– Так, значит… - Бейлис озадаченно соображал. - В твои слова можно было бы поверить, если бы этому было хоть какое-то подтверждение. С чего ты вообще все это взял? С потолка?
   – Информация самая достоверная, - сказал Игорь. - От первоисточника.
   – От чего-чего?
   – От него самого. От Иштархаддона.
   – Ты что, встречался с ним?
   – Да, - соврал Игорь.
   Ложь была необходима для осуществления его плана. Он, конечно, мог рассказать про Людмилу Серебрякову, то бишь Милену, с которой Иштархаддон провел целых два месяца. Но не хотелось ему подставлять девушку. Она немедленно загремела бы под следствие как соучастница и даже организатор преступления - нападения на офис фирмы, торгующей лекарствами.
   – Как - встречались? - заорал Бейлис. - Да ведь мы же просили тебя, контра ты недобитая, добром просили сообщить нам, если Сириец появится в поле твоего зрения! Мы ж чувствовали, что он должен на тебя выйти! Ты ж обещал нам! А сам что? Мы ж его взяли бы! Скрутили и посадили бы!
   – Не взяли бы, - уверенно сказал Игорь. - Точно говорю - не взяли бы, да и пострадал бы при этом кто-нибудь из ваших. Вам необходимо изменить тактику по отношению к Иштархаддону. Не нужно пытаться задержать его. Не нужно вообще нападать на него, потому что тех людей, которые угрожают ему, Сириец убивает безо всякой жалости. Зато тех, кто ведет себя спокойно, он не трогает. Вспомните женщину в фармакологической фирме: она подставила его, он вполне мог её убить, но не стал делать этого. Похоже, Иштархаддон несколько перевоспитался в ходе скитаний по нашему городу. Он понял, что в нашем мире убийство - это самое страшное преступление. И он пытается приспособиться к нашей морали.
   – Это он сам сказал тебе, что живет в слепуне?
   – Он сам, - снова соврал Игорь.
   – И чего теперь?
   – Я хочу пойти к слепуну. Я хочу попытаться вой-,ти в него.
   – Войти в слепун? - Бейлис изумленно округлил глаза. - Да как же такое быть-то может? Ты ведь историк - скажи-ка мне, удавалось ли кому когда в слепун войти?
   – Никому и никогда, - очень серьезно произнес Игорь. - Это научный факт. Но ведь и не выходил из слепуна никто и никогда. А теперь вышел. Иштархаддон вышел, мой двойник. Шастает туда-сюда. И это дает мне уверенность, что и для меня граница слепуна будет открыта.
   – И на кой же тебе это надо - в слепун идти?
   – Я объясню. - Игорь вскочил на ноги, взволнованный важностью момента. Зашагал по комнате по журавлиной своей привычке. - Вы, Иван Аронович, должны понять всю мою ответственность, нет, нашу ответственность перед всем человечеством! Там, в Слепых землях, живут люди - столь похожие и столь непохожие на нас! В течение тысячелетий они были оторваны от большей части мира и развивались собственным, уникальным путем! Они должны знать и помнить многое о наших общих корнях. Древних корнях! О том, что было навсегда утеряно для нас, представителей современной цивилизации. Нам впервые предоставляется возможность контакта. Уникального контакта, научное значение которого трудно переоценить! И мы с вами должны сделать эти шаги к непознанному.
   – С нами? Почему же с нами? - спросил Бейлис. Похоже, грандиозность происходящего не радовала его - скорее угнетала. - При чем тут мы? Ты маленько не по адресу обратился. Слушай, Игорь, ты же ученый, вот и делай все как положено - созывай толпу своих мудрых мужей, веди их к слепуну и входи в него под рукоплескание оваций. Туда-сюда. Вот он я, смотрите, перед слепуном, вот, опа, фокус-покус, меня нету, а вот он я снова! Будешь первооткрывателем. Глядишь, и памятник тебе поставят. Со временем.
