Он продолжал погружаться все глубже и глубже. Подобное ему уже приходилось испытывать, когда однажды в Средней Азии он попал в зыбучие пески. Но там с ним были товарищи, которые помогли ему выбраться. Здесь же не было никого…
Закиев сразу же распластался по земле, пытаясь остановить погружение. Но, казалось, кто-то тянул его за ноги. Пальцы скользили по утрамбованному полу, тщетно пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь. Он попытался дотянуться до автомата, который положил рядом с собой, когда пытался открыть крышку люка. Ему чуть-чуть не хватило, — пальцы кончиками коснулись ложа, но в это время последовал новый рывок, оттащивший его на несколько сантиметров от заветной цели. Поняв, что ему самостоятельно не выбраться, Закиев заорал во всю силу своих легких:
— Помогите! Кто-нибудь!..
Лиза проспала и не видела, как Свинцов со своими бойцами покинул сторожку. Она довольно-таки быстро добралась сюда, но выйти не решилась, помня, что ей говорил Толя в прошлый раз. Совершенно справедливо она рассудила, что стоит ей опять появиться, как он сразу же отправит ее от себя, и на этот раз ей уже, наверное, не удастся убежать от своего конвоира. А ей очень хотелось увидеть Ваську Головина…
Странно, но она до сих пор тянулась к нему, хотя прошло уже почти шесть лет с того дня, когда она видела его в последний раз. Тихий и незаметный среди своих сверстников, в лесу он преображался самым неожиданным образом. Сын лесника чувствовал себя здесь дома. Он знал столько разных вещей о лесе и его обитателях! Даже его отец признавал, что сын превосходит его во всем, что касалось этой темы.
Впрочем, это было неудивительно. Васька вырос в лесу. Его мать умерла, когда он был совсем маленьким. Воспитывал мальчика отец, которому некогда было особо следить за ним. Единственным его другом был лес. Васька любил его, и он отвечал ему тем же.
С этим тихим мальчиком Лизе было легко и очень интересно. Они бывали в укромных и красивых уголках леса, где редко ступала нога человека. Васька обладал богатой фантазией и всегда выдумывал всяческие интересные игры. Но они были разного пола, и такие отношения рано или поздно переходят на качественно другую ступень. Так случилось и у них. Их подростковая дружба незаметно переросла в первую любовь…
Они были счастливы. Их счастье не могли омрачить те драки, в которых приходилось участвовать Ваське из-за нее. Она была очень красивой девушкой, на которую заглядывались многие парни. Среди ее многочисленных поклонников был и Санька Рябой, у которого имелись свои взгляды на их взаимоотношения. Он был на год старше и имел компанию сверстников, готовых по его знаку избить любого. На этот раз таковым оказался Васька Головин. И все потому, что Рябой положил на нее глаз.
Сначала Головину было предложено просто не подходить к девушке. Тот не понял, и тогда компания Рябого начала охоту на паренька. Несколько раз его ловили по дороге домой, в лесную сторожку, до которой от школы было часа два хода. В первый раз их спугнули, во второй он был со своим лучшим другом Толиком Свинцовым, и им вдвоем удалось отбиться. Но в третий раз парень был один…
Домой Васька еле добрался и отлеживался несколько дней. Отцу он так и не рассказал, кто его бил. И с нею гулять не перестал… Она не знала, что случилось потом, но Рябой вдруг отстал от них. И вообще, старался обходить стороной. А Васька, несмотря на все ее расспросы, так и не сознался, как это ему удалось…
Второй проблемой в их взаимоотношениях стал Толик. Они с Васькой дружили чуть ли не с первого класса, и поначалу Свинцов встретил ее появление в их компании в штыки. Но потом смирился с неизбежным, и постепенно их отношения стали более дружескими. Так продолжалось до тех пор, пока она не перешла тот рубеж, когда девочка перестает быть девочкой и превращается в девушку, способную вскружить голову молодому пареньку.
С некоторых пор она стала ловить на себе его взгляды. Всякий раз, когда ему приходилось прикасаться к ней, он краснел и отводил глаза. Она чувствовала, что парень влюблен в нее, хотя тот ни словом, ни жестом ни разу не выдал того, что творилось в его душе. Рано или поздно им пришлось бы объясниться, но…
Сын «врага народа»… Комсомольское собрание, на котором она, как могла, защищала Ваську, за одну ночь повзрослевшего на несколько лет… Потом было избиение парня, возглавляемое Рябым, в котором на этот раз участвовали не только его дружки. Она помогла Ваське добраться до дома, смыла кровь с его лица и уложила в постель.
Дома, узнав о том, что она вступилась за сына «врага народа», устроили ей грандиозный скандал. Отец запер ее и не выпускал на улицу несколько дней. А когда ей, в конце концов, удалось убежать, Васьки в сторожке уже не было…
Толик сказал ей, что его увезли в город. Парень явно напрашивался на место своего бывшего друга. Ей же просто необходимо было чье-нибудь общество. Толик хорошо знал Ваську, с ним можно было поговорить о ее беде. И парень согласился на такое положение, надеясь на большее в дальнейшем. Но он так и не стал для нее больше, чем другом…
Она так и не нашла того, кто смог бы заменить ей Ваську. Пробовала встречаться с другими парнями, но все время чего-то не хватало. Так и осталась одна. Подруги подшучивали над ней и пытались сватать, но она лишь отмахивалась от их предложений. Все ждала своего Ваську…
С большим трудом тогда, через своего дядю, ей удалось узнать, куда отправили Головина. Дядя, высокий чин в Управлении НКВД, предупреждал ее, чтобы она не контактировала с этим человеком, но она его не послушала. Несколько раз писала Ваське, но он не ответил ни на одно из ее писем. А последнее два года назад вернулось с пометкой «Адресат выбыл». С тех пор она ничего не знала о его судьбе…
Увидев парня днем на дороге, Лиза пыталась поговорить с ним, но Головин сделал вид, что она ошиблась. Для нее это было ударом. Васька обидел ее, и она хотела поделиться своими чувствами с кем-нибудь. И тут она вспомнила о Свинцове, который работал в райотделе НКВД.
