Проскурин Вадим Геннадьевич. Мифриловый крест

   - Ты специально меня загружаешь?
   - Ага.
   - Но зачем?
   - Если не нагружать руку, она отсыхает, если не нагружать разум, он слабеет и развращается ничегонеделанием.
   - У меня сейчас и без тебя хватает, чем нагрузить разум.
   - Это тебе только кажется. Все твои проблемы решаются гораздо проще, чем ты думаешь. Это твой страх мешает тебе. Представь, что страха нет, представь себе, что ты не живешь, а играешь, и сразу увидишь, что тебе станет легче. Да, ты потеряешь ощущение значимости происходящего, ты начнешь думать, что вокруг нет ничего существенного, жизнь покажется тебе бессмысленной, а потом ты поймешь…
   Четырехглазый сделал долгую паузу. Я не выдержал.
   - Что я пойму? - спросил я.
   - Что жизнь и вправду бессмысленна. Но от этого она не перестает быть жизнью. Она не нуждается в смысле, люди любят размышлять о смысле жизни, но его нет. И это хорошо.
   - Что же в этом хорошего?
   - Жизнь хороша сама по себе. По определению. А если ты считаешь иначе, со временем в твоей душе поселяется ад. Не забывай, объективной истины нет, мы сами творим истину. Правда существует только в душе смотрящего.
   И тут меня посетила безумная мысль.
   - Кто ты, Четырехглазый? - спросил я внезапно севшим голосом. - Ты и есть тот самый единственный бог?
   - Бог, называющий себя богом, не есть бог, - улыбнулся Четырехглазый. - Называй меня как назовешь, но не думай, что ты познал истину. Истину вообще невозможно познать.
   - Ладно, проехали. Бог ты или не бог, раз ты такой крутой и всезнающий…
   - Всезнающих субъектов не бывает.
   - Не перебивай! Ты сможешь помочь мне?
   - Ты не нуждаешься в помощи.
   - Но я не могу…
   - Решить, как быть с Леной?
   - Да. Ты читаешь мои мысли?
   - Нет, я просто догадливый. Решай сам, как с ней быть, только… я знаю, ты не веришь в загробную жизнь, в адские муки и все прочее, но, поверь мне, наказание за грехи бывает всегда, даже если нет бога, который мог бы тебя наказать. Потому что в твоей душе должен быть свой маленький бог, а если его нет, значит, ты страдаешь шизофренией и тебя надо лечить. Ладно, на первый раз достаточно, ты уже загрузился до предела. Не буду прощаться, потому что мы скоро встретимся. До свиданья!
   Четырехглазый встал и пошел по камням. Когда он скрылся за валуном, мне показалось, что мир вокруг него изменился и поплыл. Я вскочил за ноги, бросился за ним, голова закружилась, мир поплыл вокруг меня и я с большим трудом удержался на ногах. Вот, значит, как выглядит со стороны кратчайший путь. Хотел бы я знать, куда он ведет, что означают эти фиолетовые цветы, которые на мгновение мигнули среди россыпи гималайских камней. Ладно, я еще успею узнать это, у меня теперь много времени впереди.
 

17.

