Плэтт Чарльз. Человек из кремния

   - В таком случае, вам воспрепятствуют вредить им. Существуют две категории информационных существ. Псевдоморфы, которых мы можем создавать, стирать, вознаграждать либо наказывать по собственному произволу, и инфоморфы - люди со всеми неотъемлемыми правами. Включая право на одиночество.
   - А также вы,- добавил Бейли.- Готтбаум, властитель вселенной.
   Готтбаум пожал плечами.
   - Смотрите на это, как вам больше нравится. Но я гораздо более великодушное божество, чем все, во что бы ни верили люди во внешнем мире. Я уже дал вам вечную жизнь, иммунитет ко всем болезням, неограниченное богатство и способность менять тела и индивидуальности, как перчатки. Вам бы, Бейли, не обижаться, а молиться на меня...
   Бейли взглянул на девушек. Ему все еще с трудом удавалось согласиться, что это - просто комбинация электронов, не более настоящие, чем овечки из "Фермы старого Макдональда".
   - Пока думаете, идемте прогуляемся к морю,- сказал Готтбаум. Бейли пошел за ним по песчаному пляжу. Песок под ногами был рассыпчатым и теплым - точно таким, каким и должен быть песок. Солнце горячо припекало голову и плечи, и переклики чаек прорезались сквозь мерный рокот прибоя.
   - Все это очень... достоверно.
   - Да, Джереми неплохо поработал. Он сделал большую часть программы, которую мы назвали "Environment Manager". Конечно, статический сценарий достаточно прост - всего лишь зацифрованное видео, пропущенное через конвертер, подстраивающей информацию под вашу личную нервную систему. Звук, вкус, запах, осязание, в общем, идут тем же путем. Но все становится сложнее с движущимися сложными объектами - особенно, когда таковых много. Вот это действительно требует мощных процессоров. Например, трава возле моего купола. Нельзя проследить за движением каждого стебелька. И то же с этим океаном. Вы заметили, что, когда волны разбиваются о берег, пена выглядит не так? Приблизительно то, что требуется, но детали теряются и огрубляются.
   Бейли заметил о чем говорил Готтбаум. Вздымаясь волны казались вязкими, разбиваясь же - словно ворсистыми и расплывчатыми.
   - Но не будем предаваться обсуждению деталей,- сказал Готтбаум.- Думаю, вы не можете не согласиться - в конце концов, я продемонстрировал вам внушительные преимущества пребывания здесь.
   У Бейли появилось странное ощущение. Казалось, Готтбаум пытается навязать ему свой товар.
   - Возможности впечатляют,- осторожно сказал он.
   - Не могут не впечатлять. Господи, Бейли, да знай только люди об этих возможностях!.. Знаете, мне вовсе не хотелось заниматься всем этим подпольно. Но человечество имеет скверную привычку: уничтожать изобретения, долженствующие улучшить его жизнь. Если помните, в 1812-м, на заре индустриальной революции, толпы луддитов крушили текстильные машины. И с тех пор положение дел не изменилось. Вы сам - имей только возможность положили бы конец нашей работе.
   - Только потому, что вы растратили двадцать миллиардов народных денег,- заверил его Бейли...
   Готтбаум отмахнулся:
   - Я полностью согласен поделиться результатами, кои чертовски ценнее для народа, чем любое новое оружие, кстати сказать. Все, чего я добивался - возможности вести исследования без вмешательств со стороны. И даже теперь мне, помимо этого, ничего не нужно.
   - Что ж, я теперь не у дел, и помешать вам некому. Я не успел даже составить отчет.
   - Да,- согласился Готтбаум.- С вами мы справились вполне успешно. Но теперь возникла новая проблема. В лице вашей супруги.- Широким жестом он обвел идиллический карибский пейзаж. Солнце начало меркнуть; пляж, казалось, начал размываться, теряя резкость изображения.- Давайте вернемся в вашу квартиру, Бейли.
