Страница:
Но в данном случае основная ответственность лежала не на нём: Ули был лишь одним из троих хирургов, копавшихся сейчас в голове адмирала. Ставки были чрезвычайно высоки – и они это прекрасно понимали. Даала была единственной женщиной-адмиралом в имперском флоте и, по слухам, очень личным другом гранд-моффа Таркина. Существовала вероятность, что она не переживёт операцию – тогда гранд-мофф вполне может выбросить их через ближайший шлюз в безжалостный космос.
У хирургов было семь ассистентов – три сестры и четыре дроида. Пока операция шла успешно. Все основные показатели жизнедеятельности пациентки были в норме.
– Теперь вынимаем инородное тело.
Абу Бану, единственный на станции настоящий нейрохирург, был цереанином – и одним из лучших в галактике хирургов, делавших операции на мозге. Кроме него, на борту "Звезды Смерти" высокие должности занимали лишь несколько представителей не-человеческих рас.
– Оставьте прессор-поле – может начаться кровотечение, – скомандовал Бану.
Управлявший полем Ули кивнул, хотя необходимости напоминать не было – здесь каждый знал, что ему делать. Бану говорил это для записи. Если при проведении такой сложной операции что-нибудь случится, необходимо будет найти виновного, и записи помогут его установить. Иногда умирают и те пациенты, которые должны выжить, но никто не захочет нести ответственность за смерть любовницы гранд-моффа.
Прессор-поле на минимуме...
Из маленького сосуда начала сочиться кровь, и Ули слегка увеличил давление – чтобы остановить кровотечение, но не оказать давления на незащищённый мозг.
– Тампон, – распорядился Бану.
Один из дроидов протянул железную руку и стёр крошечное пятнышко крови.
– Роа, чуть-чуть клея на эту артериолу.
Доктор Роа коснулся разорванного сосуда сверхтонким кончиком аппликатора. Крохотная капелька связующей жидкости капнула на разрез и закрыла его.
– Готово, – сообщил Роа.
Бану выпрямился, и Ули услышал, как у него что-то щёлкнуло в позвоночнике. Ничего удивительного: известно, что у цереан часто бывают проблемы со спиной. Расплата за такой большой череп.
– Итак, что мы об этом думаем? – спросил Бану. – Ули?
– Осколок повредил гиппокамп и кору мозга, в основном извилины нижней поверхности полушария. Роговидные поля и основание пострадали не сильно, но всё равно у пациента будут проблемы с памятью.
– Доктор Роа?
– Я согласен с Дивини. Если сунуть острый кусок раскалённого металла в области СА-1, СА-2 и СА-3 и там его повертеть, можно смело утверждать, что будет потеря памяти. Но не знаю, насколько глубокая и сильная.
Бану кивнул.
– Согласен. Не вижу здесь никаких затруднений для мышления, но центры эмоций и памяти скорее всего повреждены. Кто-нибудь видит ещё что-то?
Никто не знал, что ещё можно сделать.
– Хорошо. Зашиваем.
Ули вместе с остальными хирургами и ассистентами был в раздевалке, когда туда вошёл гранд-мофф Таркин. Первая мысль ворвалась в голову Ули: "ему не положено здесь находиться". Но кто решится сказать об этом гранд-моффу?
– Как состояние адмирала Даалы?
Ули и Роа посмотрели на Бану. Он был главным, на его долю и выпало объяснение.
– Сэр, – сказал цереанин, – у адмирала повреждена правая медиальная височная доля головного мозга. Её состояние стабильно, опасности для жизни нет.
– Это ранение как-то скажется на ней?
– Пока мы не можем ничего утверждать. Повреждена часть мозга, называемая гиппокамп. У человека два гиппокампа с обеих сторон. В числе прочего эта область отвечает за память.
Казалось, Таркин терял терпение.
– Так. И что?
Бану взглянул на Ули и Роа, затем опять на Таркина.
– Всё это лишь догадки, сэр. Мы оставили её в коме, чтобы предотвратить опухоль мозга. Есть хорошие шансы, что после выздоровления все функции мозга и нервной системы вернутся в норму. Тем не менее, вероятна небольшая потеря памяти.
– Небольшая? Насколько небольшая?
Бану покачал головой.
– Мы не умеем предсказывать будущее, губернатор. Этого мы не узнаем, пока адмирал не очнётся и пока мы не проведём тесты.
Лицо Таркина затуманилось, и Бану, заметив это, торопливо добавил:
– Если строить предположения, я бы сказал, что она забудет момент ранения и по крайней мере несколько предшествующих ему лет.
– Да. Хорошо. Держите меня в курсе. Адмирал Даала – ценный офицер.
– Конечно.
Таркин развернулся и вышел.
– Ценный офицер, – сказал Роа со смешком. – Я слышал, она умеет...
– Прекрати, – оборвал его Ули. – Никогда не знаешь, кто тебя слушает.
Лица всех троих врачей тут же стали серьёзными. Не стоит шутить о подружке гранд-моффа, если не хочешь, чтобы это аукнулось тебе в дальнейшем. И если не хочешь оказаться в виде отдельных частей в банке органов для пересадки.
"Звезда Смерти", капитанский мостик, коридор
Направлявшийся обратно в командный центр Таркин испытывал одновременно тревогу и облегчение. Он был сильно привязан к Даале, это верно, и он был чрезвычайно рад, что она выжила. То, что она может забыть о своих частых визитах на станцию и о том, как приятно они вместе проводили время, прискорбно, но по сравнению с тем, что рана вполне могла убить её, не так уж плохо.
Но и не так уж хорошо, потому что в этом случае будет потеряно всё, что ей удалось узнать о шпионах во флоте. Поскольку официально она не бывала здесь ни разу, не осталось никаких файлов, из которых можно было бы узнать эти сведения. Она слишком умна, чтобы оставлять подобные свидетельства против себя.
И не последнюю роль играло то, что во время инцидента она находилась здесь, хотя должна была быть в "Утробе". Над этим надо подумать.
Таркин обдумывал альтернативы. Надо решить всё так, чтобы впоследствии ему это не повредило. Он не был бы здесь, если бы притворялся, что политики не существует. У него есть враги, и им сыграет на руку всё, что может представить его в негативном свете перед императором.
Даала скоро поправится, она молода и сильна. Как только она сможет переносить космические перелёты, он отправит её обратно в "Утробу". Нужно придумать легенду для адмирала, в соответствии с которой будут разворачиваться все дальнейшие события. То, что Даала приехала его повидать, бросает тень на них обоих. Бортовой журнал её корабля можно подчистить, и не останется ни одной официальной записи, что она даже бывала здесь, не говоря уже о том, что её ранило во время стычки с повстанцами.
