Страница:
— Этой ночью я на первой вахте.
Томас мрачно кивнул. Он не упустил краткий обмен взглядами и понял, что Лобо хотел пропустить ужин, чтобы избежать близости с Уиллоу. И он считал это правильным. Он сам не ожидал, что согласится в чем-нибудь с Лобо. Но он хотел, чтобы Лобо был подальше от Уиллоу, чего, по-видимому, хотелось и самому Лобо.
К тому времени, как Лобо и Брэди кончили навешивать двери сеновала, Уиллоу сошла с тележки и внимательно наблюдала за ними. Синева ее глаз была даже глубже и чище, чем он помнил, а лицо выражало надежду.
— Джесс, — сказала она, — он выглядит чудесно.
— Лобо, — поправил он.
Появился Чэд. Большую часть дня он провел с Лобо и Брэди, подавая им гвозди и доски, и помогал, чем мог, учитывая поврежденную руку. Он пропал незадолго до возвращения Уиллоу, за что Лобо был благодарен. Он чувствовал себя неловко под восторженными и полными надежды взглядами Чэда. Лобо знал, что мальчик хотел научиться трюкам с лошадью, но на это требовалось время, и Лобо знал также, что он не будет здесь достаточно долго, так что старался не поощрять мальчишку.
Но теперь он был благодарен этой помехе. Он вытер руки о штаны, с трудом отводя взгляд от лица Уиллоу, от предвкушения и надежды, которые оно выражало. Он не имел права принимать то, что она предлагала.
— Вы поужинаете с нами, верно? — сказала она, и он заметил, что ее правая рука нервно теребит платье.
Этот жест удивил и растрогал его. Обычно она казалась такой уверенной в себе.
Он покачал головой.
— Сегодня у меня первая вахта.
— Но… вам надо поесть.
— У меня есть галеты. Этого вполне достаточно.
Ее глаза опечалились так, как он и не ожидал. Ему хотелось передумать, но это было самое худшее, что он мог бы сделать для нее и для себя.
— Сами сумеете закончить? — спросил он Томаса.
Тот коротко кивнул.
Лобо потер затылок, принуждая себя отойти.
— Куда… вы далеко собрались? — нерешительно спросила Уиллоу, будто зная, что ему необходимо уйти.
— На горку неподалеку…
— Позже я принесу вам что-нибудь.
Он покачал головой.
— Не надо.
— Я что-нибудь захвачу, когда сменю его, — пришел Брэди на выручку, заработав вопросительный взгляд Лобо и раздраженный Уиллоу. Она хотела что-то сказать, но Лобо не дал ей этой возможности. Он быстро прошел к загону и с деловым и сосредоточенным видом оседлал каракового. Он проверил винтовку, взлетел в седло, и, не оглядываясь, направился к калитке.
Разочарованная, но нисколько не удивленная, Уиллоу глядела ему вслед.
Терпение, повторяла она себе. Терпение.
Он увязал глубже и глубже.
Он точно понял, насколько глубоко, когда поднял глаза к небу и нашел ковш. И льва. Картинки в небе. Черт. Когда это были просто чертовы звезды, ему было лучше.
Все это просто нелепо. Особенно ощущение пустоты. Раньше он никогда не сознавался себе в этом ощущении, и ему не очень-то нравилось признать его сейчас. Он жил вполне нормально, правильно? Сумел выжить. Даже был богат. Это было чертовски больше, чем можно было сказать о людях, которых он встречал.
Он выдернул травинку и стал жевать ее. Чтобы заняться чем-то, кроме как думать о вещах, не стоивших того, чтобы о них думать.
— Мисс Уиллоу наняла профессионала? — послышался полный сомнения голос.
— Не может быть. Мисс Уиллоу и мухи не обидит.
Салливэн узнал голос Боба Макинтайра.
— Слыхал это от одного, кто там был.
— Мне плевать, кто что скажет. Это вранье.
— Весь город сума сошел. Теперь что угодно может быть.
— Моей жене по улице нельзя спокойно пройти.
— Но мисс Уиллоу и профессионал?
— Это не годится.
— Чертовски верно, не годится, прошу прощения у дам. Хозяйка школы водится с такими, как тот убийца. Бесстыдство, вот что это такое.
— Ну, мисс Уиллоу и не была никогда, какой положено хозяйке школы.
— Вот уж верно.
— Но что нам делать?
— Можно сказать ей, чтобы она не появлялась в городе.
— Раньше с этого не было толку. Гляньте на Эстеллу.
— Можно бы ее уволить.
— А дальше-то что делать? Вспомните, сколько хлопот стоило заполучить учителя. И что ни говори насчет странностей мисс Уиллоу, она отличная учительница.
— Но какой пример…
— Ну-ну, вы же знаете, что мисс Уиллоу настоящая леди.
— Но это не выглядит правильно. Она и этот наемник.
— Но там есть кому присмотреть.
— Черт возьми, потаскушка и пьяница. За чем они могут присмотреть?
— Над нами весь округ будет хохотать.
— Ну, я не собираюсь снова искать учителя. Помните Абнера? Взял наши денежки и удрал на золотые россыпи.
— А этот Сэм Морган? Мой шестилетний был умнее его.
— И никто не говорит, что она плохо учит. Все дело с кем она водится.
Салливэн слушал, откинувшись к стене. Он опасался, что на этот раз Уиллоу переполнила чашу. Он мог на время успокоить их чувства, но раздумывал, стоит ли это делать. Может быть, это негодование подействует, когда у него ничего не вышло.
Его очень беспокоила Уиллоу. Он видел выражение ее лица, когда она произнесла имя «Джесс». Он никогда такого не видел. Он боялся, что Уиллоу влюбилась, и не мог бы придумать для этого менее подходящего мужчины, чем Лобо. Этот профессионал разобьет ей сердце, размышлял Салливэн.
Но Салливэн редко вмешивался в чужую жизнь. Он не хотел, чтобы вмешивались в его, и старался так же относиться к другим. Но все же в Уиллоу, несмотря на проведенные на Западе годы, была какая-то невинность. Она, очевидно, верила, что у Лобо где-то были задатки порядочности, но все же он был убийца. А для этого требовалась твердость особого сорта.
Мысли Салливэна прервала усилившаяся перепалка.
— Мы должны сказать ей — или профессионал, или ее работа.
— Вы уверены, что она выберет? — сказал хозяин лавки. — А мне бы не хотелось ее терять.
— Кроме того, — сказал другой, — у нее все равно будет ранчо.
— Но она его не удержит, если…
Вмешался мэр Огэст Стиллуотер:
— Думаю, мы все здесь опережаем события. Мы даже не знаем, верно ли это. Почему бы не послать делегацию узнать. И посмотрим, что она скажет.
