Страница:
Избавиться от тела на борту "Медстара" было бы несложно. Немного грязной работы промышленным виброножом, пробежка до люка утилизатора с увесистым непромокаемым мешком и – вуаля! Матал, сейчас – мертвый человек, станет мусором, неотличимым от всевозможных отходов, которые проходят переработку и со временем выбрасываются в космос. Но Блейд понимал, что загадочное исчезновение агента "Черного Солнца", особенно, когда его можно проследить до твоего корабля – не самая лучшая идея. Подозрения автоматически падут на него – и в данном случае справедливо – а навлечь на себя хмурый взгляд "Черного Солнца" Блейда совершенно не прельщало.
Проблема состояла в том, что у Блейда не было слуг, которым можно полностью довериться. Солдаты хранят верность Республике, не ему лично. Блоки интеллекта дроидов можно вскрыть, но даже после обширного перепрограммирования их баз данных могут остаться следы в квантовых хранилищах. Кого-нибудь из персонала корабля можно подкупить, но нет уверенности, что их лояльность не перекупят.
И это значит, что ему придется все делать самому.
К счастью, он спланировал свои действия заблаговременно и детально, так что оставалось лишь точно исполнять план. Он был сопряжен с некоторым риском, но Блейд чувствовал, что справится при подобающем внимании к каждому пункту.
Сначала адмирал занялся собственными ранами – Матал был достаточно умелым бойцом, чтоб пару раз зацепить его клинком. Блейд предусмотрел эту возможность. Таковы особенности ножевого боя – и лишь дурак может рассчитывать выйти из схватки с вооруженным противником без кровопролития. Но на этот раз раны оказались несерьезными – два длинных, неглубоких пореза на правом предплечье. Придавленный на пару минут пальцем нужный нервный узел остановил кровотечение, а пластырь из синтеплоти завершил работу.
Закончив с собой, Блейд засунул труп Матала в одну из секций карбонитовой заморозки карантинной палубы и запечатал в прямоугольный карбонитовый блок, достаточно большой, чтобы невозможно было разглядеть, что находится внутри. Затем проставил на голоштамп с маркировкой, показывающей, что блок содержит партию дефектных сборочных ферментопреобразователей. Упаковка подобных летучих и агрессивных каталитических реагентов для перевозки была вполне обычной. Потом при помощи небольшого антиграва Блейд перетащил блок по шахте служебного лифта в кормовой мусорный шлюз.
В принципе – он мог отправить мертвого агента на химический склад и сдать на хранение. И, покуда он платит небольшой взнос, блок тесно сплетенных атомов карбонита и тибанна, хранящий останки Матала, будет валяться там в покое и безопасности.
Но само тело было не так уж важно. Фокус состоял в том, чтобы убедить недоверчивое "Черное Солнце", что их агент покинул "Медстар" на своем собственном корабле, который был случайно уничтожен силами, никак с Блейдом не связанными.
Эта стадия будет похитрее, потому что на этом корабле все знают кто такой адмирал Блейд – в лицо, или, если вдруг лишены зрения, то по запаху, прикосновению или слуху. Чтобы продолжить исполнение плана, Блейд должен скрыться.
Он довольно долго взвешивал варианты и в конце концов решил, что простая маскировка лучше, чем изощренная.
Блейд вернулся в свою каюту. Там он упаковал в маленький ящик длинную белую рясу с капюшоном из осмотической вуали, который полностью скроет его черты. Ряса была идентична тем, что носила медитативная каста братьев-по-вере, называемая Безмолвными. Несколько Безмолвных всегда можно найти на любом большом медицинском судне, поскольку вселенская миссия ордена состоит в помощи больным и раненым. Они никогда не говорят вслух, даже друг с другом. Пищу они принимают в уединении, а на публике накидывают свои капюшоны, отлично скрывающие их личности. Несколько дней назад Блейд тайно подсунул им в еду микропередатчики – крошечные устройства не больше песчинки, которые позволили ему отслеживать тех Безмолвных, что сейчас находятся на борту. По крайней мере – пока что. Он не встретится случайно с одним из них, а никто другой не сможет почувствовать, кто скрывается под фальшивой рясой.
Освежитель за библиотекой пустовал и в нем не было камер наблюдения. В освежитель вошел адмирал Блейд, а появился оттуда безымянный и безликий брат ордена Безмолвных.
