Рединг Жаклин. Похищенный рай

   Джиллиан спокойно выдержала его ошарашенный взгляд. Она поднялась с постели и медленно направилась к нему через всю комнату.
   — Да, милорд, вы не ослышались. Я сделала вам предложение. Видите ли, мне кажется, что и я отчасти в ответе за то неловкое положение, в котором мы оказались. Я не хочу, чтобы вы из-за меня нарушили свои принципы. Я согласна с тем, что ваш ночлег на конюшне, возможно, будет лучшим выходом из сложившейся ситуации, но я говорю не только о сегодняшней ночи. Я не хочу, чтобы вы ночевали на конюшне постоянно. И если вас беспокоит лишь тот факт, что я не замужем, мне кажется, самым легким решением проблемы была бы наша женитьба. Ибо вы — единственный мужчина, за которого я бы пошла.
   Теперь Джиллиан стояла к нему уже так близко, что он отчетливо слышал аромат лаванды, исходивший от ее кожи. Просохшие волосы мягкими густыми волнами струились у нее по плечам. Невероятным усилием воли ему удалось подавить дикое желание поднять ее на руки, отнести в кровать и заниматься там с ней любовью до рассвета.
   Дант не исключал того, что сдержаться ему помогла всевышняя сила.
   — Вы не отвечаете мне, милорд. Дант посмотрел ей в глаза:
   — И вы — единственная женщина, на которой я согласился бы жениться.
   Джиллиан улыбнулась:
   — Значит, можно считать, что препятствия остались позади? Что мы теперь будем делать?
   Дант повернулся к двери, ибо знал, что еще минута — и он не сможет удержать себя в руках.
   — Увидимся завтра утром, миледи. Мы выезжаем на рассвете, так как я не хочу откладывать нашу свадьбу ни на одну лишнюю минуту.
   Джиллиан проводила его глазами. Потом она затушила свечи и легла в постель. Она чувствовала, что совершила глупость. При этом Джиллиан жалела вовсе не о том, что сделала Данту предложение. Мысль выйти за него замуж казалась ей исполнением волшебной мечты. Да, она жаждала каждое утро просыпаться в его объятиях. Жаждала прожить вместе с ним жизнь. Быть матерью его детей. Она жалела только об одном, что согласилась подождать до свадьбы и позволила ему сейчас уйти.
   Она лежала в постели без сна, смотрела в темный потолок, представляла себе, как он ворочается сейчас на конюшне, и искренне жалела о том, что он не нарушил ради нее свои принципы.
   Впрочем, это лишний раз подтверждало, что Дант в любой ситуации всегда остается истинным джентльменом.
 
   Карета свернула с дороги и остановилась на опушке небольшой рощицы высоких вязов. В небе уже сгущались сумерки. Джиллиан выглянула в окно и увидела небольшое каменное строение неподалеку от дороги. Весь день с самого утра Дант скакал на Гневе рядом с каретой. Сейчас конь стоял у крыльца дома, а Дант как раз заходил внутрь.
   Джиллиан открыла дверцу кареты, но выходить не стала.
   — Стабс, почему мы остановились? Лорд Морган говорил, что мы уже сегодня будем в Уайлдвуде. Неужели заблудились?
   Карета качнулась под тяжестью кучера, который свесился с козел.
   — Н-нет, миледи. М-мы не заблудились. Уайлдв-вуд уже близко. Ч-час езды отсюда. Его св-ветлость просто сказал, что ему н-нужно задержаться здесь п-по одному делу.
   По одному делу? Джиллиан стало интересно, что же это может быть за дело. Но тут ей вспомнилось, что в ту ночь, когда Дант нашел ее на дороге, он проезжал мимо одного поселка, несчастные жители которого мужественно сражались с чумой. Дант помог им тогда. Наверное, они остановились сейчас здесь, чтобы узнать, как идут дела.
   — Спасибо, Стабс. Я не сомневаюсь, что его светлость не задержится.
   И Дант словно услышал ее слова.