— Но нам надо быть готовыми. На всякий случай.
Мэр посмотрел на говорившего.
— Уже забыли, как она заботилась о Джонатане, когда ваша жена болела.
Он повернулся к другому критику.
— И вы. Вашего Итона ждали одни неприятности, пока она его не выправила.
Он повернулся к Салливэну.
— Док, вы знаете что-нибудь об этом?
Салливэн пожал плечами.
— Только то, что Лобо и есть этот незнакомец, который помогал ей. Хотя до вечера субботы она не знала, кто он такой.
— И зачем бы ему это делать? — послышался голос сзади.
Салливэн задумчиво прищурился.
— Вы все знаете Уиллоу. В ней что-то такое есть.
Несколько голов кивнули, потом еще.
— Вы не думаете, что он может сделать ей плохо? — спросила миссис Макинтайр.
Нет. Во всяком случае не так, как они думают. Салливэн колебался с ответом. Странно, до чего он был в этом уверен. Наконец, он медленно покачал головой.
— Тогда почему?..
Он посмотрел на них, на каждого по отдельности.
— Почему вы поехали помочь с сараем, зная, что разозлите Алекса?
— Но мы не профессионалы.
— Вы люди, — сказал он, пожимая плечами. — Могу только догадываться, что он тоже человек.
— Но он жил с апачами. У индейцев нет никаких чувств. Он, наверное, что-то замыслил.
Неожиданно для себя Салливэн обнаружил, что защищает Лобо.
— Он такой же, как все. Уиллоу сказала, что его украли ребенком. Он не по своей воле был апачем.
— Я слышал другое.
— Думаю, мы все много чего слышали. Вы верите всему, что рассказывают?
— Ну… может и нет, но все равно это неприлично. Такой человек у Уиллоу.
— Кто-нибудь из вас вызовется занять его место? — с вызовом спросил Салливэн.
На него глядели присмиревшие лица, хотя еще послышалось несколько недовольных замечаний.
— Я поговорю с ней, — наконец сказал Салливэн, — и выскажу ваши опасения. И я буду присматривать, как там дела.
Мэр Стиллуотер с готовностью кивнул. Он не выносил недовольства в городе, а теперь вся долина заполнилась недоверием и слухами. Здесь годилось все, что хоть немного разряжало атмосферу.
— Много с этого будет толку, — послышался голос сзади. Но все остальные согласно кивали. А Салливэн только удивлялся, какого черта он это сделал.
Когда он постучал, дверь сразу открылась. В двери стояла Уиллоу. Когда она увидела, кто пришел, нетерпение исчезло с ее лица, но почти сразу сменилось приветливой улыбкой.
— Как прошло собрание? — спросила она с лукавым взглядом.
Он пожал плечами.
— Им не нравится, что Лобо здесь.
— Его зовут Джесс.
— Как бы его ни звали, они не считают правильным, чтобы профессионал жил у хозяйки школы.
— Но они не уволили меня? — с надеждой спросила она.
— Я им сказал, что выражу их озабоченность.
Она тихонько хихикнула, услышав, каким серьезным тоном он передал это сообщение, и он тоже улыбнулся. Она была неисправимой оптимисткой.
— Считайте, что вы ее выразили.
Улыбка почти сразу пропала с его лица.
— На этот раз дело плохо, Уиллоу. Они обеспокоены не только насчет приличий, но и обстановкой в городе.
— Знаю, — сказала она. — Меня это тоже беспокоит.
— Видите ли, его присутствие не улучшает обстановку.
— Он был очень добр. Я не стану просить его уехать.
Салливэн вздохнул.
— Я так и думал. А кстати, где он сам?
— На горке у дороги. Он и Брэди наблюдают по очереди на случай, если Алекс снова пошлет своих людей.
Салливэн кивнул.
— У вас все в порядке?
Она кивнула в ответ.
— Тогда спокойной ночи.
— Не выпьете кофе?
— Нет, — сказал он. — Я только хотел…
— …выразить озабоченность. — Ее губы дрогнули. — Спасибо.
Он покачал головой и уехал. Ему оставалось еще одно дело.
Боль переместилась из желудка в сердце и мозг. Доктор был всем, что должна бы иметь Уиллоу. Образованный. По-видимому, джентльмен. Человек, заботившийся о других, все то, чем он не был.
Это неважно, сказал он себе. Скоро он уедет.
Он подвинулся, чуть откатившись с места, откуда была видна дорога, того самого, откуда он первый раз увидел Уиллоу. Он ее увидел теперь, как в тот день, услышал плывущий по ветру смех.
Чертов Ньютон. Это Ньютон удерживал его здесь, когда он должен бы уехать. Невозможно было сказать, когда он мог сделать очередной ход, но Лобо был уверен, что он сделает.
Лобо услышал звук копыт задолго до того, как заметил всадника. Костоправ задержался ненадолго. Лобо удивился, как это его обрадовало. Он ожидал, что всадник проедет мимо, но тот этого не сделал. Вместо этого лошадь и всадник повернули в его направлении, и Лобо медленно и лениво поднялся, поняв, что человек выискивает его.
Сидя в седле, Салливэн смотрел вниз на Лобо. У него было искушение остаться на лошади, потому что хотя Салливэн был ростом выше многих, Лобо все же был выше его. Но при лунном свете он уже заметил холодную насмешку в глазах профи и знал, что от Лобо не ускользнуло его колебание. Он спешился, держа поводья, и встретился взглядом с Лобо.
— Что-то нужно? — спросил Лобо.
— Вы действительно думаете, что Ньютон устроит нападение?
— Раньше или позже.
— И до этого момента вы собираетесь оставаться?
— Это вам мешает? — спросил Лобо без особого интереса. Салливэн не отвел взгляда.
— Может быть.
— И поэтому вы здесь?
— Нет. Я приехал предостеречь вас.
Это произвело некоторое впечатление: подбородок приподнялся, лоб наморщился.
— Предостеречь? От кого?
— Я кое-что слышал в городе. Собираются устроить засаду. Я подумал, что вам лучше знать.
— Кто?
— Я не знаю.
— Не знаете или не скажете?
— А есть разница?
— Думаю, нет, — сказал Лобо. Рот его чуть расслабился. — Наверное, вы не можете рассказать подробнее.
Салливэн покачал головой. Он повернулся, чтобы снова сесть в седло. Он сделал то, что собирался, и сомневался, что может достичь большего.
— Вы не для того приехали, чтобы сказать мне уехать отсюда?
Вопрос оказался для Салливэна неожиданным, и он повернулся.
— Из этого ничего бы не вышло, верно?
— Нет.
Салливэн встретил взгляд ледяных зелено-голубых глаз.
