Патриция Райс
Непорочная

Глава 1

   После томительных лет заключения и долгих раздумий — все это время он вынашивал планы мести, — после нескольких недель лихорадочных поисков Адриан наконец-то нашел ее.
   В животе у него заурчало, когда он заказал пиво. Разыскивая этот бар, Адриан никуда не заходил перекусить — был не в состоянии. Его желудок завязался в такие узлы, что он не был уверен даже в том, что сумеет осилить пиво.
   Рука его стиснула бутылку, принесенную официантом, но взгляд ни на секунду не отрывался от сцены.
   Официант с бритой головой сунул чаевые в карман и отошел. По мнению Адриана, парень был слишком молод для того, чтобы работать в баре. А впрочем, какое ему до этого дело?..
   Расположившись поудобнее в потрескавшемся вини ловом кресле, Адриан отхлебнул пива, но даже не почувствовал его вкус. Он не пил спиртного несколько лет, но за последние дни вволю наглотался, так что теперь уже не испытывал потребности смаковать выпивку.
   Бар оказался невероятно шумным — очевидно, та кой же гул бывает на космодроме в момент запуска ракеты. Оторвав взгляд от неосвещенной сцены, Адриан стал рассматривать посетителей — в основном мужчин. Судя по всему, этот прокуренный бар не являлся местом встреч, тут едва ли удалось бы спокойно побеседовать с друзьями; посетители же были крикливые и много пьющие — «случайная толпа», как мысленно отметил Адриан.
   Но что здесь делает мисс Неженка?
   Раньше она была миссис Стерва.
   На него почти не обращали внимания, что отчасти объяснялось стадным чувством, заставлявшим посетителей сторониться одиночек. Слишком смуглый — влияние испанских кровей его матери, — он действительно казался чужаком в этом «белом» мире. Адриан знал, как преодолеть подобное препятствие и стать своим, но сей час у него не было желания играть в такие игры. Он пришел — сюда с одной-единственной целью — найти женщину, поломавшую его жизнь, и восстановить свое доброе имя.
   Адриан раздавил пальцами арахисовую скорлупу и снова посмотрел на сцену — там появились музыканты со своими инструментами. Последнего исполнителя проводили неодобрительными возгласами — посетителям явно не нравились меланхолические любовные песни.
   А ведь он не знал, что жена Тони умеет петь. Он почти ничего о ней не знал. Если бы не помощь старика Хедли, ему едва ли удалось бы отыскать ее. В таком случае он купил бы пистолет и разнес бы несколько черепов, чтобы хоть как-то успокоиться. Хотя скорее всего поостерегся бы, он совсем не стремился снова угодить за решетку — последние четыре года высосали из него все соки.
   Многие в зале выражали неудовольствие, вероятно, им казалось, что динамики не обеспечивают нужной мощности звука.
   Тут за столиком напротив вспыхнула ссора, и Адриан заметил, что к ссорившимся, пробираясь вдоль бар ной стойки, приближается плечистый и рослый вышибала.
   Адриан беспокойно заерзал в своем кресле. Ведь он находился за пределами своего штата и тем самым нарушал условие досрочного освобождения. Конечно, здесь его никто не знал, но все же…
   Музыканты принялись настраивать инструменты, и публика стала успокаиваться — все взоры обратились в сторону сцены. Очевидно, она выступала тут не в пер вый раз.
   Водрузив ноги в сапогах на стоявший рядом стул, Адриан снова отхлебнул из бутылки. Несколько лет назад, в старые добрые времена, эти сапоги из змеиной кожи вызывали в Шарлотте насмешки, но здесь, в Ноксвилле, они были в моде. Может, ему стоило завести еще и ковбой скую шляпу?
   Но в данный момент он не мог себе позволить даже такую «роскошь», как шляпа. Впрочем, он не впервые оказался в подобной ситуации и прекрасно знал, как противостоять всем неудачам. Надежда — вот что важнее всего. Если у него останется хоть какая-то надежда, он сумеет выжить.
