Страница:
Поговорим об этом "наиболее неоспоримом свидетельстве". Пересказываю по книге Клауса Гофмана "Можно ли сделать золото?".
Император Леопольд I, правивший с 1658-го по 1705 год, считался большим покровителем всех алхимиков. При его дворе алхимики проделывали сенсационные опыты по превращению элементов. Еще недавно ученые ломали над ними головы. Самое волнующее алхимическое приключение связано с именем монаха Венцеля Зайлера. Вот его история.
В 1675 году молва о веселой жизни алхимиков при венском дворе привлекла этого монаха в резиденцию императора. Жизнь в монастыре, в Праге, наскучила ему. Зайлер сам собирался служить алхимии. У одного собрата он похитил красный порошок, полагая, что это и есть таинственный философский камень.
Император Леопольд I благожелательно выслушал все, что ему смог поведать монах. Будучи покровителем всех странствующих умельцев, он приютил также и Зайлера. Монах должен был показать свое искусство в секретной лаборатории императора. Это был мрачный подвал с узкими окнами, которые лишь скудно пропускали дневной свет. Зайлер должен был призвать все свое самообладание, чтобы казаться внешне хладнокровным. Ведь от предстоявшего эксперимента зависела не только его карьера при дворе, но и сама жизнь. Суд над обманщиками был обычно краток. Немало из них заканчивали свою жизнь на виселице, окрашенной сусальным золотом.
Зайлер сообщил императору, что он частично "окрасит", то есть превратит, медный сосуд в золото.
"Ну, что же, начинайте!" - приказал правитель вполне милостиво.
Монах начал церемонию, сопровождая ее театральными жестами и таинственными словами. Слуга держал наготове медную чашу, чтобы по знаку Зайлера поместить ее на огонь. Когда она раскалилась докрасна, мастер высыпал на нее щепотку чудодейственного красного порошка. Бормоча какие-то заклинания, Зайлер повертел медный сосуд несколько раз в воздухе и наконец погрузил его в приготовленный чан с холодной водой. Чудо свершилось! Повсюду, где философский камень соприкасался с медью чаши, виднелся блеск золота.
Монах повернулся к стоявшему поодаль тиглю с клокотавшей ртутью. Зайлер приказал подручному усилить огонь, ибо, как он с воодушевлением объявил, теперь он хотел "окрасить меркурий до золота". Для этой цели он часть красного порошка облепил воском и бросил в кипящую жидкость. Повалил густой, едкий дым. Почти мгновенно сильное бурление в тигле прекратилось. Расплав затвердел.
Однако монах заявил, что огонь еще недостаточно силен. Уверенным движением он бросил несколько углей в расплав. Они сгорели сверкающим пламенем. Когда Зайлер приказал слуге перелить жидкий расплав в плоскую чашу, стало видно, что содержимое значительно уменьшилось. Вновь произошло нечто чудесное. Застывающий металл сверкал светлым блеском золота, ярко отражая свет факелов. Кивком император распорядился, чтобы пробу золота отнесли к золотых дел мастеру, который ожидал в соседнем помещении.
Леопольд I и придворные с нетерпением ожидали, каков будет приговор золотых дел мастера. Наконец был оглашен результат: ювелир заявил, что это самое чистое золото, с каким он когда-либо имел дело!
Император не скупился на похвалы:
"Представляйте нам, не колеблясь, дальнейшие доказательства вашего высокого искусства. Добывайте золото, а мы осыплем вас милостями!"
Из "искусственного" золота император Леопольд I повелел чеканить дукаты. С одной стороны на них - его изображение, с другой - надпись, помещенная вокруг даты 1675: "Я превращен из олова в золото могуществом порошка Венцеля Зайлера". Проба на этих монетах показывала чистоту большую, чем золото в 23 карата. Правда, критически настроенным современникам дукаты казались несколько легковесными.
С большой пышностью Зайлеру присвоили звание "королевского придворного химикуса", а в сентябре 1676 года произвели в рыцари. Кроме того, Леопольд I не без дальнего прицела назначил его обермейстером монетного двора Богемии. Вероятно, император рассчитывал, что благодаря ловкости Зайлера богемские оловянные копи вскоре будут приносить больше доходов, чем венгерские золотые рудники.
***
Рецептура изготовления философского камня была неоднократно описана в многочисленных алхимических трактатах, но в такой форме, что никто, а часто и сам алхимик не мог ничего понять. Некоторые из этих "рецептов" составлены относительно ясно, как, например, пропись для изготовления философского камня в "Химическом своде" Базилиуса Валентиниуса. Если некоторые важнейшие данные в ней и зашифрованы алхимическими символами, то их разгадка все же довольно проста. Там описывалось изготовление химическим путем кроваво-красной жидкости из ртутной руды путем растворения последней в царской водке; смесь в конце концов нагревали в течение нескольких месяцев в закрытом сосуде - и волшебный эликсир был готов.
Тут следует заметить, что в некоторых деталях все алхимические рецепты совпадают. Часто указывается, что философский камень представляет собой ярко-красное негигроскопичное вещество. При получении его из ртути и других составных частей вещество несколько раз изменяет свою окраску - от черной к белой, затем к желтой и наконец к красной. Профессор ван Ниевенбург в 1963 году взял на себя труд повторить многочисленные операции алхимиков. В одном из опытов он действительно наблюдал описанные изменения окраски. После удаления всей ртути, введенной по прописям алхимиков, а также ее солей путем разложения при высоких температурах или возгонкой он получил очень красивое красное негигроскопичное вещество. Сверкающие призматические кристаллы были химически чистым хлорауратом серебра. Возможно, что это соединение и было тем самым философским камнем, который в силу высокого содержания в нем золота (44%) мог вызвать желаемое превращение - скажем, поверхностное золочение либо сплавление с неблагородными металлами. Понятно, что с помощью этого соединения нельзя было наколдовать больше золота, чем оно само содержало.
