Страница:
— А если…
— Надевай маску, Нефтис, — перебил телохранительницу правитель. — Мне тоже не хочется лезть в воду, но нужно. Другого выхода отсюда для нас все равно нет.
Он первым, расплескивая невидимые брызги, решительно спустился к закрытому холодной жидкостью входу и стал пробираться по узкому карнизу в сторону пропасти. Ощутил головой прикосновение чего-то гладкого и предупреждающе вскинул руку — хотя телохранительница увидеть этого не могла:
— Стой!
Затем осторожно ощупал странный предмет: прямоугольный, с двойным выступом с одной стороны… Осветительная панель! Ну да, естественно — в таком месте люди без света жить не могли. Но откуда они брали электричество?
Увы, морская вода сожрала провода без остатка. Куда они тянулись — теперь определить невозможно.
— Пошли, — опустил на лицо маску правитель, и выбрался из пещеры на узкий карниз. Изумрудно-зеленая аура вскоре появилась позади. — К скале спиной прижмись, — послал мысленный импульс Найл. — Ты на карнизе. Не бойся, сейчас впереди будет широкая площадка.
Небольшое плато, доходящее до ущелья, они пересекли легко, но на краю пропасти Посланник Богини остановился. Однотонная картина ментального мира не позволяла разглядеть мелкие зацепки на откосе под собой, а лезть в пропасть наугад правитель не решался. После коротких раздумий он опять потянулся разумом к уже знакомой дикарке — вдруг она знает с этой стороны какую-то тропку или безопасный обход? И неожиданно обнаружил, что она уже сидит на самом дне ущелья, вывязывая аккуратные узелки на прохудившейся ловушке. «Уйдет!» — понял он и заглянул в пропасть, словно надеялся увидеть дно. Но вместо дна у самых ног короткими толчками проплыл крохотный светящийся рачок.
«Да ведь мы же в воде! — неожиданно осенило Найла. — А в воде, как во сне, можно легко делать то, что в нормальной жизни неминуемо будет стоить жизни».
Посланник Богини взял Нефтис за руку и предупредил:
— Делай как я, и ничего не бойся. Старайся удержаться вертикально.
А потом, оттолкнувшись от края пропасти изо всех сил, шагнул вперед.
По ногам, задрав подол туники, поструилась вода, и Найл понял, что он парит. Удерживать вертикальное положение оказалось легко. Может, кираса и придавала груди лишний вес — но воздух в легких уравновешивал эту тяжесть. Путники просто плавно опускались вниз, широко раскинув руки и удивляясь странному ощущению легкости и вседозволенности. Вокруг неожиданно похолодало — аж скулы свело и кожа вздыбилась мурашками, потом похолодало еще сильнее, и они наконец ощутили под ногами землю. Просто ощутили, без всяких толчков!
Поежившись, правитель потянулся сознанием вперед, уверенно установил с совсем близкой дикаркой ментальный контакт и еще раз предупредил:
«Сейчас появятся чужаки. Они очень добрые и хорошие».
Женщина отвлеклась от ловушки, прислушиваясь к окружающему миру. Кажется, в отличие от жителей Серых гор, здешние дикари «смотрели» в воде ушами, а не кожей тела.
«Как хорошо, — заставил он проявиться в ее сознании умиротворение и благодать. — Они сейчас появятся…»
А потом дернул Нефтис за руку и двинулся вперед.
«Это они. Они пришли», — снова внедрил в чужое сознание все ту же мысль Найл, подкрепив его волной покоя и радости.
Женщина немного расслабилась, удивляясь тому, что чужаки бывают такими мирными и безопасными. Опять присела к ловушке.
Посланник Богини недовольно скривился, и подпустил к ней в разум понимание того, что сами гости дороги к пещере не найдут. Их нужно проводить. Однако тут его намек неожиданно наткнулся на твердую уверенность дикарки в том, что ловушку нужно обязательно починить — и правитель отступил.
Только закончив ремонт, светлый силуэт, чем-то похожий на фигуру Магини, приблизился к ним. Найл ощутил прикосновение к уху, что означало «пойдем», а затем дикарка стала возноситься в темноте вверх. Разумеется, по тропе, различить которую было невозможно.
Дорога к пещере иногда становилась широкой прогалиной между скал, иногда лестницей с неравномерно раскиданными ступеньками — уступами, иногда далеко огибала вроде бы удобные для прохода места. Пожалуй, без проводника путникам ни за что не удалось бы пробраться к убежищу племени Толстобрюхов, как называл его погибший туземец.
Наконец, впереди показался свет. Он излучался через матовую, полупрозрачную пленку, давая возможность разглядеть небольшую площадку перед входом и несколько камней на ней. Дикарка из расплывчатого зеленоватого силуэта сконцентрировалась в высокую, но невероятно тощую, еще более худющую, нежели Найл во время жизни в пустыне, женщину с несколькими прядями длинных волос и обширными проплешинами на разных местах головы. Причем некоторые проплешины уже покрывали подрастающие волосы, а некоторые оставались совершенно чистыми. В руках она держала несколько рыбин с большущими, в половину тела, головами. Оказывается, она успела извлечь из своей снасти улов!
Женщина наклонилась и поднырнула под нижний срез пленки. Найл с Нефтис поступили точно так же — и оказались в сухой, неплохо освещенной пещере шириной шагов в десять, и уходящей глубоко в скалу.
Находящиеся внутри люди повернули головы на плеск и замерли в растерянности.
— Мы ищем Белоглазку! — торопливо сообщил Посланник Богини, понимая, что эффект неожиданности скоро пройдет. — У нас для нее есть известие от Большого Крота.
— Белоглазка пропала много снов назад, — сообщил белокожий парень лет пятнадцати. — Большой Крот может больше не стараться.
— А что с Большим Кротом? — поинтересовалась девушка со впалым животом и большими грудями.
Дикари, похоже, даже не заметили, что их гость говорит на незнакомом языке, а его ответы сами возникают в сознании.
— Он пошел добывать орехи, и попал в плен к живым камням, — Найл сообщил только половину правды и предпочел остановиться. Остальное местным водолазам знать ни к чему.
Теперь Посланник Богини приобрел уверенность, что на них не кинутся с оружием, не дав сказать ни слова, и уже более спокойно оглядел пещеру.
Большинство дикарей было одето в нечто, напоминающее облегающие тело комбинезоны: костюмы из рыбьей кожи с короткими, до колен, штанинами и рукавами, едва доходящими но локтей. Но далеко не все. Часть женщин и несколько подростков щеголяли голышом. Возможно, те, кому выходить в воду не полагалось, или кто еще не дорос до права носить одежду.
