Скованный болезнью, но одержимый творчеством, Николай Степанович теперь почти все время проводил за мольбертом. Большие живописные работы чередовались с натюрмортами, которые в последние годы стали его основной творческой нишей. И снова возникал мир юности, и снова вспоминал он удивительные натюрморты Машкова.
Вот одна из композиций в воспоминаниях Николая Степановича: "На высоком сером кубе сидит молодая женщина, в большой черной шляпе, в ярко-фиолетовом корсаже и широкой белой газовой юбке. Все ярко и контрастно, необыкновенно звучно и красиво".
Он рассказывал, что Машков писал свои работы во всю силу. Если он писал яблоки - они непременно были по размерам больше натуральных, и все у него было большое, яркое, сильное. В жанре натюрмортов Николай Степанович, как и в юности, непрерывно экспериментировал. В работах "Красные маки" и "Красный сервиз" он испытал силу и напряжение красного цвета, использовав это потом в картине "За счастье народа. 1904 год". В более ранних натюрмортах 60-х годов он использовал элементы авангардизма первых послереволюционных лет. Это "Ноготки на красном", "Фиолетовые флоксы на желтом фоне", "Цветы на ткани", "Натюрморт на красной скатерти" и многие другие. Здесь особенно чувствуется декоративное начало и нетрадиционность решения, яркость цвета. В натюрмортах 70-х годов уже более реалистическая манера исполнения, но элементы авангардизма присутствуют и здесь. В натюрморте "Лупиносы на черном" чувствуется изысканное сочетание цветов. Преобладают розовый, фиолетовый и сиреневый цвета. На черном сюзане - ваза с лупиносами, рядом небольшой кувшин с двумя розами. Все это создает поэтический образ. Цветы, написанные маслом на полотне, как бы осязаемы, они становятся частицей живой природы.
В 1972 году состоялась выставка натюрмортов Трошина в Доме ученых Дубны, где живут и работают ученые-физики. Выставка имела большой успех. Атмосфера красоты, праздничности создавала мажорное настроение. Зрители, в том числе и иностранцы, уходили с выставки, получив заряд положительных эмоций. Свои восторженные отзывы они оставляли на самых разных языках. В свою очередь это вдохновляло Николая Степановича, придавало ему новые силы, и он снова принимался за работу. Он написал свой неповторимый натюрморт, необычный по композиции и колоритный по содержанию, и назвал его "1920 год. Натюрморт-воспоминание". В нем буквально передана атмосфера творческих будней, в которой работали студенты. На картине изображены тюбики с красками, которые делались вручную. Здесь же мраморная доска с курантом для растирания красок. Над столом - маска Венеры Милосской с наклееными полосками для изучения формы лица. И снова, как и в те далекие времена, для большей правдивости пришлось делать тюбики вручную. Пока он работал, мысленно все время переносился в свою молодость, и это заряжало его энергией.
В последние года он писал свои картины в основном на даче. Все большими были трудности в передвижении - сказывались болезнь и почтенный возраст (ему было тогда за 80.) Мастерская на даче оставалась для него как бы окном в мир природы. Она была далеко не роскошна, но широкие окна во всю длинную стену наполняли мастерскую светом. Стены деревянного сруба, в углу - огромная печь, которая подтапливалась в сырое, холодное время. На широких подоконниках стояли вазочки с кистями, около них лежали тюбики с красками. В другом углу мастерской стоял старинный красный сундук, на который Николай Степанович любил ставить разные предметы народного творчества, получая интересные композиции. Здесь же, недалеко от сундука, стояли мольберт, несколько табуреток и стульев. Окна, выходящие в сад, в разные периоды года времени позволяли видеть живописную цветовую гамму, а все вместе - интерьер, цветы, солнце - создавало необыкновенный творческий настрой. Здесь хотелось жить и творить.
День Николая Степановича начинался рано, особенно в майские и июньские дни, когда ночи были короткими. Начинался он с зарядки, которая продолжалась довольно долго. Николай Степанович никогда не торопился, не суетился, работал по определенному плану и в определенном ритме. "Светской" жизни как таковой и раньше у него не было, а сейчас и подавно - вся жизнь была отдана творчеству. Но его по-прежнему интересовала политическая и культурная жизнь страны, и он регулярно читал газеты. Его любимыми писателями были С. Есенин, Л. Толстой, Ф. Достоевский. Окном во внешний мир стало телевидение.
