Раули Кристофер. Меч для дракона

   Офицеру явно очень нравилось, как звучит его звание.
   — Да, командир.
   — И я настаиваю на каюте. Самой большой каюте. И принесите мне чего-нибудь поесть! Немедленно!
   — Я уже говорил…
   — Опять возражения?! Еще одно слово, и я реквизирую корабль. Понятно?
   Кэрпон с сомнением покосился на ухмыляющегося громилу за спиной толстяка.
   Капитан не раз возил на своем бриге офицеров, но никогда еще не попадал в подобную ситуацию. Он просто не знал, как ему теперь быть.
   — Я…
   — Дэндрекс, — рявкнул Глэйвс. — Возьмите дело в свои руки. Найдите мне каюту.
   Возмущенный до глубины души, капитан потянулся было за кинжалом, но тут же почувствовал у своего горла холодную сталь меча.
   — На твоем месте я бы этого не делал, — с угрозой проворчал громила.
   Несколько минут спустя инспектора Тона Экалона вышвырнули из каюты. Вслед ему полетели его дневник и мешок с вещами. В каюту вселился командир Глэйвс, а мрачный Дэндрекс встал у дверей.
   Посовещавшись с командой, капитан Кэрпон решил, что они все равно ничего не смогут поделать: кому охота связываться с такими типами.
   Отряхнувшись, Тон Экалон спрятал дневник в мешок и отправился искать капитана. Отыскав его, он поинтересовался, как ему теперь быть и где он будет спать. Кэрпон ничем не мог ему помочь.
   — Вы знаете заклинания? У вас есть магические силы? Превратите этого типа в лягушку, и мы с радостью размажем его по палубе. Нас, стариков… четверо, а он молодой и сильный. Кто кого одолеет, как вам кажется?
   Инспектор не владел магией, и потому ему пришлось довольствоваться уголком в носовом трюме.
   Дракон и драконир крепко спали, храпя на весь трюм. Выискивая местечко, где бы прилечь. Тон мог только поражаться безмятежности их сна. Однако, когда в темноте он споткнулся о драконий меч и упал, Релкин мгновенно проснулся. В руке его тут же оказался длинный кинжал. Заметив, что в куче сена кто-то шевелится, юноша устремился туда.
   Каково же было его удивление, когда он обнаружил перед собой не кого иного, как инспектора с Кунфшона.
   — Извините, друзья, я просто искал место, где бы поспать, и нечаянно обо что-то споткнулся.
   — Мне казалось, господин Тон, у вас есть своя каюта, — с подозрением сказал Релкин.
   Юноша зажег свечу и в ее свете увидел, что у инспектора течет по лицу кровь из рассеченной брови, а плащ его порван.
   — Что случилось?
   Тон Экалон вкратце пересказал историю потери каюты.
   — Это какое-то недоразумение, — нахмурился Релкин. — Что говорит капитан Кэрпон?
   — Увы, этот толстяк — командир полка, а всюду сопровождающий его разбойник — слишком сильный противник как для меня, так и для нашего капитана.
   — Вы сказали, командир полка?
   — Да, это некий Глэйвс, командир полка во Втором легионе.
   Релкин присвистнул. Им с Базом как раз предстояло получить назначение в новый полк. Юноша мог только надеяться, что старые боги его еще не забыли.
   — Если это командир полка, тогда, боюсь, и вправду ничего не поделать.
   Тон Экалон согласно кивнул.
   — Насколько я понял, — вдруг улыбнулся он, — офицер сходит на берег в Далхаузи. Я же плыву до самого форта Ридор. Так что я очень скоро вернусь в свою каюту.
   Релкин только пожал плечами и снова завалился спать.
   Было еще темно, когда несколько часов спустя «Линь» причалил к пристани порта Далхаузи. Лишь один огонек на конце мыса Дэлли указывал кораблю путь, но Полимус Кэрпон всю свою жизнь проплавал в этих водах.
