Платонов О.. Энциклопедический словарь Русской цивилизации. СВЯТАЯ РУСЬ.

«Слове о полку Игореве», Кручины и Журбы (в других племенах), — воплощающих беспредельное сострадание. Считалось, что одно лишь упоминание их имен (пожалеть, жалость) облегчает души и может спасти от многих бедствий в дальнейшем. Не случайно в фольклоре славян так много плачей и причитаний. Корень «три» с сакральным смыслом отрицания «нечета», как символа несчастья, часто встречается в заклинаниях. Ярославна плачет: «Светлое и тресветлое солнце!»
    А. Баженова
 
    ТРИКИРИЙ.— См.:  ХРАМ ПРАВОСЛАВНЫЙ.
 
    ТРИОДЬ ПОСТНАЯ,богослужебная книга, содержащая в себе молитвословия на дни Великого поста и на приготовительные недели к нему, начиная с Недели мытаря и фарисея и до Пасхи. Слово «триодь» греческое и означает «трипеснец». Такое название эта книга и следующая за ней Триодь Цветнаяполучили потому, что в них имеются неполные каноны, состоящие всего из трех песней, вместо обычных девяти песней канона.
 
    ТРИОДЬ ЦВЕТНАЯ,богослужебная книга, заключающая в себе песнопения со дня Св. Пасхи до Недели Всех святых (т. е. до 9 воскресенья, считая со дня Пасхи).
 
    ТРИФОН АПАМЕЙСКИЙ, Никейский,мученик († 250), родился в одной из областей Малой Азии — Фригии. С юных лет Господь даровал ему силу изгнания бесов и исцеления различных болезней. Однажды силой своей молитвы он заставил уйти насекомых, опустошавших поля. Помогая всем страждущим, св. Трифон требовал только одной платы — веры в Иисуса Христа, благодатью Которого он исцелял их. Так, проповедуя делом, он многих привел ко крещению. При имп. Декии святой подвергался жестоким истязаниям и был приговорен к смерти. Перед казнью мученик испросил у Господа особую благодать тем, кто будет призывать его имя на помощь. Впоследствии мощи св. Трифона были перенесены в Константинополь, а затем в Рим.
   Существует предание, что при царе Иоанне Грозном, во время царской охоты, улетел любимый царем кречет. Царь приказал сокольнику Трифону Патрикееву найти улетевшую птицу, что тот мог сделать, только обратившись с горячей молитвой к своему небесному покровителю. Поэтому в русской иконописной традиции мч. Трифон изображается верхом на белом коне, держащим на руке кречета.
   Память мч. Трифону отмечается 1/14 февраля.
 
    ТРИФОН ВЯТСКИЙ,архимандрит (1543–8.10.1612), младший сын богатого крестьянина с. Немигонка, Архангельского края, после смерти отца ушел в г. Орлов, вел подвижническую жизнь и стяжал многие благодатные дары. Через некоторое время святой поступил в Пыскорский монастырь, где в возрасте 22 лет принял постриг с именем Трифона. В монастыре преподобный тяжело заболел, и когда впал в беспамятство, то ему явился ангел, который должен был вознести его на небо, но в то же время раздался глас, повелевавший ангелу оставить Трифона на земле. Когда святой очнулся, то ему явился свт. Николай со словами: «Встань и ходи!» После этого, избегая славы, преподобный оставил монастырь в поисках уединения. Он проповедовал веру Христову язычникам-остякам, обратил в нее вогулов — другое племя язычников. По внушению свыше преподобный пошел в Вятку и основал там монастырь во имя Успения Пресвятой Богородицы (см.:Успенский Трифонов мужской монастырь). Архимандритом новой обители назначили прп. Трифона. В конце своей жизни ему пришлось перенести очень тяжелую скорбь: против него восстала часть братии, недовольная строгим уставом, введенным святым в монастыре. После низложения преподобный ушел странствовать по городам и монастырям России. Однако святой решил вернуться в родной монастырь, чтобы умереть в нем. Радостно встретила покаявшаяся братия своего старца, на коленях просила его о прощении. Через несколько дней прп. Трифон мирно скончался и был погребен с великой честью. В 1648 св. мощи его были обретены нетленными. Память прп. Трифону отмечается 8/21 октября.
 