Никто из встреченных им на пути к доку правого борта не удостоил его более чем кивком или улыбкой; сам он, разумеется, не заговаривал. Он шел немного сутулясь, помня, что его рост больше роста Безмолвных, виденных им на корабле.
Безмолвные не имели ни кодов, ни карт к запертым служебным дверям, но адмирал Блейд – имел. Об этом он позаботится попозже – все следы записей наблюдения будут искажены или стерты, не останется ничего, что могла бы найти самая тщательная проверка. Но такой проверки не будет, потому что для нее нет причин. Кто-нибудь может вспомнить, как один из Безмолвных проходил в эти двери, но вряд ли даже в крайнем случае кого-то об этом спросят. Но даже если и спросят, не будет возможности связать фигуру в балахоне с Блейдом. Он прикрыт.
Он улыбался этой мысли, неторопливо бредя к своей цели. Он прикрыт, не так ли? Осмотическая вуаль свободно пропускает воздух и позволяет свободно видеть, но никто не может увидеть его лица. Это радовало. Он обнаружил, что наслаждается новизной анонимности.
"Звездный Волчок" Матала был направлен на посадку в самый темный и редко используемый угол летной подпалубы, где освещение сгорело пару минут назад – любезность со стороны маленького таймера, который, не без некоторой помощи, испарился от всплеска электричества, спалившего лампы. Кораблик был готов – по приказу адмирала – к вылету в любой момент.
Блейд снова улыбнулся. Да, он обдумал все. Ключ к успешной охоте в правильной подготовке. Если ты знаешь, куда направишься, прежде чем делаешь первый шаг – ты избавляешь себя от бесконечных сожалений.
Оказавшись внутри корабля, Блейд сообщил диспетчеру, что намерен взлетать, и немедленно получил разрешение.
Он провел корабль через двойной набор гермолюков на стартовую палубу, дождался зеленых огней и вывел транспорт в космос.
Началась самая трудная часть плана.
Расчет времени крайне важен, если он хочет ее выполнить. Он описал петлю под многоэтажным килем фрегата и направился к корме, держась близко к корпусу – так чтобы сенсоры не могли засечь кораблик. Он пролетел мимо нескольких открытых створов и усмехнулся: любой, взглянувший в этот момент наружу, испытает резкий и сильный испуг, когда корабль пронесется мимо так близко, что его почти можно коснуться. Хотя, в принципе, оно и к лучшему. Если кого-то спросят – что маловероятно, но все-таки возможно – то, несомненно, будет отмечено безрассудство пилота "Черного Солнца".
"Ага, я его видел. Ненормальный урод чуть не пробил транспаристил, так он был близко!"
Направляясь к кормовому мусорному шлюзу, Блейд расстегнул рясу. Под одеждой скрывался тонкий аварийный вакуумный костюм, дополнявшийся перчатками, ботинками, гибкими наголовником и маской. Аварийный баллон воздуха вмещал всего пять минут жизни – тонкие вакуумные костюмы были разработаны для работы внутри корабля при внезапной утечке воздуха, а следовательно, лишь для того, чтобы добраться до герметичной секции или до полноценного скафандра. Но пяти минут будет более чем достаточно, если все пойдет, как планировалось…
Мусорный шлюз был прямо перед ним. Блейд включил дистанционное управление и створ распахнулся. Вторая команда активировала антиграв на карбонитовом слитке и вытолкнула его из шлюза.
Опытной рукой – он был хорошим пилотом – Блейд уравнял скорость "Звездного Волчка" с медленно плывущим слитком, захватил его внешним манипулятором, прижал к корпусу корабля и зафиксировал манипулятор в этом положении.
Глубокий вдох. Заключительная часть не будет приятной, но задерживаться нельзя. Блейд застегнул вакуумный костюм, активировал подачу воздуха и распахнул верх кабины. Затем повернулся к выходу, нацелил себя на открытый мусорный шлюз и оттолкнулся.
"Медстар" находился сейчас над ночной половиной Дронгара, – и вокруг царил холод, острая, жгучая стужа, которая добралась до него сквозь рясу и костюм – словно тысячи иголок из замерзшего азота разом впились в тело. Но он проигнорировал холод и отказался впасть в шок, которым вакуум грозил ему. В нем жили сила и выносливость тысяч поколений охотников, его броня сплеталась из ДНК древних предков. Его решимость была куда холодней, чем пустота, сквозь которую он летел.
