Страница:
Заставив себя забыть обо всех обидах, Фейт отперла дверь и просмотрела стопку каталогов, которые держала в руке. После этого прошла на кухню, положила продукты в холодильник. Потом вдруг заметила конверт из туристического агентства и невольно нахмурилась. Что это? Что Тони задумал? А может, он хочет сделать ей сюрприз на годовщину свадьбы? Может, наконец-то повезет ее в круиз, о котором она так мечтала?
Фейт почувствовала, что ей ужасно хочется вскрыть конверт. В конце концов, она всегда вскрывала почту. Но этот конверт, вероятно, прислали на дом по ошибке. Если муж хотел сделать ей сюрприз, его следовало прислать в офис. И он наверняка расстроится, если она узнает обо всем раньше времени.
Так вскрывать конверт или нет?
Держа всю корреспонденцию в руке, она медленно прошла в кабинет. Наконец, собравшись с духом, вытащила из конверта два билета. Раскрыла один из них и улыбнулась, увидев в билете имя Тони. Да, речь шла о круизе. О круизе по Карибскому морю. Она всегда мечтала о подобном путешествии, но раньше у них с Топи не было денег, а потом у мужа не было времени. Зато сейчас…
Фейт снова улыбнулась. Что ж, она сумеет отблагодарить мужа за такой замечательный сюрприз.
Она раскрыла второй билет — и глазам своим не поверила.
Но нет, ошибки быть не могло. На втором билете не ее имя.
Настоящее время
Воскресным сентябрьским утром Фейт бодро шагала по тротуару. Она шла, обходя пьянчуг, все еще спавших у дверей, и тихонько напевала себе под нос. Прошлое оста лось в прошлом, и теперь у нее новая жизнь, которая ей нравится. К тому же она обожала осень, и ей даже казалось, что в воздухе уже чувствуется запах опавших листьев.
Вчера они отлично провели время в баре, и она совершенно выбросила из головы Адриана Рейфела и его обвинения. После скандала в пятницу вечером полицейские то и дело заглядывали в бар, но Фейт начинала петь песню о полицейских всякий раз, когда кто-нибудь из них появлялся на пороге, и посетители смеялись, не обращая особого внимания на блюстителей порядка. Фейт же была рада появлению мужчин в синей форме. Она решила, что это удержит Адриана от не обдуманных шагов.
Фейт не хотела думать об Адриане Рейфеле, не хотела портить такое чудесное воскресенье. Сейчас она за несет пакеты с продуктами к Энни, а затем поедет в одну гончарную мастерскую — говорят, там много интересного, так что не исключено, что ей удастся подыскать подходящие экспонаты для большого ноябрьского аукциона.
Поднявшись по ступенькам, она открыла дверь при юта и тотчас же услышала веселый детский смех, доносившийся со второго этажа. Этот смех согрел ее сердце, но тут же появилась и боль…
Фейт прошла в коридор и увидела кудрявого мальчика лет восьми. Он с радостным криком пробежал мимо, что бы предупредить Энни о ее приходе. И тотчас же на ступеньках лестницы и в коридоре стали появляться дети. Они улыбались ей, и Фейт улыбнулась им в ответ. В свои первые визиты она покупала детям конфеты, но потом поняла, что книжки они ценят гораздо больше сладостей. Сегодня Фейт принесла и то и другое.
Узнав одного из мальчиков, Фейт отдала ему пакет со сладостями и направилась к кабинету Энни. Дети тут же окружили мальчишку, стараясь не шуметь, чтобы не бес покоить взрослых, спящих в соседней комнате, принялись делить добычу.
Фейт быстро прошла по коридору и вошла в кабинет Энни. Шумно выдохнув, она опустила в кресло оставшиеся пакеты. Энни заглянула в пакеты и улыбнулась
— Фейт, ты просто спасительница! — воскликнула она. — Твои родители должны были назвать тебя Чарити[2].
— Так они назвали мою сестру. — Фейт достала из пакета толстый свитер ручной вязки и протянула его Энни. — Если бы я не видела свидетельство о рождении моего отца, я бы поклялась, что они придумали и фамилию Хоуп. Нераскаявшиеся хиппи.
Энни взяла свитер и сказала:
— Спасибо тебе. Но я вовсе не замерзла.
— А я замерзаю при одном взгляде на тебя. — Фейт смеялась. — У тебя здесь холоднее, чем на улице. Да, как дела у девочек и их мамы?
— У них все в порядке, — ответила Энни. — Тот чело век знает, как обращаться с детьми. Он полицейский?
Фейт в изумлении уставилась на приятельницу
— Какой человек?
— Тот, который называет себя Куинн. Разве не ты его прислала? Я видела его в твоем магазине и решила, что он не случайно появился здесь вчера вечером. Его трудно не запомнить, сама понимаешь.
— Говоришь, Куинн? — переспросила Фейт. Она не знала человека с таким именем, но догадывалась, о ком идет речь. — А как он выглядит? — спросила она на вся кий случай.
Энни посмотрела на нее с недоверием:
— Ты хочешь сказать, что не знаешь этого парня? Не ужели ты полагаешь, что я могла пустить к детям… какого-то педофила?
— Что он тебе сказал? — допытывалась Фейт. Энни пожала плечами.
— Сказал, что недавно вышел из тюрьмы, что ему не где остановиться и что он будет мыть посуду у О’Рили, пока не сможет снять квартиру. Я не поверила в эту историю, потому что видела его у тебя. К тому же он не похож на тех, кому негде остановиться. Во всяком случае, он не из тех, кто живет здесь, у нас.
Фейт молча кивнула. Да, Адриан Рейфел действительно не из тех, кто живет в приюте для бездомных. Правда, суд мог конфисковать все его имущество. Воз можно, он и впрямь был разорен. Но как бы то ни было, он появился здесь не случайно. Да, конечно же, не случайно…
— Человек, которого ты видела в моем магазине, не полицейский, — сказала Фейт. — И я понятия не имею…
— Доброе утро, миссис Николс, — раздался приятный баритон. — Неужели с самого утра облегчаете свою вину благотворительностью?
«Будь ты проклят. Будь ты трижды проклят». Фейт повернулась — и невольно отступила на шаг.
— Моя фамилия Хоуп, — заявила она. — И советую вам оставить меня в покое.
— Неужели действительно Хоуп? — Адриан усмехнулся. — Значит, Фейт Хоуп занимается благотворительностью?
Фейт отступила еще на шаг, — казалось, от этого человека исходят электрические разряды.
— Полагаю, вам здесь нечего делать, — заявила она. — И пожалуйста, оставьте меня в покое.
— Я, наверное, схожу в полицейский участок и занесу пончиков Джо, — сказала Энни. — Может, что-нибудь ему передать? — Она выразительно взглянула на Адриана.