   — Не согласитесь ли вы выйти, дорогая? — неожиданно раздался его голос у самой дверцы кареты.
   — Что-то случилось, милорд? Несчастным нужна еще какая-то помощь?
   Дант взял ее за руку и помог сойти на землю.
   — Несчастным? О каких несчастных идет речь?
   — Но разве это не тот поселок, где чума?
   — Тот поселок назывался Эйам, и он находится не здесь. Но раз уж вы так заинтересовались судьбой жителей Эйама, я могу сказать вам, что в последнее время до меня доходили известия о том, что больных там стало значительно меньше. К тому же я отослал им лечебные травы, которые мне в Лондоне присоветовала Мара. — Он улыбнулся. — А сейчас мы не в Эйаме. Этот поселок называется Пик-Форест, он находится между Тайдсвелом и Шапель-ан-ле-Фрит. Кстати, известен многими своими достопримечательностями, в частности каналом. Но нас с вами должна заинтересовать местная церковь, выстроенная в память Карла Мученика, отца нашего короля. Она была возведена меньше десяти лет назад женой графа Девонширского. Окно над алтарем, между прочим, из венецианского стекла. Церковь не обслуживает какую-то конкретную конфессию и поэтому не подчиняется епископальной власти. Разные люди находят в этом свои преимущества, но для нас эта церковь хороша тем, что олицетворяет собой дух Гретна Грин в самой дербиширской глуши. То есть здесь от жениха и невесты не требуется ни предварительной помолвки, ни испытательного срока для проверки чувств. Здесь людей венчают сразу. Это я вам и хочу предложить сейчас, если, конечно, вы еще не передумали стать моей женой.
   Джиллиан только улыбнулась в ответ. Церемония заняла меньше часа. Точнее, ровно пятьдесят минут, если верить церковным часам. Как только сумерки стали сгущаться, они снова сели в карету и поехали дальше. Гнева привязали сзади к экипажу, и Дант на этот раз сел вместе с Джиллиан.
   — Иди сюда, жена, — проговорил он и притянул ее к себе так, что Джиллиан оказалась между его ног. Не теряя времени, Дант стал жадно целовать ее. Тут он был, наверное, похож на человека, которому долго отказывали в хлебе, но в итоге пригласили на настоящий пир.
   Джиллиан приникла к нему. Его губы скользили по ее шее, вот он легонько куснул ее в мочку уха, поцеловал подбородок… Каждое его прикосновение порождало сладкую дрожь во всем теле. Через минуту она почувствовала, как его рука поползла вверх по ее ноге. Вот пальцы пробежали колено и стали гладить бедро. В ней родилось внутреннее напряжение. Ей хотелось, чтобы он обнял ее крепче. Вот он покрыл поцелуями верхнюю часть ее груди, выглядывавшую из-за корсажа, накрыл рукой одну из грудей, от чего Джиллиан возбудилась еще больше. Она почувствовала, как он стал расстегивать крючки на ее платье, послышался шелест натягиваемой ткани… У нее перехватило дыхание, и она с нетерпением ждала продолжения.
   В следующее мгновение Джиллиан вскрикнула, почувствовав на своей обнаженной груди влажные и горячие губы и язык Данта. Ласка была настолько изысканной, что возбуждение девушки переросло все границы. В это время рука его принялась ласкать бедро с внутренней стороны. От кончиков его ласковых пальцев прокатывались волны импульсов, устремившихся в самое чувствительное место на ее теле, где родилось и стало стремительно нарастать желание. Вот его рука нежно коснулась низа ее живота, и палец стал мягко входить внутрь. Джиллиан хотелось кричать от наслаждения.
   Дант вошел в нее одним пальцем, и девушка непроизвольно стала подаваться навстречу его руке. В то же время Дант не переставал ласкать ртом ее грудь, заострившиеся от возбуждения соски. В какой-то момент он втянул один сосок в рот, и от этого дрожь в теле девушки усилилась. Движения пальца внутри нее тем временем стали увереннее, смелее. Все эти ласки вкупе привели к тому, что в Джиллиан родилось незнакомое и удивительное ощущение парения над землей, которое стремительно росло, словно снежный ком, и усиливалось. Наконец наступила кульминация, и полет закончился волшебным фейерверком чувств и спазмов, которые потрясли ее всю.