   ТАКТИКА ЗАПУГИВАНИЯ
   Готтбаум в буквальном смысле - снова обрел свое старческое естество: пушистые седые волосы, мятый костюм, выказывающий полное пренебрежение модой, глубокие и мрачные морщины на лице. Он оглядел меблировку гостиной с легким флером презрения, словно аристократ, посетивший скромный крестьянский домик, и устроился на краю дивана.
   Бейли оказался прямо в центре комнаты. Он опустил глаза теперь его тело снова стало таким же, как раньше, и одежда была на месте.
   Выключились и эмоции - мертвенная пустота в сознании пропала. Он был ошеломлен, полон противоречий, потрясен калейдоскопической сменой ощущений. В то же время он чувствовал и облегчение - оттого, что снова мог чувствовать.
   - MARHIS сохранил ваши упражненьица в компьютерном дизайне,- сказал Готтбаум, обводя комнату взмахом руки.Просто на тот случай, если пожелаете когда-нибудь вернуться сюда.
   - Вижу.- Бейли устало опустился в кресло напротив.
   - Также сохранена и разработанная вами модель вашей супруги. Лично я считаю, что вы рано сдались - есть еще возможности для доработки.
   - Вероятно, вы за этим наблюдали.
   - Да, именно так.
   Бейли приказал себе не сосредоточиваться на этом. Сознание могущества Готтбаума все еще тревожило его; какой смысл в противоборстве?
   - Так что же вы говорили о Шерон? - спросил он.- Она стала проблемой для вас?
   Он не верил в это, но если, тем не менее, это так - что ж, он будет рад и горд.
   Готтбаум откинулся назад, вытянулся и положил ногу на ногу.
   - Позвольте мне объяснить вам ситуацию. Как вы возможно, помните, в реальном мире мы устроили все так, что вы, якобы попали в аварию.
   - Помню, Розалинда Френч упоминала об автокатастрофе.
   - Правильно. Кое-какие повреждения головы следовало скрыть с помощью сильного пожара, дабы уничтожить большинство физических улик. Согласно полицейским документам, ваша жена посетила место катастрофы, якобы в поисках вашего кейса. Также посетила она кое-кого в вашем отделе ФБР, хотя мы не в курсе сказанного ею там. Мы уверены, что она пыталась убедить свое начальство в необходимости создания сюжета о "Лайфскан". Был звонок в "Крайоник Лайф Системс" с целью - убедиться, что мое тело содержится там.
   Бейли подумал о Шерон, борющейся с тоской, но все же пытающейся докопаться до фактов, едва ли не с боем выясняя, что произошло на самом деле. Опять накатила волна печали: смелость и преданность были частью того, за что он любил ее.
   - Совсем недавно,- продолжал Готтбаум,- она начала следить за Розалиндой Френч. Поздно. Розалинда сама вот-вот перейдет в статус инфоморфа; ей, в общем, плевать. Импульсивно она бросала вызов вашей жене, отрицая, что вы мертвы, и обязавшись доказать это, если она согласиться оставить нас в покое.
   Бейли невольно улыбнулся. Хотелось бы ему видеть это!
   - Это вовсе не так смутило нас, как вы полагаете,- резко сказал Готтбаум.- Только не забывайте: если вашей жене удастся-таки привлечь к нам всеобщее внимание, как она того хочет, поднимется жуткий вой. Ученые убивают людей и шкурят их мозги в свободное от работы время... Можете вообразить заголовки в газетах?
   Политикам всегда до боли в зубах нужна возможность попугать людей и собрать толпу линчевателей. Это отвлекает народ от более важных предметов. Они объявят крестовый поход против сих богохульных исследований. Да-да, и бога приплетут! Найдут MARHIS, отключат энергию... И дело не в том, что они уничтожат нас с вами, а также пойдут псу под хвост тридцать лет работы. Они повернут рубильник без всяких колебаний и угрызений совести.
   Слушая эту "лекцию", Бейли чувствовал себя очень некомфортно и неудобно, но понимал, что выводы Готтбаума скорее всего верны?
   - Вы ведь говорили, что существуют копии наших "я".