— Я не думаю, что мистер… — Фейт осеклась. — Не думаю, что мистер Куинн захочет беседовать с полицией. Полагаю, он проявит благоразумие и оставит нас в покое.
Фейт с облегчением вздохнула, заметив, что Адриан сделал шаг к выходу.
— Да, я уйду, — сказал он. — А вы останетесь здесь, чтобы разбрасывать хлебные крошки, раз уж живете за счет вдов и сирот. А может, ваша подруга захочет кое-что узнать об источнике ваших доходов?
— Все, что у меня есть, я заработала честно. Я никому ничего не должна объяснять.
— Заработали? Что ж, жизнь с Тони, возможно, заслуживает вознаграждения. Но не за счет вдов и сирот.
Энни в изумлении уставилась на Адриана. Затем решительно шагнула и потянулась к телефону. Фейт поняла, что подруга хочет позвонить в полицию, однако не стала ее останавливать. «Пусть звонит, — подумала она. — В конце концов, он сам виноват».
— Мистер Куинн, мистер Куинн! Теперь вы со мной поиграете?! — В кабинет вбежала девочка с косичкой и обвила своими крошечными ручками ногу Адриана.
Фейт вдруг почувствовала, что к глазам ее подступают слезы. Судорожно сглотнув, она попятилась к двери. Адриан наклонился и погладил малышку по щечке.
— Лучше попроси Сисси, чтобы она почитала тебе одну из новых книжек.
— Но я хочу играть с тобой, — заявила малышка. Фейт взяла свою сумочку и кивнула Энни.
— Мне пора. Поговорим позже. — Пройдя мимо Адриана и прильнувшей к его ноге девочки, она быстро миновала коридор и вышла на улицу.
Свернув за угол, Фейт направилась к своей машине. И вдруг услышала за спиной шаги. Но она не хотела с ним разговаривать! Не хотела напоминаний о прошлом. Так почему же этот человек преследует ее? Почему не хочет оставить ее в покое?
У ее машины стоял какой-то мальчишка. Остановившись на тротуаре, она взглянула на него вопросительно.
— Эй, леди, не беспокойтесь, — ухмыльнулся парень. — Я просто хотел покататься.
Фейт вытащила из сумочки ключ и открыла дверцу. Запрыгнув в машину, она попыталась захлопнуть дверцу, но парень тотчас же подбежал к ней и ухватил ее за руку.
— Эй, леди, не торопитесь! — закричал он.
В следующее мгновение за стеклом машины возникла тень — и парень, громко вскрикнув, взвился в воздух.
— Она со мной, — раздался знакомый баритон.
Фейт захлопнула дверцу и приготовилась завести мотор — ей хотелось побыстрее уехать. Но в последний момент она вдруг заметила нож, блеснувший в руке парня. Однако уже в следующую секунду нож, описав в воздухе дугу, упал на тротуар. Парень же, взвыв от боли, бросился бежать вдоль по улице, прижимая к груди руку.
Открыв дверцу, Адриан шлепнулся рядом с ней на сиденье.
— Я бы предпочел не дожидаться полицейских, — проговорил он.
А они непременно приехали бы. Полицейский участок находился совсем рядом, да и стоявших у окон людей было предостаточно. Так что она могла бы отказаться заводить машину — и избавилась бы от пасса жира. И его снова отправили бы за решетку на год или на два.
Но все же она завела мотор. Ведь Рейфел помог ей, и теперь, полагала Фейт, ее долг — помочь ему. Возможно, это ошибка, но она не могла поступить иначе.
Старенький «фольксваген» отъехал от тротуара, и Адриан вздохнул с облегчением.
— Я не знаю, чего вы хотите от меня, — проговорила Фейт. — Ведь я ушла от Тони еще до суда над вами. Могу поклясться, что он не давал мне никаких бумаг на хранение. И я никогда не видела денег, даже не подозревала об их существовании, пока Хедли не объяснил мне все.
Адриан покосился на приборную доску.
— Да-да, продолжайте. Пожалуй, вы могли бы убедить меня. Кстати, где вы нашли этого старичка? Может, в Мексике?
— Совершенно верно. Там живут мои родители. И не такая уж эта машина старая…
Фейт взглянула на сидевшего рядом мужчину и тут же отвернулась. От него действительно исходила какая-то мощная энергия. Интересно, почему она не обращала на него внимания, когда он работал у Тони?
Вероятно, потому, что никогда не замечала никого, кроме Тони. Слепая, глупая…
— Почему вы уехали оттуда? — спросил он, взглянув на нее с любопытством.
— Потому что меня там пугают юные головорезы с ножами.
Он покачал головой:
— Я не об этом. Почему покинули приют? Вы могли бы просто выгнать меня, если я очень вам мешал.
Она крепко стиснула руль.
— Куда вас отвезти?
— Куда захотите. Нам нужно поговорить.
Она промолчала. Промолчала, потому что не хотела с ним разговаривать и потому что не доверяла ему. К тому же он испортил такой день…
Какое-то время Адриан тоже молчал. Наконец проговорил:
— Полагаю, мы могли бы выяснить отношения. Мог ли бы все прояснить.
Фейт пожала плечами:
— Не думаю, что нам есть что прояснять. Та часть моей жизни закончена, завершена… Мне не нужны ваши проблемы.
— Тони и вас обвел вокруг пальца, а? — Он пристально взглянул на нее. — Почему вы не завели собственных детей?
— А вот это не ваше дело, — процедила она сквозь зубы. — Я еду в горы на весь день. Думаю, вам будет со мной ужасно скучно.
— Уж если я не соскучился в приюте вашей подруги, то не соскучусь и с вами.
Фейт невольно поежилась. В этом человеке действительно было что-то… магическое, что-то ужасно привлекательное, Даже несмотря на то что он был лжецом и вором. Хуже того — адвокатом.
— А вы не боитесь, что я оставлю вас на вершине горы? — спросила она неожиданно.
— Спасибо, что предупредили, — ответил он с усмешкой. — А вы не совсем такая, как я ожидал.
— Разочарованы? — Фейт невольно улыбнулась. — Кстати, не забывайте, с кем я прожила восемь лет. Я хочу сказать, что меня теперь трудно одурачить.
— Восемь лет?! — искренне удивился Адриан. — Вы терпели этого лживого ублюдка целых восемь лет? Вы или святая, или… просто глупы. Ох, простите, я пошутил. Так как же, поговорим о нашем деле?
— Ну вот, вы опять о том же. Поймите, у меня нет нужных вам бумаг. И денег Тони тоже нет. Так что вы напрасно теряете время.
— Хорошо, допустим, я вам верю. Но мы можем про сто покататься по осенним холмам и вместе подумать, что Тони мог с ними сделать. Или можем… оставить эту ему и просто побеседовать, чтобы получше узнать друг друга. В данный момент я почти готов выбрать последнее. А для серьезного разговора время еще будет.
