Страница:
Меры, приведенные в сирийском Законнике, могут быть сопоставлены с современными: посевная земля 1-го сорта в 20 югеров=40 плетрам=50.400 кв. м; посевная земля 2-го сорта в 40 югеров=80 плетрам=100.800 кв. м; посевная земля 3-го сорта в 60 югеров = 120 плетрам = 151.200 кв. м.
С указанного количества земли каждого сорта взимались анноны одного тягла. Самая подать с тягла, включавшая денежные и натуральные отчисления, была постоянной величиной, но она взималась в этом размере с большего или меньшего количества земли, в зависимости от ее плодородности. Такие же подразделения существовали и для оливковых деревьев. 225 деревьев 1-го сорта давали анноны одного тягла. Оливы 2-го сорта составляли одну податную единицу в количестве 450 деревьев. Занятая под виноградником земля, в размере 12.600 кв. м = 10 плетрам, давала анноны одного тягла.
Горные земли по своеобразию условий требовали особого учета. Государственные чиновники, занимавшиеся установлением кадастра, чтобы не было пристрастия, вызывали крестьян из других нагорных областей, которые, по своим соображениям, устанавливали, с какого пространства земли на горе мог быть собран модий пшеницы или ячменя. Расчет не мог быть сделан людьми, не знакомыми с местными условиями. Общему учету подлежали также земли незасеянные, служившие пастбищем скоту. Они облагались определенной денежной суммой, которая вносилась в казну (????????) раз в год. Это был общий выгон, с которого деревня платила в год 1 динарий, 2, 3 и более. Подать, оплачивающая пастбища, названа ????????? (в точном переводе - общая повинность или общая подать, обозначавшая в V, VI вв. денежные взносы). Кадастр, составленный путем такой записи, действовал в течение 15 лет, что послужило к счету индиктионами.10
Система податного обложения земли в том виде, как она дана в Законнике, или в несколько измененном, сохранилась и была действенной в азиатских византийских провинциях в IV, V и VI вв.
О способе взимания налогов, которые производились как продуктами, так и деньгами, сообщают также новеллы.11 Сохранились также расписки арендаторов, которые вносили, кроме аренды продуктами, и государственную подать с арендованной ими земли.12
Какое значение придавали в Константинополе систематической доставке хлеба из Египта, который был его житницей, можно судить на основании новеллы 128, в которой подробно изложено, как и когда именно должен следовать хлебный караван. Наблюдение за ним поручалось августалию - правителю Египта. Так, артабы пшеницы, вносимые и отчисляемые в качестве государственного налога аннон, - сливались вместе, образуя огромное количество зерна, которое предназначалось для прокормления столицы. Прекращение доставки зерна ставило ее под угрозу голода.13
Государство, стремясь обеспечить бесперебойное поступление податей, стремилось прикрепить крестьян к земле. В то же время желание сохранить в непосредственной зависимости от себя мелкое землевладение побуждало государство препятствовать широко распространенному явлению- патронату. Экономически сильные и пользовавшиеся привилегиями владельцы принимали под свое покровительство маломощных собственников, обеспечивая им безопасность от притеснений и вымогательств государственных чиновников. Патрон, путем фиктивно заключенной сделки, получал в собственность землю, которую тут же передавал ее фактическому владельцу. Сделка обеспечивала последнему распространение привилегий патрона на его землю, но всецело передавала его в руки последнего и закрепощала его. Византийский государственный аппарат умел виртуозно вымогать различные подати, налагать обязательства, требовать налоги, жестоко карая за невзнос. Помимо того, население было обязано целым рядом дополнительных работ, литургий, поставкой материала для строительства, например при возведении стен и крепостей в городе или починке дорог, или выпечкой хлеба и сушкой сухарей для армии. Наконец, особенно тяжелым был постой солдат, который разорял как городское, так и сельское население.14 На плечи непосредственных производителей падал двойной гнет податей и натуральных повинностей не только государству, но и землевладельцу.
Приниженное и бесправное положение крестьянства было таково, что недовольство, восстания и волнения были весьма частыми явлениями. Податной гнет особенно усилился в царствование Юстиниана, аграрное законодательство которого носило реакционный характер. Один из его ближайших преемников, Тиверий, вынужден был снять с крестьян не только недоимки, но и четвертую часть ежегодной подати. Следует указать и на возникавшие стихийные бедствия недород, засуху, налеты саранчи. В Египте были годы, когда разлив Нила не покрывал земельных участков и урожай бывал плохим. В VI в. чума несколько раз посетила области Передней Азии и доходила до самого Константинополя, выкашивая целые области. В результате всех этих обстоятельств положение крестьянства было тяжелым, порой становилось невыносимым и, при всей его приниженности, вызывало активный протест и восстания. Составленная в первых годах VI в. сирийская хроника Иешу Стилита дает яркое описание жестокого голода и чумы, постигших азиатские провинции Византии. Автор сам пережил эти события и сохранил в погодных записях сведения о последовательном росте цен на хлеб и другие продукты, о массовой смертности, после которой деревни и города оставались пустыми.15
Стихийные бедствия и тяжелые налоги приводили к тому, что непосредственные производители частью вымирали, частью покидали насиженные места и, убегая, пополняли ряды нищих и бродяг. Землевладельцы не могли выплачивать податей с таких обезлюдевших участков и также покидали их. Таким путем умножалось число agri deserti, "пустых земель", покинутых и господином, и крестьянами. Но византийское правительство стремилось восстановить возможность получения податей и стало широко применять "прикидку" или "надбавку", ???????. Экономически более крепкому соседу добавляли такие покинутые земли, предоставляя ему право их использовать и обрабатывать, возлагая на него, вместе с тем, обязанность выплачивать с этой "прикинутой земли" подать государству. О применении этих мер, известных еще в римском Египте, сохранились законодательные акты и, что не менее ценно, рассказ Прокопия Кесарийского о том, как тяжела и разорительна была надбавка для землевладельцев.16
Распространенным явлением были долгосрочные аренды ??????????, которые передавались по наследству прямым наследникам - детям и внукам. Государство ограничивало возможность передачи такого рода аренды другим наследникам, так как эмфитевт платил на 1/6 долю меньше установленной нормы платы. Сведения о "каноне" должны были быть тщательно собраны и снижение устанавливалось в зависимости от оценки производительности данной земли за 20 лет.17
Таким образом аграрные отношения в Византии IV-VI вв. характеризуются наличием крупного землевладения, состоявшего из императорских доменов, светских и церковных земель. Непосредственные производители в массе своей были прикреплены к земле, но степень их зависимости от господина и юридические права имели много различий. Посаженные на землю рабы (servi rustici), рабы уроженцы данного участка земли (originarii), приписанные колоны (censiti, adscriptitii), свободные колоны - все были прикреплены к земле, а круговая повинность тяжело связывала свободные крестьянские общины деревень и селений. Тяжесть государственного налога и арендных взносов землевладельцам побуждала все категории этого сельского населения бросать насиженные места и уходить. Государство боролось с этим, распространяя прикрепление на все большие группы и делая его все строже. Такой характер носила, в сущности, реакционная политика эпохи Юстиниана. Сельское население находилось в тяжелом положении.
