Страница:
К египетским истокам алхимии ведет и текст из VI сирийской книги Зосимы (в той же Кембриджской рукописи). В ней говорится о недовольстве жреческим сословием, хранившим в тайне все виды технических знаний. Недовольство исходило из среды ремесленников, мастеров прикладного искусства, которые стремились вырвать у жрецов секрет обращения с металлами 493.
Зосима сообщает о замечательных произведениях искусства из меди с примесью, ряда других веществ, которые создавал Пабапнид, сын Ситоса, достигая совершенства в имитации цвета и формы человеческих лиц. Кроме того, изображали змей, животных, а также персонифицированных богов Фортуну, Случай, Землю, Судьбу, Нил и пр. Перечисленные божества, включая и доброго ангела, указывают на синкретические верования в Египте. В этой же книге приведены рецепты особых красок и оттенков, которые умел составлять Пабапнид, прозванный "господином изваяний".
В греческих и латинских алхимических книгах тайные науки о превращении веществ связываются с Гермесом Трисмегистом. Ему приписываются как книги, так и отдельные рецепты для изменения металлов и "удвоения" золота. Насколько глубоко в сирийскую литературу внедрилось имя вестника Олимпа, можно судить по тому, что помимо упоминания о нем в алхимических трактатах он занял место в сонме святых. В собрании Института востоковедения АН СССР {176} хранится рукопись 1578 г. 494, в заключение которой писец называет в числе заступников монастыря Абу Галиба 495, расположенного в земле Гаргар, "отца нашего Гермеса Трисмегиста".
Теоретические данные в сирийских трактатах немногочисленны. Латинская и арабская алхимия придерживались представления о том, что все вещества состоят из серы и ртути. В IX книге Демокрита со ссылкой на авторитет Пибехия сообщается, что во всех металлах содержится ртуть 496. Эта часть сирийского перевода относится, впрочем, к более позднему времени, о чем свидетельствуют следы арабского языка.
Сирийские трактаты, так же как и греческая алхимическая литература III-V вв., содержат много туманных рассуждений и ложных выводов, однако в этих памятниках имеются технические и практические указания и рецепты, которые связывали эти "отвлеченные", как может показаться на первый взгляд, трактаты с реальной исторической действительностью 497.
Насколько самостоятельны и оригинальны были чисто эмпирические изыскания в Сирии, можно судить по тому, что изобретение "греческого огня" связывают с именем архитектора Калинника. В 673 г. в Константинополе им был предложен особый состав, предназначенный для военных целей. Он состоял из нефти с примесью асфальта, смол и других горючих веществ, которые смешивали с мелко размельченной негашеной известью. Если этот состав приходил в соприкосновение с водой, то резкая реакция гашения извести воспламеняла весь состав, нанося жестокий вред неприятелю 498. "Греческий огонь", в состав которого впоследствии {177} вошла селитра, был средством уничтожения врага на море и предшествовал рецептам Марка Грека 499.
Основное внимание в сирийских трактатах уделено металлам. Сведения о них, даже в более древней части, касаются тех рецептов, с помощью которых стремились увеличить в объеме и весе золото и серебро путем соединения с другими металлами. Эти операции излагались и в греческих папирусах. Но наряду с рецептами, указывающими, как составить философский камень и эликсир из яиц, имеются другие, которые ведут нас непосредственно в мастерскую ремесленника.
В анонимном трактате, содержащемся в Кембриджской рукописи, собраны рецепты сплавов. Среди них, например, был такой, который годился для поделки "женских золотых украшений и всякого рода сосудов". Он состоял из сплава золота с хризокалом (сплав меди и цинка), изготовленного в виде пластинок и соединенного затем с другим составом, который содержал серебро, красную медь и свинец с серой и уксусом. Последний сплав годился и для того, чтобы делать черные изображения на золотых вазах 500. Такого рода рисунки (вазы Ниелло) известны и по рецептам латинского трактата "Mappae clavicula de efficiendo auro".
О том, что рецепты имели чисто практическое значение и были предназначены для мастеров, свидетельствуют следующие заголовки: "Чтобы придать предметам вид золота", "Чтобы ваза казалось золотой и ничто, кроме огня, не могло изменить ее цвета" 501. В последний рецепт кроме меди, мышьяка, белка яиц входили растительный клей, желчь козы и многое другое. Чисто техническое применение имели составы, с помощью которых можно было писать черными и серебряными буквами по меди, делать золотой рисунок на пурпурной коже 502.
В том же трактате сообщается, как изготовлять состав, которым можно писать золотом буквы "на вазах, статуях и на чем ты пожелаешь". Для этого нужно взять толстостенный сосуд и обработать его внутреннюю поверхность кремнием так, чтобы она стала шероховатой; затем наполнить его белым медом, размельчить в порошок золотую пластинку, {178} всыпать все это в сосуд, смешать с мелом, прибавить немного воды,- это и есть жидкое золото. Чтобы писать, следует еще прибавить рыбьего клея или клея, изготовленного из бычьих копыт 503.
Для очищения металлов, в частности золота и серебра, от шлака их плавят вместе с соответствующими веществами 504. Для поверхностной окраски металлов часто применялось амальгамирование. Имеется, например, такой рецепт: на огне сжигали сернистый мышьяк (реальгар), называемый сандараком, потому что цвет его напоминал эту смолу. Если железо подержать над этим огнем, оно приобретет золотой цвет, так как покроется трехсернистым мышьяком. Рецепт приписывается некоему Диогену 505 и годен для технических целей. Для того чтобы медь приняла вид серебра, ее следует хорошенько вычистить, а затем протереть ртутью со свинцовыми белилами. Ртуть амальгамирует медь и делает ее похожей на серебро. Способ обработки меди мочой барана восходит к традиции, связанной с Египтом.
В сирийской книге Зосимы имеется рецепт изготовления серебряных зеркал, полировка которых производится сначала мелким порошком из песка какой-либо мягкой породы; затем полировка продолжается измельченным углем лаврового дерева, который насыпают в полотняный мешочек. Этим мешочком протирают зеркало, капая на него масло.
