— Положение в молодых мусульманских республиках внушает оптимизм, — сообщил Фоули осторожно. — Несмотря на разногласия, обусловленные особенностями различных направлений ислама, в правительствах этих государств преобладают прозападные настроения. Они легко идут на контакт, готовы сотрудничать в любых сферах, включая обмен разведанными.
— Хорошо, — сказал англичанин. — А что вы можете сказать об экспансивных настроениях в этих республиках? По нашим сведениям, эти настроения довольно сильны. Джихад, газават, территориальные претензии. Могут ли они быть подкреплены чем-то серьезным, или это только разговоры?
— Это зависит от конкретных условий. Кому-то повезло больше: русские войска, уходя, оставили им свои арсеналы; кому-то меньше, и они вынуждены создавать свою армию практически с нуля.
Фоули отвечал самыми общими фразами — так, как принято отвечать в присутствии высокого гостя, который не должен узнать больше того, что ему положено знать в этом статусе.
Шеф поморщился.
— Здесь другая ситуация, Роберт, — сказал он. — Говорите более подробно. Ничего не скрывая. Фоули изогнул бровь:
— Совсем ничего? Шеф хмыкнул.
— Ничего не скрывайте, — подтвердил он приказ, — но придерживайтесь обсуждаемой темы.
— Меня интересует вот что, — вмешался в их диалог англичанин. — Оказываете ли вы помощь этим республикам в приобретении вооружений? Я имею в виду не администрацию Соединенных Штатов, а именно вас — Центральное разведывательное управление.
Фоули посмотрел на Шефа. Шеф посмотрел на Фоули и кивнул.
— Да, — ответил Роберт на вопрос импозантного англичанина. — Мы помогаем правительствам этих государств, когда в том возникает нужда. Время от времени мы помогаем им в приобретении оружия. Мы заинтересованы в том, чтобы молодые республики укрепляли свою оборонную мощь, чтобы их вооруженные силы могли оказать эффективное сопротивление в случае, если в России придут к власти коммунистические реваншисты, которые, как известно, предполагают восстановить Советский Союз в прежних границах.
— А если вместо укрепления оборонительного потенциала упомянутые правительства используют ваше оружие для решения своих территориальных проблем — за счет России, в частности?
— На сегодняшний момент мы противники передела, — сказал Фоули. — Открытый военный конфликт между Россией и мусульманской республикой может привести к непредсказуемым последствиям — вплоть до смены правительства Российской Федерации, изменения внутриполитического и внешнеполитического курсов. В этом случае мы можем утратить контроль над ситуацией, а это сегодня просто недопустимо.
— Разделяю ваши опасения, — кивнул англичанин. — Подобный сценарий вполне возможен. Однако у моего руководства есть основания полагать, что одно из правительств, поддерживаемых вами, ведет свою игру и готовит широкомасштабное вторжение на территорию России.
Видимо, это было новостью и для Шефа. Фоули не знал, о чем тут у них шла речь в его отсутствие, но подозревал, что явно не, о мусульманских правительствах, которые «ведут свою игру» — Шеф даже не сумел сдержать изумленного восклицания. Впрочем, благодаря утечке, допущенной не так давно приятелем Роберта — Джоном Муром, Фоули догадывался, что имеет в виду импозантный англичанин.
— Вы ошибаетесь, — заявил Роберт спокойно. — С теми, о ком вы говорите, у нас нет договоров: ни официальных, ни тайных.
— Вот как? — англичанин прищурился. — Тогда прокомментируйте вот это, — он взял в руки кейс из натуральной крокодиловой кожи, который лежал до поры до времени в стороне.
Шеф и Фоули обменялись многозначительными взглядами. Похоже, коллега из «МИ-6» приготовил сюрприз.
Безымянный англичанин достал из кейса плотный черный пакет и портативный диктофон.
— Не беспокойтесь, — сказал он, заметив, как изменилось лицо Шефа. — Я не «писал» нашу беседу. Диктофон здесь для другой цели.
Поставив диктофон на стол перед Шефом, он без какого-либо предисловия нажал на клавишу «PLAY».
— «База, цель обнаружена, — услышали они. — Ведем ее».
— «Так держать».
— «Good morning, Костьйя! How is your health? How are your wife and son?»
— «Факал я тебя»…
Запись продолжалась около двадцати минут. Шеф, который не понимал ни слова по-русски, очень быстро потерял терпение и сверлил англичанина гневным взглядом, способным испепелить любого из сотрудников ЦРУ, но только не гостя — тот невозмутимо попыхивал сигареткой.
Фоули русский знал неплохо и понял почти всё из того, что говорилось и было записано на эту пленку, В тупик его поставило только одно слово: «охуели», но Роберт решил, что это скорее всего какая-то экзотическая русская фамилия.
— Что это было? — спросил Шеф сразу после того, как англичанин выключил диктофон. — Я ничего не понял, кроме первой фразы.
— Это запись переговоров двух русских пилотов между собой и с наземной базой, — ответил за англичанина Фоули. — Они преследуют разведсамолет класса «Нимрод». Это ведь ваш самолет, не правда ли? — Роберт обернулся к англичанину, и тот кивнул, подтверждая догадку. — Затем разведчик уходит, а в зоне действия русских истребителей появляется НЛО… э-э-э… так русские называют неопознанные объекты… Этот объект оказался истребителем, он сбил одного из русских, второй был вынужден катапультироваться…
— Где это произошло? — настороженно поинтересовался Шеф.
— Это произошло за Полярным кругом, — сообщил англичанин. — На границе между Норвегией и Россией.
— Ничего не понимаю, — признался Шеф. — Если инцидент произошел за Полярным кругом, при чем здесь мусульманские государства? Насколько мне известно, за Полярным кругом нет мусульманских государств.
— Это еще не всё, — англичанин вскрыл черный пакет, извлек из него пачку фотографий и разбросал их по столу. — Это данные космической съемки, — пояснил он. — Наше Министерство обороны давно обратило внимание на необычайный всплеск активности на так называемом Святом Носу.
Фоули присмотрелся. Как и любой другой снимок, сделанный со спутника-шпиона, эти мог «прочитать» только специально подготовленный человек: размытые разноцветные пятна, ни одной прямой линии, хаос земной поверхности.