   Джиллиан не смогла сдержать громкого возгласа и, запрокинув голову назад, отчаянно вцепилась руками в волосы Данта. Бившая ее крупная дрожь постепенно стала проходить. Дант крепко прижимал Джиллиан к себе, зарывшись лицом в ее обнаженные груди, и ждал, когда та вернется к действительности. Когда же Джиллиан пришла в себя и обратила на него взгляд, в котором застыл немой восторг, он нежно и мягко поцеловал ее в губы.
 
   Дант обнимал Джиллиан рукой за талию. Девушка положила голову ему на плечо, отдыхая после пережитого только что. И так они приехали в Уайлдвуд.
   Джиллиан слышала, какая суматоха поднялась в доме, стоило только их карете подкатить к крыльцу. Слуги один за другим стали выбегать из дома, чтобы поприветствовать своего хозяина.
   — Добро пожаловать домой, леди Морган, — сказал Дант. Он быстро застегнул крючки на ее платье и опустил юбки. — Но учтите, что я собираюсь, не откладывая дела в долгий ящик, продолжить то, что начал. Дайте только добраться до постели.
   «Продолжить?! Так это еще не все? Неужели может быть что-то сильнее, что-то выше того, что она уже испытала?»
   Дант вылез первым, потом помог ей сойти на землю и тут же подхватил на руки, улыбнувшись, он шепнул ей на ухо:
   — Такая традиция! Жених должен внести невесту в дом на руках.
   Прижимая ее к себе, он стал подниматься по ступенькам крыльца. Их вышли встречать Ренни, миссис Лидс и все остальные слуги. Дант приветственно кивнул им и, войдя в дом, тут же направился с Джиллиан в свою спальню. Огонь уже весело потрескивал в камине, и даже постель была расправлена. Все еще держа Джиллиан на руках, Дант вошел в комнату и ногой захлопнул дверь.
   — Вы даже представить себе, мадам, не можете, — проговорил он, опуская ее на постель, — до какой степени я хочу вас!
   Джиллиан была не в состоянии отвечать, она только молча наблюдала за тем, как он снимает с нее башмаки, затем подвязки и чулки, швыряя это все, не глядя, на пол.
   — Я просто изнываю от желания, — продолжал он, вновь расстегивая крючки на ее платье. Справившись с ними, он поцеловал ложбинку меж ее грудей, живот… Жар его поцелуев свободно проникал сквозь тонкую ткань сорочки. — Оно проснулось во мне в тот самый миг, когда я впервые увидел тебя. — Дант стал стягивать с нее юбку. — И именно поэтому, миледи, я и поцеловал вас тогда на дороге. — Он отбросил юбку себе за спину. — С тех пор я только и мечтаю о том, как дотронусь до тебя, Джиллиан, овладею тобой здесь, вот на этой постели.
   Дант выпрямился, стянул с себя рубашку. По мускулам его рук и груди забегали блики от огня. Точеное тело его было красиво. Джиллиан молча наблюдала за тем, как он разулся, стянул чулки и, наконец, расстегнул штаны. Через минуту он уже стоял перед ней обнаженный.
   — О Дант… я тоже все это время хотела тебя. Дант протянул ей руку и заставил сесть рядом с собой на постель. Обняв Джиллиан, он наклонился и нежно поцеловал ее. Затем он снял с нее сорочку и вновь поцеловал, крепко прижав к себе.
   Они были так близко друг от друга, что, казалось, их дыхание и жар, исходивший от тел, слились в одно целое. Джиллиан обняла Данта за шею и раскрылась ему вся. Она чувствовала, как трется о ее живот его возбужденная плоть… В следующее мгновение он заставил ее лечь на спину и сам опустился сверху.
   Дант поднял голову и внимательно посмотрел на нее. В глазах ее играли блики от камина.