Ртуть была хорошо известна. Она имела около двадцати названий, часть которых была совершенно фантастична, например "животное с двумя головами" 506. Ртуть входила во всяческие комбинации с металлами. Она была главным составным веществом при фальсификации благородных металлов и во всех "удвоениях" золота и серебра. С ее помощью "вульгарная" алхимия производила все свои операции, начиная с рецептов, включенных в папирусы III в., и кончая магией доктора Фауста.
Многие рецепты и сплавы были результатом местного опыта и вышли из работы мастерских. На это указывает, например, тот факт, что при изготовлении сплава, заменяющего серебро, известь обрабатывалась по способу мар Марона - лица, сирийское происхождение которого несомненно 507. Чисто техническое значение имели все рецепты окраски цветных стекол - искусство, получившее на латинском Западе широкое развитие. Для женских украшений из метал-{179}ла, для вышивки на одеждах, для декоративных тканей, шкатулок, сосудов охотно пользовались искусственными камнями. В древнейшей части сирийской книги Демокрита 508 приведен способ изготовления смарагдов, которые известны в греческой и латинской алхимии 509. Для получения смарагда по этому рецепту свинцовые белила и стекло следовало сплавить вместе, затем отлить полученный состав и оставить в течение сорока дней в моче осла 510. Здесь же описана техника производства искусственного жемчуга 511.
Чтобы выкрасить шерсть или одежду в золотистый цвет, нужно было взять асфальт и землю, известную под названием "кимолия" (???????) 512. Асфальт добывался в Мертвом море, отчего его иногда называли иудейским 513. Что касается кимолийской земли, то она известна еще у Диоскора 514.
Это название применялось как к известнякам, так и к белым и серым глинам. Для окраски смешивали асфальт и кимолийскую землю, окрашивали, затем прополаскивали ткань, и она становилась золотистой 515.
Существовали многочисленные рецепты для получения красной краски, в состав которой входили моча, уксус, хелидониум (чистотел) и т. д. Использование хелидониума, растения, имеющего повсеместное распространение, говорит о знакомстве сирийцев с растительной химией.
Окраска одежды в пурпуровый цвет производилась посредством мелко растолченного пурпура, который размешивали с водой до состояния теста. В таком виде его соединяли с двумя долями воды и этим составом обливали шерсть, после чего ее промывали в известковой воде 516. Другой рецепт представляет вариант первого: к красящему веществу (разведенному пурпуру) надо было прибавить уксус, переждать три дня, "просветлить" эту жидкость, нагреть до кипения и опустить в нее ткань или шерсть, а затем прополоскать ее в морской воде 517. Пурпуровые ткани высоко ценились в Византии, и сирийцы были главными поставщиками этих изделий. {180}
Сирийцы придавали большое значение и чисто эмпирическому характеру химии 518. Об этом свидетельствует высокая оценка опыта, данная Зосимой: "Как необходимо каждый день есть и пить, так же необходимо и познание, которое приходит извне. Только путем производимого над веществами опыта, требующего много терпения, можно действительно научиться науке о металлах" 519.
Алхимическая литература на сирийском языке представляет собою в значительной части переводы с греческого, но в ней имеются и самостоятельные сочинения или отрывки, в которых получили отражение опыт и работы самих сирийцев. В этой литературе можно не только разыскать корни алхимических знаний, уходящие глубоко в Египет, в Иран, но и найти технические и практические рецепты, которые имели непосредственное значение для широко развитого ремесла и промышленности у сирийцев.
Обзор средневековой научной литературы на сирийском языке дает возможность по заслугам оценить ту роль, которую она сыграла в передаче научного знания. Греческая наука прошла через сирийский мир, чтобы оплодотворить арабскую мысль, а из рук арабов попасть в латинский мир. Одно из звеньев этой исторической цепи - сирийская литература - почти выпадает, ее мало знают, ее обходят. Точное представление о том, чем она была, поможет иначе оценить и остальные этапы развития науки.
9. Космографические
представления у сирийцев
В сирийской научной литературе известное место заняли космические и космологические представления, изложенные в трудах разных авторов. Выше уже отмечено значение того понятия о космосе, которое развивал католикос мар Аба I. Оно было безоговорочно принято Козьмой Индикопловом, что привело его к горячему спору с Иоанном Филопоном, сторонником античной теории мироздания и представителем Александрийской школы. Теоретическая борьба нашла свое отражение в сочинениях обоих ученых и стала предметом изучения в наши дни 520. Интересно отметить, что в изложе-{181}нии Козьмы Индикоплова имеется большая разница между его теоретическими положениями и тем реальным практическим опытом, которым он располагал благодаря путешествиям, непосредственным наблюдениям о строении вселенной, климатах, смене времен года.
Различные точки зрения по вопросам космографии нашли отражение и в сирийской литературе: если мар Аба I был представителем несторианской науки, то Сергий Решайнский и его продолжатель Север Себохт развивали в своих трудах теоретические взгляды монофизитов. Север Себохт написал сочинение о знаках Зодиака, толковал "Риторику" и "Аналитику" Аристотеля, а также книгу о судьбе "??? ????????". Он несомненно знал греческий язык, так как дал объяснение наиболее трудных терминов в текстах Аристотеля. Он изучал фазы луны и ее затмения. Как об этом свидетельствуют некоторые рукописи 521, он дал перевод Птолемеева математического свода "????????? ???????? ???????????". Особый интерес представляет сочинение Севера Себохта об астролябии. Север Себохт занимался практической астрономией, о чем свидетельствует его сочинение об астролябии, важнейшем астрономическом инструменте. Это сочинение озаглавлено "С помощью Божией, Господа всего, мы пишем схолию об астролябии, относительно того, что такое астролябия бронзовая, как она действует, из чего [состоит] и для чего каждая из ее частей, как называются ее части и их знаки" 522.
