Если сирийцы оказали большое влияние на развитие арабской науки и через ученых халифата передали разработанное ими далее античное знание на латинский Запад, то не меньшее, если не большее, влияние оказали они на страны Передней и Средней Азии. Выше было уже упомянуто о связях сирийцев с Арменией. Достаточно указать, например, на тот факт, что канон христианских книг был переведен на армянский язык с сирийского, и только позднее, когда политическое влияние Восточноримской империи стало осязательным на Кавказе, армянские переводчики заменили греческими подлинниками предшествующие им сирийские изводы. Такое же культурное влияние сирийцы оказывали и на персов, осваивавших античное знание в сирийской передаче. Несториане и язычники - философы из Афин, гонимые в византийских провинциях, нашли себе приют в Иране. В качестве торгового и ремесленного населения несториане пользовались некоторыми льготами, чем вызывали горячее негодование зороастрийского жречества.
Торговые интересы связали сирийцев с западными берегами Индостана и Шри Ланка, где о существовании их колоний сохранились документальные сведения. Среди несториан-торговцев были несомненно и персы, но они восприняли от сирийцев их язык и письменность. Если этнически их можно было назвать персами, то по культуре своей они были уже сирийцами.
Для всего Ближнего Востока, в том числе Сирии, Месопотамии, Ирана, Армении, Аравии, выдающийся интерес представляют сирийские исторические сочинения. Сирийцы как историки сыграли большую роль, которая до настоящего времени еще не оценена во всей ее значимости. Хроники, послания и другие документы содержат превосходный исторический материал. Для периода, когда арабской письменности еще не существовало, они являются не только дополнением греческих источников, но основными, важнейшими памятниками, без которых невозможно исследование истории Передней Азии.
Следует указать на группу хроник, относящихся к VI и VII вв. и характеризующих состояние византийских провинций Сирии и Месопотамии. Хроника Иешу Стилита и анонимная эдесская хроника связаны с местными традициями провинций Осроены и города Эдессы. Хроника Захарии Митиленского многие детали своего повествования почерпнула в архиве города Амида. Наличие письменных данных общего характера, а также и записанных бесхитростных, часто очень детализированных рассказов дало возможность углубить анализ общественных отношений того времени.
Сопоставление сирийских выражений с греческими и латинскими эквивалентами, специальное изучение терминологии дают возможность характеризовать структуру ранневизантийского общества. В жизни Ирана времен сасанидов сирийцы принимали настолько большое участие, что это не могло не сказаться на их исторических сочинениях. Эти сочинения позволяют судить о жизни низших слоев населения, о таких социальных явлениях, как маздакитское движение, которое потрясло Иран на рубеже V и VI вв., и т. д.
Характерно, например, что интереснейшее для культурной жизни Грузии раннего средневековья жизнеописание Петра Ивера сохранилось только в сирийском переводе. В качестве знаменательного факта можно также отметить, что один сирийский житийный памятник содержит сведения о состоянии сасанидской Армении, так как Мар Гиваргис, о котором он сообщает, был наместником принадлежавших Ирану армянских провинций. Сирийские исторические сочинения не ограничиваются историей народов Закавказья, с которыми граничили области, исконно принадлежавшие сирийцам; они содержат сведения об отдаленных народах и государствах, граничивших с севера и востока с Ираном и населявших побережья Аральского и Каспийского морей.
Сирийцы дают исключительно интересные сведения о собственно гуннах и о так называемых белых гуннах. Это были народы, которые населяли западное побережье Каспийского моря и в своих воинственных набегах проникали в Закавказье через Дербентские ворота. Замечательно, что именно у сирийцев есть сообщение о том, что среди этих гуннов началось распространение христианства под влиянием пленных сирийцев, захваченных персами в войне с Византией (502-505 гг.).
В середине 30-х годов VI в. несколько сирийских клириков направились за Кавказский хребет к гуннам. В этом их поддержало византийское правительство, которое стремилось к установлению мирных отношений с "варварами" и к распространению среди них христианства. Сирийские клирики изучили язык гуннов, создали им азбуку и сделали письменный перевод "Писания".
Другие группы гуннских племен населяли восточные берега Каспия до Красноводской бухты. Разноплеменные и разноязычные орды располагались на северо-восточных границах Ирана. Когда во второй половине VI в. их сменили здесь тюрки, то и Византия, и Иран пытались завязать с каганом дипломатические сношения, о чем сохранился колоритный рассказ сирийского историка Иоанна Эфесского. Тюрки попали, таким образом, в поле зрения сирийцев, которые вели торговлю и со Средней Азией, где, впрочем, первенство принадлежало согдийским купцам.
Упомянув имя Иоанна Эфесского, нельзя не обратить внимания на тот факт, что именно этот сирийский историк, вращаясь среди разнообразнейших групп населения и объездивший всю Месопотамию, Сирию, Малую Азию и часть Балканского полуострова, сообщил исключительно интересные сведения о Византии времен Юстиниана и его ближайших преемников - Юстина II и Тиверия. Он приводит подробные данные об арабах-гассанидах, находившихся под протекторатом Византии. Во время его пребывания в Константинополе столица Византии подверглась нападению аваро-славянских племен. Это дало повод Иоанну посвятить в своей "Истории" несколько глав аварам и славянам, о которых он имел сведения, так сказать, из первых рук.
На основании этих данных можно говорить об исключительном мужестве и воинственности славян, о высокой степени их технических военных навыков и о богатстве, которое они успели сосредоточить в своих руках благодаря постоянным набегам и грабежам на Балканском полуострове. Вчерашние "варвары", как называют их византийские авторы, оказывается, "обучены воевать не хуже ромеев", превосходно владеют оружием и, раз захватив земли на Балканском полуострове, не собираются их покидать. Это действительно грозные, страшные враги "второго Рима", прогнать которых было невозможно.
Сирийская традиция запечатлела и этапы арабских завоеваний Ближнего Востока. Анонимная сирийская хроника в VII в. сообщает о них с удивительной простотой. Но автор ее уже отдает себе отчет в том, что положение государств. захваченных бурным натиском арабов, коренным образом меняется, что завоевание угрожает самому Константинополю, о котором он говорит: "Еще не был взят арабами". Он писал, следовательно, в 70-80-х годах VII в., когда угроза столице Византии была весьма серьезной.
