Страница:
движение, то я не вижу границ творчеству человеческому... видишь ли, добрый
мой Мартын: делать золото задача заманчивая, открытие, может быть,
любопытное - но найти perpetuum mobile... о!..
Мартын. Убирайся к черту с твоим perpetuum mobile!.. Ей-богу, отец Бертольд,
ты хоть кого из терпения выведешь. Ты требуешь денег на дело, а говоришь бог
знает что. Невозможно. Экой он сумасброд!
Бертольд. Экой он брюзга!
Расходятся в разные стороны.
Франц. Чeрт побери наше состояние! - Отец у меня богат, - а мне какое дело?
Дворянин, у которого нет ничего, кроме зазубренного меча да заржавленного
шлема, счастливее и почетнее отца моего. Отец мой сымает перед ним шляпу, а
тот и не смотрит на него. - Деньги! потому что деньги достались ему не
дешево, так он и думает, что в деньгах вся и сила - как не так! Если он так
силен, попробуй отец ввести меня в баронский замок! Деньги! Деньги рыцарю не
нужны, на то есть мещане - как прижмет их, так и забрызжет кровь
червонцами!.. Чeрт побери наше состояние! - Да по мне лучше быть последним
минстрелем: этого по крайней мере в замке принимают... Госпожа слушает его
песни, наливает ему чашу и подносит из своих рук... Купец, сидя за своими
книгами, считает, считает, клянется, хитрит перед всяким покупщиком:
"Ей-богу, сударь, самый лучший товар, дешевле нигде не найдете". - Врешь ты,
жид.- "Никак нет, честию вас уверяю"... Честию!.. Хороша честь! А рыцарь -
он волен как сокол... он никогда не горбился над счетами, он идет прямо и
гордо, он скажет слово, ему верят... Да разве это жизнь? - Чeрт ее побери! -
Пойду лучше в минстрели. Однако что это сказал монах? Турнир в * и туда едет
барон - ах, боже мой! там будет и Клотильда. Дамы обсядут кругом, трепеща за
своих рыцарей - трубы затрубят - выступят герольды - рыцари объедут поле,
преклоняя копья перед балконом своих красавиц... - трубы опять затрубят -
рыцари разъедутся - помчатся друг на друга... дамы ахнут... боже мой! и
никогда не подыму я пыли на турнире, никогда герольды не возгласят моего
имени, презренного мещанского имени, никогда Клотильда не ахнет... Деньги!
кабы знал он, как рыцари презирают нас, несмотря на наши деньги...
Альбер. A! это Франц; на кого ты раскричался?
Франц. Ах, сударь, вы меня слышали... я сам с собою рассуждал...
Альбер. А о чем рассуждал ты сам с собою?
Франц. Я думал, как бы мне попасть на турнир.
Альбер. Ты хочешь попасть на турнир?
Франц. Точно так.
Альбер. Ничего нет легче: у меня умер мой конюший - хочешь ли на его место?
Франц. Как! бедный ваш Яков умер? отчего ж он умер?
Альбер. Ей-богу, не знаю; в пятницу он был здоровешенек; вечером воротился я
поздно (я был в гостях у Ремона и порядочно подпил) - Яков сказал мне
что-то... я рассердился и ударил его, - помнится, по щеке, а может быть, и в
висок, - однако нет: точно по щеке; Яков повалился - да уж и не встал; я лег
не раздевшись, а на другой день узнаю, что мой бедный Яков - умре.
Франц. Ай, рыцарь! видно, пощечины ваши тяжелы.
Альбер. На мне была железная рукавица. - Ну что же, хочешь быть моим конюшим?
Франц (почесывается). Вашим конюшим?
Альбер. Что ж ты почесываешься? соглашайся. - Я возьму тебя на турнир, ты
будешь жить у меня в замке. Быть оруженосцем у такого рыцаря, как я, не
шутка: ведь уж это ступень. Со временем, как знать, тебя посвятим и в рыцари
- многие так начинали.
Франц. А что скажет мой отец?
Альбер. А ему какое дело до тебя?
Франц. Он меня наследства лишит...
Альбер. А ты плюнь - тебе же будет легче.
Франц. И я буду жить у вас в замке?..
Альбер. Конечно. - Ну, согласен?
Франц. Вы не будете давать мне пощечин?
Альбер. Нет, нет, не бойся; а хоть и случится такой грех - что за беда? - не
все ж конюшие убиты до смерти.
Франц. И то правда: коли случится такой грех - посмотрим, кто кого...
Альбер. Что? что ты говоришь, я тебя не понял?
Франц. Так, я думал сам про себя.
Альбер. Ну, что ж - соглашайся...
Франц. Извольте - согласен.
Альбер. Нечего было и думать. Достань-ка себе лошадь и приходи ко мне.
Берта и Клотильда.
Клотильда. Берта, скажи мне что-нибудь, мне скучно.
Берта. О чем же я буду вам говорить? - не о нашем ли рыцаре?
Клотильда. О каком рыцаре?
Берта. О том, который остался победителем на турнире.
Клотильда. О графе Ротенфельде. Нет, я не хочу говорить о нем; вот уже две
недели, как мы возвратились, - а он и не думал приехать к нам; это с его
стороны неучтивость.
Берта. Погодите - я уверена, что он будет завтра...
Клотильда. Почему ты так думаешь?
Берта. Потому, что я его во сне видела.
Клотильда. И, боже мой! Это ничего не значит. Я всякую ночь вижу его во сне.
Берта. Это совсем другое дело - вы в него влюблены.
Клотильда. Я влюблена! Прошу пустяков не говорить... Да и про графа
Ротенфельда толковать тебе нечего. Говори мне о ком-нибудь другом.
Берта. О ком же? О конюшем братца, о Франце?
Клотильда. Пожалуй, говори мне о Франце.
Берта. Вообразите, сударыня, что он от вас без ума.
Клотильда. Франц от меня без ума? кто тебе это сказал?
Берта. Никто, я сама заметила; когда вы садитесь верхом, он всегда держит
вам стремя; когда служит за столом, он не видит никого, кроме вас; если вы
уроните платок, он всех проворнее его подымет, - а на нас и не смотрит...
Клотильда. Или ты дура, или Франц предерзкая тварь...
Входят Альбер, Ротенфельд и Франц.
Альбер. Сестра, представляю тебе твоего рыцаря, граф приехал погостить в
нашем замке.
Граф. Позвольте, благородная девица, недостойному вашему рыцарю еще раз
поцеловать ту прекрасную руку, из которой получил я драгоценнейшую
награду...
Клотильда. Граф, я рада, что имею честь принимать вас у себя... Братец, я
буду вас ожидать в северной башне... (Уходит.)
Граф. Как она прекрасна!
Альбер. Она предобрая девушка. Граф, что же вы не раздеваетесь? Где ваши
слуги? Франц! разуй графа.
Франц медлит.
Франц, разве ты глух?
Франц. Я не всемирный слуга, чтобы всякого разувать...
Граф. Ого, какой удалец!
Альбер. Грубиян! (Замахивается.) Я тебя прогоню!
Франц. Я сам готов оставить замок.
Альбер. Мужик, подлая тварь! Извините, граф, я с ним управлюсь... Вон!...
(Толкает его в спину.)Чтобы духа твоего здесь не было.
Граф. Пожалуйста, не трогайте этого дурака; он, право, не стоит...
Клотильда. Братец, мне до тебя просьба.
Альбер. Чего ты хочешь?
Клотильда. Пожалуйста, прогони своего конюшего Франца; он осмелился мне
нагрубить...
Альбер. Как! и тебе?.. Жаль же, что я уж его прогнал; он от меня так скоро б
не отделался. Да что ж он сделал?
Клотильда. Так, ничего. Если ты уж его прогнал, так нечего и говорить.
Скажи, братец, долго ли граф пробудет у нас?
Альбер. Думаю, сестра, что это будет зависеть от тебя. Что ж ты краснеешь?..
Клотильда. Ты всe шутишь... A он и не думает...
Альбер. Не думает? о чем же?