   С грохотом и лязгом опустился трап, и бригада грузчиков принялась выкатывать из заднего трюма на причал восьмидесятигаллонные бочки с патокой.
   Релкин проснулся.
   — Прибыли, — сказал он, почесывая дракону за ухом.
   — Еще темно.
   — Темно, — согласился Релкин, — но мы все равно приплыли. Пожалуй, стоит спуститься на берег раньше некоторых других пассажиров.
   — Отличная мысль, — закивал дракон. — Мы доберемся в форт как раз к завтраку!
   — И как только я об этом не подумал, — пробормотал Релкин, которого не слишком-то воодушевляла мысль об однообразной армейской пище.
   Пока они собирались, проснулся и инспектор. Благословив своих попутчиков, он пожелал им удачи. Попрощавшись, дракон и его драконир спустились по трапу и по мостовой зашагали в город.
   До рассвета оставалось еще не меньше часа, и лишь бездомные кошки бродили по пустынным улицам. Релкин И Базил были уже на полпути к форту, стоящему на холме над мысом, когда позади них, в порту, раздались страшный шум и крики. Один голос выделялся на общем фоне — его обладатель явно орал громче всех. Даже издалека можно было разобрать выражения типа «отказываюсь платить», «вонючая калоша» и «будь я проклят, если заплачу».
   — Не хотел бы я оказаться в полку командира Глэйвса, — покачал головой Релкин.
   — Крикливый дурак, если ты хочешь знать мнение одного дракона.
   — Я тоже так думаю.
   И они пошли дальше, к едва виднеющейся во мраке караулке у входа в форт.

Глава 2

   В караулке Релкина встретил заспанный лейтенант.
   — Кто таков? Какой журнал?
   — Драконир первого класса Релкин из Куоша, — четко отрапортовал юноша. Стодевятый Драконий. А снаружи стоит мой дракон по прозвищу Хвостолом.
   Брови лейтенанта неудержимо поползли вверх.
   — Тот самый, что уничтожил Рока из Туммуз Оргмеина?
   — Тот самый.
   — Тогда нам, наверно, следует чувствовать себя польщенными. Вы должны были прибыть в форт сегодня.
   — Так точно.
   Было ясно, что этот офицер в упор не видит Релкина, хотя тот и драконир первого класса. Что ж, юноша уже встречался с подобным отношением, особенно со стороны молодых пехотных офицеров, и научился не обращать на это внимания.
   — Значит, зеленый журнал, — решил офицер, открывая соответствующий том и быстро проглядывая списки. — Точно, — кивнул он, захлопывая книгу. — Доложитесь в Восьмой полк. Стодевятый драконий преобразовали в отряд драконьей поддержки Восьмого полка.
   Этого Релкин не ожидал. Он думал, что его старый отряд будет расформирован. В конце концов, они же потеряли семьдесят процентов драконов.
   Уцелели только Баз, старый Чектор и Вандер. Да и то Вандеру из-за ран пришлось уйти в отставку.
   — Вы расквартированы в Восточной казарме. Там есть специальный зал для драконов. Талоны на питание получите на месте. Да, чуть не забыл, — остановил офицер собравшегося было уходить Релкина. — Для вас посылка. Она в кладовой.
   — Посылка?
   — Точно, — кивнул офицер. — Только не уверен, что ты один ее утащишь. Она ужасно тяжелая. Мы чуть не надорвались, пока сгружали ее с повозки.
   Заинтригованный Релкин прямым ходом направился к кладовой, где хранились посылки и почта для легионеров.
   Клерк еще только-только открывал двери, но посылку можно было и не искать.
   К стене напротив входа был прислонен огромный меч, завернутый в белую ткань, перевязанный красными лентами и запечатанный восковыми печатями. Этот меч совершенно явно не предназначался для человеческой руки.
   На печатях красовалась одна-единственная буква «Л», и Релкин сразу понял, кто отправил Базу этот роскошный подарок.
