Страница:
— Что ты, мама, — Лара протянула к ней руку, но Айша Каримовна злобно дернулась.
— Не приближайся, мерзавка, это все из-за тебя!
— Прости, мама, — пробормотала Лара, — но я ведь не знала… Я не думала, что они поедут к тебе.
— Не знала, — передразнила ее Айша Каримовна, приподнимаясь на диванных подушках, — откуда тебе знать, если ты всегда была как слепая курица. Из-за тебя его убили! Ненавижу тебя, проклятое отродье!
— Что ты говоришь, мама? — Слезы выступили на глазах у Лары. — Почему из-за меня? Я же ничего не знала!
Она хотела еще что-то добавить, но не могла вымолвить ни слова. Она примчалась сюда, беспокоясь о матери, а та встречает ее такими словами. И все из-за молодого любовника. Где же справедливость? Неужели он мог быть для нее дороже собственной дочери? Она смотрела на мать сквозь слезы, а та немного приподнялась на диване и, глядя в упор на Лару, продолжала выкрикивать обвинения. Она не обращала внимания на присутствие посторонних, так же как и на умоляющий взгляд Лары.
— Конечно, — кричала она, — разве стал бы он тебя во что-то посвящать! Ты была только красивой куклой для удовлетворения мужских потребностей. Ну почему именно тебя он выбрал в жены?! А теперь его нет! Моего мальчика, моего сокровища, моего чудного верблюжонка. Разве ты могла понять его? Разве ты могла дать то, что ему нужно?
— Прекрати, мама! — воскликнула Лара. — Я приехала сюда из-за тебя. Чтобы помочь тебе, а не для того, чтобы слушать весь этот бред.
— Конечно, моя милая, мои чувства всегда казались тебе бредом! — Айша Каримовна поднялась, придерживая на груди разорванное платье. — По-твоему, только молодые умеют любить, а те, кто немного старше, могут только смотреть на них с завистью? Нет, дорогая доченька, это ты должна завидовать мне, потому что никогда не была способна на страсть. Ты вся пошла в своего отца, такая же холодная и бесчувственная. Нисколько не удивлюсь, если ты к тому же еще и фригидная.
— Перестань! Пожалуйста, перестань! — Лара прижала ладони к щекам. — Мы же здесь все-таки не одни.
— А, вспомнила о приличиях, — Айша Каримовна уперла руки в боки, — очень своевременно, но что же ты не вспоминала о них раньше? Не разыгрывай теперь комедию, лицемерка.
— Нам лучше уйти, — сказал тихонько Максим. — Лара, мы можем прийти в другой раз.
— Кажется, парнишка подал голос, — процедила Айша Каримовна, — конечно же, ты даже сюда явилась не одна. А Виталия, как я понимаю, ты уже успела забыть? Ты ведь никогда не любила его, дрянь! И не успело пройти даже пары месяцев со дня его смерти, как ты уже трахаешься с другими. Давай, надейся, что его не убьют незадолго до вашей свадьбы, тогда, может быть, став женой, ты почувствуешь себя по-настоящему полноценной!
— Да, мне лучше уйти, — вызывающе громким голосом сказала Лара, — а ты права, я действительно его не любила. На меня просто какое-то затмение нашло, если я хотела выйти замуж за этого подонка. Как говорят, все к лучшему.
— Не смей! Не смей! Ты мизинца его не стоишь! — Айша Каримовна подскочила к Ларе и сильно ударила ее по щеке. — Как ты можешь о нем судить, если толком не знала, что он был за человек. Убирайся, чтобы я тебя больше не видела!
— Конечно, — медленно произнесла Лара, — я уберусь. Я ехала к матери, а нашла старую, злобную ведьму. Конечно, мне лучше убраться, ведь я не стоила и мизинца твоего любовника. Но что-то не похоже, что ты хорошо его знала, хотя и гораздо дольше, чем я, иначе всего этого, — она повела рукой вокруг, — сегодня не было бы.
— Что ты понимаешь… — начала Айша Каримовна, но Крон ее перебил:
— Лара совершенно права. Вы сами во всем виноваты, но теперь ищете, на кого бы свалить вину за происшедшее.
— Что ты понимаешь, мальчишка! — вспыхнула Айша Каримовна.
— Гораздо больше, чем вы думаете, — Крон остановился перед ней, — с вашего позволения, частный детектив, который участвует в расследовании убийства Алины Константиновны Великановой.
— Но при чем здесь… — начала Айша Каримовна.
— Обстоятельства указывают на то, что люди, убившие Виталия, Алину Константиновну, совершившие нападение на господина Великанова, а также на Лару и вас, одни и те же. И свои нападения они совершают с определенной целью. Поэтому всем, кроме вас, очевидно, почему мы находимся сейчас здесь.
— На Лару тоже было нападение? — спросила Айша Каримовна, медленно опускаясь на диван. — Но почему? Она же совсем не в курсе!
— Да, — Крон кивнул, — только об этом не знали похитители. Давайте, Айша Каримовна, оставим взаимные обвинения и поговорим на более актуальную тему. Троих нам удалось задержать, и с ними будут разбираться в соответствующем месте. Но двое скрылись, кроме того, главного преступника мы так и не задержали, поэтому велика вероятность, что они еще вернутся.
— Сюда? — Айша Каримовна грустно качнула головой. — Что им теперь тут делать?
— Погром они устроили, вымещая свою злость. Но вы ошибаетесь, если думаете, что так легко от них отделались. Вспомните, что сделали с Великановой. Вас ведь вполне могла ожидать та же участь.
— Понимаю, — сказала Айша Каримовна, — не знаю, может, оно и лучше было бы.
— Зачем ты так, мама, — не выдержала Лара.
— Не перебивай, девочка, — Айша Каримовна сидела понурившись, — тебе на самом деле этого никогда не понять.
Она сидела, слегка потирая виски. Крон подтолкнул Максима и наклонился к Ларе.
— Может, твоей матери лучше пока побыть одной?
— Нет, — Айша Каримовна подняла голову. — Оставьте нас ненадолго, мне нужно поговорить с Ларой.
— Хорошо, — Крон кивнул и снова подтолкнул Максима.
— Мы будем рядом, Лара, — проговорил тот, позволяя Крону увести себя.
А Айша Каримовна откинулась на спинку дивана. Она начала говорить, и казалось, что говорит она не столько для Лары, сколько для самой себя.
