Страница:
А одно сильное угорское племя из Уральских степей добралось до Дуная. Здесь оно включило в себя и славянские и другие племена, передав им свой язык. Так на карте Европы появилась Венгрия. Своих родичей венгры наших дней ищут и в Северном Казахстане, и среди хантов и манси Приполярья. Даже сегодня венгр узнает кое-какие слова в речи и ханта, и финна, и эстонца.
Где же в этом переплетении судеб народов, в движении племён из конца одного материка до конца другого, — где же в этом хаосе языков место предков славянских народов?
Сейчас славяне живут от Адриатического моря на юго-западе до Балтийского моря и Ледовитого океана на севере, от Одера на западе до Тихого океана на востоке. Славяне составляют три четверти населения нашей великой страны; социалистические республики Польша, Чехословакия, Югославия и Болгария тоже заселены славянами. Под самым Берлином, на реке Шпрее, сумел сохранить свою самобытность маленький славянский народ — лужичане. Но где же нам искать славян в Европе двухтысячелетней давности? У Адриатического моря живут в это время иллирийцы, язык у них не славянский, культура тоже. Рядом — македонцы, совсем недавно завоевавшие во главе со своим Александром полмира. Имя македонцев сохранилось в сегодняшней Европе: в числе шести республик, составляющих Югославию, есть Македонская; но если её нынешние жители — славяне, то о древних македонцах этого не скажешь. Там же, по соседству, на Балканах, жили фракийцы. Про одного из них ты наверняка знаешь — славный Спартак, вождь восстания рабов против Рима, фракиец по рождению. Но и фракийцы не были славянами, — ты бы не встретил в их языке знакомых слов. К западу от Чёрного моря жили ещё даки — предки румын, тоже не славяне. К северу от Чёрного моря обитали две тысячи лет назад кочевники сарматы и остатки разгромленных незадолго до того сарматами скифов. Но и скифы и сарматы говорили на языках, близких к нынешнему иранскому. Значит, они тоже не славяне.
Кто же тогда положил начало могучей семье народов, одной из самых многочисленных на нашей планете?
Этот вопрос волновал наших предков уже тысячу лет назад. Когда первый известный нам древнерусский летописец начинал свой рассказ о жизни и истории родной земли, он сразу же сообщил будущим читателям, что собирается рассказать им и о том, «откуда есть пошла русская земля». Но русские чувствовали себя тогда, как и сегодня, близкой роднёй другим славянским народам, отдавали себе отчёт в близости славянских языков, культур, а во многом — исторических судеб. Летописец считал своим долгом рассказать и о том, откуда и как появились славяне на своих землях.
Надо сразу сказать, что вопрос о происхождении славян в течение многих сотен лет был и остаётся очень сложным. Мне кажется, уже по предыдущим страницам этой книги можно увидеть, как трудно историкам разгадывать загадки прошлого. И не стоит удивляться, что у ответа на этот вопрос тоже много вариантов. Один из таких вариантов предложила летопись «Повесть временных лет». Первые русские историки, летописцы, хорошо знали исторические сочинения других народов. А приняв христианство, они приняли «на вооружение» и священную книгу древних евреев — Библию. Там же вопрос о происхождении народов решён просто. Русский летописец вспоминает Ноя — главу единственной семьи, уцелевшей на земле после устроенного якобы господом богом потопа. У Ноя было три сына — Сим, Хам и Яфет (почему-то лучше всего люди запомнили Хама), У Яфета, в свою очередь, родились сыновья. Один из них, Яван, стал отцом Гелиса. Вот Гелиса и считали летописцы предком славян.
Как все образованные европейцы того времени, летописцы твёрдо знали, отчего люди говорят на разных языках. Сначала «бысть вся земля устна едине и глагол всем един». Но, возгордившись, наши общие предки решили построить башню до самого неба. Когда бог увидел, что строительство идёт успешно и, чего доброго, его уединение будет нарушено, он принял свои меры — «смешал языки», сделал так, что люди перестали понимать друг друга. Земляне разделились на семьдесят два народа, указывает летописец. В источниках, которыми летописцы пользовались, в числе этих народов не были названы славяне. Но ведь знают же летописцы, что в их время славяне живут на среднем Дунае и у Адриатики, и знают, что на рубеже нашей эры в этих местах жили иллирийцы. И среди разошедшихся от недостроенной Вавилонской башни народов появились в древнерусском варианте вместо иллирийцев иллиро-славяне. Сначала эти иллиро-славяне якобы кочевали по Месопотамии, потом через Халдею, Малую Азию вышли к Мраморному морю, перебрались на Балканы и здесь осели по Дунаю, там, где теперь «земля венгерская и болгарская». С Дуная отдельные славянские ветви разошлись уже по своим землям.
«Вавилонское столпотворение» славянские народы вспоминали редко, но родиной славян Дунай считался довольно долго. К разным точкам в его долине (впрочем, как и к разным точкам у побережья Адриатики, в Татрах, на Карпатах) привязывают поздние легенды о разошедшихся в разные стороны братьях: Чехе, Лехе и Русе, от которых произошли чехи, поляки и русские.
Всё это очень интересно, всё это важно для понимания судеб славянства... Но всё-таки сейчас почти все историки сходятся на том, что не Дунай был прародиной славянских народов. Римляне ничего не знали о славянах на Дунае. А между тем в начале нашей эры Рим завоевал большую часть долины Дуная.
Иногда эту прародину отодвигают немного восточнее — на Карпаты. Там тоже живут легенды об уходе в разные стороны света братьев — родоначальников племён. А главное, уж очень соблазнительно выглядят Карпаты на карте Европы — как некий географический центр славянских земель. К востоку от них живут восточные славяне, к западу — западные, к югу — южные.