   – Если я без вас туда сунусь, то мне не памятник, мне даже камень надгробный не поставят. Потому что негде будет его ставить. Куда я поведу толпу ученых? В болото, в бомжиный край? Да они шагу туда не ступят! Им надо, чтобы все принесли на блюдечке - факты, подтвержденные документально. И только после этого они важно выпятят губы и начнут объяснять, какая антинаучная чушь все эти факты, не укладывающиеся в их фундаментальные замшелые теории. Да, действительно, я хочу выступить в качестве первооткрывателя. Только первооткрыватели не путешествовали в компании кабинетных профессоров. Они вели с собой людей, способных сражаться.
   – Это кто же способен сражаться? - озадаченно пробормотал Бейлис. - Это я, что ли, способен? Слово-то какое - «сражаться», это ж надо… Ну да, способен я кое на что. Приходилось мне делать кое-что в своей жизни. Спецподготовка и все такое. Только с кем там сражаться? С дикарями? Да и мало меня одного там будет. Надо будет прихватить батальон меченосцев и роту арбалетчиков. А ещё миссионеров - православного попа, муллу и чисто за компанию одного еврейского раввина. Нехай эти древние дикари сами выбирают, в какую религию им теперь переходить…
   – Не валяйте дурака, Иван Аронович! - строго сказал Игорь. - То, с чем я к вам обращаюсь, - это ваши прямые обязанности, сфера деятельности, лежащая в области иррационального и в то же время требующая вмешательства силовых структур. К тому же все это имеет прямое отношение к государственной безопасности Российской Федерации. Вы прекрасно знаете, Иван Аронович, что нужно делать в таких случаях. Я думаю, что вам сегодня же нужно доложить о сложившейся ситуации своему непосредственному начальству, получить разрешение на проведение операции и привлечь меня в качестве главного научного консультанта.
   Согласовать силы и средства, необходимые для проведения операции, сформировать вооруженную и хорошо подготовленную группу. И разумеется, позаботиться о надлежащем техническом оснащении для документального фиксирования каждого шага…
   – Э, парень, подожди! - Бейлис махнул рукой. - Умный ты больно. В генералы метишь? Скажи-ка мне лучше, когда ты собираешься идти в свой слепун?
   – Завтра. Или, в крайнем случае, послезавтра.
   – А какой сегодня день недели, знаешь?
   – Пятница.
   – Так вот, слушай сюда, торопыга ты мой золотой, кузнечик-поскакунчик членистоногий. Сейчас пятница, восемь вечера. Все мои начальники уже приняли свои первые полстакана, один только я трезв как хрустальное стекло по причине общей своей непьющести. Я, конечно, могу набраться страшной наглости и позвонить сейчас на дачу своему любимому генералу. Сообщить ему, что он обязан немедленно бросить все и заняться организацией военно-научной экспедиции к слепуну. Только знаешь, если даже он проникнется важностью задачи и решит курировать это твое дело, то на организацию его уйдет, как минимум, неделя. Хорошо, если не месяц. Бумажки, рапорта, обоснование, то да се… Ты думаешь, в одной только вашей науке бюрократия? Везде она. Тебе это надо?
   – И что же делать? - растерянно спросил Игорь. - Одному идти? Страшно. Пропадет моя бедная голова.
   – Знаю я, что делать. - Иван Аронович хитро блеснул глазками. - Есть у меня информация, что ребятки из ОБНОНа - то бишь из отряда по борьбе с наркотиками - регулярно ездят на периметр слепуна, на болото. Без особых результатов, скорее по разнарядке, но вот год назад, помнится, одну хатенку, где наркоту гнали, они накрыли. Сейчас я им звякну.
   Бейлис позвонил по телефону, и выяснился весьма приятный для Игоря факт. На следующий день намечался плановый рейд ОБНОНа к слепуну. Через две минуты переговоров вопрос был решен. Маслова и Бейлиса брали завтра с собой. Неофициально.
