Страница:
Трактат может быть точно датирован на основании того, что в нем упоминается землетрясение в Диррахиуме, бывшее в 346 г. ( 53), и постройка Константином гавани в Селевкии (Сирия), которая была завершена в 347 г. ( 28). Кроме этих termini post quos, имеются данные, позволяющие еще более точно установить дату трактата. Названный в 28-м параграфе император Констанций царствовал один только после января 350 г., когда было совершено убийство его соправителя Констанса. В сентябре 350 г. Констанций посетил Нисибин и ряд других городов на востоке, а в декабре того же года он находился на Балканах в городе Нише (Наиссе). В 349 г. и также между январем и сентябрем 350 г. он был в Антиохии. "Описание мира" было составлено именно в то время, когда Констанций находился в столице Сирии - Антиохии, так как к ней относятся слова "где и живет владыка мира" (ubi et dominus orbis terrarum sedet, - 23, 32). Таким образом, единственно возможной датой составления "Описания" может быть 350 г. Два места в трактате вызывали некоторые сомнения в их толковании, ввиду неправильности и неточности латинского текста, тем не менее объяснения им уже даны. Так, в 44 говорится о двух императорских резиденциях, одной - на западе, другой - на востоке. Это хорошо известный факт, который просто упомянут автором "Описания", и делать из этого упоминания какие-нибудь выводы для датировки никак нельзя. Что касается спорного 58, то его следует понимать следующим образом: "После Паннонии следует провинция Галлия, будучи большой, она всегда требовала отдельного императора и имела его для себя" (Post Pannoniam Galliarum provincia; quaecum maxima sit et imperatorem semper egeat, hunc ex habet).6 Таким образом и это место ни в какой мере не может стоять в противоречии с тем, чтобы временем составления трактата считать 350 г., дату, на которой сошлись многие исследователи.7
Первая часть "Описания", 1-20, содержит сообщения о различных странах и народах Востока, которым чрезвычайно близок по содержанию греческий текст так называемых "Подорожных от Эдема".8 Большого внимания заслуживает тот факт, что этот текст известен и в древнем грузинском переводе по рукописи монастыря св. Екатерины, "что на горе Синай".9 Таким образом, вводная часть "Описания" ( 1-20) имеет греческую параллель, известную и в грузинском переводе.
Однако следует отметить, что если эта первая часть и восходит к греческому оригиналу, то никак нельзя считать весь трактат переводом с греческого, так как вторая его часть является совершенно независимой и написанной самостоятельно. Первая старейшая латинская версия, изданная Готфридом, обозначаемая буквой "А" (в издании Мюллера дана вторым текстом и названа "В"), составлена еще в IV в.10 Этот текст написан лицом, недостаточно знакомым с греческим и с латинским языками.
Что касается второй латинской версии, изложенной более чистым латинским языком, то совершенно ясно, что она является лишь переработкой первой версии. Она только перефразирует известный материал и ничего нового не дает. Но в ряде случаев вторая версия может быть привлечена как дающая лучшие варианты чтения, так как ею был использован старейший текст с меньшим числом ошибок и недочетов, чем в той единственной рукописи первоначального текста, которая сохранилась.
Предположение, высказанное предшествующими исследователями, что автор трактата принадлежал к населению Сирии, может быть подтверждено целым рядом указаний. Так, исходя из географического положения Сирии, он располагает и все остальные страны и города, включая и Александрию египетскую, о которой автор подробно рассказывает.11 Свое перечисление имперских земель автор начинает с востока. "После них наша земля. Следует, итак, Месопотамия и Осроена" (Post hos nostra terra est. Sequitur enim Mesopotamia et Osroena), или в более позднем латинском тексте (В): "После них следует начало наших земель. Итак, имеешь, во-первых, Месопотамию и Осроену" (Post hos terrarum nostrarum sequunter initia. Habes ergo in primis Mesopotamiam et Osroenam). "Наша земля", - конечно, империя, подданным которой был автор трактата. Он особенно восхваляет города Месопотамии и Осроены - Эдессу и Нисибин. Приморскую Сирию он подразделяет на три административные единицы: Финикию, Палестину и Целе-Сирию, и перечисляет их города - Тир, Беритис (Бейрут), Кесарию, Антиохию, Селевкию, Газу, Аскалон и т. д.12 Тут его осведомленность превосходна и не оставляет сомнения в том, что он сам видел, бывал и, вероятно, торговал в этих городах. Несмотря на большие и подробные параграфы, посвященные Египту и Александрии,13 сведения автора преимущественно сосредоточены на последней, хорошо ему знакомой. Но, дав ряд исторических справок о великом торговом городе Египта, автор ничего не смог сообщить о других его городах и областях, так как их не знал. Составитель трактата беспомощен в латинском и греческом языках. Он думал, говорил и писал на широко распространенном сирийском языке. Высказанная Т. Синко точка зрения, что нельзя предполагать греческое происхождение трактата,14 была, как будто, поколеблена тем фактом, что опубликованный Клотцем греческий текст отвечал вводной части "Описания", как это было указано выше. Но вводная часть "Описания" настолько отличается от его главной части, начиная с 21, что совершенно очевидно использование для этой первой части письменного источника. Во второй - дано непосредственное живое описание из личного опыта и устной традиции. Справедливо, что автор плохо владел латинским языком и едва ли был силен в греческом, но все же он смог использовать текст ??????????? и перевести его на латинский. Автор непосредственно писал и последующие параграфы на латинском языке, но он мыслил, а быть может, и использовал первоначальные записи на родном языке, языке сирийских провинций империи. Справедливо изумлялись поистине "грандиозному аппарату из параллелей", составленному из греческих и византийских авторов Лумброзо,15 труд, который в значительной степени является напрасным. Для автора трактата сирийский был его родным и лучше всего ему известным языком. "Полное описание мира и народов" было составлено на наиболее употребительном в империи и официально признанном латинском языке, но оно сохранило ряд черт, свидетельствующих о том, что его составитель мыслил и говорил на сирийском языке, который был ему родным и с которого он переводил на латинский. Можно привести несколько примеров, которые подтверждают это, так как синтаксически неправильная латинская речь объясняется в ряде случаев соответствующими сирийскими оборотами.
