Райс Патриция. Непорочная

   — Вы, наверное, работали какое-то время вместе с Хуаном, раз знаете так много о керамике, — сказала она, снова взглянув на Адриана.
   Он едва заметно улыбнулся.
   — Керамика — наша семейная традиция. Мои испанские предки, перебравшиеся в Америку, думали, что сумеют этим зарабатывать себе на жизнь.
   Фейт посмотрела на него с удивлением.
   — Но ведь мы живем в технократическом обществе. Сейчас очень немногие пенят и понимают искусство.
   Адриан фыркнул.
   — Можно подумать, я этого не знаю. Моему деду при шлось стать плиточником, а моя мать работала на мельнице. Они выживали. Все мы только этим и занимались — мы выживали.
   — Но выживание — всего лишь первый шаг. Со временем человек обретает крышу над головой и становится материально независимым. И когда можно подумать о том, как найти счастье в жизни. — Адриан криво усмехнулся.
   — Попробуйте сделать это с девятью детьми. Девять детей… — Фейт пыталась представить это, однако у нее ничего не получалось. Девять — конечно, многовато, но ведь она мечтала всего лишь об одном-единственном ребенке. И возможно, сумела бы его зачать. Неужели она поспешила, раздав все деньги?
   — Может быть, рождение детей делало вашу мать счастливой? — спросила Фейт.
   — Мать была в отчаянии, когда уже после смерти моего отчима родилась Инее. И конечно же, она не очень-то обрадовалась, когда ее первенец из-за собственной глупости угодил за решетку. Впрочем, не будем об этом… Я просто хотел сказать, что дети — не всегда великая радость.
   Было очевидно, что Адриан не желает говорить на эту тему, и Фейт, чтобы не молчать, снова заговорила о керамике:
   — Ведь ваш кузен занимается в основном посудой, не так ли? Откуда же вы знаете о таких вещах, как «лунный» фарфор?
   Адриан пожал плечами.
   — Вероятно, я очень любознательный. Поэтому посещал художественные курсы. «Лунный» фарфор просто очаровал меня. Где ваша бабушка приобрела эту чашу?
   Фейт в изумлении уставилась на собеседника. Художественные курсы! Она впервые видела адвоката, всерьез интересовавшегося искусством. Но наверное, в данном случае сказалась семейная традиция. Во всяком случае, подобное объяснение казалось вполне логичным.
   — Так где же ваша бабушка приобрела эту «лунную» чашу?
   — Я никогда не спрашивала ее об этом, — пробормотала Фейт. — Значит, у вас восемь братьев и сестер? Сколько же им лет?
   — Я старший. Потом следует Белинда, ей двадцать пять. А Инес — самая младшая, ей шесть. Мать называла нас по алфавиту, так что с нами все очень просто.
   Фейт улыбнулась этой причуде:
   — Должно быть, ваша мать намеревалась использовать все буквы алфавита?
   Адриан тоже улыбнулся:
   — Понятия не имею. Мать родила меня, когда ей было всего лишь семнадцать. О чем она могла думать в таком возрасте? Полагаю, тинейджеры ни о чем не думают.
   — И не умеют скрывать свои чувства, — кивнула Фейт.
   — Но у них это проходит, не так ли?
   — А вы? О чем вы мечтали в восемнадцать лет? — спросила она неожиданно. — У вас была подружка?
   Адриан улыбнулся:
   — Я мечтал разбогатеть и купить для всей семьи большой дом с бассейном. Поэтому еще в школе работал каждую свободную минуту, и у меня просто не было времени на подружек.
   — Но они у вас были, — сказала Фейт. Она знала, что были. Мужчина с таким взглядом не мог не привлекать женщин. — У вас, наверное, и сейчас есть какая-то женщина, ждущая вашего возвращения, ведь так?
   Адриан надавил на педаль газа и обогнал ехавший впереди грузовик.
