Плахотин Александр. Тролль Ее Величества

   — Что ты задумал? — это Жгут вставил слово.
   — Ничего особенного, — погладил я любимый баргаут, — немного поохотиться и больше ничего. Так, кто со мной?
   Не то Айдо и компания не особо спешили, не то я их просто догнал. Со мной только Вакарочка увязалась, остальные решили позаботиться о мертвых.
   Мы наткнулись на мужиков в тот момент, когда они судачили, кто с кем и куда пойдет. Не говоря ни слова, на пару с наемницей я устремился вперед. По тому, как она молча отправилась вслед за мной, я понял, что шансы на завоевание непокорного сердца ощутимо возросли.
   Стараясь быть незамеченными, с луками на изготовку мы брели сквозь лес, во все глаза высматривая негодяя. Почти не переговариваясь, осторожно ступая по траве, усеянной опавшими шишками и ветками, мы углублялись в чащу. Где-то в глубине души я был готов плюнуть на все это, прекрасно понимая, что противник не станет дожидаться, пока мы придем и нашпигуем его стрелами, а уже давным-давно засел в своей уютной норе и со злорадством отвалил на боковую. Но упрямство и злость делали свою гнусную работу, и я только крепче сжимал баргаут и еще сильнее напрягал глаза, всматриваясь сквозь листву и хвою.
   У нас говорят: «Терпение и труд даже камень перегрызут». Абсолютно с этим согласен! Чуткое ухо поймало шумный вздох не то облегчения, не то разочарования. Вакара молча указала рукой направление. Я пригляделся…
 
   Как Регард ни старался, но, истратив весь запас «стрелок», он так и не смог даже задеть бор-Ота. Конечно, искушение было просто огромным: в первую очередь уложить старого мастера, а не этого вонючего орка, но Яра не мог рисковать — Лесной Камень мог успеть сболтнуть лишнего.
   «Ваше величество, не кажется ли вам, что сегодня вы были явно не на высоте? Вы соизволите искать себе оправдание? Бросьте заниматься никому не нужным самоистязанием, лучше уносите ноги, пока ваши „друзья“ полностью не очнулись и не сели вам на хвост!»
   Сзади чуть слышно хрустнула ветка. Молодой бор-От остановился, внимательно прислушиваясь.
   «Неужели все-таки выследили? — Оглянувшись, Яра нащупал под складками плаща Акай-ан-Лагу. — Надо отдать должное — довольно быстро».
   Среди деревьев мелькнула пятнистая шкура оленя. С видимым облегчением Регард отнял руку от оружия и, отвернувшись от лесного красавца, собрался продолжить путь.
   Каким-то внутренним чутьем внезапно он ощутил надвигающуюся опасность. Молниеносный прыжок в спасительную листву — и тут же над головой хищно просвистела длинная стрела. Сбивая на своем пути ветки и листья, она пронеслась мимо, с жадным чавканьем впившись в ствол столетнего дуба.
   «А ведь из баргаута били! Глядите-ка все сюда: тролль промахнулся!»
 
   Новый знакомец был действительно мастером! Конечно, может, и не таким, как Айдо, но, едва полторушка ушла с тетивы, как этот гад просто упорхнул с места в кусты, оставив меня ни с чем.
   — Будь здесь, — шепнул я Вакаре, устремляясь вперед с топором наперевес.
   — Эй, ты! — проорал я во все горло, выскочив на полянку, — Палач-самоучка, выходи, поговорим один на один, как мужчина с мужчиной. Или ты только со связанными и ранеными герой?!!
   В ответ, не разбирая дороги, сквозь низкие ветки рванул красавец олень.
   «Жакхе! Ужин уходит!» — с досады выругался я про себя.
   — Ты звал меня, тролль? — раздалось сзади.
   Спине вдруг стало холодно и деревянно. Я мог поклясться чем угодно, что этот малый стоит на расстоянии вытянутой руки, и, скорей всего, руки вооруженной!