Прицел оказался немного неточным, но не настолько, чтоб промахнуться мимо люка. Оказавшись в гравитационном поле корабля, Блейд упал, но ожидал этого и приземлился на ноги, сохранив равновесие. Он ударил по кнопке управления люка, тот скользнул и закрылся. Помещение, даже разгерметизированное, все же было заметно теплее, чем вакуум снаружи.
Блейд запустил цикл герметизации и подошел к иллюминатору – взглянуть на корабль Матала, одновременно еще раз включая дистанционное управление. Ионные двигатели "Звездного Волчка" вспыхнули, и маленькое судно с грузом карбонита, все еще сжатым в мертвой хватке манипулятора, бесшумно умчалось в космос.
Блейд проводил его взглядом. Курс задан – делать теперь больше нечего.
Он освободился от вакуумного костюма и направился к внутренней двери шлюза. В течение нескольких минут неизвестное судно нарушит орбитальное пространство сепаратистов на противоположной стороне планеты. Корабль не ответит на запросы, не пожелает отклониться от курса. Будет передано предупреждение, в конце концов заработают батареи сепаратистов – и корабль разнесет в пыль.
И, увы, Матал, представитель "Черного Солнца", испарится вместе с ним, и никто никогда не сможет сказать, был ли он жив до этого момента, потому что термоядерный взрыв, который уничтожит "Звездный Волчок", оставит от слитка карбонита столько, что жигалка больше выдохнет. Тем не менее, останется достаточно молекулярных следов, чтобы установить, что органическое тело, возможно гуманоидное, было уничтожено вместе с кораблем.
Никто – ни здесь, ни там не будет особенно удивлен. Хотя правила войны запрещают одной стороне атаковать орбитальный медицинский фрегат другой стороны, нет предписаний, запрещающих подвергшейся нападению стороне защищать себя.
Сдирая с себя рясу и костюм, переодеваясь в запасную униформу, спрятанную здесь заранее, Блейд прокрутил все еще раз. Он не был мастером притворства, но достаточно силен в демагогии, чтобы компенсировать это. Когда "Черное Солнце" явится с вопросами – а они, в конце концов, явятся – и когда они спросят его, что стало с Маталом – а они, в конце концов, обязательно спросят – он сможет пройти тест на правдивость, если достаточно осторожно подберет свои ответы.
"Матал? Он улетел отсюда на своем корабле, но зачем-то полетел в пространство сепаратистов. Они его сбили. Весьма прискорбно, но это в конце концов зона боевых действий, а у Матала не было нужных разрешений…"
И это будет правдой – в некотором смысле.
Останутся записи в корабельных системах, которые подтвердят его слова. Логи диспетчера, сенсорные записи, может, даже двое-трое очевидцев, которые видели пролетающий корабль, явно пилотируемый идиотом, судя по тому, как близко он был к корпусу.
И ничего, показывающего что-то иное.
Разумеется, в лучшем случае это только временная передышка. Рано или поздно "Черное Солнце" напомнит ему о своих требованиях, но тогда и у Блейда будет иной план наготове. Возможно, удастся использовать Фильбу, чтобы выиграть время. В любом случае, он продолжит вывозить боту контрабандой и составлять свой капитал…
Проблема состояла в том, что у Блейда не было слуг, которым можно полностью довериться. Солдаты хранят верность Республике, не ему лично. Блоки интеллекта дроидов можно вскрыть, но даже после обширного перепрограммирования их баз данных могут остаться следы в квантовых хранилищах. Кого-нибудь из персонала корабля можно подкупить, но нет уверенности, что их лояльность не перекупят.
И это значит, что ему придется все делать самому.
К счастью, он спланировал свои действия заблаговременно и детально, так что оставалось лишь точно исполнять план. Он был сопряжен с некоторым риском, но Блейд чувствовал, что справится при подобающем внимании к каждому пункту.
Сначала адмирал занялся собственными ранами – Матал был достаточно умелым бойцом, чтоб пару раз зацепить его клинком. Блейд предусмотрел эту возможность. Таковы особенности ножевого боя – и лишь дурак может рассчитывать выйти из схватки с вооруженным противником без кровопролития. Но на этот раз раны оказались несерьезными – два длинных, неглубоких пореза на правом предплечье. Придавленный на пару минут пальцем нужный нервный узел остановил кровотечение, а пластырь из синтеплоти завершил работу.