   — Когда-то была, — пробормотал он. — Но она любила не меня, а адвокатскую табличку на двери моего кабинета. Так что я не жалею об этой потере. Жалею о других…
   Фейт взглянула на сидевшего рядом мужчину. В его голосе была горечь — она не могла этого не почувствовать. Но если Адриан действительно невиновен, то он — еще одна жертва Тони. Ведь он лишился всего, возможно, даже надежд на будущее.
   — Наверное, мне следовало больше вникать во все… — в задумчивости пробормотала Фейт. — Ведь когда-то, когда Тони только начинал, бухгалтерские книги вела я. Не исключено, что я бы что-то заметила…
   — Вы вели книги — и ничего не знали про Сандру? — удивился Адриан.
   — А вы подписывали трансферты и тоже многого не знали, — парировала Фейт.
   Адриан резко притормозил.
   — Думаю, не стоит осыпать друг друга обвинения ми. Нам сейчас это не поможет. Разумеется, я понимал, что Тони в чем-то замешан, но не обращал на это внимания. Ваш муж предложил мне работу и неплохо платил. Вот я и помалкивал. Конечно, я виноват. Но я уже поплатился за свое молчание. Сейчас мне хотелось бы восстановить мою адвокатскую лицензию, но у меня ничего не выйдет, если Тони потратил все деньги на Сандру.
   — Правовой фонд заплатил обманутым людям. Если вы докажете, что не виноваты, вам вернут лицензию. Действительно, почему бы не вернуть?..
   Адриан рассмеялся.
   — Этот фонд оплачивается юристами. И они заявят, что я обязан возместить убытки.
   — Тогда все… бесполезно, не так ли?
   — Возможно, — кивнул Адриан. — Когда я думал, что деньги у вас, у меня была цель. Но если у вас их действительно нет…
   — У меня их действительно нет, — сказала Фейт. Она вдруг подумала, что Адриан, если поверит ей, развернется и поедет обратно в Ноксвилл.
   — Но какие-то деньги или банковские книги могут находиться в депозитных сейфах, — настаивал он.
   Так он верит ей или нет? Что означает его упрямство? Может быть, его упрямство — просто отчаяние? Но она-то в чем виновата? Почему он принуждает ее ехать в Шарлотт?
   — А вы не думаете, что Тони при первой же возможности опустошил все сейфы? — спросила Фейт. — Он уехал из города после суда. К тому времени у него уже ничего не осталось. Так что он, наверное, выгреб из сейфов все до цента.
   Адриан покачал головой:
   — Окружной прокурор конфисковал все имущество в офисе. Если бы там были ключи от сейфов, прокурор нашел бы их. И едва ли Тони оставил такие улики в руках Сандры. Ведь она — как неуправляемый снаряд. А вот вам Тони доверял. Поэтому мог оставить ключи в доме. Он же не предполагал, что вы узнаете о его связи с Сандрой и все продадите.
   Тони ей доверял… Когда-то она этим гордилась. Но теперь-то она знала: муж доверял ей, потому что считал дурочкой, не представлявшей для него опасности.
   Откинувшись на спинку сиденья, Фейт проговорила:
   — Я заглянула в его сейф и ящики стола, но там не было никаких ключей. А все мои личные вещи я отвезла на хранение и не видела их с тех пор, как уехала. Но среди них нет ничего, к чему бы Тони мог прикоснуться.
   — Тогда начнем с банков. Я буду вашим адвокатом, вы — вдовой, лишь сейчас узнавшей о ценностях в сейфе. Но нам понадобится свидетельство о смерти Тони.
   — У меня нет свидетельства о его смерти, — со вздохом ответила Фейт. Ей ужасно не хотелось говорить об этом. Хотелось вернуться в Ноксвилл и забыть о прошлом.
   — У вас нет свидетельства о смерти? — удивился Адриан. — Но почему? Вы ведь еще не развелись, когда он погиб, не так ли? И как же вы получили его страховку?
   Фейт снова вздохнула.
   — Тони погиб в Южной Америке. А оттуда просто так не присылают свидетельств о смерти. Когда же я нашла страховой полис, в нем оказалось имя Сандры. Так что я отослала полис ей, решила, пусть сама занимается оформлением свидетельства.
