Райс Энн. Час ведьмовства (Мэйфейрские ведьмы - 1)

   - Эта связь действительно существует? Старый дом имеет какое-то отношение к тому, что явилось вам за порогом смерти?
   - Да, но не спрашивайте меня, какое именно. В течение нескольких месяцев я снова и снова видел этот дом, он снился мне по ночам. Связь несомненно есть. Только она заставила меня преодолеть расстояние в две тысячи миль - связь между домом и моими видениями. Но, повторяю, не спрашивайте меня, какая и почему.
   - А Роуан Мэйфейр? Какова ее роль в произошедшем?
   Майкл медленно поставил на стол пивную банку и окинул Лайтнера тяжелым, оценивающим взглядом.
   - Вы знакомы с доктором Мэйфейр?
   - Нет, но мне многое известно о ней и ее семье, - ответил англичанин.
   - Правда? О ее семье? Ей было бы очень интересно получить от вас эти сведения. Но откуда вы узнали? Что общего между вами и ее семейством? Насколько я помню, вы сказали, что торчали возле нашего дома в Сан-Франциско, чтобы побеседовать со мной.
   Лицо Лайтнера ненадолго помрачнело.
   - Я в полном замешательстве, мистер Карри. Возможно, вы проясните ситуацию. Как доктор Мэйфейр оказалась возле вашего дома?
   - Слушайте, меня уже тошнит от ваших вопросов. Она оказалась там, потому что пыталась мне помочь. Она ведь врач.
   - Так она была там в качестве врача? - полушепотом спросил Лайтнер. Значит, я все время действовал, руководствуясь ошибочными представлениями. Выходит, доктор Мэйфейр не отправляла вас сюда?
   - Отправляла меня сюда? Боже мой, конечно нет. А с какой стати ей это делать? Скажу больше, доктор Мэйфейр была далее против моей поездки в Новый Орлеан, но я настоял, поскольку счел необходимым действовать сообразно собственному плану. Откровенно говоря, когда она усадила меня в свою машину, я был вдрызг пьян. Просто удивительно, как у нее хватило терпения возиться со мной. Жаль, что сейчас я не настолько пьян. А почему, мистер Лайтнер, у вас вдруг появилась такая идея? С какой стати Роуан Мэйфейр отправлять меня сюда?
   - Могу я попросить вас об одолжении?
   - Если это в моих силах.
   - Пожалуйста, ответьте мне на один вопрос: были ли вы знакомы с доктором Мэйфейр прежде, до того происшествия?
   - Нет, не был. Да и после него не более пяти минут.
   - Простите, я вас не понимаю.
   - Лайтнер, эта женщина спасла меня - вытащила из воды. Я впервые увидел ее лишь на палубе яхты, после того как она привела меня в чувство.
   - Боже мой, я не мог и предположить!..
   - Я и сам понятия о ней не имел вплоть до вечера минувшей пятницы. То есть не знал ни ее имени, ни кто она - вообще ничего. Ребята из береговой охраны прохлопали ушами и не удосужились записать ее данные и название яхты. Но она спасла мне жизнь. Она обладает мощным диагностическим чутьем, каким-то шестым чувством, безошибочно определяющим, останется пациент жить или умрет. Оно и заставило ее сразу же начать реанимацию. Мне иногда приходило в голову, что, если бы меня выловила береговая охрана, они, наверное, и пальцем бы не пошевелили.
   Лайтнер погрузился в молчание, внимательно изучая узор ковра. Он выглядел сильно обеспокоенным.
   - Да, она замечательный врач, - прошептал англичанин, хотя думал он в тот момент явно о другом и, казалось, пытался сосредоточиться. - И вы рассказали ей о своем видении?
   - Мне хотелось снова оказаться на палубе ее яхты. Не знаю почему, но я был уверен, что, стоит мне туда попасть и коснуться досок палубы, руки помогут вспомнить хоть что-нибудь... Что-то такое, что оживит память. Удивительно, но эта женщина не отвергла мою идею. Она действительно незаурядный врач.
