Райли Юджиния. Неодолимый соблазн

   — Но ведь раздеть меня по-настоящему можешь только ты!
   — Допустим, я соглашусь купить тебе это проклятое платье. А что я получу взамен?
   — Может, поцелуй? — задумчиво протянула она.
   — Боюсь, этого будет недостаточно. Вы уже успели раздразнить мой аппетит, мадам! — хмыкнул Джулиан.
   — Джулиан! — Мерси покраснела до корней волос и поспешно огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит.
   — Так что я получу взамен, дорогая? — настойчиво допытывался он.
   — Все, что угодно, — не задумываясь бросила она, не в силах оторвать взгляда от чудесного платья.
   — Все, что угодно? — протянул Джулиан. — Ты уверена?
   Мерси смущенно кивнула. Она уже пожалела об этом легкомысленном обещании. Но было слишком поздно. По глазам Джулиана она поняла, что пути к отступлению отрезаны.
   — Все, что угодно… — повторил он, задумчиво поглаживая подбородок. — Что ж… звучит заманчиво. Просто невозможно устоять. Ладно, найди хозяйку и скажи, что мы берем это платье.
   — Ох, Джулиан!
   Мерси устремилась к двери, но вдруг Джулиан схватил ее за руку:
   — Да, и пусть она упакует те платья, которые я присмотрел для тебя раньше.
   Мерси возмущенно вскинула подбородок:
   — Джулиан, нет необходимости покупать мне эти кошмарные тряпки! Я все равно их ни за что не надену!
   Джулиан нахмурился.
   — Мерси, твоему упрямству пора положить конец!
   Но Мерси только насмешливо сморщила нос.
   — Попробуй!
   — Ах вот, значит, как? Боюсь, ты поступила опрометчиво, пообещав мне все, что угодно!

* * *

   Вернувшись в отель, Мерси, измученная походами по магазинам, свернувшись клубочком под простыней, мирно уснула, а Джулиан решил написать письмо своему партнеру в Новый Орлеан, но вместо этого то и дело поглядывал на спящую жену.
   Он сходил с ума от ревности, видя, как мужчины пожирают ее глазами, — может быть, потому, что до сих пор не был уверен в ее чувствах и не мог выкинуть из головы мысль о том, что она жалеет, что вышла за него замуж.
   Он приказал подать обед в номер, чтобы Мерси могла подольше поспать. Уже одетый в вечерний костюм, Джулиан склонился к жене и разбудил ее нежным поцелуем. А потом, прохаживаясь по комнате, наблюдал за тем, как Мерси укладывает непослушные локоны в причудливую прическу, прежде чем облачиться в свое новое, изумительное платье. И когда она, любуясь собой, завертелась перед большим, в полный рост, зеркалом, ему ничего не оставалось, как признать, что его молодая жена хороша и соблазнительна, как ангел небесный, и вполне способна ввести в искушение самого князя тьмы.
   Джулиан мрачно посмотрел на нее:
   — Если твоя грудь нынче вечером ненароком вывалится из корсажа, пеняй на себя! Клянусь, я тебя высеку!
   — Ты не осмелишься!
   — Ты права, этого я не сделаю, — хмуро подтвердил он. — Но я найду другой способ наказать тебя!

* * *

   Когда они прошли через украшенную колоннадой галерею на балкон театра, у Мерси перехватило дыхание. Роскошное убранство партера, обитые бархатом кресла и канделябры с тысячами свечей привели ее в восторг. А при виде мужчин в элегантных туалетах и дам, с ног до головы усыпанных драгоценностями, у нее широко открылись глаза.
   Джулиан пребывал в самом мрачном расположении духа — Мерси приковала к себе внимание всех мужчин, находившихся в зале. Одному Богу известно, каких невероятных усилий ему стоило сдержаться и не щелкнуть по носу юного хлыща, нагло разглядывавшего грудь Мерси каждый раз, когда он дефилировал мимо них. Только вмешательство Мерси, успевшей оттащить мужа в сторону, помешало ему сбить с ног наглого юнца. Когда же она напомнила Джулиану о необходимости соблюдать приличия, он лишь грозно сдвинул брови, и Мерси бросило в дрожь при мысли о грядущем возмездии.

