Раули Кристофер. Меч для дракона

   — Чтоб вам пусто было! Я капитан этого корабля, и никто, слышите — никто, хоть сам генерал Пэксон, не может его у меня отнять! И мы не поднимем якоря, пока этого не прикажу я! Если ситуация и в самом деле такова, как вы говорите, мы постараемся забрать не только раненых. Мы спустим на воду все шлюпки, мы построим плоты, наконец, но заберем всех!
   Глэйвс понял, что дальше разговаривать с капитаном бесполезно. Он подал знак Дэндрексу.
   Начавший что-то подозревать капитан выхватил кортик. Дэндрекс обнажил меч.
   С диким ревом Пик ринулся в атаку. Они схватились, и сбитый с ног Глэйвс поспешно спрятался под стол.
   Пик побеждал. Он прижал Дэндрекса спиной к столу и уже хотел всадить кортик ему в глотку, когда Рокинсек ударил Пика кинжалом в спину. Потом еще и еще раз.
   — Отлично, — пробормотал кадейнец. — Доставайте мечи.
   Распахнув дверь, они набросились на безоружную Дум. Она даже не успела понять, в чем дело, а меч Рокинсека уже раскроил ей череп. Быстро поднявшись на палубу, они прикончили рулевого, а его помощника взяли в плен.
   А тем временем «раненые», посрывав повязки, набросились на не ожидавших нападения матросов. Подобного предательства команда «Ореха» не могла себе даже и вообразить.
   Через несколько минут все было кончено. Находившиеся на палубе матросы были убиты или выкинуты за борт. Остальную команду, спавшую в кубрике, заперли на засов.
   Потом заговорщики, подняв парус, поплыли прочь от обреченного Урдха.

Глава 52

 
   Император не мог больше плакать. Слезы кончились. Полуодетый он лежал в разворошенной постели и печально глядел в потолок.
   Бедный, бедный Император. Он был слаб и не мог вынести этих непрекращающихся ночных кошмаров. Тварь разговаривала с ним. Казалось, она находится здесь, совсем рядом. Она хотела его. Она хотела его любви. Она жаждала его душу. Она не сомневалась в победе. Несчастный Император. Он умирал, и никто не мог ему помочь.
   От жрецов не было никакого толку.
   — Будьте благоразумны, — говорили они. — Такова воля Эуроса.
   — Быть благоразумным? — вопил Бэнви в ответ. — Как я могу быть благоразумным?! В яме под Дзу живет бог смерти, и он хочет сделать меня своим слугой. Как я могу быть благоразумным, когда он уничтожил мою армию и захватил стены моего города?!
   Жрецы только глядели на него печальными коровьими глазами и молчали. По правде говоря, они и сами ничего не понимали. Они не знали ответа на вопросы Императора. Они даже начинали сомневаться в своем боге.
   От придворных монстикиров проку было еще меньше. Начать с того, что в большинстве своем они давным-давно бежали из Урдха. Потому-то в городском порту и не осталось ни одного корабля. Все они уплыли на юг, в Кенфелон.
   Не стало и принцессы Зиттилы. Она пропала после падения острова Гинго-Ла.
   Ее Императору больше всего не хватало.
   И вот теперь не стало и тетушки Харуны. Объявив, что не может больше выносить его причитаний и плача, что он позорит славный род Шогимиссаров, она заперлась в своей комнате.
   Остались только стражи у дверей да рабы-евнухи, регулярно приносящие еду.
   Император был совсем один.
   Если не считать ведьмы. Она-то приходила его проведать. И даже слишком часто.
   И вот она снова здесь. А вместе с ней та молодая красавица, с которой эта старая карга не дает Бэнви перекинуться даже парой слов. Они вошли без объявления, через боковую Дверь. Страшная ведьма с черными глазами, видящими, кажется, все самые сокровенные тайны императорской души.
   Бэнви сел.