   – Это славно, - сказал Бейлис. - Ребятки вооружены, прикроют наши с тобой задницы, если нападут какие-нибудь неправильные местные жулики. Я возьму камеру и буду все снимать. А уж ты, брильянт мой серебряный, не обессудь - особо кочевряжиться завтра не будешь. Мы с тобой только на предварительную разведку едем. На слепун вблизи посмотреть, рукой его потрогать и, самое главное, узнать, можешь ли ты в слепун проходить или совсем нет. Если нет - тогда с чего весь сыр-бор? Если да - то опять же спешить нельзя. Заснимем все как следует на видео, дадим эти материалы моему начальнику - зашевелится он тогда как миленький, мамой клянусь! Вот так-то. Устраивает тебя такой расклад?
   – Устраивает, - сказал Игорь.
 
***
 
   Они шагали и шагали в молчаливой холодной белизне. Лес расступился, превратился в редкий кустарник, перемежаемый одиночными деревьями - болезненными и кривыми. Слепун, до которого оставалось чуть больше километра, полностью открылся взору. Сотни раз Игорь смотрел на Слепую землю сверху, но сегодня впервые в жизни подходил к ней так близко. Как обычно, он ожидал увидеть контуры древнего города, проступающие сквозь туман. Увидеть их вблизи, рассмотреть во всех подробностях. Но единственное, что он видел сейчас, - это пустота. Стена пустоты поднималась из болота и возвышалась до самого неба, теряясь в облаках. Невидимый барьер казался то ослепительно белым, то черным, как беззвездный космос. На самом деле не было видно ничего. Просто ничего.
   Слепун… Недаром его так называли. Смотреть на него было неприятно. А в народе бытовало поверье, что к тому же и опасно. Якобы, глядя на слепун, можно ослепнуть или сойти с ума…
   Шедший впереди обноновец вдруг остановился. Поднял левую руку. Бейлис тоже остановился, и Игорь едва не налетел на его квадратную спину.
   – Тихо, - сказал автоматчик сзади. - Там кто-то в кустах шарахается. Сейчас посмотрю.
   Он опустил на глаза массивные круглые окуляры инфракрасного видения, сидевшие до той поры у него на лбу. Поднял автомат и снял его с предохранителя.
   – Эй! - крикнул он. - Я тебя вижу! Выходи с поднятыми руками. И не вздумай дергаться - пристрелю.
   – Не стреляйте, воины! - раздалось в ответ. - Я не буду на вас нападать. Я не убью вас, если вы будете вести себя умно. Я только хочу поговорить с одним из вас. С тем высоким, кто похож на меня.
   Игорь вздрогнул. Он не видел обладателя голоса, но сразу узнал его. Потому что человек этот говорил голосом самого Игоря.
   – Сириец! - прошептал Бейлис. - Ни хрена себе прогулочка - на Сирийца напоролись.
   – Того самого?
   – Того самого. Так, значит, хлопцы, слушайте сюда: согласно распоряжению Гуданова, при появлении Сирийца вы переходите под мое командование.
   – Чего?.. - возмущенно затянул было Николай.
   – Все правильно, - перебил его Андрей. - Так точно, товарищ майор. Коля, ты не в курсе. Гуданов сказал, если выйдем на. Сирийца…
   – Отставить разговоры, - тихо рявкнул Бейлис, точнее, как выяснилось, майор Бейлис. - Работаем!
   Игорь ещё не успел осознать, что происходит. Он только стоял, сжав зубы, и близоруко всматривался в противоположный край поляны. Ассириец… Иштархаддон… Игорю хотелось зарыться в снег и притвориться замерзшей болотной кочкой. Но ноги его, своевольные голенастые ноги, приплясывали от желания броситься навстречу Иштархаддону. Навстречу брату? Двойнику?..
   Навстречу самому себе.
   – Иштархаддон, выходи! - крикнул Бейлис, сложив ладони рупором. На этот раз он умудрился произнести имя ассирийца правильно. - Выходи! Мы не будем стрелять. Иди сюда, поговорим…
   Игорь не успел заметить, как раздвинулись кусты и откуда появился Сириец. Он только увидел вдруг фигуру в длинном сером пальто. Метров сто отделяло её от Игоря и его спутников. Иштархаддон шагал по поляне - медленно, неуклюже, по колено проваливаясь в снег.