    ТРИФОН ПЕЧЕНГСКИЙ, Кольский,преподобный, просветитель лопарей (1495—15.12.1583), во св. крещ. Митрофан, родился в г. Торжке, Тверского края, в духовной семье. Раз в церкви его поразили слова: «Пустынным живот блажен есть Божественным рачением воскрыляющимся» (2-й тропарь антиф., 5-й гл.). С тех пор, побуждаемый молитвенной жаждой, он стал искать уединения в глухих местах. В сер. 1520–х он пошел на север к р. Коле. Это была дикая, непроходимая сторона, где жили идолопоклонники лапландцы. Митрофан стал проповедовать им Евангелие. Часто он подвергался оскорблениям от колдунов, жизнь его была в опасности, не раз приходилось скрываться в горах, но все равно преподобный возвращался и продолжал проповедовать. Наконец в 1532 пришел из Колы иеромонах Илия, освятил церковь Св. Живоначальной Троицы, построенную Митрофаном, и постриг его сименем Трифона. На месте своей первоначальной кельи прп. Трифон создал Успенскую пустынь и завещал себя в ней похоронить (См.:Печенгский Трифонов мужской монастырь). Скончался святой, предсказав перед смертью разорение обители шведами.
   Память прп. Трифону отмечается 15/28 декабря.
 
    «ТРОЕРУЧИЦА» (Дамаскинская),чудотворная икона Пресвятой Богородицы. Написана в память исцеления отсеченной руки св. Иоанна Дамаскина в царствование Льва Исаврянина-иконоборца, в VIII в. Св. Иоанн, сильно защищавший письменно и устно почитание св. икон, за эту ревность оклеветан был Львом Исаврянином перед князем, при котором он занимал важную гражданскую должность. Князь, не разобравши дела, приказал отсечь у оклеветанного руку, писавшую якобы императору на него доносы, и повесить ее на городской площади на страх другим. Вечером в тот день блаженный, узнав, что утих гнев князя, послал к нему своих друзей со следующими словами: «Умножается болезнь моя и несказанно меня мучит, и я не могу иметь отрады, доколе рука моя, на позор повешенная, не будет отдана мне». Князь склонился на мольбу страдальца и велел отдать ему отсеченную руку. Получив руку, Иоанн затворился в свою келью и, падши пред св. иконою Богоматери, приложил отсеченную мертвую свою руку к суставу и из глубины сердца со слезами и рыданиями молился об исцелении руки на пользу верных. После молитвы Иоанн заснул и в сонном видении увидел Богоматерь, которая взирала на него светлыми и милостивыми очами. «Вот рука твоя здорова, — сказала Она ему, — и не скорби больше, исполни то, что ты обещал Мне в своей молитве». Иоанн проснулся без болезни, с исцеленной рукой. В благодарность за чудесное исцеление руки помощью Богоматери и в память этого благодатного события он сделал из серебра изображение ручной кисти и приложил ее к иконе своей Заступницы, как бы третью руку. Отчего эта икона впоследствии и получила название «Троеручицы». Подлинную икону «Троеручицы» сам Иоанн перенес из Дамаска в лавру св. Саввы Освященного, куда он переселился для подвигов благочестия, и она пребывала там от сер. VIII до XIII в. В этом веке она перенесена св. Саввой, архиепископом Сербским, в Сербию, а отсюда — на Афон. С Афона список образа «Троеручицы» принесен был в Москву 28 июня 1661, к патр. Никону, который поставил его в Воскресенском монастыре, именуемом Новым Иерусалимом. Празднуется 28 июня/11 июля.
    Прот. И. Бухарев
 
    ТРОИЦА ПРЕСВЯТАЯ,Бог христиан, Единый в Трех Лицах, или Трех ипостасях: Отец, Сын и Святой Дух. Бог един по существу и троичен в лицах, что есть Бог Отец, есть Бог и Сын, есть Бог и Дух Святой, что в сей Св. Троице «ничтоже первое или последнее, ничтоже более или менее, но целы три ипостаси, соприсносущны суть себе и равны» (св. Афанасий), — до этой истины не может возвыситься естественными силами никакой человеческий разум, измыслить ее не в состоянии никакая человеческая мудрость. Догмат о троичности Лиц в Боге есть догмат богооткровенный в особенном и полнейшем значении этого слова, догмат собственно христианский. Исповедание этого догмата отличает христианина и от иудеев, и от магометан, и вообще от всех тех, которые знают только Единство Божие (что исповедовали и лучшие из язычников), но не знают тайны о триипостасности Божества. В самом христианском вероучении этот догмат есть догмат коренной, или основной. Утверждение его служит основанием всего христианства и христианского вероучения. Без признания трех Лиц в Боге нет места ни учению о Боге-Искупителе, ни учению о Боге-Освятителе, так что, можно сказать, христианство в своем учении опирается на догмат о Св. Троице; без него христианство держаться не может. Вот почему изложение учения о Св. Троице составляет главное содержание всех символов, какие употреблялись и употребляются в Православной Церкви. Являясь краеугольным догматом христианства, догмат о Пресвятой Троице в то же время есть и самый непостижимый.