Другой сирийский историк VII в. Иоханан бар Пенкайе составил компендиум, последняя глава которого трактует об арабских завоеваниях (свидетелем их был сам автор). Изложение событий сирийскими историками в значительной мере отличается от арабских сообщений. Записи сирийских историков интересны в том отношении, что в них события рассматриваются с точки зрения завоеванного населения.
Сирийская историография продолжала развиваться и в эпоху халифата. В 775 г. закончил интересный сводный труд Дионисий Тельмахрский; в 40-х годах IX в. писал Фома Маргский; умерший в 1049 г. Илия бар Шинайа составил хронографию. Вторая часть его хронографии состоит из синхронистических таблиц с разными эрами, в том числе и арабской. Это если не первый, то во всяком случае один из первых опытов составления синхронистических таблиц. К XII в. относится литературная деятельность одного из ученейших сирийцев своего времени Михаила Сирийца, большая хроника которого касается всей истории Передней Азии. Она замечательна своей полнотой, разнообразием затронутого материала, стремлением изложить события синхронистически и, наконец, тем, что автор использовал не дошедшие до нас источники.
От XIII в. сохранились анонимная сирийская хроника 1234 г. и несколько сочинений Григория Абульфараджа Бар Эбрея (ум. 1286 г.). Бар Эбрей- один из видных людей своего времени - пользовался известностью от Антиохии до Мосула как врач, ученый и яковитский клирик. Его исторические труды заслуживают особого внимания как современные монгольскому владычеству.
Таким образом, сирийцы сделали большой вклад и в историческую науку. В отношении средневековья их сочинения сохранили такие сведения, дали такой материал, без которого история Передней Азии не может быть представлена во всей своей полноте. Сирийцы оказали влияние на возникновение и развитие историографии у ближайших соседей - армян и арабов.
Под их влиянием составлением хронологических записей хроник стали заниматься и арабы. Позднее арабы выработали собственную форму историографии, принесшую расцвет и этой отрасли литературы. Сохраняя общие принципы греческой историографии, воспринятой через сирийцев, арабы создали такие литературные формы, как описание путешествий, мемуары.
Влияние сирийской культуры не ограничивалось Ближним Востоком. Оно сказалось также и на культуре различных групп иранских и тюркских народов. Ощутимым признаком этого влияния является широкое распространение арамейской и сирийской письменности - не языка, а именно алфавита, манеры письма, чисто палеографических особенностей, созданных в различное время. Известно, что письменность сасанидского Ирана была своеобразным идеографическим письмом, выработанным на основе одного из арамейских алфавитов. Алфавит согдов был чрезвычайно близок наиболее древним образцам сирийской эстрангело, в отдельных знаках сближаясь и с пальмирским.
Замечательно, что некоторые иранские диалекты пользовались сирийским алфавитом, созданным уже после VIII в., как об этом свидетельствуют фрагменты из Турфана. Этот алфавит не развился из согдийского, а представлял собой заимствованный непосредственно у сирийцев нссторианский алфавит Х-XI вв. С влиянием сирийской письменности на тюркские племена связаны такие памятники, как сиро-тюркские надгробия из Пишпека и Токмака, относящиеся к XIII-XIV вв.
Из этого уже явствует, какое пространственно и хронологически большое место занимают явные следы связей тюрков с сиро-несторианской культурой. К этим документам наряду с сиро-иранскими фрагментами относятся и чисто сирийские фрагменты, найденные в Турфане. Наконец, к XIII в. следует отнести фрагменты из Хара-Хото ("города тангутов"), написанные на сирийском языке, и редчайший сиро-тюркский фрагмент - единственный рукописный памятник этой своеобразной письменности, представленной исключительно эпиграфическими памятниками. Они также свидетельствуют о распространении сирийской письменности и культуры.
Относительно того положения, которое заняли сирийцы в Китае, было сказано выше. Несомненно, что в VII и VIII вв. пребывание их здесь было связано с торговой деятельностью. Надпись в Сиань Фу не стоит одиноко; не только в сирийских источниках, но и в китайских анналах можно найти сведения о несторианских деятелях в "Небесной империи". Именно этот вопрос привлек внимание таких исследователей, как Муия, Бернард и др. Насколько прочно китайцы были связаны с Передней Азией, свидетельствует и хорошо известная колония мусульманских купцов в Кантоне. Но несториане, придерживавшиеся сирийской культурной традиции в XIII в., заняли видное положение в монгольской столице Хан-Балыке (Пекине). В сирийской литературе сохранился памятник описание путешествия двух несториан из Пекина в Багдад. На пути они останавливаются в ряде городов, их итинерарий сам по себе представляет интерес. Из повествований видно, что они останавливались в Хара-Хото, где была большая несторианская колония.
Культура, взлелеянная сирийцами в Передней Азии, пышно расцвела у арабов, талантливость которых дала им возможность блестяще развить ее. Сирийцы расселились по всей Азии. К этому их вынуждали торговые, а может быть, и иные интересы. Они легко приспосабливались, сговариваясь с новыми группами иранских и тюркских народов, закрепляя свои колонии. Этот народ, мало известный, не вызывающий большого интереса у широких кругов исследователей, сыграл значительную роль в истории культуры отдельных народов и внес существенный вклад в историю мировой культуры.
МАРТИРИЙ КИРИАКА ИЕРУСАЛИМСКОГО
Мученичество Иуды Кириака, епископа Иерусалимского, является исключительно ценным материалом для изучения происхождения, заимствований и переводов агиологических памятников. Это житие представлено не только греческим и латинским, но и восточными текстами. Выяснение их зависимости друг от друга требует детального анализа.
Латинское мученичество, приуроченное к четвертому мая, опубликовано болландистами по четырем рукописям.1 В примечаниях даны разночтения и указаны еще рукописи, в которых имеются списки этого памятника, что говорит о его широком распространении в латинском мире.
Тем более поражает скудость греческих рукописей. Единственный известный греческий текст был издан Керамевсом в 1907 г. Он списал его с Codex 30 (MB) Biblioth. Univers. Messanensis. an. 1308.2 В. В. Латышев дал к нему русский перевод.3 На греческом языке существует еще и краткая синаксарная версия,4 которая была известна и славянскому миру.5
Восточными версиями мученичества Кириака заинтересовался Гвиди и последовательно издал сирийский, 6 коптский 7 и эфиопский 8 тексты. Акад. Н. Я. Марр еще в 1903 г. подготовил к печати армянский извод этого жития, но не опубликовал его.