   - Да, и надежно хранятся в стабильных (honvolatile) средствах. Но без специализированной архитектуры MARHISа они бесполезны. Тридцать лет ушло не просто на софтвар и сканирующую технику. Оборудование тоже потребовало времени. Думаете, они позволят уцелеть хоть части? Можете за это поставить свою жизнь?
   Бейли был загнан в угол. Он доверял Шерон, но вынужден был согласиться, что ее действия могут угрожать его инфоморфскому существованию.
   - Ладно. Значит, нам обоим нужно, чтобы полиция и пресса держалась подальше от MARHISа. Что же мне, по-вашему, делать? Сказать Шерон, чтобы была хорошей девочкой, возвращалась к своим репортажам из мэрии и забыла думать про "Лайфскан"? Черт, вы даже не позволили мне поговорить с ней по телефону...
   Готтбаум встал, подошел к Бейли и склонился над ним, хмуро глядя в его глаза.
   - Вам будет позволено поговорить с ней. И вы очень точно описали, что должны ей сказать. Потому что, выставив нас на обозрение публике, она имеет замечательную возможность убить вас. Навсегда.
   - Он выпрямился и отвернулся.- Когда зазвонит, возьмите трубку.- Он указал на телефон возле кресла Бейли и вышел из квартиры, крепко хлопнув дверью.
   ЗАЛОЖНИК
   Бейли ждал у телефона. А трудно, ч-черт, сосредоточиться... Тоска по Шерон разрушала логические настроения и напрочь забивала все соображения стратегии. До какой степени можно верить Готтбауму? Наверняка Бейли знал только одно: ему нужна Шерон.
   Он решил было приказать MARHISу еще раз отключить его эмоции, чтобы в мыслях прояснилось. Однако возвращаться к мертвенности чувств тоже не хотелось. Ему необходимо было чувствовать свою любовь к ней.
   Телефон зазвонил. Он подпрыгнул в кресле, от неожиданного звонка и схватил трубку. Вначале не было слышно ничего - даже шорохов на линии. Ну да, симуляция, как и все прочее. Некий отдельный канал MARHISа передает ему звуковой сигнал, конвертируя его на непосредственное восприятие реплики его сознания.
   - Алло?
   Голос ее звучал очень неуверенно. Однако это была Шерон; Бейли тут же убедился, что это действительно она. Он вообразил реальную Шерон в этой же самой комнате, сидящую на краешке кресла, как всегда при важном, жданном звонке, упершись локтями в колени, глядя прямо вперед.
   - Алло! Есть там кто? - В голосе ее появились нотки тоски и страха.
   Он понял, что сосредоточился на своих эмоциях до потери дара речи.
   - Шерон,- сказал он.- Шерон, не вешай трубку.
   На том конце долго молчали.
   - Джим? - Судя по голосу, ее обуревали сомнения.
   - Да, я,- сказал он.- Действительно я. Господи, как бы мне хотелось...
   Только сейчас он полностью прочувствовал меру своего одиночества, всю глубину разделявшей их пропасти. Что толку хотеть, когда все желания - из разряда невозможных.
   - Откуда мне знать, что это ты? - Голос ее дрожал, но в нем ясно слышалось дерзкое недоверие.
   - Могу доказать. Я помню, как ты была одета, когда мы познакомились. Зеленая футболка и белые штаны. И ты ела сандвич с молодыми бобами. И у тебя был кот по имени Маркус, и когда ты в первый раз поцеловала меня "на сон грядущий, то хотела поцеловать в щеку - потом сказала, что боялась слишком поддаться чувствам, не хотела торопиться и желала контролировать ситуацию. И мы не занимались любовью до того вечера, когда поехали в кино на один заграничный фильм, но кинотеатр был закрыт на ремонт после сильного землетрясения, и...
   - Хватит.- Теперь она плакала. Он слышал всхлипывания в трубке.- Пожалуйста, хватит. Я верю. Хватит.
   Он представлял ее себе - совсем одну, без всякой поддержки...
   - Шерон...