Сегодня уже нельзя установить, брал ли Венцель Зайлер вещество типа хлораурата или же он воспользовался каким-то изощренным фокусом, чтобы под критическим взором императора Леопольда I довести до желанной цели свои опыты по превращению металлов. Однако Зайлер проделал еще один фокус, которому можно поражаться и сегодня. В собрании медалей и монет Музея истории искусств в Вене хранится медальон весом более 7 килограммов. Его диаметр около 40 сантиметров, а по содержанию золота он соответствует 2055 старым австрийским дукатам. На художественном рельефе лицевой стороны видны портреты многочисленных предков императорского дома. На оборотной стороне надпись по-латыни сообщает, что в год 1677, в праздник святого Леопольда, Венцелем Зайлером был проведен "этот истинный опыт действительного и полного превращения металлов".
На глазах у императора, перед собравшимися придворными, представителями духовенства и знати Зайлер превратил описанный серебряный медальон в золотой. Он опускал медальон примерно на три четверти в различные жидкости, которые, как многословно утверждал, приготовил из великого эликсира. После этого он досуха вытер медальон шерстяным платком. Когда эффектным жестом Зайлер убрал платок, все присутствующие были буквально ослеплены золотым блеском медальона.
Еще сегодня можно отчетливо увидеть ту границу, до которой алхимик опускал медальон в колдовскую жидкость: верхний, меньший, участок медали остался серебристым; нижняя часть имеет окраску золота и действительно является золотом, как это доказали опытные ювелиры.
Несмотря на такую удачную демонстрацию, карьера Зайлера как придворного алхимика пришла к концу. Он должен был сознаться, что больше не может делать золото. Быть может, он истратил весь свой чудодейственный порошок.
Историки считают, что алхимик обошелся императору Леопольду в 20 тысяч гульденов, Зайлер оставил кучу долгов различным придворным и государственным служащим, слишком легко поверившим в его искусство.
В конце концов Леопольд I лишил незадачливого умельца всех его званий и отослал назад в монастырь. Однако Леопольд не возбудил против Зайлера судебного процесса, который, несомненно, закончился бы смертью на виселице - напротив, император молча оплатил все долги алхимика.
Решающей причиной такого необычного поведения обманутого владыки был, возможно, тот самый золотой медальон, который уже в течение нескольких столетий поражает нас как доказательство истинного алхимического искусства. Ученые и специалисты делали все возможное, чтобы проникнуть в тайны явной трансмутации, - в нескольких местах на медальоне видны срезы проб. Анализы неуклонно подтверждали, что нижняя часть медальона состоит из золота.
Прошло 250 лет, прежде чем ученые сумели раскрыть тайну алхимического медальона. Это произошло в 1931 году, когда два химика из Института микроанализа Венского университета, Штребингер и Райф, сумели нарушить запрет музея на взятие новых проб, заверив руководство, что используют для каждого анализа не более 10 миллиграммов.
Чувствительные методы микроанализа дали поразительный результат: медальон имеет совершенно однородный состав, а именно: 43% серебра, 48% золота, 1% меди и небольшие количества олова, цинка и железа.
Как же удалось Зайлеру придать серебряному сплаву такой оттенок, что все приняли его за чистое золото?
По просьбе ученых венский монетный двор изготовил сплав такого же состава. Штребингер и Райф погружали его образцы в самые различные кислоты и растворы солей, пока не открыли вновь рецепт Венцеля Зайлера. Холодная, наполовину разбавленная азотная кислота, которую хорошо умели готовить средневековые алхимики и использовали для разделения золота и серебра, сообщает погруженным в нее серебряным сплавам желаемый золотой блеск! В настоящее время такое травление, или "желтое кипячение", относится к самым употребительным рабочим приемам ювелиров. Обработкой различными минеральными кислотами достигается желаемая окраска чистого золота в 24 карата.
Франц Таузенд, алхимик из Баварии
Эрих Людендорф
Голем и гомункулус
Император Леопольд I, правивший с 1658-го по 1705 год, считался большим покровителем всех алхимиков. При его дворе алхимики проделывали сенсационные опыты по превращению элементов. Еще недавно ученые ломали над ними головы. Самое волнующее алхимическое приключение связано с именем монаха Венцеля Зайлера. Вот его история.
В 1675 году молва о веселой жизни алхимиков при венском дворе привлекла этого монаха в резиденцию императора. Жизнь в монастыре, в Праге, наскучила ему. Зайлер сам собирался служить алхимии. У одного собрата он похитил красный порошок, полагая, что это и есть таинственный философский камень.
Император Леопольд I благожелательно выслушал все, что ему смог поведать монах. Будучи покровителем всех странствующих умельцев, он приютил также и Зайлера. Монах должен был показать свое искусство в секретной лаборатории императора. Это был мрачный подвал с узкими окнами, которые лишь скудно пропускали дневной свет. Зайлер должен был призвать все свое самообладание, чтобы казаться внешне хладнокровным. Ведь от предстоявшего эксперимента зависела не только его карьера при дворе, но и сама жизнь. Суд над обманщиками был обычно краток. Немало из них заканчивали свою жизнь на виселице, окрашенной сусальным золотом.
Зайлер сообщил императору, что он частично "окрасит", то есть превратит, медный сосуд в золото.
"Ну, что же, начинайте!" - приказал правитель вполне милостиво.
Монах начал церемонию, сопровождая ее театральными жестами и таинственными словами. Слуга держал наготове медную чашу, чтобы по знаку Зайлера поместить ее на огонь. Когда она раскалилась докрасна, мастер высыпал на нее щепотку чудодейственного красного порошка. Бормоча какие-то заклинания, Зайлер повертел медный сосуд несколько раз в воздухе и наконец погрузил его в приготовленный чан с холодной водой. Чудо свершилось! Повсюду, где философский камень соприкасался с медью чаши, виднелся блеск золота.
