Прикли Нэт. Посланец (Мир Пауков - 7)

   Сытые и довольные, смертоносцы пристроились параллельно с человеческой колонной, и путники продолжили путешествие в предгорья Хайбада.
   Долго казалось, что горы не приближаются, оставаясь так же далеко, как и два дня назад, и вдруг, как-то внезапно, оказались совсем рядом.
   Из-под песка выступил коричневатый суглинок, потом появилась первая, желтая и чахлая трава, но с каждым шагом растительный ковер становился гуще, появился мелкий кустарник.
   - Ты слыхал, - нагнал Найла Симеон, - Шабр сказал, что услышал кого-то из местных пауков. Значит, мы совсем близко.
   - Не уверен, - покачал головой Найл. - Смертоносцы из города легко слышали тех, кто охотился рядом с моим домом, а там не меньше десяти дней пути.
   - Мы легко разговаривали друг с другом, - немедленно встрял в разговор Шабр, - потому что Смертоносец-Повелитель объединял в себе разумы всех обитавших в городе пауков, и мощь его была безгранична. В Провинции пауков обитает во много, много раз меньше, а потому и способности их слабее. Правда, этого нельзя сказать о могучем интеллекте Борка. Он совершил множество открытий, добился совершенства во всех областях науки. Сейчас он любезно сообщил мне, что ему удалось познать тайну происхождения человека и добиться его полного и здорового самовоспроизведения без всякой помощи с нашей стороны.
   - До прихода в этот мир смертоносцев, - заметил Найл, - мы вполне обходились своими силами...
   - О, это были дикие времена, - небрежно парировал Шабр.
   Когда горы нависли над самыми головами, путешественникам удалось наконец найти ручеек. Они с удовольствием напились, но набирать воды в кувшины не стали - Шабр утверждал, что речушки здесь на каждом шагу. И правда: примерно через час они наткнулись на совершенно прозрачную, очень мелкую протоку, которую молодые смертоносцы без труда преодолели вброд, - взрослых охранницам пришлось переносить на руках.
   Все чаще и чаще стали попадаться небольшие лиственные рощицы, в которых соблазнительно стрекотали кузнечики, а вдалеке, вдоль подножия гор, темнели кроны высоких елей. Густая трава поднималась почти по колено, начиная мешать при ходьбе, время от времени из-под ног отскакивали в стороны зеленые травяные блохи. Густой запах свежей зелени сплетался с легким, солоноватым благоуханием моря и создавал свой, неповторимый и легко узнаваемый аромат.
   - Хочется лечь, закрыть глаза и забыть обо всем на свете, - ни к кому особо не обращаясь, сказал Найл.
   - Ты про что это? - не понял Симеон.
   - Хорошо здесь, - ответил Найл. - Спокойно как-то. Много зелени, воды; тепло, но не жарко.. Ни скорпионов, ни тарантулов.
   - Змей здесь тоже нет, - добавил Шабр. - Всех опасных тварей еще два поколения назад истребили. Провинция мала, за пять лет охотники прочесали ее всю.
   Задолго до вечера Найл приказал остановиться на привал. Пауки проголодаться еще не успели, а люди окружили одну из рощиц и прочесали ее, добыв саранчу, двух кузнечиков, гусеницу листорезки и толстого крупного мотылька.
   - Наконец-то можно нормального мяса поесть! - с облегчением сказал Симеон. - А то рыба уже поперек горла стоит.
   На поляне запылали костры, потянуло съестным. Впервые за долгие дни людям никуда не нужно было торопиться, экономить пищу или воду, бояться внезапного нападения. Над лагерем витал дух умиротворения.
   Найл вдруг увидел принцессу, разговаривающую у костра с Сидонией, подошел к ней.
   - Ты сердишься на меня, Мерлью?
   - Я? - Она пожала плечами. - Нет.
   - Тогда почему ты меня избегаешь?