   — Тебе известно, что случается, когда мужчина и женщина бывают вместе, Джиллиан? Она утвердительно кивнула.
   — А ты знаешь, что в первый раз тебе будет больно? Она снова кивнула.
   — Обещаю, что постараюсь всеми силами облегчить эту боль. Есть несколько способов. Но я не смогу избавить тебя от нее полностью. Будь моя воля, я с радостью принял бы ее на себя. Ты доверяешь мне, Джиллиан?
   — Да, — шепнула она.
   — Мне это очень нужно сейчас. Боль будет внезапной, но недолгой. Я постараюсь доставить тебе удовольствие, чтобы ты быстро забыла о ней.
   Он поцеловал ее.
   — Ты очень красивая, Джиллиан.
   Он снова поцеловал ее, на этот раз глубже войдя в ее рот языком. Джиллиан развела ноги, и Дант опустился между ними, прижавшись к ней всем телом. Джиллиан повела бедрами, согнула колени и в это мгновение почувствовала, как он коснулся самой чувствительной частички ее тела. Ей безумно захотелось почувствовать его внутри себя. Прямо сейчас! Ей хотелось слиться с ним воедино, и она даже невольно задвигала бедрами, как бы отыскивая его.
   Дант улыбнулся:
   — Потише, любимая. У нас еще вся ночь впереди.
   Не успела она ответить, как он опустил голову и в следующую секунду легонько прикусил ее сосок. Сильная дрожь охватила Джиллиан. Между тем руки Данта двинулись вниз и завладели ее ягодицами. Сам он тоже стал опускаться вдоль ее тела, целуя везде, где скользили его губы. По груди, по животу и дальше…
   Джиллиан тихо вскрикнула, почувствовав влажные горячие губы Данта внизу живота.
   Волны наслаждения прокатились по ней, когда в нее вошел его язык. Одновременно он стиснул руками ее ягодицы. Кончик его языка быстро заметался у нее внутри. Джиллиан охватила сильная дрожь, и руки непроизвольно сжались в кулачки. Ощущения, которые она впервые испытала еще в карете, вновь вернулись к ней, только с еще большей силой. Еще выше подняв колени, она закричала, а язык Данта тем временем продолжал ласкать ее внутри. Ей показалось, что они оторвались от земли. Они возносились все выше и выше и, наконец, оказались там, где наступил пик эмоций и ощущений… Джиллиан выгнулась дугой, бедра ее оторвались от одеяла… Она стала умолять Данта поскорее избавить ее от этой невыразимой сладкой муки. И в тот момент, когда Джиллиан уже думала, что не выдержит и умрет, Дант отпустил ее, и наступила благодатная разрядка.
   Джиллиан едва не лишилась чувств и смутно осознавала, что Дант вновь поднялся вровень с ней. Она сомкнула вокруг него ноги и в следующую секунду почувствовала, как он вошел в нее, резко толкнулся вперед и в одно мгновение превратил Джиллиан из девушки в женщину.
   По рукам Данта пробегала дрожь. Ощущения были непередаваемые. Казалось, он вот-вот умрет от наслаждения. Но, справившись с собой, он на несколько секунд замер в ней, давая ей возможность привыкнуть к нему. Тело его было напряжено. Дант подался назад и почувствовал, что Джиллиан устремилась вслед за ним, не отпуская. Тогда он снова вошел в нее до конца и уже не останавливал движения.
 
   Джиллиан молча смотрела на него. Глаза Данта были закрыты, а на лице отражались все чувства. Сначала он двигался медленно, затем быстрее и вскоре потерял всякий контроль над собой: движения его еще больше ускорились, стали глубже, все тело ее сотрясалось под его ударами, Дант задыхался. Наконец он вскрикнул, вошел в нее до конца. По всему его телу прошла сильная дрожь, и он излился в нее. Джиллиан крепко обняла его и прижала к себе, пока он восстанавливал дыхание.
   Комната погрузилась в тишину, слышалось только, как потрескивают щепки в камине. Дант успокоился, пришел в себя и чуть приподнялся над ней на расставленных руках. На губах его играла слабая улыбка.
