Персиг Роберт. Лайла (Исследование морали)

   Затем, пока он взбирался на корабль и привязывал лодку, она отнесла сумки вниз.
   Она ткнула выключатель на боку плафона и свет загорелся, хоть и не очень яркий.
   Вынула бутылки виски и содовой из сумки, а остальные бутылки и лёд положила в холодильник. Затем она вынула из сумки остальные продукты, чтобы достать свои банные принадлежности. Она вынула всё, пошла и переложила их в свой чемодан на рундуке, кроме мокрого полотенца. Она повесила его на краю рундука просушиться.
   Капитан велел ей подойти и подержать фонарь.
   Она подошла и держала его, пока он открывал деревянную крышку на палубе и шарил руками внизу. Сначала он достал бухту старой верёвки. Затем какие-то шланги и старый якорь. Затем какой-то моток проволоки и потом старый ржавый железный мангал на четырех ножках с решёткой сверху.
   Он подержал его в свете фонаря. "Хибачи, - сказал он. - Не пользовался им аж с озера Верхнего: Внизу на рундуке шкипера есть уголь".
   Он намекнул: "Достань его". Она спустилась к рундуку, нашла мешок с углем и подала его вверх. Ну вот, по крайней мере, снова заговорил.
   Из кают-компании она смотрела, как он насыпает уголь из мешка. "На яхте ведь плаваешь там, где тебе нравится. Так? - спросила она. - Никто тобой не командует. Никто с тобой не спорит.
   Верно, - отозвался он. - А теперь подай-ка мне керосин, он позади стола с картами: на полочке. Прямо позади меня.
   Он обернулся и показал где. Она взяла и подала ему его.
   Я буду жарить картошку по-французски, - заявила Лайла, - если только ты мне скажешь, где у тебя кастрюли и сковородки.
   Позади стола с картами. На дне одного из этих баков, - ответил капитан. - Сними крышку и увидишь.
   Лайла включила ещё одну лампочку на столом с картами и увидела глубокий бак, в котором беспорядочно валялась примерно дюжина всяких кастрюль и сковородок. Бак стоял в самом углу, так что дотянуться туда можно было только лежа животом на столе, засунув руки в квадратное отверстие и шаря в нём. При этом всё гремело и шумело. Она подумала, что этот грохот даст понять капитану, в каком состоянии находится его хозяйство.
   Фритюрницы там не нашлось. Она нащупала большую жаровню и достала её. Это была хорошая жаровня из нержавеющей стали. Но она была недостаточно глубокой, чтобы жарить на растительном масле. Она снова пошарила в баке и на этот раз достала глубокую кастрюлю и подходящую к ней крышку. Ну, это должно подойти.
   У тебя, вероятно, не найдётся дуршлага для жареной картошки, - спросила она.
   Нет, - ответил капитан, - не знаю толком.
   Ну ничего. Можно обойтись и большой ложкой с прорезями.
   Она поискала и нашла такую, а также нож для чистки овощей рядом с ней.Опробовала его на одной из картошин. Он был острым и чистил мягко. Она занялась чисткой картошки. Ей нравилось чистить длинные твердые гладкие айдахские картофелины подобные этой. Из них получится отменная жареная картошка по-французски. Она давала кожуре падать в раковину, так что можно будет собрать её одной рукой.
   Чем ты будешь заниматься, когда придёшь во Флориду? - спросила она капитана.
   Вероятно, просто буду продолжать плаванье, - ответил он.
   Над жаровней вдруг поднялось пламя, и она увидела в его свете лицо капитана. Он выглядел усталым.
   Куда продолжать плаванье?
   На юг, - ответил он. - В Мексике, в заливе Кампече есть городок, где я когда-то жил. Хотелось бы снова там побывать. Посмотреть, есть ли там ещё мои старые знакомые.
   А что ты там делал?
   Строил яхту.
   Эту яхту?
   Нет, яхту, которую так и не закончили, - ответил он. - Всё пошло кувырком.
   Он помешал уголь в мангале краем решетки.