   Он шел к нему, к Игорю. Он хотел поговорить с Игорем.
   Очки у Игоря запотели от волнения. Куда же ты лезешь, храбрый глупый Хадди?
   – Отлично, ребятки, - негромко проговорил Бейлис. - Валите его. Лучше по ногам, конечно. Но ежели что, бейте на поражение. С ним не цацкаться…
   – Хадди, беги!!! - истошно завопил Игорь. - Спасайся! Они убьют тебя!
   Выстрелы загрохотали, захохотали, как черти в аду, ударили по барабанным перепонкам. Игорь зажал руками уши, чтобы не слышать этого дьявольского грохота-хохота. Он увидел, как упал Иштархаддон. Он зажмурил глаза. Не мог он видеть этого.
   Кто-то грубо толкнул его в плечо, и Игорь полетел на землю. Ткнулся лицом в снег. Задохнулся от резкого холода, ослеп от снега, облепившего лицо, попытался вскочить на ноги и тут же получил пинок в копчик. Взвыл от боли, свалился в корчах, закрыл голову руками и затих.
   Боже, как унизительно быть таким слабым! Почему он не может сделать хоть что-то?! Эти люди сейчас убьют Хадди - возмутительно непонятного ассирийца, и Игорь никогда не увидит свою вторую половину. Они решат свои проблемы - превратят опасного преступника в безопасный труп. Но кто тогда решит проблемы Игоря?
   Крики, удары… Что там происходит? Добивают Хадди? Это все он, Игорь, виноват. Это он просчитал, что Иштархаддона можно найти именно здесь, около слепуна. Он привел сюда вооруженных людей и сам выступил в качестве приманки. И теперь он знал, что должен встать и вмешаться. Немедленно вскочить на ноги и попытаться сделать хоть что-нибудь…
   Игорь лежал с закрытыми глазами, скрючившись в позе зародыша, и всхлипывал. Он ненавидел себя - ненавидел старательно, сильно, почти страстно. Ему хотелось умереть сейчас - и чтобы все зарыдали, увидев, какой страшной смертью он умер, и пожалели, что так мало ценили его при жизни, и сказали хорошие слова о том, что вот, мол, самые лучшие из нас всегда уходят рано…
   – Вставай, - сказал его собственный голос. - Если ты будешь лежать на снегу, то сильно замерзнешь.
   – Нет, - пробормотал Игорь. - Не встану. Замерзну и умру.
   – Ты глупый трус, - сказал голос.
   Сильная рука схватила Игоря за шиворот, потянула вверх, и он задрыгал ногами, вынужденно уперся руками, дабы не быть задушенным, встал на колени, а потом и в полный рост. Глаза, само собой, он открыл. И обнаружил, что стоит лицом к лицу с Иштархаддоном.
   Это было совсем не то, что заглянуть в зеркало. Ведь в зеркале отражается все наоборот - правая половина лица становится левой, а левая правой. В сущности, зеркало искажает реальность. То, что видел сейчас Игорь, было более чем реальностью. Если первоисточником реальности считать его, Игоря Маслова, то Иштархаддон был улучшенным вариантом этого первоисточника. Вариантом, доведенным до совершенства.
   Иштархаддон с изумлением и некоторой брезгливостью потрогал плечи Игоря, удостоверившись в их хилости, кою не скрывала даже толстая зимняя одежда. Задумчиво поскреб подбородок, зарастающий густой темной щетиной.
   – Ты слаб, брат мой, - сказал он. - Ты не только труслив, но ещё и возмутительно слаб. С чего бы это? Разве в тебе не течет та же кровь, что и во мне?
   – Течет, - согласно кивнул Игорь.