   Надежда предстала сейчас в образе Фейт Хоуп[1].
   Адриан невольно усмехнулся. Какое нелепое имя… Должно быть, сценический псевдоним. Раньше она была Фейт Николс. Но и это имя совершенно ей не подходило. Фейт Доллар подошло бы лучше. Фейт Богачка. Фейт Де нежный Мешок. Такие, как она, не пачкают руки о мел кие монеты.
   Не отрывая взгляда от сцены, Адриан сделал еще один глоток из бутылки. «Какого черта? — спрашивал он себя. — Что эта женщина делает в таком притоне? «
   Несколько лет назад Хедли закрутил историю, за вершившуюся арестом Адриана. Очевидно, старый ре портер чувствовал свою вину и поэтому все это время поддерживал связь с Адрианом. Именно Хедли сообщил ему о том, что миссис Денежный Мешок ушла от мужа задолго до суда. Он не сразу узнал об этом. Николс не сказал ни слова. А когда этот сукин сын нанес удар, Адриан был слишком занят — пытался спасти свою шкуру, — поэтому не интересовался, чем занимается жена его партнера.
   Тут вспыхнули прожекторы, осветившие сцену. Адриан вновь приложился к бутылке. Интересно, узнает ли он ее? Когда он видел Фейт в последний раз, она выглядела как великосветская дама — светлые волосы убраны в шиньон, красный костюм от дорогого портного и тщательно отполированные ногти… Адриан прекрасно помнил эти ногти; он почему-то обратил на них внимание, когда Фейт, положив руку на Библию, клялась говорить правду, всю правду, и ничего, кроме правды.
   Она солгала.
   Музыканты наконец-то взялись за дело, и Адриан тот час узнал мелодию. В зале одобрительно загудели, хотя, судя по началу, репертуар певицы не отличался оригинальностью.
   Но та ли это женщина? Может, Хедли все-таки ошибся? Репортер утверждал, что Фейт в Ноксвилле — якобы до него дошли слухи, что она поет здесь в барах. Скорее всего кто-то из пьяных друзей Хедли видел в Ноксвилле женщину, похожую на нее и выступающую под именем Фейт…
   Загрохотали тарелки, завизжала гитара, а огни рампы запылали красным. Наконец на сцену вышла певица, и Адриан, подавшись вперед, впился в нее взглядом.
   Он не слушал, как она поет. Глядя на женщину с пышными светлыми локонами, в кожаной мини-юбке и красных сапогах до колена, Адриан пытался узнать в ней элегантную и немного чопорную даму, которую когда-то знал. А впрочем… Ведь он, в сущности, никогда ее не знал. Он видел Фейт Николс лишь мельком — когда встречал ее в офисе. И один раз видел на суде. Так что очень может быть, что на сцене не она.
   «Черт возьми, да эта выглядит не старше того мальчишки официанта, — в раздражении подумал Адриан. — Однако у нее… прекрасный голос. И не только голос… «
   Хрупкая девушка на сцене ненадолго умолкла, а потом вновь запела — теперь Фейт Хоуп пела о любви. Она пела, притопывая ножкой в такт музыке, и казалась необыкновенно соблазнительной.
   Адриан мысленно выругался, вспомнив годы, проведенные за решеткой. Он собирался трахнуть первую попавшуюся женщину, едва лишь выйдет за ворота тюрьмы. Но в реальной жизни все сложилось иначе. Во всяком случае, он не осуществил свое намерение и теперь, глядя на Фейт Хоуп, понимал, что допустил ошибку. Да, конечно, он допустил ошибку, потому что сейчас кровь в его жилах бурлила и напряжение в паху с каждой минутой нарастало.
   И конечно же, это была не она, не та женщина, которую он искал. Фейт Николс никогда так не возбуждала его — и не только потому, что была женой партнера. Ему не нравились миниатюрные блондинки: рядом с ними он чувствовал себя неуклюжим долговязым юнцом.