   Подсев, он вскинул меч на плечо. Тот был тяжел, ничуть не легче, чем Пиокар, первый, любимый клинок Базила. Юноша едва удерживал меч и потому почти бегом проследовал мимо удивленного дежурного офицера к своему дракону.
   При виде посылки глаза Базила загорелись, словно лампы. Нетерпеливо и безуспешно он попытался развязать узлы своими огромными пальцами. Подоспевший на помощь Релкин разрезал кинжалом ленты и развернул ткань. Он еще даже не закончил, а Баз уже выхватил меч из ножен и принялся во все глаза его разглядывать.
   Он был красив какой-то особой, зловещей красотой, этот блестящий клинок почти девяти футов в длину и девяти дюймов в ширину в самом широком месте.
   Прямое лезвие плавно сходилось к острию; черную металлическую рукоять охватывала гарда. Единственным украшением служила голова оскалившего клыки кота на конце эфеса. К мечу прилагалось письмо, адресованное Базилу из Куоша. Релкин развернул лист.
   «Господину Базилу из Куоша, — прочитал он. — Этот меч предназначается вам.
   Он носит имя Экатор в честь друга, отдавшего свою жизнь ради спасения наших жизней. Он вселял ужас в наших врагов. Теперь его дух здесь, в этой холодной стали, и с вашей помощью он будет сражаться и дальше.
   Со всеми наилучшими пожеланиями, Ваш друг Лессис».
   Мурашки побежали по спине Релкина. Он прекрасно помнил Экатора, самого страшного кота, какого ему когда-либо доводилось встречать, с желтыми яростными глазами и настоящей ордой послушных его воле крыс. Кое о чем из того, что ему довелось увидеть в Туммуз Оргмеине, Релкин предпочитал не вспоминать. В том числе и об Экаторе.
   Дракон со свистом закрутил клинок в воздухе, и юноша невольно пригнулся.
   — Баз, ты сейчас кого-нибудь убьешь… Ничего не слыша, Базил продолжал махать мечом, что-то блаженно мурлыча по-драконьему себе под нос. Но он тут же остановился, стоило Релкину окончательно развернуть ножны. Одобрительно хмыкнув, дракон оглядел их простую сталь, обмотанную снаружи черной кожей. Как и на мече, единственным украшением ножен была кошачья голова, только повернутая в профиль.
   — Мне нравится этот меч. Им можно драться. Подняв к небу клинок, дракон ловко опустил его в ножны.
   — Леди сдержала обещание, — с глубоким удовлетворением в голосе сказал он.
   Вместе со своим внезапно впавшим в настоящую эйфорию драконом Релкин прошел к Восточной казарме. Форт был квадратным, со сторонами по триста пятьдесят шагов. В углах его и над двумя воротами, на западе и на востоке, высились сторожевые башни. Ворота соединяла «главная улица». По ее сторонам находились четыре «казармы», представляющие собой скопище шатров для людей и бревенчатых построек для драконов.
   Восточная казарма ничем не отличалась от остальных. В ее Драконьем доме располагались ряды просторных стойл, каждое со сложенной из грубо отесанных бревен кроватью для дракона. Дверями служили шерстяные занавеси, окрашенные в красно-синие цвета Марнери. Сейчас здесь квартировалось сразу два отряда, и потому свободных мест было совсем не много. Огромные драконьи головы высовывались в коридор между стойлами, разглядывая новоприбывших.
   Заметив вышедшего им навстречу мужчину в форме драконира, Релкин отдал честь и доложил о прибытии.
   — Вольно, драконир Релкин. Я Полный драконир Хэтлин, командир переформированного Стодевятого драконьего. Рад поздравить вас с возвращением в часть. Должен сказать, что для меня большая честь командовать Стодевятым. Как и все, я могу только восхищаться вашими успехами в Туммуз Оргмеине.
   — Спасибо, — сказал Релкин. Хэтлин едва заметно улыбнулся:
   — Хорошо, драконир Релкин. К твоему сведению, я человек справедливый, но люблю, чтобы приказы выполнялись беспрекословно. И я очень не одобряю воровства, обмана и тому подобных вещей. Веди себя как положено, и у нас с тобой не будет никаких проблем.