Закончив с собой, Блейд засунул труп Матала в одну из секций карбонитовой заморозки карантинной палубы и запечатал в прямоугольный карбонитовый блок, достаточно большой, чтобы невозможно было разглядеть, что находится внутри. Затем проставил на голоштамп с маркировкой, показывающей, что блок содержит партию дефектных сборочных ферментопреобразователей. Упаковка подобных летучих и агрессивных каталитических реагентов для перевозки была вполне обычной. Потом при помощи небольшого антиграва Блейд перетащил блок по шахте служебного лифта в кормовой мусорный шлюз.
В принципе – он мог отправить мертвого агента на химический склад и сдать на хранение. И, покуда он платит небольшой взнос, блок тесно сплетенных атомов карбонита и тибанна, хранящий останки Матала, будет валяться там в покое и безопасности.
Но само тело было не так уж важно. Фокус состоял в том, чтобы убедить недоверчивое "Черное Солнце", что их агент покинул "Медстар" на своем собственном корабле, который был случайно уничтожен силами, никак с Блейдом не связанными.
Эта стадия будет похитрее, потому что на этом корабле все знают кто такой адмирал Блейд – в лицо, или, если вдруг лишены зрения, то по запаху, прикосновению или слуху. Чтобы продолжить исполнение плана, Блейд должен скрыться.
Он довольно долго взвешивал варианты и в конце концов решил, что простая маскировка лучше, чем изощренная.
Блейд вернулся в свою каюту. Там он упаковал в маленький ящик длинную белую рясу с капюшоном из осмотической вуали, который полностью скроет его черты. Ряса была идентична тем, что носила медитативная каста братьев-по-вере, называемая Безмолвными. Несколько Безмолвных всегда можно найти на любом большом медицинском судне, поскольку вселенская миссия ордена состоит в помощи больным и раненым. Они никогда не говорят вслух, даже друг с другом. Пищу они принимают в уединении, а на публике накидывают свои капюшоны, отлично скрывающие их личности. Несколько дней назад Блейд тайно подсунул им в еду микропередатчики – крошечные устройства не больше песчинки, которые позволили ему отслеживать тех Безмолвных, что сейчас находятся на борту. По крайней мере – пока что. Он не встретится случайно с одним из них, а никто другой не сможет почувствовать, кто скрывается под фальшивой рясой.
Освежитель за библиотекой пустовал и в нем не было камер наблюдения. В освежитель вошел адмирал Блейд, а появился оттуда безымянный и безликий брат ордена Безмолвных.
Никто из встреченных им на пути к доку правого борта не удостоил его более чем кивком или улыбкой; сам он, разумеется, не заговаривал. Он шел немного сутулясь, помня, что его рост больше роста Безмолвных, виденных им на корабле.
Безмолвные не имели ни кодов, ни карт к запертым служебным дверям, но адмирал Блейд – имел. Об этом он позаботится попозже – все следы записей наблюдения будут искажены или стерты, не останется ничего, что могла бы найти самая тщательная проверка. Но такой проверки не будет, потому что для нее нет причин. Кто-нибудь может вспомнить, как один из Безмолвных проходил в эти двери, но вряд ли даже в крайнем случае кого-то об этом спросят. Но даже если и спросят, не будет возможности связать фигуру в балахоне с Блейдом. Он прикрыт.
Он улыбался этой мысли, неторопливо бредя к своей цели. Он прикрыт, не так ли? Осмотическая вуаль свободно пропускает воздух и позволяет свободно видеть, но никто не может увидеть его лица. Это радовало. Он обнаружил, что наслаждается новизной анонимности.
"Звездный Волчок" Матала был направлен на посадку в самый темный и редко используемый угол летной подпалубы, где освещение сгорело пару минут назад – любезность со стороны маленького таймера, который, не без некоторой помощи, испарился от всплеска электричества, спалившего лампы. Кораблик был готов – по приказу адмирала – к вылету в любой момент.
Блейд снова улыбнулся. Да, он обдумал все. Ключ к успешной охоте в правильной подготовке. Если ты знаешь, куда направишься, прежде чем делаешь первый шаг – ты избавляешь себя от бесконечных сожалений.
Оказавшись внутри корабля, Блейд сообщил диспетчеру, что намерен взлетать, и немедленно получил разрешение.
Он провел корабль через двойной набор гермолюков на стартовую палубу, дождался зеленых огней и вывел транспорт в космос.
