Страница:
Словом, парочка подобралась что надо. После 3-ей бутылки они томно посмотрели друг другу в глаза и поняли, что давно ждали этой минуты. Блуза Маруси незаметно соскользнула, приоткрыв шикарное тело, но, надо отдать должное Селивану, он выглядел не хуже. Более того, он был просто воплощением мужества. Черные штаны с красными лампасами облегали его стройные ноги, а черная майка стягивала его мощный торс. Огромный медальон на золотой цепи в 4 пальца висел у него на шее. Черные волосы были длиннее, чем принято носить, и из-под челки можно было разглядеть только зеленоватые блудные глаза. Селиван и Маруся страстно посмотрели друг на друга и…
/Следующие строки редакция сочла более благоразумным подвергнуть жесткой цензуре. Полную версию сказки читай в сборнике "Лучшие сексуальные сцены в прозе 20-го века"./
Усталый Селиван, куря, спокойно смотрел, как Маруся, стуча каблучками, уходила по каштановой аллее, и начинал понимать, что его любовь к ней была просто ошибкой. Да, да, он уже давно (минут 10 назад) понял, что всем сердцем любит другую женщину — жену еще одного своего хорошего знакомого, бизнесмена Никифора. Его фотомодельная жена действительно была прелестна. Ефросиния состояла из выразительных глаз, копны черных волос и длинных-длинных ног (этот нюанс присутствовал в каждой любви Селивана).
Утро следующего дня обещало быть не менее прекрасным. На кровати Селивана раскинулись черные волосы Ефросинии, а новая любовь обещала быть рекордно-долгой. Однако… вскоре произошло непредвиденное. К вилле «Культпросветобщаг» подъехала крутая тачка, и Селивану передали пакет. Прочитав послание, Селиван схватился за сердце и упал бездыханным на мраморный пол возле статуи балерины работы неизвестного скульптора. Перепуганная Ефросиния подбежала и открыла конверт. Старый знакомый Селивана, авторитет Прокопий, узнав об измене жены, пригрозил миллионеру разборкой. Испугавшись, что ее тоже могут замочить, Ефросиния собрала вещи и направилась с виллы куда подальше.
И только когда она скрылась, хитрый Селиван прекратил притворяться мертвым, собрал все самое дорогое в свой «Запорожец-пассат» и помчался вон.
А над виллой «Культпросветобщаг» продолжал витать горьковато-сладкий запах сожженных листьев, кофе и дорогих папирос «Бэломоркэнэл», которые курил продолжавший копаться в какой-то запчасти от машины шофер.
Была осень…"
К концу рассказа Рюрик уже сполз с кресла и, спрятав лицо в ладонях, сложился от хохота пополам. Варвара, глядя на него, тоже посмеивалась и ждала, когда лэрд, наконец, придет в себя. Наконец Рюрик отнял от лица руки, открыл смеющиеся малахитовые глаза и поднялся с пола.
— Варвара, приезжай ко мне чаще, ладно? — искренне попросил он. — И, кстати, загляни в книгу. — Варька послушно открыла последнюю страницу и… с изумлением увидела, что там появилась та самая сказка, которую она только что рассказала черту.
— Рюрик, но как это возможно?!
— Видимо, кому-то настолько понравились твои сказки, что он не пожалел небольшого магического заклинания. Ну так что, ты мне оставишь автограф? — нахально улыбнулся черт.
— Оставлю… — пробурчала Варька и подняла на Рюрика просящий взгляд. — А у тебя еще одного такого экземпляра нет случайно?
— Варвара, неужели ты думаешь, что отправив тебе гонорар, издатель не выслал на твой адрес десяток экземпляров? — закатил глаза буквально оскорбленный в собственных лучших чувствах Рюрик.
— Тогда я срочно еду домой! — решила Варька, поставила в рюриковском экземпляре книги автограф, чмокнула черта в щеку и направилась к выходу. Черт привычным жестом стер со щеки помаду, проводил графиню до ворот, подсадил на дракона и пожелал удачи. Насколько он знал Варвару, подобное пожелание для нее никогда не будет лишним.
Глава девятая
в которой у Лукерьи неожиданно находятся родители, а Варька, в компании черта и викинга, отправляется в путешествие по измерениям.
Варька проснулась от непонятного звука. Он был вроде бы негромкий, и даже далекий, но в то же время весьма угрожающий. Графиня долго пыталась вспомнить, что может означать доносящийся до нее гул, но ничего путного ей в голову не приходило. Наконец, Варька нашла звуку определение и подскочила на постели. Точно! Такой гул может издавать только толпа. Очень большая, сплоченная и чем-то недовольная. Бог ты мой, может, пока она спала, какие-нибудь революционные матросы уже идут на штурм ее замка, перепутав его с Зимним? За что? Что она им плохого сделала за последние полчаса? Варька быстро оделась и вылетела из спальни. В коридорах никого не было.
— Точно бунт. — решила она. — Сейчас послушают революционные речи, выпьют все вино в моих погребах и придут меня свергать. Вот тут-то мы и похохочем…
Однако окончательно отчаяться и эмигрировать раньше времени в окно Варьке не позволила показавшаяся в коридоре Диса.
— Слава тебе, Господи! Наконец-то! Хоть один живой человек! Диса, что случилось, где все?
— Ухрин вместе с дружинниками Дмитрия отправился границы осматривать. А все остальные помогают Нарку решить глобальный конфликт.
— Какой?!
— У Лукерьи мама нашлась. Она обвиняет Кешу в похищении и растлении своей дочери.
— Это интересно… — воодушевилась Варвара и направилась из замка прочь.
Дойдя до заветной лужайки и протиснувшись сквозь толпу поближе к центру событий, графиня узрела следующую картину: Лукерья, повесив все свои три головы, рыдала с подвываниями на одной ноте, храбрый Кеша ныкался за спинами Нарка, Руальда и отряда гоблинов, а прямо на всю эту компанию двигалась разъяренная бронзовая драконица крупной комплекции.
— Ты ответишь мне за похищение моего невинного ребенка! — истерично ревела она, пытаясь дотянуться до гнусного типа. — Сознавайся, ты ее искушал взглядами и словами?