Фейт покосилась на собеседника.
— Я же говорила вам, что меня не так-то просто одурачить.
Адриан промолчал. Какое-то время он любовался пейзажем за окном. Потом вдруг спросил:
— Так почему же вы убежали из приюта? Вы выглядели так, будто вас ударили. У вас что, какая-то странная фобия? Может, аллергия на детей? Значит, Тони держал на стороне Сандру, чтобы произвести на свет маленьких Николсов?
Фейт вспыхнула. Ей хотелось выдернуть руль из приборной доски и ударить Рейфела по голове. Разумеется, он шутил, но она не воспринимала таких шуток.
— Я не могу иметь детей, — пробормотала Фейт. — Мы ждали годы… ждали, когда Тони будет зарабатывать достаточно, чтобы содержать детей. А потом поняли, что не сможем их завести, — добавила Фейт со вздохом.
Адриан посмотрел на нее недоверчиво.
— Конечно, не смогли. Ведь Тони сделал вазектомию сразу после того, как Сандра родила близнецов.
В следующее мгновение «фольксваген» вылетел на обочину дороги.
Глава 4
Фейт почувствовала, что ей ужасно хочется вскрыть конверт. В конце концов, она всегда вскрывала почту. Но этот конверт, вероятно, прислали на дом по ошибке. Если муж хотел сделать ей сюрприз, его следовало прислать в офис. И он наверняка расстроится, если она узнает обо всем раньше времени.
Так вскрывать конверт или нет?
Держа всю корреспонденцию в руке, она медленно прошла в кабинет. Наконец, собравшись с духом, вытащила из конверта два билета. Раскрыла один из них и улыбнулась, увидев в билете имя Тони. Да, речь шла о круизе. О круизе по Карибскому морю. Она всегда мечтала о подобном путешествии, но раньше у них с Топи не было денег, а потом у мужа не было времени. Зато сейчас…
Фейт снова улыбнулась. Что ж, она сумеет отблагодарить мужа за такой замечательный сюрприз.
Она раскрыла второй билет — и глазам своим не поверила.
Но нет, ошибки быть не могло. На втором билете не ее имя.
Настоящее время
Воскресным сентябрьским утром Фейт бодро шагала по тротуару. Она шла, обходя пьянчуг, все еще спавших у дверей, и тихонько напевала себе под нос. Прошлое оста лось в прошлом, и теперь у нее новая жизнь, которая ей нравится. К тому же она обожала осень, и ей даже казалось, что в воздухе уже чувствуется запах опавших листьев.
Вчера они отлично провели время в баре, и она совершенно выбросила из головы Адриана Рейфела и его обвинения. После скандала в пятницу вечером полицейские то и дело заглядывали в бар, но Фейт начинала петь песню о полицейских всякий раз, когда кто-нибудь из них появлялся на пороге, и посетители смеялись, не обращая особого внимания на блюстителей порядка. Фейт же была рада появлению мужчин в синей форме. Она решила, что это удержит Адриана от не обдуманных шагов.
Фейт не хотела думать об Адриане Рейфеле, не хотела портить такое чудесное воскресенье. Сейчас она за несет пакеты с продуктами к Энни, а затем поедет в одну гончарную мастерскую — говорят, там много интересного, так что не исключено, что ей удастся подыскать подходящие экспонаты для большого ноябрьского аукциона.
Поднявшись по ступенькам, она открыла дверь при юта и тотчас же услышала веселый детский смех, доносившийся со второго этажа. Этот смех согрел ее сердце, но тут же появилась и боль…
Фейт прошла в коридор и увидела кудрявого мальчика лет восьми. Он с радостным криком пробежал мимо, что бы предупредить Энни о ее приходе. И тотчас же на ступеньках лестницы и в коридоре стали появляться дети. Они улыбались ей, и Фейт улыбнулась им в ответ. В свои первые визиты она покупала детям конфеты, но потом поняла, что книжки они ценят гораздо больше сладостей. Сегодня Фейт принесла и то и другое.
Узнав одного из мальчиков, Фейт отдала ему пакет со сладостями и направилась к кабинету Энни. Дети тут же окружили мальчишку, стараясь не шуметь, чтобы не бес покоить взрослых, спящих в соседней комнате, принялись делить добычу.
Фейт быстро прошла по коридору и вошла в кабинет Энни. Шумно выдохнув, она опустила в кресло оставшиеся пакеты. Энни заглянула в пакеты и улыбнулась
— Фейт, ты просто спасительница! — воскликнула она. — Твои родители должны были назвать тебя Чарити[2].
— Так они назвали мою сестру. — Фейт достала из пакета толстый свитер ручной вязки и протянула его Энни. — Если бы я не видела свидетельство о рождении моего отца, я бы поклялась, что они придумали и фамилию Хоуп. Нераскаявшиеся хиппи.
Энни взяла свитер и сказала:
— Спасибо тебе. Но я вовсе не замерзла.
— А я замерзаю при одном взгляде на тебя. — Фейт смеялась. — У тебя здесь холоднее, чем на улице. Да, как дела у девочек и их мамы?
— У них все в порядке, — ответила Энни. — Тот чело век знает, как обращаться с детьми. Он полицейский?
Фейт в изумлении уставилась на приятельницу
— Какой человек?
— Тот, который называет себя Куинн. Разве не ты его прислала? Я видела его в твоем магазине и решила, что он не случайно появился здесь вчера вечером. Его трудно не запомнить, сама понимаешь.
— Говоришь, Куинн? — переспросила Фейт. Она не знала человека с таким именем, но догадывалась, о ком идет речь. — А как он выглядит? — спросила она на вся кий случай.
Энни посмотрела на нее с недоверием:
— Ты хочешь сказать, что не знаешь этого парня? Не ужели ты полагаешь, что я могла пустить к детям… какого-то педофила?
— Что он тебе сказал? — допытывалась Фейт. Энни пожала плечами.
— Сказал, что недавно вышел из тюрьмы, что ему не где остановиться и что он будет мыть посуду у О’Рили, пока не сможет снять квартиру. Я не поверила в эту историю, потому что видела его у тебя. К тому же он не похож на тех, кому негде остановиться. Во всяком случае, он не из тех, кто живет здесь, у нас.
Фейт молча кивнула. Да, Адриан Рейфел действительно не из тех, кто живет в приюте для бездомных. Правда, суд мог конфисковать все его имущество. Воз можно, он и впрямь был разорен. Но как бы то ни было, он появился здесь не случайно. Да, конечно же, не случайно…
— Человек, которого ты видела в моем магазине, не полицейский, — сказала Фейт. — И я понятия не имею…
— Доброе утро, миссис Николс, — раздался приятный баритон. — Неужели с самого утра облегчаете свою вину благотворительностью?