Шеф тоже взглянул на снимки.
— Да, — сказал он. — Я это уже видел. Но мы считали, что русские оборудуют новую вспомогательную базу; по крайней мере, так трактовали это строительство наши аналитики.
— Они ошиблись, — заявил англичанин. — Взгляните вот на этот ракетный крейсер, — из фотоснимков он выбрал один с изображением вытянутого серого пятна.
— Я его знаю, — сказал Шеф, чем поверг Фоули в трепет благоговения. — Это ракетный крейсер «Адмирал Владимирский», военно-морской флот Российской федерации.
— Он давно уже не принадлежит России и называется не «Адмирал Владимирский», а «ал-Бурак». Его перекупили фундаменталисты.
Это была новость. Всем новостям новость — хоть сейчас на передовицу «Таймс» с заголовком: «Ракетный крейсер в руках религиозных фанатиков — угроза национальной безопасности США!» Шеф тут же попытался развить бурную деятельность, схватился за телефон мобильной связи, но англичанин нетерпеливым жестом остановил его:
— Вы еще не услышали самого главного, — сказал он. — фундаменталисты не просто перекупили крейсер, с его помощью они доставили на Святой Нос истребители и бомбардировщики наземного базирования — «флэнкер» и «фоксбэт». Именно «Флэнкер» сбил два русских истребителя, а затем звено «Фоксбэтов» нанесло удар по авиационной воинской части на Рыбачьем полуострове.
Фоули раскрыл рот от изумления.
— Это же война! — не сдержал он восклицания. Шеф спохватился первым.
— Всё это интересно, — сказал он, — но при чем здесь Центральное разведывательное управление?
Англичанин кивнул.
— Я ожидал этого вопроса, — он затушил в пепельнице едва начатую сигарету, и она, дымя, сломалась пополам. — Самолет «Нимрод» выполнял задачу в рамках программы по сбору разведданных о работе служб противовоздушной обороны русских — вашей программы.
— Не вижу связи.
— А мы ее видим. Судите сами, истребители вылетают на перехват нашего разведчика, и их тут же сбивают. Элементарный расчет показывает, что пилот «флэнкера» знал, когда «Нимрод» будет выполнять задание у границ Российской Федерации. Знал и воспользовался этим.
— Вы хотите сказать, что в управлении появился предатель?
Шеф — мастак на такого рода версии. Понятно, что коллега из «МИ-6» имел в виду совсем другое. Англичанин не стал спорить.
— Если вы не санкционировали утечку информации о графике вылетов разведсамолетов, — сказал он, — то да, среди вас появился предатель.
Шеф выглядел недовольным. Фоули подумал: у него есть причины быть недовольным: управление обвиняют в предательстве и двойной игре, а если уж «партнерам по НАТО» что-нибудь подобное в голову втемяшится, не переубедить их никакими силами — дело пахло международным скандалом. Но, кроме всего прочего, Шеф был еще и политиком. Поэтому он не стал выяснять, почему коллеги из «МИ-6» сразу свалили вину за утечку на ЦРУ — ведь вполне могло оказаться, что информацией фундаменталистов снабдил кто-нибудь из обслуживающего персонала аэродрома, на котором базировались «Нимроды». Опять же у самих «МИ-6» частенько бывают проблемы с лояльностью сотрудников. Однако Шеф счел за лучшее оставить свои соображения при себе, он только спросил:
— Какой реакции вы от нас ждете? Англичанин наклонился вперед и даже привстал в своем кресле.
— Вы должны остановить войну в Заполярье, — ответил он. — Это и в наших, и в ваших интересах…
Однако этот факт мало утешал Роберта Фоули, сотрудника аналитического отдела, по определению не готового к оперативной работе за рубежом. К тому же не раз и не два ему приходилось слышать рассказы о том, что не всё так просто в современной России, что если раньше, во времена СССР, «спалившихся» агентов с большой помпой и ехидными нотами «от лица советского правительства» выдворяли восвояси (или обменивали на деятелей Коминтерна), то теперь в демократической России запросто можно было пропасть без следа, и никто никогда не сумеет выяснить, что с тобой сталось.
— Ваша задача — проникнуть на территорию Российской Федерации, — говорил Шеф, не замечая (или делая вид, что не замечает) нервозности в поведении своего подчиненного, — конкретно — в Мурманск, и под тем или иным предлогом вступить в контакт с резидентом. Он проживает на проспекте имени Ленина. Вот его адрес. В официальных документах резидент значится под именем Иванова Ивана Ивановича. Вот его фотография.
Приняв в руки адрес, напечатанный на простом, без вензелей и грифов, листе бумаги, и фотографию, Роберт внимательно изучил их.
— Я могу это забрать? — спросил он, хотя и так было ясно, что вынести эти документы из кабинета Шефа ему не позволят.
— Нет! — отрезал Шеф. — Вы запомнили?
— Запомнил. Позвольте вопрос?
— Слушаю.
— Откуда у нас информация о резиденте? Шеф посмотрел на Фоули столь выразительным взглядом, что тот прикусил язык. Помолчав, Шеф таки смилостивился и ответил:
— Он сам предложил нам свои услуги. Всего лишь позавчера резидент связался с представителями одной из торговых компаний, действующих в Мурманске, и предложил нам свое сотрудничество в обмен на возможность выезда из России и получения вида на жительство в США. Вы знаете, Роберт, что процедура проверки подобных «перебежчиков» обычно занимает несколько месяцев, но ситуация экстраординарная и времени на доскональную проверку у нас нет.
Фоули кивнул. Ситуация действительно была экстраординарная, иначе он никогда не согласился бы отправиться в Россию — даже под угрозой увольнения.
— Далее, — Шеф отобрал у подчиненного распечатку и фотоснимок. — Через резидента вы постараетесь выйти на Черного Пса. Он наверняка в Мурманске; без него операцию такого масштаба, как нам описывают ее коллеги из «МИ-6», кавказским фундаменталистам не организовать.
