– Ты жива, Милка, – шептал Игорь. – Просто не верится, что ты жива, ведь ты умерла у меня на руках. Чертов Грызун застрелил тебя…
И тут ее прошибло. Он поняла, что все, что он говорит – правда, и не важно, когда это произошло, в отмененном прошлом или несостоявшемся будущем. Все времена сплавились в для нее в этом моменте – остро настоящем, живом, почти невыносимо чувственном. Когда-то Игорь перечеркнул своей смертью все несуразицы, связанные с существованием бога в человеческом теле. Но беда позвала его, и он воскрес – восстал из праха, пришел. Пришел к людям. Пришел к ней, к Миле, чтобы спасти.
– Ты воистину всемогущ, боженька Игорь… – пробормотала она. – Ты повелеваешь временем, ты перенесся сюда из будущего…
– Совсем не так. Это вовсе не путешествие во времени. Я просто перезагрузился.
– Перезагрузился?
– Да. Загрузил запись старой игры. Я не бог – скорее меня можно назвать живым компьютером.
– Что ты хочешь сказать? Что все это – игра? Этот дом, город, – Мила развела руками, – весь этот мир можно перезагрузить? Кто же тогда я – юнит, пешка?
– Ты человек. И все, что в этом мире реально, является именно реальностью. Все дело только во мне. Мои способности чудовищны, мне они не по зубам. Я вру, когда говорю, что научился контролировать их. Единственное, что мне удается сделать – привести управление ими в более или менее простую форму. В форму компьютерной игры. Это не примитивизация – просто попытка не свихнуться. Если бы я родился десять веков назад, то, наверное, придумал бы что-нибудь вроде магических ритуалов. Но я – дитя своего технологичного времени, для меня легче разложить все по битам. Киберпространство, в котором я могу самостоятельно передвигаться, выглядит как "Dungeon Keeper" – ты была там, я водил тебя туда, но ты об этом даже не подозреваешь. То же самое и с моей жизнью – после того, как я обрел контроль за своим телом, то сразу начал делать записи. Выглядит это вполне стандартно: список, строчки-слоты, а на них записи – Save1, Save2… Save328, и так далее. Когда я решил, что попал в тупик, то выбрал нужную запись и перезагрузился.
– Ну ты даешь! – Милка смотрела на Игоря вытаращенными глазами. – Ты… Я даже не знаю, как тебя назвать!
– Я монстр, мутант. Мой дар не приносит мне ни счастья, ни даже удовольствия. Я знаю, что способен на многое, но у меня ни черта не получается. Я такое наворотил… Куча трупов, и никакого толка. А проблему с креаторами нужно решать. Ситуация очень тяжелая, Милка.
– И что теперь? Будешь мочить своих креаторов каким-то другим способом, по-новому?
– Вообще их мочить не буду. Не мое это дело – убивать.
– Хочешь оставить их в покое? Будем спасаться бегством?
– Через полчаса к тебе пожалует представитель российских спецслужб, некий Павел Сергеевич Шабалин, – сказал Игорь, посмотрев на часы. – Наше ФСБ, оказывается, занимается делами покойного господина Ашшура и его птенцов-креаторов давно и достаточно плотно. Я предложу госбезопасности свои услуги и думаю, что они не откажутся. Они очень хотят видеть меня, Игоря Маслова, но у них никак это не получается – официально я пребываю за границей. Они таскали на допрос Хадди, когда я еще торчал в его черепушке, мне это очень не понравилось, и как только я вернул свое тело, немедленно свалил в подполье. Теперь пришло время легализации.
– Не боишься фээсбэшников?
– Боюсь, – признался Гоша, – но что делать? Я был слишком самонадеянным, когда пытался справиться с креаторами в одиночку. Теперь все будет по-другому. Я помогу ФСБ выловить этих уродцев. Я научу, как их обезвредить. Вместе у нас должно получиться.
– Ну-ну, – скептично произнесла Мила.