   — Как видите, я совершенно безутешен. Я хочу отправиться на корабль. Пока еще не поздно, вы должны доставить меня на корабль.
   Голос его сорвался на визг.
   Рибела даже не улыбнулась. Она ничем не выдала своих эмоций.
   — Вас снова беспокоили кошмары, государь. Может, вы все-таки примете мою помощь? Я весьма искусна в таких делах.
   — Ну да, чтобы ты совсем залезла ко мне в голову! Никогда, будь я проклят!
   Просто отвезите меня на корабль. Больше мне ничего не надо. Я отправлюсь на корабль и уплыву отсюда навсегда.
   — Ваше Величество, вы должны взять себя в руки. Прекратить плакать. Вы же мужчина! Вы Фидафир плодородной земли. Вы позорите своих предков.
   — Мои предки мертвы. Они свое прожили. А я жив и не хочу умирать.
   — Вы должны остаться в Императорском Городе вместе с войсками. Собираются новые армии. К нам идет помощь. Уже завтра к вечеру здесь будет свежий легион и вдоволь припасов. Мы сможем обороняться хоть до бесконечности. А может, и перейти в наступление.
   Бэнви Шогимиссар, Фидафир плодородной земли, мог только смотреть на нее, открыв рот. Эта женщина явно сошла с ума.
   — Неужели ты не понимаешь, что они уже повалили башню! Они начали штурм, и он не кончится, пока весь город не будет в их власти. Что тут неясного? Я знаю, чего они хотят! Им нужен я! Я видел это во сне!
   — Вы действительно очень важная персона. Ваше Величество. Вы же Фидафир плодородной земли.
   — Вот именно, и в любой момент они могут ворваться сюда, и тогда меня схватят и утащат к Сипхису Ужасному.
   — Не упоминайте здесь этого имени. Оно оскверняет самый воздух, которым мы дышим. Это не бог! Таких богов не бывает. Все эти старые идолы, которым вы поклоняетесь, в них нет ни капли божественного. А эта тварь, с которой мы боремся, это всего лишь демон, невольный слуга Врага. И он тут не один. Великий Враг прислал сюда своего представителя. Можете не поминать ваших старых богов.
   Их больше нет.
   Тут Бэнви не выдержал. Проклятая ведьма осмеливалась утверждать, будто боги Урдха мертвы. Это было уж слишком.
   — Ты не знаешь, что говоришь, женщина! — закричал он. — Будьте вы все прокляты! Это вы погубили найти страну. Я должен был догадаться, чем все это кончится, когда вы предложили мне этот союз! С самого начала вы замышляли предательство! Вот чего вы хотели! Вот к чему вы стремились! Сбросить меня с трона и поставить во главе нашей Империи черного кровавого змея!
   — Я не желаю слушать подобные обвинения. Империя Розы, как могла, защищала Урдх, и вы, позвольте вам напомнить, все еще Император.
   — Моя столица пала. Не забывай, женщина, мы уже разбиты. Теперь это только вопрос времени.
   — Были допущены ошибки, тут я не спорю. Но поверьте, вскоре ситуация изменится к лучшему.
   — Ха! Все вы, ведьмы, не желаете видеть реального мира! Мне не о чем с тобой говорить. Император потянулся за звонком. Рибела присела в реверансе.
   — Мне очень жаль, что более я не смогу помочь Вашему Величеству, — сухо сказала она. — Я покидаю вас, но не бойтесь. Время тьмы скоро кончится.
   Вслед за Рибелой Лагдален вышла из императорских покоев. Стражники у дверей глядели на них с неприкрытым подозрением.
   Но не сделали женщины и нескольких шагов, как из императорской спальни донесся пронзительный вопль. Они повернулись. Стражники с мечами наголо уже ворвались в покои своего владыки.
   Мгновение спустя один из них вылетел в коридор. Грудь его была раздавлена ударом тяжелого боевого молота. Раздался новый мучительный крик. Сталь зазвенела о сталь.
