На следующий день Мошкин проснулся приплясывая. Счечеточил у кровати
ритм "Маленьких лебедей". И весь день был в плясовом настрое. Даже в очереди
в столовой перебирал ногами.
- Тебе че не стоится? - спросил Кока. - Недержание?
- Не, - счастливо засмеялся Мошкин, - погода хорошая.
В тот день был пуск ракеты, его две недели готовили Мошкин, Кока, Дуня
и еще целая компания. Вечером спроворили по этому поводу шикарный стол в
гостиничном номере. Но до пуска - это тебе не чайку попить - ни-ни в плане
торжественных возлияний по случаю. В двадцать минут двенадцатого полезли на
крышу своими глазами убедиться, что банкет они заслужили - можно наливать.
В темноте над самой землей вспыхнул яркий шар, разрастаясь, постоял в
раздумье, а надумав, - с пламенным хвостом заторопился вверх.
- Ура! - заорали смотрящие.
Но вдруг огонь, стремящийся до сего момента к звездам, начал круто
менять направление своих устремлений на прямо противоположное.
- Куда ты? - как на шкодного кота, прыгнувшего на стол, закричал
Мошкин.
Огонь, не реагируя на окрик, помчался вертикально вниз.
- Автомат стабилизации отказал! - сказал Мошкин, когда в районе старта
финишным взрывом ударил в землю носитель.
- Ошибка в программе полета! - категорически возразила Дуня. - Тангаж
отрабатывался в противоположную сторону.
Банкет полетел псу под хвост. Вскорости в штабе, на аварийной комиссии,
Мошкин, с пеной у рта защищая программу полета, к которой имела отношение
его фирма, доказывал, что причина аварии - в автомате стабилизации. Дуня
решительно защищала прибор своей конторы.
- Валить на автомат - это полная техническая безграмотность! - рубила
сплеча Дуня.
- А на программу - голый дебилизм. Зачем вас, баб, вообще на полигоны
посылают?!
Ясно-понятно: каждый-всякий боролся не за истину, а как бы свою фирму
выгородить.
В этой борьбе любовь, как та ракета, недалече уйдя от старта, потерпела
сокрушительную аварию.
...Мошкин сидел на перроне, а женщина чистила его в хвост и в гриву.
- Дуня, - наконец сказал потерпевший, - что ты шумишь на всю Москву,
это ведь не Капъяр?
Женщина оторопело уставилась на Мошкина:
- Вова?
...- А ведь тогда вы в программе ошибку нахомутали, - говорила Дуня,
пока Мошкин затаскивал ее оккупационные чемоданы в вагон. - В Капъяре-то
бываешь?
- Ага, - соврал Мошкин.
- Как там?
- Плохо, - не соврал Мошкин.
- А я вот на жизнь челночу, - сказала Дуня и на прощание крепко
поцеловала Мошкина в губы.
- Дуня, тогда в моей программе ошибка была! - крикнул Мошкин
отъезжающей.
И звонко постучал себя кулаком по голове.
- В моей тоже! - прозвучало в ответ.
Но легче от этого обоим не стало.
- По углам сопли жуем, а пойти на баррикады и настучать кому по голове
за свои права - тут мандраже! Ты, Мошкин, на баррикады пойдешь?
Кока Патифонов, Мошкин и еще трое таких же - по меркам новых времен -
не пришей кобыле хвост инженеров, отделывали квартиру новому русскому. Даже
не ему, а его любовнице. И не квартиру, а не понять что. Рушили стены между
кухней, ванной и туалетом для превращения высвободившейся площади в большую
ванную.
Или любовница была русалкой, или новый русский ихтиандром, но их
чувства требовали водных просторов.
В ожидании ценных указаний от заказчика мужички на обломках кухни пили
пиво из трехлитровой банки и беседовали за жизнь.
- Меня разозлить надо! - духарился Мошкин на вопрос о баррикадах, -
тогда я за себя не отвечаю - покалечить могу!
- Тараканами тебя, Вова, злить надо! - наполнил Кока пластиковые
стаканчики.
- А че обязательно тараканами? - удивился Мошкин.
И Кока рассказал под пиво давнюю историю.
В детстве был у него корешок Толя Кищик. Он страшно гордился, что с
головы и с хвоста его фамилия читается одинаково. Был всяко-разно Кищик на
рыбалку сдвинутый, как и Кока. Но всегда их Вася Козлов перелавливал.
