Посоветоваться было с кем. Совсем недалеко от Ливана, в Израиле, жил мой
сводный брат Борис. Если я вожусь со всеми этими мусульманами и бомбами
чуть ли не из спортивного интереса, то он кровно заинтересован. В этой
бомбе - его жизнь и смерть, как у Кощея Бессмертного - в персональном
ларце и яйце. (Я подумал, что вчерашний хмель не до конца выветрился из
головы, раз в нее лезут такие сравнения). До сих пор Борис выглядел умным
человеком. Иногда он даже давал мне умные советы.
Я сообщил Седому, что в Израиле у меня живет брат. Умный парень. Частично
в курсе наших авантюр. Стоит с ним поговорить. А вот у Джаббара хорошо бы
получить рисунок. Пусть изобразит пять домиков. На пределе своих
художественных способностей.
Во взгляде Седого легко прочитались сильные сомнения в моих умственных
способностях. Я мысленно простил его и отбыл в Петах-Тикву.
Беспорядок в квартире Бориса был грандиозен. Я чуть было не вывихнул
челюсть, так изумился. Оказывается на мои деньги братец приобрел новую
квартиру и готовился к переезду. Ха-ха, меня хлебом не корми, только дай
кому-нибудь улучшить жилищные условия. Пускай...
- Прошу прощения, - я внес разлад в активный семейный труд, - есть очень
срочная и очень важная работа. Я забираю Бориса на какое-то время. Надо
оправдывать свою высокую зарплату.
Изумленный брат, держа меня за руку, совершил вместе со мной переход в
Санкт-Петербург и, первым делом, кинулся к окну любоваться видом родного
города. С некоторым трудом я оторвал Бориса от окна, усадил и заставил
выслушать эпопею супербомбы и описание сложившейся ситуации. Брат задал
несколько уточняющих вопросов и основательно задумался. Я походил кругами
вокруг стула с Борисом, но никак не скмел стимулировать его мыслительные
процессы. Потом решил, что две головы (я плюс Седой или я плюс Борис)
неплохи, а три (я, плюс Седой, плюс Борис) могут сработать эффективнее.
Сообщив о своей догадке брату, я оставил его думать в Доме, а сам пошел в
Ригу за Седым.
18.Комбинированый удар.
Мы втроем сидели в Доме и решали труднейшую военную задачу. За стенкой в
комфортабельной комнате-камере томился прихваченный на всякий случай Фарук
Джаббар. Странно, я не заметил на ливанце каких-либо следов от жестоких
пыток, использовавшихся Седым во время допроса. Или пыток вообще не было?
Черт его знает, какие у Седого методы.
Мы пили кофе и вяло обсуждали сюжет, как я перетаскиваю в Ливан соратников
Седого по Югославии. Перебираемся мы по какой-нибудь сувенирной открытке,
потом крадемся в долину Бекаа... Полнейшая чушь. Бродить по
густозаселенному Ливану с небольшой армией? При том, что там в каждой
деревне есть своя армия. И мин понаставлено - видимо-невидимо.
- Если бы в Израиле было другое правительство, - неожиданно подал голос
Борис, - мы могли бы его завести на военную операцию против этой базы.
- Как? - заинтересовались мы с Седым.
- Я часто видел в русскоязычных газетах объявления типа: "Если вы знаете
что-то важное для безопасности государства Израиль, позвоните по
телефону...". И номер.
- Прекрасно! - восхитился я. - Любое правительство обязано заботиться о
безопасности страны. А тут такая опасность! Да они пошлют десяток
самолетов и перепашут там все к чертовой матери!
Седой одобрительно закивал, зато Борис скорчил такую гримасу...
- Любое правительство обязано, - сказал он. - Но нынешнему израильскому
правительству эта аксиома неизвестна. Они готовы бороться за мир до тех
пор, пока в Израиле никого не останется. Из евреев.
Мы с Седым переглянулись. Похоже, у Бориса было явное предубеждение против
своего правительства. Но мы-то люди беспристрастные, со стороны.
- Давай позвоним, - предложил я. - Скажем, что у нас есть информация,
пришедшая через Россию от находящегося в Москве ливанского террориста
Фарука Джаббара (можно и Халеда Шарафа упомянуть, чтобы показать
собственную осведомленность). Что в долине Бекаа, в месте с такими-то
координатами, находится база "Хизбаллы". Там хранится бомба новой
необычной конструкции и огромной мощности. Бомба вот-вот будет взорвана в
Израиле, надо нанести упреждающий удар. Думаешь, не поверят?
- Я бы не поверил. Представь: звонит какой-то идиот с русским акцентом и
без малейших доказательств просит разбомбить ливанскую деревеньку. А после
бомбежки может оказаться, что там был детский сад, родильный дом, приют
какой-нибудь. Обыкновенная провокация, чтобы подставить нас перед ООН.
Я чертыхнулся. Как бы предвзято Борис ни относился к израильскому
правительству - он был прав. Если по случайным телефонным звонкам начнут
посылаться самолеты на бомбежку соседних стран - весь мир полетит в
бездну. Конечно, у Израиля очень специфическое положение, ни у кого нет
такого количества врагов... И все равно. Это моя война, я ее веду, мне ее
и кончать. Но как?
Я предложил выпить что-нибудь спиртное. Может быть, алкоголь разбудит наше
воображение? Странно, и Седой, и Борис отказались. В комнате установилось
тяжелое предгрозовое молчание.
Борис протянул руку и взял листки, на которых Джаббар схематически
набросал эскизик: база на склоне горы.
- Все упирается в отсутствие картинки, - наконец разродился брат. - Если
бы у нас была точная картинка, мы могли бы высадиться прямиком на базу.
Сто человек, с гранатометами, базуками...
- Не трави душу, - перебил я. - Если бы была картинка! Я бы и без сотни
людей обошелся. Заказал бы вид в окнах. Хорош трюк! Дом стоит в Питере, а
окна - в долине Бекаа. Набиваем комнату всем, что стреляет. Помощнее.
Становимся к окнам и открываем огонь.