— Нет!!! — истошно вопил Кеша, пытаясь стать как можно незаметней. — Меня вообще обвиняли в том, что я ее отец! Лукерью во дворец к Вулиметру подкинули!
— Разумеется! А куда еще я могла ее деть? И где, собственно, сам Вулиметр? Он что, совершенно не следит за воспитанием ребенка?!
— Так, кончайте базар. — вмешалась Варька. — Кеша, лети за Вулиметром, а я попытаюсь разобраться, в чем тут, собственно, дело. — Кеша послушно закивал головой и, взяв максимальную скорость, взмыл в небо.
— Кто ты такая, чтобы здесь командовать? — возмутилась драконица, выпуская из ноздрей дым с искрами.
— Я — Варвара, графиня Дельты. Данный спор происходит на моей территории, обвиняемый Кеша является моим подданным, а Лукерья, чьи интересы тут затрагиваются, моя воспитанница. Теперь я хотела бы знать, кто, собственно, вы. И на каком основании заявляете, что Лукерья — ваша дочь.
— Меня зовут Мррн! И разумеется, у меня есть основания, считать Лукерью своей дочерью. Во-первых, потому, что я это ощущаю, а во-вторых, узоры на шкуре передаются от матери к дочери. — Варька сравнила бронзовый узор и согласно кивнула головой. Фамильное сходство было налицо.
— Вы решили заявить на Лукерью свои права? Почему так поздно?
— Потому что по закону драконов я, как недавно сменившая ипостась, не имею право приближаться к малолетним детенышам любой расы до того, как они минуют свой первый срок взрослости. К счастью, у Лукерьи он, наконец-то, наступил. Я, конечно, не ожидала, что Вулиметр сможет правильно воспитать детеныша… тем более, что Лукерья оказалась драконом, но я была вправе ожидать, что он приложит к этому все усилия! А он допустил, чтобы моя девочка оказалась в такой подозрительной компании!
— Мне сказали, что меня спрашивает дракон? — спустился на поляну несколько озадаченный Вулиметр, сопровождаемый Кешей. — Чем могу служить?
— Как ты мог, Вулиметр? Как ты мог? Я оставила тебе своего ребенка, а ты доверил его воспитание каким-то проходимцам!
— Графиня Дельты достаточно благородна, чтобы… позвольте, позвольте, так это вы подкинули мне яйцо?!
— А кто же еще, интересно? И почему «подкинула»? Можно подумать, к появлению этого яйца ты не имеешь никакого отношения! Разуй глаза, Вулиметр! Может быть, ты еще скажешь, что ты меня не узнаешь?! Что у тебя никогда не было знакомой по имени Морена?!
— Причем тут Морена? И что вы, собственно, о ней знаете? Она давно уже исчезла из моей жизни, ничего не объяснив и даже не простившись… Морена?!?!
— Наконец-то… можно подумать, для тебя большая новость, что вэрлоки могут изменить свою ипостась…
— Так ты отказалась от нашей любви, чтобы стать драконом?!
— А ты хотел бы, чтобы я упустила такой шанс?
— Постой, постой, ты хочешь сказать, что Лукерья…
— Твоя дочь, идиот! К сожалению, я родила ее, уже будучи драконом и приняв имя Мррн, поэтому она никогда не сможет стать вэрлокиней.
— А ты?!
— Не знаю…
— Я же говорил вам, что я не отец Лукерьи! — прервал идиллическую сцену восстановления семьи Кеша. — Я говорил вам!!
— Я прошу прощения за то, что стал невольной причиной необоснованных подозрений на твой счет. — склонил перед Кешей голову Вулиметр. — У меня есть единственное оправдание — я не знал о том, что Морена стала драконом.
— Папа!!! — восторженно завизжала Лукерья, и все три ее физиономии принялись облизывать Вулиметра с ног до головы.
— Нда. Жаль, что нет Ухрина. — вздохнула Варька. — Все-таки священнослужитель в такие моменты просто необходим.
— Я хочу, чтобы Лукерья отправилась со мной к драконам. — заявила Мррн.
— Это с какой это радости? — возмутилась компания.
— Дракон не может воспитываться людьми! — назидательно поведала Мррн. — Иначе из него вырастет нечто вроде вашего Кеши.
— А мы гордимся нашим Кешей! — нахмурилась Варька. — И еще хорошо подумаем, можем ли мы отпустить с вами Лукерью.
— Я. Ее. Мать. — зашипела Мррн, надвигаясь на Варьку. Однако графиню было не так-то просто испугать.
— А я ее крестная мать! — встала в позу Варька. — Лукерья жила у нас с рождения. Мы полюбили ее. И привыкли к ней. Может быть даже, она не сможет жить среди драконов. Поэтому я разрешу Лукерье полететь с вами, но только на одном условии.
— Это на каком же? — опешила от графской наглости Мррн.
— Вы отпустите Лукерью к нам обратно при первой же ее просьбе.
— Вы это что, серьезно? — зловеще поинтересовалась Мррн.
— Вполне. — почти хором ответили друзья, встав между драконицей и Лукерьей. Увидев, что Варвара настроена решительно, Лукерья не выражает никакого желания вернуться в родные пенаты, а рыцарь уже опускает забрало, Мррн сдалась.
— Вулиметр, ну скажи же, наконец, хоть что-нибудь, все-таки ты ее отец…
— Я полечу вместе с вами и присмотрю за Лукерьей на первых порах. — Мррн фыркнула, недовольно посмотрела в сторону принца вэрлоков, но, в конце концов, согласилась. — Хорошо… Я отпущу Лукерью по первой ее просьбе.
— Скажи ей, чтобы она дала честное слово дракона… — просвистел из-за Варькиной спины Кеша.
— Честное слово дракона! — в очередной раз раздраженно пыхнула огнем Мррн.
— Вот это другое дело. — уступчиво согласилась Варька и повернулась к своей любимой драконице. — Лукерья, девочка моя, слетай с мамой домой.
— Я не хочу… — тут же заныла Лукерья.
— Как ты можешь знать, хочешь ты туда или нет, если ты там не была еще? — нахмурилась Варька. — Давай, давай. Посмотришь, поживешь, а если захочешь, вернешься. Тем более, ты же не одна туда летишь, с тобой Вулиметр отправится… Иди сюда, моя девочка, я тебя обниму на дорогу. — графиня расцеловала все три Лукерьиных носа и хмуро поглядела на Мррн. — Надеюсь, ей будет у вас хорошо.
