Страница:
Ужин был в разгаре. Стол, как обычно, ломился от блюд и бутылок. Сдержанность и холодность княгини ушла после второго бокала вина, Ника же, веселая в начале, стала мрачной и ограничивалась односложными ответами.
Эндфилд уже выпил с Громовой-старшей на брудершафт и стал называть княгиню просто Клавдией, а она его Джеком.
— Нет, ты скажи, у вас в Патруле все такие?
— Пожалуй, я единственный в своем роде, — с усмешкой ответил Капитан.
— А остальные? — спросила княгиня, улыбаясь.
— Ну, каждый хорош по-своему. Например, мой первый командир был неплохим математиком, ему даже присвоили докторскую степень за работу «Новые аспекты векторного счисления в семиполярной математике».
— О, — Клавдия закатила глаза в притворном ужасе. — Это совсем непонятно.
— Отчего же. Все просто. Он обосновал наличие бесконечного количества непересекающихся координатных осей, если хотите, псевдопространств, вложенных в обычный шестимерный пространственно-временной континуум.
Эту работу быстренько закрыли, и сейчас она существует лишь в нескольких экземплярах в головных институтах с грифом «Совершенно секретно». Многие мои знакомые были талантливыми математиками, физиками-теоретиками, конструкторами. Кое-кто занимался философией...
Джек хотел, было продолжать перечисление, но княгиня перебила его.
— Неужели? — Клавдия откровенно веселилась.
— Ты знаешь, свободного времени у пилотов довольно много, а чего от скуки не сделаешь.
— Ну а бордель, наркотики, развлечение с пленниками и пленницами после штурмовки незаконных поселений?
— Дураки есть везде, — Эндфилд заставил себя засмеяться. — В последнее время к нам пришло много всякого отребья, но настоящие мастера не считают их за «драконов» и зовут «барбосами».
— Тебя послушать, не Патруль, а институт какой-то или монастырь.
— Можно сказать и так. Храм боевых искусств.
— Да ну! Много ли надо ума, чтобы лететь и стрелять. Тем более что там почти все автоматизировано.
— Надо полагать, ты много общалась с «драконами».
— Нет, конечно. Я хорошо знакома со многими офицерами Белого Патруля. А военные — они все более или менее похожи. Мужество, отвага и страстность... Я так люблю безрассудных мужчин. Такие остались только в армии. Гражданские уже ни на что не годны. Его обругают, а он не то чтобы ударить, ответить толком не может, про суд лепечет. Тьфу.
Мне так нравится, когда дерутся мужчины. Это возбуждает: звук ударов, ругательства, потные тела. В этом заключен основной принцип жизни — сила и страсть побеждают все.
— Ты действительно так считаешь?
— Джек, взять, к примеру, тебя. Ты хорошо воспитанный молодой человек нашего круга. Когда тебе понадобилось влезть не в свою шкуру, единственное, что ты придумал, это нечто по своему образу и подобию. Подумать только, «драконы» интеллектуалы. Как же они воевать будут? Ему по физиономии, а он «подождите, я возьму тройной интеграл от квазифункции»? — Клавдия коротко засмеялась. — И зачем вы с Никой перевели твою фамилию на ужасный техно?..
— Я тебя уверяю, — начал Эндфилд, видя, как мучительно краснеет Ника, но тут ему пришла идея получше.— Позвони полковнику Лазареву.
— Ему тоже достанется, — сказала княгиня, подходя к экрану телефона, если он и сейчас будет меня дурачить вместе с вами.
На экране появился Юрий. Он сидел за столом, освещенным лампой. За плечами и головой полковника в полумраке просматривался интерьер служебного кабинета: дорогая мебель, карты, экраны связи, портреты вождей в золоченых рамах. Яркие, холодные звезды, какими они выглядят за пределами атмосферы, светили в темноте, за окном во всю стену, наполовину прикрытым портьерой.
-Здравствуй, Клавдия, -приветствовал ее Лазарев.— И ты локти кусаешь?
— А что случилось?
— Никин кавалер сегодня купил участки земли вблизи города.
— Ну, это я уже знаю.
— Да, видимо, мы как никогда близки к упадку. Потеряли чутье на деньги. Вроде чушь, бурелом, овраги. Этот идиот, прежний владелец, отдал их по такой дешевке.
— Ничего не понимаю.
— Нашим показалось это странным. Ребята из аналитического отдела все просчитали с учетом пролагаемых дорог и зон расселения различных имущественных классов. Оказывается, это будет одно из самых популярных мест для дачной застройки для четвертого и третьего класса.
— Фу, какая гадость.
— Да, это гадость, Клавдия. Но это большие деньги. — Он усмехнулся. Старый хозяин был до смерти рад, когда нашелся тот, кто избавил его от неприятного соседства. Эндфилд купил все, что будет пользоваться спросом, всего за миллион. Через год он будет грести деньги лопатой или, чтобы не возиться, продаст все раз в сто дороже.
— Вот это новость. Дай подумать.
— Чего тут думать. Этот красавчик без чести и совести пойдет по головам. Я думаю, если ему будет выгодно, он продаст могилу матери... Ты представляешь, что нас ожидает? Толпы невоспитанных людей: жирные тетки, пьяные мужики, горластые дети. Уродливые дома, похожие на ласточкины гнезда, крики, ругань, некрасивые бледные телеса, разложенные загорать на траве. Спиленные вековые деревья, стаи малолетних хулиганов, которые забираются в господские владения, браконьеры, стреляющие рябчиков и косуль.
— Да, пожалуй, это так. — Женщина задумчиво посмотрела на полковника. Но ведь этого и следовало ожидать. Неужели никто не подумал об этом, когда город только планировали строить?
— Конечно, все об этом думали. Ты знаешь, никто не был в восторге. Только придание Деметре статуса регионального центра заставило нас пойти на это. Но дать возможность хамам развернуться под нашим боком... На это никто бы не пошел. А впрочем, он ведь тоже из хамья. Его мать из научников, отец «дракон». Четвертый имущественный класс. Наравне с парикмахерами, конторскими служащими, приказчиками в магазинах.
— А Ника мне говорила, что у него третий класс, — княгиня хмурилась, что-то про себя высчитывая.
— Ерунда, заработал на службе, когда стал капитаном.
— Правда, что десять лет войны выдерживает лишь один из сотни «драконов»?
— Да. Зачем ты это спрашиваешь? — Полковник внимательно посмотрел на нее.
— Ты говоришь «пойдет по головам»? Спасибо, Юрий.
Клавдия отключилась. Она в задумчивости прошла своей мягкой тяжелой походкой по комнате, слегка покачивая бедрами...
Было много съедено и еще больше выпито. Женщины были в хорошей кондиции, особенно Громова-старшая. Разговор все больше и больше принимал задушевно-лирическое направление, и Ника все чаще и чаще с тревогой смотрела на мать, с каждой минутой мрачнея все сильнее.