   Но женщина на сцене была необычайно соблазнительна. И похоже, так считали почти все мужчины в баре. Адриан заметил, что многие из них бросали на нее весьма красноречивые взгляды, но даже это его не охладило.
   Так чем же она привлекала?.. Разумеется, у нее был очень неплохой голос, однако ее едва ли можно было на звав искусной вокалисткой. Скорее всего привлекала чувственность певицы, вернее, чувство, с которым она исполняла свои песни.
   Мужчины слушали певицу затаив дыхание. А некоторые даже расчувствовались — казалось, еще немного, и пустят слезу в свое пиво.
   Закончив песню о любви, Фейт почти без передышки перешла к рок-версии другой известной баллады, и толпа тотчас же ринулась на танцевальную площадку.
   Адриан взглянул на певицу с восхищением. Хотя эта женщина и не обладала вокальными талантами, свою аудиторию она знала прекрасно.
   И конечно же, перед ним не Фейт Николс. Такого просто быть не могло. Дамы из высшего общества не опус каются до прокуренных баров и не поют для водителей грузовиков и подвыпивших фермеров. Но если это не она, то он в тупике. Где же тогда ее искать? Ведь он должен был найти Фейт Николс во что бы то ни стало, потому что от этого зависела вся его дальнейшая жизнь.
   Поставив бутылку на стол, Адриан медленно обошел танцующих. Держась в тени, за кругом света, он подошел к сцене и прислонился к вибрировавшему усилителю. Теперь певица находилась всего лишь в нескольких метрах от него.
   Она вся сияла в лучах прожекторов — вспыхивали блестки на ее жилетке, отливали золотом волосы, поблескивали чулки на стройных ногах, — и притихшие мужчины смотрели на нее с вожделением.
   Заметив спущенную петлю у нее на чулке, Адриан вздохнул с облегчением; ему казалось, что эта петля являлась хоть каким-то свидетельством ее несовершенства. Однако напряжение в паху не проходило — было очевидно, что эта женщина творила чудеса и могла изменить его жизнь одним лишь движением руки.
   А что, если это все-таки она, Фейт Николс?..
   Фейт старалась не замечать стоявшего в темноте не знакомца. Она терпеть не могла алчные взгляды мужчин и, как обычно, пыталась сосредоточиться на музыке и текстах песен. Но высокий незнакомец смотрел на нее так настойчиво, так пристально… В конце концов она почувствовала, что не в силах его игнорировать.
   А может, они знакомы? Может быть, поэтому он так смотрит на нее?
   Она отошла к другому краю сцены, подальше от него, хотя прекрасно понимала: если уж ее узнали, то с этим ничего не поделаешь.
   Черт возьми, но кто же он? И почему так смотрит на нее? Если бы на нем была ковбойская шляпа, или рабочая одежда, или что-нибудь обычное, она могла бы не обратить на него внимания — но черная рубашка и джинсы…
   Снова взглянув в сторону усилителя, она заметила блеск серебра в его ухе и угольно-черные волосы, собранные на затылке в длинный хвост и еще… Казалось, на лбу у него было написано слово «опасность»…
   Тут где-то в глубине бара раздался звон стекла, и это отвлекло ее внимание. Подобные заведения напоминали по вечерам пороховую бочку — в любой момент мог по следовать взрыв. Увидев, что Лысый уже направляется к дерущимся, Фейт успокоилась и снова покосилась на стоявшего у сцены незнакомца. Он был явно не из тех, кто устраивает скандалы, и, возможно, никто, кроме нее, не обратил на него внимания.
   Вскоре выяснилось, что Лысому так и не удалось на вести порядок. Минуту спустя снова вспыхнула ссора, и на сей раз прогремел выстрел. И тотчас же раздался женский визг, закричали мужчины, и танцующие, расступившись, отхлынули к сцене. Вероятно, кто-то из них задел распределительный щит, потому что внезапно погасли освещавшие сцену прожекторы и все лампы в глубине бара.