* * *

   На обратном пути, сидя напротив мужа в темной карете, она тщетно пыталась разглядеть, что написано на его лице. Вдруг нога его словно бы случайно качнулась вперед, и носком ботинка он приподнял край ее платья. Жест был настолько интимным, что Мерси подскочила на сиденье.
   — Как тебе понравилась пьеса? — невозмутимо спросил он.
   — Очень понравилась! — с жаром откликнулась она. И, желая подразнить Джулиана, проворковала: — Ах, как я понимаю Полину! Бедняжка, попалась в любовные сети обаятельного фермера…
   Джулиан хмыкнул. Но тут же снова стал серьезным.
   — Сегодня вечером в театре все только и делали, что пялились на тебя.
   — Тебе это не понравилось? — поддразнила она.
   — Вовсе нет. Просто в этом платье ты смахивала на обычную шлюху.
   Мерси не обиделась — в этой запретной, волнующей игре было что-то восхитительное, приятно щекотавшее ей нервы. Она метнула в его сторону пылкий взгляд.
   — Что ж, если сегодня вечером мне удалась эта роль, стало быть, я и есть ваша шлюха… месье.
   — А знаешь, что бы я сделал, будь ты и в самом деле моей любовницей?
   — Что же?
   — Задрал бы твои юбки и овладел тобой прямо сейчас!
   Мерси ахнула.
   — Вот-вот, подумай об этом! А заодно вспомни, как ты обещала мне все, что угодно!
   — Джулиан, ты не осмелишься!
   — Неужели?
   Руки Джулиана умело и проворно спустили до талии тесный корсаж нового платья.
   — Надо признать, что у низких декольте есть свои преимущества, — одобрительно проворчал он ей на ухо, сжимая ладонями ее обнаженную грудь.
   Язык Джулиана обжег ее плечо.
   — Ты не моя шлюха, Мерси, — с неожиданной мукой в голосе прошептал он, — и никогда не могла бы ею стать. Ты — моя женщина… моя жена… моя единственная любовь…
   Мерси повернула к нему голову, упиваясь зрелищем его искаженного страстью лица.
   Она едва не сказала, что тоже любит его, но не успела. Губы Джулиана впились в ее рот, и она, обняв его за шею, крепко прижалась к нему.