И поскольку Даала об этом не помнит, оставить её не будет жестоко – наоборот, это может быть к лучшему. Даже детектор лжи не обнаружит противоречий, если испытуемый не знает, что произошло на самом деле. Да, это прискорбно, но ему надо выкрутиться из этой щекотливой ситуации так, чтобы всё не стало ещё хуже. Он может рассказать ей обо всём позже, когда закончится война и всё встанет на свои места. Сейчас ему не нужно, чтобы на него смотрели косо – когда станция уже почти достроена и скоро будет готова выполнять его приказы. Это никуда не годится.
Он принял решение и почувствовал себя лучше. Даала не будет на него сердиться – будь она на его месте, она поступила бы так же. Таркин был в этом уверен.
Глава 52
Дикие территории, сектор Арканис, недалеко от планеты Татуин, ИЗР "Опустошитель"
– Повелитель Вейдер, блокадопрорыватель в пределах радиуса стрельбы. Открыть огонь?
– Да. Вывести корабль из строя и захватить. Пассажиры и экипаж нужны мне живыми.
– Слушаюсь, господин.
Капитан вернулся к своим обязанностям, а Вейдер подошёл и встал у носовых иллюминаторов, чтобы наблюдать за удирающим кораблём. Главное – не дать планам попасть в лапы повстанцев, а уж потом он выяснит, откуда они взялись. Основной целью всей операции была принцесса Лея Органа, и она откроет ему то, что он хочет знать – в этом у него не было никаких сомнений. Если она будет сопротивляться ментальному воздействию Силы, придётся прибегнуть к другим методам.
Корабль повстанцев уступал звёздному разрушителю Вейдера и в скорости, и в огневой мощи. Хирургически точные удары лазеров мгновенно вывели из строя его двигатели и системы управления, главный реактор отключился, и "Опустошитель" подтянул к себе беглый блокадопрорыватель лучом захвата.
"Тантив IV" втянуло в главный трюм разрушителя. Кораблик был крепко схвачен сдерживающим полем, которое должно было воспрепятствовать любой попытке команды взорвать его. Вейдер сомневался, что они настолько отчаялись, но не собирался давать им ни малейшего шанса.
Подошёл командир группы захвата.
– Повелитель, абордажные команды вскрывают люки корабля.
– Хорошо. – Вейдер отвернулся от иллюминатора. – Следуйте за мной, – приказал он.
"Тантив IV", покоившийся в центре гигантского трюма, казался маленьким и беззащитным. Его белую обшивку испятнали подпалины, на месте двигателей чернели дыры. Вейдер в сопровождении нескольких штурмовиков взошёл по трапу к воздушному шлюзу. Люк был сорван незадолго до его прихода, и облака превращённого в пар герметика, краски и металла всё ещё висели в воздухе. Он прошёл сквозь дым в коридор, оценивая нанесённый кораблю ущерб. На палубе блокадопрорывателя вповалку лежали тела повстанцев и штурмовиков. Вейдер остановился, поглядев сначала на одного скорченного у его ног повстанца, затем на другого. Они вели себя храбро. Глупо, потому что у них не было шансов бежать и ни единого шанса на победу, но храбро.
И не слишком-то им это помогло.
В коридорах маленького кораблика ещё раздавалось эхо бластерных выстрелов, тут и там случайный заряд ударял в переборку и отскакивал к другой стене коридора, на мгновение отражаясь в белых стенах. Вейдера не заботили шальные выстрелы – при помощи Силы он мог остановить бластерный выстрел ладонью.
Итог был неизбежен – повстанцы не могли одолеть превосходящие силы противника, и они должны это знать. Зачем же сражаться?
Должен иметься смысл в том, что они продолжали сопротивление, он был в этом уверен. Но в чём он?
Вейдер в сопровождении своей свиты шёл по коридорам корабля, продолжая осмотр. Нескольких повстанцев взяли в плен, однако большинство полегло под бластерным огнём.
Хватит. Вейдер остановился и жестом приказал подвести только что захваченного повстанческого офицера. Через мгновение человек уже стоял перед ним в сопровождении охраны. Вейдер без церемоний протянул руку и схватил его за горло, легко приподняв над палубой. Тот задохнулся и попробовал вырваться, но безуспешно. Никому не выбраться из захвата Силы.
Не успел Вейдер ничего сказать, как подошедший штурмовик доложил:
– Планов "Звезды Смерти" в главном компьютере не обнаружено.
– Где перехваченное вами сообщение? – спросил Вейдер. – Куда вы дели планы?
Повстанец задёргался.
– Мы не перехватывали никаких сообщений, – прохрипел он.
Вейдер ещё сильнее сжал руку на его горле и поднял повыше. Слова полузадушенного офицера едва можно было разобрать:
– Аагхх... Это... консульский корабль! У нас дипломатическое... кхх... задание!
Вейдер не отреагировал на эту жалкую увёртку.
– Если это консульский корабль, то где же посол?
Риторический вопрос. Человек не собирался ему помогать, поэтому не стоило тратить на него время. Вейдер раздавил ему горло и отшвырнул. Тело ударилось о переборку и сползло на пол.
Даже не глядя на остальных пленников, человек в чёрном ощутил, как они отреагировали на произошедшее. Ещё один наглядный урок: так будет со всяким, кто посмеет перечить Вейдеру.
Он повернулся к командиру группы захвата:
– Коммандер, разберите этот корабль на куски, но найдите планы. И доставьте ко мне пассажиров – живыми!
Нет. Он не позволит себе подобных мыслей.
Принцесса пристально смотрела на него. Ей удалось выглядеть высокомерно даже в наручниках.
– Дарт Вейдер, – произнесла она, не пытаясь скрыть презрения. – Только вы могли на это решиться. Имперский Сенат этого не потерпит. Когда они узнают, что вы напали на дипломатический...
Он оборвал её:
– Не притворяйтесь удивлённой, ваше высочество. Теперь вам не добиться сочувствия. Шпионы повстанцев отправили несколько посланий на ваш корабль. Я хочу знать, где планы, которые они вам переслали.
Она продолжала играть роль:
– Не понимаю, о чём вы. Я член Имперского Сената и лечу на Алдераан по дипломатическому делу...
Терпению Вейдера пришёл конец.