На потолке, освещая ближнюю часть пещеры, висела обычная потолочная плита. К ней, естественно, подходил провод, который дальше тянулся к булькающему устройству, из которого высовывался длинный змеевик. С кончика трубки медленно капала в пластиковую бутылку прозрачная жидкость.
«Дистиллятор! — сообразил Найл. — Что еще нужно для выживания в море? Свет и пресная вода. Еще воздух, но его наверняка обеспечивает закрывающая вход пленка-мембрана. Через нее медленно сочится кислород, а избыток газа выбулькивается через низ. Углекислый газ тяжелее воздуха, поэтому он стелется понизу, и уходит первым. Все очень просто. Остается узнать, откуда у них свет».
— Как тебя зовут, женщина? — повернул он голову к дикарке.
— Скользкий плавник, чужак.
— Скажи, а откуда у вас берется свет?
— Я не знаю, чужак, — пожала она плечами, но в сознании промелькнула мысль о черной волосине, уходящей к стекающему с гор холодному потоку.
Видимо, там стоял или генератор, или банальная термопара.
— Кто вы такие, и что вам здесь нужно? — выступил из глубины пещеры худощавый мужчина лет тридцати.
Вождь. Найл поймал себя на том, что благодаря прямому мысленному контакту со Скользким Плавником он знает многих из присутствующих. Вот это вождь. Обнаженная женщина с длинными спутанными волосами и большим животом — та самая беспалая, с которой придется драться, если у нее родится девочка. Парень с кривым носом, носящий имя, соответствующее внешности, нравится молодой женщине, но засматривается на Углозубку. Вон она, у дистиллятора, поблескивает серебристой чешуей, не счищенной с комбинезона. Двое подростков под лампой — Ухо и Малый Крот.
— Кто вы такие, и что вам здесь нужно? — повторил свой вопрос вождь, приблизившись еще на пару шагов, и Найл спохватился:
— Мое имя Посланник Богини, а это Воительница, — имя «Нефтис», являющееся простым набором звуков, передать ментально было невозможно. — Мы пришли передать слова от Большого Крота Белоглазке. Больше нам ничего не нужно, и мы сейчас уйдем дальше. Но нам хотелось бы немного отдохнуть, и узнать, как проще и быстрее всего пересечь Холодные горы. Мы хотим уйти дальше, в ту сторону. Возможно, нас ждут опасности, о которых мы пока не подозреваем?
Говоря все это, Найл изо всех сил пытался внушить вождю миролюбие и доброжелательность. Почему бы и не дать хорошим людям поспать пару дней в глубине пещеры? Хуже от этого никому не станет.
Однако правитель тут же ощутил, что мысли вождя текут примерно в том же направлении:
«Двое, выглядят сильными, сытыми и здоровыми. Маски у них есть. Почему бы не оставить их в племени? Крепкие воины нужны всем, в пещере появится две лишних маски. Охотиться и ставить ловушки они умеют неплохо, раз такие щеки наели. Одинокому воину в жизни тяжело, тоже должны стремиться к оседлому роду примкнуть».
Обитатели пещеры, видя, как вождь мирно беседует с гостем, вернулись к своим делам. Скользкий Плавник уселась потрошить принесенную рыбу, Углозубка занялась плетением тонкой веревки, выдергивая у себя по одной волосине, и прикручивая ее к концу длинного шнура с разлохмаченными концами, Кривой Нос продолжил точить на камне нож. Или кастет — названия этому оружию в языке наземных жителей пока не имелось.
Это была жаберная крышка крупной рыбы, похожей на тунца. Оставив широкое основание в качестве рукояти, паренек пробил четыре отверстия для пальцев, так, что крышку можно было надеть на руку, и теперь старательно оттачивал наружный край. Подобным оружием почти наверняка можно было перерезать человеку горло или нанести глубокую рану. Но вот против хитиновой брони жуков… Неудивительно, что шестилапые совершенно не боятся людей!
И какой поразительный контраст эпохи упадка человечества! Под вечной световой панелью полуголый дикарь оттачивает жаберную крышку тунца, чтобы убить своего ближнего; босая туземка в рыбьей шкуре ждет, пока из дистиллятора накапает вода в пластиковую бутылку с тисненой надписью «Ключи от Рая»; рядом голый подросток сосредоточенно пытается отгрызть слишком длинный ноготь на пальце ноги, а кислород для поддержания сил к нему поступает через молекулярную фильтрующую мембрану.
— Опять головастиков приволокла! — отвлекшись от гостей, пнул принесенных Скользким Плавником рыбин вождь. — Ничего путного поймать не можешь. Никакой пользы от тебя племени, только маска зря пропадает. Не дам тебе сегодня воды. И вообще не дам, пока жирного лобана не добудешь!
Женщина не то что не возразила — даже головы не подняла, приняв наказание, как должное. Найл, усмехнувшись, кашлянул:
— У вас есть вода? Я так слышал, что ее можно купить? — Посланник Богини взял у телохранительницы ящик и открыл, продемонстрировав груду морских орехов.
И тут произошло то, чего Найл никак не мог предвидеть: вождь, схватившись за свой кастето-нож, с громким ревом кинулся на него. Посланник Богини еле успел осознать, что увидев огромное сокровище, купить которое не хватит всей воды, всех одежд и плавников пещеры — дикарь тут же решил это богатство отнять. А потом в воздухе прошелестел клинок, и голова вождя подпрыгнула вверх, а тело, продолжая бежать, врезалось в мембрану входа.
Послышался легкий хлопок — и внутрь хлынул поток воды, легко сбивший всех присутствующих, и забросивший дальше в пещеру. Мужчины тут же кинулись навстречу потоку, и вскоре вернулись, бросая на Найла ненавидящие взгляды. Как понял правитель, мембрану они склеили, опыт таких аварий имелся — но вот надышать прежний объем воздуха удастся теперь не скоро. Теперь еще много дней световая панель будет свисать не над головами, а над водной рябью, а дистиллятор стоять на самом берегу, касаясь змеевиком воды. Правда, вслух недовольство никто не высказал. Похоже, зрелище взлетающей под потолок отрубленной головы произвело немалое воспитывающее впечатление.
— Нефтис, пошли со мной, — позвал телохранительницу Найл. — А ты, Скользкий Плавник, выпей воды, я разрешаю. Потом собери раскиданные водой орехи. Немного возьми себе, а остальные принесешь к нам.