Клотильда. Ах, братец, какой ты несносный! Я говорю, что граф обо мне и не
думает...
Альбер. Посмотрим, посмотрим - что будет то будет.
Франц. Вот наш домик.... Зачем было мне оставлять его для гордого замка?
Здесь я был хозяин, а там - слуга... и для чего?.. для гордых взоров наглой
благородной девицы. Я переносил унижения, я унизился в глазах моих - я
сделался слугою того, кто был моим товарищем, я привык сносить детские обиды
глупого, избалованного повесы... я не примечал ничего... Я, который не хотел
зависеть от отца, - я стал зависим от чужого... И чем это все кончилось? -
боже... кровь кидается в лицо - кулаки мои сжимаются... О, я им отомщу,
отомщу... Как-то примет меня отец!(Стучится.)
Карл (выходит). Кто там так бодро стучится? - A! Франц, это ты! (Про себя.)
Вот чeрт принес!
Франц. Здравствуй, Карл, отец дома?
Карл. Ах, Франц, - давно же ты здесь не был... Отец твой с месяц как уж помер.
Франц. Боже мой! Что ты говоришь?.. Отец мой умер! - Невозможно!
Карл. Так-то возможно, что его и схоронили
Франц. Бедный, бедный старик!.. И мне не дали знать, что он болен! может
быть, он умер с горести - он меня любил; он чувствовал сильно. Карл, и ты не
мог послать за мною! Oн меня бы благословил...
Карл. Он умер, осердясь на приказчика и выпив сгоряча три бутылки пива.
Оттого и умер. Знаешь ли что еще, Франц? Ведь он лишил тебя наследства - а
отдал все свое имение...
Франц. Кому?
Карл. Не смею тебе сказать - ты такой вспыльчивый...
Франц. Знаю: тебе...
Карл. Бог видит, я не виноват. - Я готов был бы тебе все отдать... потому
что, видишь ли, хоть закон и на моей стороне, - однако вот, по совести,
чувствую, что все-таки сын наследник отца, а не подмастерье... Но, видишь,
Франц... я ждал тебя, а ты не приходил - я и женился... а вот теперь, как
женат, уж я и не знаю, что делать... и как быть...
Франц. Владей себе моим наследством, Карл, я у тебя его не требую. На ком ты
женат?
Карл. На Юлии Фурст, мой добрый Франц, на дочери Иоганна Фурста, нашего
соседа... Я тебе ее покажу. Если хочешь остаться, то у меня есть порожний
уголок...
Франц. Нет, благодарствуй, Карл. Кланяйся Юлии - и вот отдай ей эту
серебряную цепочку - от меня на память...
Карл. Добрый Франц! - Хочешь с нами отобедать? - мы только что сели за стол...
Франц. Не могу, я спешу...
Карл. Куда же?
Франц. Так, сам не знаю - прощай.
Карл. Прощай, бог тебе помоги.
Франц уходит.
А какой он добрый малый, - и как жаль, что он такой беспутный! - Ну, теперь
я совершенно покоен: у меня не будет ни тяжбы, ни хлопот.
Вассалы, вооруженные косами и дубинами.
Франц. Они проедут через эту лужайку - смотрите же, не робеть; подпустите их
как можно ближе, продолжая косить - рыцари на вас гаркнут - и наскачут, -
тут вы размахнитесь косами по лошадиным ногам - а мы из лесу и приударим...
чу!.. Вот они.
Франц с частью вассалов скрывается за лес.
Косари
(поют)
Ходит во поле коса,
Зеленая полоса
Вслед за ней ложится.
Ой, ходи, моя коса.
Сердце веселится.
Несколько рыцарей, между ими Альбер и Ротенфельд.
Рыцари. Гей, вы - долой с дороги!
Вассалы сымают шляпы и не трогаются.
Альбер. Долой, говорят вам!.. Что это значит, Ротенфельд? они ни с места.
Ротенфельд. А вот пришпорим лошадей да потопчем их порядком....
Косари. Ребята, не робеть...
Лошади раненые падают с седоками, другие бесятся.
Франц (бросается из засады). Вперед, ребята! У! у!..
Один рыцарь (другому). Плохо, брат, - их более ста человек...
Другой. Ничего, нас еще пятеро верхами...
Рыцари. Подлецы, собаки, вот мы вас!
Вассалы. У! у! у!..
Сражение. Все рыцари падают один за другим.
Вассалы (бьют их дубинами, косами). Наша взяла!.. Кровопийцы! разбойники!
гордецы поганые! Теперь вы в наших руках...
Франц. Который из них Ротенфельд? - Друзья! подымите забрала, - где Альбер?
Едет другая толпа рыцарей.
Один из них. Господа! посмотрите, что это значит? Здесь дерутся...
Другой. Это бунт - подлый народ бьет рыцарей...
Рыцари. Господа! господа!.. Копья в упор!.. Пришпоривай!..
Наехавшие рыцари нападают на вассалов.
Вассалы. Беда! Беда! Это рыцари!.. (Разбегаются.)
Франц. Куда вы! Оглянитесь, их нет и десяти человек!..
Он ранен; рыцарь хватает его за ворот.
Рыцарь. Постой! брат... успеешь им проповедать.
Другой. И эти подлые твари могли победить благородных рыцарей! смотрите,
один, два, три... девять рыцарей убито. Да это ужас.
Лежащие рыцари встают один за другим.
Рыцари. Как! вы живы?
Альбер. Благодаря железным латам...
Все смеются.
Ага, Франц, это ты, дружок? Очень рад, что встречаю тебя... Господа рыцари!
благодарим за великодушную помощь.
Один из рыцарей. Не за что; на нашем месте вы бы сделали то же самое.
Ротенфельд. Смею ли просить вас в мой замок дни на три, отдохнуть после
сражения и дружески попировать?..
Рыцарь. Извините, что не можем воспользоваться вашим благородным
гостеприимством. Мы спешим на похороны Эльсбергского принца - и боимся
опоздать...
Ротенфельд. По крайней мере сделайте мне честь у меня отужинать.
Рыцарь. С удовольствием. - Но у вас нет лошадей, - позвольте предложить вам
наших... мы сядем за вами, как освобожденные красавицы.
Садятся.
А этого молодца, так и быть, довезем уж до первой виселицы... Господа,
помогите его привязать к репице моей лошади...
ЗАМОК РОТЕНФЕЛЬДА
Рыцари ужинают.
Один рыцарь. Славное вино!
Ротенфельд. Ему более ста лет... Прадед мой поставил его в погреб,
отправляясь в Палестину, где и остался; этот поход ему стоил двух замков и
ротенфельдской рощи, которую продал он за бесценок какому-то епископу.
Рыцарь. Славное вино! - За здоровье благородной хозяйки!..
Рыцари. За здоровье прекрасной и благородной хозяйки!..
Клотильда. Благодарю вас, рыцари. За здоровье ваших дам... (Пьет.)
Ротенфельд. За здоровье наших избавителей!
Рыцари. За здоровье наших избавителей!
Один из рыцарей. Ротенфельд! праздник ваш прекрасен; но ему чего-то
недостает...
Ротенфельд. Знаю, кипрского вина; что делать - всe вышло на прошлой неделе.
Рыцарь. Нет, не кипрского вина; недостает песен миннезингера...
Ротенфельд. Правда, правда... Нет ли в соседстве миннезингера; ступайте-ка в
гостиницу...
Альбер. Да чего ж нам лучше? Ведь Франц еще не повешен - кликнуть его сюда...
Ротенфельд. И в самом деле, кликнуть сюда Франца!
Рыцарь. Кто этот Франц?
Ротенфельд. Да тот самый негодяй, которого вы взяли сегодня в плен.
Рыцарь. Так он и миннезингер?
Альбер. О! все, что вам угодно. Вот он.
Ротенфельд. Франц! рыцари хотят послушать твоих песен, коли страх не отшиб у
тебя памяти, а голос еще не пропал.
Франц. Чего мне бояться? Пожалуй, я вам спою песню моего сочинения. Голос
мой не задрожит, и язык не отнялся.