– Вы член Альянса повстанцев и предательница! – Он сделал яростный жест охране. – Уведите её!
Принцессу уволокли, а Вейдер продолжал стоять неподвижно, подавляя в себе ярость. Гнев может быть полезен, но только когда ты сам рождаешь его внутри и направляешь на свои цели. А не когда его в тебе провоцируют.
Его несколько удивила собственная реакция. Было в принцессе что-то необычное, что нельзя было чётко определить. Это волновало. У Органы не слабая воля, это он понял сразу после первой попытки её прозондировать. И было в ней что-то странно знакомое, что-то, чего он не мог ухватить.
Он мысленно пожал плечами. Это не имело значения. Всё равно она скоро умрёт – Таркин уже отдал соответствующий приказ. Имеет значение лишь то, насколько важную информацию удастся из неё вытянуть. Принцесса уже в прошлом. А ему надо заняться будущим.
Он двинулся по коридору, обдумывая свой следующий шаг.
Шагавший рядом офицер заметил:
– Опасно держать её здесь. Если о происшествии узнают, это может вызвать в Сенате сочувствие к восстанию.
Вейдер не придавал значения подобным страхам.
– След повстанческих шпионов привёл к ней. Сейчас она – единственная нить, связывающая нас с базой повстанцев.
– Она умрёт, но ничего не скажет.
– Предоставьте это мне. Пошлите сигнал бедствия, а потом сообщите Сенату, что все на борту корабля погибли.
К ним приблизился ещё один имперский офицер.
– Повелитель, планов станции на борту нет. Не было перехвачено никаких передач.
Вейдер пристально посмотрел на офицера. В нём снова начал разгораться гнев. Казалось, офицер это почувствовал и торопливо добавил:
– Во время боя от корабля отделилась спасательная капсула, но в ней не было никаких жизненных форм.
Ага. Так вот почему они продолжали сопротивление – чтобы дать своей любимой принцессе время отправить планы на планету. Конечно. Он повернулся к офицеру:
– Она спрятала планы в капсуле. Отправьте на планету отряд, чтобы отыскать их. Проследите за этим лично, коммандер. На этот раз не должно быть никаких осечек.
– Так точно, сэр.
Вейдер вышел из захваченного корабля. По крайней мере, удалось помешать принцессе передать планы повстанцам. Имперские штурмовики их найдут. Если же не найдут – что ж, пустынная планета Татуин не представляет большой ценности. В этом мире нет ничего важного. Совсем ничего.
Глава 53
"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
На полках за барной стойкой задрожали бутылки с ликёром, и Мима ощутила под ногами мягкое, но настойчивое гудение.
– Что... – начала было она.
– Мы движемся, – заметил Родо.
Стоявший рядом Нова кивнул.
– Досветовые двигатели. Вряд ли мы улетим далеко.
Посетители – в это время дня их было немного (раза в четыре меньше, чем вмещала кантина) – на несколько секунд замерли, но тут же вернулись к своим занятиям. Казалось, происходящее со станцией никого не волновало.
– Почему мы улетаем? Ведь строительство ещё не закончено, – спросила Мима. – Или закончено?
– Очевидно, станция всё-таки может перемещаться, – предположил Родо.
Через секунду тряска прекратилась. Бутылки перестали дребезжать. Вибрация стихла и стала очень лёгкой, едва заметной.
Мима обратилась к Нове:
– Что это значит, сержант?
Тот засмеялся.
– Представь себе, я играю такую важную роль в управлении станцией, что минуту назад гранд-мофф связался со мной по комлинку и дал персональный инструктаж. А ты разве не заметила?
– Не думаю, что выдам какую-то военную тайну, если скажу, что это может быть связано с боем, который только что закончился, – вмешался Родо.
Мима уставилась на него.
– Какой бой?
Родо пожал плечами.
– Точно не знаю, но некоторые события на это намекают. Станцию внезапно покинули несколько звеньев СИД-истребителей, всего более тысячи машин. А после этого – помните, на пару секунд погас свет? Я думаю, энергию с генераторов, которые обеспечивают наш железный шарик, перенаправили на ту большую дурацкую пушку.
– Откуда ты всё знаешь? – спросил Нова.
– Странно, что не знаешь ты…
– Я не говорил, что не знаю.
– Так Родо прав? – спросила Мима.
Теперь Нова пожал плечами.
– Он не ошибся. Я слышал, в паре тысяч кликов от станции из гипера выскочил корабль повстанцев и выплюнул тучу "крестокрылов". Наверное, хотели размазать нас по стенке. А потом носитель распылили из суперлазера, да так, что пыль долетела до Центра Империи.
Она удивлённо моргнула.
– Он такой мощный?
– Ага, – ответил Нова. – Корабль – это ерунда. Мощность луча была всего ничего, а если запустить его на полную, он уничтожит всё в пределах полумиллиона километров, включая астероиды, луны и даже планеты.
– Нет!
– Да. Зачем ещё тратить время и силы на всё это, – он обвёл рукой помещение, – если станция не сможет причинить таких огромных разрушений? Зачем ещё называть её "Звездой Смерти"?
– Трудно себе представить, – протянула Мима.
– Трудно тебе. Трудно даже мне. А разная высокопоставленная сволочь готова вкладывать денежки в подобные проекты. Я слышал, эту штуку разрабатывали много лет. А когда её спустят с цепи, восстанию придёт конец. Если Таркин хотя бы заподозрит, что на какой-то планете или луне находится база повстанцев... – Нова обеими руками изобразил взрыв. – Бум! Нет базы – нет проблемы. Он взорвёт две или три планеты, и войне конец. Кто станет рисковать миллиардами или даже триллионами жизней, скрывая нескольких бунтовщиков? Нам останется только получать лычки и медали.
– Ты так считаешь?
– Конечно. Я тогда оставлю службу, осяду где-нибудь в тихом местечке – в одном из спиральных рукавов, к примеру, – открою школу, даже заведу детишек, потому что всем известно: войны не будет, пока такая штука, – он нежно похлопал по барной стойке, – летает поблизости. Построить их ещё несколько – и не нужны ни армия, ни флот, ни военные базы. Если в какой-то из звёздных систем проблемы – посылают "Звезду Смерти", и привет.
Мима задумалась. Сержант прав. Достаточно одной "Звезды Смерти", чтобы у восстания не осталось ни единого шанса. А если построить целый флот, Империя навеки зажмёт галактику в дюрастальной кулак.
Она заметила, что Нова поморщился.
– Что с тобой?