— ...Что случилось с ним? Полеты в конвоях часто бывают жестокой мясорубкой. Корабль был подбит и взорвался на моих глазах. Это было четыре года назад.
— Действительно, Черный Рыцарь в это время перестал печататься.
— Да, Никифоров больше ничего не издаст. Я не думал, что — его знают в Обитаемом Пространстве. Все смеялись над ним. «Дракон»-поэт. Ну, математика, философия — бог с ним. Поэт, — Эндфилд усмехнулся. — Хотя стихи были хорошие.
— Скажи, Джек, а ты сам пробовал писать?
-Да.
— Как интересно, — произнесла Клавдия, вглядываясь в его лицо. Философия? Или, может быть, история?
— Грешил и этим, но в основном это работы по тактике боя.
— Ясно, — сказала княгиня. — В этом я совсем ничего не понимаю. Женщина надолго замолкла, потом продолжила: — Я представляла «драконов» совсем другими. Холодными, жесткими, бесчувственными, тупыми роботами. Ты ведь знаешь, они убили моего мужа.
— Я в этом сомневаюсь. Хотя все может быть. Истину смогли бы установить по анализу спектров. Каждая пушка немного отличается от другой, по характеристикам испускаемых колебаний. Тем более что излучатели на «Мотыльках» отличаются от пушек «Ястребов» Планетной Охраны. Было проведено такое расследование?
— Записи этой штурмовки загадочным образом исчезли, — Клавдия недоуменно посмотрела на него. — Ты думаешь?..
— Наказали кого-нибудь из пилотов Черного Патруля?
— Насколько я знаю, нет.
— А должны были бы... «Драконам» всякое лыко в строку ставят. Давай закроем эту тему.
— Хорошо.
За столом установилось тягостное молчание. Ника откровенно дулась. Княгиня курила длинную сигарету с шалалой, поглаживая ее холеными пальчиками, смотрела на Эндфилда, и в глазах вспыхивали искорки. Женщина изучала Джека как редкое, опасное и одновременно красивое и притягательное животное. Зрачки Клавдии то суживались, то расширялись, и не нужно было быть Электронной Отмычкой, чтобы понять ее чувства.
— По твоим рассказам выходит, что «драконам» по складу ума и возможностям больше подошли бы места управляющих банками, директоров, промышленных магнатов. Короче, сильных мира сего.
— Наверное, да. Мне кажется, пилотировать крейсер в атаке намного сложнее из-за объема перерабатываемой информации в ограниченный промежуток времени, чем управлять крупным предприятием, если подойти без человеческих заморочек.
— Что ты понимаешь под заморочками?
— Люди живут в реальности своих иллюзий, ставят сами себе ограничения. Как следствие, ошибки и неэффективность принимаемых решений.
— А ты всегда правильно все оцениваешь? — Женщина положила голову на локти, просверливая его насмешливым и призывным взглядом.
— Служба в Патруле приучает к этому. Тем более когда командуешь другими и думаешь не только за себя. Ты должен понимать, что у некоторых есть определенные предпочтения, многие просто откровенно слабее. Найти каждому наиболее подходящее ему место, где его достоинства максимально проявятся, а недостатки не будут заметны. Тут нужно не только владение тактикой, но и умение предвидеть, а также знание психологии. Но вообще я считаю, что при правильных посылках правильный результат получается автоматически. Разумеется, при правильном алгоритме переработки данных.
— Ну, — Клавдия замотала головой, — прямо лекция какая-то. — Давай потанцуем. Ты меня совсем уморил своей наукой.
Княгиня встала, сделала знак андроидам, чтобы те включили музыку.
Погасли люстры, по стенам побежала паутина цветовых бликов. Быстрая музыка наполнила гостиную. Громова-старшая подошла к Джеку, взяла его за руку и потянула со стула. Капитан вопросительно покосился на Нику. Девушка сделала вид, что не замечает взгляда. Джек остался сидеть. Клавдия отпустила руку Капитана и обратилась к дочери.
— Ника, девочка... Я уже лет сто не танцевала. Молодые, а такие ленивые, — пританцовывая, сказала она, положив руки на плечи дочери.
Девушка поднялась. Мать стала подталкивать и тормошить ее так, что волей-неволей Нике пришлось составить ей компанию.
Женщины призывно протянули руки Джеку, и он присоединился к ним. Вскоре музыка сменилась на плавную и тягучую.
— Дамы приглашают кавалеров, — объявила Клавдия, забрасывая руки на шею Капитана.
Ника, которой не с кем было танцевать, подвигалась еще немного и уселась за стол, наблюдая за матерью и женихом нарочито спокойным взглядом.
Княгиня танцевала неплохо. Ее тело было свежим и теплым, хотя не таким упругим и сильным, как у Ники. В движениях Клавдии чувствовалась порочная расслабленность, выработанная для того, чтобы сводить мужчин высших сословий, любящих декаданс, с ума. Вскоре она стала сильно прижиматься к Эндфилду в танце, тереться грудью, животом и ляжками об его тело.
— У тебя серьезно с моей дочерью, Джек? — спросила женщина, заглядывая ему в лицо. д — Да, — коротко ответил тот.
— У Ники ухватки первобытной «дикой кошки». Я уже думала, что после бурного романа с Лазаревым она никого к себе не подпустит. Мальчики ее сторонились.
— Зачем ты мне это говоришь? — спросил Джек, твердо посмотрев ей в глаза.
— Так, мысли вслух. Извини.— Княгиня сделала вид, что смутилась. — Я мать, и меня волнует будущее моей дочери.
Некоторое время они танцевали молча. Эндфилд как мог удерживал Клавдию на расстоянии, но та льнула к нему изо всех сил.
Джек вошел в ее сознание, и ему стало холодно и неуютно от пустоты, которую не могли заполнить ни развлечения, ни выпивка, ни ласки сильных, как молодые бычки, любовников. Джеку было неприятно, но он продолжал пристально вглядываться в глубину потаенных желаний этой еще нестарой женщины.
— Мне кажется, что ее будущее — это я, — произнес Капитан.
— Она еще совсем молодая, — задумчиво сказала княгиня. — Вы познакомились так романтично...
— Ну и что?
— Романтика проходит, остается проза жизни. Она привыкла к роскоши, к почету и уважению других. Вряд ли ты, Джек, сможешь ей это дать. Ника Эндфилд, жена «дракона»... Фу...
— Что дальше?
— Конечно, извини меня, но ты еще сам некрепко стоишь на ногах, и если когда-нибудь выйдешь в люди, все равно тебе не раз напомнят, что ты был нищим пилотом в Дальней Разведке. Выбирай то, что тебе по силам. Ты молодой, красивый, в меру богатый — тысячи женщин твоего круга будут счастливы быть с тобой.