Глава 19

   Обратный путь домой вниз по реке молодожены проделали на пароходе «Новоорлеанская принцесса». Пароходик был довольно старый, маленький и куда менее комфортабельный, чем «Натчез». В тесной каюте нечем было дышать, и молодожены большую часть времени проводили под открытым небом. И если в начале их путешествия солнце заливало пароход яркими лучами, то сейчас небеса будто прохудились. Почти непрерывно моросил дождь…
   И, что самое ужасное, именно теперь Мерси больше всего нуждалась в уединении. Естественно, Джулиан, заметив состояние жены, поступил как настоящий джентльмен — предоставив в ее распоряжение каюту, старался как можно больше времени проводить на палубе либо в тесном, прокуренном крохотном салоне.
   И с каждым днем они все больше отдалялись друг от друга. Хотя Джулиан был неизменно вежлив и даже галантен, Мерси заметила, что он становится все угрюмее. Ей вдруг припомнилось, как он мечтал о том, что у них появятся дети. Может, в этом и кроется причина его мрачного настроения? — гадала Мерси.
   Днем Джулиан редко заглядывал в каюту, а встречаясь с Мерси глазами, поспешно отводил взгляд. Ночью же, лежа на самом краю койки, поворачивался к ней спиной, стараясь ненароком не коснуться ее. Мерси терялась в догадках. Неужели их счастью пришел конец? Медовый месяц был похож на сладкий сон, но вот он закончился — и что ждет их впереди? Ее и прежде мучили подобные страхи, но Мерси уже давно забыла о них.
   Приходил ей на ум и другой вариант, от которого ей становилось тоскливо. Может быть, Джулиан злится на нее из-за того, что они пока не могут предаваться любовным утехам?
   Но правда открылась Мерси лишь тогда, когда пароход находился в непосредственной близости от Кресчент-Сити.
   Это была их последняя ночь на пароходе. Небо наконец прояснилось, дождь прекратился, и после обеда Джулиан предложил Мерси подняться на палубу.
   Мерси была счастлива хоть ненадолго выбраться из тесной, душной каюты. Недомогание ее закончилось, и сейчас она чувствовала себя намного лучше.
   Она украдкой бросила взгляд на Джулиана. Лицо его было странно застывшим. О чем-то глубоко задумавшись, он рассеянно вертел перед глазами бокал, будто стремясь найти там разгадку того, что мучило его в последние дни. Так больше продолжаться не может, сказала себе Мерси. Будь что будет, но она должна выяснить, что встало между ними. Набравшись храбрости, она наконец решилась:
   — Джулиан, давай поговорим.
   Он равнодушно посмотрел куда-то мимо нее.
   — Да… я слушаю.
   — Может, объяснишь, в чем дело? — Она подождала несколько минут, но Джулиан продолжал упорно молчать, и Мерси спросила: — Неужели ты так расстроился из-за того, что я до сих пор не забеременела?
   Джулиан словно проснулся. Лицо его смягчилось.
   — Нет, дорогая, — мягко проговорил он и осторожно коснулся ее щеки. — Извини, если я своей хандрой испортил тебе настроение.
   — Тогда в чем дело? — Заметив, что Джулиан колеблется, Мерси снова ринулась в атаку: — Неужели ты даже не заметил, что сейчас ты в первый раз прикоснулся ко мне с того самого дня, как мы отправились в обратный путь?
   — Я… Видишь ли, мне о многом нужно было подумать, — пробормотал Джулиан.
   — И о чем же, если не секрет?
   Он со вздохом отвернулся, одним глотком допил вино и поставил пустой бокал на стол. Потом неловко откашлялся.
   — Одна из причин, почему я увез тебя в свадебное путешествие… Понимаешь, мне нужно было кое о чем тебе рассказать…
   Ледяные пальцы страха стиснули сердце Мерси.
   — О чем?
   — Дело в том, что у меня… у меня есть сын.
   Мерси показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она не была бы так потрясена, даже если бы он ударил ее по лицу.
   — Сын? Но как…
   Джулиан старательно избегал ее взгляда.
   — У меня была любовница.
   — Была?
   Он наконец заставил себя посмотреть на жену. Взгляд Джулиана был полон горечи.
   — Я встретил Жюстину пять лет назад, на балу метисов. Она тогда только начала выезжать. Познакомившись с ней, я договорился с ее матерью и перевез ее к себе. Одно время мы даже жили вместе, до тех пор пока Арно не исполнилось…
   — Арно?! — задыхаясь, перебила Мерси.
   — Мой сын… он родился четыре года назад.