Монах повернулся к стоявшему поодаль тиглю с клокотавшей ртутью. Зайлер приказал подручному усилить огонь, ибо, как он с воодушевлением объявил, теперь он хотел "окрасить меркурий до золота". Для этой цели он часть красного порошка облепил воском и бросил в кипящую жидкость. Повалил густой, едкий дым. Почти мгновенно сильное бурление в тигле прекратилось. Расплав затвердел.
Однако монах заявил, что огонь еще недостаточно силен. Уверенным движением он бросил несколько углей в расплав. Они сгорели сверкающим пламенем. Когда Зайлер приказал слуге перелить жидкий расплав в плоскую чашу, стало видно, что содержимое значительно уменьшилось. Вновь произошло нечто чудесное. Застывающий металл сверкал светлым блеском золота, ярко отражая свет факелов. Кивком император распорядился, чтобы пробу золота отнесли к золотых дел мастеру, который ожидал в соседнем помещении.
Леопольд I и придворные с нетерпением ожидали, каков будет приговор золотых дел мастера. Наконец был оглашен результат: ювелир заявил, что это самое чистое золото, с каким он когда-либо имел дело!
Император не скупился на похвалы:
"Представляйте нам, не колеблясь, дальнейшие доказательства вашего высокого искусства. Добывайте золото, а мы осыплем вас милостями!"
Из "искусственного" золота император Леопольд I повелел чеканить дукаты. С одной стороны на них - его изображение, с другой - надпись, помещенная вокруг даты 1675: "Я превращен из олова в золото могуществом порошка Венцеля Зайлера". Проба на этих монетах показывала чистоту большую, чем золото в 23 карата. Правда, критически настроенным современникам дукаты казались несколько легковесными.
С большой пышностью Зайлеру присвоили звание "королевского придворного химикуса", а в сентябре 1676 года произвели в рыцари. Кроме того, Леопольд I не без дальнего прицела назначил его обермейстером монетного двора Богемии. Вероятно, император рассчитывал, что благодаря ловкости Зайлера богемские оловянные копи вскоре будут приносить больше доходов, чем венгерские золотые рудники.
***
Рецептура изготовления философского камня была неоднократно описана в многочисленных алхимических трактатах, но в такой форме, что никто, а часто и сам алхимик не мог ничего понять. Некоторые из этих "рецептов" составлены относительно ясно, как, например, пропись для изготовления философского камня в "Химическом своде" Базилиуса Валентиниуса. Если некоторые важнейшие данные в ней и зашифрованы алхимическими символами, то их разгадка все же довольно проста. Там описывалось изготовление химическим путем кроваво-красной жидкости из ртутной руды путем растворения последней в царской водке; смесь в конце концов нагревали в течение нескольких месяцев в закрытом сосуде - и волшебный эликсир был готов.
Тут следует заметить, что в некоторых деталях все алхимические рецепты совпадают. Часто указывается, что философский камень представляет собой ярко-красное негигроскопичное вещество. При получении его из ртути и других составных частей вещество несколько раз изменяет свою окраску - от черной к белой, затем к желтой и наконец к красной. Профессор ван Ниевенбург в 1963 году взял на себя труд повторить многочисленные операции алхимиков. В одном из опытов он действительно наблюдал описанные изменения окраски. После удаления всей ртути, введенной по прописям алхимиков, а также ее солей путем разложения при высоких температурах или возгонкой он получил очень красивое красное негигроскопичное вещество. Сверкающие призматические кристаллы были химически чистым хлорауратом серебра. Возможно, что это соединение и было тем самым философским камнем, который в силу высокого содержания в нем золота (44%) мог вызвать желаемое превращение - скажем, поверхностное золочение либо сплавление с неблагородными металлами. Понятно, что с помощью этого соединения нельзя было наколдовать больше золота, чем оно само содержало.
Сегодня уже нельзя установить, брал ли Венцель Зайлер вещество типа хлораурата или же он воспользовался каким-то изощренным фокусом, чтобы под критическим взором императора Леопольда I довести до желанной цели свои опыты по превращению металлов. Однако Зайлер проделал еще один фокус, которому можно поражаться и сегодня. В собрании медалей и монет Музея истории искусств в Вене хранится медальон весом более 7 килограммов. Его диаметр около 40 сантиметров, а по содержанию золота он соответствует 2055 старым австрийским дукатам. На художественном рельефе лицевой стороны видны портреты многочисленных предков императорского дома. На оборотной стороне надпись по-латыни сообщает, что в год 1677, в праздник святого Леопольда, Венцелем Зайлером был проведен "этот истинный опыт действительного и полного превращения металлов".
На глазах у императора, перед собравшимися придворными, представителями духовенства и знати Зайлер превратил описанный серебряный медальон в золотой. Он опускал медальон примерно на три четверти в различные жидкости, которые, как многословно утверждал, приготовил из великого эликсира. После этого он досуха вытер медальон шерстяным платком. Когда эффектным жестом Зайлер убрал платок, все присутствующие были буквально ослеплены золотым блеском медальона.
Еще сегодня можно отчетливо увидеть ту границу, до которой алхимик опускал медальон в колдовскую жидкость: верхний, меньший, участок медали остался серебристым; нижняя часть имеет окраску золота и действительно является золотом, как это доказали опытные ювелиры.
Несмотря на такую удачную демонстрацию, карьера Зайлера как придворного алхимика пришла к концу. Он должен был сознаться, что больше не может делать золото. Быть может, он истратил весь свой чудодейственный порошок.
Историки считают, что алхимик обошелся императору Леопольду в 20 тысяч гульденов, Зайлер оставил кучу долгов различным придворным и государственным служащим, слишком легко поверившим в его искусство.
В конце концов Леопольд I лишил незадачливого умельца всех его званий и отослал назад в монастырь. Однако Леопольд не возбудил против Зайлера судебного процесса, который, несомненно, закончился бы смертью на виселице - напротив, император молча оплатил все долги алхимика.