— Мне нужна именно она.
— Только потому, что считаешь ее богатой? Я недооценила тебя, Эндфилд. Лазарев мне сказал не только о твоем происхождении... Вчера пришел из армии и уже пустился в авантюры и махинации.
— Успешные финансовые операции, — невозмутимо поправил ее Джек.
— Вот, значит, зачем... — взволнованно сказала Клавдия, прижимаясь к нему под недобрую музыку танго, в движениях танца, стилизованных под темную, безумную страсть.
Капитан чувствовал, как возбуждена она, как по ее телу бегут волны теплой истомы, как нестерпимо ноют губы и соски женщины.
— Хищник, охотник за богатством и титулами... — княгиня почти стонала. — Тем более ты выбрал не ту. До совершеннолетия Ника не может распоряжаться своими деньгами, кроме определенного завещанием отца ежемесячного небольшого содержания. Тебе нужна другая — умудренная опытом, богатая, могущественная, которая могла бы ввести тебя в круг немногих избранных, пусть даже как своего любовника. Джек, ты такой холодный... ну посмотри же на меня...
Внезапно музыка прекратилась.
— В чем дело, — прорычала княгиня, повисая на Эндфилде, повернув лицо к дочери. — Включи музыку.
— Нет! — ответила Ника твердо и решительно. — И вообще, спать уже пора, — добавила девушка.
Она бледнела и краснела, в такт волнам желания, пробегавшим по телу матери.
— Иди, в чем же дело.
— Дело в том, что тебе тоже пора, если не в кровать, то под холодный душ.
— Это еще почему? — поинтересовалась княгиня, но все же отпустила Джека.
— Иначе ты кончишь прямо сейчас...
Эндфилд вернулся к Нике, девушка крепко схватила его за руку.
— Пойдем, Джек.
— Девчонка! Дрянь! — закричала ей вслед Клавдия. — Вон из моего дома!!! Ты не получишь ни гроша!!! Целуйся со своим нищим «драконом»!
Они вышли на улицу. Княжна оттолкнула Капитана, влепила ему затрещину, потом прижалась и заплакала.
— Ну и куда мы пойдем? — уныло спросила она
— Ко мне. Я сегодня приобрел участок земли и дом. Не бог весть что, но сойдет на первое время.
Ника кивнула и направилась за ним в машину. Ника замучила его до смерти и не меньше устала сама. Они лежали на кровати в непривычно маленькой после княжеского дворца спальне. Девушка задумчиво гладила Джека по щеке, и он чувствовал, как в ее голове возбуждение сменяется тоскливой безысходностью.
— Ты хочешь меня о чем-то спросить?
— Да. — Ника резко отодвинулась от него.
— Спрашивай.
— Тебе понравилась моя мать как женщина?
— Нет.
— Ты почувствовал возбуждение, когда она так липла к тебе?
— Нет.
Княжна долго смотрела на него. Внимательное и изучающее выражение на лице сменилось недоуменным и растерянным.
— А я... тебе действительно нравлюсь?
— Очень. Я люблю тебя. Люблю до безумия.
— О, мой милый, — Ника подалась к нему, положила голову ему на грудь. Я так боялась, что ты...
— Ты о чем? — удивился Эндфилд.
— У нас, патрициев, нравы достаточно свободные. Все привыкли заниматься сексом с кем попало... Принято считать, что чувственность не должна сдерживаться. Новизна ощущений...
Ника замялась.
— Я не из этой серии, — сказал Джек. — Пусть у меня плебейский взгляд на половую мораль, но я намерен и дальше его придерживаться. Более того, я не потерплю измен.
— И что же ты сделаешь, мой герой? — Ника подняла голову и лукаво посмотрела на него.
— Убью... — ответил Капитан. Помолчал и добавил: — Всех. И, между прочим, я вполне серьезно.
— Хорошо, — после некоторого раздумья произнесла девушка. — Пусть будет так.
Наутро позвонила мать Ники. Клавдия появилась на экране хмурая, помятая, злая. Она проигнорировала Эндфилда, который первым вошел в фокус видеодатчика телефона, и обратилась к Нике:
— Извини за вчерашнее. Я уезжаю... Можешь делать что хочешь и с кем хочешь... Мои советы будут теперь поняты превратно. И еще. Я не имела права выгонять тебя из дома, ведь это твой дом... Не живите вы в этой конуре... Хотя для него, — Клавдия сделала усилие над собой, чтобы не сказать что-то .типа «безродного пилота», — и такое жилье — редкая удача.
Княгиня отключилась.
Джек стоял и смотрел в окно на зелень ухоженной лужайки
Перед домом, пруд, близкий лес, еще освещенный жарким солнцем. Небо было поделено надвое — умирающая лазурь и черная, тяжелая туча, наполненная водой и электричеством, наползающая с севера. Она закрыла солнце.
Стало темно. Резкие порывы ветра раскачивали верхушки Деревьев. Полетели сорванные листья и сломанные сухие ветки. Вдали вспыхивали молнии, доносились далекие раскаты грома.
— Будет гроза. — Ника подошла к Эндфилду и тоже смотрела за тем, как ненастье убивало тихий и солнечный день.
— Надо закрыть окна, становится прохладно.
— Мне страшно, Джек. Такое ощущение, что больше никогда не будет ни света, ни тепла. Вообще ничего...
— Ерунда, — Капитан положил руку ей на талию и притянул к себе. Воздух насыщен электричеством. Из-за этого и возникает тревожное состояние.
— Наверное...
Глава 8
Эндфилд уже выпил с Громовой-старшей на брудершафт и стал называть княгиню просто Клавдией, а она его Джеком.
— Нет, ты скажи, у вас в Патруле все такие?
— Пожалуй, я единственный в своем роде, — с усмешкой ответил Капитан.
— А остальные? — спросила княгиня, улыбаясь.
— Ну, каждый хорош по-своему. Например, мой первый командир был неплохим математиком, ему даже присвоили докторскую степень за работу «Новые аспекты векторного счисления в семиполярной математике».
— О, — Клавдия закатила глаза в притворном ужасе. — Это совсем непонятно.
— Отчего же. Все просто. Он обосновал наличие бесконечного количества непересекающихся координатных осей, если хотите, псевдопространств, вложенных в обычный шестимерный пространственно-временной континуум.
Эту работу быстренько закрыли, и сейчас она существует лишь в нескольких экземплярах в головных институтах с грифом «Совершенно секретно». Многие мои знакомые были талантливыми математиками, физиками-теоретиками, конструкторами. Кое-кто занимался философией...
Джек хотел, было продолжать перечисление, но княгиня перебила его.
— Неужели? — Клавдия откровенно веселилась.
— Ты знаешь, свободного времени у пилотов довольно много, а чего от скуки не сделаешь.