Часто на дачу приезжал Дмитрий Акимович Коновалов, краевед из Рязани города юности. Николай Степанович рассказывал ему о своих картинах трепетно, с творческим запалом. Это была живая история. Он поделился с Дмитрием Акимовичем своей мечтой о выставке в Рязани, которая состоялась позднее. Его рассказы, яркая образная речь просто потрясли Коновалова. Потом он с любовью писал о Николае Степановиче статьи в "Приокской газете".
Николай Степанович был очень скромным и добрым человеком. Он обладал прекрасной памятью и был очень любознательным. Его дочь Елена Николаевна оказывала ему практическую помощь во всех его делах, выполняла все его поручения. Он часто советовался с ней при работе над той или иной картиной. К этому времени она достигла определенного положения как художник. Ее любимым жанром стал натюрморт, и, конечно же, как она сама говорит, в этом жанре она являлась последовательницей отца. Николай Степанович любил писать с нее портреты, написал их несколько. Написал и свой автопортрет с дочерью. Картина выполнена в ярких, контрастных тонах. Необычна ее композиция. Сам автор сидит, в одной руке у него палитра, в другой - кисть. Рядом с ним дочь. В картине чувствуется их духовная близость. Несмотря на свой возраст, у художника по-прежнему пытливый взгляд. Дымковские игрушки, одну из которых держит в руках дочь, а другая стоит на столе, говорят о любви к народному творчеству. Во всем чувствуется элемент декоративности.
Николай Степанович по-прежнему работал в своей мастерской на даче. Особенно он любил свою дачу летом, когда через большие окна можно было видеть яблоневый сад с ярко-красными плодами - они будто купались в солнечных бликах. Вечером пробивались синие сумерки, и эта необыкновеннная красота создавала лирическое настроение, которое вдохновляло его на новые сюжеты. Он написал несколько картин из своего окна. Одна из них, "Окно в мастерской", интересна своим композиционный решением. В распахнутое окно словно врывается лето, мастерская превращается в большой цветущий сад, все живет и дышит, во всем ощущение радости и красоты. О присутствии художника свидетельствуют кисти, вазы с цветами, прочие предметы.
Другая картина более грустная. В ней отражено время, когда весь сад почти вымерз и перед окном остались только черные силуэты от деревьев и веток. Они напоминают какие-то причудливые формы. Это грустное состояние природы художник отобразил на полотне.
Еще одна картина - "Дождь. Осенний мотив". Все в темно-синих тонах. Осень. Дует ветер, идет дождь. Во мраке просматривается только рыжая трава.
Здесь же он написал картину "Письмо с фронта", которая навеяна воспоминаниями о военных годах. Она выполнена в черно-синих тонах. На картине окно, заклеенное полосками бумаги крест накрест, тарелка радиотрансляции. Маленький фитилек от коптилки освещает стол, кружку, кувшин и белый треугольник письмо. Очки, брошенные тут же. Гнетущая обстановка. Все это создает тревожнее состояние и напоминает о войне. Чувствуется присутствие человека, но его нет - только предметы, которые живут и говорят со зрителями.
Тематические картины перекликаются с натюрмортами, но их сюжеты уже совершенно другие. Основная тема - народное творчество. Теперь, когда ему трудно было передвигаться и он не мог ощущать красоту живой природы, ее пейзажи, архитектуру, приходилось довольствоваться воображением, и предметы народного творчества как бы соединяли его с душой народа, а главное, его увлекала их декоративность и яркость. Натюрморты он писал сериями: "Золотая хохлома", "Гжель", "Народные игрушки". Сила цвета, декоративность, ощущение цветового праздника, слияние с традициями народного творчества - вот главный лейтмотив его натюрмортов 80-х годов.
В 1984 году осуществилась его заветная мечта - персональная выставка в его любимой Рязани. Правда, состоялась она с большим опозданием, поэтому он уже не смог быть на открытии по состоянию здоровья. А так хотелось воочию убедиться, насколько его понимают, насколько он смог передать через свои картины любовь к прекрасному, радость бытия. Выставка экспонировалась в нескольких залах рязанского музея. Здесь была и графика 20-х - 30-х годов, и серии натюрмортов разных периодов творчества, и, конечно же, любимая серия полотен "Рязань на яру". Поздравления, восторженные отзывы о выставке теперь он мог только услышать со слов дочери Елены Николаевны или прочитать в книге отзывов.