Значение этого трактата прежде всего в том, что он позволил определить время изобретения астролябии, которую латинский Запад получил из рук арабов. Север Себохт считает изобретателем астролябии Пталома, которого он называет философом. Он указывает, что изобретение Пталома предшествовало работам Птолемея (II в. н. э.). По словам Севера, если астролябия действует правильно, то ее результаты должны совпадать с данными таблиц Птолемея 523, которые были составлены последним с помощью астролябии 524.
Сведения об астролябии имеются у Феона Александрийского и у Синезия. Этот астрономический инструмент подробно описан противником Козьмы Индикоплова, александрийским ученым Иоанном Филопоном. Их описания были ус-{182}воены арабами, от которых об астролябии узнали на латинском Западе. Там она была принята и усовершенствована и не выходила из употребления вплоть до XVIII в.
Описывая астролябию, Север Себохт перечисляет ее составные части, а затем объясняет значение того "сплетения", на котором в астролябии изображены знаки Зодиака. Во втором разделе трактата предлагается решить 25 задач, дающих возможность проверить астролябию и научиться пользоваться ей. В число этих заданий входят следующие: определить положение солнца (4), луны (5), их "восход" и "закат", апогей какой-либо из звезд (9), найти различие во времени полудня в двух разных городах (15), установить по солнцу и одной из неподвижных звезд, в каком "климате" находится сам наблюдатель (17), рассчитать относительное расстояние между отдельными зонами (24) 525.
Для каждой из составленных 25 задач Север Себохт дает подробное объяснение ее решения. Так, например, по условию четвертой задачи следует выяснить положение солнца в одном из созвездий Зодиака. (Взаимное расположение небесных тел, констелляция, обозначается греческим термином ????, в сирийской транскрипции - hpwky.) Для этого требуется прежде всего точно определить полдень, что устанавливается путем фиксации того момента, когда луч солнца попадает в соответствующие два отверстия астролябии. Затем определяется зона зодиакальной фигуры и нахождение в ней солнца 526.
Совершенно очевидно, что астроном имел в своем распоряжении астролябию, умел ее применять и что этот инструмент в раннем средневековье был распространен в областях Средиземного моря - у греков (Иоанн Филопон) и на Ближнем Востоке - у сирийцев (Север Себохт). Когда арабы освоили употребление астролябии, они стали стремиться ее усовершенствовать; во всяком случае, от них этот астрономический инструмент стал известен Западу.
Таким образом, астрономические труды имели в сирийской науке две традиции. Одна древняя, своя собственная традиция Двуречья, которая была известна звездочету Бардесану и на века сохранилась у сабиев, последних язычников Ближнего Востока. Другая традиция нашла свое выражение сначала у того же Бардесана; затем у Сергия Решайнского. Она сложилась под эллинистическим влиянием, которое передавало античное знание. Обе традиции сливались, видоизменялись и в результате дали то направление, {183} которое было освоено и развито в дальнейшем арабами. Нельзя не отметить, что до XII и XIII вв. значительное число арабских ученых было тесно связано с сирийской наукой. Многие из них не только читали, но и писали на обоих языках, на сирийском и арабском, а переводы греческих философских и научных трактатов использовались арабами главным образом в сирийских версиях. С важнейшим астрономическим инструментом они также ознакомились благодаря сирийцам.
10. Сирийские "геопоники"
Наряду с астрономическими трудами в сирийских рукописях уцелели фрагменты сочинения о земледелии и разведении домашнего скота 527. Неудовлетворительное состояние дошедших до нас отрывков этого трактата заставляет предполагать, что они были написаны разными лицами, в разное время, для того или другого случая, а затем была предпринята попытка свести их воедино. Тематика, содержащаяся в нем, советы земледельцам касаются вопросов вспашки, посева, уборки хлеба, закладки виноградников, плодовых садов и ухода за ними 528. Широко известен греческий сельскохозяйственный сборник ? в., автором, вернее, составителем которого называют Кассиана Басса Схоластика 529.
Наиболее подробный анализ частей и глав "Геопоник" и сопоставление их с энциклопедиями по сельскому хозяйству Фотия, Константина Порфирогенета и другими памятниками был дан еще в прошлом веке В. Гемоллем, который не оставил без внимания и сирийский текст. Автор с большой тщательностью показал, из каких именно античных источников были составлены "Геопоники". Древние авторы названы как в предисловии к 1-й книге греческой версии, так и в названиях соответствующих глав, содержащих почти дословные выписки из упоминаемых ими античных сочинений. В. Гемолль пришел к выводу, что составителем компендия, использованного в "Геопониках" ? в., был некий Анатолий Винданий из Бейрута, писатель IV или V в., упоминаемый Фотием. Анатолий приводил имена тех ученых, у которых он черпал свои сведения. Составитель "Геопоник" переписы-{184}вал главным образом "????????" Анатолия, используя античных авторов лишь в его изложении 530.
Состояние фрагментов сирийского перевода оставляет желать лучшего, но, во всяком случае, для исследователя оказалось возможным сравнить состав сирийской версии с греческими "Геопониками". В основном они последовательно повторяют друг друга 531. Что касается 16-й и 17-й книг греческого текста, то в сирийской версии достаточно связно изложено и их содержание 532. Детальное изучение приводит, однако, к выводу, что сирийский текст был переводом не Геопоник, а упоминаемого Фотием в кодексе 163 компендия Анатолия 533.
Можно полагать, что Анатолий был современником императора Юлиана и по его поручению составил свой земледельческий свод. Как о друге Юлиана, о нем несколько раз упоминает Аммиан Марцеллин. Известно, кроме того, что он занимал положение officiorum magister в 346 г. и был префектом претория Иллирика.
Следует считать, что именно сирийский текст наиболее близок по своему содержанию и составу книге Анатолия 534. Возможность связать этот сирийский перевод с именем Сергия Решайнского остается под вопросом; прямыми указаниями мы не располагаем. Известны также арабские тексты греческих сельскохозяйственных книг, восходящие к различным, сделанным в разное время переводам. Один из арабских текстов воспроизводит "Геопоники" Кассиана Басса Схоластика. Другой восходит к персидскому переводу с греческого. Эта арабская версия представляет нечто среднее между "??? ???????? ?????" Кассиана и "Геопоникой", составленной по распоряжению Константина Порфирогенета. Можно указать еще на три арабские версии, одна из которых, по-видимому, восходит все же к сирийскому тексту. Существующий армянский перевод греческой сельскохозяйственной энциклопедии, вероятно, связан с этим сирийским текстом.