Таково выражение "ubi et dominus orbis terrarum sedet"16 - "где и господин вселенной находится", в точном переводе "сидит", что отнюдь не отвечает ни правильному греческому, ни латинскому. Всю эту фразу автор как будто перевел с сирийского потому что жить или пребывать по-сирийски значит "сидеть". Такого рода перевод, несомненно, имеется и в неуклюжем определении, данном жителям Нисибина и Эдессы. "Итак, Нисибин и Эдесса имеют мужей во всем лучших, в торговле весьма острых, благородных, богатых и украшенных всяческими благами..." (Sunt ergo Nisibis et Edessa, quae in omnibus viros habent optimos et in negotio valde acutos, et bene nantes et praecipue divites et omnibus bonis ornati sunt...). Текст этот превосходно может передать предполагаемую сирийскую основу:
Характерные и неправильные в латинском тексте обороты, которыми начинаются 38 и 39, "deinde jam", "deinde iterum" - передают сирийское: и - "затем", совершенно обычное в сирийской речи. Эти примеры подтверждают высказанное выше мнение об авторе трактата и объясняют неправильности его речи.
С предположением о сирийском происхождении автора согласуется и особое внимание автора "Описания" к Сирии, его высокое мнение о сирийских торговцах как особенно ловких, богатых и "украшенных всяческими благами", превосходное знание Сирии приморской и Целе-Сирии. Если признать, что автором "Описания" был торговец-сириец, то многие вопросы, связанные с трактатом, получают свое объяснение.
ТОРГОВЛЯ В РАННЕЙ ВИЗАНТИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
"Полное описание мира и народов", удачно названное исследователями "Торговой географией IV в.", дает краткие, но содержательные и достоверные сведения о наиболее важных в экономическом отношении центрах империи.
Эти данные позволяют оценить в полной мере создавшееся в обширной империи положение, при котором политический центр в силу более благоприятных экономических условий был перемещен на восток. На западе империи могли быть названы лишь немногочисленные города и ограниченное число товаров; эти товары по преимуществу не вывозились за пределы данной области.
Характерно, что новым центром на Востоке не сразу стал Константинополь. Были попытки сделать столицей Никомедию. В IV в. император переезжал с места на место, проживая то в одном, то в другом городе. Рядом с "городом Константина" могла быть названа Гераклея, имевшая великолепный театр и царский дворец.1 Констанций жил в Антиохии в 349 г. и частью в 350 г., благодаря чему там возросла "потребность во всем".2 В середине IV в. Константинополь не занял еще того доминирующего положения, которое он получил веком позднее. Но особенности в экономике отдельных частей империи делают понятной необходимость перенесения столицы на восток. Западные провинции империи в "Полном описании мира" получили гораздо менее подробную характеристику, но сведения о них не могут быть подвергнуты сомнению или заподозрены в неточности. Италия и Рим овеяны для автора очарованием прошлого и сильны своим язычеством. Возможно, что автор "Описания" сам побывал в Риме, он знает Тибр, описывает наиболее замечательные римские строения - форум Траяна, базилики, упоминает о храмах Юпитера, Солнца, о культе "великой матери богов", о весталках и ауспициях. Но именно торговый интерес заставляет его сообщить, что Италия изобилует всем и производит вина разных сортов, которые представляют большую ценность. Как плодородная и изобильная страна упоминается и Тусция (Тоскана) и "великолепные города" Аквилея и Медиолан (Милан).3 Испания (Spania) охарактеризована как богатая и широко занимающаяся торговлей провинция. Упоминаются только некоторые товары, которые были предметом ее вывоза, - различная одежда, растительное масло, жир, скот. Особенно же славился вид травы, из которой выделывался канат большой прочности, специально употребляющийся для кораблей и составлявший важную часть торговли Испании.4
Мавритания, расположенная "на юг" от Италии, - страна, в которой следуют "жизни и обычаям варваров". Она подчинена империи, имеет в изобилии зерно, торгует одеждой и рабами (mancipia). Соседствующая с ней Нумидия славится предметами своей торговли - обилием одежд и "прекрасных животных" (animalia optima), - главным образом, великолепных коней.5
На Балканском полуострове богатая Паннония, обладавшая в изобилии зерном и имевшая богатые пастбища для скота, вела широкую торговлю сельскохозяйственными продуктами, а также рабами. Большие города Сирмиум и Норик находились близ Дуная, за которым жили варвары.6 Мизия и Дакия "удовлетворяют себя сами" (sibi quiden sufficientes) и не имеют, следовательно, большой торговли. Из числа городов назван лишь Ниш (Naissus). Климат этих провинций охарактеризован как очень холодный.7
Несомненное торговое значение сохранял Коринф. Об этом известно из "Описания" для IV в., повторяют это и памятники VI в.8 Афины же пользовались славой древнего, знаменитого в своем историческом прошлом города9 и могли гордиться ученостью и красноречием своих философов.10
Таким образом, западные области империи могли вести торговлю сельскохозяйственными продуктами: зерном, вином, маслом, а также скотом; известное значение имела и торговля рабами. Из этих областей только Мавритания и Нумидия могли поставлять одежду. Обмен в упомянутых городах и областях не носил того широкого характера, на который указывает тот же литературный памятник в областях Востока. Западная часть империи преимущественно удовлетворялась внутренним обменом, сведения о восточных областях носят другой характер.