   На следующий день Лена впала в депрессию. Она не пила кагор, она просто сидела перед телевизором и сосредоточенно смотрела в экран, где спортивная блондинка в джинсовом костюме жаловалась пожилому лысому мужику в строгом костюме на тяготы и лишения полицейской службы в большом американском городе. Наверное, скоро начнется стрельба. Или секс.
   Я присел на подлокотник кресла и легонько обнял Лену. Она вздрогнула. Я прикоснулся к ее душе и передал приглашение прочитать мои воспоминания о разговоре с Четырехглазым. Лена бросила беглый взгляд внутрь моей души и отвернулась.
   - Я больше не могу молиться, - пожаловалась она, - у меня не осталось веры.
   Я сочувственно вздохнул.
   - Бог договорился с Сатаной, - продолжала вещать Лена. - Бог отказался от своих планов из-за каких-то побрякушек, наделенных силой, превосходящей господню. Мой мир рушится.
   - А ты уверена, - вкрадчиво поинтересовался я, - что Бомж - это бог?
   - А кто? - удивилась Лена.
   - Загляни в мою душу.
   Лена заглянула и немного успокоилась. Но ненадолго.
   - Но все-таки, кто же он? - вопросила она.
   - Может, тебе стоит обратиться к первоисточнику? - предложил я. - Поговори с ним, спроси у него, он, конечно, может не ответить или обмануть, но… по любому хуже не будет.
   - Да уж, хуже уже не будет, - мрачно согласилась Лена.
   Тот, кого Лена называла Богом, а Головастик называла Бомжом, не ответил. Может быть, он разочаровался в своей посланнице, а может, ушел творить новые миры, честно говоря, это меня не волнует. По мне, чем меньше с ним общаешься, тем лучше.
   - Мой мир рухнул, - констатировала Лена. - Я не знаю, во что верить, я не понимаю, зачем жить. Не вижу никакого смысла.
   - А он нужен, этот смысл?
   - Если его нет, зачем жить?
   - Затем, что это приятно. Гораздо приятнее быть живым мыслящим человеком, чем не быть никем вообще. Можешь мне поверить, я был в небытии, там стоит побывать, чтобы оценить, насколько хороша жизнь.
   Лена мрачно вздохнула.
   - Хотела бы я думать так же, как ты. Может, мне тоже стоит побывать в этом небытии?
   - Не стоит. По крайней мере, до тех пор, пока не выйдешь из депрессии.
   - Если я там не побываю, я из нее не выйду.
   - Тебе придется. У тебя нет особого выбора.
   - Выбор есть. Я могу совершить искупление.
   - Не говори глупостей! - возмутился я. - Я вчера весь вечер читал библию. Не могу сказать, что все понял, но… разве ты можешь быть мессией?
   - Конечно! Бог сам передал мне благую весть.
   - Разве Бомж - это бог?
   - Не называй его Бомжом! Кем же еще он может быть? Может, ты скажешь, что это был злокозненный узурпатор?
   - В чем был смысл первого пришествия?
   - Искупление грехов человеческих.
   - А смысл второго?
   - Страшный суд. Точнее, подготовка к нему.
   - Зачем духу божьему вселяться в человеческую душу? Как это поможет готовить суд?
   - Не кощунствуй! Пути господни неисповедимы.
   Во мне вспыхнула ярость.
   - Ты можешь хоть раз подумать собственной головой? - взорвался я. - Легко сказать, что пути господни неисповедимы, и больше не думать вообще ни о чем. Легко вызубрить десять заповедей и тысячу разъяснений к ним, гораздо труднее жить своим умом. Я однажды смотрел передачу по Би-би-си, там рассказывали про каких-то полярных чаек. Они гнездятся на скалах, их гнезда располагаются буквально в двух шагах друг от друга. Если яйцо укатывается из гнезда, родители никогда не возвращают его обратно. Знаешь, почему? Потому что они не замечают ничего за пределами гнезда. А знаешь, почему они не замечают ничего за пределами гнезда? Потому что, если бы они обращали на это внимание, их птичьи мозги свихнулись бы за пять минут. У них есть правило - мир кончается на границе гнезда и снова начинается там, где начинается море. Они не думают, что находится в промежутке. У них есть правило - не смотри на гнездо ближнего своего, у них есть правила на все случаи жизни, и поскольку у них есть правила, им не нужны мозги, они справляются и так. И они счастливы. Тебе нужно такое счастье?
   - У меня нет даже такого счастья, - тихо ответила Лена, - и никогда больше не будет. Хочешь, я расскажу, как проходила моя прошлая жизнь?
   - Догадываюсь, - буркнул я.
   - Нет, ты послушай! Знаешь, сколько раз в жизни я смотрела телевизор? Сколько раз я разговаривала с парнями больше пяти минут подряд? Сколько раз я была в кино? Сколько книг я прочитала, если не считать того, что входит в школьную программу, и церковных изданий? Вся моя жизнь была посвящена богу, и я была счастлива. Может, это и птичье счастье, но это было счастье. Что там говорил твой новый учитель, истина в глазах смотрящего? Так вот, в моих глазах была истина. Моя собственная маленькая истина, мое собственное счастье. Да, ты думаешь, что оно маленькое и примитивное, но так думаешь ты, а чувствую его я. Улавливаешь разницу? Это моя жизнь! А ты ее сломал!
   - Ее сломал не я.
   - А кто же? Если бы ты не устроил то безобразие в церкви, ничего бы не изменилось. Я по-прежнему была бы счастлива. А то, что ты мне дал… это как наркотик. И сейчас начинается ломка.
   - Ломка начинается тогда, когда ты прекращаешь принимать наркотик.
   - Намекаешь, что вера была для меня наркотиком? Нет, Сергей, наркотик дал мне ты. Ты позволил мне поверить, что я могу быть кем-то большим…
   - Ты действительно можешь быть кем-то большим!
   - Наверное. Но хочу ли?
   - Это твое право. Но разве твой бог не говорил, что не стоит зарывать таланты в землю?
   Лена отчаянно затрясла головой.
   - Отстать от меня! - крикнула она. - Хотя бы на время. Дай мне побыть одной, я должна так много обдумать. Оставь меня одну.
 