Сведения практического характера, необходимые для ведения хозяйства, были распространены на Ближнем Востоке, а в основе науки о земледелии оказались классические образцы античных авторов, сведенные самими греками в компендии, которые были использованы сирийцами, а затем и арабами. {185}
ГЛАВА II ИМПЕРИЯ.
ИРАН И СИРИЙЦЫ
1. Распространение христианства
и гонения
Самые ранние памятники сирийской литературы связаны с христианизацией, с проникновением евангельского учения в города Сирии. Относительно Антиохии твердо установлено основание ее церкви апостолами, как об этом свидетельствуют Деяния II, 20-27. Традиции, возводящие проповедь христианства к одному из 12 апостолов или к одному из числа 70 учеников, породили богатую литературу, в которой подлинные исторические факты овеяны легендами 1.
Междуречье не избегло общей участи. Основание христианской общины в Эдессе связывается с одним из 70 учеников Христа - Фаддеем - Аддаем (в такой форме его имя известно у сирийцев). Наряду с ним другие литературные памятники считают первым апостолом Фому, называемого в Евангелии от Иоанна "Фомой неверующим". В Междуречье возникло предание о проповеди Фомы в Индии, куда он отправился из Сирии. В Эдессе был построен большой кафедральный храм, в котором, по преданию, покоились останки Фомы.
Традиция об Аддае является более древней и более прочной, чем легенда о Фоме. Сказание о проповеди Аддая излагает "Геродот древней церкви" Евсевий Кесарийский. Из сообщения последнего очевидно, что он располагал письменным текстом на сирийском языке, с которого был сделан точный перевод на греческий. В нем рассказывается о том, что царь Абгар, "правивший славно народами за Евфратом", болел тяжкой болезнью и, услыхав о чудесах, совершаемых Иисусом, отправил к нему посланца с просьбой об исцелении от болезни 2. Иисус написал ему в ответ письмо, обещая послать одного из учеников для исцеления и спасения его и его близких. Это обещание было выполнено после страстей и воскресения Христа, когда апостол Фома направил Фаддея, одного из 70 учеников, к Абгару в Эдессу. Сообщается, что письменное свидетельство об этих событиям {186} Евсевий почерпнул из грамотохранилища (архива) "в царском городе Эдессе", куда оно было положено на хранение 3.
Таким образом, Евсевий пользовался материалами из Эдесского архива, где находился сирийский текст повествования об Аддае. Евсевий перевел этот текст с сирийского на греческий, о чем он сам говорит в заключение. Он дает текст обоих писем: Абгара к Иисусу и ответ Иисуса Абгару.
Затем следует рассказ о деятельности апостола Аддая в Эдессе, о чудесах и исцелениях, совершенных им, и излагаются поучения, которыми он обратил Абгара и жителей Эдессы в христианство. В заключение Евсевий еще раз повторяет, что приведенный им рассказ является переводом с сирийского (? ?? ????? ???????????? ????) и полезен для его читателей.
Сохранившийся сирийский апокриф, упоминаемый Евсевием, известен как "Учение апостола Аддая". Он содержит послание Абгара, но в сирийском тексте ответ Иисуса передается лишь изустно. Рукописи, содержащие "Учение", относятся к V и VI вв. и находятся в ГПБ им. ?. ?. Салтыкова-Щедрина и в Британском музее 4. Сирийская версия содержит дополнительные эпизоды об изображении Христа, об обретении креста 5. Имеются все основания предполагать, что апокриф был известен Евсевию без этих дополнительных частей.
Сирийская легенда сохранила много ярких черт и деталей, представляющих живой интерес, но хронология событий, несомненно, требует критического отношения. События из времени Абгара V Уккамы, царствовавшего в начале христианской эры, следует связать со временами Абгара VIII бар Ману, который первым из царей Эдессы принял христианство 6. Таким образом, памятник датируется первой половиной III в. Эта дата принята новейшими исследователями 7. Полный сирийский текст апокрифа - "Учение Аддая" можно отнести к концу IV - началу V в. 8.
Предание о том, что нерукотворная икона охраняет город Эдессу от врагов, держалось долго, так же как и легенда об обещании, данном Учителем Абгару, сохранить его город. Во всяком случае, во времена осады персами {187} Эдессы в 544 г. Прокопий Кесарийский упоминает об этом обещании, как о хорошо известном всем 9.
Вкратце легенда об Абгаре и Аддае повторена в истории мар Мари, "апостола Востока", житие которого повествует о проповеди христианства в областях Ассирии, Вавилона и Персиды. Однако история мар Мари неизвестна западным сирийцам. Это произведение написано тенденциозно, с целью утвердить апостольское происхождение церкви Кокэ, главного храма Ктесифона. Так как сказание об Аддае активно использовалось монофизитами, то несториане со своей стороны также стремились связать свой центр с каким-либо апостолом. Апокрифическая история мар Мари, ученика Аддая, и возводит к апостольской традиции евангелизацию ряда иранских областей 10. Критический анализ этого памятника приводит к выводу, что в сохранившемся до настоящего времени виде он был составлен после 642 г., времени падения сасанидского Ирана под ударами арабов 11.
Источник, использованный "Историей мар Мари", отнюдь не древнего происхождения, в нем много противоречий. Кроме того, он носит явные следы борьбы между Эдессой, Селевкией и Кашкаром 12 за приоритет и апостольское происхождение их церквей. К этому следует добавить, что области, названные апокрифом, были христианизированы лишь в V в. 13, и переносить описанные в нем события на три века раньше не представляется возможным. Сведения, содержащиеся в этом памятнике, могут, по нашему мнению, относиться к VI-VII вв. Они дают возможность связать распространение сирийской культуры и идеологии в Иране со временем арабских завоеваний, что имеет существенное значение. Эти сведения интересны и для исторической географии Ирана, для его этнографии.