Решающей причиной такого необычного поведения обманутого владыки был, возможно, тот самый золотой медальон, который уже в течение нескольких столетий поражает нас как доказательство истинного алхимического искусства. Ученые и специалисты делали все возможное, чтобы проникнуть в тайны явной трансмутации, - в нескольких местах на медальоне видны срезы проб. Анализы неуклонно подтверждали, что нижняя часть медальона состоит из золота.
Прошло 250 лет, прежде чем ученые сумели раскрыть тайну алхимического медальона. Это произошло в 1931 году, когда два химика из Института микроанализа Венского университета, Штребингер и Райф, сумели нарушить запрет музея на взятие новых проб, заверив руководство, что используют для каждого анализа не более 10 миллиграммов.
Чувствительные методы микроанализа дали поразительный результат: медальон имеет совершенно однородный состав, а именно: 43% серебра, 48% золота, 1% меди и небольшие количества олова, цинка и железа.
Как же удалось Зайлеру придать серебряному сплаву такой оттенок, что все приняли его за чистое золото?
По просьбе ученых венский монетный двор изготовил сплав такого же состава. Штребингер и Райф погружали его образцы в самые различные кислоты и растворы солей, пока не открыли вновь рецепт Венцеля Зайлера. Холодная, наполовину разбавленная азотная кислота, которую хорошо умели готовить средневековые алхимики и использовали для разделения золота и серебра, сообщает погруженным в нее серебряным сплавам желаемый золотой блеск! В настоящее время такое травление, или "желтое кипячение", относится к самым употребительным рабочим приемам ювелиров. Обработкой различными минеральными кислотами достигается желаемая окраска чистого золота в 24 карата.
Франц Таузенд, алхимик из Баварии
Биографии большинства алхимиков являлись, как правило, цепью неудач и разочарований.
Поначалу казалось, что это не относится к Францу Таузенду, подмастерью из Баварии, однако и его не миновала чаша сия.
Таузенд оставил ремесло жестянщика и опробовал свои возможности в различных других "видах искусства". Следуя музыкальным склонностям, он искал и нашел лак, который должен был придать скрипкам звучание инструментов старинных итальянских мастеров. Он пытался получать морфий из поваренной соли, произвести революцию в переработке стали, рассылал препараты против тли, ящура и язв у животных, а также кровоостанавливающее средство. Все эти "тайные средства" он изготовлял в своей "лаборатории" на принадлежащем ему участке в Оберменцинге близ Мюнхена.
Венцом его химических изысканий стала книжонка, отпечатанная им самим в 1922 году: "180 элементов, их атомные веса и включение в гармонически-периодическую систему".
Бывший жестянщик основательно перекроил классическую систему элементов и создал новую: "Кто использует такое размещение, сразу поймет, что периодическая система Менделеева оставлена далеко позади". Таузенд расположил элементы по правилам "учения о гармонии" и пришел к солидному числу - 180 элементов. Больше ста из них предстояло еще открыть. Так, в таблице имелось 12 элементов легче водорода, которые, однако, "трудно получить на нашей планете".
Автор брошюры не скрывал, куда, собственно, должны привести исследования, для которых баварский жестянщик создал "теоретические предпосылки": целью его изысканий является трансмутация элементов! Тысячелетние чаяния, надежды и мечты алхимиков теперь - слава Таузенду! - были близки к осуществлению.
Тут следует заметить, что по Германии в начале 1920-х годов бродило множество "призраков", и одним из них был призрак алхимических превращений. Мирный договор, заключенный в Версале в июне 1919 года между воюющими империалистическими государствами, принес немецкому народу усиление эксплуатации как со стороны собственных хозяев монополий, так и со стороны иностранного капитала. В апреле 1921 года репарационная комиссия союзников установила сумму репараций, которые должна была выплатить Германия, - 132 миллиарда золотых марок (!). Чтобы достать такую убийственную для любой экономики сумму, немецкому хозяйству, сотрясаемому послевоенными кризисами, пришлось бы затратить десятилетия.
В послевоенной Германии тема золота была притчей во языцех. В газетах и журналах периодически появлялись сенсационные и несущие надежду заголовки: "Победное шествие немецкого гения", "Германия овладела тайной трансмутации и сможет откупиться от репараций; золотой ключ откроет неслыханные перспективы", "Первое золото, изготовленное рукой человека", "Золото из ртути - всемирно-историческое достижение немецкой науки".
От журналистов не отставали фантасты. Например, роман Рейнхольда Эйхакера, появившийся в 1922 году, так и назван: "Борьба за золото". Герой романа, немецкий инженер Верндт, умеет улавливать энергию солнечного излучения ("ураганный поток квантов энергии") с помощью мачты из нового сплава алюминия длиной в 210 метров; эта энергия, превращенная в несколько миллионов вольт, позволяет ему отщеплять от каждого атома свинца две альфа-частицы и одну бета-частицу. В мгновение ока Верндт фабрикует 50.000 тонн репарационного золота. Весь мир заполняется искусственным золотом…
В романе "Конец золота" другой фантаст, Рудольф Дауман, в увлекательной форме описывает будущие события 1938 года. Немецкий профессор химии по имени Баргенгронд открывает способ получения золота путем атомного превращения, в результате чего за ним гоняется банда американских гангстеров. После дикого преследования удается вырвать у профессора его тайну: золото можно получить, если отщепить от висмута две альфа-частицы при помощи "ритмизированных О-лучей" - очень жесткого рентгеновского излучения. Когда герою романа Даумана посчастливилось сконструировать мощные рентгеновские трубки, он начинает изготовлять золото центнерами.
Капиталистические рынки золота рушатся, мировой биржевой крах приводит к обесцениванию золота…
Поэтому нет ничего удивительного в том, что алхимик новейшего времени Франц Таузенд находил среди своих ожидающих чудес соотечественников достаточное количество спонсоров.