* * *
Мила вежливо поздоровалась с господином Шабалиным и провела его в комнату, прибранную и подметенную в ожидании визита особо важного гостя. Гость, правда, не производил важного впечатления – оказался мелковатым, посяпанным, даже похмельным. Гость явно недоспал, явившись по служебному поручению в несусветную рань. Впрочем, сонливость его как рукой сняло, едва он увидел вальяжно развалившегося на диване Игоря Маслова. Серые глазки фээсбэшника мгновенно приобрели кинжальную ясность, а плечи выпрямились в соответствии с обликом, подобающим российскому рыцарю невидимого воинства.
– Доброе утро, Павел Сергеевич, – сказал Игорь, вставая на ноги и протягивая руку Шабалину. – Как ваше драгоценное здоровьице? Уже поправились после вчерашнего празднества?
– Поправляюсь, – сухо сообщил Шабалин. – А вы, Игорь Михайлович, какими судьбами в нашем городе? По делам приехали из своих Европ-Америк, или просто так, отдохнуть?
– К вам я приехал, Павел Сергеевич, – душевно произнес Игорь. – К вам и к вашей замечательной, глубокоуважаемой конторе. Хочу предложить вам сотрудничество, потому как чувствую, что в сотрудничестве оном назрела крайняя необходимость.
– Чай, кофе? – пискнула Милка, заполнив своим голосом длинную паузу, произведенную обалдевшим Шабалиным.
– Водички, пожалуйста, – Павел Сергеевич вышел из ступора, хрипло кашлянув в кулак. – Так это… По какому же вопросу сотрудничество, Игорь Михайлович?
– А по тому самому. По креаторскому.
– Ах, по креаторскому… – Видно было, что Шабалин отчаянно работает мозгами, чуть ли не скрипит ими, пытаясь сохранить при этом твердокаменную мимику. – Да, да… Это вы, очевидно, о гражданине Селещуке говорите. Он называл себя креатором. Что, у вас появились какие-то новости по этому делу?
– Ладно, бросьте вы, Павел Сергеевич, – махнул рукой Игорь, – само собой, я не об Ашшуре говорю, а о нынешних креаторах, преступно действующих в нижегородской сети.
– Извините, не понял… – Шабалин нервно зыркнул в сторону кухни, куда ушла Милена. – Вы что имеете в виду?
– Мила в курсе, – заявил Игорь, – так что не стоит разводить лишние секреты, Павел Сергеевич. Креаторов в Нижнем развелось немерено, они быстро прогрессируют, если это свинство можно назвать прогрессом. Необходимо предпринимать меры – чем быстрее, тем лучше. Время работает против нас – еще немного, и мы опоздаем.
– Кто опоздает?
– Вы, силовые структуры, и я, желающий оказать вам добровольную помощь. Все мы опоздаем.
– Ну хорошо, – со вздохом сдался Шабалин и плюхнулся на стул. – Уже три месяца совсем не пил, – доверительно сообщил он, – соблюдал здоровый образ жизни. Физкультурой занимался. А вчера этот банкет, коллеги из Самары пожаловали, слово за слово там, рюмка за рюмкой… В общем, злоупотребил. А тут и вы со своей добровольной помощью – а голова просто раскалывается.
– Это не проблема, – сказал Игорь и щелкнул пальцами над ухом Шабалина. – Ну как, легче?
– Это вы что такое сделали? – спросил фээсбэшник, шмыгая носом и настороженно бегая взглядом по сторонам. – Вроде как действительно отпустило.
– Как что? Вылечил вас.
– Так вы что, целитель?
– Биоэнергетик высшего класса, – гордо сообщил Гоша. – Про Джуну слышали? Так вот, по сравнению со мной она – сущий дилетант.
– Э, бросьте вы врать, – Шабалин достал из кармана платок и громко высморкался. – Креатор вы, вот кто. Креатор, это давно нам известно. Кстати, как насчет насморка – тоже можете вылечить?
– Легко, – сказал Гоша и снова щелкнул пальцами. – Я вам и простатит вылечу, господин штабс-капитан, если вы соизволите не терять время, не разводить тягомотину и все-таки перейти к нормальному деловому разговору.