Зосима сообщает о замечательных произведениях искусства из меди с примесью, ряда других веществ, которые создавал Пабапнид, сын Ситоса, достигая совершенства в имитации цвета и формы человеческих лиц. Кроме того, изображали змей, животных, а также персонифицированных богов Фортуну, Случай, Землю, Судьбу, Нил и пр. Перечисленные божества, включая и доброго ангела, указывают на синкретические верования в Египте. В этой же книге приведены рецепты особых красок и оттенков, которые умел составлять Пабапнид, прозванный "господином изваяний".
В греческих и латинских алхимических книгах тайные науки о превращении веществ связываются с Гермесом Трисмегистом. Ему приписываются как книги, так и отдельные рецепты для изменения металлов и "удвоения" золота. Насколько глубоко в сирийскую литературу внедрилось имя вестника Олимпа, можно судить по тому, что помимо упоминания о нем в алхимических трактатах он занял место в сонме святых. В собрании Института востоковедения АН СССР {176} хранится рукопись 1578 г. 494, в заключение которой писец называет в числе заступников монастыря Абу Галиба 495, расположенного в земле Гаргар, "отца нашего Гермеса Трисмегиста".
Теоретические данные в сирийских трактатах немногочисленны. Латинская и арабская алхимия придерживались представления о том, что все вещества состоят из серы и ртути. В IX книге Демокрита со ссылкой на авторитет Пибехия сообщается, что во всех металлах содержится ртуть 496. Эта часть сирийского перевода относится, впрочем, к более позднему времени, о чем свидетельствуют следы арабского языка.
Сирийские трактаты, так же как и греческая алхимическая литература III-V вв., содержат много туманных рассуждений и ложных выводов, однако в этих памятниках имеются технические и практические указания и рецепты, которые связывали эти "отвлеченные", как может показаться на первый взгляд, трактаты с реальной исторической действительностью 497.
Насколько самостоятельны и оригинальны были чисто эмпирические изыскания в Сирии, можно судить по тому, что изобретение "греческого огня" связывают с именем архитектора Калинника. В 673 г. в Константинополе им был предложен особый состав, предназначенный для военных целей. Он состоял из нефти с примесью асфальта, смол и других горючих веществ, которые смешивали с мелко размельченной негашеной известью. Если этот состав приходил в соприкосновение с водой, то резкая реакция гашения извести воспламеняла весь состав, нанося жестокий вред неприятелю 498. "Греческий огонь", в состав которого впоследствии {177} вошла селитра, был средством уничтожения врага на море и предшествовал рецептам Марка Грека 499.
Основное внимание в сирийских трактатах уделено металлам. Сведения о них, даже в более древней части, касаются тех рецептов, с помощью которых стремились увеличить в объеме и весе золото и серебро путем соединения с другими металлами. Эти операции излагались и в греческих папирусах. Но наряду с рецептами, указывающими, как составить философский камень и эликсир из яиц, имеются другие, которые ведут нас непосредственно в мастерскую ремесленника.
В анонимном трактате, содержащемся в Кембриджской рукописи, собраны рецепты сплавов. Среди них, например, был такой, который годился для поделки "женских золотых украшений и всякого рода сосудов". Он состоял из сплава золота с хризокалом (сплав меди и цинка), изготовленного в виде пластинок и соединенного затем с другим составом, который содержал серебро, красную медь и свинец с серой и уксусом. Последний сплав годился и для того, чтобы делать черные изображения на золотых вазах 500. Такого рода рисунки (вазы Ниелло) известны и по рецептам латинского трактата "Mappae clavicula de efficiendo auro".
О том, что рецепты имели чисто практическое значение и были предназначены для мастеров, свидетельствуют следующие заголовки: "Чтобы придать предметам вид золота", "Чтобы ваза казалось золотой и ничто, кроме огня, не могло изменить ее цвета" 501. В последний рецепт кроме меди, мышьяка, белка яиц входили растительный клей, желчь козы и многое другое. Чисто техническое применение имели составы, с помощью которых можно было писать черными и серебряными буквами по меди, делать золотой рисунок на пурпурной коже 502.
В том же трактате сообщается, как изготовлять состав, которым можно писать золотом буквы "на вазах, статуях и на чем ты пожелаешь". Для этого нужно взять толстостенный сосуд и обработать его внутреннюю поверхность кремнием так, чтобы она стала шероховатой; затем наполнить его белым медом, размельчить в порошок золотую пластинку, {178} всыпать все это в сосуд, смешать с мелом, прибавить немного воды,- это и есть жидкое золото. Чтобы писать, следует еще прибавить рыбьего клея или клея, изготовленного из бычьих копыт 503.
Для очищения металлов, в частности золота и серебра, от шлака их плавят вместе с соответствующими веществами 504. Для поверхностной окраски металлов часто применялось амальгамирование. Имеется, например, такой рецепт: на огне сжигали сернистый мышьяк (реальгар), называемый сандараком, потому что цвет его напоминал эту смолу. Если железо подержать над этим огнем, оно приобретет золотой цвет, так как покроется трехсернистым мышьяком. Рецепт приписывается некоему Диогену 505 и годен для технических целей. Для того чтобы медь приняла вид серебра, ее следует хорошенько вычистить, а затем протереть ртутью со свинцовыми белилами. Ртуть амальгамирует медь и делает ее похожей на серебро. Способ обработки меди мочой барана восходит к традиции, связанной с Египтом.
В сирийской книге Зосимы имеется рецепт изготовления серебряных зеркал, полировка которых производится сначала мелким порошком из песка какой-либо мягкой породы; затем полировка продолжается измельченным углем лаврового дерева, который насыпают в полотняный мешочек. Этим мешочком протирают зеркало, капая на него масло.