Первого же найденного им "партнера" Таузенд объегорил на кругленькую сумму в 100.000 марок. "Производственный капитал" он использовал, чтобы удовлетворить свое давнее стремление приобретать поместья. Без всякого разбора Таузенд скупал дома, земельные участки, развалившиеся замки, чтобы спекулировать ими на рынке недвижимости. Когда у партнера стали возникать некоторые подозрения, Таузенд сообщил ему (в апреле 1925 года), что как раз сейчас начнется получение золота. Не обратиться ли к только что избранному президенту рейха Гинденбургу с просьбой стать поручителем в предприятии? Нашли посредника, государственного секретаря Майснера - шефа президентской канцелярии Гинденбурга, который благожелательно отнесся к идее; через него был найден в конце концов и другой представитель правительства для создания баварской "золотой кухни" - генерал Людендорф.
Поначалу казалось, что это не относится к Францу Таузенду, подмастерью из Баварии, однако и его не миновала чаша сия.
Таузенд оставил ремесло жестянщика и опробовал свои возможности в различных других "видах искусства". Следуя музыкальным склонностям, он искал и нашел лак, который должен был придать скрипкам звучание инструментов старинных итальянских мастеров. Он пытался получать морфий из поваренной соли, произвести революцию в переработке стали, рассылал препараты против тли, ящура и язв у животных, а также кровоостанавливающее средство. Все эти "тайные средства" он изготовлял в своей "лаборатории" на принадлежащем ему участке в Оберменцинге близ Мюнхена.
Венцом его химических изысканий стала книжонка, отпечатанная им самим в 1922 году: "180 элементов, их атомные веса и включение в гармонически-периодическую систему".
Бывший жестянщик основательно перекроил классическую систему элементов и создал новую: "Кто использует такое размещение, сразу поймет, что периодическая система Менделеева оставлена далеко позади". Таузенд расположил элементы по правилам "учения о гармонии" и пришел к солидному числу - 180 элементов. Больше ста из них предстояло еще открыть. Так, в таблице имелось 12 элементов легче водорода, которые, однако, "трудно получить на нашей планете".
Автор брошюры не скрывал, куда, собственно, должны привести исследования, для которых баварский жестянщик создал "теоретические предпосылки": целью его изысканий является трансмутация элементов! Тысячелетние чаяния, надежды и мечты алхимиков теперь - слава Таузенду! - были близки к осуществлению.
Тут следует заметить, что по Германии в начале 1920-х годов бродило множество "призраков", и одним из них был призрак алхимических превращений. Мирный договор, заключенный в Версале в июне 1919 года между воюющими империалистическими государствами, принес немецкому народу усиление эксплуатации как со стороны собственных хозяев монополий, так и со стороны иностранного капитала. В апреле 1921 года репарационная комиссия союзников установила сумму репараций, которые должна была выплатить Германия, - 132 миллиарда золотых марок (!). Чтобы достать такую убийственную для любой экономики сумму, немецкому хозяйству, сотрясаемому послевоенными кризисами, пришлось бы затратить десятилетия.
В послевоенной Германии тема золота была притчей во языцех. В газетах и журналах периодически появлялись сенсационные и несущие надежду заголовки: "Победное шествие немецкого гения", "Германия овладела тайной трансмутации и сможет откупиться от репараций; золотой ключ откроет неслыханные перспективы", "Первое золото, изготовленное рукой человека", "Золото из ртути - всемирно-историческое достижение немецкой науки".
От журналистов не отставали фантасты. Например, роман Рейнхольда Эйхакера, появившийся в 1922 году, так и назван: "Борьба за золото". Герой романа, немецкий инженер Верндт, умеет улавливать энергию солнечного излучения ("ураганный поток квантов энергии") с помощью мачты из нового сплава алюминия длиной в 210 метров; эта энергия, превращенная в несколько миллионов вольт, позволяет ему отщеплять от каждого атома свинца две альфа-частицы и одну бета-частицу. В мгновение ока Верндт фабрикует 50.000 тонн репарационного золота. Весь мир заполняется искусственным золотом…
В романе "Конец золота" другой фантаст, Рудольф Дауман, в увлекательной форме описывает будущие события 1938 года. Немецкий профессор химии по имени Баргенгронд открывает способ получения золота путем атомного превращения, в результате чего за ним гоняется банда американских гангстеров. После дикого преследования удается вырвать у профессора его тайну: золото можно получить, если отщепить от висмута две альфа-частицы при помощи "ритмизированных О-лучей" - очень жесткого рентгеновского излучения. Когда герою романа Даумана посчастливилось сконструировать мощные рентгеновские трубки, он начинает изготовлять золото центнерами.
Капиталистические рынки золота рушатся, мировой биржевой крах приводит к обесцениванию золота…
Поэтому нет ничего удивительного в том, что алхимик новейшего времени Франц Таузенд находил среди своих ожидающих чудес соотечественников достаточное количество спонсоров.
Первого же найденного им "партнера" Таузенд объегорил на кругленькую сумму в 100.000 марок. "Производственный капитал" он использовал, чтобы удовлетворить свое давнее стремление приобретать поместья. Без всякого разбора Таузенд скупал дома, земельные участки, развалившиеся замки, чтобы спекулировать ими на рынке недвижимости. Когда у партнера стали возникать некоторые подозрения, Таузенд сообщил ему (в апреле 1925 года), что как раз сейчас начнется получение золота. Не обратиться ли к только что избранному президенту рейха Гинденбургу с просьбой стать поручителем в предприятии? Нашли посредника, государственного секретаря Майснера - шефа президентской канцелярии Гинденбурга, который благожелательно отнесся к идее; через него был найден в конце концов и другой представитель правительства для создания баварской "золотой кухни" - генерал Людендорф.
