Страница:
Со мною же дело обстояло значительно хуже. При внешней целостности организма почему-то пострадали отдельные участки мозга. Тут уж парочкой простых манипуляций явно не обойдешься – рано или поздно придется предпринимать кардинальные и очень рискованные меры. Так что мой последний вопрос был чисто риторическим, ответ я и сам знал не хуже Профа. Но его динамики не замедлили озвучить приговор:
– Можно, конечно, с помощью шоковой терапии.
– А менее радикальный способ?..
– Был в заначке небольшой запас специальных биостимуляторов. Но ты его давеча весь употребил. А времени на долгосрочный реабилитационный период и пересказ былого у нас, к сожалению, нет. Задание надо выполнять. Понимаешь?
– Угу. А поконкретнее можно? – из моих уст прозвучал вопрос с едва заметными льстивыми интонациями.
Очень уж хотелось самую каплю потянуть время, прежде чем профессор успеет детально разъяснить, какие именно «человеколюбивые» рецепты возврата памяти по программе шокотерапии имеются в виду. К моему большому сожалению, дельного повода, чтобы предотвратить предлагаемую добровольно-принудительную экзекуцию, у меня не было.
Снаряжение и оружие кибермодуля приведено в полный порядок, за исключением двух встроенных в корпус манипуляторов. Но тут я был совершенно бессилен. Они, как уже говорилось выше, ремонту в полевых условиях не подлежали. Пришлось отсоединить и выбросить как ненужный хлам. А мне самому более гуманные и действенные способы лечения собственной амнезии в голову не приходили. Поэтому неотвратимо наступала пора перехода к активным действиям.
– Отчего же, можно и поконкретнее.– Проф откашлялся и затянул тоном заслуженного лектора, обретшего после долгого затворничества внимающую аудиторию: – Обычно в таких случаях рекомендуется применение профилактического электрошока или комплексных болевых воздействий на пределе чувствительности в области…– Но продолжить дальше свою садистскую тираду, слава богу, так и не успел.
Со стороны одной из боковых стен пещеры послышался постепенно усиливающийся гул, в сопровождении довольно чувствительной вибрации. Своды пещеры задрожали. Посыпались камни и гигантские сколы сталактитов. Схватив с пола затихший кибермодуль и отложенный в процессе ремонта карабин, я бросился к противоположной стене, судорожно пытаясь закрепить на спине заметно полегчавший металлопластиковый ящик. В конце концов мне удалось буквально на ходу подключить коммуникационные разъемы Профа к своему снаряжению и залечь за ближайшим скальным выступом, удобно пристроив под рукой оружие. Ох, что-то сейчас будет!
И точно. Секунд через пятнадцать гул достиг своего апогея. Противоположная стена задрожала, казалось, что через мгновение камни брызнут во все стороны и в пещеру с душераздирающим ревом вломятся жуткие фантастические чудовища. И они действительно не заставили себя долго ждать.
Сначала почти шестиметровый участок стены покрылся трещинами. Затем пещерную мглу осветила дюжина пучков лазерных лучей, пробившихся из образовавшихся щелей. Как я и ожидал, от совместного действия боевых энергетических резаков и мощного напора извне в ореоле разлетающейся во все стороны каменной крошки образовался пролом. Из его чрева в холл пещеры один за другим стали вползать необычные механизированные монстры на гусеничном ходу.
Как ни странно, вид малогабаритных приземистых самоходок, лихо расчищающих образовавшийся проход сразу шестью разнофункциональными щупальцами, наподобие мифических гигантских спрутов, особого впечатления на меня не произвел. А вот их вполне заурядное пешее сопровождение оказалось с сюрпризом. Следом за машинами в образовавшийся пролом хлынули десятки бородатых пехотинцев в легких гидрокостюмах, с подводными карабинами наперевес, казавшимися точными копиями моего собственного оружия.
Внешность этих людей была настолько знакомой, что меня наконец-таки пробрало. Проф был неправ. Вернее, не совсем прав. Ни пронизывающий страх, ни боль, искусственно вызванная электрошоком, а обычная человеческая злость зачастую является чувством, имеющим собственную, независящую ни от чего память. И одновременно с адреналином на меня нахлынул сумбурный поток воспоминаний…
ГЛАВА 3
– Можно, конечно, с помощью шоковой терапии.
– А менее радикальный способ?..
– Был в заначке небольшой запас специальных биостимуляторов. Но ты его давеча весь употребил. А времени на долгосрочный реабилитационный период и пересказ былого у нас, к сожалению, нет. Задание надо выполнять. Понимаешь?
– Угу. А поконкретнее можно? – из моих уст прозвучал вопрос с едва заметными льстивыми интонациями.
Очень уж хотелось самую каплю потянуть время, прежде чем профессор успеет детально разъяснить, какие именно «человеколюбивые» рецепты возврата памяти по программе шокотерапии имеются в виду. К моему большому сожалению, дельного повода, чтобы предотвратить предлагаемую добровольно-принудительную экзекуцию, у меня не было.
Снаряжение и оружие кибермодуля приведено в полный порядок, за исключением двух встроенных в корпус манипуляторов. Но тут я был совершенно бессилен. Они, как уже говорилось выше, ремонту в полевых условиях не подлежали. Пришлось отсоединить и выбросить как ненужный хлам. А мне самому более гуманные и действенные способы лечения собственной амнезии в голову не приходили. Поэтому неотвратимо наступала пора перехода к активным действиям.
– Отчего же, можно и поконкретнее.– Проф откашлялся и затянул тоном заслуженного лектора, обретшего после долгого затворничества внимающую аудиторию: – Обычно в таких случаях рекомендуется применение профилактического электрошока или комплексных болевых воздействий на пределе чувствительности в области…– Но продолжить дальше свою садистскую тираду, слава богу, так и не успел.
Со стороны одной из боковых стен пещеры послышался постепенно усиливающийся гул, в сопровождении довольно чувствительной вибрации. Своды пещеры задрожали. Посыпались камни и гигантские сколы сталактитов. Схватив с пола затихший кибермодуль и отложенный в процессе ремонта карабин, я бросился к противоположной стене, судорожно пытаясь закрепить на спине заметно полегчавший металлопластиковый ящик. В конце концов мне удалось буквально на ходу подключить коммуникационные разъемы Профа к своему снаряжению и залечь за ближайшим скальным выступом, удобно пристроив под рукой оружие. Ох, что-то сейчас будет!