Экономический гнет и юридическое бесправие рождали внутреннее возмущение и протест, которые поддерживались в области идеологии многочисленными ересями и толками. Так, в Египте и Сирии укоренилось в V-VII вв. монофизитство как особое "восточное" вероисповедание. Оно удовлетворяло в этих провинциях сепаратистским тенденциям, которые были свойственны верхам как светским, так и духовным. Последние были недовольны своим второстепенным положением и стремились занять наиболее высокие посты клерикального управления. Все это вместе создавало для непосредственных производителей на земле византийских провинций особенно тяжелое положение. Отторгнутые на некоторое время персидским, а затем потерянные для Византии в арабском завоевании, эти области испытали известное облегчение. Податное бремя, в первые десятилетия захвата их арабами, было несколько смягчено, прекратились и вероисповедные гонения. Но и провинции, оставшиеся в составе Византии, перенесли глубокие внутренние изменения, формы эксплоатации изменились, податная система и способы обложения приняли другой вид. Рабство и колонат уступали свое место крепостной форме эксплоатации, совершался переход к феодальной формации.
ГОРОДСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ
Наличие больших городов с ремесленным и торговым населением на востоке империи имело известное значение в ее судьбе. Восточная часть Римской империи, экономически более сильная, благодаря целому ряду причин, в том числе своим торговым оборотам и широким торговым связям, могла с большим успехом противостоять кризису. В Египте - хлеб, ткани, папирус, в Сирии - изделия ткацких мастерских и предметы из цветного стекла - были продуктами потребления местного населения и увозились далеко за пределы этих областей. Обмен этими и многими другими товарами создавал несравненно более живой хозяйственный оборот, чем в западных областях.18 Городские торговцы и ремесленники были объединены в корпорации, деятельность которых регламентировалась и контролировалась епархом, судьей или эгемоном города. Государственные и царские мастерские, а таких было немало, зачастую обслуживались рабским трудом. Разорительная внешняя политика, многочисленные сооружения, строительство, роскошь двора привели к опустошению казны, и потому финансовая политика VI в. ставила себе целью всеми возможными средствами добиться повышения податей, налогов и всякого рода поступлений в казну - отсюда вмешательство и регламентация государством торговли и ремесла.
Городское население, зарабатывавшее свой хлеб разными видами ремесла и тяжелым физическим трудом, облагалось государственным налогом. В некоторых провинциях можно отметить еще в IV в. взимание подушной или поголовной подати, сохранившейся от римского времени, которую постепенно отменяли сначала в крупнейших центрах, а затем она и вообще была снята с городского населения. Но особенно много жалоб вызывала денежная подать, известная как хрисаргир "золотосеребряная", т. е. выплачиваемая деньгами, золотом или серебром. Хрисаргиром облагалось всякое ремесло, всякая торговля, его взимали с единственной собственности перевозчика грузов - осла, его платили блудницы. Всю тяготу этой подати и тот восторг, который охватил городское население, когда ненавистный налог был снят, живо описал историк VI в. Евагрий.19 Об этом сообщают и сирийские источники, устанавливая точную дату его уничтожения - 498 г.20
Возлагая непомерную тяжесть налогов, государство одновременно стремилось привязать человека к его профессии, запрещая в ряде случаев покидать ее тем, которые ею занимались. Таково было положение занятых чеканкой монеты, ткачей царских мастерских и обрабатывающих руду. Последним даже ставили клеймо на руках, как это полагалось и рекрутам.
Стремление императора, а иногда и правителей областей, к собственному обогащению приводило к тому, что они использовали всякие возможности, чтобы обогатиться куплей и продажей каких-нибудь товаров. Следствием спекуляций и принудительных мер было разорение ремесленников и мелких торговцев. Примером этого могут служить осложнения в изготовлении и торговле шелком.21 Для городских низов крайне обременительными были непосильное обложение, вызывавшее изнурительное недоедание, сменявшееся голодом; множество различных обязанностей. Не раз нарушала равновесие и приводила в волнение города тяжелейшая из повинностей - постой солдат. Такое выступление имело, например, место в Эдессе в 505 г., когда ожесточившееся население поднялось, требуя вывода из города войск, которых не снимали с границы ввиду переговоров о мире с Ираном. "Смельчаки" из горожан вывесили на самых людных местах города "хартии", в которых выражали свое неудовольствие и возмущение военачальником и правителями.22
Византийские города, особенно Константинополь и древние столицы эллинистических государств, как Александрия, Антиохия, Афины, Коринф, Эдесса, жили традициями эллинистических городов, которым остался верен и римский провинциальный город. Вся структура города, его план, памятники материальной культуры находились в неразрывной связи с их историческим наследием. Тот же план города с главной улицей, деление на кварталы, расселение в соответствии с занятиями и ремеслом, связь прихода со своим храмом, а потом с церковью - все это имело старые корни. Памятники материальной культуры еще в большей степени связывали прошлое с настоящим. В управлении города, в его общественных учреждениях эта традиция была еще сильнее. Роль префекта претория, чиновников фиска, традиции жизни города с его рынком, шумными площадями и улицами, управлявшимися ночным епархом, - все это уходило в античное прошлое городов. С этой традицией тесно связываются зрелища - цирк и ристалище, столь прославленные в Риме.