   — Ты — ангел, и я благодарен Господу за то, что он послал тебя мне. Я еще найду способ доказать, как сильно я тебя люблю. Вот увидишь.
   Джиллиан тоже улыбнулась. В глазах ее блестели слезы.
   — Вы это только что доказали, милорд.
 
   Когда Джиллиан проснулась, комната была залита яркими лучами солнца, свободно проникавшего через окна вместе со звуками нарождающегося дня. Дант лежал рядом на спине. Простыня скомкалась у него в ногах. Рука его лежала у нее на ягодице. Волосы спутались за ночь.
   «Боже, как он прекрасен! И любит меня…»
   Джиллиан села на постели и осторожно коснулась кончиком указательного пальца его губ. Затем ее рука стала опускаться вдоль его тела, по груди, животу… и остановилась на талии. Дальше было одеяло. Чуть поколебавшись, Джиллиан приподняла его край и заглянула туда.
   — Даже не думал, что пробуждение может быть таким приятным.
   Джиллиан увидела, что он смотрит на нее и широко улыбается.
   — Я просто…
   — Ты по природе любопытна, Джиллиан. И за это тоже я люблю тебя.
   Джиллиан прикусила губу, опустила глаза и положила руку ему на живот. Дант зажмурился. Джиллиан опустила руку ниже, чувствуя, как реагируют мышцы его живота на ее прикосновения. Она провела кончиком пальца по его напрягшейся плоти. Дант шумно вздохнул. Джиллиан тут же отдернула руку:
   — Больно?
   — Нет, — ответил Дант, взял ее руку и положил обратно. — Просто я никогда еще не испытывал такого удовольствия от простого прикосновения.
   Джиллиан преисполнилась уверенности. Она сомкнула пальцы вокруг его жезла. Как приятно было сознавать, что он возбудился лишь оттого, что она до него дотронулась… Джиллиан прошлась рукой по всей его длине, наслаждаясь силой, мужественностью. Она чувствовала, как Дант отвечает на все ее прикосновения. Она и сама возбудилась так, что у нее даже закружилась голова. Ей вспомнилось то наслаждение, которое он доставил ей накануне своими руками и ртом. И ей захотелось сделать для него то же самое. Двигая рукой по его напряженной плоти, она стала покрывать мелкими поцелуями его грудь и живот. Но тут Дант поймал ее руку и отвел от себя. Не успела Джиллиан опомниться, как он положил ее на спину и слегка навалился сверху.
   — Если вы будете так настойчивы в своих действиях, миледи, то можете легко смутить меня. И хотя я полон желания продолжить урок, начатый вчера, мне не хочется, чтобы тебе было больно. Я знаю, что после вчерашнего у тебя все ноет. Не торопись, у нас еще вся жизнь впереди. Времени для любви будет предостаточно.
   Он накрыл ее рот долгим поцелуем, а потом быстро поднялся с постели. Джиллиан молча наблюдала за ним. Дант подошел к туалетному столику, налил из кувшина в чашку немного воды, захватил полотенце и вернулся к постели.
   — Что ты хочешь сделать? — спросила она.
   — У тебя должна быть кровь после первой ночи. Дант развел Джиллиан ноги, намочил полотенце в чашке и прижал к ее лону. Холодный компресс принес облегчение.
   Дант запахнулся в домашний халат, лежавший в ногах постели на скамеечке, затем принес ей из гардероба точно такой же.
   — Хочешь есть?
   — Умираю с голоду.
   В халате Данта ей было удивительно хорошо. И хотя он был ей очень велик, Джиллиан ничего не имела против этого. Шелковая подкладка ласкала кожу, и от ткани исходил запах Данта. Джиллиан настолько все это устраивало, что не хотелось даже на минуту расставаться с халатом.
   Они вместе спустились в столовую.
   — Доброе утро, Ренни, — приветствовал Дант своего управляющего.
