Страница:
Или жив?
Профессор Диксон взял в поверенные экономку Луизу. Луизе не хотелось жить под одной крышей с преступницей, но профессор заверил ее, что Молли – безобидное дитя, которое попало в беду и нуждается в помощи.
Он объяснил, что Молли никогда не выходила в свет и что ей необходимы советы дамы, особенно, дипломатично добавил он, такой, которая знает толк в воспитании и хороших манерах.
Польщенная Луиза сказала:
– Я не уверена, что смогу сделать шелковый кисет из свиного уха, но буду вам помогать.
Молли быстро начала меняться.
В первое утро своего пребывания в доме профессора она спустилась к завтраку в девичьем льняном платье в розово-белую клеточку, которое ей подарила Луиза. Профессор Диксон сделал ей комплимент, тщательно скрывая свое удивление. «Странно, – думал он, – почему такая от природы красивая девушка решила отстричь свои золотистые волосы и сожгла на солнце свою нежную кожу, сделавшись смуглой, как индеец?»
Ее первый урок начался, как только она села за стол. Она жадно потянулась к сливочному бисквиту. Профессор Диксон прочистил горло. Молли подняла глаза. Он покачал седой головой, и ее рука замерла на полпути.
– Перед едой надо помолиться, Молли, – объяснил он, тепло улыбаясь. – Давайте склоним головы.
Нейпир Диксон пришел в замешательство, узнав, что Молли училась в школе только до тринадцати лет. Она была очень смышленой, но совсем необразованной. Просто не верилось, что она дочь Сары.
Профессор рассказал Молли, что когда-то давно учил студентов литературе и словесности в Новом Орлеане и что теперь будет с удовольствием учить и ее. Мысль об учебе не слишком обрадовала Молли, но профессору удалось пробудить в ней интерес к знаниям.
Молли казалось, что он может ответить на любой вопрос. Причем его опыт не ограничивался тем, что написано в книгах. Молли удивилась тому, как много знает о женщинах этот старый холостяк.
Он принес ей большую банку ароматного крема из самого лучшего магазина города Мейя и сказал, что надо мазать этим кремом все тело, тогда кожа ее побелеет и станет нежной, как у младенца.
– Все тело? – спросила она. – Этой баночки ненадолго хватит.
Он засмеялся:
– Я принесу тебе еще. Я владелец магазина.
Он вдруг сделался серьезным, увидев, как Молли, одетая в новое пышное платье, усаживается на диван напротив него. Забыв, что на ней не брюки, а платье, она широко расставила колени и уперлась в них руками.
– Молли, – ласково проговорил Нейпир Диксон, – дама не должна сидеть с раздвинутыми ногами.
Молли покраснела, сдвинула ноги и сложила руки на коленях. Но еще долго не могла к этому привыкнуть. Профессор и экономка целыми днями учили, журили и хвалили свою юную подопечную. Молли читала, слушала и практиковалась в манерах.
Она причесывала свои короткие русые волосы и натирала тело дорогими кремами. Волосы быстро росли, кожа светлела. Молли делала все, что от нее требовалось, и благодарила за помощь добродушного профессора и Луизу.
Но иногда по ночам, лежа в постели, она вспоминала отца, и по щекам катились слезы. Она сильно по нему скучала и жалела, что никогда не носила те красивые платья, которые он ей дарил. А ведь могла быть послушной дочерью.
Потом слезы сменялись улыбкой. Папа любил ее такой, какая она есть. У них было много общего, и они частенько весело проводили время вдвоем.
Перед сном Молли заново переживала их смелые набеги и приключения.
Интересно, как теперь сложится ее жизнь?
Наконец-то настал знаменательный день.
Молли Роджерс готовилась выйти из большого белого дома на Манзанита-авеню. Но профессор Диксон не собирался представлять жителям Мейи Молли Роджерс. Девушке предстояло появиться на людях под именем Фонтейн Гейер.
Когда солнечным утром мисс Фонтейн Гейер сошла по ступенькам лестницы, профессор Диксон поднял глаза и судорожно сглотнул. Он будто сбросил двадцать пять лет и вновь ощущал себя смущенным молодым человеком, ожидающим встречи с возлюбленной.
– Как ты красива! – тихо произнес он.
Молли засмеялась:
– Спасибо, но я все время боюсь, что с меня свалится этот проклятый шиньон! – Она похлопала блестящий русый пучок на затылке.
– Ты теперь не Молли Роджерс и не должна употреблять грубые выражения, – заметил профессор. – Фонтейн Гейер – благовоспитанная дама. Ты уверена, что хочешь работать в магазине? Если нет…
– Да, хочу! Здесь так мило, и вы с Луизой очень добры, но… но…
– Но тебе хочется чем-то заняться. – Молли лишь улыбнулась в ответ. – Я понимаю. Но есть и другие варианты, ведь я владею не только магазином. Платные конюшни, парикмахерская, Первый национальный банк, гостиница «Нуэва сол» – все это принадлежит мне.
– О Боже! Вы, должно быть, очень богаты!
– Да, я богат. Уехав из Техаса и наконец-то получив образование, я отправился на калифорнийские золотые прииски и быстро сколотил состояние. Потом прошел слух, что здесь тоже нашли золото, и я приехал сюда вместе с тысячами других искателей легкой наживы. Город вырос как на дрожжах, но вскоре стало ясно, что золота здесь нет. Это была иллюзия. Город, который раньше назывался Рейнбоу, переименовали в Мейю. «Мейя» означает «мир иллюзий».
– Почему же вы остались?
Он пожал плечами:
– Мне здесь нравится. Когда искатели золота уехали, я купил почти весь город по договорным ценам. Теперь Мейя – тихий, уютный городок, где можно жить в мире и спокойствии.
– А еще здесь можно прятаться, – добавила Молли.
Он кивнул.
– Ну, пойдем.
Молли, волнуясь, шагала вместе с профессором по деревянному тротуару с восточной стороны площади. Наконец они подошли к большому глинобитному зданию с вывеской «Магазин». У Молли пересохло в горле.
У двери профессор спросил:
– Готова войти, Фонтейн? – Молли молчала. – Фонтейн?
– Что? Ах да, я… – Она наклонилась к его уху и прошептала: – Я забыла свое новое имя. И чувствую себя великой обманщицей.
Он ободряюще похлопал се по руке, затянутой в перчатку, которая покоилась на его локте.
– Это Мейя, мир иллюзий. Готов спорить, что ты не первая и не последняя приехала сюда, чтобы скрыть какую-то тайну… и зажить под новым именем.
Молли нравилось работать в магазине.
Смышленая и любознательная, она, не теряя времени, изучила все предлагаемые товары. Если посетитель хотел купить шляпу или молоток, соль или седло, печенье или колыбель, турнюр или Библию, Молли точно знала, где найти требуемый предмет.