— Когда-нибудь ты станешь такой же, как я, — говорила задумчиво Айша Каримовна, — и только тогда по-настоящему меня поймешь. Тогда, но не теперь… А сейчас надо мной можно подсмеиваться, можно иронизировать, старуха, мол, а все на молодых заглядывается. А я не чувствую себя старой, я чувствую себя молодой. Эта молодость живет во мне, несмотря на все эти морщинки, вялую кожу, дряблые веки. Пока я не вижу себя в зеркале, я чувствую себя молодой и красивой.
— Ты на самом деле красивая, мама.
— Я же просила не перебивать меня, — продолжала Айша Каримовна, — возраст, проклятый возраст, я старалась не замечать его и всегда жила только чувствами. Эти мальчики, молодые самцы, с которыми я встречалась, были от меня в восторге. Еще бы! Красивая, опытная, чувственная, а кроме того, вполне зрелая, чтобы уделять им, молодым, внимание. Но все это в одну секунду рухнуло, когда я встретила его. Тебе это опять же может показаться странным, но я полюбила его. Полюбила так, как не любила никогда в жизни. Меня просто пожирала страсть, разрывала на части. Впервые в жизни я ощутила свой возраст. Я боялась, что он сочтет меня слишком старой. Но нет! В этом-то все и дело. Его привлекали женщины в возрасте. Я почувствовала его ответную страсть. Когда мы были вместе, она извергалась как вулкан. Я в жизни так не хотела ни одного мужчину, как хотела его, но больше всего меня возбуждало, что он хотел меня не меньше.
Дни, недели, месяцы пролетали незаметно, а мы все никак не могли насытиться друг другом. Я была просто счастлива. Мы пробыли вместе два чудесных года. Потом все изменилось. Мне тогда пришлось уехать на фестиваль в Португалию на две недели, а Виталий остался один. Понятно, что он не скучал в это время. Когда я вернулась, то догадалась, что он мне изменил, от него просто разило сексом. Сексом, которым он занимался с другой женщиной или женщинами. Конечно, я устроила ему сцену, потом мы помирились. Он даже не извинялся. Сказал только, что еще раз убедился в том, что я лучше всех. Для него это было своеобразной игрой, но он неизменно возвращался ко мне. Вскоре он дошел до того, что обсуждал со мной своих любовниц, но неизменно делал вывод, что любая из этих женщин мне в подметки не годится. Я смирилась. А что мне оставалось делать?
Я принимала его таким, какой он есть. Я не старалась его исправить или изменить. Да это и невозможно было. Горбатого могила… — Айша Каримовна всхлипнула. — Для меня он был не только единственной отрадой, но и последней. Я ведь понимала, что рано или поздно он захочет со мной расстаться. Ждала этого молча и боялась больше всего на свете. Я готова была на все, чтобы только удержать его. Другие женщины меня не интересовали, я знала, что справлюсь с любой из них, но меня просто сразило известие о том, что он хочет жениться. И на ком! На моей собственной дочери! В тот момент, когда Виталий сказал мне о своей женитьбе, — Айша Каримовна в упор посмотрела на Лару, — я готова была растерзать его. А через секунду была готова растерзать тебя. Я ничего не знала, а он прекрасно знал, что я твоя мать, спал со мной, а потом спокойно отправлялся к тебе.
— Я не имела понятия, — пробормотала Лара, — он говорил только, что у него есть любовница, которая старше его и замужем, но что он бросит ее, то есть… тебя, когда мы поженимся.
— В этом был весь Виталий, — горько усмехнулась Айша Каримовна. — Когда я узнала, что у него появилась новая пассия, то есть ты, а он сказал лишь, что познакомился с одной девушкой, то я не придала этому никакого значения. Подумаешь, девушка. Сегодня одна, завтра другая. Ведь через некоторое время он сообщил о новой телке, с восторгом описывал ее прелести. Я успокоилась. Потом как-то невзначай спросила: «А как же та девушка, Лариса?»
Он пожал плечами: «Мы встречаемся».
Меня что-то неприятно кольнуло, но я промолчала. Подумала, что это пройдет, найдет еще кого-нибудь и забудет. Но он не забывал. Где-то год назад стал с восторгом рассказывать о каком-то новом клубе, о том, какое там получает сексуальное наслаждение. «А как же Лариса?» — спросила я его тогда.
«Она ничего не знает», — отмахнулся он. Вот тут, пожалуй, я призадумалась всерьез. Если даже такой извращенный секс не отвратил его от… любовницы. Потом я решила, что его самолюбию льстит наличие двух любовниц. Я смирилась даже с этим. Стала принимать это как неизбежное зло, скрывать свои чувства, когда он говорил, что не может приехать ко мне.
«Ты занят?» — спрашивала я.
«Навещу Ларису», — отвечал он и смеялся.
А мне оставалось только смеяться вместе с ним, хотя все внутри сжималось от злости и ревности.
— Не надо, мама, — попросила Лара, — не трави себя. Ты же должна сама понять, что это был за человек.
— Я понимала, прекрасно понимала, — Айша Каримовна покачала головой, — но ничего не могла с собой поделать. Привязанность к нему, а точнее, какая-то слепая животная страсть, заставляла меня прощать и принимать этого человека. Мне даже нравилась его безнравственность, его наглость, его развращенность. Однажды я не выдержала и спросила его, кто же такая эта Лариса, с которой он так долго не может расстаться. Он посмотрел на меня, усмехнулся и лениво произнес: «А ты ее знаешь. Это твоя дочь, Лара».
Это был очень подлый удар, который просто смял меня. А он стоял, смотрел, усмехался: «Зачем ты спросила? Иногда гораздо лучше ничего не знать».
«Убирайся! — закричала я ему. — Убирайся и никогда больше не приходи!»
«Я приду, когда ты успокоишься», — сказал он и ушел.
Несколько дней я не могла прийти в себя. Мне казалось, что меня подло обманули. Я ненавидела его, ненавидела тебя. Но потом я все же успокоилась. Подобные ситуации ведь встречаются. Мужчина встречается с двумя женщинами. Одна мать, другая дочь. Сюжет совсем не новый. В Америке не один фильм поставили на эту тему. Так что же необыкновенного я для себя открыла? Виталий со мной был дольше и бросать не собирался. Да, я смогла успокоить себя. Но потом все снова рухнуло.
Айша Каримовна замолчала и задумалась.