   — Сандра никогда не упоминала об этом, — пробор мотал Адриан.
   — Сандра — неуправляемый снаряд, помните? Почему бы вам не похитить ее?
   Он рассмеялся:
   — Когда я позвонил Сандре в первый раз, я услышал пронзительные вопли детей. А она пыталась соблазнить меня. Предлагала супружеские визиты. Конечно же, думала, что деньги Тони у меня.
   Фейт тоже рассмеялась:
   — Думаю, вам следовало принять ее предложение.
   — И платить алименты до конца жизни? Нет уж, благодарю. Заводить детей определенно не в моих планах. Пока что у меня и так много забот. А к тому времени, когда Инес окончит колледж, мне будет под пятьдесят. Не представляю, как я смогу завести семью в таком возрасте.
   Фейт вдруг почувствовала, что слова Адриана огорчи ли ее. А ведь она уже четыре года не думала о сексе… О Боже, что с ней происходит?! Он же адвокат!
   Но это не значит, что он не был бы хорошим любовником. К тому же от него получились бы красивые дети.
   — Сейчас многие мужчины поздно обзаводятся семь ей, — проговорила Фейт; ей вдруг пришло в голову, что Адриан, наверное, ненамного старше ее.
   «О Господи, о чем я думаю?! — мысленно воскликнула Фейт. — Откуда эти ужасные мысли? Мне, наверное, нужно поспать».
   Адриан усмехнулся:
   — Может быть, я женюсь на богатой адвокатессе. — Фейт прыснула:
   — Что ж, замечательный выбор…
   — Утром мы начнем оформлять свидетельство о смерти, — неожиданно проговорил Адриан. — А пока его у нас нет, можно обзванивать банки. Уверен, деньги где-то лежат. Тони оставил Сандре совсем немного, если она отчаялась настолько, что сделала мне предложение.
   — Вы все мечтаете… — Фейт зевнула и закрыла глаза.
   — А что мне еще остается?
   На это ей нечего было возразить. Да и не хотелось спорить — ужасно хотелось спать.
   Фейт проснулась, когда машина внезапно остановилась. Почувствовав, что Адриан потянулся к ее сумочке, она открыла глаза и схватила его за руку. Но он без труда высвободился и — проговорил:
   — Не беспокойтесь, это недорогой мотель. И я потом верну вам деньги. Просто нам надо выспаться, прежде чем мы возьмемся за банки.
   Она взглянула на неоновую вывеску мотеля. Покосившись на своего спутника, спросила:
   — Вы думаете, я заплачу за то, чтобы переспать с вами в дешевом мотеле?
   — А вы предпочитаете дорогой?
   Он вытащил из сумки ее бумажник и, прихватив с собой ключи от машины, пошел заказывать номер.
   Фейт осмотрелась, однако так и не поняла, где находится. Во всяком случае, они остановились не в центре города. Она могла бы выбраться из машины и убежать. Но стоило ли?.. Ведь ночью на окраине города с ней могло случиться все что угодно.
   Выругавшись сквозь зубы, Фейт откинулась на спинку сиденья и снова прикрыла глаза.

Глава 10

   Четыре с половиной года назад
   — Черт побери, где мой «ягуар»? — Тони нахмурился и окинул взглядом площадку перед домом. — Ты ведь не ездила на нем? — спросил он, открывая дверцу машины. Следом за ним из подъехавшего к дому автомобиля вы брались двое мужчин.
   Фейт насторожилась. Она тотчас же узнана спутников мужа — его давних приятелей.
   «А вдруг Тони уже узнал обо всем? — промелькнуло у нее. — Нет, едва ли… «
   Одарив мужа улыбкой, Фейт проговорила:
   — Нет, не ездила, я продала его. — Повернувшись к стоявшему рядом с ней здоровенному футболисту, новому владельцу дома, она тронула его за локоть и сказала: — Не могли бы вы проводить меня к моей машине?