   – Мне кажется, что в тебе вообще нет крови, - сказал Иштархаддон. - Ты такой бледный, словно в жилах твоих одна моча. Я знаю, отчего это. Оттого, что ты ничего не делаешь. Ты только думаешь. У нас тоже так бывает - иногда некоторые из жрецов начинают мало двигаться и проводят все дни своей жизни в раздумьях. Они удаляются в свои мечты и становятся из-за этого больными и хилыми, они не способны даже поднять овцу и положить её на жертвенный стол. Это плохо для них кончается.
   – И как же это для них кончается?
   – Боги справедливы. Они дают такому жрецу для исправления дюжину дней. Когда дюжина дней кончается, жрец должен показать, что способен служить богам. Для этого он должен пробежать дюжину кругов вокруг своего храма. Жрец бежит, а сзади него бежит другой жрец, здоровый, и бьет его палкой, если тот бежит слишком медленно.
   – Если жрец справляется, то он снова служит богам?
   – Да. Только они редко справляются. Они умирают через полдюжины кругов. Сами.
   – А как же старые жрецы? - спросил Игорь. - Они тоже сдают зачет по физкультуре?
   – Старых жрецов не бывает. Право на старость до смерти имеют только царь и его семья. Высшие из Благородных. Остальные уходят раньше. До старости.
   – Понятно… - Игорь обошел Иштархаддона и побрел туда, где лежали Иван Бейлис и двое ононовцев. Кровавые пятна на снегу, открытые рты, страшные в своей немоте. Игорь присел на корточки, дотронулся пальцами до пульса Бейлиса. И ощутил четкое, ритмичное вздрагивание артерии на запястье.
   Бейлис был жив. Двое парней тоже. Иштархаддон вырубил их, основательно вырубил. Но не убил.
   – Теперь ты добьешь их? - спросил Игорь.
   – Нет, - сказал Сириец.
   – Почему?
   – Ты бы хотел, чтобы я их убил?
   – Нет! - выкрикнул Игорь. - Это было бы ужасно. Этого нельзя делать! К тому же они хорошие люди, ты просто не знаешь…
   – Я знаю, - спокойно произнес Иштархаддон. - Они хорошие люди. Они хорошие, хотя и напали на меня. Поэтому я не стал их убивать. Пусть хорошие люди живут. Через некоторое время они придут в себя и смогут вернуться в свои дома. А мы с тобой пойдем.
   – Куда?
   – В Ашшур. Ты же хочешь его увидеть?
   – Хочу, - признался Игорь.
   Не признался он только в том, что ему страшно. Хотя глупо это было, право. Чего ему теперь бояться? Иштархаддон был рядом с ним. Хадди, перевоспитавшийся убийца.
   Перевоспитавшийся? С таким же успехом можно было перевоспитать льва, заставив его есть макароны.
   – Как тебя зовут? - спросил Иштархаддон.
   – Игорь.
   – Игар? - Брови Хадди удивленно поднялись. - Это хорошее имя. Сильное имя. Что оно означает на вашем языке?
   – Ничего. Просто имя.
   – Так не бывает, - уверенно сказал Иштархаддон. - Любое имя что-то означает. Твое имя звучит как имя сильного человека. Может быть, ты сможешь стать сильным, если тебе это понадобится. Просто до сих пор тебе это не было нужно. В вашей изнеженнойстране боги берегут даже слабых людей.
   – Откуда ты знаешь русский язык?
   – Когда я переступил границу Обитаемого мира, то обнаружил, что знаю ваш язык. Это дар моей госпожи, великой Иштар. Когда ты войдешь в царство Ашшур, то узнаешь язык, на котором говорим мы.
   – Ты в этом уверен?
   – Да.
   – И как же мы пройдем сквозь границу? Произнесем какое-нибудь заклинание?
   – Нет. Это не нужно. Это совсем просто.
   Они стояли у самой стены слепуна - границы, отделяющей видимый мир от невидимого. Иштархаддон держал в руке матерчатый мешок, в котором трепыхалось что-то живое. Трепыхалось и издавало сдавленные крики.
   – Что у тебя там? - спросил Игорь.