   Кувырок вперед, и, как только оказываюсь на ногах, не глядя, с разворота описываю вокруг себя ахастом широкий круг. Слава богам, паренек подскочил довольно близко, да не очень быстро. Правда, пригнуться успел и сразу же с земли метнулся ко мне, размахивая длинным, с широченным изрисованным лезвием у самой гарды мечом.
   Теперь пришла моя очередь уворачиваться. Что я и сделал в лучших своих традициях: отпрыгнул в сторону, пропуская человечка и, конечно, сразу же пытаясь достать его топором.
   А он опять не дал себя подранить! Развернулся и замер в стойке, занеся в сторону меч, выжидая, когда я снова пойду в атаку.
   Я и пошел!.. Натуженно рыча, пуская пену и тыча перед собой отточенным железом, как последний деревенщина. Малый только ухмыльнулся и, выписывая клинком в воздухе причудливые узоры, устремился навстречу.
   Жах! Искры!.. Потное ненавистное чужое лицо… Мельтешение рук и свист стали… Тяжелое дыхание, вырывающееся из моей груди и ехидный смешок то сбоку, то сзади, то… даже непонятно, откуда именно…
   Резануло плечо, и по руке заструилась кровь, я заревел еще сильнее и надбавил прыти. Кажется, раз попал, потому как новоявленный бор-От стал менее прытким. А может, просто устал?..
   Теперь не было бестолкового мельтешения рук и оружия. Человек не пропадал с глаз. Стало значительно легче. Я смог отдышаться. Паренек выглядел не так лихо, как перед началом боя. Лицо мокрое, волосы спутались на лбу, мешая глазам. Да и, судя по дрожащему кончику острия клинка, он действительно замаялся со мной.
   Хотя, наверное, я выглядел не лучше. Спина взмокла, ноги дрожат, руки тяжелые, словно весь месяц без перерыва на обед дрова колол.
   Сбоку свистнула стрела, и малый еле успел пригнуться.
   Примирительно выставив ладонь, я сделал шаг назад и заорал во все горло, правда не сводя с человека глаз:
   — Женщина! Что ты себе позволяешь?!! — Я постарался вложить в голос побольше негодования и праведной злости. — Никогда не смей вмешиваться в разговор мужчин, если не желаешь хорошей порки!
   — Чего-чего?.. — с вытянутой физиономией вышла Рысь из укрытия. — Ты сказал «порки»? Я не ослышалась?
   — Лично я поддерживаю слова тролля, — вклинился в почти семейную разборку малый. — Женщина должна знать, где…
   — ЗАТКНИСЬ И НЕ ЛЕЗЬ НЕ В СВОЕ ДЕЛО!!! — Это мы с Вакарой хором.
   — Так кому ты, дорогой, обещал устроить хорошую порку, а? — уперла руки в бока наемница. — Ты, милый, случайно страх не потерял?!!
   Что-то жутко знакомое мелькнуло в памяти. Где все это я уже мог видеть? У себя в родимом доме или по соседству, когда Маленький Ирус объяснял своей женушке, Ляле Тердере, мамочке Тулипы, зачем нужны на белом свете жабы и другие комары. Но это так… все к слову. Слава Небу, я знал, как ставить на место зарвавшихся детей и жен.
   — Ты спрашиваешь, кому я обещал устроить хорошую порку? — небрежно сгоняя намокшие волосы назад, повернулся я к Марге. — Тебе. А что?
   Покрасневшая наемница, казалось, хотела прожечь во мне взглядом пару дырок. Так и не найдя, что ответить, она обратилась к моему противнику:
   — Слышь, малый! Да, тебе говорю! Быстренько даешь себя убить, а потом я научу этого деревенского увальня правилам хорошего тона!
   — Что вы, сударыня! я могу и уступить. Прошу вас, не стесняйтесь. Я подожду своей очереди… если, конечно, она наступит.
   Вот такого хамства от них обоих я никак не ожидал! Внутри все по новой закипело, и я, уже совсем опустив ахает, ткнул пальцем в Маргу:
   — Ты хорошо подумала о том, что сказала?! А раз так, держись! — Я уже было сделал первый шаг, как вспомнил о новоявленном бор-Оте. Может, он, конечно, и мастер боя, даже где-то и воитель, в смысле человек чести и все такое, но… я сомневался, что он будет бесстрастно наблюдать за нами. Скорей всего, гадость какую-нибудь выкинет! А раз так!..