«Никтоже знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын»

(Мф. 11:27). Совершеннейшая непостижимость этого высочайшего догмата обусловливается самой сущностию его. Там, где дело идет о самом существе бесконечном, человеческий разум, ограниченный по самой природе своей, является бессильным вместить в свои узкие рассудочные понятия понятие бесконечного.
   Троица — Имя Божие, выражающее христианское учение о природе Бога, Единого в трех Лицах, или ипостасях. В Библии это явление трех Мужей, изображаемых Ангелами, Аврааму (Быт. 18:1 — 15) или

«Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его»

, как трижды изречено пророком Исайей (Ис. 6:3). В Евангелии о триипостасном существе Бога сказано Христом, посылающим учеников своих на проповедь:

«Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа»

(Мф. 28:19). Появление же Св. Троицы в Евангелии впервые зафиксировано при Крещении Иисуса Христа Иоанном Предтечей:

«Отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение»

(Мф. 3:16-17; Мк. 1:10-11; Лк. 3:21-22). Изображение имеет три иконографических решения: «Ветхозаветная Троица», «Отечество», «Новозаветная Троица».
 
    ТРОИЦЕ-ОДИГИТРИЕВСКИЙ женский монастырь (Зосимова пустынь),Московская еп., в 46 верстах от г. Вереи. Основан в 1856 из существовавшей с 1841 женской общины, начало которой было положено еще в 1826 схимонахом Зосимою (Верховским, происходившим из рода дворян Смоленской губ. и скончавшимся в 1833), гробница которого находилась в южном приделе монастырского Троицкого храма.
 
    ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА пустынь,С.-Петербургская еп., в окрестностях С.-Петербурга, на берегу Финского залива. Основана в 1734 духовником имп. Анны Иоанновны, настоятелем Троице-Сергиевой лавры архим. Варлаамом. До 1764 приписаны была к Александро-Невской лавре. Пятиглавый Троицкий собор сооружен в 1756 на средства лавры. Здесь находилась особо чтимая икона прп. Сергия Радонежского, а при ней крест с частицею св. мощей его. В соборном храме во имя прп. Сергия, построенном в 1859, находился ковчег с частицами св. мощей Египетских пустынников. Третий, соборный храм Воскресения Христова, — пятиглавый, был освящен в 1884.
    С. В. Булгаков
 
    ТРОИЦЕ-СТЕФАНО-УЛЬЯНОВСКИЙ мужской монастырь,Вологодская еп., в м. Ульянове, в 165 верстах от Усть-Сысольска, близ р. Вычегды. Основан в к. XIV в. св. Стефаном Пермским. Упраздненный в 1764, он был восстановлен в 1860.
 
    ТРОИЦК,город в Московской обл. Расположен на р. Десне. Население 31 тыс. чел.
   Возник на месте с. Троицкое (Богородицкое), принадлежавшего во 2-й пол. XVII — н. XVIII вв. князьям Репниным. В 1797 в селе основана суконная фабрика, к к. XIX — н. XX вв. выросшая в крупное предприятие (ныне — Троицкая камвольная фабрика.
 
    ТРОИЦК,город в Челябинской обл., центр Троицкого р-на. Расположен на восточном склоне Южного Урала, на р. Уй (бассейн Оби), при впадении в нее р. Увельки. Население 86 тыс. чел.
   Основан в 1743 на левом берегу р. Уй как крепость в Уйской укрепленной линии. С сер. XVIII в. Троицк, находившийся на Сибирском торговом пути, становится важным пунктом меновой торговли с народами Казахстана, Средней и Центральной Азии. Город с 1784. В XVIII—XIX вв. Троицк — место проведения крупной ярмарки.
 
    ТРОИЦКАЯ КРИВОЕЗЕРСКАЯ пустынь,Костромская еп., в Макарьевском у., на левом берегу Волги, против Юрьевца. Основана в 1613–41. Здесь находились Иерусалимскаяикона Божией Матери, написанная в 1709 благочестивым иноком этой обители Корнилием (бывшим царским иконописцем, в миру — Кириллом Улановым), и древняя чудотворная икона св. Антипы.
 
