Страница:
Благодаря своему образу жизни, Иероним оказал мощное влияние на развитие монашеского движения, которое в то время набирало силу. Его свита, состоявшая из римских учеников, которые отправились с ним в Вифлеем, основала там четыре монастыря. Как и Амвросий, он был великим мастером переписки, его письма к молодым дамам полны призывов оставаться на пути добродетели и целомудрия. Когда в 410 г. Рим был разграблен готами, у Иеронима появилось желание уйти от мира; он продолжал восхвалять достоинства девственности, предпочитая этот род деятельности заботам о спасении Империи.
Другой учитель церкви, Августин, родился в 354 г. в Ну мидии. Он получил хорошее римское образование и в 20 лет отправился в Рим вместе со своей возлюбленной и их маленьким сыном. Немного позднее мы видим его в Милане, где он учительствовал. Он был в это время манихейцем. (Манихейство (от имени проповедника Мани, III в.) - дуалистическое учение о борьбе добра и зла, света и тьмы как изначальных и равноправных принципов бытия. Преследовалось как римским язычеством, так и христианством). Но в конечном итоге веление совести и интриги матери привели его в лоно ортодоксальной церкви. В 387 г. он был крещен Амвросием. Августин вернулся в Африку, стал в 396 г. епископом гиппонским и оставался им до своей смерти в 430 г.
В его "Исповеди" мы находим красочное описание его борьбы с грехом. Один случай наложил отпечаток на всю его последующую жизнь. Эпизод достаточно тривиальный: мальчиком он однажды обобрал грушевое дерево в саду соседа единственно из желания напроказить. Воспоминание об этой мальчишеской выходке отравило ему жизнь: он никогда не мог простить себе этого. Как представляется, искушение плодами фруктовых деревьев во все времена было рискованным предприятием.
Греховность, которая во времена Ветхого Завета считалась национальным недостатком, постепенно стала рассматриваться как порок отдельной личности. Для христианской теологии такая смена акцентов была существенна, так как церковь не может ошибаться. Только отдельные христиане могут допустить грех. Подчеркивая индивидуальный характер греховности, Августин выступает здесь предшественником протестантской теологии. В католицизме институт церкви рассматривается как жизненно необходимая вещь. Для Августина и то и другое важно. Человек, по существу, проклят и греховен, но может быть спасен благодаря посредничеству церкви. Соблюдение религиозных обрядов и даже добродетельная жизнь не могут обеспечить спасения. Бог - добрый, а человек - существо злое. Спасение - это милость Бога, но отказ в спасении никоим образом не заслуживает порицания. Учение о предопределении позднее было принято наименее гибкими ветвями реформированной теологии. С другой стороны, точка зрения Августина, что зло является не материальным принципом, как считали манихейцы, а результатом недоброй воли, была ценным учением, принятым религиозными реформаторами. Этот взгляд - основа протестантской концепции ответственности личности.
Целью теологического труда Августина была в основном полемика против более умеренных взглядов Пелагия. Этот валлийский священник был человеком с более гуманным характером, чем большинство церковников его времени. Он отрицал учение о первородном грехе и учил, что человек может достичь спасения благодаря собственным усилиям, придерживаясь добродетельной жизни. Умеренная и вполне цивилизованная, эта теория должна была найти много сторонников, особенно среди тех, кто все еще сохранял что-то от духа греческой философии. Августин, со своей стороны, боролся с пелагианским учением с огромным пылом, хотя и не был ответственным за то, что оно в конце концов было объявлено еретическим. Он истолковывал учение о предопределении, опираясь на послания Павла, который, возможно, был бы удивлен, увидев такие страшные утверждения, выведенные из его учения. Эта теория позднее была использована Кальвином, когда церковь уже мудро отказалась от нее.
Августин занят, в первую очередь, теологией. Даже когда он озабочен философскими вопросами, его цель, прежде всего, - примирить учение Библии с философским наследием платоновской школы. Он оказался предшественником апологетической традиции. И тем не менее его философские рассуждения интересны по-своему и обнаруживают в нем довольно тонкого мыслителя. Материал этого рода мы находим в одиннадцатой книге "Исповеди". Он не имеет ценности для сплетен и поэтому обычно опускается в популярных изданиях.
Задача, которую ставит перед собой Августин, - показать, как всемогущество Бога можно согласовать с тем фактом, что начальный акт творения был выполнен лишь в общих чертах. Он начинает с того, что проводит различие между иудейским и христианским понятием о творении и тем, которое мы находим в греческой философии. Для греков в любые времена показалось бы совершенно абсурдным, что мир мог быть создан из ничего. Бога, создавшего мир, следует представлять себе как опытного строителя, который создает нечто из сырого наличного материала. Мысль, что что-нибудь может возникнуть из ничего, была чужда научному складу греческого ума. Не то - с Богом Писания: о нем следует думать как о существе, и создающем строительные материалы, и воздвигающем мироздание. Естественно, греческий взгляд приводит к пантеизму: Бог - это мир; это направление мысли во все времена привлекало тех, у кого был сильный уклон к мистицизму. Наиболее известным философским выразителем этого взгляда являлся Спиноза. Августин, со своей стороны, рисует создателя в духе Ветхого Завета: Бог находится вне этого мира. Его божество - вечный дух, не подчиняющийся причинности или историческому развитию. Когда Бог создал мир, то вместе с ним создал и Время. Мы не можем спрашивать, что появилось прежде, потому что Времени, о котором мы бы спрашивали, еще не было.
Время для Августина - это настоящее, имеющее три аспекта. Настоящее, как таковое - единственное, что действительно существует. Прошлое живет как настоящее в памяти, а будущее - как ожидания в настоящем. Эта теория не без недостатков, но главное в ней - подчеркнуть субъективный характер времени как части умственного опыта человека, являющегося существом, созданным Богом. В соответствии с этим взглядом, не имеет смысла спрашивать, что было до сотворения мира. Ту же субъективную интерпретацию времени мы находим у Канта, который делает его формой разума. Этот субъективный подход привел Августина к предвосхищению картезианского учения о том, что единственная вещь, в которой человек не может сомневаться, - это, что он мыслит. Субъективизм - это, в конечном итоге, логически непрочная теория, и все же Августин - один из ее талантливых толкователей.