   С яхтами все несчастья сваливаются на тебя разом, - продолжил он. - Уже сделали киль и шпангоуты. Можно было начинать делать обшивку, а власти вдруг объявили тот лес, где мы были заповедным, кажется так они назвали его, что означало, что больше нам древесины не видать.
   Мы отправились в Кампече за пиломатериалами, заплатили за них, но их так и не доставили. А иностранцу в Мексике судиться невозможно. Они об этом знали.
   Затем "пропали" все крепёжные материалы из Мехико. Краску доставили, но она тоже исчезла, когда часть её поместили в ялик.
   А с кем ты работал?
   Я и корабельный плотник.
   Пока она чистила картошку, капитан спустился по трапу. Он зажёг керосиновую лампу, выключил электричество, взял с полки несколько стаканов и раскрыл холодильник. Он насыпал в стаканы льда, открыл бутылку с содовой и налил в них.
   Наливая виски, он придерживал бутылку, пока она не сказала: "Довольно".
   Затем он предложил: "Выпьем за Панчо Пикета".
   Лайла отпила. Вкусно.
   Она указала на вычищенную картошку. - "Я так проголодалась, что готова съесть её сырой, - заявила она, - но не буду."
   Она нашла разделочную доску и стала нарезать картошку, сначала вдоль на овальные кружки, затем поперёк, получились палочки размером в карандаш. Отличный нож.
   Действительно острый. Капитан стоя смотрел на работу.
   А кто такой Панчо Пикет?
   Carpentero de ribera. Старый кубинец. Говорил по-испански так быстро, что даже мексиканцы понимали его с трудом. Походил на киноактёра Бориса Карлофф.
   Совсем не был похож на кубинца или мексиканца.
   Я не знаю плотников, которые работали бы быстрее его, - продолжил капитан. - И очень аккуратен. Он никогда не сбавлял темп работы, даже при той жаре в джунглях. Электроэнергии у нас не было, но с ручным инструментом он работал быстрее, чем большинство других работников управляются с электроинструментом.
   Ему было лет пятьдесят-шестьдесят, а мне было лишь двадцать с небольшим. Он улыбался совсем как Борис Карлофф, когда видел, что я пытаюсь угнаться за ним.
   Ну и с чего бы мы стали пить за него? - удивилась Лайла.
   Ну, меня предупреждали, что он принимает. Пьёт! Да ещё как! - завершил капитан.
   Однажды задул северный ветер с мексиканского залива, и был он так силён:
   Страшный ветер! Пальмы гнулись чуть ли не до самой земли. С его дома сорвало крышу и унесло прочь.
   Вместо того, чтобы чинить её, он стал пить, и запой длился больше месяца. Через пару недель его жене пришлось просить милостыню на пропитание. Какая жалость!
   Полагаю, он впал в запой потому, что знал, что всё пошло насмарку, и что яхтупостроить не удастся. Так оно и вышло. У меня кончились деньги, и мне пришлось отказаться от этого дела.
   Потому-то мы и пьём за него? - спросила Лайла.
   - Ага, он был как бы предупреждением, - ответил капитан.- К тому же он приоткрыл мне глаза на кое-что. Чувство того, что представляют собой в самом деле тропики.
   И все эти разговоры о поездке во Флориду и Мексику напомнили мне о нём.
   Нарезанный картофель уже вырос в горку. Она заготовила слишком много. Да неважно. Лучше больше, чем меньше.
   И зачем ты снова хочешь снова попасть туда?- удивилась Лайла.
   Не знаю. Там всегда присутствует некое чувство отчаяния. И даже сейчас, думая о них, я испытываю его. Антрополог Леви-Штраусс называл его Tristes tropiques. Оно всё время как бы тянет вас назад. Мексиканцы понимают, что я имею в виду.
   Всегда присутствует ощущение, что эта грусть и есть настоящая правда. И лучше жить с этой грустной правдой, чем со всеми разговорами о счастливом прогрессе, которые слышишь здесь, на севере.
   И ты собираешься остаться там, в Мексике?
