Страница:
– Любил.
– Я хотела бы оказаться там…
– Ты была там. Нет реальности той и этой. Есть моя жизнь, непонятным образом расщепленная пополам. Хочешь, я докажу тебе?
– Хочу. Хочу тебя… - Она встала, она сделала шаг к нему. - Я - это та Милена. Я снова с тобой.
– Подожди. - Он отстранился резким нервным движением. - Ты подыгрываешь, уступаешь мне. Я не хочу так… Это не игра. Я хочу, чтобы ты действительно поверила… У тебя ведь есть татуировка? Есть?
– Есть. - Она, казалось, уже устала сопротивляться, подчинилась его галлюцинациям, но теперь удивилась снова. - Ты знаешь, где она?
– На попке. На твоей милой попке. Справа. Маленькая синяя рыбка.
– Да…
– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что я узнал это случайно. Подсматривал за тобой в туалете или что-нибудь в этом роде. Но это не так, Милка. Я помню твою рыбку на вкус. Я целовал её, облизывал её. Я хотел её съесть - один раз даже получил от тебя затрещину, когда укусил слишком сильно. - Игорь улыбнулся. - Я целовал твою рыбку и запомнил её. А теперь я снова посмотрю на нее.
– Посмотришь?
– Посмотрю.
– Ты снова поцелуешь ее?
– Не знаю… Я хочу убедиться, что это та самая рыбка. Я боюсь увидеть что-нибудь другое…
Он протянул ей руку. В тот момент, когда пальцы их соприкоснулись, его ударило током.
Почему все так изменилось? Он знал её давным-давно. Он сотню раз дотрагивался до Милены - мимолетно, не придавая этому никакого значения, и даже отодвигался от нее, когда она прижималась к нему слишком сильно, объясняя перед дежурством какую-нибудь компьютерную ерунду. Он знал, что она - хорошенькая девочка, умная девочка. Девочка высокого класса, с которой можно классно провести время. Почему он так упорно не пускал её в свою жизнь? Почему он не разрешал себе хотя бы поцеловать её, не говоря уж о большем? Почему он наложил табу именно на нее, хотя без малейших душевных колебаний мог снять любую бабенку в баре или студентку на семинаре, а то и просто случайную девчонку на улице?
Именно потому, что знал, что она любит его. «Сама виновата, - говорил он себе, - нечего было западать на меня с такой силой. Знаем мы эту любовь. Переспишь с ней, а потом начинаются страсти-мордасти, громкие рьвдания с трагическим заламыванием рук, показательные отравления газом, истеричные ночные.звонки… На кой мне это нужно? Я привык быть свободным…»
Может быть, он был даже прав тогда. Но теперь кое-что изменилось. Он знал - что. Реальность Слепого пятна, потусторонняя его сущность, вернулась к нему, ударила его, как отдача от выстрела. Выстрела силой ураган, несущийся между двумя мирами. Его сшибло с ног. Он сумел подняться, но чувствовал, что долго не устоит. Не устоит, если останется один.
Он привык быть жестким в своей обычной жизни. Но теперь он вернулся из такого мира, по сравнению с которым прежняя его жесткость казалась слюнтяйством, дешевым самолюбивым мачизмом, не стоящим ни гроша по сравнению с настоящим чувством. Чувством, что рядом с тобой находится человек, который тебя любит. Действительно любит.
Дни, проведенные им в иллюзорном мире, изменили его. Сломали? Или наоборот, достроили до того, кем стоило быть?
Он положил руки ей на плечи. Заглянул в расширенные зрачки - в замочные скважины её души. О чем думала она сейчас? Может быть, вспоминала, сколько раз она видела его во сне, и прижималась к нему, и позволяла ему входить в нее, убеждаясь утром с грустным вздохом, что все это было только ночной фантазией (эротическим привидением с большим фаллосом).
Она потянулась к нему губами, прикрывая веки. Рано. Последний штрих ещё не возник на холсте, и он должен был сделать его. Он расстегнул «молнию» её узких обтягивающих джинсов. Он встал на пол на колени - так было удобнее. Бордовые шелковые трусики с бантиком спереди, похожим на микроскопический галстук-бабочку. Те самые, из ящика? Или одни из десятка подобных им, купленные на распродаже? Какая разница…
– Повернись, - прошептал он. - Я хочу посмотреть…
Она повернулась лицом к стене. Он обхватил ладонями её маленькие упругие ягодицы и спустил вниз джинсы вместе с трусиками. Спустил до самого пола.
Маленькая синяя рыбка была на месте.
– Привет, - прошептал он.
И прижался к рыбке губами.
Глава 4
Глава 5
– Я хотела бы оказаться там…
– Ты была там. Нет реальности той и этой. Есть моя жизнь, непонятным образом расщепленная пополам. Хочешь, я докажу тебе?
– Хочу. Хочу тебя… - Она встала, она сделала шаг к нему. - Я - это та Милена. Я снова с тобой.
– Подожди. - Он отстранился резким нервным движением. - Ты подыгрываешь, уступаешь мне. Я не хочу так… Это не игра. Я хочу, чтобы ты действительно поверила… У тебя ведь есть татуировка? Есть?
– Есть. - Она, казалось, уже устала сопротивляться, подчинилась его галлюцинациям, но теперь удивилась снова. - Ты знаешь, где она?
– На попке. На твоей милой попке. Справа. Маленькая синяя рыбка.
– Да…
– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что я узнал это случайно. Подсматривал за тобой в туалете или что-нибудь в этом роде. Но это не так, Милка. Я помню твою рыбку на вкус. Я целовал её, облизывал её. Я хотел её съесть - один раз даже получил от тебя затрещину, когда укусил слишком сильно. - Игорь улыбнулся. - Я целовал твою рыбку и запомнил её. А теперь я снова посмотрю на нее.
– Посмотришь?
– Посмотрю.
– Ты снова поцелуешь ее?
– Не знаю… Я хочу убедиться, что это та самая рыбка. Я боюсь увидеть что-нибудь другое…
Он протянул ей руку. В тот момент, когда пальцы их соприкоснулись, его ударило током.
Почему все так изменилось? Он знал её давным-давно. Он сотню раз дотрагивался до Милены - мимолетно, не придавая этому никакого значения, и даже отодвигался от нее, когда она прижималась к нему слишком сильно, объясняя перед дежурством какую-нибудь компьютерную ерунду. Он знал, что она - хорошенькая девочка, умная девочка. Девочка высокого класса, с которой можно классно провести время. Почему он так упорно не пускал её в свою жизнь? Почему он не разрешал себе хотя бы поцеловать её, не говоря уж о большем? Почему он наложил табу именно на нее, хотя без малейших душевных колебаний мог снять любую бабенку в баре или студентку на семинаре, а то и просто случайную девчонку на улице?