— Не скажу, чтобы мне нравилось ваше пребывание здесь. Из-за вас у Уиллоу чертовски большие неприятности.
— Были бы больше, если бы я уехал.
— Трудно сказать, — возразил Салливэн. Лобо пошевелился, чуть напрягшись.
— Что вы имеете в виду?
— Уиллоу смотрит на вещи не так, как другие. Когда она смотрит на вас, она видит не наемника. Она видит героя, человека, который спас Салли Сью. Кто вы на самом деле Лобо?
Что-то похожее на отчаяние быстро мелькнуло в глазах Лобо. Потом он отвернулся.
— Спасибо, док, что предупредили.
Салливэн понял, что разговор окончен. Он сел на лошадь, раздумывая, какое именно предупреждение имел в виду Лобо.
Глава 18
Томас мрачно кивнул. Он не упустил краткий обмен взглядами и понял, что Лобо хотел пропустить ужин, чтобы избежать близости с Уиллоу. И он считал это правильным. Он сам не ожидал, что согласится в чем-нибудь с Лобо. Но он хотел, чтобы Лобо был подальше от Уиллоу, чего, по-видимому, хотелось и самому Лобо.
К тому времени, как Лобо и Брэди кончили навешивать двери сеновала, Уиллоу сошла с тележки и внимательно наблюдала за ними. Синева ее глаз была даже глубже и чище, чем он помнил, а лицо выражало надежду.
— Джесс, — сказала она, — он выглядит чудесно.
— Лобо, — поправил он.
Появился Чэд. Большую часть дня он провел с Лобо и Брэди, подавая им гвозди и доски, и помогал, чем мог, учитывая поврежденную руку. Он пропал незадолго до возвращения Уиллоу, за что Лобо был благодарен. Он чувствовал себя неловко под восторженными и полными надежды взглядами Чэда. Лобо знал, что мальчик хотел научиться трюкам с лошадью, но на это требовалось время, и Лобо знал также, что он не будет здесь достаточно долго, так что старался не поощрять мальчишку.
Но теперь он был благодарен этой помехе. Он вытер руки о штаны, с трудом отводя взгляд от лица Уиллоу, от предвкушения и надежды, которые оно выражало. Он не имел права принимать то, что она предлагала.
— Вы поужинаете с нами, верно? — сказала она, и он заметил, что ее правая рука нервно теребит платье.
Этот жест удивил и растрогал его. Обычно она казалась такой уверенной в себе.
Он покачал головой.
— Сегодня у меня первая вахта.
— Но… вам надо поесть.
— У меня есть галеты. Этого вполне достаточно.
Ее глаза опечалились так, как он и не ожидал. Ему хотелось передумать, но это было самое худшее, что он мог бы сделать для нее и для себя.
— Сами сумеете закончить? — спросил он Томаса.
Тот коротко кивнул.
Лобо потер затылок, принуждая себя отойти.
— Куда… вы далеко собрались? — нерешительно спросила Уиллоу, будто зная, что ему необходимо уйти.
— На горку неподалеку…
— Позже я принесу вам что-нибудь.
Он покачал головой.
— Не надо.
— Я что-нибудь захвачу, когда сменю его, — пришел Брэди на выручку, заработав вопросительный взгляд Лобо и раздраженный Уиллоу. Она хотела что-то сказать, но Лобо не дал ей этой возможности. Он быстро прошел к загону и с деловым и сосредоточенным видом оседлал каракового. Он проверил винтовку, взлетел в седло, и, не оглядываясь, направился к калитке.
Разочарованная, но нисколько не удивленная, Уиллоу глядела ему вслед.
Терпение, повторяла она себе. Терпение.
* * *
Будь все проклято, выругался Лобо, когда устроился на горке, отведя каракового туда, где его не было видно с дороги.Он увязал глубже и глубже.
Он точно понял, насколько глубоко, когда поднял глаза к небу и нашел ковш. И льва. Картинки в небе. Черт. Когда это были просто чертовы звезды, ему было лучше.
Все это просто нелепо. Особенно ощущение пустоты. Раньше он никогда не сознавался себе в этом ощущении, и ему не очень-то нравилось признать его сейчас. Он жил вполне нормально, правильно? Сумел выжить. Даже был богат. Это было чертовски больше, чем можно было сказать о людях, которых он встречал.
Он выдернул травинку и стал жевать ее. Чтобы заняться чем-то, кроме как думать о вещах, не стоивших того, чтобы о них думать.
* * *
Городское собрание началось вовремя. Как обычно, оно открылось молитвой, после чего в комнате воцарился хаос.— Мисс Уиллоу наняла профессионала? — послышался полный сомнения голос.
— Не может быть. Мисс Уиллоу и мухи не обидит.
Салливэн узнал голос Боба Макинтайра.
— Слыхал это от одного, кто там был.
— Мне плевать, кто что скажет. Это вранье.
— Весь город сума сошел. Теперь что угодно может быть.
— Моей жене по улице нельзя спокойно пройти.
— Но мисс Уиллоу и профессионал?
— Это не годится.
— Чертовски верно, не годится, прошу прощения у дам. Хозяйка школы водится с такими, как тот убийца. Бесстыдство, вот что это такое.
— Ну, мисс Уиллоу и не была никогда, какой положено хозяйке школы.
— Вот уж верно.
— Но что нам делать?
— Можно сказать ей, чтобы она не появлялась в городе.
— Раньше с этого не было толку. Гляньте на Эстеллу.
— Можно бы ее уволить.
— А дальше-то что делать? Вспомните, сколько хлопот стоило заполучить учителя. И что ни говори насчет странностей мисс Уиллоу, она отличная учительница.
— Но какой пример…
— Ну-ну, вы же знаете, что мисс Уиллоу настоящая леди.
— Но это не выглядит правильно. Она и этот наемник.
— Но там есть кому присмотреть.
— Черт возьми, потаскушка и пьяница. За чем они могут присмотреть?
— Над нами весь округ будет хохотать.
— Ну, я не собираюсь снова искать учителя. Помните Абнера? Взял наши денежки и удрал на золотые россыпи.
— А этот Сэм Морган? Мой шестилетний был умнее его.
— И никто не говорит, что она плохо учит. Все дело с кем она водится.
Салливэн слушал, откинувшись к стене. Он опасался, что на этот раз Уиллоу переполнила чашу. Он мог на время успокоить их чувства, но раздумывал, стоит ли это делать. Может быть, это негодование подействует, когда у него ничего не вышло.
Его очень беспокоила Уиллоу. Он видел выражение ее лица, когда она произнесла имя «Джесс». Он никогда такого не видел. Он боялся, что Уиллоу влюбилась, и не мог бы придумать для этого менее подходящего мужчины, чем Лобо. Этот профессионал разобьет ей сердце, размышлял Салливэн.
