Проктор Кэндис. Шепот небес

   Джесси снова взглянула в окно на свинцовые воды залива. А что, если ей действительно бежать сейчас? Сумеет ли она догнать Лукаса?
   – Я знаю, что тебе предстоит сделать очень трудный выбор, – нарушил установившуюся в комнате тишину голос Женевьевы.
   В дверь постучали, и обе женщины вздрогнули от неожиданности. В комнату заглянула седовласая жена священника.
   – Вам пора идти в церковь, – улыбнулась она, и как бы в подтверждение ее слов раздался праздничный колокольный звон.

Глава 37

   Джесси с тяжелым сердцем шагала по булыжной мостовой через двор к распахнутым дверям церкви в своем белом свадебном платье и кружевных перчатках. Там под сводами храма ее ждали священник, жених и гости. Джесси чувствовала запах воска и слышала гул голосов, заглушаемый звоном колоколов.
   Джесси порой казалось, что вся ее жизнь является всего лишь подготовкой к торжественному моменту – свадьбе с Харрисоном. Ее будущее предопределено. Тем не менее чем ближе она подходила к церкви, тем тяжелее становилось у нее на душе. Джесси постепенно замедляла шаг, борясь с искушением повернуться и убежать. Ветер доносил до нее запах моря и дальних странствий, будил ее воображение, обещая знакомство с чужими далекими краями. Перед ее глазами уже предстал интерьер полутемного храма. И тут Джесси по-настоящему испугалась. Ей показалось, что она делает роковую непоправимую ошибку. Она поняла, что лучше сегодня встретить смерть вдвоем с Лукасом, чем жить с нелюбимым человеком. Джесси испытывала чувство вины перед Харрисоном, но ничего не могла поделать с собой. Теперь она не сомневалась, что оба они будут несчастны в браке.
   Вскрикнув, она резко обернулась и посмотрела в глаза шедшей за ней Женевьеве.
   – Нет, я не могу больше, у меня нет сил, Женевьева! Я не пойду к венцу с Харрисоном!
   Женевьева порывисто обняла Джесси.
   – В таком случае беги, дитя мое. Порой побег является лучшим выходом из сложной ситуации.
   – Ты им скажешь… ты извинишься перед всеми от моего имени? Постарайся объяснить Харрисону, Уоррику и Филиппе, почему я так поступила…
   – Я думаю, Уоррик и Филиппа поймут тебя. И надеюсь, Харрисон тоже со временем придет к заключению, что ты поступила правильно.
   Они ни словом не обмолвились о Беатрис, зная, что уж она-то никогда не поймет и не простит дочь.
   Улыбаясь сквозь слезы, Женевьева поцеловала Джесси в щеку и подтолкнула ее к воротам.
   – А теперь беги!
   Подхватив юбку, Джесси побежала, слыша за своей спиной возмущенный голос жены священника:
   – Что она делает?! Разве можно бежать из-под венца!
   Но Джесси даже не обернулась. Она сбежала с холма и повернула направо, где проходила тропа, ведущая к побережью. За грядой валунов она вдруг остановилась как вкопанная, увидев Тома, державшего под уздцы двух быстроходных лошадей – гнедого мерина и вороного жеребца по кличке Ураган.
   – Что ты здесь делаешь?! – воскликнула она, переведя дыхание.
   Том передал ей поводья Урагана, а сам поднялся в седло гнедого.
   – Я подумал, что тебе может понадобиться хороший скакун, – хитро прищурился старик. – Но хочу заметить, ты что-то припозднилась, я ожидал, что ты появишься здесь раньше.
   – Но, Том! – воскликнула Джесси, быстро садясь на вороного жеребца. – Тебя жестоко накажут, что ты помог мне и Лукасу бежать!
   – Я уже решил, что, наверное, мне придется умирать в Америке.
 
   Лукас попридержал лошадь на вершине холма и взглянул вниз на бушующие у скал волны. Ветер усилился и теперь рвал с него куртку. Лукас в душе не надеялся, что за ним придет шаланда. Но как ни странно, она ждала его у берега, спрятанная между скалами.