Нарк, Руальд и даже Кеша (украдкой), по очереди обняли Лукерью, и та взмыла ввысь следом за своей матушкой и Вулиметром.
— Интересно, почему Варвара все-таки отпустила нашу Лукерью с этой истеричкой? — возмущенно нахмурился Нарк. — Вернется Ухрин, он нам всем головы поснимает за свою любимицу.
— Конечно, Мррн не сахар. Но никто не может заменить мать. — возразила Варька. — И уж тем более, никто из нас не может дать Лукерье того, что даст ей Мррн — положения среди драконов и общения с равными себе.
— Ты думаешь, нашей Лукерье это сильно надо? — усомнился Нарк.
— Может, и не надо. Но это должен быть ее выбор. — вздохнула Варька.
— А как насчет компенсации за нанесенные мне оскорбления? — прервал Кеша печальную сцену.
— За какие оскорбления?! — впала в ступор Варька.
— Как за какие? А обвинение в отцовстве? А то, что меня заставляли воспитывать малолетнего дракона?!
— Можно подумать, тебе это не нравилось… — фыркнула Варька.
— Все равно… — капризно пробурчал Кеша. — Я перенес столько несправедливых обвинений…
— И что ты хочешь в качестве компенсации?
— А можно, ты расскажешь нам сказку? — завилял хвостом Кеша, и Варька рассмеялась.
— Хорошо, вымогатель…
Вершаевская сага. Сказка N4.
"Стояла в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне бабка Фрося с дедом Никифором. Однажды, мокрым дождливым утром, эта самая бабка Фрося проснулась, зевнула, показав потолку единственный оставшийся у нее зуб, и вдруг с ужасом поняла — дед Никифор до смерти ей надоел. Пораскинула бабка Фрося своими старыми, пыльными мозгами, и давай выпихивать мужа с печи. Щуплое сопротивление деда Никифора было быстро сломлено, и он вылетел за дверь. Вслед за ним вылетела гитара, которая стукнула несчастного по макушке, оставив неизгладимый след на его умственных способностях. Пригорюнился дед Никифор — да делать нечего. Куда ему супротив бабки? И пошел он куда глаза глядят. А глаза его, конечно же, глядели в ближайший кабак, благо завалялась в дедовских штанах заныканная им от бабки пенсия.
А бабка Фрося решила отпраздновать избавление от векового брака. Принарядилась она, одела красный берет, юбку до пят, сделала сельдь под шубой и ну звать гостей. Гости себя долго ждать не заставили. В количестве четырех человек они явились ровно в заранее установленный день. То был последний четверг на неделе. И все дружно начали отмечать бабкин развод. На стол была водворена бутылка. Все думали, что там нечто. Так оно и вышло. При вскрытии бутылки повалил дым, и вывалился старый барабашка, проживавший до заточения в знаменитом электропоезде "Москва — Петушки". Звали эту удивительную нечисть Усы, так как, собственно говоря, состоял он из одних усов. Долго не раздумывая, Усы стал щекотать бабку Фросю. Та, проявив неожиданную прыть, принялась скакать по комнате как кузнечик, свято поверив в то, что это поможет. Обстановка накалялась. Верные друзья кинулись на помощь. Дед Прокопий ловил бабку, чтоб она при неудачном падении не разбила сервант, дед Селиван гонял Усы мухобойкой, дед Федор ловил барабашку половником, сама бабка Фрося кричала страшным голосом «Сатана» в тщетной надежде испугать неприятеля, а бабка Маруся, жена деда Прокопия, спряталась за кувшин, так как вообще боялась мелких, пусть и не животных. Но дружба победила. Усы были водворены в бутылку и тщательно закупорены. Все в изнеможении опустились на место.
Был месяц май. Деревья густо зеленели, над рекой стоял туман, а в нем квакали лягушки, призывая присоединится к их пьяному хору, исполнявшему "я без сотки, но в середке". Гости разбрелись по домам, и тут вернулся изнеможенный дед Никифор, у которого, наконец, кончилась пенсия. Поскольку его выгнали из кабака, не дав опохмелиться, деда мучила страшная жажда. На крыльце валялась бутылка. Дед Никифор открыл ее, и вдруг…"
— Ну, что там "вдруг"?!
— А то… дальше, Кеша, я тебе из принципа не буду сказку рассказывать. Будешь знать в следующий раз, как компенсацию требовать. — весело щелкнула дракона по носу Варька и направилась к себе в замок. Кеша надулся, показал графской спине язык, но, зная Варвару, связываться с ней не стал.
— Е-мое, ты чего меня так пугаешь? Так и заикой недолго сделаться… — Варька опять опустилась в кресло, одарила улыбкой священника, и только тогда, когда он подошел ближе, поняла, что здесь что-то не так. Причем, судя по похоронной физиономии Ухрина, не так в полном смысле этого слова. — Что-нибудь случилось? — не на шутку озаботилась Варька.
— Я слышал, ты отправила Лукерью погостить к драконам.
— Ухрин, имей совесть, за ней матушка прилетела. Я что, должна была сказать взбешенной драконице категоричное «нет»?
— А еще я слышал, что ты воспользовалась моим долгим отсутствием и провела в замке у лэрда Рюрика целых четыре дня.
— Ну, провела. А что в этом такого-то? Я что, первый раз что ли у него зависаю?
— Значит, слухи о том, что вы с лэрдом Рюриком предавались служению Тьме, правдивы. И ты все-таки перешла на сторону нечисти. — с горечью констатировал неприятный для него факт мрачный Ухрин. Варька сначала недоуменно уставилась на монаха, а потом, когда до нее дошло, в чем ее обвиняют, расхохоталась.
— Ой, я не могу! Ухрин, ты что, совсем с ума сошел?! Я, конечно, понимаю, что мое знакомство с Рюриком тебя напрягает, но не до такой же степени?!
— Варвара, если ты отказалась от креста, лучше сказать об этом сразу…
— Да ни от чего я не отказывалась! Какой ты настырный, Ухрин… На, смотри, Фома неверующий! — и Варька выудила из корсажа маленький крестик на тонкой золотой цепочке. — Видишь?! Я все еще крещеная! Ухрин, да что на тебя нашло сегодня?