Ртуть была хорошо известна. Она имела около двадцати названий, часть которых была совершенно фантастична, например "животное с двумя головами" 506. Ртуть входила во всяческие комбинации с металлами. Она была главным составным веществом при фальсификации благородных металлов и во всех "удвоениях" золота и серебра. С ее помощью "вульгарная" алхимия производила все свои операции, начиная с рецептов, включенных в папирусы III в., и кончая магией доктора Фауста.
Многие рецепты и сплавы были результатом местного опыта и вышли из работы мастерских. На это указывает, например, тот факт, что при изготовлении сплава, заменяющего серебро, известь обрабатывалась по способу мар Марона - лица, сирийское происхождение которого несомненно 507. Чисто техническое значение имели все рецепты окраски цветных стекол - искусство, получившее на латинском Западе широкое развитие. Для женских украшений из метал-{179}ла, для вышивки на одеждах, для декоративных тканей, шкатулок, сосудов охотно пользовались искусственными камнями. В древнейшей части сирийской книги Демокрита 508 приведен способ изготовления смарагдов, которые известны в греческой и латинской алхимии 509. Для получения смарагда по этому рецепту свинцовые белила и стекло следовало сплавить вместе, затем отлить полученный состав и оставить в течение сорока дней в моче осла 510. Здесь же описана техника производства искусственного жемчуга 511.
Чтобы выкрасить шерсть или одежду в золотистый цвет, нужно было взять асфальт и землю, известную под названием "кимолия" (???????) 512. Асфальт добывался в Мертвом море, отчего его иногда называли иудейским 513. Что касается кимолийской земли, то она известна еще у Диоскора 514.
Это название применялось как к известнякам, так и к белым и серым глинам. Для окраски смешивали асфальт и кимолийскую землю, окрашивали, затем прополаскивали ткань, и она становилась золотистой 515.
Существовали многочисленные рецепты для получения красной краски, в состав которой входили моча, уксус, хелидониум (чистотел) и т. д. Использование хелидониума, растения, имеющего повсеместное распространение, говорит о знакомстве сирийцев с растительной химией.
Окраска одежды в пурпуровый цвет производилась посредством мелко растолченного пурпура, который размешивали с водой до состояния теста. В таком виде его соединяли с двумя долями воды и этим составом обливали шерсть, после чего ее промывали в известковой воде 516. Другой рецепт представляет вариант первого: к красящему веществу (разведенному пурпуру) надо было прибавить уксус, переждать три дня, "просветлить" эту жидкость, нагреть до кипения и опустить в нее ткань или шерсть, а затем прополоскать ее в морской воде 517. Пурпуровые ткани высоко ценились в Византии, и сирийцы были главными поставщиками этих изделий. {180}
Сирийцы придавали большое значение и чисто эмпирическому характеру химии 518. Об этом свидетельствует высокая оценка опыта, данная Зосимой: "Как необходимо каждый день есть и пить, так же необходимо и познание, которое приходит извне. Только путем производимого над веществами опыта, требующего много терпения, можно действительно научиться науке о металлах" 519.
Алхимическая литература на сирийском языке представляет собою в значительной части переводы с греческого, но в ней имеются и самостоятельные сочинения или отрывки, в которых получили отражение опыт и работы самих сирийцев. В этой литературе можно не только разыскать корни алхимических знаний, уходящие глубоко в Египет, в Иран, но и найти технические и практические рецепты, которые имели непосредственное значение для широко развитого ремесла и промышленности у сирийцев.
Обзор средневековой научной литературы на сирийском языке дает возможность по заслугам оценить ту роль, которую она сыграла в передаче научного знания. Греческая наука прошла через сирийский мир, чтобы оплодотворить арабскую мысль, а из рук арабов попасть в латинский мир. Одно из звеньев этой исторической цепи - сирийская литература - почти выпадает, ее мало знают, ее обходят. Точное представление о том, чем она была, поможет иначе оценить и остальные этапы развития науки.
9. Космографические
представления у сирийцев
В сирийской научной литературе известное место заняли космические и космологические представления, изложенные в трудах разных авторов. Выше уже отмечено значение того понятия о космосе, которое развивал католикос мар Аба I. Оно было безоговорочно принято Козьмой Индикопловом, что привело его к горячему спору с Иоанном Филопоном, сторонником античной теории мироздания и представителем Александрийской школы. Теоретическая борьба нашла свое отражение в сочинениях обоих ученых и стала предметом изучения в наши дни 520. Интересно отметить, что в изложе-{181}нии Козьмы Индикоплова имеется большая разница между его теоретическими положениями и тем реальным практическим опытом, которым он располагал благодаря путешествиям, непосредственным наблюдениям о строении вселенной, климатах, смене времен года.
Различные точки зрения по вопросам космографии нашли отражение и в сирийской литературе: если мар Аба I был представителем несторианской науки, то Сергий Решайнский и его продолжатель Север Себохт развивали в своих трудах теоретические взгляды монофизитов. Север Себохт написал сочинение о знаках Зодиака, толковал "Риторику" и "Аналитику" Аристотеля, а также книгу о судьбе "??? ????????". Он несомненно знал греческий язык, так как дал объяснение наиболее трудных терминов в текстах Аристотеля. Он изучал фазы луны и ее затмения. Как об этом свидетельствуют некоторые рукописи 521, он дал перевод Птолемеева математического свода "????????? ???????? ???????????". Особый интерес представляет сочинение Севера Себохта об астролябии. Север Себохт занимался практической астрономией, о чем свидетельствует его сочинение об астролябии, важнейшем астрономическом инструменте. Это сочинение озаглавлено "С помощью Божией, Господа всего, мы пишем схолию об астролябии, относительно того, что такое астролябия бронзовая, как она действует, из чего [состоит] и для чего каждая из ее частей, как называются ее части и их знаки" 522.
Значение этого трактата прежде всего в том, что он позволил определить время изобретения астролябии, которую латинский Запад получил из рук арабов. Север Себохт считает изобретателем астролябии Пталома, которого он называет философом. Он указывает, что изобретение Пталома предшествовало работам Птолемея (II в. н. э.). По словам Севера, если астролябия действует правильно, то ее результаты должны совпадать с данными таблиц Птолемея 523, которые были составлены последним с помощью астролябии 524.