Именно потому, что знал, что она любит его. «Сама виновата, - говорил он себе, - нечего было западать на меня с такой силой. Знаем мы эту любовь. Переспишь с ней, а потом начинаются страсти-мордасти, громкие рьвдания с трагическим заламыванием рук, показательные отравления газом, истеричные ночные.звонки… На кой мне это нужно? Я привык быть свободным…»
Может быть, он был даже прав тогда. Но теперь кое-что изменилось. Он знал - что. Реальность Слепого пятна, потусторонняя его сущность, вернулась к нему, ударила его, как отдача от выстрела. Выстрела силой ураган, несущийся между двумя мирами. Его сшибло с ног. Он сумел подняться, но чувствовал, что долго не устоит. Не устоит, если останется один.
Он привык быть жестким в своей обычной жизни. Но теперь он вернулся из такого мира, по сравнению с которым прежняя его жесткость казалась слюнтяйством, дешевым самолюбивым мачизмом, не стоящим ни гроша по сравнению с настоящим чувством. Чувством, что рядом с тобой находится человек, который тебя любит. Действительно любит.
Дни, проведенные им в иллюзорном мире, изменили его. Сломали? Или наоборот, достроили до того, кем стоило быть?
Он положил руки ей на плечи. Заглянул в расширенные зрачки - в замочные скважины её души. О чем думала она сейчас? Может быть, вспоминала, сколько раз она видела его во сне, и прижималась к нему, и позволяла ему входить в нее, убеждаясь утром с грустным вздохом, что все это было только ночной фантазией (эротическим привидением с большим фаллосом).
Она потянулась к нему губами, прикрывая веки. Рано. Последний штрих ещё не возник на холсте, и он должен был сделать его. Он расстегнул «молнию» её узких обтягивающих джинсов. Он встал на пол на колени - так было удобнее. Бордовые шелковые трусики с бантиком спереди, похожим на микроскопический галстук-бабочку. Те самые, из ящика? Или одни из десятка подобных им, купленные на распродаже? Какая разница…
– Повернись, - прошептал он. - Я хочу посмотреть…
Она повернулась лицом к стене. Он обхватил ладонями её маленькие упругие ягодицы и спустил вниз джинсы вместе с трусиками. Спустил до самого пола.
Маленькая синяя рыбка была на месте.
– Привет, - прошептал он.
И прижался к рыбке губами.
Глава 4
Игоря отстранили от операторской работы. Не выгнали, конечно, в лобовую, но мягко объяснили, что после произошедшего случая с потерей сознания на рабочем месте ему нужно пройти полное медицинское обследование и предоставить в управление основательное врачебное заключение о том, что он здоров и может работать оператором на столь ответственном посту, хотя, конечно, ему стоит задуматься о случившемся и, возможно, не подвергать свой организм неадекватным для него нагрузкам и подобрать что-нибудь более подходящее…
Короче говоря, накрылась операторская работа для Игоря медным тазом. Не пошел он ни на какое медицинское обследование - для него и так было ясно, что он совершенно здоров и совершенно болен и что даже если лучшие профессора страны заявят, что он может работать на транскомпе хоть по десять суток без перерыва, никогда он не вернется в центральную операторскую управления, не сядет в кресло и не устремит взгляд на огромный экран с картой, мерцающей синими линиями трубопроводов. При одной мысли об этом боль тупым сверлом ввинчивалась в голову и радужное пятно вспыхивало в глазах, разъедая ткань привычной реальности. Слепое пятно… Никогда.
Игорь не хотел забыть свой страшный сон. Но он не хотел и увидеть его снова.
Он потерял эту работу из-за Милены. Но он не держал на неё зла. Потерю восполнила собой сама Милена.
Игорь пустил её в пространство, заполненное до этого только им самим. Заполненное человеком по имени Игорь, одиноким и отнюдь не тяготящимся своим одиночеством. Он пустил Милену в пространство своей квартиры, своего образа существования, своих привычек, отраженных материально в правильном, одному только ему понятном расположении предметов среды домашнего обитания. Он разрешил ей жить здесь, читать его книги, и смотреться в его зеркало, и ходить после ванны в одном из его халатов, и даже пользоваться одной из своих надтреснутых чашек. Он разрешил присоединиться запаху Милены к воздуху своей комнаты. Ему даже нравился этот запах - слабый, свежий аромат хорошего дезодоранта, и ничего более. Никаких вонючих духов, никаких шанелей и пуазонов. Никаких наслоений трехдневного женского пота. Мила была чистоплотной девочкой, и пахло от неё хорошо. Почему Игорь не обращал на это внимания раньше? Потому что общался с ней только в основательно прокуренной операторской? Да нет. Просто он не обращал на неё внимания вообще. Он слабо реагировал на её существование до тех пор, пока она не пришла к нему домой - там, в мире Слепого пятна. Он узнал и полюбил её там. Все случилось там. А здесь ему оставалось только признать свершившийся факт и открыть для неё дверь. Пустить её к себе.
В той иллюзорной сказке Игорь в конце концов выгнал Милену. Выпихнул её на лестничную площадку и выкинул вслед её вещи. Но это было там. Тот Игорь был слишком слаб для того, чтобы жить с другим человеком, чтобы терпеть кого-то, кроме себя, любимого. Настоящий Игорь слаб не был - одиночество его проистекало только из того, что не мог до сих пор найти подходящего человека, чтобы жить с ним и любить его. Подходящего не по каким-то объяснимым и поддающимся анализу параметрам. Просто подходящего.
Он нашел её. Может быть, вся эта мистическая история, что так сильно шарахнула его по темечку, и была предназначена судьбой для того, чтобы он прозрел? Ему хотелось верить, что именно так и было.
Теперь он жил спокойно. Вернулся наконец-то к своей диссертации, и даже обнаружил, что соскучился по ней и что не так уж много осталось сделать для её завершения. Он оформил в институте академический отпуск и клятвенно заверил профессора, что уже в конце марта будет готов к предзащите. Он исполнил свою давнюю мечту - купил-таки модуль Ра-дионета и подключился к мировой сети качественно, без бесконечных дурацких перебоев в телефонной сети. Он влез в архивы парижского Музея Человека и скопировал три десятка ассирийских табличек, содержащих заговорные, ритуальные и медицинские тексты - клинопись и переводы на английский. Его научная работа приобретала с каждым днем все более завершенный вид.