И точно. Секунд через пятнадцать гул достиг своего апогея. Противоположная стена задрожала, казалось, что через мгновение камни брызнут во все стороны и в пещеру с душераздирающим ревом вломятся жуткие фантастические чудовища. И они действительно не заставили себя долго ждать.
Сначала почти шестиметровый участок стены покрылся трещинами. Затем пещерную мглу осветила дюжина пучков лазерных лучей, пробившихся из образовавшихся щелей. Как я и ожидал, от совместного действия боевых энергетических резаков и мощного напора извне в ореоле разлетающейся во все стороны каменной крошки образовался пролом. Из его чрева в холл пещеры один за другим стали вползать необычные механизированные монстры на гусеничном ходу.
Как ни странно, вид малогабаритных приземистых самоходок, лихо расчищающих образовавшийся проход сразу шестью разнофункциональными щупальцами, наподобие мифических гигантских спрутов, особого впечатления на меня не произвел. А вот их вполне заурядное пешее сопровождение оказалось с сюрпризом. Следом за машинами в образовавшийся пролом хлынули десятки бородатых пехотинцев в легких гидрокостюмах, с подводными карабинами наперевес, казавшимися точными копиями моего собственного оружия.
Внешность этих людей была настолько знакомой, что меня наконец-таки пробрало. Проф был неправ. Вернее, не совсем прав. Ни пронизывающий страх, ни боль, искусственно вызванная электрошоком, а обычная человеческая злость зачастую является чувством, имеющим собственную, независящую ни от чего память. И одновременно с адреналином на меня нахлынул сумбурный поток воспоминаний…
ГЛАВА 3
…Воспоминания, воспоминания. Что это? Очередной божий дар или «яичница»? Способность заново пережить не только самые красочные моменты прошлого, но и самые ужасные? Повторяющийся ад или рай? Древние греки слегка ошибались, когда утверждали, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды. При желании еще как можно. И Проф был далеко не первым, кто придумал способ опровергнуть сие изречение Античности. Первым был тот, кто задумал разумную жизнь. Конечная цель этого гипотетического «создателя» до сих пор остается загадкой для всех живущих…
То и дело приходится перепрыгивать через вздыбившиеся плиты пола, перекатываться под обвалившимися несущими балками перекрытия или просто виртуозно «качать маятник» в попытке уйти с траектории пущенных тебе вслед длинных восьмимиллиметровых пуль-гвоздей, то и дело противно шелестящих у самой головы. Хорошо еще, что боковые стенки и потолок коридора были обиты пористым металлопластиком, не допускающим рикошетов.
Новые ассасины генерала Мохаммеда ибн Саиба – ребята хваткие, даром что водоплавающие. Ведут меня уже шестую минуту. Ведут качественно, и, надо сказать, не в первый раз ведут. Если верить моим скромным воспоминаниям, то наша совместная игра в казаки-разбойники проходит в этих узких, петляющих коридорах уже второй раз подряд. Правда, преследователи об этом вряд ли догадываются и думают, что устроили облаву на меня впервые. В предыдущем забеге пришлось остаться проигравшей стороной и героически погибнуть прямо у них на глазах. Хотя кто теперь об этом помнит? Только я да Проф.
Сзади отчетливо слышен дробный топот минимум четырех пар ног. Двигаются совершенно не таясь, отлично сознавая, что деваться жертве из этой норы просто некуда. Наклонный пол коридора тянется вниз по широкой спирали, и, если память мне не изменяет, еще двое бородатых чертей сидят в засаде как раз где-то двумя витками ниже.
Во всяком случае, в прошлый раз было именно так. Примерно с этого самого места во время моей первой попытки прорыва загонщики стали активно напирать сзади. Думаю, они и сейчас прибавят ходу. Кривизна коридора достаточно велика и даже в здешних условиях позволяет свободно просматривать пространство в обоих направлениях метров на двадцать.
Поэтому подпускать их слишком близко не стоит – чревато повторным провалом. А значит, надо срочно менять правила этой затянувшейся игры в казаки-разбойники.
Вот только возможностей в корне изменить ситуацию у меня практически не осталось. Боекомплект автомата пуст. Последняя зарядная батарея подствольного лазера давно выдохлась. В загашнике у Профа тоже шаром покати. Весь запас амуниции пришлось израсходовать еще на подходе к этому богом забытому периферийному спуску на третий, подземный, уровень станции.
Так что у нас на вооружении остались лишь водолазный нож, офицерская смекалка и законсервированный академический, точнее профессорский, интеллект. А также неприкосновенный запас в составе одной разрывной оборонительной гранаты осколочного типа. Но это – на самый крайний случай.
Стоящие трофеи мне давно уже не попадались, а использовать паранормальные способности не получалось. Этот коридор вился спиралью вокруг одного из действующих станционных ядерных реакторов, у которого в ходе жарких боев полностью или частично слетела система экранирования. В результате он теперь здорово фонит мощным потоком электромагнитного излучения, пронизывая коридор насквозь, и блокирует все мои попытки сформировать зону измененной реальности. Короче, ситуация – хуже не придумаешь. А придумать что-то нужно, и как можно быстрее.
Не останавливаясь, я стал внимательно осматривать боковые стены и, как только заметил, что справа по ходу имеется пустующая ниша для хранения пожарного инвентаря, сразу же остановился. Ниша была малогабаритная, высотой чуть ниже человеческого роста, и углублялась в стену всего на полметра. Но это был наш единственный шанс выбраться из ловушки.
– Проф, сможешь примерно на четверть минуты устроить мою трехмерную проекцию в цвете?
– Без проблем.– Как только началась активная фаза наших приключений на «Наутилусе», профессор стал до неприличия лаконичен. Мне уже не приходилось каждую минуту выслушивать подробные лекции о тонкостях технического совершенства, которыми наделен тяжелый металлопластиковый ящик, закрепленный на моей спине.