– Деловой разговор… – проворчал Шабалин. – Все у вас, бизнесменов, по-деловому. Небось, еще и денег потребуете за свое сотрудничество.
– Денег не надо. Я же сказал – все на добровольной основе. Я научу вас, как выловить креаторов. Вы их поймаете, обезвредите. Люди в городе вздохнут спокойно. А вы, господин штабс-капитан, за это поощрение по службе получите, а может быть, даже медальку.
– Что вы меня все время штабс-капитаном называете? – возмутился Шабалин.
– А кто же вы по званию?
– Не важно. Кто есть, тот и есть.
– Что будем делать?
– Как что? Сейчас выйдем из дома, сядем на маршрутку и поедем к нам в контору. Там и поговорим.
– Мысль дельная, – сказал Игорь, – поехали. Только двинемся на такси – отвык я уже от этих маршруток. И предупреждаю сразу – не вздумайте меня задержать и оставить для своих опытов. Я кое-каких людей предупредил, что к вам еду. Так что, если я от вас не вернусь, большой шум поднимется.
– Кого вы предупредили? Милену?
– Не только ее. Предупредил кого надо. Гарантируйте мне свободу.
– Гарантирую, – сказал Шабалин. – Будет вам свобода личная и безграничная.
Глава 2
Игорь с трудом разлепил веки, попытался приподнять голову и застонал. Боль ударила из затылка, разошлась веером по всей черепной коробке и звонким резонансом отдалась в зубах. Игорь лежал на жесткой койке, яркий желтый свет бил из плафона, укрепленного на высоком потолке. Игорь осторожно приподнялся, сел. Огляделся. Так-так… Что-то похожее на камеру-одиночку. Конечно, чуть комфортнее, чем в тюрьме – стены обиты мягким материалом – белым, матовым, в углу нормальный унитаз и обычный умывальник. Тюряга с евроремонтом. Окна нет вообще. Дверь тяжеленная, железная, вместо зарешеченной амбразуры для подглядывания – внимательный глазок видеокамеры. Следовало ожидать… Допрыгался Гоша. Нарвался на оглушительное гостеприимство.
Чем это его? Вроде как из пистолета в шею, но дырки нет. Игорь дотронулся до болезненного желвака на шее, помял его пальцами. Безыгольный инъектор в виде табельного пистолета "Макаров" – вот чем Гошу уговорили. Классная штука, должно быть, для спецслужбистской работы. Тюк – и объект в полной отключке. Сволочи… Сволочь этот Шабалин. Ох, телепортируется сейчас злой Гоша отсюда, найдет эту сволочь, напинает ей по почкам…
Игорь сделал усилие, чтобы погасить боль в голове – не получилось, боль стала лишь сильнее. Жаль… Ну да ладно, терпимо – сейчас выберемся, найдем таблетку аспирина – он всегда хорошо помогал… Гоша закрыл глаза, представил место, куда он хочет попасть – не в квартиру, конечно, там сейчас опасно, а вот дача-резиденция в самый раз. Диванчик в гостиной как живой перед глазами, сейчас мы там материализуемся… Черт, что такое? Почему ничего не выходит? Это же раз плюнуть…
После двадцати бесплодных попыток черепушка разболелась так, что хоть на стену лезь. Гоша в изнеможении упал на спину, закрыл глаза рукой.
Попался. На этот раз попался крепко, надежно. Выходит, инъекция, которую ему вкатили, не только усыпила, но еще и вырубила креаторские способности. Будем надеяться, не навсегда. Ну разумеется, не насовсем – рассосется химпрепарат, переработается в печени, и все будет как раньше. Только вот дадут ли Гоше восстановить свои способности? Следуя логике событий – вряд ли.
Что случилось? Как все это вообще смогло произойти? Где Гоша прокололся, подставился самым примитивным образом? Чего он не просчитал?