— Ну а бордель, наркотики, развлечение с пленниками и пленницами после штурмовки незаконных поселений?
— Дураки есть везде, — Эндфилд заставил себя засмеяться. — В последнее время к нам пришло много всякого отребья, но настоящие мастера не считают их за «драконов» и зовут «барбосами».
— Тебя послушать, не Патруль, а институт какой-то или монастырь.
— Можно сказать и так. Храм боевых искусств.
— Да ну! Много ли надо ума, чтобы лететь и стрелять. Тем более что там почти все автоматизировано.
— Надо полагать, ты много общалась с «драконами».
— Нет, конечно. Я хорошо знакома со многими офицерами Белого Патруля. А военные — они все более или менее похожи. Мужество, отвага и страстность... Я так люблю безрассудных мужчин. Такие остались только в армии. Гражданские уже ни на что не годны. Его обругают, а он не то чтобы ударить, ответить толком не может, про суд лепечет. Тьфу.
Мне так нравится, когда дерутся мужчины. Это возбуждает: звук ударов, ругательства, потные тела. В этом заключен основной принцип жизни — сила и страсть побеждают все.
— Ты действительно так считаешь?
— Джек, взять, к примеру, тебя. Ты хорошо воспитанный молодой человек нашего круга. Когда тебе понадобилось влезть не в свою шкуру, единственное, что ты придумал, это нечто по своему образу и подобию. Подумать только, «драконы» интеллектуалы. Как же они воевать будут? Ему по физиономии, а он «подождите, я возьму тройной интеграл от квазифункции»? — Клавдия коротко засмеялась. — И зачем вы с Никой перевели твою фамилию на ужасный техно?..
— Я тебя уверяю, — начал Эндфилд, видя, как мучительно краснеет Ника, но тут ему пришла идея получше.— Позвони полковнику Лазареву.
— Ему тоже достанется, — сказала княгиня, подходя к экрану телефона, если он и сейчас будет меня дурачить вместе с вами.
На экране появился Юрий. Он сидел за столом, освещенным лампой. За плечами и головой полковника в полумраке просматривался интерьер служебного кабинета: дорогая мебель, карты, экраны связи, портреты вождей в золоченых рамах. Яркие, холодные звезды, какими они выглядят за пределами атмосферы, светили в темноте, за окном во всю стену, наполовину прикрытым портьерой.
-Здравствуй, Клавдия, -приветствовал ее Лазарев.— И ты локти кусаешь?
— А что случилось?
— Никин кавалер сегодня купил участки земли вблизи города.
— Ну, это я уже знаю.
— Да, видимо, мы как никогда близки к упадку. Потеряли чутье на деньги. Вроде чушь, бурелом, овраги. Этот идиот, прежний владелец, отдал их по такой дешевке.
— Ничего не понимаю.
— Нашим показалось это странным. Ребята из аналитического отдела все просчитали с учетом пролагаемых дорог и зон расселения различных имущественных классов. Оказывается, это будет одно из самых популярных мест для дачной застройки для четвертого и третьего класса.
— Фу, какая гадость.
— Да, это гадость, Клавдия. Но это большие деньги. — Он усмехнулся. Старый хозяин был до смерти рад, когда нашелся тот, кто избавил его от неприятного соседства. Эндфилд купил все, что будет пользоваться спросом, всего за миллион. Через год он будет грести деньги лопатой или, чтобы не возиться, продаст все раз в сто дороже.
— Вот это новость. Дай подумать.
— Чего тут думать. Этот красавчик без чести и совести пойдет по головам. Я думаю, если ему будет выгодно, он продаст могилу матери... Ты представляешь, что нас ожидает? Толпы невоспитанных людей: жирные тетки, пьяные мужики, горластые дети. Уродливые дома, похожие на ласточкины гнезда, крики, ругань, некрасивые бледные телеса, разложенные загорать на траве. Спиленные вековые деревья, стаи малолетних хулиганов, которые забираются в господские владения, браконьеры, стреляющие рябчиков и косуль.
— Да, пожалуй, это так. — Женщина задумчиво посмотрела на полковника. Но ведь этого и следовало ожидать. Неужели никто не подумал об этом, когда город только планировали строить?
— Конечно, все об этом думали. Ты знаешь, никто не был в восторге. Только придание Деметре статуса регионального центра заставило нас пойти на это. Но дать возможность хамам развернуться под нашим боком... На это никто бы не пошел. А впрочем, он ведь тоже из хамья. Его мать из научников, отец «дракон». Четвертый имущественный класс. Наравне с парикмахерами, конторскими служащими, приказчиками в магазинах.
— А Ника мне говорила, что у него третий класс, — княгиня хмурилась, что-то про себя высчитывая.
— Ерунда, заработал на службе, когда стал капитаном.
— Правда, что десять лет войны выдерживает лишь один из сотни «драконов»?
— Да. Зачем ты это спрашиваешь? — Полковник внимательно посмотрел на нее.
— Ты говоришь «пойдет по головам»? Спасибо, Юрий.
Клавдия отключилась. Она в задумчивости прошла своей мягкой тяжелой походкой по комнате, слегка покачивая бедрами...
Было много съедено и еще больше выпито. Женщины были в хорошей кондиции, особенно Громова-старшая. Разговор все больше и больше принимал задушевно-лирическое направление, и Ника все чаще и чаще с тревогой смотрела на мать, с каждой минутой мрачнея все сильнее.
— ...Что случилось с ним? Полеты в конвоях часто бывают жестокой мясорубкой. Корабль был подбит и взорвался на моих глазах. Это было четыре года назад.
— Действительно, Черный Рыцарь в это время перестал печататься.
— Да, Никифоров больше ничего не издаст. Я не думал, что — его знают в Обитаемом Пространстве. Все смеялись над ним. «Дракон»-поэт. Ну, математика, философия — бог с ним. Поэт, — Эндфилд усмехнулся. — Хотя стихи были хорошие.
— Скажи, Джек, а ты сам пробовал писать?
-Да.
— Как интересно, — произнесла Клавдия, вглядываясь в его лицо. Философия? Или, может быть, история?
— Грешил и этим, но в основном это работы по тактике боя.
— Ясно, — сказала княгиня. — В этом я совсем ничего не понимаю. Женщина надолго замолкла, потом продолжила: — Я представляла «драконов» совсем другими. Холодными, жесткими, бесчувственными, тупыми роботами. Ты ведь знаешь, они убили моего мужа.
— Я в этом сомневаюсь. Хотя все может быть. Истину смогли бы установить по анализу спектров. Каждая пушка немного отличается от другой, по характеристикам испускаемых колебаний. Тем более что излучатели на «Мотыльках» отличаются от пушек «Ястребов» Планетной Охраны. Было проведено такое расследование?