— Вспомните поподробнее, — сказал подошедший Крон, — это очень важно. Что вы знали о его намерении уехать из страны?
Лара вздрогнула. Ей было не по себе, когда мать кричала на нее в присутствии посторонних, когда она вываляла ее в грязи, когда выставила грязное белье на обозрение. Своих отношений с Виталием она не стыдилась и не скрывала, обвиняя в его смерти Лару. Максим был готов поддерживать и защищать Лару, ему весьма неприятны нападки Айши Каримовны. Но он оказался деликатным человеком, беседовал в углу с рыжеватым веснушчатым парнем и не обращал внимания на разговор. А вот Крон слушал все эти выкрики и оставался бесстрастным. Вот и сейчас, когда Айша Каримовна немного успокоилась, незаметно подошел и включился в разговор. Подождать хотя бы немного ему и в голову не пришло. «Как был ментом, так и остался», — кольнула Лару неприятная мысль.
— Это случилось совершенно неожиданно, где-то за пару месяцев до его смерти. Он пришел ко мне вечером очень возбужденный. Пожалуй, я никогда не видела его таким! Еще подумала, что пьяный или под кайфом. Но он был именно сильно возбужден. Его просто распирало от какой-то невероятной новости. Я знала, что не стоит Виталия ни о чем расспрашивать, все равно не выдержит и сам скажет. Он не выдержал. Усадил меня с собой рядом и сказал, что у него есть сногсшибательная новость. Теперь его жизнь резко изменится, без всяких на то усилий с его стороны. Я заявила, что не понимаю, о чем речь. Тогда он достал из кармана маленькую вещицу и держал на ладони, чтобы я могла ее рассмотреть.
— Что это? — спросила я.
— Богиня Лакшми, — как всегда небрежно ответил он, — нравится?
— Это мне? — поинтересовалась я.
— Нет, моя милая, — он рассмеялся, — это мне! Эта вещь прислана для меня и является сейчас самой ценной из того, что у меня есть.
— Не понимаю, — призналась я, — в чем дело?
— Все объясню, крошка, — ответил он, — а сейчас принеси мне выпить.
Мне хотелось послать его к черту вместе с его дурацкой пуговицей, но он так улыбался и так выразительно на меня смотрел, что я сдалась, впрочем, как и всегда.
— Пуговица? — недоуменно спросила Лара. — А меня спрашивали про какую-то таблетку.
— Пуговица, таблетка, какая разница, на самом деле это была миниатюра, — отмахнулась Айша Каримовна.
— Как она выглядела? — спросил Крон.
— Небольшая, — ответила мать Лары, — Размером с пуговицу на пальто, такого желтоватого оттенка, толщиной, наверное, в сантиметр.
— Оправлена в золото? — подсказала Лара.
— Да, — Айша Каримовна кивнула, — красивая вещица. А на самой миниатюре вырезана женщина, которая танцует. Очень искусная резьба, женщина кажется просто живой. Но Виталий посмеялся тогда, сказал, что я темная, несмотря на всю мою образованность, потому что это не просто женщина, а богиня Лакшми. Как будто я обязана знать всех индийских богинь.
— Индийских, — повторила Лара. — Но откуда у него эта миниатюра?
— Уверен, что сам бы он об этом не догадался, в смысле об имени богини, — вмешался Крон. — Скорее всего, его кто-то на этот счет просветил. Но надеюсь, что он рассказал вам, откуда взялась у него эта вещь. И еще, если вам не будет трудно, не могли бы вы сделать ее набросок, хотя бы приблизительный.
— Не… могла бы, — между бровями Айши Каримовны залегла складка, — а ведь я даже могу вам ее показать.
— Лакшми? — воскликнула Лара. — Значит, она все-таки у тебя?
— Нет, конечно, — Айша Каримовна досадливо поморщилась, — самой миниатюры у меня нет, но дома имеются ее фотографии. Виталий любил фотографировать меня.
«И меня тоже», — пронеслось у Лары в голове, но она сдержалась.
— Нам бы очень хотелось, — сказал Крон, — чтобы вы показали эти фотографии. Поверьте, это очень важно.
— Не уговаривайте меня, — Айша Каримовна устало махнула рукой, — я и сама понимаю это не хуже вас. Надо ехать домой, там можете увидеть эти фотографии.
— Разумеется, — Крон кивнул, — мы отвезем вас.
Айша Каримовна встала и направилась к выходу. Она только окинула взглядом разгромленное помещение мастерской, но на бесстрастном лице ничего не отразилось. Айша Каримовна была сильной женщиной и умела держать себя в руках. До самого дома она не произнесла ни слова.
— Что это значит? — спросил Геннадий Семенович, глядя на пеструю компанию.
— Потом объясню, — небрежно бросила его жена, — а сейчас мне нужно привести себя в порядок.
— Конечно, конечно, — кивнул Крон.
— А ты что скажешь? — отец повернулся к Ларе.
— Случилась жуткая история, — ответила она, — мама все тебе объяснит. На нас напали, а в мастерской устроили погром.
— Что? — Геннадий Семенович остолбенел. — Надеюсь, ничего страшного не произошло? Вас ведь не… — он не договорил, вопросительно глядя на дочь.
— Нет, папа, — Лара дотронулась до руки отца, — все обошлось.
— И как же все это могло случиться? Перестань, Лара, говорить загадками. Я понимаю, что твоя мать сможет все объяснить, но от этих объяснений меня уже тошнит. А хуже всего, что и тебе, дочь, тоже досталось.
— Пожалуйста, папа, — попросила Лара, — нам сегодня много пришлось пережить. Так хочется немного понимания и сочувствия. И не только мне, — она проникновенно посмотрела на отца, — но и маме тоже.
— Ты никогда так не говорила, — сказал Яковлев хмуро. — Уверен, что все это произошло не из-за тебя. Я прав? Скажи только, я прав?
Лара молча кивнула. Объяснять ничего не хотелось.
— Понятно, — сказал Геннадий Семенович, — доигралась все-таки, значит. Что ж, надеюсь, она получила все, что хотела, — проговорил он, закипая. — Каждый получает именно то, что заслуживает. Но мне почему-то кажется, что она еще мало получила. Надо бы больше.
— Не надо, папа, — остановила его Лара, — мама не виновата.
— Разумеется, — зло ответил отец, — не надо приваживать этих молодых хорьков, тогда и погромов не нужно будет бояться. Надеюсь, не эти молодчики устроили безобразие?