Все очень просто. Как и было уговорено, поймал Гоша такси, повез Шабалина в Контору за собственный счет (а что еще было делать – на маршрутке ехать? Свою машину засвечивать?) До здания УФСБ доехали безо всяких приключений; вошли, правда, не через центральный вход, а через какую-то боковую дверюшку, но это не показалось Игорю подозрительным. И когда шли длинными коридорами – пыльными, безлюдными, темными, и даже когда в конце концов оказались в каком-то подвальном помещении, пованивающем канализацией, не ожидал Игорь никакого подвоха. Потому что было у него мощное оружие против предательства, против незапланированного развития ситуации – мозговой сканер, которым был он сам. Он постоянно слушал мысли Шабалина и не слышал там ничего настораживающего. Так, стандартный наборчик: "Сотрудничество, говорит… Добровольное… Ладно, будем сотрудничать. Это даже к лучшему – молодец, парень… Только оформить все как следует… все чин чинарем, а то потом начальство затрахает… Выловить, блин, к черту всех этих придурков-креаторов, и в отпуск, в огород к теще, сто лет в отпуске не был…" И так далее, и тому подобное. Были, конечно, в этом потоке мыслей интервалы, пробелы и многоточия, но Игорь не придал им значения – у кого их не бывает, особенно с бодуна.
Напрасно Игорь не насторожился. Потому что обвели его вокруг пальца – без особого изящества, но вполне грамотно. Шабалин привел его в некий кабинет – вполне чистый, с виду регулярно функционирующий, посадил в приличное офисное кресло и оставил, попросив подождать десять минут. Даже газету дал, чтобы Гоша не заскучал – "Всегда на посту" или что-то в этом роде. А через десять минут Шабалин вернулся, радостный и довольный, в присутствии еще одного господина в сером костюме, достал из кармана пистолет и выстрелил Гоше в шею. Тут-то Гоша и пошел в аут – очухался уже здесь, на уютной кроватке.
И говорила вся эта поганая история о двух не подлежащих сомнению вещах: во-первых, Шабалин знал о том, что Игорь Маслов умеет читать чужие мысли, во-вторых, Шабалин умел свои мысли маскировать. Где он научился этому – на каких-нибудь курсах спецслужб? Но зачем это могло быть нужно – от телепатов прятаться? Или это входило в программу подготовки борцов с креаторами?
Дверь открылась и в камеру вошли двое. Один из них был все тем же Шабалиным, второй – все тем же вторым человеком в сером костюме. Оба держали в руках пистолеты, направленные на Игоря. Боялись его, стало быть.
– Игорь, попрошу без глупостей, – сказал Шабалин. – Неприятно, конечно, что пришлось вас так… усыпить, но это было нужно.
– Что было нужно? – полюбопытствовал Игорь. – Зачем вы так по-свински со мной обошлись? Я же добровольно к вам пришел.
– Теперь мы на равных. Креаторские возможности давали вам огромное превосходство над нами – простыми, позвольте выразиться, смертными. Согласитесь, так трудно вести переговоры. Выход был один – нейтрализовать вас.
– Ничего себе на равных, – сказал Игорь, морщась от боли – каждое движение губами вызывало ответные вспышки в затылке. – Я валяюсь здесь на шконке – тупой, растительный, как овощ, а вы наставили на меня сразу две единицы огнестрельного оружия. Это равенство? По-вашему, по-фээсбэшному, это равенство?
– Фээсбэ не трогай, – пробасил второй – среднерослый, темноглазый, плотный, сильно набычившийся, и, очевидно, не такой патологически вежливый, как штабс-капитан Шабалин. – Оно, ФСБ, между прочим, таких как ты, от всяких там охраняет, а благодарности от вас вечно никакой.
– Скажите, от кого оно меня охраняет, и благодарность сразу же последует, – сказал Игорь, удивляясь сам себе. Только что мечтал порвать в клочки любого, кто виноват в его теперешнем унизительном статусе, и нате – скатился вдруг в ироничный, неуместный при дикой боли в башке юморок. – Вы, господа тайные агенты, ничем не проявляете свою деятельность – вернее, ничем хорошим. Тайно варите свои гнусные делишки. Каких же вы благодарностей ждете? И за что? За то, что проблему креаторов запустили до кризисного состояния? Или за то, что хорошему человеку в шею стрельнули?