Сведения об экономической жизни Малой Азии настолько подробны, что можно говорить о ее значительной роли в общей экономике империи. Перечисленные в "Описании" провинции и их главные города отмечены индивидуальными чертами. В Каппадокии, с ее холодным климатом, выделывали меховую одежду из шкурок, упоминаются заячьи шкурки и так называемые "вавилонские".11 Галатия также славилась торговлей одеждой. Автору трактата не только хорошо известен город Анкира, но и то, что в нем употребляется хлеб превосходного качества.12 Лаодикия также вывозила одежду, единственной в своем роде выделки, которая так и носила название "лаодикийской".13 Сельскохозяйственные продукты изобильно получались в провинции Азии (в Малой Азии), главными городами которой были Смирна и прекрасный порт Ефес. Вся область "весьма замечательна и трудно выразить ей достаточную похвалу" (et est valde admirabilis, cujus laudes permultas ponere difficile est). Автор "Описания", очевидно, сам посещал эту провинцию и не находил слов, чтобы достаточно полно охарактеризовать ее благосостояние. В ней в избытке имелось вино, масло, ячмень, полба, а кроме того здесь вырабатывался хороший пурпур и, возможно, одежда, окрашенная пурпуром.14
Для представления о государственном управлении Византии несомненный интерес вызывает сообщение, что из малоазиатских провинций понтийцы, пафлагонцы, каппадокийцы и галатийцы в качестве верных людей вербовались для ведения государственных дел как на востоке, так и на западе. По приказу императора различные дела велись именно этими людьми, они якобы заслуживали доверия и имели природные дарования для такого рода деятельности.15
Таким образом, внутренние ресурсы и возможности торгового обмена внутри империи в IV в. не могут вызывать сомнения. В то же время необходимо помнить, что наличие сельскохозяйственных продуктов на рынках империи было результатом тяжелой эксплоатации непосредственных производителей, среди которых немалое количество составляли рабы, другие были приписными и свободными колонами. Даже и те непосредственные производители, которые были объединены в крестьянские общины, несли тяжелые повинности, налоги, выплачиваемые государству и землевладельцу, что во много раз превосходило их возможности. Но торговля в известной степени благоприятствовала живому обмену между отдельными областями империи и повышала общий экономический уровень, В восточных областях империи в период IV-VI вв., несмотря на то, что хозяйство носило замкнутый характер и в основном было натуральным, известное развитие денежных отношений увеличивало стойкость сопротивляемость этой части империи.
Наличие городской жизни, крупных центров, несомненно, играло роль в жизни государства. В этом отношении выразительны сведения о таком центре, как Александрия, и о большом числе городов Сирии, которые дает "Описание".
Египет прославился как область, в которой благодаря плодородию были в изобилии зерновые культуры, вино и всякого рода овощи. Разливы Нила способствовали высоким урожаям.16 Это плодородие делало Египет главным поставщиком хлеба для восточных областей империи, особенно во время войн с персами.17 Последнее сообщение подтверждается и многочисленными данными из хроник до начала VII в. Источники подробно говорят о том, как заготовлялся и перевозился хлеб в пограничные города азиатских провинций для снабжения войск, сосредоточиваемых на персидской границе.18 Не меньшую, вернее сказать, еще большую роль играл Египет как житница Константинополя. Достаточно вспомнить события, связанные со вступлением на престол Ираклия, когда задержка судов, подвозивших хлеб из Александрии в столицу, решила судьбу последней.19 Рынки Александрии были богаты и наличием рыбы - дешевого продукта питания самых широких слоев населения. Сюда поставлялась рыба "речная, озерная и морская".20
Несмотря на преобладание торговых интересов у автора "Описания", его внимание привлекла и культурная сторона жизни империи. Не удовлетворяясь чисто экономической характеристикой, "Описание" отмечает мировое, в представлении того времени, значение Александрии. Сюда собирались ученые и философы со всех сторон, представители различных народов и государств, которые развивали свои собственные философские доктрины, и здесь они достигали исключительной славы. Пальма первенства в изучении наук принадлежала египтянам, с которыми едва могли соперничать греки.21 Лучшие врачи мира также находились в Александрии, куда стекались все те, кто желал изучать медицину.22 Многочисленные религиозные культы Египта, великолепие храмов и ритуала давало повод сказать: "мы полагаем, что боги обитали и ныне там обитают" (etenim ibi deos habitasse aut et habitare scimus).23 Единственным в мире, несравненным по красоте и величию считался храм Сераписа (templum Serapis), равного которому не было "во всем мире". Великолепие этого храма отказывалось описать и искусное перо Аммиана Марцеллина, он говорил лишь об обширных, окруженных колоннами дворах и "статуях, дышащих жизнью", и вспоминал, что в нем "были неоцененные библиотеки" (in quo bibliothecae fuerunt inestimabiles). Эта замечательная коллекция книг, собранная при Птоломеях, в количестве более 700 тысяч томов, сгорела во время похода Цезаря на Александрию.24
Исключительное значение, по мнению автора "Описания", имел товар, роль которого в культурной жизни прошлого была выдающейся, - это папирус (charta или carta). Папирус изготовлялся в Александрии и отсюда поступал во все провинции и во все города.25 "Ко всем своим преимуществам Александрия имеет еще одно, то, что не производится нигде, кроме Александрии и ее области, без чего ни правосудие, ни частные дела не могут осуществляться и без чего самая природа человеческая не может существовать. Что же это, что нами так восхваляется? Папирус (carta), который выделывает Александрия и рассылает по всему миру и всем предоставляет этот полезный товар, которым она одна из всех городов и провинций обладает и без зависти предоставляет свое право [другим]", - сообщает "Описание". Товар этот выделывался только здесь, так как кроме Египта нигде не произрастал его исходный продукт. Папирус служил материалом для письма по всему Средиземноморью, и без него не могли осуществляться ни государственные, ни судебные, ни частные дела.26
Александрия известна как торговый центр и порт источникам многих эпох. В "восточной торговле греко-римского Египта",27 как и в византийском обмене со странами Красного и Эритрейского морей, она играла роль исключительной важности. Поэтому и "всякие пряности и ароматы, и прочие варварские товары в ней изобилуют" (omnes autem species aut aromatibus aut aliquibus negotiis barbaricis in ea abundant).