   - Совершенно с вами согласен, - кивнул Лайтнер. - И что случилось потом?
   - Ничего, кроме того, что я узнал Роуан.
   Майкл замолчал. Интересно, догадается ли англичанин о том, что было между ним и Роуан? Сам он говорить об этом не собирался.
   - Ну а теперь ваша очередь отвечать на вопросы - мне кажется, вы у меня в долгу, - сказал Майкл. - Прежде всего, что именно вы знаете о ней и ее семье и что заставило вас думать, будто она послала меня сюда? Какого черта ей могло это понадобиться? Уж кого-кого, но меня?..
   - Именно это я и пытался установить. Я предполагал, что она, возможно, хотела воспользоваться даром ваших рук и попросила сделать для нее какие-то тайные изыскания. Других объяснений я найти не мог. Но как вы узнали о доме, мистер Карри? Я имею в виду, как вы выявили связь между своим видением и...
   - Лайтнер, я вырос в этих местах. А этот дом полюбил с детства, очень часто ходил мимо него и помнил о нем все последующие годы. Незадолго до того происшествия я почему-то особенно часто думал о нем. Теперь я твердо намерен выяснить, кто им владеет и что все это значит.
   - Надо же... - тихо, почти шепотом, произнес Лайтнер. - И вы не знаете, кому принадлежит этот дом?
   - Я же сказал - нет.
   - И у вас нет никаких соображений на этот счет?..
   - Но я же только что сказал, что хочу это выяснить.
   - Вчера вечером вы пытались перелезть через ограду.
   - Помню. А теперь не будете ли вы любезны сообщить мне кое-что? Вам многое известно обо мне. Вам многое известно о Роуан Мэйфейр. Вы что-то знаете о доме и о семье Роуан... - Майкл вдруг замолчал и пристально посмотрел на Лайтнера, - Семья Роуан? - спросил он. - Дом принадлежит им?
   Лайтнер многозначительно кивнул.
   - Это действительно правда?
   - Они владеют особняком более века, - тихо ответил ему Лайтнер. - И если только я не допускаю печальной ошибки, он перейдет к Роуан Мэйфейр после смерти ее матери.
   - Я вам не верю, - прошептал Майкл.
   Однако на самом деле он верил каждому слову Лайтнера. Его снова окутало атмосферой видений, и опять она мгновенно рассеялась. Майкл уставился на Лайтнера, не в силах сформулировать ни одного вопроса, которые теснились в его голове.
   - Мистер Карри, прошу вас, сделайте мне еще одно одолжение. Расскажите подробно, какая связь существует между этим домом и вашим видением? Точнее, как получилось, что вы еще в детстве обратили на него внимание и запомнили на долгие годы?
   - Не раньше чем вы расскажете, что известно обо всем этом вам, ответил Майкл, - Вы ведь понимаете, что Роуан...
   Лайтнер не дал ему договорить.
   - Я непременно посвящу вас во все известные мне подробности, касающиеся и этого дома, и семейства Мэйфейр, - заверил он. - Но в обмен прошу, чтобы первым начали рассказывать вы - обо всем, что вам запомнилось, что кажется вам важным... Меня интересуют любые детали, даже если сами вы не понимаете их сути и смысла. Возможно, я сумею в них разобраться. Вы понимаете, что я имею в виду?
   - По рукам. Ваши сведения в обмен на мои. Но вы действительно поделитесь со мной всем, что вам известно?
   - Да, абсолютно всем.
   Что ж, сделка стоящая. Предложение англичанина можно считать самым захватывающим событием из всех произошедших за последние дни, за исключением разве что появления Роуан у дверей его дома. Майкл с удивлением поймал себя на том, что ему просто не терпится выложить этому человеку все, вплоть до мельчайших подробностей.