Возражений со стороны туземцев опять не последовало, гости углубились в пещеру.
Тупиковый конец жилища представлял из себя одну очень большую постель. Похоже, на протяжении многих веков и поколений люди сбрасывали сюда тщательно отскобленные рыбьи шкурки, в результате чего образовалась толстая, теплая и относительно мягкая подстилка от стены до стены.
— Как хорошо! — не удержалась от восклицания Нефтис, вытягиваясь во весь рост.
Еще бы! После полки в шкафу, торпедного аппарата, камней и илистого дна опустить голову на что-то, специально предназначенное для сна!
— Отдыхай, — потрепал ее волосы правитель. — Пользуйся случаем.
— А вы, мой господин?
— Хочу поговорить с дикаркой. Попробую узнать дорогу через горы. Не наугад же нам ломиться! Про племена окрестные спрошу. Вдруг в засаду какую-нибудь угодим? Потом разбужу, и сам спать лягу. А ты подежуришь.
Скользкий Плавник подошла, когда у вытянувшегося на шкурках правителя у самого начали усиленно слипаться глаза. Найл небрежно скользнул по ее сознанию, и понял, что воду она уже с большим удовольствием выпила, а из орехов оставила себе, шалея от наглости, всего около десятка.
— Чем же они так важны и дороги, эти водоросли и их плоды? — поинтересовался он, приподнявшись на локте.
— Если их не есть хотя бы иногда, чужак, то начинают выпадать зубы, течет кровь из десен, а волосы становятся ломкими и непрочными.
— Понятно, — кивнул правитель. — Авитаминоз. Без мяса человек дохнет, но и на одном мясе — тоже. Так, получается, раз у тебя зубы и волосы на месте, значит, орехи ты все-таки ела. Откуда же взяла такую драгоценность?
— Ходила к живым камням, на поле. Но это опасно. Живые камни плавают намного быстрее людей, и видят в воде намного лучше. Их невозможно убить или спрятаться от них. Они хватают людей и перекусывают пополам, или снимают маски. Иногда уносят с собой. Я ходила два раза, но меня не поймали. А Большой Крот ходил один раз, и больше не вернулся.
Вот оно что! — начал понимать Посланник Богини. Получается, люди для жуков — это что-то вроде крыс, которые лазят на поля и воруют урожай. Вот они и реагируют на двуногих соответственно — уничтожают при каждой возможности. Изредка люди попадают в плен, где с ними развлекаются, пытаются дрессировать, устраивают схватки между ними, убивая надоевшие игрушки без всякой жалости. Неудивительно, что шестилапые так взбесились, обнаружив большую группу «крыс» прямо у себя на лодке. Им с Нефтис дважды сильно повезло. Во-первых, кираса выдержала таранный удар хитиновых тел, а во-вторых, они потеряли сознание не в море, а внутри подводного крейсера, на воздухе — потому их и оставили, как пленников, для развлечений. Может, кираса опять сыграла свою роль, сделав путников похожих на самих жуков. Разумеется, их не боялись — учитывая, какое оружие имеется в распоряжении здешних двуногих.
Нефтис еще раз с сожалением вздохнул, понимая безусловную обреченность здешних водолазов. В условиях жизни под водой, они не имели никакой возможности ковать металл, не могли искать годные для обработки камни. Даже древка для гарпуна, столь любимого подданными Магини, и то сделать не могли! Не из чего…
В их распоряжении имелись только рыбьи кости и кожа. Учитывая обстоятельства, можно назвать чудом даже то, что они продержались так долго, сохранив хотя бы несколько обитаемых пещер.
— Скользкий Плавник, а почему вы не попытаетесь посадить морские орехи здесь, подальше от живых камней?
— Они растут только на теплых землях, чужак. А там обитают живые камни.
— Понятно, — кивнул Найл, найдя полное подтверждение своим догадкам. — Вот только… Откуда взялись на здешних землях все эти шестилапы?
— Они были даны нам в услужение, чужеземец, — пожала Скользкий Плавник плечами с таким видом, словно это было известно всем и каждому. — Когда Великому Породителю Воздуха, хозяину темного мира, надоело смотреть на рыб, на воду и жить во мраке, он сотворил Дом Света и Воздуха, населил его людьми, ничем не похожими на рыб и повелел им жить иначе, нежели все прочие обитатели земель. Он дал людям теплую землю, чтобы они могли растить травы, дал волосы, чтобы они могли плести ловушки для рыб, дал маски, чтобы они могли выходить из воздуха и не умирать, дал мягкие стены, чтобы отделять воздух от воды. Люди начали жить в Доме, радуя Породителя Воздуха своей красотой и ловкостью, и хозяин темного мира отдали им во владения все окрестные горы, дабы они могли жить там, порождать свет и воду, охотиться и услаждать его своими песнями и танцами перед мягкими стенами. Еще больше возрадовался Породитель Воздуха. Он оживил камни, отдал их людям в услужение, дабы живые камни растили им травы и орехи, а люди только пели и танцевали для хозяина темного мира. Но людям гор показалось мало тех трав и орехов, что давали им живые камни. Они стали сами приходить и брать столько, сколько считали нужным, а живые камни убивать, чтобы те не мешали делать им это. Тогда живые камни возмутились, и стали тоже убивать людей, убивать тех, кто приходил к полям, и тех, кто жил в Доме Света, а люди продолжили убивать живые камни. Увидел все это Породитель Воздуха, и ужаснулся. И остановил он пролитие крови, и оставил все, как есть. Живые камни остались жить в доме Света и Воздуха, и возделывать поля. Люди остались жить в Холодных горах и по-прежнему воруют травы и орехи с теплых полей. Только живые камни хозяин темного мира сделал бессмертными, дабы люди больше не смели убивать тех, в кого он вдохнул жизнь.
— Да, грустная история, — пробормотал Найл.
И тем не менее, рассказанное дикаркой сказание, как и большинство легенд всех народов, позволило без особого труда восстановить истинную историю здешнего мира.
Скорее всего, команда подводного крейсера продумала свое будущее, и будущее детей вплоть до мельчайших деталей. Они предусмотрели даже то, что через пару веков население разрастется и часть людей поселится в горных пещерах. Очень может быть, что гроты даже выдалбливались специально для проживания, а не образовались естественным путем. Для подобных пещер был взят достаточный запас стойких к морской воде осветительных приборов, источников питания, мембранной пленки для фильтрации кислорода в воздух путем естественного просачивания. Скорее всего, норы, подобные этой, предназначались не для племени, а для отдельной семьи. Так что, проживание предполагалось с достаточным комфортом.