В сущности, отпуск нужен был ему для того, чтобы приспособиться к образу жизни Милены. Она работала почти каждый день, смены её начинались в шесть вечера и заканчивались в восемь утра. Такой график позволял ей поддерживать сеансы игры в своем клоузнет-баттле. Она приходила домой в девять утра, принимала душ и лезла в постель к Игорю. Они занимались любовью - иногда тихо, спокойно, если Гоша ещё как следует не проснулся, иногда яростно, по-звериному, и Гоша снова чувствовал себя в эти моменты Иштархаддоном. Потом Милена засыпала, а Игорь завтракал и садился за компьютер.
Милене совершенно не мешал стук клавиш. Спала она крепко,, и, кажется, присутствие компьютера убаюкивало её сильнее, чем любое снотворное. Игорь работал и время от времени бросал взгляды на милую девочку, посапывающую носиком в его кровати. Он. думал о том, что стоило увидеть тот безумный сон ради этого.
Через две недели замечательной размеренной жизни Игорь ощутил первый укол беспокойства. Будильник, включенный в его голове, зазвонил и заставил вспомнить то, что он предпочел бы забыть.
– Милена, - сказал он, - кажется, уже наступил срок для того, чтобы тебе обзавестись собственной суппортной станцией и убраться из транскомпа. Две недели назад ты говорила, что уже почти готова к этому.
Игорь завел разговор не вовремя. В этот момент Милка, лежа на нем грудью, раздвинув ноги и приподняв попку, устраивалась поудобнее, чтобы засунуть в себя рабочий инструмент Игоря, уже приведенный в боевое состояние. Фраза Гоши, полная технических терминов, озадачила её, приостановила её действия на секунду, но не прервала их. Она оседлала Игоря, надвинулась на него так, что он уперся в самое её глубинное донышко, выпрямилась, положила ладони на его грудь и начала двигаться - пока ещё медленно, смакуя первое удовольствие.
– Гошка, не будем об этом, - промурлыкала она, закрыв глаза. - Потом поговорим…
– Хорошо, - согласился Игорь. И сразу же ляпнул: - Тебе нужно убирать свой сервер из транскомпа немедленно. Прямо сегодня.
– Сегодня… Сегодня не могу… М-м-м… - Милена откинула голову и облизнулась. - Я занята. Занята тобой…
– Если у тебя достаточно денег, то мы купим эту чертову станцию сегодня же.
– Да что с тобой случилось? - Мила остановила свои движения, распахнула глаза, возмущенно сдвинула брови. - Какая муха тебя укусила?
– Да, да, извини… Мила-Милка… Муха це-це. Ты моя муха. Укусишь меня?
– Искусаю. Загрызу насмерть. - Она легла на него, прижалась к нему грудью, прихватила зубками его шею - несильно, но чувствительно. - Ты любишь меня, милый?
– Мила… - Игорь чувствовал, как желание его, вначале головокружительно острое, почти болезненное, угасает, падает, превращается в поникшую мокрую тряпочку. - Я тебя люблю. Мила. Поэтому я хочу, чтобы ты ушла из транскомпа сегодня же…
Милка зло фыркнула, слезла с него - ясно уже стало, что сегодня ничего не получится, - и отправилась в ванную. Когда она вернулась через пятнадцать минут, чистенькая, облаченная в полосатый махровый халат, то обнаружила, что Игорь в семейных трусах сидит на кухне и курит уже третью сигарету подряд. Сизый дым медленно перемещался в воздухе, окурки скрючились в пепельнице желтыми сигаретными эмбрионами.
– Я не могу очистить транскомп сегодня, - сказала она, избегая встречаться взглядом с Игорем. - И завтра тоже не смогу.
– Ты же сказала, что, как только у тебя будет достаточно денег…
– У меня есть деньги. И станцию я давно уже заказала. Через пару дней её привезут. Только это ничего не даст. Пока не кончится этот гейм-цикл, я не смогу перевести сервер из транскомпа, не поломав всю игру. Придется дождаться окончания цикла.
– Ты же говорила про две недели…
– Я думала, что цикл за это время закончится. А он все не кончается. Разыгрались эти скоты не на шутку…
Мила скребла пальцем нижнюю губу - отдирала от неё какие-то несуществующие чешуйки, и маленькая капелька крови уже выступила на свежей ранке. Игорь знал, что это означает, - Милка очень сильно нервничала и старалась подавить свою нервозность.
– Не дери губы, - сказал он, протянул руку и шлепнул её по пальцам. - Ты хочешь сказать, что этот цикл затянулся дольше чем обычно?
– Я вообще не знаю, когда они закончат! - Истеричная нотка прорвалась в голосе Милены. - Они уже полтора месяца рубятся, а там ещё и конь не валялся. Все шестеро поднялись до высшего уровня, и никто никого ещё не задавил! Все целехоньки!
– А длительность гейм-цикла как-то оговаривается?
– Никак не оговаривается. Просто обычно так долго не играют. Те, кто клозет программировал, тоже ведь не дураки - там все так продумано, что отсев слабых игроков начинается уже со второй недели. А то, что сейчас происходит, мне просто непонятно! Сговорились они там, что ли, все нервы нам измотать? Требуют сейчас установки двух аддонов. Гады!
– Аддонов? Это что ещё такое?
– Аддон - это дополнительный высший уровень.
– А это возможно - установить аддоны?
– В правилах клоузнет-клубов такой пунктик есть. И хозяин клозета обязан выполнить такие требования. Только вот я не слышала ни разу, чтобы у нас до такого доходило. Даже в Москве, говорят, такого ни разу не было. Костик разорится на этих уровнях.
– Костик - это хозяин?
– Он самый. Звонил мне вчера, весь в панике. «Что, - говорит, - делать-то будем?» А я ему: «Как - что? Продолжать игру. Раз уж ты ввязался во все это, так покупай аддоны и не дергайся». А он мне: «Ты хоть представляешь, сколько они стоят?» А я: «Ты богатый, купишь». И знаешь, о чем он тогда со мной речь повел?
– О чем?
– Спросил, не могу ли я сделать что-нибудь, чтобы моя Ассирия проиграла! Он, мол, заплатит мне за это!
Мила выпалила эти слова с таким возмущением, словно кто-то покушался на её пионерски-чистую девичью честь.
– А ты можешь это сделать? - невозмутимо поинтересовался Игорь.
– Да ты что?! Я ж не свинья последняя…
– Меня не интересуют твои эмоции. Я говорю о технической стороне дела.