Но Салливэн редко вмешивался в чужую жизнь. Он не хотел, чтобы вмешивались в его, и старался так же относиться к другим. Но все же в Уиллоу, несмотря на проведенные на Западе годы, была какая-то невинность. Она, очевидно, верила, что у Лобо где-то были задатки порядочности, но все же он был убийца. А для этого требовалась твердость особого сорта.
Мысли Салливэна прервала усилившаяся перепалка.
— Мы должны сказать ей — или профессионал, или ее работа.
— Вы уверены, что она выберет? — сказал хозяин лавки. — А мне бы не хотелось ее терять.
— Кроме того, — сказал другой, — у нее все равно будет ранчо.
— Но она его не удержит, если…
Вмешался мэр Огэст Стиллуотер:
— Думаю, мы все здесь опережаем события. Мы даже не знаем, верно ли это. Почему бы не послать делегацию узнать. И посмотрим, что она скажет.
— Но нам надо быть готовыми. На всякий случай.
Мэр посмотрел на говорившего.
— Уже забыли, как она заботилась о Джонатане, когда ваша жена болела.
Он повернулся к другому критику.
— И вы. Вашего Итона ждали одни неприятности, пока она его не выправила.
Он повернулся к Салливэну.
— Док, вы знаете что-нибудь об этом?
Салливэн пожал плечами.
— Только то, что Лобо и есть этот незнакомец, который помогал ей. Хотя до вечера субботы она не знала, кто он такой.
— И зачем бы ему это делать? — послышался голос сзади.
Салливэн задумчиво прищурился.
— Вы все знаете Уиллоу. В ней что-то такое есть.
Несколько голов кивнули, потом еще.
— Вы не думаете, что он может сделать ей плохо? — спросила миссис Макинтайр.
Нет. Во всяком случае не так, как они думают. Салливэн колебался с ответом. Странно, до чего он был в этом уверен. Наконец, он медленно покачал головой.
— Тогда почему?..
Он посмотрел на них, на каждого по отдельности.
— Почему вы поехали помочь с сараем, зная, что разозлите Алекса?
— Но мы не профессионалы.
— Вы люди, — сказал он, пожимая плечами. — Могу только догадываться, что он тоже человек.
— Но он жил с апачами. У индейцев нет никаких чувств. Он, наверное, что-то замыслил.
Неожиданно для себя Салливэн обнаружил, что защищает Лобо.
— Он такой же, как все. Уиллоу сказала, что его украли ребенком. Он не по своей воле был апачем.
— Я слышал другое.
— Думаю, мы все много чего слышали. Вы верите всему, что рассказывают?
— Ну… может и нет, но все равно это неприлично. Такой человек у Уиллоу.
— Кто-нибудь из вас вызовется занять его место? — с вызовом спросил Салливэн.
На него глядели присмиревшие лица, хотя еще послышалось несколько недовольных замечаний.
— Я поговорю с ней, — наконец сказал Салливэн, — и выскажу ваши опасения. И я буду присматривать, как там дела.
Мэр Стиллуотер с готовностью кивнул. Он не выносил недовольства в городе, а теперь вся долина заполнилась недоверием и слухами. Здесь годилось все, что хоть немного разряжало атмосферу.
— Много с этого будет толку, — послышался голос сзади. Но все остальные согласно кивали. А Салливэн только удивлялся, какого черта он это сделал.
* * *
Часом позже он все еще удивлялся. Въезжая в ворота ранчо, он посмотрел на сарай, от которого не доносилось ни звука, и на все еще освещенный дом.Когда он постучал, дверь сразу открылась. В двери стояла Уиллоу. Когда она увидела, кто пришел, нетерпение исчезло с ее лица, но почти сразу сменилось приветливой улыбкой.
— Как прошло собрание? — спросила она с лукавым взглядом.
Он пожал плечами.
— Им не нравится, что Лобо здесь.
— Его зовут Джесс.
— Как бы его ни звали, они не считают правильным, чтобы профессионал жил у хозяйки школы.
— Но они не уволили меня? — с надеждой спросила она.
— Я им сказал, что выражу их озабоченность.
Она тихонько хихикнула, услышав, каким серьезным тоном он передал это сообщение, и он тоже улыбнулся. Она была неисправимой оптимисткой.
— Считайте, что вы ее выразили.
Улыбка почти сразу пропала с его лица.
— На этот раз дело плохо, Уиллоу. Они обеспокоены не только насчет приличий, но и обстановкой в городе.
— Знаю, — сказала она. — Меня это тоже беспокоит.
— Видите ли, его присутствие не улучшает обстановку.
— Он был очень добр. Я не стану просить его уехать.
Салливэн вздохнул.
— Я так и думал. А кстати, где он сам?
— На горке у дороги. Он и Брэди наблюдают по очереди на случай, если Алекс снова пошлет своих людей.
Салливэн кивнул.
— У вас все в порядке?
Она кивнула в ответ.
— Тогда спокойной ночи.
— Не выпьете кофе?
— Нет, — сказал он. — Я только хотел…
— …выразить озабоченность. — Ее губы дрогнули. — Спасибо.
Он покачал головой и уехал. Ему оставалось еще одно дело.
* * *
С ощущением, похожим на боль, Лобо наблюдал проехавшего по дороге костоправа. Было ясно, что тот его не заметил, и Лобо не старался привлечь его внимание.Боль переместилась из желудка в сердце и мозг. Доктор был всем, что должна бы иметь Уиллоу. Образованный. По-видимому, джентльмен. Человек, заботившийся о других, все то, чем он не был.
Это неважно, сказал он себе. Скоро он уедет.
Он подвинулся, чуть откатившись с места, откуда была видна дорога, того самого, откуда он первый раз увидел Уиллоу. Он ее увидел теперь, как в тот день, услышал плывущий по ветру смех.
Чертов Ньютон. Это Ньютон удерживал его здесь, когда он должен бы уехать. Невозможно было сказать, когда он мог сделать очередной ход, но Лобо был уверен, что он сделает.
Лобо услышал звук копыт задолго до того, как заметил всадника. Костоправ задержался ненадолго. Лобо удивился, как это его обрадовало. Он ожидал, что всадник проедет мимо, но тот этого не сделал. Вместо этого лошадь и всадник повернули в его направлении, и Лобо медленно и лениво поднялся, поняв, что человек выискивает его.
Сидя в седле, Салливэн смотрел вниз на Лобо. У него было искушение остаться на лошади, потому что хотя Салливэн был ростом выше многих, Лобо все же был выше его. Но при лунном свете он уже заметил холодную насмешку в глазах профи и знал, что от Лобо не ускользнуло его колебание. Он спешился, держа поводья, и встретился взглядом с Лобо.
