– Ты как, милая?
– Ничего, – сказала она и мучительно закашлялась. Медленно поднялась, обвела взглядом бар. Вадима не было.
– Вот и верь таким, – сказал Игорь. – Взял и ударил беззащитную девушку. Прямо в солнечное сплетение.
– Ты уже всё? Уже убил его? – прокашляла Мила.
– Нет, не успел. Твой приятель оказался удивительно прытким, сбежал. Вон через ту дырку, – Гоша показал на провал, зияющий в кирпичной стене. – Кто-то снаружи срочно нарисовал ему портал. Впрочем, еще не поздно, у нас большая вероятность догнать его. Догнать и прикончить. Не хочешь пробежаться?
– Не трогай его, Гош! – Милена схватила Игоря за руки. – Он же совсем не такой, как эти выродки, он нормальный человек, не преступник. Его заставляли. Ну что ты к нему привязался? Он уедет из России, он не будет больше входить в сеть, забудет о том, что он креатор…
– Забудет? – скептически хмыкнул Игорь. – Пойдем, милая, кое-что тебе покажу…
Он взмахнул длинными пальцами, и все вокруг начало терять четкость, изошло квадратиками укрупняющихся пикселов, превратилось в экранную картинку, моргнуло и исчезло. Они снова стояли в квартирке Милы, компьютер на столе пьяновато мигал, пытаясь справиться с вышедшим из-под контроля редактором.
– Вот, смотри, – Игорь протянул руку с дистанционным пультом, включил телевизор. – Любуйся, Мила, наслаждайся последними новостями.
Канал был общероссийским, но говорили в основном о Нижнем Новгороде. Милена слушала, смотрела, хотя ей хотелось заткнуть уши и зажмурить глаза. Фразы хлестали розгами, заставляли вздрагивать.
"Вероятно, уже сегодня вечером в Нижнем Новгороде будет введено особое положение… В самом Нижнем не работает уже ни один банк, закрыта большая часть магазинов, но волна электронных ограблений катится по всей России. По оценкам экспертов, преступникам удалось снять со счетов и перевести в зарубежные банки больше миллиарда долларов. Адреса этих банков до сих пор не выявлены… Панические настроения в Москве, биржевая активность снизилась на тридцать процентов – беспрецедентный случай за последние шесть лет, доллар подорожал на сегодняшних торгах сразу на девяносто восемь копеек… Крупнейшие провайдеры Радионета несут огромные убытки… "В Нижнем Новгороде действует опытная преступная группировка, – заявил в сегодняшнем обращении президент Российской Федерации, – в тоже время несомненно, что эта акция тщательно спланирована международными организациями и является частью плана террористического интернационала. С сожалением можно отметить, что цель террористами выбрана стратегически верно – удар нанесен по городу, олицетворяющему западную цивилизацию, символизирующему торжество высоких технологий – Нижнему Новгороду. Напрашиваются прямые аналогии с 11 сентября 2001 года, когда были разрушены здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Хаос и беспорядок, царящие сейчас в Нижнем Новгороде, на руку преступникам всех мастей… Министр внутренних дел сказал: "Нижегородцы героически выстояли во время Вторжения, выстоят и сейчас, и в этом им поможет вся страна, весь мир. Соответствующие меры уже принимаются". Между тем, за последние сутки на всей территории России совершено двадцать три случаев электронного нападения, в основном на подростков, играющих в сетевые игры. Детей погружают в кому, а затем требуют деньги за их раскодировку. Кроме того, очевидно, что сегодняшнее убийство Сергея Лазухина, депутата Государственной Думы, было выполнено по абсолютно аналогичному сценарию. Сегодня утром депутат Лазухин ехал на работу на служебной машине, и по пути работал на портативном ноутбуке. По словам шофера, нападение на Лазухина произошло во время сеанса в Радионете – произошла серия ярких синих вспышек, после чего Сергей Лазухин потерял сознание и через два часа скончался в реанимации от отека мозга, не приходя в сознание. Есть весомые основания полагать, что мы имеем дело с заказным убийством, причем с новой его разновидностью. В таком случае, никто отныне не может гарантировать безопасность сетевых технологий, включая простейшие бытовые программы. Новый термин – психодевастация…»
– Достаточно, – сказала Мила, выключая телевизор. – Когда все это успело произойти?
– Сегодня. И вчера. И в те дни, когда ты валялась в отключке. Ты немного отстала от жизни, милая. События развиваются все быстрее – как лавина, падающая с горы. Вспомни, так же было с Ашшуром – до какой-то критической точки дело шло медленно, а потом произошел настоящий обвал. Те, кто это вытворяет, наконец поняли, что неуязвимы, что могут творить все, что хотят. Им некого бояться… кроме меня, конечно. – Гоша усмехнулся. – Хотя… один я против всей кодлы креаторов – не слишком большая армия.