   - Ну, тогда ладно... - начал он. - Как я уже говорил, мимо этого дома я часто ходил еще мальчишкой - специально делал крюк, чтобы оказаться поблизости от него. Я вырос на Эннансиэйшн-стрит - это в шести кварталах отсюда, у реки. В саду возле особняка я часто видел одного человека, того самого, который был там и вчера вечером. Помните, я спросил вас, видели ли вы его? Так вот, вчера я видел его дважды - возле забора и потом чуть поодаль, в саду. Что тут за чертовщина, не знаю, но будь я проклят, если на этот раз он не выглядел точно так же, как в дни моего детства. А мне было всего четыре года, когда я увидел этого типа впервые. В шесть лет я встретил его в церкви.
   - Вы видели его в церкви?
   И снова Майклу показалось, что, слушая, Лайтнер буквально ест его глазами.
   - Да, это случилось в Рождество, в церкви Святого Альфонса. Встречу с ним я запомнил навсегда, потому что он стоял не где-нибудь, а в святая святых... Вы понимаете, что я имею в виду? У алтарных перил установили ясли с младенцем Иисусом, а он стоял чуть сзади и сбоку, на ступенях алтаря.
   Лайтнер кивнул.
   - Вы не сомневаетесь в том, что это был именно он?
   Майкл засмеялся.
   - Учитывая, из какого квартала я родом, совершенно не сомневаюсь. А если говорить серьезно... Да, это был один и тот же человек. Была еще одна встреча... Я почти уверен, просто многие годы как-то не задумывался об этом. Однажды я увидел его на концерте. Сам концерт я запомнил навсегда, ибо тогда выступал Исаак Стерн. Я впервые услышал музыку не по радио, а со сцены. Так вот, среди публики я заметил все того же странного незнакомца. И он смотрел прямо на меня...
   Майкл замолчал. Он вдруг вновь окунулся в атмосферу того давнего незабываемого вечера. Непрошеные воспоминания о грустном и противоречивом периоде его жизни разбередили душу, и он тряхнул головой, словно сбрасывая и отгоняя их от себя. Майкл не сомневался, что Лайтнер снова читает его мысли.
   - Когда вы расстроены, они лишаются ясности, - мягко заметил Лайтнер. Но все, о чем вы рассказываете, очень важно, мистер Карри.
   - Без вас знаю! Все это связано с тем, что я видел, когда утонул. Я пришел к такому убеждению, снова и снова перебирая в памяти события тех лет, поскольку после случившегося со мной не мог сосредоточиться ни на чем другом. Понимаете, я просыпался и видел перед собой этот дом - и каждый раз в голове была только одна мысль: "Я должен туда вернуться". Роуан Мэйфейр назвала это навязчивой идеей.
   - Значит, вы и ей рассказали... Майкл кивнул и допил пиво.
   - Рассказал, и очень подробно. Она терпеливо слушала, но не могла понять. Хотя одно ее замечание показалось мне очень дельным. Роуан сказала, что все это слишком разумно и определенно, слишком конкретно, чтобы смахивать на обычную патологию. Мне думается, ее слова отнюдь не лишены смысла.
   - Прошу вас набраться еще немного терпения, - сказал Лайтнер. Пожалуйста, постарайтесь припомнить какие-нибудь подробности вашего видения, быть может, мелкие детали... Вы говорили, что они не полностью стерлись из вашей памяти.
   Майкл проникался все большим и большим доверием к этому человеку. Возможно, манеру поведения Лайтнера, следовало бы назвать авторитарной, но он обладал даром повелевать в мягкой форме. И никто еще не расспрашивал Майкла о видениях так серьезно и заинтересованно, даже Роуан. Исходившие от англичанина понимание и сочувствие обезоруживали.
   - Вы правы, - поспешно произнес Лайтнер. - Поверьте, моя совершенно искренняя симпатия к вам вызвана не только произошедшим с вами печальным инцидентом, но и тем, что вы неколебимо верите в истинность случившегося. Прошу вас, расскажите мне о видении.
   Майкл коротко описал ему черноволосую женщину, драгоценный камень, связанный с нею, и неясный образ (или идею?) некого входа... или портала...
   - Не входной двери, нет. Но этот вход имеет какое-то отношение к дому.