Время Августина связано с падением Западной империи. Готы Алариха в 410 г. взяли Рим. Христиане могли увидеть в этом заслуженную кару за свои грехи. С точки зрения язычников, дело обстояло противоположным образом:
старые Боги были отвергнуты римлянами и Юпитер справедливо лишил их своего покровительства. Ради защиты христианской точки зрения Августин написал свой труд "О граде Божьем", который в ходе его написания превратился в полностью оформленную христианскую философию истории. Многое в ней сейчас представляет не более чем антикварный интерес, но центральный тезис о независимости церкви от государства был важнейшим в течение средних веков и отчасти продолжает оставаться таковым даже сейчас. Государство, чтобы принять участие в спасении, должно слушаться церковь, утверждал Августин. Этот взгляд основан фактически на идеологии ветхозаветного иудейского государства.
В царствование Теодориха в Риме жил замечательный мыслитель, чья жизнь и труды резко контрастируют с общим упадком культуры в то время. Боэций родился в Риме около 480 г., он был сыном аристократов, и его семья имела тесные связи с сенаторами. Он был другом Теодориха, а когда готский король в 500 г. стал правителем Рима, Боэций был в конце концов назначен консулом. В последующие годы его судьба претерпела крутую перемену. В 524 г. он был заключен в тюрьму и казнен по обвинению в предательстве. Именно в заключении, ожидая смерти, он создал книгу, которая сделала его знаменитым, "Утешение философией".
Боэций уже при жизни имел репутацию мудрого и образованного человека. Он сделал один из первых переводов трудов Аристотеля по логике с греческого на латинский язык. К ним он сделал комментарии и присовокупил свои собственные работы по Аристотелевой логике. Его труды по музыке, арифметике и геометрии очень долго считались стандартом для светских художественных школ в средние века. К сожалению, он так и не осуществил полностью свой план перевода сочинений Платона и Аристотеля. Как ни странно, в средние века его чтили не только как великого ученого, изучавшего классическую философию, но также и как доброго христианина. Действительно, он опубликовал некоторые трактаты по теологическим вопросам, которые считались написанными его рукой, хотя не похоже, чтобы они были подлинными. Его позиция, изложенная в "Утешении философией", платоновская. Конечно, более чем похоже, что он был христианин, как и большинство людей его времени, но, если это и так, его христианство могло быть не более чем номинальным: его мышление вдохновлено философией Платона, которая имела на него значительно большее влияние, чем теологические рассуждения отцов церкви. И все же, возможно, хорошо, что его считали прочным ортодоксом, так как этому обстоятельству мы обязаны тем, что многое из его платонизма было благополучно воспринято церковниками в последующие века, когда обвинение в ереси с легкостью могло привести к тому, что его работы были бы преданы забвению или даже сожжены.
В любом случае "Утешение философией" свободно от догм христианской теологии. Книга состоит из чередующихся прозаических и стихотворных разделов. Сам Боэций говорит в прозе, а философия в образе женщины отвечает ему стихами. По учению и взглядам эта работа очень удалена от интересов, которые волновали церковников того времени. Она начинается с отрывка, вновь подтверждающего первенство трех великих афинских философов. Ведя правильный образ жизни, Боэций подражает традиции пифагорейцев. Его этическое учение в основном стоическое, а его метафизика опирается непосредственно на идеи Платона. Некоторые места пантеистичны по тону и, соответственно, он развивает теорию, в которой зло рассматривается как нечто нереальное. Бог, приравниваемый к Добру, не может сделать никакого зла, а раз он всемогущ, зло должно быть иллюзорно. Многое здесь совершенно отличается от христианской теологии и этики, но почему-то это, кажется, не расстраивало никого в лагере ортодоксов. Дух всей книги напоминает о Платоне. В ней не чувствуется мистицизма неоплатонических писателей, таких, как Плотин, и она свободна от суеверий, преобладавших в то время. Паническое чувство греха, омрачавшее жизнь христианских мыслителей той поры, здесь совершенно отсутствует. Возможно, самой примечательной чертой этого произведения является то, что оно написано человеком, заключенным в тюрьму и приговоренным к смерти.
Было бы неправильно думать, что Боэций - это мыслитель, живущий в башне из слоновой кости и удаленный от практических забот своего времени. Напротив, во многом в духе древних философов он находился в гуще практических дел. Будучи умелым и рассудительным чиновником, Боэций верой и правдой служил своему готскому хозяину. Позднее его стали считать мучеником, подвергшимся преследованиям. Эта ошибка, возможно, способствовала его популярности как писателя. И все же как бескорыстный мыслитель, чуждый фанатизма, он так и не был канонизирован, тогда как Кирилл, к которому мы вскоре обратимся, был объявлен святым.
Работа Боэция в ее историческом обрамлении поднимает вечную проблему человек как продукт своего времени. Боэций жил в мире, враждебном к независимым и благоразумным исследованиям, наводненном суевериями, которые выдавались за благочестивое рвение. И все же в его работе не проявляются ни это внешнее давление, ни его личные проблемы, особенно те, которые касаются его времени. Конечно, верно, что аристократические круги Рима были менее склонны поддаваться преходящим увлечениям и злобе дня. Нигде, кроме как в этой среде, некоторые из старых добродетелей сохранялись долго после того, как Империя перестала существовать, и это, возможно, в какой-то степени объясняет стоическую жилку в этическом учении Боэция. Но тогда сам этот факт - продолжавшееся существование такой группы людей, несмотря на нашествия варваров извне и фанатизм внутри, в свою очередь, должен быть объяснен. Ответ, я думаю, будет двоякий. Вполне верно, что люди - это продукты традиций. Их формирует среда, в которой они растут, а позднее их образ жизни ищет поддержки в тех традициях, по отношению к которым или вполне осознанно, или из более или менее слепого повиновения проявлялась их преданность. С другой стороны, традиции не связаны с временными рамками; предполагается, что они живут своей собственной жизнью и могут сохраняться в течение долгого времени, тлея под поверхностью, как это и было, чтобы разгореться вновь, получив новый импульс. В какой-то степени традиции классического периода уцелели в переменчивых обстоятельствах варварского нашествия, и таким путем смогли возникнуть люди типа Боэция. И тем не менее он должен был знать о той пропасти, которая отделяла его от современников. В зависимости от того, насколько сильна традиция, требуется соответственно больше или меньше силы духа, чтобы поддерживать ее, и Боэцию, конечно, требовалось все его мужество, чтобы ответить на вызов судьбы.
Теперь мы можем ответить на другой, связанный с этим вопрос. Необходимо ли изучать историю философии для того, чтобы понять философский вопрос? И нужно ли нам знать что-либо из истории того периода, чтобы понять его философию? Очевидно, что с точки зрения, очерченной выше, существует некоторое взаимодействие между общественными и философскими традициями. Традиция суеверия не сможет дать мыслителей, свободных от суеверия. Традиция, которая ценит пассивность более высоко, чем инициативу, не произведет конструктивных политических действий, отвечающих требованию момента. С другой стороны, философский вопрос может быть хорошо понят и без полного набора показаний исторической эрудиции. Верный взгляд на историю философии заключается в признании того, что большинство вопросов уже задавалось прежде и что некоторые умные ответы на них уже были даны в прошлом.
Разграбление Рима знаменует собой начало периода вторжения и борьбы, приведшей к падению Западной Римской империи и установлению господства германских племен на всей ее территории. На севере Британия была опустошена англами, саксами и ютами, племена франков распространились по Галлии, а вандалы пошли на юг в Испанию и Северную Африку. Названия стран и регионов сохранились как напоминания о тех событиях. Англы дали название Англии, франки - Франции, а вандалы - Андалузии.
Юг Франции был занят визиготами (вестготами), а Италия завоевана остготами, которые ранее потерпели поражение при безуспешной попытке разгромить Восточную империю. С конца III в. готские наемники сражались на службе у римлян и, таким образом, научились римским навыкам и тактике военного дела. Империя еще держалась в течение нескольких лет после падения Рима и была окончательно разрушена в 476 г. остготами под предводительством их короля Одоакра; он правил вплоть до 493 г., когда был убит по приказанию Теодориха, который стал королем остготов и царствовал в Италии до самой смерти в 526 г. Вслед за готами с Востока оказывало давление на Запад монгольское племя гуннов под предводительством царя Атиллы. Временами они объединялись со своими готскими и славянскими соседями. Атилла вторгся в 451 г. в Галлию вместе с остготами и славянами. Объединенная армия римлян и визиготов во главе с Аэцием остановила захватчиков у Шалони (битва на Каталаунских полях). Последующая попытка Атиллы взять Рим была сорвана благодаря моральной стойкости папы Льва. Царь гуннов вскоре после этого умер и оставил свои племена без предводительства, к которому они привыкли. Могущество мародерствующих азиатских всадников пошло на убыль.
Можно было бы предположить, что эти глубокие социальные сдвиги вызовут резкую реакцию церкви. Но ее внимание было поглощено тонкостями учения, касающимися вопросов троичности Бога и сущности Христа. Некоторые считали, что Спаситель был одной личностью, в которой соединились две природы: божественная и человеческая, этот взгляд в конечном итоге победил. Его основным защитником был Кирилл, являвшийся александрийским патриархом с 412 по 444 г. Преданный и ограниченный сторонник ортодоксии, он проявил рвение на практике, содействуя преследованию иудейской общины в Александрии и организовав жестокое убийство Ипатии, одной из нескольких женщин, украсивших своим присутствием анналы математики. Позднее Кирилл должным образом был канонизирован.
С другой стороны, последователи Нестория, патриарха Константинопольского, склонялись к мнению, что это были две личности Христос-человек и Христос-Сын Божий. У этого взгляда, как мы видели, имелись предшественники - гностики. У несторианского учения были свои сторонники, в основном в Малой Азии и Сирии. Церковь сделала попытку разрубить этот теологический узел, и поэтому в 431 г. был созван Собор в Эфесе. Фракция, принявшая сторону Кирилла, сумела добраться до места Собора первой и решила дело в свою пользу раньше, чем противоположная сторона прибыла в Эфес. С этого времени несторианство было объявлено еретическим. Точка зрения на Иисуса как на одну личность возобладала. После смерти Кирилла синод в Эфесе в 449 г. пошел даже еще дальше и объявил, что Христос был не только одной личностью, но и имел только одну природу божественную. Это учение получило известность под названием "монофизитская ересь". Она была осуждена на Соборе в Халкидоне в 451 г. Если бы Кирилл не умер именно тогда, очень похоже, что вместо того, чтобы стать святым, он бы стал еретиком-монофизитом. Но хотя Вселенские Соборы утверждали нормы ортодоксии, ереси сохранялись, особенно на Востоке. Отчасти благодаря непримиримости ортодоксов и их нетерпимому отношению к еретическим течениям, ислам позднее завербовал так быстро и так много сторонников.
В Италии готские захватчики не разрушили слепо давно сложившиеся общественные отношения. Теодорих вплоть до своей смерти в 526 г. сохранял римскую гражданскую администрацию. Он был терпим и в религиозных вопросах. Сам он был арианином и, казалось, поощрял нехристианские взгляды, которые продолжали сохраняться особенно среди семейств патрициев в Риме. Боэций, неоплатоник, был у Теодориха дипломатом. Император Юстин был человеком более узких взглядов. В 523 г. он объявил арианских еретиков вне закона. Теодорих был в замешательстве от такого поступка, поскольку его итальянские земли были католическими, и его собственной власти было недостаточно, чтобы противостоять императору. Опасаясь заговора среди своих же сторонников, он заключил Боэция в тюрьму и в 524 г. казнил. Теодорих умер в 526 г., Юстин годом позже. Ему наследовал Юстиниан. Именно по поручению последнего были систематизированы римские законы, составлен так называемый Кодекс Юстиниана и знаменитые дигесты. Юстиниан был стойким сторонником ортодоксии. В самом начале своего правления, в 529 г., он приказал закрыть Академию в Афинах, которая была последним оплотом старых традиций, хотя к этому времени преподавание в ней было значительно выхолощено неоплатоническим мистицизмом. При Юстиниане в 532 г. было начато строительство собора Святой Софии в Константинополе. Город оставался центром Византийской империи и церкви до тех пор, пока не был взят турками в 1453 г.
Интерес императора к религии разделяла его супруга, знаменитая Теодора, дама с неопределенным прошлым и в придачу монофизитка. Именно ради нее Юстиниан открыл полемику о Троице. В Халкидоне трое отцов церкви, имевших склонность к несторианству, были объявлены ортодоксами, что вызвало возмущение монофизитов. Юстиниан издал указ, объявив всех трех еретиками, что привело к долго тянувшимся дискуссиям в Восточной церкви. В конце концов он сам впал в ересь, приняв взгляд, что физическое тело Христа нетленно; таков был вывод монофизитов.
При Юстиниане была сделана последняя попытка вырвать западные области из рук варваров и их королей. Италия была отвоевана в 535 г., после чего подвергалась опустошению около восемнадцати лет. Африка тоже была частично отвоевана, но византийское правление в целом оказалось сомнительным благодеянием. Византийская империя оказалась неспособной справиться с задачей восстановления власти Империи в прежних ее пределах, даже при поддержке церкви. Юстиниан умер в 565 г., а тремя годами позднее Италия пострадала от нового варварского нападения. Лангобарды захватили Северную Италию, и эти земли стали называться Ломбардией. В течение двух веков лангобарды сражались с византийцами, которые, под давлением сарацинов с юга, в конечном итоге отступили. Равенна, последний византийский оплот в Италии, была сдана лангобардам в 751 г.
Для периода, который мы обсуждаем, такая фигура, как Боэций, была совершенно исключительной. Дух того времени не был философским. Однако мы должны отметить два момента, которые имели важные последствия для философии средних веков. Первый из них - возникновение института монашества на Западе, второй - увеличение власти и авторитета папства. Они связаны соответственно с именами Бенедикта и папы Григория. Монашество возникло первоначально в Восточной Римской империи в IV в. На ранней стадии оно не было прямо связано с церковью. Именно Афанасий предпринял первые шаги, которые окончательно привели монашество под власть церкви. Иероним, как мы видели, был великим поборником монашеского образа жизни. В VI в. были основаны монастыри в Галлии и Ирландии. Но выдающейся фигурой западного монашества был Бенедикт, по имени которого назван Бенедиктинский орден. Он родился в 480 г. от знатных родителей и вырос в обстановке праздности и роскоши римской знати. Молодым человеком двадцати лет он претерпел жестокое разочарование в традициях своего раннего воспитания и отправился жить отшельником в пещеру, где и провел три года. В 520 г. он основал монастырь в Монте Кассино. Монастырь стал центром Бенедиктинского ордена. По правилам, разработанным его основателем, члены братства дают обет бедности, послушания и целомудрия. Чрезмерный аскетизм, распространенный у восточных монахов, был не по вкусу Бенедикту. Их традиции придавали буквальное значение христианскому представлению о том, что плоть греховна. Соответственно они соперничали друг с другом в достижении наивысшей степени пренебрежения телом. Этой нездоровой эксцентричности бенедиктинские принципы положили конец. Авторитет и власть находились в руках аббата, который назначался пожизненно. В последующем в Бенедиктинском ордене развились свои традиции, которые несколько отличались от намерений его основателя. В Монте Кассино была собрана большая библиотека, и бенедиктинские ученые монахи сделали многое, чтобы сохранить традиции классического знания.
Бенедикт оставался в Монте Кассино до самой смерти в 543 г. Около сорока лет спустя лангобарды разграбили монастырь и члены ордена бежали в Рим. Еще дважды в своей долгой истории Монте Кассино претерпел разрушения, сначала от рук сарацинов в IX в. и еще раз во время второй мировой войны. Его библиотека, к счастью, была спасена, и сейчас монастырь полностью отстроен заново.
Некоторые подробности из жизни Бенедикта записаны во второй книге диалогов папы Григория. Большинство из них - это рассказы о чудесных событиях и деяниях, что проливает некоторый свет на общее состояние умов образованных людей той эпохи. Следует помнить, что чтение к тому времени стало умением, которым обладало очень небольшое количество людей. Их писания вовсе не были рассчитаны на доверчивую массу малограмотных, как, например, сегодня макулатура о суперменах и научная фантастика. В остальном эти диалоги являются ныне основным источником информации о Бенедикте.
Григорий Великий, их автор, считается четвертым отцом западной церкви. Он родился в 540 г., был потомком знатного римлянина и вырос в обстановке богатства и роскоши. Он получил образование, приличествующее его положению, хотя и не учил греческий, - оплошность, которую он так и не смог исправить, несмотря на то что позднее прожил шесть лет при императорском дворе. В 573 г. мы находим его префектом города. Но вскоре после этого он, казалось, услышал голос с неба. Григорий отказался от должности и оставил свою прежнюю жизнь, чтобы стать бенедиктинским монахом. Суровая и умеренная жизнь, последовавшая после этого знаменательного обращения, нанесла непоправимый ущерб его здоровью. Он не обрел и той созерцательной жизни, о которой так тосковал. Его политические способности не были забыты, и папа Пелагий II избрал его своим представителем при императорском дворе в Константинополе; Запад все еще хранил символическую преданность Византии. С 579 по 585 г. Григорий оставался при дворе, но не сумел выполнить свою основную задачу - вовлечь императора в войну против лангобардов. Время военных вторжений прошло. Последние такие попытки при Юстиниане привели к кратковременному успеху, который в конечном итоге закончился ничем. Вернувшись в Рим, Григорий провел пять лет в монастыре, который был устроен в его бывшем дворце. В 590 г. умер папа и Григорий, который предпочел бы оставаться монахом, был избран его преемником. От Григория потребовался весь его государственный ум, чтобы действовать в сложной обстановке, когда власть распадавшегося Рима оставила страну на разграбление. Италию опустошали лангобарды, Африка была ареной борьбы между слабым византийским экзархатом и мавританскими племенами, вестготы и франки воевали в Галлии, а Британия, в которой англо-саксонскими захватчиками было уничтожено христианство, стала языческой Англией. Ереси продолжали терзать церковь, а общий упадок нравственных норм подрывал те христианские принципы, которыми должны были руководствоваться в жизни церковники. Практика симонии (То есть торговли церковными должностями) была широко распространена, и в течение примерно пятисот лет ее нельзя было эффективно контролировать. Григорий унаследовал все эти трудности и делал что в его силах, чтобы преодолеть их. И все же сама неразбериха, царившая на Западе, позволила ему поставить папскую власть на более твердое, чем когда бы то ни было, основание. Никогда до тех пор епископ Рима не мог диктовать свою волю так далеко и так успешно, как это делал Григорий. В основном он делал это, посылая бесчисленные письма церковникам и светским правителям, которые не справлялись, как он считал, надлежащим образом с их обязанностями или были виновны в превышении своей власти. Выпустив "Книгу пасторских правил", он заложил основы превосходства Рима в управлении делами церкви в целом. Это руководство высоко ценилось в средневековые времена и даже проложило себе дорогу в Восточную церковь, где оно использовалось в греческом варианте. На его теологическое учение повлияло исследование Библии в направлении символической интерпретации, пренебрегая ее чисто историческим содержанием, которое оставалось на заднем плане вплоть до эпохи Возрождения.
Другой учитель церкви, Августин, родился в 354 г. в Ну мидии. Он получил хорошее римское образование и в 20 лет отправился в Рим вместе со своей возлюбленной и их маленьким сыном. Немного позднее мы видим его в Милане, где он учительствовал. Он был в это время манихейцем. (Манихейство (от имени проповедника Мани, III в.) - дуалистическое учение о борьбе добра и зла, света и тьмы как изначальных и равноправных принципов бытия. Преследовалось как римским язычеством, так и христианством). Но в конечном итоге веление совести и интриги матери привели его в лоно ортодоксальной церкви. В 387 г. он был крещен Амвросием. Августин вернулся в Африку, стал в 396 г. епископом гиппонским и оставался им до своей смерти в 430 г.
В его "Исповеди" мы находим красочное описание его борьбы с грехом. Один случай наложил отпечаток на всю его последующую жизнь. Эпизод достаточно тривиальный: мальчиком он однажды обобрал грушевое дерево в саду соседа единственно из желания напроказить. Воспоминание об этой мальчишеской выходке отравило ему жизнь: он никогда не мог простить себе этого. Как представляется, искушение плодами фруктовых деревьев во все времена было рискованным предприятием.
Греховность, которая во времена Ветхого Завета считалась национальным недостатком, постепенно стала рассматриваться как порок отдельной личности. Для христианской теологии такая смена акцентов была существенна, так как церковь не может ошибаться. Только отдельные христиане могут допустить грех. Подчеркивая индивидуальный характер греховности, Августин выступает здесь предшественником протестантской теологии. В католицизме институт церкви рассматривается как жизненно необходимая вещь. Для Августина и то и другое важно. Человек, по существу, проклят и греховен, но может быть спасен благодаря посредничеству церкви. Соблюдение религиозных обрядов и даже добродетельная жизнь не могут обеспечить спасения. Бог - добрый, а человек - существо злое. Спасение - это милость Бога, но отказ в спасении никоим образом не заслуживает порицания. Учение о предопределении позднее было принято наименее гибкими ветвями реформированной теологии. С другой стороны, точка зрения Августина, что зло является не материальным принципом, как считали манихейцы, а результатом недоброй воли, была ценным учением, принятым религиозными реформаторами. Этот взгляд - основа протестантской концепции ответственности личности.
Целью теологического труда Августина была в основном полемика против более умеренных взглядов Пелагия. Этот валлийский священник был человеком с более гуманным характером, чем большинство церковников его времени. Он отрицал учение о первородном грехе и учил, что человек может достичь спасения благодаря собственным усилиям, придерживаясь добродетельной жизни. Умеренная и вполне цивилизованная, эта теория должна была найти много сторонников, особенно среди тех, кто все еще сохранял что-то от духа греческой философии. Августин, со своей стороны, боролся с пелагианским учением с огромным пылом, хотя и не был ответственным за то, что оно в конце концов было объявлено еретическим. Он истолковывал учение о предопределении, опираясь на послания Павла, который, возможно, был бы удивлен, увидев такие страшные утверждения, выведенные из его учения. Эта теория позднее была использована Кальвином, когда церковь уже мудро отказалась от нее.
Августин занят, в первую очередь, теологией. Даже когда он озабочен философскими вопросами, его цель, прежде всего, - примирить учение Библии с философским наследием платоновской школы. Он оказался предшественником апологетической традиции. И тем не менее его философские рассуждения интересны по-своему и обнаруживают в нем довольно тонкого мыслителя. Материал этого рода мы находим в одиннадцатой книге "Исповеди". Он не имеет ценности для сплетен и поэтому обычно опускается в популярных изданиях.
Задача, которую ставит перед собой Августин, - показать, как всемогущество Бога можно согласовать с тем фактом, что начальный акт творения был выполнен лишь в общих чертах. Он начинает с того, что проводит различие между иудейским и христианским понятием о творении и тем, которое мы находим в греческой философии. Для греков в любые времена показалось бы совершенно абсурдным, что мир мог быть создан из ничего. Бога, создавшего мир, следует представлять себе как опытного строителя, который создает нечто из сырого наличного материала. Мысль, что что-нибудь может возникнуть из ничего, была чужда научному складу греческого ума. Не то - с Богом Писания: о нем следует думать как о существе, и создающем строительные материалы, и воздвигающем мироздание. Естественно, греческий взгляд приводит к пантеизму: Бог - это мир; это направление мысли во все времена привлекало тех, у кого был сильный уклон к мистицизму. Наиболее известным философским выразителем этого взгляда являлся Спиноза. Августин, со своей стороны, рисует создателя в духе Ветхого Завета: Бог находится вне этого мира. Его божество - вечный дух, не подчиняющийся причинности или историческому развитию. Когда Бог создал мир, то вместе с ним создал и Время. Мы не можем спрашивать, что появилось прежде, потому что Времени, о котором мы бы спрашивали, еще не было.
Время для Августина - это настоящее, имеющее три аспекта. Настоящее, как таковое - единственное, что действительно существует. Прошлое живет как настоящее в памяти, а будущее - как ожидания в настоящем. Эта теория не без недостатков, но главное в ней - подчеркнуть субъективный характер времени как части умственного опыта человека, являющегося существом, созданным Богом. В соответствии с этим взглядом, не имеет смысла спрашивать, что было до сотворения мира. Ту же субъективную интерпретацию времени мы находим у Канта, который делает его формой разума. Этот субъективный подход привел Августина к предвосхищению картезианского учения о том, что единственная вещь, в которой человек не может сомневаться, - это, что он мыслит. Субъективизм - это, в конечном итоге, логически непрочная теория, и все же Августин - один из ее талантливых толкователей.
Время Августина связано с падением Западной империи. Готы Алариха в 410 г. взяли Рим. Христиане могли увидеть в этом заслуженную кару за свои грехи. С точки зрения язычников, дело обстояло противоположным образом:
старые Боги были отвергнуты римлянами и Юпитер справедливо лишил их своего покровительства. Ради защиты христианской точки зрения Августин написал свой труд "О граде Божьем", который в ходе его написания превратился в полностью оформленную христианскую философию истории. Многое в ней сейчас представляет не более чем антикварный интерес, но центральный тезис о независимости церкви от государства был важнейшим в течение средних веков и отчасти продолжает оставаться таковым даже сейчас. Государство, чтобы принять участие в спасении, должно слушаться церковь, утверждал Августин. Этот взгляд основан фактически на идеологии ветхозаветного иудейского государства.
В царствование Теодориха в Риме жил замечательный мыслитель, чья жизнь и труды резко контрастируют с общим упадком культуры в то время. Боэций родился в Риме около 480 г., он был сыном аристократов, и его семья имела тесные связи с сенаторами. Он был другом Теодориха, а когда готский король в 500 г. стал правителем Рима, Боэций был в конце концов назначен консулом. В последующие годы его судьба претерпела крутую перемену. В 524 г. он был заключен в тюрьму и казнен по обвинению в предательстве. Именно в заключении, ожидая смерти, он создал книгу, которая сделала его знаменитым, "Утешение философией".
Боэций уже при жизни имел репутацию мудрого и образованного человека. Он сделал один из первых переводов трудов Аристотеля по логике с греческого на латинский язык. К ним он сделал комментарии и присовокупил свои собственные работы по Аристотелевой логике. Его труды по музыке, арифметике и геометрии очень долго считались стандартом для светских художественных школ в средние века. К сожалению, он так и не осуществил полностью свой план перевода сочинений Платона и Аристотеля. Как ни странно, в средние века его чтили не только как великого ученого, изучавшего классическую философию, но также и как доброго христианина. Действительно, он опубликовал некоторые трактаты по теологическим вопросам, которые считались написанными его рукой, хотя не похоже, чтобы они были подлинными. Его позиция, изложенная в "Утешении философией", платоновская. Конечно, более чем похоже, что он был христианин, как и большинство людей его времени, но, если это и так, его христианство могло быть не более чем номинальным: его мышление вдохновлено философией Платона, которая имела на него значительно большее влияние, чем теологические рассуждения отцов церкви. И все же, возможно, хорошо, что его считали прочным ортодоксом, так как этому обстоятельству мы обязаны тем, что многое из его платонизма было благополучно воспринято церковниками в последующие века, когда обвинение в ереси с легкостью могло привести к тому, что его работы были бы преданы забвению или даже сожжены.
В любом случае "Утешение философией" свободно от догм христианской теологии. Книга состоит из чередующихся прозаических и стихотворных разделов. Сам Боэций говорит в прозе, а философия в образе женщины отвечает ему стихами. По учению и взглядам эта работа очень удалена от интересов, которые волновали церковников того времени. Она начинается с отрывка, вновь подтверждающего первенство трех великих афинских философов. Ведя правильный образ жизни, Боэций подражает традиции пифагорейцев. Его этическое учение в основном стоическое, а его метафизика опирается непосредственно на идеи Платона. Некоторые места пантеистичны по тону и, соответственно, он развивает теорию, в которой зло рассматривается как нечто нереальное. Бог, приравниваемый к Добру, не может сделать никакого зла, а раз он всемогущ, зло должно быть иллюзорно. Многое здесь совершенно отличается от христианской теологии и этики, но почему-то это, кажется, не расстраивало никого в лагере ортодоксов. Дух всей книги напоминает о Платоне. В ней не чувствуется мистицизма неоплатонических писателей, таких, как Плотин, и она свободна от суеверий, преобладавших в то время. Паническое чувство греха, омрачавшее жизнь христианских мыслителей той поры, здесь совершенно отсутствует. Возможно, самой примечательной чертой этого произведения является то, что оно написано человеком, заключенным в тюрьму и приговоренным к смерти.
Было бы неправильно думать, что Боэций - это мыслитель, живущий в башне из слоновой кости и удаленный от практических забот своего времени. Напротив, во многом в духе древних философов он находился в гуще практических дел. Будучи умелым и рассудительным чиновником, Боэций верой и правдой служил своему готскому хозяину. Позднее его стали считать мучеником, подвергшимся преследованиям. Эта ошибка, возможно, способствовала его популярности как писателя. И все же как бескорыстный мыслитель, чуждый фанатизма, он так и не был канонизирован, тогда как Кирилл, к которому мы вскоре обратимся, был объявлен святым.
Работа Боэция в ее историческом обрамлении поднимает вечную проблему человек как продукт своего времени. Боэций жил в мире, враждебном к независимым и благоразумным исследованиям, наводненном суевериями, которые выдавались за благочестивое рвение. И все же в его работе не проявляются ни это внешнее давление, ни его личные проблемы, особенно те, которые касаются его времени. Конечно, верно, что аристократические круги Рима были менее склонны поддаваться преходящим увлечениям и злобе дня. Нигде, кроме как в этой среде, некоторые из старых добродетелей сохранялись долго после того, как Империя перестала существовать, и это, возможно, в какой-то степени объясняет стоическую жилку в этическом учении Боэция. Но тогда сам этот факт - продолжавшееся существование такой группы людей, несмотря на нашествия варваров извне и фанатизм внутри, в свою очередь, должен быть объяснен. Ответ, я думаю, будет двоякий. Вполне верно, что люди - это продукты традиций. Их формирует среда, в которой они растут, а позднее их образ жизни ищет поддержки в тех традициях, по отношению к которым или вполне осознанно, или из более или менее слепого повиновения проявлялась их преданность. С другой стороны, традиции не связаны с временными рамками; предполагается, что они живут своей собственной жизнью и могут сохраняться в течение долгого времени, тлея под поверхностью, как это и было, чтобы разгореться вновь, получив новый импульс. В какой-то степени традиции классического периода уцелели в переменчивых обстоятельствах варварского нашествия, и таким путем смогли возникнуть люди типа Боэция. И тем не менее он должен был знать о той пропасти, которая отделяла его от современников. В зависимости от того, насколько сильна традиция, требуется соответственно больше или меньше силы духа, чтобы поддерживать ее, и Боэцию, конечно, требовалось все его мужество, чтобы ответить на вызов судьбы.
Теперь мы можем ответить на другой, связанный с этим вопрос. Необходимо ли изучать историю философии для того, чтобы понять философский вопрос? И нужно ли нам знать что-либо из истории того периода, чтобы понять его философию? Очевидно, что с точки зрения, очерченной выше, существует некоторое взаимодействие между общественными и философскими традициями. Традиция суеверия не сможет дать мыслителей, свободных от суеверия. Традиция, которая ценит пассивность более высоко, чем инициативу, не произведет конструктивных политических действий, отвечающих требованию момента. С другой стороны, философский вопрос может быть хорошо понят и без полного набора показаний исторической эрудиции. Верный взгляд на историю философии заключается в признании того, что большинство вопросов уже задавалось прежде и что некоторые умные ответы на них уже были даны в прошлом.
Разграбление Рима знаменует собой начало периода вторжения и борьбы, приведшей к падению Западной Римской империи и установлению господства германских племен на всей ее территории. На севере Британия была опустошена англами, саксами и ютами, племена франков распространились по Галлии, а вандалы пошли на юг в Испанию и Северную Африку. Названия стран и регионов сохранились как напоминания о тех событиях. Англы дали название Англии, франки - Франции, а вандалы - Андалузии.
Юг Франции был занят визиготами (вестготами), а Италия завоевана остготами, которые ранее потерпели поражение при безуспешной попытке разгромить Восточную империю. С конца III в. готские наемники сражались на службе у римлян и, таким образом, научились римским навыкам и тактике военного дела. Империя еще держалась в течение нескольких лет после падения Рима и была окончательно разрушена в 476 г. остготами под предводительством их короля Одоакра; он правил вплоть до 493 г., когда был убит по приказанию Теодориха, который стал королем остготов и царствовал в Италии до самой смерти в 526 г. Вслед за готами с Востока оказывало давление на Запад монгольское племя гуннов под предводительством царя Атиллы. Временами они объединялись со своими готскими и славянскими соседями. Атилла вторгся в 451 г. в Галлию вместе с остготами и славянами. Объединенная армия римлян и визиготов во главе с Аэцием остановила захватчиков у Шалони (битва на Каталаунских полях). Последующая попытка Атиллы взять Рим была сорвана благодаря моральной стойкости папы Льва. Царь гуннов вскоре после этого умер и оставил свои племена без предводительства, к которому они привыкли. Могущество мародерствующих азиатских всадников пошло на убыль.
Можно было бы предположить, что эти глубокие социальные сдвиги вызовут резкую реакцию церкви. Но ее внимание было поглощено тонкостями учения, касающимися вопросов троичности Бога и сущности Христа. Некоторые считали, что Спаситель был одной личностью, в которой соединились две природы: божественная и человеческая, этот взгляд в конечном итоге победил. Его основным защитником был Кирилл, являвшийся александрийским патриархом с 412 по 444 г. Преданный и ограниченный сторонник ортодоксии, он проявил рвение на практике, содействуя преследованию иудейской общины в Александрии и организовав жестокое убийство Ипатии, одной из нескольких женщин, украсивших своим присутствием анналы математики. Позднее Кирилл должным образом был канонизирован.
С другой стороны, последователи Нестория, патриарха Константинопольского, склонялись к мнению, что это были две личности Христос-человек и Христос-Сын Божий. У этого взгляда, как мы видели, имелись предшественники - гностики. У несторианского учения были свои сторонники, в основном в Малой Азии и Сирии. Церковь сделала попытку разрубить этот теологический узел, и поэтому в 431 г. был созван Собор в Эфесе. Фракция, принявшая сторону Кирилла, сумела добраться до места Собора первой и решила дело в свою пользу раньше, чем противоположная сторона прибыла в Эфес. С этого времени несторианство было объявлено еретическим. Точка зрения на Иисуса как на одну личность возобладала. После смерти Кирилла синод в Эфесе в 449 г. пошел даже еще дальше и объявил, что Христос был не только одной личностью, но и имел только одну природу божественную. Это учение получило известность под названием "монофизитская ересь". Она была осуждена на Соборе в Халкидоне в 451 г. Если бы Кирилл не умер именно тогда, очень похоже, что вместо того, чтобы стать святым, он бы стал еретиком-монофизитом. Но хотя Вселенские Соборы утверждали нормы ортодоксии, ереси сохранялись, особенно на Востоке. Отчасти благодаря непримиримости ортодоксов и их нетерпимому отношению к еретическим течениям, ислам позднее завербовал так быстро и так много сторонников.
В Италии готские захватчики не разрушили слепо давно сложившиеся общественные отношения. Теодорих вплоть до своей смерти в 526 г. сохранял римскую гражданскую администрацию. Он был терпим и в религиозных вопросах. Сам он был арианином и, казалось, поощрял нехристианские взгляды, которые продолжали сохраняться особенно среди семейств патрициев в Риме. Боэций, неоплатоник, был у Теодориха дипломатом. Император Юстин был человеком более узких взглядов. В 523 г. он объявил арианских еретиков вне закона. Теодорих был в замешательстве от такого поступка, поскольку его итальянские земли были католическими, и его собственной власти было недостаточно, чтобы противостоять императору. Опасаясь заговора среди своих же сторонников, он заключил Боэция в тюрьму и в 524 г. казнил. Теодорих умер в 526 г., Юстин годом позже. Ему наследовал Юстиниан. Именно по поручению последнего были систематизированы римские законы, составлен так называемый Кодекс Юстиниана и знаменитые дигесты. Юстиниан был стойким сторонником ортодоксии. В самом начале своего правления, в 529 г., он приказал закрыть Академию в Афинах, которая была последним оплотом старых традиций, хотя к этому времени преподавание в ней было значительно выхолощено неоплатоническим мистицизмом. При Юстиниане в 532 г. было начато строительство собора Святой Софии в Константинополе. Город оставался центром Византийской империи и церкви до тех пор, пока не был взят турками в 1453 г.
Интерес императора к религии разделяла его супруга, знаменитая Теодора, дама с неопределенным прошлым и в придачу монофизитка. Именно ради нее Юстиниан открыл полемику о Троице. В Халкидоне трое отцов церкви, имевших склонность к несторианству, были объявлены ортодоксами, что вызвало возмущение монофизитов. Юстиниан издал указ, объявив всех трех еретиками, что привело к долго тянувшимся дискуссиям в Восточной церкви. В конце концов он сам впал в ересь, приняв взгляд, что физическое тело Христа нетленно; таков был вывод монофизитов.
При Юстиниане была сделана последняя попытка вырвать западные области из рук варваров и их королей. Италия была отвоевана в 535 г., после чего подвергалась опустошению около восемнадцати лет. Африка тоже была частично отвоевана, но византийское правление в целом оказалось сомнительным благодеянием. Византийская империя оказалась неспособной справиться с задачей восстановления власти Империи в прежних ее пределах, даже при поддержке церкви. Юстиниан умер в 565 г., а тремя годами позднее Италия пострадала от нового варварского нападения. Лангобарды захватили Северную Италию, и эти земли стали называться Ломбардией. В течение двух веков лангобарды сражались с византийцами, которые, под давлением сарацинов с юга, в конечном итоге отступили. Равенна, последний византийский оплот в Италии, была сдана лангобардам в 751 г.
Для периода, который мы обсуждаем, такая фигура, как Боэций, была совершенно исключительной. Дух того времени не был философским. Однако мы должны отметить два момента, которые имели важные последствия для философии средних веков. Первый из них - возникновение института монашества на Западе, второй - увеличение власти и авторитета папства. Они связаны соответственно с именами Бенедикта и папы Григория. Монашество возникло первоначально в Восточной Римской империи в IV в. На ранней стадии оно не было прямо связано с церковью. Именно Афанасий предпринял первые шаги, которые окончательно привели монашество под власть церкви. Иероним, как мы видели, был великим поборником монашеского образа жизни. В VI в. были основаны монастыри в Галлии и Ирландии. Но выдающейся фигурой западного монашества был Бенедикт, по имени которого назван Бенедиктинский орден. Он родился в 480 г. от знатных родителей и вырос в обстановке праздности и роскоши римской знати. Молодым человеком двадцати лет он претерпел жестокое разочарование в традициях своего раннего воспитания и отправился жить отшельником в пещеру, где и провел три года. В 520 г. он основал монастырь в Монте Кассино. Монастырь стал центром Бенедиктинского ордена. По правилам, разработанным его основателем, члены братства дают обет бедности, послушания и целомудрия. Чрезмерный аскетизм, распространенный у восточных монахов, был не по вкусу Бенедикту. Их традиции придавали буквальное значение христианскому представлению о том, что плоть греховна. Соответственно они соперничали друг с другом в достижении наивысшей степени пренебрежения телом. Этой нездоровой эксцентричности бенедиктинские принципы положили конец. Авторитет и власть находились в руках аббата, который назначался пожизненно. В последующем в Бенедиктинском ордене развились свои традиции, которые несколько отличались от намерений его основателя. В Монте Кассино была собрана большая библиотека, и бенедиктинские ученые монахи сделали многое, чтобы сохранить традиции классического знания.
Бенедикт оставался в Монте Кассино до самой смерти в 543 г. Около сорока лет спустя лангобарды разграбили монастырь и члены ордена бежали в Рим. Еще дважды в своей долгой истории Монте Кассино претерпел разрушения, сначала от рук сарацинов в IX в. и еще раз во время второй мировой войны. Его библиотека, к счастью, была спасена, и сейчас монастырь полностью отстроен заново.
Некоторые подробности из жизни Бенедикта записаны во второй книге диалогов папы Григория. Большинство из них - это рассказы о чудесных событиях и деяниях, что проливает некоторый свет на общее состояние умов образованных людей той эпохи. Следует помнить, что чтение к тому времени стало умением, которым обладало очень небольшое количество людей. Их писания вовсе не были рассчитаны на доверчивую массу малограмотных, как, например, сегодня макулатура о суперменах и научная фантастика. В остальном эти диалоги являются ныне основным источником информации о Бенедикте.
Григорий Великий, их автор, считается четвертым отцом западной церкви. Он родился в 540 г., был потомком знатного римлянина и вырос в обстановке богатства и роскоши. Он получил образование, приличествующее его положению, хотя и не учил греческий, - оплошность, которую он так и не смог исправить, несмотря на то что позднее прожил шесть лет при императорском дворе. В 573 г. мы находим его префектом города. Но вскоре после этого он, казалось, услышал голос с неба. Григорий отказался от должности и оставил свою прежнюю жизнь, чтобы стать бенедиктинским монахом. Суровая и умеренная жизнь, последовавшая после этого знаменательного обращения, нанесла непоправимый ущерб его здоровью. Он не обрел и той созерцательной жизни, о которой так тосковал. Его политические способности не были забыты, и папа Пелагий II избрал его своим представителем при императорском дворе в Константинополе; Запад все еще хранил символическую преданность Византии. С 579 по 585 г. Григорий оставался при дворе, но не сумел выполнить свою основную задачу - вовлечь императора в войну против лангобардов. Время военных вторжений прошло. Последние такие попытки при Юстиниане привели к кратковременному успеху, который в конечном итоге закончился ничем. Вернувшись в Рим, Григорий провел пять лет в монастыре, который был устроен в его бывшем дворце. В 590 г. умер папа и Григорий, который предпочел бы оставаться монахом, был избран его преемником. От Григория потребовался весь его государственный ум, чтобы действовать в сложной обстановке, когда власть распадавшегося Рима оставила страну на разграбление. Италию опустошали лангобарды, Африка была ареной борьбы между слабым византийским экзархатом и мавританскими племенами, вестготы и франки воевали в Галлии, а Британия, в которой англо-саксонскими захватчиками было уничтожено христианство, стала языческой Англией. Ереси продолжали терзать церковь, а общий упадок нравственных норм подрывал те христианские принципы, которыми должны были руководствоваться в жизни церковники. Практика симонии (То есть торговли церковными должностями) была широко распространена, и в течение примерно пятисот лет ее нельзя было эффективно контролировать. Григорий унаследовал все эти трудности и делал что в его силах, чтобы преодолеть их. И все же сама неразбериха, царившая на Западе, позволила ему поставить папскую власть на более твердое, чем когда бы то ни было, основание. Никогда до тех пор епископ Рима не мог диктовать свою волю так далеко и так успешно, как это делал Григорий. В основном он делал это, посылая бесчисленные письма церковникам и светским правителям, которые не справлялись, как он считал, надлежащим образом с их обязанностями или были виновны в превышении своей власти. Выпустив "Книгу пасторских правил", он заложил основы превосходства Рима в управлении делами церкви в целом. Это руководство высоко ценилось в средневековые времена и даже проложило себе дорогу в Восточную церковь, где оно использовалось в греческом варианте. На его теологическое учение повлияло исследование Библии в направлении символической интерпретации, пренебрегая ее чисто историческим содержанием, которое оставалось на заднем плане вплоть до эпохи Возрождения.