— Записи этой штурмовки загадочным образом исчезли, — Клавдия недоуменно посмотрела на него. — Ты думаешь?..
— Наказали кого-нибудь из пилотов Черного Патруля?
— Насколько я знаю, нет.
— А должны были бы... «Драконам» всякое лыко в строку ставят. Давай закроем эту тему.
— Хорошо.
За столом установилось тягостное молчание. Ника откровенно дулась. Княгиня курила длинную сигарету с шалалой, поглаживая ее холеными пальчиками, смотрела на Эндфилда, и в глазах вспыхивали искорки. Женщина изучала Джека как редкое, опасное и одновременно красивое и притягательное животное. Зрачки Клавдии то суживались, то расширялись, и не нужно было быть Электронной Отмычкой, чтобы понять ее чувства.
— По твоим рассказам выходит, что «драконам» по складу ума и возможностям больше подошли бы места управляющих банками, директоров, промышленных магнатов. Короче, сильных мира сего.
— Наверное, да. Мне кажется, пилотировать крейсер в атаке намного сложнее из-за объема перерабатываемой информации в ограниченный промежуток времени, чем управлять крупным предприятием, если подойти без человеческих заморочек.
— Что ты понимаешь под заморочками?
— Люди живут в реальности своих иллюзий, ставят сами себе ограничения. Как следствие, ошибки и неэффективность принимаемых решений.
— А ты всегда правильно все оцениваешь? — Женщина положила голову на локти, просверливая его насмешливым и призывным взглядом.
— Служба в Патруле приучает к этому. Тем более когда командуешь другими и думаешь не только за себя. Ты должен понимать, что у некоторых есть определенные предпочтения, многие просто откровенно слабее. Найти каждому наиболее подходящее ему место, где его достоинства максимально проявятся, а недостатки не будут заметны. Тут нужно не только владение тактикой, но и умение предвидеть, а также знание психологии. Но вообще я считаю, что при правильных посылках правильный результат получается автоматически. Разумеется, при правильном алгоритме переработки данных.
— Ну, — Клавдия замотала головой, — прямо лекция какая-то. — Давай потанцуем. Ты меня совсем уморил своей наукой.
Княгиня встала, сделала знак андроидам, чтобы те включили музыку.
Погасли люстры, по стенам побежала паутина цветовых бликов. Быстрая музыка наполнила гостиную. Громова-старшая подошла к Джеку, взяла его за руку и потянула со стула. Капитан вопросительно покосился на Нику. Девушка сделала вид, что не замечает взгляда. Джек остался сидеть. Клавдия отпустила руку Капитана и обратилась к дочери.
— Ника, девочка... Я уже лет сто не танцевала. Молодые, а такие ленивые, — пританцовывая, сказала она, положив руки на плечи дочери.
Девушка поднялась. Мать стала подталкивать и тормошить ее так, что волей-неволей Нике пришлось составить ей компанию.
Женщины призывно протянули руки Джеку, и он присоединился к ним. Вскоре музыка сменилась на плавную и тягучую.
— Дамы приглашают кавалеров, — объявила Клавдия, забрасывая руки на шею Капитана.
Ника, которой не с кем было танцевать, подвигалась еще немного и уселась за стол, наблюдая за матерью и женихом нарочито спокойным взглядом.
Княгиня танцевала неплохо. Ее тело было свежим и теплым, хотя не таким упругим и сильным, как у Ники. В движениях Клавдии чувствовалась порочная расслабленность, выработанная для того, чтобы сводить мужчин высших сословий, любящих декаданс, с ума. Вскоре она стала сильно прижиматься к Эндфилду в танце, тереться грудью, животом и ляжками об его тело.
— У тебя серьезно с моей дочерью, Джек? — спросила женщина, заглядывая ему в лицо. д — Да, — коротко ответил тот.
— У Ники ухватки первобытной «дикой кошки». Я уже думала, что после бурного романа с Лазаревым она никого к себе не подпустит. Мальчики ее сторонились.
— Зачем ты мне это говоришь? — спросил Джек, твердо посмотрев ей в глаза.
— Так, мысли вслух. Извини.— Княгиня сделала вид, что смутилась. — Я мать, и меня волнует будущее моей дочери.
Некоторое время они танцевали молча. Эндфилд как мог удерживал Клавдию на расстоянии, но та льнула к нему изо всех сил.
Джек вошел в ее сознание, и ему стало холодно и неуютно от пустоты, которую не могли заполнить ни развлечения, ни выпивка, ни ласки сильных, как молодые бычки, любовников. Джеку было неприятно, но он продолжал пристально вглядываться в глубину потаенных желаний этой еще нестарой женщины.
— Мне кажется, что ее будущее — это я, — произнес Капитан.
— Она еще совсем молодая, — задумчиво сказала княгиня. — Вы познакомились так романтично...
— Ну и что?
— Романтика проходит, остается проза жизни. Она привыкла к роскоши, к почету и уважению других. Вряд ли ты, Джек, сможешь ей это дать. Ника Эндфилд, жена «дракона»... Фу...
— Что дальше?
— Конечно, извини меня, но ты еще сам некрепко стоишь на ногах, и если когда-нибудь выйдешь в люди, все равно тебе не раз напомнят, что ты был нищим пилотом в Дальней Разведке. Выбирай то, что тебе по силам. Ты молодой, красивый, в меру богатый — тысячи женщин твоего круга будут счастливы быть с тобой.
— Мне нужна именно она.
— Только потому, что считаешь ее богатой? Я недооценила тебя, Эндфилд. Лазарев мне сказал не только о твоем происхождении... Вчера пришел из армии и уже пустился в авантюры и махинации.
— Успешные финансовые операции, — невозмутимо поправил ее Джек.
— Вот, значит, зачем... — взволнованно сказала Клавдия, прижимаясь к нему под недобрую музыку танго, в движениях танца, стилизованных под темную, безумную страсть.
Капитан чувствовал, как возбуждена она, как по ее телу бегут волны теплой истомы, как нестерпимо ноют губы и соски женщины.
— Хищник, охотник за богатством и титулами... — княгиня почти стонала. — Тем более ты выбрал не ту. До совершеннолетия Ника не может распоряжаться своими деньгами, кроме определенного завещанием отца ежемесячного небольшого содержания. Тебе нужна другая — умудренная опытом, богатая, могущественная, которая могла бы ввести тебя в круг немногих избранных, пусть даже как своего любовника. Джек, ты такой холодный... ну посмотри же на меня...
Внезапно музыка прекратилась.
— В чем дело, — прорычала княгиня, повисая на Эндфилде, повернув лицо к дочери. — Включи музыку.
— Нет! — ответила Ника твердо и решительно. — И вообще, спать уже пора, — добавила девушка.
Она бледнела и краснела, в такт волнам желания, пробегавшим по телу матери.