О других областях и городах Африки автор "Описания" не смог оставить особенно важных сведений, так как, повидимому, он их не посетил. Но ему известна великая африканская пустыня и варвары, носящие имена "мазиков и эфиопов". "Эфиопы" было именем нарицательным для множества народов, населявших экваториальные и южные области материка.28 Характерно, что, признавая исключительную плодородность и изобилие Африки ("ибо самая область Африки весьма велика, хороша и богата"),29 еще в IV в. отмечали, что ее естественные богатства недостаточно использовались.
Особенным оживлением торговых отношений, богатством и множеством товаров наряду с Александрией отличалась столица Приморской Сирии - Антиохия. Тир, Сидон и Беритис (Бейрут) славились как центры ремесла и торговли в течение тысячелетий. Селевкия и Антиохия, основанные во времена селевкидов, расцвели как новые центры и сумели сохранить за собой положение богатейших городов в период господства Византии, а затем арабов. Перечислив города Сирии: Скифополь, Лаодикию, Библ, Тир, Беритис, Кесарию, Неаполис - Лидду, Иерихон, Дамаск, Гелиополь, Аскалон, Газу, "Описание" говорит, что они расположены в умеренном климате и "существуют торговлей и имеют мужей богатых во всех отношениях - красноречием, делом, добродетелью". Известны трактату также Триполис и Элевтерополис. Во всех этих городах в изобилии имеются зерно, вино и масло. Финиковая пальма произрастает здесь также повсюду, но близ Иерихона и Дамаска растут особенно хорошие ее сорта, а также фисташковые деревья и всевозможные яблоки.30 Аскалон и Газа снабжали лучшими винами всю Сирию и Египет. Активность и деятельное участие этих городов в торговле характеризуются как "кипучие", о них говорится, что они "кипят" в торговле (in negotio bullientes).31
Кроме сельскохозяйственных продуктов, которые свозились из областей, города Сирии славились изготовлением всякого рода одежды. Так, льняная одежда рассылалась и распродавалась "по всему миру" из городов Скифополя, Лаодикии, Библа, Тира и Беритиса. Окрашенные в "настоящий" пурпур ткани выделывались в Сарепте, Кесарии, Неаполисе - Лидде.32 Эти сведения IV в. в полной мере соответствуют положению этих городов и в последующие века, так как они оставались главными центрами ткацкого ремесла. Известно, что небольшие ткацкие мастерские, которых было много в этих городах, испытали большие затруднения и пострадали от злоупотреблений в VI в., когда представители правительства Юстиниана, стремясь к пополнению личной казны императора и своей собственной, захватили в свои руки шелковую торговлю. Установление высоких цен на шелк-сырец, который составлял один из важнейших предметов обработки, привел ткачей к полному разорению. Теряя возможность легального приобретения сырья в необходимом для мастерских количестве, их собственники были вынуждены прекращать свое дело.33
Не случайно, что памятник, вышедший из торговых слоев империи, целью которого было дать необходимые сведения по торговле, обратил внимание на все, что было связано с театральными представлениями и ристаниями. Эти последние происходили в Антиохии, Лаодикии, Тире, Беритисе и Кесарии, причем лучшие возницы выходили из Лаодикии и оттуда рассылались в разные города.34 Кроме того, Тир и Беритис были знамениты мимами, Кесария - пантомимистами, Газа прекрасными артистами и борцами, Аскалон и Кастабетия - атлетами, а Гелиополь - флейтистами.35 В этих городах культивировалась подготовка людей для театров и представлений, они становились возницами, музыкантами, артистами, принимавшими участие в блестящих зрелищах, происходивших в цирках и на ипподромах. Вербовка артистов, возможно, проходила при участии торговых людей, для которых цирковые игры были местом и временем самой бойкой торговли. Гелиополь был известен еще своими красавицами, которые "служили Венере". Эти прекрасные блудницы "заимствовали" свою красоту "от самой богини", которая продолжала жить, по представлениям автора трактата, в горах Ливана, близ которых находился Гелиополь.36 Не случайно о значении "театрального" сословия упоминает и военный трактат VI в. Трактат этот включает в театральное сословие возниц, музыкантов и артистов, которые являются участниками всех празднеств и торжеств в империи, справлявшихся в честь основания городов или как военные триумфы.37 Наряду с этим, памятники материальной культуры городов оставляли глубокое и неизгладимое впечатление у автора Expositio, поэтому он оставил нам восторженное описание их красоты. Антиохия изобиловала множеством памятников искусства, великолепными строениями, она была многолюдна и богата. Кесария была замечательна своим расположением, планировкой города (dispositione civitatis) и зрелищем единственного в своем роде памятника - тетрапилона.38 Богатейший город Селевкия поражал своим замечательным и удобным портом, отстроенным Константином. Удобства этой гавани имели значение не только торговое, но и стратегическое.39 Предметом гордости Беритиса (Бейрута) были школы законов (auditoria legum), откуда выходили ученые законоведы и рассылались по всем провинциям империи, чтобы блюсти правосудие и быть на страже закона.40 Византийские историки и хронисты достаточно откровенно рассказали, чем было "правосудие" и каково было "соблюдение закона", бывшее для низов общества лишь видимостью. Именно бейрутской школе Византия была обязана целым рядом юридических памятников, например сборниками V в. кодексом Феодосия, кодексом Гермогена, сирийским Законником. С представителями этой школы и ее традициями в значительной степени связано и создание многотомного свода гражданского права, составленного при Юстиниане.41 В согласии с представлениями "Описания" находятся и данные Аммиана Марцеллина о Сирии, Финикии и Палестине, в пределах которых он называет целый ряд городов, которые "ничем не уступают друг другу" по своему благоустройству и процветанию.