Неказистый такой парнишка, правый указательный палец у него всегда
указательно торчал - не сгибался. На ногах у Васи зимой и летом одним цветом
кирзовые сапоги, которые неизносимо росли вместе с хозяином. Что в футбол,
что в лапту Вася - горе, а не игрок. Или нос мячом расквасят, или подкуют.
Тюха-матюха, зато в рыбалке асс. И удилище некультяпистое - таким только
ершей смешить, и леска - узел на узле. Но глядь, снова идет с речки, сияет -
полный бидончик с верхом набил.
Смотреть спокойно на это туда-сюда Кищик не мог. Прибегает как-то к
Коке.
- Все, - говорит, - теперь обловим Ваську Козла!
По любому Кищик прочитал рассказ, как два дружка-товарища пошли на
рыбалку. Все сидалищные места отсидели, ноги отстояли, а толку - парочка
малявок на кукане. Чуть поодаль от этой невезухи мужичок сидел с удочкой. Да
не просто сидел - таскал одну за одной. Да не просто рыбу - сазанчиков...
Не вытерпели друзья-приятели.
- Слушай, - пристали к соседу, - на что ловишь?
- У вас, - интересуется навстречу мужичок, - наживка, на которую огурец
клюет есть?
Была такая у бесталанных рыбаков из рассказа.
- Наливай! - командует мужичок.
Делать нечего: достали бутылку, налили. Пока выпивали-закусывали,
мужичок еще пару сазанчиков выдернул. А потом раздевается, залазит в воду и
достает со дна четверть. Обыкновенную стеклянную четверть. Пробкой закрыта,
на дне дробь на три пальца, а по стенкам тараканы ползают. Элементарно
коричневые, с усами. И много-о-о...
Горе рыбаки рты поразевали. Что за абракадабра?
- На злость ловлю, - начал отрабатывать принятую во внутрь наживку
мужичок. - Сазанчик подходит к четверти, видит тараканов перед носом и
шалеет от радости. Как же - сейчас он будет их жратеньки. Раскрывает
зубастую коробочку - хвать! хвать! хвать! А в пасти одна вода. И тараканы
как ни в чем ни бывало ползают перед носом. Сазанчик сатанеет, что за фокусы
в родной реке? Рядом другие нервничают: видит око, а не сожрать, зря только
зубами клацают. И тут я в этот психоз червячка... Озверевшие, они всю
бдительность теряют, хватают червя, как ерши прожорливые. До задницы
заглатывают.
... - И вот, - рассказывает дальше Кока, - мой во все стороны Кищик
загорелся на злость окуней ловить. Сазанов у нас не было. Ваську Козла,
говорит, накажем теперь в два счета... Сагитировал меня Кищик. Я четверть от
бабушки приволок. Теперь надо главный компонент метода раздобыть -
тараканов. Моя мама чистюля была, не дай Бог, один таракан появится - война
до победного изничтожения. А нам не один надо...
Кругом Кищик вспомнил про тетку, она в бараке жила. Там в коридорной
системе тараканы пешком ходили. Тетка жила одна, работала на
домостроительном комбинате посменно. Взад-вперед Кищик договорился
поночевать у нее, пока в третью смену находится. Всю-то ноченьку
рыбаки-новаторы пластались. Тараканы в темноте вылезут насчет пожрать, а тут
раз - свет врубается, и пошла охота. Руками, марлей (ее, как сеть, сверху
набрасывали), банками накрывали, приманку - сахар, хлеб - подкладывали.
Брали только крупных. И напролет до рассвета, как заведенные: выключат свет,
затаятся, тараканы обрадуются - темно и жратвой пахнет, зашуршат из всех
углов на промысел и только примутся за лакомство - выключатель клац: е-мое!
опять не до жратвы, как бы успеть в щелку...