Эрих Людендорф
Эрих Людендорф (Ludendorff) - немецкий военный и политический деятель, генерал пехоты (1916 год). Родился 9 апреля 1865 года в Крушевни, близ Познани, в помещичьей семье. Окончил кадетский корпус, с 1894 года служил в генштабе. В 1908-12 годы - начальник оперативного отдела генштаба. Во время Первой мировой войны сначала был обер-квартирмейстером 2-й армии, а с 23 августа до ноября 1914 года - начальником штаба 8-й армии, начальником штаба Восточного фронта и 1-м генерал-квартирмейстером штаба верховного командования (с августа 1916 года). После Компьеннского перемирия в ноябре 1918 года Людендорф эмигрировал в Швецию. Весной 1919-го он вернулся в Германию и стал лидером наиболее крайних контрреволюционных кругов, был активным участником Капповского путча в 1920-м. Тесно сблизившись с национал-социалистами, Людендорф в ноябре 1923-го возглавил вместе с Гитлером "Пивной путч" в Мюнхене. Во время процесса над участниками путча Людендорф был оправдан. В 1924 году он был избран депутатом рейхстага от НСДАП. Выставив свою кандидатуру на президентских выборах в 1925 году, Людендорф потерпел поражение. Был основателем Танненбергского союза, целями которого была борьба с "внутренними врагами государства" в лице евреев, масонов и марксистов. После возникших разногласий с президентом Гинденбургом, с одной стороны, и со своим бывшим единомышленником Гитлером - с другой, Людендорф отошел от активной политической деятельности. Он умер 20 декабря 1937 года в Татцинге (Бавария).
Будучи издателем пропагандистского листка национал-социалистов "Фелькишер курир", Людендорф не вылезал из долгов. Теперь он искал денежные источники для себя и своей партии. В этой ситуации алхимик Таузенд показался "герою мировой войны" посланцем свыше.
Людендорфом был приглашен специалист-химик, который должен был подвергнуть процесс Таузенда экспертизе. На его глазах Таузенд из расплава свинца, к которому он добавил 3 грамма оксида железа (скажем просто - ржавчины), получил 0,3 грамма золота. Показательная алхимическая трансмутация прошла с успехом.
Когда стали говорить, что даже такой человек, как Людендорф, доверяет "этому Таузенду", несколько финансистов с готовностью предложили к услугам алхимика свои денежные средства.
С Людендорфом в качестве поручителя Таузенд основал "Общество 164". Это не тайный шифр: в системе элементов Франца Таузенда золото имело номер 164. Чтобы птичка не улетела до того, как снесет золотые яйца, Людендорф заключил с Таузендом частное соглашение, в соответствии с которым алхимик отказывался в пользу Людендорфа от всякой реализации своего процесса синтеза золота. Таузенду предоставляли 5% от прибыли. Акционеры и пайщики должны были получить 12%, ассистенты - 8%. А 75% Людендорф собирался забирать в казну национал-социалистов.
Среди членов "Общества 164" были такие крупные промышленники, как Маннесман и Шелер, промышленные и финансовые воротилы немецкого рейха, знать, как, например, князья Шенбург-Вальденбург. Более одного миллиона марок доверили они Францу Таузенду для его алхимических опытов.
"Общество 164", переименованное позднее в "Исследовательское общество Таузенда", основало на эти деньги лаборатории алхимиков по всему германскому рейху.
Таузенд видел свою задачу преимущественно в том, чтобы путешествовать от филиала к филиалу, заключать сделки на покупку земельных участков и замков и проводить переговоры "на высшем уровне". Например, у председателя совета управления казначейства, бывшего министра Ленце, Таузенд хотел узнать, куда надежнее всего в будущем поместить золото со своих фабрик. Затем алхимик поехал в Италию, завязал связи с одним из секретарей диктатора Муссолини.
К началу 1929 года "Исследовательское общество" было вынуждено признать себя несостоятельным. Растрачено оказалось более миллиона золотых марок. Никто толком не знал, куда девалась эта огромная сумма. Неработающие фабричные установки, земельные участки для новых мастерских, полуразрушенные замки - все это свидетельствовало о расточительстве Таузенда. Во всех частях Германии доверившиеся ему люди предъявляли Таузенду судебные иски.
В конце концов бежавшего злоумышленника задержали в Италии. В качестве подследственного он был перевезен в Милан, где полгода находился в тюрьме.
Не падая духом, преступник упорно настаивал на своей невиновности. Он умеет делать золото килограммами, и пусть ему сначала докажут, что он не может его сделать. Следователь и прокурор вышли из себя. Они назначили показательное испытание.
Это алхимическое представление состоялось в октябре 1929 года на главном монетном дворе Мюнхена в присутствии его директора, нескольких специально проинструктированных полицейских, прокурора, следователя, а также защитника.
Трюки жуликоватых алхимиков были к тому времени хорошо известны, и все предохранительные меры приняли. Когда Таузенд прибыл на монетный двор, его раздели догола, тщательно осмотрели, начиная от зубов до ногтей на ногах, даже выворачивали веки. Однако искусник действительно сделал золото! Из свинцовой пробы весом 1,67 грамма он выплавил блестящий металлический шарик, который содержал, как показали позднейшие анализы, 0,095 грамма чистого золота и 0,025 грамма серебра.
Хотя эксперимент был закрытым, молва об удачной трансмутации распространилась по городу с быстротой молнии. Директор монетного двора под натиском репортеров заявил, что у него наверняка полегчало бы на сердце, если бы этого сверкающего кусочка золота, сфабрикованного Таузендом, вовсе не существовало.
В экстренных выпусках на первых страницах газет пресса сообщила о сенсационном результате опыта; большими буквами был напечатан заголовок: "Алхимик Таузенд доказывает свое искусство". Находчивый защитник Таузенда потребовал освобождения его из заключения. Однако верховный суд страны отклонил это прошение: Таузенд находится под следствием, прежде всего за мошенничество.
Основной процесс начался только в январе 1931 года. Понятно, что судебное разбирательство вызвало большое внимание немецкой общественности.