Ротенфельд. Посмотрим, посмотрим. Ну - начинай...
Франц
(поет)
Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой
Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.
С той поры, сгорев душою,
Он на женщин не смотрел,
Он до гроба ни с одною
Молвить слова не хотел.
Он себе на шею четки
Вместо шарфа навязал
И с лица стальной решетки
Ни пред кем не подымал.
Полон чистою любовью,
Верен сладостной мечте,
A. M. D. {2} своею кровью
Начертал он на щите.
И в пустынях Палестины,
Между тем как по скалам
Мчались в битву паладины,
Именуя громко дам,-
Lumen coelum, sancta rosa! {3}
Восклицал он, дик и рьян,
И как гром его угроза
Поражала мусульман.
Возвратясь в свой замок дальный,
Жил он строго заключен;
Всe безмолвный, всe печальный,
Как безумец умер он.
Восклицанья.
Рыцари. Славная песня; да она слишком заунывна. Нет ли чего повеселее?
Франц. Извольте; есть и повеселее.
Ротенфельд. Люблю за то, что не унывает! - Вот тебе кубок вина.
Франц
Воротился ночью мельник...
Женка! Что за сапоги?
Ах ты, пьяница, бездельник!
Где ты видишь сапоги?
Иль мутит тебя лукавый?
Это ведра.- Ведра? право? -
Вот уж сорок лет живу,
Ни во сне, ни на яву
Не видал до этих пор
Я на ведрах медных шпор.
Рыцари. Славная песня! прекрасная песня! - ай да миннезингер!
Ротенфельд. А всe-таки я тебя повешу.
Рыцари. Конечно - песня песнию, а веревка веревкой. Одно другому не мешает.
Клотильда. Господа рыцари! я имею просьбу до вас - обещайтесь не отказать.
Рыцарь. Что изволите приказать?
Другой. Мы готовы во всем повиноваться.
Клотильда. Нельзя ли помиловать этого бедного человека?.. он уже довольно
наказан и раной и страхом виселицы.
Ротенфельд. Помиловать его!.. Да вы не знаете подлого народа. Если не
пугнуть их порядком да пощадить их предводителя, то они завтра же
взбунтуются опять...
Клотильда. Нет, я ручаюсь за Франца. Франц! Не правда ли, что если тебя
помилуют, то уже более бунтовать не станешь?
Франц (в чрезвычайном смущении). Сударыня... Сударыня...
Рыцарь. Ну, Ротенфельд... что дама требует, в том рыцарь не может отказать.
Надобно его помиловать.
Рыцари. Надобно его помиловать.
Ротенфельд. Так и быть: мы его не повесим, - но запрем его в тюрьму, и даю
мое честное слово, что он до тех пор из нее не выйдет, пока стены замка
моего не подымутся на воздух и не разлетятся...
Рыцари. Быть так...
Клотильда. Однако...
Ротенфельд. Сударыня, я дал честное слово.
Франц. Как, вечное заключение! Да по мне лучше умереть.
Ротенфельд. Твоего мнения не спрашивают... Отведите его в башню...
Франца уводят.
Франц. Однако ж я ей обязан жизнию!
ОТРЫВКИ И НАБРОСКИ
ВАДИМ
Вадим
Ты видел Новгород; ты слышал глас народа;
Скажи, Рогдай, жива ль славянская свобода,
Иль князя чуждого покорные рабы
Решились оправдать гонения судьбы?
Рогдай
Вадим, надежда есть, народ нетерпеливый,
Старинной вольности питомец горделивый,
Досадуя, влачит позорный свой ярем;
Как иноземный гость, неведомый никем,
Являлся я в домах, на стогнах и на вече.
Вражду к правительству я зрел на каждой встрече...
Уныние везде, торговли глас утих,
Встревожены умы, таится пламя в них.
Младые граждане кипят и негодуют -
Вадим, они тебя с надеждой именуют...
Вадим
Безумные! Давно ль они в глазах моих
Встречали торжеством властителей чужих
И вольные главы под иго преклоняли?
Изгнанью моему давно ль рукоплескали?..
Теперь зовут меня, - а завтра, может, вновь...
Неверна их вражда, неверна их любовь,
Но я не изменю -
* * *
- Скажи, какой судьбой друг другу мы попались?
В одном углу живем, а месяц не видались.
Откуда и куда? - Я шел к тебе, сестра.
Хотелось мне с тобой увидеться. - Пора. -
Ей-богу, занят был. - Да чем? - Делами, службой.
Я, право, дорожу, сестра, твоею дружбой.
Люблю тебя душой и рад бы иногда
С тобою посидеть... Но, видишь ли, беда -
Никак не съедемся: я дома - ты в карете,
- Но мы могли бы в свете
Видаться каждый день. - Конечно! я бы мог
Пуститься в свет, как ты. Нет, нет, избави бог!
По счастью, модный круг совсем теперь не в моде.
Мы, знаешь ли, мы жить привыкли на свободе.
Не ездим в общества, не знаем наших дам.
Мы их оставили на жертву старикам,
Любезным баловням осьмнадцатого века.
А впрочем, не найдешь живого человека
В отборном обществе. - Хвалиться есть ли чем?
Что тут хорошего? Ну, я прощаю тем,
Которые, пустясь в пятнадцать лет на волю,
Привыкли - как же быть? - лишь к пороху да к полю.
Казармы нравятся им больше ваших зал.
Но ты, который в век в биваках не живал,
Который не видал походной пыли сроду...
Зачем перенимать у них пустую моду?
Какая нужда в том? - В кругу своем они
О дельном говорят, читают Жомини.
- Да ты не читывал с тех пор, как ты родился.
Ты шлафорком одним да трубкою пленился.
Ты жить не можешь там, где должен быть одет,
Где вечно не курят, где только банка нет -
* * *
- Насилу выехать решились из Москвы.
- Здорова ль, душенька? - Здоровы ль, сударь, вы?
- Смешно: ни надписи, ни подписи - кому же?
Вдове? не может быть! Ну, кто ж соперник мой?
A! Верно Сонюшке! смиреннице такой.
Пора ей хлопотать о муже.
- Ну, как живете в подмосковной?
Что Ольга Павловна? - Мы ждали, ждали вас.
Мы думали, ваш жар любовный
Уж и погас...
И с бельведера вдаль смотрели беспрестанно,
Не скачет......
Спешить бы слишком было странно -
Я не любовник, а жених.
А что ее сестра? - Ей, кажется, не скучно:
Эльвиров с нею неразлучно.
- Ага. - Вчера был здесь, сегодня ждем его.
Так точно, от него. Что с вами? - Ничего.
- Ей-богу, сердце не на месте.
- Пожалуй, милая, вот это письмецо
Тихонько подложи. - Кому? - Моей невесте.
Да, Ольге Павловне - что смотришь мне в лицо?
Не прямо в руки ей, конечно.
Не проболтайся ж, друг сердечный.
- Ей-богу, вас понять нельзя.
Она ведь знает вашу руку.
- Да письмецо писал не я.
- Вот что!.. вы выдумали штуку!
Хотите испытать невесту? - Как не так!
Мне? ревновать! избави боже.
Я все же не дитя, а пуще не дурак.
- А что же?
- Браслеты я купил - прикажешь, покажу.
- Вот Ольге Павловне обновка.
- А знаешь ли, что я тебе скажу:
Дарю ее тебе, примерная плутовка.
- Помилуйте, да мне - и думать я не смела.
Мне совестно... я вся горю.
Покорно вас благодарю.
Я так... - Послушай! - улетела.
* * *
- Она меня зовет: поеду или нет?
Все слезы, жалобы, упреки... мочи нет -
Откланяюсь, пора - она мне надоела.
К тому ж и без нее мне слишком много дела.
Я нынче отыскал за Каменным мостом
Вдову с племянницей; пойду туда пешком
Под видом будто бы невинного гулянья.
Ах!.. матушка идет... предвижу увещанья...
А, здравствуйте, maman...
- Куда же ты, постой.
Я шла к тебе, мой друг, мне надобно с тобой
О деле говорить...