Большим русским поэтом и образованнейшим историком был Валерий Брюсов. И он писал в 1914 году, во время наступления русской армии на Австро-Венгрию, которой тогда принадлежала Закарпатская Украина:
Карпаты римляне завоевать не смогли, и никто не оставил нам записей о народах, живших там две тысячи лет назад, — ведь у самих этих народов тогда письменности не было. Но учёные умеют сейчас по языку народа определить, в каких краях жили его предки. Иногда даже выделяют целую науку — лингвистическую географию. Так вот, у многих растений, характерных для Карпат, неславянские названия. Пришедшие сюда предки карпатских славян переняли эти имена у своих предшественников. И случилось такое заимствование, по мнению лингвистов, во всяком случае не раньше начала нашей эры.
Предков славян искали и на побережье Балтийского моря, между устьями Немана и Западной Двины. Пытались провести к славянам прямую линию от причерноморских скифов-пахарей, кормивших своей пшеницей древние Афины.
Но лингвистическая география как будто нанесла сильный удар по всем этим гипотезам. В древнеславянском языке, по-видимому, не оказалось своих слов для обозначения степных трав или горных ущелий, прибрежных дюн или морских валов; таких слов не было, и всё. Но почему? Очевидно, потому, что в них не было нужды. Не жили древнейшие славяне в степях и горах, не лежала их прародина у моря. А вот для лесов и лесостепей, для их трав и деревьев, животных и насекомых язык запасся словами в избытке. И реками, и озёрами, и болотами должна была быть богата старая славянская земля.
Где же она лежала? Многие историки сейчас ищут её на просторах Восточной Европы от долины Вислы до среднего течения Днепра. Некоторые из исследователей раздвигают границы земли «Праславянии» до Одера на западе и до Балтики на севере. Другие, наоборот, сужают их чуть ли не до размеров нынешних юга Белоруссии, самого севера Украины, самого востока Польши. Западнее Одера славян на рубеже нашей эры, по-видимому, не было — за это ручается та же лингвистическая география. В то время бук восточнее Одера не рос. И славяне его не знали, а узнав, приняли для него германское имя. Зато реки и речушки от среднего Днепра до Одера носят в основном славянские имена.
Выводам лингвистов не очень противоречат сообщения древних историков. Геродот говорит о жившем на Десне народе будинов. Уж очень по-славянски звучит это имя!
А Геродот ведь писал даже не две, а две с половиной тысячи лет назад.
Римляне знали о большом народе венедов, живших севернее Карпат. Правда, они полагали, что владения венедов доходят на севере до Балтийского моря.
Может быть, под венедами имели в виду не только славян, но и балтийские народы — предков литовцев и латышей. Римляне подчёркивали, что у венедов в образе жизни много общего с германскими народами, но это всё-таки не германцы. (Когда-то думали некоторые историки, что имя славян-венедов пережило века, войдя в наше время с итальянским городом Венецией. Теперь полагают, что Венеция получила своё имя иначе; но вот древнерусское племя вятичей в средние века называли ещё и вентичами — явно по венедам. Вятичи, правда, жили восточнее земель, где римские историки размещали венедов. Зато легенды говорят как раз о том, что вятичи и пришли на Русь с запада.)
И опять-таки, только уже другими методами, помогает истории лингвистика. В древнеславянском языке есть слова иранского (скифско-сарматского) и балтийского происхождения. Значит, иранцы и балты были соседями славян. Но вот в балтийских языках иранских слов нет. Кто отделил балтов от скифов и сарматов? Ответ напрашивается. Славяне.
Итак, получается (повторяю: по мнению многих историков, но не всех), что колыбелью славян была полоса земли от долины Вислы до среднего течения Днепра; на юге её граница шла по северным предгорьям Карпат, на севере — несколько южнее Балтийского побережья.
Но пришла пора — и славяне выходят из этой колыбели. На север и юг, на восток и запад ведут их пути. Под именами венедов, склавинов и антов узнают их римляне и византийцы.
Надо сказать, что славянские народы произвели очень сильное впечатление на своих новых соседей. Византийский историк пишет: «Все они рослы и сильны, цвет лица имеют не совсем белый, волосы ни русые, ни вполне чёрные, но рыжеватые». Много позже арабский путешественник восторгается: «Я не видел (людей) с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны и красны». На средневековом востоке краснолицых (румяных), белокожих и рыжих людей так и звали — аклабами. Нетрудно понять, что скрывается за этим именем. Кстати, имя склавинов — тоже искажение. Сами себя люди этого народа называли, вероятно, славинами. Византийские же историки записывали их самоназвание по законам своего языка, для которого необычно соседство согласных «с» и «л». Между ними при передаче чужеземных имён ставили промежуточную букву, часто — «к».
По-видимому, в VI веке нашей эры (а может быть, и раньше) славяне начинают атаки на грозную Византийскую империю. Император Юстиниан в начало VI века посылает армию оборонять от них переправы через Дунай — вероятно, к этому времени земли севернее его уже прочно заняты славянами, Затем силы империи слабеют, славяне всё чаще делают набеги на земли империи, а потом начинают оседать на Балканах. В панике императоры создают для защиты своей столицы Длинные стены — мощный укреплённый район, как сказали бы мы сегодня. Константинополь, по крайней мере на время, оказался в безопасности. Зато остановленные здесь славяне двинулись на юг, на запад да и на север — вдоль ещё не «освоенного» ими западного берега Чёрного моря.
На западе славяне вышли к Адриатическому морю, насмерть перепугав очередного римского папу, боявшегося, что они переправятся в Италию. На юге славяне заняли большую часть Греции, в том числе земли Древней Спарты, хорошо знакомой тебе по учебнику истории.
А что случилось с прежним населением этих земель? Оно частично смешалось со славянами, а частично продолжало сохранять свои селения среди славянских, держась своего языка. В Греции позже славяне сами растворились среди греков. Но там осталось множество городов, деревень, местностей со славянскими именами.
На Балканах возникло в VII веке, по-видимому, первое славянское государство — Славиния. Это было княжество со сравнительно небольшой территорией, и независимость оно сохраняло относительно недолго. Зато славяноболгарское государство, возникшее в конце VII века, живёт до сих пор, несмотря на бесчисленных завоевателей.