Лишь оказавшись в кабинете у Краснова, Лиза поняла, что ошиблась. Свинцов поступил так, как велел ему служебный долг, даже толком не выслушав ее. Она прекрасно понимала, что Ваське может грозить при захвате. Вряд ли он сдастся добровольно…
Именно поэтому Лизе хотелось любыми средствами сделать так, чтобы все обошлось без стрельбы. Если бы она имела возможность поговорить с ним до того, как его будут брать, она сумела бы уговорить его сдаться! Тогда оставалась надежда, что Васька останется живым и сможет рассчитывать на снисхождение. О том, что с ним находится немецкий офицер, у которого свои взгляды на это, она не думала…
Незаметно для себя девушка, лежавшая в зарослях кустарника и наблюдавшая за сторожкой, уснула. А когда проснулась, солдат уже не было. Рассудив, что, скорее всего, они двинулись по следам Васьки и его спутника, Лиза тоже стала искать следы.
Еще ночью она поняла, что Головину удалось бежать через подземный ход. Оттуда она и начала свои поиски и почти сразу же наткнулась на свежие зарубки, оставленные Свинцовым для смершевцев. И тут вдруг случилось то, что заставило ее поторопиться.
Зарубки на деревьях стали стремительно затягиваться. Словно кто-то невидимый бежал впереди нее и старательно стирал их. Несколько секунд Лиза стояла в замешательстве, удивленная и напуганная происходящим. Опомнившись, она поспешила вслед за исчезающими метками. Но как бы девушка не торопилась, все равно чувствовала, что не успевает. Невидимая сила уничтожала зарубки быстрее, чем она бежала. Впрочем, ей уже и не требовались эти знаки. Девушка и так поняла, куда они вели…
Свинцов вел людей уверенно. Сначала он ориентировался по следам, но очень скоро понял, куда движется Головин. Поэтому шли они быстро, не задерживаясь на поиски новых следов, и часа через два Свинцов вывел свой отряд к болоту. В этом месте обрывались и следы.
— Значит, так, — сказал он, поворачиваясь к Дворянкину, — думается мне, двинулись они к «гиблому месту». Наверное, надеются там спрятаться, отсидеться. В каком-то роде расчет у них верный: к «гиблому месту» через топи ведет только одна дорога. Головин думает, что среди нас нет человека, который ее знает, а лезть туда без проводника, — значит, наверняка погибнуть в болоте. Одного только он не учел… Я тоже знаю эту дорогу!
— Значит, пойдем туда? — лейтенант кивнул в сторону болота.
— Пойдем, — подтвердил Свинцов.
— А как быть со смершевцами? Они ведь тоже, в конце концов, придут сюда.
Но и на это у Свинцова уже был готов ответ.
— Оставим здесь человека. Я нарисую схему и объясню, как перебраться через болото.
— Зиновьев, ко мне! — приказал Дворянкин и повернулся к Свинцову. — Разбрасываемся людьми, младший лейтенант!
— У нас нет другого выхода, — ответил тот.
Подошел молодой солдат и остановился рядом с ними, ожидая распоряжений.
— Вот человек, который останется здесь, — сказал лейтенант.
— Хорошо, — Свинцов достал из планшета карандаш и бумагу и принялся рисовать. — Смотри внимательно, Зиновьев. Отсюда надо держать вон на тот островок, — он указал рукой направление. — Видишь, там растут две низкие, корявые сосенки? А между ними, чуть подальше, стоит сухая березка. Идти надо так, чтобы она всегда была видна точно посредине сосенок. Учти, собьешься, шагнешь вправо или влево, — и все! Не выберешься! Топь здесь гиблая, бездонная… Дальше путь надо держать на скалистый островок. Там мы, в свое время, с Васькой Головиным меточку оставили — нарисованные белой краской череп с костями. — Он улыбнулся, вспомнив, какими они были в детстве фантазерами. — В свое время начитались книжек про пиратов, вот и… — Его лицо опять стало серьезным. — Оттуда прямая дорога к «гиблому месту». Ориентир — камень. На нем тоже есть метка краской. Впрочем, надеюсь, это не понадобится. Думаю, к тому времени мы уже вернемся.
Тем временем помкомвзвода старшина Васнецов, достав топорик, с которым никогда не расставался, вырубил в сухостое для всех добрые слеги и закурил, присев у вещмешков. Этот немолодой солдат был самым опытным из всех бойцов не только во взводе Дворянкина, но и во всем батальоне. Он воевал еще в финскую компанию в Карелии. С началом войны его направили в истребительный батальон, а поскольку народ в подразделении был по большей части неопытный, включая командиров, Васнецов стал незаменимым специалистом. Многие были обязаны ему жизнью, в том числе и сам Свинцов.
Солдаты молча курили: кто знает, когда придется еще перекурить. Сам Свинцов табаком не баловался, но терпеливо ждал, понимая, что людям надо настроиться, прежде чем соваться в это болото. Но через десять минут он встал и скомандовал:
— Кончай перекур! Все ко мне!
Солдаты встали. Те, кто не успел докурить, торопливо затаптывали окурки. Закинув вещмешки за спины и прихватив оружие, они собрались около младшего лейтенанта, ожидая дальнейших указаний.
— Я пойду первым, Васнецов — замыкающим. При передвижении по болоту соблюдать особую осторожность, справа и слева от тропы — трясина. Вопросы есть?
— Глубоко там? — поинтересовался Дворянкин.
— На тропе трясина будет по пояс, иногда чуть поглубже. А вот там, где тропы нет, дна ногами не достать. Так что имейте это в виду, — Свинцов напоследок оглядел своих людей еще раз и сказал. — Все. Пошли.
Он шагнул в болото и сразу погрузился по колени, только трясина чавкнула. Побрел, раскачиваясь, как на пружинном матрасе, не оглядываясь назад. Он знал, что старшина проконтролирует людей…
Оставшись один, Зиновьев долго следил за своими товарищами, бредущими по болоту в затылок друг другу. Но вот последний из них выбрался на островок и скрылся в зарослях. Зиновьев сел на сухой ствол поваленной березы и стал отмахиваться сломанной веткой от надоедливых комаров. Эти насекомые так и норовили залезть в нос, уши, облепляли все незакрытые одеждой места. Не спасал даже дым от самокрутки, которую он закурил, надеясь, что кровососы будут меньше допекать его. Их становилось все больше и больше, скоро они уже кружились вокруг него сплошной тучей. Тогда он встал на ноги и прошелся. Комары не отставали. Им начала овладевать паника…
Количество насекомых возрастало с каждой секундой. Они были везде, как-то умудряясь заползать даже под гимнастерку. И тут, словно получив откуда-то неслышимый приказ, комары набросились на человека, облепив его со всех сторон. Зиновьев закричал и замолотил по себе руками, пытаясь сбить насекомых. Сам того не замечая, он приближался к краю топи, пока не полетел в вязкие объятия болота.