- Двести штук поймали, - рассказывал Кока, - штук шесть спичечных
коробков набили. Утром подремали чуток и на свалку - за свинцовыми
пластинами аккумуляторными, что вместо дроби на дно бутыли. По дороге к нам
домой забежали позавтракать. Тараканов у нас оставили. Рыбачить решили на
вечерней зорьке. Набрали на свалке пластин, нарубили мелко и понесли это
добро к нам, чтобы зарядить четверть свинцом и тараканами. Дома нас мама
ждала, злая, как те сазанчики... Пришла на обед, открывает стол, а там кишмя
кишат тараканы... Полезла в буфет - и здесь полным-полно... Схватилась за
голову: что? откуда? Глядь - коробки спичечные в буфете. Мы так плотно
набивали их, что некоторых тараканов придушили. Придушенные улики, на горе
моей задницы, не разбежались...
- Не понял, - Мошкин допил остатки пива, - в конце концов, наловил ты
на злость окуней?
-Ага - полну задницу ремней. Мама так разозлилась, по первое число
всыпала. Так что, Вова, тебе, чтобы идти на баррикады за свои права,
тараканы нужны для злости.
- От такой житухи скоро в голове тараканы забегают! - сказал Мошкин. -
Ну, где этот ихтиандр? Русалкам хвосты крутит?
- Ты, Вова, поди, тоже не отказался бы в лунную ночь с русалкой в
бассейне поплескаться? Запивая заплыв коньячком...
Мошкин не успел достойно ответить, раздался требовательный стук в
дверь. Пришел хозяин.
Мошкин загулял на Байконуре с горя. Его коллеги - Кока Патифонов и
слесарь Артур Федоров - за компанию. Они, конечно, и без мошкинского горя не
удержались бы. Запуск спутника на три недели отложили, работы нет. На дворе
казахский март. Ни тебе порыбачить, ни тебе покупаться.
Опять же горе у Мошкина горькое - три миллиона за десять минут
профукал. Тогда в ходу миллионы были. Не потерял, не украли - собственными
руками как псу под хвост. Теми самыми, которые впервые такую сумму держали.
Дураков не сеют - сами всходят. А когда рынок со всех сторон объявили,
их на каждом углу проверяют на всхожесть.
На такой проверке Мошкин и взошел. На пути из Омска в Тюратам бригада
делала пересадку в Самаре. Пока Артур с Кокой стояли за билетами, Мошкин
крутанулся по вокзалу в поисках приключений на свой карман. Они стояли тут
же на вокзале в виде моментальной лотереи. Простой, как три копейки.
Покупаешь жетон, крутится стрелка удачи, а как остановилась - получай приз.
Мошкин в первом раунде получил бутыль шампуня, а следом на кон ставится...
" -мое!" - ухнуло у Мошкина сердце. Японский магнитофон ставится... А Мошкин
- меломан с огромным стажем. Не пассивный, который уши развесил и ловит
дилетанский кайф, Мошкин сам когда-то в ансамбле на барабанах играл. Любую
песню на них подберет.
Годков за пятнадцать до самарской лотереи при помощи барабанного
искусства два месячных оклада пропел на ресторанной эстраде. Поехал в
Красноярск в командировку, а вечерком в питейном заведении "Такмак"
зачесалось поиграть, попеть на весь зал. "За ради Бога, - сказали музыканты,
- плати бабки за каждую песню и лабай до посинения, а мы подыграем". Мошкин
разошелся в сценическом кураже и не остановился, пока суточные, проездные и
квартирные не пролабал.
Меломан Мошкин до мозга костей, а тут на кону "Panasonic" японской
сборки, и стрелка тормозится на мошкинской "десятке". Мошкин чуть энурезную
неожиданность не произвел в штаны от радости.
- А у меня тоже "десять", - омрачила проявление чувств пришибленная на
вид девица.
- Не может быть?! - не поверил своим глазам и ушам Мошкин.
- Может, - знающе ответил ведущий лотереи, - теперь между собой приз
разыгрывайте. Кто больше на кон налички поставит, тот и победитель. А мне 10
процентов за арбитраж.
Мошкину в этот критический момент пораскинуть бы умишком, что ведущий с
девицей одна шайка с лейкой, невзирая на рядом прохаживающего милиционера с
дубинкой-демократизатором на боку. Мошкин наоборот хохотнул про себя: "Эту
деревню я одними суточными задавлю", - и бросил на кон сто тысяч.
- Отвечаю, - выложила бумажный ответ пришибленная девица.
- Мошкин бросал 200, 300, 400 тысяч, полмиллиона. Соперница талдычила
свое пришибленное "отвечаю" и отвечала. Даже на отчаянно брошенный миллион.