- Я знал.
- Возьми ж терпенье,
Мой друг, не нравятся твое мне поведенье.
- А в чем же?
- Да во всем - во-первых, ты жены
Не видишь никогда - вы как разведены...
Адель всегда одна - все дома - ты в карете,
На скачке, в опере, на балах, вечно в свете -
Или уже нельзя с женою посидеть?
- Да, право, некогда...
- Ты дома б мог иметь
Обеды, вечера - ты должен бы представить
Жену свою везде... Пора, пора исправить
Привычки прежние. - Нельзя ли сам собой
Отвыкнуть наконец от жизни холостой?
Я сделаю тебе другое замечанье...
ПЕРЕВОД НАЧАЛА КОМЕДИИ ШЕКСПИРА "МЕРА ЗА МЕРУ"
Дук
Вам объяснять правления начала
Излишним было б для меня трудом.
Не нужно вам ничьих советов. Знаньем
Превыше сами вы всего. Мне только
Во всем на вас осталось положиться.
Народный дух, законы, ход правленья
Постигли вы верней, чем кто б то ни был.
Вот вам наказ: желательно б нам было,
Чтоб от него не отшатнулись вы.
Позвать к нам Анджело.
Каков он будет
По мненью вашему на нашем месте?
Вы знаете, что нами он назначен
Нас заменить в отсутствии, что мы
И милостью и страхом облекли
Наместника всей нашей власти, что же
Об нем вы мните?
Ескал
Если в целой Вене
Сей почести достоин кто-нибудь,
Так это Анджело.
Дук
Вот он идет.
Анджело
Послушен вашей милостивой воле,
Спешу принять я ваши приказанья.
Дук
Анджело, жизнь твоя являет
То, что с тобою совершится впредь.
* * *
Графиня (одна, держит письмо).
"Через неделю буду в Париже непременно"... Письмо от двенадцатого, сегодня
осьмнадцатое; он приедет завтра! Боже мой, что мне делать?
Входит Дорвиль.
Дорвиль. Здравствуйте, мой ангел, каково вам сегодня? Послушайте, что я вам
расскажу - умора... Что с вами? вы в слезах.
Графиня. Вы чудовище.
Дорвиль. Опять! Ну, что за беда? Все дело останется в тайне. Слава богу,
никто ничего не подозревает:все думают, что у вас водяная. На днях все будет
кончено. Вы для виду останетесь еще недель шесть в своей комнате, потом
опять явитесь в свет, и все вам обрадуются.
Графиня. Удивляюсь вашему красноречию. А муж?
Дорвиль. Граф ничего не узнает. Мужья никогда ничего не узнают. Месяца через
три он приедет к нам из армии, мы примем его как ни в чем не бывало; одного
боюсь: он в вас опять влюбится - и тогда...
Графиня. Прочтите это письмо.
Доpвиль. Ах, боже мой!
Графиня. Нечего глаза таращить. Я пропала - вы погубили меня.
Дорвиль. Ангел мой! Я в отчаянии. Что с нами будет!
Графиня. С нами! с вами ничего не будет, а меня граф убьет.
Доpвиль. Кто его звал? Какая досада.
Графиня. Досада! вам досадно потому, что вам некуда будет ездить на вечер,
пока не заведете себе другой любовницы (баронессы д'Овре, например.
Несносная мигушка).(Передразнивает ее.) Видите, что вы чудовище: я гибну, а
вы смеетесь.
Доpвиль. Я не допущу его до Парижа, я поеду навстречу к графу. Мы
поссоримся, я вызову его на дуэль и проколю его.
Графиня. Какой ужас! Я не позволю вам проколоть моего мужа. Он для меня был
всегда так добр. Я перед ним кругом виновата; я могла забыть все свои
обязанности, изменить ему... и для кого?.. для изверга, который не
посовестился... оставьте меня, говорят вам, оставьте меня.
Доpвиль. Поезжайте в свою деревню, в Британию.
Графиня. Это зачем? Разве граф за мною не поскачет?
Доpвиль. Скройтесь в мой замок.
Графиня. Вот еще! а шум? а соблазн? но, может быть, вам того и надобно. Вы
хотите, чтоб весь свет узнал о моем бесчестии: самолюбие ваше того требует.
Доpвиль. Как вы несправедливы! но что же нам делать?
Графиня. Вот до чего довели вы меня! ах, Дорвиль! я говорила вам, вы не
хотели мне верить; вы поставили на своем; посмотрите, что из этого вышло...
Нечего ко мне ласкаться, подите прочь. Дорвиль, Дорвиль! перестаньте. Вы с
ума сошли. Ах!.. постойте, какая прекрасная мысль!
Доpвиль. Что такое?
Графиня. Я умру со стыда, но нет иного способа.
Доpвиль. Что ж такое?
Графиня. После узнаете.
* * *
От этих знатных господ покою нет и нашему брату тюремщику. Простых людей,
слава богу, мы вешаем каждую пятницу, и никогда с ними никаких хлопот.
Прочтут им приговор, священник причастит их на скорую руку, дадут бутылку
вина; коли есть жена или ребятишки, коли отец или мать еще живы, впустишь их
на минуту, а чуть лишь слишком завоют или заболтаются, так и вон милости
просим. На рассвете придет за ними Жак-палач - и всe кончено. А вот посадили
к нам графа Конрада, так я и жизни не рад. Я у него на посылках. Принеси
то-то, скажи то, кликни того-то. Начальство поминутно меня требует: всe ли у
тебя исправно? да не ушел ли он? да не зарезался бы он? да доволен ли он?
Чeрт побери знатных господ! И с тех пор, как судьи приговорили его к смерти,
так тюрьма моя сделалась трактиром, ей-богу, трактиром. И друзья, и родня, и
знакомые - все лезут с ним прощаться, - отпирай всякому, да смотри за всеми,
да не смей никого обидеть; и хоть бы что-нибудь в руку перепало, да нет, все
народ благородный - свободен от всех податей. Право, ни на что не похоже!
Слава богу, что утром отрубят ему голову, а уж эту ночь напляшемся...
Стучат.
Это кто стучится? (Идет к дверям и отворяет окошечко.) Что вам надобно?
Слуга (за дверью). Отворяй, - графиня с дочерью!
Тюремщик. А где пропуск?
Слуга (бросает ему бумагу). Ha! скорее ж! поворачивайся!
Тюремщик. Сейчас, сейчас! экая каторга!
Отворяет двери. Входят графиня и дочь ее, обе в черном платьe. Тюремщик
им низко кланяется.
ПАПЕССА ИОАННА
Acte I
La fille d'un honnete artisan, etonne du son savoir, la mere, vulgaire, n'y
voyant rien de bon. Gilbert invite un savant a venir voir sa fille - le
prodige de famille. Preparatifs - ou la mere est seule a fuire tout.
La passion du savoir.
Le savant (le demon du savoir) arrive au milieu de tout le monde invite par
Gilbert. Il ne parle qu'avec Jeanne et s'en va. Commerage des femmes, joie
du pere - souci et orgueil de la fille. Elle devant St. Simon. L'ambition.
Elle fuit pour aller en Angleterre etudier a l'universite.
En recit
Jeanne a l'universite, sous le nom de Jean de Mayence. Elle se lie avec un
jeune gentilhomme espagnol. Amour, jalousie, duel. Jeanne soutient une these
et est faite docteur. -
Jeanne prieur d'un couvent; regle austere qu'elle y etablit. Les moines se
plaignent...
Acte II
Jeanne a Rome, cardinal; le pape meurt. - Elle est faite pape. -
Jeanne commence a s'ennuyer.
Acte III
Arrive l'ambassadeur d'Espagne, son condisciple. Leur reconnaissance. Elle
le menace de l'Inquisition, et lui d'un eclat. Il penetre jusqu'a elle. Elle
devient sa maitresse. Elle accouche entre le Colisee et le couvent de **. Le
diable l'emporte. {1}
* * *
- И ты тут был? Расскажи, как это случилось?