Второй Рим - Константинополь оказался во власти тех же явлений рабовладельческого мира, хотя и несколько модифицированных. И здесь, на Востоке, рабовладельческая форма эксплоатации уступала свое господствующее положение новым формам эксплоатации. И здесь смена общественных отношений прошла при резком обострении классовой борьбы. Наиболее сильными ее вспышками были восстание Ника 532 г. и длительные волнения в начале VII в. Своеобразие этого общественного движения было связано с участием в нем городских организаций, известных под общим названием демов.
От представления о демах как спортивных организациях исследователи пришли к выводу, что они играли роль в политической жизни государства, и, наконец, нельзя сомневаться в социальном характере движений, в которых принимали участие демы.
От наивного представления о демах как организациях спортивного характера наука освободилась благодаря статье Ф. И. Успенского, впервые указавшего на то, что демы являются народной организацией.23 А. П. Дьяконов пришел к выводу, что "дем" обозначал "территориальную общину", организация которой покоилась на квартале - гейтонии. Демос - организованный народ - должен быть противопоставлен неорганизованной толпе. У демов были гражданские права, которые они осуществляли, принимая, например, участие в избрании императора. Они пользовались правом ношения оружия и имели военные функции. Наряду с демами существовали организации спортивные - факции,24 которые возникли на ипподроме.
Кварталы-гейтонии факции голубых находились в старом городе и его предместьях и были заняты аристократами и их "клиентами". Кварталы зеленых находились за стеной старого города, в городе Константина, там преобладали "купцы и рабочие".25
Демы родились в рабовладельческом городе и были организацией свободных граждан города - демосом. Факции были цирковыми партиями, связанными с ристаниями, с жизнью цирка. Длительные волнения и восстания в городах были по своему характеру не столько борьбой политических партий, сколько классовой борьбой различных социальных групп.26 Враждебные друг другу верхи демов вели постоянную борьбу - голубые, к которым принадлежали аристократические слои, собственники пригородных имений и вилл, приверженные православию, составляли одну группу; зеленые, преимущественно объединявшие кварталы торговцев и ремесленников, противопоставляли себя им. В эту борьбу втягивались и низшие слои населения, со стороны голубых - колоны и приписные загородных вилл, со стороны зеленых - мелкие торговцы, ремесленники. Часть этого простонародья и не составляла демов, не входила в состав организованного в демы населения, а лишь принимала участие в борьбе, примыкая к той или другой факции.
Деление на зеленых и голубых следует рассматривать как два направления, две различные группы общества, которые вступали в борьбу, имея разные причины и поводы для проявления вражды. Но неизмеримо большее значение имеет рассмотрение роли масс, которые примыкали к ним. В острые моменты низы объединялись, независимо от того - примыкали ли они к зеленым или голубым, и вступали в борьбу с правительством.
Массы не имели общих интересов с богатой верхушкой демов. Моряки, работники доков, грузчики, мелкие торговцы и ремесленники, арендаторы, колоны и приписные пригородных имений, наконец, бродячий, нищий, без определенных занятий люд - составляли массу, низы. К ним примыкали и рабы или лица, положение которых мало отличалось от положения рабов. Эти массы, низы населения, и составляли главную силу движения, они стихийно объединялись и общими усилиями громили правительство и верхи.
Движение демов возникло в рабовладельческом обществе, а его активизация была связана с разложением этого общества. Демы протестовали или выражали свое неудовольствие по поводу управления города, осуществлявшегося епархом или префектом. Это было последним проблеском, воспоминанием о самоуправлении эллинистического города. Но силу, мощь этому движению придавали городские низы, которые приходили в волнение в связи с экономическими затруднениями недостатком продуктов, хлеба.
На востоке рабовладение не приняло таких чудовищных размеров, как на западе, но и здесь рабовладельческие формы эксплоатации и их переходная форма - колонат - перестали соответствовать росту производительных сил, тормозили их.
Городские центры стали проявлять величайшую активность. Движение демов и городских низов шло навстречу и сливалось с повторными восстаниями армий, угрожавшими спокойствию империи. Источники сообщают о движении сельского населения в Египте, Палестине, близ Антиохии.
Восстание в Египте в начале VII в. связано с низшими слоями населения. Мощным элементом этого восстания были "разбойники", т. е. люди, вышедшие из обычных рамок жизни, сбросившие с себя бремя непосильной эксплоатации. Участников движения хроники объединяют под общим названием "рабы и варвары", "разбойники". К восставшему городскому и сельскому населению присоединялись бродяги, нищие, беглые, которые во множестве бродили по провинциям и городам Византии. Народные движения, бунты солдат, волнения демов, - все эти явления знаменовали кризис рабовладельческого общества.
Как и на западе, на востоке старые общественные отношения разлагались и другой силой - завоеваниями и иммиграцией варваров. Сила эта в то же время была созидательной, творящей, образующей, делающей все более интенсивными процессы феодализации. Наиболее сильно и длительно было воздействие славян, глубоко проникавших на территорию империи. Известная роль принадлежала арабским племенам, находившимся под протекторатом или в соседстве с империей, которые расшатывали, в свою очередь, обветшалое здание рабовладельческого государства. Завоевания "варварами" в VII в. части европейских, африканских и азиатских провинций были встречены населением как приход "избавителей" (Ф. Энгельс). Славяне и арабы овладели значительными территориями империи.