Гвиди для издания сирийского текста использовал только рукопись Британского музея add. 14.644 (далее S1). Райт описал ее как пергаментный кодекс размером 93/8(6, состоящий из 94 листов, из которых многие находятся в плохом состоянии. Переписан он эдесским почерком V или VI в.9 В этой рукописи не хватает листов, поэтому в житии Иуды Кириака оказалась лакуна.
Между тем этот мартирий входит в состав кодекса, хранящегося в Государственной Публичной библиотеке (Сирийская новая серия No 4 - далее S2). Это пергамент размером 26х17 см, состоящий из 142 листов, исписанных в два столбца. Райт, пользовавшийся этой рукописью, относит эстрангелу, которой она написана, к VI в.
Оба сборника - Британского музея и Публичной библиотеки - близки друг другу и по времени, и по содержанию. При их сравнении создается впечатление, что они были одинаково задуманы, собранное в них объединено той же идеей, различие есть только в некоторых частях состава.
Состав рукописи Британского музея Состав рукописи ГПБ
1. Учение апостола Аддая. 1. Учение апостола Аддая.
2. Учение 12 апостолов. 2. Учение апостола Петра.
3. Учение апостола Петра. 3. Житие апостола Иоанна Завведея.
4. Обретение животворящего креста Господня. 4. Обретение животворящего креста Гос
подня.
5. Мученичество Иуды Кириака. 5. Мученичество Иуды Кириака.
Дальше агиологический материал кодексов уже не совпадает; в этой же части у них есть только одно различие: рукопись Государственной Публичной библиотеки, не имея в своем составе "Учения 12 апостолов", заменила его единственным известным списком жития Иоанна Завведея, изданного Райтом в сборнике апокрифических деяний апостолов.10
Напечатанный Гвиди текст вследствие дефекта рукописи Британского музея имеет большой пропуск, который может быть восполнен из рукописи Публичной библиотеки. Сличение текста обеих рукописей (при небольшом размере жития) дает 296 разночтений. Часть этих изменений является простой перестановкой слов или относится к незначительным вставкам и пропускам, но другая часть (около трети) отмечает в тексте более существенные различия. Так, в рукописи S2 пропущен эпизод посвящения Кириака, которое он принял от Евсевия Римского, дата мученичества не совпадает с таковой S1, имя Кириака систематически заменено эпитетом "блаженный" (), что указывает на стереотипизацию текста. В правописании S2 есть некоторые особенности: так, Иерусалим пишется а не , а в именах Юлиана и Кириака писец опускает последнего слога и пишет и вместо и
Наличность греческого (G), латинского (L) и сирийского (S) текстов дает возможность проделать сравнительную работу, результаты которой интересны для общей истории агиологии.
Мученичество Иуды Кириака завершает историю жизни этого святого, связанную с легендой об "обретении животворящего древа" императрицей Еленой.
Мартирий Кириака и легенда об "Обретении креста" сходны не только по содержанию, но и по форме. Они встречаются во многих рукописях независимо друг от друга, но по содержанию их можно объединить. Все намеки на предшествующие события биографии Кириака, содержащиеся в мученичестве, являются откликом на рассказ, развернутый в "Обретении креста".
Иудей по происхождению, Иуда, родственник первомученика Стефана (в различных версиях указаны различные степени родства), вынужден указать императрице Елене в Иерусалиме местонахождение животворящего креста. При виде чудес Иуда уверовал, крестился, получив имя Кириак (Господний), а затем папой римским Евсевием был посвящен в сан епископа Иерусалимского. Во время чуда воскресения мертвого крестом присутствовал бесноватый, через него нечистый дух возвестил Иуде, что будущий император, противник христианства, заставит его претерпеть мучения и вынудит отречься от веры. Кириак, будучи уже епископом, отыскал еще гвозди креста Господня, которые он передал той же Елене. Известием о смерти этой императрицы заканчивается рассказ об "Обретении креста".
Легенда повествует о том, как император Юлиан, отправляясь на персидскую войну, приезжает в Иерусалим и вызывает к себе епископа Кириака, молва о котором дошла до него. Император ведет с ним спор о христианстве, подвергая его многочисленным пыткам. Попутно развертывается история страданий матери Кириака - Анны, отказавшейся принести жертву богам, и Едалома (Аммона), начальника волшебников (или начальника песнопений), который после попытки заступиться за Кириака перед Юлианом объявил себя христианином и был казнен.
Связь обеих частей сказывается в том, что в мученичестве Кириак вспоминает обстоятельства обретения креста, а в обретении содержится намек на будущие страдания Кириака в предсказании бесноватого. Близость их простирается и дальше фактического материала - она сказывается в общности литературных приемов обеих частей. Елена произносит длинную речь против иудаизма, в защиту христианства; вторая часть содержит диалектический спор императора Юлиана с Кириаком, в котором подвергаются сравнению язычество и христианство. Есть общие черты и в стиле обеих частей. Так, например, Юлиан, обращаясь к Кириаку, говорит: "Ставлю пред тобой жизнь и смерть, милость и горькие мучения", в таких же выражениях обращается к нему Елена, вынуждая указать место, где находится крест. Уже в рукописной традиции эти части самостоятельны и независимы. Лишь в некоторых рукописях они следуют друг за другом: в обеих сирийских (S1 и S2) и в некоторых латинских. Первая часть - Воздвижение креста - имела широкое распространение и сохранилась во множестве списков, версий, на многих языках11 и неоднократно являлась предметом исследования. Между тем окончательно вопрос о происхождении, времени и первоначальном языке этой легенды не может считаться решенным. Вторая часть легенды - мученичество Кириака - не принималась во внимание совсем или в совершенно ничтожной мере и не подвергалась никакому анализу. Однако указания, которые могут быть из него почерпнуты, являются весьма существенными.
Нестле и Штраубингер пытались доказать сирийское происхождение легенды о воздвижении креста.12 Если бы этот вывод был верен, то он был бы обязателен и для мученичества, которое они не исследовали. Штраубингер только попытался привлечь его для датировки легенды о крестовоздвижении, но неудачно. Его указание на то, что в рассказе Юлиан назван сыном Константина Великого,13 неверно - такой грубой ошибки не допускает ни одна из версий.