- Изволь: я только расплатился с хозяином и хотел уже выйти, как вдруг слышу
мой Мартын: делать золото задача заманчивая, открытие, может быть,
любопытное - но найти perpetuum mobile... о!..
Мартын. Убирайся к черту с твоим perpetuum mobile!.. Ей-богу, отец Бертольд,
ты хоть кого из терпения выведешь. Ты требуешь денег на дело, а говоришь бог
знает что. Невозможно. Экой он сумасброд!
Бертольд. Экой он брюзга!
Расходятся в разные стороны.
Франц. Чeрт побери наше состояние! - Отец у меня богат, - а мне какое дело?
Дворянин, у которого нет ничего, кроме зазубренного меча да заржавленного
шлема, счастливее и почетнее отца моего. Отец мой сымает перед ним шляпу, а
тот и не смотрит на него. - Деньги! потому что деньги достались ему не
дешево, так он и думает, что в деньгах вся и сила - как не так! Если он так
силен, попробуй отец ввести меня в баронский замок! Деньги! Деньги рыцарю не
нужны, на то есть мещане - как прижмет их, так и забрызжет кровь
червонцами!.. Чeрт побери наше состояние! - Да по мне лучше быть последним
минстрелем: этого по крайней мере в замке принимают... Госпожа слушает его
песни, наливает ему чашу и подносит из своих рук... Купец, сидя за своими
книгами, считает, считает, клянется, хитрит перед всяким покупщиком:
"Ей-богу, сударь, самый лучший товар, дешевле нигде не найдете". - Врешь ты,
жид.- "Никак нет, честию вас уверяю"... Честию!.. Хороша честь! А рыцарь -
он волен как сокол... он никогда не горбился над счетами, он идет прямо и
гордо, он скажет слово, ему верят... Да разве это жизнь? - Чeрт ее побери! -
Пойду лучше в минстрели. Однако что это сказал монах? Турнир в * и туда едет
барон - ах, боже мой! там будет и Клотильда. Дамы обсядут кругом, трепеща за
своих рыцарей - трубы затрубят - выступят герольды - рыцари объедут поле,
преклоняя копья перед балконом своих красавиц... - трубы опять затрубят -
рыцари разъедутся - помчатся друг на друга... дамы ахнут... боже мой! и
никогда не подыму я пыли на турнире, никогда герольды не возгласят моего
имени, презренного мещанского имени, никогда Клотильда не ахнет... Деньги!
кабы знал он, как рыцари презирают нас, несмотря на наши деньги...
Альбер. A! это Франц; на кого ты раскричался?
Франц. Ах, сударь, вы меня слышали... я сам с собою рассуждал...
Альбер. А о чем рассуждал ты сам с собою?
Франц. Я думал, как бы мне попасть на турнир.
Альбер. Ты хочешь попасть на турнир?
Франц. Точно так.
Альбер. Ничего нет легче: у меня умер мой конюший - хочешь ли на его место?
Франц. Как! бедный ваш Яков умер? отчего ж он умер?
Альбер. Ей-богу, не знаю; в пятницу он был здоровешенек; вечером воротился я
поздно (я был в гостях у Ремона и порядочно подпил) - Яков сказал мне
что-то... я рассердился и ударил его, - помнится, по щеке, а может быть, и в
висок, - однако нет: точно по щеке; Яков повалился - да уж и не встал; я лег
не раздевшись, а на другой день узнаю, что мой бедный Яков - умре.
Франц. Ай, рыцарь! видно, пощечины ваши тяжелы.
Альбер. На мне была железная рукавица. - Ну что же, хочешь быть моим конюшим?
Франц (почесывается). Вашим конюшим?
Альбер. Что ж ты почесываешься? соглашайся. - Я возьму тебя на турнир, ты
будешь жить у меня в замке. Быть оруженосцем у такого рыцаря, как я, не
шутка: ведь уж это ступень. Со временем, как знать, тебя посвятим и в рыцари
- многие так начинали.
Франц. А что скажет мой отец?
Альбер. А ему какое дело до тебя?
Франц. Он меня наследства лишит...
Альбер. А ты плюнь - тебе же будет легче.
Франц. И я буду жить у вас в замке?..
Альбер. Конечно. - Ну, согласен?
Франц. Вы не будете давать мне пощечин?
Альбер. Нет, нет, не бойся; а хоть и случится такой грех - что за беда? - не
все ж конюшие убиты до смерти.
Франц. И то правда: коли случится такой грех - посмотрим, кто кого...
Альбер. Что? что ты говоришь, я тебя не понял?
Франц. Так, я думал сам про себя.
Альбер. Ну, что ж - соглашайся...
Франц. Извольте - согласен.
Альбер. Нечего было и думать. Достань-ка себе лошадь и приходи ко мне.
Берта и Клотильда.
Клотильда. Берта, скажи мне что-нибудь, мне скучно.
Берта. О чем же я буду вам говорить? - не о нашем ли рыцаре?
Клотильда. О каком рыцаре?
Берта. О том, который остался победителем на турнире.
Клотильда. О графе Ротенфельде. Нет, я не хочу говорить о нем; вот уже две
недели, как мы возвратились, - а он и не думал приехать к нам; это с его
стороны неучтивость.
Берта. Погодите - я уверена, что он будет завтра...
Клотильда. Почему ты так думаешь?
Берта. Потому, что я его во сне видела.
Клотильда. И, боже мой! Это ничего не значит. Я всякую ночь вижу его во сне.
Берта. Это совсем другое дело - вы в него влюблены.
Клотильда. Я влюблена! Прошу пустяков не говорить... Да и про графа
Ротенфельда толковать тебе нечего. Говори мне о ком-нибудь другом.
Берта. О ком же? О конюшем братца, о Франце?
Клотильда. Пожалуй, говори мне о Франце.
Берта. Вообразите, сударыня, что он от вас без ума.
Клотильда. Франц от меня без ума? кто тебе это сказал?
Берта. Никто, я сама заметила; когда вы садитесь верхом, он всегда держит
вам стремя; когда служит за столом, он не видит никого, кроме вас; если вы
уроните платок, он всех проворнее его подымет, - а на нас и не смотрит...
Клотильда. Или ты дура, или Франц предерзкая тварь...
Входят Альбер, Ротенфельд и Франц.
Альбер. Сестра, представляю тебе твоего рыцаря, граф приехал погостить в
нашем замке.
Граф. Позвольте, благородная девица, недостойному вашему рыцарю еще раз
поцеловать ту прекрасную руку, из которой получил я драгоценнейшую
награду...
Клотильда. Граф, я рада, что имею честь принимать вас у себя... Братец, я
буду вас ожидать в северной башне... (Уходит.)
Граф. Как она прекрасна!
Альбер. Она предобрая девушка. Граф, что же вы не раздеваетесь? Где ваши
слуги? Франц! разуй графа.
Франц медлит.
Франц, разве ты глух?
Франц. Я не всемирный слуга, чтобы всякого разувать...
Граф. Ого, какой удалец!
Альбер. Грубиян! (Замахивается.) Я тебя прогоню!
Франц. Я сам готов оставить замок.
Альбер. Мужик, подлая тварь! Извините, граф, я с ним управлюсь... Вон!...
(Толкает его в спину.)Чтобы духа твоего здесь не было.
Граф. Пожалуйста, не трогайте этого дурака; он, право, не стоит...
Клотильда. Братец, мне до тебя просьба.
Альбер. Чего ты хочешь?
Клотильда. Пожалуйста, прогони своего конюшего Франца; он осмелился мне
нагрубить...
Альбер. Как! и тебе?.. Жаль же, что я уж его прогнал; он от меня так скоро б
не отделался. Да что ж он сделал?
Клотильда. Так, ничего. Если ты уж его прогнал, так нечего и говорить.
Скажи, братец, долго ли граф пробудет у нас?
Альбер. Думаю, сестра, что это будет зависеть от тебя. Что ж ты краснеешь?..
Клотильда. Ты всe шутишь... A он и не думает...
Альбер. Не думает? о чем же?
Клотильда. Ах, братец, какой ты несносный! Я говорю, что граф обо мне и не
думает...