   - Просто не встречаемся как-то, - опять пожала плечами принцесса. - У тебя хлопот много, я тоже иногда себе занятие нахожу. Не везет.
   - Хорошо, Мерлью, - решил поговорить откровенно правитель. - Да, я ночевал с главной надсмотрщицей. Но ты пойми, так было нужно.
   - Понимаю, - кивнула принцесса. - Тяжелая обязанность правителя. Детей подданным обеспечивать.
   - А откуда ты знаешь про ребенка? - смутился Найл.
   - Какого ребенка? - удивилась Мерлью, но уже через считанные мгновения к ней пришло понимание: - А-а, значит, и у нее ребенок будет?.. Знаешь, Найл, наверное, мне не удастся стать твоей королевой. Очень хотелось, не скрою, да видно - не судьба.
   После этой горькой отповеди настроение у правителя надолго испортилось, он не стал делать, как хотел, двухдневного отдыха и утром повел путников дальше.
   Очередная речушка уже достигала шагов десяти в ширину и была больше чем по грудь глубиной. Проблема. Если переносить смертоносцев на руках, то придется держать их над головами - тяжело и неудобно, а сооружать из подручных средств плотик - долго.
   Пока правитель ломал над задачей голову, выше по течению Симеон разглядел светлую паутинку, протянувшуюся меж двумя стоящими на разных берегах толстыми дубами, тронул Найла за плечо и показал в ту сторону.
   - Ну и что? - не понял правитель.
   - Так ведь смертоносцам вполне достаточно, - пояснил медик, попробовал воду ногой, поежился: - Холодная. Сам бы по паутине перебрался.
   Над следующим ручьем серебристую нить начали высматривать сразу, как только подошли, и обнаружили их добрый десяток.
   Днем Найл разрешил-таки сделать привал и пообедать - спешить все равно некуда. Подкрепившись пойманными тут же гусеницами, путники тронулись дальше и вскоре наткнулись на тропинку. Виляя между алыми от множества ягод кустами, узкая, хорошо утоптанная темно-серая дорожка вела в сторону горного склона. Лезть на скалы никто не собирался, поэтому путешественники двинулись по ней в обратном направлении.
   Тропа держалась открытых мест, сворачивая с поляны на поляну и далеко огибая рощицы. Несколько текущих почти вплотную друг к другу ручейков она перемахнула по длинному узкому мостику из трех связанных вместе стволов, сбежала в низинку, попет ля ла между древних дубов и, наконец, вывела во двор ухоженной фермы.
   Здесь стояли дом и два сарайчика, где кто-то сыто попискивал, а напротив, подвязанная к высокому плетню, росла виноградная лоза. Немного дальше, за домами, виднелись кроны персиковых деревьев. Хозяева отсутствовали. Видимо, трудились в поле.
   Тропинка во дворе заканчивалась, и дальше вела достаточно широкая как раз для повозки - дорога. Справа и слева сменялись возделанные поля, сады, виноградники и чистенькие, словно мушиный глаз, рощи. Выходящие к самой дороге дворы большей частью пустовали, но на полях иногда удавалось заметить вдалеке работающих людей.
   Неожиданно из вытянувшейся вдоль дороги рощи выскочил и растерянно заметался уже немолодой, плечистый мужчина с каменным топором. Насторожившийся Найл прикоснулся к его сознанию, почувствовал, как дровосек мысленно сравнивает себя, крепкого, упитанного и красивого, с усталыми путниками...
   Дровосек упал перед одним из смертоносцев на колени, с надеждой спросил:
   - Повелители не голодны? Может, вы желаете нас покушать? У меня есть семья, все чистые, здоровые.
   Пауки растерялись и поспешили пробежать мимо странного человека. Оставленный без ответа, дровосек чуть не заплакал от бессилия. Он был искренен.
   Сумасшедший или нет, человек этот был безопасен. Найл оборвал контакт и поспешил в голову колонны.