«Будь ты проклят. Будь ты трижды проклят». Фейт повернулась — и невольно отступила на шаг.
— Моя фамилия Хоуп, — заявила она. — И советую вам оставить меня в покое.
— Неужели действительно Хоуп? — Адриан усмехнулся. — Значит, Фейт Хоуп занимается благотворительностью?
Фейт отступила еще на шаг, — казалось, от этого человека исходят электрические разряды.
— Полагаю, вам здесь нечего делать, — заявила она. — И пожалуйста, оставьте меня в покое.
— Я, наверное, схожу в полицейский участок и занесу пончиков Джо, — сказала Энни. — Может, что-нибудь ему передать? — Она выразительно взглянула на Адриана.
— Я не думаю, что мистер… — Фейт осеклась. — Не думаю, что мистер Куинн захочет беседовать с полицией. Полагаю, он проявит благоразумие и оставит нас в покое.
Фейт с облегчением вздохнула, заметив, что Адриан сделал шаг к выходу.
— Да, я уйду, — сказал он. — А вы останетесь здесь, чтобы разбрасывать хлебные крошки, раз уж живете за счет вдов и сирот. А может, ваша подруга захочет кое-что узнать об источнике ваших доходов?
— Все, что у меня есть, я заработала честно. Я никому ничего не должна объяснять.
— Заработали? Что ж, жизнь с Тони, возможно, заслуживает вознаграждения. Но не за счет вдов и сирот.
Энни в изумлении уставилась на Адриана. Затем решительно шагнула и потянулась к телефону. Фейт поняла, что подруга хочет позвонить в полицию, однако не стала ее останавливать. «Пусть звонит, — подумала она. — В конце концов, он сам виноват».
— Мистер Куинн, мистер Куинн! Теперь вы со мной поиграете?! — В кабинет вбежала девочка с косичкой и обвила своими крошечными ручками ногу Адриана.
Фейт вдруг почувствовала, что к глазам ее подступают слезы. Судорожно сглотнув, она попятилась к двери. Адриан наклонился и погладил малышку по щечке.
— Лучше попроси Сисси, чтобы она почитала тебе одну из новых книжек.
— Но я хочу играть с тобой, — заявила малышка. Фейт взяла свою сумочку и кивнула Энни.
— Мне пора. Поговорим позже. — Пройдя мимо Адриана и прильнувшей к его ноге девочки, она быстро миновала коридор и вышла на улицу.
Свернув за угол, Фейт направилась к своей машине. И вдруг услышала за спиной шаги. Но она не хотела с ним разговаривать! Не хотела напоминаний о прошлом. Так почему же этот человек преследует ее? Почему не хочет оставить ее в покое?
У ее машины стоял какой-то мальчишка. Остановившись на тротуаре, она взглянула на него вопросительно.
— Эй, леди, не беспокойтесь, — ухмыльнулся парень. — Я просто хотел покататься.
Фейт вытащила из сумочки ключ и открыла дверцу. Запрыгнув в машину, она попыталась захлопнуть дверцу, но парень тотчас же подбежал к ней и ухватил ее за руку.
— Эй, леди, не торопитесь! — закричал он.
В следующее мгновение за стеклом машины возникла тень — и парень, громко вскрикнув, взвился в воздух.
— Она со мной, — раздался знакомый баритон.
Фейт захлопнула дверцу и приготовилась завести мотор — ей хотелось побыстрее уехать. Но в последний момент она вдруг заметила нож, блеснувший в руке парня. Однако уже в следующую секунду нож, описав в воздухе дугу, упал на тротуар. Парень же, взвыв от боли, бросился бежать вдоль по улице, прижимая к груди руку.
Открыв дверцу, Адриан шлепнулся рядом с ней на сиденье.
— Я бы предпочел не дожидаться полицейских, — проговорил он.
А они непременно приехали бы. Полицейский участок находился совсем рядом, да и стоявших у окон людей было предостаточно. Так что она могла бы отказаться заводить машину — и избавилась бы от пасса жира. И его снова отправили бы за решетку на год или на два.
Но все же она завела мотор. Ведь Рейфел помог ей, и теперь, полагала Фейт, ее долг — помочь ему. Возможно, это ошибка, но она не могла поступить иначе.
Старенький «фольксваген» отъехал от тротуара, и Адриан вздохнул с облегчением.
— Я не знаю, чего вы хотите от меня, — проговорила Фейт. — Ведь я ушла от Тони еще до суда над вами. Могу поклясться, что он не давал мне никаких бумаг на хранение. И я никогда не видела денег, даже не подозревала об их существовании, пока Хедли не объяснил мне все.
Адриан покосился на приборную доску.
— Да-да, продолжайте. Пожалуй, вы могли бы убедить меня. Кстати, где вы нашли этого старичка? Может, в Мексике?
— Совершенно верно. Там живут мои родители. И не такая уж эта машина старая…
Фейт взглянула на сидевшего рядом мужчину и тут же отвернулась. От него действительно исходила какая-то мощная энергия. Интересно, почему она не обращала на него внимания, когда он работал у Тони?
Вероятно, потому, что никогда не замечала никого, кроме Тони. Слепая, глупая…
— Почему вы уехали оттуда? — спросил он, взглянув на нее с любопытством.
— Потому что меня там пугают юные головорезы с ножами.
Он покачал головой:
— Я не об этом. Почему покинули приют? Вы могли бы просто выгнать меня, если я очень вам мешал.
Она крепко стиснула руль.
— Куда вас отвезти?
— Куда захотите. Нам нужно поговорить.
Она промолчала. Промолчала, потому что не хотела с ним разговаривать и потому что не доверяла ему. К тому же он испортил такой день…
Какое-то время Адриан тоже молчал. Наконец проговорил:
— Полагаю, мы могли бы выяснить отношения. Мог ли бы все прояснить.
Фейт пожала плечами:
— Не думаю, что нам есть что прояснять. Та часть моей жизни закончена, завершена… Мне не нужны ваши проблемы.
— Тони и вас обвел вокруг пальца, а? — Он пристально взглянул на нее. — Почему вы не завели собственных детей?
— А вот это не ваше дело, — процедила она сквозь зубы. — Я еду в горы на весь день. Думаю, вам будет со мной ужасно скучно.
— Уж если я не соскучился в приюте вашей подруги, то не соскучусь и с вами.
Фейт невольно поежилась. В этом человеке действительно было что-то… магическое, что-то ужасно привлекательное, Даже несмотря на то что он был лжецом и вором. Хуже того — адвокатом.
— А вы не боитесь, что я оставлю вас на вершине горы? — спросила она неожиданно.