– Тогда слушай внимательно, что надо будет прямо сейчас сделать…
…Они клюнули. Дружно вывалились толпой из-за поворота и, особо не раздумывая, стали с бедра палить по силуэту целившегося из темноты человека. Несмотря на недостаток освещения, было отлично видно, как пара десятков длинных штырей прошили одинокую фигуру насквозь и превратили выпуклую полиметаллическую панель на противоположной стене коридора в огромную подушку для иголок.
В ореоле кровавых брызг мое виртуальное тело так правдоподобно опрокинулось на спину, что я невольно вздрогнул. Конвульсивные предсмертные судороги и неестественно изогнутая поза стопроцентного трупа, с ног до головы залитого кровью, у Профа тоже получились выше всяких похвал. Ему бы режиссером в Мосфильм или на худой конец в Голливуд.
Конечно, будь у преследовавших меня арабов хоть один боевой лазер, столь красочное шоу с треском провалилось бы. Лазерный луч способен заметно исказить трехмерную голограмму. А так все сработало примерно как и было запланировано. Бородатые вояки расслабились.
Все четверо подошли поближе рассмотреть труп так долго бегавшего от них гяура. Никто не остался страховать остальных на расстоянии. Это было крайне непрофессионально, но по-человечески вполне понятно. Стереотипы управляют даже поведением опытных бойцов. Ассасины прошли мимо пожарной ниши, так и не заметив в полутьме, что она была отнюдь не пустой. Как только все четверо одновременно оказались ко мне спиной, я напал.
Двое умерли в первую же секунду, не оказав практически никакого сопротивления. Одного я ударил ножом в основание черепа, а второго кулаком в височную кость. Парочка оставшихся оказались крепкими орешками, но мое воскрешение вкупе с совершенно неожиданным появлением прямо из стены совершенно их ошеломило и сбило с толку. Поэтому они проиграли. Автоматами так никто и не воспользовался, хотя, по крайней мере, у одного из них такая возможность еще оставалась, пока я полосовал ножом его слишком живучего напарника.
Меня спас свойственный всем профессионалам-подводникам условный рефлекс – близкий контакт только на ножах. Но это правило является аксиомой исключительно на глубине. В условиях значительного сопротивления воды быстро и точно нацелить довольно громоздкую стальную дуру на уже готового вцепиться в тебя, как клещ, противника невозможно в принципе. Даже с помощью усиливающих мышечный каркас биоимплантатов. Но это только на большой глубине. Здесь же последний из четверки вполне мог неторопливо прицелиться и всадить в меня пару штырей из своего карабина. Но вместо этого он рефлекторно схватился за нож.
Возможно, причиной его странного поведения были не наработанные годами рефлексы, а осознанное желание уверенного в себе профессионала попрактиковаться с любимым клинком. А может быть, в оружии не осталось патронов, и у парня просто не было другого выхода. В общем, причина, толкнувшая его атаковать меня именно холодным оружием, так и осталась тайной за семью печатями. Да и черт с ней. Вполне может быть, что это в очередной раз сработало мое хваленое личное везение.
Боец он был, конечно, отменный, но уж слишком полагался на свои искусственные мышцы и ловкость. «Симбиот» сидел на теле как влитой, тем самым маскируя свои возможности. Я перехватил свой нож в левую руку и, вскользь блокировав направленный прямо мне в грудь выпад отточенного лезвия, резко ударил противника в левый глаз собранными в гроздь пальцами только что освободившейся правой руки, тем самым снова поймав араба на рефлексах. Под водой глупо бить противника рукой в защищенное бронестеклом лицо. Здесь же его лицо было открыто, но, слепо повинуясь привычке, мой противник не ждал удара по глазам.
Биокостюм кратно усилил скорость и силу моих ударов. Однако, несмотря на адскую боль, бородатый не произнес ни звука и даже не выронил нож. Но это было уже не важно. Он инстинктивно прикрыл свой выбитый глаз левой рукой и тем самым оголил бок. Продолжая удерживать нож в левой руке обратным хватом, я сделал ложный выпад и тут же снова контратаковал, со всего размаха ударив раненого ныряльщика голенью правой ноги по незащищенным ребрам.
На этот раз бедовый вояка не выдержал. Выронив свой нож, он жутко оскалился и, тихо постанывая сквозь зубы, медленно завалился набок. Не дожидаясь момента, когда мой противник сможет снова встать, я перехватил нож за лезвие и резким движением метнул его. Клинок смачно вошел прямо в кадык. В агонии тело араба выгнулось в дугу, а затем резким движением перевернулось на живот. Но буквально через мгновение окончательно обмякло и больше уже не двигалось.
Все еще продолжая оставаться начеку, я осторожно подошел к телу и перевернул его на спину. Все было кончено. Только застывший на лице предсмертный оскал был мне ответом. Выдернуть нож из раны оказалось довольно затруднительно, и я решил воспользоваться трофейным клинком, чтобы прикончить остальных. Но никого добивать не пришлось: вокруг лежали лишь начинающие быстро коченеть трупы.
Первое, что необходимо было сделать,– это найти своего полумеханического напарника, который так лихо устроил киноголографическое шоу из моей смерти. Долго искать не пришлось: слава богу, кибермодуль находился в целости и сохранности там же, где и был установлен мною не далее чем минуту назад. И только после возврата Профа на законное место – мою многострадальную спину, я решил немного помародерствовать.
Обыск тел не занял много времени. Сначала я собрал персональные средства связи, миниатюрные уоки-токи на присосках и присобачил их на гладкую боковую панель кибермодуля. Проф тут же, с помощью встроенного дистанционного порта, активировал у них функции памяти и скачал всю информацию по недавним переговорам, чтобы запустить программу голосовой имитации радиосвязи.
Еще пару минут назад, сразу после гибели моего виртуального двойника, я отчетливо слышал, как командир только что уничтоженной группы успел передать сообщение об удачном завершении «охоты». Процесс ликвидации лихих бойцов арабского спецназа прошел на редкость тихо. Поэтому стоило продолжить радиоигру, чтобы раньше времени не тревожить находящихся поблизости сотоварищей погибших и избежать новых преследований. Проф оказался мастером на такие штучки. Все-таки иногда полезно таскать на своем хребте продвинутого киберклона с академическим образованием и массой полезных технических наворотов.