   Вскоре рядом с дорогой встретилась большая группа вскапывающих поле земледельцев. Они тоже побросали работу и с восторженным трепетом в душе выстроились вдоль обочины. Как чувствовал правитель, всем им хотелось приобщиться к высшим существам, но что все это значит, понять не удавалось.
   И так раз за разом. В Провинции, завидев смертоносца, люди не испытывали леденящего ужаса, как было это в городе; не замирали, стекленея взглядом; не старались скрыться от возможного гнева восьмилапых властелинов. Нет, здесь они трепетали в восторженном ожидании, стремились подойти как можно ближе, ощутить на себе взгляд, продемонстрировать свою красоту, упитанность, объемность. Может, они искренне любили смертоносцев, но было в этом и нечто завораживающе-пугающее.
   - Ты заметил, Найл? - Громкий вопрос Симеона заставил правителя вздрогнуть от неожиданности.
   - Что?
   - Ни рядом с домами, ни у людей нет ни единого железного предмета. Каменные мотыги, каменные топоры, каменные скребки.
   - Ну и что? Я сам до четырнадцати лет рос в семье, где не знали металла.
   - Как же они живут?
   - Очень хорошо, - пожал плечами Найл. - Смею тебя уверить, свалить пальму каменным топором можно вдвое быстрее, чем железным.
   - Если это так, - засомневался медик, - то почему наши предки заменили каменные орудия труда на металл?
   Найл вздохнул. Затеянный Симеоном разговор навевал воспоминания о доме, о пещере с прикрытым шкурой бурой гусеницы каменным ложем; об отце, сидящем вечерами перед входом с костяной давилкой и кремнем в руках; о деде, рассказывающем о своем побеге на воздушном шаре; о кормящей сестренку матери...
   - Понимаешь, Симеон, - негромко объяснил правитель, - каменный топор тоже ведь тупится, его кромка выщербляется. У металлического достаточно заточить самый край, а каменному приходится отслаивать пластину от самого обуха. Две-три заточки, и он уже ни на что не годен. А взять копье? Если ты промахнулся и попал не в многоножку, а в какой-нибудь булыжник, то металл выдержит, только затупится, а каменный наконечник может расколоться. Впрочем, это все ерунда. Наконечник из кремня всегда крепче и острее железного. Но вот если ты хочешь сделать длинный нож, то это все, безнадежно. Из металла ты можешь выковать вещь длинную и плоскую, круглую или завитую в спираль, а с камнем ты всегда ограничен размерами найденного кремня. Если бы из камня можно было изготовить доспехи или меч, то еще неизвестно, стали бы люди плавить бронзу и железо или нет.
   - Очень уж ты гладко говоришь, - вздохнул Симеон. - Думаешь, когда все оставшееся железо кончится, люди смогут обойтись камнями?
   - Во всем, может, и не обойдутся, а так, по хозяйству работать или на охоту сходить - вполне.
   За разговорами настал вечер. Среди обжитых мест найти уголок для ночлега не удалось - не поля же вытаптывать. Пришлось поворачивать к морю и разбивать лагерь на пляже. Не было также ни дров, ни мест для охоты - ужинали вяленой рыбой и холодной водой.
   Теперь устраивать длительный отдых стало и вовсе неуместно, и на следующий день колонна вернулась на дорогу.
   - Теперь уже недалеко, - утешил Шабр, - тут я бывал. На корабле приплывал, специально для встречи с Борком. Он очень мудрый смертоносец.
   - Может, он сумеет научить, как справиться с пришельцами? - устало спросил Найл.
   - Может быть, и сумеет.
   После нескольких километров пути дорога резко повернула к морю, описала широкую петлю, и перед глазами открылся прекрасный замок. Казалось, время не тронуло его величия: сохранился на своем месте каждый зубчик сложенных из неотесанных валунов стен, первозданной чистотой сверкали высокая башня в центре и острые пики флигелей по бокам. Вот только в окнах вместо стекол висела серая паутина да арка ворот зияла отсутствием положенных по статусу тяжелых створок. Возвышался замок на вершине подозрительно гладкого холма, покрытого коротенькой травой, которая издали сильно походила на бегучую. Заднюю стену замку заменял отвесный горный склон.
   На холме гостей встречало несколько смертоносцев. Сознания хозяев и пришельцев слились, начался стремительный обмен мыслями, в котором Найлу при всем желании разобраться не удавалось. Правитель махнул рукой и вышел из контакта.
   В голове загудела непривычная пустота. Найл с изумлением понял, что последнее время постоянно пребывал в ментальном пространстве, даже не замечая этого. Он читал мысли Райи и встречных крестьян, он осознавал мольбу пленных о пощаде и беспокойство людей о своем будущем, но делал это не сознательно. Так, собирая плоды опунции, житель пустыни не осознает, что прислушивается к окружающему миру. Он не замечает жужжания мух, шелеста ветра, топота паука-верблюда. Кажется, он вообще ничего не слышит. Но вот - скрипнул песок под тяжелой поступью черного скорпиона, и человек сразу вздрагивает, настораживается. А значит, он постоянно слышал все, хотя и не осознавал этого. Вот и Найл: он даже не замечал своего постоянного мысленного контроля за происходящим вокруг, пока не попытался этот контроль убрать.
   Похоже, зерно, посеянное в его душе Великой Богиней во время первого визита, продолжает расти и развиваться - просто и естественно, как растут волосы, и этого не замечаешь, пока вдруг не понадобится подрезать их или собрать на затылке.
   - Рад видеть вас всех, - громко обратил на себя внимание розовощекий толстячок. - Предлагаю сходить вместе к морю и освежиться. Потом вы получите новую одежду, поедите, и, вероятно, сможете принять участие в празднике. Впрочем, вряд ли: вы слишком исхудали, вам надо много есть и отдыхать.
   Толстяк бодро потрусил в сторону пляжа, люди потянулись за ним. Небольшая заминка произошла среди детей - юные смертоносцы хотели бы остаться вместе со взрослыми пауками, но и расставаться с двуногими друзьями не привыкли. А дети людей, безобразно выросшие из меховых туник, словам "получите новую одежду" весьма и весьма обрадовались. В конце концов победило товарищеское чувство, паучата помчались вместе с людьми.
   - Как хорошо, что вы пришли, - продолжал частить толстяк. - Значит, будет праздник, многих счастливчиков выберут. Меня, конечно, не возьмут, только молоденьких, но зато могут послать на посты. Ведь наверняка людей не хватит. Или в поля.
   Найл прислушался к себе и понял, что понимает этого смешного человечка не только ушами - изнутри тоже. Значит, ментальное общение действительно стало для него естественным состоянием. Мысленно усмехнувшись, правитель нанес толстяку легкий волевой удар и спросил:
   - Как тебя зовут?
   Человечек растерянно завертелся, высматривая задавшего вопрос смертоносца, никого не увидел, но счел обязательным ответить:
   - Тантон... Повелитель...
   Люди с удовольствием искупались, потом Тантон повел их в сторону замка.
   У подножия горы в склоне обнаружился широкий проход. Несколько шагов, и они оказались внутри холма!
   Сферический потолок немного просвечивал - мягкий, чуть голубоватый свет заливал огромный, гулкий зал.
   - Великая Богиня, - Найл схватил Симеона за руку, - да ведь это же "компрессионный дом"!
   - Какой? - не понял медик.
   - Компрессионный! На расчищенную площадку разливался эластичный строительный материал, потом под него накачивался воздух. Дом поднимался и принимал нужную форму. Давление поддерживалось, пока материал не затвердевал, а потом оставалось только прорезать двери да окна, если нужно. А-ай! - Найл махнул рукой и заметался: - Мерлью, Мерлью, ты где?
   - Она здесь, - откликнулась Сидония откуда-то спереди.
   - Помнишь склон в Дельте? - нагнал Найл принцессу и схватил ее за руку. - Помнишь? С бегучей травой? Его ведь тоже могли пристроить к естественному холму! Ландшафтная технология!
   - Ну и что? - Девушка брезгливо освободила руку.
   - Ведь там, внизу, могут быть огромные помещения!
   - Ну и что?
   - Да ведь Маг может прятаться именно там!
   - Послушай, Найл, - вздохнула принцесса. - Мне это совершенно безразлично. Пусть прячется где угодно.
   Она отвернулась и пошла вперед, оставив Найла обиженным и недоумевающим.
   Одежды хватило на всех. Старания пауков по выведению идеального человека обеспечили, как минимум, одно удобство - большинство людей имели одинаковое сложение, и стандартные туники подходили всем.
   - Как хорошо получилось! - радостно пропел толстяк. - Вы сразу стали выглядеть свежее! А теперь пойдемте поедим. Здесь совсем недалеко.
   В ближайшей роще был накрыт обильный "стол": постеленную на землю длинную и широкую полосу белой ткани гостеприимные хозяева уставили корзинками с яблоками и персиками, мисками с виноградом, подносами с холодным заливным мясом.
   - Надеюсь, вы не обидитесь, если я попрошу вас переночевать здесь? У нас пока мало свободных помещений. Одеяла и циновки принесут вечером. Еще вчера здесь отловили всех мух, а если прилетят другие - сразу скажите мне, хорошо? Кушайте, я ненадолго вас покину.
   Найл понял, что Тантон торопится в замок. Боится, людей для праздника начнут выбирать без него. Однако в данный момент сочные персики на ткани заинтересовали Посланника куда больше всех праздников, вместе взятых. Он не ел фруктов уже целую вечность!
   Однако насладиться обедом в полной мере правителю не дали. Едва он успел вкусить пару персиков и неторопливо, ягодку за ягодкой, отправлял в рот виноград, как, пригнув голову и поджав к груди руки, к нему подбежал Тантон и почтительно спросил:
   - Это вы Посланник, дорогой гость?
   - Да, - кивнул Найл и кинул в рот очередную виноградинку. - Что случилось?
   - Великий Хоу приглашает вас на торжество.
   - А кто такой Хоу? - недоуменно спросил правитель.
   - О, это Великий Хоу! - испугался толстячок. - Уста всех повелителей!
   Понять что-либо из слов или мыслей Тантона оказалось невозможно, поэтому Найл просто встал и пошел за ним.
   Торжество готовилось в зале под холмом. Вдоль стен стояли, изредка перестреливаясь короткими мыслями-образами, смертоносцы; в центре сбились в кучку несколько молодых девушек и парней. Они ничуть не боялись пауков.
   Мгновение Найл колебался, не зная, где отведено место ему, и решил встать рядом с Шабром. При виде спокойно идущего через зал человека пауки несколько заволновались, но тут в объединенном сознании растворилось, словно капля крови в графине с водой, брошенное кем-то объяснение, и все успокоились. Теперь они знали: перед ними Посланник Богини, равный среди равных, достойный наследник Смертоносца-Повелителя. А то, что он имеет внешность двуногого, - Великая Богиня всесильна и может придать любой образ всякому, кому только пожелает.
   - Кто такой Великий Хоу, Шабр? - "негромко", адресуясь только к ученому пауку, спросил Найл и тут же понял, что не нуждается в ответе. Ведь он, как равный, пребывал в общем сознании и, как любой из присутствующих, знал, что в Провинции нет своего Смертоносца-Повелителя и все решения принимаются в момент единения сознаний. Великий Хоу лишь призывает к единению и озвучивает решения. Он - уста повелителей.