Провинция Аравия, организованная императором Траяном,42 имела ряд крупных городов, огражденных мощными стенами. Эта область также "изобилует предметами торгового оборота".43
Сведения "Полного описания мира" о землях, находившихся за пределами ромейской державы, и о внешней торговле также представляют большой интерес. В этом отношении большое значение приписывалось Месопотамии и Осроене, пограничным с Ираном провинциям. Из городов названы Нисибин и Эдесса, которые, благодаря "мудрости богов и императора", с успехом "противостоят" персам. Возможно, что сирийскому происхождению автора трактата следует приписать особую похвалу, с которой он отзывается о жителях этих городов, называя их "благородными" (bene nantes) и "богатейшими" (divites), украшенными всяческими добродетелями (omnibus bonis ornati sunt). Главной причиной их благополучия и преуспеяний является то, что они "страстные торговцы и приходят к доброму согласию со всеми провинциями" (ferventes negotiis, et transigentes cum omni provincia bene). То, что они были "весьма острыми в торговле" (in negotio valde acutos), способствовало сосредоточению в их руках торговли с персами, "во всей земле ромейской" они продавали те товары, которые получали от персов, и продавали персам имперские товары, за исключением меди и железа.44 Металлы запрещалось продавать персам, так как это было сырье, которое могло послужить "врагу" для изготовления оружия. Этот запрет действовал и в VI в., как это видно из сведений о торговле в Амиде во время персо-византийской войны при Каваде I, длившейся с 502 по 506 г.45
Первая часть "Описания", 1-20, содержит сообщения о различных странах и народах Востока, которым чрезвычайно близок по содержанию греческий текст так называемых "Подорожных от Эдема".8 Большого внимания заслуживает тот факт, что этот текст известен и в древнем грузинском переводе по рукописи монастыря св. Екатерины, "что на горе Синай".9 Таким образом, вводная часть "Описания" ( 1-20) имеет греческую параллель, известную и в грузинском переводе.
Однако следует отметить, что если эта первая часть и восходит к греческому оригиналу, то никак нельзя считать весь трактат переводом с греческого, так как вторая его часть является совершенно независимой и написанной самостоятельно. Первая старейшая латинская версия, изданная Готфридом, обозначаемая буквой "А" (в издании Мюллера дана вторым текстом и названа "В"), составлена еще в IV в.10 Этот текст написан лицом, недостаточно знакомым с греческим и с латинским языками.
Что касается второй латинской версии, изложенной более чистым латинским языком, то совершенно ясно, что она является лишь переработкой первой версии. Она только перефразирует известный материал и ничего нового не дает. Но в ряде случаев вторая версия может быть привлечена как дающая лучшие варианты чтения, так как ею был использован старейший текст с меньшим числом ошибок и недочетов, чем в той единственной рукописи первоначального текста, которая сохранилась.
Предположение, высказанное предшествующими исследователями, что автор трактата принадлежал к населению Сирии, может быть подтверждено целым рядом указаний. Так, исходя из географического положения Сирии, он располагает и все остальные страны и города, включая и Александрию египетскую, о которой автор подробно рассказывает.11 Свое перечисление имперских земель автор начинает с востока. "После них наша земля. Следует, итак, Месопотамия и Осроена" (Post hos nostra terra est. Sequitur enim Mesopotamia et Osroena), или в более позднем латинском тексте (В): "После них следует начало наших земель. Итак, имеешь, во-первых, Месопотамию и Осроену" (Post hos terrarum nostrarum sequunter initia. Habes ergo in primis Mesopotamiam et Osroenam). "Наша земля", - конечно, империя, подданным которой был автор трактата. Он особенно восхваляет города Месопотамии и Осроены - Эдессу и Нисибин. Приморскую Сирию он подразделяет на три административные единицы: Финикию, Палестину и Целе-Сирию, и перечисляет их города - Тир, Беритис (Бейрут), Кесарию, Антиохию, Селевкию, Газу, Аскалон и т. д.12 Тут его осведомленность превосходна и не оставляет сомнения в том, что он сам видел, бывал и, вероятно, торговал в этих городах. Несмотря на большие и подробные параграфы, посвященные Египту и Александрии,13 сведения автора преимущественно сосредоточены на последней, хорошо ему знакомой. Но, дав ряд исторических справок о великом торговом городе Египта, автор ничего не смог сообщить о других его городах и областях, так как их не знал. Составитель трактата беспомощен в латинском и греческом языках. Он думал, говорил и писал на широко распространенном сирийском языке. Высказанная Т. Синко точка зрения, что нельзя предполагать греческое происхождение трактата,14 была, как будто, поколеблена тем фактом, что опубликованный Клотцем греческий текст отвечал вводной части "Описания", как это было указано выше. Но вводная часть "Описания" настолько отличается от его главной части, начиная с 21, что совершенно очевидно использование для этой первой части письменного источника. Во второй - дано непосредственное живое описание из личного опыта и устной традиции. Справедливо, что автор плохо владел латинским языком и едва ли был силен в греческом, но все же он смог использовать текст ??????????? и перевести его на латинский. Автор непосредственно писал и последующие параграфы на латинском языке, но он мыслил, а быть может, и использовал первоначальные записи на родном языке, языке сирийских провинций империи. Справедливо изумлялись поистине "грандиозному аппарату из параллелей", составленному из греческих и византийских авторов Лумброзо,15 труд, который в значительной степени является напрасным. Для автора трактата сирийский был его родным и лучше всего ему известным языком. "Полное описание мира и народов" было составлено на наиболее употребительном в империи и официально признанном латинском языке, но оно сохранило ряд черт, свидетельствующих о том, что его составитель мыслил и говорил на сирийском языке, который был ему родным и с которого он переводил на латинский. Можно привести несколько примеров, которые подтверждают это, так как синтаксически неправильная латинская речь объясняется в ряде случаев соответствующими сирийскими оборотами.
Таково выражение "ubi et dominus orbis terrarum sedet"16 - "где и господин вселенной находится", в точном переводе "сидит", что отнюдь не отвечает ни правильному греческому, ни латинскому. Всю эту фразу автор как будто перевел с сирийского потому что жить или пребывать по-сирийски значит "сидеть". Такого рода перевод, несомненно, имеется и в неуклюжем определении, данном жителям Нисибина и Эдессы. "Итак, Нисибин и Эдесса имеют мужей во всем лучших, в торговле весьма острых, благородных, богатых и украшенных всяческими благами..." (Sunt ergo Nisibis et Edessa, quae in omnibus viros habent optimos et in negotio valde acutos, et bene nantes et praecipue divites et omnibus bonis ornati sunt...). Текст этот превосходно может передать предполагаемую сирийскую основу:
Характерные и неправильные в латинском тексте обороты, которыми начинаются 38 и 39, "deinde jam", "deinde iterum" - передают сирийское: и - "затем", совершенно обычное в сирийской речи. Эти примеры подтверждают высказанное выше мнение об авторе трактата и объясняют неправильности его речи.