План спасения от глобального радиоактивного заражения давал возможность с минимальными трудностями переждать на дне два-три столетия, и полностью себя оправдал. Море давало достаточно пищи, поля — хорошую витаминную прибавку. А потом… Потом на берегу выросла Великая Богиня Дельты, и стала излучать энергию, стимулирующую рост всего живого. На огромном крейсере, где-то в далеких закутках обитали, незаметно для всех, обычные жуки. А может быть, даже, их держал у себя в каюте кто-то из команды, в качестве живых игрушек. Жуки начали расти.
К этому времени людям пора было всплывать. Они выполнили свое предначертание, они пережили катастрофу. Настала пора возвращаться в мир… Но двуногие либо успели забыть, что нужно делать по прошествии обусловленного срока, либо побоялись ломать ставшую привычной спокойную, сытную жизнь на дне моря.
Интересно, сколько их тогда уже было? Экипаж подобной лодки составлял около полутора сотен человек. Полтораста семей. Если считать, что в каждой появилось около пяти детей, лет через двадцать число семей удвоится. Через сорок — начнут создавать свои семьи первые внуки тех, кто ушел в море.
Если семья активно живет лет сорок, то за сто лет сменится два-три поколения. То есть, за триста лет общее число потомков первого экипажа составит не менее пятидесяти тысяч человек. Да, оживленные тогда были воды вокруг лодки! Не удивительно, что скалы так изрыты норами.
Но в лодке тем временем увеличивались в размерах жуки. И не просто увеличивались, но и становились более умными. Поначалу на них, наверняка, смотрели, как на курьез, одно из развлечений в скучном мире глубин. Потом кому-то пришло в голову попытаться их выдрессировать для работы на полях. Мощные жвалы, позволяющие легко срезать толстые стебли, умение задерживать дыхание и быстро плавать под водой позволили сделать из них прекрасных работников. Двуногие могли радоваться своей сообразительности, петь и танцевать, как гласит легенда.
Вот тут и произошел обвал. Если люди по природе своей хищники, если для здоровой жизни им необходимо мясо или рыба с небольшой витаминной прибавкой из растений, то жуки — травоядные. За возможность «петь и танцевать» пришлось платить. Большая часть урожая стала уходить в пищу шестилапым. Десятки тысяч обитателей гор остались без своей доли урожая, а для них это — цинга, рахит у детей, бесплодие, уродство у новорожденных.
Люди стали выходить на поля, отнимая часть урожая силой, убивая и калеча жуков. Шестилапые, сообразив, откуда грозит гибель, начали в ответ истреблять двуногих. А поскольку особой разницы между людьми гор и людьми на лодке не увидели — то первыми жертвами резни оказались их же хозяева и дрессировщики. Homo sapiens мог быть умнее насекомых в десятки, если не в сотни раз — но когда речь шла о схватке бронированного монстра с огромными жвалами против мягкотелого существа, не имеющего даже когтей и клыков, это уже не имело особого значения.
Мир рухнул. Жуки стали хозяевами подводного крейсера и возделанных полей. Люди — отверженными существами, ютящимися в скальных пещерах. Оружия у двуногих почти не имелось — предки готовили их к жизни среди своих сотоварищей, а не среди врагов. А всякого рода охотничья оснастка стала постепенно утрачиваться в схватках на границе полей. Изготовить новые металлические ножи или остроги в холодных пещерах, без дров или угля и избытка кислорода, позволяющего разводить огонь и поддерживать его долгое время невозможно. Да и не из чего. Делать каменные мечи и ножи люди не умели. В их распоряжении остались только рыбьи кости и жаберные крышки. Но подобным оружием он могли воевать только между собой, шестилапые стали для них неуязвимы, «бессмертны».
С этого момента у человеческих племен остался только один путь: в небытие.
— Похоже, Великий Породитель Воздуха окончательно отвернулся от вас, Скользкий Плавник, — признал Найл.
— Мы должны как можно больше петь, и танцевать перед мягкой стеной, чужеземец. Когда хозяину темного мира наскучит смотреть на своих рыб и живые камни, ему снова захочется любоваться нами, и он вернет нам свою милость, даст новые стены и пещеры, и поселит в Дом Света и Воздуха.
— Поверь моему опыту, девочка, — покачал головой Найл, — боги начинают проявлять милость, только когда ты можешь отнять ее у них сам. Если бы вы, вместо того, чтобы вырывать маски друг у друга, собрались все вместе и накрепко забили вход в Дом Света, живые камни через пару лет передохли бы от голода, и вы спокойно вернулись бы обратно в свое изначальное жилье.
— Живые камни бессмертны!
— Пока вы ничего не делаете, то да, — согласился Посланник Богини. — Впрочем, это ваши заботы. А меня интересует, как проще всего пересечь Холодные горы, и попасть в земли за ними, по другую сторону от Дома Света. Там мертвые земли, чужак. Там совсем нет рыбы, и нет пещер, где можно жить.
— Я знаю, Скользкий Плавник, — кивнул правитель. — Но нам с моей женщиной нужно именно туда.
— А у тебя только одна женщина, чужак? — дикарка вытянулась рядом с гостем. — У тебя теперь есть лишняя маска. Ты можешь родить ребенка, и не драться за него.
— Я не дерусь за детей, — усмехнулся Найл. — И всегда радуюсь их рождению.
— У тебя есть мягкая стена? — насторожилась Скользкий Плавник. — Ты можешь делать новые маски?
— Я знаю другой способ…
Найл даже не пытался объяснить дикарке, что есть иной мир, в котором можно дышать сколько угодно, и где захочешь — без всякого страха утонуть, где ни с кем не нужно сражаться за право на вдох.
Впрочем, двуногие так устроены, что всегда найдут повод выпустить друг другу кишки.
— У тебя есть большая пещера, где дети могут жить, не выходя наружу?
— У меня нет пещеры, Скользкий Плавник. У меня есть желание пересечь эти горы и уйти в мертвые земли. И я хочу сделать это как можно быстрее.
— Ты победил вождя, — дикарка придвинулась так близко, что он ощущал на лице ее горячее дыхание. — Ты можешь остаться здесь, и сам решать, кому нужно драться за маску, а кому нет.
— Ты знаешь дорогу через горы? Чтобы не приходилось лазить по скалам?
— Женщины станут ловить тебе рыбы, а мужчины ходить за орехами.