   - Где ты, Джим? Тебя... твое тело нашли в разбитой машине. Так мне сказали. Для идентификации брали образец ДНК. Они же не могли ошибиться. Что случилось?
   Он собрался с силами. Она должна знать; нет смысла ходить вокруг да около.
   - Они поймали меня. На улице, возле дома. Люди Готтбаума. Они боялись, что я положу конец их проекту. Я бы так и сделал. Но они не хотели убивать меня, потому использовали в исследованиях. Помнишь, что я рассказывал про "Лайфскан"? Я ошибся. Проект не провалился, не был пустой тратой денег. Она достигла поставленной цели. Иисусе, и как еще достигли...
   - Что ты хочешь сказать? - Теперь голос ее звучал хладнокровнее.
   - Они, нейрон за нейроном, скопировали мое "я". Я чувствую себя личностью, но... Я теперь просто громадная система обработки данных. Не знаю, где она находится. Хотя, это, наверное, у Готтбаума, на побережье. Бог его знает; оборудования там хватало всякого.- Он помедлил.- Ты понимаешь...
   - Конечно понимаю! Я... кое в чем разобралась. Я понимаю, о чем ты. Но... Готтбаум тоже с тобой? Да?
   - Да. И, несомненно, прослушивает наш разговор.
   Долгая пауза.
   - Я хочу наказать их Джим.- Голос ее еще слегка дрожал, но в нем ясно слышалась ярость.
   - Милая, если ты предашь их дела гласности, начнется громадный скандал. Систему могут разрушить. Систему, обеспечивающую мою жизнь.
   Опять пауза, затем, громко:
   - Так какого же [?] мне?.. Сидеть и ничего не делать?!
   - Не знаю. Я без тебя с ума схожу. Сам виноват, пренебрег предосторожностями. Так был уверен...
   - Брось каяться,- резко сказала она.- Нельзя.
   Она вновь появилась перед его мысленным взором. А сын, он тоже там, рядом?
   - С Дэймоном все в порядке? Я о нем много думал. Хорошо бы с ним поговорить, только... Это, наверно, будет для него слишком ошеломляющим. То есть... Ты ведь сказала ему, что я мертв? Объяснила, что...
   - Извините, Бейли.- В разговор врезался голос Готтбаума.- Очень неприятно вас прерывать, но нам нужно временно прекратить операции. Мы загружаем инфоморфа Френч, и на время загрузили большинство функций MARHISа будут приостановлены.
   - Это Готтбаум?! - закричала Шерон в трубку.
   - Да,- ответил Бейли.
   - Где мой муж?! - закричала она, осознавая всю иррациональность вопроса, но - плевать ей было на логику.- Чтоб вас всех, мне нужно...
   - Ваш муж, миссис Бейли, чувствует себя замечательно, пока систему обеспечивающую его существование, никто не трогает. Мы постараемся снова организовать вам связь, но сейчас, боюсь, ваш разговор должен быть прерван.
   Линия отключилась. Бейли потерянно смотрел на аппарат. Одиночество продолжалось. И тут свет в комнате начал медленно меркнуть, как в кинотеатре. Сознание его помутилось, мысли смешались. Он упал на спинку кресла, уронив телефонную трубку.
   - Шерон...- пробормотал он.
   Все вокруг заполонила темнота.
   Из "Лос-Анджелеса Таймс", Вторник, 21 мая, 2030 года.
   УЧЕНЫЕ ПОГИБЛИ ПРИ ПОЖАРЕ В ЛАБОРАТОРИИ.
   Трое ученых, занятых в секретных военных разработках, сгорели ранним утром понедельника. В их лаборатории (предприятие "Норт-Индастриз", оборонный подрядчик) возник пожар.
   Пожарные боролись два часа и смогли укротить адское пламя лишь перед самым рассветом. Полагают, что химикалии, хранившиеся в лаборатории, повысили интенсивность горения, однако представитель "Норт-Индастриз" заявил, что причина пока неизвестна.