- Картинка, картинка... - задумчиво произнес Борис. - Самое обидное, что
ведь есть же у кого-то эти картинки. Израильские самолеты-разведчики
регулярно такие места фотографируют. Но как у них получить фото?
- Может быть, эти фото у них хранятся в памяти компьютера, а ты бы сумел
влезть в нее по телефону? - спросил я брата. - Я закажу для тебя у Дома
самый современный компьютер.
- Не настолько я крут, чтобы вламываться в компьютер военной разведки, -
усмехнулся Борис. - Если такой взлом вообще возможен.
Очередной приступ молчания. По лицу Бориса я догадался, что брат увлечен
обдумыванием чего-то очень важного. Он покусывал нижнюю губу и делал
ладонью такие жесты, словно спорил сам с собой.
- Послушай, - брат увлек меня на диван, как бы переводя беседу в разряд
почти личной. - Вот мы говорили о компьютерах... Возможно, я упрощаю,
возможно, обижаю Дом... Ведь можно представить Дом как
супер-суперкомпьютер небывалой мощности. Он подключен к информационному
полю Земли и знает все.
- Не только Земли, - поправил я Бориса, - но к чему ты ведешь?
- То, что ты можешь задумать любую дыру и Дом выведет тебя именно туда,
доказывает: от Дома можно получить любую картинку, любой вид местности.
- Отлично! Но как?
- Как... как... Назвать координаты и взмолиться: "О, Дом, покажи мне..."
Чепуха.
- Чепуха.
Тут я кое что вспомнил и обратился к Седому:
- Послушай, я помню, что вы с моим отцом работали на компьютере. Откуда
отец брал данные?
- Не знаю, - Седой удивленно пожал плечами, - в компьютерах я не силен.
- Во! - Борис, похоже, завибрировал от возбуждения. - Есть! Значит так.
"Заказываешь" каталог фирмы IBM. По нему выбираешь компьютер. Потом
"заказываешь" комнату со специальным разъемом в стене. Наш компьютер
подключаем к этому разъему, и ты мысленно уверен, что наш компьютер
подключен к сети Дома. Неважно, если ее не было, ты создашь ее своим
воображением, как создал ту собаку, нечто другое, о чем я даже не знаю. А
дальше мы с тобой вместе попробуем что-то выжать из памяти Дома.
Наконец-то я смог действовать! Да и план выглядел совсем неплохо. Три
головы, действительно, оказались лучше двух. И самая ценная голова была у
Бориса.
Почти час понадобился мне, чтобы оборудовать требуемое рабочее место.
Особенно трудно давался кабельный разъем в стене. Но в конце концов Борис
уселся перед экраном, и там начали мелькать куски географических карт
вперемешку с видами, напоминающими аэрофотосъемку.
- Бейрут нашел! - раздался радостный вопль брата. - Действует!
- Бейрут найти легко, - скептически заметил Седой. - А вот как отличить
одну горную базу от другой? Домики одинаковые, горы одинаковые. На
километр ошибся - и все. Уничтожим не те дома.
- Ничего, - успокоил я сам себя. - Сверимся с рисунком Джаббара, покажем
картинку ему. Выкрутимся.
Следующие полчаса мы любовались пасторальными пейзажами вперемешку с
сирийскими зенитно-ракетными комплексами. А горные хутора там
действительно были похожи один на другой. Кстати, речь ведь шла о долине
Бекаа. С каких пор горы торчат в долине. Или эта база на краю долины?
Один раз мы нашли что-то очень похожее, но там не было длинного узкого
помещения, похожего на теплицу. Забраковали. И наконец...
- Оно! - уверенно сказал Седой. - Ну-ка, чуть-чуть ближе... Нашли.
Борис сотворил с компьютером нечто, уподобившее нас пилотам вертолета. Мы
начали "облет" базы "Хизбаллы".
- Выбирай, - обратился брат к Седому. - С какой стороны и с какого
расстояния лучше всего стрелять?
Седой выбрал самый подходящий ракурс. Борис зафиксировал изображение и
привел в действие цветной лазерный принтер. Вскоре у нас в руках было две
картинки. И мы отправились на окончательную экспертизу. К Фаруку Джаббару.
Покалеченный ливанский террорист изумленно глянул на картинку.
- Тут, - наконец выдавил он из себя. - Как вы достали? Вам сам шайтан
помогает.
Если ласково называть Дом "шайтаном", то бандит был прав. А мы перешли к
очередному этапу нашей программы. К добыванию оружия.
- Седой, ты - спец. Что лучше всего использовать? - спросил я у своего
"министра обороны"..
- Я уже давно об этом думаю, - почему-то мрачно ответил Седой.
- Что за проблема? По-моему, РПГ - в самый раз. И я их хорошо знаю...
- РПГ - прекрасное оружие. Мощное, безотказное, удобное. Особенно против
танков. Но рушить дома и их содержимое? Немного не то. В РПГ
узконаправленный заряд взрывчатки. Стену-то он пробьет...
Я не был особенно заинтересован в сугубо теоретической лекции. Но Седой,
увы, не из тех людей, которых можно перебить на полуслове. Пришлось
слушать дальше.
- Сейчас есть очень хорошая взрывчатка, типа пластиковой. Она успевает
перед взрывом расплющиться, как бы "растечься" по стене. И есть
американские наплечные ракеты "Лау", часть боеприпасов к которым снабжена
именно этой взрывчаткой. Но я знаю из своего опыта, что по домам можно
стрелять даже из танка, а они не рушатся.
- Как выглядят твои "Лау"? - не выдержал я.
- Наш кибернетический друг нам подскажет, - вмешался Борис, лихо щелкнув
пальцами по монитору. И добавил что-то не очень вразумительное, -
кибенематический...
Я уже набрал было воздух для облегченного вздоха. Но безжалостный Седой не
дал расслабиться.
- РПГ нам тоже пригодятся. Вы с Борисом будете стрелять из них. Я - из
"Лау". У нас получится комбинированный удар. И не забудь, если заботишься
о своем здоровье: вытяжная вентиляция - раз, противогазы - два,
наушники-заглушки - три.