— Надевай маску, Нефтис, — перебил телохранительницу правитель. — Мне тоже не хочется лезть в воду, но нужно. Другого выхода отсюда для нас все равно нет.
Он первым, расплескивая невидимые брызги, решительно спустился к закрытому холодной жидкостью входу и стал пробираться по узкому карнизу в сторону пропасти. Ощутил головой прикосновение чего-то гладкого и предупреждающе вскинул руку — хотя телохранительница увидеть этого не могла:
— Стой!
Затем осторожно ощупал странный предмет: прямоугольный, с двойным выступом с одной стороны… Осветительная панель! Ну да, естественно — в таком месте люди без света жить не могли. Но откуда они брали электричество?
Увы, морская вода сожрала провода без остатка. Куда они тянулись — теперь определить невозможно.
— Пошли, — опустил на лицо маску правитель, и выбрался из пещеры на узкий карниз. Изумрудно-зеленая аура вскоре появилась позади. — К скале спиной прижмись, — послал мысленный импульс Найл. — Ты на карнизе. Не бойся, сейчас впереди будет широкая площадка.
Небольшое плато, доходящее до ущелья, они пересекли легко, но на краю пропасти Посланник Богини остановился. Однотонная картина ментального мира не позволяла разглядеть мелкие зацепки на откосе под собой, а лезть в пропасть наугад правитель не решался. После коротких раздумий он опять потянулся разумом к уже знакомой дикарке — вдруг она знает с этой стороны какую-то тропку или безопасный обход? И неожиданно обнаружил, что она уже сидит на самом дне ущелья, вывязывая аккуратные узелки на прохудившейся ловушке. «Уйдет!» — понял он и заглянул в пропасть, словно надеялся увидеть дно. Но вместо дна у самых ног короткими толчками проплыл крохотный светящийся рачок.
«Да ведь мы же в воде! — неожиданно осенило Найла. — А в воде, как во сне, можно легко делать то, что в нормальной жизни неминуемо будет стоить жизни».
Посланник Богини взял Нефтис за руку и предупредил:
— Делай как я, и ничего не бойся. Старайся удержаться вертикально.
А потом, оттолкнувшись от края пропасти изо всех сил, шагнул вперед.
По ногам, задрав подол туники, поструилась вода, и Найл понял, что он парит. Удерживать вертикальное положение оказалось легко. Может, кираса и придавала груди лишний вес — но воздух в легких уравновешивал эту тяжесть. Путники просто плавно опускались вниз, широко раскинув руки и удивляясь странному ощущению легкости и вседозволенности. Вокруг неожиданно похолодало — аж скулы свело и кожа вздыбилась мурашками, потом похолодало еще сильнее, и они наконец ощутили под ногами землю. Просто ощутили, без всяких толчков!
Поежившись, правитель потянулся сознанием вперед, уверенно установил с совсем близкой дикаркой ментальный контакт и еще раз предупредил:
«Сейчас появятся чужаки. Они очень добрые и хорошие».
Женщина отвлеклась от ловушки, прислушиваясь к окружающему миру. Кажется, в отличие от жителей Серых гор, здешние дикари «смотрели» в воде ушами, а не кожей тела.
«Как хорошо, — заставил он проявиться в ее сознании умиротворение и благодать. — Они сейчас появятся…»
А потом дернул Нефтис за руку и двинулся вперед.
* * *
Дикарка имела ауру бледно-зеленую, цвета пересохшего на солнце листа акации. Заметив пришельцев, она вскочила, слегка склонив голову набок, предупреждающе вытянула руку.«Это они. Они пришли», — снова внедрил в чужое сознание все ту же мысль Найл, подкрепив его волной покоя и радости.
Женщина немного расслабилась, удивляясь тому, что чужаки бывают такими мирными и безопасными. Опять присела к ловушке.
Посланник Богини недовольно скривился, и подпустил к ней в разум понимание того, что сами гости дороги к пещере не найдут. Их нужно проводить. Однако тут его намек неожиданно наткнулся на твердую уверенность дикарки в том, что ловушку нужно обязательно починить — и правитель отступил.
Только закончив ремонт, светлый силуэт, чем-то похожий на фигуру Магини, приблизился к ним. Найл ощутил прикосновение к уху, что означало «пойдем», а затем дикарка стала возноситься в темноте вверх. Разумеется, по тропе, различить которую было невозможно.
Дорога к пещере иногда становилась широкой прогалиной между скал, иногда лестницей с неравномерно раскиданными ступеньками — уступами, иногда далеко огибала вроде бы удобные для прохода места. Пожалуй, без проводника путникам ни за что не удалось бы пробраться к убежищу племени Толстобрюхов, как называл его погибший туземец.
Наконец, впереди показался свет. Он излучался через матовую, полупрозрачную пленку, давая возможность разглядеть небольшую площадку перед входом и несколько камней на ней. Дикарка из расплывчатого зеленоватого силуэта сконцентрировалась в высокую, но невероятно тощую, еще более худющую, нежели Найл во время жизни в пустыне, женщину с несколькими прядями длинных волос и обширными проплешинами на разных местах головы. Причем некоторые проплешины уже покрывали подрастающие волосы, а некоторые оставались совершенно чистыми. В руках она держала несколько рыбин с большущими, в половину тела, головами. Оказывается, она успела извлечь из своей снасти улов!
Женщина наклонилась и поднырнула под нижний срез пленки. Найл с Нефтис поступили точно так же — и оказались в сухой, неплохо освещенной пещере шириной шагов в десять, и уходящей глубоко в скалу.
Находящиеся внутри люди повернули головы на плеск и замерли в растерянности.
— Мы ищем Белоглазку! — торопливо сообщил Посланник Богини, понимая, что эффект неожиданности скоро пройдет. — У нас для нее есть известие от Большого Крота.
— Белоглазка пропала много снов назад, — сообщил белокожий парень лет пятнадцати. — Большой Крот может больше не стараться.
— А что с Большим Кротом? — поинтересовалась девушка со впалым животом и большими грудями.
Дикари, похоже, даже не заметили, что их гость говорит на незнакомом языке, а его ответы сами возникают в сознании.
— Он пошел добывать орехи, и попал в плен к живым камням, — Найл сообщил только половину правды и предпочел остановиться. Остальное местным водолазам знать ни к чему.
Теперь Посланник Богини приобрел уверенность, что на них не кинутся с оружием, не дав сказать ни слова, и уже более спокойно оглядел пещеру.