   – То, что скоро нам понадобится. Пойдем. Иштархаддон повернул Игоря лицом к слепуну, крепко взял его за руку и шагнул вперед. Игорю оставалось только одно - сделать то же самое. И он сделал это.

Часть вторая
 
Глава 1

   Игорь обалдело щурился, прикрывая глаза рукой, и не мог сказать ни слова. Он стоял на пляже, покрытом крупной серой галькой, морская вода с тихим плеском накатывалась на его тяжелые зимние ботинки. Берег уходил вдаль и скрывался за горизонтом. Ровная синяя гладь океана сияла отраженным светом яркого солнца, слепила глаза. Берег полого поднимался вверх, неподалеку виднелась небольшая скалистая гряда, остальное же пространство, насколько хватало глаз, было ровным, расчерченным на зеленые прямоугольники полей, перемежающиеся глинисто-коричневыми полосками дорог.
   Остров? Они находятся на огромном острове? Но где же город? И что это за море? Настоящий Ашшур находился в восьмистах километрах от ближайшего моря.
   – Что это за море? - спросил Игорь. - Как вы его называете?
   – Апсу.
   – Ах да, Апсу… Все правильно. Я помню это слово.
   Игорь усмехнулся. Апсу. Слово на позднеассирийскoм диалекте, который представлял собой смесь аккадского и арамейского языков. Древние умершие языки предков нынешних жителей Ирака.
   Все слова, которые произносил сейчас Игорь, были не русскими. Он совершенно не разбирался в семитских языках, особенно в древних, но нисколько не сомневался, что говорит на ассирийском. Здесь, на этом острове, люди все ещё говорили на этом языке. Забавно… Историческим материализмом, само собой, тут и не пахло. Воля богов, заклинания, перемещения в пространстве… Впрочем, историку есть где порезвиться. Если не отрежут ему голову раньше времени.
   Ассирийцы (настоящие, вымершие) называли словом «Апсу» великий подземный океан, омывающий всю землю, царство Эйя - мудрейшего из богов. Этот же их теперешний океан вовсе не был подземным - лежал на поверхности, плескался себе лениво, шлепал волнами о берег. Вот вам первая неувязка. И конечно, не последняя - мало ли что изменилось в верованиях Ашшура за тысячи лет автономного островного существования?
   Ладно, разберемся.
   – Я промочил ноги, - сказал Игорь. - Найдется у тебя какая-нибудь обувь?
   – У меня есть все, - сказал Иштархаддон. - Ты не можешь ходить в этой одежде по земле Ашшура. Тебя примут за чужеземца и продадут в рабы. Или даже убьют. Скорее всего, убьют. Чужеземец не может быть свободным человеком в нашем царстве. Пойдем. Я дам тебе хорошие одежды и надлежащее оружие. Ты должен выглядеть как Благородный. Теперь ты мой брат.
   Через пять минут они подошли к скалам, выросшим бугристой грядой из плоской равнины на самой окраине острова. Игорь увидел барельеф, выбитый в сером базальте на многометровой высоте. Женщина в длинных одеждах - несоразмерно огромная по сравнению с коленопреклоненными людьми, подносящими ей дары. И восьмиконечная звезда с расходящимися лучами, волнистыми, как затухающие синусоиды.
   Яркая утренняя звезда. Планета Венера. Знак богини Иштар - великой блудницы, великой воительницы.
   – Когда-то прямо здесь, на берегу, высился храм, Иштар, - сказал Хадди. - И эти большие утесы были его частью. Огромен и великолепен был тот храм, имел семь ступеней, раскрашенных в семь разных цветов, и башня его поднималась до самого неба, и не было равных тому храму во всем Обитаемом мире. Но это было давно - сотни лет назад. Храм давно разрушен, и кирпичи его пошли на строительство других храмов, и земля сровнена и пустынна. Остались только эти скалы и потаенные пещеры в них. Никто не ходит сюда сейчас. Богиня запретила приходить в эти окрестности всем, кроме некоторых, владеющих сокровенными тайнами. Я - один из них.