   Было еще какое-то число, которое напрочь вылетело у него из головы. Нет, не номер дома. Число было совсем коротким, состоящим всего из двух цифр; тем не менее оно имело громадное значение. И, разумеется, цель. Цель стала его спасением, она обусловила его возвращение. Правда, Майкл четко помнил, что у него был шанс отказаться.
   - Мне не верится, что они дали бы мне умереть, если бы я отказался. Они предоставили мне выбор во всем. Я предпочел вернуться и выполнить порученную мне миссию. Открывая глаза, я твердо знал, что должен осуществить какую-то чертовски важную задачу.
   Лайтнер выглядел совершенно ошеломленным и даже не пытался скрыть свое изумление.
   - Вы помните еще что-нибудь?
   - Нет. Иногда мне кажется, что я вот-вот вспомню все. Однако каждый раз образы быстро ускользают, не успев проясниться. О старом доме я вспомнил только почти через сутки после случившегося. Нет, наверное, даже чуть позже. И тут же у меня возникло ощущение взаимосвязи между ним и видением. То же ощущение появилось у меня вчера вечером. Я оказался там, где следовало оказаться, чтобы найти ответы на все вопросы, но я по-прежнему не могу вспомнить! Это просто сводит меня с ума.
   - Охотно верю, - негромко отозвался Лайтнер, до сих пор не сумевший оправиться от удивления, точнее, от полного замешательства, вызванного рассказом Майкла - Позвольте мне высказать предположение, - добавил он: - Не могло ли случиться так, что, когда вы пришли в себя на палубе яхты и коснулись руки Роуан, образ этого дома перешел от нее к вам?
   - Я бы не исключил такую версию, если бы... если бы не одно весьма важное "но". Роуан понятия не имеет о старом особняке в Новом Орлеане, как, впрочем, и о самом городе. Они не знает никого из членов своей семьи, кроме приемной матери, которая умерла в прошлом году.
   Похоже, Лайтнер просто ушам своим не верил.
   Майкл понял, что чрезмерно увлекся. Ему было приятно беседовать с Лайтнером, но разговор зашел слишком уж далеко. Майкл решил повернуть его в иное русло:
   - Знаете что, мистер Лайтнер, теперь ваша очередь рассказывать. Прежде всего, откуда вы знаете Роуан? Когда она приехала за мной в прошлую пятницу и заметила вас, то упомянула, что, как будто, видит вас не впервые. Пожалуйста, будьте откровенны со мной. При чем тут Роуан? Что и откуда вам о ней известно?
   - Я непременно все расскажу вам, - с неизменно присущей ему учтивостью ответил Лайтнер. - Но позвольте спросить: уверены ли вы, что Роуан никогда не видела этот дом - хотя бы на фотографиях?
   - Уверен. Мы говорили с ней об этом. Она родилась в Новом Орлеане...
   - Да, это правда...
   - Но ее увезли из города в тот же день. Впоследствии приемная мать заставила ее подписать некую бумагу - обещание, что Роуан никогда не вернется сюда. Я спрашивал, попадались ли ей на глаза какие-либо снимки или рисунки с видами Нового Орлеана. И ответ был отрицательным После смерти приемной матери Роуан не удалось отыскать ни малейших сведений о здешних родственниках. Неужели вы не понимаете? Образ дома исходил не от Роуан! Но во что-то связанное с этим домом Роуан втянута точно так же, как к я.
   - Что вы хотите этим сказать?
   Майкла удивил вопрос Лайтнера.
   - Я хочу сказать, что их выбор обусловлен всей моей жизнью - всем тем, что со мной когда-либо происходило, тем, кто я и что я, и тем, что мое детство прошло именно здесь, в Новом Орлеане. Неужели вам еще не ясно, что все это взаимосвязано? Однако центром событий являюсь не я. Возможно, центр событий - Роуан... Извините, я должен сейчас же ей позвонить и сообщить, что дом, о котором мы столько говорили, на самом деле дом ее матери.
   - Прошу вас, Майкл, не делайте этого.
   - Что?!!
   - Майкл, пожалуйста, сядьте.