При наличии греческого текста какого-либо агиологического памятника, как правило, оказывается, что сирийский является переводом. Обратное предположение должно быть подтверждено вескими доводами. Это утверждение Петерса14 могло бы быть применено к мартирию Кириака и без особого анализа, если бы на пути не стояла исключительная близость латинского и сирийского текстов. Эта близость, существующая и для первой части - истории воздвижения креста, привела к попытке выдвинуть приоритет сирийского текста. Такое положение заставляет предпослать каким бы то ни было выводам детальное сравнение трех основных версий: греческой (G), латинской (L) и сирийской (S), оставляя в стороне эфиопскую, коптскую и армянскую как более поздние и подвергшиеся обработке.
Мученичество Кириака содержит несколько цитат из Ветхого и Нового завета. Сравнение их с библейским текстом и между собою дает материал для некоторых выводов. Две цитаты приведены из Евангелия; из четырех - ветхозаветных - три приходятся на псалмы и одна на текст пророка Иеремии.
Так как Евангелие и псалтирь были наиболее хорошо знакомы людям того времени, их часто знали наизусть еще со школьной скамьи, то трудно ждать в этих текстах особых неточностей, которые в данном случае могут быть важными.
I. Цитата из Евангелия от Матфея 529(30):
Cyriacus, р. 166.1.6 Evangelium
???????? ??? ???, ??? ?? ??? ????? ???????? ??? ??? ??? ???????? ?? ??? ????? ???, ??? ???????? ??? ?? ???? ?? ???? ??? ??? ?? ???? ?? ???? ??? ????? ??? ??????? ????? ??? ??? ???????
Цитата приведена совершенно правильно, только для текста жития оказалось необходимым изменить второе лицо на первое, так как Кириак применяет это изречение к себе. Сирийский текст не делает этого изменения, а вставляет только необходимое для грамматического оборота.
Cyriacus, S2, fol. 86в Evang. syr.
Что касается латинской цитаты, то она не точна и представляет собой перифразу двух параллельных, но не дословно совпадающих евангельских мест (Матфей 529,30 и Марк 943,47): Melius est ut pereat unum ex membris tuis, quam totum corpus tuum mittatur in ignem inextinguibilem.
II. Матфей 1028.
В греческом тексте эта цитата приведена точно: ?? ???????? ??? ??? ????????????? ?? ????, ??? ?? ????? ?? ????????? ?????????? (?. 166, l. 12). Для этого стиха общепринята форма ?? ????????, но в разночтениях встречается и та, которая находится в тексте мученичества, -?? ????????.
В сирийском вставлен необходимый, пропущена частица , которая заменена союзом
Cyriacus, S2, fol. 87a Evang.
Латинский текст также дает некоторое отступление.
Cyriacus, р. 449, l. 16 Evang.
Nolite timere eos, qui occidunt corpus, ani- Et nolite timere eos qui occidunt corpus, mam autem non occident. animam autem non possunt occidere.
III. Иеремия 1011.
Греческий точно следует Библии, только заменяет предлог ?? предлогом ???.
Cyriacus, р. 165, 1. 21 Evang.
???? ?? ??? ??????? ??? ??? ??? ??? ???? ?? ??? ??????? ??? ??? ??? ??? ????????,
????????, ??? ???????? ??? ??? ???. ??????????? ?? ??? ???.
Сирийский отступлений не имеет:
Зато латинский дает свободную перифразу текста, в котором не сразу можно узнать цитату.
Cyriacus Hierem.
...dii peribunt a terra qui neque coelum neque Dii qui coelum et terram non fecerunt, dis
terram fecerunt. pereant de terra.
Подобные неточности латинского текста заставляют видеть в нем уже по этим чертам не первоначальный, а переводный текст.
IV. Псалом 9013.
Греческий остается верен библейскому тексту: ??? ?????? ??? ?????????? ??????? ??? ???????????? ?????? ??? ????????.
S1 и S2 передают эту цитату неодинаково.
Cyriacus Bibl. syr.
S1 - p. 93, l. 15
S2-fol. 90b
S1 - менее точно, S2 - следует Библии, но в обоих сирийских текстах цитата короче той, которая приведена в греческом, пропущена ее первая часть.
В латинском изменено лицо (второе на первое), так как слова псалмопевца вложены в уста Кириака; пропущен василиск.
Cyriacus, р. 450, 23 Bibl. lat.
Ecce enim super aspides ambulamus et Super aspidem et basiliscum ambulabis et con- conculcamus leouem et draconem. culcabis leonem et draconem.
V. Псалом 11312.16 ( =13415.18).
Точная цитата в греческом тексте: ?? ?????? ??? ????? ???????? ??? ??????? ???? ?????? ????????· ?????? ?????? ???????? ?? ????????? ???? ??? ?????? ?? ?????????? ?? '??????.
Сирийская цитата совпадает с библейским текстом, только по необходимости вставлено два (11312.16=1154 Biblia polyglotta, t. III, р. 270):
В Библии только (а не ) и (а не
Латинская цитата точна, но несколько сокращена: Simulacra gentium argentum et aurum opera manuum hominum. Similes illis fiant, qui facuint ea. Конец этого стиха, который есть в греческом и сирийском - et omnes qui confidunt in eis, тут пропущен.
VI. Псалом 125.
Цитата эта имеется только в греческом и сирийском текстах, в латинском она отсутствует.
Cyriacus, р. 170, l.28 Biblia
??? ?? ???? ? ????????· ?? ???? ???? ? ??????
"'?????? ???? ?????". ???· '?????? ???? ?????.
Очевидно, что первая часть фразы не представляет собой цитаты, но ее мысль и построение напоминают выражения псалма.
Сирийский текст дал этот отрывок полной цитатой (р. 93): (Bibl. polygl., t. III, р. 100; Ps 135).
Такое изменение в S вызывает предположение о его .вторичном характере: трудно представить, чтобы греческий текст изменил цитату в перифразу, наоборот, при переводе было естественно заменить близкие выражения знакомой цитатой, что и сделал, вероятно, сирийский переводчик.