- Секундочку, - взмолился азартный Мошкин.
- Пожалуйста, - вежливо согласилась девица.
- Займи миллион, - подлетел заведенный Мошкин к Артуру.
Если бы Артур знал, что деньги псу под хвост. И если бы Кока рядом был
в тот момент, он как назло отошел по надобности...
Пришибленная и этот миллион покрыла...
- Дурак ты! - охарактеризовал друга Кока. - И не лечишься!
- Ну, ладно бы я, - сокрушался Артур, - дурак-работяга, но ты-то...
- И на старуху бывает непруха, - слабо защищался Мошкин. - Для вас же
старался, думал, будет веселее в командировке.
И запил с горя. А что делать? На Байконуре тогда власть казахи взяли.
Что могли, разграбили до основания, остальное стало разрушаться. В номере ни
радио, ни телевизора и холод собачий. Ракетчики задернули шторы, заперли
двери на случай, вдруг нахалявщики на чужой спирт нагрянут, и пошли в
автономное плавание. "Задраить отсеки! - кричал Мошкин, в былые времена он
частенько работал с моряками-подводниками. - Начинаем борьбу за выживание!
Наливай!"
И боролись, не выходя из номера. А зачем выходить? Это в советском
Байконуре все было: от цитрусовых до тушенки и сухого вина. В
казахско-демократический на счет пожевать приходилось из дома везти. Дураков
не было вино с цитрусовыми волочь на себе, но картошку мужики приволокли.
Которую варить можно было только на костре на задах гостиницы. А зачем?
Когда неработающий холодильник забит омским салом.
Неуловимо-волшебным способом не пустовал на столе графин с гидролизным
спиртом. Рядом - дежурный шмат сала истощался в шматок. Иногда ракетчики,
тяжело выбираясь из-под одеял, сходились у графина. Нередко случались
одиночные подходы. "Задраить отсеки!" - кричал, проснувшись, Мошкин коллегам
по автономке, которые далеко не всегда реагировали на призыв.
Когда волшебный графин наконец-то опустел, в номер вошла Галя, знакомая
Мошкина с "десятки" - центра Байконура. Наши герои жили на 95-й площадке,
это полтора часа на мотовозе от центра. Галя надумала Мошкина проведать,
который начал выбираться навстречу гостье из-под одеяла.
- Подожди! - Галя поспешно отвернулась.
И зря. Мошкин был не в неглижово-постельном виде. Хотя
парадно-официальным его тоже не назовешь. Брюки и пиджак порядком помялись
за автономку.
- Ух ты, наша красавица! - поцеловал Мошкин гостью в щечку.
- Поешьте сдобненького! - достала Галя из сумки домашнюю выпечку.
- Ух ты, наша мамка! - Мошкин опять полез целоваться.
- Я еще и завтра к вам приеду, - сказала Галя.
На что Мошкин моментом сделал стойку:
- Привези канистру пивка.
- Я уже на "гидрашку" смотреть не могу! - Артур достал из-под кровати
пустую канистру. - Привези, будь другом!
- Вы что, мальчики! Такую тяжесть тащить!
- Моя ты сладкая, - Мошкин два раза чмокнул воздух в сторону Гали, - мы
тебя встретим у мотовоза и на руках в гостинницу принесем.
- А на "десятке" как я допрусь до мотовоза?
- На саночки поставь да вези, - весело подсказал Мошкин.
Галя нехорошо посмотрела на него и покрутила пальцем у виска, мол, что
- голова бо-бо?
- Ты че? - сказал Мошкин. - У тебя же есть саночки!
- В окно-то выгляни, - закачала головой Галя.
Мошкин отдернул штору.
- Эх, мамочка, на саночках катался я не с той! - грянул из своего угла
Кока.
- Откатался! - сказал ему Мошкин.
- Эт почему? - обиделся Кока и резко глянул в окно, при этом чуть лбом
стекло не вышиб.
Вместо ожидаемого снежного пейзажика за окном зеленела трава.
- Че, снег уже сошел?! - ошарашенно посмотрел в ту же сторону Артур и
тут же обрадованно завопил. - Весна! Выставляется новая фляга!
И достал из-под кровати полную канистру.
- За зеленую травку не грех и принять! - согласился Мошкин и отдал
команду. - Задраить отсеки! Начинаем борьбу за выживание!..