   - Да о чем вы говорите? Вы что, не понимаете, это же уму непостижимо! Дом принадлежит семье Роуан, а она ничего не знает о своей семье. Не знает даже имени своей матери.
   - Я не хочу, чтобы вы ей звонили! - В голосе Лайтнера неожиданно прозвучали твердые нотки. - Прошу вас не забывать, что я еще не выполнил свою часть сделки. Вы еще не слышали моего рассказа.
   - Боже, ну как вы не понимаете? Возможно, в ту самую минуту, когда меня смыло со скалы, Роуан еще только выводила в море свою "Красотку Кристину"! Наша встреча не должна была состояться... А потом те люди, те, что все знали, решили вмешаться.
   - Да, понимаю... И прошу вас только об одном; прежде чем вы позвоните Роуан, позвольте мне завершить наш обмен информацией.
   Англичанин еще что-то говорил, но Майкл его не слышал. Он вдруг ощутил резкое головокружение, перед глазами все поплыло - он словно терял сознание. Чувствуя, что вот-вот окончательно провалится в темноту, Майкл крепко вцепился в стол. Однако падало вовсе не его тело - куда-то соскальзывал разум. На долю секунды видение появилось снова... Черноволосая женщина что-то говорила, обращаясь непосредственно к нему. Затем откуда-то с невообразимой высоты, из восхитительного, наполненного воздухом пространства, где он был невесом и свободен, Майкл увидел внизу, на воде, маленькую точку яхты и сказал: "Я это сделаю".
   Затаив дыхание и неподвижно застыв, Майкл отчаянно пытался удержать возникшее перед глазами видение. Он сознательно не подключал свой разум, не стремился сделать картину более четкой и детальной. Однако видение все равно уходило, постепенно рассеивалось, в который уже раз оставляя его в недоумении и замешательстве, наедине с давним, хорошо знакомым чувством тоски, боли и гнева.
   - Боже мой, - прошептал Майкл. - Роуан даже и представить не может...
   Он вдруг сообразил, что вновь сидит на кушетке, и догадался, что этим обязан Лайтнеру, который вовремя подхватил его и не позволил рухнуть на пол. Майкл опять закрыл глаза. Но видение ушло. Вместо него перед глазами возникла Роуан, нежная, милая, с чуть взъерошенными волосами, - в знакомом ему белом махровом халате она сидела, склонив голову, и плакала Светлые волосы упали на лицо.
   Майкл открыл глаза и увидел сидящего рядом Лайтнера. Господи, сколько же драгоценных секунд, если не минут, он потерял, пока находился в бессознательном состоянии?! Как ни странно, присутствие англичанина не только не раздражало, но даже успокаивало. Кажется, несмотря ни на что, этот странный человек действительно относится к нему по-доброму, с искренним сочувствием и уважением.
   - Прошло не более двух секунд, - сообщил Лайтнер. (Он снова прочел его мысли!) - У вас закружилась голова, и вы едва не упали.
   - Вы не знаете, как ужасно себя чувствуешь, когда силишься что-то вспомнить, но память ни в какую не желает возвращаться. Между прочим, у Роуан возникло весьма странное соображение на этот счет.
   - Какое?
   - Возможно, именно они лишили меня памяти.
   - И это предположение показалось вам странным?
   - Да, потому что на самом деле они хотели, чтобы я помнил. И чтобы выполнил то, что мне предназначено. Моя задача каким-то образом связана с входом. Уверен, что связана. И еще с числом тринадцать. Роуан высказала и другую мысль, которая, честно говоря, меня поразила, Она сомневается, что у этих людей были добрые намерения, и спросила, почему я однозначно решил, что они преследуют какую-то благую цель и не несут ответственности за случившееся - за мое падение в воду. Господи! Говорю вам, я просто схожу с ума.
   - Вполне резонные соображения, - вздохнув, заметил Лайтнер. - Вы назвали число тринадцать?
   - Я назвал? Что, так и сказал? Не может... впрочем, наверное... Да, там было число тринадцать. Боже, я наконец вспомнил. Да, число тринадцать.