– Но их же мало, этих креаторов! Их не может быть много! Как они умудряются так сильно гадить?
– А много и не нужно. Ашшур был один, но вспомни, какую кашу он заварил. По моим расчетам, в самой большой банде собрано не меньше шести настоящих креаторов. А уж сколько людей их обслуживает – этого даже предположить не могу. Насчет международного терроризма наш президент, конечно, загнул, но вот мысль об организованной преступной группировке – в самый раз. Они выполнили заказное убийство политика, и это говорит о том, что они контачат с самыми высокими сферами. Опухоль разрасталась достаточно долго, медленно, явно – ее нужно было вырезать давно, но, похоже, кто-то сверху старательно прикрывал на это глаза.
– А ты? Ты можешь что-нибудь сделать?
– Теперь, кажется, могу, – недобрая ухмылка скривила лицо Игоря. – Твой Вадя сбежал, но след я его засек. След в киберспейсе всегда остается, нужно только уметь его увидеть.
– Ты думаешь, Вадик ко всему этому причастен?
– Не думаю – знаю. Помнишь тот гнусный день, когда я отбил тебя у Алекса и Костяна? Я отвез тебя домой, сделал все необходимое, чтобы ты начала выздоравливать, и ломанулся на квартиру Вадима. Информацию о ней я выудил у Алекса. Но Вадика там уже не было. Причем было видно, что ушел он не сам, его увезли. "Птицеловы" – тебе ни о чем не говорит такое слово?
– Алекс и Костян говорили, что они – "Упыри". И что, вроде бы, есть еще одна команда креаторов – "Птицеловы".
– "Птицеловы" – это основной центр, создатели нынешнего беспредела. "Упыри" были мелкой мошкой – если бы я их не перебил, их и так свинтили бы через пару дней. "Птицеловы" раскрутились очень мощно, гребут все под себя – по моей информации, они выловили уже всех нижегородских креаторов и заставили работать под присмотром. "Упыри" были последними, я пытался успеть, но вот, как видишь, Вадичка все равно им достался. Теперь пашет на них. Психодевастация – это ведь его специальность. Не исключено, что и этого депутата он угробил.
– Он говорил, что сумел сбежать от всех бандитов.
– Брешет. Если бы сумел, лежал бы уже в гробу, – веско сказал Игорь. – В этом случае я сам бы его достал. А так… прикрыли ему задницу. Вот и сегодня помогли сбежать. Небось, уже мылят ему холку за самодеятельность, за то, что по сети без разрешения лазит. И на тебя, кстати, он всю гопоту снова навел – можешь не сомневаться. Теперь тобой "Птицеловы" заинтересуются – а это фирма очень серьезная.
– И что же мне – бежать, скрываться?
– От них не скроешься.
– Стало быть, все, спета моя песенка? Гроб мне теперь заказывать?
– Я сам – гробовых дел мастер, – заявил Игорь. – Сооружу им братскую могилу, одну на всех. И похоже, заняться этим придется сегодня. Прямо сейчас, – он посмотрел на часы. – Время не терпит, следы могут затереться. Хочешь узнать, как я это делаю?
– Ничего не хочу!
– Нет, хочешь! – Игорь помахал пальцем перед носом Милены. – Хочешь! Потому что ты начала писать роман. Как ты назовешь его? Рекомендую название "Слепое пятно" – звучит интригующе, с претензией на психологию.
– Ты и это уже пронюхал? Шпион!
– Ты пишешь роман, поэтому должна знать все, – сказал Игорь. – К тому же ты совсем не знаешь моей теперешней жизни. Понятия о ней не имеешь, и представить себе не можешь, что такое возможно. Я не могу обещать, что тебе все понравится, но… Тебе будет интересно, в этом я уверен. Ты должна увидеть все собственными глазами. Пошли.
– Куда?
– Туда, – сказал Игорь и показал на экран компьютера. – Я возьму тебя с собой.
Он цапнул ее за руку и она не сделала попытки вырваться.
[5].
– Это потому, что у тебя негативное мышление, – заявила Милена. – Можно было сделать все наоборот – позитивно. Ангелочки таскали бы почту и лупили в хвост и в гриву чертей-вирусов. Так просто!
– Наоборот? – Игорь задумчиво наклонил голову. – Что ж, можно попробовать.