Управляющий, мистер Стэнфилд, был доволен ее работой, а Уилли, девятнадцатилетний веснушчатый продавец, бегал за ней как собачонка. Жители городка говорили профессору Диксону, что его милая и внимательная племянница Фонтейн – настоящее сокровище.
Молли быстро познакомилась с местными молодыми дамами и всего за несколько дней завела двух близких подруг – Патрицию О'Брайан и Мэдлин Саммерс. Они сплетничали, ходили в гости, а по воскресеньям посещали церковь.
Молли узнала, что профессор каждую неделю учит читать индейских и мексиканских детей в школе на окраине городка, и напросилась поехать туда вместе с ним.
– Наверное, трудно научить индейцев читать по-английски, ведь они и говорят-то с трудом.
– Юные умы как губки, – объяснил профессор. – Они быстро впитывают знания, а я всегда с удовольствием обучаю тех, кто хочет учиться. – Он подмигнул и добавил: – Даже взрослых хорошеньких девушек.
– Профессор Диксон! Профессор Диксон! – закричали дети, когда их карета подъехала к старому глинобитному зданию школы.
К профессору потянулось несколько пар детских ручонок. Он выбрал самую младшую – крохотную мексиканскую девочку – и поднял на руки. Остальные пошли вслед за ним в школу, цепляясь за полы его сюртука.
Высокий робкий мальчик-индеец помог Молли выйти из кареты. Она с интересом наблюдала за профессором Диксоном. Видимо, он очень любит детей. Странно, что он так и не завел семью.
– Мы идем в школу? – спросил высокий индейский мальчик.
Молли взглянула па него и кивнула:
– Да, мы идем в школу, э… как тебя зовут?
– Джон Далекая Звезда.
– А я Фонтейн Гейер, – представилась она, протягивая руку.
Мальчик округлил свои темные глаза и вытер руку о брючину, прежде чем подать ее Молли. Она тепло улыбнулась и повела паренька в школу.
Когда уроки письма и математики закончились, профессор попросил Молли провести урок чтения. Обрадованная его доверием, она взяла учебник и принялась читать громко и выразительно.
Она чувствовала себя счастливой. Ее жизнь стала такой насыщенной, такой полной, что у нее почти не оставалось времени грустить по старым временам или опасаться Техасского Малыша.
И таинственного охотника за головами.
Глава 13
Глава 14
Профессор Диксон взял в поверенные экономку Луизу. Луизе не хотелось жить под одной крышей с преступницей, но профессор заверил ее, что Молли – безобидное дитя, которое попало в беду и нуждается в помощи.
Он объяснил, что Молли никогда не выходила в свет и что ей необходимы советы дамы, особенно, дипломатично добавил он, такой, которая знает толк в воспитании и хороших манерах.
Польщенная Луиза сказала:
– Я не уверена, что смогу сделать шелковый кисет из свиного уха, но буду вам помогать.
Молли быстро начала меняться.
В первое утро своего пребывания в доме профессора она спустилась к завтраку в девичьем льняном платье в розово-белую клеточку, которое ей подарила Луиза. Профессор Диксон сделал ей комплимент, тщательно скрывая свое удивление. «Странно, – думал он, – почему такая от природы красивая девушка решила отстричь свои золотистые волосы и сожгла на солнце свою нежную кожу, сделавшись смуглой, как индеец?»
Ее первый урок начался, как только она села за стол. Она жадно потянулась к сливочному бисквиту. Профессор Диксон прочистил горло. Молли подняла глаза. Он покачал седой головой, и ее рука замерла на полпути.
– Перед едой надо помолиться, Молли, – объяснил он, тепло улыбаясь. – Давайте склоним головы.
Нейпир Диксон пришел в замешательство, узнав, что Молли училась в школе только до тринадцати лет. Она была очень смышленой, но совсем необразованной. Просто не верилось, что она дочь Сары.
Профессор рассказал Молли, что когда-то давно учил студентов литературе и словесности в Новом Орлеане и что теперь будет с удовольствием учить и ее. Мысль об учебе не слишком обрадовала Молли, но профессору удалось пробудить в ней интерес к знаниям.
Молли казалось, что он может ответить на любой вопрос. Причем его опыт не ограничивался тем, что написано в книгах. Молли удивилась тому, как много знает о женщинах этот старый холостяк.
Он принес ей большую банку ароматного крема из самого лучшего магазина города Мейя и сказал, что надо мазать этим кремом все тело, тогда кожа ее побелеет и станет нежной, как у младенца.
– Все тело? – спросила она. – Этой баночки ненадолго хватит.
Он засмеялся:
– Я принесу тебе еще. Я владелец магазина.
Он вдруг сделался серьезным, увидев, как Молли, одетая в новое пышное платье, усаживается на диван напротив него. Забыв, что на ней не брюки, а платье, она широко расставила колени и уперлась в них руками.
– Молли, – ласково проговорил Нейпир Диксон, – дама не должна сидеть с раздвинутыми ногами.
Молли покраснела, сдвинула ноги и сложила руки на коленях. Но еще долго не могла к этому привыкнуть. Профессор и экономка целыми днями учили, журили и хвалили свою юную подопечную. Молли читала, слушала и практиковалась в манерах.
Она причесывала свои короткие русые волосы и натирала тело дорогими кремами. Волосы быстро росли, кожа светлела. Молли делала все, что от нее требовалось, и благодарила за помощь добродушного профессора и Луизу.
Но иногда по ночам, лежа в постели, она вспоминала отца, и по щекам катились слезы. Она сильно по нему скучала и жалела, что никогда не носила те красивые платья, которые он ей дарил. А ведь могла быть послушной дочерью.
Потом слезы сменялись улыбкой. Папа любил ее такой, какая она есть. У них было много общего, и они частенько весело проводили время вдвоем.
Перед сном Молли заново переживала их смелые набеги и приключения.
Интересно, как теперь сложится ее жизнь?
Наконец-то настал знаменательный день.
Молли Роджерс готовилась выйти из большого белого дома на Манзанита-авеню. Но профессор Диксон не собирался представлять жителям Мейи Молли Роджерс. Девушке предстояло появиться на людях под именем Фонтейн Гейер.
Когда солнечным утром мисс Фонтейн Гейер сошла по ступенькам лестницы, профессор Диксон поднял глаза и судорожно сглотнул. Он будто сбросил двадцать пять лет и вновь ощущал себя смущенным молодым человеком, ожидающим встречи с возлюбленной.
– Как ты красива! – тихо произнес он.
Молли засмеялась:
– Спасибо, но я все время боюсь, что с меня свалится этот проклятый шиньон! – Она похлопала блестящий русый пучок на затылке.