– Это ты что ли хороший? – взъярился плотный. – Да таких как ты…
– Николай, перестань, – одернул его Шабалин. – Ты забыл, о чем поговорить пришли?
– Все он забыл! – встрял Игорь. – У таких как он вечно кулаки чешутся – фингал на морде кому-нибудь нарисовать. И вообще, я не понимаю, зачем вы сюда вместе пришли – не сочетается это как-то. Общая схема понятна – добрый следователь, злой следователь. Только вот действовать вы должны по очереди, а не одновременно…
– Кажется, кто-то тут говорил о сотрудничестве, – протянул Николай. – Так, блин, давай сотрудничать, пока из тебя мозги не вышибли! Болтаешь много!
– Хорошо, буду болтать меньше, – сказал Гоша, сложил руки на груди, уставился в потолок и замолчал.
– Ты знаешь кого-нибудь из креаторов лично? – голос Николая.
Молчание в ответ.
– Ты говорил, что знаешь, как выйти на креаторов, как их отловить. Адреса есть?
Молчание.
Бычок Николай взревел, кинулся к Игорю, совершенно очевидно собираясь применить меры физического воздействия, немедленно напоролся на кулак и оказался на полу, на четвереньках (ударил Игорь со страдальческим выражением лица – голова просто лопалась, любое движение доставляло муку). Шабалин с пистолетом дернулся, но стрелять не стал.
– Злой следователь себя не оправдал, – сказал Игорь, медленно приходя в себя, чувствуя себя пациентом зубоврачебного кабинета. – Попробуем теперь с вами, Павел Сергеевич. И не вздумайте драться – хоть я сейчас и не в форме, скрутить вас обоих сил у меня хватит. Лежу и не дрыгаюсь только из-за врожденного пацифизма.
Врал он. Врал безбожно. Все силы его ушли в этот единственный удар – слава Богу, точный. Пожалуй, сейчас Игорь и встать не смог бы без посторонней помощи.
– Прошу прощения за Николая, – Павел Сергеевич скорбно сжал губы. – Нервы у него немножко не в порядке – это после работы в Чечне. Мы действительно хотим сотрудничества, причем очень тесного. Нам очень нужна ваша помощь, Игорь Михайлович.
– Зачем же вы приволокли сюда этого? – Игорь показал на Николая, уже поправившегося, вставшего на ноги, зыркающего на Гошу мрачнейшим взглядом. – Он же психопат натуральный. Его вообще к делу подпускать нельзя.
– Извини, Игорь, я действительно того, не по делу сорвался, – сказал Николай, – день сегодня такой тяжелый, с утра все наперекосяк идет. А здесь я потому, что занимаюсь этими самыми креаторами. Я это дело веду еще со времен Селещука, поэтому еще неизвестно кто кого привел – Павел меня или я его. Достали меня эти креаторы в последнее время просто до невозможности, а тут вот тебя – креатора – увидел, нервы и не выдержали. Извини.
– Стало быть, ты – начальник группы? – спросил Игорь, переходя на ты и подчеркивая тем свое равенство.
– Что-то вроде этого, – уклончиво сказал Николай.
– И в каком же звании? Кстати, фамилию свою тоже неплохо бы назвать, и корочки соответствующие показать.
– Попозже. Рановато пока.
– Что-то вы неправильно делаете, господа офицеры, – заявил Игорь, поворачиваясь на бок и приподнявшись на локте. – Точнее, делаете неправильно все, что только можно, и вызываете у меня этим крайнее недоверие. Может, я чего-то не понимаю, но, по-моему, вы должны были привести меня в нормальный кабинет, взять показания, посвятить в курс дела, дать мне определенный допуск и познакомить с вашими документами – с той информацией, которая у вас уже имеется. А вместо этого валяюсь в какой-то конуре под прицелом пистолетов и подыхаю от головной боли. Это называется незаконный арест без ордера, и вы сами прекрасно понимаете, чем это пахнет.
– Все не так просто, Игорь Михайлович, – начал Шабалин. – Имеются определенные трудности, которые могут стать препятствием…
– Давай я скажу, – перебил его Николай. – Проще надо говорить. Ты, Игорь, жить хочешь?