Завоевание славянами Балкан, конечно, не радовало коренных жителей этих мест. Однако византийцы обычно подчёркивали отнюдь не жестокость славян, а, напротив, миролюбие их сравнительно с другими варварами. Славяне чаще всего тут же «садились на землю» в занятых ими районах, а не стремились к одним лишь набегам ради добычи. Многие же из балканских областей успели к тому времени обезлюдеть после походов готов и гуннов.
В VI—VII веках у славян на Балканах появился страшный противник. Им была не Византийская империя, а кочевое тюркское племя аваров. Авары пришли на земли Приазовья и Прикаспия с востока, тут же предложили союз Византии — за земли, которые она им даст для заселения. Земли были отведены императором на севере Балкан...
В короткий срок авары создали мощную державу, подчинив себе множество народов, в том числе германских и славянских племён. Центр аварской державы располагался на территории нынешней Венгрии; на востоке они атаковали «союзную» Византию (чуть было не взяв её столицу), на западе доходили в набегах до земель нынешних Франции и Италии. Казалось, что грозный этот военный кулак надолго закрепится в Центральной и Восточной Европе. Они сломили сопротивление антов, самое имя которых исчезло, как утверждают византийские историки, после аварских побед над ними. Хотя, насколько могут судить учёные, анты вовсе не исчезли, а просто «сменили имя». Есть предположение, что именно в это время часть их стала зваться русами.
Но победа аваров была недолгой. Они хотели остаться полными господами в своих владениях, обратив всех остальных в лишённых каких-либо прав подданных. Угнетение германцев и славян авары сопровождали унизительными издевательствами. Их наместники запрягали в свои телеги местных женщин, как сообщают летописи. И русский летописец был уверен, что именно за гордыню было наказано племя аваров (обров):
«Быша бо обри телом велики, а умом горди, и бог потреби я, и помроша вси, и не остася ни един обрин; и есть притча в Руси и до сего дне: погибоша аки обри, их же несть ни племене, ни наследка» («... их же не осталось ни имени, ни потомства»). Держава рухнула, потому что не могла выдержать одновременного восстания подвластных племён и удара оправившихся от поражений соседей, и имя аваров в Европе действительно исчезло. А современный историк может во многом согласиться с трактовкой, которую дал судьбе аваров летописец. Те (в отличие от славян или тюрок-болгар) воздвигли слишком мощные преграды между собой и подвластными им народами. Это лишало державу жизненных сил и реальных шансов на выживание в острой борьбе.
Славянское движение началось, когда великое переселение народов уже было в полном разгаре. Вероятно, в какой-то степени это движение могло быть и вынужденным — попробуй усидеть на месте, когда со всего света приходят всё новые и новые неведомые племена и народы. Германский народ готов, например, оказывается в IV веке в Северном Причерноморье и в Крыму. Не могло не задеть славянских земель страшное нашествие гуннов.
Важнейшую роль в выходе славянства из своей «колыбели» сыграло продолжающееся развитие общества.
В Восточной Европе славяне тоже продвигаются на новые земли. Здесь идёт многосотлетний процесс образования древнерусского народа. Тут движение славян редко вело к вооружённым столкновениям с теми, кто раньше их заселил эти районы. Во-первых, славяне, особенно на севере и северо-востоке, проникали в места с относительно редким населением. Сами славяне тоже двигались небольшими группами. Кроме того, они прежде всего были пахарями, а пахарям нужно куда меньше земли, чем охотникам или скотоводам-кочевникам. I тысячелетие новой эры — время бурного развития техники и культуры у народов, бывших для римлян варварами. Достижения этой техники и культуры — от нового типа конской упряжи до новых, незнакомых некоторым соседям славян ремёсел, — несли с собой пришельцы.
Балты в своих северных лесах, как и большинство финно-угорских племён Северо-Восточной Европы, жили сравнительно спокойно. От римлян их отделяли огромные пространства, а кочевникам не очень хотелось завоёвывать холодные для них лесные и болотистые области. Но за этот относительный покой народы Северо-Восточной Европы заплатили и относительной отсталостью.
Приход славян давал возможность эту отсталость преодолеть.
На юге славяне появились на многострадальных землях Северного Причерноморья, в течение тысячи лет служивших для кочевников торной дорогой из Азии в Европу. События эпохи великого переселения народов заставили почти обезлюдеть многие территории юга Восточной Европы.
Всем этим и можно, вероятно, в какой-то степени объяснить удивительную бескровность заселения новых земель восточными славянами. То есть, конечно, отдельные вооружённые столкновения были. Новая деревня на стародавнюю деревню, кучка новых поселенцев против старожилов или наоборот — такие местные войнишки наверняка время от времени происходили. Но историки не видят признаков войн, которые бы вели, скажем, балты против славян как народа. Славянская культура, а за нею и язык были приняты многими десятками неславянских племён. Археологи нередко находят в курганах середины и конца I тысячелетия нашей эры предметы, явно свидетельствующие о контакте двух культур, о их постепенном соединении.
В верховьях Днепра и Оки в состав славян вошли восточные балты, родичи литовцев и латышей. В междуречье Волги и Оки — финно-угорские племена меря, мурома, водь, весь и многие другие. Название древнего русского города Мурома напоминает об одном из этих племён.
В Среднем Поднепровье и Прикарпатье славяне растворили остатки скифов, даков, сарматов, алан, некоторые тюркские племена. Конечно, при этом не было простого растворения и поглощения. В разной степени, но все эти неславяне участвовали в формировании нового великого народа.
Скифы, например, оставили нам богатое наследство. По-скифски Дон значило «река». И вот течёт по нашей земле тихий Дон. Впрочем, от этого же корня образовались названия и Днепра и Дуная.
Мало того. Как считают, в произношении слова «бог» на русском языке сохранился «скифский акцент». Последний звук в этом слове произносится иначе, чем в словах «лог», «дог» или «стог», — мягче, с придыханием. Такой звук, вообще говоря, есть в украинском языке, часто встречается в южно-русских говорах, но в русский литературный язык не попал. Для слова «бог» сделано исключение, потому что произношение религиозных терминов сохраняется на протяжении веков. Многие же историки считают, что слово «бог» именно скифского происхождения. Впрочем, профессор-лингвист В. А. Абаев, специалист по скифскому и происшедшему из скифского осетинскому языкам, считает, что вообще мягкое «г» в славянские языки пришло от скифов. От скифов же, возможно, пришёл на Русь бог солнца Хорс. В. А. Абаев связывает его имя со скифским словом, ставшим современным осетинским «хорз» или «хварз», которое переводится «хороший», «добрый». Да и само слово «хорошо» в русском языке скифского происхождения. В других славянских языках его заменяет слово с корнем «добр». Из скифского же языка взяли русское имя для лучшего друга человека — собаки, сохранив, впрочем, рядом с этим именем общеславянское «пёс».
Центрами, где особенно бурно шло объединение культур, где встречались люди, говорившие на разных языках, стали в конце I тысячелетия нашей эры большие города.
Одна из последних гипотез, выдвинутых изучающими древний Новгород археологами, утверждает, что Новгород и возник как объединение по крайней мере трёх поселений людей разных племён. Такую гипотезу обосновывает член-корреспондент АН СССР В. Л. Янин.
Древний Новгород состоял из трёх частей, трёх «концов». Один из них назывался Славенским, другой Неревским. Славенским — очевидно, по имени славян. А откуда появилось название Неревский? Видимо, оно происходит от имени финского племени меря («м» и «н» в древнерусском языке нередко подменяли друг друга). Не зря же летопись называет главными жителями Новгородской земли славян, кривичей и меря. Кроме того, в городе жили переселенцы из славянской Прибалтики — пруссы. По ним была названа Прусская улица. По чуди называлась Чудинцева улица. Все эти разнообразные племена быстро приняли здесь под влиянием славян древнерусский язык и культуру.
В древнерусском государстве народное единство продолжало укрепляться. Владимир, вошедший в былины под прозвищем Красно Солнышко, в построенных им на юге страны крепостях поселил людей северных славянских племён и чудинов. Об этом говорит летописец, его слова подтвердили раскопки. И наоборот, многие киевляне оказывались вместе с семьями на севере.
Летопись знает «своих поганых» — южных кочевников, признавших власть киевского князя и служивших ему против «чужих поганых» — враждебных печенегов и половцев. Многие из «своих поганых» стали совсем своими, приняв веру и образ жизни русичей.
Примерно так, полагают многие советские исследователи, шло грандиозное объединение славянами племён Восточной Европы в единый могучий народ, А позже исторические обстоятельства разделили древнерусский народ на русских, украинцев и белорусов, ставших в наше время отдельными социалистическими нациями.
Вот мы, очень поверхностно и бегло, познакомились с историей народов Восточной Европы. А на Западе? Там в роли завоевателей выступили древние римляне. Свой язык, «золотую латынь», они распространили на огромные просторы планеты. На языках, для которых латынь была основой, говорят сегодня не только итальянцы, но и испанцы, и французы, и португальцы, и румыны.
(Странно даже подумать, что романских языков могло бы и не быть. Путь Рима к власти над Европой был начат разгромом Карфагена в трёх кровавых Пунических войнах. А если„бы победил Карфаген? Ведь победа долго клонилась на его сторону, Если бы он стал центром великой державы, ему принадлежали бы Галлия, Британия, Италия, Испания. Их древние языки попали бы под влияние не латинского, а карфагенского языка. И вместо романских мы знали бы сейчас пунические языки...)
Под давлением приходивших из Азии народов в течение многих столетий соседние с Римом непокорные племена пытались прорваться в пределы римских владений. С ними воевал, например, Юлий Цезарь. Римляне отбивали эти попытки, пока их держава стояла прочно на ногах. Когда же внутренний разлад ослабил государство, границы были прорваны. Германские народы ворвались в пределы нынешних Франции, Италии, Испании. Один из этих народов, вандалы (имя их стало нарицательным, потому что они, вандалы, захватили, варварски разрушили и разграбили Рим), добрался до Северной Африки и уже здесь создал собственное государство.
Германское племя франков передало своё имя Франции. Но самих завоевателей было сравнительно мало, и, кроме имени, они не так уж много оставили теперешним французам. Культура, язык, облик народа мало изменились под влиянием франков.:
Европа была огромным плавильным котлом, где смешивались бесчисленные племена.
Впрочем, таким котлом был и весь мир.
Временем великого переселения народов называют историки первые века нашей эры. Ещё бы: гунны, например, добрались до Западной Европы из теперешней Монголии. Целый народ прошёл путь, немногим уступающий по длине знаменитой дороге великого путешественника Марко Поло.
Причём, конечно, шёл народ не по прямой, так что в общей сложности оставил позади себя не менее двадцати тысяч километров.
Кровью встречных народов были залиты пройдённые вёрсты. И снимались с места, уходя от гуннов (или присоединяясь к ним после поражения), всё новые и новые племена. Раньше чем стать ужасом Европы, гунны должны были овладеть огромными пространствами в Индии и Средней Азии.
Страшный путь. Но что сделало гуннов этакими вселенскими завоевателями? Возможный ответ на этот вопрос предложил советский историк Лев Николаевич Гумилёв.
Держава гуннов возникла у северных границ Китая примерно за три века до нашей эры. В то время здесь был относительно влажный климат; держава стояла прочно, успешно воевала с Китаем. В первом веке до новой эры началось похолодание, и с ним пришли засухи. Китай стал одолевать ослабленное голодными годами государство. Под давлением китайцев и голода (высохшие степи не могли прокормить прежние многочисленные стада) гунны и тронулись на запад, чтобы за каких-нибудь три столетия с лишним дойти чуть ли не до Атлантического океана.
Где же в этом переплетении судеб народов, в движении племён из конца одного материка до конца другого, — где же в этом хаосе языков место предков славянских народов?
Сейчас славяне живут от Адриатического моря на юго-западе до Балтийского моря и Ледовитого океана на севере, от Одера на западе до Тихого океана на востоке. Славяне составляют три четверти населения нашей великой страны; социалистические республики Польша, Чехословакия, Югославия и Болгария тоже заселены славянами. Под самым Берлином, на реке Шпрее, сумел сохранить свою самобытность маленький славянский народ — лужичане. Но где же нам искать славян в Европе двухтысячелетней давности? У Адриатического моря живут в это время иллирийцы, язык у них не славянский, культура тоже. Рядом — македонцы, совсем недавно завоевавшие во главе со своим Александром полмира. Имя македонцев сохранилось в сегодняшней Европе: в числе шести республик, составляющих Югославию, есть Македонская; но если её нынешние жители — славяне, то о древних македонцах этого не скажешь. Там же, по соседству, на Балканах, жили фракийцы. Про одного из них ты наверняка знаешь — славный Спартак, вождь восстания рабов против Рима, фракиец по рождению. Но и фракийцы не были славянами, — ты бы не встретил в их языке знакомых слов. К западу от Чёрного моря жили ещё даки — предки румын, тоже не славяне. К северу от Чёрного моря обитали две тысячи лет назад кочевники сарматы и остатки разгромленных незадолго до того сарматами скифов. Но и скифы и сарматы говорили на языках, близких к нынешнему иранскому. Значит, они тоже не славяне.
Кто же тогда положил начало могучей семье народов, одной из самых многочисленных на нашей планете?
Этот вопрос волновал наших предков уже тысячу лет назад. Когда первый известный нам древнерусский летописец начинал свой рассказ о жизни и истории родной земли, он сразу же сообщил будущим читателям, что собирается рассказать им и о том, «откуда есть пошла русская земля». Но русские чувствовали себя тогда, как и сегодня, близкой роднёй другим славянским народам, отдавали себе отчёт в близости славянских языков, культур, а во многом — исторических судеб. Летописец считал своим долгом рассказать и о том, откуда и как появились славяне на своих землях.
Надо сразу сказать, что вопрос о происхождении славян в течение многих сотен лет был и остаётся очень сложным. Мне кажется, уже по предыдущим страницам этой книги можно увидеть, как трудно историкам разгадывать загадки прошлого. И не стоит удивляться, что у ответа на этот вопрос тоже много вариантов. Один из таких вариантов предложила летопись «Повесть временных лет». Первые русские историки, летописцы, хорошо знали исторические сочинения других народов. А приняв христианство, они приняли «на вооружение» и священную книгу древних евреев — Библию. Там же вопрос о происхождении народов решён просто. Русский летописец вспоминает Ноя — главу единственной семьи, уцелевшей на земле после устроенного якобы господом богом потопа. У Ноя было три сына — Сим, Хам и Яфет (почему-то лучше всего люди запомнили Хама), У Яфета, в свою очередь, родились сыновья. Один из них, Яван, стал отцом Гелиса. Вот Гелиса и считали летописцы предком славян.
Как все образованные европейцы того времени, летописцы твёрдо знали, отчего люди говорят на разных языках. Сначала «бысть вся земля устна едине и глагол всем един». Но, возгордившись, наши общие предки решили построить башню до самого неба. Когда бог увидел, что строительство идёт успешно и, чего доброго, его уединение будет нарушено, он принял свои меры — «смешал языки», сделал так, что люди перестали понимать друг друга. Земляне разделились на семьдесят два народа, указывает летописец. В источниках, которыми летописцы пользовались, в числе этих народов не были названы славяне. Но ведь знают же летописцы, что в их время славяне живут на среднем Дунае и у Адриатики, и знают, что на рубеже нашей эры в этих местах жили иллирийцы. И среди разошедшихся от недостроенной Вавилонской башни народов появились в древнерусском варианте вместо иллирийцев иллиро-славяне. Сначала эти иллиро-славяне якобы кочевали по Месопотамии, потом через Халдею, Малую Азию вышли к Мраморному морю, перебрались на Балканы и здесь осели по Дунаю, там, где теперь «земля венгерская и болгарская». С Дуная отдельные славянские ветви разошлись уже по своим землям.
«Вавилонское столпотворение» славянские народы вспоминали редко, но родиной славян Дунай считался довольно долго. К разным точкам в его долине (впрочем, как и к разным точкам у побережья Адриатики, в Татрах, на Карпатах) привязывают поздние легенды о разошедшихся в разные стороны братьях: Чехе, Лехе и Русе, от которых произошли чехи, поляки и русские.
Всё это очень интересно, всё это важно для понимания судеб славянства... Но всё-таки сейчас почти все историки сходятся на том, что не Дунай был прародиной славянских народов. Римляне ничего не знали о славянах на Дунае. А между тем в начале нашей эры Рим завоевал большую часть долины Дуная.
Иногда эту прародину отодвигают немного восточнее — на Карпаты. Там тоже живут легенды об уходе в разные стороны света братьев — родоначальников племён. А главное, уж очень соблазнительно выглядят Карпаты на карте Европы — как некий географический центр славянских земель. К востоку от них живут восточные славяне, к западу — западные, к югу — южные.
Большим русским поэтом и образованнейшим историком был Валерий Брюсов. И он писал в 1914 году, во время наступления русской армии на Австро-Венгрию, которой тогда принадлежала Закарпатская Украина:
Отец истории, древний грек Геродот, упоминает «народ невров» на Карпатах, и некоторые историки склонны считать невров славянами,
Уступами всходят Карпаты,
Под ногами тает туман.
Внизу различают солдаты
Древний край — колыбель славян.
Весенним приветом согрета,
Так же тихо дремала страна...
На четыре стороны света
Отсюда шли племена.
Шли сербы, чехи, поляки,
Полабы и разная русь.
Скрывалась отчизна во мраке,
Но каждый шептал: «Я вернусь!»
Карпаты римляне завоевать не смогли, и никто не оставил нам записей о народах, живших там две тысячи лет назад, — ведь у самих этих народов тогда письменности не было. Но учёные умеют сейчас по языку народа определить, в каких краях жили его предки. Иногда даже выделяют целую науку — лингвистическую географию. Так вот, у многих растений, характерных для Карпат, неславянские названия. Пришедшие сюда предки карпатских славян переняли эти имена у своих предшественников. И случилось такое заимствование, по мнению лингвистов, во всяком случае не раньше начала нашей эры.
Предков славян искали и на побережье Балтийского моря, между устьями Немана и Западной Двины. Пытались провести к славянам прямую линию от причерноморских скифов-пахарей, кормивших своей пшеницей древние Афины.
Но лингвистическая география как будто нанесла сильный удар по всем этим гипотезам. В древнеславянском языке, по-видимому, не оказалось своих слов для обозначения степных трав или горных ущелий, прибрежных дюн или морских валов; таких слов не было, и всё. Но почему? Очевидно, потому, что в них не было нужды. Не жили древнейшие славяне в степях и горах, не лежала их прародина у моря. А вот для лесов и лесостепей, для их трав и деревьев, животных и насекомых язык запасся словами в избытке. И реками, и озёрами, и болотами должна была быть богата старая славянская земля.
Где же она лежала? Многие историки сейчас ищут её на просторах Восточной Европы от долины Вислы до среднего течения Днепра. Некоторые из исследователей раздвигают границы земли «Праславянии» до Одера на западе и до Балтики на севере. Другие, наоборот, сужают их чуть ли не до размеров нынешних юга Белоруссии, самого севера Украины, самого востока Польши. Западнее Одера славян на рубеже нашей эры, по-видимому, не было — за это ручается та же лингвистическая география. В то время бук восточнее Одера не рос. И славяне его не знали, а узнав, приняли для него германское имя. Зато реки и речушки от среднего Днепра до Одера носят в основном славянские имена.
Выводам лингвистов не очень противоречат сообщения древних историков. Геродот говорит о жившем на Десне народе будинов. Уж очень по-славянски звучит это имя!
А Геродот ведь писал даже не две, а две с половиной тысячи лет назад.
Римляне знали о большом народе венедов, живших севернее Карпат. Правда, они полагали, что владения венедов доходят на севере до Балтийского моря.
Может быть, под венедами имели в виду не только славян, но и балтийские народы — предков литовцев и латышей. Римляне подчёркивали, что у венедов в образе жизни много общего с германскими народами, но это всё-таки не германцы. (Когда-то думали некоторые историки, что имя славян-венедов пережило века, войдя в наше время с итальянским городом Венецией. Теперь полагают, что Венеция получила своё имя иначе; но вот древнерусское племя вятичей в средние века называли ещё и вентичами — явно по венедам. Вятичи, правда, жили восточнее земель, где римские историки размещали венедов. Зато легенды говорят как раз о том, что вятичи и пришли на Русь с запада.)
И опять-таки, только уже другими методами, помогает истории лингвистика. В древнеславянском языке есть слова иранского (скифско-сарматского) и балтийского происхождения. Значит, иранцы и балты были соседями славян. Но вот в балтийских языках иранских слов нет. Кто отделил балтов от скифов и сарматов? Ответ напрашивается. Славяне.
Итак, получается (повторяю: по мнению многих историков, но не всех), что колыбелью славян была полоса земли от долины Вислы до среднего течения Днепра; на юге её граница шла по северным предгорьям Карпат, на севере — несколько южнее Балтийского побережья.
Но пришла пора — и славяне выходят из этой колыбели. На север и юг, на восток и запад ведут их пути. Под именами венедов, склавинов и антов узнают их римляне и византийцы.
Надо сказать, что славянские народы произвели очень сильное впечатление на своих новых соседей. Византийский историк пишет: «Все они рослы и сильны, цвет лица имеют не совсем белый, волосы ни русые, ни вполне чёрные, но рыжеватые». Много позже арабский путешественник восторгается: «Я не видел (людей) с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны и красны». На средневековом востоке краснолицых (румяных), белокожих и рыжих людей так и звали — аклабами. Нетрудно понять, что скрывается за этим именем. Кстати, имя склавинов — тоже искажение. Сами себя люди этого народа называли, вероятно, славинами. Византийские же историки записывали их самоназвание по законам своего языка, для которого необычно соседство согласных «с» и «л». Между ними при передаче чужеземных имён ставили промежуточную букву, часто — «к».
По-видимому, в VI веке нашей эры (а может быть, и раньше) славяне начинают атаки на грозную Византийскую империю. Император Юстиниан в начало VI века посылает армию оборонять от них переправы через Дунай — вероятно, к этому времени земли севернее его уже прочно заняты славянами, Затем силы империи слабеют, славяне всё чаще делают набеги на земли империи, а потом начинают оседать на Балканах. В панике императоры создают для защиты своей столицы Длинные стены — мощный укреплённый район, как сказали бы мы сегодня. Константинополь, по крайней мере на время, оказался в безопасности. Зато остановленные здесь славяне двинулись на юг, на запад да и на север — вдоль ещё не «освоенного» ими западного берега Чёрного моря.
На западе славяне вышли к Адриатическому морю, насмерть перепугав очередного римского папу, боявшегося, что они переправятся в Италию. На юге славяне заняли большую часть Греции, в том числе земли Древней Спарты, хорошо знакомой тебе по учебнику истории.
А что случилось с прежним населением этих земель? Оно частично смешалось со славянами, а частично продолжало сохранять свои селения среди славянских, держась своего языка. В Греции позже славяне сами растворились среди греков. Но там осталось множество городов, деревень, местностей со славянскими именами.
На Балканах возникло в VII веке, по-видимому, первое славянское государство — Славиния. Это было княжество со сравнительно небольшой территорией, и независимость оно сохраняло относительно недолго. Зато славяноболгарское государство, возникшее в конце VII века, живёт до сих пор, несмотря на бесчисленных завоевателей.
Завоевание славянами Балкан, конечно, не радовало коренных жителей этих мест. Однако византийцы обычно подчёркивали отнюдь не жестокость славян, а, напротив, миролюбие их сравнительно с другими варварами. Славяне чаще всего тут же «садились на землю» в занятых ими районах, а не стремились к одним лишь набегам ради добычи. Многие же из балканских областей успели к тому времени обезлюдеть после походов готов и гуннов.
В VI—VII веках у славян на Балканах появился страшный противник. Им была не Византийская империя, а кочевое тюркское племя аваров. Авары пришли на земли Приазовья и Прикаспия с востока, тут же предложили союз Византии — за земли, которые она им даст для заселения. Земли были отведены императором на севере Балкан...
В короткий срок авары создали мощную державу, подчинив себе множество народов, в том числе германских и славянских племён. Центр аварской державы располагался на территории нынешней Венгрии; на востоке они атаковали «союзную» Византию (чуть было не взяв её столицу), на западе доходили в набегах до земель нынешних Франции и Италии. Казалось, что грозный этот военный кулак надолго закрепится в Центральной и Восточной Европе. Они сломили сопротивление антов, самое имя которых исчезло, как утверждают византийские историки, после аварских побед над ними. Хотя, насколько могут судить учёные, анты вовсе не исчезли, а просто «сменили имя». Есть предположение, что именно в это время часть их стала зваться русами.
Но победа аваров была недолгой. Они хотели остаться полными господами в своих владениях, обратив всех остальных в лишённых каких-либо прав подданных. Угнетение германцев и славян авары сопровождали унизительными издевательствами. Их наместники запрягали в свои телеги местных женщин, как сообщают летописи. И русский летописец был уверен, что именно за гордыню было наказано племя аваров (обров):
«Быша бо обри телом велики, а умом горди, и бог потреби я, и помроша вси, и не остася ни един обрин; и есть притча в Руси и до сего дне: погибоша аки обри, их же несть ни племене, ни наследка» («... их же не осталось ни имени, ни потомства»). Держава рухнула, потому что не могла выдержать одновременного восстания подвластных племён и удара оправившихся от поражений соседей, и имя аваров в Европе действительно исчезло. А современный историк может во многом согласиться с трактовкой, которую дал судьбе аваров летописец. Те (в отличие от славян или тюрок-болгар) воздвигли слишком мощные преграды между собой и подвластными им народами. Это лишало державу жизненных сил и реальных шансов на выживание в острой борьбе.
Славянское движение началось, когда великое переселение народов уже было в полном разгаре. Вероятно, в какой-то степени это движение могло быть и вынужденным — попробуй усидеть на месте, когда со всего света приходят всё новые и новые неведомые племена и народы. Германский народ готов, например, оказывается в IV веке в Северном Причерноморье и в Крыму. Не могло не задеть славянских земель страшное нашествие гуннов.
Важнейшую роль в выходе славянства из своей «колыбели» сыграло продолжающееся развитие общества.
В Восточной Европе славяне тоже продвигаются на новые земли. Здесь идёт многосотлетний процесс образования древнерусского народа. Тут движение славян редко вело к вооружённым столкновениям с теми, кто раньше их заселил эти районы. Во-первых, славяне, особенно на севере и северо-востоке, проникали в места с относительно редким населением. Сами славяне тоже двигались небольшими группами. Кроме того, они прежде всего были пахарями, а пахарям нужно куда меньше земли, чем охотникам или скотоводам-кочевникам. I тысячелетие новой эры — время бурного развития техники и культуры у народов, бывших для римлян варварами. Достижения этой техники и культуры — от нового типа конской упряжи до новых, незнакомых некоторым соседям славян ремёсел, — несли с собой пришельцы.
Балты в своих северных лесах, как и большинство финно-угорских племён Северо-Восточной Европы, жили сравнительно спокойно. От римлян их отделяли огромные пространства, а кочевникам не очень хотелось завоёвывать холодные для них лесные и болотистые области. Но за этот относительный покой народы Северо-Восточной Европы заплатили и относительной отсталостью.
Приход славян давал возможность эту отсталость преодолеть.
На юге славяне появились на многострадальных землях Северного Причерноморья, в течение тысячи лет служивших для кочевников торной дорогой из Азии в Европу. События эпохи великого переселения народов заставили почти обезлюдеть многие территории юга Восточной Европы.
Всем этим и можно, вероятно, в какой-то степени объяснить удивительную бескровность заселения новых земель восточными славянами. То есть, конечно, отдельные вооружённые столкновения были. Новая деревня на стародавнюю деревню, кучка новых поселенцев против старожилов или наоборот — такие местные войнишки наверняка время от времени происходили. Но историки не видят признаков войн, которые бы вели, скажем, балты против славян как народа. Славянская культура, а за нею и язык были приняты многими десятками неславянских племён. Археологи нередко находят в курганах середины и конца I тысячелетия нашей эры предметы, явно свидетельствующие о контакте двух культур, о их постепенном соединении.
В верховьях Днепра и Оки в состав славян вошли восточные балты, родичи литовцев и латышей. В междуречье Волги и Оки — финно-угорские племена меря, мурома, водь, весь и многие другие. Название древнего русского города Мурома напоминает об одном из этих племён.
В Среднем Поднепровье и Прикарпатье славяне растворили остатки скифов, даков, сарматов, алан, некоторые тюркские племена. Конечно, при этом не было простого растворения и поглощения. В разной степени, но все эти неславяне участвовали в формировании нового великого народа.
Скифы, например, оставили нам богатое наследство. По-скифски Дон значило «река». И вот течёт по нашей земле тихий Дон. Впрочем, от этого же корня образовались названия и Днепра и Дуная.