В качестве боевых трофеев мне достались четыре амфибийных карабина «Кисмет» и полдюжины запасных магазинов к ним. А также водолазные ножи ровно по числу убитых, два фонаря и восемь осколочных гранат. Кроме того, у покойного командира группы я реквизировал новенький многоцелевой пистолет системы Барра последней модели с семью сблокированными стволами, заряженными реактивными стрелами, запасной сменной обоймой и встроенным лазерным прицелом. Судя по всему, эта шикарная офицерская хлопушка досталась бывшему хозяину в качестве местного трофея. Больше ничего полезного или интересного найти не удалось.
У мелкокалиберного «Морского льва», верно служившего мне с самого начала операции, давно закончились боеприпасы. Пришлось пристроить его в спасительной пожарной нише. Но предварительно я переустановил импортный подствольный лазер на один из приглянувшихся трофейных карабинов «Кисмет», здорово напоминающий отечественный «Универсал» калибра 7 и 9. И хотя запасными энергетическими батареями разжиться пока так и не удалось, оставлять надежный низкочастотный лазерный подствольник бельгийского производства было как-то не с руки. Даст бог, послужит еще своему непутевому хозяину. До окончания наших с Профом приключений, как видно, путь еще лежит не близкий.
Оскудевшую амуницию я пополнил фонарем, двумя ножами, подсумком с запасными снаряженными магазинами к автомату и четырьмя гранатами. Остальное спрятал. Передохнув ровно минуту, медленно двинулся дальше, осторожно ступая по хлюпающей воде.
Странно! Имеет место довольно заметный уклон вниз, а вода практически не убывает, будто приросла к полу. Плохой признак. Скорее всего, где-то наверху образовались протечки, которые нужно срочно заделывать. Вот только кому сейчас об этом думать? Все ушли на войну, чтоб им…
– Ник, дальше по коридору еще двое,– прошелестело у меня в наушниках предупреждение профессора, решившего снова блеснуть своей уникальной памятью.
– Помню. Ты успел заприметить, где они там прячутся? – попав в засаду в прошлый раз, я так и не успел засечь, откуда меня приложили. Сил хватило лишь на активацию процесса отката во времени.
Запомнилось только, как из темноты возник луч лазера и с шипением прошелся по моим ногам. Боль была адская, но прежде чем потерять сознание, я успел мысленно проорать «заклинание» для «волшебной палочки» Профа.
– Через полтора пролета увидишь развороченную мембранную перемычку, которая раньше перекрывала коридор. Во время недавнего штурма арабы ее взорвали. Судя по всему, именно здесь осуществляли прорыв к периферийным проходам на третий подземный уровень. А эти ребята не глупее нас, тоже, как видно, ищут обходные пути.
– Ближе к делу, Проф.– Замечание напарника настораживало: уж не в тупик ли нас медленно, но верно загоняют?
Между тем Проф продолжал освещать обстановку:
– Во время подрыва перемычки в боковых стенах коридора образовались две ниши, подобные той, которой ты только что воспользовался. Судя по обрывкам их радиопереговоров, как раз там они сейчас засели и о том, что дичь превратилась в охотника, кажется, еще не догадываются. Но надо торопиться: я недостаточно знаком с арабскими наречиями, чтобы слишком долго водить всех вокруг за нос.
– В таком случае не будем их разочаровывать.– Информация профессора примерно совпадала с моими расчетами. Значит, дальше можно было двигаться более-менее уверенно. Вряд ли ожидающие в засаде бойцы, после сообщения об удачном окончании «охоты» на меня, будут бездумно стрелять по всем, кто спускается по коридору в их сторону. Следовательно, есть неплохой шанс атаковать первым.
Через полминуты на глаза действительно стали попадаться первые признаки прогремевшего недавно разрушительного взрыва. Разворочены были не только пол и потолок, которые служили лишь перегородками между витками спирального коридора. Частичная деформация затронула даже боковые стены, хотя они были заметно лучше бронированы и уплотнены по сравнению с вертикальным и горизонтальным перекрытием, поскольку с одной стороны граничили с действующим ядерным реактором, а с другой подвергались мощному давлению морской воды.
Характер разрушений оказался впечатляющим. Даже дураку было ясно, что тут можно запросто потерять жизнь не только от пули, лазера или ножа. А идти лишний раз на серьезный риск очень не хотелось. Поэтому я поспешно достал из кармана бронежилета «Жезл судьбы» и зафиксировал новую приемную точку обратного временного перехода на более-менее уцелевшем участке коридора. Затем начал осторожно продвигаться дальше, чувствуя себя самым последним читтером, играющим в издавна пользующийся широким народным признанием и любовью кровавый компьютерный экшн-бродилку DООМ, кажется, уже шестой версии.
– Ник, мои датчики улавливают биологическое тепло. Они ждут прямо за поворотом,– еле слышно прошептал голос профессора в наушниках.
– Я понял. Их точно всего двое?
– В радиусе пятидесяти метров точно. Дальше чувствительность моих датчиков ограничивается излучением ядерного реактора за стеной. Так что повышенный электромагнитный фон негативно действует не только на тебя, мой глубокоуважаемый друг.
– Держись, Проф, враг не пройдет. Победа на этот раз будет за нами! – Я всегда любил декламировать красивые лозунги, особенно в неприглядных обстоятельствах.
– Хотелось бы верить,– не скрывая своего скепсиса, еле слышно пробурчал бывший проректор солидного московского университета.
Проф сомневался совершенно напрасно. Они подпустили меня достаточно близко, прежде чем поняли, что фатально ошиблись. Но разобраться по-тихому все равно не получилось.
У обоих на карабинах красовались подствольные лазеры с веерным фокусом, и я решил не рисковать. Одного сразу же пригвоздил к стене тремя точными выстрелами по рукам и в шею. Грудь бородатого была закрыта массивным кинетическим бронежилетом самой последней модификации. Поэтому стрелять от бедра было рискованно.