   Нет, не с такой яхтой, как эта. Эта яхта может пойти куда угодно: в Панаму, Китай, Индию, Африку. Нет твёрдых планов. Трудно сказать, как повернутся дела.
   Картошка нарезана вся. - И как включается эта печка, - спросила она капитана.
   Я зажгу её сам, - ответил он.
   А почему не научишь меня?
   Слишком уж долго.
   Пока капитан накачивал примус, она допила свой стакан, освежила ему и налила себе снова.
   Он вернулся на палубу присматривать за печкой, а она поставила кастрюлю на печь и вылила в неё целую бутылку масла, что они купили в магазине, и закрыла крышку.
   Маслу надо будет нагреться основательно.
   Она развернула мясо и посыпала куски солью и перцем. В золотистом свете лампы они выглядели просто великолепно. Перечница сыпала хорошо, а солонка забилась.
   Она сняла крышку и стукнула ею об стол, но дырочки всё равно остались забитыми, так что ей пришлось взять щепоть соли и посыпать мясо таким образом.
   Она подала куски мяса вверх капитану. Затем принялась за салат, нарезав горки латука на две тарелки и нарезая тем острым ножом помидоры. Пока работала, она сунула несколько кусочков салата себе в рот.
   Ох, ох, ох!
   В чём дело?
   Я уж и забыла, насколько я проголодалась. Просто не представляю. Как это ты терпишь без еды с самого утра. А?
   Ну, вообще-то, я позавтракал, - ответил он.
   Неужели?
   Ещё до того, как ты встала.
   И что же ты не разбудил меня?
   Твой приятель, Ричард Райгел, не захотел этого.
   Лайла долго смотрела на капитана, высунувшись из люка. Он тоже смотрел на неё, ожидая, что она скажет.
   С Ричардом так бывает иногда, - заметила она. - Он, вероятно, подумал, что мы собираемся пообедать где-нибудь.
   Да он действительно сердит на Ричарда, - подумала она, - и снова собирается разозлить её. Никак не может успокоиться. В такую чудную ночь можно было и забыть про такое. Такая милая ночь. Она почувствовала действие спиртного.
   Если хочешь, я могу поехать с тобой во Флориду.
   Он ничего не ответил, а лишь тыкал в мясо вилкой.
   Что ты думаешь на этот счёт?- спросила она.
   Да ещё не уверен.
   А почему?
   Не знаю.
   Я могу готовить, следить за твоей одеждой и спать с тобой, - продолжала Лайла, - а когда я тебе надоем, то можешь просто попрощаться, и я уйду. Как тебе это нравится?
   Он всё равно ничего не ответил.
   В каюте стало довольно жарко, так что она приподняла подол свитера, чтобы снять его.
   Я же ведь тебе действительно нужна, ты знаешь, - произнесла она.
   Когда она сняла свитер, то обратила внимание, что он следил, как она это делает.
   Этим своим особенным взглядом. Она знала, что это значит. Ну вот, начинается, - подумала она.
   Капитан сказал: "Сегодня, пока ты спала я надумал, что хотел бы задать тебе несколько вопросов, которые помогут мне прояснить кое-что."
   Какого рода вопросы?
   - Я ещё не знаю, - ответил он. - Главным образом, о том, что тебе нравится и что не нравится.
   Ну, разумеется, можно будет заняться и этим.
   Он сказал: "Я подумал было спросить тебя о том, как ты относишься к некоторым вещам. Каковы твои ценности, и как ты приобрела их. Вот такого рода вопросы. Я просто люблю задавать вопросы и записывать ответы, толком даже не представляя себе, к чему это может привести, и только позже что-нибудь возможно сложится."
   - Ну да, - согласилась Лайла. - Какие вопросы? - Сейчас он и начнёт, подумала она. - Стакан у него почти пустой. Она потянулась через люк, взяла стакан и наполнила его.
   Человек представляет собой структуру симпатий и антипатий, - заговорил он. - И общество тоже держится на том, что нравится и не нравится. И весь мир также стоит на структурах предпочтений и антипатий. История выводится из биографий. То же самое со всеми общественными науками. В прошлом антропология сосредотачивалась на коллективных объектах, а я пытаюсь выяснить, не лучше бы это было выразить в плане индивидуальных ценностей. У меня возникает ощущение, что конечная истина в мире всё-таки не в истории или социологии, а в биографии, - закончил он.