Вот одна из записей: "Вы великолепно прожили жизнь. Это в полной мере подтверждают ваши работы, которые излучают тепло, торжество жизни, мудрость". Другая запись: "Картины в большинстве своем поразительны, невозможно описать словами чувство, которое они вызывают. Огромное вам спасибо!" И это была не лесть, а сущая правда. Писали искусствоведы и художники, любители искусства, взрослые и школьники.. Успех выставки был настолько очевиден, что Николаю Степановичу предложили сделать передвижную выставку по городам России, и он согласился. Выставки приобрели для него совершенно новую окраску, он жил ими, они давали ему эмоциональный заряд. Выставка прошла в 15 городах России: Новороссийск, Белгород, Ростов-на-Дону, Калуга... И везде, где бы она ни была, выставка вызывала единодушный восторг. Восхищались его неуемным характером, талантом, мастерством. Такая реакция людей имела положительный резонанс и придавала новые силы. Эта передвижная выставка длилась почти три года.
В Москве к его 90-летнему юбилею Союз художников устроил ретроспективную персональную выставку. На вернисаже он не был, но не выдержал и потом все-таки приехал посмотреть. Экспозицией выставки, в которой приняла участие и его дочь, он был вполне удовлетворен. На московскую публику выставка оказала сильное впечатление. На ней были представлены все его работы начиная с детских книжек, старых плакатов и рисунков 20-х годов и кончая картинами самых последних лет. Она отражала весь творческий путь художника из небытия в мир прекрасного, а значит и в вечность. Картины буквально будоражили людей. Они создавали впечатление большого оркестра, в котором звучали все цвета красок. Это был праздник, который художник открывал в повседневной жизни,- праздник цвета. О выставке, о творческом пути художника вещало радио Москвы. В том же 1987 году на его родине в Туле состоялась еще одна его выставка.
Переполненный чувством радости от выставок художник продолжал творить. По-прежнему писал натюрморты, тематические картины. Мысль написать картину, основу которой будет составлять храм Василия Блаженного, давно уже не покидала его. Еще будучи юношей, он впервые увидел собор (жил он тогда у настоятеля храма) и был потрясен его красотой. И теперь, на склоне лет, он хотел осуществить свою мечту - написать его.
Друзья Николая Степановича привезли его к храму. Он написал несколько эскизов, а друзья сделали ряд фотоснимков. Затем дома он написал еще несколько эскизов. Николай Степанович по-прежнему был увлечен многоцветием. Решение картины было найдено: сделать ее декоративно, написать главки храма как орнамент. Сейчас картина находится в музее города Чебоксары.
Николай Степанович продолжал работать и в свои 92 года создал еще две картины со сложными сюжетами. Одну картину он писал по воспоминаниям. Он так ее и назвал - "Автопортрет- воспоминание". В ней вновь ощущается творческая атмосфера 20-х годов, поиски новых направлений, творческое горение автора. На картине привлекают внимание его оптимистический взгляд, широко открытые ясные глаза, устремленные в будущее. Рядом с ним большой холст, на нем фигура мужика с рыжей бородой,- того самого мужика, который зажигал и будоражил студентов мастерской. Его колоритная фигура не давала покоя молодым художникам, они с удовольствием писали его портреты. На картине он в тулупе (в то время царил холод). Его глаза проницательны. Это молодой поэт из народа.
Писать эту картину было уже физически тяжело, но так хотелось воплотить свои замыслы! Превозмогая боль и возрастную усталость, Николай Степанович все-таки ее закончил ее. Быть может, это был подвиг. Помещение было маленькое, мольбертов больших не было. Чтобы написать эту картину, он садился на стол, а его дочь Елена Николаевна наклоняла к нему двухметровый холст. Таким образом изо дня в день в течение длительного времени он и писал.
Другая картина, последняя,- "Князь Игорь. Затмение солнца" по "Слову о полку Игореве". Его всегда интересовала история русского государства, его судьба. И сейчас его глубоко заинтересовала эта героико-эпическая поэма XII века. Она возбуждала в нем глубокий интерес к истории своего народа. Картина выполнена в темных тонах. На ней изображены ополченцы с копьями. Солнечное затмение как бы прикрывает дружину, наступающую на врага. Впереди князь Игорь - под хоругвями с изображением лика Христа.