   - А теперь, Майкл, я хочу, чтобы вы послушали меня. Не звоните Роуан. Я хочу, чтобы вы оделись и поехали со мной.
   - Постойте, друг мой. Забавный вы парень, надо сказать. Даже в домашней куртке вы выглядите элегантнее любого актера из старых фильмов, и тон ваш убедителен, и манеры безупречны, но... Но сейчас я нахожусь именно там, где хочу находиться, и впредь пойду туда, куда сам сочту нужным. После того как позвоню Роуан, я снова отправлюсь к тому дому...
   - А что конкретно вы намерены там делать? Позвонить в дверной звонок?
   - Нет, я дождусь приезда Роуан. Вы же знаете, она рвется в Новый Орлеан и давно мечтает встретиться со своими родственниками. Вот тогда мы и узнаем, что к чему.
   - А тот человек? Какое отношение, по-вашему, он имеет ко всему этому? спросил Лайтнер.
   Майкл буквально застыл на месте и уставился на англичанина.
   - Вы его видели? - удивленно прошептал он.
   - Нет, он не пожелал появиться передо мной. Он хотел, чтобы его увидели вы. И мне очень интересно знать почему.
   - Вам ведь о нем все известно, так?
   - Да.
   - Ладно, теперь ваш черед говорить, так что начинайте.
   - Да, таково было условие нашего договора, - согласился Лайтнер. Сейчас мне как никогда важно, чтобы вы узнали все.
   Англичанин встал, медленно подошел к столу и начал собирать разбросанные по нему бумаги, аккуратно складывая их в большую кожаную папку.
   - В этом досье содержится все.
   Майкл подошел ближе и бросил взгляд на скопище листов: текст на большинстве из них был машинописным, но некоторые исписаны от руки.
   - Послушайте, Лайтнер, я жду, - напомнил он о себе. - Мне необходимо услышать от вас исчерпывающие ответы на многие вопросы.
   - Здесь, Майкл, содержится вся информация. Это материалы из наших архивов, и все они целиком посвящены семейству Мэйфейр. История рода уходит корнями в далекое прошлое, в тысяча шестьсот шестьдесят четвертый год. Однако прошу, выслушайте меня и поймите правильно. Я не могу отдать вам эти материалы здесь.
   - Тогда где?
   - Неподалеку отсюда расположена одна из наших резиденций. Уединенная и тихая старая плантаторская усадьба. Вполне уютное место.
   - Нет! - нетерпеливо отрезал Майкл. Лайтнер жестом остановил его возражения.
   - Ехать туда менее полутора часов. Извините, но я настаиваю, чтобы вы оделись и поехали со мной в Оук-Хейвен, где вы сможете спокойно и без помех прочесть все досье. И еще. Прошу вас отложить все вопросы до того момента, когда закончите чтение и все нюансы этого необычного дела станут вам ясны. Как только вы внимательно изучите записи, моя просьба повременить со звонком Роуан перестанет казаться вам неправомерной. Думаю, вы не пожалеете, что согласились со мной.
   - Роуан должна увидеть эти бумаги.
   - Конечно должна. И если вы сделаете нам одолжение и согласитесь лично вручить их ей, мы будем вам бесконечно признательны, честное слово.
   Майкл изучающе глядел на англичанина, пытаясь преодолеть очарование манер этого человека и постичь ошеломляющий смысл сказанного им. С одной стороны, он испытывал к Лайтнеру расположение и не сомневался в его глубочайших знаниях. С другой - никак не мог избавиться от смутных подозрений на его счет. Но каковы бы ни были внутренние ощущения Майкла, наибольшее удивление вызывал у него тот факт, что каким-то непостижимым образом фрагменты столь запутанной головоломки постепенно четко становятся на свои места.
   Неожиданно обнаружилась и еще одна интересная деталь. Дело в том, что одна из причин ненависти Майкла к внезапно возникшей в его руках силе состояла в том, что, стоило ему коснуться любого человека или принадлежащих тому вещей, между ним и этим человеком немедленно возникал тесный контакт. Как правило, с незнакомыми людьми такой контакт длился недолго. Но с Лайтнером он постепенно, но стабильно усиливался.