Большинство дикарей было одето в нечто, напоминающее облегающие тело комбинезоны: костюмы из рыбьей кожи с короткими, до колен, штанинами и рукавами, едва доходящими но локтей. Но далеко не все. Часть женщин и несколько подростков щеголяли голышом. Возможно, те, кому выходить в воду не полагалось, или кто еще не дорос до права носить одежду.
На потолке, освещая ближнюю часть пещеры, висела обычная потолочная плита. К ней, естественно, подходил провод, который дальше тянулся к булькающему устройству, из которого высовывался длинный змеевик. С кончика трубки медленно капала в пластиковую бутылку прозрачная жидкость.
«Дистиллятор! — сообразил Найл. — Что еще нужно для выживания в море? Свет и пресная вода. Еще воздух, но его наверняка обеспечивает закрывающая вход пленка-мембрана. Через нее медленно сочится кислород, а избыток газа выбулькивается через низ. Углекислый газ тяжелее воздуха, поэтому он стелется понизу, и уходит первым. Все очень просто. Остается узнать, откуда у них свет».
— Как тебя зовут, женщина? — повернул он голову к дикарке.
— Скользкий плавник, чужак.
— Скажи, а откуда у вас берется свет?
— Я не знаю, чужак, — пожала она плечами, но в сознании промелькнула мысль о черной волосине, уходящей к стекающему с гор холодному потоку.
Видимо, там стоял или генератор, или банальная термопара.
— Кто вы такие, и что вам здесь нужно? — выступил из глубины пещеры худощавый мужчина лет тридцати.
Вождь. Найл поймал себя на том, что благодаря прямому мысленному контакту со Скользким Плавником он знает многих из присутствующих. Вот это вождь. Обнаженная женщина с длинными спутанными волосами и большим животом — та самая беспалая, с которой придется драться, если у нее родится девочка. Парень с кривым носом, носящий имя, соответствующее внешности, нравится молодой женщине, но засматривается на Углозубку. Вон она, у дистиллятора, поблескивает серебристой чешуей, не счищенной с комбинезона. Двое подростков под лампой — Ухо и Малый Крот.
— Кто вы такие, и что вам здесь нужно? — повторил свой вопрос вождь, приблизившись еще на пару шагов, и Найл спохватился:
— Мое имя Посланник Богини, а это Воительница, — имя «Нефтис», являющееся простым набором звуков, передать ментально было невозможно. — Мы пришли передать слова от Большого Крота Белоглазке. Больше нам ничего не нужно, и мы сейчас уйдем дальше. Но нам хотелось бы немного отдохнуть, и узнать, как проще и быстрее всего пересечь Холодные горы. Мы хотим уйти дальше, в ту сторону. Возможно, нас ждут опасности, о которых мы пока не подозреваем?
Говоря все это, Найл изо всех сил пытался внушить вождю миролюбие и доброжелательность. Почему бы и не дать хорошим людям поспать пару дней в глубине пещеры? Хуже от этого никому не станет.
Однако правитель тут же ощутил, что мысли вождя текут примерно в том же направлении:
«Двое, выглядят сильными, сытыми и здоровыми. Маски у них есть. Почему бы не оставить их в племени? Крепкие воины нужны всем, в пещере появится две лишних маски. Охотиться и ставить ловушки они умеют неплохо, раз такие щеки наели. Одинокому воину в жизни тяжело, тоже должны стремиться к оседлому роду примкнуть».
Обитатели пещеры, видя, как вождь мирно беседует с гостем, вернулись к своим делам. Скользкий Плавник уселась потрошить принесенную рыбу, Углозубка занялась плетением тонкой веревки, выдергивая у себя по одной волосине, и прикручивая ее к концу длинного шнура с разлохмаченными концами, Кривой Нос продолжил точить на камне нож. Или кастет — названия этому оружию в языке наземных жителей пока не имелось.
Это была жаберная крышка крупной рыбы, похожей на тунца. Оставив широкое основание в качестве рукояти, паренек пробил четыре отверстия для пальцев, так, что крышку можно было надеть на руку, и теперь старательно оттачивал наружный край. Подобным оружием почти наверняка можно было перерезать человеку горло или нанести глубокую рану. Но вот против хитиновой брони жуков… Неудивительно, что шестилапые совершенно не боятся людей!
И какой поразительный контраст эпохи упадка человечества! Под вечной световой панелью полуголый дикарь оттачивает жаберную крышку тунца, чтобы убить своего ближнего; босая туземка в рыбьей шкуре ждет, пока из дистиллятора накапает вода в пластиковую бутылку с тисненой надписью «Ключи от Рая»; рядом голый подросток сосредоточенно пытается отгрызть слишком длинный ноготь на пальце ноги, а кислород для поддержания сил к нему поступает через молекулярную фильтрующую мембрану.
— Опять головастиков приволокла! — отвлекшись от гостей, пнул принесенных Скользким Плавником рыбин вождь. — Ничего путного поймать не можешь. Никакой пользы от тебя племени, только маска зря пропадает. Не дам тебе сегодня воды. И вообще не дам, пока жирного лобана не добудешь!
Женщина не то что не возразила — даже головы не подняла, приняв наказание, как должное. Найл, усмехнувшись, кашлянул:
— У вас есть вода? Я так слышал, что ее можно купить? — Посланник Богини взял у телохранительницы ящик и открыл, продемонстрировав груду морских орехов.
И тут произошло то, чего Найл никак не мог предвидеть: вождь, схватившись за свой кастето-нож, с громким ревом кинулся на него. Посланник Богини еле успел осознать, что увидев огромное сокровище, купить которое не хватит всей воды, всех одежд и плавников пещеры — дикарь тут же решил это богатство отнять. А потом в воздухе прошелестел клинок, и голова вождя подпрыгнула вверх, а тело, продолжая бежать, врезалось в мембрану входа.
Послышался легкий хлопок — и внутрь хлынул поток воды, легко сбивший всех присутствующих, и забросивший дальше в пещеру. Мужчины тут же кинулись навстречу потоку, и вскоре вернулись, бросая на Найла ненавидящие взгляды. Как понял правитель, мембрану они склеили, опыт таких аварий имелся — но вот надышать прежний объем воздуха удастся теперь не скоро. Теперь еще много дней световая панель будет свисать не над головами, а над водной рябью, а дистиллятор стоять на самом берегу, касаясь змеевиком воды. Правда, вслух недовольство никто не высказал. Похоже, зрелище взлетающей под потолок отрубленной головы произвело немалое воспитывающее впечатление.
— Нефтис, пошли со мной, — позвал телохранительницу Найл. — А ты, Скользкий Плавник, выпей воды, я разрешаю. Потом собери раскиданные водой орехи. Немного возьми себе, а остальные принесешь к нам.