Альбер. Посмотрим, посмотрим - что будет то будет.
Франц. Вот наш домик.... Зачем было мне оставлять его для гордого замка?
Здесь я был хозяин, а там - слуга... и для чего?.. для гордых взоров наглой
благородной девицы. Я переносил унижения, я унизился в глазах моих - я
сделался слугою того, кто был моим товарищем, я привык сносить детские обиды
глупого, избалованного повесы... я не примечал ничего... Я, который не хотел
зависеть от отца, - я стал зависим от чужого... И чем это все кончилось? -
боже... кровь кидается в лицо - кулаки мои сжимаются... О, я им отомщу,
отомщу... Как-то примет меня отец!(Стучится.)
Карл (выходит). Кто там так бодро стучится? - A! Франц, это ты! (Про себя.)
Вот чeрт принес!
Франц. Здравствуй, Карл, отец дома?
Карл. Ах, Франц, - давно же ты здесь не был... Отец твой с месяц как уж помер.
Франц. Боже мой! Что ты говоришь?.. Отец мой умер! - Невозможно!
Карл. Так-то возможно, что его и схоронили
Франц. Бедный, бедный старик!.. И мне не дали знать, что он болен! может
быть, он умер с горести - он меня любил; он чувствовал сильно. Карл, и ты не
мог послать за мною! Oн меня бы благословил...
Карл. Он умер, осердясь на приказчика и выпив сгоряча три бутылки пива.
Оттого и умер. Знаешь ли что еще, Франц? Ведь он лишил тебя наследства - а
отдал все свое имение...
Франц. Кому?
Карл. Не смею тебе сказать - ты такой вспыльчивый...
Франц. Знаю: тебе...
Карл. Бог видит, я не виноват. - Я готов был бы тебе все отдать... потому
что, видишь ли, хоть закон и на моей стороне, - однако вот, по совести,
чувствую, что все-таки сын наследник отца, а не подмастерье... Но, видишь,
Франц... я ждал тебя, а ты не приходил - я и женился... а вот теперь, как
женат, уж я и не знаю, что делать... и как быть...
Франц. Владей себе моим наследством, Карл, я у тебя его не требую. На ком ты
женат?
Карл. На Юлии Фурст, мой добрый Франц, на дочери Иоганна Фурста, нашего
соседа... Я тебе ее покажу. Если хочешь остаться, то у меня есть порожний
уголок...
Франц. Нет, благодарствуй, Карл. Кланяйся Юлии - и вот отдай ей эту
серебряную цепочку - от меня на память...
Карл. Добрый Франц! - Хочешь с нами отобедать? - мы только что сели за стол...
Франц. Не могу, я спешу...
Карл. Куда же?
Франц. Так, сам не знаю - прощай.
Карл. Прощай, бог тебе помоги.
Франц уходит.
А какой он добрый малый, - и как жаль, что он такой беспутный! - Ну, теперь
я совершенно покоен: у меня не будет ни тяжбы, ни хлопот.
Вассалы, вооруженные косами и дубинами.
Франц. Они проедут через эту лужайку - смотрите же, не робеть; подпустите их
как можно ближе, продолжая косить - рыцари на вас гаркнут - и наскачут, -
тут вы размахнитесь косами по лошадиным ногам - а мы из лесу и приударим...
чу!.. Вот они.
Франц с частью вассалов скрывается за лес.
Косари
(поют)
Ходит во поле коса,
Зеленая полоса
Вслед за ней ложится.
Ой, ходи, моя коса.
Сердце веселится.
Несколько рыцарей, между ими Альбер и Ротенфельд.
Рыцари. Гей, вы - долой с дороги!
Вассалы сымают шляпы и не трогаются.
Альбер. Долой, говорят вам!.. Что это значит, Ротенфельд? они ни с места.
Ротенфельд. А вот пришпорим лошадей да потопчем их порядком....
Косари. Ребята, не робеть...
Лошади раненые падают с седоками, другие бесятся.
Франц (бросается из засады). Вперед, ребята! У! у!..
Один рыцарь (другому). Плохо, брат, - их более ста человек...
Другой. Ничего, нас еще пятеро верхами...
Рыцари. Подлецы, собаки, вот мы вас!
Вассалы. У! у! у!..
Сражение. Все рыцари падают один за другим.
Вассалы (бьют их дубинами, косами). Наша взяла!.. Кровопийцы! разбойники!
гордецы поганые! Теперь вы в наших руках...
Франц. Который из них Ротенфельд? - Друзья! подымите забрала, - где Альбер?
Едет другая толпа рыцарей.
Один из них. Господа! посмотрите, что это значит? Здесь дерутся...
Другой. Это бунт - подлый народ бьет рыцарей...
Рыцари. Господа! господа!.. Копья в упор!.. Пришпоривай!..
Наехавшие рыцари нападают на вассалов.
Вассалы. Беда! Беда! Это рыцари!.. (Разбегаются.)
Франц. Куда вы! Оглянитесь, их нет и десяти человек!..
Он ранен; рыцарь хватает его за ворот.
Рыцарь. Постой! брат... успеешь им проповедать.
Другой. И эти подлые твари могли победить благородных рыцарей! смотрите,
один, два, три... девять рыцарей убито. Да это ужас.
Лежащие рыцари встают один за другим.
Рыцари. Как! вы живы?
Альбер. Благодаря железным латам...
Все смеются.
Ага, Франц, это ты, дружок? Очень рад, что встречаю тебя... Господа рыцари!
благодарим за великодушную помощь.
Один из рыцарей. Не за что; на нашем месте вы бы сделали то же самое.
Ротенфельд. Смею ли просить вас в мой замок дни на три, отдохнуть после
сражения и дружески попировать?..
Рыцарь. Извините, что не можем воспользоваться вашим благородным
гостеприимством. Мы спешим на похороны Эльсбергского принца - и боимся
опоздать...
Ротенфельд. По крайней мере сделайте мне честь у меня отужинать.
Рыцарь. С удовольствием. - Но у вас нет лошадей, - позвольте предложить вам
наших... мы сядем за вами, как освобожденные красавицы.
Садятся.
А этого молодца, так и быть, довезем уж до первой виселицы... Господа,
помогите его привязать к репице моей лошади...
ЗАМОК РОТЕНФЕЛЬДА
Рыцари ужинают.
Один рыцарь. Славное вино!
Ротенфельд. Ему более ста лет... Прадед мой поставил его в погреб,
отправляясь в Палестину, где и остался; этот поход ему стоил двух замков и
ротенфельдской рощи, которую продал он за бесценок какому-то епископу.
Рыцарь. Славное вино! - За здоровье благородной хозяйки!..
Рыцари. За здоровье прекрасной и благородной хозяйки!..
Клотильда. Благодарю вас, рыцари. За здоровье ваших дам... (Пьет.)
Ротенфельд. За здоровье наших избавителей!
Рыцари. За здоровье наших избавителей!
Один из рыцарей. Ротенфельд! праздник ваш прекрасен; но ему чего-то
недостает...
Ротенфельд. Знаю, кипрского вина; что делать - всe вышло на прошлой неделе.
Рыцарь. Нет, не кипрского вина; недостает песен миннезингера...
Ротенфельд. Правда, правда... Нет ли в соседстве миннезингера; ступайте-ка в
гостиницу...
Альбер. Да чего ж нам лучше? Ведь Франц еще не повешен - кликнуть его сюда...
Ротенфельд. И в самом деле, кликнуть сюда Франца!
Рыцарь. Кто этот Франц?
Ротенфельд. Да тот самый негодяй, которого вы взяли сегодня в плен.
Рыцарь. Так он и миннезингер?
Альбер. О! все, что вам угодно. Вот он.
Ротенфельд. Франц! рыцари хотят послушать твоих песен, коли страх не отшиб у
тебя памяти, а голос еще не пропал.
Франц. Чего мне бояться? Пожалуй, я вам спою песню моего сочинения. Голос
мой не задрожит, и язык не отнялся.