   Она ничего не поняла из того, что он говорил. У неё на уме была только Флорида.
   Она подала ему стакан. Синее пламя примуса шумело под кастрюлей . Она сняла крышку и увидела, что жидкость так и бурлит от жара, но было слишком темно, чтобы понять, пора ли засыпать картошку.
   Ты в некотором роде из другой культуры. - продолжил он. - Культуры одного человека. Культура - это развитая статическая структура качества, способного на Динамические изменения. Вот что ты такое. И это самое лучшее определение тебя из всех когда-либо придуманных.
   Ты можешь считать, что всё, что ты думаешь, и всё, что говоришь, - это просто ты сама, но язык, которым ты выражаешься, и ценности, которые есть у тебя, - результат тысячелетий культурной эволюции. Всё это как бы свалено в кучу, детали которой кажутся совсем несвязанными, а в действительности это часть громадной ткани. Леви-Штраусс постулирует, что культуру можно понять только путём совмещения процессов мысли с остатками её взаимодействия с другими культурами.
   Есть ли в этом смысл? Мне хотелось бы записать остатки твоей памяти и попытаться с их помощью восстановить кое-что.
   Она посетовала, что у него нет градусника на жаровне. Отломила кусочек картошки и бросила его в кастрюлю. Он медленно завертелся, но не зашипел. Она выловила его и откусила еще латука.
   Ты когда-либо слыхала про Генриха Шлимана? - спросил он.
   Какого Генриха?
   Он был археологом, изучавшим руины города, который люди считали мифическим:
   Трои.
   До того, как Шлиман начал применять так называемую стратиграфическую технику, археологи были просто образованными гробокопателями. Он же показал, как можно раскапывать осторожно слой за слоем и отыскивать руины древнейших городов под более поздними наслоениями. Вот это, мне думается, можно сделать и с отдельным человеком. Я могу взять части твоего языка, твоих ценностей и проследить по ним древние структуры, заложенные столетия назад, то, что сделало тебя такой, как ты есть.
   - Вряд ли тебе удастся получить многое от меня, - заметила Лайла.
   Спиртное на него всё-таки действует, - подумала она. - Весь день он был так спокоен, а теперь не может заткнуться.
   Она сказала: "Ну, парень, я попала в точку, когда попросилась ехать с тобой во Флориду".
   То есть как это?
   Я весь день думала, что ты из молчунов, а теперь ты и слова мне не даёшь вставить.
   Вид у него стал как бы обиженный.
   Ну да ладно, - продолжала она, - можешь задавать мне сколько хочешь вопросов.
   Наконец, масло вроде бы достаточно прогрелось. Она ложкой с прорезью насыпала первую порцию картошки в кастрюлю. Зашипели пузыри и поднялось облако пара. - Как там наши бифштексы, подходят?
   Ещё несколько минут.
   Хорошо, - ответила она. Запах бифштексов, смешавшись с ароматом картошки от жаровни, вызывал у неё чуть ли не головокружение. Она даже припомнить не могла, когда ещё была так голодна. Когда пузыри поутихли, она вынула картошку ложкой, разложила её на полотенце, посыпала солью и запустила следующую порцию. Когда и эта была готова, она подождала, пока капитан не сообщит ей, что бифштексы готовы. Затем она подала ему тарелки, чтобы он положил бифштексы.
   Когда он подал их ей вниз, она подумала: "Божественно!" и ссыпала с полотенца картошку на тарелки.
   Капитан спустился в каюту. Они раскрыли откидные крышки стола, переставили тарелки, виски, воду и остатки картошки на стол. И вдруг всё стало готово. Она посмотрела на капитана, а он глядел на неё. - А ведь так может быть каждый вечер, - подумалось ей.
   Ух ты! Бифштекс настолько хорош, что ей даже захотелось плакать. Жареная картошка! Ах! Салат!