– Теоретически - нет. Суппортер никак не воздействует на решения игроков, и если они играют стратегически правильно, то он не может нагадить им никак. И помочь тоже не может. А практически… - Мила качнула головой, усмехнулась едва заметно. - Можно постараться. Немножко схалтурить в работе с синхронизацией. Если специально не копаться в подробностях, то это заметно не будет. И тогда, скажем, стрела будет наносить не пять единиц повреждения, а четыре. И при ударе мечом противника будет отбрасывать не на сорок сантиметров, а на тридцать. Световой день станет короче. Воины начнут медленнее понимать своих командиров. И так далее. Появится асинхронизация. Проще говоря, один и тот же остров будет немножко разным в разных поддерживающих серверах. И те же игроки-ассирийцы даже не заподозрят, что стали слабее на двадцать процентов - себе они будут казаться прежними.
– Ну так в чем же дело? Так и сделай. Ассирию угробят, игра для тебя закончится, и ты сможешь спокойно перетащить сервак на свою станцию. К тому же твой Костик тебе ещё и деньжат за это подкинет.
– Не могу и так.
– И почему же?
– Потому что это моя Ассирия, - призналась Ми-лена. - Ну, не в том смысле, что я игрок, - я даже не знаю, кто там играет за Ашшура и Иштар. Просто я болею душой за свой остров. Я для него так много сделала… Я не могу позволить, чтобы она проиграла. Мы должны выиграть! Мы уже давно должны были выиграть, только вот этот сбой…
Милена прикусила язычок, сообразив, что ляпнула что-то совсем не то.
– Так-так… - Игорь заинтересовался ещё больше, устремил на девушку проницательный взгляд следователя. - И что же ты там так много сделала? Ты же говорила, что не можешь сделать ничего для победы?
– Ну это я так, образно говорю… - Мила смутилась. - Синхронизацию очень хорошо отладила. Это очень важно…
– Да не пудри ты мне мозги своей синхронизацией! Ты подыгрывала своим игрокам, да? Они заплатили тебе. А мой взлом сервера как-то нарушил все это. Так ведь все было, да?
– Не так! - Милена яростно сверкнула глазами. - Я пыталась подыграть, да. Только не игрокам - я тебе честно говорю, что не знаю их и понятия не имею, как с ними связаться. Я хотела сделать что-то для самой Ассирии. Если она и выиграет, то я все равно за это никаких премиальных не получу. Я бескорыстно. Чисто из азарта…
– А если кто-нибудь об этом узнает?
– Узнает? Бр-р-р… - Милка поежилась. - Об этом даже говорить страшно. Тогда от тех, кто проиграл, всего ждать можно. Убьют, наверное, меня тогда. Вот и все.
– Все-таки с головой у тебя не в порядке, - констатировал Игорь. - Впрочем, как и у всех сетеви-ков. Ты совершаешь идиотские поступки и при этом подсознательно уверена, что если с твоим компьютером все в порядке, то и в жизни все будет так же. Инфантильная логика. Ты переносишь игру в жизнь. Только вот игроки этого твоего клоузнета - не маленькие послушные юниты. Это люди, которые привыкли ворочать большими деньгами. Для них твои якобы невинные развлечения могут грозить большими потерями. А они такого не любят. Я думаю, милая моя, тебе не место в закрытых баттлах. Ты доиграешься, и очень скоро…
– Там - самое мое место! - обиженно заявила Милена. - Я, конечно, глупостей натворила, но больше я так делать не буду. Кончится этот гейм, я отлажу свою станцию, и все пойдет как надо…
– Эту песенку я уже слышал. Только вот здесь у меня, - Игорь постучал пальцами по грудной клетке в области сердца, - какие-то нехорошие предчувствия. Значит, пока ты не можешь убрать сервер из транскомпа?
– Пока не могу.
– Ладно… Будем надеяться, что все обойдется. Только не вздумай согласиться с предложением этого Костика. Согласишься - сядешь на его крючок очень глубоко. Он сможет делать с тобой что хочет.
– Не соглашусь, не бойся. - Мила улыбнулась. - Я хоть и дура, но не до такой степени.
– Потенциальная степень нашего идиотизма не известна никому, - глубокомысленно изрек Игорь.
Короче говоря, накрылась операторская работа для Игоря медным тазом. Не пошел он ни на какое медицинское обследование - для него и так было ясно, что он совершенно здоров и совершенно болен и что даже если лучшие профессора страны заявят, что он может работать на транскомпе хоть по десять суток без перерыва, никогда он не вернется в центральную операторскую управления, не сядет в кресло и не устремит взгляд на огромный экран с картой, мерцающей синими линиями трубопроводов. При одной мысли об этом боль тупым сверлом ввинчивалась в голову и радужное пятно вспыхивало в глазах, разъедая ткань привычной реальности. Слепое пятно… Никогда.
Игорь не хотел забыть свой страшный сон. Но он не хотел и увидеть его снова.
Он потерял эту работу из-за Милены. Но он не держал на неё зла. Потерю восполнила собой сама Милена.
Игорь пустил её в пространство, заполненное до этого только им самим. Заполненное человеком по имени Игорь, одиноким и отнюдь не тяготящимся своим одиночеством. Он пустил Милену в пространство своей квартиры, своего образа существования, своих привычек, отраженных материально в правильном, одному только ему понятном расположении предметов среды домашнего обитания. Он разрешил ей жить здесь, читать его книги, и смотреться в его зеркало, и ходить после ванны в одном из его халатов, и даже пользоваться одной из своих надтреснутых чашек. Он разрешил присоединиться запаху Милены к воздуху своей комнаты. Ему даже нравился этот запах - слабый, свежий аромат хорошего дезодоранта, и ничего более. Никаких вонючих духов, никаких шанелей и пуазонов. Никаких наслоений трехдневного женского пота. Мила была чистоплотной девочкой, и пахло от неё хорошо. Почему Игорь не обращал на это внимания раньше? Потому что общался с ней только в основательно прокуренной операторской? Да нет. Просто он не обращал на неё внимания вообще. Он слабо реагировал на её существование до тех пор, пока она не пришла к нему домой - там, в мире Слепого пятна. Он узнал и полюбил её там. Все случилось там. А здесь ему оставалось только признать свершившийся факт и открыть для неё дверь. Пустить её к себе.
В той иллюзорной сказке Игорь в конце концов выгнал Милену. Выпихнул её на лестничную площадку и выкинул вслед её вещи. Но это было там. Тот Игорь был слишком слаб для того, чтобы жить с другим человеком, чтобы терпеть кого-то, кроме себя, любимого. Настоящий Игорь слаб не был - одиночество его проистекало только из того, что не мог до сих пор найти подходящего человека, чтобы жить с ним и любить его. Подходящего не по каким-то объяснимым и поддающимся анализу параметрам. Просто подходящего.
Он нашел её. Может быть, вся эта мистическая история, что так сильно шарахнула его по темечку, и была предназначена судьбой для того, чтобы он прозрел? Ему хотелось верить, что именно так и было.