Ротенфельд. Посмотрим, посмотрим. Ну - начинай...
Франц
(поет)
Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой
Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.
С той поры, сгорев душою,
Он на женщин не смотрел,
Он до гроба ни с одною
Молвить слова не хотел.
Он себе на шею четки
Вместо шарфа навязал
И с лица стальной решетки
Ни пред кем не подымал.
Полон чистою любовью,
Верен сладостной мечте,
A. M. D. {2} своею кровью
Начертал он на щите.
И в пустынях Палестины,
Между тем как по скалам
Мчались в битву паладины,
Именуя громко дам,-
Lumen coelum, sancta rosa! {3}
Восклицал он, дик и рьян,
И как гром его угроза
Поражала мусульман.
Возвратясь в свой замок дальный,
Жил он строго заключен;
Всe безмолвный, всe печальный,
Как безумец умер он.
Восклицанья.
Рыцари. Славная песня; да она слишком заунывна. Нет ли чего повеселее?
Франц. Извольте; есть и повеселее.
Ротенфельд. Люблю за то, что не унывает! - Вот тебе кубок вина.
Франц
Воротился ночью мельник...
Женка! Что за сапоги?
Ах ты, пьяница, бездельник!
Где ты видишь сапоги?
Иль мутит тебя лукавый?
Это ведра.- Ведра? право? -
Вот уж сорок лет живу,
Ни во сне, ни на яву
Не видал до этих пор
Я на ведрах медных шпор.
Рыцари. Славная песня! прекрасная песня! - ай да миннезингер!
Ротенфельд. А всe-таки я тебя повешу.
Рыцари. Конечно - песня песнию, а веревка веревкой. Одно другому не мешает.
Клотильда. Господа рыцари! я имею просьбу до вас - обещайтесь не отказать.
Рыцарь. Что изволите приказать?
Другой. Мы готовы во всем повиноваться.
Клотильда. Нельзя ли помиловать этого бедного человека?.. он уже довольно
наказан и раной и страхом виселицы.
Ротенфельд. Помиловать его!.. Да вы не знаете подлого народа. Если не
пугнуть их порядком да пощадить их предводителя, то они завтра же
взбунтуются опять...
Клотильда. Нет, я ручаюсь за Франца. Франц! Не правда ли, что если тебя
помилуют, то уже более бунтовать не станешь?
Франц (в чрезвычайном смущении). Сударыня... Сударыня...
Рыцарь. Ну, Ротенфельд... что дама требует, в том рыцарь не может отказать.
Надобно его помиловать.
Рыцари. Надобно его помиловать.
Ротенфельд. Так и быть: мы его не повесим, - но запрем его в тюрьму, и даю
мое честное слово, что он до тех пор из нее не выйдет, пока стены замка
моего не подымутся на воздух и не разлетятся...
Рыцари. Быть так...
Клотильда. Однако...
Ротенфельд. Сударыня, я дал честное слово.
Франц. Как, вечное заключение! Да по мне лучше умереть.
Ротенфельд. Твоего мнения не спрашивают... Отведите его в башню...
Франца уводят.
Франц. Однако ж я ей обязан жизнию!
ОТРЫВКИ И НАБРОСКИ
ВАДИМ
Вадим
Ты видел Новгород; ты слышал глас народа;
Скажи, Рогдай, жива ль славянская свобода,
Иль князя чуждого покорные рабы
Решились оправдать гонения судьбы?
Рогдай
Вадим, надежда есть, народ нетерпеливый,
Старинной вольности питомец горделивый,
Досадуя, влачит позорный свой ярем;
Как иноземный гость, неведомый никем,
Являлся я в домах, на стогнах и на вече.
Вражду к правительству я зрел на каждой встрече...
Уныние везде, торговли глас утих,
Встревожены умы, таится пламя в них.
Младые граждане кипят и негодуют -
Вадим, они тебя с надеждой именуют...
Вадим
Безумные! Давно ль они в глазах моих
Встречали торжеством властителей чужих
И вольные главы под иго преклоняли?
Изгнанью моему давно ль рукоплескали?..
Теперь зовут меня, - а завтра, может, вновь...
Неверна их вражда, неверна их любовь,
Но я не изменю -
* * *
- Скажи, какой судьбой друг другу мы попались?
В одном углу живем, а месяц не видались.
Откуда и куда? - Я шел к тебе, сестра.
Хотелось мне с тобой увидеться. - Пора. -
Ей-богу, занят был. - Да чем? - Делами, службой.
Я, право, дорожу, сестра, твоею дружбой.
Люблю тебя душой и рад бы иногда
С тобою посидеть... Но, видишь ли, беда -
Никак не съедемся: я дома - ты в карете,
- Но мы могли бы в свете
Видаться каждый день. - Конечно! я бы мог
Пуститься в свет, как ты. Нет, нет, избави бог!
По счастью, модный круг совсем теперь не в моде.
Мы, знаешь ли, мы жить привыкли на свободе.
Не ездим в общества, не знаем наших дам.
Мы их оставили на жертву старикам,
Любезным баловням осьмнадцатого века.
А впрочем, не найдешь живого человека
В отборном обществе. - Хвалиться есть ли чем?
Что тут хорошего? Ну, я прощаю тем,
Которые, пустясь в пятнадцать лет на волю,
Привыкли - как же быть? - лишь к пороху да к полю.
Казармы нравятся им больше ваших зал.
Но ты, который в век в биваках не живал,
Который не видал походной пыли сроду...
Зачем перенимать у них пустую моду?
Какая нужда в том? - В кругу своем они
О дельном говорят, читают Жомини.
- Да ты не читывал с тех пор, как ты родился.
Ты шлафорком одним да трубкою пленился.
Ты жить не можешь там, где должен быть одет,
Где вечно не курят, где только банка нет -
* * *
- Насилу выехать решились из Москвы.
- Здорова ль, душенька? - Здоровы ль, сударь, вы?
- Смешно: ни надписи, ни подписи - кому же?
Вдове? не может быть! Ну, кто ж соперник мой?
A! Верно Сонюшке! смиреннице такой.
Пора ей хлопотать о муже.
- Ну, как живете в подмосковной?
Что Ольга Павловна? - Мы ждали, ждали вас.
Мы думали, ваш жар любовный
Уж и погас...
И с бельведера вдаль смотрели беспрестанно,
Не скачет......
Спешить бы слишком было странно -
Я не любовник, а жених.
А что ее сестра? - Ей, кажется, не скучно:
Эльвиров с нею неразлучно.
- Ага. - Вчера был здесь, сегодня ждем его.
Так точно, от него. Что с вами? - Ничего.
- Ей-богу, сердце не на месте.
- Пожалуй, милая, вот это письмецо
Тихонько подложи. - Кому? - Моей невесте.
Да, Ольге Павловне - что смотришь мне в лицо?
Не прямо в руки ей, конечно.
Не проболтайся ж, друг сердечный.
- Ей-богу, вас понять нельзя.
Она ведь знает вашу руку.
- Да письмецо писал не я.
- Вот что!.. вы выдумали штуку!
Хотите испытать невесту? - Как не так!
Мне? ревновать! избави боже.
Я все же не дитя, а пуще не дурак.
- А что же?
- Браслеты я купил - прикажешь, покажу.
- Вот Ольге Павловне обновка.
- А знаешь ли, что я тебе скажу:
Дарю ее тебе, примерная плутовка.
- Помилуйте, да мне - и думать я не смела.
Мне совестно... я вся горю.
Покорно вас благодарю.
Я так... - Послушай! - улетела.
* * *
- Она меня зовет: поеду или нет?
Все слезы, жалобы, упреки... мочи нет -
Откланяюсь, пора - она мне надоела.
К тому ж и без нее мне слишком много дела.
Я нынче отыскал за Каменным мостом
Вдову с племянницей; пойду туда пешком
Под видом будто бы невинного гулянья.
Ах!.. матушка идет... предвижу увещанья...
А, здравствуйте, maman...
- Куда же ты, постой.
Я шла к тебе, мой друг, мне надобно с тобой
О деле говорить...
- Я знал.
- Возьми ж терпенье,
Мой друг, не нравятся твое мне поведенье.
- А в чем же?
- Да во всем - во-первых, ты жены
Не видишь никогда - вы как разведены...
Адель всегда одна - все дома - ты в карете,
На скачке, в опере, на балах, вечно в свете -
Или уже нельзя с женою посидеть?
- Да, право, некогда...
- Ты дома б мог иметь
Обеды, вечера - ты должен бы представить
Жену свою везде... Пора, пора исправить
Привычки прежние. - Нельзя ли сам собой
Отвыкнуть наконец от жизни холостой?
Я сделаю тебе другое замечанье...
ПЕРЕВОД НАЧАЛА КОМЕДИИ ШЕКСПИРА "МЕРА ЗА МЕРУ"
Дук
Вам объяснять правления начала
Излишним было б для меня трудом.
Не нужно вам ничьих советов. Знаньем
Превыше сами вы всего. Мне только
Во всем на вас осталось положиться.
Народный дух, законы, ход правленья
Постигли вы верней, чем кто б то ни был.
Вот вам наказ: желательно б нам было,
Чтоб от него не отшатнулись вы.
Позвать к нам Анджело.
Каков он будет
По мненью вашему на нашем месте?
Вы знаете, что нами он назначен
Нас заменить в отсутствии, что мы
И милостью и страхом облекли
Наместника всей нашей власти, что же
Об нем вы мните?
Ескал
Если в целой Вене
Сей почести достоин кто-нибудь,
Так это Анджело.
Дук
Вот он идет.
Анджело
Послушен вашей милостивой воле,
Спешу принять я ваши приказанья.
Дук
Анджело, жизнь твоя являет
То, что с тобою совершится впредь.
* * *
Графиня (одна, держит письмо).
"Через неделю буду в Париже непременно"... Письмо от двенадцатого, сегодня
осьмнадцатое; он приедет завтра! Боже мой, что мне делать?
Входит Дорвиль.
Дорвиль. Здравствуйте, мой ангел, каково вам сегодня? Послушайте, что я вам
расскажу - умора... Что с вами? вы в слезах.
Графиня. Вы чудовище.
Дорвиль. Опять! Ну, что за беда? Все дело останется в тайне. Слава богу,
никто ничего не подозревает:все думают, что у вас водяная. На днях все будет
кончено. Вы для виду останетесь еще недель шесть в своей комнате, потом
опять явитесь в свет, и все вам обрадуются.
Графиня. Удивляюсь вашему красноречию. А муж?
Дорвиль. Граф ничего не узнает. Мужья никогда ничего не узнают. Месяца через
три он приедет к нам из армии, мы примем его как ни в чем не бывало; одного
боюсь: он в вас опять влюбится - и тогда...
Графиня. Прочтите это письмо.
Доpвиль. Ах, боже мой!
Графиня. Нечего глаза таращить. Я пропала - вы погубили меня.
Дорвиль. Ангел мой! Я в отчаянии. Что с нами будет!
Графиня. С нами! с вами ничего не будет, а меня граф убьет.
Доpвиль. Кто его звал? Какая досада.
Графиня. Досада! вам досадно потому, что вам некуда будет ездить на вечер,
пока не заведете себе другой любовницы (баронессы д'Овре, например.
Несносная мигушка).(Передразнивает ее.) Видите, что вы чудовище: я гибну, а
вы смеетесь.
Доpвиль. Я не допущу его до Парижа, я поеду навстречу к графу. Мы
поссоримся, я вызову его на дуэль и проколю его.
Графиня. Какой ужас! Я не позволю вам проколоть моего мужа. Он для меня был
всегда так добр. Я перед ним кругом виновата; я могла забыть все свои
обязанности, изменить ему... и для кого?.. для изверга, который не
посовестился... оставьте меня, говорят вам, оставьте меня.
Доpвиль. Поезжайте в свою деревню, в Британию.
Графиня. Это зачем? Разве граф за мною не поскачет?
Доpвиль. Скройтесь в мой замок.
Графиня. Вот еще! а шум? а соблазн? но, может быть, вам того и надобно. Вы
хотите, чтоб весь свет узнал о моем бесчестии: самолюбие ваше того требует.
Доpвиль. Как вы несправедливы! но что же нам делать?
Графиня. Вот до чего довели вы меня! ах, Дорвиль! я говорила вам, вы не
хотели мне верить; вы поставили на своем; посмотрите, что из этого вышло...
Нечего ко мне ласкаться, подите прочь. Дорвиль, Дорвиль! перестаньте. Вы с
ума сошли. Ах!.. постойте, какая прекрасная мысль!
Доpвиль. Что такое?
Графиня. Я умру со стыда, но нет иного способа.
Доpвиль. Что ж такое?
Графиня. После узнаете.
* * *
От этих знатных господ покою нет и нашему брату тюремщику. Простых людей,
слава богу, мы вешаем каждую пятницу, и никогда с ними никаких хлопот.
Прочтут им приговор, священник причастит их на скорую руку, дадут бутылку
вина; коли есть жена или ребятишки, коли отец или мать еще живы, впустишь их
на минуту, а чуть лишь слишком завоют или заболтаются, так и вон милости
просим. На рассвете придет за ними Жак-палач - и всe кончено. А вот посадили
к нам графа Конрада, так я и жизни не рад. Я у него на посылках. Принеси
то-то, скажи то, кликни того-то. Начальство поминутно меня требует: всe ли у
тебя исправно? да не ушел ли он? да не зарезался бы он? да доволен ли он?
Чeрт побери знатных господ! И с тех пор, как судьи приговорили его к смерти,
так тюрьма моя сделалась трактиром, ей-богу, трактиром. И друзья, и родня, и
знакомые - все лезут с ним прощаться, - отпирай всякому, да смотри за всеми,
да не смей никого обидеть; и хоть бы что-нибудь в руку перепало, да нет, все
народ благородный - свободен от всех податей. Право, ни на что не похоже!
Слава богу, что утром отрубят ему голову, а уж эту ночь напляшемся...
Стучат.
Это кто стучится? (Идет к дверям и отворяет окошечко.) Что вам надобно?
Слуга (за дверью). Отворяй, - графиня с дочерью!
Тюремщик. А где пропуск?
Слуга (бросает ему бумагу). Ha! скорее ж! поворачивайся!
Тюремщик. Сейчас, сейчас! экая каторга!
Отворяет двери. Входят графиня и дочь ее, обе в черном платьe. Тюремщик
им низко кланяется.
ПАПЕССА ИОАННА
Acte I
La fille d'un honnete artisan, etonne du son savoir, la mere, vulgaire, n'y
voyant rien de bon. Gilbert invite un savant a venir voir sa fille - le
prodige de famille. Preparatifs - ou la mere est seule a fuire tout.
La passion du savoir.
Le savant (le demon du savoir) arrive au milieu de tout le monde invite par
Gilbert. Il ne parle qu'avec Jeanne et s'en va. Commerage des femmes, joie
du pere - souci et orgueil de la fille. Elle devant St. Simon. L'ambition.
Elle fuit pour aller en Angleterre etudier a l'universite.
En recit
Jeanne a l'universite, sous le nom de Jean de Mayence. Elle se lie avec un
jeune gentilhomme espagnol. Amour, jalousie, duel. Jeanne soutient une these
et est faite docteur. -
Jeanne prieur d'un couvent; regle austere qu'elle y etablit. Les moines se
plaignent...
Acte II
Jeanne a Rome, cardinal; le pape meurt. - Elle est faite pape. -
Jeanne commence a s'ennuyer.
Acte III
Arrive l'ambassadeur d'Espagne, son condisciple. Leur reconnaissance. Elle
le menace de l'Inquisition, et lui d'un eclat. Il penetre jusqu'a elle. Elle
devient sa maitresse. Elle accouche entre le Colisee et le couvent de **. Le
diable l'emporte. {1}
* * *
- И ты тут был? Расскажи, как это случилось?
- Изволь: я только расплатился с хозяином и хотел уже выйти, как вдруг слышу