– Допустим, хочу.
– Мы тоже хотим, чтобы ты жил. Поэтому ты здесь и валяешься.
– Не вижу связи.
– Ты – в розыске, Игорь. Ты скрываешься уже семь месяцев, тебя ищут по всей стране.
– Что-то я не слышал, чтобы меня объявляли в розыск, – заявил Гоша. – Я бы давно об этом узнал.
– В официальном розыске ты не числишься, но на самом деле тебя ищут очень даже активно. Конторе известно, что ты – креатор, и что именно ты убил Селещука. И на фоне всех этих дел с креаторами, которые сейчас разворачиваются, ты – подозреваемый номер один. Если бы мы с Пашей привели тебя официально – вот он, Игорь Маслов, сам явился, то я гарантирую, что сделали бы тебе ордер за пять минут, и сидел бы ты сейчас не в комнатке с мягкими стенками, а в изоляторе временного содержания, в компании убийц и всякого ворья.
– Так вы что – не контора? Почему ты говоришь о ФСБ в третьем лице?
– ФСБ мы, – мрачно буркнул Николай. – Только мы с Пашей за дело болеем, понимаешь? В городе по поводу креаторов сейчас такое творится… черт ногу сломит. Официально этим делом УВД занимается, а мы так – с боку припека. А если глубже копнуть, то тут вообще толпа заинтересованных – у нас в конторе несколько групп, каждая под себя это дело тянет. У увэдэшников тоже трам-тарарам – финансовые боссы на них давят, боятся, что продажи электроники упадут. Да еще всякие банкиры суются, администрация города, даже политики – у всех свои интересы. Если бы ты выплыл на свет божий – порвали бы тебя на куски сразу. Ну, скажи, что нам с Пашей делать было в такой ситуации? Тебе сразу все выложить – так ты бы моментально понял, во что вляпался, сдрейфил и сбежал. И снова нам самим в этом дерьме разбираться… Появился ты неожиданно, застал нас врасплох, времени соображать у нас не было, поэтому мы сделали первое, что на ум пришло – вкатили тебе дозу кое-чего, чтоб нас не поубивал, а переговоры отложили на потом. Вот, сейчас и разговариваем, объясняем тебе ситуацию. Въезжаешь потихоньку?
– Въезжаю… Что вы мне такое вкатили?
– Чего ему вкатили? – Николай замялся, вопросительно посмотрел на Шабалина.
– Спецпрепарат это, – сказал Шабалин, – название его разглашать не имею права. Вы не волнуйтесь, Игорь Михайлович, препарат штатный, ничего особого там нет, здоровье ваше не пострадает.
– Уже страдает… Когда эта дрянь перестанет действовать?
– Через неделю, не раньше. Препарат длительного действия.
– Дурость вы учинили, дорогие мои шпионы, – сказал Игорь. – Драпать я бы от вас не стал, ни к чему это, а вот то, что вы меня как креатора вырубили, это плохо. Для вас же плохо. Потому что остальных креаторов просто так, голыми руками, не возьмешь. Для этого я нужен. Поэтому теперь придется подождать вам недельку.
– Ждать не будем, – заявил Николай. – И зря ты хорохоришься, Игорь, строишь из себя супермена. Если ты адреса нам скажешь, возьмем мы этих креаторов как миленьких, и пикнуть не успеют. Без тебя прекрасно обойдемся.
– Вдвоем брать будете? – саркастично хмыкнул Игорь. – Силенок у вас не хватит, охрана у них там – будь здоров.
– Не волнуйся, найдем силы и средства. Все сделаем как надо.
– Нет, так не пойдет! – заявил Игорь. – Я сам там должен присутствовать.
– Вы там присутствовать не будете, Игорь Михайлович, – сказал Шабалин, в голосе его прозвучала неожиданная жесткость. – Не будете, и все, это обсуждению не подлежит. Вы для нас – главная ценность, единственное связующее звено, если хотите. Мы вами рисковать не можем и не будем.
– А вот за это я ничего вам говорить не буду! – весело сказал Гоша. – Ну, что теперь со мной сделаете? Током будете пытать? Или гипноз примените? А я не гипнабельный!