– Просто голова болит. Может, удастся вылечить её твоим душистым ликёром? Я угощаю. Выпьем за окончание войны.
– Но она ещё не окончена, – заметил Родо.
– Это только вопрос времени, – ответил Нова.
"Звезда Смерти", капитанский мостик, центр управления
– Вы в этом уверены?
Мотти кивнул.
– Да, сэр. Внутренняя отделка ещё не завершена, но корпус полностью готов, а гипердвигатели – скоро будут. Можно приступать к испытаниям.
– Хорошо. Поскольку повстанцы знают, где мы, здесь оставаться нельзя, пока работы на станции не завершены
– Разумно.
– А что суперлазер?
– Инженеры говорят, можно увеличить мощность до тридцати процентов, а когда быстрый конденсатор разрядится, восстановить заряд за час-два, и стрелять снова.
– И какой мощности будет луч?
Мотти пожал плечами.
– Можно только гадать. Никто точно не знает.
– Ладно, надо испытать его перед отправлением.
– Мудрый шаг. Вы решили, что будет мишенью?
Таркин улыбнулся.
– Да.
Мотти хотел поинтересоваться, как себя чувствует Даала, чтобы показать своё беспокойство, но ему казалось неуместным заводить об этом разговор прямо сейчас. Кроме того, он и так всё знал. Она частично утратила память, а сейчас на быстром корабле летела обратно в "Утробу". Может, Таркин и увлёкся ею, но он же не абсолютный глупец. Он знал, что не стоит идти на риск, оставляя её здесь, потому что о ней могут узнать Вейдер или император.
Ну, неважно. Хотя станция ещё не готова к полноценным боевым манёврам, её готовность – вопрос всего лишь нескольких дней.
Интересно, какую мишень наметил старик? Выбор не такой уж большой. При строительстве систему основательно почистили от космического хлама. Здесь были два газовых гиганта типа Беспина, один на дальней орбите, другой – поблизости от здешнего солнца, но они слишком велики для учебных стрельб. Им нужно не очень большое космическое тело, но достаточного размера, чтобы собственная гравитация сформировала из него шар. Лишь выстрел по такому объекту позволит понять, насколько мощным будет луч, работающий на треть проектной мощности.
"Звезда Смерти", область № 20, жилой блок № 19, каюта № 24556
Вил откинулся на койке рядом с Тилой. Он чувствовал себя смущённым.
– Как твоя работа? – спросил он.
– Замечательно. Закончили два блока офицерских квартир, ещё казарму на пятьсот мест и рекреационный центр. Просто удивительно смотреть, как всё это появилось всего за несколько дней!
– Похоже, ты довольна.
– О да, я довольна. Я не выбирала себе работу на боевой станции, но я создана для этой работы. И чувствуешь удовлетворение, когда берёшь стандартную разработку и подгоняешь её так, чтобы всё стоило меньше, а работало эффективнее.
– Это здорово. Поздравляю.
– Что-то не так?
Он взглянул на неё. Как она догадалась? У него было не так уж много женщин, да и с теми, кто был, отношения имели характер поверхностный и непродолжительный. Но Тила замечала за ним такое, чего ни одна из них уловить не могла.
– Ничего.
Она ухмыльнулась.
– Может, ты и умеешь летать, Вил, но врать так и не научился. Что случилось?
Он неловко повернулся.
– Вообще-то я не могу об этом говорить.
– Связано с вчерашним боем?
– Откуда ты знаешь?
– Станция большая, а её обитатели общаются между собой. Слухи ходят.
Он вздохнул.
– Ага, понятно. Ну, да, я в нём участвовал.
– И что?
– Я стал "двойным асом". Знаешь, что это такое?
– Нет.
– Я сбил десять вражеских истребителей.
Она вздохнула.
– Я не люблю войны, но ведь именно в этом заключается твоя работа. Разве тебя не стоит поздравить?
– Стоит.
– И всё же?..
Вил бросил на неё взгляд. Можно ли говорить об этом с ней? Да, решил он. Что-то отличало её от других, что-то, что утверждало: она поймёт, хотя и не обязательно одобрит.
– Это вовсе не так увлекательно, как я думал.
Её взгляд был непроницаем.
– Не думала, что убийство может быть увлекательным.
– Нельзя думать о них как о живых существах, только как о врагах. Я не о том. Это было... слишком просто.
Она откинулась назад и сверкнула глазами.
– Слишком просто?
– Как будто стреляешь по мишеням в тире. Они так стремились к станции, что даже драться не хотели. Мы порвали их на куски.
– Я не понимаю. Так ты хотел,чтобы в тебя стреляли?
– Да нет же! То есть да. То есть, конечно, я хочу жить. Я хочу победить, но я хочу, чтобы победа была... Я знаю, это может показаться глупым, но я бы хотел, чтобы победа была тяжелее.
Тила вздохнула.
– Я понимаю.
Он удивлённо посмотрел на неё.
– Понимаешь?
– Конечно. Никому не нравится всё время идти по ровной дороге. Ты хотел принять вызов, хотел что-то преодолеть.
– Ага. Иногда играть стоит только в том случае, когда ставки не равны.
– Не могу сказать, что жалею, что ты избежал большей опасности. Впереди ещё много сражений...
Вил покачал головой.
– Может, и нет. Когда знаешь, что Таркин может прилететь и взорвать всю планету… Думаю, войны очень скоро уйдут в прошлое.
Тила пришла в недоумение.
– Почему же это плохо?
– Да это не плохо! То есть это очень хорошо – для гражданских. Светлое будущее и всё такое. А для лётчиков? Нам просто не на что будет жить.
– Ты можешь найти работу на коммерческих линиях.
– Это я знаю и если останусь в живых, когда-нибудь так и сделаю. Но... пока нет.
Она обняла его и притянула к себе.
– В жизни твой выбор не всегда на первом месте. События идут своей чередой, и тебе остаётся только принять их. Никто не знает этого лучше, чем я.
Он кивнул.
– Ты ведь хотел быть асом, и ты им стал. Поздравляю.
– С технической точки зрения я "двойной ас".
– Ах, ну тогда давай займёмся техникой!
Вил рассмеялся. В ней точно было что-то особенное.
Глава 54
"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
Ратуа с трудом пробрался сквозь толпу. Кантина была переполнена, и он понимал, почему. Сегодня много поводов для праздника. Слух о стычке с кораблём повстанцев разнёсся по всей станции, и участвовавшие в ней пилоты СИДов – и раньше самоуверенные – после победы расхаживали с ещё более гордым и надменным видом.