   - Я не могу уехать с вами из города, - сказал Майкл. - Поверьте, у меня нет ни малейших сомнений в вашей правдивости и добрых намерениях. Но я должен позвонить Роуан и хочу, чтобы вы передали мне все бумаги прямо здесь.
   - Майкл, здесь собрана информация, имеющая самое непосредственное отношение ко всему, что вы мне рассказали, включая черноволосую женщину и некий драгоценный камень, который играет весьма важную роль. Что касается входа - его значение мне неизвестно. А вот относительно числа тринадцать у меня имеются кое-какие догадки и предположения. Черноволосая женщина и камень тесно связаны с таинственным человеком. Но все собранные материалы я согласен выпустить из рук только на моих условиях.
   Майкл сощурился.
   - Вы утверждаете, что это женщина, которая явилась мне в видении?
   - Ответ на этот вопрос можете дать только вы.
   - А вы меня не обманываете?
   - Нет, ни в коем случае. Но не обманывайтесь и сами, Майкл. Вы всегда знали, что тот человек не был... тем, кем старался казаться, не правда ли? Что вы испытали вчера вечером, когда увидели его?
   - Д-да, я знал... - прошептал Майкл.
   Он чувствовал, что снова теряет почву под ногами. На душе стало тревожно, а по телу пробежала нервная дрожь. Он вновь увидел того человека, пристально глядящего на него сквозь ограду.
   - Боже... - прошептал Майкл и, сам того не ожидая, машинально поднял правую руку и поспешно перекрестился. Потом смущенно взглянул на Лайтнера.
   И вдруг его словно током пронзила предельно четкая мысль.
   - А может, они хотели, чтобы я встретился с вами? - спросил он, чувствуя, как внутри похолодело от волнения. - Что, если черноволосая женщина говорила именно о том, что мне предстоит увидеться с вами?
   - Об этом судить только вам. Никто, кроме вас, не знает, о чем говорили эти существа. И только вам известно, кто они на самом деле.
   - Господи, но как раз этого-то я и не знаю! Майкл сжал голову руками. И тут взгляд его упал на кожаную папку, и он увидел сделанную на ней по-английски надпись. Несмотря на то что золотое тиснение оказалось наполовину стертым, крупные буквы читались совершенно отчетливо.
   - Мэйфейрские ведьмы... - прошептал Майкл. - Это что - правда?
   - Да. А теперь не будете ли вы все-таки любезны одеться и поехать со мной? Должно быть, в усадьбе нас давно уже ожидает завтрак. Ну же, Майкл, я прошу вас.
   - Бы ведь не верите в то, что ведьмы действительно существуют?!! - не то утвердительно, не то вопросительно произнес Майкл.
   Однако они вновь приближались... Перед глазами Майкла все начало расплываться, очертания комнаты стали бледными и размытыми, и голос Лайтнера опять доносился словно издалека - неразборчивые, лишенные смысла звуки, исходящие неизвестно откуда. Майкла трясло. К горлу подступила тошнота. Он вновь увидел комнату в тусклом утреннем свете. Много лет назад тетя Вив сидела вон там, а его мать... кажется, здесь... Но он ведь находится в сегодняшнем дне... Надо позвонить Роуан...
   - Рано, - сказал Лайтнер. - Сначала вам необходимо прочесть досье.
   - Вы боитесь Роуан, В ней самой есть нечто такое... Существует какая-то причина... Скажите правду: почему вы как будто стремитесь защитить меня от нее?
   Майкл обратил внимание на клубами носящуюся вокруг пыль. Как странно... Казалось бы, вполне материальные частички. Но их круговерть придавала всему происходящему оттенок абсолютной нереальности. Он вспомнил, как в машине коснулся руки Роуан. Предостережение... И вновь перед глазами возник образ на этот раз Роуан, лежащей в его объятиях...