И вступил князь Игорь во злат стремень,
И дружины двинулись за князем.
Солнце путь их тьмою заступало,
Ночь пришла - та взвыла, застонала
И грозою птиц поразбудила.
Писал он, как в молодости,- с вдохновением, с любовью.
Несмотря на почтенный возраст, интерес художников, искусствоведов не нему не уменьшался - он уже стал "живой историей". О нем писали в журнале "Советский Союз" (бывший "СССР на стройке"). В этом же журнале он выступил и сам с большой статьей "60 лет журналу "СССР на стройке". Это уже была статья человека-легенды. В том же году статья о нем вышла в журнале "Мегаполис".
28 июня 1990 года Николая Степановича не стало. Да, физически его уже нет, но его дух, талант, воплощенный в картинах, продолжает жить. Его картины до сих пор пользуются успехом, их приобретает как у нас, в России, так и за рубежом. Частные лица и галереи Англии, Франции, музеи и галереи нашей страны... В 1993 году в столичном выставочном зале, что на Смоленской, состоялась выставка его работ в жанре натюрморта. Эта небольшая выставка обратила на себя внимание своей неповторимостью, изысканностью колорита.
Его жизнь не закончилась, потому что его творчество живо. Оно как ничто другое останется на многие годы и будет нести людям частицу красоты из мира прекрасного.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Сложен и интересен путь Н. С. Трошина - художника, человека, ровесника XX века. В его творчестве как в зеркале отразился определенный пласт истории искусства нашей страны. Вероятно, ни в одной цивилизованной стране мира судьба творческого человека XX века не находилась в такой прямой зависимости от государства, как в нашей. И только присущая Николаю Степановичу вера в светлое завтра, его внутренняя свобода, раскрепощенность, неуемная творческая сила, мастерство и талант помогли создать неповторимый мир, где темы трагических реалий перекликаются с праздниками цвета и красоты, которые он пронес через всю свою творческую жизнь.
Хочется надеяться, что его художественное наследие будет учить ценить прекрасное еще не одно поколение людей.
Вот одна из композиций в воспоминаниях Николая Степановича: "На высоком сером кубе сидит молодая женщина, в большой черной шляпе, в ярко-фиолетовом корсаже и широкой белой газовой юбке. Все ярко и контрастно, необыкновенно звучно и красиво".
Он рассказывал, что Машков писал свои работы во всю силу. Если он писал яблоки - они непременно были по размерам больше натуральных, и все у него было большое, яркое, сильное. В жанре натюрмортов Николай Степанович, как и в юности, непрерывно экспериментировал. В работах "Красные маки" и "Красный сервиз" он испытал силу и напряжение красного цвета, использовав это потом в картине "За счастье народа. 1904 год". В более ранних натюрмортах 60-х годов он использовал элементы авангардизма первых послереволюционных лет. Это "Ноготки на красном", "Фиолетовые флоксы на желтом фоне", "Цветы на ткани", "Натюрморт на красной скатерти" и многие другие. Здесь особенно чувствуется декоративное начало и нетрадиционность решения, яркость цвета. В натюрмортах 70-х годов уже более реалистическая манера исполнения, но элементы авангардизма присутствуют и здесь. В натюрморте "Лупиносы на черном" чувствуется изысканное сочетание цветов. Преобладают розовый, фиолетовый и сиреневый цвета. На черном сюзане - ваза с лупиносами, рядом небольшой кувшин с двумя розами. Все это создает поэтический образ. Цветы, написанные маслом на полотне, как бы осязаемы, они становятся частицей живой природы.