Пока я упражнялся в прицельной стрельбе, второй успел отпрыгнуть в сторону и укрылся в одном достаточно глубоком боковом ответвлении коридора. Стрелять в ответ сразу он почему-то не рискнул.
Штурмовать темный закуток, где только что схоронился шустрый араб, было некогда, да и опасно. Поэтому, приняв на веру слова профессора, что рядом никого больше не наблюдается, я решил расщедриться и закинул в темный провал сразу парочку оборонительных осколочных гранат, чтобы уж наверняка, ну и чтобы парень долго не мучился. Я добрый.
Броски получились удачными. Срикошетив от обвалившегося угла, обитые свинцовой рифленой рубашкой лимонки аккуратненько плюхнулись прямехонько в центр примыкающей к коридору комнаты, погруженной в полный мрак. Буквально следом, как-то совсем глухо и почти одновременно, ухнули взрывы, напомнив лишний раз, в какой жуткой дыре я имею счастье пребывать в настоящий момент. Еще долго отчетливо слышалось, как многочисленные осколки с визгом чиркают по стенам.
Инвентарь уподобившегося настенному барельефу ассасина, героически погибшего раньше своего подорвавшегося собрата, оказался более богат трофеями по сравнению со скромным скарбом остальных коллег по оружию. В уцелевшем походном рюкзаке и бесчисленных карманах многослойного тактического бронежилета, так и не пригодившегося прежнему владельцу, нашлось место для самого разнообразного инвентаря. Напичканные до отказа энергией сменные батареи для подствольного лазера, гранаты самых разных мастей, запасные обоймы с боеприпасами, походные обеденные рационы и еще много всякой всячины по мелочам. Так что копаться в останках второго аравийца, который сподобился близко познакомиться сразу с двумя довольно мощными оборонительными гранатами, не было уже никакого смысла. Да и возможности наверняка тоже уже не было.
Разобравшись с амуницией и передохнув пару минут, я снова двинулся дальше. Надо как можно скорее выбираться из зоны действия фоновых излучений реактора, пока на хвост не села еще одна команда перехвата. Тактические военно-полевые игры с ассасинами «на равных» как-то уж очень напрягают нервную систему. Да и прислали меня сюда вовсе не для совершенствования боевых навыков.
– Проф, как там, впереди, с жизненной активностью?
– Метрах в пятидесяти живой опасности вроде не ощущается. Ты не переживай, если кто-то засветится, я всенепременно предупрежу заранее.
– Будь уж так любезен. А что с радиоэфиром? – Кажется, практическая ценность заботливого захребетника быстрыми темпами набирает вес в моих глазах.
– Так же, то есть никак. Как только ты уничтожил последнего, связь сразу же пропала. Наверное, именно у него был ретранслятор-усилитель – своеобразный сервер связи для остальных бойцов группы при работе в условиях глушения или радиопомех. И, судя по всему, эта штука только что накрылась медным тазом вместе с хозяином.
– Ну это тоже неплохо, – философски заметил я.
– Что ж тут хорошего-то? – не сразу понял профессор.
Пришлось терпеливо разъяснить очевидное:
– Раз мы тут никого не видим и не чувствуем, значит, и нас доблестные бойцы Халифата, скорее всего, окончательно потеряли из виду. Так что теперь главное – не нарваться на местных вояк и не попасть в их хитромудрые ловушки.
– Тоже верно! – легко согласился профессор. Все-таки с военной тактикой у него явно пока слабовато. А вот с шахматами наоборот. Пока я отлеживался в ожидании начала операции на флагмане эскадры, он, от нечего делать, поочередно переиграл местную сборную команду штабных любителей древней индийской игры, включая судовой суперкомпьютер.
– Ну и что же мы будем делать дальше? – Вопрос Профа вернул меня к реалиям насущного момента.
– Выполнять доверенное нам ответственное задание Родины. Продолжим искать то, не знаю что.– Светлый образ заславшей меня сюда отчизны почему-то упорно ассоциировался в воображении с лицом кавказской национальности в звании полковника ГРУ, так что я невольно саркастически хмыкнул.
* * *
…Бежать становилось все труднее и труднее. Мне вообще никогда не нравились марафоны по пересеченной местности в замкнутых помещениях. Тем более когда бежишь по колено в воде по нескончаемому, узкому, полузатопленному коридору, в условиях плохой освещенности и ограниченной видимости.То и дело приходится перепрыгивать через вздыбившиеся плиты пола, перекатываться под обвалившимися несущими балками перекрытия или просто виртуозно «качать маятник» в попытке уйти с траектории пущенных тебе вслед длинных восьмимиллиметровых пуль-гвоздей, то и дело противно шелестящих у самой головы. Хорошо еще, что боковые стенки и потолок коридора были обиты пористым металлопластиком, не допускающим рикошетов.
Новые ассасины генерала Мохаммеда ибн Саиба – ребята хваткие, даром что водоплавающие. Ведут меня уже шестую минуту. Ведут качественно, и, надо сказать, не в первый раз ведут. Если верить моим скромным воспоминаниям, то наша совместная игра в казаки-разбойники проходит в этих узких, петляющих коридорах уже второй раз подряд. Правда, преследователи об этом вряд ли догадываются и думают, что устроили облаву на меня впервые. В предыдущем забеге пришлось остаться проигравшей стороной и героически погибнуть прямо у них на глазах. Хотя кто теперь об этом помнит? Только я да Проф.
Сзади отчетливо слышен дробный топот минимум четырех пар ног. Двигаются совершенно не таясь, отлично сознавая, что деваться жертве из этой норы просто некуда. Наклонный пол коридора тянется вниз по широкой спирали, и, если память мне не изменяет, еще двое бородатых чертей сидят в засаде как раз где-то двумя витками ниже.
Во всяком случае, в прошлый раз было именно так. Примерно с этого самого места во время моей первой попытки прорыва загонщики стали активно напирать сзади. Думаю, они и сейчас прибавят ходу. Кривизна коридора достаточно велика и даже в здешних условиях позволяет свободно просматривать пространство в обоих направлениях метров на двадцать.