   — Здравствуйте, милорд. — Ренни с улыбкой перевел глаза на Джиллиан: — Доброе утро, миледи. Примите мои поздравления по поводу вашего замужества.
   — Спасибо, Ренни. Я уже чувствую себя в Уайлдвуде как дома.
   — Это и есть теперь твой дом, — сказал Дант, наливая себе кофе.
   — Сегодня рано утром курьер доставил письмо, милорд, — сообщил Ренни, протягивая Данту конверт. — Из Лондона.
   — Скорее всего от Рольфа и Адриана. — Дант распечатал письмо и стал читать. — Ага, Рольф пишет, что твой брат Реджинальд был весьма раздосадован, когда обнаружил было карету с беглецами, но увидел там лишь его и Кассию.
   — И что он сделал?
   — Ну, тут… — Дант пробежал глазами по еще не читаным строчкам и хохотнул. — Видишь ли, им надоело удирать, и они, съехав с дороги, остановились под деревьями. И при этом даже не услышали приближения твоего братца. Когда тот распахнул дверцу, ожидая увидеть нас с тобой, он вместо этого застал там весьма недвусмысленно обнимающихся Рольфа и Кассию.
   — О Господи, — проговорила Джиллиан. — Представляю, как он расстроился.
   — Не то слово. — Дант прочитал дальше. — Так, так, так. Рольф пишет, что, похоже, ему удалось отыскать того парфюмера, у которого твой похититель заказывал свои интересные духи. Это некий Бриггс, и его лавка находится в восточной части Лондона. Надеюсь, к настоящему моменту Рольф уже успел нанести ему визит. Завтра, возможно, уже появятся какие-то новости в связи с этим. Так, дальше. Гаррик Фитцуильям настолько сильно огорчился по случаю твоего нового похищения, что пребывает нынче в уединении. Затворился ото всех. А твой отец… так, так… Старый маркиз настроен более решительно. У него в руках ордер на мой арест.
   — О Боже!
   Дант взял ее за руку:
   — Ни о чем не беспокойся, Джиллиан. Я уже не в первый раз нахожусь в розыске властями. Мне не привыкать. От Лондона до Дербишира ой как далеко! — Он усмехнулся. — И потом, что-то подсказывает мне, что Кассия употребит все свое влияние на короля и тот даст понять доброму шерифу, что у того есть дела и поважнее, чем заниматься моей скромной персоной.

Глава 29

   Джиллиан сидела за туалетным столиком и причесывалась, когда на пороге возник Дант. Он показался из коридорчика, который теперь отделял их спальни.
   У Джиллиан перехватило дыхание. На Данте был только его халат, из-под которого виднелись голые ноги. Она улыбнулась его отражению в зеркале и проговорила:
   — Ну, как вам ваша новая спальня, милорд? В течение дня вещи Данта были перенесены в хозяйскую комнату, которая примыкала к комнате его матери. Теперь здесь была комната Джиллиан. Привести отцовскую спальню в порядок было непросто, ибо в ней давно уже никто не обитал и она имела нежилой вид. Как только отец умер, эту комнату, в которой со дня основания Уайлдвуда жили и спали все графы Морганы, заперли, и больше туда никто не заглядывал. Отцовская дубовая кровать — старинная вещь, сработанная еще в прошлом столетии, если не раньше, — была давно разобрана и пылилась на чердаке. Остальные предметы обстановки: сундуки, столы и стулья — нашли свое место в других комнатах большого особняка.
   Данту первым делом пришлось перетащить туда свою огромную кровать с балдахином на толстых ореховых ножках. Смотрелась она на новом месте весьма неплохо. Балдахин проветрили и вычистили, веревки натянули, а матрац набили свежим пухом.
   — Поначалу мне казалось, что это будет довольно странно — переезжать в комнату, в которой раньше жил отец. Но вышло иначе. Благодаря стараниям моей молодой жены комната приобрела нормальный вид и почти ничем не отличается от моей бывшей спальни на втором этаже. Разве что просторнее.
   Дант подошел к Джиллиан сзади и чмокнул ее в затылок.