В 1972 году состоялась выставка натюрмортов Трошина в Доме ученых Дубны, где живут и работают ученые-физики. Выставка имела большой успех. Атмосфера красоты, праздничности создавала мажорное настроение. Зрители, в том числе и иностранцы, уходили с выставки, получив заряд положительных эмоций. Свои восторженные отзывы они оставляли на самых разных языках. В свою очередь это вдохновляло Николая Степановича, придавало ему новые силы, и он снова принимался за работу. Он написал свой неповторимый натюрморт, необычный по композиции и колоритный по содержанию, и назвал его "1920 год. Натюрморт-воспоминание". В нем буквально передана атмосфера творческих будней, в которой работали студенты. На картине изображены тюбики с красками, которые делались вручную. Здесь же мраморная доска с курантом для растирания красок. Над столом - маска Венеры Милосской с наклееными полосками для изучения формы лица. И снова, как и в те далекие времена, для большей правдивости пришлось делать тюбики вручную. Пока он работал, мысленно все время переносился в свою молодость, и это заряжало его энергией.
В последние года он писал свои картины в основном на даче. Все большими были трудности в передвижении - сказывались болезнь и почтенный возраст (ему было тогда за 80.) Мастерская на даче оставалась для него как бы окном в мир природы. Она была далеко не роскошна, но широкие окна во всю длинную стену наполняли мастерскую светом. Стены деревянного сруба, в углу - огромная печь, которая подтапливалась в сырое, холодное время. На широких подоконниках стояли вазочки с кистями, около них лежали тюбики с красками. В другом углу мастерской стоял старинный красный сундук, на который Николай Степанович любил ставить разные предметы народного творчества, получая интересные композиции. Здесь же, недалеко от сундука, стояли мольберт, несколько табуреток и стульев. Окна, выходящие в сад, в разные периоды года времени позволяли видеть живописную цветовую гамму, а все вместе - интерьер, цветы, солнце - создавало необыкновенный творческий настрой. Здесь хотелось жить и творить.
День Николая Степановича начинался рано, особенно в майские и июньские дни, когда ночи были короткими. Начинался он с зарядки, которая продолжалась довольно долго. Николай Степанович никогда не торопился, не суетился, работал по определенному плану и в определенном ритме. "Светской" жизни как таковой и раньше у него не было, а сейчас и подавно - вся жизнь была отдана творчеству. Но его по-прежнему интересовала политическая и культурная жизнь страны, и он регулярно читал газеты. Его любимыми писателями были С. Есенин, Л. Толстой, Ф. Достоевский. Окном во внешний мир стало телевидение.
Часто на дачу приезжал Дмитрий Акимович Коновалов, краевед из Рязани города юности. Николай Степанович рассказывал ему о своих картинах трепетно, с творческим запалом. Это была живая история. Он поделился с Дмитрием Акимовичем своей мечтой о выставке в Рязани, которая состоялась позднее. Его рассказы, яркая образная речь просто потрясли Коновалова. Потом он с любовью писал о Николае Степановиче статьи в "Приокской газете".
Николай Степанович был очень скромным и добрым человеком. Он обладал прекрасной памятью и был очень любознательным. Его дочь Елена Николаевна оказывала ему практическую помощь во всех его делах, выполняла все его поручения. Он часто советовался с ней при работе над той или иной картиной. К этому времени она достигла определенного положения как художник. Ее любимым жанром стал натюрморт, и, конечно же, как она сама говорит, в этом жанре она являлась последовательницей отца. Николай Степанович любил писать с нее портреты, написал их несколько. Написал и свой автопортрет с дочерью. Картина выполнена в ярких, контрастных тонах. Необычна ее композиция. Сам автор сидит, в одной руке у него палитра, в другой - кисть. Рядом с ним дочь. В картине чувствуется их духовная близость. Несмотря на свой возраст, у художника по-прежнему пытливый взгляд. Дымковские игрушки, одну из которых держит в руках дочь, а другая стоит на столе, говорят о любви к народному творчеству. Во всем чувствуется элемент декоративности.
Николай Степанович по-прежнему работал в своей мастерской на даче. Особенно он любил свою дачу летом, когда через большие окна можно было видеть яблоневый сад с ярко-красными плодами - они будто купались в солнечных бликах. Вечером пробивались синие сумерки, и эта необыкновеннная красота создавала лирическое настроение, которое вдохновляло его на новые сюжеты. Он написал несколько картин из своего окна. Одна из них, "Окно в мастерской", интересна своим композиционный решением. В распахнутое окно словно врывается лето, мастерская превращается в большой цветущий сад, все живет и дышит, во всем ощущение радости и красоты. О присутствии художника свидетельствуют кисти, вазы с цветами, прочие предметы.