Таким образом, неточность латинских цитат, в иных случаях являющихся только перифразой, говорит о вторичном, переводном характере этой версии. Греческий и сирийский в гораздо большей степени остаются верными соответствующим местам Библии. Ссылка на псалом 125 в греческом тексте наводит на мысль о его первоначальном характере, как это было замечено выше.
СРАВНЕНИЕ ТЕКСТОВ
Систематическая группировка разночтений дает наименьшее число для случаев параллелизма G и S. Близость же L к G и L к S отмечена почти равным числом совпадений, только характер этой близости различен.
Торговые интересы связали сирийцев с западными берегами Индостана и Шри Ланка, где о существовании их колоний сохранились документальные сведения. Среди несториан-торговцев были несомненно и персы, но они восприняли от сирийцев их язык и письменность. Если этнически их можно было назвать персами, то по культуре своей они были уже сирийцами.
Для всего Ближнего Востока, в том числе Сирии, Месопотамии, Ирана, Армении, Аравии, выдающийся интерес представляют сирийские исторические сочинения. Сирийцы как историки сыграли большую роль, которая до настоящего времени еще не оценена во всей ее значимости. Хроники, послания и другие документы содержат превосходный исторический материал. Для периода, когда арабской письменности еще не существовало, они являются не только дополнением греческих источников, но основными, важнейшими памятниками, без которых невозможно исследование истории Передней Азии.
Следует указать на группу хроник, относящихся к VI и VII вв. и характеризующих состояние византийских провинций Сирии и Месопотамии. Хроника Иешу Стилита и анонимная эдесская хроника связаны с местными традициями провинций Осроены и города Эдессы. Хроника Захарии Митиленского многие детали своего повествования почерпнула в архиве города Амида. Наличие письменных данных общего характера, а также и записанных бесхитростных, часто очень детализированных рассказов дало возможность углубить анализ общественных отношений того времени.
Сопоставление сирийских выражений с греческими и латинскими эквивалентами, специальное изучение терминологии дают возможность характеризовать структуру ранневизантийского общества. В жизни Ирана времен сасанидов сирийцы принимали настолько большое участие, что это не могло не сказаться на их исторических сочинениях. Эти сочинения позволяют судить о жизни низших слоев населения, о таких социальных явлениях, как маздакитское движение, которое потрясло Иран на рубеже V и VI вв., и т. д.
Характерно, например, что интереснейшее для культурной жизни Грузии раннего средневековья жизнеописание Петра Ивера сохранилось только в сирийском переводе. В качестве знаменательного факта можно также отметить, что один сирийский житийный памятник содержит сведения о состоянии сасанидской Армении, так как Мар Гиваргис, о котором он сообщает, был наместником принадлежавших Ирану армянских провинций. Сирийские исторические сочинения не ограничиваются историей народов Закавказья, с которыми граничили области, исконно принадлежавшие сирийцам; они содержат сведения об отдаленных народах и государствах, граничивших с севера и востока с Ираном и населявших побережья Аральского и Каспийского морей.
Сирийцы дают исключительно интересные сведения о собственно гуннах и о так называемых белых гуннах. Это были народы, которые населяли западное побережье Каспийского моря и в своих воинственных набегах проникали в Закавказье через Дербентские ворота. Замечательно, что именно у сирийцев есть сообщение о том, что среди этих гуннов началось распространение христианства под влиянием пленных сирийцев, захваченных персами в войне с Византией (502-505 гг.).
В середине 30-х годов VI в. несколько сирийских клириков направились за Кавказский хребет к гуннам. В этом их поддержало византийское правительство, которое стремилось к установлению мирных отношений с "варварами" и к распространению среди них христианства. Сирийские клирики изучили язык гуннов, создали им азбуку и сделали письменный перевод "Писания".
Другие группы гуннских племен населяли восточные берега Каспия до Красноводской бухты. Разноплеменные и разноязычные орды располагались на северо-восточных границах Ирана. Когда во второй половине VI в. их сменили здесь тюрки, то и Византия, и Иран пытались завязать с каганом дипломатические сношения, о чем сохранился колоритный рассказ сирийского историка Иоанна Эфесского. Тюрки попали, таким образом, в поле зрения сирийцев, которые вели торговлю и со Средней Азией, где, впрочем, первенство принадлежало согдийским купцам.
Упомянув имя Иоанна Эфесского, нельзя не обратить внимания на тот факт, что именно этот сирийский историк, вращаясь среди разнообразнейших групп населения и объездивший всю Месопотамию, Сирию, Малую Азию и часть Балканского полуострова, сообщил исключительно интересные сведения о Византии времен Юстиниана и его ближайших преемников - Юстина II и Тиверия. Он приводит подробные данные об арабах-гассанидах, находившихся под протекторатом Византии. Во время его пребывания в Константинополе столица Византии подверглась нападению аваро-славянских племен. Это дало повод Иоанну посвятить в своей "Истории" несколько глав аварам и славянам, о которых он имел сведения, так сказать, из первых рук.
На основании этих данных можно говорить об исключительном мужестве и воинственности славян, о высокой степени их технических военных навыков и о богатстве, которое они успели сосредоточить в своих руках благодаря постоянным набегам и грабежам на Балканском полуострове. Вчерашние "варвары", как называют их византийские авторы, оказывается, "обучены воевать не хуже ромеев", превосходно владеют оружием и, раз захватив земли на Балканском полуострове, не собираются их покидать. Это действительно грозные, страшные враги "второго Рима", прогнать которых было невозможно.
Сирийская традиция запечатлела и этапы арабских завоеваний Ближнего Востока. Анонимная сирийская хроника в VII в. сообщает о них с удивительной простотой. Но автор ее уже отдает себе отчет в том, что положение государств. захваченных бурным натиском арабов, коренным образом меняется, что завоевание угрожает самому Константинополю, о котором он говорит: "Еще не был взят арабами". Он писал, следовательно, в 70-80-х годах VII в., когда угроза столице Византии была весьма серьезной.
Другой сирийский историк VII в. Иоханан бар Пенкайе составил компендиум, последняя глава которого трактует об арабских завоеваниях (свидетелем их был сам автор). Изложение событий сирийскими историками в значительной мере отличается от арабских сообщений. Записи сирийских историков интересны в том отношении, что в них события рассматриваются с точки зрения завоеванного населения.