   В центре зала вспыхнул костер - полыхнул, разом охватив сложенные поленья. И одновременно зазвучал барабан, низким эхом отражаясь от неестественно голубого купола. Барабан звучал грозно, утробно и ритмично, и молодые люди в центре сдвинулись с мест, ступая сперва неуверенно, а потом все смелее и смелее, начиная закручиваться в танце.
   Ритм ускорялся, танцоры двигались все быстрее и быстрее, завораживая правителя, впервые в жизни услышавшего музыку и увидевшего танец. Вот один сбросил с себя тунику, затем другой. Мгновение - и в бешеной пляске замелькали обнаженные тела.
   Это Найл видел глазами, а мысленно он ощущал, как мечутся по залу волевые импульсы, чуть касаясь танцоров, отчего те вздрагивают, как от разрядов электрического угря, и начинают двигаться еще быстрее.
   Вот волевая петля захватила одну из девушек, та стремительно подбежала к смертоносцу и упала перед ним на колени, широко расставив руки. Миг - и трепещущее тело разорвано в клочья, залито пищеварительным соком и всосано в ненасытные пасти. Другой танцор вырвался из центра тоже с широко раскинутыми руками упал на колени и тоже был разорван на куски.
   Но барабан бьет, сумасшедший танец продолжается, разбрасывая в стороны сильные, молодые, обнаженные тела. И глазами Найл видит весь этот кошмар, а мысленно ощущает восторженный экстаз молодых людей, их радость самопожертвования. Даже боль в момент смерти не причиняет им мук, они получают от этого удовольствие, радость... Они счастливы!
   Правитель почувствовал, как трещит и ломается от переживаемого разум, и тут же понял, что не одинок в этом - ведь молодые смертоносцы, выросшие во время похода рядом с людьми, не могли, никак не могли смотреть на двуногих как на пищу. Они уже привыкли считать их равными. И вдруг - такое! Собственное сознание кричит: "Нет!" - а единое, в которое ты влился, шепчет: "Убей!" - и кружатся, кружатся под мертвенно-голубым светом, в ярких отблесках огня обнаженные жертвенные тела.
   Защитная стена в мозгу Найла лопнула - его захлестнула волна восторга, счастье близкой смерти, образ сочного, спелого персика и горечь разочарования. Он почувствовал себя так, словно залпом выпил сразу два кувшина терпкого красного вина, и бессильно отдался единению.
   x x x
   - Ну, что случилось? - встревоженно спросил Симеон, поддерживая голову Найла.
   Над головой тихо трепетали зеленые листья, сквозь крону просвечивала далекая снежная шапка.
   - Я на улице?
   - Да, - кивнул медик. - Вчера ты пришел на четвереньках, стал подпрыгивать, оплевал всю Завитру и пытался, извини, приклеиться задницей к дереву. Я думал, ты уже все...
   - Где она? - Найл приподнялся на локте, нашел взглядом ученицу медика: - Прости, я не хотел тебя обидеть.
   - Ничего, - смутилась девушка. - Просто я очень испугалась.
   - Так что случилось, Найл? - потребовал ответа Симеон.
   - Ну, представь, что ты... - правитель опять покосился на Завитру, ...когда ты в постели с женщиной и тебе очень хорошо, она от полноты чувств причиняет тебе боль. А тебе от этого не плохо, а наоборот, еще больше наслаждаешься... Понятно?
   - Ну-у... в общем, да.
   - Так вот. Умножь это на миллион и представь, что все это вчера свалилось на мою голову.
   Медик немного подумал, потом кивнул:
   - Ты полежи пока, Завитра за тобой посмотрит.
   Правитель еще немного отдохнул, время от времени ощущая на лице нежные, почти невесомые прикосновения то ли пальцев, то ли губ девушки, потом надолго провалился в дрему и окончательно пришел в себя только к обеду. К его удивлению, "стол" накрывали мужчины и женщины вместе. Никаких надсмотрщиц с кнутами, понукающих раболепных слуг, никаких построений с деревенеющими людьми. Похоже, порядки Провинции коренным образом отличались от городских.