   – Кто разрушил этот храм? - спросил Игорь.
   – Посланцы чужих богов. Те, кто приходил на эту землю с войной. Финикийцы, и эллины, и дикие всадники, и персы. Чаще всего персы. Они приходят именно с этой стороны острова. Однажды совет высших жрецов обратился с вопросом к богине Иштар, и она повелела не восстанавливать более храм на этом месте. Жители Ашшура не строят теперь ничего на берегу - это не имеет смысла, ибо все равно будет разрушено. Новый храм Иштар Говорящей возвели в пределах городской стены.
   – Как сюда попадают завоеватели? Приплывают на кораблях по океану?
   – По океану? - Иштархаддон посмотрел на Игоря, с недоумением. - Людям нельзя плавать по океану. Нельзя пить воду морскую и принимать в пищу рыб морских и гадов морских, какими съедобными они бы ни казались, и также нельзя омывать руки и лицо в воде моря, ибо океан Апсу - это царство многомудрого Эйя, а соленая вода - кровь его. Это знает любой, обитающий в мире. Знает с самого рождения.
   – В нашей части мира мы свободно плаваем по морям и океанам, - сказал Игорь. - Конечно, наши боги время от времени насылают бури и ураганы и топят разнообразные «титаники», но это не повод, чтобы совсем отказаться от мореплавания. Соленую воду мы, само собой, тоже не пьем, но вот рыбу пожираем безо всякого стеснения…
   – В вашем мире тоже есть места, закрытые от вас богами, - перебил его ассириец. - Это то, что вы называете Слепыми землями. Ваши Слепые земли - это наши острова. Ваша населенная земля - это наш океан Апсу. Большая часть мира закрыта от нас так же, как закрыты для вас слепуны. Не думай, что если человек видит океанскую воду, то может войти в нее. Любой обитатель острова точно так же не может переступить границу острова, как житель ваших земель - пройти сквозь границу слепуна.
   – А ты можешь?
   – Я могу. Единственный из живущих.
   – Единственный? А как же я? Я ведь тоже могу…
   – Ты - это и есть я. Великая Иштар поведала мне. Она сказала мне: «Найди себя самого, живущего в царстве Эйя, и забери с собой, и введи в Обитаемый мир, и сможешь разрешить тогда тайну создания Цветка».
   – Какого цветка?
   – Ты спрашиваешь слишком много, - сурово сказал Иштархаддон. - Да будет тебе известно, что, вступив в чужую страну, иноземец первым делом должен принести жертвы богам местной страны, дабы заслужить их благосклонность. Если он не сделает это быстро, то сам может быть принесен в жертву. А посему не будем медлить.
   Медлить дальше становилось уже невыносимым. Они покинули российскую зиму и попали в горячее ассирийское лето. Солнце припекало безо всякой жалости - Игорь снял уже и шапку, и теплую куртку и все же исходил потом под свитером, рубашка его прилипла к телу. Интересно, что носят эти ассирийцы? Шорты, конечно, здесь не выпросишь, но что-нибудь вроде греческой туники и сандалий его вполне бы устроило.
   Густые высокие кусты тамариска разрослись у подножия скал, облепили их живой изгородью. Иштархаддон подошел к ним, раздвинул ветви руками и нырнул вглубь. Игорь последовал за ним и обнаружил тропинку, ведущую меж кустов к большому отверстию в камнях. Хадди, не оглядываясь, полез в эту дыру. Игорь наклонил голову и сморщил нос, вглядываясь в темноту пещеры. Из входа отчетливо тянуло трупной вонью.
   – Эй, Хадди, - крикнул он, -что там у вас? Холодильник испортился? Мне тоже лезть, да?
   Хадди молчал.
   Игорь передернулся и полез в дыру. Узкий проход вел его в кромешной темноте метров десять, постоянно сворачивая вправо. Игорь понял, что идет в правильном направлении, - отсветы огня тускло замерцали впереди, да и тошнотворный запах становился все сильнее.