— Спасибо, что предупредили, — ответил он с усмешкой. — А вы не совсем такая, как я ожидал.
— Разочарованы? — Фейт невольно улыбнулась. — Кстати, не забывайте, с кем я прожила восемь лет. Я хочу сказать, что меня теперь трудно одурачить.
— Восемь лет?! — искренне удивился Адриан. — Вы терпели этого лживого ублюдка целых восемь лет? Вы или святая, или… просто глупы. Ох, простите, я пошутил. Так как же, поговорим о нашем деле?
— Ну вот, вы опять о том же. Поймите, у меня нет нужных вам бумаг. И денег Тони тоже нет. Так что вы напрасно теряете время.
— Хорошо, допустим, я вам верю. Но мы можем про сто покататься по осенним холмам и вместе подумать, что Тони мог с ними сделать. Или можем… оставить эту ему и просто побеседовать, чтобы получше узнать друг друга. В данный момент я почти готов выбрать последнее. А для серьезного разговора время еще будет.
Фейт покосилась на собеседника.
— Я же говорила вам, что меня не так-то просто одурачить.
Адриан промолчал. Какое-то время он любовался пейзажем за окном. Потом вдруг спросил:
— Так почему же вы убежали из приюта? Вы выглядели так, будто вас ударили. У вас что, какая-то странная фобия? Может, аллергия на детей? Значит, Тони держал на стороне Сандру, чтобы произвести на свет маленьких Николсов?
Фейт вспыхнула. Ей хотелось выдернуть руль из приборной доски и ударить Рейфела по голове. Разумеется, он шутил, но она не воспринимала таких шуток.
— Я не могу иметь детей, — пробормотала Фейт. — Мы ждали годы… ждали, когда Тони будет зарабатывать достаточно, чтобы содержать детей. А потом поняли, что не сможем их завести, — добавила Фейт со вздохом.
Адриан посмотрел на нее недоверчиво.
— Конечно, не смогли. Ведь Тони сделал вазектомию сразу после того, как Сандра родила близнецов.
В следующее мгновение «фольксваген» вылетел на обочину дороги.
Глава 4
Пять лет назад
— Фейт, перестань… Мы же пытались, но не смогли завести детей, так что ничего не поделаешь. И у меня все равно не было бы на них времени.
— Но у меня нашлось бы, — робко возразила Фейт. Ей не хотелось спорить с мужем, но она очень хотела детей. — У меня хватило бы времени, поверь мне, Тони. Если бы только…
Он швырнул на стол бумаги, которые держал в руке.
— От детей не было бы ничего, кроме шума, ничего, кроме лишних забот. А ведь у тебя и так не хватает времени на наши общественные дела. К тому же нам бы пришлось тратить деньги на частные школы и копить на колледж, и мы бы погрязли в этой трясине до конца наших дней. — Он провел ладонью по ее щеке. — Потерпи не много, дорогая. Скоро мы купим один из особняков в Майерс-парке. Там мы сможем жить с полным комфортом, и у тебя появится множество новых занятий. Уверяю, тебе не будет скучно.
Фейт нахмурилась. Похоже, муж совершенно не пони мал ее.
— Но, Тони, ведь мы с тобой не посещали частную школу. А ты работал, пока учился в колледже. Тем не менее у нас все хорошо. И я не хочу жить в Майерс-парке. Я люблю этот дом.
Тони поморщился.
— Но пойми, мы ведь уже пробовали… и выяснили, что не сможем иметь детей. Давай не будем больше об этом, хорошо?
Немного помедлив, она сказала:
— Доктор говорит, мы могли бы пойти к специалисту и узнать, почему… — Она умолкла, заметив, как помрачнел муж. — В крайнем случае мы могли бы усыновить ребенка и…
— Мне не нужны чужие ублюдки, — в раздражении перебил Тони. Но тут же улыбнулся и добавил: — Ты нужна мне дома, дорогая, и я не хочу, чтобы тебя снова терзали разные доктора. Возьми еще несколько уроков живописи. Ты можешь снова выставить свои картины на благотворительном аукционе. В прошлый раз они произвели на всех огромное впечатление.
С этими словами Тони вышел из комнаты. Фейт вздохнула. Почему муж не хочет выслушать ее, почему не может понять ее? Доктор сказал ему, что это не его вина. Так что дело не в мужской гордости.
Фейт решила, что муж, должно быть, любит ее, по этому не хочет говорить, что она — неполноценная женщина.
Настоящее
— Из-за вашего дела мне придется потратиться на новые покрышки, — ворчала Фейт, рассматривая спущенную переднюю шину. — К тому же вы испортили мне воскресный день. Кстати, как вы намерены возвращаться в город? Может быть, пешком?
Адриан усмехнулся и пожал плечами:
— Неужели вы поехали в горы без запасной покрышки? Не очень-то разумно с вашей стороны.
— Эти были почти новые, — возразила Фейт. — К тому же я не знала, что мне попадется такой пассажир. Так что же теперь делать? Что вы предлагаете?
Адриан снова пожал плечами:
— Полагаю, что полиция приедет сюда раньше, чем аварийная служба, ведь так?
Фейт окинула его презрительным взглядом, однако промолчала.
«Она, конечно же, понимает, что мне ужасно не хочется встречаться с полицией, — подумал Адриан. — Да, действительно ужасно не хочется… Встреча с полицейскими была бы не из приятных».
— Вы, наверное, долго находились взаперти, не так ли? — неожиданно проговорила Фейт. — Иначе наверняка сообразили бы, что мы уже не в Теннесси, а в Север ной Каролине.
— Уже не в Теннесси? — Адриан уставился на нее в изумлении. — Ах, да-да, конечно… — Он рассмеялся. — Вероятно, я и впрямь немного поглупел за четыре года. Или просто залюбовался пейзажем, — добавил он, окинув взглядом стройную фигурку Фейт.
На ней был облегающий свитер, и он действительно то и дело поглядывал на ее грудь. Очевидно, четыре года воздержания не прошли для него даром.
— Но если вы все еще беспокоитесь, — с улыбкой продолжала Фейт, — то могли бы спрятаться в кустах. А я позвонила бы знакомым, чтобы они приехали за вами.
Он криво усмехнулся:
— Вы могли бы оставить меня в горах в одной рубашке? Неужели не испытывали бы угрызений совести?
— В крайнем случае могли бы проголосовать. А вон едет шериф. И аварийная служба.
Машина шерифа остановилась метрах в двадцати от них. Адриан покосился на Фейт, однако промолчал. Теперь уже он не сомневался: она не скажет лишнего. Во всяком случае — почти не сомневался…
Выбравшись из своей машины, шериф подошел к «фольксвагену».
— У вас неприятности, не так ли? — спросил он, взглянув на Адриана.
Тот молча кивнул и снова покосился на Фейт.