   Не колеблясь, Рибела бросилась назад. Лагдален, искренне жалея, что у нее с собой один только кинжал, понеслась следом.
   Стражники были мертвы. А над ними застыли громадные фигуры с молотами в руках.
   Что же касается Императора Бэнви Шогимиссара, Фидафира Фидафиров, Императора Императоров, и так далее, и так далее, то его бесцеремонно запихивала в мешок троица злорадно ухмыляющихся бесов.
   Великаны повернулись к женщинам, и Лагдален невольно вскрикнула. У них не было лиц. Никаких. Больше всего они походили на недоделанные статуи. Ближайший великан взмахнул огромным, размером с большую дыню, молотом. Женщины дружно бросились на пол. Молот просвистел у них над головами.
   Поднявшись, Рибела выкрикнула несколько резких слов. Голубая молния, сорвавшись с кончиков ее пальцев, ударила в глиняного великана. Тот закачался.
   Синее пламя заиграло на его боках. Но потом пламя сделалось красным, посыпались искры, и великан снова поднял молот.
   Рибела произнесла другие слова — растворяющее заклинание для искусственных оболочек. Но на великана оно не подействовало.
   Ведьма бросилась к двери, но там ее уже поджидал другой великан. Краем глаза она заметила, как бесы опускают мешок с Императором в люк в полу.
   Молот опускался, и Рибела поспешно отпрыгнула в сторону. Оружие просвистело у самого ее лица. Молот другого великана с грохотом ударился в стену над головой ведьмы. Рибеле пришлось отступить подальше от своих противников, но одновременно и дальше от спасительной двери.
   Она могла погибнуть каждую секунду.
   Ведьма отступала, а великаны следовали за ней. Они двигались шаг в шаг странное, неестественное зрелище. Они одновременно, словно автоматы, махали молотами. Рибела попала в ловушку. Наступающие с трех сторон великаны отгоняли ее к открытому в полу люку. Теперь ведьма видела, что люк этот скрывался под толстым ковром. Открывая его, великаны ударили с такой силой, что не только сбросили ковер, но и опрокинули всю мебель, какая на нем стояла.
   Ведьма попыталась проскочить между великанами, но один из них вовремя выставил ногу, и Рибела растянулась на мраморном полу. Она повернулась. Над ней нависли великаны.
   Но они были уже не такие, как раньше. Движения великанов замедлились, и прямо на глазах молоты выпали из их внезапно опустившихся рук. В следующий миг мирмидоны начали разваливаться на части, и вскоре только три большие лужи напоминали об их присутствии в этих апартаментах.
   Слава Великой Матери!
   Задыхающаяся, дрожащая Рибела медленно поднялась на ноги.
   — Госпожа, с вами все в порядке? — подбежала к ней Лагдален, на которую великаны, похоже, даже не обратили внимания.
   — Да, милая, но еще немножко — и мне был бы конец. — Усилием воли Рибела взяла себя в руки. — Сделанное мной заклинание работает не очень быстро.
   Наверно, потому, что мне пришлось сотворить его столь малым, без всякого объема, чтобы его не заметили враги. — Рибела вздохнула. — Но понемногу оно росло, и в конце все случилось очень и очень быстро. — Ведьма показала на озера грязи на полу. — Теперь бой на время прекратится.
   И действительно, со стороны пролома доносилось призывное пение труб. Там что-то происходило.
   — Но как же Император?
   — Бесы утащили его в люк вот по этой лестнице. Бедняга, он оказался прав.
   Мы не смогли его защитить. Посмотрим, что там внизу?
   Лагдален судорожно сглотнула. Стоит связаться с Великой Ведьмой, и сразу попадаешь в переплет. Но дальше случилось то, чего девушка не могла вообразить себе даже в самом страшном сне.
   Рибела начала спускаться по лестнице и вдруг замерла, будто натолкнувшись на каменную стену. Она почувствовала, как на нее надвигается нечто ужасное, нечто, способное напугать даже саму Королеву Мышей.