— Что-то нужно? — спросил Лобо.
— Вы действительно думаете, что Ньютон устроит нападение?
— Раньше или позже.
— И до этого момента вы собираетесь оставаться?
— Это вам мешает? — спросил Лобо без особого интереса. Салливэн не отвел взгляда.
— Может быть.
— И поэтому вы здесь?
— Нет. Я приехал предостеречь вас.
Это произвело некоторое впечатление: подбородок приподнялся, лоб наморщился.
— Предостеречь? От кого?
— Я кое-что слышал в городе. Собираются устроить засаду. Я подумал, что вам лучше знать.
— Кто?
— Я не знаю.
— Не знаете или не скажете?
— А есть разница?
— Думаю, нет, — сказал Лобо. Рот его чуть расслабился. — Наверное, вы не можете рассказать подробнее.
Салливэн покачал головой. Он повернулся, чтобы снова сесть в седло. Он сделал то, что собирался, и сомневался, что может достичь большего.
— Вы не для того приехали, чтобы сказать мне уехать отсюда?
Вопрос оказался для Салливэна неожиданным, и он повернулся.
— Из этого ничего бы не вышло, верно?
— Нет.
Салливэн встретил взгляд ледяных зелено-голубых глаз.
— Не скажу, чтобы мне нравилось ваше пребывание здесь. Из-за вас у Уиллоу чертовски большие неприятности.
— Были бы больше, если бы я уехал.
— Трудно сказать, — возразил Салливэн. Лобо пошевелился, чуть напрягшись.
— Что вы имеете в виду?
— Уиллоу смотрит на вещи не так, как другие. Когда она смотрит на вас, она видит не наемника. Она видит героя, человека, который спас Салли Сью. Кто вы на самом деле Лобо?
Что-то похожее на отчаяние быстро мелькнуло в глазах Лобо. Потом он отвернулся.
— Спасибо, док, что предупредили.
Салливэн понял, что разговор окончен. Он сел на лошадь, раздумывая, какое именно предупреждение имел в виду Лобо.
Глава 18
Рано следующим утром Джесс уже был за работой. Уиллоу удивлялась, спал ли он вообще и уставал ли когда-нибудь.
Она также раздумывала, сумеет ли привыкнуть к тому, чтобы, подходя к окну, не увидеть там Джесса.
Теперь он как будто укреплял загородку, двигаясь быстро и уверенно. Она не встречала никого, кто бы настолько все умел, никого, с кем бы она чувствовала себя настолько в безопасности.
Он был наслаждением для ее глаз. Он стоял на солнце, его волосы отливали золотом, а кожа бронзой. В движении он был сама грация, мышцы плеч вздувались под тонкой хлопчатой рубашкой. Рукава рубашки были закатаны, как всегда, на руках надеты кожаные перчатки. Почему-то это сочетание делало его неодолимо мужественным и привлекательным.
Осознав, что такие мысли совсем не подобают женщине в ее положении, Уиллоу покраснела. Она даже удивлялась, как это такого, как он, такого, полного жизни, могла привлечь, хотя бы чуть-чуть, старая дева — учительница. И все же их влечение было очевидно взаимным, искры проскакивали с его стороны так же, как с ее, и она ощутила желание и необходимость его поцелуя. Она не понимала, почему он не решился продлить его, она должна бы быть довольной этим, но не была.
С первого раза, как она его встретила, она постоянно думала о нем. Она размышляла о том, чем рискует. Ни больше ни меньше, как своим сердцем. Другое — ее место в обществе, ее любимая работа учительницы — уже не имели большого значения. Она никогда не знала любви между мужчиной и женщиной и была слишком романтична, чтобы упустить ее теперь.
Уиллоу по-своему, спокойно и решительно, всегда старалась все взять от жизни. Она сделала это в бостонской школе, она сделала это, когда приехала на Запад, и тогда, когда решила взять ранчо. Она знала, что люди считали ее наивной и часто не слишком умной, но она всегда точно знала, что делает и чем рискует. Она полагала, что если что-то очень сильно хотеть и очень стараться, то обязательно это получишь. Ее устраивало, что люди считали ее более легкомысленной, чем на самом деле, потому что это делало их терпимее. Она без смущения пользовалась этим легкомыслием, потому что была женщиной и нуждалась в любом оружии, которое могла заполучить.
Не то чтобы она никогда не испытывала сомнений. Она сомневалась все время. Сомневалась и боялась. Но она научилась скрывать это, задвинуть в уголок мозга, как теперь. Так же, как отодвинула в сторону понимание того, что ее Одиссей на самом деле был наемный профессионал.
Но она не могла полностью отбросить ни этот факт, ни еще один. Неважно, как его звали — Джесс или Лобо, — он был так же неуловим, как тот волк, чьим именем назвался. Она поняла, что никогда не сможет удержать такого, как он, и никто бы не смог, так же как Пенелопа не могла удержать своего Одиссея, но, как Пенелопа, она готова была взять все, что могла, и ценить это, накапливая воспоминания, чтобы наслаждаться ими в будущем.
Она быстро оделась, полная решимости найти способ побыть с ним наедине. Экзамены будут в пятницу, и сегодня она отпустит учеников пораньше, чтобы у них было время подготовиться. А потом она найдет способ.
Уиллоу не удивилась, что он не пришел завтракать с ними. Чэд, ходивший его звать, вернулся разочарованный, говоря, что Джесс хочет только немного хлеба и масла и что он поест в сарае. К удивлению Уиллоу, Эстелла предложила отнести их ему. Брэди уставился в тарелку, но Уиллоу заметила, как сжались его челюсти, и удивилась, с чего бы это.
Уиллоу предпочла бы все отнести сама, но была слишком поражена и обрадована предложением Эстеллы. Двумя неделями раньше Эстелла ни за что бы этого не предложила, наоборот, при одной мысли об этом укрылась бы в своей комнате. Она внимательнее посмотрела на Эстеллу и отметила другие перемены. Пушистые светлые волосы были старательно расчесаны, с лица почти исчезло напряженное, затравленное выражение.
Уиллоу заметила удивление в глазах Брэди и поняла, что он тоже увидел нечто новое. В нем тоже появилось что-то, покровительственный вид, не встречавшийся раньше.
— Я пойду с вами, — вдруг сказал он, и Эстелла застенчиво улыбнулась и кивнула.
Ну и ну, подумала Уиллоу. Каким-то образом присутствие Джесса здесь много чего меняло. Она задумалась, догадывается ли он, какое влияние оказывает на всех домашних. Насколько она могла судить, с того дня как Брэди ушел искать Юпитера, он ни разу не пил.