47
ритм "Маленьких лебедей". И весь день был в плясовом настрое. Даже в очереди
в столовой перебирал ногами.
- Тебе че не стоится? - спросил Кока. - Недержание?
- Не, - счастливо засмеялся Мошкин, - погода хорошая.
В тот день был пуск ракеты, его две недели готовили Мошкин, Кока, Дуня
и еще целая компания. Вечером спроворили по этому поводу шикарный стол в
гостиничном номере. Но до пуска - это тебе не чайку попить - ни-ни в плане
торжественных возлияний по случаю. В двадцать минут двенадцатого полезли на
крышу своими глазами убедиться, что банкет они заслужили - можно наливать.
В темноте над самой землей вспыхнул яркий шар, разрастаясь, постоял в
раздумье, а надумав, - с пламенным хвостом заторопился вверх.
- Ура! - заорали смотрящие.
Но вдруг огонь, стремящийся до сего момента к звездам, начал круто
менять направление своих устремлений на прямо противоположное.
- Куда ты? - как на шкодного кота, прыгнувшего на стол, закричал
Мошкин.
Огонь, не реагируя на окрик, помчался вертикально вниз.
- Автомат стабилизации отказал! - сказал Мошкин, когда в районе старта
финишным взрывом ударил в землю носитель.
- Ошибка в программе полета! - категорически возразила Дуня. - Тангаж
отрабатывался в противоположную сторону.
Банкет полетел псу под хвост. Вскорости в штабе, на аварийной комиссии,
Мошкин, с пеной у рта защищая программу полета, к которой имела отношение
его фирма, доказывал, что причина аварии - в автомате стабилизации. Дуня
решительно защищала прибор своей конторы.
- Валить на автомат - это полная техническая безграмотность! - рубила
сплеча Дуня.
- А на программу - голый дебилизм. Зачем вас, баб, вообще на полигоны
посылают?!
Ясно-понятно: каждый-всякий боролся не за истину, а как бы свою фирму
выгородить.
В этой борьбе любовь, как та ракета, недалече уйдя от старта, потерпела
сокрушительную аварию.
...Мошкин сидел на перроне, а женщина чистила его в хвост и в гриву.
- Дуня, - наконец сказал потерпевший, - что ты шумишь на всю Москву,
это ведь не Капъяр?
Женщина оторопело уставилась на Мошкина:
- Вова?
...- А ведь тогда вы в программе ошибку нахомутали, - говорила Дуня,
пока Мошкин затаскивал ее оккупационные чемоданы в вагон. - В Капъяре-то
бываешь?
- Ага, - соврал Мошкин.
- Как там?
- Плохо, - не соврал Мошкин.
- А я вот на жизнь челночу, - сказала Дуня и на прощание крепко
поцеловала Мошкина в губы.
- Дуня, тогда в моей программе ошибка была! - крикнул Мошкин
отъезжающей.
И звонко постучал себя кулаком по голове.
- В моей тоже! - прозвучало в ответ.
Но легче от этого обоим не стало.
- По углам сопли жуем, а пойти на баррикады и настучать кому по голове
за свои права - тут мандраже! Ты, Мошкин, на баррикады пойдешь?
Кока Патифонов, Мошкин и еще трое таких же - по меркам новых времен -
не пришей кобыле хвост инженеров, отделывали квартиру новому русскому. Даже
не ему, а его любовнице. И не квартиру, а не понять что. Рушили стены между
кухней, ванной и туалетом для превращения высвободившейся площади в большую
ванную.
Или любовница была русалкой, или новый русский ихтиандром, но их
чувства требовали водных просторов.
В ожидании ценных указаний от заказчика мужички на обломках кухни пили
пиво из трехлитровой банки и беседовали за жизнь.
- Меня разозлить надо! - духарился Мошкин на вопрос о баррикадах, -
тогда я за себя не отвечаю - покалечить могу!
- Тараканами тебя, Вова, злить надо! - наполнил Кока пластиковые
стаканчики.
- А че обязательно тараканами? - удивился Мошкин.
И Кока рассказал под пиво давнюю историю.
В детстве был у него корешок Толя Кищик. Он страшно гордился, что с
головы и с хвоста его фамилия читается одинаково. Был всяко-разно Кищик на
рыбалку сдвинутый, как и Кока. Но всегда их Вася Козлов перелавливал.