В истории Ближнего Востока IV-VII века н. э. являются переломным периодом, в течение которого произошел ряд изменений, характерных для смены одной общественной формации другой. Кризис рабовладельческой системы эксплоатации в восточных областях империи был вскрыт и оценен во всей своей значимости лишь советскими исследованиями, которые путем критического пересмотра материала, его детального анализа и переосмысления дали новую оценку жестокой классовой борьбе порабощенных и угнетенных масс в этот период. Для восточных областей Византийской империи социальные движения в V-VII веках были знаменательны.
В трудах И. В. Сталина дано в завершенном, выкристаллизованном виде учение об общественно-экономических формациях. "Истории известно пять основных типов производственных отношений: первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический".27 Анализируя типы общественных отношений, И. В. Сталин указывает на то, что "переход от старых производственных отношений к новым... происходит обычно путем революционного свержения старых производственных отношений и утверждения новых".28
Так, "Революция рабов ликвидировала рабовладельцев и отменила рабовладельческую форму эксплоатации трудящихся. Но вместо них она поставила крепостников и крепостническую форму эксплоатации трудящихся. Одни эксплоататоры сменились другими эксплоататорами".29
В тяжелых схватках классовой борьбы начала VII в. рабовладельческая система эксплоатации в Византии была разрушена, хотя рабовладельческий уклад надолго пережил эту систему.
Славяне и арабы, вливаясь в империю, также меняли ее общественный строй и способствовали развитию новых отношений. Строившаяся на основе новых форм и отношений Византия становилась уже своеобразным феодальным государством, где наличие свободных крестьянских общин, развитие ремесла и торговли и ряд других особенностей создали ей устойчивость, благодаря которой она существовала много столетий.
"ПОЛНОЕ ОПИСАНИЕ МИРА И НАРОДОВ" И ЕГО АВТОР
Экономическая характеристика поздней империи Рима и времени возникновения нового центра ее на востоке неоднократно давалась различными исследователями. Характеристика эта, как правило, получала заголовок "падение" или "закат" империи и далее состояла из данных, указывающих на ее плачевное положение, разложение, разорение, данных, почерпнутых из многоречивых жалоб разорявшихся собственников латифундий - рабовладельцев. Эти жалобы исходили от римских сенаторов, от крупных владельцев недвижимой собственности африканских областей, принадлежавших Риму.
Для того же периода имеются материалы, на основании которых можно говорить об экономической стойкости восточной части империи. К числу такого рода сведений следует причислить законодательные данные, богатый нумизматический материал и сообщения хроник, свидетельствующие о богатстве, военной и экономической мощи восточных областей империи в IV-VI вв. Перенесение центра империи на восток особенно благоприятно отозвалось на торговле, которая стала развиваться со все возрастающим успехом. Значение Константинополя - Византии как "золотого моста" между востоком и западом лишь начинало им приобретаться, когда этот город стал политической столицей. Господствующее положение в качестве экономических, культурных и научных центров в IV в. еще попрежнему занимали Антиохия в приморской Сирии и Александрия - в Египте. Свое значение они не потеряли и в последующие века, когда Константинополь приобрел положение мирового рынка, центра, куда сходились пути материков и морей. Оживленные торговые сношения и экономическое процветание восточной части империи подтверждаются памятником IV в., подлинность которого и дата не подвергаются сомнению.
Трактат "Полное описание мира и народов" (Expositio totius mundi et gentium) сохранился в двух вариантах. Старейший из них (А) был опубликован еще в 1628 г. комментатором кодекса Феодосия Яковом Готфридом. Вторая версия, позднейшая (В), дошла в двух рукописях. Оба варианта напечатаны параллельно в серии "Малые греческие географы",1 где первое место заняла позднейшая версия и второе - старейшая.
Сравнение обоих латинских вариантов "Описания" привело исследователей к выводу, что первый, старейший текст составлен автором, плохо владевшим латинским языком. Второй, позднейший вариант является лишь переложением первого текста на более корректный латинский. Комментарий и исследования "Описания" с точки зрения подыскания параллельных оборотов, литературного и лингвистического анализа сводились к тому, чтобы как-то разъяснить неправильности языка, его вульгаризмы. В первую очередь их объясняли тем, что памятник в целом считали переводом с греческого.2 Затем эта точка зрения была поколеблена3 и были высказаны предположения, что родиной автора была Сирия или Египет.4 Но к окончательному мнению о языке "Описания" не пришли.
Вопрос об авторе и времени составления трактата может быть решен на основании данных самого памятника. Трактат содержит 67 параграфов в первой версии (А) и 68 во второй (В), из этого числа одиннадцать ( 23-33) относятся к Сирии, а четыре больших, подробных параграфа сообщают о Египте. Автор дает политическое деление Сирии, ему известны названия 20 ее городов. Исходя из ее географического положения, автор "Описания" располагает и другие области, как, например, Египет, Аравию. Несомненно, он был уроженцем и жителем Сирии, подданным империи, и по своему происхождению принадлежал, вероятно, к сироязычному населению. Он освоил как греческий, так и латинский языки, но знания эти были ограничены, он слабо владел этими языками, допускал много ошибок, что и заставляет думать, что он принадлежал к "семитическому населению" Сирии.5 Автор трактата много путешествовал по своим торговым делам, в том числе несколько раз посетил Александрию. В экономике многих областей и городов особенно Сирии и Александрии, он превосходно осведомлен, и сведения, сообщенные им, почерпнуты из личного опыта. Писал он свой труд, вероятно, на родине, после путешествий. Эти данные о нем роднят его с писавшим двумя веками позднее Козьмой Индикопловом. Автор трактата исходил из практических интересов, желания дать кратко необходимые сведения о городах и товарах "мира", которым был для него Средиземноморский бассейн.