— А если резидент откажется организовать мне встречу с Черным Псом? А он может отказаться — это встреча не в его интересах. После нее у Черного Пса возникнет много вопросов к своему резиденту…
— А вы объясните ему, что после этой встречи он может уже ничего не бояться: мы сразу обеспечим ему переправку в Норвегию с последующей натурализацией в США — поселится в любом штате по его выбору.
— Это правда?
Шеф остановился и посмотрел на Фоули как-то по-новому.
— Не понимаю вопроса.
На этот раз Роберт не стушевался. В конце концов не Шефу, а именно ему — Роберту Фоули — придется разговаривать с этим человеком на фотографии, обещать ему неземные блага и американское гражданство, и лучше сразу знать, может ли этот человек на что-нибудь рассчитывать или всё это — блеф.
— Я спрашиваю, правда ли, что будет проведена операция по защите резидента? Или это «легенда»?
Шеф побуравил подчиненного глазами, но тот стоял на своем.
— Это «легенда», — неохотно признался Шеф. — Времени на эту операцию у нас также нет. Резидент должен остаться в Мурманске, или…
— Или?
— Или пусть выбирается из передряги своими силами.
— Я могу оказать ему помощь в этом деле?
— На ваше усмотрение, — буркнул Шеф, — но не во вред общему плану.
— О чем я должен буду говорить с Черным Псом?
— Вы должны убедить его в бесперспективности продолжения военной акции на территории Заполярья. Угрожайте. Предупредите его, что, если он не остановит акцию, мы окажем Российской Федерации прямую военную помощь.
— Разве этот вопрос решает Черный Пес?
— Нет, но если вы сумеете убедить его, он сумеет убедить своего президента.
Роберт подумал, что в словах Шефа есть резон. Известно, что этот президент ориентирует свою внешнюю политику исключительно на развитые мусульманские страны: Турция, Пакистан, Саудовская Аравия; американцев он клеймил и клеймит — совсем недавно, например, выступил с очередным осуждением военного присутствия США в Персидском заливе. Понятно, что агрессивная промусульманская политика проводится не с бухты-барахты, не от того, что так захотелось левой пятке президента — за этой политикой стоят настоящие фанатики, которые привели президента к власти и сейчас составляют большинство в его окружении; они не потерпят малейшего отклонения от выбранного курса, поэтому, даже если бы президент хотел провести тайные переговоры с представителями Центрального разведывательного управления, ему бы этого просто не позволили сделать. А на Черного Пса можно надавить. Но для этого его сначала нужно найти.
— Если будет продолжать упорствовать, намекните, что мы легко организуем эмбарго, введем санкции, запретим Турции и Пакистану помогать им. Не стесняйтесь в выражениях, Роберт. Черный Пес должен убедиться, что мы не шутим…
В свой кабинет на шестом этаже штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли Роберт Фоули так и не вернулся. Через два часа он уже был в аэропорту Френдшип, через двенадцать часов — в Норвегии, через пятнадцать часов — оформлял документы для того, чтобы сесть на теплоход, идущий в Мурманск. В документах он представился как американский турист, жаждущий ознакомиться с достопримечательностями России. В визе ему не отказали.
— Welcome to Murmansk [30]!
Акцент его был ужасен.
— Спасибо, — ответил Фоули и улыбнулся. — Я говорю по-русски.
Таможенник встрепенулся и посмотрел на Роберта с отчетливым подозрением. Потом лицо его снова поскучнело.
— Проходите, — сказал он. — Вам налево. Фоули подхватил чемоданчик (ничего противозаконного, никаких потайных карманов или второго дна в этом чемодане, разумеется, не было) и по скрипучим доскам настила плавучего таможенного пункта направился к выходу на пирс. Туристов было мало — не сезон, в основном — жизнерадостные норвежцы пожилого возраста, скрашивающие свою старость поездками по экзотическим странам. Им уже был приготовлен автобус. На предложение гида присоединиться к группе Роберт ответил отказом. Во время перелета над Атлантикой он успел изучить подробную карту Мурманска и знал, что гостиница «Арктика» (лучшая, как утверждалось, из гостиниц для интуристов) находится всего в километре от морского вокзала. Этот путь Фоули решил проделать пешком. И быстро пожалел об этом.
Снег хрустел под ногами, мороз кусался, на улицах города-порта было темно, навстречу Роберту, поскальзываясь на наледи, двигались люди, закутанные в шубы с головы до пят, словно мифические бурые медведи, которые, в чем Фоули был абсолютно уверен, НЕ бродят по русским улицам, как это описывается в дешевых комиксах. Помимо всего прочего, к Роберту привязался какой-то нетрезвый субъект в грязном пальто. Несмотря на то что Фоули шел довольно быстро, субъект, которого шатало из стороны в сторону, практически не отставал от него, хватал за руки и чего-то невразумительно требовал. Половина слов, употребляемых субъектом, были Роберту непонятны, другая половина произносилась на таком немыслимым диалекте, что Фоули разбирал их с большим трудом. Минут через пять Роберт прекратил попытки оторваться от навязчивого субъекта, остановился и спросил прямо:
— Что вам нужно?
Еще минута была потрачена субъектом на то, чтобы сформулировать свою просьбу. Оказалось, ему нужен был рубль, которого не хватало на покупку некоего предмета, называемого «мальком».
«Обычный попрошайка», — подумал Роберт с облегчением.
Рублей у него с собой не было, и он отдал попрошайке десятидолларовую бумажку. Тот, обалдев от подвалившего счастья, остановился, как вкопанный, посреди обледенелой улицы, разглядывая зеленую бумажку и бормоча: «Тока рупь на малёк, Тока рупь на малёк».
Переходя улицу Коминтерна рядом с автовокзалом, Роберт Фоули едва не попал под машину. Огромный черный «мерседес», который не всегда увидишь даже на улицах Нью-Йорка, проскочив внаглую на красный сигнал светофора, чуть не задел Роберта бампером, после чего, обдав вонью неочищенных нейтрализатором выхлопных газов, укатил.
Фоули выругался, использовав самое страшное и нецензурное из всех известных ему ругательств, позаимствованное из лексики пуэрто-риканских портовых грузчиков. А потом перевел взгляд и обнаружил, что за ним пристально наблюдает высокий молодой человек в форменном полушубке и в меховой шапке с бляхой. Поигрывая резиновой дубинкой, молодой человек вразвалку подошел к Роберту и сурово спросил:
— Ну что, нарушаем?
Фоули непонимающе уставился на него. Сердце отчаянно забилось — казалось, сейчас оно выскочит из груди. Неужели провал? Так быстро?!
Видя замешательство американского разведчика, молодой человек в форме указал кончиком дубинки на светофор. Выяснилось, что, пока Роберт посылал проклятья в адрес наглого водителя «мерседеса», сигнал на светофоре сменился, и теперь сам Фоули своим присутствием на проезжей части нарушал правила дорожного движения.
— Ну что? — снова обратился к разведчику молодой человек, представлявший собой правоохранительные органы Российской Федерации, о которых Фоули знал мало, а то, что он знал, не внушало надежды на скорый и простой исход нового инцидента, — Ну что, будем составлять протокол или разойдемся по мирному?
— Что означает «разойдемся по мирному»? — пролепетал побледневший Роберт.
Представитель страшных правоохранительных органов уловил акцент, и глаза его зажглись хищным восторгом:
— Иностранец?
— Я американский гражданин…
— Отлично! — провозгласил молодой человек, и за какие-то две минуты Роберт лишился еще одной купюры, достоинством уже в сто долларов; причем, что характерно, он отдал ее совершенно добровольно.
Приближаясь к гостинице «Арктика», которая своим видом напоминала недостроенный небоскреб, Роберт мрачно размышлял на темы, весьма далекие от процесса выполнения поставленной перед ним задачи.
«Что происходит в этой стране? — мысленно вопрошал сам себя Фоули. — Почему мы выделяем колоссальные деньги в качестве кредитов, если любой русский коп может заработать сотню долларов в течение пяти минут, не сходя с места? Сколько же он зарабатывает за день? Куда смотрит наш президент? Куда смотрит наш конгресс? Не пора ли потребовать хотя бы элементарного уважения к тем, кто эту страну кормит и одевает?»
Возмущение сделало профессионального разведчика самым примитивным обывателем, который за деревьями не видит и, самое главное, не хочет видеть леса. Впрочем, главное потрясение ждало Роберта впереди. Продолжая кипеть от негодования, он вышел на площадь Конституции, более известную как площадь Пяти Углов, и буквально наткнулся на огромного и вполне живого бурого медведя.
«Вот и не верь после этого комиксам!» — пронеслось в голове Фоули.
Медведь оскалил клыки и издал рыкающий звук, от которого душа Роберта ушла в пятки. Он так растерялся, что даже выронил свой чемоданчик.
— Потапыч, ты чего?! — послышался звонкий мальчишеский голос.
Медведь, судя по всему, намеревавшийся вонзить в американского разведчика свои внушительных размеров клыки, вдруг как-то странно подался назад, и Роберт увидел, что огромную шею медведя обхватывает мощный стальной ошейник, от которого тянется столь же мощная цепь, удерживаемым закутанным в шубу мальцом лет четырнадцати.
— Извините, дяденька, — запричитал малец, видя вытаращенные глаза Фоули. — Я не хотел вас напугать. А Потапыч — он смирный, не кусается. Потапыч, назад!
Как ни странно, медведь слушался этого тинейджера.
Всё еще пребывая в состоянии шока, Роберт медленно наклонился и подобрал чемоданчик.
— Безумная страна, — пробормотал он. — Безумные люди. Безумные медведи.
Утихомирив зверюгу, подросток вернулся к выполнению своих прямых обязанностей, то есть начал вымогать деньги.
— Дяденька, — заискивающе обратился он к Фоули, — подайте мишке на пропитание. Смотрите, какой он большой — ему много мяса требуется.
Последняя фраза прозвучала настолько двусмысленно, что Роберт, не мешкая, полез за бумажником и дрожащими руками вручил подростку пятидесятидолларовую купюру. Происшедшее его доконало.
— Спасибо, дяденька! — радостно заорал нахальный юнец.
Фоули обошел его и медведя по широкой дуге. К счастью, администрация гостиницы была хорошо вышколена и обучена работать с иностранцами, поэтому здесь обошлось без приключений. Заполучив ключи, Роберт ввалился в свой номер и как был рухнул на двуспальную кровать.
Через некоторое время, отдышавшись и умерив сердцебиение, он пошел умыться и обнаружил, что сегодняшнее приключение не обошлось без последствий для его внешности. Таким образом, едва ступив на российскую землю, американский разведчик Роберт Фоули потерял сто шестьдесят долларов и приобрел три седых волоска, которые тут же с омерзением вырвал.
— Безумная страна, — приговаривал он при этом. — Безумные люди. Безумные медведи.
Однако нужно было приступать к выполнению задания, поэтому, отобедав в гостиничном ресторане и немного придя в себя, Фоули собрался и отправился на поиски резидента, известного под именем Иванова Ивана Ивановича.
В холле на первом этаже гостиницы Роберт, как добропорядочный американский турист, обменял часть имеющихся у него долларов на рубли. Полученная сумма — в виде толстенной пачки сторублевых купюр — его приятно поразила. Бумажник сразу раздулся и стал похож на миниатюрную модель бегемота с сохранением всех естественных пропорций. Курс покупки-продажи наличной валюты наполнил Роберта гордостью за свое — безусловно, самое лучшее в мире — государство. Вот так, переполняясь гордостью в качестве своеобразной душевной компенсации за перенесенные обиды, он и вышел из гостиницы, по дороге легко отбившись от двух дежурных проституток и одного низенького коммерсанта с голодными глазами, который на ломаном английском предложил Роберту принять участие в русском сафари «Охота на мамонтов».
Такси по вызову Фоули заказывать не стал, резонно опасаясь, что администрация центральной городской гостиницы работает в тесном контакте с контрразведкой, а предпочел «голоснуть» машину с шашечками, стоя на троллейбусной остановке. Такая быстро объявилась.
— Хорошо, — сказал англичанин. — А что вы можете сказать об экспансивных настроениях в этих республиках? По нашим сведениям, эти настроения довольно сильны. Джихад, газават, территориальные претензии. Могут ли они быть подкреплены чем-то серьезным, или это только разговоры?
— Это зависит от конкретных условий. Кому-то повезло больше: русские войска, уходя, оставили им свои арсеналы; кому-то меньше, и они вынуждены создавать свою армию практически с нуля.
Фоули отвечал самыми общими фразами — так, как принято отвечать в присутствии высокого гостя, который не должен узнать больше того, что ему положено знать в этом статусе.
Шеф поморщился.
— Здесь другая ситуация, Роберт, — сказал он. — Говорите более подробно. Ничего не скрывая. Фоули изогнул бровь:
— Совсем ничего? Шеф хмыкнул.
— Ничего не скрывайте, — подтвердил он приказ, — но придерживайтесь обсуждаемой темы.
— Меня интересует вот что, — вмешался в их диалог англичанин. — Оказываете ли вы помощь этим республикам в приобретении вооружений? Я имею в виду не администрацию Соединенных Штатов, а именно вас — Центральное разведывательное управление.
Фоули посмотрел на Шефа. Шеф посмотрел на Фоули и кивнул.
— Да, — ответил Роберт на вопрос импозантного англичанина. — Мы помогаем правительствам этих государств, когда в том возникает нужда. Время от времени мы помогаем им в приобретении оружия. Мы заинтересованы в том, чтобы молодые республики укрепляли свою оборонную мощь, чтобы их вооруженные силы могли оказать эффективное сопротивление в случае, если в России придут к власти коммунистические реваншисты, которые, как известно, предполагают восстановить Советский Союз в прежних границах.
— А если вместо укрепления оборонительного потенциала упомянутые правительства используют ваше оружие для решения своих территориальных проблем — за счет России, в частности?
— На сегодняшний момент мы противники передела, — сказал Фоули. — Открытый военный конфликт между Россией и мусульманской республикой может привести к непредсказуемым последствиям — вплоть до смены правительства Российской Федерации, изменения внутриполитического и внешнеполитического курсов. В этом случае мы можем утратить контроль над ситуацией, а это сегодня просто недопустимо.
— Разделяю ваши опасения, — кивнул англичанин. — Подобный сценарий вполне возможен. Однако у моего руководства есть основания полагать, что одно из правительств, поддерживаемых вами, ведет свою игру и готовит широкомасштабное вторжение на территорию России.
Видимо, это было новостью и для Шефа. Фоули не знал, о чем тут у них шла речь в его отсутствие, но подозревал, что явно не, о мусульманских правительствах, которые «ведут свою игру» — Шеф даже не сумел сдержать изумленного восклицания. Впрочем, благодаря утечке, допущенной не так давно приятелем Роберта — Джоном Муром, Фоули догадывался, что имеет в виду импозантный англичанин.
— Вы ошибаетесь, — заявил Роберт спокойно. — С теми, о ком вы говорите, у нас нет договоров: ни официальных, ни тайных.
— Вот как? — англичанин прищурился. — Тогда прокомментируйте вот это, — он взял в руки кейс из натуральной крокодиловой кожи, который лежал до поры до времени в стороне.
Шеф и Фоули обменялись многозначительными взглядами. Похоже, коллега из «МИ-6» приготовил сюрприз.
Безымянный англичанин достал из кейса плотный черный пакет и портативный диктофон.
— Не беспокойтесь, — сказал он, заметив, как изменилось лицо Шефа. — Я не «писал» нашу беседу. Диктофон здесь для другой цели.
Поставив диктофон на стол перед Шефом, он без какого-либо предисловия нажал на клавишу «PLAY».
— «База, цель обнаружена, — услышали они. — Ведем ее».
— «Так держать».
— «Good morning, Костьйя! How is your health? How are your wife and son?»
— «Факал я тебя»…
Запись продолжалась около двадцати минут. Шеф, который не понимал ни слова по-русски, очень быстро потерял терпение и сверлил англичанина гневным взглядом, способным испепелить любого из сотрудников ЦРУ, но только не гостя — тот невозмутимо попыхивал сигареткой.
Фоули русский знал неплохо и понял почти всё из того, что говорилось и было записано на эту пленку, В тупик его поставило только одно слово: «охуели», но Роберт решил, что это скорее всего какая-то экзотическая русская фамилия.
— Что это было? — спросил Шеф сразу после того, как англичанин выключил диктофон. — Я ничего не понял, кроме первой фразы.
— Это запись переговоров двух русских пилотов между собой и с наземной базой, — ответил за англичанина Фоули. — Они преследуют разведсамолет класса «Нимрод». Это ведь ваш самолет, не правда ли? — Роберт обернулся к англичанину, и тот кивнул, подтверждая догадку. — Затем разведчик уходит, а в зоне действия русских истребителей появляется НЛО… э-э-э… так русские называют неопознанные объекты… Этот объект оказался истребителем, он сбил одного из русских, второй был вынужден катапультироваться…
— Где это произошло? — настороженно поинтересовался Шеф.
— Это произошло за Полярным кругом, — сообщил англичанин. — На границе между Норвегией и Россией.
— Ничего не понимаю, — признался Шеф. — Если инцидент произошел за Полярным кругом, при чем здесь мусульманские государства? Насколько мне известно, за Полярным кругом нет мусульманских государств.
— Это еще не всё, — англичанин вскрыл черный пакет, извлек из него пачку фотографий и разбросал их по столу. — Это данные космической съемки, — пояснил он. — Наше Министерство обороны давно обратило внимание на необычайный всплеск активности на так называемом Святом Носу.
Фоули присмотрелся. Как и любой другой снимок, сделанный со спутника-шпиона, эти мог «прочитать» только специально подготовленный человек: размытые разноцветные пятна, ни одной прямой линии, хаос земной поверхности.
Шеф тоже взглянул на снимки.
— Да, — сказал он. — Я это уже видел. Но мы считали, что русские оборудуют новую вспомогательную базу; по крайней мере, так трактовали это строительство наши аналитики.
— Они ошиблись, — заявил англичанин. — Взгляните вот на этот ракетный крейсер, — из фотоснимков он выбрал один с изображением вытянутого серого пятна.
— Я его знаю, — сказал Шеф, чем поверг Фоули в трепет благоговения. — Это ракетный крейсер «Адмирал Владимирский», военно-морской флот Российской федерации.
— Он давно уже не принадлежит России и называется не «Адмирал Владимирский», а «ал-Бурак». Его перекупили фундаменталисты.
Это была новость. Всем новостям новость — хоть сейчас на передовицу «Таймс» с заголовком: «Ракетный крейсер в руках религиозных фанатиков — угроза национальной безопасности США!» Шеф тут же попытался развить бурную деятельность, схватился за телефон мобильной связи, но англичанин нетерпеливым жестом остановил его:
— Вы еще не услышали самого главного, — сказал он. — фундаменталисты не просто перекупили крейсер, с его помощью они доставили на Святой Нос истребители и бомбардировщики наземного базирования — «флэнкер» и «фоксбэт». Именно «Флэнкер» сбил два русских истребителя, а затем звено «Фоксбэтов» нанесло удар по авиационной воинской части на Рыбачьем полуострове.
Фоули раскрыл рот от изумления.
— Это же война! — не сдержал он восклицания. Шеф спохватился первым.
— Всё это интересно, — сказал он, — но при чем здесь Центральное разведывательное управление?
Англичанин кивнул.
— Я ожидал этого вопроса, — он затушил в пепельнице едва начатую сигарету, и она, дымя, сломалась пополам. — Самолет «Нимрод» выполнял задачу в рамках программы по сбору разведданных о работе служб противовоздушной обороны русских — вашей программы.
— Не вижу связи.
— А мы ее видим. Судите сами, истребители вылетают на перехват нашего разведчика, и их тут же сбивают. Элементарный расчет показывает, что пилот «флэнкера» знал, когда «Нимрод» будет выполнять задание у границ Российской Федерации. Знал и воспользовался этим.
— Вы хотите сказать, что в управлении появился предатель?
Шеф — мастак на такого рода версии. Понятно, что коллега из «МИ-6» имел в виду совсем другое. Англичанин не стал спорить.
— Если вы не санкционировали утечку информации о графике вылетов разведсамолетов, — сказал он, — то да, среди вас появился предатель.
Шеф выглядел недовольным. Фоули подумал: у него есть причины быть недовольным: управление обвиняют в предательстве и двойной игре, а если уж «партнерам по НАТО» что-нибудь подобное в голову втемяшится, не переубедить их никакими силами — дело пахло международным скандалом. Но, кроме всего прочего, Шеф был еще и политиком. Поэтому он не стал выяснять, почему коллеги из «МИ-6» сразу свалили вину за утечку на ЦРУ — ведь вполне могло оказаться, что информацией фундаменталистов снабдил кто-нибудь из обслуживающего персонала аэродрома, на котором базировались «Нимроды». Опять же у самих «МИ-6» частенько бывают проблемы с лояльностью сотрудников. Однако Шеф счел за лучшее оставить свои соображения при себе, он только спросил:
— Какой реакции вы от нас ждете? Англичанин наклонился вперед и даже привстал в своем кресле.
— Вы должны остановить войну в Заполярье, — ответил он. — Это и в наших, и в ваших интересах…
* * *
(Лэнгли, округ Колумбия, США, декабрь 1998 года)
Когда-то давным-давно (а на самом деле всего десять лет назад) командировка в Россию была для сотрудника ЦРУ поворотным событием в карьере. После такого стресса агент или сразу уходил на пенсию, или переводился на высокую руководящую должность. Положение изменилось за каких-то полгода, железный занавес рухнул, и поездка разведчика-нелегала в Россию стала мало чем отличаться от поездки в Нигерию: экзотика, специфические условия, национальный колорит, то-сё, но и не более того,Однако этот факт мало утешал Роберта Фоули, сотрудника аналитического отдела, по определению не готового к оперативной работе за рубежом. К тому же не раз и не два ему приходилось слышать рассказы о том, что не всё так просто в современной России, что если раньше, во времена СССР, «спалившихся» агентов с большой помпой и ехидными нотами «от лица советского правительства» выдворяли восвояси (или обменивали на деятелей Коминтерна), то теперь в демократической России запросто можно было пропасть без следа, и никто никогда не сумеет выяснить, что с тобой сталось.
— Ваша задача — проникнуть на территорию Российской Федерации, — говорил Шеф, не замечая (или делая вид, что не замечает) нервозности в поведении своего подчиненного, — конкретно — в Мурманск, и под тем или иным предлогом вступить в контакт с резидентом. Он проживает на проспекте имени Ленина. Вот его адрес. В официальных документах резидент значится под именем Иванова Ивана Ивановича. Вот его фотография.
Приняв в руки адрес, напечатанный на простом, без вензелей и грифов, листе бумаги, и фотографию, Роберт внимательно изучил их.
— Я могу это забрать? — спросил он, хотя и так было ясно, что вынести эти документы из кабинета Шефа ему не позволят.
— Нет! — отрезал Шеф. — Вы запомнили?
— Запомнил. Позвольте вопрос?
— Слушаю.
— Откуда у нас информация о резиденте? Шеф посмотрел на Фоули столь выразительным взглядом, что тот прикусил язык. Помолчав, Шеф таки смилостивился и ответил:
— Он сам предложил нам свои услуги. Всего лишь позавчера резидент связался с представителями одной из торговых компаний, действующих в Мурманске, и предложил нам свое сотрудничество в обмен на возможность выезда из России и получения вида на жительство в США. Вы знаете, Роберт, что процедура проверки подобных «перебежчиков» обычно занимает несколько месяцев, но ситуация экстраординарная и времени на доскональную проверку у нас нет.
Фоули кивнул. Ситуация действительно была экстраординарная, иначе он никогда не согласился бы отправиться в Россию — даже под угрозой увольнения.
— Далее, — Шеф отобрал у подчиненного распечатку и фотоснимок. — Через резидента вы постараетесь выйти на Черного Пса. Он наверняка в Мурманске; без него операцию такого масштаба, как нам описывают ее коллеги из «МИ-6», кавказским фундаменталистам не организовать.
— А если резидент откажется организовать мне встречу с Черным Псом? А он может отказаться — это встреча не в его интересах. После нее у Черного Пса возникнет много вопросов к своему резиденту…
— А вы объясните ему, что после этой встречи он может уже ничего не бояться: мы сразу обеспечим ему переправку в Норвегию с последующей натурализацией в США — поселится в любом штате по его выбору.
— Это правда?
Шеф остановился и посмотрел на Фоули как-то по-новому.
— Не понимаю вопроса.
На этот раз Роберт не стушевался. В конце концов не Шефу, а именно ему — Роберту Фоули — придется разговаривать с этим человеком на фотографии, обещать ему неземные блага и американское гражданство, и лучше сразу знать, может ли этот человек на что-нибудь рассчитывать или всё это — блеф.
— Я спрашиваю, правда ли, что будет проведена операция по защите резидента? Или это «легенда»?
Шеф побуравил подчиненного глазами, но тот стоял на своем.
— Это «легенда», — неохотно признался Шеф. — Времени на эту операцию у нас также нет. Резидент должен остаться в Мурманске, или…
— Или?
— Или пусть выбирается из передряги своими силами.
— Я могу оказать ему помощь в этом деле?
— На ваше усмотрение, — буркнул Шеф, — но не во вред общему плану.
— О чем я должен буду говорить с Черным Псом?
— Вы должны убедить его в бесперспективности продолжения военной акции на территории Заполярья. Угрожайте. Предупредите его, что, если он не остановит акцию, мы окажем Российской Федерации прямую военную помощь.
— Разве этот вопрос решает Черный Пес?
— Нет, но если вы сумеете убедить его, он сумеет убедить своего президента.
Роберт подумал, что в словах Шефа есть резон. Известно, что этот президент ориентирует свою внешнюю политику исключительно на развитые мусульманские страны: Турция, Пакистан, Саудовская Аравия; американцев он клеймил и клеймит — совсем недавно, например, выступил с очередным осуждением военного присутствия США в Персидском заливе. Понятно, что агрессивная промусульманская политика проводится не с бухты-барахты, не от того, что так захотелось левой пятке президента — за этой политикой стоят настоящие фанатики, которые привели президента к власти и сейчас составляют большинство в его окружении; они не потерпят малейшего отклонения от выбранного курса, поэтому, даже если бы президент хотел провести тайные переговоры с представителями Центрального разведывательного управления, ему бы этого просто не позволили сделать. А на Черного Пса можно надавить. Но для этого его сначала нужно найти.
— Если будет продолжать упорствовать, намекните, что мы легко организуем эмбарго, введем санкции, запретим Турции и Пакистану помогать им. Не стесняйтесь в выражениях, Роберт. Черный Пес должен убедиться, что мы не шутим…
В свой кабинет на шестом этаже штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли Роберт Фоули так и не вернулся. Через два часа он уже был в аэропорту Френдшип, через двенадцать часов — в Норвегии, через пятнадцать часов — оформлял документы для того, чтобы сесть на теплоход, идущий в Мурманск. В документах он представился как американский турист, жаждущий ознакомиться с достопримечательностями России. В визе ему не отказали.
* * *
(Мурманск, декабрь 1998 года)
Таможенник в помятой форме и с усталым лицом поставил печать в заграничный паспорт Роберта Фоули и сказал:— Welcome to Murmansk [30]!
Акцент его был ужасен.
— Спасибо, — ответил Фоули и улыбнулся. — Я говорю по-русски.
Таможенник встрепенулся и посмотрел на Роберта с отчетливым подозрением. Потом лицо его снова поскучнело.
— Проходите, — сказал он. — Вам налево. Фоули подхватил чемоданчик (ничего противозаконного, никаких потайных карманов или второго дна в этом чемодане, разумеется, не было) и по скрипучим доскам настила плавучего таможенного пункта направился к выходу на пирс. Туристов было мало — не сезон, в основном — жизнерадостные норвежцы пожилого возраста, скрашивающие свою старость поездками по экзотическим странам. Им уже был приготовлен автобус. На предложение гида присоединиться к группе Роберт ответил отказом. Во время перелета над Атлантикой он успел изучить подробную карту Мурманска и знал, что гостиница «Арктика» (лучшая, как утверждалось, из гостиниц для интуристов) находится всего в километре от морского вокзала. Этот путь Фоули решил проделать пешком. И быстро пожалел об этом.
Снег хрустел под ногами, мороз кусался, на улицах города-порта было темно, навстречу Роберту, поскальзываясь на наледи, двигались люди, закутанные в шубы с головы до пят, словно мифические бурые медведи, которые, в чем Фоули был абсолютно уверен, НЕ бродят по русским улицам, как это описывается в дешевых комиксах. Помимо всего прочего, к Роберту привязался какой-то нетрезвый субъект в грязном пальто. Несмотря на то что Фоули шел довольно быстро, субъект, которого шатало из стороны в сторону, практически не отставал от него, хватал за руки и чего-то невразумительно требовал. Половина слов, употребляемых субъектом, были Роберту непонятны, другая половина произносилась на таком немыслимым диалекте, что Фоули разбирал их с большим трудом. Минут через пять Роберт прекратил попытки оторваться от навязчивого субъекта, остановился и спросил прямо:
— Что вам нужно?
Еще минута была потрачена субъектом на то, чтобы сформулировать свою просьбу. Оказалось, ему нужен был рубль, которого не хватало на покупку некоего предмета, называемого «мальком».
«Обычный попрошайка», — подумал Роберт с облегчением.
Рублей у него с собой не было, и он отдал попрошайке десятидолларовую бумажку. Тот, обалдев от подвалившего счастья, остановился, как вкопанный, посреди обледенелой улицы, разглядывая зеленую бумажку и бормоча: «Тока рупь на малёк, Тока рупь на малёк».
Переходя улицу Коминтерна рядом с автовокзалом, Роберт Фоули едва не попал под машину. Огромный черный «мерседес», который не всегда увидишь даже на улицах Нью-Йорка, проскочив внаглую на красный сигнал светофора, чуть не задел Роберта бампером, после чего, обдав вонью неочищенных нейтрализатором выхлопных газов, укатил.