   Фейт хотела уехать до приезда Тони, но потом решила, что новый владелец дома будет надежной защитой. И она не ошиблась. Тони побагровел и разразился отборной бранью, однако не решился применить силу — слишком уж внушительно выглядел футболист.
   Фейт без единого слова прошла к своему старенькому «вольво» и тотчас же уехала.
   Лишь оказавшись на приличном расстоянии от подъездной аллеи, она весело рассмеялась и проговорила.
   — Интересно, какое лицо будет у Тони, когда он узнает, что его дом больше не его дом.
 
   Настоящее
   Фейт посмотрела в зеркало и невольно поморщилась. Как ужасно она выглядит… Впрочем, ничего удивительного — ведь ей почти тридцать. Вот уже появились и «гусиные лапки» в уголках глаз. А чего она в жизни добилась? Ведь в ее жизни не было настоящей любви, не было ничего…
   Да еще и этот ужасный человек в соседней комнате…
   Чего он добивается? Чего хочет от нее? Черт побери, ведь он ее похитил!
   Вытащив из сумочки резинку, Фейт стянула волосы в хвост и вышла из ванной. Увидев, что Адриан придвинул кресло к входной двери, она нахмурилась.
   — Чтобы не впустить воров? Или боитесь, что я могу сбежать?
   Адриан опустился в кресло и, скрестив на груди руки, вытянул свои длинные ноги.
   — Разумеется, боюсь, — ответил он с усмешкой. — Уверен, что вы уже думаете о том, как бы запереть меня и укатить в Ноксвилл. Я не могу этого допустить, и мне нужно выспаться.
   Фейт покосилась на двуспальную кровать. Она не собиралась делить с ним постель — пусть помучается в кресле.
   «Но ведь он и так выбрал кресло… « — подумала она, опускаясь на кровать.
   Фейт улеглась не раздеваясь — лишь сняла жакет. Адриан придвинул к себе свою спортивную сумку — вероятно, в ней было все его имущество — и закрыл глаза.
   Настольная лампа все еще горела, и Фейт, чуть при поднявшись, невольно залюбовалась лицом сидевшего в кресле мужчины. Ей вдруг пришло в голову, что она, если бы была художницей, непременно нарисовала бы его. Конечно же, ее влекло к этому мужчине. Но если бы ей ну жен был лишь секс, то она бы давно уже переспала с Арти из оркестра — с ним было бы гораздо меньше проблем.
   Адриан внезапно приоткрыл глаза, и она бросила ему одну из подушек. Он поймал ее и сунул себе за спину.
   — Имейте в виду, похищение людей — эго серьезное преступление, — заявила Фейт. Ей не спалось — так пусть и он помучается.
   — Что ж, можете привлечь меня к суду, — пробормотал Адриан, снова закрывая глаза.
   Фейт хотела выключить лампу, чтобы не видеть его широких плеч, но она боялась остаться с ним наедине в темной комнате.
   «Господи, что же делать? — думала она в панике. — Может, удастся вытащить телефон из его кармана? Дотронуться до него?! Ни за что! «
   — В Шарлотте множество банков, — проговорила она неожиданно. — Мы просто не сможем посетить все. И вообще, мне надо вернуться в мой магазин…
   Он снова открыл глаза, и Фейт в ужасе замерла. «Голодный» взгляд, о котором писал Шекспир, не шел ни в какое сравнение с тем, что она увидела в глазах этого мужчины. Большие и темные, затененные необыкновенно длинными ресницами, они, казалось, прожигали насквозь.
   Фейт вдруг подумала о том, что лежит на кровати, достаточно широкой для двоих.
   Из груди ее вырвался вздох облегчения, когда Адриан, протянув руку, выключил лампу.
   Но и темнота не помогала — она почти сразу это поняла.
   «Может, удастся сбежать? — подумала Фейт, приподнимаясь. — Да, конечно, удастся — для этого достаточно соблазнить его».
   — Не надо, — раздался голос Адриана.
   Фейт в отчаянии прикусила губу. Господи, она даже не знала, чего хочет больше — сбежать или соблазнить его.