   По лестнице медленно поднималось какое-то существо, внешне напоминающее человека. Оно было плотно закутано в тяжелый темный плащ. Вокруг колебалась явственная аура магической силы. Рибела невольно сделала шаг назад. Темная фигура тоже остановилась. Лагдален показалось, что вместо глаз у нее горит желтое пламя. Инстинктивно она спряталась за колонну.
   Рибела заговорила на каком-то неизвестном девушке языке. Тяжелые, холодные слова. Существо в темном плаще засмеялось, и какой же странный это был звук!
   Под надвинутым на лицо капюшоном Лагдален заметила блеск гладкой кости.
   Нечеловечески хрипя, существо ответило Рибеле на том же ледяном языке.
   Рибела что-то выкрикнула и взмахнула рукой, но существо, зашипев, метнуло в ведьму огненно-красную молнию. Страшный удар, угодив Рибеле в грудь, швырнул ее на пол. В воздухе запахло горелой тканью. А черное существо, медленно поднявшись по ступенькам, застыло над пораженной ведьмой. Помедлив, оно пнуло ее бесчувственное тело.
   Спрятавшаяся за колонной Лагдален боялась пошевелиться.
   Из люка появились бесы. Страшное существо указало им на ведьму, и бесы, связав Рибелу по рукам и ногам, утащили ее под пол.
   При виде того, как уносят ее спутницу, Лагдален почувствовала, что не может больше ждать. Ее охватила невыносимая, слепая ненависть. Не давая себе времени подумать, она бросилась на человекообразное существо в плаще.
   Оно заметило девушку только в самый последний момент. Черная рука одним движением отшвырнула Лагдален в сторону, но было поздно. Длинный кинжал по рукоять ушел в его грудь.
   Лежа на полу, Лагдален глядела в лицо человека, превратившегося в чудовище — кость вместо подбородка, вместо рта, вместо носа. А над костью мертвенно-белая кожа. Потом с недовольным стоном этот монстр вырвал марнерийский клинок из своей груди. В свете масляных ламп заблестела алая кровь. Зарычав, существо указало на девушку, и тотчас несколько бесов поставили ее на ноги. Скрутив ей руки за спиной, они подняли девушку на плечи и потащили вниз, в темноту.

Глава 53

 
   Генерал Пэксон не выходил из своей комнаты в крепости Зудал. Замкнувшись в себе, 6н перестал разговаривать со своими адъютантами. Уставившись в стену, он снова и снова молил Великую Мать о прощении.
   Пэксон больше не понимал этого мира. Он был простой человек. Всю свою жизнь он прослужил в армии. Возможно, Пэксон и не был блестящим полководцем.
   Что ж, с этим генерал спорить бы не стал. Но он своим горбом заработал этот чин. Долгие годы он умело командовал фортом Кенор. У него была весьма неплохая репутация.
   Казалось несправедливым, что из-за этой злосчастной кампании в Урдхе вся его карьера пошла прахом. Впрочем, если Великая Богиня избрала для генерала Пэксона такую судьбу, то кто мог с этим спорить?
   Пару часов назад генерал готовился к смерти. Он собирался погибнуть с мечом в руках, когда, смяв оборону, сипхисты и глиняные великаны через пролом повалят в Императорский Город. Но смерть прошла стороной. Судьба приберегала для генерала нечто пострашнее. Его ждал вечный позор.
   Что-то вмешалось в ход сражения. Все называли это чудом, и ни во что не верящие легионеры вдруг начали вспоминать о Великой Матери. Те же, кто знал о могуществе Королевы Мышей, понимали, что здесь дело не обошлось без ее колдовства. Пэксону, во всяком случае, это было совершенно ясно.
   Но прежде чем Пэксон успел возрадоваться спасению от неминуемой смерти, пришло известие о нападении на «Орех». И о дезертирстве командира Восьмого марнерийского полка и тридцати пяти кадейнцев из разных частей во главе с капитаном Рокинсеком.