Теперь он жил спокойно. Вернулся наконец-то к своей диссертации, и даже обнаружил, что соскучился по ней и что не так уж много осталось сделать для её завершения. Он оформил в институте академический отпуск и клятвенно заверил профессора, что уже в конце марта будет готов к предзащите. Он исполнил свою давнюю мечту - купил-таки модуль Ра-дионета и подключился к мировой сети качественно, без бесконечных дурацких перебоев в телефонной сети. Он влез в архивы парижского Музея Человека и скопировал три десятка ассирийских табличек, содержащих заговорные, ритуальные и медицинские тексты - клинопись и переводы на английский. Его научная работа приобретала с каждым днем все более завершенный вид.
В сущности, отпуск нужен был ему для того, чтобы приспособиться к образу жизни Милены. Она работала почти каждый день, смены её начинались в шесть вечера и заканчивались в восемь утра. Такой график позволял ей поддерживать сеансы игры в своем клоузнет-баттле. Она приходила домой в девять утра, принимала душ и лезла в постель к Игорю. Они занимались любовью - иногда тихо, спокойно, если Гоша ещё как следует не проснулся, иногда яростно, по-звериному, и Гоша снова чувствовал себя в эти моменты Иштархаддоном. Потом Милена засыпала, а Игорь завтракал и садился за компьютер.
Милене совершенно не мешал стук клавиш. Спала она крепко,, и, кажется, присутствие компьютера убаюкивало её сильнее, чем любое снотворное. Игорь работал и время от времени бросал взгляды на милую девочку, посапывающую носиком в его кровати. Он. думал о том, что стоило увидеть тот безумный сон ради этого.
***
Через две недели замечательной размеренной жизни Игорь ощутил первый укол беспокойства. Будильник, включенный в его голове, зазвонил и заставил вспомнить то, что он предпочел бы забыть.
– Милена, - сказал он, - кажется, уже наступил срок для того, чтобы тебе обзавестись собственной суппортной станцией и убраться из транскомпа. Две недели назад ты говорила, что уже почти готова к этому.
Игорь завел разговор не вовремя. В этот момент Милка, лежа на нем грудью, раздвинув ноги и приподняв попку, устраивалась поудобнее, чтобы засунуть в себя рабочий инструмент Игоря, уже приведенный в боевое состояние. Фраза Гоши, полная технических терминов, озадачила её, приостановила её действия на секунду, но не прервала их. Она оседлала Игоря, надвинулась на него так, что он уперся в самое её глубинное донышко, выпрямилась, положила ладони на его грудь и начала двигаться - пока ещё медленно, смакуя первое удовольствие.
– Гошка, не будем об этом, - промурлыкала она, закрыв глаза. - Потом поговорим…
– Хорошо, - согласился Игорь. И сразу же ляпнул: - Тебе нужно убирать свой сервер из транскомпа немедленно. Прямо сегодня.
– Сегодня… Сегодня не могу… М-м-м… - Милена откинула голову и облизнулась. - Я занята. Занята тобой…
– Если у тебя достаточно денег, то мы купим эту чертову станцию сегодня же.
– Да что с тобой случилось? - Мила остановила свои движения, распахнула глаза, возмущенно сдвинула брови. - Какая муха тебя укусила?
– Да, да, извини… Мила-Милка… Муха це-це. Ты моя муха. Укусишь меня?
– Искусаю. Загрызу насмерть. - Она легла на него, прижалась к нему грудью, прихватила зубками его шею - несильно, но чувствительно. - Ты любишь меня, милый?
– Мила… - Игорь чувствовал, как желание его, вначале головокружительно острое, почти болезненное, угасает, падает, превращается в поникшую мокрую тряпочку. - Я тебя люблю. Мила. Поэтому я хочу, чтобы ты ушла из транскомпа сегодня же…
Милка зло фыркнула, слезла с него - ясно уже стало, что сегодня ничего не получится, - и отправилась в ванную. Когда она вернулась через пятнадцать минут, чистенькая, облаченная в полосатый махровый халат, то обнаружила, что Игорь в семейных трусах сидит на кухне и курит уже третью сигарету подряд. Сизый дым медленно перемещался в воздухе, окурки скрючились в пепельнице желтыми сигаретными эмбрионами.
– Я не могу очистить транскомп сегодня, - сказала она, избегая встречаться взглядом с Игорем. - И завтра тоже не смогу.
– Ты же сказала, что, как только у тебя будет достаточно денег…
– У меня есть деньги. И станцию я давно уже заказала. Через пару дней её привезут. Только это ничего не даст. Пока не кончится этот гейм-цикл, я не смогу перевести сервер из транскомпа, не поломав всю игру. Придется дождаться окончания цикла.
– Ты же говорила про две недели…
– Я думала, что цикл за это время закончится. А он все не кончается. Разыгрались эти скоты не на шутку…
Мила скребла пальцем нижнюю губу - отдирала от неё какие-то несуществующие чешуйки, и маленькая капелька крови уже выступила на свежей ранке. Игорь знал, что это означает, - Милка очень сильно нервничала и старалась подавить свою нервозность.
– Не дери губы, - сказал он, протянул руку и шлепнул её по пальцам. - Ты хочешь сказать, что этот цикл затянулся дольше чем обычно?
– Я вообще не знаю, когда они закончат! - Истеричная нотка прорвалась в голосе Милены. - Они уже полтора месяца рубятся, а там ещё и конь не валялся. Все шестеро поднялись до высшего уровня, и никто никого ещё не задавил! Все целехоньки!
– А длительность гейм-цикла как-то оговаривается?
– Никак не оговаривается. Просто обычно так долго не играют. Те, кто клозет программировал, тоже ведь не дураки - там все так продумано, что отсев слабых игроков начинается уже со второй недели. А то, что сейчас происходит, мне просто непонятно! Сговорились они там, что ли, все нервы нам измотать? Требуют сейчас установки двух аддонов. Гады!
– Аддонов? Это что ещё такое?
– Аддон - это дополнительный высший уровень.
– А это возможно - установить аддоны?
– В правилах клоузнет-клубов такой пунктик есть. И хозяин клозета обязан выполнить такие требования. Только вот я не слышала ни разу, чтобы у нас до такого доходило. Даже в Москве, говорят, такого ни разу не было. Костик разорится на этих уровнях.
– Костик - это хозяин?
– Он самый. Звонил мне вчера, весь в панике. «Что, - говорит, - делать-то будем?» А я ему: «Как - что? Продолжать игру. Раз уж ты ввязался во все это, так покупай аддоны и не дергайся». А он мне: «Ты хоть представляешь, сколько они стоят?» А я: «Ты богатый, купишь». И знаешь, о чем он тогда со мной речь повел?