   — Боже милостивый! — Мерси дрожащими руками уцепилась за перила, чтобы не упасть в обморок.
   Джулиан, подскочив к ней, обхватил жену за плечи и заглянул в потемневшие от ужаса глаза, которые на бледном лице казались огромными.
   — Мерси, мои отношения с Жюстиной давно уже переросли в дружбу. Уверяю тебя, это так. А если честно, то это она и подтолкнула меня к тому, чтобы жениться на тебе. Даже дала свое благословение, если можно так сказать…
   Мерси отшвырнула от себя его руки.
   — Дала свое благословение? Как это мило с ее стороны!
   — У меня есть обязательства перед ней и Арно. И я намерен до конца выполнить свой долг, — непререкаемым тоном заявил Джулиан.
   Ошеломленная Мерси только молча моргала. Подумать только, все это время он скрывал от нее, что у него есть любовница и четырехлетний сын!
   — Милосердный Боже, почему же ты мне раньше не сказал? — потрясенно вскричала она.
   Джулиан с грустью посмотрел ей в глаза.
   — Разве ты не поняла? Потому что тогда бы ты не вышла за меня замуж…
   — Ты совершенно прав! Я скорее умерла бы, чем стала твоей женой, негодяй! — И, помолчав, прерывающимся от гнева и боли голосом спросила: — Ты любишь ее?
   — Одно время мне казалось, что люблю.
   — О Боже! — Больше всего на свете Мерси хотелось бы сейчас провалиться сквозь землю.
   — Мерси, повторяю тебе, наша любовная связь с Жюс-тиной осталась в далеком прошлом. Иначе я бы никогда в жизни не сделал тебе предложение. — Сделав над собой усилие, он попытался бесшабашно улыбнуться. — Послушай, дорогая, по-моему, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. И потом, какое отношение все это имеет к нам с тобой… к нашему браку?..
   — Какое отношение?! — возмущенно воскликнула она. — А твоя любовница и сын от нее тоже не имеют ко мне отношения? — Мерси украдкой вытерла слезы. — Ты ублюдок, — прошипела она сквозь зубы, — умный, хитрый ублюдок! Ты обманом завлек меня в ловушку. Ты скрывал от меня правду, пока не обольстил меня, не подчинил себе мое тело, не пробрался в мою…
   — Что ты сказала?
   Мерси, ахнув, прикрыла ладонью рот. Господи Боже, она чуть было не призналась ему в любви! Это было бы катастрофой. Ведь Джулиан никогда не любил ее. Он обманывал ее, бесстыдно пользуясь ее слабостью. И, узнав о ее любви, использовал бы ее как оружие против самой Мерси.
   — Ты заставил меня открыть тебе душу, — продолжала она прерывающимся от слез голосом. — Убедил меня в том, что я никогда не любила Филиппа. Настаивал, чтобы я ничего не скрывала от тебя, а сам… сам все это время лгал… прятал от меня эту женщину… этого ребенка!
   — Мерси, мужчины во многом отличаются от женщин, — беспомощно защищался Джулиан.
   — Почему? Разве мужчины не должны быть честными и порядочными? — возмутилась она. — Тупоголовая, доверчивая дура! Мне бы не следовало забывать о том, какой ты человек!
   — Ты хочешь сказать: что еще ждать от того, кто убил твоего отца? — Джулиан с трудом сдерживал гнев.
   — Да! — крикнула она, забыв о всякой осторожности. — Негодяй, способный за спиной у жены ублажать свою любовницу!
   — Проклятие, Мерси! Сколько можно повторять, что мы с Жюстиной больше не любовники!
   — Хотелось бы мне в это поверить! Но все равно ты негодяй и подлец. А когда я вспоминаю о том, что мы вытворяли в постели, мне становится так стыдно, что хочется умереть!
   Джулиан стиснул ей плечи.
   — Мерси, в этом нет ничего дурного! Мы только стали ближе друг другу…
   — Настолько ближе, что ты не задумываясь разбил мою жизнь! — заплакала она.
   Заглянув ей в глаза, Джулиан похолодел от страха. Взгляд иногда может сказать все. И Джулиан, не выдержав, отвернулся. Он понял, что его признание убило их едва зародившуюся любовь. Его юная жена была пылким, гордым и страстным созданием. Она могла самозабвенно любить — и так же самозабвенно ненавидеть. И вот теперь она возненавидела его. Но он не винил Мерси. Он влюбился в нее, хотя и догадывался, что вряд ли может надеяться на ответное чувство. Он рисковал и знал это. И проиграл.
   Звучавшая в ее голосе мука заставила его сердце болезненно сжаться.
   — Почему ты не рассказал мне всей правды до того, как мы обвенчались? Почему ты не дал мне ни единого шанса?
   Не дожидаясь ответа, Мерси помчалась в каюту.