С указанного количества земли каждого сорта взимались анноны одного тягла. Самая подать с тягла, включавшая денежные и натуральные отчисления, была постоянной величиной, но она взималась в этом размере с большего или меньшего количества земли, в зависимости от ее плодородности. Такие же подразделения существовали и для оливковых деревьев. 225 деревьев 1-го сорта давали анноны одного тягла. Оливы 2-го сорта составляли одну податную единицу в количестве 450 деревьев. Занятая под виноградником земля, в размере 12.600 кв. м = 10 плетрам, давала анноны одного тягла.
Горные земли по своеобразию условий требовали особого учета. Государственные чиновники, занимавшиеся установлением кадастра, чтобы не было пристрастия, вызывали крестьян из других нагорных областей, которые, по своим соображениям, устанавливали, с какого пространства земли на горе мог быть собран модий пшеницы или ячменя. Расчет не мог быть сделан людьми, не знакомыми с местными условиями. Общему учету подлежали также земли незасеянные, служившие пастбищем скоту. Они облагались определенной денежной суммой, которая вносилась в казну (????????) раз в год. Это был общий выгон, с которого деревня платила в год 1 динарий, 2, 3 и более. Подать, оплачивающая пастбища, названа ????????? (в точном переводе - общая повинность или общая подать, обозначавшая в V, VI вв. денежные взносы). Кадастр, составленный путем такой записи, действовал в течение 15 лет, что послужило к счету индиктионами.10
Система податного обложения земли в том виде, как она дана в Законнике, или в несколько измененном, сохранилась и была действенной в азиатских византийских провинциях в IV, V и VI вв.
О способе взимания налогов, которые производились как продуктами, так и деньгами, сообщают также новеллы.11 Сохранились также расписки арендаторов, которые вносили, кроме аренды продуктами, и государственную подать с арендованной ими земли.12
Какое значение придавали в Константинополе систематической доставке хлеба из Египта, который был его житницей, можно судить на основании новеллы 128, в которой подробно изложено, как и когда именно должен следовать хлебный караван. Наблюдение за ним поручалось августалию - правителю Египта. Так, артабы пшеницы, вносимые и отчисляемые в качестве государственного налога аннон, - сливались вместе, образуя огромное количество зерна, которое предназначалось для прокормления столицы. Прекращение доставки зерна ставило ее под угрозу голода.13
Государство, стремясь обеспечить бесперебойное поступление податей, стремилось прикрепить крестьян к земле. В то же время желание сохранить в непосредственной зависимости от себя мелкое землевладение побуждало государство препятствовать широко распространенному явлению- патронату. Экономически сильные и пользовавшиеся привилегиями владельцы принимали под свое покровительство маломощных собственников, обеспечивая им безопасность от притеснений и вымогательств государственных чиновников. Патрон, путем фиктивно заключенной сделки, получал в собственность землю, которую тут же передавал ее фактическому владельцу. Сделка обеспечивала последнему распространение привилегий патрона на его землю, но всецело передавала его в руки последнего и закрепощала его. Византийский государственный аппарат умел виртуозно вымогать различные подати, налагать обязательства, требовать налоги, жестоко карая за невзнос. Помимо того, население было обязано целым рядом дополнительных работ, литургий, поставкой материала для строительства, например при возведении стен и крепостей в городе или починке дорог, или выпечкой хлеба и сушкой сухарей для армии. Наконец, особенно тяжелым был постой солдат, который разорял как городское, так и сельское население.14 На плечи непосредственных производителей падал двойной гнет податей и натуральных повинностей не только государству, но и землевладельцу.
Приниженное и бесправное положение крестьянства было таково, что недовольство, восстания и волнения были весьма частыми явлениями. Податной гнет особенно усилился в царствование Юстиниана, аграрное законодательство которого носило реакционный характер. Один из его ближайших преемников, Тиверий, вынужден был снять с крестьян не только недоимки, но и четвертую часть ежегодной подати. Следует указать и на возникавшие стихийные бедствия недород, засуху, налеты саранчи. В Египте были годы, когда разлив Нила не покрывал земельных участков и урожай бывал плохим. В VI в. чума несколько раз посетила области Передней Азии и доходила до самого Константинополя, выкашивая целые области. В результате всех этих обстоятельств положение крестьянства было тяжелым, порой становилось невыносимым и, при всей его приниженности, вызывало активный протест и восстания. Составленная в первых годах VI в. сирийская хроника Иешу Стилита дает яркое описание жестокого голода и чумы, постигших азиатские провинции Византии. Автор сам пережил эти события и сохранил в погодных записях сведения о последовательном росте цен на хлеб и другие продукты, о массовой смертности, после которой деревни и города оставались пустыми.15
Стихийные бедствия и тяжелые налоги приводили к тому, что непосредственные производители частью вымирали, частью покидали насиженные места и, убегая, пополняли ряды нищих и бродяг. Землевладельцы не могли выплачивать податей с таких обезлюдевших участков и также покидали их. Таким путем умножалось число agri deserti, "пустых земель", покинутых и господином, и крестьянами. Но византийское правительство стремилось восстановить возможность получения податей и стало широко применять "прикидку" или "надбавку", ???????. Экономически более крепкому соседу добавляли такие покинутые земли, предоставляя ему право их использовать и обрабатывать, возлагая на него, вместе с тем, обязанность выплачивать с этой "прикинутой земли" подать государству. О применении этих мер, известных еще в римском Египте, сохранились законодательные акты и, что не менее ценно, рассказ Прокопия Кесарийского о том, как тяжела и разорительна была надбавка для землевладельцев.16
Распространенным явлением были долгосрочные аренды ??????????, которые передавались по наследству прямым наследникам - детям и внукам. Государство ограничивало возможность передачи такого рода аренды другим наследникам, так как эмфитевт платил на 1/6 долю меньше установленной нормы платы. Сведения о "каноне" должны были быть тщательно собраны и снижение устанавливалось в зависимости от оценки производительности данной земли за 20 лет.17
Таким образом аграрные отношения в Византии IV-VI вв. характеризуются наличием крупного землевладения, состоявшего из императорских доменов, светских и церковных земель. Непосредственные производители в массе своей были прикреплены к земле, но степень их зависимости от господина и юридические права имели много различий. Посаженные на землю рабы (servi rustici), рабы уроженцы данного участка земли (originarii), приписанные колоны (censiti, adscriptitii), свободные колоны - все были прикреплены к земле, а круговая повинность тяжело связывала свободные крестьянские общины деревень и селений. Тяжесть государственного налога и арендных взносов землевладельцам побуждала все категории этого сельского населения бросать насиженные места и уходить. Государство боролось с этим, распространяя прикрепление на все большие группы и делая его все строже. Такой характер носила, в сущности, реакционная политика эпохи Юстиниана. Сельское население находилось в тяжелом положении.