У хирургов было семь ассистентов – три сестры и четыре дроида. Пока операция шла успешно. Все основные показатели жизнедеятельности пациентки были в норме.
– Теперь вынимаем инородное тело.
Абу Бану, единственный на станции настоящий нейрохирург, был цереанином – и одним из лучших в галактике хирургов, делавших операции на мозге. Кроме него, на борту "Звезды Смерти" высокие должности занимали лишь несколько представителей не-человеческих рас.
– Оставьте прессор-поле – может начаться кровотечение, – скомандовал Бану.
Управлявший полем Ули кивнул, хотя необходимости напоминать не было – здесь каждый знал, что ему делать. Бану говорил это для записи. Если при проведении такой сложной операции что-нибудь случится, необходимо будет найти виновного, и записи помогут его установить. Иногда умирают и те пациенты, которые должны выжить, но никто не захочет нести ответственность за смерть любовницы гранд-моффа.
Прессор-поле на минимуме...
Из маленького сосуда начала сочиться кровь, и Ули слегка увеличил давление – чтобы остановить кровотечение, но не оказать давления на незащищённый мозг.
– Тампон, – распорядился Бану.
Один из дроидов протянул железную руку и стёр крошечное пятнышко крови.
– Роа, чуть-чуть клея на эту артериолу.
Доктор Роа коснулся разорванного сосуда сверхтонким кончиком аппликатора. Крохотная капелька связующей жидкости капнула на разрез и закрыла его.
– Готово, – сообщил Роа.
Бану выпрямился, и Ули услышал, как у него что-то щёлкнуло в позвоночнике. Ничего удивительного: известно, что у цереан часто бывают проблемы со спиной. Расплата за такой большой череп.
– Итак, что мы об этом думаем? – спросил Бану. – Ули?
– Осколок повредил гиппокамп и кору мозга, в основном извилины нижней поверхности полушария. Роговидные поля и основание пострадали не сильно, но всё равно у пациента будут проблемы с памятью.
– Доктор Роа?
– Я согласен с Дивини. Если сунуть острый кусок раскалённого металла в области СА-1, СА-2 и СА-3 и там его повертеть, можно смело утверждать, что будет потеря памяти. Но не знаю, насколько глубокая и сильная.
Бану кивнул.
– Согласен. Не вижу здесь никаких затруднений для мышления, но центры эмоций и памяти скорее всего повреждены. Кто-нибудь видит ещё что-то?
Никто не знал, что ещё можно сделать.
– Хорошо. Зашиваем.
* * *
Ули вместе с остальными хирургами и ассистентами был в раздевалке, когда туда вошёл гранд-мофф Таркин. Первая мысль ворвалась в голову Ули: "ему не положено здесь находиться". Но кто решится сказать об этом гранд-моффу?
– Как состояние адмирала Даалы?
Ули и Роа посмотрели на Бану. Он был главным, на его долю и выпало объяснение.
– Сэр, – сказал цереанин, – у адмирала повреждена правая медиальная височная доля головного мозга. Её состояние стабильно, опасности для жизни нет.
– Это ранение как-то скажется на ней?
– Пока мы не можем ничего утверждать. Повреждена часть мозга, называемая гиппокамп. У человека два гиппокампа с обеих сторон. В числе прочего эта область отвечает за память.
Казалось, Таркин терял терпение.
– Так. И что?
Бану взглянул на Ули и Роа, затем опять на Таркина.
– Всё это лишь догадки, сэр. Мы оставили её в коме, чтобы предотвратить опухоль мозга. Есть хорошие шансы, что после выздоровления все функции мозга и нервной системы вернутся в норму. Тем не менее, вероятна небольшая потеря памяти.
– Небольшая? Насколько небольшая?
Бану покачал головой.
– Мы не умеем предсказывать будущее, губернатор. Этого мы не узнаем, пока адмирал не очнётся и пока мы не проведём тесты.
Лицо Таркина затуманилось, и Бану, заметив это, торопливо добавил:
– Если строить предположения, я бы сказал, что она забудет момент ранения и по крайней мере несколько предшествующих ему лет.
– Да. Хорошо. Держите меня в курсе. Адмирал Даала – ценный офицер.
– Конечно.
Таркин развернулся и вышел.
– Ценный офицер, – сказал Роа со смешком. – Я слышал, она умеет...
– Прекрати, – оборвал его Ули. – Никогда не знаешь, кто тебя слушает.
Лица всех троих врачей тут же стали серьёзными. Не стоит шутить о подружке гранд-моффа, если не хочешь, чтобы это аукнулось тебе в дальнейшем. И если не хочешь оказаться в виде отдельных частей в банке органов для пересадки.
"Звезда Смерти", капитанский мостик, коридор
Направлявшийся обратно в командный центр Таркин испытывал одновременно тревогу и облегчение. Он был сильно привязан к Даале, это верно, и он был чрезвычайно рад, что она выжила. То, что она может забыть о своих частых визитах на станцию и о том, как приятно они вместе проводили время, прискорбно, но по сравнению с тем, что рана вполне могла убить её, не так уж плохо.
Но и не так уж хорошо, потому что в этом случае будет потеряно всё, что ей удалось узнать о шпионах во флоте. Поскольку официально она не бывала здесь ни разу, не осталось никаких файлов, из которых можно было бы узнать эти сведения. Она слишком умна, чтобы оставлять подобные свидетельства против себя.
И не последнюю роль играло то, что во время инцидента она находилась здесь, хотя должна была быть в "Утробе". Над этим надо подумать.
Таркин обдумывал альтернативы. Надо решить всё так, чтобы впоследствии ему это не повредило. Он не был бы здесь, если бы притворялся, что политики не существует. У него есть враги, и им сыграет на руку всё, что может представить его в негативном свете перед императором.
Даала скоро поправится, она молода и сильна. Как только она сможет переносить космические перелёты, он отправит её обратно в "Утробу". Нужно придумать легенду для адмирала, в соответствии с которой будут разворачиваться все дальнейшие события. То, что Даала приехала его повидать, бросает тень на них обоих. Бортовой журнал её корабля можно подчистить, и не останется ни одной официальной записи, что она даже бывала здесь, не говоря уже о том, что её ранило во время стычки с повстанцами.