Неказистый такой парнишка, правый указательный палец у него всегда
указательно торчал - не сгибался. На ногах у Васи зимой и летом одним цветом
кирзовые сапоги, которые неизносимо росли вместе с хозяином. Что в футбол,
что в лапту Вася - горе, а не игрок. Или нос мячом расквасят, или подкуют.
Тюха-матюха, зато в рыбалке асс. И удилище некультяпистое - таким только
ершей смешить, и леска - узел на узле. Но глядь, снова идет с речки, сияет -
полный бидончик с верхом набил.
Смотреть спокойно на это туда-сюда Кищик не мог. Прибегает как-то к
Коке.
- Все, - говорит, - теперь обловим Ваську Козла!
По любому Кищик прочитал рассказ, как два дружка-товарища пошли на
рыбалку. Все сидалищные места отсидели, ноги отстояли, а толку - парочка
малявок на кукане. Чуть поодаль от этой невезухи мужичок сидел с удочкой. Да
не просто сидел - таскал одну за одной. Да не просто рыбу - сазанчиков...
Не вытерпели друзья-приятели.
- Слушай, - пристали к соседу, - на что ловишь?
- У вас, - интересуется навстречу мужичок, - наживка, на которую огурец
клюет есть?
Была такая у бесталанных рыбаков из рассказа.
- Наливай! - командует мужичок.
Делать нечего: достали бутылку, налили. Пока выпивали-закусывали,
мужичок еще пару сазанчиков выдернул. А потом раздевается, залазит в воду и
достает со дна четверть. Обыкновенную стеклянную четверть. Пробкой закрыта,
на дне дробь на три пальца, а по стенкам тараканы ползают. Элементарно
коричневые, с усами. И много-о-о...
Горе рыбаки рты поразевали. Что за абракадабра?
- На злость ловлю, - начал отрабатывать принятую во внутрь наживку
мужичок. - Сазанчик подходит к четверти, видит тараканов перед носом и
шалеет от радости. Как же - сейчас он будет их жратеньки. Раскрывает
зубастую коробочку - хвать! хвать! хвать! А в пасти одна вода. И тараканы
как ни в чем ни бывало ползают перед носом. Сазанчик сатанеет, что за фокусы
в родной реке? Рядом другие нервничают: видит око, а не сожрать, зря только
зубами клацают. И тут я в этот психоз червячка... Озверевшие, они всю
бдительность теряют, хватают червя, как ерши прожорливые. До задницы
заглатывают.
... - И вот, - рассказывает дальше Кока, - мой во все стороны Кищик
загорелся на злость окуней ловить. Сазанов у нас не было. Ваську Козла,
говорит, накажем теперь в два счета... Сагитировал меня Кищик. Я четверть от
бабушки приволок. Теперь надо главный компонент метода раздобыть -
тараканов. Моя мама чистюля была, не дай Бог, один таракан появится - война
до победного изничтожения. А нам не один надо...
Кругом Кищик вспомнил про тетку, она в бараке жила. Там в коридорной
системе тараканы пешком ходили. Тетка жила одна, работала на
домостроительном комбинате посменно. Взад-вперед Кищик договорился
поночевать у нее, пока в третью смену находится. Всю-то ноченьку
рыбаки-новаторы пластались. Тараканы в темноте вылезут насчет пожрать, а тут
раз - свет врубается, и пошла охота. Руками, марлей (ее, как сеть, сверху
набрасывали), банками накрывали, приманку - сахар, хлеб - подкладывали.
Брали только крупных. И напролет до рассвета, как заведенные: выключат свет,
затаятся, тараканы обрадуются - темно и жратвой пахнет, зашуршат из всех
углов на промысел и только примутся за лакомство - выключатель клац: е-мое!
опять не до жратвы, как бы успеть в щелку...
- Двести штук поймали, - рассказывал Кока, - штук шесть спичечных
коробков набили. Утром подремали чуток и на свалку - за свинцовыми
пластинами аккумуляторными, что вместо дроби на дно бутыли. По дороге к нам
домой забежали позавтракать. Тараканов у нас оставили. Рыбачить решили на
вечерней зорьке. Набрали на свалке пластин, нарубили мелко и понесли это
добро к нам, чтобы зарядить четверть свинцом и тараканами. Дома нас мама
ждала, злая, как те сазанчики... Пришла на обед, открывает стол, а там кишмя
кишат тараканы... Полезла в буфет - и здесь полным-полно... Схватилась за
голову: что? откуда? Глядь - коробки спичечные в буфете. Мы так плотно
набивали их, что некоторых тараканов придушили. Придушенные улики, на горе
моей задницы, не разбежались...