— Не нравится мне твое панибратство с лэрдом Рюриком. Увлечет он тебя на сторону Тьмы.
— Да ладно тебе! Я его вижу-то раз в 150 лет! Подумаешь, погостила я у него немного. Да я после этого могу еще лет сто его не увидеть!
— Графиня, к вам лэрд Рюрик пожаловал! — перебил ее страстный монолог церемониймейстер.
Варька удивленно округлила глаза. Еще бы! Первый раз за все время их знакомства великий лэрд соизволил не пригласить ее в гости, а появиться в ее замке собственной персоной. Черт вошел и знаком приказал оставить их с графиней наедине. Ухрин нахмурился, но противоречить не решился.
— Рюрик, привет! Рада тебя видеть. Ты чего такой мрачный, случилось что-нибудь?
— Сегодня утром я отправил тебе гонца с письмом, на которое так и не получил ответа. Так что это я должен тебя спросить, что случилось.
— Ты мне письмо отправил? — искренне удивилась Варька. — Странно… — она высунула нос за дверь и приказала предоставить пред ее светлые очи Нарка. Панк появился в комнате буквально через пару минут.
— Привет!… Приветствую вас, лэрд Рюрик.
— Нарк, ты все время с почтой разбираешься… Рюрик говорит, что сегодня письмо с гонцом посылал… ты не видел? — Нарк недоуменно нахмурился, потом пошевелил мозгами и… с ужасом поднял на Варьку глаза.
— Я совсем про него забыл…
— Что?!! — грозно переспросил Рюрик.
— Так, Нарк, иди-ка отсюда, я с лэрдом сама разберусь… — скомандовала Варвара, удерживая черта за локоть. Нарк кивнул и пулей вылетел из комнаты.
— Как он мог забыть о моем письме?! — продолжал возмущаться лэрд.
— Как, как… обыкновенно. Закрутился и забыл… Кончай вопить. А то Нарк, испугавшись, сам себе голову снимет, в ящик положит и отправит на адрес твоего замка. Лучше поведай, чего в этом письме было такого важного.
— Я вспомнил, что ты просила захватить тебя, когда я соберусь в путешествие по другим измерениям. — несколько успокоился черт. — Так что собирайся. Или ты уже передумала?
— Ни в коем случае. — сходу согласилась Варька, не желающая спорить с раздраженным Рюриком. — Прямо сейчас собираться?
— Да. Даю тебе сорок минут! И давай поторапливайся, а то Мернир облезет сейчас!
— А ты что, и Мернира с собой берешь? — нахмурилась Варька.
— Вообще-то, мы всегда с ним вместе путешествуем. — поставил ее в известность Рюрик. — И его, кстати, я пригласил раньше.
— Может, мне тогда не ехать? — обиженно поджала губы графиня.
— Слушай, Варвара, кончай, а? — вспылил Рюрик. — Отношения с Мерниром ты как-нибудь в другой раз выяснишь. А сейчас поставь Нарка с Ухриным в известность, что ты дня на три уезжаешь и поехали!
— Всего три дня? — тут же расстроилась Варька. — Да чего мы за три дня успеем?
— Ну, ты прям странная какая-то. Три дня тут пройдет. А сколько там пройдет, я и сам еще не знаю. Может, месяц. Может — полтора. Пока не надоест.
— А-а-а… Ну тогда ладно…
Оповестив Нарка и Ухрина о своем отъезде, Варька спустилась вниз, где ее уже ждали Рюрик и Мернир. Разумеется, черт так и не дал ей толком собраться, викинг всю дорогу шипел от радости оказаться с ней в одной компании, и к тому моменту, когда они, наконец, все-таки оказались в другом измерении, Варька уже искренне сожалела, что вообще согласилась участвовать в данной авантюре. Впрочем… Когда еще ей выпадет возможность побывать в других измерениях?! Именно данная мысль заставила Варьку собраться и обратить внимание на окружающую ее сутолоку. Интересно, где они сейчас находятся? Средневековая улица небольшого города, кабачок, очень похожий на «Млин», прогуливающийся народ… Стоп. Вот народ-то как раз отличался от того, что Варька привыкла видеть обычно. Во-первых, одет довольно экстравагантно, а во-вторых, по дороге встречались такие особи, которые ни людьми, ни нечистью назвать было нельзя.
— Мы где? — поинтересовалась у черта Варька.
— Да так… один неплохой мирок… — ушел от ответа Рюрик. — Я тут одеждой затариваюсь и всяческими прибамбасами типа компактов.
— И куда мы сейчас?
— За одеждой, конечно же! — с первого раза угадал викинг.
— Да, за одеждой. — отрезал Рюрик. — Сначала в мужской магазин, потом в дамский
— Не забудь, нам еще в "Три пьянчужки" заскочить нужно. — напомнил Мернир и объяснил удивленной графине. — Мы всегда туда заглядываем, у нас там знакомая хорошая работает. — Варька подозрительно скосилась на черта с викингом, попытавшись их знакомую представить, и даже почувствовала нечто вроде ревности к этой непонятной даме, с которой, как оказалось, она делит их внимание.
— О, я же говорил, что они сегодня работают! — воскликнул Рюрик, завидев знакомый магазин.
— Главное, чтобы нас не сдали местным блюстителям порядка. — хмыкнул Мернир. — А то до кабачка мы уже не дойдем.
— А вас что, ищут пожарные, ищет милиция? — с опаской поинтересовалась Варька.
— А как же! — протянул викинг. — Рюрик, гад, однажды тут подработать решил, предварительно не выяснив, что убийство в данном мире карается смертной казнью и случается чрезвычайно редко. Награда за поимку убийцы настолько фантастическая, что вполне могут сдать. И тогда, Рюрик, светит тебе штук так четырнадцать смертных приговоров.
— А почему именно четырнадцать? — не без опасения поинтересовалась Варька.
— По одной смертной казни за каждого убитого! — пояснил Мернир.
— А что я должен был делать? Свидетелей оставить на месте преступления? — возмутился Рюрик.