Сведения об астролябии имеются у Феона Александрийского и у Синезия. Этот астрономический инструмент подробно описан противником Козьмы Индикоплова, александрийским ученым Иоанном Филопоном. Их описания были ус-{182}воены арабами, от которых об астролябии узнали на латинском Западе. Там она была принята и усовершенствована и не выходила из употребления вплоть до XVIII в.
Описывая астролябию, Север Себохт перечисляет ее составные части, а затем объясняет значение того "сплетения", на котором в астролябии изображены знаки Зодиака. Во втором разделе трактата предлагается решить 25 задач, дающих возможность проверить астролябию и научиться пользоваться ей. В число этих заданий входят следующие: определить положение солнца (4), луны (5), их "восход" и "закат", апогей какой-либо из звезд (9), найти различие во времени полудня в двух разных городах (15), установить по солнцу и одной из неподвижных звезд, в каком "климате" находится сам наблюдатель (17), рассчитать относительное расстояние между отдельными зонами (24) 525.
Для каждой из составленных 25 задач Север Себохт дает подробное объяснение ее решения. Так, например, по условию четвертой задачи следует выяснить положение солнца в одном из созвездий Зодиака. (Взаимное расположение небесных тел, констелляция, обозначается греческим термином ????, в сирийской транскрипции - hpwky.) Для этого требуется прежде всего точно определить полдень, что устанавливается путем фиксации того момента, когда луч солнца попадает в соответствующие два отверстия астролябии. Затем определяется зона зодиакальной фигуры и нахождение в ней солнца 526.
Совершенно очевидно, что астроном имел в своем распоряжении астролябию, умел ее применять и что этот инструмент в раннем средневековье был распространен в областях Средиземного моря - у греков (Иоанн Филопон) и на Ближнем Востоке - у сирийцев (Север Себохт). Когда арабы освоили употребление астролябии, они стали стремиться ее усовершенствовать; во всяком случае, от них этот астрономический инструмент стал известен Западу.
Таким образом, астрономические труды имели в сирийской науке две традиции. Одна древняя, своя собственная традиция Двуречья, которая была известна звездочету Бардесану и на века сохранилась у сабиев, последних язычников Ближнего Востока. Другая традиция нашла свое выражение сначала у того же Бардесана; затем у Сергия Решайнского. Она сложилась под эллинистическим влиянием, которое передавало античное знание. Обе традиции сливались, видоизменялись и в результате дали то направление, {183} которое было освоено и развито в дальнейшем арабами. Нельзя не отметить, что до XII и XIII вв. значительное число арабских ученых было тесно связано с сирийской наукой. Многие из них не только читали, но и писали на обоих языках, на сирийском и арабском, а переводы греческих философских и научных трактатов использовались арабами главным образом в сирийских версиях. С важнейшим астрономическим инструментом они также ознакомились благодаря сирийцам.
10. Сирийские "геопоники"
Наряду с астрономическими трудами в сирийских рукописях уцелели фрагменты сочинения о земледелии и разведении домашнего скота 527. Неудовлетворительное состояние дошедших до нас отрывков этого трактата заставляет предполагать, что они были написаны разными лицами, в разное время, для того или другого случая, а затем была предпринята попытка свести их воедино. Тематика, содержащаяся в нем, советы земледельцам касаются вопросов вспашки, посева, уборки хлеба, закладки виноградников, плодовых садов и ухода за ними 528. Широко известен греческий сельскохозяйственный сборник ? в., автором, вернее, составителем которого называют Кассиана Басса Схоластика 529.
Наиболее подробный анализ частей и глав "Геопоник" и сопоставление их с энциклопедиями по сельскому хозяйству Фотия, Константина Порфирогенета и другими памятниками был дан еще в прошлом веке В. Гемоллем, который не оставил без внимания и сирийский текст. Автор с большой тщательностью показал, из каких именно античных источников были составлены "Геопоники". Древние авторы названы как в предисловии к 1-й книге греческой версии, так и в названиях соответствующих глав, содержащих почти дословные выписки из упоминаемых ими античных сочинений. В. Гемолль пришел к выводу, что составителем компендия, использованного в "Геопониках" ? в., был некий Анатолий Винданий из Бейрута, писатель IV или V в., упоминаемый Фотием. Анатолий приводил имена тех ученых, у которых он черпал свои сведения. Составитель "Геопоник" переписы-{184}вал главным образом "????????" Анатолия, используя античных авторов лишь в его изложении 530.
Состояние фрагментов сирийского перевода оставляет желать лучшего, но, во всяком случае, для исследователя оказалось возможным сравнить состав сирийской версии с греческими "Геопониками". В основном они последовательно повторяют друг друга 531. Что касается 16-й и 17-й книг греческого текста, то в сирийской версии достаточно связно изложено и их содержание 532. Детальное изучение приводит, однако, к выводу, что сирийский текст был переводом не Геопоник, а упоминаемого Фотием в кодексе 163 компендия Анатолия 533.
Можно полагать, что Анатолий был современником императора Юлиана и по его поручению составил свой земледельческий свод. Как о друге Юлиана, о нем несколько раз упоминает Аммиан Марцеллин. Известно, кроме того, что он занимал положение officiorum magister в 346 г. и был префектом претория Иллирика.
Следует считать, что именно сирийский текст наиболее близок по своему содержанию и составу книге Анатолия 534. Возможность связать этот сирийский перевод с именем Сергия Решайнского остается под вопросом; прямыми указаниями мы не располагаем. Известны также арабские тексты греческих сельскохозяйственных книг, восходящие к различным, сделанным в разное время переводам. Один из арабских текстов воспроизводит "Геопоники" Кассиана Басса Схоластика. Другой восходит к персидскому переводу с греческого. Эта арабская версия представляет нечто среднее между "??? ???????? ?????" Кассиана и "Геопоникой", составленной по распоряжению Константина Порфирогенета. Можно указать еще на три арабские версии, одна из которых, по-видимому, восходит все же к сирийскому тексту. Существующий армянский перевод греческой сельскохозяйственной энциклопедии, вероятно, связан с этим сирийским текстом.