И поскольку Даала об этом не помнит, оставить её не будет жестоко – наоборот, это может быть к лучшему. Даже детектор лжи не обнаружит противоречий, если испытуемый не знает, что произошло на самом деле. Да, это прискорбно, но ему надо выкрутиться из этой щекотливой ситуации так, чтобы всё не стало ещё хуже. Он может рассказать ей обо всём позже, когда закончится война и всё встанет на свои места. Сейчас ему не нужно, чтобы на него смотрели косо – когда станция уже почти достроена и скоро будет готова выполнять его приказы. Это никуда не годится.
Он принял решение и почувствовал себя лучше. Даала не будет на него сердиться – будь она на его месте, она поступила бы так же. Таркин был в этом уверен.
Глава 52
Дикие территории, сектор Арканис, недалеко от планеты Татуин, ИЗР "Опустошитель"
– Повелитель Вейдер, блокадопрорыватель в пределах радиуса стрельбы. Открыть огонь?
– Да. Вывести корабль из строя и захватить. Пассажиры и экипаж нужны мне живыми.
– Слушаюсь, господин.
Капитан вернулся к своим обязанностям, а Вейдер подошёл и встал у носовых иллюминаторов, чтобы наблюдать за удирающим кораблём. Главное – не дать планам попасть в лапы повстанцев, а уж потом он выяснит, откуда они взялись. Основной целью всей операции была принцесса Лея Органа, и она откроет ему то, что он хочет знать – в этом у него не было никаких сомнений. Если она будет сопротивляться ментальному воздействию Силы, придётся прибегнуть к другим методам.
Корабль повстанцев уступал звёздному разрушителю Вейдера и в скорости, и в огневой мощи. Хирургически точные удары лазеров мгновенно вывели из строя его двигатели и системы управления, главный реактор отключился, и "Опустошитель" подтянул к себе беглый блокадопрорыватель лучом захвата.
"Тантив IV" втянуло в главный трюм разрушителя. Кораблик был крепко схвачен сдерживающим полем, которое должно было воспрепятствовать любой попытке команды взорвать его. Вейдер сомневался, что они настолько отчаялись, но не собирался давать им ни малейшего шанса.
Подошёл командир группы захвата.
– Повелитель, абордажные команды вскрывают люки корабля.
– Хорошо. – Вейдер отвернулся от иллюминатора. – Следуйте за мной, – приказал он.
"Тантив IV", покоившийся в центре гигантского трюма, казался маленьким и беззащитным. Его белую обшивку испятнали подпалины, на месте двигателей чернели дыры. Вейдер в сопровождении нескольких штурмовиков взошёл по трапу к воздушному шлюзу. Люк был сорван незадолго до его прихода, и облака превращённого в пар герметика, краски и металла всё ещё висели в воздухе. Он прошёл сквозь дым в коридор, оценивая нанесённый кораблю ущерб. На палубе блокадопрорывателя вповалку лежали тела повстанцев и штурмовиков. Вейдер остановился, поглядев сначала на одного скорченного у его ног повстанца, затем на другого. Они вели себя храбро. Глупо, потому что у них не было шансов бежать и ни единого шанса на победу, но храбро.
И не слишком-то им это помогло.
В коридорах маленького кораблика ещё раздавалось эхо бластерных выстрелов, тут и там случайный заряд ударял в переборку и отскакивал к другой стене коридора, на мгновение отражаясь в белых стенах. Вейдера не заботили шальные выстрелы – при помощи Силы он мог остановить бластерный выстрел ладонью.
Итог был неизбежен – повстанцы не могли одолеть превосходящие силы противника, и они должны это знать. Зачем же сражаться?
Должен иметься смысл в том, что они продолжали сопротивление, он был в этом уверен. Но в чём он?
Вейдер в сопровождении своей свиты шёл по коридорам корабля, продолжая осмотр. Нескольких повстанцев взяли в плен, однако большинство полегло под бластерным огнём.
Хватит. Вейдер остановился и жестом приказал подвести только что захваченного повстанческого офицера. Через мгновение человек уже стоял перед ним в сопровождении охраны. Вейдер без церемоний протянул руку и схватил его за горло, легко приподняв над палубой. Тот задохнулся и попробовал вырваться, но безуспешно. Никому не выбраться из захвата Силы.
Не успел Вейдер ничего сказать, как подошедший штурмовик доложил:
– Планов "Звезды Смерти" в главном компьютере не обнаружено.
– Где перехваченное вами сообщение? – спросил Вейдер. – Куда вы дели планы?
Повстанец задёргался.
– Мы не перехватывали никаких сообщений, – прохрипел он.
Вейдер ещё сильнее сжал руку на его горле и поднял повыше. Слова полузадушенного офицера едва можно было разобрать:
– Аагхх... Это... консульский корабль! У нас дипломатическое... кхх... задание!
Вейдер не отреагировал на эту жалкую увёртку.
– Если это консульский корабль, то где же посол?
Риторический вопрос. Человек не собирался ему помогать, поэтому не стоило тратить на него время. Вейдер раздавил ему горло и отшвырнул. Тело ударилось о переборку и сползло на пол.
Даже не глядя на остальных пленников, человек в чёрном ощутил, как они отреагировали на произошедшее. Ещё один наглядный урок: так будет со всяким, кто посмеет перечить Вейдеру.
Он повернулся к командиру группы захвата:
– Коммандер, разберите этот корабль на куски, но найдите планы. И доставьте ко мне пассажиров – живыми!
* * *
Вейдер улыбнулся под шлемом, когда появилась колонна штурмовиков, ведя за собой Лею Органу. Ему доложили, что она застрелила солдата, прежде чем её оглушили из бластера. Трудно поверить в такую смелость – она была так юна, так красива в своём простом белом одеянии. Она сразу напомнила ему о...Нет. Он не позволит себе подобных мыслей.
Принцесса пристально смотрела на него. Ей удалось выглядеть высокомерно даже в наручниках.
– Дарт Вейдер, – произнесла она, не пытаясь скрыть презрения. – Только вы могли на это решиться. Имперский Сенат этого не потерпит. Когда они узнают, что вы напали на дипломатический...
Он оборвал её:
– Не притворяйтесь удивлённой, ваше высочество. Теперь вам не добиться сочувствия. Шпионы повстанцев отправили несколько посланий на ваш корабль. Я хочу знать, где планы, которые они вам переслали.
Она продолжала играть роль:
– Не понимаю, о чём вы. Я член Имперского Сената и лечу на Алдераан по дипломатическому делу...
Терпению Вейдера пришёл конец.
– Вы член Альянса повстанцев и предательница! – Он сделал яростный жест охране. – Уведите её!