   – Черт возьми, да они уже здесь, – прошептал Лукас, щурясь от ветра.
   Махнув рукой Чарли и Лису, он пустил коня по тропе, спускающейся с холма к берегу.
   Шаланду вытащили на песок, и у ее кормы стоял один из офицеров с «Агнес Энн», маленький поджарый португалец с темными волосами и обветренным красным лицом.
   – Мы уже собирались уходить. Думали, что ты так и не появишься, приятель, – сообщил он.
   – Я рад, что вы меня все же дождались, – обрадовался Лукас, спешиваясь.
   Его сапоги утонули по щиколотку в мокром песке.
   – Честно говоря, если бы я знал, что меня ждет такая бешеная скачка, я предпочел бы побегу виселицу, – пробормотал бледный как мел Лис, сползая на землю.
   Лукас рассмеялся и помог ему слезть.
   – Ты растревожил старые раны?
   – Дело не в том, – ответил Лис, направляясь к лодке по мелководью. – Чертенок Чарли, правивший лошадью, заставлял лететь ее как стрела. Я чуть Богу душу не отдал от страха сломать себе шею.
   – Лошади не летают, – проворчал Чарли, переваливаясь через борт шаланды.
   – Поторапливайтесь! – крикнул португалец. Его голос заглушал рев морских волн, разбивавшихся о берег. – Близится буря!
   Лукас, упершись плечом в корму, столкнул лодку в воду, а потом запрыгнул в нее.
   – Я хорошо знаю бухту. Держитесь левой стороны. Мощная волна ударила в корпус лодки, обдав Лукаса с ног до головы. Прибой и юго-восточный ветер мешали морякам отчалить от берега. Шестеро гребцов налегли на весла.
   Повернувшись к берегу, Лукас взглянул на высокий утес, возвышавшийся над бухтой. За ним располагалась пещера с водопадом, где он провел самые счастливые часы своей жизни. У Лукаса сжалось сердце от боли, что он больше никогда не увидит Джесси. Он навсегда потерял ее…
   Но тут его внимание привлекло движение на дороге, ведущей в бухту. Он увидел двух всадников, скакавших во весь опор. Лукас узнал лошадей – вороного гунтера и гнедого мерина из имения Корбеттов! Вскоре он различил стройную женскую фигурку в белом платье. Всадница нещадно настегивала лошадь.
   – Подождите! – закричал Лукас, вскакивая на ноги. – Поверните к берегу! Быстрее!
   – Черт возьми! В чем дело? – с негодованием воскликнул португалец.
   – Женщина поплывет с нами!
   И Лукас показал на всадницу, которая на полном скаку въехала в зону прибоя. Пенные волны вздымались у ног вороного жеребца, и он недовольно мотал головой, нервно пританцовывая на месте. Джесси обдавали ледяные брызги. Но казалось, ей все было нипочем. Спрыгнув в воду, она поплыла. Белое платье с пышной юбкой, словно облако, колыхалось на поверхности вокруг нее. У Лукаса перехватило дыхание от страха за нее.
   – Джесмонд! – в ужасе закричал он срывающимся голосом.
   Лодку подбросило на гигантской волне, и Лукас потерял Джесси из вида.
   – Джесси! – закричал он, вцепившись руками в борт.
   Джесси вынырнула совсем рядом с шаландой. Одетую в белое платье, ее сразу увидели в черной воде. Матросы подняли ее на борт. Лукас заключил промокшую Джесси в объятия.
   – О Боже, ведь ты могла утонуть!
   Она запрокинула голову, и на ее дрожащих от холода губах появилась улыбка.
   – Я умею плавать.
   Их губы слились в страстном поцелуе. И тут раздался выстрел, пуля просвистела у виска Лукаса.
   – Вот дьявол! – закричал Лис, помогавший старому Тому перелезть через борт лодки. – Констебли открыли стрельбу!