— Ну что ты, папа, — Лара положила руку ему на плечо, — это Сергей, я с ним вместе училась, а это Максим, — она немного замялась, — мой близкий друг.
— За тебя, Лара, я всегда рад, — ответил отец, — смотри только, чтобы твоя мать не положила на них глаз. Я пойду к себе, делайте, что хотите, а с тобой, — он посмотрел на дочь, — я поговорю завтра.
— Конечно, папа, — Ларе было стыдно за неожиданную вспышку обычно сдержанного отца.
Он повернулся и отправился в глубь квартиры.
— Пойдемте пока ко мне в комнату, — предложила Лара, — я сейчас принесу кофе.
— Кофе совсем не помешает, — откликнулся Крон.
— Я помогу, — вызвался Максим.
— Конечно, помоги, — Крон усмехнулся, — Лара устала. Еще бы! Почти всю ночь на ногах, да еще после таких потрясений.
— Зачем ты, Крон? — тихо спросила Лара.
— Все нормально, детка, — ответил он, — а где в этом доме телефон? Разбужу-ка я еще одного человека. Пусть тоже немного попереживает.
— Кого ты собрался будить? — Лара остановилась в дверях.
— Твою очаровательную кузину, — ответил, улыбаясь, ее старый приятель, — только не стой столбом, а то я умру без кофе.
— Если Анка узнает, где мы сейчас, — сказала Лара, — она примчится сюда сломя голову.
— Не беспокойся, — Крон улыбался безмятежно, — я уговорю ее не делать этого до утра.
— Посмотрим, как она тебя послушает, — фыркнула Лара, — а кстати, почему тот парень, твой помощник, не поднялся вместе с нами?
— Потому что Сергей прекрасно понимает, когда он лишний, — небрежно ответил Крон.
— Сергей? — удивилась Лара. — Ну, конечно, Арлекин. Как я сразу не поняла.
— Арлекин… — повторил Максим. — Не понял. В чем дело, Лара?
— Иди уже за своим кофе, — замахал Крон руками, — а то твой ревнивый Отелло готов землю рыть из-за парня.
— Я объясню, — ответила Лара, выходя из комнаты, — только это не займет много времени. Гораздо меньше, чем потребуется, чтобы сварить кофе.
Ненадолго в квартире установилась тишина, лишь слышалось журчание воды в ванной да тихонько позвякивали приборы на кухне.
Сомадева. «Океан сказаний».
ГЛАВА 19
— Не приближайся, мерзавка, это все из-за тебя!
— Прости, мама, — пробормотала Лара, — но я ведь не знала… Я не думала, что они поедут к тебе.
— Не знала, — передразнила ее Айша Каримовна, приподнимаясь на диванных подушках, — откуда тебе знать, если ты всегда была как слепая курица. Из-за тебя его убили! Ненавижу тебя, проклятое отродье!
— Что ты говоришь, мама? — Слезы выступили на глазах у Лары. — Почему из-за меня? Я же ничего не знала!
Она хотела еще что-то добавить, но не могла вымолвить ни слова. Она примчалась сюда, беспокоясь о матери, а та встречает ее такими словами. И все из-за молодого любовника. Где же справедливость? Неужели он мог быть для нее дороже собственной дочери? Она смотрела на мать сквозь слезы, а та немного приподнялась на диване и, глядя в упор на Лару, продолжала выкрикивать обвинения. Она не обращала внимания на присутствие посторонних, так же как и на умоляющий взгляд Лары.
— Конечно, — кричала она, — разве стал бы он тебя во что-то посвящать! Ты была только красивой куклой для удовлетворения мужских потребностей. Ну почему именно тебя он выбрал в жены?! А теперь его нет! Моего мальчика, моего сокровища, моего чудного верблюжонка. Разве ты могла понять его? Разве ты могла дать то, что ему нужно?
— Прекрати, мама! — воскликнула Лара. — Я приехала сюда из-за тебя. Чтобы помочь тебе, а не для того, чтобы слушать весь этот бред.
— Конечно, моя милая, мои чувства всегда казались тебе бредом! — Айша Каримовна поднялась, придерживая на груди разорванное платье. — По-твоему, только молодые умеют любить, а те, кто немного старше, могут только смотреть на них с завистью? Нет, дорогая доченька, это ты должна завидовать мне, потому что никогда не была способна на страсть. Ты вся пошла в своего отца, такая же холодная и бесчувственная. Нисколько не удивлюсь, если ты к тому же еще и фригидная.
— Перестань! Пожалуйста, перестань! — Лара прижала ладони к щекам. — Мы же здесь все-таки не одни.
— А, вспомнила о приличиях, — Айша Каримовна уперла руки в боки, — очень своевременно, но что же ты не вспоминала о них раньше? Не разыгрывай теперь комедию, лицемерка.
— Нам лучше уйти, — сказал тихонько Максим. — Лара, мы можем прийти в другой раз.
— Кажется, парнишка подал голос, — процедила Айша Каримовна, — конечно же, ты даже сюда явилась не одна. А Виталия, как я понимаю, ты уже успела забыть? Ты ведь никогда не любила его, дрянь! И не успело пройти даже пары месяцев со дня его смерти, как ты уже трахаешься с другими. Давай, надейся, что его не убьют незадолго до вашей свадьбы, тогда, может быть, став женой, ты почувствуешь себя по-настоящему полноценной!
— Да, мне лучше уйти, — вызывающе громким голосом сказала Лара, — а ты права, я действительно его не любила. На меня просто какое-то затмение нашло, если я хотела выйти замуж за этого подонка. Как говорят, все к лучшему.
— Не смей! Не смей! Ты мизинца его не стоишь! — Айша Каримовна подскочила к Ларе и сильно ударила ее по щеке. — Как ты можешь о нем судить, если толком не знала, что он был за человек. Убирайся, чтобы я тебя больше не видела!
— Конечно, — медленно произнесла Лара, — я уберусь. Я ехала к матери, а нашла старую, злобную ведьму. Конечно, мне лучше убраться, ведь я не стоила и мизинца твоего любовника. Но что-то не похоже, что ты хорошо его знала, хотя и гораздо дольше, чем я, иначе всего этого, — она повела рукой вокруг, — сегодня не было бы.
— Что ты понимаешь… — начала Айша Каримовна, но Крон ее перебил:
— Лара совершенно права. Вы сами во всем виноваты, но теперь ищете, на кого бы свалить вину за происшедшее.