   Три тела, обнаруженные среди остатков лаборатории, обгорели так сильно, что не поддавались опознанию, и на всех троих были идентифицированы браслеты компании. Репортерам пострадавшие были названы, Розалиндой Френч, Гансом Фоссом и Джереми Портером.
   - В настоящий момент мы не имеем никакого представления о том, как произошла эта трагедия, сказал полковник Эллис Хортон, возглавлявший проект,- но проведем тщательное расследование. Возможно, эти ученые пренебрегли некоторыми стандартными правилами техники безопасности. У нас введены строгие правила, долженствующие предотвратить инциденты подобного рода. Ничего подобного до сих пор не происходило.
   Полковник Хортон не смог объяснить, отчего противопожарная система здания не смогла погасить пламя, и почему трое ученых оказались запертыми в лаборатории, из коей имеются два выхода на первый этаж. Пожарные полагают, что жертвы пребывали в бессознательном состоянии - возможно, были оглушены электрическим разрядом, прежде чем пламя вырвалось на свободу.
   НЕБЕСА
   После звонка Бейли прошло два дня. Мил-мейнер готовил завтрак, Дэймон играл с DVI-энциклопедией для маленьких, а Шерон стояла у кухонного стола, просматривая факс - "Таймс". Тут ей и попалась на глаза статья о "Норт-Индастриз", спрятанная за метеорологическими сводками.
   В то утро она хотела идти на работу - может, если снова включиться в рутину, нервы придут в норму. Но, прочитав о пожаре в лаборатории, она снова задумалась о том, о чем пыталась забыть.
   Конечно же, она не поверила, что Френч, Фосс и Портер сгорели. Они не более мертвы, чем ее муж или Лео Готтбаум. Они подверглись сканированию и воскрешены, или реанимированы, или реинкарнированы - она еще не решила, как к этому относиться. В любом случае, они находились вне досягаемости правосудия; способа арестовать, задержать, привлечь к ответственности не существовало. Несомненно, они существовали в том же оборудовании, что и Джим. Значит, если отключить поддерживающую их жизнь энергию, от тоже умрет.
   Интересно, они спланировали пожар с самого начала, чтобы избавиться от улик - вещественных и человеческих? Жесткая мера... Чем больше Шерон размышляла, тем меньше нравилось ей происходящее. Конечно, они ухитрились вытянуть кое-что из своего оборудования до поджога. Не бросят же они просто так плоды тридцати лет исследований...
   Но это все - предположения. Она все так же беспомощна, подмоги ждать неоткуда, и нет способа выяснить, что там произошло на самом деле.
   Три ночи назад она вернулась домой после беседы с Розалиндой Френч, до дрожи натерпевшись страху. Весь следующий день пряталась с Дэймоном в квартире, гадая и ожидая, не отвечая на звонки в дверь, слишком напуганная даже для похода в ближайший супермаркет.
   Но за этим последовал звонок от Джима, доказавший, что он жив - если это можно назвать жизнью. И тогда она поняла, отчего Розалинда Френч укатила в ночь даже не оглянувшись, и почему не стоит бояться соучастников Готтбаума, оставшихся пока во внешнем мире. У них нет причин покушаться на ее, Шерон, жизнь. Ей продемонстрировали, что муж ее - с ними, как вечный заложник. Если ей удастся убедить власти начать расследование, от их действий пострадает и Джим. Неосторожный программист, разбирающий безмерно сложную компьютерную систему, охотники на ведьм, клеймящие "бесчеловечные" исследования - не все ли равно? Значит, она скована по рукам и ногам. Зная все о противнике, не может сделать ни шагу.
   - Мама! - В дверях кухни появился Дэймон.- Мамочка!
   Она обнаружила, что уставясь в одну точку, рвет газету на узкие полоски и совершенно не замечает окружающего мира. Собравшись с силами, она повернулась к нему и заставила себя улыбнуться:
   - Что такое, милый?
   - Мил-мейнер сказал, завтрак готов. Еще пять минут назад. Повернувшись к аппарату, она, конечно же, обнаружила, что тарелки стоят на подогреве. Разозлившись на себя, она кивнула.