   — Я не могу доверять мужчине, который меня похитил, — бормотала она, глядя в темноту.
   — А я не намерен доверять женщине, от которой зависит моя жизнь, — парировал Адриан.
   — В таком случае вам следовало бы подумать о том, как решить эту проблему, — заявила Фейт, отворачиваясь к стене.
   В неоновом свете вывески, пробившемся сквозь шторы, Адриан видел соблазнительный силуэт — округлое бедро и тонкую талию, — и ему лишь усилием воли уда лось удержаться…
   Ящик с динамитом был бы безопаснее.
   Он вновь закрыл глаза, хотя и понимал, что ему едва ли удастся уснуть. И если он не заснет, то будет всю ночь думать о том, как бы заполучить эту женщину.
   Впрочем, заполучить ее, наверное, не так уж сложно. Он прочел это в ее глазах. Таких женщин, как Фейт, искушают темнота и запреты. Но может ли он воспользоваться такой возможностью? Адриан чувствовал, что не стоит рисковать.
   Но чего он опасался?..
   Конечно, было бы гораздо проще, если бы он по-настоящему злился. Нужно лишь собрать всю злость, кипевшую в глубинах его души, приправить эту злость острым перцем негодования. Но мог ли он злиться на нее? Ведь она совершенно не походила на хладнокровную злодейку…
   Разумеется, эта женщина ему не доверяла. Впрочем, не только ему. Она не доверяла всем мужчинам. И в этом виноват Тони, ее бывший муж.
   Но разве он, Адриан, ей доверял? Едва ли…
   Наконец она уснула, и Адриан с облегчением вздохнул — теперь можно было обдумать планы па завтрашний день…
   Его разбудило журчание воды, и он, приоткрыв глаза, снова закрыл их на несколько секунд — слепил яркий утренний свет, льющийся сквозь занавески. Тяжко вздохнув, Адриан повернул голову и увидел, что кровать опус тела. А за дверью ванной по-прежнему журчала вода.
   «Хорошо, что хоть не зарезала во сне», — с усмешкой подумал Адриан.
   В следующее мгновение дверь ванной распахнулась, и в комнате появилась Фейт — вся сияющая, словно новенькая игрушка на рождественской елке. Ее распущенные волосы лежали на плечах, точно золотистый шелк, а глаза в утреннем свете казались кристально-прозрачными, как горное озеро. Взглянув на ее стройные ножки, Адриан судорожно сглотнул — в нем вновь проснулось желание.
   — Я голодна, — заявила она, глядя на него с вызовом.
   Адриан невольно усмехнулся. Он тоже был ужасно голоден, но это был совсем другой голод. А что, если он сейчас встанет и начнет целовать эти розовые губки? А затем расстегнет блузку, снимет бюстгальтер…
   Нет, нельзя об этом думать! Ему вообще не следовало с ней связываться.
   — Как только я пойду умываться, вы побежите за помощью, не так ли?
   — Я думала об этом, — кивнула Фейт.
   Черт возьми, ведь его действительно могут отправить за решетку. И тогда горе доконает его мать, и она умрет, а его семья отправится прямиком в ад.
   — Но я не собираюсь вытаскивать из вашего кармана ключи от машины. И я не в настроении общаться с полицией до завтрака. Интересно, в этом притоне есть кафе?
   Адриан улыбнулся. Было очевидно, что его спутница настроена не столь уж агрессивно.
   Но все-таки не стоило ей доверять. Ведь эта женщина — прекрасная актриса.
   — Ждете, что я накормлю вас, а потом вы вызовете копов? — Поднявшись на ноги, Адриан прошелся по ком нате.
   Фейт одарила его очаровательной улыбкой.
   — Только троньте меня, и я натравлю на вас копов, — заявила она.