   – Сядь на дно лодки и пригнись! – крикнул Лукас, обращаясь к Джесси, повернувшись лицом к берегу, на котором уже появились преследователи.
   Сильный ветер дул ему в спину, волны били в корпус лодки, грозя перевернуть ее. На дороге появились еще двое всадников – подкрепление. Один из конных констеблей направился не к берегу, а вдоль побережья, в город.
   – Куда он?! – стараясь перекричать рев волн и грохот прибоя, спросил Чарли.
   – Он поскакал в гавань, чтобы предупредить капитана «Отпора» о нашем побеге, – догадался Лис.
   Констебли тем временем перезарядили ружья и вновь открыли огонь по шаланде. Лукас почувствовал, как на его плечо легла нежная женская рука.
   – Как ты думаешь, они могут попасть в нас с такого расстояния? – спросила Джесси, не сводя глаз с берега, откуда велась стрельба.
   – Да, если они меткие стрелки. Мы двигаемся очень медленно против ветра. Держись рядом со мной!
   Лукас обнял дрожавшую от холода и страха девушку и прижал к своей груди.
   – Посмотри! – воскликнула Джесси.
   Вниз по склону к побережью скакали во весь опор двое всадников в развевающихся на ветру плащах, но они не относились к стражам порядка. Один из них, опередив своего приятеля, спрыгнул на землю и, бросившись к констеблям, выбил у ближайшего ружье из рук. Остальные опустили оружие.
   – Черт возьми, кто они такие? – спросил один из гребцов, налегая на весла.
   – Один из них мой брат, – ответила Джесси. – И Харрисон Тейт.
   Харрисон направил своего коня в воду и остановился, когда тот зашел по колено. Брызги от пенистых волн обдавали всадника, который не сводил глаз с лодки. На таком расстоянии Джесси не могла разглядеть лица Харрисона. Она мысленно просила у него прощения за то, что сбежала из-под венца.

Глава 38

   – Вы сошли с ума! – воскликнул констебль, из рук которого Уоррик выбил ружье.
   – Нет, это вы спятили! В лодке находится моя сестра, вы могли попасть в нее!
   Уоррик не мог совладать с охватившим его гневом и вцепился стражу порядка в горло. Они упали и покатились по мокрому песку.
   – Черт возьми! Мой новый сюртук! – воскликнул Уоррик, вставая и разглядывая пятна на дорогой ткани своей праздничной одежды.
   – Вы жалеете свой сюртук, – запричитал констебль. – А на то, что вы сломали мне ногу, вам наплевать!
   Однако Уоррик, не обращая на его жалобы никакого внимания, подошел к Харрисону, который все так же, сжимая в руках поводья, не сводил глаз с медленно удалявшейся лодки.
   – Кто он? – спросил Харрисон, не поворачивая головы. – Кто этот каторжник?
   – Ирландец. Он работал в моем имении конюхом.
   Харрисон взглянул на Уоррика.
   – Конюхом? Ты хочешь сказать, что моя невеста убежала с конюхом?!
   – Мне очень жаль, Харрисон…
   Однако Харрисон уже не слушал его. Он поворотил коня и поскакал по тропе, ведущей к дороге.
   – Куда ты? – крикнул ему вслед Уоррик, хотя не надеялся получить ответа.
   Однако Харрисон попридержал коня.
   – Я хочу разыскать капитана Бойда с «Отпора», – обернулся он. – Шаланда далеко не уйдет. Но даже если беглецов в укромном месте поджидает судно, фрегат настигнет его, и мы схватим каторжника. Я добьюсь, чтобы ирландского ублюдка повесили.
   И Харрисон пришпорил коня.
 
   Матросы с «Агнес Энн» считались сильными опытными гребцами, и вскоре благодаря их усилиям шаланда начала двигаться живее, рассекая волны. Когда лодка миновала опасную зону прибоя и прибрежных рифов и вышла из бухты, матросы подняли паруса и взяли курс на северо-восток, туда, где стояло на якоре, поджидая их, американское китобойное судно.