    ТРОИЦКИЕ ГУЛЯНИЯ,самый массовый народный летний праздник в России вплоть до н. XX в., непременной принадлежностью которого были начинавшиеся после церковной службы хороводы, пение, пляски под открытым небом — в рощах, лугах, на холмах. Здесь же угощались пирогами и обязательным блюдом из яиц. Основу троицкого празднично-хороводного цикла составляли два связанных между собою, но разделенных во времени действия: «завивание» и «развивание» венков в лесу, обычно на березах. «В Троицын день, как всем известно, завивают венки, а через неделю в день заговен (то есть накануне Петровского поста. — М. Г. ) развивают», — писал о крестьянах Тульской губернии Василий Левшин в Вольное экономическое общество.
   Выражение «как всем известно» говорит о повсеместном распространении обычая. Об этом же свидетельствуют и описания конца XVIII в. из Пермской, Тверской и других губ. Цикл мог начинаться на Семик(четверг перед Троицей) и завершаться на Троицу или начинаться на Троицын день, а заканчиваться на заговенье Петрова поста. Во многих местах при «развивании» венки надевали на головы и шли всей гурьбою к ближайшему водоему — реке или озеру; там венки бросали в воду и гадали по ним («неутонувшие предвещали долгую жизнь»). Хороводы продолжались и на улицах селения, под звуки рожков.
   Характерной чертой троицкого праздничного цикла было украшение помещений и дворов зеленью, и особенно березками: в церквах, в домах и перед ними расставляли («сажали») «зеленеющие молодые, и притом лучшего вида, деревья и полы укрывали травою и цветами». Не было такого района и даже селения, где Троица (с присоединением предыдущей или последующей недели) не отмечалась бы увеселениями, присущими именно этому периоду. «У русских, — как справедливо отмечает исследовательница В. К. Соколова, — Троицын день и предшествовавший ему в некоторых местах четверг — Семик... стал самым важным народным летним праздником».
   «Самый любимый праздник молодежи — Троицын день», — писала в Тенишевское бюро местная жительница относительно Бутчинской, Грибовской и Дулевской вол. Жиздринского у. Калужской губ. Накануне убирали в домах, во дворах и на улице перед домом: подметали «очень чисто»; перед каждым домом ставили березки, а интерьер украшали березовыми ветками. Накануне же девушки гурьбой отправлялись в лес за целебными травами: буковицей, диким перцем, ягодником (листьями земляники), иван-да-марьей. В самый день праздника молодежь после церкви, пообедав и немного отдохнув, шла в лес «завивать венки»; на лесной поляне собирались парни и девушки из нескольких соседних деревень: водили хоровод, играли в игры («горелки», «столбики»). Звучало несколько гармоней.
   В этой местности в другие сроки парни в хороводы обычно не допускались; главной особенностью троицких хороводов был их смешанный характер. Кроме того, празднование на лесной поляне включало элементы, присущие троицким развлечениям и в других местах: костер, приготовление определенного набора блюд (жарили яичницу, ветчину, сало, смешивали творог со сметаной в больших деревянных чашках), завивание венков. После завивания венков на березах расходились «с громкими песнями» по своим домам. Через неделю, на Петровское заговенье, «развивали венки»: собирались снова на той же поляне, исполняли те же хороводные песни; повторялись и набор игр, и состав блюд. После угощения срывали с берез венки, «завитые» на Троицу, надевали их на головы. Затем молодежь делала и одевала большую куклу, которую называли «Купалой». «С плясками, песнями и присвистом» все шли к ближайшим речке или пруду и бросали в воду Купалу. За куклой следовали венки, по которым гадали: чей венок потонет, того желанье не исполнится. Корреспондентка, которая «не раз бывала на завивании и развивании венков», подчеркивает, что никогда не видела там грубых или неприличных выходок.
   Двухчастный характер троицкого гулянья молодежи мы видим во многих описаниях из разных районов. Но эти две части — «завиванье» и «развиванье» венков — могли приурочиваться согласно местной традиции к иным срокам, как бы сдвинутым по сравнению с приведенными выше, и тогда весь цикл завершался, а не начинался в день Троицы. Часто встречается вариант Семик — Троица. Например, из семи описаний, сделанных в разных районах Сибири, только в одном двухчастный цикл начинался на Троицу. Если молодежь отправлялась «завивать» березы во второе после Пасхи воскресенье, вторая часть гулянья выходила все равно на Троицу.