– Ну и не говорите, – Шабалин устало махнул рукой. – Не говорите, если не хотите, что ж с вами сделаешь? Это вы правильно – пусть эти креаторы пока побольше всего натворят, побольше детишек девастируют, побольше денег украдут. И еще вы сами говорили – мол, время против нас работает. Что ж, пусть работает. Трудно с вами дело иметь, Игорь Михайлович – мы по-серьезному, а вам бы только в игрушки играть. Пойдем, Николай…
– Нет, подождите! – встрепенулся Игорь. – Так вы что меня, здесь оставите?
– А вы как думали? Во-первых, для вас так безопаснее, во-вторых, вы пока не готовы к сотрудничеству. Полежите, подумайте. Если хотите ждать неделю – пожалуйста, ждите. Едой мы вас обеспечим. Телевизор, извините, поставить не можем, все ж таки вы – креатор. Вот книжек принести можем. Вы какие предпочитаете? Я вот классику люблю. Толстой, Пушкин, Горький, Фадеев. Ананьев вот хорошо пишет – «Танки идут ромбом». Читали? У меня собрания сочинений дома стоят – еще в советское время по подписке покупал…
– Сами читайте своего Ананьева, – сказал Гоша. – Предлагаю сделку. Я вам все расскажу прямо сейчас. Только таблетку мне от головы дайте. А вы меня на волю выпустите – тоже сегодня. Не могу я в такой конуре томиться – у меня клаустрофобия. Я обещаю не сбегать с концами, буду поддерживать с вами связь. Если буду снова нужен, вы меня в любой момент найдете. Пойдет?
– Отчего ж не пойдет, – пробасил Коля. – Прямо сейчас и приступим.
– Нет, ты подожди, – Шабалин, похоже, перепугался. – Куда мы его отпустим? Он же снова навсегда пропадет. И потом, он же сейчас нейтрализованный, защищаться не сможет, а если кто нападет на него?
– Не пропаду, – заверил Игорь. – Кто мне гарантировал свободу? Вы, господин штабс-капитан. Так вот: я, в отличие от вас, обещания свои выполняю.
– Пойду за диктофоном, – сообщил Николай. – А ты, Паша, не бойся. Кажется мне, что Игорь – наш человек. Опять же, за дело он болеет, понимает, что без него креаторов не возьмем. А он их повязать мечтает не меньше, чем ты…
– Ладно, – сдался Шабалин. – Под твою ответственность, Николай.
* * *
Когда-то, в странном далеком сне, казавшемся реальным больше, чем сама реальность, Гоша Маслов уже попадался в лапы правоохранительных органов, и вырвался из них быстро, без особых последствий. Даже неплохие отношения со служителями закона тогда установил. Как ни странно, и на этот раз получилось почти так же – если не считать инцидента с инъекцией, кратковременной драки с Николаем, и головной боли, не снимающейся никакими таблетками.
На разговор ушло два часа. Конечно, Игорь не сказал многого – выдавал информацию осторожно, скупыми, тщательно отмеренными дозами. Он нисколько не сомневался, что заляжет на дно, как только окажется на свободе. Уйдет в подводное плавание без позывных. Ушлые спецслужбисты обманули его сразу же, как он только доверился им, и у него не было оснований доверять им дальше. Он выдаст им все, что знает про креаторов – адреса, явки, пароли. Никнеймы и прочие сетевые заморочки. Николай, в сущности, прав – при наличии такой информации повязать всех этих придурков не так уж и трудно. Пусть их арестуют, судят по российским законам и посадят в тюрьму – именно таков был сценарий, ради которого Игорь произвел перезагрузку и похерил все, что удалось ему сделать в сценарии предыдущем. Теперешний удел Игоря – удрать, восстановить свои способности, и наблюдать за происходящим со стороны. Сохранить себя как свободную личность. А что касается выполнения обещаний… Признаем честно – Игорь Михалыч Маслов никогда особой честностью не отличался. И совесть его по этому поводу не мучила – жизнь дороже.