   — Теперь ты! — обратился я к нему, походя резко влепив обухом ахаста малому между глаз. — Стоишь здесь и никуда не уходишь!
   Паренек свел глаза на переносице, обиженно икнул и в конце концов завалился на спину.
   Бросив топор и сжав кулаки, я пошел на нахалку, на ходу выплевывая сквозь зубы клич семейных перепалок:
   — Волосья выдеру, глазищи выцарапаю, зубы вышибу, ухи пооткусываю!
   — Ах так! — Отбросив лук и отцепив пояс с ножнами, Вакара сжала кулачки и достойно поддержала словесный ритуал: — Дурак неотесанный, пьянь деревенская, скотина безрогая! Если ты считаешь, что я позволю тебе…
   Что она там мне собралась позволить или нет, я так никогда и не узнал. Слова кончились, и в ход пошли кулаки. Мы от души мутузили друг друга, таскали за волосы, действительно пытались отгрызть уши и носы. Пару раз, сцепившись в нелюбовных объятиях, мы прокатились по лежащему без сознания малому, отчего он стал немного плоским и даже придавленным.
   Все закончилось не моей победой. И не Рыси. Явился Айдо с ребятами и, быстро оценив происходящее, изрек:
   — Не знаю, чем и когда все это закончится, но эти ребята просто идеально подходят друг другу.
   Яре (так, оказывается, звали молодого негодяя) и графу Алассии крепко повязали руки и, поставив в середину нашей ватаги, неспешно повели до Вильсхолла.
   Мужики особо не роптали и не возмущались, а, спокойно приняв свою участь, маршировали рядом. Хотя временами и поглядывали в сторону, не иначе как собираясь дать деру. Будь я на их месте, уже давно разбросал бы всю охрану и подался в чащобу.
   К сожалению, за Дуди мне посчитаться не дали. Впрочем, как и товарищам за Резака. «Ну, ничего, — шептал я про себя, вышагивая рядом с охающим всю дорогу братцем, — уверен, королева воздаст тебе по заслугам, дружок свинорылых».
   Рана маленького Дуди выглядела так, как может выглядеть рана любимого и близкого родственника — ужасно и начинала опухать. Чем, надо заметить, и пользовался больной не то на голову, не то все же на плечо тролль. Всю дорогу он откровенно капризничал, требуя всякие глупости. Например, чтобы я шел только рядом и далеко не уходил, в другой раз ему, кровь из носа, возжелалось маминых пирожков да еще и прямо сейчас — вынь да положь! Я и вынул… из своего заплечного мешка завалявшийся, черствый, начавший плесневеть кусок оного. Вместо благодарности Дуди выдал длинную, в самых лучших семейных традициях отповедь на тему жадности, сострадания и братства.
   Под занудное бормотание Дуди прошел день… следом другой. К концу второго дня неспешного пути на лесной дороге заклубилась пыль, и в вечерних сумерках блеснули желто-золотые одежды торопящихся навстречу всадников.
   — «Золотые» королевы, — облегченно вздохнул Жгут.
   — Значит, скоро получим денежки, — довольно, но все же устало усмехнулся Зунига, — а там до дому… до хаты… так сказать…
   — Поживем — посмотрим, — как-то напряженно и сквозь зубы молвил Куп. — Что-то здесь не так… Может, я на воду дую, но что-то у этих ребят слишком рожи довольные… Даже — чересчур!
   — А чего бы им быть недовольными? — возникла Рысь. — Дело закончено, живые при своих, можно и порадоваться!
   — Посмотрим… — закончил разговор Айдо. — Лично мне все это не по сердцу: уж слишком вовремя… они появились.
   Кавалькада подкатила ближе, и я смог рассмотреть этих парней. На вид такие же «золотые», с которыми я сталкивался полтора года назад. Думаю, если что… подыхают они так же.
   — Именем королевы, кто вы такие и что здесь делаете?! — вскинул в приветствии руку ближайший к нам всадник.