— Что ты понимаешь, мальчишка! — вспыхнула Айша Каримовна.
— Гораздо больше, чем вы думаете, — Крон остановился перед ней, — с вашего позволения, частный детектив, который участвует в расследовании убийства Алины Константиновны Великановой.
— Но при чем здесь… — начала Айша Каримовна.
— Обстоятельства указывают на то, что люди, убившие Виталия, Алину Константиновну, совершившие нападение на господина Великанова, а также на Лару и вас, одни и те же. И свои нападения они совершают с определенной целью. Поэтому всем, кроме вас, очевидно, почему мы находимся сейчас здесь.
— На Лару тоже было нападение? — спросила Айша Каримовна, медленно опускаясь на диван. — Но почему? Она же совсем не в курсе!
— Да, — Крон кивнул, — только об этом не знали похитители. Давайте, Айша Каримовна, оставим взаимные обвинения и поговорим на более актуальную тему. Троих нам удалось задержать, и с ними будут разбираться в соответствующем месте. Но двое скрылись, кроме того, главного преступника мы так и не задержали, поэтому велика вероятность, что они еще вернутся.
— Сюда? — Айша Каримовна грустно качнула головой. — Что им теперь тут делать?
— Погром они устроили, вымещая свою злость. Но вы ошибаетесь, если думаете, что так легко от них отделались. Вспомните, что сделали с Великановой. Вас ведь вполне могла ожидать та же участь.
— Понимаю, — сказала Айша Каримовна, — не знаю, может, оно и лучше было бы.
— Зачем ты так, мама, — не выдержала Лара.
— Не перебивай, девочка, — Айша Каримовна сидела понурившись, — тебе на самом деле этого никогда не понять.
Она сидела, слегка потирая виски. Крон подтолкнул Максима и наклонился к Ларе.
— Может, твоей матери лучше пока побыть одной?
— Нет, — Айша Каримовна подняла голову. — Оставьте нас ненадолго, мне нужно поговорить с Ларой.
— Хорошо, — Крон кивнул и снова подтолкнул Максима.
— Мы будем рядом, Лара, — проговорил тот, позволяя Крону увести себя.
А Айша Каримовна откинулась на спинку дивана. Она начала говорить, и казалось, что говорит она не столько для Лары, сколько для самой себя.
— Когда-нибудь ты станешь такой же, как я, — говорила задумчиво Айша Каримовна, — и только тогда по-настоящему меня поймешь. Тогда, но не теперь… А сейчас надо мной можно подсмеиваться, можно иронизировать, старуха, мол, а все на молодых заглядывается. А я не чувствую себя старой, я чувствую себя молодой. Эта молодость живет во мне, несмотря на все эти морщинки, вялую кожу, дряблые веки. Пока я не вижу себя в зеркале, я чувствую себя молодой и красивой.
— Ты на самом деле красивая, мама.
— Я же просила не перебивать меня, — продолжала Айша Каримовна, — возраст, проклятый возраст, я старалась не замечать его и всегда жила только чувствами. Эти мальчики, молодые самцы, с которыми я встречалась, были от меня в восторге. Еще бы! Красивая, опытная, чувственная, а кроме того, вполне зрелая, чтобы уделять им, молодым, внимание. Но все это в одну секунду рухнуло, когда я встретила его. Тебе это опять же может показаться странным, но я полюбила его. Полюбила так, как не любила никогда в жизни. Меня просто пожирала страсть, разрывала на части. Впервые в жизни я ощутила свой возраст. Я боялась, что он сочтет меня слишком старой. Но нет! В этом-то все и дело. Его привлекали женщины в возрасте. Я почувствовала его ответную страсть. Когда мы были вместе, она извергалась как вулкан. Я в жизни так не хотела ни одного мужчину, как хотела его, но больше всего меня возбуждало, что он хотел меня не меньше.
Дни, недели, месяцы пролетали незаметно, а мы все никак не могли насытиться друг другом. Я была просто счастлива. Мы пробыли вместе два чудесных года. Потом все изменилось. Мне тогда пришлось уехать на фестиваль в Португалию на две недели, а Виталий остался один. Понятно, что он не скучал в это время. Когда я вернулась, то догадалась, что он мне изменил, от него просто разило сексом. Сексом, которым он занимался с другой женщиной или женщинами. Конечно, я устроила ему сцену, потом мы помирились. Он даже не извинялся. Сказал только, что еще раз убедился в том, что я лучше всех. Для него это было своеобразной игрой, но он неизменно возвращался ко мне. Вскоре он дошел до того, что обсуждал со мной своих любовниц, но неизменно делал вывод, что любая из этих женщин мне в подметки не годится. Я смирилась. А что мне оставалось делать?
Я принимала его таким, какой он есть. Я не старалась его исправить или изменить. Да это и невозможно было. Горбатого могила… — Айша Каримовна всхлипнула. — Для меня он был не только единственной отрадой, но и последней. Я ведь понимала, что рано или поздно он захочет со мной расстаться. Ждала этого молча и боялась больше всего на свете. Я готова была на все, чтобы только удержать его. Другие женщины меня не интересовали, я знала, что справлюсь с любой из них, но меня просто сразило известие о том, что он хочет жениться. И на ком! На моей собственной дочери! В тот момент, когда Виталий сказал мне о своей женитьбе, — Айша Каримовна в упор посмотрела на Лару, — я готова была растерзать его. А через секунду была готова растерзать тебя. Я ничего не знала, а он прекрасно знал, что я твоя мать, спал со мной, а потом спокойно отправлялся к тебе.
— Я не имела понятия, — пробормотала Лара, — он говорил только, что у него есть любовница, которая старше его и замужем, но что он бросит ее, то есть… тебя, когда мы поженимся.
— В этом был весь Виталий, — горько усмехнулась Айша Каримовна. — Когда я узнала, что у него появилась новая пассия, то есть ты, а он сказал лишь, что познакомился с одной девушкой, то я не придала этому никакого значения. Подумаешь, девушка. Сегодня одна, завтра другая. Ведь через некоторое время он сообщил о новой телке, с восторгом описывал ее прелести. Я успокоилась. Потом как-то невзначай спросила: «А как же та девушка, Лариса?»
Он пожал плечами: «Мы встречаемся».