   Фейт вскрикнула от неожиданности и, зацепившись в темноте за провод, не удержалась на ногах… Она поняла, что падает вниз, прямо на толпу у сцены… и вдруг почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили ее и понес ли куда-то в сторону от вопящей толпы.
   Наконец ноги ее коснулись пола, и Фейт вздохнула с облегчением. В следующую секунду она услышала над своим ухом приятный мужской голос:
   — Ну и вечеринку вы тут устроили…
   Голос показался ей знакомым. Более того, она была почти уверена, что в прошлом не раз слышала его — вот только где?.. И почему этот бархатный голос вызывает у нее какой-то странный трепет?
   Стараясь держать себя в руках, она проговорила:
   — Ничего особенного. Скоро зажгут свет.
   — Эй, Фейт, ты в порядке?! — раздался голос барабанщика.
   — Все хорошо, Томми. Правда, не знаю, как быть с микрофоном. Может быть, Арти следовало бы отключить усилители, прежде чем включат свет. Может случиться замыкание.
   — Черт, давайте сначала поджарим током нескольких придурков! — заорал бас-гитарист, стоявший у края сцены. — Где ты, Фейт? Может, помочь тебе?
   — Иди выдерни штепсель, Арти, и сунь палец в розетку. — Томми расхохотался. Арти усмехнулся и направился к электрощиту.
   — Веселые парни, — заметил незнакомец, по-прежнему стоявший рядом.
   — Они замечательные парни. Просто они считают, что ничего особенного не произошло. — Фейт старалась не смотреть на незнакомца. Интуиция подсказывала ей, что не стоит этого делать. — Я очень благодарна вам за по мощь, — продолжала она. — Но теперь я уже справлюсь сама. Скоро зажгут свет.
   — Это, должны быть, вы, — прошептал он.
   Фейт замерла.
   Даже не глядя на незнакомца, она чувствовала: он хочет сказать что-то еще. Однако он промолчал.
   Когда вспыхнули лампы, она наконец-то обернулась, но он уже исчез.

Глава 2

   Фейт провела кончиками пальцев по серебристо-голубой поверхности антикварной чаши. Затем осторожно поставила ее в витрину, на подкладку черного бархата. Эта чаша, мерцающая словно лунный свет, была одной из самых дорогих в ее коллекции.
   Осторожно опустив стеклянную крышку витрины, Фейт окинула взглядом свою галерею. Хотя она достигла многого, эта чаша являлась, по ее мнению, единственным по-настоящему ценным экспонатом. Фейт ценила красоту как художник, но страсть коллекционера требовала большего. Она часто просматривала каталоги в надежде обнаружить у современных художников такое же совершенство, как в антикварной чаше, но пока приобрела только один столь же прекрасный современный образец.
   Фейт медленно прошлась вдоль витрины. Приподняв стекло, осторожно стерла пыль с изысканной желтовато-зеленой чаши Люси Ри, непонятно как балансировавшей на своей тоненькой ножке. Поставив чашу на место, она взглянула на стоявшие рядом вазы. Похоже, люди начинали понимать, что керамика — это искусство, а не просто удобная емкость для еды или цветов. И конечно же, местные художники заслуживали того, что бы об их талантах узнали; тем более что цены на современные работы были не столь уж высоки. Фейт выставляла эти работы наряду с такими дорогими экспоната ми, как фарфор Ри.
   Она взяла в руки свое последнее приобретение. Чуть мутноватая глазурь, известная как «крейзинг», могла бы считаться браком в столовой посуде, но на вазе для цветов этот дефект выглядел совершенно естественно.
   Закончив вытирать пыль и открыв магазин для посетителей, Фейт включила лампы в витринах и залюбовалась общим эффектом. Арти помог с проводкой, но ей пришлось нанять специалиста, чтобы подобрать правильное освещение для каждой витрины. Без специалиста она бы не справилась.