Он щелкнул пальцами. Яркий свет озарил мир, каналы превратились в горные гряды, вознеслись высоко над зеленой равниной. Бесята исчезли, вместо них появились голенькие младенцы с белыми крылышками. Звук громкой органной музыки ударил по барабанным перепонкам, в воздухе разлилось благовоние, точнее, благовонища – настолько интенсивная, словно неподалеку опрокинулась цистерна с гвоздичным одеколоном. Мила зажмурилась, чихнула, взмахнула руками, не зная, что делать в первую очередь – затыкать уши или зажимать нос.
– Гоша, прекрати! – взвыла она.
И сразу же все вернулось к прежнему, привычному уже сумрачному виду, Мила вздохнула с облегчением.
– Можно, конечно, и ангелочков, если тебе так больше нравится, – задумчиво изрек Игорь, – только настраивать оболочку придется часов пять. А времени у нас с тобой нет. Экскурсия закончена.
– Возвращаемся домой?
– Нет, все только начинается. Мы будем искать следы креаторов.
– Где?
– В стенах. Раньше креаторы почти не оставляли следов, я находил их с огромным трудом. В последние дни паршивцы обнаглели и следят вовсю. Не затирают свидетельства своего присутствия. Смотри, – Игорь показал на серый камень стены.
– Ничего не вижу.
– Да вот же. Видишь дырку?
– Ага.
Мила наконец-то узрела – небольшая, сантиметров семь в диаметре, червоточина в камне, этакая крысиная нора.
– Это микроканал, – сказал Игорь, – наш с тобой путеводный туннель. Свеженький, вероятно, тот самый, что оставил Вадим. Мы пойдем по нему и он приведет нас прямо в лапы к креаторам. После чего мы дадим им по зубам. Или они нам – это уж как повезет. Предупреждаю также, что по пути нас будет ожидать множество ловушек, предназначенных для того, чтобы нас убить, или хотя бы покалечить. Но шансы выжить у нас все же достаточно высоки – не менее пятидесяти процентов, я так думаю.
Мила съежилась, ей стало совсем неуютно.
– Я туда не пойду, – сказала она. – Не нравятся мне твои шансы – сто процентов меня худо-бедно устроило бы, а пятьдесят… Маловато, скажем прямо. И вообще, как мы туда влезем?
– Очень просто – мы уменьшимся, – заявил Игорь, хватая за шкирку пробегающего мимо чертенка.
И тут же начал съеживаться в размерах, и чертенок вместе с ним, и Мила, к ее ужасу, тоже. Все вокруг стремительно увеличилось. Небольшие камни превратились в исполинские утесы, розовые импы мчались над головами, в немыслимой высоте, теперь они стали исполинскими чудовищами, рядом с которыми динозавры показались бы лягушками-недомерками.
– Стоп! – крикнула Милка, борясь с головокружением. – Я же сказала, что не пойду!
– Пойдешь, куда денешься, – усмехнулся Игорь. – Я не могу оставить тебя здесь, не могу вернуть обратно в квартиру. В теперешней ситуации и то и другое гораздо опаснее для тебя, чем идти со мной. Поверь мне, так оно и есть.
– Не верю я тебе, – обреченно сказала Мила. – Всю жизнь ты меня обманываешь. Только куда вот мне сейчас деваться – так и придется ползать с тобой, лгуном, мизантропом и некрофилом, по вонючим крысиным норам.
– Нравится мне твой оптимизм, – воскликнул Гоша, – нравится твой позитивизм, и, главное – безусловное доверие к моей скромной персоне!
А потом он схватил Милку за руку и вертикально стартовал в воздух. Чертенок брыкался в другой его руке и тонко визжал от страха. Милке тоже хотелось визжать, и еще больше – материться, но пока она сдерживалась.
* * *
Они стояли на самом краю тоннеля, вырубленного в скале в виде идеально круглой трубы – теперь уже не семи сантиметров, а метров трех в диаметре. Впрочем, о том, что это тоннель, можно было судить только на протяжении двух десятков шагов. Дальше свет фонарика Игоря слабел и истаивал в черном мраке.
– Ты умеешь видеть ловушки? – поинтересовался Игорь.
– Ты дурак? – фыркнула Мила. – Я тут вообще ничего не вижу.
– Я тоже, – сообщил Гоша. – Поэтому не советую делать ни единого шага, пока я не разрешу.
– И как же ты собираешься искать ловушки?
– При помощи этого шустрого юнита. – Игорь потряс перед носом девушки чертенком. Имп обреченно висел, свесив когтистые лапки и в ужасе таращил светящиеся глаза, от него явственно попахивало псиной.
– Пустишь его вперед, да?
– Ага.