   Ты даже не представляешь, как это на меня действует, - пропела она.
   Ну и как же? - спросил он с улыбочкой.
   Это один из твоих вопросов? - Рот у неё был полон картошки, так что пришлось помедлить.
   Да нет, - рассмеялся он, - вовсе нет. Мне просто хотелось узнать побольше о тебе.
   Как в отделе кадров?
   Пожалуй, да, для начала.
   Он встал и наполнил стаканы.
   Она подумала. - Родилась я в Рочестере. Младшая из двух сестёр.. Ты это хотел знать?
   Минуточку, - прервал он. Встал. Взял блокнот и карандаш.
   Ты, что, всё это будешь записывать?
   Конечно.
   Да брось ты.
   Почему.
   Не хочу я этого.
   А что плохого?
   Давай просто поедим, отдохнём и будем друзьями.
   Он слегка нахмурился, пожал плечами, снова встал и отложил блокнот в сторону.
   Откусывая следующий кусок мяса, она пожалела, что сказала это. Если уж хочешь поехать во Флориду: - "Да ладно, задавай свои вопросы. Я вообще-то люблю поговорить."
   Капитан подал ей стакан и подсел рядом.
   Ну хорошо, что ты любишь больше всего?
   Поесть.
   А что ещё?
   Ещё поесть.
   Ну а потом?
   Она подумала. - Да вот то, чем мы сейчас занимаемся. Ты обратил внимание на зарево города за мостом. Вдруг оно стало таким прекрасным.
   Ну а кроме?
   Мужчин, - засмеялась она.
   Какого рода?
   Всяких. Таких, которым я нравлюсь.
   А чего не любишь больше всего?
   Зануд: Как та продавщица в магазине. Таких, как она - миллионы, и я не люблю их всех и каждого. Вечно выпендриваются, пытаются унизить других: В тебе это тоже есть, знаешь?
   Во мне?
   Да, в тебе.
   Когда же это?
   Сегодня днём. Ты так распинался о корабле, которого никогда не видал.
   Ах вот что.
   Просто не будь занудой, и мы с тобой поладим. Я злюсь только на зануд.
   Ну и кто же по твоему зануды? - спросил капитан.
   Люди, которые считают себя лучше других.
   А ещё что?
   Много всякого.
   Например.
   Есть многое, чего мне не хочется. Не хочу стареть. Не терплю в людях занудства. Да я уже это говорила.
   Она поразмыслила. - Иногда мне не хочется быть такой одинокой. Знаешь, мне думалось, что у нас с Джорджем действительно всё получится. И вдруг появляется эта Дебби, и он теперь со мной даже не хочет знаться. Я ведь ему ничего не сделала. Просто зануда.
   Что-нибудь ещё?
   - Тебе всё мало? Нет какой-либо определенной вещи, которая бы расстраивала меня всегда. Я даже и не знаю, что это до тех пор, пока оно не случится.- Она глянула на него.- Иногда на меня что-то находит, и мне становится страшно. Так случилось сегодня днём.
   Что?
   Когда ты завёл мотор.
   Это был сильный ветер.
   Не просто ветер. Ни на что не похоже. Как будто бы надвигается шторм, а у меня нет дома. Мне некуда деться. - Она откусила ещё. - Мне нравится твой корабль. У тебя здесь штормит?
   - Да. бывает, но он как пробка. Волны просто перекатываются через него.
   - Это хорошо. Мне такое нравится.
   - Как это ты оказалась одна на такой реке?
   - Я не одна. Я с тобой.
   Ну тогда вчера вечером.
   Да не была я одна, - рассмеялась она.- Ты что, не помнишь? - Она протянула руку и потрепала его по щеке. - Не помнишь?
   До того, как мы познакомились.
   До того, как я познакомилась с тобой, я была одинокой не больше пяти минут.
   Я была с тем ублюдком, Джорджем, забыл?
   Всю весну я копила деньги, чтобы поехать с ним в это путешествие. А потом он так со мной обошёлся. Они даже не отдали мне мои деньги:. Ну да не будем больше говорить о нём. Его больше нет.