   Джесси сидела, прислонившись спиной к груди Лукаса. Он крепко обнимал любимую, стараясь согреть ее теплом своего тела. Они оба смотрели, как постепенно отдаляется берег. Джесси сознавала, что она в последний раз видит зеленые холмы своей родины. Но она знала, что никогда не пожалеет о принятом ею решении покинуть Тасманию вместе с любимым человеком.
   – Почему ты отважилась на такой поступок? – спросил ее Лукас.
   Она взяла его руку в свои ладони.
   – А разве тебя не обрадовало мое решение бежать с тобой?
   – Очень обрадовало. Но насколько я помню, ты сегодня собиралась выйти за кого-то замуж.
   – Все из-за матери. Она узнала о нашей связи и пригрозила, что, если я не выйду замуж за Харрисона, тебя повесят, обвинив в убийстве Джона Пайка.
   – И ты согласилась пойти на эту жертву ради меня?!
   Лукас погладил дрожащими от волнения руками Джесси по голове.
   – Мне кажется, брак с Харрисоном Тейтом для тебя равносилен смерти, – промолвил он.
   – Я готова умереть за тебя.
   – Может так случиться, что нам сегодня придется умереть вместе.
   – Нет, мы не умрем. Нас уже ждет «Агнес Энн».
   Джесси кивнула в сторону стоявшего на якоре китобойного судна. Но Лукас заметил еще один корабль и нахмурился.
   – Боюсь, что нас ждут крупные неприятности, – предупредил он. – Сюда на всех парусах приближается фрегат «Отпор».
   Джесси повернула голову, и у нее замерло сердце. Из-за мыса Последней Надежды показалось военное судно. Его нос рассекал свинцовые волны. Он шел на всех парусах.
   – Черт подери, – промолвил один из матросов, – британский военный фрегат!
   – Надеюсь, они нас не потопят? – спросил Чарли, стуча зубами от холода и страха.
   Старый Том хмыкнул.
   – От англичан можно всего ждать, – пробормотал он.
   Джесси бросила испуганный взгляд на фрегат, а потом перевела его на Лукаса.
   – Неужели они могут потопить нас?
   Лукас усмехнулся:
   – Вряд ли. Ведь они знают, что ты находишься на борту шаланды.
   Джесси смерила взглядом расстояние между лодкой и китобойным судном. Там уже суетились матросы, готовясь поднять беглецов на борт. Однако военный фрегат двигался очень быстро и мог перехватить шаланду. Наблюдая за действиями капитана Бойда, Джесси поняла, к чему он стремится.
   – «Отпор» хочет вклиниться между нами и «Агнес Энн», – догадалась она.
   Лукас кивнул. Португалец, должно быть, тоже разгадал замысел капитана фрегата и начал выкрикивать команды своему экипажу. Гребцы удвоили свои усилия. Паруса шаланды трещали на ветру. Лодка быстро приближалась к китобойному судну, но фрегат развивал хорошую скорость.
   В открытом море еще явственнее ощущалось приближение шторма. Маленькую шаланду подбрасывало на гигантских волнах с белыми пенистыми гребнями. Порывистый ветер грозил сорвать парус. Португалец снова закричал, приказывая матросам убрать паруса, и они бросились выполнять его распоряжение. Лодку трясло от ударов волн о корпус и сильно раскачивало.
   Судорожно вцепившись в борт, Джесси следила за фрегатом, идущим на всех парусах. Ее лицо обдавали ледяные соленые брызги.
   – Если фрегат сейчас не повернет, он врежется в нас, – проговорил Лукас, крепко прижимая девушку к груди.
   Джесси содрогнулась. Казалось, им нет спасения. Но тут фрегат вдруг неожиданно развернулся у них на глазах и направился в порт.
   – О Боже! – простонал Лукас. – Я уже думал, что мы погибли.
 
   – Честно говоря, я уже попрощался с вами и решил, что вы вот-вот отправитесь на дно кормить рыбу, – попыхивая трубкой, произнес капитан Чейз, когда беглецы поднялись на борт его судна.