   А потом пришла самая страшная весть. Пока северяне защищали город, враг похитил Императора. И что еще хуже, вместе с ним исчезли Рибела и ее помощница.
   Как это ни невероятно, но получалось, что их захватили в плен.
   Итак, весь этот поход закончился полным провалом. Они потеряли город Урдх.
   Они потеряли Императора, и вот теперь они потеряли Великую Ведьму, саму Королеву Мышей. Пэксон не сомневался, что его имя войдет в историю синонимом вопиющей некомпетентности.
   Вот тогда-то он и начал молиться. Он не хотел ни с кем говорить. Его словно бы и не стало вовсе.
   Под конец сбитые с толку офицеры оставили Пэксона в покое. Они сообщили о случившемся генералу Пикилу и попросили его взять командование на себя. Однако у Пикила были свои проблемы.
   По правде говоря, Пикил не мог думать ни о чем другом, как только об этих поганых трусах Глэйвсе и Рокинсеке. Они встречались с вражеским лазутчиком Эксумом из Фозеда. Они знали, что он, генерал Пикил, готов был вступить в переговоры с врагом. Когда их схватят, негодки наверняка не станут молчать. Они выложат все, что знают. Они постараются свалить все на генерала.
   При этой мысли Пикила прошибал холодный пот.
   Как же могло так случиться? Они победили — чудо спасло легионы от уничтожения, и до прихода белых кораблей оставалось всего несколько часов. Все прекрасно, но он, Гораций Пикил, погиб. Как только дезертиров схватят, с военной карьерой генерала Пикила будет покончено.
   Вот почему, когда капитан Кесептон обратился к Пикилу за разрешением пуститься в погоню за похитителями по туннелю, открывшемуся под спальней Императора, генерал даже не стал его слушать. Кесептон намеревался пойти один.
   Он не рассчитывал вернуться. Что ж, если этот молодой офицер хочет покончить с собой, это его дело. Пикилу было все равно. Тем более что его не очень-то волновала судьба и Рибелы, и Императора. Как и все северяне, он презирал правителей Урдха и в особенности этого безмозглого Императора Бэнви. Как и многие кадейнцы, он не доверял ведьмам и не больно-то жаловал их вмешательство в людские дела.
   Потому, спокойно отправив Кесептона на верную смерть, Пикил вновь нервно заходил по комнате. Белые корабли скоро будут здесь. За «Орехом» начнется погоня. Генералу, судя по всему, светило весьма неприглядное будущее.
   А в императорской спальне Кесептона уже ждала небольшая группа хмурых людей и драконов. Судя по окровавленным бинтам, они только недавно побывали в горячем бою.
   Впереди стояли Релкин из Куоша и два его могучих дракона.
   — Я разведал туннель где-то на полмили, сэр, — доложил юноша. — Понемногу он поворачивает вправо.
   — Спасибо, драконир, — слабо улыбнувшись, ответил Кесептон.
   — Капитан.
   — Да, в чем дело?
   — Мы идем с вами. Мы не можем оставить Лагдален в лапах врага.
   — Я не могу этого позволить. Вы нужны здесь. Дракон с ломаным хвостом наклонился к капитану.
   — Лагдален, драконий друг, не умрет одна, — прорычал он.
   Кесептон сглотнул и отдал дракону честь.
   — Мой друг, твое предложение делает мне честь, но я не могу его принять.
   Пурпурно-Зеленый сделал шаг вперед. Капитан замер, едва не загипнотизированный его взглядом. Он уже и забыл, какой огромный этот дикий дракон.
   — Капитан, вы все равно не можете нас остановить. Я иду с Хвостоломом. Мы умрем вместе. Возможно, это хорошее время, чтобы умереть.
   На какой-то миг Кесептон лишился дара речи. Он не знал, что ответить.
   Казалось невероятным, что эти огромные чудовища готовы пожертвовать своими жизнями ради его жены.