* * *

   Она двигалась как автомат, не отдавая себе отчета в том, что делает. Ее помертвевшее лицо напоминало гипсовую маску. Поспешно стащив с себя платье и накинув ночную рубашку, она, выключив свет, бросилась ничком на кровать, сжалась в комок и в полной темноте смогла наконец дать волю душившим ее слезам. Мерси рыдала и колотила кулаками по подушке, проклиная Джулиана и оплакивая свою любовь…
   Но гнев не мог заглушить мучительной боли, которую причинило ей признание мужа. Однако самым ужасным было то, что она сходила с ума от ревности. Сердце ее обливалось кровью при мысли о каждой секунде, проведенной ее мужем в кругу той, другой семьи, о существовании которой она даже не подозревала.
   Подумать только, у него есть ребенок… сын — от этой Жюстины! Он спал с ней… жил с ней… и не один год! Как же, должно быть, крепки узы, связывающие этих двоих! И какой же жалкой заменой Жюстине была она, Мерси! Еще бы Джулиану не злиться — она даже не смогла забеременеть!
   Нет, сжав зубы, подумала Мерси, раз она перестала верить Джулиану, то сделает все, чтобы этот негодяй больше никогда не смог причинить ей боль.
   Мерси все плакала… до тех пор, пока у нее уже не осталось слез. Но даже тогда она не смогла уснуть…
   Джулиан не возвращался в каюту до поздней ночи. Когда он наконец улегся рядом с ней, Мерси почувствовала исходивший от него запах бренди и сигар. Рука его легла на ее плечо, и Мерси сжалась.
   — Я хочу вернуться в монастырь! — охрипшим от слез голосом проговорила она.
   — Ни за что!
   — Ты не дашь мне развод?
   — Никогда.
   — Гореть тебе в аду!
   Она глухо зарыдала. Джулиан придвинулся к ней и крепко прижал к себе. Она, проклиная мужа всеми бранными словами, которые только приходили ей в голову, отбивалась, как дикая кошка, колотила кулаками по его широкой груди. Но Джулиан, не обращая внимания на ее ярость, все так же прижимал ее к себе, пока она не устала и не разрыдалась у него на плече. Выплакавшись, Мерси незаметно уснула, уронив голову ему на грудь.
   А Джулиан еще долго лежал без сна, глядя на ее заплаканное, несчастное лицо, и сердце его сжималось от боли.