Сирийская историография продолжала развиваться и в эпоху халифата. В 775 г. закончил интересный сводный труд Дионисий Тельмахрский; в 40-х годах IX в. писал Фома Маргский; умерший в 1049 г. Илия бар Шинайа составил хронографию. Вторая часть его хронографии состоит из синхронистических таблиц с разными эрами, в том числе и арабской. Это если не первый, то во всяком случае один из первых опытов составления синхронистических таблиц. К XII в. относится литературная деятельность одного из ученейших сирийцев своего времени Михаила Сирийца, большая хроника которого касается всей истории Передней Азии. Она замечательна своей полнотой, разнообразием затронутого материала, стремлением изложить события синхронистически и, наконец, тем, что автор использовал не дошедшие до нас источники.
От XIII в. сохранились анонимная сирийская хроника 1234 г. и несколько сочинений Григория Абульфараджа Бар Эбрея (ум. 1286 г.). Бар Эбрей- один из видных людей своего времени - пользовался известностью от Антиохии до Мосула как врач, ученый и яковитский клирик. Его исторические труды заслуживают особого внимания как современные монгольскому владычеству.
Таким образом, сирийцы сделали большой вклад и в историческую науку. В отношении средневековья их сочинения сохранили такие сведения, дали такой материал, без которого история Передней Азии не может быть представлена во всей своей полноте. Сирийцы оказали влияние на возникновение и развитие историографии у ближайших соседей - армян и арабов.
Под их влиянием составлением хронологических записей хроник стали заниматься и арабы. Позднее арабы выработали собственную форму историографии, принесшую расцвет и этой отрасли литературы. Сохраняя общие принципы греческой историографии, воспринятой через сирийцев, арабы создали такие литературные формы, как описание путешествий, мемуары.
Влияние сирийской культуры не ограничивалось Ближним Востоком. Оно сказалось также и на культуре различных групп иранских и тюркских народов. Ощутимым признаком этого влияния является широкое распространение арамейской и сирийской письменности - не языка, а именно алфавита, манеры письма, чисто палеографических особенностей, созданных в различное время. Известно, что письменность сасанидского Ирана была своеобразным идеографическим письмом, выработанным на основе одного из арамейских алфавитов. Алфавит согдов был чрезвычайно близок наиболее древним образцам сирийской эстрангело, в отдельных знаках сближаясь и с пальмирским.
Замечательно, что некоторые иранские диалекты пользовались сирийским алфавитом, созданным уже после VIII в., как об этом свидетельствуют фрагменты из Турфана. Этот алфавит не развился из согдийского, а представлял собой заимствованный непосредственно у сирийцев нссторианский алфавит Х-XI вв. С влиянием сирийской письменности на тюркские племена связаны такие памятники, как сиро-тюркские надгробия из Пишпека и Токмака, относящиеся к XIII-XIV вв.
Из этого уже явствует, какое пространственно и хронологически большое место занимают явные следы связей тюрков с сиро-несторианской культурой. К этим документам наряду с сиро-иранскими фрагментами относятся и чисто сирийские фрагменты, найденные в Турфане. Наконец, к XIII в. следует отнести фрагменты из Хара-Хото ("города тангутов"), написанные на сирийском языке, и редчайший сиро-тюркский фрагмент - единственный рукописный памятник этой своеобразной письменности, представленной исключительно эпиграфическими памятниками. Они также свидетельствуют о распространении сирийской письменности и культуры.
Относительно того положения, которое заняли сирийцы в Китае, было сказано выше. Несомненно, что в VII и VIII вв. пребывание их здесь было связано с торговой деятельностью. Надпись в Сиань Фу не стоит одиноко; не только в сирийских источниках, но и в китайских анналах можно найти сведения о несторианских деятелях в "Небесной империи". Именно этот вопрос привлек внимание таких исследователей, как Муия, Бернард и др. Насколько прочно китайцы были связаны с Передней Азией, свидетельствует и хорошо известная колония мусульманских купцов в Кантоне. Но несториане, придерживавшиеся сирийской культурной традиции в XIII в., заняли видное положение в монгольской столице Хан-Балыке (Пекине). В сирийской литературе сохранился памятник описание путешествия двух несториан из Пекина в Багдад. На пути они останавливаются в ряде городов, их итинерарий сам по себе представляет интерес. Из повествований видно, что они останавливались в Хара-Хото, где была большая несторианская колония.
Культура, взлелеянная сирийцами в Передней Азии, пышно расцвела у арабов, талантливость которых дала им возможность блестяще развить ее. Сирийцы расселились по всей Азии. К этому их вынуждали торговые, а может быть, и иные интересы. Они легко приспосабливались, сговариваясь с новыми группами иранских и тюркских народов, закрепляя свои колонии. Этот народ, мало известный, не вызывающий большого интереса у широких кругов исследователей, сыграл значительную роль в истории культуры отдельных народов и внес существенный вклад в историю мировой культуры.
МАРТИРИЙ КИРИАКА ИЕРУСАЛИМСКОГО
Мученичество Иуды Кириака, епископа Иерусалимского, является исключительно ценным материалом для изучения происхождения, заимствований и переводов агиологических памятников. Это житие представлено не только греческим и латинским, но и восточными текстами. Выяснение их зависимости друг от друга требует детального анализа.
Латинское мученичество, приуроченное к четвертому мая, опубликовано болландистами по четырем рукописям.1 В примечаниях даны разночтения и указаны еще рукописи, в которых имеются списки этого памятника, что говорит о его широком распространении в латинском мире.
Тем более поражает скудость греческих рукописей. Единственный известный греческий текст был издан Керамевсом в 1907 г. Он списал его с Codex 30 (MB) Biblioth. Univers. Messanensis. an. 1308.2 В. В. Латышев дал к нему русский перевод.3 На греческом языке существует еще и краткая синаксарная версия,4 которая была известна и славянскому миру.5
Восточными версиями мученичества Кириака заинтересовался Гвиди и последовательно издал сирийский, 6 коптский 7 и эфиопский 8 тексты. Акад. Н. Я. Марр еще в 1903 г. подготовил к печати армянский извод этого жития, но не опубликовал его.
Гвиди для издания сирийского текста использовал только рукопись Британского музея add. 14.644 (далее S1). Райт описал ее как пергаментный кодекс размером 93/8(6, состоящий из 94 листов, из которых многие находятся в плохом состоянии. Переписан он эдесским почерком V или VI в.9 В этой рукописи не хватает листов, поэтому в житии Иуды Кириака оказалась лакуна.