Принцессу уволокли, а Вейдер продолжал стоять неподвижно, подавляя в себе ярость. Гнев может быть полезен, но только когда ты сам рождаешь его внутри и направляешь на свои цели. А не когда его в тебе провоцируют.
Его несколько удивила собственная реакция. Было в принцессе что-то необычное, что нельзя было чётко определить. Это волновало. У Органы не слабая воля, это он понял сразу после первой попытки её прозондировать. И было в ней что-то странно знакомое, что-то, чего он не мог ухватить.
Он мысленно пожал плечами. Это не имело значения. Всё равно она скоро умрёт – Таркин уже отдал соответствующий приказ. Имеет значение лишь то, насколько важную информацию удастся из неё вытянуть. Принцесса уже в прошлом. А ему надо заняться будущим.
Он двинулся по коридору, обдумывая свой следующий шаг.
Шагавший рядом офицер заметил:
– Опасно держать её здесь. Если о происшествии узнают, это может вызвать в Сенате сочувствие к восстанию.
Вейдер не придавал значения подобным страхам.
– След повстанческих шпионов привёл к ней. Сейчас она – единственная нить, связывающая нас с базой повстанцев.
– Она умрёт, но ничего не скажет.
– Предоставьте это мне. Пошлите сигнал бедствия, а потом сообщите Сенату, что все на борту корабля погибли.
К ним приблизился ещё один имперский офицер.
– Повелитель, планов станции на борту нет. Не было перехвачено никаких передач.
Вейдер пристально посмотрел на офицера. В нём снова начал разгораться гнев. Казалось, офицер это почувствовал и торопливо добавил:
– Во время боя от корабля отделилась спасательная капсула, но в ней не было никаких жизненных форм.
Ага. Так вот почему они продолжали сопротивление – чтобы дать своей любимой принцессе время отправить планы на планету. Конечно. Он повернулся к офицеру:
– Она спрятала планы в капсуле. Отправьте на планету отряд, чтобы отыскать их. Проследите за этим лично, коммандер. На этот раз не должно быть никаких осечек.
– Так точно, сэр.
Вейдер вышел из захваченного корабля. По крайней мере, удалось помешать принцессе передать планы повстанцам. Имперские штурмовики их найдут. Если же не найдут – что ж, пустынная планета Татуин не представляет большой ценности. В этом мире нет ничего важного. Совсем ничего.
Глава 53
"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
На полках за барной стойкой задрожали бутылки с ликёром, и Мима ощутила под ногами мягкое, но настойчивое гудение.
– Что... – начала было она.
– Мы движемся, – заметил Родо.
Стоявший рядом Нова кивнул.
– Досветовые двигатели. Вряд ли мы улетим далеко.
Посетители – в это время дня их было немного (раза в четыре меньше, чем вмещала кантина) – на несколько секунд замерли, но тут же вернулись к своим занятиям. Казалось, происходящее со станцией никого не волновало.
– Почему мы улетаем? Ведь строительство ещё не закончено, – спросила Мима. – Или закончено?
– Очевидно, станция всё-таки может перемещаться, – предположил Родо.
Через секунду тряска прекратилась. Бутылки перестали дребезжать. Вибрация стихла и стала очень лёгкой, едва заметной.
Мима обратилась к Нове:
– Что это значит, сержант?
Тот засмеялся.
– Представь себе, я играю такую важную роль в управлении станцией, что минуту назад гранд-мофф связался со мной по комлинку и дал персональный инструктаж. А ты разве не заметила?
– Не думаю, что выдам какую-то военную тайну, если скажу, что это может быть связано с боем, который только что закончился, – вмешался Родо.
Мима уставилась на него.
– Какой бой?
Родо пожал плечами.
– Точно не знаю, но некоторые события на это намекают. Станцию внезапно покинули несколько звеньев СИД-истребителей, всего более тысячи машин. А после этого – помните, на пару секунд погас свет? Я думаю, энергию с генераторов, которые обеспечивают наш железный шарик, перенаправили на ту большую дурацкую пушку.
– Откуда ты всё знаешь? – спросил Нова.
– Странно, что не знаешь ты…
– Я не говорил, что не знаю.
– Так Родо прав? – спросила Мима.
Теперь Нова пожал плечами.
– Он не ошибся. Я слышал, в паре тысяч кликов от станции из гипера выскочил корабль повстанцев и выплюнул тучу "крестокрылов". Наверное, хотели размазать нас по стенке. А потом носитель распылили из суперлазера, да так, что пыль долетела до Центра Империи.
Она удивлённо моргнула.
– Он такой мощный?
– Ага, – ответил Нова. – Корабль – это ерунда. Мощность луча была всего ничего, а если запустить его на полную, он уничтожит всё в пределах полумиллиона километров, включая астероиды, луны и даже планеты.
– Нет!
– Да. Зачем ещё тратить время и силы на всё это, – он обвёл рукой помещение, – если станция не сможет причинить таких огромных разрушений? Зачем ещё называть её "Звездой Смерти"?
– Трудно себе представить, – протянула Мима.
– Трудно тебе. Трудно даже мне. А разная высокопоставленная сволочь готова вкладывать денежки в подобные проекты. Я слышал, эту штуку разрабатывали много лет. А когда её спустят с цепи, восстанию придёт конец. Если Таркин хотя бы заподозрит, что на какой-то планете или луне находится база повстанцев... – Нова обеими руками изобразил взрыв. – Бум! Нет базы – нет проблемы. Он взорвёт две или три планеты, и войне конец. Кто станет рисковать миллиардами или даже триллионами жизней, скрывая нескольких бунтовщиков? Нам останется только получать лычки и медали.
– Ты так считаешь?
– Конечно. Я тогда оставлю службу, осяду где-нибудь в тихом местечке – в одном из спиральных рукавов, к примеру, – открою школу, даже заведу детишек, потому что всем известно: войны не будет, пока такая штука, – он нежно похлопал по барной стойке, – летает поблизости. Построить их ещё несколько – и не нужны ни армия, ни флот, ни военные базы. Если в какой-то из звёздных систем проблемы – посылают "Звезду Смерти", и привет.
Мима задумалась. Сержант прав. Достаточно одной "Звезды Смерти", чтобы у восстания не осталось ни единого шанса. А если построить целый флот, Империя навеки зажмёт галактику в дюрастальной кулак.
Она заметила, что Нова поморщился.
– Что с тобой?
– Просто голова болит. Может, удастся вылечить её твоим душистым ликёром? Я угощаю. Выпьем за окончание войны.