Он уже лучше выглядел, и его походка стала более пружинистой. Эстелла выглядела почти миленькой, а ее готовка определенно улучшилась. Чэд, также опасавшийся почти всех чужих, с нетерпением ждал каждого нового дня, он даже учиться стал лучше. Салли Сью открыто обожала вновь прибывшего, а близнецы — ну, на близнецов это, пожалуй, меньше всего подействовало. Им всегда было достаточно друг друга, они вместе хихикали над своими секретами и оставались внутри собственного магического круга. Но даже они с необычным желанием выполняли работы по дому, когда поблизости был незнакомец. Казалось, им тоже хочется заслужить его одобрение. Его малейший кивок как будто доставлял удовольствие всем, кроме Брэди. Она знала, что Джесс понятия не имел, чего он сумел достичь за несколько дней, и это ее невероятно печалило.
Уиллоу вздрогнула, когда после того как она с близнецами забрались на тележку, подъехал Джесс на своем караковом.
— Я поеду с вами, — напряженным голосом сказал он, — Мне нужно кое-что в городе.
Уиллоу встретилась с ним взглядом. Его глаза были такими же невероятно бирюзовыми, как всегда, и такими же непроницаемыми. Она кивнула, слишком пораженная, чтобы что-то сказать.
— Я поеду вперед, — продолжал он, — и встречу вас на другой стороне подъема.
В его голосе не было ничего зловещего, но она почувствовала, что по ее спине пробежала дрожь. Она вспомнила о посещении Салливэна и как он спросил, где Лобо. Вопрос удивил ее, так как она знала, что ему не нравится профи и особенно его присутствие здесь. Она боялась, что он уговорил Джесса уехать. Она знала, что ее глаза задают этот вопрос, но не получила ответа, только твердый взгляд, прежде чем он повернул каракового и оставил за собой пыльный след.
По пути она временами видела его на расстоянии. Он двигался быстро, как будто высматривая что-то. Ей было любопытно, что ему нужно в городе и есть ли у него деньги, или ей надо предложить ему немного из той малости, что у них была. Он, очевидно, отказался от щедрого предложения Алекса, и она всегда слышала, что у людей его профессии деньги никогда не задерживаются долго. Он определенно не выглядел так, как будто у него было всего много, она ни разу не видела больше двух рубашек, хоть он содержал их в абсолютной чистоте. Единственными его ценностями, казалось, были лошадь, револьвер и винтовка, винтовка явно отличная и в хорошем состоянии, там, где солнце попадало на приклад, дерево светилось.
Она должна была что-то заплатить ему за работу, но чувствовала, что ущемит его гордость, если предложит это. Когда они подъехали к городу, он исчез, и она поняла, что он не хочет, чтобы ее с ним видели, и страдала от этого, от того, что он чувствовал, что повредит ей, если его с ней увидят. Потом она улыбнулась при мысли, с какой гордостью она бы сидела рядом с ним, была с ним вместе. Неважно, что он сам о себе думал, она никогда не встречала более настоящего мужчины.
В городе она его не видела. Как и собиралась, она рано кончила занятия. У всех детей с окрестных ранчо были свои лошади, и она знала, что они сами доберутся домой.
Когда она доехала до ранчо, солнце стояло еще высоко. Она увидела, что Джесс и Брэди копают ямы перед изгородью, окружавшей дом и огород, и удивилась, зачем они это делают. Ничего, скоро она это узнает. Она заметила, как Джесс поднял голову, заслышав тележку, и несколько мгновений смотрел на нее, прежде чем вернуться к работе.
Сгорая от любопытства, она сошла с тележки, оставив близнецов распрягать лошадь, и прошла к Брэди и Джессу. Ее взгляд сразу остановился на пакете рядом с ямой.
Казалось, Джесс мерил ее глазами.
— Никому из детишек не выходить за загородку, — коротко сказал он.
— Что?..
— Динамит, — сказал он, внимательно глядя на нее все еще холодными глазами.
— Динамит?
— Брэди, Чэд или я будем здесь, чтобы не подпускать младших, — сказал он и указал на обрывок красной тряпки на земле футах в десяти. — Везде, где лежит красная тряпка, там неглубоко зарыт динамит. Вы хотите остаться? Сделать это можно лишь одним способом. Бороться. Вы готовы к этому?
Она посмотрела на Брэди, сохранявшего мрачное выражение на лице.
— Он прав, Уиллоу. Люди Алекса вернутся, и на этот раз они будут готовы.
Уиллоу почувствовала себя нехорошо. Она никогда не думала, что дело может зайти так далеко. Хочет ли она, чтобы люди умирали за клочок земли? Даже за этот клочок земли? Даже за ее дом?
— Если все пойдет, как задумано, никто не пострадает, но взрывы напугают их до полусмерти, — сказал Брэди, пытаясь скрыть восхищение. — Динамит можно взорвать… — Брэди запнулся, прежде чем повернуться к напарнику, — из его винтовки. Для этого там и положены красные тряпки.
— Но если они заявятся ночью?
Джесс пожал плечами.
— Каждую связку динамита я поместил под одинаковым углом к столбу загородки. Я смогу правильно оценить расстояние и при лунном свете, хотя может понадобиться один-два лишних выстрела.
Уиллоу посмотрела ему в лицо. В его словах не было ни гордости, ни самоуверенности. Они были сказаны как о само собой разумеющемся, хотя она не могла представить, чтобы такое было возможно. Она посмотрела на Брэди и удивилась, увидев, что его лицо выражает доверие.
— Если кто-то наступит…
Лобо отрицательно покачал головой.
— Этого будет недостаточно. Нужен выстрел или что-нибудь тяжелое, например, фургон. Даже тогда не думаю, что он взорвется. Требуется прямое попадание. Все равно я хочу, чтобы дети держались подальше.
Она кивнула.
— Вы уже кончаете?
— Еще две, — сказал он. — Потом я взгляну на огород, нельзя ли пропахать канаву от реки. Неизвестно, выйдет ли что из этого, растения почти засохли, но попробовать стоит.
Снова Уиллоу с трудом могла поверить, как много сумел сделать Джесс. Сарай был окончен, загон укреплен, динамит куплен и мины поставлены. Теперь вот огород. Да останавливается ли он хоть на минуту? А как насчет еды? У нее возникла еще не совсем четкая мысль.
— Я проеду с вами к реке, — быстро сказала она. — Я знаю самое подходящее место для канавы.
Он с недоверием посмотрел на нее. То же сделал Брэди.
— Я только на несколько минут. Брэди, вы оседлаете лошадь?
Он подозрительно смотрел на нее.
— Я могу пойти.
— Нет, мне надо немного отвлечься. — Она улыбнулась ему самой просительной улыбкой.