Экономический гнет и юридическое бесправие рождали внутреннее возмущение и протест, которые поддерживались в области идеологии многочисленными ересями и толками. Так, в Египте и Сирии укоренилось в V-VII вв. монофизитство как особое "восточное" вероисповедание. Оно удовлетворяло в этих провинциях сепаратистским тенденциям, которые были свойственны верхам как светским, так и духовным. Последние были недовольны своим второстепенным положением и стремились занять наиболее высокие посты клерикального управления. Все это вместе создавало для непосредственных производителей на земле византийских провинций особенно тяжелое положение. Отторгнутые на некоторое время персидским, а затем потерянные для Византии в арабском завоевании, эти области испытали известное облегчение. Податное бремя, в первые десятилетия захвата их арабами, было несколько смягчено, прекратились и вероисповедные гонения. Но и провинции, оставшиеся в составе Византии, перенесли глубокие внутренние изменения, формы эксплоатации изменились, податная система и способы обложения приняли другой вид. Рабство и колонат уступали свое место крепостной форме эксплоатации, совершался переход к феодальной формации.
ГОРОДСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ
Наличие больших городов с ремесленным и торговым населением на востоке империи имело известное значение в ее судьбе. Восточная часть Римской империи, экономически более сильная, благодаря целому ряду причин, в том числе своим торговым оборотам и широким торговым связям, могла с большим успехом противостоять кризису. В Египте - хлеб, ткани, папирус, в Сирии - изделия ткацких мастерских и предметы из цветного стекла - были продуктами потребления местного населения и увозились далеко за пределы этих областей. Обмен этими и многими другими товарами создавал несравненно более живой хозяйственный оборот, чем в западных областях.18 Городские торговцы и ремесленники были объединены в корпорации, деятельность которых регламентировалась и контролировалась епархом, судьей или эгемоном города. Государственные и царские мастерские, а таких было немало, зачастую обслуживались рабским трудом. Разорительная внешняя политика, многочисленные сооружения, строительство, роскошь двора привели к опустошению казны, и потому финансовая политика VI в. ставила себе целью всеми возможными средствами добиться повышения податей, налогов и всякого рода поступлений в казну - отсюда вмешательство и регламентация государством торговли и ремесла.
Городское население, зарабатывавшее свой хлеб разными видами ремесла и тяжелым физическим трудом, облагалось государственным налогом. В некоторых провинциях можно отметить еще в IV в. взимание подушной или поголовной подати, сохранившейся от римского времени, которую постепенно отменяли сначала в крупнейших центрах, а затем она и вообще была снята с городского населения. Но особенно много жалоб вызывала денежная подать, известная как хрисаргир "золотосеребряная", т. е. выплачиваемая деньгами, золотом или серебром. Хрисаргиром облагалось всякое ремесло, всякая торговля, его взимали с единственной собственности перевозчика грузов - осла, его платили блудницы. Всю тяготу этой подати и тот восторг, который охватил городское население, когда ненавистный налог был снят, живо описал историк VI в. Евагрий.19 Об этом сообщают и сирийские источники, устанавливая точную дату его уничтожения - 498 г.20
Возлагая непомерную тяжесть налогов, государство одновременно стремилось привязать человека к его профессии, запрещая в ряде случаев покидать ее тем, которые ею занимались. Таково было положение занятых чеканкой монеты, ткачей царских мастерских и обрабатывающих руду. Последним даже ставили клеймо на руках, как это полагалось и рекрутам.
Стремление императора, а иногда и правителей областей, к собственному обогащению приводило к тому, что они использовали всякие возможности, чтобы обогатиться куплей и продажей каких-нибудь товаров. Следствием спекуляций и принудительных мер было разорение ремесленников и мелких торговцев. Примером этого могут служить осложнения в изготовлении и торговле шелком.21 Для городских низов крайне обременительными были непосильное обложение, вызывавшее изнурительное недоедание, сменявшееся голодом; множество различных обязанностей. Не раз нарушала равновесие и приводила в волнение города тяжелейшая из повинностей - постой солдат. Такое выступление имело, например, место в Эдессе в 505 г., когда ожесточившееся население поднялось, требуя вывода из города войск, которых не снимали с границы ввиду переговоров о мире с Ираном. "Смельчаки" из горожан вывесили на самых людных местах города "хартии", в которых выражали свое неудовольствие и возмущение военачальником и правителями.22
Византийские города, особенно Константинополь и древние столицы эллинистических государств, как Александрия, Антиохия, Афины, Коринф, Эдесса, жили традициями эллинистических городов, которым остался верен и римский провинциальный город. Вся структура города, его план, памятники материальной культуры находились в неразрывной связи с их историческим наследием. Тот же план города с главной улицей, деление на кварталы, расселение в соответствии с занятиями и ремеслом, связь прихода со своим храмом, а потом с церковью - все это имело старые корни. Памятники материальной культуры еще в большей степени связывали прошлое с настоящим. В управлении города, в его общественных учреждениях эта традиция была еще сильнее. Роль префекта претория, чиновников фиска, традиции жизни города с его рынком, шумными площадями и улицами, управлявшимися ночным епархом, - все это уходило в античное прошлое городов. С этой традицией тесно связываются зрелища - цирк и ристалище, столь прославленные в Риме.