Поэтому подпускать их слишком близко не стоит – чревато повторным провалом. А значит, надо срочно менять правила этой затянувшейся игры в казаки-разбойники.
Вот только возможностей в корне изменить ситуацию у меня практически не осталось. Боекомплект автомата пуст. Последняя зарядная батарея подствольного лазера давно выдохлась. В загашнике у Профа тоже шаром покати. Весь запас амуниции пришлось израсходовать еще на подходе к этому богом забытому периферийному спуску на третий, подземный, уровень станции.
Так что у нас на вооружении остались лишь водолазный нож, офицерская смекалка и законсервированный академический, точнее профессорский, интеллект. А также неприкосновенный запас в составе одной разрывной оборонительной гранаты осколочного типа. Но это – на самый крайний случай.
Стоящие трофеи мне давно уже не попадались, а использовать паранормальные способности не получалось. Этот коридор вился спиралью вокруг одного из действующих станционных ядерных реакторов, у которого в ходе жарких боев полностью или частично слетела система экранирования. В результате он теперь здорово фонит мощным потоком электромагнитного излучения, пронизывая коридор насквозь, и блокирует все мои попытки сформировать зону измененной реальности. Короче, ситуация – хуже не придумаешь. А придумать что-то нужно, и как можно быстрее.
Не останавливаясь, я стал внимательно осматривать боковые стены и, как только заметил, что справа по ходу имеется пустующая ниша для хранения пожарного инвентаря, сразу же остановился. Ниша была малогабаритная, высотой чуть ниже человеческого роста, и углублялась в стену всего на полметра. Но это был наш единственный шанс выбраться из ловушки.
– Проф, сможешь примерно на четверть минуты устроить мою трехмерную проекцию в цвете?
– Без проблем.– Как только началась активная фаза наших приключений на «Наутилусе», профессор стал до неприличия лаконичен. Мне уже не приходилось каждую минуту выслушивать подробные лекции о тонкостях технического совершенства, которыми наделен тяжелый металлопластиковый ящик, закрепленный на моей спине.
– Тогда слушай внимательно, что надо будет прямо сейчас сделать…
…Они клюнули. Дружно вывалились толпой из-за поворота и, особо не раздумывая, стали с бедра палить по силуэту целившегося из темноты человека. Несмотря на недостаток освещения, было отлично видно, как пара десятков длинных штырей прошили одинокую фигуру насквозь и превратили выпуклую полиметаллическую панель на противоположной стене коридора в огромную подушку для иголок.
В ореоле кровавых брызг мое виртуальное тело так правдоподобно опрокинулось на спину, что я невольно вздрогнул. Конвульсивные предсмертные судороги и неестественно изогнутая поза стопроцентного трупа, с ног до головы залитого кровью, у Профа тоже получились выше всяких похвал. Ему бы режиссером в Мосфильм или на худой конец в Голливуд.
Конечно, будь у преследовавших меня арабов хоть один боевой лазер, столь красочное шоу с треском провалилось бы. Лазерный луч способен заметно исказить трехмерную голограмму. А так все сработало примерно как и было запланировано. Бородатые вояки расслабились.
Все четверо подошли поближе рассмотреть труп так долго бегавшего от них гяура. Никто не остался страховать остальных на расстоянии. Это было крайне непрофессионально, но по-человечески вполне понятно. Стереотипы управляют даже поведением опытных бойцов. Ассасины прошли мимо пожарной ниши, так и не заметив в полутьме, что она была отнюдь не пустой. Как только все четверо одновременно оказались ко мне спиной, я напал.
Двое умерли в первую же секунду, не оказав практически никакого сопротивления. Одного я ударил ножом в основание черепа, а второго кулаком в височную кость. Парочка оставшихся оказались крепкими орешками, но мое воскрешение вкупе с совершенно неожиданным появлением прямо из стены совершенно их ошеломило и сбило с толку. Поэтому они проиграли. Автоматами так никто и не воспользовался, хотя, по крайней мере, у одного из них такая возможность еще оставалась, пока я полосовал ножом его слишком живучего напарника.
Меня спас свойственный всем профессионалам-подводникам условный рефлекс – близкий контакт только на ножах. Но это правило является аксиомой исключительно на глубине. В условиях значительного сопротивления воды быстро и точно нацелить довольно громоздкую стальную дуру на уже готового вцепиться в тебя, как клещ, противника невозможно в принципе. Даже с помощью усиливающих мышечный каркас биоимплантатов. Но это только на большой глубине. Здесь же последний из четверки вполне мог неторопливо прицелиться и всадить в меня пару штырей из своего карабина. Но вместо этого он рефлекторно схватился за нож.
Возможно, причиной его странного поведения были не наработанные годами рефлексы, а осознанное желание уверенного в себе профессионала попрактиковаться с любимым клинком. А может быть, в оружии не осталось патронов, и у парня просто не было другого выхода. В общем, причина, толкнувшая его атаковать меня именно холодным оружием, так и осталась тайной за семью печатями. Да и черт с ней. Вполне может быть, что это в очередной раз сработало мое хваленое личное везение.
Боец он был, конечно, отменный, но уж слишком полагался на свои искусственные мышцы и ловкость. «Симбиот» сидел на теле как влитой, тем самым маскируя свои возможности. Я перехватил свой нож в левую руку и, вскользь блокировав направленный прямо мне в грудь выпад отточенного лезвия, резко ударил противника в левый глаз собранными в гроздь пальцами только что освободившейся правой руки, тем самым снова поймав араба на рефлексах. Под водой глупо бить противника рукой в защищенное бронестеклом лицо. Здесь же его лицо было открыто, но, слепо повинуясь привычке, мой противник не ждал удара по глазам.
Биокостюм кратно усилил скорость и силу моих ударов. Однако, несмотря на адскую боль, бородатый не произнес ни звука и даже не выронил нож. Но это было уже не важно. Он инстинктивно прикрыл свой выбитый глаз левой рукой и тем самым оголил бок. Продолжая удерживать нож в левой руке обратным хватом, я сделал ложный выпад и тут же снова контратаковал, со всего размаха ударив раненого ныряльщика голенью правой ноги по незащищенным ребрам.