– Ты теперь не Молли Роджерс и не должна употреблять грубые выражения, – заметил профессор. – Фонтейн Гейер – благовоспитанная дама. Ты уверена, что хочешь работать в магазине? Если нет…
– Да, хочу! Здесь так мило, и вы с Луизой очень добры, но… но…
– Но тебе хочется чем-то заняться. – Молли лишь улыбнулась в ответ. – Я понимаю. Но есть и другие варианты, ведь я владею не только магазином. Платные конюшни, парикмахерская, Первый национальный банк, гостиница «Нуэва сол» – все это принадлежит мне.
– О Боже! Вы, должно быть, очень богаты!
– Да, я богат. Уехав из Техаса и наконец-то получив образование, я отправился на калифорнийские золотые прииски и быстро сколотил состояние. Потом прошел слух, что здесь тоже нашли золото, и я приехал сюда вместе с тысячами других искателей легкой наживы. Город вырос как на дрожжах, но вскоре стало ясно, что золота здесь нет. Это была иллюзия. Город, который раньше назывался Рейнбоу, переименовали в Мейю. «Мейя» означает «мир иллюзий».
– Почему же вы остались?
Он пожал плечами:
– Мне здесь нравится. Когда искатели золота уехали, я купил почти весь город по договорным ценам. Теперь Мейя – тихий, уютный городок, где можно жить в мире и спокойствии.
– А еще здесь можно прятаться, – добавила Молли.
Он кивнул.
– Ну, пойдем.
Молли, волнуясь, шагала вместе с профессором по деревянному тротуару с восточной стороны площади. Наконец они подошли к большому глинобитному зданию с вывеской «Магазин». У Молли пересохло в горле.
У двери профессор спросил:
– Готова войти, Фонтейн? – Молли молчала. – Фонтейн?
– Что? Ах да, я… – Она наклонилась к его уху и прошептала: – Я забыла свое новое имя. И чувствую себя великой обманщицей.
Он ободряюще похлопал се по руке, затянутой в перчатку, которая покоилась на его локте.
– Это Мейя, мир иллюзий. Готов спорить, что ты не первая и не последняя приехала сюда, чтобы скрыть какую-то тайну… и зажить под новым именем.
Молли нравилось работать в магазине.
Смышленая и любознательная, она, не теряя времени, изучила все предлагаемые товары. Если посетитель хотел купить шляпу или молоток, соль или седло, печенье или колыбель, турнюр или Библию, Молли точно знала, где найти требуемый предмет.
Управляющий, мистер Стэнфилд, был доволен ее работой, а Уилли, девятнадцатилетний веснушчатый продавец, бегал за ней как собачонка. Жители городка говорили профессору Диксону, что его милая и внимательная племянница Фонтейн – настоящее сокровище.
Молли быстро познакомилась с местными молодыми дамами и всего за несколько дней завела двух близких подруг – Патрицию О'Брайан и Мэдлин Саммерс. Они сплетничали, ходили в гости, а по воскресеньям посещали церковь.
Молли узнала, что профессор каждую неделю учит читать индейских и мексиканских детей в школе на окраине городка, и напросилась поехать туда вместе с ним.
– Наверное, трудно научить индейцев читать по-английски, ведь они и говорят-то с трудом.
– Юные умы как губки, – объяснил профессор. – Они быстро впитывают знания, а я всегда с удовольствием обучаю тех, кто хочет учиться. – Он подмигнул и добавил: – Даже взрослых хорошеньких девушек.
– Профессор Диксон! Профессор Диксон! – закричали дети, когда их карета подъехала к старому глинобитному зданию школы.
К профессору потянулось несколько пар детских ручонок. Он выбрал самую младшую – крохотную мексиканскую девочку – и поднял на руки. Остальные пошли вслед за ним в школу, цепляясь за полы его сюртука.
Высокий робкий мальчик-индеец помог Молли выйти из кареты. Она с интересом наблюдала за профессором Диксоном. Видимо, он очень любит детей. Странно, что он так и не завел семью.
– Мы идем в школу? – спросил высокий индейский мальчик.
Молли взглянула па него и кивнула:
– Да, мы идем в школу, э… как тебя зовут?
– Джон Далекая Звезда.
– А я Фонтейн Гейер, – представилась она, протягивая руку.
Мальчик округлил свои темные глаза и вытер руку о брючину, прежде чем подать ее Молли. Она тепло улыбнулась и повела паренька в школу.
Когда уроки письма и математики закончились, профессор попросил Молли провести урок чтения. Обрадованная его доверием, она взяла учебник и принялась читать громко и выразительно.
Она чувствовала себя счастливой. Ее жизнь стала такой насыщенной, такой полной, что у нее почти не оставалось времени грустить по старым временам или опасаться Техасского Малыша.
И таинственного охотника за головами.
Глава 13
Жаркое аризонское лето сменилось холодной осенью. Молли все больше и больше вживалась в свою новую роль. Ей понравилось быть женщиной – молодой, красивой, хорошо одетой.
Ее наконец-то перестали мучить ночные кошмары, она уже не оглядывалась через плечо, забыв чувство постоянной опасности и тревоги. Были дни, когда она и не вспоминала о Малыше и об охотнике за головами.
Она могла свободно входить и выходить из особняка на Манзанита-авеню. У нее были друзья. Жизнь постепенно налаживалась. Как и обещал профессор, в этом городе она чувствовала себя защищенной.
В конце октября в Мейе состоялся ежегодный карнавал. Предвкушая удовольствие, Молли отправилась на карнавал с двумя своими лучшими подругами, Патрицией и Мэдлин.
Девушки гуляли в толпе, ели конфеты и разглядывали ларьки с товарами. Вскоре они остановились перед маленькой голубой палаткой. Уличный торговец в полосатом пальто зазывал прохожих в палатку, обещая, что ясновидящая мадам Медина предскажет им судьбу.
– Мадам смотрит в свой хрустальный шар и видит всю вашу жизнь. – Взгляд зазывалы упал на Молли. – Вот вы, мисс, не хотите узнать, что вас ждет в будущем? Богатство? Свадьба? Путешествие? Опасность? – Он замолчал и с усмешкой оглядел девушку. – Вы боитесь гадать? Боитесь того, что может увидеть мадам Медина?
Задетая за живое, Молли достала из ридикюля монету, протянула ее пестро одетому зазывале, попросила Патрицию и Мэдлин подождать и бесстрашно шагнула за голубые занавески.
В палатке, скрестив ноги на вытертом турецком ковре, сидела женщина в золотом атласном тюрбане и длинном алом халате. Перед ней на низком квадратном столике возвышался сияющий хрустальный шар. Лицо женщины было ярко накрашено. Жестом она пригласила Молли сесть. Девушка опустилась на колени и села на пятки, лицом к гадалке.