   Адриан подошел к ней почти вплотную. Он чувствовал: если прикоснуться к ней сейчас, она окажется с ним в постели и не издаст ни звука. Но не для этого же он привез ее сюда…
   — Мы могли бы обзвонить банки по моему сотовому телефону, — сказала она неожиданно. — Но не уверена, что нам дадут информацию о депозитном сейфе без свидетельства о смерти. И можно заехать в хранилище, где я оставила вещи. Я позволю вам рыться в моем хламе до тех пор, пока вы не убедитесь, что Тони там ничего не оста вил. Надеюсь, после этого вы отпустите меня домой. — Немного помедлив, Фейт добавила: — Только вам придется довериться мне и отдать телефон. Ведь звонить должна я, не так ли?
   Адриан утвердительно кивнул:
   — Что ж, согласен. Разумеется, звонить будете вы. — Он прошел в ванную и закрыл за собой дверь. Затем быстро разделся и стал под холодный душ.
   Фейт вычеркнула еще один номер из списка, который составила по адресной книге в мотеле, и пробор мотала:
   — Требуют свидетельство о смерти, или какое-нибудь удостоверение личности, или ключ от сейфа, а без этого не хотят даже посмотреть. Проклятые банки… Берут за услуги все больше и больше, а делают все меньше.
   Сидевший за рулем Адриан молча кивнул. Они приближались к Шарлотту, и ему казалось, что он уже видит радостную улыбку матери и слышит крики детей.
   Покосившись на свою спутницу, Адриан проговорил:
   — В таком случае надо узнать, как получить это свидетельство. А ключи мы поищем в хранилище. Полагаю, удостоверение личности для вас не проблема.
   Она взглянула на него с улыбкой и прищелкнула язы ком. В следующее мгновение они едва не столкнулись с «мерседесом» из соседнего ряда — Адриану лишь чудом удалось избежать столкновения.
   — Вот видите? — проворчал он. — Из-за вас мы едва не попали в аварию. Полагаю, вы не стали бы так улыбаться, если бы знали, как это воздействует на гормоны изголодавшегося мужчины.
   Она весело рассмеялась:
   — Мне нет дела до ваших гормонов. Очевидно, у вас от длительного воздержания произошло гормональное отравление. Но не беспокойтесь, я не собираюсь здесь задерживаться. В Шарлотте мне нечего делать.
   — Я поеду за вами. Но подумайте о моей семье. Что они будут делать без меня?
   Она фыркнула и демонстративно отвернулась. Немного помолчав, проговорила:
   — Я не могу надолго оставить магазин. Из-за вас я и так уже лишилась дневной выручки.
   — Дневной выручки? — Адриан усмехнулся. — Поймите, речь идет о будущем семерых детей.
   — Вы, кажется, говорили, что у вас их восемь.
   — Я уже заставил Белинду окончить курсы медсестер. Она замужем и сама заботится о себе.
   Фейт вздохнула:
   — Ну почему вы решили, что меня волнуют ваши проблемы?
   Адриан молча пожал плечами и улыбнулся. Он снова был дома, и он был свободен. А рядом с ним сидела самая красивая из женщин. Что он мог ей сказать? Что буде! носить ее на руках, что будет любить ее вечно. Женщины любят слушать такое, хотя не очень-то верят. А уж эта наверняка не поверит, даже слушать не захочет.
   Он мог бы рассказать ей о своих братьях и сестрах — о помешанных на спорте близнецах, о талантах Сезара, о покалеченной ноге Эрнандо, о восхитительной улыбке Инее… Мог бы рассказать о своей матери — самой лучшей из матерей.
   Но он и так рассказал ей достаточно. Поэтому привел лишь один аргумент:
   — Потому что у вас доброе сердце и вы всем желаете только добра.
   Она промолчала, и он понял, что убедил ее.

Глава 11

   — Куда мы сейчас? Вы хотите заехать домой? — Фейт покосилась на своего спутника.
   Адриан молча покачал головой. Было очевидно, что его что-то беспокоит.
   «Интересно, о чем он сейчас думает? — спрашивала себя Фейт. — И почему сразу не поехал домой? Я бы на его месте поехала… «
   — У меня в «Национальном» есть друг. Наберите их номер и попросите, чтобы позвали Дэвиса Уилкинса.