Второй Рим - Константинополь оказался во власти тех же явлений рабовладельческого мира, хотя и несколько модифицированных. И здесь, на Востоке, рабовладельческая форма эксплоатации уступала свое господствующее положение новым формам эксплоатации. И здесь смена общественных отношений прошла при резком обострении классовой борьбы. Наиболее сильными ее вспышками были восстание Ника 532 г. и длительные волнения в начале VII в. Своеобразие этого общественного движения было связано с участием в нем городских организаций, известных под общим названием демов.
От представления о демах как спортивных организациях исследователи пришли к выводу, что они играли роль в политической жизни государства, и, наконец, нельзя сомневаться в социальном характере движений, в которых принимали участие демы.
От наивного представления о демах как организациях спортивного характера наука освободилась благодаря статье Ф. И. Успенского, впервые указавшего на то, что демы являются народной организацией.23 А. П. Дьяконов пришел к выводу, что "дем" обозначал "территориальную общину", организация которой покоилась на квартале - гейтонии. Демос - организованный народ - должен быть противопоставлен неорганизованной толпе. У демов были гражданские права, которые они осуществляли, принимая, например, участие в избрании императора. Они пользовались правом ношения оружия и имели военные функции. Наряду с демами существовали организации спортивные - факции,24 которые возникли на ипподроме.
Кварталы-гейтонии факции голубых находились в старом городе и его предместьях и были заняты аристократами и их "клиентами". Кварталы зеленых находились за стеной старого города, в городе Константина, там преобладали "купцы и рабочие".25
Демы родились в рабовладельческом городе и были организацией свободных граждан города - демосом. Факции были цирковыми партиями, связанными с ристаниями, с жизнью цирка. Длительные волнения и восстания в городах были по своему характеру не столько борьбой политических партий, сколько классовой борьбой различных социальных групп.26 Враждебные друг другу верхи демов вели постоянную борьбу - голубые, к которым принадлежали аристократические слои, собственники пригородных имений и вилл, приверженные православию, составляли одну группу; зеленые, преимущественно объединявшие кварталы торговцев и ремесленников, противопоставляли себя им. В эту борьбу втягивались и низшие слои населения, со стороны голубых - колоны и приписные загородных вилл, со стороны зеленых - мелкие торговцы, ремесленники. Часть этого простонародья и не составляла демов, не входила в состав организованного в демы населения, а лишь принимала участие в борьбе, примыкая к той или другой факции.
Деление на зеленых и голубых следует рассматривать как два направления, две различные группы общества, которые вступали в борьбу, имея разные причины и поводы для проявления вражды. Но неизмеримо большее значение имеет рассмотрение роли масс, которые примыкали к ним. В острые моменты низы объединялись, независимо от того - примыкали ли они к зеленым или голубым, и вступали в борьбу с правительством.
Массы не имели общих интересов с богатой верхушкой демов. Моряки, работники доков, грузчики, мелкие торговцы и ремесленники, арендаторы, колоны и приписные пригородных имений, наконец, бродячий, нищий, без определенных занятий люд - составляли массу, низы. К ним примыкали и рабы или лица, положение которых мало отличалось от положения рабов. Эти массы, низы населения, и составляли главную силу движения, они стихийно объединялись и общими усилиями громили правительство и верхи.
Движение демов возникло в рабовладельческом обществе, а его активизация была связана с разложением этого общества. Демы протестовали или выражали свое неудовольствие по поводу управления города, осуществлявшегося епархом или префектом. Это было последним проблеском, воспоминанием о самоуправлении эллинистического города. Но силу, мощь этому движению придавали городские низы, которые приходили в волнение в связи с экономическими затруднениями недостатком продуктов, хлеба.
На востоке рабовладение не приняло таких чудовищных размеров, как на западе, но и здесь рабовладельческие формы эксплоатации и их переходная форма - колонат - перестали соответствовать росту производительных сил, тормозили их.
Городские центры стали проявлять величайшую активность. Движение демов и городских низов шло навстречу и сливалось с повторными восстаниями армий, угрожавшими спокойствию империи. Источники сообщают о движении сельского населения в Египте, Палестине, близ Антиохии.
Восстание в Египте в начале VII в. связано с низшими слоями населения. Мощным элементом этого восстания были "разбойники", т. е. люди, вышедшие из обычных рамок жизни, сбросившие с себя бремя непосильной эксплоатации. Участников движения хроники объединяют под общим названием "рабы и варвары", "разбойники". К восставшему городскому и сельскому населению присоединялись бродяги, нищие, беглые, которые во множестве бродили по провинциям и городам Византии. Народные движения, бунты солдат, волнения демов, - все эти явления знаменовали кризис рабовладельческого общества.
Как и на западе, на востоке старые общественные отношения разлагались и другой силой - завоеваниями и иммиграцией варваров. Сила эта в то же время была созидательной, творящей, образующей, делающей все более интенсивными процессы феодализации. Наиболее сильно и длительно было воздействие славян, глубоко проникавших на территорию империи. Известная роль принадлежала арабским племенам, находившимся под протекторатом или в соседстве с империей, которые расшатывали, в свою очередь, обветшалое здание рабовладельческого государства. Завоевания "варварами" в VII в. части европейских, африканских и азиатских провинций были встречены населением как приход "избавителей" (Ф. Энгельс). Славяне и арабы овладели значительными территориями империи.