   А вперед выступили два других дракона. Кесептон даже не сразу их узнал.
   — Капитан, — сказал медношкурый Чектор. — Я сражался на Оссур Галан и на горе Красный Дуб. Я тоже пойду с вами.
   — Спасибо, Чектор.
   Драконир Моно стоял рядом со своим подопечным. Теперь Кесептон вспомнил, что Моно и Релкин были единственными оставшимися в живых драконирами старого Стодевятого драконьего.
   — Блок тоже пойдет. Куда Хвостолом и Пурпурно-Зеленый, туда и Блок, прогрохотал четвертый дракон.
   — Свейн из Ривенанта, — отсалютовал его драконир.
   — Капитан, — подал голос Релкин.
   — Да, драконир?
   — Сегодня придет подкрепление, не так ли?
   — Да.
   — А пока не пойдут в атаку?
   — Вроде бы так.
   — Тогда мы вполне можем пойти с вами. Мы имели честь сражаться рядом с Лессис. Мы знаем, как важны Великие Ведьмы. Мы должны спасти госпожу Рибелу.
   Даже не беря в расчет наше желание найти Лагдален, наш святой долг — вырвать из лап врага Королеву Мышей. Это надо сделать, или весь наш поход окончится самым плачевным образом.
   Кесептон кивнул. Парень был прав. Капитан напомнил себе, что хотя с ним говорит и мальчишка, но кто знает, какие ужасы ему довелось повидать в страшных катакомбах Туммуз Оргмеина.
   — Пусть будет так, — решил он. — Может, это воля небес. Может, на этот путь нас наставила сама Великая Мать.
   — Может, оно и так, — прогремел Базил, — но сердце дракона говорит, что судьбы нет и что будущее творится в настоящем.
   Спустившись по ступенькам, Кесептон в свете факела осмотрел туннель.
   Он был широкий и просторный, и даже мощенный брусчаткой.
   — Тут вполне могла бы проехать карета, — заметил Релкин, спустившись вслед за капитаном.
   — Я тоже об этом подумал, — кивнул Кесептон.
   — Мы тут порасспросили нескольких евнухов, — сказал Свейн, — и они говорят, что когда-то по этому проходу императрицы ездили на Остров Богини встречаться со своими любовниками.
   Кесептон присвистнул:
   — Эти императрицы, похоже, и впрямь любили поразвлечься.
   — А еще рассказывают, будто построившая этот туннель Императрица повелела убить всех рабов, которые его рыли. Для того чтобы никто не узнал о ее тайне.
   — Но тайну, похоже, все-таки не удалось сохранить.
   — Этот туннель обнаружил первый Император династии Шогимиссаров. Евнухи просто забыли предупредить нас о существовании этого потайного хода.
   — Зато враг нашел его без труда, — с горечью сказал Кесептон.
   Ох уж этот невыносимый, упрямый, самолюбивый, реакционный, чванливый, не терпящий чужеземцев императорский двор. У Кесептона, надо сказать, сложилось самое неприглядное впечатление о древней цивилизации Урдха.
   — Я хотел перебить этих проклятых евнухов, но меня остановил драконир Хэтлин.
   — Он правильно поступил. Мы не должны убивать наших союзников без веской на то причины.
   — Капитан, да мы просто ненавидим этих паразитов. Да и остальных жителей этой страны, что греха таить, не больно-то жалуем.
   — Я понимаю, — кивнул Кесептон. — Но это ничего не меняет. Мы убиваем только тех, кто активно сотрудничает с врагом.
   — Да, капитан, — кивнул Свейн.
   — Пошли, — сказал Кесептон, устремляясь в глубь туннеля. — Если мы хотим кого-то найти, не стоит терять времени.
   Они двинулись за ним. Трое юношей, три боевых дракона и громадный крылатый дикий дракон.
   — Наверно, это была очень маленькая карета.
   — И везла ее маленькая лошадь, — проворчал Базил.