Фоули выругался, использовав самое страшное и нецензурное из всех известных ему ругательств, позаимствованное из лексики пуэрто-риканских портовых грузчиков. А потом перевел взгляд и обнаружил, что за ним пристально наблюдает высокий молодой человек в форменном полушубке и в меховой шапке с бляхой. Поигрывая резиновой дубинкой, молодой человек вразвалку подошел к Роберту и сурово спросил:
— Ну что, нарушаем?
Фоули непонимающе уставился на него. Сердце отчаянно забилось — казалось, сейчас оно выскочит из груди. Неужели провал? Так быстро?!
Видя замешательство американского разведчика, молодой человек в форме указал кончиком дубинки на светофор. Выяснилось, что, пока Роберт посылал проклятья в адрес наглого водителя «мерседеса», сигнал на светофоре сменился, и теперь сам Фоули своим присутствием на проезжей части нарушал правила дорожного движения.
— Ну что? — снова обратился к разведчику молодой человек, представлявший собой правоохранительные органы Российской Федерации, о которых Фоули знал мало, а то, что он знал, не внушало надежды на скорый и простой исход нового инцидента, — Ну что, будем составлять протокол или разойдемся по мирному?
— Что означает «разойдемся по мирному»? — пролепетал побледневший Роберт.
Представитель страшных правоохранительных органов уловил акцент, и глаза его зажглись хищным восторгом:
— Иностранец?
— Я американский гражданин…
— Отлично! — провозгласил молодой человек, и за какие-то две минуты Роберт лишился еще одной купюры, достоинством уже в сто долларов; причем, что характерно, он отдал ее совершенно добровольно.
Приближаясь к гостинице «Арктика», которая своим видом напоминала недостроенный небоскреб, Роберт мрачно размышлял на темы, весьма далекие от процесса выполнения поставленной перед ним задачи.
«Что происходит в этой стране? — мысленно вопрошал сам себя Фоули. — Почему мы выделяем колоссальные деньги в качестве кредитов, если любой русский коп может заработать сотню долларов в течение пяти минут, не сходя с места? Сколько же он зарабатывает за день? Куда смотрит наш президент? Куда смотрит наш конгресс? Не пора ли потребовать хотя бы элементарного уважения к тем, кто эту страну кормит и одевает?»
Возмущение сделало профессионального разведчика самым примитивным обывателем, который за деревьями не видит и, самое главное, не хочет видеть леса. Впрочем, главное потрясение ждало Роберта впереди. Продолжая кипеть от негодования, он вышел на площадь Конституции, более известную как площадь Пяти Углов, и буквально наткнулся на огромного и вполне живого бурого медведя.
«Вот и не верь после этого комиксам!» — пронеслось в голове Фоули.
Медведь оскалил клыки и издал рыкающий звук, от которого душа Роберта ушла в пятки. Он так растерялся, что даже выронил свой чемоданчик.
— Потапыч, ты чего?! — послышался звонкий мальчишеский голос.
Медведь, судя по всему, намеревавшийся вонзить в американского разведчика свои внушительных размеров клыки, вдруг как-то странно подался назад, и Роберт увидел, что огромную шею медведя обхватывает мощный стальной ошейник, от которого тянется столь же мощная цепь, удерживаемым закутанным в шубу мальцом лет четырнадцати.
— Извините, дяденька, — запричитал малец, видя вытаращенные глаза Фоули. — Я не хотел вас напугать. А Потапыч — он смирный, не кусается. Потапыч, назад!
Как ни странно, медведь слушался этого тинейджера.
Всё еще пребывая в состоянии шока, Роберт медленно наклонился и подобрал чемоданчик.
— Безумная страна, — пробормотал он. — Безумные люди. Безумные медведи.
Утихомирив зверюгу, подросток вернулся к выполнению своих прямых обязанностей, то есть начал вымогать деньги.
— Дяденька, — заискивающе обратился он к Фоули, — подайте мишке на пропитание. Смотрите, какой он большой — ему много мяса требуется.
Последняя фраза прозвучала настолько двусмысленно, что Роберт, не мешкая, полез за бумажником и дрожащими руками вручил подростку пятидесятидолларовую купюру. Происшедшее его доконало.
— Спасибо, дяденька! — радостно заорал нахальный юнец.
Фоули обошел его и медведя по широкой дуге. К счастью, администрация гостиницы была хорошо вышколена и обучена работать с иностранцами, поэтому здесь обошлось без приключений. Заполучив ключи, Роберт ввалился в свой номер и как был рухнул на двуспальную кровать.
Через некоторое время, отдышавшись и умерив сердцебиение, он пошел умыться и обнаружил, что сегодняшнее приключение не обошлось без последствий для его внешности. Таким образом, едва ступив на российскую землю, американский разведчик Роберт Фоули потерял сто шестьдесят долларов и приобрел три седых волоска, которые тут же с омерзением вырвал.
— Безумная страна, — приговаривал он при этом. — Безумные люди. Безумные медведи.
Однако нужно было приступать к выполнению задания, поэтому, отобедав в гостиничном ресторане и немного придя в себя, Фоули собрался и отправился на поиски резидента, известного под именем Иванова Ивана Ивановича.
В холле на первом этаже гостиницы Роберт, как добропорядочный американский турист, обменял часть имеющихся у него долларов на рубли. Полученная сумма — в виде толстенной пачки сторублевых купюр — его приятно поразила. Бумажник сразу раздулся и стал похож на миниатюрную модель бегемота с сохранением всех естественных пропорций. Курс покупки-продажи наличной валюты наполнил Роберта гордостью за свое — безусловно, самое лучшее в мире — государство. Вот так, переполняясь гордостью в качестве своеобразной душевной компенсации за перенесенные обиды, он и вышел из гостиницы, по дороге легко отбившись от двух дежурных проституток и одного низенького коммерсанта с голодными глазами, который на ломаном английском предложил Роберту принять участие в русском сафари «Охота на мамонтов».
Такси по вызову Фоули заказывать не стал, резонно опасаясь, что администрация центральной городской гостиницы работает в тесном контакте с контрразведкой, а предпочел «голоснуть» машину с шашечками, стоя на троллейбусной остановке. Такая быстро объявилась.