С предположением о сирийском происхождении автора согласуется и особое внимание автора "Описания" к Сирии, его высокое мнение о сирийских торговцах как особенно ловких, богатых и "украшенных всяческими благами", превосходное знание Сирии приморской и Целе-Сирии. Если признать, что автором "Описания" был торговец-сириец, то многие вопросы, связанные с трактатом, получают свое объяснение.
ТОРГОВЛЯ В РАННЕЙ ВИЗАНТИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
"Полное описание мира и народов", удачно названное исследователями "Торговой географией IV в.", дает краткие, но содержательные и достоверные сведения о наиболее важных в экономическом отношении центрах империи.
Эти данные позволяют оценить в полной мере создавшееся в обширной империи положение, при котором политический центр в силу более благоприятных экономических условий был перемещен на восток. На западе империи могли быть названы лишь немногочисленные города и ограниченное число товаров; эти товары по преимуществу не вывозились за пределы данной области.
Характерно, что новым центром на Востоке не сразу стал Константинополь. Были попытки сделать столицей Никомедию. В IV в. император переезжал с места на место, проживая то в одном, то в другом городе. Рядом с "городом Константина" могла быть названа Гераклея, имевшая великолепный театр и царский дворец.1 Констанций жил в Антиохии в 349 г. и частью в 350 г., благодаря чему там возросла "потребность во всем".2 В середине IV в. Константинополь не занял еще того доминирующего положения, которое он получил веком позднее. Но особенности в экономике отдельных частей империи делают понятной необходимость перенесения столицы на восток. Западные провинции империи в "Полном описании мира" получили гораздо менее подробную характеристику, но сведения о них не могут быть подвергнуты сомнению или заподозрены в неточности. Италия и Рим овеяны для автора очарованием прошлого и сильны своим язычеством. Возможно, что автор "Описания" сам побывал в Риме, он знает Тибр, описывает наиболее замечательные римские строения - форум Траяна, базилики, упоминает о храмах Юпитера, Солнца, о культе "великой матери богов", о весталках и ауспициях. Но именно торговый интерес заставляет его сообщить, что Италия изобилует всем и производит вина разных сортов, которые представляют большую ценность. Как плодородная и изобильная страна упоминается и Тусция (Тоскана) и "великолепные города" Аквилея и Медиолан (Милан).3 Испания (Spania) охарактеризована как богатая и широко занимающаяся торговлей провинция. Упоминаются только некоторые товары, которые были предметом ее вывоза, - различная одежда, растительное масло, жир, скот. Особенно же славился вид травы, из которой выделывался канат большой прочности, специально употребляющийся для кораблей и составлявший важную часть торговли Испании.4
Мавритания, расположенная "на юг" от Италии, - страна, в которой следуют "жизни и обычаям варваров". Она подчинена империи, имеет в изобилии зерно, торгует одеждой и рабами (mancipia). Соседствующая с ней Нумидия славится предметами своей торговли - обилием одежд и "прекрасных животных" (animalia optima), - главным образом, великолепных коней.5
На Балканском полуострове богатая Паннония, обладавшая в изобилии зерном и имевшая богатые пастбища для скота, вела широкую торговлю сельскохозяйственными продуктами, а также рабами. Большие города Сирмиум и Норик находились близ Дуная, за которым жили варвары.6 Мизия и Дакия "удовлетворяют себя сами" (sibi quiden sufficientes) и не имеют, следовательно, большой торговли. Из числа городов назван лишь Ниш (Naissus). Климат этих провинций охарактеризован как очень холодный.7
Несомненное торговое значение сохранял Коринф. Об этом известно из "Описания" для IV в., повторяют это и памятники VI в.8 Афины же пользовались славой древнего, знаменитого в своем историческом прошлом города9 и могли гордиться ученостью и красноречием своих философов.10
Таким образом, западные области империи могли вести торговлю сельскохозяйственными продуктами: зерном, вином, маслом, а также скотом; известное значение имела и торговля рабами. Из этих областей только Мавритания и Нумидия могли поставлять одежду. Обмен в упомянутых городах и областях не носил того широкого характера, на который указывает тот же литературный памятник в областях Востока. Западная часть империи преимущественно удовлетворялась внутренним обменом, сведения о восточных областях носят другой характер.
Сведения об экономической жизни Малой Азии настолько подробны, что можно говорить о ее значительной роли в общей экономике империи. Перечисленные в "Описании" провинции и их главные города отмечены индивидуальными чертами. В Каппадокии, с ее холодным климатом, выделывали меховую одежду из шкурок, упоминаются заячьи шкурки и так называемые "вавилонские".11 Галатия также славилась торговлей одеждой. Автору трактата не только хорошо известен город Анкира, но и то, что в нем употребляется хлеб превосходного качества.12 Лаодикия также вывозила одежду, единственной в своем роде выделки, которая так и носила название "лаодикийской".13 Сельскохозяйственные продукты изобильно получались в провинции Азии (в Малой Азии), главными городами которой были Смирна и прекрасный порт Ефес. Вся область "весьма замечательна и трудно выразить ей достаточную похвалу" (et est valde admirabilis, cujus laudes permultas ponere difficile est). Автор "Описания", очевидно, сам посещал эту провинцию и не находил слов, чтобы достаточно полно охарактеризовать ее благосостояние. В ней в избытке имелось вино, масло, ячмень, полба, а кроме того здесь вырабатывался хороший пурпур и, возможно, одежда, окрашенная пурпуром.14
Для представления о государственном управлении Византии несомненный интерес вызывает сообщение, что из малоазиатских провинций понтийцы, пафлагонцы, каппадокийцы и галатийцы в качестве верных людей вербовались для ведения государственных дел как на востоке, так и на западе. По приказу императора различные дела велись именно этими людьми, они якобы заслуживали доверия и имели природные дарования для такого рода деятельности.15
Таким образом, внутренние ресурсы и возможности торгового обмена внутри империи в IV в. не могут вызывать сомнения. В то же время необходимо помнить, что наличие сельскохозяйственных продуктов на рынках империи было результатом тяжелой эксплоатации непосредственных производителей, среди которых немалое количество составляли рабы, другие были приписными и свободными колонами. Даже и те непосредственные производители, которые были объединены в крестьянские общины, несли тяжелые повинности, налоги, выплачиваемые государству и землевладельцу, что во много раз превосходило их возможности. Но торговля в известной степени благоприятствовала живому обмену между отдельными областями империи и повышала общий экономический уровень, В восточных областях империи в период IV-VI вв., несмотря на то, что хозяйство носило замкнутый характер и в основном было натуральным, известное развитие денежных отношений увеличивало стойкость сопротивляемость этой части империи.