   — Мы — посланники королевы Винетты в славном королевстве Бревтон, — вышел вперед Куп. — С кем имею честь?
   — Капитан Ромтангет к вашим услугам, господин посол, — моментально спешившись, чуть не до земли поклонился служивый. — Нам поручено встретить вас, сударь. Встретить и в безопасности проводить вас до столицы.
   — Вы сказали «в безопасности»? — поинтересовался мастер боя. — Нам что-то угрожает?
   — Господин Айдо, если не ошибаюсь? — снова поклонился «золотой». — Эти леса просто кишат орками. Да и в пригороде нынче неспокойно.
   — И поэтому королева Винетта послала вас, не так ли?
   — Нас направил господин Измони.
   — Старый перестраховщик, — кивнул Куп, — искренне благодарю вас, господа.
   — Это наш долг, сударь.
   — Говорю сразу, — продолжил Куп, кивая на Алассию с Ярой, — беречь как зеницу ока. Они нужны нашей королеве живыми.
   — Вас понял, — отсалютовал капитан, внимательно вглядываясь в пленных. — Если не ошибаюсь, это не кто иной, как мятежный граф? А кто этот молодой человек? Его лицо мне весьма знакомо…
   — Кстати, мне тоже, — шепнул я Купу. — Дружище, а ты случайно не узнаешь его?
   — Второй день мучаюсь, а все без толку, — сквозь зубы ответил он. — Прибудем в Вильсхолл, разберемся.
   Так как было уже довольно темно, а до города еще далеко, то единогласно было решено заночевать прямо здесь. Конечно, не прямо на дороге, а на ближайшей симпатичной полянке.
   Как я обрадовался, что ночной караул взяли на себя «золотые». Да и не только караул, а еще и готовку ужина! Это было так любезно с их стороны…
   Солдатики шустро поставили походные шатры и разбежались — кто сторожить покой, а кто помогать по хозяйству: дрова рубить, костер жечь, кашу мешать, поляну накрывать.
   За раскинутым прямо на траве столом-скатертью, Ромтангет поднял стакан красного:
   — Я пью за вас, господа. Нет смысла говорить, что вы сделали для блага нашего королевства и победы истинной королевы. Я пью за будущее, которое вот-вот станет явью. За королеву и вас, господа! — И первым опрокинул в себя вино.
   Все, исключая, правда, тех, кто на посту, и Айдо, который во всеуслышание поклялся ничего крепче воды и молока не употреблять, последовали примеру Ромтангета. После второго тоста на полянке стало заметно веселее, и я уже начал помышлять о том, чтобы, рискнув, по новой подкатиться к Вакаре. Но то ли после долгого воздержания и неспокойных дней и ночей, то ли вино было слишком крепким… короче, я захмелел и, улучив момент, выбрался из-за «стола» и завалился спать, обнимая заплечный мешок, как самую мягкую в мире подушку.
 
   Все началось, когда Две Сестры, встретившись на звездном лугу, рука об руку побрели в ночь. Я проснулся от такой рези в животе, что хотелось выть. А еще…
   После недолгого анализа ощущений до меня дошло, что я… первый раз в жизни по-настоящему отравился!
   Сжав руками живот, словно это могло утихомирить боль, я, осторожно ступая, направился к ближайшим кустикам. Каково же было мое удивление, когда там я встретил… братца Дуди!
   — Животик болит, — пожаловался он, — а дядю графа и того, другого бяку, увезли.
   — Бывает, — начал торопливо развязывать я ремень.
   — А еще, они все куда-то собрались. И без нас… — печально добавил троллик.
   Только потом до меня начало доходить, что он сказал! Сквозь листву я видел, как «золотые», собрав пожитки, выстраивались полукругом вокруг НАШЕГО шатра, торопливо натягивали луки с явным намерением пострелять.
   — Эй, эй! — подхватив спадающие штаны, ринулся я сквозь заросли. — Мужики, вы че делаете, а?!!
   У обернувшихся были такие лица, точно само Отродье перед ними явилось. «Золотые» начали было разворачиваться, но тут Ромтангет подал голос:
   — Он не угроза! Солдаты, делайте свое дело!!!