– Но это же только до первой ловушки. Если его пришибет, тебе понадобится новый бесенок. Где ты его возьмешь?
– Модернизирую этого, – сказал Гоша, и с размаху шмякнул несчастного импа о каменный пол. Черт немедленно окочурился, выпустив зловонную струйку желтого серного газа. Гоша присел на корточки и запустил руки в кучку окровавленной шерсти и переломанных костей. – Дам тебе броню алмазную, – бормотал он, – дам тебе силу третьего… нет, пятого уровня, стопроцентную живучесть на четыре часа, дам ультразвуковой радар, инфракрасное зрение во имя Принца Великолепного, бога мира сего, и в качестве оружия… Что ему дать в качестве оружия? – спросил он, подняв глаза на Милену.
– Кухонный ножик, – сказала Милена. – Гош, я чего-то не понимаю, все это бред какой-то…
– Даю тебе могучий кухонный нож! – немедленно возопил Гоша, – супер-трупер-крутой кухонный нож о пяти саморазделяющихся термоядерных лезвиях с лазерной системой наведения! Во имя величайшего из богов, Принца Великолепного, восстань! Аминь, Пута Мадре, Харе Кришна!
– Это ты – Принц Великолепный? – язвительно спросила Мила, глядя, как восстает из праха и возится на полу оживающий имп.
– Он самый! – Игорь гордо подбоченился. – В этом мирке я – настоящий бог, ибо все, что здесь существует, создано моими руками, ловкими и умелыми. Не веришь? Можешь полюбоваться.
Он показал на юнита, вырисовывающегося из бесформенной кучи, бывшей еще недавно чертенком. Теперь виртуальная тварь напоминала огромного, размером с овчарку, восьмилапого жука-носорога, покрытого сияющим, непробиваемым с виду панцирем. На спине жука крутился небольшой радар. Толстую задницу юнита украшали красные буквы: "Made in Burundi".
– Это почему же он у тебя в Бурунди сделан? – поинтересовалась Мила. – Там, в Бурунди, вообще могут делать что-нибудь, кроме негритят, больных и истощенных?
– Ну… так уж получилось, – смущенно сказал Игорь. – Не все поддается контролю. Переделывать не буду – надеюсь, это не скажется на его качествах разведчика.
– Идем?
– Подожди. Еще кое-что сделать надо, на этот раз из области биохимии. – Игорь извлек из кармана аэрозольный баллончик. – Заткни нос, Мила. Воняет сильно, но не ядовито.
– Дихлофос? Электронных клопов собираешься морить?
– Это аттрактив, – объяснил Игорь, деловито распыляя аэрозоль. – Хитрая компьютерная программа, притягивающая креаторов. Я придумывал ее несколько месяцев. Должна сработать. Оформил программу в виде спрея… для удобства… ф-фу, ну и вонища!
– И что, все креаторы сюда прибегут?
– Не сюда. Видишь, куда аэрозоль тянет?
– Ага, – сказала Мила, глядя как туманное облачко втягивается в дыру туннеля. – И где же они соберутся?
– В своем центральном узле.
– Где он находится?
– Понятия не имею. Да не так уж и важно, где находится их сервер. Вполне вероятно, что у них вообще нет единого сервера. Плевать мне на виртуальные образы креаторов – нужны их тела. Их дрянные тельца, их головки и мозжечки, оказавшиеся способными материализовать всякое дерьмо в реальном пространстве. Я откручу эти головки от телец. Креаторы умрут. И тогда я смогу спокойно уйти на пенсию.
– Они не виноваты. Виноват Селещук. Он разослал везде свои сигналы, сделал этих людей креаторами помимо их воли.
– Бешеная собака тоже не виновата, что другое животное искусало ее и заразило бешенством. Однако никто не выясняет степень вины бешеной собаки – ее просто отстреливают, чтобы зараза не расползлась дальше.
– А ты не боишься, что кто-нибудь отстреляет тебя? Ведь ты, в сущности, такой же бешеный пес, креатор. Больше того – креатор из креаторов.
– Меня должны отстрелять, – сказал Игорь очень серьезно. – Обязательно должны. Я надеюсь, что кто-нибудь – тот, кому это положено – когда-нибудь отстреляет меня, положит конец этой мудацкой истории, и мне не придется убивать себя самому. Я уже пытался сделать это один раз – не получилось. Но пока рано. Рано. Дело не сделано, я не должен дать убить себя раньше времени. Я хочу, чтобы креаторы – неважно, бедолаги они или негодяи – сегодня собрались в одном месте. И я приду туда, чтобы посмотреть им в глаза. Их много – я один. И только судьба рассудит, кому суждено победить…