— Я пыталась объехать белку, — проговорила она с невозмутимым видом.
У Адриана вырвался вздох облегчения. Значит, он все-таки не ошибся в этой женщине — в некоторых ситуациях на нее вполне можно было положиться.
— Я погнула бампер и проколола колесо, — продолжала Фейт. — Мой друг уже отругал меня за то, что я не вожу с собой запасную покрышку.
Фейт предъявила свои водительские права, и Адриан затаил дыхание… Он опасался, что шериф захочет взглянуть и на его права.
Но шериф, казалось, забыл о его существовании — он обсуждал с водителем «техпомощи» и Фейт, как лучше отбуксировать поврежденный «жук». Причем Фейт отчаянно флиртовала с этими мужчинами.
«Интересно, почему она точно так же не флиртует со мной? — подумал Адриан. — Может, понимает, что не надо махать костью перед мордой голодной собаки? Или я, по ее мнению, не заслуживаю внимания? «
А впрочем, ему наплевать, что она о нем думает. Он уже разговаривал с любовницей Тони и убедился, что Сандра не знает, где Тони спрятал деньги. Она ничего не знала и о бухгалтерских записях Тони. Более того, полагала, что бухгалтерские записи — это то же самое, что чековые книжки. Но Фейт Хоуп, наверное, не так глупа…
А Тони… Он, должно быть, полагал, что будет жить вечно. Авиакатастрофа в Бразилии положила конец этим фантазиям, и теперь вся надежда только на его жену, на Фей г… Неужели она действительно ничего не знает?
— Шериф говорит, что может подвезти нас к гончарной мастерской, — сказала она, взглянув на Адриана.
Он молча кивнул. Было очевидно, что ее слова — это вызов, и Адриан, хотя и не хотел ехать с шерифом, решил принять вызов.
По-прежнему не говоря ни слова, он направился к патрульной машине. Не дожидаясь приглашения, уселся на переднее сиденье.
— Угрюмость вам не к лицу, — с насмешливой улыбкой прошептала Фейт, усаживаясь на заднее сиденье.
Адриан нахмурился. Он не привык быть объектом женских насмешек.
— Так подайте на меня в суд, — проворчал он, покосившись на шерифа, все еще стоявшего у обочины дороги.
Фейт всю дорогу болтала без умолку, и Адриан поглядывал на нее с изумлением. «Оказывается, эта женщина — прекрасная актриса, — думал он. — Что ж, тем хуже для меня… «
А может, она так старается из-за него — чтобы шериф не задавал ему вопросов? Эта мысль почему-то ужасно ему не понравилась.
Наконец патрульная машина свернула на гравийную дорожку со знакомым именем на почтовом ящике, и Адриан невольно улыбнулся.
— Благодарю за помощь, шериф, — пробурчал он, когда они остановились у ветхой, полуразвалившейся фермы.
— А я уже решил, что у вас нет языка, — усмехнулся шериф. — Вы родственник Хуана? — Он кивнул в сторону дома.
— Si[3]. — Адриан выбрался из машины и, открыв заднюю дверцу, подал руку Фейт.
Шериф тотчас же отъехал, и они помахали ему на прощание.
Адриан повернулся к сараю, стоявшему за домом.
— Хуан наверняка там, — сказал он, взглянув на свою спутницу.
Совершенно обескураженная, Фейт молча последовала за Адрианом. Откуда преуспевающий адвокат мог знать провинциального гончара? И как он узнал, что она поедет именно сюда? А что, если Адриан попытался удержать ее в заложницах? Что, если это какая-то ловушка?
Фейт тяжко вздохнула. Этот воскресный день начинался так замечательно, а теперь… И ведь все произошло из-за того, что она позволила Адриану остаться в машине.
И именно из-за него она врезалась в дорожное ограждение. Вернее, из-за его слов о том, что Тони якобы… Нет, нельзя думать о прошлом! Иначе это прошлое станет ее будущим. К тому же Рейфел — вор и лжец. Возможно, он и на сей раз солгал.
— Hola, Juan, que tal?![4] — прокричал Адриан в темную глубину сарая.
Он говорит по-испански?! Никто из друзей Тони не говорил по-испански. Они могли сказать несколько слов по-французски, читая винную карту, но испанский — это для горничных и рабочих на стройке.
Они услышали несколько испанских фраз, и почти тотчас же на пороге сарая появился жилистый и очень смуглый мужчина, вытиравший тряпкой покрытые глиной руки. Заметив Фейт, он кивнул ей и подтолкнул локтем Адриана.
— Рад тебя видеть. Buenos dias, senorita[5], — продолжал Хуан, повернувшись к Фейт.
— Como esta usted?[6] — вежливо ответила она, стараясь как можно правильнее произносить слова. Путешествуя с родителями по Мексике, Фейт неплохо освоила испанский, но почти забыла его из-за недостатка практики.
И все же гончар взглянул на нее с явным одобрением. Снова повернувшись к Адриану, он проговорил:
— Вижу, Куинн, ты наконец-то научился выбирать женщин.
Куинн? Его фамилия действительно Куинн? Пропустив мимо ушей лесть в свой адрес, Фейт вопросительно взглянула на Адриана. Тот сделал вид, что не заметил ее взгляда, и сказал:
— Это Фейт Хоуп. А это Хуан Мартинес, мой кузен. Фейт держит магазин и продает керамику. Она хочет посмотреть твои работы. Возможно, ей что-нибудь понравится. Хотя не представляю, что тут может понравиться…
Обменявшись многозначительными взглядами, мужчины направились в сарай, Фейт последовала за ними.
Она бывала во многих мастерских и прекрасно знала, как выглядят гончарные верстаки для разминания глины и гончарные круги. Еще девочкой она играла с некоторыми из гончарных инструментов, но у нее ни когда не было «чувства глины», которым обладают на стоящие мастера, и ей оставалось лишь восхищаться их творениями.
Над верстаком, над еще не обожженными кружками без ручек, сияла лампа. Ручки же, требовавшие формовки, свисали по краям верстака. Хуан что-то проговорил по-испански, затем смочил руки и начал приделывать одну из ручек к кружке. Прилепив ручку, он несколько раз провел по ней пальцами, и глиняный цилиндрик расплющился и изогнулся в виде декоративной «S». Фейт всегда поражалась, наблюдая за работой опытных гончаров — они проделывали все почти незаметно и без видимых усилий.
И все же Фейт была немного разочарована. Несмотря на свое незаурядное мастерство, Хуан, похоже, интересовался только обычной кухонной посудой. Правда, и кружки с изящными ручками в форме буквы «S» выглядели очень даже неплохо. Во всяком случае, их вполне можно было бы продать. Но Фейт мечтала найти что-нибудь… необыкновенное, например, современный вариант «лунного» фарфора. Или вещь такой же красоты, как та ваза, что подарил ей Тони
— Хуан держит свои изделия вон там. — Адриан направился к задней двери. — Пусть он пока закончит кружки, а я покажу вам остальное.