   И куда же вы направлялись?
   Во Флориду.
   Ах вот что! - воскликнул капитан. - Поэтому-то ты и хочешь поехать со мной туда?
   Ага.
   Пока он размышлял над этим, она принялась за салат. - Не поступай больше так со мной, - продолжила она. - Давай набьём яхту продовольствием, а?
   Ты всё-таки не ответила мне на вопрос. До того, как мы познакомились, до того, как вы сошлись с Джорджем, почему ты не была замужем?
   Я была замужем. Давно.
   Разведена?
   Нет.
   Ты всё ещё замужем?
   Нет, он погиб.
   Вот как. Жаль.
   Не надо жалеть.
   Бифштекс был великолепен, но перцу бы надо добавить ещё. Она потянулась, взяла перечницу с полки, брызнула себе на бифштекс и подала её капитану.
   Давно это было, - промолвила она. - Я о нём даже и не вспоминаю.
   Чем он занимался?
   Он был шофёром на грузовике. Всё время в разъездах. Мы почти не виделись. А однажды вечером он не вернулся домой, позвонили из полиции и сказали, что он погиб. Вот и всё.
   И что же ты стала делать?
   У меня осталось немного денег от страховки. Они устроили похороны, я носила траур и всё такое прочее, но больше о нём я не думаю.
   Ты его не любила? - спросил капитан.
   Мы вечно ссорились.
   Из-за чего?
   Просто ссорились: Он всё время ревновал меня. Чем я занимаюсь, пока его нет дома: Он полагал. я обманывала его.
   И это правда?
   Лайла глянула на него. - Погоди-ка: когда я была замужем, то была замужем.
   Ничего подобного я себе не позволяла: Ну, не сердись.
   Я ведь просто спросил, - заметил капитан.
   Она поела ещё салата. - Он меня совсем не уважал.
   Так зачем же выходила замуж?
   Была беременна, - ответила Лайла.
   И сколько тебе было лет?
   Шестнадцать, когда родила - семнадцать.
   Слишком уж рано, - подытожил капитан.
   Выпитое до еды уже ударило ей в голову. - Надо бы полегче, - подумала она,- чтобы не наделать глупостей, как с ней обычно бывало в подпитии. И так слишком разболталась.
   Она захмелела. Затем заметила, как качнулась лампа. - Что это? спросила она.
   Волна, - отозвался капитан, - большая: Это первая. Сейчас будет ещё: ну вот.
   Вторая волна оказалась ещё сильней и всколыхнула всё судно. Затем несколько мелких волн прошли одна за другой.
   Капитан встал из-за стола и вышел на палубу.
   Что там?
   Не знаю, - ответил он. - Это не баржа: Какой-то пароход, наверное. Он может быть даже по ту сторону моста.
   Он долго стоял там, озираясь по сторонам. Затем посмотрел вниз на неё.
   И сколько же лет твоей девочке теперь?
   Это удивило её. Это уже что-то новенькое. - Зачем тебе это знать?
   Я же ведь говорил тебе об этом ещё до того, как стал задавать вопросы.
   Она умерла.
   Как?
   Я убила её,- ответила она.
   Она посмотрела ему в глаза. Ей это не нравилось. Он вроде бы сердится.
   Вероятно, случайно?
   Я плохо укрыла её и она задохнулась, - сказала Лайла. - Это уж было давно.
   Никто тебя и не винит.
   Да и некому было. Что они могли бы сказать: чего я уже не знала?
   Лайла вспомнила, что у неё до сих пор сохранилось черное траурное платье.
   Вспомнила, что в тот год ей пришлосьнадевать его три раза. Сотни людей пришли на похороны дедушки, ведь он был священником, проводить Джерри пришло много друзей, а к Дон не пришел никто.
   Давай не будем больше говорить об этом, - закончила она.
   Она откинулась назад на рундуке и перестала есть. - Спрашивай что-нибудь другое, расскажи, сколько мы будем добираться до Флориды?
   - Ты так и не вышла снова замуж?
   Нет! Боже мой! Никогда! Никогда больше не выйду замуж.