   Кто-то тут же набросил шерстяное одеяло на плечи продрогшей Джесси. У нее подкашивались колени от слабости, и она едва держалась на ногах, Лукас поддерживал ее, обняв за талию. Джесси чувствовала запах свежей древесины, которую использовали при ремонте судна, смолы и неистребимую вонь китового жира.
   Матросы подняли с грохотом якорь, ветер наполнил паруса, и китобойное судно тронулось в путь.
   – О Боже, – прошептал Лукас, оглянувшись назад. – Они преследуют нас.
   Джесси проследила за его взглядом и оцепенела. Фрегат опять развернулся и теперь шел за американским судном. Китобоец, который возвращался домой после четырехлетнего промысла, не мог развить большую скорость с перегруженными уловом трюмами, парусов оставалось немного.
   – Как ты думаешь, они догонят нас? – боязливо спросила Джесси.
   – Конечно, если захотят, – спокойно ответил капитан Чейз. – Посмотрите на паруса фрегата! На таких парусах можно догнать торговое судно, а ведь торговые суда намного быстроходнее китобойных!
   Тем временем пошел дождь и ветер усилился. Стоя у борта рядом с Лукасом, Джесси смотрела, как внизу кипит свинцовая вода. Фрегат подходил все ближе. Теперь уже Джесси могла различить реющий на мачте синий флаг береговой охраны.
   – Еще немного, и они нас догонят, – промолвила Джесси.
   – Не бойся, они не сделают тебе ничего плохого, – прошептал Лукас, целуя ее в шею.
   – Я беспокоюсь не о себе, а о тебе. – Джесси взглянула на Лукаса через плечо. Его глаза цвета морской волны сейчас помрачнели, словно океанские волны во время шторма. Любовь и нежность переполняли сердце Джесси. – Запомни, я ни о чем не жалею. Что бы ни случилось. Я никогда не раскаюсь в том, что убежала с тобой.
   Лукас зарылся лицом в ее волосы.
   – О Боже, как я люблю тебя, – прошептал он.
   Джесси улыбнулась:
   – Я знаю.
   Фрегат догнал китобойное судно и шел теперь параллельным курсом, вырвавшись немного вперед. Между ними образовалось расстояние примерно в двадцать ярдов.
   – Вот сукин сын, – пробормотал капитан Чейз и отдал приказ команде увеличить скорость движения.
   Фрегат находился так близко, что хорошо просматривались лица людей, суетящихся на его палубе. Джесси не удивилась бы, если бы увидела среди них своего брата или Харрисона. Однако единственным человеком, которого она знала, был капитан Бойд, одетый в парадный мундир, в котором он явился на церемонию бракосочетания в церковь. На его боку болталась парадная шпага. Подойдя к борту, капитан Бойд поднял рупор.
   – Эй там, на судне! Остановитесь! – раздался его голос над волнами.
   Капитан Чейз тоже подошел и борту и крикнул зычным голосом, который хорошо слышался и без рупора, несмотря на шум ветра и рев волн:
   – Вы обстреляли нашу шаланду, которая шла под звездно-полосатым флатом, жалкие ублюдки!
   Англичанин расправил плечи и принял горделивую осанку.
   – Вы находитесь в британской колонии и поэтому должны подчиняться нашим законам!
   – Да пошел ты! Мы уже вышли в нейтральные воды и находимся на расстоянии более трех миль от берега! Или ты не заметил?!
   Бойд опустил рупор и повернул голову так, как будто прислушивался к словам стоявшего позади него человека. Наконец он кивнул и снова приставил рупор к губам.
   – Члены вашего экипажа доставили на борт трех заключенных, бежавших из тюрьмы ее величества, что дает нам право преследовать вас в нейтральных водах и произвести досмотр вашего суда.
   – Я не согласен!
   Бойд снова помолчал, а потом крикнул в рупор:
   – Я настаиваю на том, чтобы вы остановились!