— Лучше надо было с камерами наблюдения работать! — буркнул Мернир. — Первый раз что ли? Засветил свою морду, блин, теперь ни в одном приличном месте показаться нельзя!
— Да ладно тебе… — отмахнулся Рюрик и торжественно открыл дверь магазина. — Привет всем! — нарушил он сонное царство.
— Рюрик!!! — раздалось восторженное визжание, и черта окружили сразу несколько продавщиц в возмутительно коротеньких юбочках.
— Мернир!!! — досталось и другому герою дня.
— Спасибо, мне тоже очень приятно находиться в вашем магазине. — сыронизировала Варька.
Продавщицы, среагировав, тут же усадили ее в кресло, а Рюрика с Мерниром развели по разным примерочным. Причем предварительно еще и уговорили постричься. Надо сказать, что данная процедура на Рюрике практически никак не сказалась. Его шикарная шевелюра просто приобрела более ухоженный вид. А вот Мернир пошел на радикальное изменение собственной внешности. Когда викинг, сменивший длинный хвостик на стильную модельную стрижку, появился из примерочной в классическом сером костюме, Варька сразу поняла, кого именно он ей постоянно напоминал. Мернир был жутко похож на Дольфа Лунгрена. Ярко голубая рубашка подчеркивала цвет его глаз, а строгий серый галстук придавал солидный вид.
— Мернир, ты шикарно выглядишь… — плотоядно улыбнулась Варька и викинг, увидев, как загорелись глазки графини, не преминул перед ней повертеться. Продавщицы тоже поулыбались, посмотрев на дело своих рук, и предложили Мерниру выбрать еще пару костюмов. Викинг, разумеется, не отказался.
Варька проснулась от непонятного звука. Он был вроде бы негромкий, и даже далекий, но в то же время весьма угрожающий. Графиня долго пыталась вспомнить, что может означать доносящийся до нее гул, но ничего путного ей в голову не приходило. Наконец, Варька нашла звуку определение и подскочила на постели. Точно! Такой гул может издавать только толпа. Очень большая, сплоченная и чем-то недовольная. Бог ты мой, может, пока она спала, какие-нибудь революционные матросы уже идут на штурм ее замка, перепутав его с Зимним? За что? Что она им плохого сделала за последние полчаса? Варька быстро оделась и вылетела из спальни. В коридорах никого не было.
— Точно бунт. — решила она. — Сейчас послушают революционные речи, выпьют все вино в моих погребах и придут меня свергать. Вот тут-то мы и похохочем…
Однако окончательно отчаяться и эмигрировать раньше времени в окно Варьке не позволила показавшаяся в коридоре Диса.
— Слава тебе, Господи! Наконец-то! Хоть один живой человек! Диса, что случилось, где все?
— Ухрин вместе с дружинниками Дмитрия отправился границы осматривать. А все остальные помогают Нарку решить глобальный конфликт.
— Какой?!
— У Лукерьи мама нашлась. Она обвиняет Кешу в похищении и растлении своей дочери.
— Это интересно… — воодушевилась Варвара и направилась из замка прочь.
Дойдя до заветной лужайки и протиснувшись сквозь толпу поближе к центру событий, графиня узрела следующую картину: Лукерья, повесив все свои три головы, рыдала с подвываниями на одной ноте, храбрый Кеша ныкался за спинами Нарка, Руальда и отряда гоблинов, а прямо на всю эту компанию двигалась разъяренная бронзовая драконица крупной комплекции.
— Ты ответишь мне за похищение моего невинного ребенка! — истерично ревела она, пытаясь дотянуться до гнусного типа. — Сознавайся, ты ее искушал взглядами и словами?
— Нет!!! — истошно вопил Кеша, пытаясь стать как можно незаметней. — Меня вообще обвиняли в том, что я ее отец! Лукерью во дворец к Вулиметру подкинули!
— Разумеется! А куда еще я могла ее деть? И где, собственно, сам Вулиметр? Он что, совершенно не следит за воспитанием ребенка?!
— Так, кончайте базар. — вмешалась Варька. — Кеша, лети за Вулиметром, а я попытаюсь разобраться, в чем тут, собственно, дело. — Кеша послушно закивал головой и, взяв максимальную скорость, взмыл в небо.
— Кто ты такая, чтобы здесь командовать? — возмутилась драконица, выпуская из ноздрей дым с искрами.
— Я — Варвара, графиня Дельты. Данный спор происходит на моей территории, обвиняемый Кеша является моим подданным, а Лукерья, чьи интересы тут затрагиваются, моя воспитанница. Теперь я хотела бы знать, кто, собственно, вы. И на каком основании заявляете, что Лукерья — ваша дочь.
— Меня зовут Мррн! И разумеется, у меня есть основания, считать Лукерью своей дочерью. Во-первых, потому, что я это ощущаю, а во-вторых, узоры на шкуре передаются от матери к дочери. — Варька сравнила бронзовый узор и согласно кивнула головой. Фамильное сходство было налицо.
— Вы решили заявить на Лукерью свои права? Почему так поздно?
— Потому что по закону драконов я, как недавно сменившая ипостась, не имею право приближаться к малолетним детенышам любой расы до того, как они минуют свой первый срок взрослости. К счастью, у Лукерьи он, наконец-то, наступил. Я, конечно, не ожидала, что Вулиметр сможет правильно воспитать детеныша… тем более, что Лукерья оказалась драконом, но я была вправе ожидать, что он приложит к этому все усилия! А он допустил, чтобы моя девочка оказалась в такой подозрительной компании!
— Мне сказали, что меня спрашивает дракон? — спустился на поляну несколько озадаченный Вулиметр, сопровождаемый Кешей. — Чем могу служить?
— Как ты мог, Вулиметр? Как ты мог? Я оставила тебе своего ребенка, а ты доверил его воспитание каким-то проходимцам!
— Графиня Дельты достаточно благородна, чтобы… позвольте, позвольте, так это вы подкинули мне яйцо?!
— А кто же еще, интересно? И почему «подкинула»? Можно подумать, к появлению этого яйца ты не имеешь никакого отношения! Разуй глаза, Вулиметр! Может быть, ты еще скажешь, что ты меня не узнаешь?! Что у тебя никогда не было знакомой по имени Морена?!