Сведения практического характера, необходимые для ведения хозяйства, были распространены на Ближнем Востоке, а в основе науки о земледелии оказались классические образцы античных авторов, сведенные самими греками в компендии, которые были использованы сирийцами, а затем и арабами. {185}
ГЛАВА II ИМПЕРИЯ.
ИРАН И СИРИЙЦЫ
1. Распространение христианства
и гонения
Самые ранние памятники сирийской литературы связаны с христианизацией, с проникновением евангельского учения в города Сирии. Относительно Антиохии твердо установлено основание ее церкви апостолами, как об этом свидетельствуют Деяния II, 20-27. Традиции, возводящие проповедь христианства к одному из 12 апостолов или к одному из числа 70 учеников, породили богатую литературу, в которой подлинные исторические факты овеяны легендами 1.
Междуречье не избегло общей участи. Основание христианской общины в Эдессе связывается с одним из 70 учеников Христа - Фаддеем - Аддаем (в такой форме его имя известно у сирийцев). Наряду с ним другие литературные памятники считают первым апостолом Фому, называемого в Евангелии от Иоанна "Фомой неверующим". В Междуречье возникло предание о проповеди Фомы в Индии, куда он отправился из Сирии. В Эдессе был построен большой кафедральный храм, в котором, по преданию, покоились останки Фомы.
Традиция об Аддае является более древней и более прочной, чем легенда о Фоме. Сказание о проповеди Аддая излагает "Геродот древней церкви" Евсевий Кесарийский. Из сообщения последнего очевидно, что он располагал письменным текстом на сирийском языке, с которого был сделан точный перевод на греческий. В нем рассказывается о том, что царь Абгар, "правивший славно народами за Евфратом", болел тяжкой болезнью и, услыхав о чудесах, совершаемых Иисусом, отправил к нему посланца с просьбой об исцелении от болезни 2. Иисус написал ему в ответ письмо, обещая послать одного из учеников для исцеления и спасения его и его близких. Это обещание было выполнено после страстей и воскресения Христа, когда апостол Фома направил Фаддея, одного из 70 учеников, к Абгару в Эдессу. Сообщается, что письменное свидетельство об этих событиям {186} Евсевий почерпнул из грамотохранилища (архива) "в царском городе Эдессе", куда оно было положено на хранение 3.
Таким образом, Евсевий пользовался материалами из Эдесского архива, где находился сирийский текст повествования об Аддае. Евсевий перевел этот текст с сирийского на греческий, о чем он сам говорит в заключение. Он дает текст обоих писем: Абгара к Иисусу и ответ Иисуса Абгару.
Затем следует рассказ о деятельности апостола Аддая в Эдессе, о чудесах и исцелениях, совершенных им, и излагаются поучения, которыми он обратил Абгара и жителей Эдессы в христианство. В заключение Евсевий еще раз повторяет, что приведенный им рассказ является переводом с сирийского (? ?? ????? ???????????? ????) и полезен для его читателей.
Сохранившийся сирийский апокриф, упоминаемый Евсевием, известен как "Учение апостола Аддая". Он содержит послание Абгара, но в сирийском тексте ответ Иисуса передается лишь изустно. Рукописи, содержащие "Учение", относятся к V и VI вв. и находятся в ГПБ им. ?. ?. Салтыкова-Щедрина и в Британском музее 4. Сирийская версия содержит дополнительные эпизоды об изображении Христа, об обретении креста 5. Имеются все основания предполагать, что апокриф был известен Евсевию без этих дополнительных частей.
Сирийская легенда сохранила много ярких черт и деталей, представляющих живой интерес, но хронология событий, несомненно, требует критического отношения. События из времени Абгара V Уккамы, царствовавшего в начале христианской эры, следует связать со временами Абгара VIII бар Ману, который первым из царей Эдессы принял христианство 6. Таким образом, памятник датируется первой половиной III в. Эта дата принята новейшими исследователями 7. Полный сирийский текст апокрифа - "Учение Аддая" можно отнести к концу IV - началу V в. 8.
Предание о том, что нерукотворная икона охраняет город Эдессу от врагов, держалось долго, так же как и легенда об обещании, данном Учителем Абгару, сохранить его город. Во всяком случае, во времена осады персами {187} Эдессы в 544 г. Прокопий Кесарийский упоминает об этом обещании, как о хорошо известном всем 9.
Вкратце легенда об Абгаре и Аддае повторена в истории мар Мари, "апостола Востока", житие которого повествует о проповеди христианства в областях Ассирии, Вавилона и Персиды. Однако история мар Мари неизвестна западным сирийцам. Это произведение написано тенденциозно, с целью утвердить апостольское происхождение церкви Кокэ, главного храма Ктесифона. Так как сказание об Аддае активно использовалось монофизитами, то несториане со своей стороны также стремились связать свой центр с каким-либо апостолом. Апокрифическая история мар Мари, ученика Аддая, и возводит к апостольской традиции евангелизацию ряда иранских областей 10. Критический анализ этого памятника приводит к выводу, что в сохранившемся до настоящего времени виде он был составлен после 642 г., времени падения сасанидского Ирана под ударами арабов 11.
Источник, использованный "Историей мар Мари", отнюдь не древнего происхождения, в нем много противоречий. Кроме того, он носит явные следы борьбы между Эдессой, Селевкией и Кашкаром 12 за приоритет и апостольское происхождение их церквей. К этому следует добавить, что области, названные апокрифом, были христианизированы лишь в V в. 13, и переносить описанные в нем события на три века раньше не представляется возможным. Сведения, содержащиеся в этом памятнике, могут, по нашему мнению, относиться к VI-VII вв. Они дают возможность связать распространение сирийской культуры и идеологии в Иране со временем арабских завоеваний, что имеет существенное значение. Эти сведения интересны и для исторической географии Ирана, для его этнографии.