На этот раз бедовый вояка не выдержал. Выронив свой нож, он жутко оскалился и, тихо постанывая сквозь зубы, медленно завалился набок. Не дожидаясь момента, когда мой противник сможет снова встать, я перехватил нож за лезвие и резким движением метнул его. Клинок смачно вошел прямо в кадык. В агонии тело араба выгнулось в дугу, а затем резким движением перевернулось на живот. Но буквально через мгновение окончательно обмякло и больше уже не двигалось.
Все еще продолжая оставаться начеку, я осторожно подошел к телу и перевернул его на спину. Все было кончено. Только застывший на лице предсмертный оскал был мне ответом. Выдернуть нож из раны оказалось довольно затруднительно, и я решил воспользоваться трофейным клинком, чтобы прикончить остальных. Но никого добивать не пришлось: вокруг лежали лишь начинающие быстро коченеть трупы.
Первое, что необходимо было сделать,– это найти своего полумеханического напарника, который так лихо устроил киноголографическое шоу из моей смерти. Долго искать не пришлось: слава богу, кибермодуль находился в целости и сохранности там же, где и был установлен мною не далее чем минуту назад. И только после возврата Профа на законное место – мою многострадальную спину, я решил немного помародерствовать.
Обыск тел не занял много времени. Сначала я собрал персональные средства связи, миниатюрные уоки-токи на присосках и присобачил их на гладкую боковую панель кибермодуля. Проф тут же, с помощью встроенного дистанционного порта, активировал у них функции памяти и скачал всю информацию по недавним переговорам, чтобы запустить программу голосовой имитации радиосвязи.
Еще пару минут назад, сразу после гибели моего виртуального двойника, я отчетливо слышал, как командир только что уничтоженной группы успел передать сообщение об удачном завершении «охоты». Процесс ликвидации лихих бойцов арабского спецназа прошел на редкость тихо. Поэтому стоило продолжить радиоигру, чтобы раньше времени не тревожить находящихся поблизости сотоварищей погибших и избежать новых преследований. Проф оказался мастером на такие штучки. Все-таки иногда полезно таскать на своем хребте продвинутого киберклона с академическим образованием и массой полезных технических наворотов.
В качестве боевых трофеев мне достались четыре амфибийных карабина «Кисмет» и полдюжины запасных магазинов к ним. А также водолазные ножи ровно по числу убитых, два фонаря и восемь осколочных гранат. Кроме того, у покойного командира группы я реквизировал новенький многоцелевой пистолет системы Барра последней модели с семью сблокированными стволами, заряженными реактивными стрелами, запасной сменной обоймой и встроенным лазерным прицелом. Судя по всему, эта шикарная офицерская хлопушка досталась бывшему хозяину в качестве местного трофея. Больше ничего полезного или интересного найти не удалось.
У мелкокалиберного «Морского льва», верно служившего мне с самого начала операции, давно закончились боеприпасы. Пришлось пристроить его в спасительной пожарной нише. Но предварительно я переустановил импортный подствольный лазер на один из приглянувшихся трофейных карабинов «Кисмет», здорово напоминающий отечественный «Универсал» калибра 7 и 9. И хотя запасными энергетическими батареями разжиться пока так и не удалось, оставлять надежный низкочастотный лазерный подствольник бельгийского производства было как-то не с руки. Даст бог, послужит еще своему непутевому хозяину. До окончания наших с Профом приключений, как видно, путь еще лежит не близкий.
Оскудевшую амуницию я пополнил фонарем, двумя ножами, подсумком с запасными снаряженными магазинами к автомату и четырьмя гранатами. Остальное спрятал. Передохнув ровно минуту, медленно двинулся дальше, осторожно ступая по хлюпающей воде.
Странно! Имеет место довольно заметный уклон вниз, а вода практически не убывает, будто приросла к полу. Плохой признак. Скорее всего, где-то наверху образовались протечки, которые нужно срочно заделывать. Вот только кому сейчас об этом думать? Все ушли на войну, чтоб им…
– Ник, дальше по коридору еще двое,– прошелестело у меня в наушниках предупреждение профессора, решившего снова блеснуть своей уникальной памятью.
– Помню. Ты успел заприметить, где они там прячутся? – попав в засаду в прошлый раз, я так и не успел засечь, откуда меня приложили. Сил хватило лишь на активацию процесса отката во времени.
Запомнилось только, как из темноты возник луч лазера и с шипением прошелся по моим ногам. Боль была адская, но прежде чем потерять сознание, я успел мысленно проорать «заклинание» для «волшебной палочки» Профа.
– Через полтора пролета увидишь развороченную мембранную перемычку, которая раньше перекрывала коридор. Во время недавнего штурма арабы ее взорвали. Судя по всему, именно здесь осуществляли прорыв к периферийным проходам на третий подземный уровень. А эти ребята не глупее нас, тоже, как видно, ищут обходные пути.
– Ближе к делу, Проф.– Замечание напарника настораживало: уж не в тупик ли нас медленно, но верно загоняют?
Между тем Проф продолжал освещать обстановку:
– Во время подрыва перемычки в боковых стенах коридора образовались две ниши, подобные той, которой ты только что воспользовался. Судя по обрывкам их радиопереговоров, как раз там они сейчас засели и о том, что дичь превратилась в охотника, кажется, еще не догадываются. Но надо торопиться: я недостаточно знаком с арабскими наречиями, чтобы слишком долго водить всех вокруг за нос.
– В таком случае не будем их разочаровывать.– Информация профессора примерно совпадала с моими расчетами. Значит, дальше можно было двигаться более-менее уверенно. Вряд ли ожидающие в засаде бойцы, после сообщения об удачном окончании «охоты» на меня, будут бездумно стрелять по всем, кто спускается по коридору в их сторону. Следовательно, есть неплохой шанс атаковать первым.