- Не понял, - Мошкин допил остатки пива, - в конце концов, наловил ты
на злость окуней?
-Ага - полну задницу ремней. Мама так разозлилась, по первое число
всыпала. Так что, Вова, тебе, чтобы идти на баррикады за свои права,
тараканы нужны для злости.
- От такой житухи скоро в голове тараканы забегают! - сказал Мошкин. -
Ну, где этот ихтиандр? Русалкам хвосты крутит?
- Ты, Вова, поди, тоже не отказался бы в лунную ночь с русалкой в
бассейне поплескаться? Запивая заплыв коньячком...
Мошкин не успел достойно ответить, раздался требовательный стук в
дверь. Пришел хозяин.
Мошкин загулял на Байконуре с горя. Его коллеги - Кока Патифонов и
слесарь Артур Федоров - за компанию. Они, конечно, и без мошкинского горя не
удержались бы. Запуск спутника на три недели отложили, работы нет. На дворе
казахский март. Ни тебе порыбачить, ни тебе покупаться.
Опять же горе у Мошкина горькое - три миллиона за десять минут
профукал. Тогда в ходу миллионы были. Не потерял, не украли - собственными
руками как псу под хвост. Теми самыми, которые впервые такую сумму держали.
Дураков не сеют - сами всходят. А когда рынок со всех сторон объявили,
их на каждом углу проверяют на всхожесть.
На такой проверке Мошкин и взошел. На пути из Омска в Тюратам бригада
делала пересадку в Самаре. Пока Артур с Кокой стояли за билетами, Мошкин
крутанулся по вокзалу в поисках приключений на свой карман. Они стояли тут
же на вокзале в виде моментальной лотереи. Простой, как три копейки.
Покупаешь жетон, крутится стрелка удачи, а как остановилась - получай приз.
Мошкин в первом раунде получил бутыль шампуня, а следом на кон ставится...
" -мое!" - ухнуло у Мошкина сердце. Японский магнитофон ставится... А Мошкин
- меломан с огромным стажем. Не пассивный, который уши развесил и ловит
дилетанский кайф, Мошкин сам когда-то в ансамбле на барабанах играл. Любую
песню на них подберет.
Годков за пятнадцать до самарской лотереи при помощи барабанного
искусства два месячных оклада пропел на ресторанной эстраде. Поехал в
Красноярск в командировку, а вечерком в питейном заведении "Такмак"
зачесалось поиграть, попеть на весь зал. "За ради Бога, - сказали музыканты,
- плати бабки за каждую песню и лабай до посинения, а мы подыграем". Мошкин
разошелся в сценическом кураже и не остановился, пока суточные, проездные и
квартирные не пролабал.
Меломан Мошкин до мозга костей, а тут на кону "Panasonic" японской
сборки, и стрелка тормозится на мошкинской "десятке". Мошкин чуть энурезную
неожиданность не произвел в штаны от радости.
- А у меня тоже "десять", - омрачила проявление чувств пришибленная на
вид девица.
- Не может быть?! - не поверил своим глазам и ушам Мошкин.
- Может, - знающе ответил ведущий лотереи, - теперь между собой приз
разыгрывайте. Кто больше на кон налички поставит, тот и победитель. А мне 10
процентов за арбитраж.
Мошкину в этот критический момент пораскинуть бы умишком, что ведущий с
девицей одна шайка с лейкой, невзирая на рядом прохаживающего милиционера с
дубинкой-демократизатором на боку. Мошкин наоборот хохотнул про себя: "Эту
деревню я одними суточными задавлю", - и бросил на кон сто тысяч.
- Отвечаю, - выложила бумажный ответ пришибленная девица.
- Мошкин бросал 200, 300, 400 тысяч, полмиллиона. Соперница талдычила
свое пришибленное "отвечаю" и отвечала. Даже на отчаянно брошенный миллион.
- Секундочку, - взмолился азартный Мошкин.