Во время процесса речь пошла и об удачном эксперименте на мюнхенском монетном дворе. Были заслушаны эксперты. Мнение университетского профессора Гонигшмида из Мюнхена было категоричным. Невозможно провести превращение элементов путем простой химической реакции, как это практиковал Таузенд.
Превращение свинца в золото, которое на первый взгляд столь убедительно продемонстрировал Таузенд на монетном дворе, тоже получило во время процесса поразительное объяснение. "Искусственное" золото в количестве 95 миллиграммов вполне могло образоваться… из золотого пера авторучки. Когда прокурор услыхал это, он приказал немедленно доставить улику в суд, однако авторучку Таузенда с золотым пером нигде не смогли найти.
Суд признал Франца Таузенда виновным в многократном обмане. Его приговорили к тюремному заключению сроком на три года и восемь месяцев, с учетом срока предварительного заключения.
Адвокат Таузенда пытался по мере сил убедить суд в том, что виноват не только его подзащитный: на самом деле надо судить не Таузенда, а Людендорфа и других партийных бонз из НСДАП, а также тех, кто давал Таузенду кредит. Они "обожествляли" Таузенда, пока тот в фантазиях не стал принимать собственный обман за чистую правду.
В период правления Гитлера и его клики нацисты отыскали свой и, как им казалось, перспективный источник поступления золота. Это были конфискованные золотые вещи и вырванные золотые коронки тех, кто отправлялся на конвейер смерти в концентрационные лагеря. Алхимики оказались больше не нужны - их заменили профессиональные убийцы в черных мундирах СС.
Будучи издателем пропагандистского листка национал-социалистов "Фелькишер курир", Людендорф не вылезал из долгов. Теперь он искал денежные источники для себя и своей партии. В этой ситуации алхимик Таузенд показался "герою мировой войны" посланцем свыше.
Людендорфом был приглашен специалист-химик, который должен был подвергнуть процесс Таузенда экспертизе. На его глазах Таузенд из расплава свинца, к которому он добавил 3 грамма оксида железа (скажем просто - ржавчины), получил 0,3 грамма золота. Показательная алхимическая трансмутация прошла с успехом.
Когда стали говорить, что даже такой человек, как Людендорф, доверяет "этому Таузенду", несколько финансистов с готовностью предложили к услугам алхимика свои денежные средства.
С Людендорфом в качестве поручителя Таузенд основал "Общество 164". Это не тайный шифр: в системе элементов Франца Таузенда золото имело номер 164. Чтобы птичка не улетела до того, как снесет золотые яйца, Людендорф заключил с Таузендом частное соглашение, в соответствии с которым алхимик отказывался в пользу Людендорфа от всякой реализации своего процесса синтеза золота. Таузенду предоставляли 5% от прибыли. Акционеры и пайщики должны были получить 12%, ассистенты - 8%. А 75% Людендорф собирался забирать в казну национал-социалистов.
Среди членов "Общества 164" были такие крупные промышленники, как Маннесман и Шелер, промышленные и финансовые воротилы немецкого рейха, знать, как, например, князья Шенбург-Вальденбург. Более одного миллиона марок доверили они Францу Таузенду для его алхимических опытов.
"Общество 164", переименованное позднее в "Исследовательское общество Таузенда", основало на эти деньги лаборатории алхимиков по всему германскому рейху.
Таузенд видел свою задачу преимущественно в том, чтобы путешествовать от филиала к филиалу, заключать сделки на покупку земельных участков и замков и проводить переговоры "на высшем уровне". Например, у председателя совета управления казначейства, бывшего министра Ленце, Таузенд хотел узнать, куда надежнее всего в будущем поместить золото со своих фабрик. Затем алхимик поехал в Италию, завязал связи с одним из секретарей диктатора Муссолини.
К началу 1929 года "Исследовательское общество" было вынуждено признать себя несостоятельным. Растрачено оказалось более миллиона золотых марок. Никто толком не знал, куда девалась эта огромная сумма. Неработающие фабричные установки, земельные участки для новых мастерских, полуразрушенные замки - все это свидетельствовало о расточительстве Таузенда. Во всех частях Германии доверившиеся ему люди предъявляли Таузенду судебные иски.
В конце концов бежавшего злоумышленника задержали в Италии. В качестве подследственного он был перевезен в Милан, где полгода находился в тюрьме.
Не падая духом, преступник упорно настаивал на своей невиновности. Он умеет делать золото килограммами, и пусть ему сначала докажут, что он не может его сделать. Следователь и прокурор вышли из себя. Они назначили показательное испытание.
Это алхимическое представление состоялось в октябре 1929 года на главном монетном дворе Мюнхена в присутствии его директора, нескольких специально проинструктированных полицейских, прокурора, следователя, а также защитника.
Трюки жуликоватых алхимиков были к тому времени хорошо известны, и все предохранительные меры приняли. Когда Таузенд прибыл на монетный двор, его раздели догола, тщательно осмотрели, начиная от зубов до ногтей на ногах, даже выворачивали веки. Однако искусник действительно сделал золото! Из свинцовой пробы весом 1,67 грамма он выплавил блестящий металлический шарик, который содержал, как показали позднейшие анализы, 0,095 грамма чистого золота и 0,025 грамма серебра.
Хотя эксперимент был закрытым, молва об удачной трансмутации распространилась по городу с быстротой молнии. Директор монетного двора под натиском репортеров заявил, что у него наверняка полегчало бы на сердце, если бы этого сверкающего кусочка золота, сфабрикованного Таузендом, вовсе не существовало.
В экстренных выпусках на первых страницах газет пресса сообщила о сенсационном результате опыта; большими буквами был напечатан заголовок: "Алхимик Таузенд доказывает свое искусство". Находчивый защитник Таузенда потребовал освобождения его из заключения. Однако верховный суд страны отклонил это прошение: Таузенд находится под следствием, прежде всего за мошенничество.
Основной процесс начался только в январе 1931 года. Понятно, что судебное разбирательство вызвало большое внимание немецкой общественности.