— Иди, в чем же дело.
— Дело в том, что тебе тоже пора, если не в кровать, то под холодный душ.
— Это еще почему? — поинтересовалась княгиня, но все же отпустила Джека.
— Иначе ты кончишь прямо сейчас...
Эндфилд вернулся к Нике, девушка крепко схватила его за руку.
— Пойдем, Джек.
— Девчонка! Дрянь! — закричала ей вслед Клавдия. — Вон из моего дома!!! Ты не получишь ни гроша!!! Целуйся со своим нищим «драконом»!
Они вышли на улицу. Княжна оттолкнула Капитана, влепила ему затрещину, потом прижалась и заплакала.
— Ну и куда мы пойдем? — уныло спросила она
— Ко мне. Я сегодня приобрел участок земли и дом. Не бог весть что, но сойдет на первое время.
Ника кивнула и направилась за ним в машину. Ника замучила его до смерти и не меньше устала сама. Они лежали на кровати в непривычно маленькой после княжеского дворца спальне. Девушка задумчиво гладила Джека по щеке, и он чувствовал, как в ее голове возбуждение сменяется тоскливой безысходностью.
— Ты хочешь меня о чем-то спросить?
— Да. — Ника резко отодвинулась от него.
— Спрашивай.
— Тебе понравилась моя мать как женщина?
— Нет.
— Ты почувствовал возбуждение, когда она так липла к тебе?
— Нет.
Княжна долго смотрела на него. Внимательное и изучающее выражение на лице сменилось недоуменным и растерянным.
— А я... тебе действительно нравлюсь?
— Очень. Я люблю тебя. Люблю до безумия.
— О, мой милый, — Ника подалась к нему, положила голову ему на грудь. Я так боялась, что ты...
— Ты о чем? — удивился Эндфилд.
— У нас, патрициев, нравы достаточно свободные. Все привыкли заниматься сексом с кем попало... Принято считать, что чувственность не должна сдерживаться. Новизна ощущений...
Ника замялась.
— Я не из этой серии, — сказал Джек. — Пусть у меня плебейский взгляд на половую мораль, но я намерен и дальше его придерживаться. Более того, я не потерплю измен.
— И что же ты сделаешь, мой герой? — Ника подняла голову и лукаво посмотрела на него.
— Убью... — ответил Капитан. Помолчал и добавил: — Всех. И, между прочим, я вполне серьезно.
— Хорошо, — после некоторого раздумья произнесла девушка. — Пусть будет так.
Наутро позвонила мать Ники. Клавдия появилась на экране хмурая, помятая, злая. Она проигнорировала Эндфилда, который первым вошел в фокус видеодатчика телефона, и обратилась к Нике:
— Извини за вчерашнее. Я уезжаю... Можешь делать что хочешь и с кем хочешь... Мои советы будут теперь поняты превратно. И еще. Я не имела права выгонять тебя из дома, ведь это твой дом... Не живите вы в этой конуре... Хотя для него, — Клавдия сделала усилие над собой, чтобы не сказать что-то .типа «безродного пилота», — и такое жилье — редкая удача.
Княгиня отключилась.
Джек стоял и смотрел в окно на зелень ухоженной лужайки
Перед домом, пруд, близкий лес, еще освещенный жарким солнцем. Небо было поделено надвое — умирающая лазурь и черная, тяжелая туча, наполненная водой и электричеством, наползающая с севера. Она закрыла солнце.
Стало темно. Резкие порывы ветра раскачивали верхушки Деревьев. Полетели сорванные листья и сломанные сухие ветки. Вдали вспыхивали молнии, доносились далекие раскаты грома.
— Будет гроза. — Ника подошла к Эндфилду и тоже смотрела за тем, как ненастье убивало тихий и солнечный день.
— Надо закрыть окна, становится прохладно.
— Мне страшно, Джек. Такое ощущение, что больше никогда не будет ни света, ни тепла. Вообще ничего...
— Ерунда, — Капитан положил руку ей на талию и притянул к себе. Воздух насыщен электричеством. Из-за этого и возникает тревожное состояние.
— Наверное...
Глава 8
ГОЛОС ДАВНО ПРОШЕДШИХ ЛЕТ
Тугие струи ливня хлестали по крыше, бились в окна. С водостоков извергались целые водопады. Дождь шел уже целый час и не думал заканчиваться.
Стены из керамического кирпича и пластик черепицы надежно защищали от воды, но под ударами водяных капель дом грохотал, как барабан. Безделье и отсутствие привычной обстановки угнетали Нику. Она шаталась из угла в угол, разглядывая пустые шкафы, книжные полки, заглядывала в комнаты, в которых успел уже накопиться тонкий слой пыли, пыталась сидеть на террасе, на которой стало холодно и неуютно.
Джек работал за компьютером, но его также тяготило отсутствие установок квик-связи для контакта со вспомогательным компьютером орбитальной крепости «Деметра-4». Задачи, которые он ставил, были не по силам его «персоналке». Наконец Эндфилд сдался. Невозможно делать что-либо без соответствующих инструментов. Капитан пошел искать девушку.
Она сидела в гостиной на старом диване, оставленном предыдущим хозяином этого дома. Если не считать старой табуретки, этот диван был единственным предметом обстановки в комнате. Джек вошел в комнату, подошел к Нике, устроился рядом.
— Такой дождь... — сказала она, глядя в окно.
— И часто у вас случается подобный потоп?
— Иногда. Если это происходит в конце лета, хорошей по годы потом уже не бывает до первых заморозков.
— Я проверил, Клавдия уехала.
— Не может быть. Рейсовый на Гелйос только завтра.
— Она зарегистрировалась в «Пилигрим-отеле» гражданского сектора «Деметры-4», номер люкс.
— Мама никогда не экономит, когда дело касается удобств и удовольствий.
— Ты знаешь, я совсем отвык работать без сетевой поддержки. Мой компьютер не справляется, — сказал Эндфилд, немного помолчав.
— Во что же ты играешь? Неужели подкидной дурак требует таких ресурсов? — пошутила Ника.
— Нам тут играть некогда. А «игрушка» будет почище «Монополии», причем в реальном времени, с реальными объектами. — Джек улыбнулся и добавил: Как-нибудь покажу, когда будет готово.
— Хорошо, милый, — ответила девушка, по-патрициански уверенная, что ее герой не будет заниматься пустяками.
— Ты мучаешься тут, — Джек пристально поглядел на Нику.
— Мне везде хорошо с тобой, — говоря это, княжна страдальчески сморщилась.
— Пока это не мой дом. Приложение к участку. Если хочешь, сегодня же здесь появится мебель, книги, техника и роботы.
— Джек, — укоризненно произнесла Ника, беря его за руку и поворачивая к себе браслет идентификации, на котором светились жалкие остатки неограниченного кредита, и, резко переменив тон, сказала: — Все равно, нам надо заехать ко мне за вещами. А там видно будет.