- Пожалуйста, - вежливо согласилась девица.
- Займи миллион, - подлетел заведенный Мошкин к Артуру.
Если бы Артур знал, что деньги псу под хвост. И если бы Кока рядом был
в тот момент, он как назло отошел по надобности...
Пришибленная и этот миллион покрыла...
- Дурак ты! - охарактеризовал друга Кока. - И не лечишься!
- Ну, ладно бы я, - сокрушался Артур, - дурак-работяга, но ты-то...
- И на старуху бывает непруха, - слабо защищался Мошкин. - Для вас же
старался, думал, будет веселее в командировке.
И запил с горя. А что делать? На Байконуре тогда власть казахи взяли.
Что могли, разграбили до основания, остальное стало разрушаться. В номере ни
радио, ни телевизора и холод собачий. Ракетчики задернули шторы, заперли
двери на случай, вдруг нахалявщики на чужой спирт нагрянут, и пошли в
автономное плавание. "Задраить отсеки! - кричал Мошкин, в былые времена он
частенько работал с моряками-подводниками. - Начинаем борьбу за выживание!
Наливай!"
И боролись, не выходя из номера. А зачем выходить? Это в советском
Байконуре все было: от цитрусовых до тушенки и сухого вина. В
казахско-демократический на счет пожевать приходилось из дома везти. Дураков
не было вино с цитрусовыми волочь на себе, но картошку мужики приволокли.
Которую варить можно было только на костре на задах гостиницы. А зачем?
Когда неработающий холодильник забит омским салом.
Неуловимо-волшебным способом не пустовал на столе графин с гидролизным
спиртом. Рядом - дежурный шмат сала истощался в шматок. Иногда ракетчики,
тяжело выбираясь из-под одеял, сходились у графина. Нередко случались
одиночные подходы. "Задраить отсеки!" - кричал, проснувшись, Мошкин коллегам
по автономке, которые далеко не всегда реагировали на призыв.
Когда волшебный графин наконец-то опустел, в номер вошла Галя, знакомая
Мошкина с "десятки" - центра Байконура. Наши герои жили на 95-й площадке,
это полтора часа на мотовозе от центра. Галя надумала Мошкина проведать,
который начал выбираться навстречу гостье из-под одеяла.
- Подожди! - Галя поспешно отвернулась.
И зря. Мошкин был не в неглижово-постельном виде. Хотя
парадно-официальным его тоже не назовешь. Брюки и пиджак порядком помялись
за автономку.
- Ух ты, наша красавица! - поцеловал Мошкин гостью в щечку.
- Поешьте сдобненького! - достала Галя из сумки домашнюю выпечку.
- Ух ты, наша мамка! - Мошкин опять полез целоваться.
- Я еще и завтра к вам приеду, - сказала Галя.
На что Мошкин моментом сделал стойку:
- Привези канистру пивка.
- Я уже на "гидрашку" смотреть не могу! - Артур достал из-под кровати
пустую канистру. - Привези, будь другом!
- Вы что, мальчики! Такую тяжесть тащить!
- Моя ты сладкая, - Мошкин два раза чмокнул воздух в сторону Гали, - мы
тебя встретим у мотовоза и на руках в гостинницу принесем.
- А на "десятке" как я допрусь до мотовоза?
- На саночки поставь да вези, - весело подсказал Мошкин.
Галя нехорошо посмотрела на него и покрутила пальцем у виска, мол, что
- голова бо-бо?
- Ты че? - сказал Мошкин. - У тебя же есть саночки!
- В окно-то выгляни, - закачала головой Галя.
Мошкин отдернул штору.
- Эх, мамочка, на саночках катался я не с той! - грянул из своего угла
Кока.
- Откатался! - сказал ему Мошкин.
- Эт почему? - обиделся Кока и резко глянул в окно, при этом чуть лбом
стекло не вышиб.
Вместо ожидаемого снежного пейзажика за окном зеленела трава.
- Че, снег уже сошел?! - ошарашенно посмотрел в ту же сторону Артур и
тут же обрадованно завопил. - Весна! Выставляется новая фляга!
И достал из-под кровати полную канистру.
- За зеленую травку не грех и принять! - согласился Мошкин и отдал
команду. - Задраить отсеки! Начинаем борьбу за выживание!..
47