Меня что-то неприятно кольнуло, но я промолчала. Подумала, что это пройдет, найдет еще кого-нибудь и забудет. Но он не забывал. Где-то год назад стал с восторгом рассказывать о каком-то новом клубе, о том, какое там получает сексуальное наслаждение. «А как же Лариса?» — спросила я его тогда.
«Она ничего не знает», — отмахнулся он. Вот тут, пожалуй, я призадумалась всерьез. Если даже такой извращенный секс не отвратил его от… любовницы. Потом я решила, что его самолюбию льстит наличие двух любовниц. Я смирилась даже с этим. Стала принимать это как неизбежное зло, скрывать свои чувства, когда он говорил, что не может приехать ко мне.
«Ты занят?» — спрашивала я.
«Навещу Ларису», — отвечал он и смеялся.
А мне оставалось только смеяться вместе с ним, хотя все внутри сжималось от злости и ревности.
— Не надо, мама, — попросила Лара, — не трави себя. Ты же должна сама понять, что это был за человек.
— Я понимала, прекрасно понимала, — Айша Каримовна покачала головой, — но ничего не могла с собой поделать. Привязанность к нему, а точнее, какая-то слепая животная страсть, заставляла меня прощать и принимать этого человека. Мне даже нравилась его безнравственность, его наглость, его развращенность. Однажды я не выдержала и спросила его, кто же такая эта Лариса, с которой он так долго не может расстаться. Он посмотрел на меня, усмехнулся и лениво произнес: «А ты ее знаешь. Это твоя дочь, Лара».
Это был очень подлый удар, который просто смял меня. А он стоял, смотрел, усмехался: «Зачем ты спросила? Иногда гораздо лучше ничего не знать».
«Убирайся! — закричала я ему. — Убирайся и никогда больше не приходи!»
«Я приду, когда ты успокоишься», — сказал он и ушел.
Несколько дней я не могла прийти в себя. Мне казалось, что меня подло обманули. Я ненавидела его, ненавидела тебя. Но потом я все же успокоилась. Подобные ситуации ведь встречаются. Мужчина встречается с двумя женщинами. Одна мать, другая дочь. Сюжет совсем не новый. В Америке не один фильм поставили на эту тему. Так что же необыкновенного я для себя открыла? Виталий со мной был дольше и бросать не собирался. Да, я смогла успокоить себя. Но потом все снова рухнуло.
Айша Каримовна замолчала и задумалась.
— Вспомните поподробнее, — сказал подошедший Крон, — это очень важно. Что вы знали о его намерении уехать из страны?
Лара вздрогнула. Ей было не по себе, когда мать кричала на нее в присутствии посторонних, когда она вываляла ее в грязи, когда выставила грязное белье на обозрение. Своих отношений с Виталием она не стыдилась и не скрывала, обвиняя в его смерти Лару. Максим был готов поддерживать и защищать Лару, ему весьма неприятны нападки Айши Каримовны. Но он оказался деликатным человеком, беседовал в углу с рыжеватым веснушчатым парнем и не обращал внимания на разговор. А вот Крон слушал все эти выкрики и оставался бесстрастным. Вот и сейчас, когда Айша Каримовна немного успокоилась, незаметно подошел и включился в разговор. Подождать хотя бы немного ему и в голову не пришло. «Как был ментом, так и остался», — кольнула Лару неприятная мысль.
— Это случилось совершенно неожиданно, где-то за пару месяцев до его смерти. Он пришел ко мне вечером очень возбужденный. Пожалуй, я никогда не видела его таким! Еще подумала, что пьяный или под кайфом. Но он был именно сильно возбужден. Его просто распирало от какой-то невероятной новости. Я знала, что не стоит Виталия ни о чем расспрашивать, все равно не выдержит и сам скажет. Он не выдержал. Усадил меня с собой рядом и сказал, что у него есть сногсшибательная новость. Теперь его жизнь резко изменится, без всяких на то усилий с его стороны. Я заявила, что не понимаю, о чем речь. Тогда он достал из кармана маленькую вещицу и держал на ладони, чтобы я могла ее рассмотреть.
— Что это? — спросила я.
— Богиня Лакшми, — как всегда небрежно ответил он, — нравится?
— Это мне? — поинтересовалась я.
— Нет, моя милая, — он рассмеялся, — это мне! Эта вещь прислана для меня и является сейчас самой ценной из того, что у меня есть.
— Не понимаю, — призналась я, — в чем дело?
— Все объясню, крошка, — ответил он, — а сейчас принеси мне выпить.
Мне хотелось послать его к черту вместе с его дурацкой пуговицей, но он так улыбался и так выразительно на меня смотрел, что я сдалась, впрочем, как и всегда.
— Пуговица? — недоуменно спросила Лара. — А меня спрашивали про какую-то таблетку.
— Пуговица, таблетка, какая разница, на самом деле это была миниатюра, — отмахнулась Айша Каримовна.
— Как она выглядела? — спросил Крон.
— Небольшая, — ответила мать Лары, — Размером с пуговицу на пальто, такого желтоватого оттенка, толщиной, наверное, в сантиметр.
— Оправлена в золото? — подсказала Лара.
— Да, — Айша Каримовна кивнула, — красивая вещица. А на самой миниатюре вырезана женщина, которая танцует. Очень искусная резьба, женщина кажется просто живой. Но Виталий посмеялся тогда, сказал, что я темная, несмотря на всю мою образованность, потому что это не просто женщина, а богиня Лакшми. Как будто я обязана знать всех индийских богинь.
— Индийских, — повторила Лара. — Но откуда у него эта миниатюра?
— Уверен, что сам бы он об этом не догадался, в смысле об имени богини, — вмешался Крон. — Скорее всего, его кто-то на этот счет просветил. Но надеюсь, что он рассказал вам, откуда взялась у него эта вещь. И еще, если вам не будет трудно, не могли бы вы сделать ее набросок, хотя бы приблизительный.
— Не… могла бы, — между бровями Айши Каримовны залегла складка, — а ведь я даже могу вам ее показать.
— Лакшми? — воскликнула Лара. — Значит, она все-таки у тебя?
— Нет, конечно, — Айша Каримовна досадливо поморщилась, — самой миниатюры у меня нет, но дома имеются ее фотографии. Виталий любил фотографировать меня.
«И меня тоже», — пронеслось у Лары в голове, но она сдержалась.
— Нам бы очень хотелось, — сказал Крон, — чтобы вы показали эти фотографии. Поверьте, это очень важно.