Возражений со стороны туземцев опять не последовало, гости углубились в пещеру.
Тупиковый конец жилища представлял из себя одну очень большую постель. Похоже, на протяжении многих веков и поколений люди сбрасывали сюда тщательно отскобленные рыбьи шкурки, в результате чего образовалась толстая, теплая и относительно мягкая подстилка от стены до стены.
— Как хорошо! — не удержалась от восклицания Нефтис, вытягиваясь во весь рост.
Еще бы! После полки в шкафу, торпедного аппарата, камней и илистого дна опустить голову на что-то, специально предназначенное для сна!
— Отдыхай, — потрепал ее волосы правитель. — Пользуйся случаем.
— А вы, мой господин?
— Хочу поговорить с дикаркой. Попробую узнать дорогу через горы. Не наугад же нам ломиться! Про племена окрестные спрошу. Вдруг в засаду какую-нибудь угодим? Потом разбужу, и сам спать лягу. А ты подежуришь.
Скользкий Плавник подошла, когда у вытянувшегося на шкурках правителя у самого начали усиленно слипаться глаза. Найл небрежно скользнул по ее сознанию, и понял, что воду она уже с большим удовольствием выпила, а из орехов оставила себе, шалея от наглости, всего около десятка.
— Чем же они так важны и дороги, эти водоросли и их плоды? — поинтересовался он, приподнявшись на локте.
— Если их не есть хотя бы иногда, чужак, то начинают выпадать зубы, течет кровь из десен, а волосы становятся ломкими и непрочными.
— Понятно, — кивнул правитель. — Авитаминоз. Без мяса человек дохнет, но и на одном мясе — тоже. Так, получается, раз у тебя зубы и волосы на месте, значит, орехи ты все-таки ела. Откуда же взяла такую драгоценность?
— Ходила к живым камням, на поле. Но это опасно. Живые камни плавают намного быстрее людей, и видят в воде намного лучше. Их невозможно убить или спрятаться от них. Они хватают людей и перекусывают пополам, или снимают маски. Иногда уносят с собой. Я ходила два раза, но меня не поймали. А Большой Крот ходил один раз, и больше не вернулся.
Вот оно что! — начал понимать Посланник Богини. Получается, люди для жуков — это что-то вроде крыс, которые лазят на поля и воруют урожай. Вот они и реагируют на двуногих соответственно — уничтожают при каждой возможности. Изредка люди попадают в плен, где с ними развлекаются, пытаются дрессировать, устраивают схватки между ними, убивая надоевшие игрушки без всякой жалости. Неудивительно, что шестилапые так взбесились, обнаружив большую группу «крыс» прямо у себя на лодке. Им с Нефтис дважды сильно повезло. Во-первых, кираса выдержала таранный удар хитиновых тел, а во-вторых, они потеряли сознание не в море, а внутри подводного крейсера, на воздухе — потому их и оставили, как пленников, для развлечений. Может, кираса опять сыграла свою роль, сделав путников похожих на самих жуков. Разумеется, их не боялись — учитывая, какое оружие имеется в распоряжении здешних двуногих.
Нефтис еще раз с сожалением вздохнул, понимая безусловную обреченность здешних водолазов. В условиях жизни под водой, они не имели никакой возможности ковать металл, не могли искать годные для обработки камни. Даже древка для гарпуна, столь любимого подданными Магини, и то сделать не могли! Не из чего…
В их распоряжении имелись только рыбьи кости и кожа. Учитывая обстоятельства, можно назвать чудом даже то, что они продержались так долго, сохранив хотя бы несколько обитаемых пещер.
— Скользкий Плавник, а почему вы не попытаетесь посадить морские орехи здесь, подальше от живых камней?
— Они растут только на теплых землях, чужак. А там обитают живые камни.
— Понятно, — кивнул Найл, найдя полное подтверждение своим догадкам. — Вот только… Откуда взялись на здешних землях все эти шестилапы?
— Они были даны нам в услужение, чужеземец, — пожала Скользкий Плавник плечами с таким видом, словно это было известно всем и каждому. — Когда Великому Породителю Воздуха, хозяину темного мира, надоело смотреть на рыб, на воду и жить во мраке, он сотворил Дом Света и Воздуха, населил его людьми, ничем не похожими на рыб и повелел им жить иначе, нежели все прочие обитатели земель. Он дал людям теплую землю, чтобы они могли растить травы, дал волосы, чтобы они могли плести ловушки для рыб, дал маски, чтобы они могли выходить из воздуха и не умирать, дал мягкие стены, чтобы отделять воздух от воды. Люди начали жить в Доме, радуя Породителя Воздуха своей красотой и ловкостью, и хозяин темного мира отдали им во владения все окрестные горы, дабы они могли жить там, порождать свет и воду, охотиться и услаждать его своими песнями и танцами перед мягкими стенами. Еще больше возрадовался Породитель Воздуха. Он оживил камни, отдал их людям в услужение, дабы живые камни растили им травы и орехи, а люди только пели и танцевали для хозяина темного мира. Но людям гор показалось мало тех трав и орехов, что давали им живые камни. Они стали сами приходить и брать столько, сколько считали нужным, а живые камни убивать, чтобы те не мешали делать им это. Тогда живые камни возмутились, и стали тоже убивать людей, убивать тех, кто приходил к полям, и тех, кто жил в Доме Света, а люди продолжили убивать живые камни. Увидел все это Породитель Воздуха, и ужаснулся. И остановил он пролитие крови, и оставил все, как есть. Живые камни остались жить в доме Света и Воздуха, и возделывать поля. Люди остались жить в Холодных горах и по-прежнему воруют травы и орехи с теплых полей. Только живые камни хозяин темного мира сделал бессмертными, дабы люди больше не смели убивать тех, в кого он вдохнул жизнь.
— Да, грустная история, — пробормотал Найл.
И тем не менее, рассказанное дикаркой сказание, как и большинство легенд всех народов, позволило без особого труда восстановить истинную историю здешнего мира.
Скорее всего, команда подводного крейсера продумала свое будущее, и будущее детей вплоть до мельчайших деталей. Они предусмотрели даже то, что через пару веков население разрастется и часть людей поселится в горных пещерах. Очень может быть, что гроты даже выдалбливались специально для проживания, а не образовались естественным путем. Для подобных пещер был взят достаточный запас стойких к морской воде осветительных приборов, источников питания, мембранной пленки для фильтрации кислорода в воздух путем естественного просачивания. Скорее всего, норы, подобные этой, предназначались не для племени, а для отдельной семьи. Так что, проживание предполагалось с достаточным комфортом.