Во время процесса речь пошла и об удачном эксперименте на мюнхенском монетном дворе. Были заслушаны эксперты. Мнение университетского профессора Гонигшмида из Мюнхена было категоричным. Невозможно провести превращение элементов путем простой химической реакции, как это практиковал Таузенд.
Превращение свинца в золото, которое на первый взгляд столь убедительно продемонстрировал Таузенд на монетном дворе, тоже получило во время процесса поразительное объяснение. "Искусственное" золото в количестве 95 миллиграммов вполне могло образоваться… из золотого пера авторучки. Когда прокурор услыхал это, он приказал немедленно доставить улику в суд, однако авторучку Таузенда с золотым пером нигде не смогли найти.
Суд признал Франца Таузенда виновным в многократном обмане. Его приговорили к тюремному заключению сроком на три года и восемь месяцев, с учетом срока предварительного заключения.
Адвокат Таузенда пытался по мере сил убедить суд в том, что виноват не только его подзащитный: на самом деле надо судить не Таузенда, а Людендорфа и других партийных бонз из НСДАП, а также тех, кто давал Таузенду кредит. Они "обожествляли" Таузенда, пока тот в фантазиях не стал принимать собственный обман за чистую правду.
В период правления Гитлера и его клики нацисты отыскали свой и, как им казалось, перспективный источник поступления золота. Это были конфискованные золотые вещи и вырванные золотые коронки тех, кто отправлялся на конвейер смерти в концентрационные лагеря. Алхимики оказались больше не нужны - их заменили профессиональные убийцы в черных мундирах СС.
Голем и гомункулус
Помимо опытов по созданию философского камня и всеобщего растворителя алхимики пытались постигнуть тайны происхождения жизни и, сравнившись в этом с самим Господом Богом, создать искусственное существо - гомункулуса (от латинского "homunculus" - человечек).
Античность знала много искусственных существ - от медного быка Молоха, проглатывавшего осужденных и изрыгавшего из ноздрей дым, до шагающих статуй, охранявших покои царских усыпальниц. Однако все они были лишены самого главного качества, которое делает вещь живой, - души.
Наибольшую известность в деле оживления мертвой материи приобрел один из первых европейских алхимиков Альберт Великий. Об этом существует свидетельство его ученика, крупнейшего католического философа Фомы Аквинского.
Фома рассказывает, как однажды он навестил своего учителя. Дверь ему открыла незнакомая женщина, двигавшаяся странными замедленными рывками и говорившая столь же замедленно, с паузами между фразами. Будущий философ испытал чувство сильного страха в обществе этой служанки Альберта. Страх оказался столь велик, что Фома Аквинский набросился на нее и несколько раз ударил посохом. Служанка упала, и из нее вдруг высыпались какие-то механические детали. Выяснилось, что женщина была искусственным существом (андроидом), над созданием которого Альберт Великий работал в течение тридцати лет.
В то же самое время над сотворением искусственного человека бился испанский алхимик Арнольд де Вилланова, чьи достижения позже использовал Парацельс, создавший подробный рецепт выращивания гомункулуса. В своей работе "О природе вещей" Парацельс написал:
"Много споров шло вокруг того, дали ли природа и наука нам в руки средство, с помощью которого можно было бы произвести на свет человека без участия в том женщины. По-моему, это не противоречит законам природы и действительно возможно…"
Рецепт Парацельса по производству гомункулуса таков. Первым делом необходимо поместить в колбу-реторту свежую человеческую сперму, затем запечатать сосуд и закопать его на сорок дней в конский навоз. В течение всего периода "созревания" гомункулуса надлежит непрестанно произносить магические заклинания, которые должны помочь зародышу обрасти плотью. По истечении этого срока колба открывается и помещается в среду, температура которой соответствует температуре лошадиных внутренностей. Сорок недель маленькое существо, родившееся в колбе, нужно ежедневно подпитывать небольшим количеством человеческой крови.
Античность знала много искусственных существ - от медного быка Молоха, проглатывавшего осужденных и изрыгавшего из ноздрей дым, до шагающих статуй, охранявших покои царских усыпальниц. Однако все они были лишены самого главного качества, которое делает вещь живой, - души.
Наибольшую известность в деле оживления мертвой материи приобрел один из первых европейских алхимиков Альберт Великий. Об этом существует свидетельство его ученика, крупнейшего католического философа Фомы Аквинского.
Фома рассказывает, как однажды он навестил своего учителя. Дверь ему открыла незнакомая женщина, двигавшаяся странными замедленными рывками и говорившая столь же замедленно, с паузами между фразами. Будущий философ испытал чувство сильного страха в обществе этой служанки Альберта. Страх оказался столь велик, что Фома Аквинский набросился на нее и несколько раз ударил посохом. Служанка упала, и из нее вдруг высыпались какие-то механические детали. Выяснилось, что женщина была искусственным существом (андроидом), над созданием которого Альберт Великий работал в течение тридцати лет.
В то же самое время над сотворением искусственного человека бился испанский алхимик Арнольд де Вилланова, чьи достижения позже использовал Парацельс, создавший подробный рецепт выращивания гомункулуса. В своей работе "О природе вещей" Парацельс написал:
"Много споров шло вокруг того, дали ли природа и наука нам в руки средство, с помощью которого можно было бы произвести на свет человека без участия в том женщины. По-моему, это не противоречит законам природы и действительно возможно…"
Рецепт Парацельса по производству гомункулуса таков. Первым делом необходимо поместить в колбу-реторту свежую человеческую сперму, затем запечатать сосуд и закопать его на сорок дней в конский навоз. В течение всего периода "созревания" гомункулуса надлежит непрестанно произносить магические заклинания, которые должны помочь зародышу обрасти плотью. По истечении этого срока колба открывается и помещается в среду, температура которой соответствует температуре лошадиных внутренностей. Сорок недель маленькое существо, родившееся в колбе, нужно ежедневно подпитывать небольшим количеством человеческой крови.