Между тем этот мартирий входит в состав кодекса, хранящегося в Государственной Публичной библиотеке (Сирийская новая серия No 4 - далее S2). Это пергамент размером 26х17 см, состоящий из 142 листов, исписанных в два столбца. Райт, пользовавшийся этой рукописью, относит эстрангелу, которой она написана, к VI в.
Оба сборника - Британского музея и Публичной библиотеки - близки друг другу и по времени, и по содержанию. При их сравнении создается впечатление, что они были одинаково задуманы, собранное в них объединено той же идеей, различие есть только в некоторых частях состава.
Состав рукописи Британского музея Состав рукописи ГПБ
1. Учение апостола Аддая. 1. Учение апостола Аддая.
2. Учение 12 апостолов. 2. Учение апостола Петра.
3. Учение апостола Петра. 3. Житие апостола Иоанна Завведея.
4. Обретение животворящего креста Господня. 4. Обретение животворящего креста Гос
подня.
5. Мученичество Иуды Кириака. 5. Мученичество Иуды Кириака.
Дальше агиологический материал кодексов уже не совпадает; в этой же части у них есть только одно различие: рукопись Государственной Публичной библиотеки, не имея в своем составе "Учения 12 апостолов", заменила его единственным известным списком жития Иоанна Завведея, изданного Райтом в сборнике апокрифических деяний апостолов.10
Напечатанный Гвиди текст вследствие дефекта рукописи Британского музея имеет большой пропуск, который может быть восполнен из рукописи Публичной библиотеки. Сличение текста обеих рукописей (при небольшом размере жития) дает 296 разночтений. Часть этих изменений является простой перестановкой слов или относится к незначительным вставкам и пропускам, но другая часть (около трети) отмечает в тексте более существенные различия. Так, в рукописи S2 пропущен эпизод посвящения Кириака, которое он принял от Евсевия Римского, дата мученичества не совпадает с таковой S1, имя Кириака систематически заменено эпитетом "блаженный" (), что указывает на стереотипизацию текста. В правописании S2 есть некоторые особенности: так, Иерусалим пишется а не , а в именах Юлиана и Кириака писец опускает последнего слога и пишет и вместо и
Наличность греческого (G), латинского (L) и сирийского (S) текстов дает возможность проделать сравнительную работу, результаты которой интересны для общей истории агиологии.
Мученичество Иуды Кириака завершает историю жизни этого святого, связанную с легендой об "обретении животворящего древа" императрицей Еленой.
Мартирий Кириака и легенда об "Обретении креста" сходны не только по содержанию, но и по форме. Они встречаются во многих рукописях независимо друг от друга, но по содержанию их можно объединить. Все намеки на предшествующие события биографии Кириака, содержащиеся в мученичестве, являются откликом на рассказ, развернутый в "Обретении креста".
Иудей по происхождению, Иуда, родственник первомученика Стефана (в различных версиях указаны различные степени родства), вынужден указать императрице Елене в Иерусалиме местонахождение животворящего креста. При виде чудес Иуда уверовал, крестился, получив имя Кириак (Господний), а затем папой римским Евсевием был посвящен в сан епископа Иерусалимского. Во время чуда воскресения мертвого крестом присутствовал бесноватый, через него нечистый дух возвестил Иуде, что будущий император, противник христианства, заставит его претерпеть мучения и вынудит отречься от веры. Кириак, будучи уже епископом, отыскал еще гвозди креста Господня, которые он передал той же Елене. Известием о смерти этой императрицы заканчивается рассказ об "Обретении креста".
Легенда повествует о том, как император Юлиан, отправляясь на персидскую войну, приезжает в Иерусалим и вызывает к себе епископа Кириака, молва о котором дошла до него. Император ведет с ним спор о христианстве, подвергая его многочисленным пыткам. Попутно развертывается история страданий матери Кириака - Анны, отказавшейся принести жертву богам, и Едалома (Аммона), начальника волшебников (или начальника песнопений), который после попытки заступиться за Кириака перед Юлианом объявил себя христианином и был казнен.
Связь обеих частей сказывается в том, что в мученичестве Кириак вспоминает обстоятельства обретения креста, а в обретении содержится намек на будущие страдания Кириака в предсказании бесноватого. Близость их простирается и дальше фактического материала - она сказывается в общности литературных приемов обеих частей. Елена произносит длинную речь против иудаизма, в защиту христианства; вторая часть содержит диалектический спор императора Юлиана с Кириаком, в котором подвергаются сравнению язычество и христианство. Есть общие черты и в стиле обеих частей. Так, например, Юлиан, обращаясь к Кириаку, говорит: "Ставлю пред тобой жизнь и смерть, милость и горькие мучения", в таких же выражениях обращается к нему Елена, вынуждая указать место, где находится крест. Уже в рукописной традиции эти части самостоятельны и независимы. Лишь в некоторых рукописях они следуют друг за другом: в обеих сирийских (S1 и S2) и в некоторых латинских. Первая часть - Воздвижение креста - имела широкое распространение и сохранилась во множестве списков, версий, на многих языках11 и неоднократно являлась предметом исследования. Между тем окончательно вопрос о происхождении, времени и первоначальном языке этой легенды не может считаться решенным. Вторая часть легенды - мученичество Кириака - не принималась во внимание совсем или в совершенно ничтожной мере и не подвергалась никакому анализу. Однако указания, которые могут быть из него почерпнуты, являются весьма существенными.
Нестле и Штраубингер пытались доказать сирийское происхождение легенды о воздвижении креста.12 Если бы этот вывод был верен, то он был бы обязателен и для мученичества, которое они не исследовали. Штраубингер только попытался привлечь его для датировки легенды о крестовоздвижении, но неудачно. Его указание на то, что в рассказе Юлиан назван сыном Константина Великого,13 неверно - такой грубой ошибки не допускает ни одна из версий.