Комары сразу куда-то пропали. Опоры не было. Ноги медленно, ужасно медленно тащило вниз, руки без толку гребли топь, и Зиновьев, задыхаясь, извивался в жидком месиве.
— На помощь!.. Кто-нибудь!.. Помогите!..
Этот крик долго звенел над болотом. Зиновьев видел вершины сосен и прекрасное синее небо. Хрипел, выплевывая грязь, и тянулся, тянулся вверх, еще до конца не осознавая, что это — конец!..
V
Закиев сразу же распластался по земле, пытаясь остановить погружение. Но, казалось, кто-то тянул его за ноги. Пальцы скользили по утрамбованному полу, тщетно пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь. Он попытался дотянуться до автомата, который положил рядом с собой, когда пытался открыть крышку люка. Ему чуть-чуть не хватило, — пальцы кончиками коснулись ложа, но в это время последовал новый рывок, оттащивший его на несколько сантиметров от заветной цели. Поняв, что ему самостоятельно не выбраться, Закиев заорал во всю силу своих легких:
— Помогите! Кто-нибудь!..
Лиза проспала и не видела, как Свинцов со своими бойцами покинул сторожку. Она довольно-таки быстро добралась сюда, но выйти не решилась, помня, что ей говорил Толя в прошлый раз. Совершенно справедливо она рассудила, что стоит ей опять появиться, как он сразу же отправит ее от себя, и на этот раз ей уже, наверное, не удастся убежать от своего конвоира. А ей очень хотелось увидеть Ваську Головина…
Странно, но она до сих пор тянулась к нему, хотя прошло уже почти шесть лет с того дня, когда она видела его в последний раз. Тихий и незаметный среди своих сверстников, в лесу он преображался самым неожиданным образом. Сын лесника чувствовал себя здесь дома. Он знал столько разных вещей о лесе и его обитателях! Даже его отец признавал, что сын превосходит его во всем, что касалось этой темы.
Впрочем, это было неудивительно. Васька вырос в лесу. Его мать умерла, когда он был совсем маленьким. Воспитывал мальчика отец, которому некогда было особо следить за ним. Единственным его другом был лес. Васька любил его, и он отвечал ему тем же.
С этим тихим мальчиком Лизе было легко и очень интересно. Они бывали в укромных и красивых уголках леса, где редко ступала нога человека. Васька обладал богатой фантазией и всегда выдумывал всяческие интересные игры. Но они были разного пола, и такие отношения рано или поздно переходят на качественно другую ступень. Так случилось и у них. Их подростковая дружба незаметно переросла в первую любовь…
Они были счастливы. Их счастье не могли омрачить те драки, в которых приходилось участвовать Ваське из-за нее. Она была очень красивой девушкой, на которую заглядывались многие парни. Среди ее многочисленных поклонников был и Санька Рябой, у которого имелись свои взгляды на их взаимоотношения. Он был на год старше и имел компанию сверстников, готовых по его знаку избить любого. На этот раз таковым оказался Васька Головин. И все потому, что Рябой положил на нее глаз.
Сначала Головину было предложено просто не подходить к девушке. Тот не понял, и тогда компания Рябого начала охоту на паренька. Несколько раз его ловили по дороге домой, в лесную сторожку, до которой от школы было часа два хода. В первый раз их спугнули, во второй он был со своим лучшим другом Толиком Свинцовым, и им вдвоем удалось отбиться. Но в третий раз парень был один…
Домой Васька еле добрался и отлеживался несколько дней. Отцу он так и не рассказал, кто его бил. И с нею гулять не перестал… Она не знала, что случилось потом, но Рябой вдруг отстал от них. И вообще, старался обходить стороной. А Васька, несмотря на все ее расспросы, так и не сознался, как это ему удалось…
Второй проблемой в их взаимоотношениях стал Толик. Они с Васькой дружили чуть ли не с первого класса, и поначалу Свинцов встретил ее появление в их компании в штыки. Но потом смирился с неизбежным, и постепенно их отношения стали более дружескими. Так продолжалось до тех пор, пока она не перешла тот рубеж, когда девочка перестает быть девочкой и превращается в девушку, способную вскружить голову молодому пареньку.
С некоторых пор она стала ловить на себе его взгляды. Всякий раз, когда ему приходилось прикасаться к ней, он краснел и отводил глаза. Она чувствовала, что парень влюблен в нее, хотя тот ни словом, ни жестом ни разу не выдал того, что творилось в его душе. Рано или поздно им пришлось бы объясниться, но…
Сын «врага народа»… Комсомольское собрание, на котором она, как могла, защищала Ваську, за одну ночь повзрослевшего на несколько лет… Потом было избиение парня, возглавляемое Рябым, в котором на этот раз участвовали не только его дружки. Она помогла Ваське добраться до дома, смыла кровь с его лица и уложила в постель.
Дома, узнав о том, что она вступилась за сына «врага народа», устроили ей грандиозный скандал. Отец запер ее и не выпускал на улицу несколько дней. А когда ей, в конце концов, удалось убежать, Васьки в сторожке уже не было…
Толик сказал ей, что его увезли в город. Парень явно напрашивался на место своего бывшего друга. Ей же просто необходимо было чье-нибудь общество. Толик хорошо знал Ваську, с ним можно было поговорить о ее беде. И парень согласился на такое положение, надеясь на большее в дальнейшем. Но он так и не стал для нее больше, чем другом…
Она так и не нашла того, кто смог бы заменить ей Ваську. Пробовала встречаться с другими парнями, но все время чего-то не хватало. Так и осталась одна. Подруги подшучивали над ней и пытались сватать, но она лишь отмахивалась от их предложений. Все ждала своего Ваську…
С большим трудом тогда, через своего дядю, ей удалось узнать, куда отправили Головина. Дядя, высокий чин в Управлении НКВД, предупреждал ее, чтобы она не контактировала с этим человеком, но она его не послушала. Несколько раз писала Ваське, но он не ответил ни на одно из ее писем. А последнее два года назад вернулось с пометкой «Адресат выбыл». С тех пор она ничего не знала о его судьбе…
Увидев парня днем на дороге, Лиза пыталась поговорить с ним, но Головин сделал вид, что она ошиблась. Для нее это было ударом. Васька обидел ее, и она хотела поделиться своими чувствами с кем-нибудь. И тут она вспомнила о Свинцове, который работал в райотделе НКВД.