— Причем тут Морена? И что вы, собственно, о ней знаете? Она давно уже исчезла из моей жизни, ничего не объяснив и даже не простившись… Морена?!?!
— Наконец-то… можно подумать, для тебя большая новость, что вэрлоки могут изменить свою ипостась…
— Так ты отказалась от нашей любви, чтобы стать драконом?!
— А ты хотел бы, чтобы я упустила такой шанс?
— Постой, постой, ты хочешь сказать, что Лукерья…
— Твоя дочь, идиот! К сожалению, я родила ее, уже будучи драконом и приняв имя Мррн, поэтому она никогда не сможет стать вэрлокиней.
— А ты?!
— Не знаю…
— Я же говорил вам, что я не отец Лукерьи! — прервал идиллическую сцену восстановления семьи Кеша. — Я говорил вам!!
— Я прошу прощения за то, что стал невольной причиной необоснованных подозрений на твой счет. — склонил перед Кешей голову Вулиметр. — У меня есть единственное оправдание — я не знал о том, что Морена стала драконом.
— Папа!!! — восторженно завизжала Лукерья, и все три ее физиономии принялись облизывать Вулиметра с ног до головы.
— Нда. Жаль, что нет Ухрина. — вздохнула Варька. — Все-таки священнослужитель в такие моменты просто необходим.
— Я хочу, чтобы Лукерья отправилась со мной к драконам. — заявила Мррн.
— Это с какой это радости? — возмутилась компания.
— Дракон не может воспитываться людьми! — назидательно поведала Мррн. — Иначе из него вырастет нечто вроде вашего Кеши.
— А мы гордимся нашим Кешей! — нахмурилась Варька. — И еще хорошо подумаем, можем ли мы отпустить с вами Лукерью.
— Я. Ее. Мать. — зашипела Мррн, надвигаясь на Варьку. Однако графиню было не так-то просто испугать.
— А я ее крестная мать! — встала в позу Варька. — Лукерья жила у нас с рождения. Мы полюбили ее. И привыкли к ней. Может быть даже, она не сможет жить среди драконов. Поэтому я разрешу Лукерье полететь с вами, но только на одном условии.
— Это на каком же? — опешила от графской наглости Мррн.
— Вы отпустите Лукерью к нам обратно при первой же ее просьбе.
— Вы это что, серьезно? — зловеще поинтересовалась Мррн.
— Вполне. — почти хором ответили друзья, встав между драконицей и Лукерьей. Увидев, что Варвара настроена решительно, Лукерья не выражает никакого желания вернуться в родные пенаты, а рыцарь уже опускает забрало, Мррн сдалась.
— Вулиметр, ну скажи же, наконец, хоть что-нибудь, все-таки ты ее отец…
— Я полечу вместе с вами и присмотрю за Лукерьей на первых порах. — Мррн фыркнула, недовольно посмотрела в сторону принца вэрлоков, но, в конце концов, согласилась. — Хорошо… Я отпущу Лукерью по первой ее просьбе.
— Скажи ей, чтобы она дала честное слово дракона… — просвистел из-за Варькиной спины Кеша.
— Честное слово дракона! — в очередной раз раздраженно пыхнула огнем Мррн.
— Вот это другое дело. — уступчиво согласилась Варька и повернулась к своей любимой драконице. — Лукерья, девочка моя, слетай с мамой домой.
— Я не хочу… — тут же заныла Лукерья.
— Как ты можешь знать, хочешь ты туда или нет, если ты там не была еще? — нахмурилась Варька. — Давай, давай. Посмотришь, поживешь, а если захочешь, вернешься. Тем более, ты же не одна туда летишь, с тобой Вулиметр отправится… Иди сюда, моя девочка, я тебя обниму на дорогу. — графиня расцеловала все три Лукерьиных носа и хмуро поглядела на Мррн. — Надеюсь, ей будет у вас хорошо.
Нарк, Руальд и даже Кеша (украдкой), по очереди обняли Лукерью, и та взмыла ввысь следом за своей матушкой и Вулиметром.
— Интересно, почему Варвара все-таки отпустила нашу Лукерью с этой истеричкой? — возмущенно нахмурился Нарк. — Вернется Ухрин, он нам всем головы поснимает за свою любимицу.
— Конечно, Мррн не сахар. Но никто не может заменить мать. — возразила Варька. — И уж тем более, никто из нас не может дать Лукерье того, что даст ей Мррн — положения среди драконов и общения с равными себе.
— Ты думаешь, нашей Лукерье это сильно надо? — усомнился Нарк.
— Может, и не надо. Но это должен быть ее выбор. — вздохнула Варька.
— А как насчет компенсации за нанесенные мне оскорбления? — прервал Кеша печальную сцену.
— За какие оскорбления?! — впала в ступор Варька.
— Как за какие? А обвинение в отцовстве? А то, что меня заставляли воспитывать малолетнего дракона?!
— Можно подумать, тебе это не нравилось… — фыркнула Варька.
— Все равно… — капризно пробурчал Кеша. — Я перенес столько несправедливых обвинений…
— И что ты хочешь в качестве компенсации?
— А можно, ты расскажешь нам сказку? — завилял хвостом Кеша, и Варька рассмеялась.
— Хорошо, вымогатель…
Вершаевская сага. Сказка N4.
"Стояла в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне бабка Фрося с дедом Никифором. Однажды, мокрым дождливым утром, эта самая бабка Фрося проснулась, зевнула, показав потолку единственный оставшийся у нее зуб, и вдруг с ужасом поняла — дед Никифор до смерти ей надоел. Пораскинула бабка Фрося своими старыми, пыльными мозгами, и давай выпихивать мужа с печи. Щуплое сопротивление деда Никифора было быстро сломлено, и он вылетел за дверь. Вслед за ним вылетела гитара, которая стукнула несчастного по макушке, оставив неизгладимый след на его умственных способностях. Пригорюнился дед Никифор — да делать нечего. Куда ему супротив бабки? И пошел он куда глаза глядят. А глаза его, конечно же, глядели в ближайший кабак, благо завалялась в дедовских штанах заныканная им от бабки пенсия.