Другая картина более грустная. В ней отражено время, когда весь сад почти вымерз и перед окном остались только черные силуэты от деревьев и веток. Они напоминают какие-то причудливые формы. Это грустное состояние природы художник отобразил на полотне.
Еще одна картина - "Дождь. Осенний мотив". Все в темно-синих тонах. Осень. Дует ветер, идет дождь. Во мраке просматривается только рыжая трава.
Здесь же он написал картину "Письмо с фронта", которая навеяна воспоминаниями о военных годах. Она выполнена в черно-синих тонах. На картине окно, заклеенное полосками бумаги крест накрест, тарелка радиотрансляции. Маленький фитилек от коптилки освещает стол, кружку, кувшин и белый треугольник письмо. Очки, брошенные тут же. Гнетущая обстановка. Все это создает тревожнее состояние и напоминает о войне. Чувствуется присутствие человека, но его нет - только предметы, которые живут и говорят со зрителями.
Тематические картины перекликаются с натюрмортами, но их сюжеты уже совершенно другие. Основная тема - народное творчество. Теперь, когда ему трудно было передвигаться и он не мог ощущать красоту живой природы, ее пейзажи, архитектуру, приходилось довольствоваться воображением, и предметы народного творчества как бы соединяли его с душой народа, а главное, его увлекала их декоративность и яркость. Натюрморты он писал сериями: "Золотая хохлома", "Гжель", "Народные игрушки". Сила цвета, декоративность, ощущение цветового праздника, слияние с традициями народного творчества - вот главный лейтмотив его натюрмортов 80-х годов.
В 1984 году осуществилась его заветная мечта - персональная выставка в его любимой Рязани. Правда, состоялась она с большим опозданием, поэтому он уже не смог быть на открытии по состоянию здоровья. А так хотелось воочию убедиться, насколько его понимают, насколько он смог передать через свои картины любовь к прекрасному, радость бытия. Выставка экспонировалась в нескольких залах рязанского музея. Здесь была и графика 20-х - 30-х годов, и серии натюрмортов разных периодов творчества, и, конечно же, любимая серия полотен "Рязань на яру". Поздравления, восторженные отзывы о выставке теперь он мог только услышать со слов дочери Елены Николаевны или прочитать в книге отзывов.
Вот одна из записей: "Вы великолепно прожили жизнь. Это в полной мере подтверждают ваши работы, которые излучают тепло, торжество жизни, мудрость". Другая запись: "Картины в большинстве своем поразительны, невозможно описать словами чувство, которое они вызывают. Огромное вам спасибо!" И это была не лесть, а сущая правда. Писали искусствоведы и художники, любители искусства, взрослые и школьники.. Успех выставки был настолько очевиден, что Николаю Степановичу предложили сделать передвижную выставку по городам России, и он согласился. Выставки приобрели для него совершенно новую окраску, он жил ими, они давали ему эмоциональный заряд. Выставка прошла в 15 городах России: Новороссийск, Белгород, Ростов-на-Дону, Калуга... И везде, где бы она ни была, выставка вызывала единодушный восторг. Восхищались его неуемным характером, талантом, мастерством. Такая реакция людей имела положительный резонанс и придавала новые силы. Эта передвижная выставка длилась почти три года.
В Москве к его 90-летнему юбилею Союз художников устроил ретроспективную персональную выставку. На вернисаже он не был, но не выдержал и потом все-таки приехал посмотреть. Экспозицией выставки, в которой приняла участие и его дочь, он был вполне удовлетворен. На московскую публику выставка оказала сильное впечатление. На ней были представлены все его работы начиная с детских книжек, старых плакатов и рисунков 20-х годов и кончая картинами самых последних лет. Она отражала весь творческий путь художника из небытия в мир прекрасного, а значит и в вечность. Картины буквально будоражили людей. Они создавали впечатление большого оркестра, в котором звучали все цвета красок. Это был праздник, который художник открывал в повседневной жизни,- праздник цвета. О выставке, о творческом пути художника вещало радио Москвы. В том же 1987 году на его родине в Туле состоялась еще одна его выставка.
Переполненный чувством радости от выставок художник продолжал творить. По-прежнему писал натюрморты, тематические картины. Мысль написать картину, основу которой будет составлять храм Василия Блаженного, давно уже не покидала его. Еще будучи юношей, он впервые увидел собор (жил он тогда у настоятеля храма) и был потрясен его красотой. И теперь, на склоне лет, он хотел осуществить свою мечту - написать его.