Наличие городской жизни, крупных центров, несомненно, играло роль в жизни государства. В этом отношении выразительны сведения о таком центре, как Александрия, и о большом числе городов Сирии, которые дает "Описание".
Египет прославился как область, в которой благодаря плодородию были в изобилии зерновые культуры, вино и всякого рода овощи. Разливы Нила способствовали высоким урожаям.16 Это плодородие делало Египет главным поставщиком хлеба для восточных областей империи, особенно во время войн с персами.17 Последнее сообщение подтверждается и многочисленными данными из хроник до начала VII в. Источники подробно говорят о том, как заготовлялся и перевозился хлеб в пограничные города азиатских провинций для снабжения войск, сосредоточиваемых на персидской границе.18 Не меньшую, вернее сказать, еще большую роль играл Египет как житница Константинополя. Достаточно вспомнить события, связанные со вступлением на престол Ираклия, когда задержка судов, подвозивших хлеб из Александрии в столицу, решила судьбу последней.19 Рынки Александрии были богаты и наличием рыбы - дешевого продукта питания самых широких слоев населения. Сюда поставлялась рыба "речная, озерная и морская".20
Несмотря на преобладание торговых интересов у автора "Описания", его внимание привлекла и культурная сторона жизни империи. Не удовлетворяясь чисто экономической характеристикой, "Описание" отмечает мировое, в представлении того времени, значение Александрии. Сюда собирались ученые и философы со всех сторон, представители различных народов и государств, которые развивали свои собственные философские доктрины, и здесь они достигали исключительной славы. Пальма первенства в изучении наук принадлежала египтянам, с которыми едва могли соперничать греки.21 Лучшие врачи мира также находились в Александрии, куда стекались все те, кто желал изучать медицину.22 Многочисленные религиозные культы Египта, великолепие храмов и ритуала давало повод сказать: "мы полагаем, что боги обитали и ныне там обитают" (etenim ibi deos habitasse aut et habitare scimus).23 Единственным в мире, несравненным по красоте и величию считался храм Сераписа (templum Serapis), равного которому не было "во всем мире". Великолепие этого храма отказывалось описать и искусное перо Аммиана Марцеллина, он говорил лишь об обширных, окруженных колоннами дворах и "статуях, дышащих жизнью", и вспоминал, что в нем "были неоцененные библиотеки" (in quo bibliothecae fuerunt inestimabiles). Эта замечательная коллекция книг, собранная при Птоломеях, в количестве более 700 тысяч томов, сгорела во время похода Цезаря на Александрию.24
Исключительное значение, по мнению автора "Описания", имел товар, роль которого в культурной жизни прошлого была выдающейся, - это папирус (charta или carta). Папирус изготовлялся в Александрии и отсюда поступал во все провинции и во все города.25 "Ко всем своим преимуществам Александрия имеет еще одно, то, что не производится нигде, кроме Александрии и ее области, без чего ни правосудие, ни частные дела не могут осуществляться и без чего самая природа человеческая не может существовать. Что же это, что нами так восхваляется? Папирус (carta), который выделывает Александрия и рассылает по всему миру и всем предоставляет этот полезный товар, которым она одна из всех городов и провинций обладает и без зависти предоставляет свое право [другим]", - сообщает "Описание". Товар этот выделывался только здесь, так как кроме Египта нигде не произрастал его исходный продукт. Папирус служил материалом для письма по всему Средиземноморью, и без него не могли осуществляться ни государственные, ни судебные, ни частные дела.26
Александрия известна как торговый центр и порт источникам многих эпох. В "восточной торговле греко-римского Египта",27 как и в византийском обмене со странами Красного и Эритрейского морей, она играла роль исключительной важности. Поэтому и "всякие пряности и ароматы, и прочие варварские товары в ней изобилуют" (omnes autem species aut aromatibus aut aliquibus negotiis barbaricis in ea abundant).
О других областях и городах Африки автор "Описания" не смог оставить особенно важных сведений, так как, повидимому, он их не посетил. Но ему известна великая африканская пустыня и варвары, носящие имена "мазиков и эфиопов". "Эфиопы" было именем нарицательным для множества народов, населявших экваториальные и южные области материка.28 Характерно, что, признавая исключительную плодородность и изобилие Африки ("ибо самая область Африки весьма велика, хороша и богата"),29 еще в IV в. отмечали, что ее естественные богатства недостаточно использовались.