Мадам Медина долго смотрела Молли в глаза, потом подняла руки и поднесла ладони к хрустальному шару – близко, но не касаясь. Потом, убрав руки, наклонилась над шаром и заглянула в его загадочные глубины. Наконец она подняла увенчанную тюрбаном голову и вновь взглянула на Молли. На лице мадам Медины появилось недоумение.
– Я вижу нечто очень странное. Даже я ничего не могу понять.
Ее веки с ярко-голубыми тенями опустились. Молли сглотнула.
– Что именно вы видите, мадам Медина? – спросила она.
– Свадьбы. Я вижу две свадьбы. – Мадам понизила голос. – Ты в длинном белом платье, и… и… – Она опять подняла глаза. Молли хотела что-то сказать, но мадам ее остановила, подняв руку, похожую на птичью лапу. – Две свадьбы. Два жениха, – продолжила прорицательница. Ее нарумяненное лицо нахмурилось. – Оба смуглые и темноволосые.
– Что за чушь! – выпалила Молли, нервно смеясь. – Посмотрите получше в эту штуковину, – сказала она, указывая на хрустальный шар.
Мадам Медина покачала головой в тюрбане:
– Именно это я и увидела в шаре. Я вижу тебя. Ты одна… и в то же время вас двое. Две женщины. И двое мужчин. Две свадьбы. – Она вперила в Молли свои полуприкрытые глаза. – Две свадьбы в один и тот же день.
– Это невозможно! – воскликнула Молли, теряя терпение. – У меня нет желания выходить замуж. Тем более сразу за двоих. Еще раз как следует изучите свой хрустальный шар и вы увидите…
– Нет, – отрезала мадам Медина, – все. Гадание закончено. Иди.
– Убирайся, – холодно приказал мужчина. – Ты мне надоела.
Женщина послушно сползла с мятой постели. Она его боялась. Все девушки в борделе боялись этого рослого сероглазого мужчину с черной бородой и отстреленной мочкой уха.
Женщина вспомнила, как он впервые пришел в их публичный дом и положил на нее глаз. Когда они уединились на втором этаже, он начал с того, что отрезал ее длинные белокурые волосы своим необычайно острым ножом. Отбросив нож в сторону, он ухватился за остатки волос и больно дернул ее голову.
– Так-то лучше, намного лучше, – бормотал он, прижимая ее к матрасу и беря то, за что заплатил.
Теперь он лежал голый, разбросав ноги.
– Тебе опять надо подстричься. Сделай это, не то я…
Его перебил громкий стук в дверь.
– Входи, Кахильо, – крикнул он.
В комнату вошел стройный мексиканец и безо всякого вступления объявил:
– Похоже, сеньорита сейчас в Аризоне.
– Где именно в Аризоне?
Мексиканец пожал плечами:
– Не знаю.
Мужчины стали переговариваться друг с другом. Мексиканец рассказал все, что узнал. Голый мужчина слушал его с большим интересом, потом сказал:
– Бери парней, скачи на север и начинай поиски. Если она в Аризоне, мы ее найдем – это всего лишь вопрос времени. Иди же, Кахильо.
Мексиканец ушел. Женщина осталась. Она боялась уходить без разрешения. Техасский Малыш уже предвкушал свою встречу с Молли. Тут на глаза ему попалась белокурая проститутка.
– Убирайся отсюда, – сказал он, – я от тебя устал.
– Иди, – сказал Лу Хаттон своему помощнику. – Продолжай поиски. Найди новых информаторов. Предложи им больше денег.
Чандо тяжело вздохнул.
– Почему бы вам не оставить эту затею? Мы почти уверены, что Роджерс мертв. Остается только девчонка…
– И что, Чандо?
– Она женщина.
Лу осушил свою рюмки виски.
– Значит, ей не повезло.
Лу был настроен решительно. Он не собирался останавливаться до тех пор, пока все бандиты Роджерса не будут убиты или отданы в руки правосудия. Он потратил большие деньги на информацию, которая могла привести его к исчезнувшей Молли Роджерс.
Долгая зима не принесла ничего нового, зато ранней весной наступил долгожданный прорыв.
Однажды, вернувшись домой ночью после игры в покер, Лу увидел ожидавшего его Чандо. По лицу своего помощника он понял, что у того есть новости.
– Ты нашел Молли Роджерс, – сказал Лу вместо приветствия.
– Возможно, девчонка живет в маленьком городке в Аризоне. Городок называется Мейя.
– Мейя? Никогда не слышал о таком. Как ты ее нашел?
– Об этом узнали люди из агентства Пинкертона. Но ни один из агентов не хочет ехать туда за ней, даже за большое вознаграждение.
Лу выглядел озадаченным.
– Почему? Они ее боятся?
Чандо посмотрел ему прямо в глаза.
– Им не хочется брать в плен женщину – вернее, молоденькую девушку, – которая может провести остаток своей жизни в тюрьме или… или… умереть на виселице.
На загорелой челюсти Лу задергался мускул.
– Опасные преступники должны быть наказаны независимо от пола. Я с удовольствием отдам Молли Роджерс в руки правосудия.
– Да, сеньор, – сказал Чандо.
– А теперь, – Лу жестом пригласил Чандо сесть, – расскажи мне все, что ты знаешь.
– Мисс Роджерс совершила одну большую ошибку, – заявил Чандо. – Она хранила вырезки из газет, где говорилось о делах банды. Прожив в Мейе год, она, как видно, подумала, что хранить такие вещи небезопасно, и решила их сжечь. Но часть вырезок уцелела. Полуобгоревшие листочки нашел один нищий. Он понял, что к чему, и обратился к агентам Пинкертона, а те, в свою очередь, рассказали о случившемся нашим людям. Мы заплатили нищему, велев ему держать язык за зубами и уехать из города, а пинкертонам сказали, что сами во всем разберемся.
Кивнув, Лу спросил:
– Этот нищий знает, под каким именем она живет?
– Нет. Но она работает в магазине. Мейя – маленький городок, там не должно быть много торговых точек.
– Да, но как мы узнаем, что это именно она и никто другой? Не могу же я схватить девушку и обвинить ее в преступлениях, совершенных Молли Роджерс!
Чандо прочистил горло.
– Есть один способ, но…
– Какой? Говори. Мы теряем время.
– Говорят, что у Молли Роджерс есть красное родимое пятно в форме mariposa.
– Родимое пятно в форме бабочки? – Лу потер руки. – Отлично. Где это пятно? На щеке? На руке?
– Mariposa у нее на спине, – сказал Чандо, покраснев, – пониже талии.
– Пониже… – Лу покачал головой. – Как, черт возьми, я смогу его увидеть?