– О чем?
– Спросил, не могу ли я сделать что-нибудь, чтобы моя Ассирия проиграла! Он, мол, заплатит мне за это!
Мила выпалила эти слова с таким возмущением, словно кто-то покушался на её пионерски-чистую девичью честь.
– А ты можешь это сделать? - невозмутимо поинтересовался Игорь.
– Да ты что?! Я ж не свинья последняя…
– Меня не интересуют твои эмоции. Я говорю о технической стороне дела.
– Теоретически - нет. Суппортер никак не воздействует на решения игроков, и если они играют стратегически правильно, то он не может нагадить им никак. И помочь тоже не может. А практически… - Мила качнула головой, усмехнулась едва заметно. - Можно постараться. Немножко схалтурить в работе с синхронизацией. Если специально не копаться в подробностях, то это заметно не будет. И тогда, скажем, стрела будет наносить не пять единиц повреждения, а четыре. И при ударе мечом противника будет отбрасывать не на сорок сантиметров, а на тридцать. Световой день станет короче. Воины начнут медленнее понимать своих командиров. И так далее. Появится асинхронизация. Проще говоря, один и тот же остров будет немножко разным в разных поддерживающих серверах. И те же игроки-ассирийцы даже не заподозрят, что стали слабее на двадцать процентов - себе они будут казаться прежними.
– Ну так в чем же дело? Так и сделай. Ассирию угробят, игра для тебя закончится, и ты сможешь спокойно перетащить сервак на свою станцию. К тому же твой Костик тебе ещё и деньжат за это подкинет.
– Не могу и так.
– И почему же?
– Потому что это моя Ассирия, - призналась Ми-лена. - Ну, не в том смысле, что я игрок, - я даже не знаю, кто там играет за Ашшура и Иштар. Просто я болею душой за свой остров. Я для него так много сделала… Я не могу позволить, чтобы она проиграла. Мы должны выиграть! Мы уже давно должны были выиграть, только вот этот сбой…
Милена прикусила язычок, сообразив, что ляпнула что-то совсем не то.
– Так-так… - Игорь заинтересовался ещё больше, устремил на девушку проницательный взгляд следователя. - И что же ты там так много сделала? Ты же говорила, что не можешь сделать ничего для победы?
– Ну это я так, образно говорю… - Мила смутилась. - Синхронизацию очень хорошо отладила. Это очень важно…
– Да не пудри ты мне мозги своей синхронизацией! Ты подыгрывала своим игрокам, да? Они заплатили тебе. А мой взлом сервера как-то нарушил все это. Так ведь все было, да?
– Не так! - Милена яростно сверкнула глазами. - Я пыталась подыграть, да. Только не игрокам - я тебе честно говорю, что не знаю их и понятия не имею, как с ними связаться. Я хотела сделать что-то для самой Ассирии. Если она и выиграет, то я все равно за это никаких премиальных не получу. Я бескорыстно. Чисто из азарта…
– А если кто-нибудь об этом узнает?
– Узнает? Бр-р-р… - Милка поежилась. - Об этом даже говорить страшно. Тогда от тех, кто проиграл, всего ждать можно. Убьют, наверное, меня тогда. Вот и все.
– Все-таки с головой у тебя не в порядке, - констатировал Игорь. - Впрочем, как и у всех сетеви-ков. Ты совершаешь идиотские поступки и при этом подсознательно уверена, что если с твоим компьютером все в порядке, то и в жизни все будет так же. Инфантильная логика. Ты переносишь игру в жизнь. Только вот игроки этого твоего клоузнета - не маленькие послушные юниты. Это люди, которые привыкли ворочать большими деньгами. Для них твои якобы невинные развлечения могут грозить большими потерями. А они такого не любят. Я думаю, милая моя, тебе не место в закрытых баттлах. Ты доиграешься, и очень скоро…
– Там - самое мое место! - обиженно заявила Милена. - Я, конечно, глупостей натворила, но больше я так делать не буду. Кончится этот гейм, я отлажу свою станцию, и все пойдет как надо…
– Эту песенку я уже слышал. Только вот здесь у меня, - Игорь постучал пальцами по грудной клетке в области сердца, - какие-то нехорошие предчувствия. Значит, пока ты не можешь убрать сервер из транскомпа?
– Пока не могу.
– Ладно… Будем надеяться, что все обойдется. Только не вздумай согласиться с предложением этого Костика. Согласишься - сядешь на его крючок очень глубоко. Он сможет делать с тобой что хочет.
– Не соглашусь, не бойся. - Мила улыбнулась. - Я хоть и дура, но не до такой степени.
– Потенциальная степень нашего идиотизма не известна никому, - глубокомысленно изрек Игорь.
Глава 5
Дверь в прихожей хлопнула тяжело и мрачно. Это означало, что Милена пришла с дежурства в скверном расположении духа. Впрочем, по-другому в последнее время и не бывало. Она вошла в комнату, шваркнула на пол сумку, уселась на стул и устремила в стену взгляд - пустой и безучастный.
– Привет, - сказал Игорь, приподнимаясь в постели на локте. - Как дела, Милка?
– Говно дела.
– Что, все так и играют?
– Играют.
Уже полтора месяца прошло с тех пор, как транскомпьютер двинул Игоря по мозгам и погрузил в трехдневную спячку. Суппортная станция давно уже была куплена и стояла нераспакованная в углу комнаты. Незачем было её распаковывать - гейм-цикл «Эпохи империй» и не думал заканчиваться. Все одиннадцать игроков дружной толпой ворвались на первый дополнительный уровень, освоили на нем все, что можно, и перевалили на второй аддон. Теперь они дожевывали и его и начинали требовать следующей порции виртуальной кормежки.
Мила, и без того не толстая, отощала в последние недели до веса цыпленка. Кушала она хорошо и спала днем больше чем обычно, но похоже, что проклятый компьютерный клозет высасывал из неё жизненные соки как паразит-кровосос. Кроме худобы, Милена обзавелась темными кругами под глазами и безумной раздражительностью, переходящей в плаксивость. Ее постоянно мучило удушье. Она даже сходила к доктору, тот поставил ей диагноз «астено-невротическое состояние», выписал успокоительные средства, а также рекомендовал немедленно взять отпуск и забыть о работе хотя бы на месяц. Доктор даже не догадывался, как об этом мечтала сама Милена.
– Зря я купила эту станцию, - сказала Мила устало. - Ты прав, Гоша, - не место мне в клозете. Когда этот проклятый гейм кончится, я не буду переносить проклятый сервак из проклятого транскомпа. Никуда не буду переносить. Я просто убью его. Затру его с удовольствием, со злобным сатанинским хохотом. Продам эту дурацкую станцию. Денег будет до черта - не зря ж я столько вкалывала. И мы с тобой тогда уедем отсюда. Отдохнем по-человечески две недельки. Нет, три недельки. Месяц.