При наличии греческого текста какого-либо агиологического памятника, как правило, оказывается, что сирийский является переводом. Обратное предположение должно быть подтверждено вескими доводами. Это утверждение Петерса14 могло бы быть применено к мартирию Кириака и без особого анализа, если бы на пути не стояла исключительная близость латинского и сирийского текстов. Эта близость, существующая и для первой части - истории воздвижения креста, привела к попытке выдвинуть приоритет сирийского текста. Такое положение заставляет предпослать каким бы то ни было выводам детальное сравнение трех основных версий: греческой (G), латинской (L) и сирийской (S), оставляя в стороне эфиопскую, коптскую и армянскую как более поздние и подвергшиеся обработке.
Мученичество Кириака содержит несколько цитат из Ветхого и Нового завета. Сравнение их с библейским текстом и между собою дает материал для некоторых выводов. Две цитаты приведены из Евангелия; из четырех - ветхозаветных - три приходятся на псалмы и одна на текст пророка Иеремии.
Так как Евангелие и псалтирь были наиболее хорошо знакомы людям того времени, их часто знали наизусть еще со школьной скамьи, то трудно ждать в этих текстах особых неточностей, которые в данном случае могут быть важными.
I. Цитата из Евангелия от Матфея 529(30):
Cyriacus, р. 166.1.6 Evangelium
???????? ??? ???, ??? ?? ??? ????? ???????? ??? ??? ??? ???????? ?? ??? ????? ???, ??? ???????? ??? ?? ???? ?? ???? ??? ??? ?? ???? ?? ???? ??? ????? ??? ??????? ????? ??? ??? ???????
Цитата приведена совершенно правильно, только для текста жития оказалось необходимым изменить второе лицо на первое, так как Кириак применяет это изречение к себе. Сирийский текст не делает этого изменения, а вставляет только необходимое для грамматического оборота.
Cyriacus, S2, fol. 86в Evang. syr.
Что касается латинской цитаты, то она не точна и представляет собой перифразу двух параллельных, но не дословно совпадающих евангельских мест (Матфей 529,30 и Марк 943,47): Melius est ut pereat unum ex membris tuis, quam totum corpus tuum mittatur in ignem inextinguibilem.
II. Матфей 1028.
В греческом тексте эта цитата приведена точно: ?? ???????? ??? ??? ????????????? ?? ????, ??? ?? ????? ?? ????????? ?????????? (?. 166, l. 12). Для этого стиха общепринята форма ?? ????????, но в разночтениях встречается и та, которая находится в тексте мученичества, -?? ????????.
В сирийском вставлен необходимый, пропущена частица , которая заменена союзом
Cyriacus, S2, fol. 87a Evang.
Латинский текст также дает некоторое отступление.
Cyriacus, р. 449, l. 16 Evang.
Nolite timere eos, qui occidunt corpus, ani- Et nolite timere eos qui occidunt corpus, mam autem non occident. animam autem non possunt occidere.
III. Иеремия 1011.
Греческий точно следует Библии, только заменяет предлог ?? предлогом ???.
Cyriacus, р. 165, 1. 21 Evang.
???? ?? ??? ??????? ??? ??? ??? ??? ???? ?? ??? ??????? ??? ??? ??? ??? ????????,
????????, ??? ???????? ??? ??? ???. ??????????? ?? ??? ???.
Сирийский отступлений не имеет:
Зато латинский дает свободную перифразу текста, в котором не сразу можно узнать цитату.
Cyriacus Hierem.
...dii peribunt a terra qui neque coelum neque Dii qui coelum et terram non fecerunt, dis
terram fecerunt. pereant de terra.
Подобные неточности латинского текста заставляют видеть в нем уже по этим чертам не первоначальный, а переводный текст.
IV. Псалом 9013.
Греческий остается верен библейскому тексту: ??? ?????? ??? ?????????? ??????? ??? ???????????? ?????? ??? ????????.
S1 и S2 передают эту цитату неодинаково.
Cyriacus Bibl. syr.
S1 - p. 93, l. 15
S2-fol. 90b
S1 - менее точно, S2 - следует Библии, но в обоих сирийских текстах цитата короче той, которая приведена в греческом, пропущена ее первая часть.
В латинском изменено лицо (второе на первое), так как слова псалмопевца вложены в уста Кириака; пропущен василиск.
Cyriacus, р. 450, 23 Bibl. lat.
Ecce enim super aspides ambulamus et Super aspidem et basiliscum ambulabis et con- conculcamus leouem et draconem. culcabis leonem et draconem.
V. Псалом 11312.16 ( =13415.18).
Точная цитата в греческом тексте: ?? ?????? ??? ????? ???????? ??? ??????? ???? ?????? ????????· ?????? ?????? ???????? ?? ????????? ???? ??? ?????? ?? ?????????? ?? '??????.
Сирийская цитата совпадает с библейским текстом, только по необходимости вставлено два (11312.16=1154 Biblia polyglotta, t. III, р. 270):
В Библии только (а не ) и (а не
Латинская цитата точна, но несколько сокращена: Simulacra gentium argentum et aurum opera manuum hominum. Similes illis fiant, qui facuint ea. Конец этого стиха, который есть в греческом и сирийском - et omnes qui confidunt in eis, тут пропущен.
VI. Псалом 125.
Цитата эта имеется только в греческом и сирийском текстах, в латинском она отсутствует.
Cyriacus, р. 170, l.28 Biblia
??? ?? ???? ? ????????· ?? ???? ???? ? ??????
"'?????? ???? ?????". ???· '?????? ???? ?????.
Очевидно, что первая часть фразы не представляет собой цитаты, но ее мысль и построение напоминают выражения псалма.
Сирийский текст дал этот отрывок полной цитатой (р. 93): (Bibl. polygl., t. III, р. 100; Ps 135).
Такое изменение в S вызывает предположение о его .вторичном характере: трудно представить, чтобы греческий текст изменил цитату в перифразу, наоборот, при переводе было естественно заменить близкие выражения знакомой цитатой, что и сделал, вероятно, сирийский переводчик.
Таким образом, неточность латинских цитат, в иных случаях являющихся только перифразой, говорит о вторичном, переводном характере этой версии. Греческий и сирийский в гораздо большей степени остаются верными соответствующим местам Библии. Ссылка на псалом 125 в греческом тексте наводит на мысль о его первоначальном характере, как это было замечено выше.
СРАВНЕНИЕ ТЕКСТОВ
Систематическая группировка разночтений дает наименьшее число для случаев параллелизма G и S. Близость же L к G и L к S отмечена почти равным числом совпадений, только характер этой близости различен.