— Ну, за вещами так за вещами, — ответил Джек. — Пойду, все здесь закрою.
— Хорошо, милый, — Ника посмотрела ему вслед и улыбнулась.
Глайдер приземлился. Защитное поле включилось на полную мощность, отсекая надоевший дождь. Теперь он беззвучно барабанил на высоте 120 метров, стекая в водоотводные каналы. Повинуясь командам девушки, загорелись прожекторы на почти прозрачных стойках, имитируя ясный полдень.
На глазах стали раскрываться цветы, зажужжали пчелы и мухи, полетели бабочки. Ника поднялась к себе, с наслаждением скинула мокрое платье, надела домашний фиолетовый халат.
Потом Ника прошла к Джеку в комнату. Сидя в мягком, глубоком кресле и закрыв глаза, он с удовольствием слушал тишину дома. Княжна улыбнулась и тут же спрятала улыбку. Эндфилд посмотрел на нее.
— У меня сюрприз для тебя.
— Что-нибудь очень смешное?
— Нет, скорее познавательное... — Девушка подошла к нему сзади и положила руки на плечи. — Тебе так нравится тишина.
— Я привык. В космосе тихо... Это место напоминает космический корабль. Толстые бронестены, полевая защита, кондиционированный воздух, равномерная температура.
— Не обижайся, Джек, — осторожно начала Ника, — но там я себя чувствовала, будто на улице. В палатке или шалаше хорошо жить, лишь если можешь вернуться в настоящий дом, крепкий и прочный.
Капитан повернулся к ней, внимательно разглядывая девушку.
— Если честно, мне это бунгало тоже кажется похожим на картонную коробку. А потом шум, сквозняки, сырость, духота от нагревателей — этому нет названия. Хотя в детстве я жил именно в таком.
— К хорошему привыкаешь быстро, — сказала Ника.
— Да, мне нравится надежность и безопасность.
-Ты по-прежнему хочешь вернуться в дом посреди леса? — хитро спросила девушка.
— Я там все закрыл, — в тон ей ответил Капитан,
— Пойдем скорее. Это в библиотеке, — Ника двинулась к выходу и потянула его за руку, вытаскивая из кресла. — Тебе понравится то, что ты увидишь.
Джек и Ника пошли широкими коридорами княжеского дома, с удовольствием вдыхая свежий кондиционированный воздух, наполненный тончайшими ароматами натуральных эфирных масел. Эндфилд то и дело прикасался рукой к стене, чтобы ощутить под тонкой декоративной панелью мощь тысячетонных броневых плит. Глядя на него, девушка довольно улыбалась, стараясь, чтобы этого не заметил Джек.
— Вот мы и пришли, — сказала княжна, походя к сейфу. Она сделала несколько манипуляций. Сервомоторы тяжелой дверцы повернули ее, открывая доступ в объемистый ящик из полевой брони.
— Вот — сказала девушка, протягивая ему металлическую коробку.
— Что это? — Джек недоуменно разглядывал предмет, который там находился. — Это что, книга? Ну и вид у нее.
— Это записи давно умершего человека. Он вел их на протяжении всей жизни, но за сотню веков они практически полностью были уничтожены временем. Этой тетради больше 11 тысяч дет.
— Тетрадь. Насколько я помню, так назывались брошюры из чистых листов для записей рукой. Какая древность... — произнес Джек, вдруг почувствовав сильное волнение. — Но сюда не поместится много текста...
— От остального осталась труха. В этой тетради удалось восстановить лишь 65 листов, и то мыслимыми и немыслимыми ухищрениями.
Джек вытащил то, что называлось тетрадью, разглядывая тусклый переплет пластика, покрытый густыми сетками трещин, осторожно раскрыл. Коричневые от времени, а местами почти черные листы были составлены из мельчайших кусочков, соединенных при помощи коричнево-черной, под цвет бумаги, пленки. Капитан вопросительно посмотрел на Нику.
— Записи реставрировали при помощи атомного сканера и конфигуратора. Несмотря на ветхий вид, бумага сейчас прочнее стали. За тысячи лет молекулы чернил разбрелись по листам и буквы прорисовывали, высчитывая места наибольшей концентрации красителя.
— Ну так можно такого навосстанавливать! Я догадываюсь, кто это писал.
— Да, это нашли вместе с джаггернаутом в могиле Князя Князей. Дневникам повезло меньше, чем оружию. Ты прав. Реставраторы сломали все зубы об эти записи.
— Как это можно читать? — спросил Джек, открыв наугад пару страниц. Ведь все это — рукопись с архаичным начертанием букв, но это полбеды. Нет связного текста, одни обрывки слов.
— Время ничего не щадит. Я знала, что тебе не понравится дневник в оригинале. Хоть в глубине практически ничего не пострадало, все равно удовольствия для тебя не будет никакого. — Ника дала ему стандартную кассету.
Джек воткнул ее в считыватель, отрегулировал тембр и громкость.
«...к реке. Закатное солнце золотило деревья на крутом обрыве. Стоял жаркий летний вечер июля. От реки доносились голоса, плеск, хохот. Молодые грузчики из артели, охранники и амазонки купались. Мне хотелось, тоже плюнув на все, залезть в воду. Но нельзя... Пророк, мессия, восставший из мертвых, не должен давать повода простым смертным усомниться в своей божественности. Да и я ведь старик на самом деле, хотя смотрю этими глазами на мир всего 25 лет и молодое тело иногда властно напоминает своими порывами об этом.
Стены из керамического кирпича и пластик черепицы надежно защищали от воды, но под ударами водяных капель дом грохотал, как барабан. Безделье и отсутствие привычной обстановки угнетали Нику. Она шаталась из угла в угол, разглядывая пустые шкафы, книжные полки, заглядывала в комнаты, в которых успел уже накопиться тонкий слой пыли, пыталась сидеть на террасе, на которой стало холодно и неуютно.
Джек работал за компьютером, но его также тяготило отсутствие установок квик-связи для контакта со вспомогательным компьютером орбитальной крепости «Деметра-4». Задачи, которые он ставил, были не по силам его «персоналке». Наконец Эндфилд сдался. Невозможно делать что-либо без соответствующих инструментов. Капитан пошел искать девушку.
Она сидела в гостиной на старом диване, оставленном предыдущим хозяином этого дома. Если не считать старой табуретки, этот диван был единственным предметом обстановки в комнате. Джек вошел в комнату, подошел к Нике, устроился рядом.
— Такой дождь... — сказала она, глядя в окно.
— И часто у вас случается подобный потоп?
— Иногда. Если это происходит в конце лета, хорошей по годы потом уже не бывает до первых заморозков.
— Я проверил, Клавдия уехала.