Лишь оказавшись в кабинете у Краснова, Лиза поняла, что ошиблась. Свинцов поступил так, как велел ему служебный долг, даже толком не выслушав ее. Она прекрасно понимала, что Ваське может грозить при захвате. Вряд ли он сдастся добровольно…
Именно поэтому Лизе хотелось любыми средствами сделать так, чтобы все обошлось без стрельбы. Если бы она имела возможность поговорить с ним до того, как его будут брать, она сумела бы уговорить его сдаться! Тогда оставалась надежда, что Васька останется живым и сможет рассчитывать на снисхождение. О том, что с ним находится немецкий офицер, у которого свои взгляды на это, она не думала…
Незаметно для себя девушка, лежавшая в зарослях кустарника и наблюдавшая за сторожкой, уснула. А когда проснулась, солдат уже не было. Рассудив, что, скорее всего, они двинулись по следам Васьки и его спутника, Лиза тоже стала искать следы.
Еще ночью она поняла, что Головину удалось бежать через подземный ход. Оттуда она и начала свои поиски и почти сразу же наткнулась на свежие зарубки, оставленные Свинцовым для смершевцев. И тут вдруг случилось то, что заставило ее поторопиться.
Зарубки на деревьях стали стремительно затягиваться. Словно кто-то невидимый бежал впереди нее и старательно стирал их. Несколько секунд Лиза стояла в замешательстве, удивленная и напуганная происходящим. Опомнившись, она поспешила вслед за исчезающими метками. Но как бы девушка не торопилась, все равно чувствовала, что не успевает. Невидимая сила уничтожала зарубки быстрее, чем она бежала. Впрочем, ей уже и не требовались эти знаки. Девушка и так поняла, куда они вели…
Свинцов вел людей уверенно. Сначала он ориентировался по следам, но очень скоро понял, куда движется Головин. Поэтому шли они быстро, не задерживаясь на поиски новых следов, и часа через два Свинцов вывел свой отряд к болоту. В этом месте обрывались и следы.
— Значит, так, — сказал он, поворачиваясь к Дворянкину, — думается мне, двинулись они к «гиблому месту». Наверное, надеются там спрятаться, отсидеться. В каком-то роде расчет у них верный: к «гиблому месту» через топи ведет только одна дорога. Головин думает, что среди нас нет человека, который ее знает, а лезть туда без проводника, — значит, наверняка погибнуть в болоте. Одного только он не учел… Я тоже знаю эту дорогу!
— Значит, пойдем туда? — лейтенант кивнул в сторону болота.
— Пойдем, — подтвердил Свинцов.
— А как быть со смершевцами? Они ведь тоже, в конце концов, придут сюда.
Но и на это у Свинцова уже был готов ответ.
— Оставим здесь человека. Я нарисую схему и объясню, как перебраться через болото.
— Зиновьев, ко мне! — приказал Дворянкин и повернулся к Свинцову. — Разбрасываемся людьми, младший лейтенант!
— У нас нет другого выхода, — ответил тот.
Подошел молодой солдат и остановился рядом с ними, ожидая распоряжений.
— Вот человек, который останется здесь, — сказал лейтенант.
— Хорошо, — Свинцов достал из планшета карандаш и бумагу и принялся рисовать. — Смотри внимательно, Зиновьев. Отсюда надо держать вон на тот островок, — он указал рукой направление. — Видишь, там растут две низкие, корявые сосенки? А между ними, чуть подальше, стоит сухая березка. Идти надо так, чтобы она всегда была видна точно посредине сосенок. Учти, собьешься, шагнешь вправо или влево, — и все! Не выберешься! Топь здесь гиблая, бездонная… Дальше путь надо держать на скалистый островок. Там мы, в свое время, с Васькой Головиным меточку оставили — нарисованные белой краской череп с костями. — Он улыбнулся, вспомнив, какими они были в детстве фантазерами. — В свое время начитались книжек про пиратов, вот и… — Его лицо опять стало серьезным. — Оттуда прямая дорога к «гиблому месту». Ориентир — камень. На нем тоже есть метка краской. Впрочем, надеюсь, это не понадобится. Думаю, к тому времени мы уже вернемся.
Тем временем помкомвзвода старшина Васнецов, достав топорик, с которым никогда не расставался, вырубил в сухостое для всех добрые слеги и закурил, присев у вещмешков. Этот немолодой солдат был самым опытным из всех бойцов не только во взводе Дворянкина, но и во всем батальоне. Он воевал еще в финскую компанию в Карелии. С началом войны его направили в истребительный батальон, а поскольку народ в подразделении был по большей части неопытный, включая командиров, Васнецов стал незаменимым специалистом. Многие были обязаны ему жизнью, в том числе и сам Свинцов.
Солдаты молча курили: кто знает, когда придется еще перекурить. Сам Свинцов табаком не баловался, но терпеливо ждал, понимая, что людям надо настроиться, прежде чем соваться в это болото. Но через десять минут он встал и скомандовал:
— Кончай перекур! Все ко мне!
Солдаты встали. Те, кто не успел докурить, торопливо затаптывали окурки. Закинув вещмешки за спины и прихватив оружие, они собрались около младшего лейтенанта, ожидая дальнейших указаний.
— Я пойду первым, Васнецов — замыкающим. При передвижении по болоту соблюдать особую осторожность, справа и слева от тропы — трясина. Вопросы есть?
— Глубоко там? — поинтересовался Дворянкин.
— На тропе трясина будет по пояс, иногда чуть поглубже. А вот там, где тропы нет, дна ногами не достать. Так что имейте это в виду, — Свинцов напоследок оглядел своих людей еще раз и сказал. — Все. Пошли.
Он шагнул в болото и сразу погрузился по колени, только трясина чавкнула. Побрел, раскачиваясь, как на пружинном матрасе, не оглядываясь назад. Он знал, что старшина проконтролирует людей…
Оставшись один, Зиновьев долго следил за своими товарищами, бредущими по болоту в затылок друг другу. Но вот последний из них выбрался на островок и скрылся в зарослях. Зиновьев сел на сухой ствол поваленной березы и стал отмахиваться сломанной веткой от надоедливых комаров. Эти насекомые так и норовили залезть в нос, уши, облепляли все незакрытые одеждой места. Не спасал даже дым от самокрутки, которую он закурил, надеясь, что кровососы будут меньше допекать его. Их становилось все больше и больше, скоро они уже кружились вокруг него сплошной тучей. Тогда он встал на ноги и прошелся. Комары не отставали. Им начала овладевать паника…
Количество насекомых возрастало с каждой секундой. Они были везде, как-то умудряясь заползать даже под гимнастерку. И тут, словно получив откуда-то неслышимый приказ, комары набросились на человека, облепив его со всех сторон. Зиновьев закричал и замолотил по себе руками, пытаясь сбить насекомых. Сам того не замечая, он приближался к краю топи, пока не полетел в вязкие объятия болота.