Глава 20

   На следующее утро они сошли на берег как чужие друг другу люди. Влажный воздух города тяжелым покрывалом окутал Мерси, и ей показалось, будто черное облако бросило тень на их брак.
   Молодоженов встречал Генри. Они сели в карету. Генри погрузил в нее чемоданы, и они отправились домой.
   Мерси и Джулиан, словно сговорившись, отвернулись друг от друга. Мерси вспомнила тот день, когда они вот так же вдвоем возвращались домой в карете… Джулиан усадил ее к себе на колени и с голодной страстью овладел ею. Теперь даже мысль об этом казалась горькой насмешкой. Всего лишь несколько слов — и брак их разрушен!
   Наконец Мерси, собравшись с духом, решилась прервать тяжелое молчание. Повернув голову к сидевшему напротив нее совершенно чужому мужчине, она заговорила, сама подивившись, что голос ее звучит ровно, без малейшего намека на гнев:
   — Джулиан, еще раз прошу — отвези меня в монастырь.
   Он обернулся, и в глазах его вспыхнул огонь.
   — Об этом не может быть и речи! Я никогда не отпущу тебя!
   Мерси с трудом подавила в себе желание распахнуть дверцу и выпрыгнуть наружу. Ее удержала мысль, что это ничего не изменит.
   — Джулиан, мы совершили большую ошибку. Может быть, еще не поздно…
   — Напротив, моя дорогая, слишком поздно.
   — Я хочу аннулировать наш брак! — выпалила она. Зеленые глаза Мерси сверкали гневом и обидой. — И уверена, что церковь пойдет мне навстречу, поскольку ты обманул меня, когда просил стать твоей женой. Слава Богу, это выяснилось сейчас, пока я еще не беременна!
   — Могла бы не показывать так открыто свою радость! — прорычал он.
   — Но я… — Мерси вовремя прикусила язык. Господи, она едва не призналась в том, что вовсе не хочет развода, даже наоборот! — Джулиан, давай покончим с этим, и побыстрее! — Она умоляюще посмотрела на него.
   Джулиан не ответил. Он достал сигару и попытался зажечь спичку. Пальцы у него дрожали, и ему не сразу удалось справиться с ней. Наконец он повернулся к жене.
   — Мерси, неужели ты думаешь, что я позволю своей жене на следующий день после свадебного путешествия сбежать от меня в монастырь? После такого позора я вряд ли осмелюсь когда-нибудь показаться в обществе!
   — Выходит, ты готов удерживать меня силой только ради того, чтобы не потерять уважения своих друзей? — изумленно воскликнула она.
   — Я не могу допустить, чтобы за моей спиной поползли слухи, будто я не способен справиться с собственной женой!
   — Так вот, значит, для чего ты женился на мне? Чтобы прикрыть свою грязную интрижку с этой… женщиной!
   Кровь ударила Джулиану в голову.
   — Мерси, замолчи! Я не позволю тебе в подобном тоне говорить о Жюстине!
   — Хорошо, — согласилась она. — Я не буду о ней говорить. Но я требую развода!
   — Даже и не думай, — спокойно ответил он. — Слушай меня внимательно, дорогая! Пусть даже ты и не беременна, но наш брак отнюдь не фиктивный. И если ты настолько глупа, что решишься просить церковь признать его недействительным, клянусь, я обнародую весьма пикантные подробности нашего медового месяца, и ты станешь всеобщим посмешищем. — Яростно задымив сигарой, Джулиан откинулся на сиденье. — И заодно запомни еще одну вещь. У тебя будет ребенок… и очень скоро! Это я тебе обещаю.
   Мерси задохнулась от бешенства. Но достойного ответа она так и не смогла придумать.
   Когда они вышли из кареты, Мерси сделала последнюю попытку сохранить свое достоинство. Потянув мужа за рукав, она бестрепетно взглянула ему в глаза.
   — Мне нужна отдельная спальня, — заявила она.
   — Нет. — И, взяв ее под руку, повел к дому.
   Кипя от возмущения, Мерси молча повиновалась.
   Поднявшись наверх, в огромную, залитую солнцем спальню, она встала перед Джулианом, загородив ему дорогу.
   — Я буду спать где угодно, но только не с тобой!
   — Пока я жив, ты будешь спать в моей постели!
   — Тогда тебе придется взять меня силой!
   — Нет, — усмехнулся он, — и не надейся!
   Мерси отвернулась, прикусив губу, чтобы не выдать себя неосторожным словом.
   — Я сейчас уеду. Мне нужно разобраться с делами на бирже, потом проведать маму…
   Мерси резко вскинула голову:
   — И любовницу, разумеется!
   Джулиан поблелнел.
   — Я должен увидеть сына.
   — Обратно можешь не торопиться! — презрительно отозвалась она.
   Пробормотав сквозь зубы проклятие, Джулиан подошел к одному из своих сундуков. Присев на корточки, он открыл крышку и принялся копаться в его содержимом. На свет появилась маленькая изящная коробочка с подарком для его матери, который они вместе с Мерси выбирали в Сент-Луисе. Джулиан молча сунул ее в нагрудный карман. Потом вытащил большую коробку, в которой была игрушечная железная дорога, тоже купленная во время их медового месяца.
   Увидев знакомый сверток, Мерси застыла будто пригвожденная к месту. Ужасная догадка пронзила ее.
   — Ты купил эту игрушку для него, для своего ненаглядного сына, да? А вовсе не в подарок ребенку какого-то приятеля, верно? Ты снова солгал мне!
   Подхватив сверток одной рукой, Джулиан повернулся к разъяренной жене.
   — Я просто ждал подходящего момента… — виновато понурившись, прошептал он.
   — Чтобы убедиться, что можешь сохранить для себя и жену, и любовницу? — ядовито спросила Мерси.
   — Мерси, прошу тебя, успокойся и выслушай меня! Ты — моя жена и останешься ею. Я никогда не дам согласия на развод. — Повернувшись, Джулиан кивнул на стоявшую в углу супружескую постель: — Когда я вернусь, ты будешь лежать в этой постели. И будешь ждать меня!
   — Пошел к дьяволу!
   Джулиан быстрыми шагами вышел из комнаты.
   С размаху бросившись на кровать, Мерси зарыдала. Больше всего на свете она хотела бы возненавидеть Джулиана и понимала, что не может этого сделать. Он солгал ей, он предал ее, и все же… ее до сих пор влекло к нему. Увидев, как он вынимает из сундука подарок — игрушечную железную дорогу, которую так любовно выбирал для сына, — Мерси задохнулась от ревности. Конечно, ей и в голову не приходило в чем-то винить этого несчастного ребенка, но мысль о том, что он появился на свет в результате любовной связи с другой женщиной, приводила ее в бешенство.