– Поедем на какие-нибудь острова. На Ямайку, например. Туда, где есть нудистские пляжи…
– Нет, только не на острова! - болезненно выкрикнула Мила. - В жизни больше не ступлю ни на какой остров! И на юг не поеду - ненавижу песок и пальмы! И никаких нудистских пляжей! Хватит с меня голых загорелых баб!
Игорь спустил ноги с кровати, нашарил ногами шлепанцы, подошел к Милене.
– А голые бледные мужики? Как они тебе? - спросил он. - Не надоели?
Мила обняла его, прижалась к его груди холодной, не отогревшейся ещё с улицы щекой.
– Я пыталась разладить синхронизацию, - призналась она. - Костику, конечно, не сказала об этом. Не нужны мне его чертовы деньги. Мне нужно, чтобы кончилась эта чертова игра.
– Ну и как?
– Не разладилась.
– Понятно…
– Чего тебе понятно? - Мила резко отстранилась, почти оттолкнула Игоря. - Ничего тебе не понятно! И никому ничего не понятно! Я смогла найти ещё одного суппортера. Знал бы ты, чего мне это стоило… Вышла на него кривыми путями, в условиях полной конспирации. Его зовут Стасом, и он держит Грецию. Так вот, он что только не делал со своей станцией - только разве топором ещё не рубил. И никакого толку. Синхронизация идеальная.
– Вам нужно собраться всем вместе - всем суппортерам и главному начальнику - и решить, что можно сделать.
– Костик на это не пойдет. Он жить хочет. А ещё он хочет жрать в ресторанах и кататься на своем навороченном красном «БМВ». Да и кто он такой? Шестерка. Подставное лицо, администратор. Над ним ещё куча крутых людей из Москвы сидит. А им наплевать, сколько времени идет игра. У них все в порядке, а наши мелкие проблемы им до лампочки.
– А может быть, это игроки что-то мудрят? Нашли втихаря друг друга и договорились, что будут играть без отсева - до посинения, пока дым из ушей не пойдет. Они хоть воюют между собой?
– Воюют. Еще как воюют. Сражения грандиозные, чуть ли не каждый день. По пол-острова убивают за раз. И все равно никто не выбывает! Воины и рабы плодятся как кролики. Что-то уму непостижимое. Нет, мне кажется, что игроки тут ни при чем. Это что-то в программах. Мы уже никак не регулируем игру. У Стаса на этой почве крыша поехала. Он уверяет, что наш клозет живет сам по себе. Что компьютеры мутировали и клозет стал единым разумным организмом. Когда Стасик включает станцию, он шлем из фольги надевает на голову - для экранирования от враждебного разума. Представляешь, как человека повело?
– А ты что об этом думаешь?
– Не знаю… Про разумный клозет - это, конечно, чушь. Не разумный он. Скорее это какое-то животное. Огромный осьминог. Когда я туда влезаю, у меня такое чувство, будто я притрагиваюсь к чему-то холодному, склизкому, злому и очень опасному. Мне это противно. А я противна этому. Оно отталкивает меня. Не хочет оно, чтобы я ему мешала.
– И что, совсем ничего сделать нельзя? Может быть, тебе все же попытаться помочь Ассирии выиграть? Ты же что-то там такое подготовила?
– Тоже не получается. Иштархаддон меня не слушается. Такое впечатление, что он меня не слышит.
– Иштархаддон? - Игорь изумленно вытаращил глаза. - Почему именно он? Ты же говорила, что он - обычный юнит!
– Я соврала тебе. Не хотела тебя заводить тогда - ты и так был на грани сдвига. Надеялась, что все обойдется. Я никак не могла понять, почему ты обратил внимание именно на Иштархаддона. Откуда ты вообще узнал про него?! Я долго думала над всем этим и в конце концов решила, что все было так: ты залез в сервер и в этот момент что-то случилось. Может, таракан по контактам пробежал или какой-нибудь чип сбой дал… Короче говоря, транскомп каким-то непостижимым образом перекачал в тебя часть информации по игре. Как раз ту часть, что была связана с Иштархаддоном. И твой трехдневный бредовый сон - это смесь реальной жизни и виртуалки из клозета. Правдоподобно звучит?
– Подожди… Кажется, я сейчас угадаю. Цветок Юности богини Иштар. Это и есть твоя помощь Ассирии?
– Точно! - Мила хлопнула в ладоши. - Ты знал, знал! Где он находится?
– В храме Иштар Говорящей. В задней потайной комнатке. В дурацкой такой комнате, заваленной всяким хламом. Почему там такой странный интерьер?
– Как в космолете?
– Да.
– Потому что мне лень было рисовать текстуры. Я просто скопировала отсек из какого-то космического квеста и впихнула его в клозет. Все равно бы его никто не нашел.
– Я нашел.
– Не ты нашел. Иштархаддон тебе показал.
– Почему Хадди так похож на меня?
– А ты не догадываешься?!
– Ты подправила ему физиономию. Нарисовала своему виртуальному шпиону морду моего лица. Дабы почаще видеть предмет своего преклонения. Интересно, а какой длины член ты ему нарисовала?
– Вот такусенький. - Мила показала половину указательного пальца. - Меньше даже, чем у тебя.
– А вибратор к транскомпу подключать не пробовала?
– Ладно, не издевайся. - Мила махнула рукой. - Все это уже в прошлом. Иштархаддон больше не мой. Он стал обычным юнитом.
– Неувязка тут, - сообщил Игорь. - Цветок Юности - это заморочка богини Иштар. Во всяком случае, Хадди мне так сказал. Я сам видел, как он разговаривал со статуей этой божественной гадины.
– Привет, - сказал Игорь, приподнимаясь в постели на локте. - Как дела, Милка?
– Говно дела.
– Что, все так и играют?
– Играют.
Уже полтора месяца прошло с тех пор, как транскомпьютер двинул Игоря по мозгам и погрузил в трехдневную спячку. Суппортная станция давно уже была куплена и стояла нераспакованная в углу комнаты. Незачем было её распаковывать - гейм-цикл «Эпохи империй» и не думал заканчиваться. Все одиннадцать игроков дружной толпой ворвались на первый дополнительный уровень, освоили на нем все, что можно, и перевалили на второй аддон. Теперь они дожевывали и его и начинали требовать следующей порции виртуальной кормежки.