   Обменявшись салютом с Базилом, Хэтлин провел их в отведенное Хвостолому стойло.
   Дракон начал располагаться, а у дверей его стойла между тем собралась целая толпа молодых дракониров в голубых куртках и красных шерстяных шапочках.
   Глубоко вздохнув, Релкин выскользнул наружу и громко объявил, что Хвостолом, разумеется, встретится со всеми, но только по одному и несколько позже. По крайней мере, после завтрака. Потом Релкин представился сам и пожал руки всем своим новым однополчанам. Столько новых имен. Столько новых лиц.
   Лишь одно из них оказалось знакомо — Моно, напарник старого Чектора.
   Друзья крепко обнялись.
   — Это просто невероятно, что вы остались в живых! — воскликнул Моно, высокий темноволосый юно-ша, южанин по виду. — Глядя, как вы маршируете в Ган, мы не сомневались, что видим вас в последний раз.
   — Вы не сильно ошибались. Мы и в самом деле едва не погибли. Как Чектор?
   — Отлично. С летней кампании его ноги успели зажить. А как форт Кенор?
   — Кошмар! Клянусь всеми старыми богами, эти ветры с Гана действительно ледяные! — Ничего, нам предстоит горяченькое лето. Ты еще Ничего не слышал?
   — Нет, а что? Я только что прибыл.
   — В Урдхе идет гражданская война, и исход ее не предвещает ничего доброго их императору. Потому и решено послать туда экспедиционный корпус из двух легионов. Так сказать, поддержать императорский трон.
   — Ну и?..
   — И Восьмой полк тоже идет в поход. С криком радости Релкин высоко подкинул свою черную кенорскую шляпу.
   Стоявшая перед его мысленным взором Туарская долина с ее тучными полями сменилась видениями древнего Урдха и его огромных городов, населенных хитрыми, изворотливыми жителями. Говорили, что если у вас в кармане звенит серебро, в Урдхе вы можете купить все что угодно.
   — Значит, мы идем в большой город?
   — А почему нет? — улыбнулся Моно.
   — Да чтоб мне лопнуть, в Урдхе есть женщины! И какие! Мы о таких можем только мечтать!
   Только тут заметив стоящих вокруг и развесивших уши младших дракониров, Релкин поспешно замолчал.
   Он и так сказал уже слишком много. Не хватало еще выслушивать потом от Хэтлина разнос за развращение малолетних.
   Релкин весело хлопнул Моно по плечу:
   — Вперед, в Урдх. Кто бы мог себе такое вообразить?
   По правде говоря, для Релкина поход в Урдх казался потрясающей возможностью разрешить свои личные проблемы. Неужели удача вернулась к нему, когда он призвал на помощь древних богов? А может, это грех? Не гневается ли на него Великая Мать? А даже если она и недовольна, то что с того, когда на его стороне старые боги? Релкин всегда путался в богах и богинях.
   В Урдх! Да, там действительно можно найти все, .что душе угодно. Это же общеизвестно.
   Релкину хотелось прыгать от радости. Но перед всеми этими молокососами, только-только завербованными в солдаты и еще даже и не нюхавшими настоящего боя, он не мог уронить своего достоинства. Как-никак он ветеран, а значит, должен подавать пример.
   Повернув голову, Релкин заметил идущего к нему по проходу огромного медношкурого дракона.
   — Старина Чик! — закричал он, обнимая чудовище за шею. — Я так рад тебя видеть!
   — Ха! Тебе повезло, что ты меня видишь. Очень повезло. По всем правилам, твоим костям следовало бы гнить в Туммуз Оргмеине. А где же Хвостолом?
   Занавеска распахнулась, и на пороге своего стойла показался Базил, услышавший знакомый голос.
   — Хвостолом, рад видеть тебя живым. Остались только мы двое.
   — Чектор.
   — Я слышал о Несесситас, — покачал головой медношкурый. — Очень грустно. Я был очень зол.