   Я задумалась о другом и не слышала.- Она поставила тарелки на стол.- Садись со мной, позавтракаем вместе. Наверное, я опять останусь дома.
   Дэймон вскарабкался на кресло рядом с ней.
   - Почему, мама?
   Он странно посмотрел на нее, точно встревоженный ее словами.
   - Кажется мне просто неможется,- сказала она, стараясь сохранить легкий тон.
   Он, даже не притронувшись к еде, продолжал смотреть на нее.
   - С тобой все хорошо?
   - Я... В общем, да. Хорошо.
   Шерон не была уверена, что стоит лгать ребенку, но она просто не могла объяснить, что чувствует.
   Он опустил взгляд к столешнице. Стенки его стакана с апельсиновым соком запотели. Он пробороздил пальцем по запотевшему стеклу, сунул палец в рот, пососал.
   - Я не хочу, чтобы ты болела.
   Отложив вилку, она встала, подошла к его креслу, обняла сына, прижала к себе, словно пытаясь передать ему те силы, каких и у самой-то у нее не было.
   - Я не буду болеть,- сказала она.- У меня отличное здоровье. А почему это тебя так встревожило?
   - Потому, что циклопедия говорит: если люди болеют, они потом умирают.
   - А-а...
   Теперь она поняла. Она поняла бы все гораздо раньше, не будь так заморочена собственными проблемами.
   - Ты боишься, что со мной может случиться, как с папой? Верно?
   Он молча кивнул. Нижняя губа его выпятилась. Похоже он собирался заплакать.
   - Папа попал в автокатастрофу,- твердо и уверенно сказала Шерон. Придется, придется-таки поддерживать эту легенду, а что еще остается? - Я вожу машину очень осторожно и никогда не позволю, чтобы такое случилось со мной. Понимаешь? Никогда в жизни.
   - Но...- Дэймон явно изо всех сил пытался примирить две разноречивые идеи.- Но все когда-нибудь умирают. Циклопедия и про это говорила.
   - Вот как? - Шерон вспомнила коробку с дисками. Там было написано: для детей от трех до восьми... Что ж, значит, дошло и до этого.- Я буду жить еще много-много-много лет,сказала она.- Пока не стану старой-престарой леди. Обещаю.
   - Старее миссис Лонец? - Он внимательно посмотрел на нее; правду ли говорит мама?
   - Гораздо старее миссис Лонец,- подтвердила Шерон.
   Похоже это помогло. Он взял вилку и принялся за завтрак. Шерон вернулась на место. Хорошо, что удалось разубедить... Омлет с мясной поджаркой остыли и выглядели не слишком аппетитно, однако она понимала, что нуждается в пище - ведь последние два дня почти ничего не ела.
   - Мама?
   Шерон устало отложила вилку.
   - Что, милый?
   - Мама, а мы когда-нибудь поедем на небеса?
   Это уже было превыше ее сил.
   - Нет никаких небес,- сказала Шерон, изо всех сил стараясь сохранять самообладание.- Я же тебе объясняла: это просто сказка, которую придумали люди, чтобы быть счастливее. Как Санта-Клаус.
   Дэймон уныло ткнул вилкой в омлет.
   - А тот дядя сказал, что папа теперь на небесах. Он же сказал...
   Неделю назад, на похоронах, возникла небольшая проблема. Хоть Шерон и разъясняла всем, что они с Джимом - атеисты, священник все равно завел старую песню насчет всемогущего господа и загробной жизни. Она поняла: похороны, как и свадьбы, устраивают с тем, чтобы потрафить гостям, а если хочешь, чтобы все было по-твоему, нужно все спланировать загодя, каждый пункт защищать с боем и быть готовой обидеть всех и каждого. Предусмотрительности, чтобы спланировать загодя, ей не хватило, сил, чтобы драться, не было, пришлось положиться на сервис, и обиженный вышел один - она сама.
   Дэймону дядя в церковном облечении, поучающий толпу взрослых, естественно, показался лицом авторитетным; ничего удивительного, что поверил. Миф о рае на небесах так зачаровывал; у нее уже были два крупных разговора с сыном на эту тему.