Я вздохнул совсем не так, как планировал. А почти как в наушниках с
противогазом.
По-моему, на этот раз я установил личный рекорд в создании вереницы комнат
за один прием. Помещение для нас, камера для Джаббара, комнатка для
создания компьютера, три (!) комнаты с неудачными кабельными разъемами,
четвертая - с удачным, комнаты-склады с наплечными ракетами и с РПГ... И
мне еще предстояло выдумать последнюю из необходимых: просторную комнату с
принудительной вытяжной вентиляцией и окнами с видом на базу "Хизбаллы".
Мы перекусили, попили ароматного чайку. Посидели молча, как перед дальней
дорогой.
В Ливане тоже шел дождь. Мы полюбовались на базу. Перетащили ракеты в
комнату с окнами. Заткнули уши специальными затычками, а поверх них
нацепили наушники. Разместили, каждый у своего окна, три видеокамеры
(совет Седого). Очень внимательно выслушали подробнейший инструктаж с
демонстрацией. И наконец...
Я включил вентиляционную установку, занял боевую позицию. Первым стрелял
я, вторым Борис, третьим Седой. Трудно передать словами то, что сделали
наши гранаты и ракеты. Трудно вообразить, какая разрушительная сила может
таиться в лежащем на плече сравнительно небольшом предмете. Крепенькие на
вид домики рушились, как картонные, что-то загорелось, обломки летели во
все стороны. Я старался не особенно вглядываться в происходящее, не
изучать мелкие детали. Стрелять, куда прикажет Седой, и не более. Как ни
крути, на базе находились люди.
Седой вдоволь налюбовался картиной разрушений, повернулся ко мне.
- Остается надеяться, что Джаббар не соврал и на базе не было укрепленных
подвалов, - сказал он. - Ну, что? На заслуженный отдых? Или мы про
кого-то забыли?
- Нет-нет. - Я двинулся к дверям, остальные за мной. - Ничего не забыли.
Всем спасибо за сотрудничество. Вы очень славно поработали. Без вас...
ничего бы не было без вас. Ты, Боря, заслужил высшую израильскую награду.
Есть там у вас звание "Герой Израиля"?
- С вручением Золотой Шестиконечной Звезды, - сказал брат. - А як же?
Будет! Черт! Ну, я и устал! И оглох. А дома у меня... Господи, там же
разгром почти как на той базе.
От великого до смешного один шаг. Я проводил брата в Петах-Тикву.
Вернувшись, сотворил Седому внушительный долларовый гонорар и проводил
суперсолдата в Ригу. При желании, он теперь мог отойти от дел и зажить
спокойной обеспеченной жизнью. Или опять примется за авантюры со своим
агентством и наемниками?
А я остался один. Не считая дрожащего за стеной Фарука Джаббара. Ну, это
временный компаньон. И абсолютно несущественный. А что вообще существенно
в этой жизни?
Только что я потерял очередных врагов. Туда им и дорога. Хотя, учитывая,
что жизнь - борьба, мне надо срочно подбирать новых. Или жизнь - не
обязательно борьба? Возможно, я просто испорчен революционным советским
воспитанием?
Я сидел в кресле и думал, чем занять руку: бокалом спиртного или чашечкой
кофе. В ушах еще грохотали ракеты, перед глазами, как в замедленной
съемке, пролетали обломки домов и поднимались клубы дыма. Возможна ли
жизнь без борьбы? Не пропадет ли интерес к жизни вместе с врагами?
И тут до меня дошло, что пропадать ему рано. Ой как рано! Несмотря на
лавину приключений в разных вариантах, я прекрасно помнил о неком долге.
Моральном долге. Клятве, если быть более точным. Поторопился я отпустить
своих верных помощников. Вряд ли я найду с кем еще посоветоваться перед
экспедицией в мир скелетов.
Эпилог.
Я сидел на веранде в гостях у своего сводного брата и дегустировал
оригинальный китайский чай и арабские сладости. Чай, на удивление, пах не
чаем, а соленым морем. Сласти же были липкими и тягучими, как окружающий
нас зной. Растягивая минуты покоя, я учился наслаждаться непривычными
вкусовыми ощущениями. К тому же, впервые после долгого перерыва я мог
говорить без оглядки на чужие уши, не заботясь, чтобы моя очередная ложь
стыковалась с предыдущей. Увы, даже самый доверенный собеседник далеко не
всегда согласен с тем, что ему говорят. Так и здесь. Только что Борис
отказался от приглашения сопровождать меня в мир скелетов.
- Я сугубо гражданский человек, - сказал братишка. - Недавняя стрельба из
гранатомета - случайный эпизод. В любой экспедиции я буду в тягость. Но
это неправда, что я волнуюсь только об успехе экспедиции. На самом деле я
куда больше забочусь о детях. Если бы ты был семейным человеком, ты бы
понял. Оставить детей сиротами...
- Вообще-то, я собираюсь вернуться. - меня удивил такой пессимизм. - Да и
тобой жертвовать я тоже не планировал.
- Кто знает, кто знает...
Я понял, что как попутчик Борис потерян, а слушать его дальше - у самого
пропадет желание действовать. Тем более, Седой говорил, что уже почти
подобрал отличную команду: сербы, специалисты по диверсиям, двое наших,
бывшие десантники, еще кто-то. А здесь пора было менять тему.
- Кстати о детях, - сказал я. - Твоему старшему скоро будет тринадцать. Ты
не хочешь, чтобы я научил его пользоваться Домом? У парня может
получиться. Гены у него такие же как у меня.
- Хочу ли я? Не знаю, как насчет хотения. Скорее - я боюсь, что он
научится. Понимаю, это выглядит странно. Ведь ты - человек куда более
могущественный, чем я. Это ты выручаешь меня деньгами, а не наоборот. Но я
боюсь возможности, что мои дети овладеют таким... такой мощью. Власть и
сила - не всегда в радость. Лично я не хотел бы взваливать на себя твою
ответственность. Разобраться с мусульманскими террористами... Разобраться
со скелетами... Это даже не простой страх.