Комары сразу куда-то пропали. Опоры не было. Ноги медленно, ужасно медленно тащило вниз, руки без толку гребли топь, и Зиновьев, задыхаясь, извивался в жидком месиве.
— На помощь!.. Кто-нибудь!.. Помогите!..
Этот крик долго звенел над болотом. Зиновьев видел вершины сосен и прекрасное синее небо. Хрипел, выплевывая грязь, и тянулся, тянулся вверх, еще до конца не осознавая, что это — конец!..
V
Когда оперативно-розыскная группа «Смерша» подъехала к повороту на лесную дорогу, которая вела к заброшенной сторожке, там их уже поджидал Краснов, успевший на своей «эмке» съездить за проводником в Алексеевку. Проводник, которого привез Краснов, оказался крепким стариком лет семидесяти с берданкой за спиной. Стрельцов попытался выяснить, как его имя и отчество, но проводник строго сказал, что он привык, чтобы его звали Пафнутьичем. Пришлось контрразведчикам смириться с этим…
Они оставили машины на шоссе и пешком отправились к сторожке, ведомые Пафнутьичем. Худшие опасения Стрельцова оправдались. У сторожки никого не было. В самом доме, по всей видимости, тоже, если судить по широко распахнутой двери. Стрельцов повернулся к своим людям и приказал:
— Раков осмотрит сторожку, остальные ищут вокруг…
Младший лейтенант, который по возрасту был едва ли моложе остальных членов оперативно-розыскной группы «Смерша», проскользнул в дом, остальные разбрелись вокруг в поисках следов. Последних было хоть отбавляй. Вся земля была истоптана солдатскими сапогами, тут и там валялись окурки самокруток. Среди этих следов было практически невозможно отыскать следы диверсантов, и Стрельцов почувствовал злость на этого энкаведешника, который сорвал их планы. Мало того, что он упустил Шредера с Головиным, так еще и ушел в неизвестном направлении, не оставив человека, чтобы предупредить, куда он подался и где его теперь искать.
К нему подошел невысокий плотненький капитан и доложил:
— Товарищ майор, нашли следы, ведущие в лес. Энкаведешник увел своих людей туда, предположительно за Шредером и Головиным.
Стрельцов недобро посмотрел на Краснова и сказал:
— Ну что, капитан, упустил-таки твой Свинцов диверсантов?
— Свинцов — опытный офицер, на его счету не одно задержание! — обиделся за своего подчиненного начальник райотдела НКВД.
Стрельцов покачал головой.
— Это ничего не значит в данном случае. Вы не знаете Шредера, майор! Он один может перебить весь ваш взвод! Неужели вы думаете, что стали бы присылать нас, если бы вы могли справиться с ним своими силами?
Краснов промолчал. Ему нечего было возразить, тем более что он чувствовал, что этим дело может не ограничиться. Капитан слишком хорошо знал характер своего подчиненного…
— Ваш Свинцов нарушил приказ дважды. Первый раз — когда отправился сюда, второй — когда, упустив Шредера, решил преследовать его. Одно хорошо — по крайней мере, нам не надо ползать по лесу в поисках следов. Надо признать, что ваш Свинцов в этом нам помог. Теперь главное — не дать ему натворить новых глупостей. Будем надеяться, что мы догоним их до того, как они столкнуться со Шредером. Только бы не упустить его потом!
— В конце концов, не все так страшно, — заметил Краснов. — Мы предупредили охрану железной дороги и других военных объектов, разослали ориентировки. Так что…
— Боюсь, майор, не все так просто, как кажется, — возразил контрразведчик. — Шредер уже давно не выполняет обычных диверсионных заданий. Так что вряд ли его интересует ваша железная дорога или какие-нибудь другие военные объекты. Нет, он прибыл сюда с какой-то другой миссией. А что его интересует, мне пока непонятно…
Он повернулся к капитану.
— Ну, пошли, покажешь, что вы там нашли.
Следов было много, они довольно-таки хорошо прослеживались на земле. Это действительно в какой-то мере облегчало им задачу. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы этот Свинцов дождался их, а не занимался бы самодеятельностью. В сложившейся ситуации Стрельцов не мог гарантировать успех операции…
Он повернулся к капитану и сказал:
— Собирай наших, пойдем за ними.
Но тут к нему подошел проводник.
— Пойдем, майор, я тебе покажу кой чего…
Стрельцову не очень-то хотелось тратить время, когда все и так было ясно. Но, тем не менее, он решил посмотреть, что обнаружил опытный следопыт.
Пафнутьич привел его к невысокому холмику неподалеку от ограды и сказал, кивнув на него:
— Это — ход из сторожки. Мыслю я, Васька Головин с вашим немцем ушли им в лес, обведя вокруг пальца Тольку Свинцова.
Только теперь Стрельцов заметил крышку лаза, спрятавшуюся в траве. Он подошел к ней, опустился на колени и внимательно обследовал. Убедившись, что крышка не заминирована, майор осторожно открыл ее и заглянул в подземный ход.
Вниз вели несколько ступенек, вырытых в земле. В проникающем снаружи свете Стрельцов заметил, что пол хода залит водой. Оттуда тянуло холодом и сыростью…
— Товарищ майор! — услышал он позади себя голос Ракова и, встав на ноги, повернулся к нему.
Младший лейтенант, которого он отправил обследовать сторожку, протянул ему сломанную немецкую финку и автомат ППШ.
— Это я нашел в подполе возле люка подземного хода. У меня создалось впечатление, что кто-то упорно пытался открыть крышку, но у него так ничего и не получилось. И еще… В доме сильный запах гари, а следов костра или пожара я нигде не обнаружил.
Стрельцов задумался.
— Пойдем-ка, посмотрим, — сказал после некоторой паузы он…
Раков привел его в подпол и показал место, где он нашел финку и автомат. Стрельцов внимательно осмотрел пол, ковырнул почему-то рыхловатую в этом месте землю пальцами и сказал, обращаясь к младшему лейтенанту:
— Дима, принеси-ка мне лопату…
Когда Раков принес ему саперную лопатку, он принялся копать. Долго рыть не пришлось. Через некоторое время, сняв верхний слой земли, он обнаружил запрокинутое вверх лицо мертвого солдата. Краснов, когда его позвали опознать труп, сказал:
— Это Закиев из тех бойцов, что отправились вместе со Свинцовым. Но как он тут оказался? Кто это сделал?