   Фейт невольно улыбнулась. Как бы то ни было, она гордилась тем, что ей удалось сделать всего лишь за четы ре года. Конечно, иногда ее мучили сомнения, но Фейт отгоняла их, потому что знала: она занимается нужным и полезным делом. Конечно, она не возит сбои экспонаты на выставки Нью-Йорка и Майами, но зато она знакомит округу с отличной керамикой и обеспечивает заработок местным мастерам — разве этого мало?
   Звякнул колокольчик над дверью, и Фейт вздрогнула от неожиданности. Посетитель появился сразу после открытия, и это могло означать только одно из двух: или в городе наплыв туристов, или ее ждут неприятности.
   В следующее мгновение в дверях появилась Энни — как всегда, хмурая, с поджатыми губами.
   — Фейт, у тебя есть минутка? — проговорила она, даже не поздоровавшись.
   Энни полагала, что искусство существует только для богатых. Фейт, как ни старалась, не могла убедить ее в том, что в красоте нуждаются все люди.
   — Что случилось, Энни? Неужели крыша снова протекает? Но вчера же не было дождя, не так ли?
   Внезапно за стеклом витрины появилась тень, и у Фейт перехватило дыхание. Это был он, незнакомец из бара.
   Сделав над собой усилие, Фейт повернулась к стояв шей перед ней женщине. Сторонний наблюдатель ни за что бы не подумал, что Энни была директором приюта для бездомных, а не одной из его обитательниц.
   — Этой ночью к нам пришла женщина с тремя деть ми, — прошептала Энни, бросив тревожный взгляд на муж чину, появившегося на пороге. — Кажется, у тебя покупатели. Позвони мне, когда можешь, ладно?
   Фейт не хотела, чтобы Энни уходила. Она нисколько не сомневалась: рассматривавший сейчас чашу Ри — это незнакомец из бара.
   Взяв Энни за руку, Фейт подвела ее к конторке.
   — Вам не хватает кроватей? — спросила она, понизив голос.
   Энни тяжко вздохнула.
   — Не хватает кроватей, не хватает места, не хватает одежды. А одному из малышей нужны подгузники. — Бросив взгляд на мужчину в черном, Энни продолжала: — Думаю, ей нужно в убежище для женщин, которых избивают мужья. Но она не сказала ни слова, а я не могу за ставить ее уйти. Фейт, все ее дети — девочки. Ты знаешь, как много у нас в приюте мужчин. Если бы только…
   Фейт похлопала Энни по плечу:
   — Я все понимаю. Вам нужно другое здание. Давай сначала подумаем, что можно сделать с кроватями и одеждой. С помещением придется немного повременить.
   — Благослови тебя Господь. — Энни вздохнула с облегчением. Снова взглянув на мужчину в черном, она по спешно направилась к выходу.
   Фейт потянулась к телефону.
   — Не нужно. — Перегнувшись через стойку, незнакомец отстранил ее руку; она даже не слышала, как он подошел.
   Фейт вздрогнула и подняла голову. На нее в упор смотрели карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Невольно отступив на шаг, Фейт с дрожью в голосе проговорила:
   — Как вы нашли меня?
   — Похоже, Арти без ума от вас, — проговорил он, засовывая руки в карманы брюк.
   — Арти двадцать три, и он от многих без ума, — ответила Фейт.
   Она смотрела на стоявшего перед ней мужчину и пыталась понять, почему он кажется ей знакомым. Темные глаза, черные, как у индейца, волосы, поджарый и мускулистый… Кажется, у нее не было таких знакомых, но все же…
   Он пристально смотрела на нее, и его взгляд словно прожигал насквозь. Отбросив со лба волосы, Фейт сказала:
   — Арти не должен был говорить вам, где меня найти.
   — Он пьет очень много пива, а я, как мне говорили, умею разговаривать с людьми.