— Почему вы не сказали мне, что у вас есть кузен, который делает керамику? — прошептала Фейт, когда они проходили мимо гончарных кругов.
Адриан распахнул дверь и щелкнул выключателем.
— Я не знал, что вас интересуют местные ремесленники. Он делает керамику для туристов, но немного балуется и фарфором.
Фейт окинула взглядом полки, уставленные керамикой. Немного помедлив, начала осмотр. Тяжелая «плотная» керамика с тусклой глазурью стояла вперемежку с причудливыми фигурками животных из прозрачного рас крашенного вручную фарфора. Традиционные для мексиканской глиняной посуды кобальтово-синий, оранжевый и желтый перемежались экспериментами с травянисто-зеленым и землисто-коричневым. Хуан, очевидно, пред почитал экспериментировать во всех формах.
— Фейт, перестань… Мы же пытались, но не смогли завести детей, так что ничего не поделаешь. И у меня все равно не было бы на них времени.
— Но у меня нашлось бы, — робко возразила Фейт. Ей не хотелось спорить с мужем, но она очень хотела детей. — У меня хватило бы времени, поверь мне, Тони. Если бы только…
Он швырнул на стол бумаги, которые держал в руке.
— От детей не было бы ничего, кроме шума, ничего, кроме лишних забот. А ведь у тебя и так не хватает времени на наши общественные дела. К тому же нам бы пришлось тратить деньги на частные школы и копить на колледж, и мы бы погрязли в этой трясине до конца наших дней. — Он провел ладонью по ее щеке. — Потерпи не много, дорогая. Скоро мы купим один из особняков в Майерс-парке. Там мы сможем жить с полным комфортом, и у тебя появится множество новых занятий. Уверяю, тебе не будет скучно.
Фейт нахмурилась. Похоже, муж совершенно не пони мал ее.
— Но, Тони, ведь мы с тобой не посещали частную школу. А ты работал, пока учился в колледже. Тем не менее у нас все хорошо. И я не хочу жить в Майерс-парке. Я люблю этот дом.
Тони поморщился.
— Но пойми, мы ведь уже пробовали… и выяснили, что не сможем иметь детей. Давай не будем больше об этом, хорошо?
Немного помедлив, она сказала:
— Доктор говорит, мы могли бы пойти к специалисту и узнать, почему… — Она умолкла, заметив, как помрачнел муж. — В крайнем случае мы могли бы усыновить ребенка и…
— Мне не нужны чужие ублюдки, — в раздражении перебил Тони. Но тут же улыбнулся и добавил: — Ты нужна мне дома, дорогая, и я не хочу, чтобы тебя снова терзали разные доктора. Возьми еще несколько уроков живописи. Ты можешь снова выставить свои картины на благотворительном аукционе. В прошлый раз они произвели на всех огромное впечатление.
С этими словами Тони вышел из комнаты. Фейт вздохнула. Почему муж не хочет выслушать ее, почему не может понять ее? Доктор сказал ему, что это не его вина. Так что дело не в мужской гордости.
Фейт решила, что муж, должно быть, любит ее, по этому не хочет говорить, что она — неполноценная женщина.
Настоящее
— Из-за вашего дела мне придется потратиться на новые покрышки, — ворчала Фейт, рассматривая спущенную переднюю шину. — К тому же вы испортили мне воскресный день. Кстати, как вы намерены возвращаться в город? Может быть, пешком?
Адриан усмехнулся и пожал плечами:
— Неужели вы поехали в горы без запасной покрышки? Не очень-то разумно с вашей стороны.
— Эти были почти новые, — возразила Фейт. — К тому же я не знала, что мне попадется такой пассажир. Так что же теперь делать? Что вы предлагаете?
Адриан снова пожал плечами:
— Полагаю, что полиция приедет сюда раньше, чем аварийная служба, ведь так?
Фейт окинула его презрительным взглядом, однако промолчала.
«Она, конечно же, понимает, что мне ужасно не хочется встречаться с полицией, — подумал Адриан. — Да, действительно ужасно не хочется… Встреча с полицейскими была бы не из приятных».
— Вы, наверное, долго находились взаперти, не так ли? — неожиданно проговорила Фейт. — Иначе наверняка сообразили бы, что мы уже не в Теннесси, а в Север ной Каролине.
— Уже не в Теннесси? — Адриан уставился на нее в изумлении. — Ах, да-да, конечно… — Он рассмеялся. — Вероятно, я и впрямь немного поглупел за четыре года. Или просто залюбовался пейзажем, — добавил он, окинув взглядом стройную фигурку Фейт.
На ней был облегающий свитер, и он действительно то и дело поглядывал на ее грудь. Очевидно, четыре года воздержания не прошли для него даром.
— Но если вы все еще беспокоитесь, — с улыбкой продолжала Фейт, — то могли бы спрятаться в кустах. А я позвонила бы знакомым, чтобы они приехали за вами.
Он криво усмехнулся:
— Вы могли бы оставить меня в горах в одной рубашке? Неужели не испытывали бы угрызений совести?
— В крайнем случае могли бы проголосовать. А вон едет шериф. И аварийная служба.
Машина шерифа остановилась метрах в двадцати от них. Адриан покосился на Фейт, однако промолчал. Теперь уже он не сомневался: она не скажет лишнего. Во всяком случае — почти не сомневался…
Выбравшись из своей машины, шериф подошел к «фольксвагену».
— У вас неприятности, не так ли? — спросил он, взглянув на Адриана.
Тот молча кивнул и снова покосился на Фейт.
— Я пыталась объехать белку, — проговорила она с невозмутимым видом.
У Адриана вырвался вздох облегчения. Значит, он все-таки не ошибся в этой женщине — в некоторых ситуациях на нее вполне можно было положиться.
— Я погнула бампер и проколола колесо, — продолжала Фейт. — Мой друг уже отругал меня за то, что я не вожу с собой запасную покрышку.
Фейт предъявила свои водительские права, и Адриан затаил дыхание… Он опасался, что шериф захочет взглянуть и на его права.
Но шериф, казалось, забыл о его существовании — он обсуждал с водителем «техпомощи» и Фейт, как лучше отбуксировать поврежденный «жук». Причем Фейт отчаянно флиртовала с этими мужчинами.