Мила, и без того не толстая, отощала в последние недели до веса цыпленка. Кушала она хорошо и спала днем больше чем обычно, но похоже, что проклятый компьютерный клозет высасывал из неё жизненные соки как паразит-кровосос. Кроме худобы, Милена обзавелась темными кругами под глазами и безумной раздражительностью, переходящей в плаксивость. Ее постоянно мучило удушье. Она даже сходила к доктору, тот поставил ей диагноз «астено-невротическое состояние», выписал успокоительные средства, а также рекомендовал немедленно взять отпуск и забыть о работе хотя бы на месяц. Доктор даже не догадывался, как об этом мечтала сама Милена.
– Зря я купила эту станцию, - сказала Мила устало. - Ты прав, Гоша, - не место мне в клозете. Когда этот проклятый гейм кончится, я не буду переносить проклятый сервак из проклятого транскомпа. Никуда не буду переносить. Я просто убью его. Затру его с удовольствием, со злобным сатанинским хохотом. Продам эту дурацкую станцию. Денег будет до черта - не зря ж я столько вкалывала. И мы с тобой тогда уедем отсюда. Отдохнем по-человечески две недельки. Нет, три недельки. Месяц.
– Поедем на какие-нибудь острова. На Ямайку, например. Туда, где есть нудистские пляжи…
– Нет, только не на острова! - болезненно выкрикнула Мила. - В жизни больше не ступлю ни на какой остров! И на юг не поеду - ненавижу песок и пальмы! И никаких нудистских пляжей! Хватит с меня голых загорелых баб!
Игорь спустил ноги с кровати, нашарил ногами шлепанцы, подошел к Милене.
– А голые бледные мужики? Как они тебе? - спросил он. - Не надоели?
Мила обняла его, прижалась к его груди холодной, не отогревшейся ещё с улицы щекой.
– Я пыталась разладить синхронизацию, - призналась она. - Костику, конечно, не сказала об этом. Не нужны мне его чертовы деньги. Мне нужно, чтобы кончилась эта чертова игра.
– Ну и как?
– Не разладилась.
– Понятно…
– Чего тебе понятно? - Мила резко отстранилась, почти оттолкнула Игоря. - Ничего тебе не понятно! И никому ничего не понятно! Я смогла найти ещё одного суппортера. Знал бы ты, чего мне это стоило… Вышла на него кривыми путями, в условиях полной конспирации. Его зовут Стасом, и он держит Грецию. Так вот, он что только не делал со своей станцией - только разве топором ещё не рубил. И никакого толку. Синхронизация идеальная.
– Вам нужно собраться всем вместе - всем суппортерам и главному начальнику - и решить, что можно сделать.
– Костик на это не пойдет. Он жить хочет. А ещё он хочет жрать в ресторанах и кататься на своем навороченном красном «БМВ». Да и кто он такой? Шестерка. Подставное лицо, администратор. Над ним ещё куча крутых людей из Москвы сидит. А им наплевать, сколько времени идет игра. У них все в порядке, а наши мелкие проблемы им до лампочки.
– А может быть, это игроки что-то мудрят? Нашли втихаря друг друга и договорились, что будут играть без отсева - до посинения, пока дым из ушей не пойдет. Они хоть воюют между собой?
– Воюют. Еще как воюют. Сражения грандиозные, чуть ли не каждый день. По пол-острова убивают за раз. И все равно никто не выбывает! Воины и рабы плодятся как кролики. Что-то уму непостижимое. Нет, мне кажется, что игроки тут ни при чем. Это что-то в программах. Мы уже никак не регулируем игру. У Стаса на этой почве крыша поехала. Он уверяет, что наш клозет живет сам по себе. Что компьютеры мутировали и клозет стал единым разумным организмом. Когда Стасик включает станцию, он шлем из фольги надевает на голову - для экранирования от враждебного разума. Представляешь, как человека повело?
– А ты что об этом думаешь?
– Не знаю… Про разумный клозет - это, конечно, чушь. Не разумный он. Скорее это какое-то животное. Огромный осьминог. Когда я туда влезаю, у меня такое чувство, будто я притрагиваюсь к чему-то холодному, склизкому, злому и очень опасному. Мне это противно. А я противна этому. Оно отталкивает меня. Не хочет оно, чтобы я ему мешала.
– И что, совсем ничего сделать нельзя? Может быть, тебе все же попытаться помочь Ассирии выиграть? Ты же что-то там такое подготовила?
– Тоже не получается. Иштархаддон меня не слушается. Такое впечатление, что он меня не слышит.
– Иштархаддон? - Игорь изумленно вытаращил глаза. - Почему именно он? Ты же говорила, что он - обычный юнит!
– Я соврала тебе. Не хотела тебя заводить тогда - ты и так был на грани сдвига. Надеялась, что все обойдется. Я никак не могла понять, почему ты обратил внимание именно на Иштархаддона. Откуда ты вообще узнал про него?! Я долго думала над всем этим и в конце концов решила, что все было так: ты залез в сервер и в этот момент что-то случилось. Может, таракан по контактам пробежал или какой-нибудь чип сбой дал… Короче говоря, транскомп каким-то непостижимым образом перекачал в тебя часть информации по игре. Как раз ту часть, что была связана с Иштархаддоном. И твой трехдневный бредовый сон - это смесь реальной жизни и виртуалки из клозета. Правдоподобно звучит?
– Подожди… Кажется, я сейчас угадаю. Цветок Юности богини Иштар. Это и есть твоя помощь Ассирии?
– Точно! - Мила хлопнула в ладоши. - Ты знал, знал! Где он находится?
– В храме Иштар Говорящей. В задней потайной комнатке. В дурацкой такой комнате, заваленной всяким хламом. Почему там такой странный интерьер?
– Как в космолете?
– Да.
– Потому что мне лень было рисовать текстуры. Я просто скопировала отсек из какого-то космического квеста и впихнула его в клозет. Все равно бы его никто не нашел.
– Я нашел.
– Не ты нашел. Иштархаддон тебе показал.
– Почему Хадди так похож на меня?
– А ты не догадываешься?!
– Ты подправила ему физиономию. Нарисовала своему виртуальному шпиону морду моего лица. Дабы почаще видеть предмет своего преклонения. Интересно, а какой длины член ты ему нарисовала?
– Вот такусенький. - Мила показала половину указательного пальца. - Меньше даже, чем у тебя.
– А вибратор к транскомпу подключать не пробовала?
– Ладно, не издевайся. - Мила махнула рукой. - Все это уже в прошлом. Иштархаддон больше не мой. Он стал обычным юнитом.
– Неувязка тут, - сообщил Игорь. - Цветок Юности - это заморочка богини Иштар. Во всяком случае, Хадди мне так сказал. Я сам видел, как он разговаривал со статуей этой божественной гадины.