* * *

   А Джулиан, сидя в экипаже, который уносил его прочь от дома, думал о Мерси. Он вынужден был сказать жене правду. Джулиан понимал, что она страдает, но и сам страдал не меньше. Как могла она с такой легкостью потребовать расторжения их брака?! При одной мысли о том, что она бросит его, Джулиану становилось страшно до такой степени, что у него перехватывало дыхание. Он так любил ее… он просто не мог ее потерять! Не мог! Ему было бы куда легче позволить отрубить себе руку, чем расстаться с Мерси.
   Как ему убедить ее, что у него уже несколько лет не было любовницы? Как заставить Мерси поверить, что он жаждет только ее одну? Может быть, мать ему что-нибудь посоветует? Джулиан не привык обращаться к Мадлен за советами в подобных делах, но она была женщиной, а он пребывал в полной растерянности.

* * *

   — Ты рассказал ей о своей любовнице?! — Мадлен с изумлением посмотрела на сына. — Милый, да ты сошел с ума!
   — Так уж вышло, — буркнул Джулиан.
   Сидя напротив матери в ее элегантной гостиной, он, вежливо расспросив ее о здоровье, рассказал, какую глупость совершил и как отнеслась к этому Мерси.
   — Что ж, я могу понять бедную девочку, — со вздохом ответила Мадлен.
   — Но я пытался объяснить ей, что мои отношения с Жюстиной чисто дружеские!
   Мадлен презрительно хмыкнула:
   — И ты ожидал, что она в это поверит?
   — Глупо с моей стороны, правда?
   — Ох, Джулиан! — покачала головой Мадлен. — Если ты собираешься и дальше навещать эту женщину, ты мог хотя бы держать рот на замке.
   — Что толку теперь обсуждать это? — проворчал Джулиан, тяжело вздохнув, и откинулся на спинку стула. — Есть какие-нибудь предложения, мама?
   — Конечно. Я тебе уже говорила и могу повторить: тебе следует немедленно расстаться с этой женщиной.
   — Ты же знаешь, что это невозможно! — рявкнул он.
   — Понимаю, что ты привязан к мальчику, — невозмутимо продолжала Мадлен, пропустив слова Джулиана мимо ушей. — Я тоже люблю его. Но может быть, если предложить ей отступного, эта женщина согласится передать тебе права на ребенка…
   Джулиан вскочил, словно подброшенный пружиной.
   — Мама, просто не могу поверить, что ты решилась мне такое предложить! За кого ты принимаешь Жюстину? За чудовище?! Она никогда не расстанется с Арно! Никогда! А у меня даже не повернется язык предложить ей это!
   Мадлен махнула рукой.
   — Что ж, оставим это, сынок. Попробуем придумать что-нибудь еще.
   Шумно вздохнув, Джулиан опустился на стул.
   — Тебе следует извиниться перед Мерси, — задумчиво наморщив, лоб, решила Мадлен. — Пошли ей цветы или пригласи ее в ресторан…
   С губ Джулиана сорвался невеселый смешок.
   — Держу пари, этот букет тут же полетит мне в голову! А обедать со мной она поедет, только если на нее надеть кандалы.