   — Тролль захватил ее врасплох. Разрубил колено. Она не могла двигаться. Я убил того, кто это сделал. Ему не довелось насладиться своей победой. Тролль с мечом. Это нечто совсем новое. Он куда быстрее других своих сородичей.
   Чектор яростно клацнул зубами:
   — Говорят, мы скоро встретим троллей. Я убью многих за Несесситас.
   Перейдя на драконий язык, друзья вошли в стойло База и задернули за собой занавеси.
   А Моно тем временем продолжал знакомить Релкина с его новыми товарищами по отряду.
   — Шим из Сеанта, он ухаживает за медношкурым Ликимом.
   Шим был худым бледным юношей с серебристыми волосами и странными, почти бесцветными глазами.
   — Это Томас Черный Глаз, его дракон — Чам из Голубого Камня. Отсутствующий глаз Томаса прикрывала повязка. — Солли работает с Ролдом, медношкурым из Троата.
   У Релкина уже голова шла кругом. Следующим был высокий, мрачного вида юноша.
   — Это Свейн из Ривинанта. Он ухаживает за Влоком. Они — ветераны расформированного Стодвадцатьвторого.
   Свейн — ветеран? Из расформированного отряда? У Релкина на языке завертелось сразу несколько вопросов.
   — Рад познакомиться, — сказал он, пожимая руку Свейну.
   — И я тоже, — с кислой миной ответил юноша.
   — Твой отряд расформировали? Почему?
   — Три драка выбыло из строя из-за болезней ног. Белая плесень, если ты знаешь, что это такое. Один погиб в водопаде в Арго, и еще один вышел в отставку из-за неизлечимой травмы коленей. Тогда-то они и расформировали Стодвадцатьвторой. Не дали нам ни единого шанса.
   — Мне очень жаль.
   — Вам, как я слышал, тоже пришлось несладко, — заметил Свейн из Ривинанта.
   — Ну, вроде того, — отозвался Релкин, глядя снизу вверх на своего более высокого собеседника.
   — Рассказывают настоящие небылицы о ваших подвигах, — продолжал Свейн. Надеюсь, ты просветишь нас, как все было на самом деле.
   Глядя в спину уходящему Свейну, Релкин чувствовал, что с этим парнем у него будут проблемы. Оставалось только гадать, что представляет собой его Влок.

Глава 3

   Настал следующий день. Холодный северный ветер гнал по небу к югу серые тучи, свистел между деревянными стенами стойл, раздувал полотнища солдатских шатров. Люди, натянув зимние одежды, старались держаться поближе к жаровням.
   После завтрака Релкин, только-только начавший осмотр своего оружия, был вызван к самому генералу Пэксону, командующему гарнизоном форта. Неохотно оставив разложенные мечи, кинжалы, палицы и арбалет со стрелами, юноша влез в холодную форму.
   Натянув марнерийскую голубую куртку и красную шерстяную шапку с блестящей кокардой Стодевятого драконьего, Релкин отправился в башню Речных ворот, где располагался кабинет генерала.
   Там было тепло и дымно и полным-полно штатских, занимающихся снабжением армии. Поднявшись на третий этаж, Релкин предъявил стражникам вызов и прошел в большую комнату с мохнатым кенорским ковром на полу. Весело плясало пламя в огромном камине.
   Из-за длинного, заваленного свитками стола поднялся генерал Пэксон. Не выпуская из руки пера, он жестом предложил Релкину сесть.
   — Вижу, ты умеешь отдавать честь, — усмехнулся он. — Редкое искусство для молодого драконира.
   Пэксон был рыжеволосым мужчиной крупного сложения. Могучий воин, он десять лет сражался в первых рядах Второго полка Первого марнерийского легиона.
   — Добро пожаловать обратно в Далхаузи, юный драконир Релкин. Судя по всему, в истории с Туммуз Оргмеином вы проявили себя более чем достойно.
   Релкин старался сидеть неподвижно, ничем не выдавая своего волнения.