Ей и вправду надо было отвлечься. Брэди знал это. Со школой, и ранчо, и ее приемной семьей у нее не оставалось времени для себя. Он часто ей выговаривал за это. Вряд ли теперь он мог отказать. Но он не мог избавиться от ощущения, что не должен оставлять этих двоих наедине, особенно когда он чувствовал явное, вибрирующее притяжение между ними, когда видел, как они не сводили глаз друг с друга. Его успокаивало только выражение отчаяния на лице Лобо.
Уиллоу не стала дожидаться ответа, одобрения или согласия. Она бросилась к дому и взбежала наверх, чтобы переодеться в платье с самой широкой юбкой и сапоги. У нее не было дамского седла, и она едва умела ездить верхом. Брэди пробовал научить ее, но она оказалась не очень хорошей ученицей. Скорее всего, она опозорится. Но ей было все равно. Несколько мгновений наедине с Джессом, а может, и больше. Это стоило чего угодно.
Она быстро заплела волосы в одну длинную косу, потом задержалась в кухне, чтобы аккуратно сложить в мешок немного свежего хлеба и сыра, и флягу с водой.
Она также раздумывала, сумеет ли привыкнуть к тому, чтобы, подходя к окну, не увидеть там Джесса.
Теперь он как будто укреплял загородку, двигаясь быстро и уверенно. Она не встречала никого, кто бы настолько все умел, никого, с кем бы она чувствовала себя настолько в безопасности.
Он был наслаждением для ее глаз. Он стоял на солнце, его волосы отливали золотом, а кожа бронзой. В движении он был сама грация, мышцы плеч вздувались под тонкой хлопчатой рубашкой. Рукава рубашки были закатаны, как всегда, на руках надеты кожаные перчатки. Почему-то это сочетание делало его неодолимо мужественным и привлекательным.
Осознав, что такие мысли совсем не подобают женщине в ее положении, Уиллоу покраснела. Она даже удивлялась, как это такого, как он, такого, полного жизни, могла привлечь, хотя бы чуть-чуть, старая дева — учительница. И все же их влечение было очевидно взаимным, искры проскакивали с его стороны так же, как с ее, и она ощутила желание и необходимость его поцелуя. Она не понимала, почему он не решился продлить его, она должна бы быть довольной этим, но не была.
С первого раза, как она его встретила, она постоянно думала о нем. Она размышляла о том, чем рискует. Ни больше ни меньше, как своим сердцем. Другое — ее место в обществе, ее любимая работа учительницы — уже не имели большого значения. Она никогда не знала любви между мужчиной и женщиной и была слишком романтична, чтобы упустить ее теперь.
Уиллоу по-своему, спокойно и решительно, всегда старалась все взять от жизни. Она сделала это в бостонской школе, она сделала это, когда приехала на Запад, и тогда, когда решила взять ранчо. Она знала, что люди считали ее наивной и часто не слишком умной, но она всегда точно знала, что делает и чем рискует. Она полагала, что если что-то очень сильно хотеть и очень стараться, то обязательно это получишь. Ее устраивало, что люди считали ее более легкомысленной, чем на самом деле, потому что это делало их терпимее. Она без смущения пользовалась этим легкомыслием, потому что была женщиной и нуждалась в любом оружии, которое могла заполучить.
Не то чтобы она никогда не испытывала сомнений. Она сомневалась все время. Сомневалась и боялась. Но она научилась скрывать это, задвинуть в уголок мозга, как теперь. Так же, как отодвинула в сторону понимание того, что ее Одиссей на самом деле был наемный профессионал.
Но она не могла полностью отбросить ни этот факт, ни еще один. Неважно, как его звали — Джесс или Лобо, — он был так же неуловим, как тот волк, чьим именем назвался. Она поняла, что никогда не сможет удержать такого, как он, и никто бы не смог, так же как Пенелопа не могла удержать своего Одиссея, но, как Пенелопа, она готова была взять все, что могла, и ценить это, накапливая воспоминания, чтобы наслаждаться ими в будущем.
Она быстро оделась, полная решимости найти способ побыть с ним наедине. Экзамены будут в пятницу, и сегодня она отпустит учеников пораньше, чтобы у них было время подготовиться. А потом она найдет способ.
Уиллоу не удивилась, что он не пришел завтракать с ними. Чэд, ходивший его звать, вернулся разочарованный, говоря, что Джесс хочет только немного хлеба и масла и что он поест в сарае. К удивлению Уиллоу, Эстелла предложила отнести их ему. Брэди уставился в тарелку, но Уиллоу заметила, как сжались его челюсти, и удивилась, с чего бы это.
Уиллоу предпочла бы все отнести сама, но была слишком поражена и обрадована предложением Эстеллы. Двумя неделями раньше Эстелла ни за что бы этого не предложила, наоборот, при одной мысли об этом укрылась бы в своей комнате. Она внимательнее посмотрела на Эстеллу и отметила другие перемены. Пушистые светлые волосы были старательно расчесаны, с лица почти исчезло напряженное, затравленное выражение.
Уиллоу заметила удивление в глазах Брэди и поняла, что он тоже увидел нечто новое. В нем тоже появилось что-то, покровительственный вид, не встречавшийся раньше.
— Я пойду с вами, — вдруг сказал он, и Эстелла застенчиво улыбнулась и кивнула.
Ну и ну, подумала Уиллоу. Каким-то образом присутствие Джесса здесь много чего меняло. Она задумалась, догадывается ли он, какое влияние оказывает на всех домашних. Насколько она могла судить, с того дня как Брэди ушел искать Юпитера, он ни разу не пил.
Он уже лучше выглядел, и его походка стала более пружинистой. Эстелла выглядела почти миленькой, а ее готовка определенно улучшилась. Чэд, также опасавшийся почти всех чужих, с нетерпением ждал каждого нового дня, он даже учиться стал лучше. Салли Сью открыто обожала вновь прибывшего, а близнецы — ну, на близнецов это, пожалуй, меньше всего подействовало. Им всегда было достаточно друг друга, они вместе хихикали над своими секретами и оставались внутри собственного магического круга. Но даже они с необычным желанием выполняли работы по дому, когда поблизости был незнакомец. Казалось, им тоже хочется заслужить его одобрение. Его малейший кивок как будто доставлял удовольствие всем, кроме Брэди. Она знала, что Джесс понятия не имел, чего он сумел достичь за несколько дней, и это ее невероятно печалило.
Уиллоу вздрогнула, когда после того как она с близнецами забрались на тележку, подъехал Джесс на своем караковом.
— Я поеду с вами, — напряженным голосом сказал он, — Мне нужно кое-что в городе.