Особенным оживлением торговых отношений, богатством и множеством товаров наряду с Александрией отличалась столица Приморской Сирии - Антиохия. Тир, Сидон и Беритис (Бейрут) славились как центры ремесла и торговли в течение тысячелетий. Селевкия и Антиохия, основанные во времена селевкидов, расцвели как новые центры и сумели сохранить за собой положение богатейших городов в период господства Византии, а затем арабов. Перечислив города Сирии: Скифополь, Лаодикию, Библ, Тир, Беритис, Кесарию, Неаполис - Лидду, Иерихон, Дамаск, Гелиополь, Аскалон, Газу, "Описание" говорит, что они расположены в умеренном климате и "существуют торговлей и имеют мужей богатых во всех отношениях - красноречием, делом, добродетелью". Известны трактату также Триполис и Элевтерополис. Во всех этих городах в изобилии имеются зерно, вино и масло. Финиковая пальма произрастает здесь также повсюду, но близ Иерихона и Дамаска растут особенно хорошие ее сорта, а также фисташковые деревья и всевозможные яблоки.30 Аскалон и Газа снабжали лучшими винами всю Сирию и Египет. Активность и деятельное участие этих городов в торговле характеризуются как "кипучие", о них говорится, что они "кипят" в торговле (in negotio bullientes).31
Кроме сельскохозяйственных продуктов, которые свозились из областей, города Сирии славились изготовлением всякого рода одежды. Так, льняная одежда рассылалась и распродавалась "по всему миру" из городов Скифополя, Лаодикии, Библа, Тира и Беритиса. Окрашенные в "настоящий" пурпур ткани выделывались в Сарепте, Кесарии, Неаполисе - Лидде.32 Эти сведения IV в. в полной мере соответствуют положению этих городов и в последующие века, так как они оставались главными центрами ткацкого ремесла. Известно, что небольшие ткацкие мастерские, которых было много в этих городах, испытали большие затруднения и пострадали от злоупотреблений в VI в., когда представители правительства Юстиниана, стремясь к пополнению личной казны императора и своей собственной, захватили в свои руки шелковую торговлю. Установление высоких цен на шелк-сырец, который составлял один из важнейших предметов обработки, привел ткачей к полному разорению. Теряя возможность легального приобретения сырья в необходимом для мастерских количестве, их собственники были вынуждены прекращать свое дело.33
Не случайно, что памятник, вышедший из торговых слоев империи, целью которого было дать необходимые сведения по торговле, обратил внимание на все, что было связано с театральными представлениями и ристаниями. Эти последние происходили в Антиохии, Лаодикии, Тире, Беритисе и Кесарии, причем лучшие возницы выходили из Лаодикии и оттуда рассылались в разные города.34 Кроме того, Тир и Беритис были знамениты мимами, Кесария - пантомимистами, Газа прекрасными артистами и борцами, Аскалон и Кастабетия - атлетами, а Гелиополь - флейтистами.35 В этих городах культивировалась подготовка людей для театров и представлений, они становились возницами, музыкантами, артистами, принимавшими участие в блестящих зрелищах, происходивших в цирках и на ипподромах. Вербовка артистов, возможно, проходила при участии торговых людей, для которых цирковые игры были местом и временем самой бойкой торговли. Гелиополь был известен еще своими красавицами, которые "служили Венере". Эти прекрасные блудницы "заимствовали" свою красоту "от самой богини", которая продолжала жить, по представлениям автора трактата, в горах Ливана, близ которых находился Гелиополь.36 Не случайно о значении "театрального" сословия упоминает и военный трактат VI в. Трактат этот включает в театральное сословие возниц, музыкантов и артистов, которые являются участниками всех празднеств и торжеств в империи, справлявшихся в честь основания городов или как военные триумфы.37 Наряду с этим, памятники материальной культуры городов оставляли глубокое и неизгладимое впечатление у автора Expositio, поэтому он оставил нам восторженное описание их красоты. Антиохия изобиловала множеством памятников искусства, великолепными строениями, она была многолюдна и богата. Кесария была замечательна своим расположением, планировкой города (dispositione civitatis) и зрелищем единственного в своем роде памятника - тетрапилона.38 Богатейший город Селевкия поражал своим замечательным и удобным портом, отстроенным Константином. Удобства этой гавани имели значение не только торговое, но и стратегическое.39 Предметом гордости Беритиса (Бейрута) были школы законов (auditoria legum), откуда выходили ученые законоведы и рассылались по всем провинциям империи, чтобы блюсти правосудие и быть на страже закона.40 Византийские историки и хронисты достаточно откровенно рассказали, чем было "правосудие" и каково было "соблюдение закона", бывшее для низов общества лишь видимостью. Именно бейрутской школе Византия была обязана целым рядом юридических памятников, например сборниками V в. кодексом Феодосия, кодексом Гермогена, сирийским Законником. С представителями этой школы и ее традициями в значительной степени связано и создание многотомного свода гражданского права, составленного при Юстиниане.41 В согласии с представлениями "Описания" находятся и данные Аммиана Марцеллина о Сирии, Финикии и Палестине, в пределах которых он называет целый ряд городов, которые "ничем не уступают друг другу" по своему благоустройству и процветанию.
Провинция Аравия, организованная императором Траяном,42 имела ряд крупных городов, огражденных мощными стенами. Эта область также "изобилует предметами торгового оборота".43
Сведения "Полного описания мира" о землях, находившихся за пределами ромейской державы, и о внешней торговле также представляют большой интерес. В этом отношении большое значение приписывалось Месопотамии и Осроене, пограничным с Ираном провинциям. Из городов названы Нисибин и Эдесса, которые, благодаря "мудрости богов и императора", с успехом "противостоят" персам. Возможно, что сирийскому происхождению автора трактата следует приписать особую похвалу, с которой он отзывается о жителях этих городов, называя их "благородными" (bene nantes) и "богатейшими" (divites), украшенными всяческими добродетелями (omnibus bonis ornati sunt). Главной причиной их благополучия и преуспеяний является то, что они "страстные торговцы и приходят к доброму согласию со всеми провинциями" (ferventes negotiis, et transigentes cum omni provincia bene). То, что они были "весьма острыми в торговле" (in negotio valde acutos), способствовало сосредоточению в их руках торговли с персами, "во всей земле ромейской" они продавали те товары, которые получали от персов, и продавали персам имперские товары, за исключением меди и железа.44 Металлы запрещалось продавать персам, так как это было сырье, которое могло послужить "врагу" для изготовления оружия. Этот запрет действовал и в VI в., как это видно из сведений о торговле в Амиде во время персо-византийской войны при Каваде I, длившейся с 502 по 506 г.45