   — Если уж на то пошло, то, насколько мне известно, мы через день-два наградим тебя Звездой Легиона. Судя по всему, этот вопрос вызвал самое горячее обсуждение. — Генерал улыбнулся. — Кое-кто, похоже, полагал, что не подобает вручать Звезду Легиона какому-то там сопливому дракониру. Но у меня есть все основания полагать, что твое награждение поддержали некоторые весьма влиятельные люди.
   Релкин постарался не улыбнуться. Не кивнуть. Звезда Легиона была высшей наградой, и вручали ее крайне редко. И то только за особо геройские поступки.
   Значит, леди Лессис запомнила и его тоже. Сперва меч Экатор, теперь звезда. Сердце Релкина переполнялось гордостью, но под пристальным взглядом генерала он старался оставаться невозмутимым.
   Выждав мгновение, Пэксон удовлетворенно кивнул.
   — Ты крепкий орешек, — улыбнулся он. — Как мне и говорили. — Он отодвинулся от стола. — Драконир со Звездой Легиона. Первый за всю историю, и, узнав о награждении, он даже бровью не повел… Но я вызвал тебя не за этим.
   Видишь ли, у нас появилась одна проблема…
   — Да, господин генерал?
   — Дикий дракон. Тот самый, что вернулся с вами из Туммуз Оргмеина.
   — Пурпурный дракон с Кривой Горы?
   — Тот самый, — кивнул генерал. — Дракон жил с нами всю зиму. Он был совершенно ненасытен. Еще немного, и он пустил бы наш форт по миру.
   — Без него, сэр, мы никогда не выбрались бы живыми из Туммуз Оргмеина.
   — Да, я знаю. Сильный союзник, но невероятно прожорливый. — Пэксон потер подбородок. — Клянусь молоком матери, чтобы наесться, ему требовалось по быку в день.
   Релкин кивнул. Все драконы отличались отменным аппетитом.
   — Ну так вот, — продолжал генерал, откладывая в сторону перо. — Короче говоря, суть в том, что у нас дракону показалось слишком тесно, и пару месяцев тому назад он ушел в горы. А потом на нас посыпались жалобы от эльфов Тунины.
   Они утверждали, что наш дракон, дескать, распугал им всю дичь и сделал нормальную охоту просто-напросто невозможной. Затем нам пришлось иметь дело с паникой в районе Арго Лэндинг. Там пропало несколько овец, и пастух утверждал, что за ним по пятам гналось какое-то чудовище. Неделю назад, или что-то около того, мы услышали, что дракон появился в лесах вдоль Дэлли. — Пэксон тяжело вздохнул. — А два дня назад ко мне сюда заявился один крестьянин. Он сказал, что уже потерял половину своих коров и, видимо, и лесу, к югу от форта, завелся какой-то монстр. Этого мы допустить никак не можем. — Лицо генерала стало суровым. — Разбой должен прекратиться. Но мне не хотелось бы применять к дракону силу. Я понимаю, он дикий и не привык к людским обычаям. Я 1акже знаю, что он очень грозный противник. Но и его можно убить, и если придется, то мы это сделаем. Релкин ждал продолжения.
   — Я хочу, чтобы ты с Базилом нашел этого дикого дракона. Уговорите его покинуть Кенор.
   Релкин кивнул. Баз лучше всех знал этого своего дикого сородича. Пожалуй, и в самом деле будет лучше, если поговорит с ним именно он.
   Пэксон встал:
   — Он должен уйти на север. И очень скоро. До меня уже дошли слухи об охотниках, собирающихся добыть его голову. А этого нам тоже очень бы не хотелось.
   — Да, сэр. Я полностью с вами согласен. Мы отправляемся немедленно.
   — Удачи, молодой человек. По возвращении сразу же доложите мне.
   Два дня спустя Релкин и Базил выследили дикого дракона в его логове на западном берегу реки Дэлли.