- То есть ты считаешь, что мое богатство мне не в радость, - пробормотал я.
- Вот! Вот! - брат подпрыгнул на стуле и шлепнул себя ладонью по лбу. -
Вот что мне это уже давно напоминало. "Богатые тоже плачут."
- Кто плачет? - не понял я.
- Это такой долгоиграющий сериал по телевизору, - объяснил брат. -
Название такое. Жена иногда смотрит. Там действуют отец и мать главного
героя. Очень важные персонажи. Но в какой-то момент они вдруг становятся
не нужны сценаристу. И их отправляют в Европу. Без всякой на то причины!
Дальнейшее действие происходит без них.
- У тебя чай, случайно не с градусами? - пошутил я. - При чем здесь сериал?
- Наш отец, - Борис не обиделся. - То он был, тебя на подвиги вдохновил,
меня в Израиль упек и ... исчез. Нет его. Какому сценаристу он мешал? И в
какую Европу его послали вместе с твоей матерью?
- Вообще, он сам кого угодно может послать, - неуверенно сказал я. -
Именно это тебя и озарило?
- Цепочка ассоциаций такая: твое заявление, что богатым тоже бывает
хреново, исчезнувшие отцы и, главное, твое упоминание о генах. В одном из
последних разговоров, когда отец в миллионный раз уточнял подробности
твоего исчезновения, он сказал, что разгадка таится в твоей
наследственности.
- Что?
- Да-да. Мы, мол, зря пренебрегали фактом, что ты одарен сверх меры. Это -
неспроста. Он, отец, не мог творить чудеса. Наш дед, его отец, тоже не
мог. Лезть глубже в этом направлении смысла нет. Надо разобраться по твоей
материнской линии.
Я подумал о матери. Что тут разбираться? Ведь мать - человек со стороны,
не из Дома. Неужели... Неужели во время частых "командировок" отца она ему
изменила? И отец - не мой отец?
Решив не обсуждать подобный бред вслух, я отдал должное остывающему чаю.
Как китайцы добиваются такого удивительного результата? Коптят они его,
что ли?
- Лично я, - философствовал тем временем Борис, - несмотря на все свои
гены просто не могу заставить себя поверить в Дом. Я подозреваю... Мне
кажется, что этот многоэтажный серый ящик - просто огромный прибор по
производству галлюцинаций. Этакий огромный сверхмощный иллюзион. Уж не
потому ли я его боюсь? Мне страшно не то, что кем-то выдуманные типы
сдерут с меня кожу, набьют заговоренными травами и заставят мое чучело
работать на плантации. Мне страшно, что зайдя в Дом, я отключусь и
навсегда погружусь в мир иллюзий.
- А твой призрак, этакая ожившая галлюцинация, будет тем временем шастать
к твоей жене? - не удержался я. - К моим визитам ты уже привык, на мои
галлюциногенные деньги купил дом. А еще одна седая галлюцинация вообще
действует абсолютно автономно. К счастью - на нашей стороне. Чего, увы, не
скажешь о Бахтияре. Кстати, физик, что ты думаешь о "неправильных мирах" и
"неправильных бомбах".
- Галюки, - махнул рукой брат-скептик. - Но если пойти у тебя на поводу и
допустить альтернативные миры, где жизнь миллиардов людей отличается от
нашей только потому, что некий князь с крутейшего похмелья возненавидел
пьянство и принял ислам вместо христианства, то должны существовать миры,
где, всего-навсего, кое-какие законы природы отличаются от наших.
- Но как же там живут люди и почему они остаются такими же, как мы?
- Я же говорю - галюки. Просто там, где нет людей, нет и Дома. И
получается, выходить можно только туда, где законы природы чудят
недостаточно сильно. Но на бомбу хватает. Например, мир, где энергия
химических реакций приближается к энергии ядерной.
- И каждый лесной пожар вызывает несколько ядерных взрывов, - съязвил я.
- Не утрируй. Просто их взрывчатка многократно превосходит по силе нашу.
Их войны ужасны, а так как нет страха перед радиацией, подобного нашему
страху взаимного гарантированного уничтожения, воюют в таких мирах часто.
Отсюда - нехватка людей, рабочих и солдат. Отсюда - необходимость в
размножении клонами, почти почкованием. Вот эти свирепые ребята и
заказывали в наших краях нужный им генетический материал. А Бахтияр его
поставлял.
Я вспомнил, как неуютно чувствовал себя в мире шин-мем-айн. А вот Бахтияр,
мусульманский супермен, не побоялся, оказавшись в подобном. Смело вышел,
не зная ни языка, ни обстановки, сориентировался. Установил контакт,
договорился. Наверное, жить с верой и по вере легче? Во всяком случае -
нет страха смерти. Даже не важно во что ты веришь.
Нам еще было, что обсудить. Бориса переполняли идеи. Похоже, брат мог
объяснить все на свете. Мне будет чертовски не хватать его подсказок в
Скелетии.
Южная ночь наступает быстро. Сумерки мимолетны, их можно пропустить за
время между глотками чая. На свет электрической лампочки слетелись комары.
Пришло время прощаться.
Я шел по лестнице, постепенно превращающуюся в родную питерскую. Еще
через несколько дней у меня под ногами должен был оказаться шершавый
камень, неумело обтесанный моими руками. Что вело меня в Скелетию? Чувство
долга? Клятва? Месть? Нет. Суетясь и делая даже вполне достойные вещи, я
вечно упускал самое главное. Я ни на шаг не приближался к ответу на
абсолютно личные вопросы: где мои родители? какие семейные тайны хранит
моя наследственность? Моя изоляция в Скелетии, вернее, причины этой
изоляции могли оказаться подсказкой.
Многотомная сверхчеловеческая библиотека Дома, где варианты - книги,
страны - страницы, семьи - слова, а люди - просто буквы, не могла
существовать без Писателей. Картины матери: Собакочеловек, Мир Скелетов...