Друзья Николая Степановича привезли его к храму. Он написал несколько эскизов, а друзья сделали ряд фотоснимков. Затем дома он написал еще несколько эскизов. Николай Степанович по-прежнему был увлечен многоцветием. Решение картины было найдено: сделать ее декоративно, написать главки храма как орнамент. Сейчас картина находится в музее города Чебоксары.
Николай Степанович продолжал работать и в свои 92 года создал еще две картины со сложными сюжетами. Одну картину он писал по воспоминаниям. Он так ее и назвал - "Автопортрет- воспоминание". В ней вновь ощущается творческая атмосфера 20-х годов, поиски новых направлений, творческое горение автора. На картине привлекают внимание его оптимистический взгляд, широко открытые ясные глаза, устремленные в будущее. Рядом с ним большой холст, на нем фигура мужика с рыжей бородой,- того самого мужика, который зажигал и будоражил студентов мастерской. Его колоритная фигура не давала покоя молодым художникам, они с удовольствием писали его портреты. На картине он в тулупе (в то время царил холод). Его глаза проницательны. Это молодой поэт из народа.
Писать эту картину было уже физически тяжело, но так хотелось воплотить свои замыслы! Превозмогая боль и возрастную усталость, Николай Степанович все-таки ее закончил ее. Быть может, это был подвиг. Помещение было маленькое, мольбертов больших не было. Чтобы написать эту картину, он садился на стол, а его дочь Елена Николаевна наклоняла к нему двухметровый холст. Таким образом изо дня в день в течение длительного времени он и писал.
Другая картина, последняя,- "Князь Игорь. Затмение солнца" по "Слову о полку Игореве". Его всегда интересовала история русского государства, его судьба. И сейчас его глубоко заинтересовала эта героико-эпическая поэма XII века. Она возбуждала в нем глубокий интерес к истории своего народа. Картина выполнена в темных тонах. На ней изображены ополченцы с копьями. Солнечное затмение как бы прикрывает дружину, наступающую на врага. Впереди князь Игорь - под хоругвями с изображением лика Христа.
И вступил князь Игорь во злат стремень,
И дружины двинулись за князем.
Солнце путь их тьмою заступало,
Ночь пришла - та взвыла, застонала
И грозою птиц поразбудила.
Писал он, как в молодости,- с вдохновением, с любовью.
Несмотря на почтенный возраст, интерес художников, искусствоведов не нему не уменьшался - он уже стал "живой историей". О нем писали в журнале "Советский Союз" (бывший "СССР на стройке"). В этом же журнале он выступил и сам с большой статьей "60 лет журналу "СССР на стройке". Это уже была статья человека-легенды. В том же году статья о нем вышла в журнале "Мегаполис".
28 июня 1990 года Николая Степановича не стало. Да, физически его уже нет, но его дух, талант, воплощенный в картинах, продолжает жить. Его картины до сих пор пользуются успехом, их приобретает как у нас, в России, так и за рубежом. Частные лица и галереи Англии, Франции, музеи и галереи нашей страны... В 1993 году в столичном выставочном зале, что на Смоленской, состоялась выставка его работ в жанре натюрморта. Эта небольшая выставка обратила на себя внимание своей неповторимостью, изысканностью колорита.
Его жизнь не закончилась, потому что его творчество живо. Оно как ничто другое останется на многие годы и будет нести людям частицу красоты из мира прекрасного.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Сложен и интересен путь Н. С. Трошина - художника, человека, ровесника XX века. В его творчестве как в зеркале отразился определенный пласт истории искусства нашей страны. Вероятно, ни в одной цивилизованной стране мира судьба творческого человека XX века не находилась в такой прямой зависимости от государства, как в нашей. И только присущая Николаю Степановичу вера в светлое завтра, его внутренняя свобода, раскрепощенность, неуемная творческая сила, мастерство и талант помогли создать неповторимый мир, где темы трагических реалий перекликаются с праздниками цвета и красоты, которые он пронес через всю свою творческую жизнь.
Хочется надеяться, что его художественное наследие будет учить ценить прекрасное еще не одно поколение людей.