В истории Ближнего Востока IV-VII века н. э. являются переломным периодом, в течение которого произошел ряд изменений, характерных для смены одной общественной формации другой. Кризис рабовладельческой системы эксплоатации в восточных областях империи был вскрыт и оценен во всей своей значимости лишь советскими исследованиями, которые путем критического пересмотра материала, его детального анализа и переосмысления дали новую оценку жестокой классовой борьбе порабощенных и угнетенных масс в этот период. Для восточных областей Византийской империи социальные движения в V-VII веках были знаменательны.
В трудах И. В. Сталина дано в завершенном, выкристаллизованном виде учение об общественно-экономических формациях. "Истории известно пять основных типов производственных отношений: первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический".27 Анализируя типы общественных отношений, И. В. Сталин указывает на то, что "переход от старых производственных отношений к новым... происходит обычно путем революционного свержения старых производственных отношений и утверждения новых".28
Так, "Революция рабов ликвидировала рабовладельцев и отменила рабовладельческую форму эксплоатации трудящихся. Но вместо них она поставила крепостников и крепостническую форму эксплоатации трудящихся. Одни эксплоататоры сменились другими эксплоататорами".29
В тяжелых схватках классовой борьбы начала VII в. рабовладельческая система эксплоатации в Византии была разрушена, хотя рабовладельческий уклад надолго пережил эту систему.
Славяне и арабы, вливаясь в империю, также меняли ее общественный строй и способствовали развитию новых отношений. Строившаяся на основе новых форм и отношений Византия становилась уже своеобразным феодальным государством, где наличие свободных крестьянских общин, развитие ремесла и торговли и ряд других особенностей создали ей устойчивость, благодаря которой она существовала много столетий.
"ПОЛНОЕ ОПИСАНИЕ МИРА И НАРОДОВ" И ЕГО АВТОР
Экономическая характеристика поздней империи Рима и времени возникновения нового центра ее на востоке неоднократно давалась различными исследователями. Характеристика эта, как правило, получала заголовок "падение" или "закат" империи и далее состояла из данных, указывающих на ее плачевное положение, разложение, разорение, данных, почерпнутых из многоречивых жалоб разорявшихся собственников латифундий - рабовладельцев. Эти жалобы исходили от римских сенаторов, от крупных владельцев недвижимой собственности африканских областей, принадлежавших Риму.
Для того же периода имеются материалы, на основании которых можно говорить об экономической стойкости восточной части империи. К числу такого рода сведений следует причислить законодательные данные, богатый нумизматический материал и сообщения хроник, свидетельствующие о богатстве, военной и экономической мощи восточных областей империи в IV-VI вв. Перенесение центра империи на восток особенно благоприятно отозвалось на торговле, которая стала развиваться со все возрастающим успехом. Значение Константинополя - Византии как "золотого моста" между востоком и западом лишь начинало им приобретаться, когда этот город стал политической столицей. Господствующее положение в качестве экономических, культурных и научных центров в IV в. еще попрежнему занимали Антиохия в приморской Сирии и Александрия - в Египте. Свое значение они не потеряли и в последующие века, когда Константинополь приобрел положение мирового рынка, центра, куда сходились пути материков и морей. Оживленные торговые сношения и экономическое процветание восточной части империи подтверждаются памятником IV в., подлинность которого и дата не подвергаются сомнению.
Трактат "Полное описание мира и народов" (Expositio totius mundi et gentium) сохранился в двух вариантах. Старейший из них (А) был опубликован еще в 1628 г. комментатором кодекса Феодосия Яковом Готфридом. Вторая версия, позднейшая (В), дошла в двух рукописях. Оба варианта напечатаны параллельно в серии "Малые греческие географы",1 где первое место заняла позднейшая версия и второе - старейшая.
Сравнение обоих латинских вариантов "Описания" привело исследователей к выводу, что первый, старейший текст составлен автором, плохо владевшим латинским языком. Второй, позднейший вариант является лишь переложением первого текста на более корректный латинский. Комментарий и исследования "Описания" с точки зрения подыскания параллельных оборотов, литературного и лингвистического анализа сводились к тому, чтобы как-то разъяснить неправильности языка, его вульгаризмы. В первую очередь их объясняли тем, что памятник в целом считали переводом с греческого.2 Затем эта точка зрения была поколеблена3 и были высказаны предположения, что родиной автора была Сирия или Египет.4 Но к окончательному мнению о языке "Описания" не пришли.
Вопрос об авторе и времени составления трактата может быть решен на основании данных самого памятника. Трактат содержит 67 параграфов в первой версии (А) и 68 во второй (В), из этого числа одиннадцать ( 23-33) относятся к Сирии, а четыре больших, подробных параграфа сообщают о Египте. Автор дает политическое деление Сирии, ему известны названия 20 ее городов. Исходя из ее географического положения, автор "Описания" располагает и другие области, как, например, Египет, Аравию. Несомненно, он был уроженцем и жителем Сирии, подданным империи, и по своему происхождению принадлежал, вероятно, к сироязычному населению. Он освоил как греческий, так и латинский языки, но знания эти были ограничены, он слабо владел этими языками, допускал много ошибок, что и заставляет думать, что он принадлежал к "семитическому населению" Сирии.5 Автор трактата много путешествовал по своим торговым делам, в том числе несколько раз посетил Александрию. В экономике многих областей и городов особенно Сирии и Александрии, он превосходно осведомлен, и сведения, сообщенные им, почерпнуты из личного опыта. Писал он свой труд, вероятно, на родине, после путешествий. Эти данные о нем роднят его с писавшим двумя веками позднее Козьмой Индикопловом. Автор трактата исходил из практических интересов, желания дать кратко необходимые сведения о городах и товарах "мира", которым был для него Средиземноморский бассейн.