   «Да, похоже, что умеет, — подумала Фейт. — К тому же, у него такой голос… Он мог бы заткнуть за пояс любого проповедника или адвоката. Надеть на него строгий деловой костюм, шелковую рубашку и галстук и поста вить в зале суда… «
   Фейт вздрогнула, глаза ее расширилась.
   — Вы?! — воскликнула она.
   — Совершенно верно. — Он едва заметно кивнул, и солнечный луч блеснул на его серебряной серьге.
   Фейт в изумлении смотрела на стоявшего перед ней мужчину. Она видела его с аккуратной стрижкой, в элегантном костюме с золотыми часами на запястье. А сейчас он выглядел… как пират.
   Неужели это действительно он?
   — Что вам нужно? — спросила она, невольно отступая еще на шаг.
   — Отчетные книги вашего мужа. — Фейт пожала плечами.
   — Тони умер, — напомнила она. — А я думала, что вы … в тюрьме.
   — Выпушен досрочно за хорошее поведение, — проговорил он с усмешкой. — Это было не так-то сложно, ведь я не женат, поэтому не мог быть поощрен свиданиями с супругой. Пришлось выпустить меня досрочно.
   Фейт потупилась. Она давно уже не думала о сексе, но сейчас вдруг почувствовала, что этот мужчина излучает мощную сексуальную волну…
   Заставив себя поднять на него глаза, она проговорила:
   — У меня нет ничего принадлежащего Тони. Все его бумаги забрал суд
   — Но не те, что нужны мне, — возразил Адриан.
   Он рассматривал стоявшую перед ним женщину. Она оказалась выше, чем он думал, и, судя по всему, всегда носила волосы распущенными, как девчонка, а кожа — гладкая и прозрачная, как фарфор, стоявший в витринах. Но к фарфору приятно прикасаться… и он хотел ласкать ее так же, как поглаживал бы какую-нибудь из этих чаш…
   Нет, не следует об этом думать. Ведь он пришел сюда по делу. Но вдова Тони, похоже, не горит желанием ему помочь. Что ж, он и не рассчитывал на быстрый успех.
   Пристально, глядя в глаза Фейт, он проговорил:
   — Вы послали Хедли копии страниц из банковской книги и погашенные чеки. Вы должны знать, где находится остальное.
   — Если бы я знала это, то предъявила бы все на суде, — заявила Фейт.
   — Но они у вас были, — настаивал Фейт. — Иначе вы не смогли бы скопировать их, чтобы отправить репортеру. Теперь Тони мертв. Вам не нужно защищать его или кого-либо другого. Я просто хочу… очиститься, хочу восстановить свое доброе имя.
   Она окинула его презрительным взглядом.
   — Думаете, что эти книги помогут вам очиститься? Ведь я все знаю. Знаю, что вы составляли завещание. Вы представляли все документы. Именно ваше имя было на документах, на банковских счетах и факсах. Признаю, я ни когда не верила в невиновность Тони. Но он был достаточно сообразителен, и никто не мог бы его уличить.
   — Никто, кроме жены, — возразил Адриан. — Так где вы нашли эти бумаги? — Он впился взглядом в стоявшую перед ним женщину.
   Она с минуту молчала. Потом вдруг улыбнулась и, усевшись на стул у конторки, вытащила из ящика пачку счетов.
   — Я нашла их там же, где обнаружила погашенные чеки на имя подружки Тони. Тогда меня больше интересовала Сандра, чем бухгалтерские отчеты. Эти записи — просто сахарная глазурь на торте. Ведь Хедли выяснил, что они на самом деле значат.
   Адриан нахмурился. Эта женщина наверняка лгала, как лгала на суде.
   — Кого вы защищаете?! — прорычал он, невольно сжимая кулаки. — Ведь Тони мертв!
   — Никого я не защищаю, — ответила она с невозмутимым видом. — Все, что у меня было, — это те копии в его сейфе. Я почти уверена: Тони хранил их в качестве страховки на случай, если вы что-нибудь предпримете против него. Понимаете? Я разыграла его карты чуть раньше, чем он ожидал, вот и все.