План спасения от глобального радиоактивного заражения давал возможность с минимальными трудностями переждать на дне два-три столетия, и полностью себя оправдал. Море давало достаточно пищи, поля — хорошую витаминную прибавку. А потом… Потом на берегу выросла Великая Богиня Дельты, и стала излучать энергию, стимулирующую рост всего живого. На огромном крейсере, где-то в далеких закутках обитали, незаметно для всех, обычные жуки. А может быть, даже, их держал у себя в каюте кто-то из команды, в качестве живых игрушек. Жуки начали расти.
К этому времени людям пора было всплывать. Они выполнили свое предначертание, они пережили катастрофу. Настала пора возвращаться в мир… Но двуногие либо успели забыть, что нужно делать по прошествии обусловленного срока, либо побоялись ломать ставшую привычной спокойную, сытную жизнь на дне моря.
Интересно, сколько их тогда уже было? Экипаж подобной лодки составлял около полутора сотен человек. Полтораста семей. Если считать, что в каждой появилось около пяти детей, лет через двадцать число семей удвоится. Через сорок — начнут создавать свои семьи первые внуки тех, кто ушел в море.
Если семья активно живет лет сорок, то за сто лет сменится два-три поколения. То есть, за триста лет общее число потомков первого экипажа составит не менее пятидесяти тысяч человек. Да, оживленные тогда были воды вокруг лодки! Не удивительно, что скалы так изрыты норами.
Но в лодке тем временем увеличивались в размерах жуки. И не просто увеличивались, но и становились более умными. Поначалу на них, наверняка, смотрели, как на курьез, одно из развлечений в скучном мире глубин. Потом кому-то пришло в голову попытаться их выдрессировать для работы на полях. Мощные жвалы, позволяющие легко срезать толстые стебли, умение задерживать дыхание и быстро плавать под водой позволили сделать из них прекрасных работников. Двуногие могли радоваться своей сообразительности, петь и танцевать, как гласит легенда.
Вот тут и произошел обвал. Если люди по природе своей хищники, если для здоровой жизни им необходимо мясо или рыба с небольшой витаминной прибавкой из растений, то жуки — травоядные. За возможность «петь и танцевать» пришлось платить. Большая часть урожая стала уходить в пищу шестилапым. Десятки тысяч обитателей гор остались без своей доли урожая, а для них это — цинга, рахит у детей, бесплодие, уродство у новорожденных.
Люди стали выходить на поля, отнимая часть урожая силой, убивая и калеча жуков. Шестилапые, сообразив, откуда грозит гибель, начали в ответ истреблять двуногих. А поскольку особой разницы между людьми гор и людьми на лодке не увидели — то первыми жертвами резни оказались их же хозяева и дрессировщики. Homo sapiens мог быть умнее насекомых в десятки, если не в сотни раз — но когда речь шла о схватке бронированного монстра с огромными жвалами против мягкотелого существа, не имеющего даже когтей и клыков, это уже не имело особого значения.
Мир рухнул. Жуки стали хозяевами подводного крейсера и возделанных полей. Люди — отверженными существами, ютящимися в скальных пещерах. Оружия у двуногих почти не имелось — предки готовили их к жизни среди своих сотоварищей, а не среди врагов. А всякого рода охотничья оснастка стала постепенно утрачиваться в схватках на границе полей. Изготовить новые металлические ножи или остроги в холодных пещерах, без дров или угля и избытка кислорода, позволяющего разводить огонь и поддерживать его долгое время невозможно. Да и не из чего. Делать каменные мечи и ножи люди не умели. В их распоряжении остались только рыбьи кости и жаберные крышки. Но подобным оружием он могли воевать только между собой, шестилапые стали для них неуязвимы, «бессмертны».
С этого момента у человеческих племен остался только один путь: в небытие.
— Похоже, Великий Породитель Воздуха окончательно отвернулся от вас, Скользкий Плавник, — признал Найл.
— Мы должны как можно больше петь, и танцевать перед мягкой стеной, чужеземец. Когда хозяину темного мира наскучит смотреть на своих рыб и живые камни, ему снова захочется любоваться нами, и он вернет нам свою милость, даст новые стены и пещеры, и поселит в Дом Света и Воздуха.
— Поверь моему опыту, девочка, — покачал головой Найл, — боги начинают проявлять милость, только когда ты можешь отнять ее у них сам. Если бы вы, вместо того, чтобы вырывать маски друг у друга, собрались все вместе и накрепко забили вход в Дом Света, живые камни через пару лет передохли бы от голода, и вы спокойно вернулись бы обратно в свое изначальное жилье.
— Живые камни бессмертны!
— Пока вы ничего не делаете, то да, — согласился Посланник Богини. — Впрочем, это ваши заботы. А меня интересует, как проще всего пересечь Холодные горы, и попасть в земли за ними, по другую сторону от Дома Света. Там мертвые земли, чужак. Там совсем нет рыбы, и нет пещер, где можно жить.
— Я знаю, Скользкий Плавник, — кивнул правитель. — Но нам с моей женщиной нужно именно туда.
— А у тебя только одна женщина, чужак? — дикарка вытянулась рядом с гостем. — У тебя теперь есть лишняя маска. Ты можешь родить ребенка, и не драться за него.
— Я не дерусь за детей, — усмехнулся Найл. — И всегда радуюсь их рождению.
— У тебя есть мягкая стена? — насторожилась Скользкий Плавник. — Ты можешь делать новые маски?
— Я знаю другой способ…
Найл даже не пытался объяснить дикарке, что есть иной мир, в котором можно дышать сколько угодно, и где захочешь — без всякого страха утонуть, где ни с кем не нужно сражаться за право на вдох.
Впрочем, двуногие так устроены, что всегда найдут повод выпустить друг другу кишки.
— У тебя есть большая пещера, где дети могут жить, не выходя наружу?
— У меня нет пещеры, Скользкий Плавник. У меня есть желание пересечь эти горы и уйти в мертвые земли. И я хочу сделать это как можно быстрее.
— Ты победил вождя, — дикарка придвинулась так близко, что он ощущал на лице ее горячее дыхание. — Ты можешь остаться здесь, и сам решать, кому нужно драться за маску, а кому нет.
— Ты знаешь дорогу через горы? Чтобы не приходилось лазить по скалам?
— Женщины станут ловить тебе рыбы, а мужчины ходить за орехами.