– Думаю, вам придется с ней переспать.
Погожим майским утром 1872 года Молли скакала на своем норовистом сером жеребце Никеле по обширным пустыням Аризоны. Она свободно держала поводья, доверяя сильному благородному коню, который перепрыгивал через кактусы и обходил заросли вечнозеленого карликового дуба.
Молли была в модном жокейском костюме из легкого черного габардина, ее длинные золотистые волосы были забраны под черную шляпу с плоской тульей. Черные лайковые перчатки защищали мягкие руки, а на лацкане жакета алел пышный цветок.
Молли Роджерс стала другой. Грубая необузданная бандитка превратилась в соблазнительную нежную девушку. Но это была чисто внешняя перемена. По сути своей она оставалась такой же беспокойной, неукротимой, жадной до приключений.
Молли громко засмеялась, представив себе, как удивится профессор, узнав, что она каталась на этом огромном сером жеребце.
Она сама выбрала себе скакуна, хоть профессор и не одобрил ее выбор. Когда он привез Молли на большое ранчо Уилларда, чтобы купить ей лошадь, она тут же влюбилась в этого серого скакуна. Профессор и владелец ранчо, Эл-Джей Уиллард, пытались ее отговорить. Уиллард предупреждал, что этот скакун хитрый и опасный. Хмурясь, Уиллард рассказал, что потерял Билли Джо Фрейзера, своего лучшего объездчика лошадей, и теперь не знает, что делать.
– Я даже поместил объявления в газетах Калифорнии и Нью-Мексико, – признался фермер. – Мне надо найти…
Молли его перебила:
– Мистер Уиллард, я хоть и с востока, но ездить верхом начала в четырехлетнем возрасте Так что опыт у меня немалый. – Она с надеждой взглянула на профессора: – Пожалуйста, скажите, что я справлюсь с этим конем.
Она получила желанного жеребца.
Теперь она скакала верхом на Никеле в холодные предгорья, уверенная и расслабленная. Утреннее солнце купало в своих ярких розовых лучах утесы из песчаника и поросшие травой каньоны.
Молли подъехала к устью узкого горного ручья, и Никел, фыркая, пошел к журчащей воде.
Молли наклонилась вперед, погладила руками в перчатках густую блестящую гриву и прошептала жеребцу на ухо:
– Да, Никел, я бы очень хотела, чтобы ты перешел этот ручей.
Смеясь, Молли соскользнула с седла.
На вершине горы появился одинокий всадник. Он резко натянул поводья, и его черный мерин бесшумно остановился у самого края каньона.
Всадник почесал свою темную бороду. Прищурив глаза, он увидел стройную женщину, которая спрыгнула с большого серого жеребца и села на камень. Она быстро стянула черные перчатки и сунула их за широкий пояс жокейской юбки, затем сняла высокие черные сапожки и чулки и легко, без помощи рук, вскочила на босые ноги.
Всадник прищурил глаза, защищая их от яркого солнца. Женщина подняла юбки выше колен и вошла в ледяной ручей. Лицо ее закрывала шляпа с плоской тульей и широкими полями. Взвизгнув от холода, она принялась плескаться в ручье, вскидывая ноги и брызгая водой на серого жеребца, стоявшего на берегу.
Молли резвилась в воде, представляя себе, как возмутились бы профессор и Луиза, увидев ее задранные юбки.
Следя за каждым движением девушки, бородатый всадник расплылся в довольной ухмылке.
Ее наконец-то перестали мучить ночные кошмары, она уже не оглядывалась через плечо, забыв чувство постоянной опасности и тревоги. Были дни, когда она и не вспоминала о Малыше и об охотнике за головами.
Она могла свободно входить и выходить из особняка на Манзанита-авеню. У нее были друзья. Жизнь постепенно налаживалась. Как и обещал профессор, в этом городе она чувствовала себя защищенной.
В конце октября в Мейе состоялся ежегодный карнавал. Предвкушая удовольствие, Молли отправилась на карнавал с двумя своими лучшими подругами, Патрицией и Мэдлин.
Девушки гуляли в толпе, ели конфеты и разглядывали ларьки с товарами. Вскоре они остановились перед маленькой голубой палаткой. Уличный торговец в полосатом пальто зазывал прохожих в палатку, обещая, что ясновидящая мадам Медина предскажет им судьбу.
– Мадам смотрит в свой хрустальный шар и видит всю вашу жизнь. – Взгляд зазывалы упал на Молли. – Вот вы, мисс, не хотите узнать, что вас ждет в будущем? Богатство? Свадьба? Путешествие? Опасность? – Он замолчал и с усмешкой оглядел девушку. – Вы боитесь гадать? Боитесь того, что может увидеть мадам Медина?
Задетая за живое, Молли достала из ридикюля монету, протянула ее пестро одетому зазывале, попросила Патрицию и Мэдлин подождать и бесстрашно шагнула за голубые занавески.
В палатке, скрестив ноги на вытертом турецком ковре, сидела женщина в золотом атласном тюрбане и длинном алом халате. Перед ней на низком квадратном столике возвышался сияющий хрустальный шар. Лицо женщины было ярко накрашено. Жестом она пригласила Молли сесть. Девушка опустилась на колени и села на пятки, лицом к гадалке.
Мадам Медина долго смотрела Молли в глаза, потом подняла руки и поднесла ладони к хрустальному шару – близко, но не касаясь. Потом, убрав руки, наклонилась над шаром и заглянула в его загадочные глубины. Наконец она подняла увенчанную тюрбаном голову и вновь взглянула на Молли. На лице мадам Медины появилось недоумение.
– Я вижу нечто очень странное. Даже я ничего не могу понять.
Ее веки с ярко-голубыми тенями опустились. Молли сглотнула.
– Что именно вы видите, мадам Медина? – спросила она.
– Свадьбы. Я вижу две свадьбы. – Мадам понизила голос. – Ты в длинном белом платье, и… и… – Она опять подняла глаза. Молли хотела что-то сказать, но мадам ее остановила, подняв руку, похожую на птичью лапу. – Две свадьбы. Два жениха, – продолжила прорицательница. Ее нарумяненное лицо нахмурилось. – Оба смуглые и темноволосые.
– Что за чушь! – выпалила Молли, нервно смеясь. – Посмотрите получше в эту штуковину, – сказала она, указывая на хрустальный шар.
Мадам Медина покачала головой в тюрбане:
– Именно это я и увидела в шаре. Я вижу тебя. Ты одна… и в то же время вас двое. Две женщины. И двое мужчин. Две свадьбы. – Она вперила в Молли свои полуприкрытые глаза. – Две свадьбы в один и тот же день.