   — Теперь они называются «Бэнк оф Америка», — сказала Фейт. — За четыре года многое изменилось.
   — Да, конечно. — Адриан коротко кивнул.
   Фейт набрала нужный номер и снова взглянула на сидевшего рядом мужчину. «Цвет лица у него как у индейца, — подумала она. — Но черты, конечно же, испанские. А ростом он, наверное, в своего родного отца».
   Тут в трубке раздался голос оператора, и Фейт попросила позвать Дэвиса Уилкинса. Затем передала трубку Адриану. Он нахмурился и, выехав на обочину, остановился.
   Она взглянула на него с удивлением. Адвокат, который не может делать два дела одновременно? Очень интересно…
   Минуту спустя он вернул ей трубку и выехал на дорогу.
   — Ваш друг не отказался с вами встретиться? Значит, он все еще разговаривает с вами?
   — Он мой должник. Однажды я спас его от крупных неприятностей.
   Фейт улыбнулась. У мужчин очень странные представления о дружбе. Оказывая другу услугу, мужчина считает себя кредитором и при случае требует вернуть долг. Может, и ей следует поступать подобным образом?
   Они проехали по улицам, обсаженным зелеными дубами и сверкавшими под южным солнцем магнолиями, и свернули к финансовому центру города.
   — Бетонные джунгли, — проворчал Адриан. — Когда-то здесь были не только офисы, но и газоны, даже деревья.
   — Привыкайте, — улыбнулась Фейт.
   Он нашел место для парковки в гараже на Седьмой улице.
   — Почему не в гараже банка? — спросила Фейт. — Нам придется пройти несколько кварталов.
   — Потому что у банка гораздо дороже, а мои возможности ограниченны.
   Выбравшись из машины, Адриан обошел капот, от крыл дверцу и подал своей спутнице руку. Фейт усмехнулась — ее похититель был необычайно вежлив.
   — В мятой одежде мы производим довольно странное впечатление. — Она поморщилась и одернула юбку.
   — Позвать горничную, чтобы погладила? — Адриан улыбнулся и подтолкнул ее к выходу.
   — Нет, я хочу… Хочу разгадать стену. — Отстранив его руку, Фейт остановилась и стала рассматривать мозаичное панно, украшавшее стену гаража.
   Подобные панно украшали стены многих шарлоттских гаражей. Это были «картины с загадками» — следовало нажимать кнопки снаружи гаража, и угадавший воз награждался колокольным звоном и миганием огней. Фейт никогда не удавалось разгадать загадку, и почему-то это очень ее огорчало.
   Адриан в изумлении уставился на свою спутницу.
   — Хотите разгадать стену?.. — пробормотал он. Осмотревшись, расплылся в улыбке. — А… вы имеете в виду загадку… Боюсь, это может занять не один час. Лучше останавливаться на каждом этаже, и вы будете смотреть. А потом, когда мы вернемся, вы попробуете разгадать.
   Адриан взял ее за руку и подвел к стене. Было очевидно, что и он заинтересовался загадкой.
   Фейт невольно улыбнулась. «Неужели адвокат может интересоваться чем-то… настолько бесполезным? « — подумала она.
   — Идемте, теперь следующий этаж. — Он подтолкнул ее к лестнице.
   Они со смехом сбежали по лестнице и, спустившись на этаж ниже, подбежали к украшенной стене. Фейт наслаждалась этими мгновениями, она не помнила, когда в последний раз так смеялась.
   Добравшись до нижнего этажа, они взглянули на последнюю из мозаик и, пробежав по улице, влетели в здание офиса.
   Лишь оказавшись в тишине мраморного холла, Фейт поняла, что Адриан по-прежнему держит ее за руку. В смущении высвободив руку, она оправила юбку и осмотрелась. Мимо них проходили элегантные женщины и мужчины в темных строгих костюмах. Тони в таких местах чувствовал себя как дома, а она с тоской вспоминала о банках в маленьких городках своего детства, где служащие угощали ее леденцами и расспрашивали о школе.