Неужели моя скромная мама годилась здесь на роль Иллюстратора? Как мало я
знаю. Но в одном уверен: место буквы в чужом сценарии - не для меня.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 29.01.2002 12:59
сводный брат Борис. Если я вожусь со всеми этими мусульманами и бомбами
чуть ли не из спортивного интереса, то он кровно заинтересован. В этой
бомбе - его жизнь и смерть, как у Кощея Бессмертного - в персональном
ларце и яйце. (Я подумал, что вчерашний хмель не до конца выветрился из
головы, раз в нее лезут такие сравнения). До сих пор Борис выглядел умным
человеком. Иногда он даже давал мне умные советы.
Я сообщил Седому, что в Израиле у меня живет брат. Умный парень. Частично
в курсе наших авантюр. Стоит с ним поговорить. А вот у Джаббара хорошо бы
получить рисунок. Пусть изобразит пять домиков. На пределе своих
художественных способностей.
Во взгляде Седого легко прочитались сильные сомнения в моих умственных
способностях. Я мысленно простил его и отбыл в Петах-Тикву.
Беспорядок в квартире Бориса был грандиозен. Я чуть было не вывихнул
челюсть, так изумился. Оказывается на мои деньги братец приобрел новую
квартиру и готовился к переезду. Ха-ха, меня хлебом не корми, только дай
кому-нибудь улучшить жилищные условия. Пускай...
- Прошу прощения, - я внес разлад в активный семейный труд, - есть очень
срочная и очень важная работа. Я забираю Бориса на какое-то время. Надо
оправдывать свою высокую зарплату.
Изумленный брат, держа меня за руку, совершил вместе со мной переход в
Санкт-Петербург и, первым делом, кинулся к окну любоваться видом родного
города. С некоторым трудом я оторвал Бориса от окна, усадил и заставил
выслушать эпопею супербомбы и описание сложившейся ситуации. Брат задал
несколько уточняющих вопросов и основательно задумался. Я походил кругами
вокруг стула с Борисом, но никак не скмел стимулировать его мыслительные
процессы. Потом решил, что две головы (я плюс Седой или я плюс Борис)
неплохи, а три (я, плюс Седой, плюс Борис) могут сработать эффективнее.
Сообщив о своей догадке брату, я оставил его думать в Доме, а сам пошел в
Ригу за Седым.
18.Комбинированый удар.
Мы втроем сидели в Доме и решали труднейшую военную задачу. За стенкой в
комфортабельной комнате-камере томился прихваченный на всякий случай Фарук
Джаббар. Странно, я не заметил на ливанце каких-либо следов от жестоких
пыток, использовавшихся Седым во время допроса. Или пыток вообще не было?
Черт его знает, какие у Седого методы.
Мы пили кофе и вяло обсуждали сюжет, как я перетаскиваю в Ливан соратников
Седого по Югославии. Перебираемся мы по какой-нибудь сувенирной открытке,
потом крадемся в долину Бекаа... Полнейшая чушь. Бродить по
густозаселенному Ливану с небольшой армией? При том, что там в каждой
деревне есть своя армия. И мин понаставлено - видимо-невидимо.
- Если бы в Израиле было другое правительство, - неожиданно подал голос
Борис, - мы могли бы его завести на военную операцию против этой базы.
- Как? - заинтересовались мы с Седым.
- Я часто видел в русскоязычных газетах объявления типа: "Если вы знаете
что-то важное для безопасности государства Израиль, позвоните по
телефону...". И номер.
- Прекрасно! - восхитился я. - Любое правительство обязано заботиться о
безопасности страны. А тут такая опасность! Да они пошлют десяток
самолетов и перепашут там все к чертовой матери!
Седой одобрительно закивал, зато Борис скорчил такую гримасу...
- Любое правительство обязано, - сказал он. - Но нынешнему израильскому
правительству эта аксиома неизвестна. Они готовы бороться за мир до тех
пор, пока в Израиле никого не останется. Из евреев.
Мы с Седым переглянулись. Похоже, у Бориса было явное предубеждение против
своего правительства. Но мы-то люди беспристрастные, со стороны.
- Давай позвоним, - предложил я. - Скажем, что у нас есть информация,
пришедшая через Россию от находящегося в Москве ливанского террориста
Фарука Джаббара (можно и Халеда Шарафа упомянуть, чтобы показать
собственную осведомленность). Что в долине Бекаа, в месте с такими-то
координатами, находится база "Хизбаллы". Там хранится бомба новой
необычной конструкции и огромной мощности. Бомба вот-вот будет взорвана в
Израиле, надо нанести упреждающий удар. Думаешь, не поверят?
- Я бы не поверил. Представь: звонит какой-то идиот с русским акцентом и
без малейших доказательств просит разбомбить ливанскую деревеньку. А после
бомбежки может оказаться, что там был детский сад, родильный дом, приют
какой-нибудь. Обыкновенная провокация, чтобы подставить нас перед ООН.
Я чертыхнулся. Как бы предвзято Борис ни относился к израильскому
правительству - он был прав. Если по случайным телефонным звонкам начнут
посылаться самолеты на бомбежку соседних стран - весь мир полетит в
бездну. Конечно, у Израиля очень специфическое положение, ни у кого нет
такого количества врагов... И все равно. Это моя война, я ее веду, мне ее
и кончать. Но как?
Я предложил выпить что-нибудь спиртное. Может быть, алкоголь разбудит наше
воображение? Странно, и Седой, и Борис отказались. В комнате установилось
тяжелое предгрозовое молчание.
Борис протянул руку и взял листки, на которых Джаббар схематически
набросал эскизик: база на склоне горы.
- Все упирается в отсутствие картинки, - наконец разродился брат. - Если
бы у нас была точная картинка, мы могли бы высадиться прямиком на базу.
Сто человек, с гранатометами, базуками...
- Не трави душу, - перебил я. - Если бы была картинка! Я бы и без сотни
людей обошелся. Заказал бы вид в окнах. Хорош трюк! Дом стоит в Питере, а
окна - в долине Бекаа. Набиваем комнату всем, что стреляет. Помощнее.
Становимся к окнам и открываем огонь.