— Не знаю, — ответил хмурый Стрельцов. — Давайте-ка откопаем его. Может, тогда удастся выяснить, что с ним произошло…
Они откопали уже плечи, но вдруг тело стало быстро погружаться, словно под воду. Стрельцов с Красновым попытались удержать его, к ним присоединился Раков, но что-то так сильно рвануло тело, что в их руках остался только кусок гимнастерки, а сам труп ушел под землю. Стрельцов лег на живот около ямы и принялся быстро копать. Несколько раз копнув податливую землю, майор понял, что там никого не было.
Он резко встал на ноги и отдал лопату Ракову.
— Ладно, некогда решать эту задачку. Только время теряем…
И поспешил подняться по лесенке наверх. Остальные последовали за ним, не желая задерживаться в этом месте ни на секунду. И не в отсутствии времени на то, чтобы разгадать эту загадку, было тут дело. На самом деле всем им, в том числе и майору Стрельцову, было жутко. Им было неясно, как мог этот человек оказаться под землей, и почему, когда они принялись откапывать его, он ушел еще глубже. И еще они помнили тот рывок, вырвавший Закиева из их рук. Словно там, под землей, было нечто живое, утащившее солдата…
Наконец-то они выбрались на твердую землю. Некоторое время отдыхали, восстанавливая силы, растраченные в сражении с болотом. Потом намотали на ноги сухие портянки, надели сапоги и осмотрелись.
Метрах в двадцати сплошной стеной вставал лес. Там, по словам Головина, и начиналась та таинственная зона, о которой он рассказывал немцу. Шредер сразу же узнал это место. Сколько раз во сне он видел этот лес, и вот, наконец, он здесь!
Шредер сосредоточился и попытался прощупать зону. Ничего странного для обычного человека там вроде бы не было, но он вдруг почувствовал какой-то неподотчетный страх. Темным было это место, темная, зловещая аура витала над ним. У него опять появилось предчувствие, что он оттуда не вернется…
— Они уже близко, идут сюда, — сообщил он Головину. — Нам пора идти.
— Как это — идут сюда? — удивился парень. — Никто же не знает!..
— Значит, кто-то все-таки знает, — заметил Шредер. — Так что придется нам с тобой забраться поглубже в это место.
Головин задумчиво посмотрел сначала на лес, потом на немца.
— Жутковато что-то, господин майор.
— Зловещее место, — согласился тот с ним. — Ты там бывал когда-нибудь?
— Бывал, но далеко не заходил. Говорят, оттуда еще никто не возвращался.
— А что, там еще кто-то был? Ты ведь говорил, что об этом пути никто не знает!
Головин пожал плечами.
— Легенды говорят, что изредка кто-нибудь находит этот путь и уходит по нему в «гиблое место», чтобы никогда не вернуться…
— Но ты-то вернулся! — возразил Шредер.
Головин как-то странно посмотрел на него и сказал:
— А я и не пытался пробраться в эту зону. Я был мальчишкой и всего лишь играл здесь…
— Хорошенькое местечко ты выбрал для игр! — усмехнулся Шредер и поинтересовался. — Давно эта зона здесь объявилась?
— Наверное, она была всегда. По крайней мере, о времени ее появления легенды ничего не говорят, — ответил Головин.
Они постояли некоторое время, вглядываясь в темноту стоявшего перед ними притихшего леса, потом Шредер решительно заявил:
— Пошли, мы здесь ничего не выстоим. Может, удастся оторваться от преследователей.
Когда Лиза вышла к болоту, солнце стояло уже высоко. Она знала, куда двигались преследуемые и погоня — к «гиблому месту». Здесь просто некуда больше было идти.
До того, как отца Васьки арестовали, они втроем частенько перебирались на ту сторону через топь. В само «гиблое место» не забирались, но в его окрестностях было всегда много сочных ягод и большущих грибов. Конечно, если бы родители знали, где они пропадают, не избежать бы им хорошей взбучки. Но, к счастью, никто не догадывался, где проводила время их троица. Хотя, возможно, отец Васьки подозревал. Уж он-то, будучи лесником, должен был знать, что в округе нигде не растут такие большие и нечервивые грибы…
Пошарив в заветном месте, Лиза нашла три сгнившие слеги. Впрочем, чего можно было ожидать? Последний раз они были здесь за несколько дней до тех злополучных событий…
Она заметила в сухостое свежие следы вырубки. Конечно, те, кто прошел здесь до нее, могли сделать себе хорошие слеги. У нее же не было даже ножа… Однако девушка нисколько не расстроилась. Здесь достаточно было бурелома, и, за неимением лучшего, Лиза выбрала из него для себя подходящую жердь. Мысленно пожелав себе удачи, она решительно шагнула в трясину…
Сырой, стоялый воздух висел над болотом. Настойчивые комары тучами вились над разгоряченными телами. Пахло прелой травой, гниющими водорослями и еще чем-то непонятным. Люди с трудом вытягивали сапоги из трясины, всей тяжестью налегая на шесты. Каждый шаг давался с неимоверным напряжением, поэтому продвижение шло довольно-таки медленно. Утешало одно: те, кого они преследовали, находились не в лучшем состоянии.
Первую треть пути, до островка, прошли без особых затруднений. На последних метрах было, правда, поглубже. Ноги уже не вытягивались, приходилось телом раздвигать дрыгву.
Свинцов шел впереди, не оглядываясь, слыша позади лишь тяжелое сопение людей. Но вот он выбрался к острову. Здесь уже можно было стоять, не опасаясь, что ноги затянет, и Свинцов остановился, пропуская людей.
— Ну как, старшина? — поинтересовался он у Васнецова, бредущего последним.
— Полный порядок, товарищ младший лейтенант, — откликнулся тот. — Пока все идет нормально.
Мокрые, облепленные грязью, тяжело дышащие солдаты выходили на остров и валились на приветливую травку. Последними из болота выбрались Свинцов со старшиной и плюхнулись на землю.
— Все, здесь отдыхаем. Дальше будет труднее.
Он оглядел свою команду. Солдаты, устроившись на траве, курили. Их было десять человек, ударная группа взвода лейтенанта Дворянкина. Пятеро рядовых — снайпер Петров и автоматчики Глухих, Краснов, Рябинов и Мошнов — были совсем молоденькими ребятами, но уже успевшими понюхать пороху. Ефрейтор Мельниченко и младший сержант Смирнов, самые опытные бойцы группы, если не считать старшины, как всегда держались рядом, потягивая одну самокрутку на двоих. Пару затяжек делал один, потом передавал другому.