— Не уговаривайте меня, — Айша Каримовна устало махнула рукой, — я и сама понимаю это не хуже вас. Надо ехать домой, там можете увидеть эти фотографии.
— Разумеется, — Крон кивнул, — мы отвезем вас.
Айша Каримовна встала и направилась к выходу. Она только окинула взглядом разгромленное помещение мастерской, но на бесстрастном лице ничего не отразилось. Айша Каримовна была сильной женщиной и умела держать себя в руках. До самого дома она не произнесла ни слова.
— Что это значит? — спросил Геннадий Семенович, глядя на пеструю компанию.
— Потом объясню, — небрежно бросила его жена, — а сейчас мне нужно привести себя в порядок.
— Конечно, конечно, — кивнул Крон.
— А ты что скажешь? — отец повернулся к Ларе.
— Случилась жуткая история, — ответила она, — мама все тебе объяснит. На нас напали, а в мастерской устроили погром.
— Что? — Геннадий Семенович остолбенел. — Надеюсь, ничего страшного не произошло? Вас ведь не… — он не договорил, вопросительно глядя на дочь.
— Нет, папа, — Лара дотронулась до руки отца, — все обошлось.
— И как же все это могло случиться? Перестань, Лара, говорить загадками. Я понимаю, что твоя мать сможет все объяснить, но от этих объяснений меня уже тошнит. А хуже всего, что и тебе, дочь, тоже досталось.
— Пожалуйста, папа, — попросила Лара, — нам сегодня много пришлось пережить. Так хочется немного понимания и сочувствия. И не только мне, — она проникновенно посмотрела на отца, — но и маме тоже.
— Ты никогда так не говорила, — сказал Яковлев хмуро. — Уверен, что все это произошло не из-за тебя. Я прав? Скажи только, я прав?
Лара молча кивнула. Объяснять ничего не хотелось.
— Понятно, — сказал Геннадий Семенович, — доигралась все-таки, значит. Что ж, надеюсь, она получила все, что хотела, — проговорил он, закипая. — Каждый получает именно то, что заслуживает. Но мне почему-то кажется, что она еще мало получила. Надо бы больше.
— Не надо, папа, — остановила его Лара, — мама не виновата.
— Разумеется, — зло ответил отец, — не надо приваживать этих молодых хорьков, тогда и погромов не нужно будет бояться. Надеюсь, не эти молодчики устроили безобразие?
— Ну что ты, папа, — Лара положила руку ему на плечо, — это Сергей, я с ним вместе училась, а это Максим, — она немного замялась, — мой близкий друг.
— За тебя, Лара, я всегда рад, — ответил отец, — смотри только, чтобы твоя мать не положила на них глаз. Я пойду к себе, делайте, что хотите, а с тобой, — он посмотрел на дочь, — я поговорю завтра.
— Конечно, папа, — Ларе было стыдно за неожиданную вспышку обычно сдержанного отца.
Он повернулся и отправился в глубь квартиры.
— Пойдемте пока ко мне в комнату, — предложила Лара, — я сейчас принесу кофе.
— Кофе совсем не помешает, — откликнулся Крон.
— Я помогу, — вызвался Максим.
— Конечно, помоги, — Крон усмехнулся, — Лара устала. Еще бы! Почти всю ночь на ногах, да еще после таких потрясений.
— Зачем ты, Крон? — тихо спросила Лара.
— Все нормально, детка, — ответил он, — а где в этом доме телефон? Разбужу-ка я еще одного человека. Пусть тоже немного попереживает.
— Кого ты собрался будить? — Лара остановилась в дверях.
— Твою очаровательную кузину, — ответил, улыбаясь, ее старый приятель, — только не стой столбом, а то я умру без кофе.
— Если Анка узнает, где мы сейчас, — сказала Лара, — она примчится сюда сломя голову.
— Не беспокойся, — Крон улыбался безмятежно, — я уговорю ее не делать этого до утра.
— Посмотрим, как она тебя послушает, — фыркнула Лара, — а кстати, почему тот парень, твой помощник, не поднялся вместе с нами?
— Потому что Сергей прекрасно понимает, когда он лишний, — небрежно ответил Крон.
— Сергей? — удивилась Лара. — Ну, конечно, Арлекин. Как я сразу не поняла.
— Арлекин… — повторил Максим. — Не понял. В чем дело, Лара?
— Иди уже за своим кофе, — замахал Крон руками, — а то твой ревнивый Отелло готов землю рыть из-за парня.
— Я объясню, — ответила Лара, выходя из комнаты, — только это не займет много времени. Гораздо меньше, чем потребуется, чтобы сварить кофе.
Ненадолго в квартире установилась тишина, лишь слышалось журчание воды в ванной да тихонько позвякивали приборы на кухне.
ЦВЕТ ВОСЬМОЙ. СЕРЫЙ
Был в стародавние времена в стране Мадриб город Шакала, и сидел там на престоле царь по имени Чандрарабха, что означает Свет Луны, сын раджи Анчарапрабхи. Родила ему супруга Киртимати сына, наделенного всяческими счастливыми признаками, предвещавшими великое будущее. Стал расти в отцовском доме, переполненном по милости Шивы радостью, царевич Сурьяпрабха. Прилежно учился у мудрых учителей острый умом мальчик всяким наукам, искусствам и ремеслам, а когда исполнилось ему шестнадцать лет, объявил Чандрарабха сына наследником и отдал ему на службу многих сыновей своих министров. Но однажды великий Асура Май спустился с небес в дом Царя и сказал ему: «Твоему сыну Сурьяпрабхе, о Царь, предназначено стать могущественным повелителем. Отпусти его со мной, чтобы овладел он современными знаниями». Когда же Асура Май окончил свою речь, так промолвил царь Чандрарабха: «Счастлив я! Бери его, добродетельного, и веди, куда посчитаешь нужным». И тогда Май увел Сурьяпрабху в Патаму, и там царевич благодаря усердию и терпению быстро усвоил науки, которым обучал его сам Асура Май. Май научил царевича и искусству создавать воздушные корабли. Сурьяпрабха вместе со своими министрами стал летать на воздушном корабле и однажды увидел Виласену, дочь Вирабхаты. Царевич похитил ее и увез на воздушном корабле. Когда же ее брат Сахасраходка разгневался из-за этого, Сурьяпрабха своей магической силой обратил его в столб. Дядя Сахасраходки со стороны матери стал всячески ругать царевича и вызывать его на бой. Но Сурьяпрабха ему и всем тем, кто с ним пришел, желая отобрать Виласену, обрил головы. Не убил Сурьяпрабха ни Сахасраходку, ни дядю его, а, осмеяв и унизив, отпустил их, ибо были они родственниками его супруги.Сомадева. «Океан сказаний».