18.

   - Как дела? - спросила Зина. - Что-то ты выглядишь не очень здоровым. Ого!
   Зина поспешно рухнула на колени, я не успел ее удержать.
   - Ну что ты, в самом деле, - забормотал я, - вставай сейчас же и не позорься.
   Зина схватила мою руку и поцеловала тыльную сторону кисти. Я немедленно отдернул руку и отступил на шаг назад.
   - Достаточно! - заявил я. - Вот только поклонения мне и не хватало.
   - Ты победил? - спросила Зина, глядя на меня восторженными сияющими глазами. - Ты все-таки победил?
   Я сформировал кратчайший путь к холодильнику, протянул руку, вытащил оттуда бутылку пива и протянул Зине.
   - А хочешь, - предложил я, - мартини или ликера какого-нибудь?
   Зина вскочила на ноги и радостно улыбнулась.
   - Не трать на меня силы, - сказала она, - я и так вижу, кем ты стал. И ты прав, за это стоит выпить.
   Мы пошли на кухню и выпили. А потом выпили еще раз и еще и еще. Зина пыталась расспрашивать меня о подробностях, но я так ничего и не рассказал. Я внезапно понял, что в пересказе эта история будет звучать неправильно, она станет похожей либо на приключенческий роман, либо на житие святого. А я ведь не авантюрист и, тем более, не святой. Я до сих пор ощущаю себя обычным человеком, я знаю, что это уже не совсем так, но пока я ощущаю себя человеком, в этом есть часть правды. Потому что правда в глазах смотрящего.
   И еще я понял, в чем главное отличие между тем, чем я был, и тем, чем стал. Главное отличие в том, что почти ничего не изменилось. И это хорошо.
    КОНЕЦ
 
   Все персонажи вымышлены. Бомж, Головастик и Четырехглазый, скорее всего, не существуют в реальном мире. По крайней мере, нет никаких оснований предполагать обратное.
   В этой книге нет ни глумления над христианской религией, ни, тем более, пропаганды сатанизма. Если у вас создалось другое впечатление, извините. Как говорится, каждый понимает вещи в меру своей испорченности:-)
   Теологические и философские рассуждения персонажей часто носят дилетантский характер и содержат многочисленные ошибки. Некоторые из них:-) внесены автором преднамеренно.
   Спасибо Яне Завацкой за конструктивную критику.
   Телефон вымышленный:-)