Рядом с ними курил трубку сержант Железнов, подчеркивая свою принадлежность к славной когорте моряков. Было, правда, непонятно, как он умудрился попасть в этот батальон, а не на военный корабль или в морскую пехоту. Сам же Железнов всегда ходил в тельняшке и был горазд на всякие морские байки. И хотя он уверял, что это — чистая правда, большинство этих историй вряд ли имели под собой реальную основу и, скорее всего, выдумывались им самим.
Они оставили машины на шоссе и пешком отправились к сторожке, ведомые Пафнутьичем. Худшие опасения Стрельцова оправдались. У сторожки никого не было. В самом доме, по всей видимости, тоже, если судить по широко распахнутой двери. Стрельцов повернулся к своим людям и приказал:
— Раков осмотрит сторожку, остальные ищут вокруг…
Младший лейтенант, который по возрасту был едва ли моложе остальных членов оперативно-розыскной группы «Смерша», проскользнул в дом, остальные разбрелись вокруг в поисках следов. Последних было хоть отбавляй. Вся земля была истоптана солдатскими сапогами, тут и там валялись окурки самокруток. Среди этих следов было практически невозможно отыскать следы диверсантов, и Стрельцов почувствовал злость на этого энкаведешника, который сорвал их планы. Мало того, что он упустил Шредера с Головиным, так еще и ушел в неизвестном направлении, не оставив человека, чтобы предупредить, куда он подался и где его теперь искать.
К нему подошел невысокий плотненький капитан и доложил:
— Товарищ майор, нашли следы, ведущие в лес. Энкаведешник увел своих людей туда, предположительно за Шредером и Головиным.
Стрельцов недобро посмотрел на Краснова и сказал:
— Ну что, капитан, упустил-таки твой Свинцов диверсантов?
— Свинцов — опытный офицер, на его счету не одно задержание! — обиделся за своего подчиненного начальник райотдела НКВД.
Стрельцов покачал головой.
— Это ничего не значит в данном случае. Вы не знаете Шредера, майор! Он один может перебить весь ваш взвод! Неужели вы думаете, что стали бы присылать нас, если бы вы могли справиться с ним своими силами?
Краснов промолчал. Ему нечего было возразить, тем более что он чувствовал, что этим дело может не ограничиться. Капитан слишком хорошо знал характер своего подчиненного…
— Ваш Свинцов нарушил приказ дважды. Первый раз — когда отправился сюда, второй — когда, упустив Шредера, решил преследовать его. Одно хорошо — по крайней мере, нам не надо ползать по лесу в поисках следов. Надо признать, что ваш Свинцов в этом нам помог. Теперь главное — не дать ему натворить новых глупостей. Будем надеяться, что мы догоним их до того, как они столкнуться со Шредером. Только бы не упустить его потом!
— В конце концов, не все так страшно, — заметил Краснов. — Мы предупредили охрану железной дороги и других военных объектов, разослали ориентировки. Так что…
— Боюсь, майор, не все так просто, как кажется, — возразил контрразведчик. — Шредер уже давно не выполняет обычных диверсионных заданий. Так что вряд ли его интересует ваша железная дорога или какие-нибудь другие военные объекты. Нет, он прибыл сюда с какой-то другой миссией. А что его интересует, мне пока непонятно…
Он повернулся к капитану.
— Ну, пошли, покажешь, что вы там нашли.
Следов было много, они довольно-таки хорошо прослеживались на земле. Это действительно в какой-то мере облегчало им задачу. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы этот Свинцов дождался их, а не занимался бы самодеятельностью. В сложившейся ситуации Стрельцов не мог гарантировать успех операции…
Он повернулся к капитану и сказал:
— Собирай наших, пойдем за ними.
Но тут к нему подошел проводник.
— Пойдем, майор, я тебе покажу кой чего…
Стрельцову не очень-то хотелось тратить время, когда все и так было ясно. Но, тем не менее, он решил посмотреть, что обнаружил опытный следопыт.
Пафнутьич привел его к невысокому холмику неподалеку от ограды и сказал, кивнув на него:
— Это — ход из сторожки. Мыслю я, Васька Головин с вашим немцем ушли им в лес, обведя вокруг пальца Тольку Свинцова.
Только теперь Стрельцов заметил крышку лаза, спрятавшуюся в траве. Он подошел к ней, опустился на колени и внимательно обследовал. Убедившись, что крышка не заминирована, майор осторожно открыл ее и заглянул в подземный ход.
Вниз вели несколько ступенек, вырытых в земле. В проникающем снаружи свете Стрельцов заметил, что пол хода залит водой. Оттуда тянуло холодом и сыростью…
— Товарищ майор! — услышал он позади себя голос Ракова и, встав на ноги, повернулся к нему.
Младший лейтенант, которого он отправил обследовать сторожку, протянул ему сломанную немецкую финку и автомат ППШ.
— Это я нашел в подполе возле люка подземного хода. У меня создалось впечатление, что кто-то упорно пытался открыть крышку, но у него так ничего и не получилось. И еще… В доме сильный запах гари, а следов костра или пожара я нигде не обнаружил.
Стрельцов задумался.
— Пойдем-ка, посмотрим, — сказал после некоторой паузы он…
Раков привел его в подпол и показал место, где он нашел финку и автомат. Стрельцов внимательно осмотрел пол, ковырнул почему-то рыхловатую в этом месте землю пальцами и сказал, обращаясь к младшему лейтенанту:
— Дима, принеси-ка мне лопату…
Когда Раков принес ему саперную лопатку, он принялся копать. Долго рыть не пришлось. Через некоторое время, сняв верхний слой земли, он обнаружил запрокинутое вверх лицо мертвого солдата. Краснов, когда его позвали опознать труп, сказал:
— Это Закиев из тех бойцов, что отправились вместе со Свинцовым. Но как он тут оказался? Кто это сделал?
— Не знаю, — ответил хмурый Стрельцов. — Давайте-ка откопаем его. Может, тогда удастся выяснить, что с ним произошло…
Они откопали уже плечи, но вдруг тело стало быстро погружаться, словно под воду. Стрельцов с Красновым попытались удержать его, к ним присоединился Раков, но что-то так сильно рвануло тело, что в их руках остался только кусок гимнастерки, а сам труп ушел под землю. Стрельцов лег на живот около ямы и принялся быстро копать. Несколько раз копнув податливую землю, майор понял, что там никого не было.