- Картинка, картинка... - задумчиво произнес Борис. - Самое обидное, что
ведь есть же у кого-то эти картинки. Израильские самолеты-разведчики
регулярно такие места фотографируют. Но как у них получить фото?
- Может быть, эти фото у них хранятся в памяти компьютера, а ты бы сумел
влезть в нее по телефону? - спросил я брата. - Я закажу для тебя у Дома
самый современный компьютер.
- Не настолько я крут, чтобы вламываться в компьютер военной разведки, -
усмехнулся Борис. - Если такой взлом вообще возможен.
Очередной приступ молчания. По лицу Бориса я догадался, что брат увлечен
обдумыванием чего-то очень важного. Он покусывал нижнюю губу и делал
ладонью такие жесты, словно спорил сам с собой.
- Послушай, - брат увлек меня на диван, как бы переводя беседу в разряд
почти личной. - Вот мы говорили о компьютерах... Возможно, я упрощаю,
возможно, обижаю Дом... Ведь можно представить Дом как
супер-суперкомпьютер небывалой мощности. Он подключен к информационному
полю Земли и знает все.
- Не только Земли, - поправил я Бориса, - но к чему ты ведешь?
- То, что ты можешь задумать любую дыру и Дом выведет тебя именно туда,
доказывает: от Дома можно получить любую картинку, любой вид местности.
- Отлично! Но как?
- Как... как... Назвать координаты и взмолиться: "О, Дом, покажи мне..."
Чепуха.
- Чепуха.
Тут я кое что вспомнил и обратился к Седому:
- Послушай, я помню, что вы с моим отцом работали на компьютере. Откуда
отец брал данные?
- Не знаю, - Седой удивленно пожал плечами, - в компьютерах я не силен.
- Во! - Борис, похоже, завибрировал от возбуждения. - Есть! Значит так.
"Заказываешь" каталог фирмы IBM. По нему выбираешь компьютер. Потом
"заказываешь" комнату со специальным разъемом в стене. Наш компьютер
подключаем к этому разъему, и ты мысленно уверен, что наш компьютер
подключен к сети Дома. Неважно, если ее не было, ты создашь ее своим
воображением, как создал ту собаку, нечто другое, о чем я даже не знаю. А
дальше мы с тобой вместе попробуем что-то выжать из памяти Дома.
Наконец-то я смог действовать! Да и план выглядел совсем неплохо. Три
головы, действительно, оказались лучше двух. И самая ценная голова была у
Бориса.
Почти час понадобился мне, чтобы оборудовать требуемое рабочее место.
Особенно трудно давался кабельный разъем в стене. Но в конце концов Борис
уселся перед экраном, и там начали мелькать куски географических карт
вперемешку с видами, напоминающими аэрофотосъемку.
- Бейрут нашел! - раздался радостный вопль брата. - Действует!
- Бейрут найти легко, - скептически заметил Седой. - А вот как отличить
одну горную базу от другой? Домики одинаковые, горы одинаковые. На
километр ошибся - и все. Уничтожим не те дома.
- Ничего, - успокоил я сам себя. - Сверимся с рисунком Джаббара, покажем
картинку ему. Выкрутимся.
Следующие полчаса мы любовались пасторальными пейзажами вперемешку с
сирийскими зенитно-ракетными комплексами. А горные хутора там
действительно были похожи один на другой. Кстати, речь ведь шла о долине
Бекаа. С каких пор горы торчат в долине. Или эта база на краю долины?
Один раз мы нашли что-то очень похожее, но там не было длинного узкого
помещения, похожего на теплицу. Забраковали. И наконец...
- Оно! - уверенно сказал Седой. - Ну-ка, чуть-чуть ближе... Нашли.
Борис сотворил с компьютером нечто, уподобившее нас пилотам вертолета. Мы
начали "облет" базы "Хизбаллы".
- Выбирай, - обратился брат к Седому. - С какой стороны и с какого
расстояния лучше всего стрелять?
Седой выбрал самый подходящий ракурс. Борис зафиксировал изображение и
привел в действие цветной лазерный принтер. Вскоре у нас в руках было две
картинки. И мы отправились на окончательную экспертизу. К Фаруку Джаббару.
Покалеченный ливанский террорист изумленно глянул на картинку.
- Тут, - наконец выдавил он из себя. - Как вы достали? Вам сам шайтан
помогает.
Если ласково называть Дом "шайтаном", то бандит был прав. А мы перешли к
очередному этапу нашей программы. К добыванию оружия.
- Седой, ты - спец. Что лучше всего использовать? - спросил я у своего
"министра обороны"..
- Я уже давно об этом думаю, - почему-то мрачно ответил Седой.
- Что за проблема? По-моему, РПГ - в самый раз. И я их хорошо знаю...
- РПГ - прекрасное оружие. Мощное, безотказное, удобное. Особенно против
танков. Но рушить дома и их содержимое? Немного не то. В РПГ
узконаправленный заряд взрывчатки. Стену-то он пробьет...
Я не был особенно заинтересован в сугубо теоретической лекции. Но Седой,
увы, не из тех людей, которых можно перебить на полуслове. Пришлось
слушать дальше.
- Сейчас есть очень хорошая взрывчатка, типа пластиковой. Она успевает
перед взрывом расплющиться, как бы "растечься" по стене. И есть
американские наплечные ракеты "Лау", часть боеприпасов к которым снабжена
именно этой взрывчаткой. Но я знаю из своего опыта, что по домам можно
стрелять даже из танка, а они не рушатся.
- Как выглядят твои "Лау"? - не выдержал я.
- Наш кибернетический друг нам подскажет, - вмешался Борис, лихо щелкнув
пальцами по монитору. И добавил что-то не очень вразумительное, -
кибенематический...
Я уже набрал было воздух для облегченного вздоха. Но безжалостный Седой не
дал расслабиться.
- РПГ нам тоже пригодятся. Вы с Борисом будете стрелять из них. Я - из
"Лау". У нас получится комбинированный удар. И не забудь, если заботишься
о своем здоровье: вытяжная вентиляция - раз, противогазы - два,
наушники-заглушки - три.