   – Вы не имеете права останавливать американское судно, – ответил капитан Чейз. – И хочу напомнить, если вы забыли, что мы обрели независимость от вашей империи! Мы не для того боролись, чтобы я теперь подчинялся вашим абсурдным приказам!
   Капитан «Отпора» на мгновение оцепенел от такой наглости.
   – Так вы остановитесь или нет?! – наконец он снова рявкнул в свой рупор.
   Чейз усмехнулся:
   – И не подумаем!
   – Отлично! В таком случае даю вам пять минут на размышление. И если вы не подчинитесь нашему требованию, мы откроем огонь!

Глава 39

   – Ты куда? – Джесси поймала Лукаса за руку в тот момент, когда он, решительно отстранившись, хотел куда-то уйти.
   Лукас бросил на нее суровый взгляд.
   – Мне надо поговорить с Лисом и Чарли. Мы должны сдаться британским властям.
   – Ну уж нет, черт возьми! Я такого не допущу! – прорычал капитан Чейз, посасывая свою трубку.
   Ветер трепал длинные темные волосы Лукаса.
   – Я не хочу, чтобы вы все подвергали из-за нас свою жизнь смертельной опасности, – заявил он.
   Чейз стоял на палубе, широко расставив ноги и уперев руки в бока.
   – Здесь я капитан, и только я принимаю решения! Наше судно американское, и будь я проклят, если его остановят британцы и подвергнут досмотру! Британцы считают, что все моря мира принадлежат им и что все должны плясать под их дудку. Но я не собираюсь потакать им с их манией величия, даже если мне за такую дерзость прострелят задницу! – Чейз посмотрел на Джесси. – Прошу прощения, мэм, за грубость.
   Галлахер бросил на капитана настороженный взгляд.
   – А как же мисс Корбетт? Я не хочу, чтобы она пострадала.
   – Не думаю, что британцы станут стрелять по судну, на борту которого находится леди.
   – А вдруг станут?
   Джесси бросилась на шею Лукаса.
   – Я не хочу, чтобы ты сдавался властям из-за меня!
   – Но, Джесси…
   – Нет, нет, я не допущу! Неужели ты думаешь, я смогу жить дальше, зная, что из-за меня ты снова попал на каторгу?
   Однако лицо Лукаса исполнилось решимости. На его скулах ходили желваки.
   – Я сдамся властям, – твердо заявил он.
   Чейз повернулся к своему помощнику, португальцу.
   – Мистер Виайра, возьмите мистера Галлахера под стражу и не спускайте с него глаз до моих следующих распоряжений. Если он будет сопротивляться, примените оружие.
   Помощник капитана с невозмутимым видом бросил спокойный взгляд на Лукаса и положил руку на пистолет, висевший на поясе.
   – Слушаюсь, капитан.
 
   Уоррик стоял у мачт вдали от борта фрегата и наблюдал за происходящим. Судно сильно качало на волнах, палуба под его ногами ходила ходуном. Но Уоррик чувствовал себя здесь, в открытом море, в своей стихии. Море – его давняя заветная мечта. Над его головой штормовой ветер трепал паруса, но внимание Уоррика приковало китобойное судно, на котором сейчас находилась Джесси.
   Он видел ее. Джесси стояла у борта. На ней все еще надето белое свадебное платье. Однако его юбка измялась и обвисла, а один рукав оторвался. Волосы Джесси растрепались. Уоррик думал, что они с Джесси хорошие друзья и всегда готовы поделиться друг с другом радостями и печалями. Но оказалось, что он плохо знал свою сестру, у которой от него существовали тайны. Впрочем, если бы Уоррику стало известно о связи Джесси с каторжником, то ирландцу не поздоровилось бы. Уоррик с удивлением думал, как много общего у него с матерью, Беатрис Корбетт. Он тоже считал, что связь Джесси с каторжником – несмываемый позор для их семьи.
   Стоявший рядом с ним Харрисон взглянул на золотые карманные часы, а потом вновь сосредоточил все свое внимание на девушке, замершей у борта китобойного судна. Ее обнимал темноволосый ирландец.