   — Правда, теперь мне не придется мчаться вниз по лестнице всякий раз, когда я захочу тебя. Знаешь… я хочу заранее кое-что прояснить. Несмотря на то, что у нас теперь разные спальни, учти: я не собираюсь спать один. Так что предоставляю тебе право выбора. Какая кровать тебе больше нравится? На какой из них тебе больше хочется спать?
   — А разве нельзя на обеих? — с улыбкой ответила Джиллиан. — Таким образом, когда нам надоест одна, мы переляжем на другую.
   В глазах Данта сверкнули золотистые искорки.
   — В одном, миледи, можете не сомневаться: я не допущу, чтобы вам наскучило спать в моей постели.
   Джиллиан поднялась, повернулась и прижалась к Данту всем телом.
   — И каким же образом вы собираетесь не допустить этого, милорд? — прошептала она. Дант улыбнулся:
   — Ах, какие мы любопытные! Но я не дурак и не собираюсь раньше времени раскрывать свои секреты. — Он поцеловал ей руку. — Впрочем, первый из них могу показать прямо сейчас.
   Джиллиан просунула руку ему под халат и положила на грудь, лаская теплую кожу.
   — Я была бы крайне разочарована, милорд, если бы не услышала от вас этих слов.
   — Тебе осталось только сделать выбор между постелями.
   Джиллиан игриво подмигнула:
   — А мне хочется попробовать и то и другое. По очереди.
   — Господи, на ком я женился? На распутнице? — Вот именно.
   … Вечером того же дня Джиллиан решилась задать Данту вопрос, который не давал ей покоя весь день.
   Но перед этим они занимались любовью. Сначала в комнате Джиллиан, где оба были необузданны. Потом они долго лежали рядом, глядя в потолок и восстанавливая сбившееся дыхание. Затем пришла очередь постели Данта. Там они уже не торопились, и Джиллиан, наконец, удовлетворила свое любопытство, изучив тело мужа в полной мере. Оргазм наступил у них одновременно, и они, обессиленные и очарованные происшедшим, задремали при свете затухавшего в камине огня.
   — Дант?
   Джиллиан услышала, как он шевельнулся. Она лежала, повернувшись к нему спиной. Их ноги сплелись, а одна его рука лежала у нее на груди.
   — М-м? — приглушенно пробормотал Дант сквозь сон.
   — Я хочу у тебя кое-что попросить.
   Дант еле слышно фыркнул.
   — Нет, Джиллиан. Если ты о том, чтобы вернуться в твою комнату, то я не могу. Сил никаких не осталось. Так сказать, не имею физической возможности.
   Джиллиан улыбнулась:
   — Я не про то.
   Дант, должно быть, уловил серьезность ее тона, потому что сон у него тут же пропал.
   — А что тогда?
   — Я просто думала, что будет, если нам так и не удастся никогда узнать, кто похитил меня? Моя семья в этом случае ни за что не поверит, что это был не ты. Особенно в свете последних событий. Отец арестует тебя, а мы не сможем ничего доказать. — Она помолчала. — И знаешь, мне уже начинает казаться, что память так никогда ко мне и не вернется. А те смутные воспоминания, которые как будто стали появляться у меня несколько дней назад, прекратились. Я думаю, что, если бы это было на время, память давно уже вернулась бы. Дант обнял ее крепче.
   — Джиллиан, я нисколько не сомневаюсь в том, что мы найдем злодея, который тебя похитил. И очень скоро. Нет такого человека, который настолько умен и хитер, чтобы совершенно не оставлять за собой следов. Вот, скажем, тот острый перечный запах, который ты вспомнила. Это уже улика. Беспокоиться не о чем. Я обещаю тебе: кто бы это ни был, он больше не причинит тебе вреда. Что же касается твоей памяти, то тут я ничего не могу для тебя сделать. Но, по крайней мере, со своей стороны могу гарантировать, что на смену старым впечатлениям к тебе придут новые, ничуть не менее содержательные. К примеру, теперь ты будешь, сколько захочешь, вспоминать о том, что было между нами сегодня.