Уиллоу встретилась с ним взглядом. Его глаза были такими же невероятно бирюзовыми, как всегда, и такими же непроницаемыми. Она кивнула, слишком пораженная, чтобы что-то сказать.
— Я поеду вперед, — продолжал он, — и встречу вас на другой стороне подъема.
В его голосе не было ничего зловещего, но она почувствовала, что по ее спине пробежала дрожь. Она вспомнила о посещении Салливэна и как он спросил, где Лобо. Вопрос удивил ее, так как она знала, что ему не нравится профи и особенно его присутствие здесь. Она боялась, что он уговорил Джесса уехать. Она знала, что ее глаза задают этот вопрос, но не получила ответа, только твердый взгляд, прежде чем он повернул каракового и оставил за собой пыльный след.
По пути она временами видела его на расстоянии. Он двигался быстро, как будто высматривая что-то. Ей было любопытно, что ему нужно в городе и есть ли у него деньги, или ей надо предложить ему немного из той малости, что у них была. Он, очевидно, отказался от щедрого предложения Алекса, и она всегда слышала, что у людей его профессии деньги никогда не задерживаются долго. Он определенно не выглядел так, как будто у него было всего много, она ни разу не видела больше двух рубашек, хоть он содержал их в абсолютной чистоте. Единственными его ценностями, казалось, были лошадь, револьвер и винтовка, винтовка явно отличная и в хорошем состоянии, там, где солнце попадало на приклад, дерево светилось.
Она должна была что-то заплатить ему за работу, но чувствовала, что ущемит его гордость, если предложит это. Когда они подъехали к городу, он исчез, и она поняла, что он не хочет, чтобы ее с ним видели, и страдала от этого, от того, что он чувствовал, что повредит ей, если его с ней увидят. Потом она улыбнулась при мысли, с какой гордостью она бы сидела рядом с ним, была с ним вместе. Неважно, что он сам о себе думал, она никогда не встречала более настоящего мужчины.
В городе она его не видела. Как и собиралась, она рано кончила занятия. У всех детей с окрестных ранчо были свои лошади, и она знала, что они сами доберутся домой.
Когда она доехала до ранчо, солнце стояло еще высоко. Она увидела, что Джесс и Брэди копают ямы перед изгородью, окружавшей дом и огород, и удивилась, зачем они это делают. Ничего, скоро она это узнает. Она заметила, как Джесс поднял голову, заслышав тележку, и несколько мгновений смотрел на нее, прежде чем вернуться к работе.
Сгорая от любопытства, она сошла с тележки, оставив близнецов распрягать лошадь, и прошла к Брэди и Джессу. Ее взгляд сразу остановился на пакете рядом с ямой.
Казалось, Джесс мерил ее глазами.
— Никому из детишек не выходить за загородку, — коротко сказал он.
— Что?..
— Динамит, — сказал он, внимательно глядя на нее все еще холодными глазами.
— Динамит?
— Брэди, Чэд или я будем здесь, чтобы не подпускать младших, — сказал он и указал на обрывок красной тряпки на земле футах в десяти. — Везде, где лежит красная тряпка, там неглубоко зарыт динамит. Вы хотите остаться? Сделать это можно лишь одним способом. Бороться. Вы готовы к этому?
Она посмотрела на Брэди, сохранявшего мрачное выражение на лице.
— Он прав, Уиллоу. Люди Алекса вернутся, и на этот раз они будут готовы.
Уиллоу почувствовала себя нехорошо. Она никогда не думала, что дело может зайти так далеко. Хочет ли она, чтобы люди умирали за клочок земли? Даже за этот клочок земли? Даже за ее дом?
— Если все пойдет, как задумано, никто не пострадает, но взрывы напугают их до полусмерти, — сказал Брэди, пытаясь скрыть восхищение. — Динамит можно взорвать… — Брэди запнулся, прежде чем повернуться к напарнику, — из его винтовки. Для этого там и положены красные тряпки.
— Но если они заявятся ночью?
Джесс пожал плечами.
— Каждую связку динамита я поместил под одинаковым углом к столбу загородки. Я смогу правильно оценить расстояние и при лунном свете, хотя может понадобиться один-два лишних выстрела.
Уиллоу посмотрела ему в лицо. В его словах не было ни гордости, ни самоуверенности. Они были сказаны как о само собой разумеющемся, хотя она не могла представить, чтобы такое было возможно. Она посмотрела на Брэди и удивилась, увидев, что его лицо выражает доверие.
— Если кто-то наступит…
Лобо отрицательно покачал головой.
— Этого будет недостаточно. Нужен выстрел или что-нибудь тяжелое, например, фургон. Даже тогда не думаю, что он взорвется. Требуется прямое попадание. Все равно я хочу, чтобы дети держались подальше.
Она кивнула.
— Вы уже кончаете?
— Еще две, — сказал он. — Потом я взгляну на огород, нельзя ли пропахать канаву от реки. Неизвестно, выйдет ли что из этого, растения почти засохли, но попробовать стоит.
Снова Уиллоу с трудом могла поверить, как много сумел сделать Джесс. Сарай был окончен, загон укреплен, динамит куплен и мины поставлены. Теперь вот огород. Да останавливается ли он хоть на минуту? А как насчет еды? У нее возникла еще не совсем четкая мысль.
— Я проеду с вами к реке, — быстро сказала она. — Я знаю самое подходящее место для канавы.
Он с недоверием посмотрел на нее. То же сделал Брэди.
— Я только на несколько минут. Брэди, вы оседлаете лошадь?
Он подозрительно смотрел на нее.
— Я могу пойти.
— Нет, мне надо немного отвлечься. — Она улыбнулась ему самой просительной улыбкой.
Ей и вправду надо было отвлечься. Брэди знал это. Со школой, и ранчо, и ее приемной семьей у нее не оставалось времени для себя. Он часто ей выговаривал за это. Вряд ли теперь он мог отказать. Но он не мог избавиться от ощущения, что не должен оставлять этих двоих наедине, особенно когда он чувствовал явное, вибрирующее притяжение между ними, когда видел, как они не сводили глаз друг с друга. Его успокаивало только выражение отчаяния на лице Лобо.
Уиллоу не стала дожидаться ответа, одобрения или согласия. Она бросилась к дому и взбежала наверх, чтобы переодеться в платье с самой широкой юбкой и сапоги. У нее не было дамского седла, и она едва умела ездить верхом. Брэди пробовал научить ее, но она оказалась не очень хорошей ученицей. Скорее всего, она опозорится. Но ей было все равно. Несколько мгновений наедине с Джессом, а может, и больше. Это стоило чего угодно.
Она быстро заплела волосы в одну длинную косу, потом задержалась в кухне, чтобы аккуратно сложить в мешок немного свежего хлеба и сыра, и флягу с водой.