   – Черт возьми! – процедил Харрисон, обращаясь к своему приятелю. – О чем ты думал, назначая парня грумом своей сестры?
   Уоррик, скрестив руки на груди, окинул своего друга внимательным взглядом.
   – А чем, собственно, он тебе не нравится? Он прекрасно разбирается в лошадях. Кроме того, парень – образованный человек, единственное преступление которого состоит в том, что он любит свою родину и боролся за ее независимость.
   Харрисон бросил на Уоррика изумленный взгляд.
   – Да ты с ума сошел!
   – Почему ты так решил? Потому что я наконец понял причину ненависти, которую испытывают к нам ирландцы? Или потому, что я теперь поддерживаю свою сестру, разглядевшую в каторжнике достойного ее любви человека? Кстати, мы оба слишком плохо знаем своих сестер.
   Харрисон высокомерно усмехнулся.
   – Ошибаешься, я прекрасно знаю Филиппу.
   – Ты заблуждаешься, Харрисон. Мне тоже казалось, что в Филиппе для меня не осталось тайн, ведь мы знакомы с детства. И только теперь я понял, что она очень сложный и красивый человек.
   – Не понимаю, что ты пытаешься мне сказать? Может, ты влюбился в нее?
   – Да, ты угадал. Я влюбился в Филиппу.
   Харрисон бросил на Уоррика ледяной взгляд.
   – Тем хуже для тебя, приятель. Потому что я не отдам за тебя сестру. Я не желаю, чтобы после всего случившегося наши семьи породнились.
   – Если ты думаешь, что сумеешь помешать Филиппе выйти за меня замуж, значит, ты знаешь свою сестру еще хуже, чем я предполагал.
   Харрисон с невозмутимым видом вновь взглянул на свои карманные часы.
   – Пора, – заметил он. – Пять минут истекли. Капитан, вы готовы?
   И Харрисон подошел к борту. Джесси увидела брата и оцепенела. Уоррик мог разглядеть выражение ее лица. Лукас крепче обнял любимую. Уоррику стало жаль их. Ему хотелось, чтобы влюбленные ушли от погони, хотя для него наступила бы вечная разлука с сестрой.
   – Эй, на судне! – крикнул капитан Бойд в рупор. – Пять минут истекли. Вы готовы подчиниться нашим требованиям?
   Матросы «Отпора» зарядили пушку и нацелили на китобойное судно. Они, конечно, блефовали, но на китобойце не знали, что их всего лишь пугают. Харрисон надеялся, что у американцев сдадут нервы. Он решил во что бы то ни стало схватить Галлахера и добиться его казни.
   – Итак, вы готовы остановиться и выдать преступников?! – снова раздался над волнами громовой голос Бойда.
   Капитан Чейз усмехнулся.
   – Да пошел ты к чертовой матери, британский хлыщ! – крикнул он. – Если хочешь, стреляй! Но предупреждаю, что мы будем биться до последнего, если вы вздумаете пойти на абордаж!
   Лицо капитана Бойда побагровело от гнева.
   – Так вы отказываетесь подчиниться нашим требованиям?!
   – А ты что, не понял меня?!
   Бойд бросил нерешительный взгляд на Харрисона. Тот кивнул.
   – У нас нет выхода, – заявил он. – Мы должны открыть огонь.
   – Наведите пушку! – крикнул Бойд своим матросам. – Цельтесь по парусам и снастям! Готовься!
   Но тут к капитану подбежал потерявший терпение Уоррик.
   – Что, черт возьми, вы собираетесь делать?! – возмущенно воскликнул он. – Мы же решили просто припугнуть их! Или вы забыли, что на борту китобойного судна находится моя сестра?
   Харрисон схватил Уоррика за руку и оттащил от капитана.
   – Джесмонд сама виновата в том, что оказалась на судне, Корбетт! – зло крикнул он. – Если бы твоя сестра…
   Уоррик размахнулся и ударил Харрисона в лицо. Харрисон как подкошенный упал на палубу.