   Люди, кто вступает в брак, - продолжила она, - да это самая скверная шутка над человеком. Надо отдать свою свободу и всё остальное за ежедневный секс. Это не даёт счастья. Все ищут какой-либо выход. Картошки тебе ещё подложить?
   Я просто хочу быть свободной, - закончила она. - Ведь в этом вся суть Америки, не так ли?
   Капитан добавил себе немного картошки, а она встала, подошлак столику и сгребла остатки к себе на тарелку. - Подай-ка мне свой стакан.
   Он передал стакан, она сняла крышку с морозилки и наложила туда льду. Добавила содовой и спиртного, затем наполнила стакан себе. Она обратила внимание, что в бутылке осталось уже меньше половины, как вдруг раздался какой-то УДАР! Что-то стукнуло о борт.
   Это ещё что? - удивилась она.
   Капитан покачал головой. - наверно, какая-нибудь большая ветка или ещё что-то. - Он поднялся, прошёл мимо неё и вышел на палубу. Она почувствовала, как яхта слегка наклонилась, когда он подошел к борту.
   Ну что там?
   Наша лодка.
   Чуть погодя он произнёс: "Такого ещё не бывало:. Подымись-ка и помоги мнеспустить кранцы и привязать её как следует. Подымем её на борт завтра утром."
   Она подошла и стала смотреть, как он прилаживает два больших резиновых кранца к поручням, чтобы они свешивались за борт. Он перешёл к другому борту и вернулся оттуда с длинным багром. Она стояла рядом, пока он перегнулся с багром вниз и подтянул лодку к борту яхты.
   Подержи-ка, - сказал он и подал ей багор. Пошёл к большому рундуку рядом с мачтой, открыл его, достал оттуда веревку и вернулся назад. Он бросил конец в лодку, затем перелез за борт и спустился в неё сам.
   Она осмотрелась. Здесь было так тихо. Лишь машины катились по мосту. Небо было спокойным и желтоватым от городского зарева, и всё было так покойно, что ни за что не догадался бы , где находишься.
   Закончив работу, капитан ухватился за поручни и вылез снова на борт.
   Теперь я понял, - сказал он. - Это из-за того, что меняется прилив: Я впервые наблюдаю такое: Посмотри-ка на остальные суда. Помнишь, когда мы причалили, они все стояли носом в сторону моста? Теперь же ониразвернулись.
   Она глянула и убедилась, что все суда теперь стояли в разных направлениях.
   Чуть погодя они наверное все отвернутся от моста, - заметил он. - Тут достаточно тепло, давай-ка посидим тут и понаблюдаем. Меня это вроде как завораживает.
   Лайла принесла бутылки, лед, какие-то свитера и одеяло. Она села рядом с ним и накрыла одеялом ноги. - Послушай, как здесь тихо, - проговорил он. - Трудно поверить, что мы совсем рядом с Нью-Йорком.
   Они долго слушали.
   Что ты будешь делать, когда попадёшь на Манхэттен? - спросил капитан.
   Собираюсь разыскать одно приятеля и выяснить, не поможет ли он мне.
   А что, если не найдёшь?
   Не знаю. Многим можно заняться. Подыскать себе работу официанткой или что-нибудь в этом роде: - Она глянула на него, но не поняла, как он это воспринял.
   А что это за человек, с которым ты хочешь встретиться?
   Джейми? Просто старый друг.
   Как давно ты его знаешь?
   Года два-три, - ответила она.
   В Нью-Йорке Да.
   Выходит, ты жила там довольно долго.
   Ну не так уж и много, - заметила Лайла. - Мне всегда нравилось там. В Нью-Йорке можно быть кем угодно, и никто тебе этого не запретит.
   Она вдруг что-то вспомнила. - Знаешь что? Готова спорить, что он тебе понравится. Вы бы поладили. Он тоже моряк. Когда-то работал на судне.
   -Знаешь что? - продолжала она. - Он мог бы помочь нам добраться до Флориды: Если ты хочешь, конечно: То есть, я бы готовила, он стоял на штурвале, а ты: ты бы командовал.