   Нет, такого просто быть не могло. Ведь он так рассчитывал на эти записи, именно на них строил все свои доказательства… И куда же в таком случае исчезли деньги ограбленных клиентов?
   Окинув взглядом витрину, Адриан уставился на собеседницу.
   — Это вы взяли деньги, — прошипел он в ярости. — Да, теперь я понял, это вы… Значит, решили подстраховаться? Решили обеспечить себе безбедную жизнь?
   Она поднялась на ноги и окинула его ледяным взглядом. Немного помолчав, проговорила:
   — Насколько я знаю, Тони и его любовница скрылись, прихватив все. Я отказалась от своей доли имущества, что бы, насколько возможно, возместить ущерб. Адвокатский фонд выплатил все остальное. Вы нашли не ту женщину, мистер Рейфел. На вашем месте я бы поискала Сандру. А сейчас, если вы не против, закончим нашу дискуссию. Пожалуйста, уходите.
   Она даже не сказала, что может вызвать полицию. Если бы полиция узнала, что он в Ноксвилле, его бы непременно арестовали за нарушение условий досрочного освобождения и отправили бы снова за решетку.
   Сделав над собой усилие, Адриан подавил гнев. Окинув взглядом собеседницу, он сквозь зубы проговорил:
   — Разумеется, я не ангел, миссис Николс, но я не виновен в воровстве и лжесвидетельстве. Сандра Шоу была любовницей Тони задолго до того, как вы стали его трофеем. Сейчас она живет в трейлере во Флориде и пытается прокормить их троих детей. А у вас здесь — бесценный фарфор. Я дал вам возможность сделать правильный вы бор. Теперь мне придется действовать иначе.
   Не дожидаясь ответа, он резко развернулся и вышел из магазина. Дверь за ним захлопнулась, но его голос еще долго звучал в ушах у стоявшей за конторкой Фейт.
   «Неужели у Сандры действительно нет денег? — думала она. — А ведь я все эти годы ненавидела ее, хотя, оказывается, совсем ничего о ней не знала. Черт возьми, но где же тогда эти деньги? «

Глава 3

   Четыре с половиной года назад
   Держа в одной руке сумку с любимыми деликатесами Тони, а в другой пакет с информацией из агентства по усыновлению, Фейт брела по дорожке, протянувшейся под высокими дубами, и любовалась розовыми азалиями, росшими вдоль кирпичной стены коттеджа. Она любила этот дом в пригороде Шарлотта, и ей ужасно не хотелось отсюда уезжать.
   Но Тони уже не раз говорил о том, что хочет продать этот дом и купить огромный особняк за миллион долларов. Только к чему им такая роскошь?..
   Ловко управляясь с сумкой и пакетом, Фейт открыла потемневший от времени медный почтовый ящик — приобретение, являвшееся предметом ее гордости. Она неделя ми обшаривала антикварные магазины в поисках такой чудесной вещицы. Наконец нашла, что хотела, в лавке старьевщика, но Тони, увидев покупку, долго ворчал: он признавал только все новое и дорогое. К счастью, их соседи тоже оценили ящик и стали восхищаться им — лишь после этого муж перестал ворчать.
   Сейчас у нее уже не было необходимости работать и она занималась только домашним хозяйством; Тони же пытался расширить свою адвокатскую практику. Фейт гордилась тем, что муж помогал также вдовам и сиро там, и она понимала, что не должна жаловаться на его постоянные разъезды и отлучки. Просто она не привыкла проводить так много времени в одиночестве и поэтому скучала.
   Фейт хотела иметь детей, но не могла.
   И не могла жить с этой болью.
   Что ж, она покажет Тони пакет из агентства и попытается все ему объяснить. Возможно, муж поймет ее, пой мет, что она не может без детей.
   Если бы только она сумела объяснить ему…