   – Заткнись, я не желаю тебя слушать! – закричал Уоррик, глядя сверху вниз на бывшего друга, распростертого у его ног.
   – Вы не имеете права здесь распоряжаться, сэр! – срывающимся голосом воскликнул Бойд.
   Уоррик медленно повернулся к нему, сжимая кулаки.
   – Если откроете огонь по китобойному судну, вас разжалуют и спишут на берег!
   Лицо англичанина вспыхнуло от гнева.
   – Вы не смеете мне угрожать на моем собственном корабле!
   Уоррик холодно улыбнулся.
   – Я не угрожаю, я предупреждаю о том, какие последствия будет иметь ваш необдуманный шаг.
   – Ирландец является заключенным, бежавшим из тюрьмы ее величества, – с трудом вставая на ноги, разъяснял Харрисон и вытер кровь, сочащуюся из разбитой губы. – Американцы покрывают его и поэтому тоже являются преступниками.
   – А Джесс? – спросил Уоррик. Теперь он понял, что навсегда потерял друга детства. Их добрые отношения навеки испорчены. – Теперь я не верю, что ты любил ее.
   Харрисон зло рассмеялся.
   – Если бы я не любил ее, то не бросился бы за ней в погоню!
   Уоррик покачал головой:
   – Нет, Харрисон. Если бы ты любил мою сестру, ты не стал бы подвергать ее жизнь опасности.
   Он неожиданно выхватил из рук капитана Бойда рупор и бросил его за борт.
   – В тебе взыграл инстинкт собственника, – продолжал Уоррик, – но не любовь. Хорошо, что Джесси убежала от тебя, она не была бы счастлива с тобой.
   Он взглянул туда, где стояла его сестра. Ветер трепал ее золотистые волосы и раздувал белую юбку. На губах Джесси играла печальная улыбка. Она понимала, что видит брата в последний раз.
   – Эй, Джесс, из-за тебя я испортил дорогой костюм! Ты должна возместить мне убытки! – крикнул Уоррик.
   Джесси не сводила глаз с брата, стоявшего у борта удалявшегося фрегата, до тех пор, пока его фигура не превратилась в черную точку. Отвернувшись, она уткнулась лицом в плечо Лукаса и заплакала.
 
   Лукас с восхищением смотрел на свою жену, стоявшую на корме китобойного судна. Его женой она стала два дня назад. Капитан Чейз провел короткую церемонию бракосочетания еще у берегов Тасмании. А потом начался шторм, и они едва не потерпели кораблекрушение в бурном море, среди гигантских вздымающихся волн, игравших их судном как щепкой. Лишь наутро второго дня небо стало ясным, ветер улегся и море успокоилось.
   После долгой непогоды, от которой Лукас и Джесси прятались в каюте, они снова вышли на палубу и вдохнули полной грудью свежий воздух. Держась за руки, они прошли на корму, откуда любовались рассветом, возвещавшим наступление нового дня.
   – Мы остались в живых, несмотря на преследование властей и опасный шторм, – улыбнулась Джесси, любуясь поднимающимся на горизонте солнцем. Восточный край неба окрашивался в нежные радужные тона. – Честно говоря, я уже попрощалась с тобой, решив, что нам суждено погибнуть в морской пучине.
   – Вы, наверное, пожалели о том, что отважились на столь смелый шаг, миссис Галлахер? – спросил Лукас, обнимая жену.
   Джесси с улыбкой нежно погладила его по щеке.
   – Ты стал моей судьбой, Лукас. Что бы ни случилось, я никогда не пожалею о том, что бежала с тобой.
   Лукас знал, что отныне им предстояло вместе жить, вместе бороться за свое существование, вместе пробивать себе дорогу в новой незнакомой стране.
   – Я люблю тебя, – прошептал Лукас, зарывшись лицом в ее волосы. – И всегда буду любить…
   Ветер развевал паруса у них над головой и поднимал зыбь на поверхности моря. Лукас крепче обнял любимую, чувствуя, что его сердце переполняет радость бытия.