   Она сосредоточилась на Дэймоне и сказала со всей искренностью, на какую была способна:
   - Я знаю, с этим трудно согласиться, но никакого рая на небе нет. Жизни после смерти не бывает.
   Хотя... Верно ли это теперь, в свете достижений Лео Готтбаума?
   - Значит,- продолжала она, не обращая внимания на собственные сомнения,- и поехать в рай мы не можем. Или можем?
   ПО ПРОТОРЕННОМУ ПУТИ
   Извилистая дорога, казалось, тянулась в вечность. Просто дух перехватывало: по одну сторону - океан, по другую - лес, волны разбиваются о груды валунов; но Шерон нагляделась на все это еще час назад. Она здесь не для любования пейзажами, а потому, что гораздо легче, когда занят делом. К тому же, в ее нынешнем положении она ничем не рискует.
   И в то же время она, конечно, прекрасно понимала, что повторяет путь, пройденный Джимом, и это было неприятно. Понимала она и то, что ехать придется мимо того места, где разбилась и сгорела его машина. Не понимала она только одного: что делать, когда они приедут на место.
   А порядком уставший Дэймон уже истощил запас обычных вопросов:
   - Мы уже приехали?
   - А еще долго?
   - А можно остановиться, купить мороженого?
   - А можно в винную[?] ?
   Теперь он просто надулся, наотрез отказавшись играть в "Ton o' Fun interac Pack", взятый специально для него, и даже перестал болтать с Говорящим Тедди.
   Шерон скопировала заметки Джима с compada, прежде чем нести его в ФБР, но от них сейчас было немного проку. Был даже номер путеводника, обеспечивающего последний этап пути, но для нее эта опция была закрыта.
   - Мам, мы куда? - жалобно протянул Дэймон, когда она, затормозив, дала задний ход, развернулась, зацепив обочину узкой дороги, и поехала назад. Снова повторение пройденного...
   - Милый, я же говорила.- Она старалась не терять терпения, однако это плохо удавалось.- Мы ищем один дом. Дом человека, которого зовут Лео.
   - Здесь нет домов,- сказал он, всматриваясь в лес, подступавший к самой кромке хай-уэя.
   Может, она просто ничего не поняла? Джим всегда говорил, что она - прекрасный водитель, но страдает тяжелой формой топографического кретинизма. Говорил, что ей нужно имплантировать что-нибудь вроде компаса или... Нет, она не будет думать о Джиме.
   Останови! - сказал Дэймон, увидев маленький магазинчик впереди. Знаки[?] сияли на солнце, деревянные стены с облупившейся краской посерели от времени.- Спорим, у них-то есть мороженое!
   В первый раз, миновав этот магазин, она решила, что он закрыт. Но теперь возле него стоял грузовичок - пикап, которого в первый раз не было. Да и фургон с подвязанным веревкой бампером под деревьями, пожалуй, все же не был брошенным.
   Замедлив ход, она свернула на крошечную стоянку и остановила машину о бок с пикапом. Дэймон немедля соскользнул с сиденья и хлопнул дверцей. Резкий звук заставил ее вздрогнуть. Рывком открыв свою дверцу, она выпрыгнула наружу и закричала:
   - Не делай так, сколько раз говорить? Ты же пальцы можешь прищемить!
   - Прости, мама.- Он поднял на нее большущие, обиженные глаза.
   Она обняла его.
   - Нет, это ты меня прости. Я не хотела кричать. Идем в магазин?
   В магазине стоял густой запах кофе, машинного масла, мыла, яблок - сложный букет, окутавший Шерон, едва она ступила на порог. Пройдя меж рядами самодельных деревянных стеллажей, она подошла к фрезеру с треснутой стеклянной крышкой, выбрала мороженое-сандвич для Дэймона и направилась к прилавку. Старикан в драной футболке, нависнув над кассой, слушал человека помоложе, в красной шапочке и грубых башмаках, покрытых коркой засохшей грязи.