   На этот раз спокойно поесть Найлу никто не помешал, и он в полной мере отвел душу, в одиночку употребив большую корзину персиков и несколько гроздей винограда. Вместе с водой гостям принесли слабенькое вино, и Симеон настоятельно рекомендовал всем выпить хотя бы по стакану - в качестве профилактики от возможных заразных болезней. Затем появился толстяк и пригласил всех в дом.
   - Помещения освободились, дорогие гости, - приговаривал он, борясь с обидой. - Тесновато, конечно, но все не под открытым небом.
   Тантон повел людей на холм, к воротам замка. Проходя мимо стены, Найл в изумлении остановился:
   - Симеон, смотри!
   - Что? Стена как стена. Старая.
   - Щелей нет между камнями. Ни известковой прослойки, ни другого раствора. Это же декоративные камни. На самом деле весь замок - монолит!
   - А какая разница?
   - Ну как ты не понимаешь?! Этот дом сложен вовсе не из отдельных валунов, все это - один-единственный искусственный камень!
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что точно таким же образом можно изготавливать и каменные инструменты?
   - Не знаю, - Найл потер лоб, - как-то не думал. Интересная мысль.
   И они побежали вдогонку за остальными.
   Людям в замке отводились нижние этажи. Высокие комнаты с большими окнами обычно вмещали - судя по количеству топчанов - десять человек, но теперь эти грубые деревянные лежаки хозяева раздвинули к стенам, а пол застелили циновками, так что все гости поместились в пяти помещениях, расположенных по сторонам широкого коридора. Заканчивался коридор витой лестницей, сложенной из розового камня. Найл не удержался от любопытства и пошел по ней наверх.
   С каждым пролетом становилось все темнее - окна плотно затягивала паутина, сильно пахло мускусом. У правителя появилось подозрение, что он наткнулся на какой-то тайный лаз, но внезапно сверху брызнул ослепительный свет, и Найл оказался на небольшой смотровой площадке, откуда открывался роскошный вид на море, пляж внизу и густые зеленые кроны под стенами.
   - Красиво...
   Правитель еще немного потоптался, а потом пошел вниз, в отведенные гостям комнаты.
   Пока Найл отсутствовал, сюда принесли большие кувшины с водой и вином и высокие корзины с яблоками. А еще в каждую комнату подселили по три-четыре местных жителя - чтобы было кого расспросить, если что-то непонятно.
   - Надеюсь, у вас нет жалоб, уважаемый Посланник? - очень вежливо спросил хлопотливый толстячок.
   - Нет, Тантон, все в порядке.
   - Мне неудобно вас беспокоить, - продолжал заламывать руки толстяк, но вас не обидит, если я иногда буду обращаться с просьбами к вашим служанкам, Посланник? Дело в том, что обычно здесь живет намного меньше людей, и я боюсь не справиться с обычным числом помощников...
   - Хорошо, Тантон, обращайся.
   - Благодарю вас, Посланник, - низко поклонился толстячок и попятился за дверь.
   Найл огляделся по сторонам и ощутил некоторое неудобство. Отвык, похоже, от закрытых помещений.
   - Ладно, - негромко сказал он, - пойду искупаюсь.
   Окунувшись в прохладные волны, правитель погулял вдоль берега, выискивая места, где могли бы водиться креветки, но не нашел, выбрался на траву, в тень пышного кустарника, и вскоре снова заснул.
   Разбудил его шумный плеск - на берегу моря возились "детишки". Ребята забрались в воду по грудь, а паучата пытались их достать: лезли в глубину, плотно сжимая дыхальца, тянулись волевыми лучами.
   - С ума сошли! - прикрикнул на них Найл. - Утонете!
   Подростки всей гурьбой снялись с места и отбежали в сторону. А по дорожке к замку тяжело шли мужчины с корзинами. Похоже, близилось время ужина.