А бабка Фрося решила отпраздновать избавление от векового брака. Принарядилась она, одела красный берет, юбку до пят, сделала сельдь под шубой и ну звать гостей. Гости себя долго ждать не заставили. В количестве четырех человек они явились ровно в заранее установленный день. То был последний четверг на неделе. И все дружно начали отмечать бабкин развод. На стол была водворена бутылка. Все думали, что там нечто. Так оно и вышло. При вскрытии бутылки повалил дым, и вывалился старый барабашка, проживавший до заточения в знаменитом электропоезде "Москва — Петушки". Звали эту удивительную нечисть Усы, так как, собственно говоря, состоял он из одних усов. Долго не раздумывая, Усы стал щекотать бабку Фросю. Та, проявив неожиданную прыть, принялась скакать по комнате как кузнечик, свято поверив в то, что это поможет. Обстановка накалялась. Верные друзья кинулись на помощь. Дед Прокопий ловил бабку, чтоб она при неудачном падении не разбила сервант, дед Селиван гонял Усы мухобойкой, дед Федор ловил барабашку половником, сама бабка Фрося кричала страшным голосом «Сатана» в тщетной надежде испугать неприятеля, а бабка Маруся, жена деда Прокопия, спряталась за кувшин, так как вообще боялась мелких, пусть и не животных. Но дружба победила. Усы были водворены в бутылку и тщательно закупорены. Все в изнеможении опустились на место.
Был месяц май. Деревья густо зеленели, над рекой стоял туман, а в нем квакали лягушки, призывая присоединится к их пьяному хору, исполнявшему "я без сотки, но в середке". Гости разбрелись по домам, и тут вернулся изнеможенный дед Никифор, у которого, наконец, кончилась пенсия. Поскольку его выгнали из кабака, не дав опохмелиться, деда мучила страшная жажда. На крыльце валялась бутылка. Дед Никифор открыл ее, и вдруг…"
— Ну, что там "вдруг"?!
— А то… дальше, Кеша, я тебе из принципа не буду сказку рассказывать. Будешь знать в следующий раз, как компенсацию требовать. — весело щелкнула дракона по носу Варька и направилась к себе в замок. Кеша надулся, показал графской спине язык, но, зная Варвару, связываться с ней не стал.
* * *
Графиня бухнулась в кресло, вытянула ноги и, потянувшись, вздохнула. Все-таки хорошо, когда есть дом, куда можно вернуться! Даже если этот дом — недавно отстроенный замок гоблинов, и удобств в нем гораздо меньше, чем у Рюрика. Варька вспомнила лэрда, его перевоплощение, посиделки в пыльной комнате и хмыкнула. Ну и дурацкие же развлечения придумали себе Тёмные Силы! Даже по средневековым меркам. Это же надо догадаться — Рюрика в подобное чучело превратить! А ведь самоуверенный, наглый лэрд умудряется еще и грозно выглядеть в подобном обличье! Графиня потянулась, и уже протянула было руку к колокольчику для того, чтобы вызвать служанку, но буквально на полдвижении остановилась. В комнате кто-то был! Варька подскочила, обернулась и… облегченно вздохнула. В дверях стоял вернувшийся из разведки Ухрин.— Е-мое, ты чего меня так пугаешь? Так и заикой недолго сделаться… — Варька опять опустилась в кресло, одарила улыбкой священника, и только тогда, когда он подошел ближе, поняла, что здесь что-то не так. Причем, судя по похоронной физиономии Ухрина, не так в полном смысле этого слова. — Что-нибудь случилось? — не на шутку озаботилась Варька.
— Я слышал, ты отправила Лукерью погостить к драконам.
— Ухрин, имей совесть, за ней матушка прилетела. Я что, должна была сказать взбешенной драконице категоричное «нет»?
— А еще я слышал, что ты воспользовалась моим долгим отсутствием и провела в замке у лэрда Рюрика целых четыре дня.
— Ну, провела. А что в этом такого-то? Я что, первый раз что ли у него зависаю?
— Значит, слухи о том, что вы с лэрдом Рюриком предавались служению Тьме, правдивы. И ты все-таки перешла на сторону нечисти. — с горечью констатировал неприятный для него факт мрачный Ухрин. Варька сначала недоуменно уставилась на монаха, а потом, когда до нее дошло, в чем ее обвиняют, расхохоталась.
— Ой, я не могу! Ухрин, ты что, совсем с ума сошел?! Я, конечно, понимаю, что мое знакомство с Рюриком тебя напрягает, но не до такой же степени?!
— Варвара, если ты отказалась от креста, лучше сказать об этом сразу…
— Да ни от чего я не отказывалась! Какой ты настырный, Ухрин… На, смотри, Фома неверующий! — и Варька выудила из корсажа маленький крестик на тонкой золотой цепочке. — Видишь?! Я все еще крещеная! Ухрин, да что на тебя нашло сегодня?
— Не нравится мне твое панибратство с лэрдом Рюриком. Увлечет он тебя на сторону Тьмы.
— Да ладно тебе! Я его вижу-то раз в 150 лет! Подумаешь, погостила я у него немного. Да я после этого могу еще лет сто его не увидеть!
— Графиня, к вам лэрд Рюрик пожаловал! — перебил ее страстный монолог церемониймейстер.
Варька удивленно округлила глаза. Еще бы! Первый раз за все время их знакомства великий лэрд соизволил не пригласить ее в гости, а появиться в ее замке собственной персоной. Черт вошел и знаком приказал оставить их с графиней наедине. Ухрин нахмурился, но противоречить не решился.
— Рюрик, привет! Рада тебя видеть. Ты чего такой мрачный, случилось что-нибудь?
— Сегодня утром я отправил тебе гонца с письмом, на которое так и не получил ответа. Так что это я должен тебя спросить, что случилось.
— Ты мне письмо отправил? — искренне удивилась Варька. — Странно… — она высунула нос за дверь и приказала предоставить пред ее светлые очи Нарка. Панк появился в комнате буквально через пару минут.
— Привет!… Приветствую вас, лэрд Рюрик.
— Нарк, ты все время с почтой разбираешься… Рюрик говорит, что сегодня письмо с гонцом посылал… ты не видел? — Нарк недоуменно нахмурился, потом пошевелил мозгами и… с ужасом поднял на Варьку глаза.