   Недружно полетели стрелы, вспарывая полотнища шатра.
   Заорав, как ошпаренный, я ринулся вперед, яростно размахивая кулаками. Трое, что поближе, моментально вскинув луки, выпустили навстречу стрелы. И беседовать мне сейчас с Небесным Троллем, если бы не запутался я в собственных штанах. Позорно растянувшись на траве, я услышал, как над головой очень нехорошо просвистело.
   — Так нечестно! Так не играют! — появился Дуди, — Вы же за нас! Мы же за вас! А ВЫ?!!
   — Первый-второй-третий — шатер! Четвертые — тролли! — пролаял Ромтангет, выхватывая меч.
   В руках у меня, в смысле оружия, лишь изрядный пучок травы, а у Дуди та веревочка, что служила поясом.
   Когда Айдо учил меня по уму, то есть правильно, махать кулаками, я не очень прислушивался к нудению старого мастера, справедливо полагаясь на свою силу, сноровку и бычью выносливость. Сказать, что я сейчас об этом пожалел? Чуть-чуть… Не помню я точно, куда как ногу ставить, рукой опереться, в себя вдохнуть, из себя выдохнуть. Именно поэтому вместо задуманного прыжка я и пропахал по земле голой задницей, основательно перемешав траву с хвоей. В очередной раз запутавшись в собственных штанах, я в сердцах быстренько стянул с себя нижнее тряпье и немедля заехал этим оружием по морде ближайшего солдатика. Таким образом бьют надоедливую муху на стене, не вовремя вылезшего на свет таракана и любимого супруга, протянувшего свои руки-крюки к чужой юбке. Малый опрокинулся на спину, не забыв при этом завопить и схватиться за глаза. Его товарищи на мгновение замешкались, за что тоже получили по мордам.
   Пока стояли крик да ругань, я подобрал с земли оброненный меч и, завывая стаей оголодавших волков, на пару с последовавшим моему примеру Дуди ринулся на расстреливающих палатку солдат.
   Надо было видеть лицо предателя-капитана, когда он, обернувшись, узрел нас — полуголых, но вооруженных, мчащихся на подмогу товарищам.
   — А… э… оп-с… — только и смог он сказать, прежде чем клинок поздоровался с его шеей.
   Оставшиеся без командира «золотые» растерялись и, наверное, с испугу перенесли стрельбу на меня с братцем. Дуди плюнул на семейную гордость и подался обратно в кусты, прихватив по дороге что-то еще из железа. В то время как я, опешив от такой гнусности, не нашел ничего умнее, как поднять первый же завалящий труп и закрыться им как щитом. Нет, а что стоять и ждать, пока меня обильно нашпигуют стрелами?
   Пока «золотые» упражнялись в меткости по уже мертвому сотоварищу, из изрядно продырявленного шатра вылезли Айдо с Купом и Заикой в придачу. Не говоря ни слова, мужики стали разить «золотых» направо и налево, словно духи смерти, вышедшие из своих нор на полуночную кормежку.
   «Золотые», как говорится, попали между кулаком и мордой. Сбившись в кучу, как блудные овечки, они пытались дорого продать свои никчемные жизни. Повторяю: пытались!
   Уцелело только двое… и то только затем, чтобы, дергаясь в веревках, — под угрожающее шипение поджаривающихся пяток поведать нам о подлой судьбе, что вывела их на путь предательства под чутким предводительством капитана Ромтангета.
   Но это потом… А сейчас, когда пот и кровь были смыты, мы выносили из палатки тела… наших товарищей.
   Храу… Рака Цепь… барон Зунига… Жгут… Саймон Синекура — все они были мертвы. Выжили только Ильд-Ми и Mapга Вакара. Корчась от боли, они не могли даже говорить, не то что ходить, а тем более сражаться.
   — Скорей всего, яд действует только на людей, — буднично разъяснил Айдо, разглядывая спокойное лицо покойного ученика. — Куп и Заика — они же эльфы, поэтому отрава на них не подействовала. Я вообще не пил, а девушка и Ильд-Ми только пригубили. Если к утру не умрут, то жить будут.