– Но она ещё не окончена, – заметил Родо.
– Это только вопрос времени, – ответил Нова.
"Звезда Смерти", капитанский мостик, центр управления
– Вы в этом уверены?
Мотти кивнул.
– Да, сэр. Внутренняя отделка ещё не завершена, но корпус полностью готов, а гипердвигатели – скоро будут. Можно приступать к испытаниям.
– Хорошо. Поскольку повстанцы знают, где мы, здесь оставаться нельзя, пока работы на станции не завершены
– Разумно.
– А что суперлазер?
– Инженеры говорят, можно увеличить мощность до тридцати процентов, а когда быстрый конденсатор разрядится, восстановить заряд за час-два, и стрелять снова.
– И какой мощности будет луч?
Мотти пожал плечами.
– Можно только гадать. Никто точно не знает.
– Ладно, надо испытать его перед отправлением.
– Мудрый шаг. Вы решили, что будет мишенью?
Таркин улыбнулся.
– Да.
Мотти хотел поинтересоваться, как себя чувствует Даала, чтобы показать своё беспокойство, но ему казалось неуместным заводить об этом разговор прямо сейчас. Кроме того, он и так всё знал. Она частично утратила память, а сейчас на быстром корабле летела обратно в "Утробу". Может, Таркин и увлёкся ею, но он же не абсолютный глупец. Он знал, что не стоит идти на риск, оставляя её здесь, потому что о ней могут узнать Вейдер или император.
Ну, неважно. Хотя станция ещё не готова к полноценным боевым манёврам, её готовность – вопрос всего лишь нескольких дней.
Интересно, какую мишень наметил старик? Выбор не такой уж большой. При строительстве систему основательно почистили от космического хлама. Здесь были два газовых гиганта типа Беспина, один на дальней орбите, другой – поблизости от здешнего солнца, но они слишком велики для учебных стрельб. Им нужно не очень большое космическое тело, но достаточного размера, чтобы собственная гравитация сформировала из него шар. Лишь выстрел по такому объекту позволит понять, насколько мощным будет луч, работающий на треть проектной мощности.
"Звезда Смерти", область № 20, жилой блок № 19, каюта № 24556
Вил откинулся на койке рядом с Тилой. Он чувствовал себя смущённым.
– Как твоя работа? – спросил он.
– Замечательно. Закончили два блока офицерских квартир, ещё казарму на пятьсот мест и рекреационный центр. Просто удивительно смотреть, как всё это появилось всего за несколько дней!
– Похоже, ты довольна.
– О да, я довольна. Я не выбирала себе работу на боевой станции, но я создана для этой работы. И чувствуешь удовлетворение, когда берёшь стандартную разработку и подгоняешь её так, чтобы всё стоило меньше, а работало эффективнее.
– Это здорово. Поздравляю.
– Что-то не так?
Он взглянул на неё. Как она догадалась? У него было не так уж много женщин, да и с теми, кто был, отношения имели характер поверхностный и непродолжительный. Но Тила замечала за ним такое, чего ни одна из них уловить не могла.
– Ничего.
Она ухмыльнулась.
– Может, ты и умеешь летать, Вил, но врать так и не научился. Что случилось?
Он неловко повернулся.
– Вообще-то я не могу об этом говорить.
– Связано с вчерашним боем?
– Откуда ты знаешь?
– Станция большая, а её обитатели общаются между собой. Слухи ходят.
Он вздохнул.
– Ага, понятно. Ну, да, я в нём участвовал.
– И что?
– Я стал "двойным асом". Знаешь, что это такое?
– Нет.
– Я сбил десять вражеских истребителей.
Она вздохнула.
– Я не люблю войны, но ведь именно в этом заключается твоя работа. Разве тебя не стоит поздравить?
– Стоит.
– И всё же?..
Вил бросил на неё взгляд. Можно ли говорить об этом с ней? Да, решил он. Что-то отличало её от других, что-то, что утверждало: она поймёт, хотя и не обязательно одобрит.
– Это вовсе не так увлекательно, как я думал.
Её взгляд был непроницаем.
– Не думала, что убийство может быть увлекательным.
– Нельзя думать о них как о живых существах, только как о врагах. Я не о том. Это было... слишком просто.
Она откинулась назад и сверкнула глазами.
– Слишком просто?
– Как будто стреляешь по мишеням в тире. Они так стремились к станции, что даже драться не хотели. Мы порвали их на куски.
– Я не понимаю. Так ты хотел,чтобы в тебя стреляли?
– Да нет же! То есть да. То есть, конечно, я хочу жить. Я хочу победить, но я хочу, чтобы победа была... Я знаю, это может показаться глупым, но я бы хотел, чтобы победа была тяжелее.
Тила вздохнула.
– Я понимаю.
Он удивлённо посмотрел на неё.
– Понимаешь?
– Конечно. Никому не нравится всё время идти по ровной дороге. Ты хотел принять вызов, хотел что-то преодолеть.
– Ага. Иногда играть стоит только в том случае, когда ставки не равны.
– Не могу сказать, что жалею, что ты избежал большей опасности. Впереди ещё много сражений...
Вил покачал головой.
– Может, и нет. Когда знаешь, что Таркин может прилететь и взорвать всю планету… Думаю, войны очень скоро уйдут в прошлое.
Тила пришла в недоумение.
– Почему же это плохо?
– Да это не плохо! То есть это очень хорошо – для гражданских. Светлое будущее и всё такое. А для лётчиков? Нам просто не на что будет жить.
– Ты можешь найти работу на коммерческих линиях.
– Это я знаю и если останусь в живых, когда-нибудь так и сделаю. Но... пока нет.
Она обняла его и притянула к себе.
– В жизни твой выбор не всегда на первом месте. События идут своей чередой, и тебе остаётся только принять их. Никто не знает этого лучше, чем я.
Он кивнул.
– Ты ведь хотел быть асом, и ты им стал. Поздравляю.
– С технической точки зрения я "двойной ас".
– Ах, ну тогда давай займёмся техникой!
Вил рассмеялся. В ней точно было что-то особенное.
Глава 54
"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
Ратуа с трудом пробрался сквозь толпу. Кантина была переполнена, и он понимал, почему. Сегодня много поводов для праздника. Слух о стычке с кораблём повстанцев разнёсся по всей станции, и участвовавшие в ней пилоты СИДов – и раньше самоуверенные – после победы расхаживали с ещё более гордым и надменным видом.