ГЛАВА 19
Максим и Сергей пили кофе. Лара нервно курила. Разговаривать не хотелось, каждый думал о своем. Максим смотрел на Лару, пытаясь понять, о чем она думает. Но ей меньше всего на свете хотелось, чтобы кто-нибудь в эти минуты прочел ее мысли. Она смотрела на знакомую обстановку кухни, вспоминала, как помогала Айше Каримовне подобрать гарнитур, смотрела на небольшой пейзажик, который сама привезла в подарок родителям из Франции, а из головы все не шли признания матери. Оказывается, Айша Каримовна любила. И не просто любила, а пылала страстью к одному человеку. Ирония судьбы! Он захотел связать свою судьбу именно с Ларой. Не скрывай мать все так долго, Лара давно бы рассталась с Виталиком. Теперь ей казалось даже странным, что этот человек мог пробудить в матери такие сильные чувства. Страсть, любовь… этого вовсе не было в ее отношениях с Виталием. Равнодушие? Пожалуй, ее чувство к нему можно было бы назвать и равнодушием. Скорее это был определенный расчет, когда человек взвешивает «за» и «против» и выбирает то, что ему больше подходит. А мать тысячу раз права. Она действительно оказалась слепой курицей. Лара вздрогнула. Как говорил сумасшедший актер из театра: «Глупый человечек, который не видит очевидного».
— Тебе холодно? — заботливо спросил Максим.
— Н-нет, — Лара нервно передернула плечами.
— Не бери в голову, — добродушно посоветовал Крон, — ты слишком много думаешь.
Лара хотела огрызнуться. Несмотря на то, что она была признательна своему старому приятелю за освобождение, ей вдруг страшно захотелось стереть с его лица эту добродушную ухмылку. С чего это он вообразил, что все знает и все понимает? В своих делах Лара разберется сама! Она открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, как дверь отворилась, и на пороге появилась Айша Каримовна.
Она уже успела привести себя в порядок, и Лара с удивлением отметила, что даже сейчас она использовала все средства, чтобы предстать перед непрошеными гостями в лучшем виде.
— Кофе, — сказала она, — прекрасно. Лара, налей мне чашечку.
— Я понимаю, Айша Каримовна, что вы устали, — Крон старался держаться учтиво, — но когда мы можем увидеть фотографии?
— Я ничего не забыла, молодой человек, — Айша Каримовна улыбнулась, — вот они.
Из кармана халата она достала несколько снимков и положила их на стол. Взяла чашечку с кофе и отвернулась к окну. Лара, Максим и Кронецкий придвинулись поближе.
Да, Айша Каримовна была великолепна и прекрасно понимала это. Вот она в черном длинном платье с большим декольте улыбается и протягивает на ладони миниатюру. Вот сидит, небрежно закинув руку за голову, в лиловом. Еще один великолепный снимок, когда Айша Каримовна в красном. Плавные силуэты этого шедевра от Валентине только подчеркивали все великолепие ее фигуры. Да, Лара понимала, что ей до матери далеко, несмотря на всю ее молодость и привлекательность. Она не умела никогда носить одежду с таким шиком и выглядеть так сногсшибательно великолепно. Лара украдкой вздохнула: что и говорить, а Виталия можно было понять.
— Прекрасно, — сказал Крон ровным голосом, словно на него снимки не произвели никакого впечатления, — а вы не могли бы дать на время одну или несколько фотографий? Мы бы их увеличили, чтобы получить изображение миниатюры.
— В этом нет необходимости, — Айша Каримовна потянулась за сигаретами.
— То есть? — Крон вопросительно смотрел на нее.
— Есть еще одно фото, — Айша Каримовна положила на стол последнюю фотографию.
Здесь была видна только ладонь, на которой лежала таблетка.
— Тебе холодно? — заботливо спросил Максим.
— Н-нет, — Лара нервно передернула плечами.
— Не бери в голову, — добродушно посоветовал Крон, — ты слишком много думаешь.
Лара хотела огрызнуться. Несмотря на то, что она была признательна своему старому приятелю за освобождение, ей вдруг страшно захотелось стереть с его лица эту добродушную ухмылку. С чего это он вообразил, что все знает и все понимает? В своих делах Лара разберется сама! Она открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, как дверь отворилась, и на пороге появилась Айша Каримовна.
Она уже успела привести себя в порядок, и Лара с удивлением отметила, что даже сейчас она использовала все средства, чтобы предстать перед непрошеными гостями в лучшем виде.
— Кофе, — сказала она, — прекрасно. Лара, налей мне чашечку.
— Я понимаю, Айша Каримовна, что вы устали, — Крон старался держаться учтиво, — но когда мы можем увидеть фотографии?
— Я ничего не забыла, молодой человек, — Айша Каримовна улыбнулась, — вот они.
Из кармана халата она достала несколько снимков и положила их на стол. Взяла чашечку с кофе и отвернулась к окну. Лара, Максим и Кронецкий придвинулись поближе.
Да, Айша Каримовна была великолепна и прекрасно понимала это. Вот она в черном длинном платье с большим декольте улыбается и протягивает на ладони миниатюру. Вот сидит, небрежно закинув руку за голову, в лиловом. Еще один великолепный снимок, когда Айша Каримовна в красном. Плавные силуэты этого шедевра от Валентине только подчеркивали все великолепие ее фигуры. Да, Лара понимала, что ей до матери далеко, несмотря на всю ее молодость и привлекательность. Она не умела никогда носить одежду с таким шиком и выглядеть так сногсшибательно великолепно. Лара украдкой вздохнула: что и говорить, а Виталия можно было понять.
— Прекрасно, — сказал Крон ровным голосом, словно на него снимки не произвели никакого впечатления, — а вы не могли бы дать на время одну или несколько фотографий? Мы бы их увеличили, чтобы получить изображение миниатюры.
— В этом нет необходимости, — Айша Каримовна потянулась за сигаретами.
— То есть? — Крон вопросительно смотрел на нее.
— Есть еще одно фото, — Айша Каримовна положила на стол последнюю фотографию.
Здесь была видна только ладонь, на которой лежала таблетка.