«Интересно, почему она точно так же не флиртует со мной? — подумал Адриан. — Может, понимает, что не надо махать костью перед мордой голодной собаки? Или я, по ее мнению, не заслуживаю внимания? «
А впрочем, ему наплевать, что она о нем думает. Он уже разговаривал с любовницей Тони и убедился, что Сандра не знает, где Тони спрятал деньги. Она ничего не знала и о бухгалтерских записях Тони. Более того, полагала, что бухгалтерские записи — это то же самое, что чековые книжки. Но Фейт Хоуп, наверное, не так глупа…
А Тони… Он, должно быть, полагал, что будет жить вечно. Авиакатастрофа в Бразилии положила конец этим фантазиям, и теперь вся надежда только на его жену, на Фей г… Неужели она действительно ничего не знает?
— Шериф говорит, что может подвезти нас к гончарной мастерской, — сказала она, взглянув на Адриана.
Он молча кивнул. Было очевидно, что ее слова — это вызов, и Адриан, хотя и не хотел ехать с шерифом, решил принять вызов.
По-прежнему не говоря ни слова, он направился к патрульной машине. Не дожидаясь приглашения, уселся на переднее сиденье.
— Угрюмость вам не к лицу, — с насмешливой улыбкой прошептала Фейт, усаживаясь на заднее сиденье.
Адриан нахмурился. Он не привык быть объектом женских насмешек.
— Так подайте на меня в суд, — проворчал он, покосившись на шерифа, все еще стоявшего у обочины дороги.
Фейт всю дорогу болтала без умолку, и Адриан поглядывал на нее с изумлением. «Оказывается, эта женщина — прекрасная актриса, — думал он. — Что ж, тем хуже для меня… «
А может, она так старается из-за него — чтобы шериф не задавал ему вопросов? Эта мысль почему-то ужасно ему не понравилась.
Наконец патрульная машина свернула на гравийную дорожку со знакомым именем на почтовом ящике, и Адриан невольно улыбнулся.
— Благодарю за помощь, шериф, — пробурчал он, когда они остановились у ветхой, полуразвалившейся фермы.
— А я уже решил, что у вас нет языка, — усмехнулся шериф. — Вы родственник Хуана? — Он кивнул в сторону дома.
— Si[3]. — Адриан выбрался из машины и, открыв заднюю дверцу, подал руку Фейт.
Шериф тотчас же отъехал, и они помахали ему на прощание.
Адриан повернулся к сараю, стоявшему за домом.
— Хуан наверняка там, — сказал он, взглянув на свою спутницу.
Совершенно обескураженная, Фейт молча последовала за Адрианом. Откуда преуспевающий адвокат мог знать провинциального гончара? И как он узнал, что она поедет именно сюда? А что, если Адриан попытался удержать ее в заложницах? Что, если это какая-то ловушка?
Фейт тяжко вздохнула. Этот воскресный день начинался так замечательно, а теперь… И ведь все произошло из-за того, что она позволила Адриану остаться в машине.
И именно из-за него она врезалась в дорожное ограждение. Вернее, из-за его слов о том, что Тони якобы… Нет, нельзя думать о прошлом! Иначе это прошлое станет ее будущим. К тому же Рейфел — вор и лжец. Возможно, он и на сей раз солгал.
— Hola, Juan, que tal?![4] — прокричал Адриан в темную глубину сарая.
Он говорит по-испански?! Никто из друзей Тони не говорил по-испански. Они могли сказать несколько слов по-французски, читая винную карту, но испанский — это для горничных и рабочих на стройке.
Они услышали несколько испанских фраз, и почти тотчас же на пороге сарая появился жилистый и очень смуглый мужчина, вытиравший тряпкой покрытые глиной руки. Заметив Фейт, он кивнул ей и подтолкнул локтем Адриана.
— Рад тебя видеть. Buenos dias, senorita[5], — продолжал Хуан, повернувшись к Фейт.
— Como esta usted?[6] — вежливо ответила она, стараясь как можно правильнее произносить слова. Путешествуя с родителями по Мексике, Фейт неплохо освоила испанский, но почти забыла его из-за недостатка практики.
И все же гончар взглянул на нее с явным одобрением. Снова повернувшись к Адриану, он проговорил:
— Вижу, Куинн, ты наконец-то научился выбирать женщин.
Куинн? Его фамилия действительно Куинн? Пропустив мимо ушей лесть в свой адрес, Фейт вопросительно взглянула на Адриана. Тот сделал вид, что не заметил ее взгляда, и сказал:
— Это Фейт Хоуп. А это Хуан Мартинес, мой кузен. Фейт держит магазин и продает керамику. Она хочет посмотреть твои работы. Возможно, ей что-нибудь понравится. Хотя не представляю, что тут может понравиться…
Обменявшись многозначительными взглядами, мужчины направились в сарай, Фейт последовала за ними.
Она бывала во многих мастерских и прекрасно знала, как выглядят гончарные верстаки для разминания глины и гончарные круги. Еще девочкой она играла с некоторыми из гончарных инструментов, но у нее ни когда не было «чувства глины», которым обладают на стоящие мастера, и ей оставалось лишь восхищаться их творениями.
Над верстаком, над еще не обожженными кружками без ручек, сияла лампа. Ручки же, требовавшие формовки, свисали по краям верстака. Хуан что-то проговорил по-испански, затем смочил руки и начал приделывать одну из ручек к кружке. Прилепив ручку, он несколько раз провел по ней пальцами, и глиняный цилиндрик расплющился и изогнулся в виде декоративной «S». Фейт всегда поражалась, наблюдая за работой опытных гончаров — они проделывали все почти незаметно и без видимых усилий.
И все же Фейт была немного разочарована. Несмотря на свое незаурядное мастерство, Хуан, похоже, интересовался только обычной кухонной посудой. Правда, и кружки с изящными ручками в форме буквы «S» выглядели очень даже неплохо. Во всяком случае, их вполне можно было бы продать. Но Фейт мечтала найти что-нибудь… необыкновенное, например, современный вариант «лунного» фарфора. Или вещь такой же красоты, как та ваза, что подарил ей Тони
— Хуан держит свои изделия вон там. — Адриан направился к задней двери. — Пусть он пока закончит кружки, а я покажу вам остальное.
— Почему вы не сказали мне, что у вас есть кузен, который делает керамику? — прошептала Фейт, когда они проходили мимо гончарных кругов.
Адриан распахнул дверь и щелкнул выключателем.
— Я не знал, что вас интересуют местные ремесленники. Он делает керамику для туристов, но немного балуется и фарфором.
Фейт окинула взглядом полки, уставленные керамикой. Немного помедлив, начала осмотр. Тяжелая «плотная» керамика с тусклой глазурью стояла вперемежку с причудливыми фигурками животных из прозрачного рас крашенного вручную фарфора. Традиционные для мексиканской глиняной посуды кобальтово-синий, оранжевый и желтый перемежались экспериментами с травянисто-зеленым и землисто-коричневым. Хуан, очевидно, пред почитал экспериментировать во всех формах.