Я вздохнул совсем не так, как планировал. А почти как в наушниках с
противогазом.
По-моему, на этот раз я установил личный рекорд в создании вереницы комнат
за один прием. Помещение для нас, камера для Джаббара, комнатка для
создания компьютера, три (!) комнаты с неудачными кабельными разъемами,
четвертая - с удачным, комнаты-склады с наплечными ракетами и с РПГ... И
мне еще предстояло выдумать последнюю из необходимых: просторную комнату с
принудительной вытяжной вентиляцией и окнами с видом на базу "Хизбаллы".
Мы перекусили, попили ароматного чайку. Посидели молча, как перед дальней
дорогой.
В Ливане тоже шел дождь. Мы полюбовались на базу. Перетащили ракеты в
комнату с окнами. Заткнули уши специальными затычками, а поверх них
нацепили наушники. Разместили, каждый у своего окна, три видеокамеры
(совет Седого). Очень внимательно выслушали подробнейший инструктаж с
демонстрацией. И наконец...
Я включил вентиляционную установку, занял боевую позицию. Первым стрелял
я, вторым Борис, третьим Седой. Трудно передать словами то, что сделали
наши гранаты и ракеты. Трудно вообразить, какая разрушительная сила может
таиться в лежащем на плече сравнительно небольшом предмете. Крепенькие на
вид домики рушились, как картонные, что-то загорелось, обломки летели во
все стороны. Я старался не особенно вглядываться в происходящее, не
изучать мелкие детали. Стрелять, куда прикажет Седой, и не более. Как ни
крути, на базе находились люди.
Седой вдоволь налюбовался картиной разрушений, повернулся ко мне.
- Остается надеяться, что Джаббар не соврал и на базе не было укрепленных
подвалов, - сказал он. - Ну, что? На заслуженный отдых? Или мы про
кого-то забыли?
- Нет-нет. - Я двинулся к дверям, остальные за мной. - Ничего не забыли.
Всем спасибо за сотрудничество. Вы очень славно поработали. Без вас...
ничего бы не было без вас. Ты, Боря, заслужил высшую израильскую награду.
Есть там у вас звание "Герой Израиля"?
- С вручением Золотой Шестиконечной Звезды, - сказал брат. - А як же?
Будет! Черт! Ну, я и устал! И оглох. А дома у меня... Господи, там же
разгром почти как на той базе.
От великого до смешного один шаг. Я проводил брата в Петах-Тикву.
Вернувшись, сотворил Седому внушительный долларовый гонорар и проводил
суперсолдата в Ригу. При желании, он теперь мог отойти от дел и зажить
спокойной обеспеченной жизнью. Или опять примется за авантюры со своим
агентством и наемниками?
А я остался один. Не считая дрожащего за стеной Фарука Джаббара. Ну, это
временный компаньон. И абсолютно несущественный. А что вообще существенно
в этой жизни?
Только что я потерял очередных врагов. Туда им и дорога. Хотя, учитывая,
что жизнь - борьба, мне надо срочно подбирать новых. Или жизнь - не
обязательно борьба? Возможно, я просто испорчен революционным советским
воспитанием?
Я сидел в кресле и думал, чем занять руку: бокалом спиртного или чашечкой
кофе. В ушах еще грохотали ракеты, перед глазами, как в замедленной
съемке, пролетали обломки домов и поднимались клубы дыма. Возможна ли
жизнь без борьбы? Не пропадет ли интерес к жизни вместе с врагами?
И тут до меня дошло, что пропадать ему рано. Ой как рано! Несмотря на
лавину приключений в разных вариантах, я прекрасно помнил о неком долге.
Моральном долге. Клятве, если быть более точным. Поторопился я отпустить
своих верных помощников. Вряд ли я найду с кем еще посоветоваться перед
экспедицией в мир скелетов.
Эпилог.
Я сидел на веранде в гостях у своего сводного брата и дегустировал
оригинальный китайский чай и арабские сладости. Чай, на удивление, пах не
чаем, а соленым морем. Сласти же были липкими и тягучими, как окружающий
нас зной. Растягивая минуты покоя, я учился наслаждаться непривычными
вкусовыми ощущениями. К тому же, впервые после долгого перерыва я мог
говорить без оглядки на чужие уши, не заботясь, чтобы моя очередная ложь
стыковалась с предыдущей. Увы, даже самый доверенный собеседник далеко не
всегда согласен с тем, что ему говорят. Так и здесь. Только что Борис
отказался от приглашения сопровождать меня в мир скелетов.
- Я сугубо гражданский человек, - сказал братишка. - Недавняя стрельба из
гранатомета - случайный эпизод. В любой экспедиции я буду в тягость. Но
это неправда, что я волнуюсь только об успехе экспедиции. На самом деле я
куда больше забочусь о детях. Если бы ты был семейным человеком, ты бы
понял. Оставить детей сиротами...
- Вообще-то, я собираюсь вернуться. - меня удивил такой пессимизм. - Да и
тобой жертвовать я тоже не планировал.
- Кто знает, кто знает...
Я понял, что как попутчик Борис потерян, а слушать его дальше - у самого
пропадет желание действовать. Тем более, Седой говорил, что уже почти
подобрал отличную команду: сербы, специалисты по диверсиям, двое наших,
бывшие десантники, еще кто-то. А здесь пора было менять тему.
- Кстати о детях, - сказал я. - Твоему старшему скоро будет тринадцать. Ты
не хочешь, чтобы я научил его пользоваться Домом? У парня может
получиться. Гены у него такие же как у меня.
- Хочу ли я? Не знаю, как насчет хотения. Скорее - я боюсь, что он
научится. Понимаю, это выглядит странно. Ведь ты - человек куда более
могущественный, чем я. Это ты выручаешь меня деньгами, а не наоборот. Но я
боюсь возможности, что мои дети овладеют таким... такой мощью. Власть и
сила - не всегда в радость. Лично я не хотел бы взваливать на себя твою
ответственность. Разобраться с мусульманскими террористами... Разобраться
со скелетами... Это даже не простой страх.