Он резко встал на ноги и отдал лопату Ракову.
— Ладно, некогда решать эту задачку. Только время теряем…
И поспешил подняться по лесенке наверх. Остальные последовали за ним, не желая задерживаться в этом месте ни на секунду. И не в отсутствии времени на то, чтобы разгадать эту загадку, было тут дело. На самом деле всем им, в том числе и майору Стрельцову, было жутко. Им было неясно, как мог этот человек оказаться под землей, и почему, когда они принялись откапывать его, он ушел еще глубже. И еще они помнили тот рывок, вырвавший Закиева из их рук. Словно там, под землей, было нечто живое, утащившее солдата…
Наконец-то они выбрались на твердую землю. Некоторое время отдыхали, восстанавливая силы, растраченные в сражении с болотом. Потом намотали на ноги сухие портянки, надели сапоги и осмотрелись.
Метрах в двадцати сплошной стеной вставал лес. Там, по словам Головина, и начиналась та таинственная зона, о которой он рассказывал немцу. Шредер сразу же узнал это место. Сколько раз во сне он видел этот лес, и вот, наконец, он здесь!
Шредер сосредоточился и попытался прощупать зону. Ничего странного для обычного человека там вроде бы не было, но он вдруг почувствовал какой-то неподотчетный страх. Темным было это место, темная, зловещая аура витала над ним. У него опять появилось предчувствие, что он оттуда не вернется…
— Они уже близко, идут сюда, — сообщил он Головину. — Нам пора идти.
— Как это — идут сюда? — удивился парень. — Никто же не знает!..
— Значит, кто-то все-таки знает, — заметил Шредер. — Так что придется нам с тобой забраться поглубже в это место.
Головин задумчиво посмотрел сначала на лес, потом на немца.
— Жутковато что-то, господин майор.
— Зловещее место, — согласился тот с ним. — Ты там бывал когда-нибудь?
— Бывал, но далеко не заходил. Говорят, оттуда еще никто не возвращался.
— А что, там еще кто-то был? Ты ведь говорил, что об этом пути никто не знает!
Головин пожал плечами.
— Легенды говорят, что изредка кто-нибудь находит этот путь и уходит по нему в «гиблое место», чтобы никогда не вернуться…
— Но ты-то вернулся! — возразил Шредер.
Головин как-то странно посмотрел на него и сказал:
— А я и не пытался пробраться в эту зону. Я был мальчишкой и всего лишь играл здесь…
— Хорошенькое местечко ты выбрал для игр! — усмехнулся Шредер и поинтересовался. — Давно эта зона здесь объявилась?
— Наверное, она была всегда. По крайней мере, о времени ее появления легенды ничего не говорят, — ответил Головин.
Они постояли некоторое время, вглядываясь в темноту стоявшего перед ними притихшего леса, потом Шредер решительно заявил:
— Пошли, мы здесь ничего не выстоим. Может, удастся оторваться от преследователей.
Когда Лиза вышла к болоту, солнце стояло уже высоко. Она знала, куда двигались преследуемые и погоня — к «гиблому месту». Здесь просто некуда больше было идти.
До того, как отца Васьки арестовали, они втроем частенько перебирались на ту сторону через топь. В само «гиблое место» не забирались, но в его окрестностях было всегда много сочных ягод и большущих грибов. Конечно, если бы родители знали, где они пропадают, не избежать бы им хорошей взбучки. Но, к счастью, никто не догадывался, где проводила время их троица. Хотя, возможно, отец Васьки подозревал. Уж он-то, будучи лесником, должен был знать, что в округе нигде не растут такие большие и нечервивые грибы…
Пошарив в заветном месте, Лиза нашла три сгнившие слеги. Впрочем, чего можно было ожидать? Последний раз они были здесь за несколько дней до тех злополучных событий…
Она заметила в сухостое свежие следы вырубки. Конечно, те, кто прошел здесь до нее, могли сделать себе хорошие слеги. У нее же не было даже ножа… Однако девушка нисколько не расстроилась. Здесь достаточно было бурелома, и, за неимением лучшего, Лиза выбрала из него для себя подходящую жердь. Мысленно пожелав себе удачи, она решительно шагнула в трясину…
Сырой, стоялый воздух висел над болотом. Настойчивые комары тучами вились над разгоряченными телами. Пахло прелой травой, гниющими водорослями и еще чем-то непонятным. Люди с трудом вытягивали сапоги из трясины, всей тяжестью налегая на шесты. Каждый шаг давался с неимоверным напряжением, поэтому продвижение шло довольно-таки медленно. Утешало одно: те, кого они преследовали, находились не в лучшем состоянии.
Первую треть пути, до островка, прошли без особых затруднений. На последних метрах было, правда, поглубже. Ноги уже не вытягивались, приходилось телом раздвигать дрыгву.
Свинцов шел впереди, не оглядываясь, слыша позади лишь тяжелое сопение людей. Но вот он выбрался к острову. Здесь уже можно было стоять, не опасаясь, что ноги затянет, и Свинцов остановился, пропуская людей.
— Ну как, старшина? — поинтересовался он у Васнецова, бредущего последним.
— Полный порядок, товарищ младший лейтенант, — откликнулся тот. — Пока все идет нормально.
Мокрые, облепленные грязью, тяжело дышащие солдаты выходили на остров и валились на приветливую травку. Последними из болота выбрались Свинцов со старшиной и плюхнулись на землю.
— Все, здесь отдыхаем. Дальше будет труднее.
Он оглядел свою команду. Солдаты, устроившись на траве, курили. Их было десять человек, ударная группа взвода лейтенанта Дворянкина. Пятеро рядовых — снайпер Петров и автоматчики Глухих, Краснов, Рябинов и Мошнов — были совсем молоденькими ребятами, но уже успевшими понюхать пороху. Ефрейтор Мельниченко и младший сержант Смирнов, самые опытные бойцы группы, если не считать старшины, как всегда держались рядом, потягивая одну самокрутку на двоих. Пару затяжек делал один, потом передавал другому.
Рядом с ними курил трубку сержант Железнов, подчеркивая свою принадлежность к славной когорте моряков. Было, правда, непонятно, как он умудрился попасть в этот батальон, а не на военный корабль или в морскую пехоту. Сам же Железнов всегда ходил в тельняшке и был горазд на всякие морские байки. И хотя он уверял, что это — чистая правда, большинство этих историй вряд ли имели под собой реальную основу и, скорее всего, выдумывались им самим.