Через полминуты на глаза действительно стали попадаться первые признаки прогремевшего недавно разрушительного взрыва. Разворочены были не только пол и потолок, которые служили лишь перегородками между витками спирального коридора. Частичная деформация затронула даже боковые стены, хотя они были заметно лучше бронированы и уплотнены по сравнению с вертикальным и горизонтальным перекрытием, поскольку с одной стороны граничили с действующим ядерным реактором, а с другой подвергались мощному давлению морской воды.
Характер разрушений оказался впечатляющим. Даже дураку было ясно, что тут можно запросто потерять жизнь не только от пули, лазера или ножа. А идти лишний раз на серьезный риск очень не хотелось. Поэтому я поспешно достал из кармана бронежилета «Жезл судьбы» и зафиксировал новую приемную точку обратного временного перехода на более-менее уцелевшем участке коридора. Затем начал осторожно продвигаться дальше, чувствуя себя самым последним читтером, играющим в издавна пользующийся широким народным признанием и любовью кровавый компьютерный экшн-бродилку DООМ, кажется, уже шестой версии.
– Ник, мои датчики улавливают биологическое тепло. Они ждут прямо за поворотом,– еле слышно прошептал голос профессора в наушниках.
– Я понял. Их точно всего двое?
– В радиусе пятидесяти метров точно. Дальше чувствительность моих датчиков ограничивается излучением ядерного реактора за стеной. Так что повышенный электромагнитный фон негативно действует не только на тебя, мой глубокоуважаемый друг.
– Держись, Проф, враг не пройдет. Победа на этот раз будет за нами! – Я всегда любил декламировать красивые лозунги, особенно в неприглядных обстоятельствах.
– Хотелось бы верить,– не скрывая своего скепсиса, еле слышно пробурчал бывший проректор солидного московского университета.
Проф сомневался совершенно напрасно. Они подпустили меня достаточно близко, прежде чем поняли, что фатально ошиблись. Но разобраться по-тихому все равно не получилось.
У обоих на карабинах красовались подствольные лазеры с веерным фокусом, и я решил не рисковать. Одного сразу же пригвоздил к стене тремя точными выстрелами по рукам и в шею. Грудь бородатого была закрыта массивным кинетическим бронежилетом самой последней модификации. Поэтому стрелять от бедра было рискованно.
Пока я упражнялся в прицельной стрельбе, второй успел отпрыгнуть в сторону и укрылся в одном достаточно глубоком боковом ответвлении коридора. Стрелять в ответ сразу он почему-то не рискнул.
Штурмовать темный закуток, где только что схоронился шустрый араб, было некогда, да и опасно. Поэтому, приняв на веру слова профессора, что рядом никого больше не наблюдается, я решил расщедриться и закинул в темный провал сразу парочку оборонительных осколочных гранат, чтобы уж наверняка, ну и чтобы парень долго не мучился. Я добрый.
Броски получились удачными. Срикошетив от обвалившегося угла, обитые свинцовой рифленой рубашкой лимонки аккуратненько плюхнулись прямехонько в центр примыкающей к коридору комнаты, погруженной в полный мрак. Буквально следом, как-то совсем глухо и почти одновременно, ухнули взрывы, напомнив лишний раз, в какой жуткой дыре я имею счастье пребывать в настоящий момент. Еще долго отчетливо слышалось, как многочисленные осколки с визгом чиркают по стенам.
Инвентарь уподобившегося настенному барельефу ассасина, героически погибшего раньше своего подорвавшегося собрата, оказался более богат трофеями по сравнению со скромным скарбом остальных коллег по оружию. В уцелевшем походном рюкзаке и бесчисленных карманах многослойного тактического бронежилета, так и не пригодившегося прежнему владельцу, нашлось место для самого разнообразного инвентаря. Напичканные до отказа энергией сменные батареи для подствольного лазера, гранаты самых разных мастей, запасные обоймы с боеприпасами, походные обеденные рационы и еще много всякой всячины по мелочам. Так что копаться в останках второго аравийца, который сподобился близко познакомиться сразу с двумя довольно мощными оборонительными гранатами, не было уже никакого смысла. Да и возможности наверняка тоже уже не было.
Разобравшись с амуницией и передохнув пару минут, я снова двинулся дальше. Надо как можно скорее выбираться из зоны действия фоновых излучений реактора, пока на хвост не села еще одна команда перехвата. Тактические военно-полевые игры с ассасинами «на равных» как-то уж очень напрягают нервную систему. Да и прислали меня сюда вовсе не для совершенствования боевых навыков.
– Проф, как там, впереди, с жизненной активностью?
– Метрах в пятидесяти живой опасности вроде не ощущается. Ты не переживай, если кто-то засветится, я всенепременно предупрежу заранее.
– Будь уж так любезен. А что с радиоэфиром? – Кажется, практическая ценность заботливого захребетника быстрыми темпами набирает вес в моих глазах.
– Так же, то есть никак. Как только ты уничтожил последнего, связь сразу же пропала. Наверное, именно у него был ретранслятор-усилитель – своеобразный сервер связи для остальных бойцов группы при работе в условиях глушения или радиопомех. И, судя по всему, эта штука только что накрылась медным тазом вместе с хозяином.
– Ну это тоже неплохо, – философски заметил я.
– Что ж тут хорошего-то? – не сразу понял профессор.
Пришлось терпеливо разъяснить очевидное:
– Раз мы тут никого не видим и не чувствуем, значит, и нас доблестные бойцы Халифата, скорее всего, окончательно потеряли из виду. Так что теперь главное – не нарваться на местных вояк и не попасть в их хитромудрые ловушки.
– Тоже верно! – легко согласился профессор. Все-таки с военной тактикой у него явно пока слабовато. А вот с шахматами наоборот. Пока я отлеживался в ожидании начала операции на флагмане эскадры, он, от нечего делать, поочередно переиграл местную сборную команду штабных любителей древней индийской игры, включая судовой суперкомпьютер.
– Ну и что же мы будем делать дальше? – Вопрос Профа вернул меня к реалиям насущного момента.
– Выполнять доверенное нам ответственное задание Родины. Продолжим искать то, не знаю что.– Светлый образ заславшей меня сюда отчизны почему-то упорно ассоциировался в воображении с лицом кавказской национальности в звании полковника ГРУ, так что я невольно саркастически хмыкнул.