- То есть ты считаешь, что мое богатство мне не в радость, - пробормотал я.
- Вот! Вот! - брат подпрыгнул на стуле и шлепнул себя ладонью по лбу. -
Вот что мне это уже давно напоминало. "Богатые тоже плачут."
- Кто плачет? - не понял я.
- Это такой долгоиграющий сериал по телевизору, - объяснил брат. -
Название такое. Жена иногда смотрит. Там действуют отец и мать главного
героя. Очень важные персонажи. Но в какой-то момент они вдруг становятся
не нужны сценаристу. И их отправляют в Европу. Без всякой на то причины!
Дальнейшее действие происходит без них.
- У тебя чай, случайно не с градусами? - пошутил я. - При чем здесь сериал?
- Наш отец, - Борис не обиделся. - То он был, тебя на подвиги вдохновил,
меня в Израиль упек и ... исчез. Нет его. Какому сценаристу он мешал? И в
какую Европу его послали вместе с твоей матерью?
- Вообще, он сам кого угодно может послать, - неуверенно сказал я. -
Именно это тебя и озарило?
- Цепочка ассоциаций такая: твое заявление, что богатым тоже бывает
хреново, исчезнувшие отцы и, главное, твое упоминание о генах. В одном из
последних разговоров, когда отец в миллионный раз уточнял подробности
твоего исчезновения, он сказал, что разгадка таится в твоей
наследственности.
- Что?
- Да-да. Мы, мол, зря пренебрегали фактом, что ты одарен сверх меры. Это -
неспроста. Он, отец, не мог творить чудеса. Наш дед, его отец, тоже не
мог. Лезть глубже в этом направлении смысла нет. Надо разобраться по твоей
материнской линии.
Я подумал о матери. Что тут разбираться? Ведь мать - человек со стороны,
не из Дома. Неужели... Неужели во время частых "командировок" отца она ему
изменила? И отец - не мой отец?
Решив не обсуждать подобный бред вслух, я отдал должное остывающему чаю.
Как китайцы добиваются такого удивительного результата? Коптят они его,
что ли?
- Лично я, - философствовал тем временем Борис, - несмотря на все свои
гены просто не могу заставить себя поверить в Дом. Я подозреваю... Мне
кажется, что этот многоэтажный серый ящик - просто огромный прибор по
производству галлюцинаций. Этакий огромный сверхмощный иллюзион. Уж не
потому ли я его боюсь? Мне страшно не то, что кем-то выдуманные типы
сдерут с меня кожу, набьют заговоренными травами и заставят мое чучело
работать на плантации. Мне страшно, что зайдя в Дом, я отключусь и
навсегда погружусь в мир иллюзий.
- А твой призрак, этакая ожившая галлюцинация, будет тем временем шастать
к твоей жене? - не удержался я. - К моим визитам ты уже привык, на мои
галлюциногенные деньги купил дом. А еще одна седая галлюцинация вообще
действует абсолютно автономно. К счастью - на нашей стороне. Чего, увы, не
скажешь о Бахтияре. Кстати, физик, что ты думаешь о "неправильных мирах" и
"неправильных бомбах".
- Галюки, - махнул рукой брат-скептик. - Но если пойти у тебя на поводу и
допустить альтернативные миры, где жизнь миллиардов людей отличается от
нашей только потому, что некий князь с крутейшего похмелья возненавидел
пьянство и принял ислам вместо христианства, то должны существовать миры,
где, всего-навсего, кое-какие законы природы отличаются от наших.
- Но как же там живут люди и почему они остаются такими же, как мы?
- Я же говорю - галюки. Просто там, где нет людей, нет и Дома. И
получается, выходить можно только туда, где законы природы чудят
недостаточно сильно. Но на бомбу хватает. Например, мир, где энергия
химических реакций приближается к энергии ядерной.
- И каждый лесной пожар вызывает несколько ядерных взрывов, - съязвил я.
- Не утрируй. Просто их взрывчатка многократно превосходит по силе нашу.
Их войны ужасны, а так как нет страха перед радиацией, подобного нашему
страху взаимного гарантированного уничтожения, воюют в таких мирах часто.
Отсюда - нехватка людей, рабочих и солдат. Отсюда - необходимость в
размножении клонами, почти почкованием. Вот эти свирепые ребята и
заказывали в наших краях нужный им генетический материал. А Бахтияр его
поставлял.
Я вспомнил, как неуютно чувствовал себя в мире шин-мем-айн. А вот Бахтияр,
мусульманский супермен, не побоялся, оказавшись в подобном. Смело вышел,
не зная ни языка, ни обстановки, сориентировался. Установил контакт,
договорился. Наверное, жить с верой и по вере легче? Во всяком случае -
нет страха смерти. Даже не важно во что ты веришь.
Нам еще было, что обсудить. Бориса переполняли идеи. Похоже, брат мог
объяснить все на свете. Мне будет чертовски не хватать его подсказок в
Скелетии.
Южная ночь наступает быстро. Сумерки мимолетны, их можно пропустить за
время между глотками чая. На свет электрической лампочки слетелись комары.
Пришло время прощаться.
Я шел по лестнице, постепенно превращающуюся в родную питерскую. Еще
через несколько дней у меня под ногами должен был оказаться шершавый
камень, неумело обтесанный моими руками. Что вело меня в Скелетию? Чувство
долга? Клятва? Месть? Нет. Суетясь и делая даже вполне достойные вещи, я
вечно упускал самое главное. Я ни на шаг не приближался к ответу на
абсолютно личные вопросы: где мои родители? какие семейные тайны хранит
моя наследственность? Моя изоляция в Скелетии, вернее, причины этой
изоляции могли оказаться подсказкой.
Многотомная сверхчеловеческая библиотека Дома, где варианты - книги,
страны - страницы, семьи - слова, а люди - просто буквы, не могла
существовать без Писателей. Картины матери: Собакочеловек, Мир Скелетов...
Неужели моя скромная мама годилась здесь на роль Иллюстратора? Как мало я
знаю. Но в одном уверен: место буквы в чужом сценарии - не для меня.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 29.01.2002 12:59