— Не может быть. Рейсовый на Гелйос только завтра.
— Она зарегистрировалась в «Пилигрим-отеле» гражданского сектора «Деметры-4», номер люкс.
— Мама никогда не экономит, когда дело касается удобств и удовольствий.
— Ты знаешь, я совсем отвык работать без сетевой поддержки. Мой компьютер не справляется, — сказал Эндфилд, немного помолчав.
— Во что же ты играешь? Неужели подкидной дурак требует таких ресурсов? — пошутила Ника.
— Нам тут играть некогда. А «игрушка» будет почище «Монополии», причем в реальном времени, с реальными объектами. — Джек улыбнулся и добавил: Как-нибудь покажу, когда будет готово.
— Хорошо, милый, — ответила девушка, по-патрициански уверенная, что ее герой не будет заниматься пустяками.
— Ты мучаешься тут, — Джек пристально поглядел на Нику.
— Мне везде хорошо с тобой, — говоря это, княжна страдальчески сморщилась.
— Пока это не мой дом. Приложение к участку. Если хочешь, сегодня же здесь появится мебель, книги, техника и роботы.
— Джек, — укоризненно произнесла Ника, беря его за руку и поворачивая к себе браслет идентификации, на котором светились жалкие остатки неограниченного кредита, и, резко переменив тон, сказала: — Все равно, нам надо заехать ко мне за вещами. А там видно будет.
— Ну, за вещами так за вещами, — ответил Джек. — Пойду, все здесь закрою.
— Хорошо, милый, — Ника посмотрела ему вслед и улыбнулась.
Глайдер приземлился. Защитное поле включилось на полную мощность, отсекая надоевший дождь. Теперь он беззвучно барабанил на высоте 120 метров, стекая в водоотводные каналы. Повинуясь командам девушки, загорелись прожекторы на почти прозрачных стойках, имитируя ясный полдень.
На глазах стали раскрываться цветы, зажужжали пчелы и мухи, полетели бабочки. Ника поднялась к себе, с наслаждением скинула мокрое платье, надела домашний фиолетовый халат.
Потом Ника прошла к Джеку в комнату. Сидя в мягком, глубоком кресле и закрыв глаза, он с удовольствием слушал тишину дома. Княжна улыбнулась и тут же спрятала улыбку. Эндфилд посмотрел на нее.
— У меня сюрприз для тебя.
— Что-нибудь очень смешное?
— Нет, скорее познавательное... — Девушка подошла к нему сзади и положила руки на плечи. — Тебе так нравится тишина.
— Я привык. В космосе тихо... Это место напоминает космический корабль. Толстые бронестены, полевая защита, кондиционированный воздух, равномерная температура.
— Не обижайся, Джек, — осторожно начала Ника, — но там я себя чувствовала, будто на улице. В палатке или шалаше хорошо жить, лишь если можешь вернуться в настоящий дом, крепкий и прочный.
Капитан повернулся к ней, внимательно разглядывая девушку.
— Если честно, мне это бунгало тоже кажется похожим на картонную коробку. А потом шум, сквозняки, сырость, духота от нагревателей — этому нет названия. Хотя в детстве я жил именно в таком.
— К хорошему привыкаешь быстро, — сказала Ника.
— Да, мне нравится надежность и безопасность.
-Ты по-прежнему хочешь вернуться в дом посреди леса? — хитро спросила девушка.
— Я там все закрыл, — в тон ей ответил Капитан,
— Пойдем скорее. Это в библиотеке, — Ника двинулась к выходу и потянула его за руку, вытаскивая из кресла. — Тебе понравится то, что ты увидишь.
Джек и Ника пошли широкими коридорами княжеского дома, с удовольствием вдыхая свежий кондиционированный воздух, наполненный тончайшими ароматами натуральных эфирных масел. Эндфилд то и дело прикасался рукой к стене, чтобы ощутить под тонкой декоративной панелью мощь тысячетонных броневых плит. Глядя на него, девушка довольно улыбалась, стараясь, чтобы этого не заметил Джек.
— Вот мы и пришли, — сказала княжна, походя к сейфу. Она сделала несколько манипуляций. Сервомоторы тяжелой дверцы повернули ее, открывая доступ в объемистый ящик из полевой брони.
— Вот — сказала девушка, протягивая ему металлическую коробку.
— Что это? — Джек недоуменно разглядывал предмет, который там находился. — Это что, книга? Ну и вид у нее.
— Это записи давно умершего человека. Он вел их на протяжении всей жизни, но за сотню веков они практически полностью были уничтожены временем. Этой тетради больше 11 тысяч дет.
— Тетрадь. Насколько я помню, так назывались брошюры из чистых листов для записей рукой. Какая древность... — произнес Джек, вдруг почувствовав сильное волнение. — Но сюда не поместится много текста...
— От остального осталась труха. В этой тетради удалось восстановить лишь 65 листов, и то мыслимыми и немыслимыми ухищрениями.
Джек вытащил то, что называлось тетрадью, разглядывая тусклый переплет пластика, покрытый густыми сетками трещин, осторожно раскрыл. Коричневые от времени, а местами почти черные листы были составлены из мельчайших кусочков, соединенных при помощи коричнево-черной, под цвет бумаги, пленки. Капитан вопросительно посмотрел на Нику.
— Записи реставрировали при помощи атомного сканера и конфигуратора. Несмотря на ветхий вид, бумага сейчас прочнее стали. За тысячи лет молекулы чернил разбрелись по листам и буквы прорисовывали, высчитывая места наибольшей концентрации красителя.
— Ну так можно такого навосстанавливать! Я догадываюсь, кто это писал.
— Да, это нашли вместе с джаггернаутом в могиле Князя Князей. Дневникам повезло меньше, чем оружию. Ты прав. Реставраторы сломали все зубы об эти записи.
— Как это можно читать? — спросил Джек, открыв наугад пару страниц. Ведь все это — рукопись с архаичным начертанием букв, но это полбеды. Нет связного текста, одни обрывки слов.
— Время ничего не щадит. Я знала, что тебе не понравится дневник в оригинале. Хоть в глубине практически ничего не пострадало, все равно удовольствия для тебя не будет никакого. — Ника дала ему стандартную кассету.
Джек воткнул ее в считыватель, отрегулировал тембр и громкость.
«...к реке. Закатное солнце золотило деревья на крутом обрыве. Стоял жаркий летний вечер июля. От реки доносились голоса, плеск, хохот. Молодые грузчики из артели, охранники и амазонки купались. Мне хотелось, тоже плюнув на все, залезть в воду. Но нельзя... Пророк, мессия, восставший из мертвых, не должен давать повода простым смертным усомниться в своей божественности. Да и я ведь старик на самом деле, хотя смотрю этими глазами на мир всего 25 лет и молодое тело иногда властно напоминает своими порывами об этом.