   В хороводах троицкого цикла непременно звучали песни о венке. Исполняемые с воодушевлением большим хороводом из юношей и девушек, они создавали особенно приподнятое настроение. В с. Нижне-Покровское (Бирючский у. Воронежской губ.), где на Троицу молодежь собиралась на выгоне, «молодые бабы и девки, мужики и парни» составляли «большой круг с песнями». В середине круга плясали, весь хоровод хлопал в ладоши. Наблюдатель отмечал щегольские наряды участниц. Хоровод пел: «вселиственный мой вянок, ладо-ладо, мой вянок» и пр. Зритель, довольно сухо излагавший в других случаях обычаи села по программе Географического общества, рассказал о большом эмоциональном воздействии троицкого хоровода: «Я беспрестанно менялся в лице при звуках этой песни».
   Троицкий хоровод мог быть и чисто девичьим. «При завивании цветочных венков девушки составляют хоровод», — писали из Дорогобужского у. Смоленской губ. Далее пояснялось: «В Семик делают венки двух родов: одни — из цветов, другие — на ветках березы. Иногда венки бросают в воду и гадают на них о своей будущей судьбе, а иногда берегут их до Троицына дня и тогда уже приступают к гаданью». Такой же девичий хоровод с «завиванием» венков упоминается по Егорьевскому у. Рязанской губ., Обояискому у. Курской губ. и другим. В последнем (с. Шелковка) девушки на Троицу заплетали венки из травы и цветов прямо в церкви, а вечером, надев лучшие наряды, шли в «карагод».
   В отдельных описаниях, преимущественно 1-й пол. XIX в., упоминается ряженье девушек, идущих завивать венки: «Здесь Семик, то есть седьмой от Пасхи четверток, молодые люди в немалом проводят праздновании. В этот день девки наряжаются в разное, иногда и мужское платье, ходят в лес с песнями и другими забавами и там, завязав на березах венки, оставляют их до Троицына дня, в который опять собираются хороводом и ходят снимать те венки, с которыми, возвращаясь, поют песни и пляшут».
   В Тюменском у., в русских селениях, расположенных по р. Тавде, на Семик празднично одетые девушки собирались после обеда на улице, потом с песнями шли в лес «завивать венки» и «запирать ворота». Если на улице к ним присоединялись парни, то на краю деревни они должны были по традиции оставить девушек одних. «Завивали» березки в укромных местах, чтобы они были незаметны для посторонних. Сами девушки могли вдвоем-втроем «завить» венки на одной березке. Нельзя было пользоваться готовым венком, завитым другой девушкой, но можно было завить березку — загадать на другого человека: на члена семьи, на парня. Загадывали — жить или умереть, выйти замуж или нет. Все это следовало держать в тайне. Замужние женщины не участвовали в праздничном шествии с песнями в лес и в вечернем веселье молодежи в деревне после завиванья, но могли тайком завивать березки и загадывать. Когда в Троицу отправлялись с песнями на то же место и «заламывали» венки, завитые на Семик, тайна уже не соблюдалась. Эти же венки украшали цветами и надевали на головы.
   Троицкий празднично-хороводный цикл иногда включал в себя целый ряд древних обрядов, корнями уходящих еще, по-видимому, в языческие времена — кумление («крещение кукушки»), «березка», «колосок», «русалки»и др.
   Заканчивались троицкие гуляния во Всесвятское воскресение — заговенье на Петров пост. В Кадниковском у. Вологодской губ. этот день называли «яишным заговеньем» и праздновали во всех деревнях. После утреннего угощенья в семьях парни и девушки шли к «качулям» (качелям), которые устраивались в трех постоянных местах: близ Спасского погоста и около деревень Чернухина и Кудрявцева. Там с полдня начинались песни, пляски и игры. Главными в этот день были игры в яйца: «перебой», «защурья», «по лотку». В семье каждый получал от старшей из женщин пяток яиц. В домашнем угощенье в этот день непременными считались пироги с яйцами. В игре в карты на Всесвятское воскресенье на ставку принимались яйца. За катанье на качелях тоже можно было в этот день расплатиться яйцами. Качали молодежь здесь крестьяне — хозяева качелей, за плату.
   Увеселенья около качелей кончались к 7 часам вечера, и молодежь ненадолго расходилась по домам. Девушки должны были снять праздничное платье и переодеться в более простую одежду. После этого выходили на берег реки у своего селения, там к ним присоединялись парни. Танцы и песни продолжались «чуть не всю ночь».