– Это невозможно! – воскликнула Молли, теряя терпение. – У меня нет желания выходить замуж. Тем более сразу за двоих. Еще раз как следует изучите свой хрустальный шар и вы увидите…
– Нет, – отрезала мадам Медина, – все. Гадание закончено. Иди.
– Убирайся, – холодно приказал мужчина. – Ты мне надоела.
Женщина послушно сползла с мятой постели. Она его боялась. Все девушки в борделе боялись этого рослого сероглазого мужчину с черной бородой и отстреленной мочкой уха.
Женщина вспомнила, как он впервые пришел в их публичный дом и положил на нее глаз. Когда они уединились на втором этаже, он начал с того, что отрезал ее длинные белокурые волосы своим необычайно острым ножом. Отбросив нож в сторону, он ухватился за остатки волос и больно дернул ее голову.
– Так-то лучше, намного лучше, – бормотал он, прижимая ее к матрасу и беря то, за что заплатил.
Теперь он лежал голый, разбросав ноги.
– Тебе опять надо подстричься. Сделай это, не то я…
Его перебил громкий стук в дверь.
– Входи, Кахильо, – крикнул он.
В комнату вошел стройный мексиканец и безо всякого вступления объявил:
– Похоже, сеньорита сейчас в Аризоне.
– Где именно в Аризоне?
Мексиканец пожал плечами:
– Не знаю.
Мужчины стали переговариваться друг с другом. Мексиканец рассказал все, что узнал. Голый мужчина слушал его с большим интересом, потом сказал:
– Бери парней, скачи на север и начинай поиски. Если она в Аризоне, мы ее найдем – это всего лишь вопрос времени. Иди же, Кахильо.
Мексиканец ушел. Женщина осталась. Она боялась уходить без разрешения. Техасский Малыш уже предвкушал свою встречу с Молли. Тут на глаза ему попалась белокурая проститутка.
– Убирайся отсюда, – сказал он, – я от тебя устал.
– Иди, – сказал Лу Хаттон своему помощнику. – Продолжай поиски. Найди новых информаторов. Предложи им больше денег.
Чандо тяжело вздохнул.
– Почему бы вам не оставить эту затею? Мы почти уверены, что Роджерс мертв. Остается только девчонка…
– И что, Чандо?
– Она женщина.
Лу осушил свою рюмки виски.
– Значит, ей не повезло.
Лу был настроен решительно. Он не собирался останавливаться до тех пор, пока все бандиты Роджерса не будут убиты или отданы в руки правосудия. Он потратил большие деньги на информацию, которая могла привести его к исчезнувшей Молли Роджерс.
Долгая зима не принесла ничего нового, зато ранней весной наступил долгожданный прорыв.
Однажды, вернувшись домой ночью после игры в покер, Лу увидел ожидавшего его Чандо. По лицу своего помощника он понял, что у того есть новости.
– Ты нашел Молли Роджерс, – сказал Лу вместо приветствия.
– Возможно, девчонка живет в маленьком городке в Аризоне. Городок называется Мейя.
– Мейя? Никогда не слышал о таком. Как ты ее нашел?
– Об этом узнали люди из агентства Пинкертона. Но ни один из агентов не хочет ехать туда за ней, даже за большое вознаграждение.
Лу выглядел озадаченным.
– Почему? Они ее боятся?
Чандо посмотрел ему прямо в глаза.
– Им не хочется брать в плен женщину – вернее, молоденькую девушку, – которая может провести остаток своей жизни в тюрьме или… или… умереть на виселице.
На загорелой челюсти Лу задергался мускул.
– Опасные преступники должны быть наказаны независимо от пола. Я с удовольствием отдам Молли Роджерс в руки правосудия.
– Да, сеньор, – сказал Чандо.
– А теперь, – Лу жестом пригласил Чандо сесть, – расскажи мне все, что ты знаешь.
– Мисс Роджерс совершила одну большую ошибку, – заявил Чандо. – Она хранила вырезки из газет, где говорилось о делах банды. Прожив в Мейе год, она, как видно, подумала, что хранить такие вещи небезопасно, и решила их сжечь. Но часть вырезок уцелела. Полуобгоревшие листочки нашел один нищий. Он понял, что к чему, и обратился к агентам Пинкертона, а те, в свою очередь, рассказали о случившемся нашим людям. Мы заплатили нищему, велев ему держать язык за зубами и уехать из города, а пинкертонам сказали, что сами во всем разберемся.
Кивнув, Лу спросил:
– Этот нищий знает, под каким именем она живет?
– Нет. Но она работает в магазине. Мейя – маленький городок, там не должно быть много торговых точек.
– Да, но как мы узнаем, что это именно она и никто другой? Не могу же я схватить девушку и обвинить ее в преступлениях, совершенных Молли Роджерс!
Чандо прочистил горло.
– Есть один способ, но…
– Какой? Говори. Мы теряем время.
– Говорят, что у Молли Роджерс есть красное родимое пятно в форме mariposa.
– Родимое пятно в форме бабочки? – Лу потер руки. – Отлично. Где это пятно? На щеке? На руке?
– Mariposa у нее на спине, – сказал Чандо, покраснев, – пониже талии.
– Пониже… – Лу покачал головой. – Как, черт возьми, я смогу его увидеть?
– Думаю, вам придется с ней переспать.
Погожим майским утром 1872 года Молли скакала на своем норовистом сером жеребце Никеле по обширным пустыням Аризоны. Она свободно держала поводья, доверяя сильному благородному коню, который перепрыгивал через кактусы и обходил заросли вечнозеленого карликового дуба.
Молли была в модном жокейском костюме из легкого черного габардина, ее длинные золотистые волосы были забраны под черную шляпу с плоской тульей. Черные лайковые перчатки защищали мягкие руки, а на лацкане жакета алел пышный цветок.
Молли Роджерс стала другой. Грубая необузданная бандитка превратилась в соблазнительную нежную девушку. Но это была чисто внешняя перемена. По сути своей она оставалась такой же беспокойной, неукротимой, жадной до приключений.
Молли громко засмеялась, представив себе, как удивится профессор, узнав, что она каталась на этом огромном сером жеребце.
Она сама выбрала себе скакуна, хоть профессор и не одобрил ее выбор. Когда он привез Молли на большое ранчо Уилларда, чтобы купить ей лошадь, она тут же влюбилась в этого серого скакуна. Профессор и владелец ранчо, Эл-Джей Уиллард, пытались ее отговорить. Уиллард предупреждал, что этот скакун хитрый и опасный. Хмурясь, Уиллард рассказал, что потерял Билли Джо Фрейзера, своего лучшего объездчика лошадей, и теперь не знает, что делать.
– Я даже поместил объявления в газетах Калифорнии и Нью-Мексико, – признался фермер. – Мне надо найти…
Молли его перебила:
– Мистер Уиллард, я хоть и с востока, но ездить верхом начала в четырехлетнем возрасте Так что опыт у меня немалый. – Она с надеждой взглянула на профессора: – Пожалуйста, скажите, что я справлюсь с этим конем.
Она получила желанного жеребца.
Теперь она скакала верхом на Никеле в холодные предгорья, уверенная и расслабленная. Утреннее солнце купало в своих ярких розовых лучах утесы из песчаника и поросшие травой каньоны.
Молли подъехала к устью узкого горного ручья, и Никел, фыркая, пошел к журчащей воде.
Молли наклонилась вперед, погладила руками в перчатках густую блестящую гриву и прошептала жеребцу на ухо:
– Да, Никел, я бы очень хотела, чтобы ты перешел этот ручей.
Смеясь, Молли соскользнула с седла.
На вершине горы появился одинокий всадник. Он резко натянул поводья, и его черный мерин бесшумно остановился у самого края каньона.
Всадник почесал свою темную бороду. Прищурив глаза, он увидел стройную женщину, которая спрыгнула с большого серого жеребца и села на камень. Она быстро стянула черные перчатки и сунула их за широкий пояс жокейской юбки, затем сняла высокие черные сапожки и чулки и легко, без помощи рук, вскочила на босые ноги.
Всадник прищурил глаза, защищая их от яркого солнца. Женщина подняла юбки выше колен и вошла в ледяной ручей. Лицо ее закрывала шляпа с плоской тульей и широкими полями. Взвизгнув от холода, она принялась плескаться в ручье, вскидывая ноги и брызгая водой на серого жеребца, стоявшего на берегу.
Молли резвилась в воде, представляя себе, как возмутились бы профессор и Луиза, увидев ее задранные юбки.
Следя за каждым движением девушки, бородатый всадник расплылся в довольной ухмылке.
Глава 14
Он сколько мог тянул с выполнением неприятной задачи.
Лу Хаттон знал, что ему пора встретиться с омерзительной Молли Роджерс и войти к ней в доверие.
Это был третий день его пребывания в Мейе, штат Аризона. Приехал он сюда утром и, устав после долгой поездки в седле, отправился в гостиницу «Нуэва сол» и записался в журнале как Лу Тейлор, воспользовавшись девичьей фамилией матери. Затем поднялся наверх и проспал весь день напролет.
Накануне он съездил на большое ранчо Уилларда и договорился насчет работы, которая начнется со следующего понедельника и о которой он думал с большой неохотой. Когда-то он и Дэн Найтхорс с удовольствием объезжали диких лошадей в Плано-Пасифике, но теперь, в тридцать один год, Лу не горел желанием впрягаться в тяжелую работу.
Но еще больше его пугала будущая встреча с неотесанной, обгоревшей на солнце бандиткой, которая наверняка ругается как ковбой и, возможно, даже курит сигары. Лу содрогнулся от отвращения, представив себе Молли Роджерс. Неужели ему придется ухаживать за этой женщиной? Целовать ее и тащить в постель? Но другого способа снять с нее брюки из оленьей кожи и посмотреть, нет ли у нее на спине родимого пятна, похоже, не было.
Лу тряхнул головой и взял себя в руки. Надо сбрить бороду, помыться и посетить магазины города Мейя.
В полдень Лу, чисто выбритый и безукоризненно одетый, шагнул на крыльцо гостиницы, пересек пыльную улицу и неторопливо зашагал по площади с фонтаном, каменными скамьями, тенистыми деревьями и группами праздно шатающихся джентльменов. В центре площади он встретил пару хорошеньких девушек. Они уставились на него, а когда он прошел мимо, весело захихикали.
Лу не замедлил шага. Его ждали неотложные дела, и единственной женщиной в городе Мейя, которая его интересовала, была Молли Роджерс.
Пройдя через площадь, он остановился. На другой стороне улицы стояло двухэтажное здание с глинобитном фасадом, на котором было написано жирными черными буквами: «Магазин». Из магазина вышла молодая, скромно одетая дама, державшая за руку веснушчатого мальчика лет четырех-пяти, который сосал леденец на палочке. Тучный лысый ковбой поздоровался с женщиной, приподняв свою пропитанную потом шляпу, и вошел внутрь. На пороге магазина появился кудрявый юноша с метлой в руке.
Лу сошел с обочины и зашагал к магазину. Войдя в холодное темное помещение, он остановился перед большим квадратным столом, заставленным фарфоровой посудой, и огляделся по сторонам. Из заднего крыла магазина долетали голоса. Лысый ковбой, которого Лу заметил у входа, примерял шляпы. Он стоял спиной к Лу и разговаривал с продавщицей.
Может быть, это и есть Молли Роджерс?
Он подошел чуть ближе, стараясь не привлекать к себе внимания. Тучный ковбой вертелся перед зеркалом, надев на голову модную шляпу.
– Вам очень идет, мистер Паттерсон, – раздался чистый женский голосок.
И тут Лу увидел стройную девушку. Она вышла из тени и попала в луч света, струившийся в высокое окно.
У Лу было такое чувство, будто на землю спустился ангел. Перед ним была красавица с белой кожей и идеальным лицом: большие блестящие глаза, маленький прямой носик и мягкие полные губы, сложенные в невероятно обворожительную улыбку.
Ее волосы, подвязанные широкой лиловой лентой, ниспадали на изящно изогнутую шею, сияя золотым блеском. Под скромным ситцевым платьем угадывались нежные округлости. Лу хотелось обнять эту девушку и не отпускать ее от себя ни на шаг.
Сердце его колотилось под ребрами, когда он смотрел на это небесное создание в фиолетовом платье. Девушка была необычайно хороша. Пораженный, Лу тряхнул головой и зажмурился, чтобы прогнать наваждение.
Но красавица не растаяла в воздухе.
Когда он открыл глаза, она стояла на том же самом месте, сладко улыбаясь. Лу вспомнил тот далекий день на вокзале в Альбукерке, когда впервые увидел Терезу Кастильо и был потрясен. Такое же чувство он испытал и сейчас.
Лу смотрел и слушал, как она убеждала толстого ковбоя в том, что серая шляпа идет ему гораздо больше, чем черная. Стараясь не привлекать ее внимания, Лу мысленно проклинал судьбу. Почему так сложилось, что эта невероятно прекрасная женщина повстречалась ему в крохотном городке Мейя? Да еще она работает в том же самом магазине, что и Молли Роджерс.
Он скрипнул зубами и тихо выругался. Черт бы побрал эту Молли Роджерс!
Лу резко отвернулся. Расстроенный и сердитый, он не заметил, как здоровяк ковбой вышел из магазина в новой серой шляпе. Дрожа от досады, Лу стоял, скрестив на груди руки и опершись бедром о стол. Интересно, где сейчас эта гадкая Молли Роджерс? Наверное, в подсобке или ушла обедать… Хорошо бы задержалась подольше!
Ему хотелось хотя бы полчаса побыть наедине со стройной красавицей блондинкой. Смуглое лицо Лу посуровело, и он укорил себя за слабость. Он приехал в Мейю за Молли Роджерс и не должен отвлекаться на девушку с ангельским личиком.
Помогая ковбою подобрать шляпу, Молли заметила посетителя, стоявшего рядом с посудным прилавком. Возможно, он все еще там. Надо проверить, не нужна ли ему помощь. Молли подняла свои юбки, поспешила к столу с фарфором и увидела его.
Он стоял к ней спиной, но она заметила его блестящие черные волосы и широкие плечи, обтянутые голубой хлопчатобумажной рубашкой. Когда она подошла ближе, он медленно повернулся к ней лицом.
Лу Хаттон знал, что ему пора встретиться с омерзительной Молли Роджерс и войти к ней в доверие.
Это был третий день его пребывания в Мейе, штат Аризона. Приехал он сюда утром и, устав после долгой поездки в седле, отправился в гостиницу «Нуэва сол» и записался в журнале как Лу Тейлор, воспользовавшись девичьей фамилией матери. Затем поднялся наверх и проспал весь день напролет.
Накануне он съездил на большое ранчо Уилларда и договорился насчет работы, которая начнется со следующего понедельника и о которой он думал с большой неохотой. Когда-то он и Дэн Найтхорс с удовольствием объезжали диких лошадей в Плано-Пасифике, но теперь, в тридцать один год, Лу не горел желанием впрягаться в тяжелую работу.
Но еще больше его пугала будущая встреча с неотесанной, обгоревшей на солнце бандиткой, которая наверняка ругается как ковбой и, возможно, даже курит сигары. Лу содрогнулся от отвращения, представив себе Молли Роджерс. Неужели ему придется ухаживать за этой женщиной? Целовать ее и тащить в постель? Но другого способа снять с нее брюки из оленьей кожи и посмотреть, нет ли у нее на спине родимого пятна, похоже, не было.
Лу тряхнул головой и взял себя в руки. Надо сбрить бороду, помыться и посетить магазины города Мейя.
В полдень Лу, чисто выбритый и безукоризненно одетый, шагнул на крыльцо гостиницы, пересек пыльную улицу и неторопливо зашагал по площади с фонтаном, каменными скамьями, тенистыми деревьями и группами праздно шатающихся джентльменов. В центре площади он встретил пару хорошеньких девушек. Они уставились на него, а когда он прошел мимо, весело захихикали.
Лу не замедлил шага. Его ждали неотложные дела, и единственной женщиной в городе Мейя, которая его интересовала, была Молли Роджерс.
Пройдя через площадь, он остановился. На другой стороне улицы стояло двухэтажное здание с глинобитном фасадом, на котором было написано жирными черными буквами: «Магазин». Из магазина вышла молодая, скромно одетая дама, державшая за руку веснушчатого мальчика лет четырех-пяти, который сосал леденец на палочке. Тучный лысый ковбой поздоровался с женщиной, приподняв свою пропитанную потом шляпу, и вошел внутрь. На пороге магазина появился кудрявый юноша с метлой в руке.
Лу сошел с обочины и зашагал к магазину. Войдя в холодное темное помещение, он остановился перед большим квадратным столом, заставленным фарфоровой посудой, и огляделся по сторонам. Из заднего крыла магазина долетали голоса. Лысый ковбой, которого Лу заметил у входа, примерял шляпы. Он стоял спиной к Лу и разговаривал с продавщицей.
Может быть, это и есть Молли Роджерс?
Он подошел чуть ближе, стараясь не привлекать к себе внимания. Тучный ковбой вертелся перед зеркалом, надев на голову модную шляпу.
– Вам очень идет, мистер Паттерсон, – раздался чистый женский голосок.
И тут Лу увидел стройную девушку. Она вышла из тени и попала в луч света, струившийся в высокое окно.
У Лу было такое чувство, будто на землю спустился ангел. Перед ним была красавица с белой кожей и идеальным лицом: большие блестящие глаза, маленький прямой носик и мягкие полные губы, сложенные в невероятно обворожительную улыбку.
Ее волосы, подвязанные широкой лиловой лентой, ниспадали на изящно изогнутую шею, сияя золотым блеском. Под скромным ситцевым платьем угадывались нежные округлости. Лу хотелось обнять эту девушку и не отпускать ее от себя ни на шаг.
Сердце его колотилось под ребрами, когда он смотрел на это небесное создание в фиолетовом платье. Девушка была необычайно хороша. Пораженный, Лу тряхнул головой и зажмурился, чтобы прогнать наваждение.
Но красавица не растаяла в воздухе.
Когда он открыл глаза, она стояла на том же самом месте, сладко улыбаясь. Лу вспомнил тот далекий день на вокзале в Альбукерке, когда впервые увидел Терезу Кастильо и был потрясен. Такое же чувство он испытал и сейчас.
Лу смотрел и слушал, как она убеждала толстого ковбоя в том, что серая шляпа идет ему гораздо больше, чем черная. Стараясь не привлекать ее внимания, Лу мысленно проклинал судьбу. Почему так сложилось, что эта невероятно прекрасная женщина повстречалась ему в крохотном городке Мейя? Да еще она работает в том же самом магазине, что и Молли Роджерс.
Он скрипнул зубами и тихо выругался. Черт бы побрал эту Молли Роджерс!
Лу резко отвернулся. Расстроенный и сердитый, он не заметил, как здоровяк ковбой вышел из магазина в новой серой шляпе. Дрожа от досады, Лу стоял, скрестив на груди руки и опершись бедром о стол. Интересно, где сейчас эта гадкая Молли Роджерс? Наверное, в подсобке или ушла обедать… Хорошо бы задержалась подольше!
Ему хотелось хотя бы полчаса побыть наедине со стройной красавицей блондинкой. Смуглое лицо Лу посуровело, и он укорил себя за слабость. Он приехал в Мейю за Молли Роджерс и не должен отвлекаться на девушку с ангельским личиком.
Помогая ковбою подобрать шляпу, Молли заметила посетителя, стоявшего рядом с посудным прилавком. Возможно, он все еще там. Надо проверить, не нужна ли ему помощь. Молли подняла свои юбки, поспешила к столу с фарфором и увидела его.
Он стоял к ней спиной, но она заметила его блестящие черные волосы и широкие плечи, обтянутые голубой хлопчатобумажной рубашкой. Когда она подошла ближе, он медленно повернулся к ней лицом.