Мало того. Как считают, в произношении слова «бог» на русском языке сохранился «скифский акцент». Последний звук в этом слове произносится иначе, чем в словах «лог», «дог» или «стог», — мягче, с придыханием. Такой звук, вообще говоря, есть в украинском языке, часто встречается в южно-русских говорах, но в русский литературный язык не попал. Для слова «бог» сделано исключение, потому что произношение религиозных терминов сохраняется на протяжении веков. Многие же историки считают, что слово «бог» именно скифского происхождения. Впрочем, профессор-лингвист В. А. Абаев, специалист по скифскому и происшедшему из скифского осетинскому языкам, считает, что вообще мягкое «г» в славянские языки пришло от скифов. От скифов же, возможно, пришёл на Русь бог солнца Хорс. В. А. Абаев связывает его имя со скифским словом, ставшим современным осетинским «хорз» или «хварз», которое переводится «хороший», «добрый». Да и само слово «хорошо» в русском языке скифского происхождения. В других славянских языках его заменяет слово с корнем «добр». Из скифского же языка взяли русское имя для лучшего друга человека — собаки, сохранив, впрочем, рядом с этим именем общеславянское «пёс».
Центрами, где особенно бурно шло объединение культур, где встречались люди, говорившие на разных языках, стали в конце I тысячелетия нашей эры большие города.
Одна из последних гипотез, выдвинутых изучающими древний Новгород археологами, утверждает, что Новгород и возник как объединение по крайней мере трёх поселений людей разных племён. Такую гипотезу обосновывает член-корреспондент АН СССР В. Л. Янин.
Древний Новгород состоял из трёх частей, трёх «концов». Один из них назывался Славенским, другой Неревским. Славенским — очевидно, по имени славян. А откуда появилось название Неревский? Видимо, оно происходит от имени финского племени меря («м» и «н» в древнерусском языке нередко подменяли друг друга). Не зря же летопись называет главными жителями Новгородской земли славян, кривичей и меря. Кроме того, в городе жили переселенцы из славянской Прибалтики — пруссы. По ним была названа Прусская улица. По чуди называлась Чудинцева улица. Все эти разнообразные племена быстро приняли здесь под влиянием славян древнерусский язык и культуру.
В древнерусском государстве народное единство продолжало укрепляться. Владимир, вошедший в былины под прозвищем Красно Солнышко, в построенных им на юге страны крепостях поселил людей северных славянских племён и чудинов. Об этом говорит летописец, его слова подтвердили раскопки. И наоборот, многие киевляне оказывались вместе с семьями на севере.
Летопись знает «своих поганых» — южных кочевников, признавших власть киевского князя и служивших ему против «чужих поганых» — враждебных печенегов и половцев. Многие из «своих поганых» стали совсем своими, приняв веру и образ жизни русичей.
Примерно так, полагают многие советские исследователи, шло грандиозное объединение славянами племён Восточной Европы в единый могучий народ, А позже исторические обстоятельства разделили древнерусский народ на русских, украинцев и белорусов, ставших в наше время отдельными социалистическими нациями.
Вот мы, очень поверхностно и бегло, познакомились с историей народов Восточной Европы. А на Западе? Там в роли завоевателей выступили древние римляне. Свой язык, «золотую латынь», они распространили на огромные просторы планеты. На языках, для которых латынь была основой, говорят сегодня не только итальянцы, но и испанцы, и французы, и португальцы, и румыны.
(Странно даже подумать, что романских языков могло бы и не быть. Путь Рима к власти над Европой был начат разгромом Карфагена в трёх кровавых Пунических войнах. А если„бы победил Карфаген? Ведь победа долго клонилась на его сторону, Если бы он стал центром великой державы, ему принадлежали бы Галлия, Британия, Италия, Испания. Их древние языки попали бы под влияние не латинского, а карфагенского языка. И вместо романских мы знали бы сейчас пунические языки...)
Под давлением приходивших из Азии народов в течение многих столетий соседние с Римом непокорные племена пытались прорваться в пределы римских владений. С ними воевал, например, Юлий Цезарь. Римляне отбивали эти попытки, пока их держава стояла прочно на ногах. Когда же внутренний разлад ослабил государство, границы были прорваны. Германские народы ворвались в пределы нынешних Франции, Италии, Испании. Один из этих народов, вандалы (имя их стало нарицательным, потому что они, вандалы, захватили, варварски разрушили и разграбили Рим), добрался до Северной Африки и уже здесь создал собственное государство.
Германское племя франков передало своё имя Франции. Но самих завоевателей было сравнительно мало, и, кроме имени, они не так уж много оставили теперешним французам. Культура, язык, облик народа мало изменились под влиянием франков.:
Европа была огромным плавильным котлом, где смешивались бесчисленные племена.
Впрочем, таким котлом был и весь мир.
Временем великого переселения народов называют историки первые века нашей эры. Ещё бы: гунны, например, добрались до Западной Европы из теперешней Монголии. Целый народ прошёл путь, немногим уступающий по длине знаменитой дороге великого путешественника Марко Поло.
Причём, конечно, шёл народ не по прямой, так что в общей сложности оставил позади себя не менее двадцати тысяч километров.
Кровью встречных народов были залиты пройдённые вёрсты. И снимались с места, уходя от гуннов (или присоединяясь к ним после поражения), всё новые и новые племена. Раньше чем стать ужасом Европы, гунны должны были овладеть огромными пространствами в Индии и Средней Азии.
Страшный путь. Но что сделало гуннов этакими вселенскими завоевателями? Возможный ответ на этот вопрос предложил советский историк Лев Николаевич Гумилёв.
Держава гуннов возникла у северных границ Китая примерно за три века до нашей эры. В то время здесь был относительно влажный климат; держава стояла прочно, успешно воевала с Китаем. В первом веке до новой эры началось похолодание, и с ним пришли засухи. Китай стал одолевать ослабленное голодными годами государство. Под давлением китайцев и голода (высохшие степи не могли прокормить прежние многочисленные стада) гунны и тронулись на запад, чтобы за каких-нибудь три столетия с лишним дойти чуть ли не до Атлантического океана.