   Корреспондент, приславший описания этих развлечений в «Этнографическое обозрение» в 1903, сообщил, что собрал их в 1901—02 лично и от крестьянина д. Тарасовской Алексея Кортавина. Отмечал изменения в составе участников и наборе игр на протяжении последних десятилетий. Раньше к «качулям» собиралась не только холостая молодежь, но и молодые женатые крестьяне ближайших деревень. С н. 1880–х они стали посещать эти увеселения все реже, а в момент написания и совсем уже не ходили. Исчезли и игры в яйца.
   В одной из игр молодежи на берегу реки на яичное заговенье могли участвовать только девушки. Они становились парами лицом друг к другу, взявшись за руки, и образовывали длинный коридор, по которому перебрасывали с рук на руки малышей — мальчиков и девочек. Таким способом перебрасывали всех детей деревни, а иногда и подростков, и девушек. Здесь же проходили спортивные игры и состязания молодежи. Девушки и молодые женщины бегали «взапуски». После бега начиналась борьба: женщины боролись с женщинами (девушки в этом не участвовали), а мужчины — с холостыми парнями. Завершался праздник вечером купаньем в реке; при этом жгли костры и стреляли из ружей. После купанья взрослые возвращались домой, а хороводы молодежи продолжались всю ночь.
   Традиции древних обрядов, переродившись в игровые, карнавальные, придают многокрасочное богатство народной праздничной культуре. Завивание венков, «березка», «русалки» и другие обычаи, в которых причудливо переплетаются таинственность, лиричность, грусть с кипучим весельем, создают неповторимый колорит гуляний молодежи, приуроченных к конкретным календарным датам или периодам. Это своеобразные игры для взрослых или коллективные театральные импровизации, разыгрываемые по определенным правилам, за выполнением которых может стоять и суеверный страх нарушения того, что делалось родителями и дедами. На венках загадывают: одни верят гаданью, другие не верят, многие осуждают гаданье как занятие греховное, но лишь единицы из молодежи готовы отказаться от участия в общем празднике, от возможности бродить в обществе ровесников по лесу, лугу, у реки с березками, венками, по старинному обычаю, исполненному таинственной загадочности.
   Однако бытование некоторых пережитков архаического обряда, вступавших в заметное осознанное противоречие с религиозными воззрениями крестьянства, ставило перед молодежью этическую проблему выбора — принимать или нет участие в увеселении такого рода. По поводу, например, обычая «хоронить Кострому» зафиксированы в 1870–х в Муромском у. споры среди женской молодежи, возникающие перед изготовлением куклы-Костромы. Мотив отказа от участия — греховность исполняемой при имитации похорон песни с упоминанием гроба. В этом уезде описаны три варианта молодежного действия с «похоронами» Костромы, знаменовавшего прощание с хороводами в последнее воскресенье перед Петровым постом: шествие с печальными песнями и причитаниями к водоему с куклой в женской одежде и бросание ее в воду (Акиманская слоб., дер. Ольховка); то же самое с соломенной куклой в мирской одежде (сельцо Зименки); разыгрывание «похорон» с девушкой или женщиной, изображающей Кострому с укладыванием ее в лесу под березой (с. Климово с окружающими деревнями). На большей же части Муромского у. обычай этот в 1870–х совсем отсутствовал. Крестьяне там называли его «греховной забавой» и считали голод, болезни и другие бедствия наказанием за исполнение этого обряда.
   Исчезнув из молодежных развлечений «похороны Костромы» ушли местами в детские игры. Такая трансформация происходила со многими обычаями, унаследованными от дохристианских времен.
   Отрицательное отношение к обрядам, исполнявшимся в весенне-летних хороводах молодежи, было четко выражено в некоторых группах старообрядцев. Иногда это отношение распространялось и на любой хоровод. На Верхней Каме у «максимовцев» и «деминцев» запрещались вообще в к. XIX в. круговые и плясовые песни, а в белокриницком и часовенном согласиях тех же мест запрещалось играть и плясать на лугу весной. Неодобрительно смотрели на подобные увеселения и беглопоповцы. У поморцев Верхокамья круговые песни местами разрешались, но под неусыпным надзором родителей, присутствовавших тут же. У старообрядцев же Ветки весенние «карагоды» молодежи были обычным явлением. Запрещались они только во время постов, когда молодежь пела лишь