Питерс Эллис. Проклятье фараона

   Верный Абдулла ждал меня, спрятавшись (при его-то комплекции!) за стволом пальмы. На вопрос о привидении в белом он замотал головой.
   - Не видел, ничего не видел! Глаз не сводил с госпожи. Вернее, с того черного места, куда госпожа зашла. О-о-о... не нужно говорить Эмерсону!
   - Да не трусь ты так, Абдулла. Я скажу мужу, что ты меня силой удерживал, но я вырвалась и убежала.
   - А может, госпожа ударит своего слугу по голове? - робко предложил гигант. - Абдулла покажет Эмерсону...
   - Ой, не смеши меня.
   Абдулла ответил жалобным стоном.
   III
   Я просто умирала от желания поделиться с Эмерсоном необычайной новостью: убийство лорда Баскервиля раскрыто! Кое-какие детали еще оставались под вопросом, я собиралась над ними серьезно поработать, но, к сожалению, уснула прежде, чем докопалась до ответов.
   День начался с тревоги за Эмерсона. Здравый смысл подсказывал, что в случае каких-нибудь неприятностей в доме поднялся бы переполох. Но разве любовь прислушивается к голосу разума? Никогда еще я не собиралась так быстро, как в то утро.
   Однако, несмотря на ранний час, Сайрус Вандергельт уже шагал через двор. До сих пор американец появлялся исключительно в шикарных светлых костюмах, шедеврах портняжного искусства; сегодня же на нем был рабочий наряд столь же безукоризненного покроя, но цветом потемнее и из ткани попроще, а на голове - темно-зеленое кепи полувоенного фасона с красно-бело-голубой ленточкой.
   Отсалютовав потешным головным убором, Вандергельт галантно подставил руку и сопроводил меня к столу.
   Нам редко удавалось видеть леди Баскервиль за завтраком, оправдываясь ночными кошмарами и усталостью, дамочка до обеда не выползала из спальни. Уверена, что плохой сон тут ни при чем, - просто без многочасовых усилий такой красоты не добьешься.
   Каково же было мое изумление, когда я обнаружила леди Баскервиль, восседающую на своем месте за накрытым столом! Мадам явно не хватило времени заняться лицом, и выглядела она соответственно. Вандергельт, бедняга, сам посерел, взглянув на синяки под припухшими глазками и мрачные складки вокруг рта леди Баскервиль.
   - Ах, что за ночь, что за ночь! - простонала мадам, ломая руки. - Вы не представляете, какой ужас...
   - А вот и я! - прервал мелодраматическую сцену мистер Милвертон... вернее, Артур Баскервиль. - Тысяча извинений! К стыду своему, проспал!
   Похоже, нечистая совесть и впрямь не помешала ему выспаться. Забавно, не правда ли? - из всех присутствующих только убийца выглядел довольным жизнью, свежим и отдохнувшим.
   - А где же мисс Мэри? - бодро поинтересовался он, усаживаясь за стол. Сегодня нам нельзя задерживаться - миссис Эмерсон наверняка переживает за мужа! - Артур послал мне заговорщицки благодарную улыбку.
   - Наверное, от матери отойти не может. - При упоминании мадам Беренжери леди Баскервиль, как всегда, скорчила кислую мину. - Подумать только, и вы позволили этому чудовищу поселиться в моем доме! Теперь уж ничего не поделаешь... но я не желаю оставаться с ней наедине!
   - Так поедем с нами, - встрепенулся Вандергельт. - Устроим вас где-нибудь в тенечке...
   - Благодарю, друг мой, благодарю. Но я совсем без сил. Вы не представляете, какой ужас мне пришлось пережить этой ночью!
   Вандергельт попался на крючок, затрепыхался, выпучил глаза и в изумлении округлил рот.
   От сценических приемов леди Баскервиль - стонов, вздохов, всплесков руками и прочих фокусов, которыми бездарные актеры восполняют недостаток таланта, я вас избавлю. Суть же ночного ужаса сводилась к тому, что леди Баскервиль не спалось, она выглянула в окно и увидела пресловутое привидение в длинных белых полупрозрачных одеяниях.
   Скосив глаза на Артура, я поняла, что нужно действовать немедленно. Наивный олух собрался осчастливить всех рассказом о встрече с Белой Леди. Вот радость для слушателей! А расспросов-то сколько будет! Где, когда, зачем... с кем. Кошмар! Я вытянула под столом ногу и изо всех сил пнула молодого Баскервиля по лодыжке. Видимо, промахнулась. Мистер Вандергельт подпрыгнул и завопил от боли. Я рассыпалась в извинениях и не умолкала, пока опасность не миновала. Артур сообразил-таки, что едва не сморозил глупость.
   В течение всего завтрака американец уговаривал леди Баскервиль провести день вместе с нами, где-нибудь в тенечке у гробницы. Мадам отнекивалась. Вандергельт изменил тактику и предложил составить ей компанию в Баскервиль-холле. Мадам с милой улыбкой заявила, что не станет лишать дорогого друга удовольствия, о котором он так давно мечтал.
   - Отправляйтесь в свою грязную, гадкую пещеру, Сайрус, - проворковала она. - Лучше буду ждать вас здесь с хорошими новостями.
   Я ерзала на стуле от нетерпения, а этому бреду, казалось, не будет конца! Спас положение Артур, предложив остаться с леди Баскервиль и защищать ее от нападок мадам Беренжери. Как только проблема разрешилась, я сорвалась с места. Следом выскочил Вандергельт, а мисс Мэри, запыхавшаяся, розовая от смущения, догнала нас уже во дворе. Признаюсь, я задала такой темп, что оставила позади даже длинноногого Вандергельта.
   - Ну-ну, миссис Эмерсон! - крикнул он мне вдогонку. (А может, и "Тпру!" - кто поймет этих американцев с их ковбойскими терминами.) - Вы загоните нашу крошку мисс Мэри еще до начала работы! Волноваться-то нечего? Если бы профессору выпустили кишки, какая-нибудь сорока уже принесла бы нам новость на хвосте!
   Утешил, называется. Я, конечно, понимаю, цель Вандергельт ставил благородную, вот только форма подкачала.
   После целой ночи разлуки я надеялась увидеть в глазах Эмерсона хоть намек на теплые чувства, а он уставился на меня, точно впервые увидел. Озарение не сразу, но пришло, однако радостного блеска взгляду моего дорогого супруга не добавило.
   - Опаздываете! - хмуро бросил он. - Принимайтесь за работу. В завале масса всякой мелочи попадается.
   - Вот как? - протянул Вандергельт, поглаживая бородку. - Не слишком обнадеживает, а, профессор?
   - Я давно говорил, что мы в гробнице не первые, - гаркнул Эмерсон. Это не значит, что...
   - Понял вас, понял. Можно хоть одним глазком взглянуть - и тогда уж сразу за работу? Готов даже корзины таскать!
   - Ладно, - буркнул профессор. - Одна нога там, другая здесь.
   По доброй воле в эту преисподнюю полез был только фанатично преданный археологии человек. Расчищенный ярдов на пятнадцать коридор круто уходил вниз, в непроглядно черный зев пещеры. Духота тысячелетий щипала глаза и забивала легкие; поистине дьявольская жара заставляла рабочих стягивать с себя одежду, оставляя тот минимум, который диктуют приличия. Любой жест или вздох поднимал столбы мельчайшей известняковой пыли; белесый порошок садился на мокрые от пота тела египтян... Жуткое зрелище, доложу вам! В клубах пыли, словно в тумане, плавали размытые пятна фонарей и грязно-белые фигуры, как две капли воды похожие на вырванные из векового сна мумии.
   Мумии мне не страшны, а про жару и духоту я забыла, увидев груду обломков и мусора, которая до сих пор полностью перекрывала коридор. За ночь она как будто усохла, и теперь под потолком зияла приличная щель.
   Вандергельт, бросив быстрый взгляд на торжественную процессию, украшавшую стены, поднес фонарь к тому, что осталось от кучи мусора. Я приподнялась на цыпочки... В просвете под потолком, прямо за грудой обломков, высился каменный завал - точно такой же, как перед главным входом в гробницу.
   Вход в усыпальницу?!
   Повинуясь приказу Эмерсона, мы поднялись к площадке перед лестницей, и тут уж я выложила этому предателю все, что думала!
   - Вот, значит, где собака зарыта! Морочил мне голову сказками про грабителей, а сам надумал добраться до усыпальницы? Без меня?! И не стыдно тебе?
   Эмерсон схватился за подбородок.
   - Виноват, Пибоди... Вообще-то я не собирался... Слишком опасно...
   - Когда это я, скажи на милость, увиливала от опасностей?! И когда это ты взял за моду носиться со мной как с писаной торбой?!
   - Давным-давно. Спроси лучше, часто ли мне это удавалось. Послушай, Пибоди, ты же вечно суешься в самое пекло, вот я и решил...
   - Угомонитесь, - неожиданно встрял Вандергельт. Сунув кепи под мышку, американец стирал с лица белую жижу, а та расплывалась по лбу и щекам, склеивала бородку, капала на куртку. - Выслушивать ваши споры ни у кого терпения не хватит. Что там за чертовщина, профессор?
   - Конец коридора, - охотно отозвался Эмерсон. Еще бы не радоваться неожиданному спасению - мне-то он от стыда в глаза посмотреть боялся! Колодец или шахта. Я пытался перебраться на ту сторону, но не удалось. Нашел, правда, полусгнившие щепки - все, что осталось от мостика.
   - Следы грабителей? - У Вандергельта загорелись глаза.
   - Очень может быть. В гробницах этого периода бездонные колодцы не редкость, так что воры должны были подготовиться заранее. Не знаю, удалось ли им добраться до усыпальницы. Пока этому нет никаких доказательств. Я обнаружил лишь глухую стену с портретом Анубиса.
   - М-да... - Вандергельт по привычке пригладил бородку, и на куртку, давно утратившую щегольской вид, потекла очередная сероватая струйка. - Что ж это выходит? Либо дверь замаскировали под стену с рисунком, либо усыпальница где-то в другом месте - например, на самом дне шахты.
   - Именно. Нужно прощупать каждый фут потолка и пола. Чем ближе усыпальница, тем больше шансов нарваться на западню. Работы по горло, а значит...
   - ...принимаемся за дело! - выпалила я.
   - Угадала, Амелия.
   Не только угадала, но и уловила сарказм в профессорском тоне. На этот раз издевка сошла ему с рук - передо мной мерцали звезды научных открытий! Запал археолога затуманил мозги сыщику, и только очутившись у своей мусорной кучи на площадке перед гробницей, я сообразила, что о невероятном признании Артура Баскервиля мои муж так ничего и не знает.
   Не страшно, решила я. Время терпит. В конце концов, Артур обещал дождаться встречи с Эмерсоном, а до тех пор не предпринимать никаких опрометчивых шагов...
   Перелистав несколько страниц, недоброжелательные личности вполне могут обвинить автора в преступном легкомыслии. Но позвольте - где же здесь моя вина? Способностями меня бог не обидел, грех жаловаться, однако пророческим даром не наделил. Откуда же мне было знать, что произойдет за этот длинный рабочий день? Впрочем, явись к Эмерсону сама Кассандра со зловещими предсказаниями, мой муж попросил бы ее подождать до вечера. Я не преувеличиваю, поверьте! Вы в этом убедитесь, услышав, как он отнесся к сногсшибательной новости о юном лорде Баскервиле.
   Поговорить с Эмерсоном удалось только во время обеденного перерыва. Мы устроились на покрывале под тентом, который спасал меня от солнечного удара. Мэри спустилась в гробницу, чтобы, воспользовавшись отсутствием рабочих - а следовательно, и клубов пыли в воздухе, - зарисовать последний из портретов на стене коридора. Карл, ясное дело, не отходил от нее ни на шаг. Вандергельт, мигом расправившись с обедом, снова нырнул в пещеру, да и Эмерсон не задержался бы...
   - Погоди! - Я вцепилась ему в рукав. - Не хочешь узнать, что рассказал мне Артур?
   - Проклятье! Я же запретил тебе выходить из дома! И Абдулла хорош! Вот погоди, доберусь я до него!
   - Он тут ни при чем.
   - Ну еще бы! С тобой сам дьявол не справится!
   - Тем более. Хватит шуметь, лучше послушай, не пожалеешь. Артур признался...
   - Артур?! Да ты, как я погляжу, с убийцей на дружеской ноге! Минуточку... Какой Артур? Разве он не Чарльз?
   - Я сказала - Артур, потому что если бы ты услышал титул, то вообще бы ничего не понял. Чарльз Милвертон - вовсе не Чарльз Милвертон.
   Эмерсон с нетерпеливым вздохом вытянулся рядом и закатил глаза, но стоило мне добраться до сути, его деланно скучающая мина слетела в два счета.
   - Боже правый! Если он не врет...
   - Думаю, нет. Какой смысл?
   - Никакого... Все легко проверить. Ну и дела. Незавидное положение у парня - это-то хоть он понимает?
   - Разумеется. Готов даже пойти к властям. Кому открыться - вот вопрос.
   - Гм... - Эмерсон ткнул пальцем в подбородок. - Пожалуй, лучше сразу обращаться в Каир. Представляю, какой это будет сюрприз!
   - Сюрприз в том, что наследник лорда Баскервиля инкогнито жил в Баскервиль-холле. А о существовании племянника наверняка уже известно. Как это я сама не догадалась... Кому выгодна смерть лорда Баскервиля? Прежде всего наследнику. Вывод? Артур - главный подозреваемый.
   - При том условии, что лорд Баскервиль действительно убит. А кто мне доказывал, что преступник - Армадейл?
   - Вспомнил! - возмутилась я. - Когда это было! Мы ведь ничего не знали о Милвертоне... то есть об Артуре Баскервиле! Он, конечно, утверждает, что не убивал...
   - Неужели?
   - А ты чего ожидал? Чистосердечного признания?
   - Я-то нет. Ты ожидала, если мне память не изменяет. Ну ладно. Вечером поговорю с этим олухом, подумаем, как ему выкрутиться. А сейчас за работу.
   - Мне кажется, откладывать опасно...
   - А мне не кажется. Переживай лучше за гробницу.
   Мэри справилась с заданием и вернулась в Баскервиль-холл, мужчины не вылезали из пещеры, а я не покладая рук перебирала мусор. Ближе к вечеру среди камней и россыпи известняка стали попадаться глиняные осколки, кусочки синего фаянса и масса крохотных бусинок. Я как раз вылавливала одну из таких бусинок, когда над корзинкой с моими находками нависла тень.
   - Ах, какая жалость, какая жалость! - Мистер О'Коннелл приветственно взмахнул шляпой и устроился на корточках рядом со мной. - Ну можно ли портить прелестные дамские ручки грубой работой!
   - Напрасно стараетесь, - парировала я. - Ваше ирландское обаяние, мистер О'Коннелл, на меня не действует. Зачем явились? За вами глаз да глаз, опять какую-нибудь беду накаркаете. Несчастья за вами по пятам ходят!
   - Сжальтесь над несчастным, миссис Эмерсон! Я сам не свой сегодня... и точка! О-ох! - Он протяжно вздохнул.
   Мой план привлечения пронырливого репортера на нашу сторону требовал изменения тактики. Я улыбнулась:
   - Что, не удалось вернуть симпатии мисс Мэри?
   - Прозорливая вы леди, миссис Эмерсон. Да, да, да! Так и есть! О, моя богиня, владычица моей души! Она все еще гневается!
   - Поклонников ей хватает, скучать не приходится. А вспоминать нахального рыжего журналиста и вовсе времени нет.
   - Спасибо на добром слове, - мрачно буркнул О'Коннелл. - То-то и оно. Я пришел прямо из Баскервиль-холла. Мисс Мэри не хочет меня видеть. Даже не вышла поздороваться! Прислала записку и потребовала убираться вон из дома, иначе, мол, слуги вышвырнут. Я сражен, миссис Эмерсон. Меня уложили на лопатки - и точка. Умоляю, помогите, миссис Эмерсон. Согласен на любые условия.
   Я чуть ли не носом зарылась в корзину. О'Коннелл наверняка решил, что мне попался на редкость любопытный археологический экземпляр, на деле же я прятала от него довольную улыбку. Вот повезло так повезло! Вместо того чтобы идти на компромисс, я сама могла диктовать условия!
   - И что вы предлагаете?
   Настал черед О'Коннелла разыгрывать спектакль. Он мялся, теребил края куртки, утирал пот... но когда наконец открыл рот, речь его полилась подозрительно гладко. Этот пройдоха подкатил с заготовленным планом.
   - Обаяния мне не занимать, сами знаете, миссис Эмерсон, - потупив голубые глазки, скромно заявил он. - Только как же я пущу его в ход, если мне на дверь указали? Вот получить бы приглашение в Баскервиль-холл... да пожить бы там немного...
   - Ой-ой-ой! - Я сделала круглые глаза. - Вы требуете невозможного, мистер О'Коннелл!
   - С леди Баскервиль проблем не будет, - возразил ирландец. - Она меня обожает!
   - В отличие от Эмерсона.
   - И его уломаю.
   - Хотела бы я знать как.
   - Н-ну... скажем, пообещаю все свои статьи перед отправкой в Лондон показывать профессору.
   - Неужели пойдете на это?
   - Чертовски... ох, прошу прощения, мэм, от чувств обезумел... Очень не хотелось бы, но что поделаешь. Ради мисс Мэри...
   - Любовь, любовь! - Я позволила себе подпустить шпильку: - Верно говорят, что она даже преступника наставит на путь истинный.
   - Сказали бы лучше - даже мудрецу размягчит мозги. - О'Коннелл неожиданно печально, без намека на шутовство, улыбнулся. - А вам ведь, миссис Эмерсон, обаяния тоже не занимать. И доброты... Прячьте не прячьте меня вам не провести!
   - Вздор! - отрезала я. - Идите-ка подобру-поздорову, мистер О'Коннелл, пока на Эмерсона не нарвались. Вечером я с ним поговорю.
   - А прямо сейчас нельзя? - заныл хитрец. - Умираю от тоски!
   - Не искушайте судьбу. Завтра появитесь в это же время... может, я вас и обрадую.
   - О, я знал! - завопил ирландец. - Знал, что такая прелестная леди не откажет в просьбе несчастному влюбленному! - Он обхватил меня за талию и звучно чмокнул в щеку.
   Я тут же хвать зонтик! Только размахнулась - рыжеволосый наглец увильнул, засиял всеми своими веснушками, послал мне воздушный поцелуй и удалился вразвалочку.
   Далеко он не ушел. Всякий раз, поднимая голову, я видела в толпе зевак огненную шевелюру. Встречаясь со мной взглядом, О'Коннелл то вздыхал и театрально прикладывал руку к груди, то нахально подмигивал, ухмылялся и салютовал шляпой. Я веселилась от души, хотя виду, конечно не подавала. Приблизительно через час ирландец с площадки испарился - не иначе как решил последовать моему совету и не искушать судьбу.
   Золотой шар уже висел над пиками западных гор, длинные серовато-голубые тени ложились на землю, я по-прежнему выискивала среди камней все, достойное интереса, как вдруг площадка перед входом заполнилась рабочими. Эмерсон не мог отпустить людей до наступления темноты... Я бросилась в пещеру.
   Груда мусора в конце коридора заметно уменьшилась, обнажив край массивной каменной глыбы. Эмерсон с Вандергельтом сидели на корточках, не отрывая глаз от пола, о чем-то переговаривались, кивали, качали головами. Заметив мою тень, Эмерсон оглянулся.
   - Иди-ка сюда, Пибоди! Что скажешь?
   Он ткнул пальцем в какой-то предмет, темный и на вид очень хрупкий, местами присыпанный известняковой пылью, которую Вандергельт тут же принялся счищать небольшой щеточкой.
   В археологии я не новичок, гадала недолго. Странного вида предмет мог быть только мумифицированной рукой человека. Кожа по большей части была содрана, а оставшаяся напоминала пергамент, кости почернели и усохли. По иронии судьбы, лучше всего сохранились самые тонкие и хрупкие кости пальцев; они казались почти живыми и словно бы тянулись к свету... умоляли о свободе...
   Глава десятая
   I
   Даже понимая, что передо мной всего лишь скелет, я была растрогана до слез. Но делиться неуместными чувствами не стала - настоящему археологу сантименты не к лицу.
   - А где остальное?
   - Под плитой, - ответил Вандергельт. - Вот вам пример кары Божьей. Вор был пойман за руку в буквальном смысле.
   Я запрокинула голову. В потолке зияла ровнехонькая прямоугольная дыра.
   - Кары Божьей, говорите? По-вашему, это случайность?
   - Маловероятно. - Эмерсон привычно уткнул палец в подбородок. - Порода здесь ненадежная, в этом мы на своей шкуре убедились... но уж больно ровный кусок выпал. Похоже, его специально вырезали и закрепили так, чтобы он придавил вора, если тот ненароком заденет потайной механизм. Великолепно! С похожими устройствами мы с тобой и раньше сталкивались, Пибоди, но это мастерски исполнено!
   - Плита фута в два толщиной, - добавил Вандергельт. - От бедолаги мало что осталось.
   - Достаточно, чтобы навести ужас на рабочих.
   - А почему, собственно? - удивилась я. - Люди опытные, мумий и скелетов за свою жизнь столько выкопали - не сосчитать...
   - Да, но не при таких же обстоятельствах. Посмотри на этот скелет их глазами. Чем не действие фараонова проклятия?
   Из бездонной пропасти эхом донеслось: "Проклятия... клятая... клятая..."
   - Ну вас, профессор! - замахал руками Вандергельт. - Вы и на меня страху нагоните. А что, друзья, не поставить ли нам на сегодня точку? Скоро ночь, работы здесь еще непочатый край...
   - Как это - точку? Отложить до завтра? Ну нет, я должен увидеть, что там, под плитой! Пибоди, позови Карла и Абдуллу.
   Процедура оказалась невероятно сложной, отняла массу времени и сил, но мы все-таки подняли плиту, обнаружив под ней останки злосчастного грабителя. То, что лежало у наших ног, когда-то было живым человеком... Плита буквально размазала его по полу. Даже череп раскололся вдребезги.
   - Проклятье, - буркнул Эмерсон. - Вот когда нужен фотограф! Амелия, сбегай за...
   - Да вы что, профессор! - ужаснулся Вандергельт. - Как можно отправлять даму ночью в горы!
   - А разве уже ночь?
   - Позвольте, герр профессор, я набросаю на скорую руку, - предложил Карл. - До искусства мисс Мэри мне далеко, но...
   - Отлично, - оборвал немца Эмерсон. - Действуйте. - А сам взял щеточку и принялся смахивать сероватый налет с костей.
   - Что вы там ищете, хотел бы я знать? - недовольно приговаривал Вандергельт, вышагивая взад-вперед по коридору. - Склепы грабили нищие крестьяне, ничего ценного у этого парня быть не могло...
   Эхо последних слов еще звучало в пещере, когда под щеточкой сверкнула и растаяла золотая искорка.
   - Воск, - приказал Эмерсон. - Пибоди, воск сюда немедленно!
   Я бросилась наверх, мигом растопила на спиртовке парафиновый воск, который в экспедициях мы всегда держим под рукой, и кубарем скатилась обратно. Эмерсон уже успел очистить от грязи тот самый предмет, что приветствовал нас золотым блеском.
   Вырвав у меня обжигающую пальцы банку, Эмерсон тонкой струйкой вылил воск на землю. Я успела заметить лишь цветные вспышки: синие, красно-оранжевые, зеленые искры рассыпались во все стороны - и миниатюрный фейерверк угас под быстро застывающим воском.
   Лишь переложив драгоценную находку в коробочку, профессор согласился наконец объявить перерыв до утра. В ночном дозоре остались Карл и Абдулла.
   Почти всю дорогу Эмерсон молчал, но на подходе к дому вдруг обратился к Вандергельту:
   - Об этой штуке никому ни слова. Даже леди Баскервиль.
   - Но...
   - Я доложу ей, когда сочту нужным. Черт побери, Вандергельт, у наших слуг полно родни в окрестных деревнях. Если кто-нибудь пронюхает, что мы нашли золото...
   - Понял вас, понял. Позвольте... куда же вы?! - крикнул американец вдогонку моему мужу.
   Вместо того чтобы через ворота пройти во внутренний дворик, Эмерсон направился вокруг дома.
   - К себе, куда же еще, - последовал невозмутимый ответ. - Передайте леди Баскервиль, нам нужно полчаса, чтобы привести себя в порядок.
   Предоставив озадаченному американцу возможность сколько угодно хлопать глазами и скрести в затылке, мы прошли к жилому крылу и влезли в спальню через окно. Я была в восторге от простоты и удобства этого способа. Восторг, правда, поутих при мысли о субъектах, которым этот простой и удобный путь тоже не заказан.
   Эмерсон тут же бросился к лампе.
   - Пибоди, дверь!
   Когда все запоры и крючки были на местах, а шторы опущены, он достал из кармана коробочку, расстелил носовой платок и осторожно переложил находку. Я склонилась над столом.
   Не устаю повторять, что мой муж - гениальный археолог! Его решение использовать воск было единственно верным; попытайся он вынуть расколотую вещицу по кусочкам, пришлось бы распрощаться с надеждой ее восстановить.
   На столе лежало древнее египетское нагрудное украшение, что-то вроде кулона, выполненное в форме жука-скарабея. Центральная часть подвески, вырезанная из ляпис-лазури, практически не пострадала. А вот крылышки из тончайшей золотой нити с капельками бирюзы и сердолика были так изуродованы, что их первоначальную форму мог угадать лишь специалист своего дела - такой, например, как я. По широкому золотому ободу вокруг фигурки жука вилась замысловатая вязь иероглифов. Каждый крошечный значок был вырезан из драгоценного камня и утоплен в золотое основание. От надписи мало что осталось - значок "анх", вырезанный из ляпис-лазури, да чуть видный осколок бирюзы, некогда означавший какой-то иероглиф.
   - Боже правый! И как еще хоть что-то сохранилось? Плита могла расплющить это чудо в лепешку.
   - Подвеска оказалась под телом грабителя, - объяснил Эмерсон. Бедолага принял удар на себя. Со временем плита осела, золотые части смялись, но хотя бы не рассыпались в пыль.
   Воображение рисовало мне картины драмы вековой давности с такой ясностью, словно мой дух незримо витал в пещере в тот роковой день...
   Коптящие светильники едва рассеивают мрак в усыпальнице, крышка саркофага отброшена, пустые глазницы мумии повергают в трепет непрошеных гостей, те мечутся вокруг, хватают пригоршнями драгоценные камни, запихивают золотые статуэтки и инкрустированные сосуды в мешки~ В надежде отвести от себя гнев богов кто-то срывает с мумии царский амулет, вешает на шею, поближе к лихорадочно бьющемуся сердцу, и мчится к выходу вслед за остальными~ Грохот упавшей плиты наверняка прервал сон караула гробницы; жрецы навели порядок в последнем пристанище своего фараона, но не тронули карающую плиту - свидетельство немилости богов к осквернителям вечного покоя фараонов.
   Вздохнув, я вернулась из глубины веков в современность. К Эмерсону, который как раз укладывал драгоценную вещицу в коробочку.
   - Эх, прочитать бы надпись на ободке, - мечтательно протянула я. Узнали бы имя хозяина гробницы.
   - Ага! - злорадно ухмыльнулся мой муж. - Не догадалась?