   — Лошадь я съем потом, — фыркнул Пурпурно-Зеленый. — Клянусь ревом предков, ну и тесно же здесь, в этой человеческой норе.

Глава 54

 
   Туннель протянулся на много миль под речным руслом. Сперва это вызывало смех. Легионеры шутили о том, на какие жертвы шли древние императрицы Урдха, чтобы в тишине и покое встретиться со своими любовниками. Но подобный юмор быстро приелся. Было сыро и холодно. Бесконечная мостовая уходила во тьму.
   Сотни, тысячи людей рыли этот туннель. Неимоверный труд, который сложно даже и оценить.
   Но вот проход закончился. Каменные ступени круто поднимались к массивной высокой двери. Северяне прислушались. С той стороны было тихо.
   Кесептон отдал приказ, и Чектор несколькими ударами своего топора развалил дверь на части. Прочная и тяжелая, она все же не могла противостоять дракону.
   Наконец легионеры вышли наружу. Они очутились посреди развалин какого-то большого дома. Крыша и верхние этажи успели куда-то исчезнуть.
   А за руинами начинался густой лес из сосен и пальм. Уже светало, и по едва заметной тропинке северяне двинулись через чащу. По веткам над их головами с тревожными воплями скакали разбуженные шумом обезьяны. Вскоре путники очутились на берегу реки. Темные пенистые воды тянулись до самого горизонта, над которым уже розовел восход.
   — Это восточный берег, — сказал Кесептон. — Давайте поглядим, что у нас с другой стороны.
   Остров оказался длиной всего около мили и шириной в треть мили. Это в самой широкой точке. Крохотный пятачок земли, притулившийся на песчаных мелях.
   Добравшись до южной оконечности островка, северяне сразу увидели на воде свет. Потом он исчез, но тут же появился снова.
   — Это корабль, — сказал Кесептон, доставая подзорную трубу.
   Это и впрямь был корабль, застывший примерно в миле от острова. Он не нес никаких парусов. Казалось бы, его должно сносить течением, но он не двигался с места.
   — Птичка села на мель, — с удовлетворением объявил Кесептон. — Сейчас отлив, а они слишком близко подошли к острову.
   Он продолжал изучать корабль в трубу. Потом тихонько присвистнул.
   — Как я и думал, — ухмыльнулся он. — Это «Орех».
   — Интересно, здесь глубоко? — с сомнением спросил Моно.
   — С этой стороны острова, скорее всего, довольно мелко. Тут все-таки мели.
   — Трудно плавать в доспехах и со щитом, — заметил Базил.
   — И то и другое оставим на берегу, — решил Кесептон. — Если все будет хорошо, потом мы их заберем.
   — Скоро станет совсем светло, — сказал Релкин, указывая на стремительно светлеющее небо на востоке.
   — Значит, надо поторопиться. Еще час, и нас не смогут не заметить.
   Без лишних слов они полезли в реку.
   Через полмили вода уже была драконирам по пояс. Отсюда они слышали гремевшую на корабле ругань. Потом до них донеслись топот ног, вопли и чей-то отчаянный, предсмертный крик.
   — Похоже, они там перессорились, — с откровенным злорадством заметил Свейн.
   — Если мы поторопимся, то сможем забраться на борт незамеченными.
   Чтобы добраться до корабля, им все же пришлось проплыть последнюю пару сотен ярдов, Люди держались за спины драконов — эти рептилии, как известно, плавают куда быстрее людей.
   И вот они добрались до зарывшегося носом в песчаную мель корабля. На палубе все еще ругались. Похоже, там, осыпая друг друга оскорблениями и обвинениями, выясняли отношения две группы. В промежутках между криками звенела сталь, и время от времени что-то тяжелое с плеском падало в реку.
   Затем с корабля спустили на воду лодку, к счастью, с дальнего от берега борта. За ней в воду градом посыпались люди. Пару минут спустя они уже уплывали, продолжая посылать проклятия оставшимся на «Орехе».