   Огромный пурпурно-зеленый дракон спал. Проснувшись от свиста Релкина, он вылез из своей пещеры, готовый в клочья разорвать всех и каждого, кто осмелится встать на его пути.
   Но перед собой он увидел Релкина с Базилом, и ярость угасла в его глазах.
   Улеглась вздыбленная чешуя на загривке. Расслабились могучие мускулы.
   — Привет, — прогремел дракон.
   Со времени сражения в Туммуз Оргмеине Пурпурно-Зеленый немного научился человеческой речи, но пользоваться ею дракон не любил. И теперь он обратился к Базилу на древнем языке их рода:
   — Привет тебе, дракон со сломанным хвостом. Добро пожаловать на мою охоту.
   Вместе мы будем бродить по миру, выбирая себе для пропитания лишь самое лучшее.
   Они с Базилом, как было в обычае у драконов, пожали друг другу предплечья.
   Дикий дракон по-прежнему значительно превосходил по размерам своего бескрылого сородича, но по всему было видно, что он голодает.
   — В этих краях неважная охота, — заметил Базил.
   — Ха! Разве разбирается в этом тот, кто питается лапшой?
   При слове «лапша», не имевшего аналога в древнем драконьем языке, Релкин встрепенулся. Базил тихонько зашипел.
   — Здесь нет дичи, — сказал он. — Есть только принадлежащие людям животные.
   Если ты будешь питаться ими, то рано или поздно люди тебя убьют.
   — Они не посмеют! Я сам их убью! И как это так получается, что они присваивают себе право владеть животными?
   — На это я не могу тебе ответить, — пожал плечами Базил. — Но то, что они тебя убьют, я знаю совершенно точно. Они придут с хитроумными ловушками, с силками и ядом. Быть может, они просто всадят в тебя столько отравленных стрел, что ты потеряешь власть над своим телом. Тогда они перережут тебе глотку и отсекут голову.
   Пурпурно-Зеленый отчаянно замотал головой, но во взгляде его Базил прочел отчаяние. Дикий дракон, похоже, прекрасно понимал всю безвыходность своего положения.
   — Не надо себя обманывать, — продолжал Базил. — Я знаю, что, несмотря на магию леди, к твоим крыльям никогда уже не вернется их былая сила.
   — Они отросли, — печально согласился дракон. — Раны зажили, но ты прав, прежней силы нет. Я не могу летать.
   — А значит, — в упор глядя на своего дикого сородича, подытожил Базил, охотиться по-настоящему ты не можешь. Ты громадный дракон. Ты не можешь охотиться как кошка или какой-нибудь лев. Подкрасться, затаиться, внезапно прыгнуть на свою жертву — это не для тебя. Ты должен парить и с небес обрушиваться на добычу. Вот какой должна быть твоя охота.
   И тут Пурпурно-Зеленый не выдержал:
   — Да, я недостаточно быстр. За все это время я не ел ничего, кроме медведей да одного старого и больного лося.
   Что правда, то правда. В эру быстроногих животных четырехтонному динозавру с предельной скоростью пятнадцать миль в час прокормиться было ох как не легко.
   — Но ты ел не только это.
   — Ах… — Пурпурно-Зеленый печально поник головой. Минуту он не поднимал глаз, что-то шипя себе под нос. Потом устало признался:
   — Это правда. Я не понимаю, как одно животное может владеть другим. Все животные принадлежат тому охотнику, который сможет одолеть их и съесть. Ну и еще их собственным матерям.
   С этим Базил был согласен. В принципе.
   — Да, — сказал он. — Так оно должно бы быть. Но сейчас, увы, все по-другому. Враг людей — тот, кто уничтожил твои крылья и заточил тебя в том плохом городе.
   Чешуя на загривке Пурпурно-Зеленого снова встала дыбом.
   — Мы должны жить в мире с людьми. Если нет, они нас убьют. Можешь не сомневаться, силы у них на это хватит. Ты и сам это понимаешь. Ты же видел, какие они.
   — Их так много. Они заполонили весь мир. Базил пожал плечами: