Страница:
— Я полагаю, что мы уже опоздали в театр, — сказала леди Эшли, — а мы еще даже не одеты…
— Извините, — сказал Джонни. — Слишком поздно. Леди Эшли обворожительно улыбнулась.
— Ничего страшного. Можно поехать поужинать…
— Не думаю, — сказал Джонни. — Во всяком случае, не сегодня.
— Очень хорошо, — согласилась леди Эшли, — Если вы не расположены… — Она перевела взгляд с Джонни на Неваду. Невада, сложив руки на коленях, смотрела прямо перед собой. — Невада, Джонни и я знаем, что тебе не стоит сегодня ночью оставаться одной, — обратилась к девушке леди Эшли.
Невада повернула голову. Она не могла понять, что имела в виду эта женщина.
— У меня есть прекрасная идея, — продолжала леди Эшли, улыбаясь Неваде. — Вы ведь не были у меня дома, не правда ли? У меня прекрасный особняк в Мейфере. Там много удобных комнат для гостей. Мы поедем прямо туда, попросим приготовить нам поесть, затем вы можете выбрать любую комнату, которая вам понравится, и хорошенько выспаться. Как вам нравится мое предложение?
Невада посмотрела на леди Эшли так, будто та предложила какое-то немыслимое извращение.
— Я не собираюсь проводить ночь с вами и Джонни!
— Невада! — одернул ее Джонни.
— Вы меня не правильно поняли, — быстро сказала леди Эшли. — У вас будет отдельная комната. — Она улыбнулась Джонни. — Джонни и я займем другую. — Леди Эшли посмотрела на Неваду и добавила самодовольно:
— Как и всегда.
Невада свирепо взглянула на нее. Затем обратилась к Джонни:
— Я никуда не поеду, кроме гостиницы. Если ты не отвезешь меня туда, я выйду из экипажа прямо сейчас и пойду пешком.
Она рванулась к двери. Джонни перехватил ее и усадил на место, сильно сжав руку.
— Она расстроена из-за мисс Анабел. Лучше отвезите нас в «Кларидж». — Его черные глаза встретились с взглядом леди Эшли. — Я обещал мисс Анабел.
— Конечно, любимый, — согласилась леди Эшли.
Когда экипаж остановился на Брук-стрит у входа в гостиницу, Невада выскочила прямо под дождь. Леди Эшли задержала Джонни, пылко поцеловав его в губы.
— Я не хочу терять тебя, любимый.
— Я увижу вас завтра, — ответил он и соскочил с подножки.
Она с тревогой схватила его за руку.
— Пожалуйста, будьте осторожны, Роулетт. Джонни усмехнулся и коснулся ее щеки.
— Это всего на одну ночь. — Он небрежно поцеловал ее. — Что может случиться за ночь?
Приближалась полночь, а одинокая фигура по-прежнему маячила в полутемном холле больницы святой Анны. Медсестра в накрахмаленном белом халате и колпаке вышла из палаты мисс Анабел Делани. Король Кэссиди вскочил и с тревогой посмотрел на медсестру. Коренастая женщина с румяным лицом и добрыми глазами улыбнулась ему.
— Все янки одинаковы. Эмоциональны, легко возбудимы. — Она слегка повела пальцем у его лица. — Вы слишком волнуетесь. В состоянии пациентки нет никаких изменений. Мисс Делани очень устала. Но я не думаю, что она находится в большой опасности.
— Если это так, почему я не могу войти и увидеть ее?
— Больная крепко спит. Она даже не узнает, что вы находитесь там.
— Доктор тоже не узнает, если вы не сообщите ему.
— Вы, янки, еще и уговаривать умеете. Войдите, раз вам так необходимо, но если доктор поймает вас, я буду все отрицать.
— Я всю вину возьму на себя, — сказал Король и победоносно улыбнулся. — Сестра Харви, вы наверно сам ангел милосердия.
В палате мисс Анабел улыбка Короля Кэссиди быстро исчезла. Подойдя на цыпочках к кровати, он посмотрел на бледное, изможденное лицо и снова ощутил, как сжалось сердце. Он долго стоял молча, глядя на нее, едва осмеливаясь дышать. Не двигаясь, не мигая. Затем взволнованный мужчина наклонился над кроватью, протянул руку и нежно убрал мягкий локон волос, прилипший к влажному виску. Его пальцы задержались и погладили бледное лицо.
— Мисс Анабел? Вы слышите меня?
Его голос прозвучал громким шепот в тихой комнате. Ни одна ресница не дрогнула в ответ.
— Мисс Анабел?
Он ждал, не отрывая глаз от ее лица. Он передвинул стул ближе к кровати и сел. С довольной улыбкой он осторожно взял в свои большие руки прохладную хрупкую руку спящей женщины.
— Анни, дорогая, самая дорогая. Моя сладкая Анни. Король Кэссиди оставался у изголовья мисс Анабел всю длинную дождливую ночь, пока сразу после четырех утра медсестры в одеждах монахинь не приступили к работе и не заставили его уйти. Мисс Анабел старалась открыть глаза, напрягала слух, чтобы услышать глубокий резкий голос.
— Король, — прошептала она. — Король…
Ее голова упала на подушку, и она тревожно ощупывала постель, ища теплую мужскую руку, которая еще недавно держала ее ладонь.
— Король, Король? Где вы? Не уходите. Не оставляйте меня.
Еле слышным шепотом она продолжала повторять его имя и открыла глаза. Она с надеждой осмотрела пустую комнату. И сразу же решила, что это был только сон. Приятный, несбыточный сон.
Глава 23
Глава 24
— Извините, — сказал Джонни. — Слишком поздно. Леди Эшли обворожительно улыбнулась.
— Ничего страшного. Можно поехать поужинать…
— Не думаю, — сказал Джонни. — Во всяком случае, не сегодня.
— Очень хорошо, — согласилась леди Эшли, — Если вы не расположены… — Она перевела взгляд с Джонни на Неваду. Невада, сложив руки на коленях, смотрела прямо перед собой. — Невада, Джонни и я знаем, что тебе не стоит сегодня ночью оставаться одной, — обратилась к девушке леди Эшли.
Невада повернула голову. Она не могла понять, что имела в виду эта женщина.
— У меня есть прекрасная идея, — продолжала леди Эшли, улыбаясь Неваде. — Вы ведь не были у меня дома, не правда ли? У меня прекрасный особняк в Мейфере. Там много удобных комнат для гостей. Мы поедем прямо туда, попросим приготовить нам поесть, затем вы можете выбрать любую комнату, которая вам понравится, и хорошенько выспаться. Как вам нравится мое предложение?
Невада посмотрела на леди Эшли так, будто та предложила какое-то немыслимое извращение.
— Я не собираюсь проводить ночь с вами и Джонни!
— Невада! — одернул ее Джонни.
— Вы меня не правильно поняли, — быстро сказала леди Эшли. — У вас будет отдельная комната. — Она улыбнулась Джонни. — Джонни и я займем другую. — Леди Эшли посмотрела на Неваду и добавила самодовольно:
— Как и всегда.
Невада свирепо взглянула на нее. Затем обратилась к Джонни:
— Я никуда не поеду, кроме гостиницы. Если ты не отвезешь меня туда, я выйду из экипажа прямо сейчас и пойду пешком.
Она рванулась к двери. Джонни перехватил ее и усадил на место, сильно сжав руку.
— Она расстроена из-за мисс Анабел. Лучше отвезите нас в «Кларидж». — Его черные глаза встретились с взглядом леди Эшли. — Я обещал мисс Анабел.
— Конечно, любимый, — согласилась леди Эшли.
Когда экипаж остановился на Брук-стрит у входа в гостиницу, Невада выскочила прямо под дождь. Леди Эшли задержала Джонни, пылко поцеловав его в губы.
— Я не хочу терять тебя, любимый.
— Я увижу вас завтра, — ответил он и соскочил с подножки.
Она с тревогой схватила его за руку.
— Пожалуйста, будьте осторожны, Роулетт. Джонни усмехнулся и коснулся ее щеки.
— Это всего на одну ночь. — Он небрежно поцеловал ее. — Что может случиться за ночь?
Приближалась полночь, а одинокая фигура по-прежнему маячила в полутемном холле больницы святой Анны. Медсестра в накрахмаленном белом халате и колпаке вышла из палаты мисс Анабел Делани. Король Кэссиди вскочил и с тревогой посмотрел на медсестру. Коренастая женщина с румяным лицом и добрыми глазами улыбнулась ему.
— Все янки одинаковы. Эмоциональны, легко возбудимы. — Она слегка повела пальцем у его лица. — Вы слишком волнуетесь. В состоянии пациентки нет никаких изменений. Мисс Делани очень устала. Но я не думаю, что она находится в большой опасности.
— Если это так, почему я не могу войти и увидеть ее?
— Больная крепко спит. Она даже не узнает, что вы находитесь там.
— Доктор тоже не узнает, если вы не сообщите ему.
— Вы, янки, еще и уговаривать умеете. Войдите, раз вам так необходимо, но если доктор поймает вас, я буду все отрицать.
— Я всю вину возьму на себя, — сказал Король и победоносно улыбнулся. — Сестра Харви, вы наверно сам ангел милосердия.
В палате мисс Анабел улыбка Короля Кэссиди быстро исчезла. Подойдя на цыпочках к кровати, он посмотрел на бледное, изможденное лицо и снова ощутил, как сжалось сердце. Он долго стоял молча, глядя на нее, едва осмеливаясь дышать. Не двигаясь, не мигая. Затем взволнованный мужчина наклонился над кроватью, протянул руку и нежно убрал мягкий локон волос, прилипший к влажному виску. Его пальцы задержались и погладили бледное лицо.
— Мисс Анабел? Вы слышите меня?
Его голос прозвучал громким шепот в тихой комнате. Ни одна ресница не дрогнула в ответ.
— Мисс Анабел?
Он ждал, не отрывая глаз от ее лица. Он передвинул стул ближе к кровати и сел. С довольной улыбкой он осторожно взял в свои большие руки прохладную хрупкую руку спящей женщины.
— Анни, дорогая, самая дорогая. Моя сладкая Анни. Король Кэссиди оставался у изголовья мисс Анабел всю длинную дождливую ночь, пока сразу после четырех утра медсестры в одеждах монахинь не приступили к работе и не заставили его уйти. Мисс Анабел старалась открыть глаза, напрягала слух, чтобы услышать глубокий резкий голос.
— Король, — прошептала она. — Король…
Ее голова упала на подушку, и она тревожно ощупывала постель, ища теплую мужскую руку, которая еще недавно держала ее ладонь.
— Король, Король? Где вы? Не уходите. Не оставляйте меня.
Еле слышным шепотом она продолжала повторять его имя и открыла глаза. Она с надеждой осмотрела пустую комнату. И сразу же решила, что это был только сон. Приятный, несбыточный сон.
Глава 23
Она проснулась мгновенно.
Невада села в кровати, слыша лишь стук собственного сердца. Приснившийся кошмар наполнил ее душу страхом. Судорожно глотнув, она попробовала что-то сказать, но не смогла. Дрожа как осиновый лист, она снова закрыла глаза и прошептала:
— Мисс Анабел! Мисс Анабел, мне приснился ужасный сон, и я…
Ее взгляд упал на пустую кровать мисс Анабел, и Невада вспомнила. Мисс Анабел нет с нею. Мисс Анабел больна и находится в больнице.
Невада была в полном одиночестве в большой, темной спальне. Стуча зубами от страха и холода, Невада прижала руки к щекам и сказала себе, что должна успокоиться. Это был только кошмар, ужасный, ужасный кошмар. Всего этого не было на самом деле и не могло быть.
Потерев руками озябшие плечи, она вспоминала с пугающей ясностью свой сон:
Джонни был на пароходе и играл в карты на нижней палубе. Пожар из судового камбуза колесного парохода быстро распространялся в сторону столовой и кают. Это случилось темной холодной ночью, и пассажиры в панике прыгали за борт, пытаясь спастись вплавь. Но Джонни попал в ловушку!
Зажав рукой рот, чтобы остановить рвавшиеся наружу рыдания, Невада дрожала так сильно, что едва могла двигаться. В тревоге она вскочила с кровати и ринулась через застеленную ковром комнату. Она рывком открыла дверь и помчалась через просторную гостиную к закрытой двери спальни Джонни. Взявшись за блестящую медную ручку, она постояла, изо всех сил пытаясь овладеть собой, успокоить неистовое биение сердца. Мысленно уговаривая себя, что все в порядке, что Джонни в безопасности, здесь, с ней, Невада осторожно открыла дверь и вошла.
Шелковые портьеры на высоких окнах спальни были отдернуты. Непрекращающийся дождь стучал в стекла. Было холодно, намного холоднее, чем в ее спальне. Свет уличных фонарей и газовых светильников из домов наполнял спальню бледным призрачным светом. Прямо напротив двери в сделанной на заказ огромной кровати с роскошным пологом из коричневого бархата мирно спал Джонни Роулетт. Белая шелковая простыня съехала, оставив прикрытой лишь одну ногу, а другая покоилась поверх простыни.
Глядя на него, Невада глубоко вздохнула, почувствовав счастливое облегчение, и повернулась, намереваясь выйти. Она задержалась, чтобы еще раз посмотреть на спящего. Может быть, надо накрыть его? Он не надел пижамы — а вдруг он тоже схватит пневмонию, как и мисс Анабел?
Невада на цыпочках подошла к кровати, посмотрела на Джонни и почувствовала, как ее едва успокоившееся сердце забилось быстрее. Джонни лежал на спине посредине огромной кровати. Его голова была повернута набок, волосы разметались по лбу, приоткрытый рот обнажал яркие влажные зубы. Гладкие загорелые плечи казались почти черными в приглушенном свете, чудесный веер волос на широкой груди сужался в четко выраженную черную линию, переходящую на живот и исчезающую под простыней. Натянутая простыня, зажатая в левом кулаке Джонни, обрисовывала наиболее мужскую часть его длинного стройного тела.
То, что он был полностью обнажен, было очевидно. То, что ему было тепло, несмотря на наготу и влажный холод спальни, тоже было очевидно. Он был таким поразительно мужественным и желанным в теплой дремоте, что у Невады возникло страстное желание исследовать его мощное нагое тело.
Не отрывая глаз от тела, к которому она страстно хотела прикоснуться, Невада тихо и неуверенно позвала его.
— Джонни.
Ее испуганный голос был едва слышен в тишине комнаты. Он не пошевелился. До слуха Невады доносился лишь шум дождя за окном и стук ее собственного сердца.
— Джонни, Джонни, — повторила она немного громче. Ей необходимо было услышать от него, что все в порядке, услышать, как глубокий уверенный голос шепчет слова утешения, прогоняющие ее страхи и тревоги. Если бы только он проснулся и убедил ее, что мисс Анабел поправится и он не будет играть в карты на каком-то горящем пароходе, она могла бы возвратиться себе и спокойно уснуть.
— Джонни, проснись, пожалуйста. Проснись. Я боюсь, мне необходимо поговорить с тобой, Джонни.
Он не отвечал. Глубоко и медленно вздохнув, он разжал пальцы, сжимавшие простыню, и закинул длинную руку за голову. Невада нахмурилась и снова повторила его имя. Но тут же замолчала и улыбнулась, вспомнив поездку на поезде, когда она сидела у него на коленях. Он спал всю дорогу до Лондона, несмотря на суету, царившую вокруг, его было трудно разбудить, даже когда они приехали на шумную станцию.
Джонни Роулетт был несомненно самым беспробудным соней. Близкий выстрел или громкий крик над его ухом, не давали надежды или риска разбудить его. И он выглядел настолько теплым и мирным, а она чувствовала холод и страх. Если она осмелится полежать рядом с ним всего несколько минут, он никогда не узнает об этом. Ей даже не надо прикасаться к нему, только вытянуться поверх простыни рядом с ним, пока ужас кошмара не исчезнет полностью.
Мысль забраться в кровать к Джонни Роулетгу заставила сердце Невады забиться от волнения и предчувствия. Слишком яркими были воспоминания о ночи, проведенной с этим потрясающим мужчиной, об удивительном сне в его объятиях, когда они были так же обнажены, как сейчас Джонни.
Потребность просто почувствовать его близость, ощутить спокойствие, исходящее от него, сменилась физическим желанием. Неваде страстно захотелось сорвать с себя ночную рубашку и отшвырнуть в сторону, поднять шелковую простыню и скользнуть к спящему обнаженному мужчине, прижаться всеми изгибами тела к нему, возбудить его так сильно, чтобы он не мог сопротивляться их взаимному влечению. Она не сделала этого. Невада очень осторожно поставила обтянутое рубашкой колено на кровать и замерла. Джонни не пошевелился, тогда она не спеша забралась на высокую мягкую постель и устроилась на самом краю, лицом к нему.
Подложив руку под щеку, она спокойно лежала, пристально рассматривая его красивый смуглый профиль, мягко вырисовывающийся в ночном полумраке. Ее глаза скользили по лицу, по широкой груди, колебавшейся в такт дыханию. И еще дальше, до того места, где тонкая шелковая простыня лишь немного прикрывала черные вьющиеся волосы в его паху. Это напомнило Неваде о том, что красивые шелковые рубашки Джонни не могли полностью скрыть волосы, растущие на его груди. Ее всегда возбуждало это зрелище. То, что было сейчас перед ее глазами, возбуждало ее еще больше.
Невада осторожно придвинулась немного ближе к Джонни. Лишь настолько, говорила она себе, чтобы не упасть с высокой кровати. Настолько, чтобы слышать его спокойное ровное дыхание и вообразить себе на минутку, что они принадлежат друг другу и спят вместе в этой кровати каждую ночь. Что они будут спать так всю оставшуюся жизнь.
Невада улыбнулась, не сводя горящих глаз с его лица. Его выражение, как и вся фигура, свидетельствовали о сексуальности и недюжинной мужской силе. Ее взгляд нежно скользил по крепкой мужской фигуре, и волны жара накатывали на нее. Какой маленькой она казалась себе рядом с этой мускулистой мощью. И как она замерзла в своей длинной ночной рубашке, а Джонни было тепло в его наготе.
Невада мечтательно вздохнула. Ее веки становились тяжелыми, и она уговаривала себя встать. Возвратиться в тепло своей спальни и лечь спать. Вздохнув еще раз, она засунула озябшие босые ноги под простыню и лениво потянулась. И заснула.
В полудреме Невада перевернулась на спину, и натянула простыню на себя. Она спряталась в мягкой глубине кровати. Но все еще не могла согреться. Она повернулась на бок, отвернувшись от Джонни, и подтянула колени к самому подбородку.
Моросящий дождь под утро прекратился, темное зимнее небо прояснилось, стало намного холоднее. Утренний лондонский воздух проник во все дома и гостиницы города. В «Кларидже», в большой сумрачной спальне, где двое людей, не ведая о том, спали в одной кровати, стало нестерпимо холодно. Укрытые только шелковой простыней, спящие пытались согреться, как могли.
Невада не проснулась, когда Джонни, тоже не просыпаясь, обвил ее длинной рукой и притянул к себе. Ее ресницы лишь затрепетали, но она только застонала во сне и благодарно прижалась к его теплу. Она инстинктивно подставила Джонни спину, он изогнул свое большое теплое тело, повторяя ее позу. Они мирно спали вместе, ее стройная закрытая тонкой тканью спина и крепкие ягодицы прижимались к его покрытой черными волосами обнаженной груди и животу.
Еле видный серый рассвет только начинал освещать темные небеса, когда Невада, облизывая губы, глубоко вздыхая, наполовину проснулась. Ее сонные глаза открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как смуглая рука нашла ленты, стягивающие ворот ее ночной рубашки.
В полудремоте, все еще не отпускающей ее, Невада сочла этот жест самым естественным в мире. Так Невада просто лежала и наслаждалась в тепле некоторое время. Из-под густых ресниц, полуприкрыв веки, она сонно наблюдала в приятном ленивом удивлении и без нетерпения ждала, что будет дальше. С быстротой и ловкостью игрока, имеющего дело с картами, длинные тонкие пальцы Джонни и во сне нашли путь под батистовую ночную рубашку, и быстро обхватили мягкую округлую грудь. Глаза Невады закрылись, и восторженная улыбка заиграла на ее губах. В течение долгих сладостных минут рука Джонни совсем не двигалась. Просто обнимала тепло и покровительственно ее грудь, нежно защищая от холода.
Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Ее спящий любовник по-хозяйски держал ее грудь. Скоро это замечательное ощущение стало еще более замечательным. Дыхание Невады участилось, когда длинные смуглые пальцы начали тихонько двигаться. Сперва это было только неуловимо-нежное, почти неощутимое пожатие. Нежная ласка, прикосновение теплой ладони к мягкому соску. Невада прикусила губу, когда его ладонь начала двигаться медленными возбуждающими кругами над мгновенно заболевшим и ставшим упругим от его касания соском. В тот момент, когда ладонь потирала чувствительный центр ее груди, Невада с замиранием сердца ощутила каменную твердость Джонни через тонкую ткань рубашки. Плотно закрыв глаза, она бессознательно прижалась крепче к его возбужденной плоти, извиваясь от возрастающего чувственного удовольствия.
Казалось, это движение ее тела стало безмолвным сигналом для Джонни — его стройные бедра начали медленно двигаться. Ленивое ритмичное трение его обнаженного пульсирующего копья о ее чуть прикрытые ягодицы. Невада упивалась полусонной и томной прелюдией к близости. Теплая ладонь Джонни покинула сосок, уже успевший затвердеть от его ласк. Но в следующий момент ее тело задрожало от восторга, когда пальцы снова начали нежно ласкать потемневший от желания бутон ее груди.
Невада лежала в теплой, сонной темноте, и сладострастная дрожь пробежала по телу от прикосновений единственного в ее жизни любовника. Радуясь объятию его сильных рук, прижавшись к его обнаженной силе, она чувствовала себя прекрасным инструментом в руках талантливого виртуоза. Его красивые смуглые с длинными пальцами руки пробуждали в ней божественную симфонию страсти.
Невада, охваченная сладкой истомой, которая исходила от его рук, готова была отдать ему всю душу. Как будто ее повелитель читал мысли, рука Джонни оставила ее грудь, и Невада почувствовала, как ее бережно переворачивают на спину. Глазами, полными восхищения, она мельком взглянула в смуглое лицо Джонни, склонившееся над ней. Даже не открыв сонных глаз, Джонни нашел ее губы и принялся неспешно описывать языком круги внутри ее рта.
Медленный горячий поцелуй не прерывался, а его рука захватила ткань ее ночной рубашки и начала собирать ее в кулак. Невада посасывала настойчивый язык Джонни и чувствовала, как мягкая рубашка постепенно открывает ее напряженные ноги. Медленно и неторопливо Джонни поднял ее одежду до бедер.
Не прерывая жаркого поцелуя, Джонни продвинул руку под рубашку и положил ее, на голый живот Невады. Так же, как он ласкал ее грудь, он ласкал и ее плоский живот кончиками пальцев и всей ладонью, медленно поглаживая, вызывая сладострастную дрожь на всем теле. Невада горела, как в огне, корчилась и извивалась от желания. Ее ноги нетерпеливо раздвинулись в страстном ожидании волшебных пальцев в том месте, где жар был самым неистовым. Ласкающая рука Джонни начала долгожданный спуск. Она накрыла плоть Невады, нежно обхватив ее на короткое время. Затем она шевельнулась, пальцы проникли сквозь густые черные кудри между ее бедер, губы Джонни оставили ее рот и перешли на горло. Не смея дышать от волнения, Невада прошептала его имя:
— Джонни.. Джонни…
— Невада?
От изумления глаза Джонни открылись, и он мгновенно проснулся:
— Невада!
Невада села в кровати, слыша лишь стук собственного сердца. Приснившийся кошмар наполнил ее душу страхом. Судорожно глотнув, она попробовала что-то сказать, но не смогла. Дрожа как осиновый лист, она снова закрыла глаза и прошептала:
— Мисс Анабел! Мисс Анабел, мне приснился ужасный сон, и я…
Ее взгляд упал на пустую кровать мисс Анабел, и Невада вспомнила. Мисс Анабел нет с нею. Мисс Анабел больна и находится в больнице.
Невада была в полном одиночестве в большой, темной спальне. Стуча зубами от страха и холода, Невада прижала руки к щекам и сказала себе, что должна успокоиться. Это был только кошмар, ужасный, ужасный кошмар. Всего этого не было на самом деле и не могло быть.
Потерев руками озябшие плечи, она вспоминала с пугающей ясностью свой сон:
Джонни был на пароходе и играл в карты на нижней палубе. Пожар из судового камбуза колесного парохода быстро распространялся в сторону столовой и кают. Это случилось темной холодной ночью, и пассажиры в панике прыгали за борт, пытаясь спастись вплавь. Но Джонни попал в ловушку!
Зажав рукой рот, чтобы остановить рвавшиеся наружу рыдания, Невада дрожала так сильно, что едва могла двигаться. В тревоге она вскочила с кровати и ринулась через застеленную ковром комнату. Она рывком открыла дверь и помчалась через просторную гостиную к закрытой двери спальни Джонни. Взявшись за блестящую медную ручку, она постояла, изо всех сил пытаясь овладеть собой, успокоить неистовое биение сердца. Мысленно уговаривая себя, что все в порядке, что Джонни в безопасности, здесь, с ней, Невада осторожно открыла дверь и вошла.
Шелковые портьеры на высоких окнах спальни были отдернуты. Непрекращающийся дождь стучал в стекла. Было холодно, намного холоднее, чем в ее спальне. Свет уличных фонарей и газовых светильников из домов наполнял спальню бледным призрачным светом. Прямо напротив двери в сделанной на заказ огромной кровати с роскошным пологом из коричневого бархата мирно спал Джонни Роулетт. Белая шелковая простыня съехала, оставив прикрытой лишь одну ногу, а другая покоилась поверх простыни.
Глядя на него, Невада глубоко вздохнула, почувствовав счастливое облегчение, и повернулась, намереваясь выйти. Она задержалась, чтобы еще раз посмотреть на спящего. Может быть, надо накрыть его? Он не надел пижамы — а вдруг он тоже схватит пневмонию, как и мисс Анабел?
Невада на цыпочках подошла к кровати, посмотрела на Джонни и почувствовала, как ее едва успокоившееся сердце забилось быстрее. Джонни лежал на спине посредине огромной кровати. Его голова была повернута набок, волосы разметались по лбу, приоткрытый рот обнажал яркие влажные зубы. Гладкие загорелые плечи казались почти черными в приглушенном свете, чудесный веер волос на широкой груди сужался в четко выраженную черную линию, переходящую на живот и исчезающую под простыней. Натянутая простыня, зажатая в левом кулаке Джонни, обрисовывала наиболее мужскую часть его длинного стройного тела.
То, что он был полностью обнажен, было очевидно. То, что ему было тепло, несмотря на наготу и влажный холод спальни, тоже было очевидно. Он был таким поразительно мужественным и желанным в теплой дремоте, что у Невады возникло страстное желание исследовать его мощное нагое тело.
Не отрывая глаз от тела, к которому она страстно хотела прикоснуться, Невада тихо и неуверенно позвала его.
— Джонни.
Ее испуганный голос был едва слышен в тишине комнаты. Он не пошевелился. До слуха Невады доносился лишь шум дождя за окном и стук ее собственного сердца.
— Джонни, Джонни, — повторила она немного громче. Ей необходимо было услышать от него, что все в порядке, услышать, как глубокий уверенный голос шепчет слова утешения, прогоняющие ее страхи и тревоги. Если бы только он проснулся и убедил ее, что мисс Анабел поправится и он не будет играть в карты на каком-то горящем пароходе, она могла бы возвратиться себе и спокойно уснуть.
— Джонни, проснись, пожалуйста. Проснись. Я боюсь, мне необходимо поговорить с тобой, Джонни.
Он не отвечал. Глубоко и медленно вздохнув, он разжал пальцы, сжимавшие простыню, и закинул длинную руку за голову. Невада нахмурилась и снова повторила его имя. Но тут же замолчала и улыбнулась, вспомнив поездку на поезде, когда она сидела у него на коленях. Он спал всю дорогу до Лондона, несмотря на суету, царившую вокруг, его было трудно разбудить, даже когда они приехали на шумную станцию.
Джонни Роулетт был несомненно самым беспробудным соней. Близкий выстрел или громкий крик над его ухом, не давали надежды или риска разбудить его. И он выглядел настолько теплым и мирным, а она чувствовала холод и страх. Если она осмелится полежать рядом с ним всего несколько минут, он никогда не узнает об этом. Ей даже не надо прикасаться к нему, только вытянуться поверх простыни рядом с ним, пока ужас кошмара не исчезнет полностью.
Мысль забраться в кровать к Джонни Роулетгу заставила сердце Невады забиться от волнения и предчувствия. Слишком яркими были воспоминания о ночи, проведенной с этим потрясающим мужчиной, об удивительном сне в его объятиях, когда они были так же обнажены, как сейчас Джонни.
Потребность просто почувствовать его близость, ощутить спокойствие, исходящее от него, сменилась физическим желанием. Неваде страстно захотелось сорвать с себя ночную рубашку и отшвырнуть в сторону, поднять шелковую простыню и скользнуть к спящему обнаженному мужчине, прижаться всеми изгибами тела к нему, возбудить его так сильно, чтобы он не мог сопротивляться их взаимному влечению. Она не сделала этого. Невада очень осторожно поставила обтянутое рубашкой колено на кровать и замерла. Джонни не пошевелился, тогда она не спеша забралась на высокую мягкую постель и устроилась на самом краю, лицом к нему.
Подложив руку под щеку, она спокойно лежала, пристально рассматривая его красивый смуглый профиль, мягко вырисовывающийся в ночном полумраке. Ее глаза скользили по лицу, по широкой груди, колебавшейся в такт дыханию. И еще дальше, до того места, где тонкая шелковая простыня лишь немного прикрывала черные вьющиеся волосы в его паху. Это напомнило Неваде о том, что красивые шелковые рубашки Джонни не могли полностью скрыть волосы, растущие на его груди. Ее всегда возбуждало это зрелище. То, что было сейчас перед ее глазами, возбуждало ее еще больше.
Невада осторожно придвинулась немного ближе к Джонни. Лишь настолько, говорила она себе, чтобы не упасть с высокой кровати. Настолько, чтобы слышать его спокойное ровное дыхание и вообразить себе на минутку, что они принадлежат друг другу и спят вместе в этой кровати каждую ночь. Что они будут спать так всю оставшуюся жизнь.
Невада улыбнулась, не сводя горящих глаз с его лица. Его выражение, как и вся фигура, свидетельствовали о сексуальности и недюжинной мужской силе. Ее взгляд нежно скользил по крепкой мужской фигуре, и волны жара накатывали на нее. Какой маленькой она казалась себе рядом с этой мускулистой мощью. И как она замерзла в своей длинной ночной рубашке, а Джонни было тепло в его наготе.
Невада мечтательно вздохнула. Ее веки становились тяжелыми, и она уговаривала себя встать. Возвратиться в тепло своей спальни и лечь спать. Вздохнув еще раз, она засунула озябшие босые ноги под простыню и лениво потянулась. И заснула.
В полудреме Невада перевернулась на спину, и натянула простыню на себя. Она спряталась в мягкой глубине кровати. Но все еще не могла согреться. Она повернулась на бок, отвернувшись от Джонни, и подтянула колени к самому подбородку.
Моросящий дождь под утро прекратился, темное зимнее небо прояснилось, стало намного холоднее. Утренний лондонский воздух проник во все дома и гостиницы города. В «Кларидже», в большой сумрачной спальне, где двое людей, не ведая о том, спали в одной кровати, стало нестерпимо холодно. Укрытые только шелковой простыней, спящие пытались согреться, как могли.
Невада не проснулась, когда Джонни, тоже не просыпаясь, обвил ее длинной рукой и притянул к себе. Ее ресницы лишь затрепетали, но она только застонала во сне и благодарно прижалась к его теплу. Она инстинктивно подставила Джонни спину, он изогнул свое большое теплое тело, повторяя ее позу. Они мирно спали вместе, ее стройная закрытая тонкой тканью спина и крепкие ягодицы прижимались к его покрытой черными волосами обнаженной груди и животу.
Еле видный серый рассвет только начинал освещать темные небеса, когда Невада, облизывая губы, глубоко вздыхая, наполовину проснулась. Ее сонные глаза открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как смуглая рука нашла ленты, стягивающие ворот ее ночной рубашки.
В полудремоте, все еще не отпускающей ее, Невада сочла этот жест самым естественным в мире. Так Невада просто лежала и наслаждалась в тепле некоторое время. Из-под густых ресниц, полуприкрыв веки, она сонно наблюдала в приятном ленивом удивлении и без нетерпения ждала, что будет дальше. С быстротой и ловкостью игрока, имеющего дело с картами, длинные тонкие пальцы Джонни и во сне нашли путь под батистовую ночную рубашку, и быстро обхватили мягкую округлую грудь. Глаза Невады закрылись, и восторженная улыбка заиграла на ее губах. В течение долгих сладостных минут рука Джонни совсем не двигалась. Просто обнимала тепло и покровительственно ее грудь, нежно защищая от холода.
Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Ее спящий любовник по-хозяйски держал ее грудь. Скоро это замечательное ощущение стало еще более замечательным. Дыхание Невады участилось, когда длинные смуглые пальцы начали тихонько двигаться. Сперва это было только неуловимо-нежное, почти неощутимое пожатие. Нежная ласка, прикосновение теплой ладони к мягкому соску. Невада прикусила губу, когда его ладонь начала двигаться медленными возбуждающими кругами над мгновенно заболевшим и ставшим упругим от его касания соском. В тот момент, когда ладонь потирала чувствительный центр ее груди, Невада с замиранием сердца ощутила каменную твердость Джонни через тонкую ткань рубашки. Плотно закрыв глаза, она бессознательно прижалась крепче к его возбужденной плоти, извиваясь от возрастающего чувственного удовольствия.
Казалось, это движение ее тела стало безмолвным сигналом для Джонни — его стройные бедра начали медленно двигаться. Ленивое ритмичное трение его обнаженного пульсирующего копья о ее чуть прикрытые ягодицы. Невада упивалась полусонной и томной прелюдией к близости. Теплая ладонь Джонни покинула сосок, уже успевший затвердеть от его ласк. Но в следующий момент ее тело задрожало от восторга, когда пальцы снова начали нежно ласкать потемневший от желания бутон ее груди.
Невада лежала в теплой, сонной темноте, и сладострастная дрожь пробежала по телу от прикосновений единственного в ее жизни любовника. Радуясь объятию его сильных рук, прижавшись к его обнаженной силе, она чувствовала себя прекрасным инструментом в руках талантливого виртуоза. Его красивые смуглые с длинными пальцами руки пробуждали в ней божественную симфонию страсти.
Невада, охваченная сладкой истомой, которая исходила от его рук, готова была отдать ему всю душу. Как будто ее повелитель читал мысли, рука Джонни оставила ее грудь, и Невада почувствовала, как ее бережно переворачивают на спину. Глазами, полными восхищения, она мельком взглянула в смуглое лицо Джонни, склонившееся над ней. Даже не открыв сонных глаз, Джонни нашел ее губы и принялся неспешно описывать языком круги внутри ее рта.
Медленный горячий поцелуй не прерывался, а его рука захватила ткань ее ночной рубашки и начала собирать ее в кулак. Невада посасывала настойчивый язык Джонни и чувствовала, как мягкая рубашка постепенно открывает ее напряженные ноги. Медленно и неторопливо Джонни поднял ее одежду до бедер.
Не прерывая жаркого поцелуя, Джонни продвинул руку под рубашку и положил ее, на голый живот Невады. Так же, как он ласкал ее грудь, он ласкал и ее плоский живот кончиками пальцев и всей ладонью, медленно поглаживая, вызывая сладострастную дрожь на всем теле. Невада горела, как в огне, корчилась и извивалась от желания. Ее ноги нетерпеливо раздвинулись в страстном ожидании волшебных пальцев в том месте, где жар был самым неистовым. Ласкающая рука Джонни начала долгожданный спуск. Она накрыла плоть Невады, нежно обхватив ее на короткое время. Затем она шевельнулась, пальцы проникли сквозь густые черные кудри между ее бедер, губы Джонни оставили ее рот и перешли на горло. Не смея дышать от волнения, Невада прошептала его имя:
— Джонни.. Джонни…
— Невада?
От изумления глаза Джонни открылись, и он мгновенно проснулся:
— Невада!
Глава 24
Мастер Вращающегося Колеса поглядел на Неваду, когда крошечный белый шарик снова остановился на номере одиннадцать. Ее номере. И одетый в форму крупье объявил результат с четким оксфордским произношением.
— Повтор, повтор, леди и джентльмены. Номер одиннадцать выиграл еще раз. — Улыбаясь Неваде, он сказал более мягко:
— Прекрасная леди из колоний победила снова.
Дилер положил перед ней четыре стопки красных фишек, и Джонни, стоящий позади ее стула, произнес низким баритоном:
— Что я тебе говорил, Бен?
Затем Джонни коснулся ее обнаженного плеча и сказал:
— Дай чаевые мальчикам и будем выбираться отсюда, Невада.
— Вы удивительны, моя дорогая, — сказал Бен Робин, пока Джонни обменивал фишки на деньги. Бен рассматривал улыбающуюся молодую женщину, думая, что она лишь отдаленно напоминала ту ярко накрашенную и дешево одетую проститутку, которую Джонни забрал с «Подлунного игрока». Все же, размышлял он глубокомысленно, она — дочь пьяной речной крысы, а яблоко никогда не падает далеко от яблони. Маловероятно, что темноволосая красотка могла бы одурачить даже не самых умных представителей британской аристократии.
Бен Робин отвел Неваду в сторонку от покрытого зеленым сукном стола с рулеткой. Они пересекли большую застеленную серым ковром комнату, от пола до потолка украшенную фресками и светильниками из резного хрусталя с позолоченными листьями. У большого зеркала в фойе Бен накинул теплый мех на обнаженные плечи Невады.
— Вам удалось сделать мой визит в Лондон очень приятным, и я в самом деле очень благодарен вам. Я благодарю вас от всего сердца, мисс Гамильтон.
Невада собиралась ответить, когда Джонни присоединился к ним, накидывая черный плащ на плечи.
— Чего мы ждем? Давайте поедем к Крокфорду и пощупаем тамошних игроков в баккара.
Невада почти не говорила, пока они ехали по залитым дождем лондонским улицам, сидя между Джонни и Беном. Мужчины смеялись и болтали, заключали дурацкие пари на что попало. Они могли бы, праздно подумала Невада, заключить пари о том, который теперь час. С момента приезда Бена Робина эти игроки заключали пари на все: когда прекратится дождь, когда Король Кэссиди появится в номере «Клариджа», какого цвета платье выберет Невада вечером.
Невада удовлетворенно улыбалась и спокойно слушала, как они говорили о предстоящей игре в покер. Той самой игре, из-за которой они приехали в Лондон, как и многие другие игроки со всего мира. Игра должна была состояться в ночь после Дня Гая Фокса, пятого ноября.
Невада была просто обрадована, что Бен Робин, богатый владелец гостиницы из Мемфиса, друг и соперник Джонни, появился накануне этого события. Прибытие Робина в конце недели чудесным образом избавило ее от тюрьмы гораздо худшей, чем тюрьма с решетками на окнах.
Начиная с той ужасной ночи две недели назад, когда она заснула в кровати Джонни, он настолько отдалился от нее, что она разуверилась в его способности прощать.
Воспоминание о Джонни, вскочившем с постели при виде ее, о его голосе, таком же жестком, как и глаза, было еще настолько ярким, что заставляло съеживаться. Никогда еще ей не приходилось встречать такого разъяренного человека, каким был Джонни в то холодное утро.
Его лицо казалось вырезанным из камня, черные глаза метали молнии, когда он сорвал с нее простыню, выдернул из кровати и поставил на пол. Она стояла перед ним дрожащая и испуганная, не зная, что он может сделать в следующий момент. Он сгреб стягивающие ворот ее рубашки ленты в кулак и рывком заставил ее встать на цыпочки, приблизив к ней искаженное гневом смуглое лицо. Невада замигала от испуга и сжала его запястья, надеясь, что он не задушит ее. Его голос был таким же злым, как и лицо.
— Если бы я захотел спать с тобой, я бы это сделал.
Жилы на его шее вздулись от гнева, сильная рука выворачивала батистовый лиф так неистово, что Невада слышала треск рвущейся ткани.
— И если ты действительно хочешь стать леди, держи свои проклятые ноги вместе!
Он сгреб ее в охапку и вынес из комнаты. Она молчала, не пытаясь объясниться и защитить себя. Он был слишком сердит, чтобы слушать. Сквозь сжатые зубы он продолжал выговаривать ей, пересекая гостиную, сердце в его груди колотилось рядом с ее трепещущим телом.
— Неужели все наши планы ничего не значат для тебя? Ты хочешь навсегда остаться девушкой с реки, на которую приличные люди смотрят сверху вниз? У тебя нет ни капли гордости и чувства собственного достоинства, ты была бы счастлива среди артисток «Игрока»! Я прав?
Он зашел в ее комнату, подошел прямо к кровати и отпустил ее.
— Отвечай мне!
Опершись на локти, Невада посмотрела в его лицо и увидела в нем холодную решимость. Его черные глаза горели такой яростью, что она в испуге отвела взгляд. И увидела прямо перед собой все еще готовое к близости твердое пульсирующее копье. Немало удивившись тому факту, что этот мужчина так сердит на нее и все же столь очевидно желает ее, Невада, тоже еще ощущая жар желания, смело заявила ему:
— Да, я — дитя реки. Так же, как и ты. При всем твоем таинственном прошлом, ты такая же речная крыса, как и я. Мы оба друг друга стоим. Почему ты отрицаешь это? — Она подняла на него глаза. — Почему ты отталкиваешь меня?
— Дьявол тебя подери! — закричал Джонни. — Я собираюсь сделать из тебя леди, даже если это уничтожит тебя. — Он сдернул покрывало с кровати мисс Анабел и прикрыл свою наготу. — Даже если это уничтожит меня!
И с этими словами он выскочил из ее комнаты.
Начиная с того утра, его холодное поведение пугало ее гораздо больше, чем несдержанный горячий гнев. Он был холодно вежлив, когда в тот же самый день сопровождал ее в больницу к мисс Анабел. И после выздоровления мисс Анабел и ее возвращения в номер тремя днями позже. Джонни еле мог дождаться, чтобы уйти.
Она видела его только однажды на следующей неделе, и он проигнорировал ее как будто она была предметом обстановки.
Такое пренебрежение длилось бы конечно и дальше, если бы не прибытие его старого друга и веселого компаньона по карточной игре. После трех унылых для Невады дней Джонни и Бен появились в номере поздним вечером, и Джонни, как ни в чем не бывало предложил ей присоединиться к ним за обедом и поехать в оперу. Невада была озадачена. И довольна.
Она не стала тратить время попусту и надела одно из своих самых изящных платьев. Сияя от счастья, она обняла мисс Анабел и радостно присоединилась к мужчинам, ожидавшим ее в гостиной.
Скоро выяснилось, что ее ожидал еще более приятный сюрприз — леди Эшли не поехала с ними. Они были только втроем. Они отправились в маленький очаровательный ресторанчик на южном берегу Темзы, и Невада, радуясь обществу Джонни и Бена и отличной еде, почувствовала себя настоящей леди, какой хотел ее видеть Джонни.
Теперь, направляясь к Крокфорду в этот холодный дождливый вечер, Невада чувствовала себя почти обязанной светловолосому беззаботному Бену Робину. Благодаря ему, холодное пренебрежение Джонни полностью исчезло. Она была уверена, что это произошло из-за приезда Бена. На самом деле, присутствие Робина в Лондоне имело отношение к внезапному изменению взглядов Джонни.
Но если бы только Невада знала, что именно это разобьет ее сердце.
Новости Двора от 9 ноября:
Наша всемилостивейшая повелительница, королева Виктория, наградит шотландского ученого Александра Грэхэма Белла на официальном приеме и обеде в Букингемском дворце.
Джонни отложил лондонский «Тайме» и глотнул кофе. Он продолжал пить кофе и улыбался. Заспанная Невада вошла в гостиную. Розовый шелковый халат был небрежно накинут на плечи, черные волосы рассыпались по плечам, ноги были босы.
— Повтор, повтор, леди и джентльмены. Номер одиннадцать выиграл еще раз. — Улыбаясь Неваде, он сказал более мягко:
— Прекрасная леди из колоний победила снова.
Дилер положил перед ней четыре стопки красных фишек, и Джонни, стоящий позади ее стула, произнес низким баритоном:
— Что я тебе говорил, Бен?
Затем Джонни коснулся ее обнаженного плеча и сказал:
— Дай чаевые мальчикам и будем выбираться отсюда, Невада.
— Вы удивительны, моя дорогая, — сказал Бен Робин, пока Джонни обменивал фишки на деньги. Бен рассматривал улыбающуюся молодую женщину, думая, что она лишь отдаленно напоминала ту ярко накрашенную и дешево одетую проститутку, которую Джонни забрал с «Подлунного игрока». Все же, размышлял он глубокомысленно, она — дочь пьяной речной крысы, а яблоко никогда не падает далеко от яблони. Маловероятно, что темноволосая красотка могла бы одурачить даже не самых умных представителей британской аристократии.
Бен Робин отвел Неваду в сторонку от покрытого зеленым сукном стола с рулеткой. Они пересекли большую застеленную серым ковром комнату, от пола до потолка украшенную фресками и светильниками из резного хрусталя с позолоченными листьями. У большого зеркала в фойе Бен накинул теплый мех на обнаженные плечи Невады.
— Вам удалось сделать мой визит в Лондон очень приятным, и я в самом деле очень благодарен вам. Я благодарю вас от всего сердца, мисс Гамильтон.
Невада собиралась ответить, когда Джонни присоединился к ним, накидывая черный плащ на плечи.
— Чего мы ждем? Давайте поедем к Крокфорду и пощупаем тамошних игроков в баккара.
Невада почти не говорила, пока они ехали по залитым дождем лондонским улицам, сидя между Джонни и Беном. Мужчины смеялись и болтали, заключали дурацкие пари на что попало. Они могли бы, праздно подумала Невада, заключить пари о том, который теперь час. С момента приезда Бена Робина эти игроки заключали пари на все: когда прекратится дождь, когда Король Кэссиди появится в номере «Клариджа», какого цвета платье выберет Невада вечером.
Невада удовлетворенно улыбалась и спокойно слушала, как они говорили о предстоящей игре в покер. Той самой игре, из-за которой они приехали в Лондон, как и многие другие игроки со всего мира. Игра должна была состояться в ночь после Дня Гая Фокса, пятого ноября.
Невада была просто обрадована, что Бен Робин, богатый владелец гостиницы из Мемфиса, друг и соперник Джонни, появился накануне этого события. Прибытие Робина в конце недели чудесным образом избавило ее от тюрьмы гораздо худшей, чем тюрьма с решетками на окнах.
Начиная с той ужасной ночи две недели назад, когда она заснула в кровати Джонни, он настолько отдалился от нее, что она разуверилась в его способности прощать.
Воспоминание о Джонни, вскочившем с постели при виде ее, о его голосе, таком же жестком, как и глаза, было еще настолько ярким, что заставляло съеживаться. Никогда еще ей не приходилось встречать такого разъяренного человека, каким был Джонни в то холодное утро.
Его лицо казалось вырезанным из камня, черные глаза метали молнии, когда он сорвал с нее простыню, выдернул из кровати и поставил на пол. Она стояла перед ним дрожащая и испуганная, не зная, что он может сделать в следующий момент. Он сгреб стягивающие ворот ее рубашки ленты в кулак и рывком заставил ее встать на цыпочки, приблизив к ней искаженное гневом смуглое лицо. Невада замигала от испуга и сжала его запястья, надеясь, что он не задушит ее. Его голос был таким же злым, как и лицо.
— Если бы я захотел спать с тобой, я бы это сделал.
Жилы на его шее вздулись от гнева, сильная рука выворачивала батистовый лиф так неистово, что Невада слышала треск рвущейся ткани.
— И если ты действительно хочешь стать леди, держи свои проклятые ноги вместе!
Он сгреб ее в охапку и вынес из комнаты. Она молчала, не пытаясь объясниться и защитить себя. Он был слишком сердит, чтобы слушать. Сквозь сжатые зубы он продолжал выговаривать ей, пересекая гостиную, сердце в его груди колотилось рядом с ее трепещущим телом.
— Неужели все наши планы ничего не значат для тебя? Ты хочешь навсегда остаться девушкой с реки, на которую приличные люди смотрят сверху вниз? У тебя нет ни капли гордости и чувства собственного достоинства, ты была бы счастлива среди артисток «Игрока»! Я прав?
Он зашел в ее комнату, подошел прямо к кровати и отпустил ее.
— Отвечай мне!
Опершись на локти, Невада посмотрела в его лицо и увидела в нем холодную решимость. Его черные глаза горели такой яростью, что она в испуге отвела взгляд. И увидела прямо перед собой все еще готовое к близости твердое пульсирующее копье. Немало удивившись тому факту, что этот мужчина так сердит на нее и все же столь очевидно желает ее, Невада, тоже еще ощущая жар желания, смело заявила ему:
— Да, я — дитя реки. Так же, как и ты. При всем твоем таинственном прошлом, ты такая же речная крыса, как и я. Мы оба друг друга стоим. Почему ты отрицаешь это? — Она подняла на него глаза. — Почему ты отталкиваешь меня?
— Дьявол тебя подери! — закричал Джонни. — Я собираюсь сделать из тебя леди, даже если это уничтожит тебя. — Он сдернул покрывало с кровати мисс Анабел и прикрыл свою наготу. — Даже если это уничтожит меня!
И с этими словами он выскочил из ее комнаты.
Начиная с того утра, его холодное поведение пугало ее гораздо больше, чем несдержанный горячий гнев. Он был холодно вежлив, когда в тот же самый день сопровождал ее в больницу к мисс Анабел. И после выздоровления мисс Анабел и ее возвращения в номер тремя днями позже. Джонни еле мог дождаться, чтобы уйти.
Она видела его только однажды на следующей неделе, и он проигнорировал ее как будто она была предметом обстановки.
Такое пренебрежение длилось бы конечно и дальше, если бы не прибытие его старого друга и веселого компаньона по карточной игре. После трех унылых для Невады дней Джонни и Бен появились в номере поздним вечером, и Джонни, как ни в чем не бывало предложил ей присоединиться к ним за обедом и поехать в оперу. Невада была озадачена. И довольна.
Она не стала тратить время попусту и надела одно из своих самых изящных платьев. Сияя от счастья, она обняла мисс Анабел и радостно присоединилась к мужчинам, ожидавшим ее в гостиной.
Скоро выяснилось, что ее ожидал еще более приятный сюрприз — леди Эшли не поехала с ними. Они были только втроем. Они отправились в маленький очаровательный ресторанчик на южном берегу Темзы, и Невада, радуясь обществу Джонни и Бена и отличной еде, почувствовала себя настоящей леди, какой хотел ее видеть Джонни.
Теперь, направляясь к Крокфорду в этот холодный дождливый вечер, Невада чувствовала себя почти обязанной светловолосому беззаботному Бену Робину. Благодаря ему, холодное пренебрежение Джонни полностью исчезло. Она была уверена, что это произошло из-за приезда Бена. На самом деле, присутствие Робина в Лондоне имело отношение к внезапному изменению взглядов Джонни.
Но если бы только Невада знала, что именно это разобьет ее сердце.
Новости Двора от 9 ноября:
Наша всемилостивейшая повелительница, королева Виктория, наградит шотландского ученого Александра Грэхэма Белла на официальном приеме и обеде в Букингемском дворце.
Джонни отложил лондонский «Тайме» и глотнул кофе. Он продолжал пить кофе и улыбался. Заспанная Невада вошла в гостиную. Розовый шелковый халат был небрежно накинут на плечи, черные волосы рассыпались по плечам, ноги были босы.