   Глядя на муки любимой, почувствовал себя муторно.
   Я отодвинул в сторону эльфов… ухватил за шиворот пленных… и, дотащив их до еще не затухшего костра, устроил так, чтобы их ноги…
   — Клянусь, мы не знали, что нам прикажут вас убивать! Мы не знали о яде! — Ароматный дымок свежежареного мяса щекотал ноздри.
   — Это все капитан! Честное слово, это все капитан! — надрывно хрипел другой. — Он велел нам принять перед едой порошок, сказав, чтобы мы не задавали лишних вопросов.
   — Первый раз в жизни слышу такую брехню… — я подкинул немного хвороста в огонь, — расскажите лучше что-нибудь более интересное. И желательно правдивое.
   — Мы говорим правду! — это они на два голоса.
   — Где наши пленники? — присоединился к разговору Куп.
   — Их передали другому отряду. Там, в двух лигах отсюда. — «Золотой» обливался потом. — Да погасите же огонь! ЗАКЛИНАЮ ВАС!
   — Какому еще отряду?
   — Лукка, погаси огонь, — раздался сзади печальный голос мастера Айдо. — Я уверен, теперь они скажут все…
   Я с тоской и ненавистью смотрел на тела парней. Корчившуюся Маргу.
   — Они скажут все сами, — положил мне на плечо руку учитель.
   — Как знаете… — прошипел я, сбивая ногой огонь.
   — Нас подняли два дня назад. Сказали, что надо провести одно дельце. Отобрали только ветеранов: тех, кто служил еще покойному королю, — временами жмурясь от боли, перебивая друг дружку, каялись «золотые». — Вышло человек пятьдесят. Главным был назначен Ромтангет. Он сам принес приказ и сам отобрал людей. По дороге сюда мы подобрали мужика. Шага (это один из наших) узнал его — он раньше в личной гвардии Гиера в сержантах ходил.
   — Михаэль! — переглянулись мы с Купом.
   — Вроде так его зовут, — кивнул подкопченный. — Так вот. Этот самый мужик о чем-то долго с Ромтангетом говорил. Капитан приказал выдать ему лошадь, оружие и взял с собой. А за день до того, как вас встретить, отдал ему под начало тридцать наших и велел слушаться как самого себя.
   — Когда вы пойло с отравой сожрали, — продолжал второй, — Ромтангет отправил того, молодого, с графом в сопровождении пятерых к оставшемуся отряду, а мы… вот… — и замолчал, потупив глаза.
   — Прибьете, поди? — жалобно спросил солдат.
   — А зачем? — жестом остановил меня бор-От. — Бойцы вы уже никакие: даже ходить нормально не сможете. А лишний раз кровь лить… — Он посмотрел на укрытые полотнищем тела. — Сделаем так. Мы сейчас уходим. Вы остаетесь здесь. Своих похороните, наших тоже. А потом: хотите в казармы — хотите по домам. Дело ваше. Но предупреждаю: в следующий раз попадетесь под руку… Я сам, лично… и не с ног начну. Все ясно?
   — Учитель, — обратился я к старому наставнику, — а может, все же надо было этих?.. — Я провел большим пальцем по горлу.
   — Не уподобляйся зверям лесным, если себя к ним не причисляешь, — зло отмахнулся он.
   — Ну-ну… — пролистал я в голове картинки последних дней, тем временем рассматривая лошадей, на которых нам предстояло ехать.
   Ильд-Ми и Вакару попросту привязали к седлам, впрочем, как и Дуди, который залез на лошадь первый раз в жизни.
   Как я ни упирался, но меня таки водрузили на лошадь. Ни я, ни вороной мерин от этого счастья не испытали. Коняга хрипел и зачем-то все время пытался цапнуть меня за ляжку. После повторного, точнее, четвертого знакомства с моим кулаком животинка оставила свои замашки, хотя я и чувствовал, что наступит момент, и она меня либо живьем съест, либо об землю расшибет.
   — На ель корова взгромоздясь… — печально изрек Асама-Заика, наблюдая за моей нелегкой борьбой за выживание.
   «Ель? Корова? Что он плетет?!» — Мысленно махнув рукой, я только сильнее сжал коленями бока лошаденки. Жеребец обреченно вздохнул и с трудом сделал первый шаг.
   — Слушай сюда, — громко объявил Айдо, когда все были готовы. Я натянул поводья, по привычке сделав это так же, как если бы сидел на телеге.
   — Лукка, не увечь коня. Резвиться дома будешь, — недовольно пробурчал бор-От.
   — Да. Конечно. Сейчас, — обливаясь потом, я старался и в седле удержаться, и коня на копыта вернуть.
   — Дружище, ослабь поводья, — посоветовал Куп, — ты что, первый раз на коня сел?
   — Нет… — животину повело вбок, но она еще не падала, — второй!
   — Лукка, осторожней, пожалуйста! — подал испуганный голос братец. — Не сломай шейку лошадке: она еще может в хозяйстве сгодиться!
   — Постараюсь, — пробормотал я, пролетая сквозь колючки кустов.
   Когда я, ругаясь и отряхиваясь, вернулся к ухмыляющейся во всю морду коняге, Айдо уже закончил давать указания.
   — В двух словах, Висельник, — Заика с любопытством разглядывал мой костюм, — едем вперед. Кто против нас — того меж глаз, по команде «шухер!» уходим огородами. Понял?
   Молча кивнув, я чуть ли не с разгона взобрался в седло — невесть с чего лошадь присела на задние ноги.
   — Э-э-э! — замахал ручонками над головой братик. — А как ею управлять?!
   — Добром это не кончится… — мотнул головой Куп и, тронув свою лошадку, неизвестно к чему еле слышно добавил: — И никуда я не полечу… и никаких тор… — И чего там еще я не расслышал: вороной, вместо того чтобы пойти вперед, начал, шустро переступая копытами, вращаться вокруг себя. Когда я наконец приловчился управлять этой непослушной скотинкой, насладиться конной прогулкой мне не удалось — в начале дороги самым настоящим галопом на нас кто-то скакал.
   — А, Отродье и все, кто сверху! — выругался Куп. — Не успели уйти! Их раз в пять больше, а у нас двое раненых…
   — И двое столбов, — закончил Асама, глядя, как я с братцем проезжаю дальше мимо.
   — Лукка! Дуди! — забесновался учитель. — Что ж вы, сукины сыны, делаете?!
   Я беспомощно переглянулся с троллем.
   Бывают дни, часы, моменты, когда все понимаешь с полуслова. Особенно родное существо… в смысле брата…
   Я сполз с коня. Дуди, шустро перерезав веревки, кое-как опустился на землю и встал рядом, трепетно вытаскивая на свет свой незабываемый двуручный бат-мат-ляп или как он там по-другому называется.
   Расчехлив ахаст, я заодно ослабил ремешки, удерживающие ножи и меч Яры, торжественно всунутый мне как военный трофей.
   — Валите отсюда, — приготовив лук к бою, я встал рядом с братцем. Дуди одобрительно кивнул, воткнул свою оглоблю в землю и также достал баргаут.
   — Уводите раненых, а мы тут с братцем немного пошумим. Все равно у нас пешком лучше получается.
   — Не дури, Лукка! — Куп нагнулся ко мне. — У нас еще есть шанс спастись вместе!
   — Мой братик сказал «валите»? Значит, «валите»! — недовольно выговорил тролль и хлопнул по заду ближайшую лошадь.
   — Эх, сюда бы сейчас да «эльфийский веер»! — накинул я на тетиву стрелу. — Что, братик, повеселимся?
   — Да разве это ж веселье? — насупился троллик. — Вот домой вернемся и на свадьбе действительно повеселимся! Сначала на твоей… потом на моей… наверное…
   — Почему «наверное»? — Выпущенная мной стрела сшибла всадника под копыта несущейся следом кавалькады. — Или ты жениться раздумал?
   — Точно еще не решил… — полторушка Дуди угодила в лошадь. Бедная зверюшка споткнулась и завалилась на землю. Об нее другая, следующая…