— Я совсем про него забыл…
— Что?!! — грозно переспросил Рюрик.
— Так, Нарк, иди-ка отсюда, я с лэрдом сама разберусь… — скомандовала Варвара, удерживая черта за локоть. Нарк кивнул и пулей вылетел из комнаты.
— Как он мог забыть о моем письме?! — продолжал возмущаться лэрд.
— Как, как… обыкновенно. Закрутился и забыл… Кончай вопить. А то Нарк, испугавшись, сам себе голову снимет, в ящик положит и отправит на адрес твоего замка. Лучше поведай, чего в этом письме было такого важного.
— Я вспомнил, что ты просила захватить тебя, когда я соберусь в путешествие по другим измерениям. — несколько успокоился черт. — Так что собирайся. Или ты уже передумала?
— Ни в коем случае. — сходу согласилась Варька, не желающая спорить с раздраженным Рюриком. — Прямо сейчас собираться?
— Да. Даю тебе сорок минут! И давай поторапливайся, а то Мернир облезет сейчас!
— А ты что, и Мернира с собой берешь? — нахмурилась Варька.
— Вообще-то, мы всегда с ним вместе путешествуем. — поставил ее в известность Рюрик. — И его, кстати, я пригласил раньше.
— Может, мне тогда не ехать? — обиженно поджала губы графиня.
— Слушай, Варвара, кончай, а? — вспылил Рюрик. — Отношения с Мерниром ты как-нибудь в другой раз выяснишь. А сейчас поставь Нарка с Ухриным в известность, что ты дня на три уезжаешь и поехали!
— Всего три дня? — тут же расстроилась Варька. — Да чего мы за три дня успеем?
— Ну, ты прям странная какая-то. Три дня тут пройдет. А сколько там пройдет, я и сам еще не знаю. Может, месяц. Может — полтора. Пока не надоест.
— А-а-а… Ну тогда ладно…
Оповестив Нарка и Ухрина о своем отъезде, Варька спустилась вниз, где ее уже ждали Рюрик и Мернир. Разумеется, черт так и не дал ей толком собраться, викинг всю дорогу шипел от радости оказаться с ней в одной компании, и к тому моменту, когда они, наконец, все-таки оказались в другом измерении, Варька уже искренне сожалела, что вообще согласилась участвовать в данной авантюре. Впрочем… Когда еще ей выпадет возможность побывать в других измерениях?! Именно данная мысль заставила Варьку собраться и обратить внимание на окружающую ее сутолоку. Интересно, где они сейчас находятся? Средневековая улица небольшого города, кабачок, очень похожий на «Млин», прогуливающийся народ… Стоп. Вот народ-то как раз отличался от того, что Варька привыкла видеть обычно. Во-первых, одет довольно экстравагантно, а во-вторых, по дороге встречались такие особи, которые ни людьми, ни нечистью назвать было нельзя.
— Мы где? — поинтересовалась у черта Варька.
— Да так… один неплохой мирок… — ушел от ответа Рюрик. — Я тут одеждой затариваюсь и всяческими прибамбасами типа компактов.
— И куда мы сейчас?
— За одеждой, конечно же! — с первого раза угадал викинг.
— Да, за одеждой. — отрезал Рюрик. — Сначала в мужской магазин, потом в дамский
— Не забудь, нам еще в "Три пьянчужки" заскочить нужно. — напомнил Мернир и объяснил удивленной графине. — Мы всегда туда заглядываем, у нас там знакомая хорошая работает. — Варька подозрительно скосилась на черта с викингом, попытавшись их знакомую представить, и даже почувствовала нечто вроде ревности к этой непонятной даме, с которой, как оказалось, она делит их внимание.
— О, я же говорил, что они сегодня работают! — воскликнул Рюрик, завидев знакомый магазин.
— Главное, чтобы нас не сдали местным блюстителям порядка. — хмыкнул Мернир. — А то до кабачка мы уже не дойдем.
— А вас что, ищут пожарные, ищет милиция? — с опаской поинтересовалась Варька.
— А как же! — протянул викинг. — Рюрик, гад, однажды тут подработать решил, предварительно не выяснив, что убийство в данном мире карается смертной казнью и случается чрезвычайно редко. Награда за поимку убийцы настолько фантастическая, что вполне могут сдать. И тогда, Рюрик, светит тебе штук так четырнадцать смертных приговоров.
— А почему именно четырнадцать? — не без опасения поинтересовалась Варька.
— По одной смертной казни за каждого убитого! — пояснил Мернир.
— А что я должен был делать? Свидетелей оставить на месте преступления? — возмутился Рюрик.
— Лучше надо было с камерами наблюдения работать! — буркнул Мернир. — Первый раз что ли? Засветил свою морду, блин, теперь ни в одном приличном месте показаться нельзя!
— Да ладно тебе… — отмахнулся Рюрик и торжественно открыл дверь магазина. — Привет всем! — нарушил он сонное царство.
— Рюрик!!! — раздалось восторженное визжание, и черта окружили сразу несколько продавщиц в возмутительно коротеньких юбочках.
— Мернир!!! — досталось и другому герою дня.
— Спасибо, мне тоже очень приятно находиться в вашем магазине. — сыронизировала Варька.
Продавщицы, среагировав, тут же усадили ее в кресло, а Рюрика с Мерниром развели по разным примерочным. Причем предварительно еще и уговорили постричься. Надо сказать, что данная процедура на Рюрике практически никак не сказалась. Его шикарная шевелюра просто приобрела более ухоженный вид. А вот Мернир пошел на радикальное изменение собственной внешности. Когда викинг, сменивший длинный хвостик на стильную модельную стрижку, появился из примерочной в классическом сером костюме, Варька сразу поняла, кого именно он ей постоянно напоминал. Мернир был жутко похож на Дольфа Лунгрена. Ярко голубая рубашка подчеркивала цвет его глаз, а строгий серый галстук придавал солидный вид.
— Мернир, ты шикарно выглядишь… — плотоядно улыбнулась Варька и викинг, увидев, как загорелись глазки графини, не преминул перед ней повертеться. Продавщицы тоже поулыбались, посмотрев на дело своих рук, и предложили Мерниру выбрать еще пару костюмов. Викинг, разумеется, не отказался.