Началась самая трудная часть плана.
Расчет времени крайне важен, если он хочет ее выполнить. Он описал петлю под многоэтажным килем фрегата и направился к корме, держась близко к корпусу – так чтобы сенсоры не могли засечь кораблик. Он пролетел мимо нескольких открытых створов и усмехнулся: любой, взглянувший в этот момент наружу, испытает резкий и сильный испуг, когда корабль пронесется мимо так близко, что его почти можно коснуться. Хотя, в принципе, оно и к лучшему. Если кого-то спросят – что маловероятно, но все-таки возможно – то, несомненно, будет отмечено безрассудство пилота "Черного Солнца".
"Ага, я его видел. Ненормальный урод чуть не пробил транспаристил, так он был близко!"
Направляясь к кормовому мусорному шлюзу, Блейд расстегнул рясу. Под одеждой скрывался тонкий аварийный вакуумный костюм, дополнявшийся перчатками, ботинками, гибкими наголовником и маской. Аварийный баллон воздуха вмещал всего пять минут жизни – тонкие вакуумные костюмы были разработаны для работы внутри корабля при внезапной утечке воздуха, а следовательно, лишь для того, чтобы добраться до герметичной секции или до полноценного скафандра. Но пяти минут будет более чем достаточно, если все пойдет, как планировалось…
Мусорный шлюз был прямо перед ним. Блейд включил дистанционное управление и створ распахнулся. Вторая команда активировала антиграв на карбонитовом слитке и вытолкнула его из шлюза.
Опытной рукой – он был хорошим пилотом – Блейд уравнял скорость "Звездного Волчка" с медленно плывущим слитком, захватил его внешним манипулятором, прижал к корпусу корабля и зафиксировал манипулятор в этом положении.
Глубокий вдох. Заключительная часть не будет приятной, но задерживаться нельзя. Блейд застегнул вакуумный костюм, активировал подачу воздуха и распахнул верх кабины. Затем повернулся к выходу, нацелил себя на открытый мусорный шлюз и оттолкнулся.
"Медстар" находился сейчас над ночной половиной Дронгара, – и вокруг царил холод, острая, жгучая стужа, которая добралась до него сквозь рясу и костюм – словно тысячи иголок из замерзшего азота разом впились в тело. Но он проигнорировал холод и отказался впасть в шок, которым вакуум грозил ему. В нем жили сила и выносливость тысяч поколений охотников, его броня сплеталась из ДНК древних предков. Его решимость была куда холодней, чем пустота, сквозь которую он летел.
Прицел оказался немного неточным, но не настолько, чтоб промахнуться мимо люка. Оказавшись в гравитационном поле корабля, Блейд упал, но ожидал этого и приземлился на ноги, сохранив равновесие. Он ударил по кнопке управления люка, тот скользнул и закрылся. Помещение, даже разгерметизированное, все же было заметно теплее, чем вакуум снаружи.
Блейд запустил цикл герметизации и подошел к иллюминатору – взглянуть на корабль Матала, одновременно еще раз включая дистанционное управление. Ионные двигатели "Звездного Волчка" вспыхнули, и маленькое судно с грузом карбонита, все еще сжатым в мертвой хватке манипулятора, бесшумно умчалось в космос.
Блейд проводил его взглядом. Курс задан – делать теперь больше нечего.
Он освободился от вакуумного костюма и направился к внутренней двери шлюза. В течение нескольких минут неизвестное судно нарушит орбитальное пространство сепаратистов на противоположной стороне планеты. Корабль не ответит на запросы, не пожелает отклониться от курса. Будет передано предупреждение, в конце концов заработают батареи сепаратистов – и корабль разнесет в пыль.
И, увы, Матал, представитель "Черного Солнца", испарится вместе с ним, и никто никогда не сможет сказать, был ли он жив до этого момента, потому что термоядерный взрыв, который уничтожит "Звездный Волчок", оставит от слитка карбонита столько, что жигалка больше выдохнет. Тем не менее, останется достаточно молекулярных следов, чтобы установить, что органическое тело, возможно гуманоидное, было уничтожено вместе с кораблем.
Никто – ни здесь, ни там не будет особенно удивлен. Хотя правила войны запрещают одной стороне атаковать орбитальный медицинский фрегат другой стороны, нет предписаний, запрещающих подвергшейся нападению стороне защищать себя.
Сдирая с себя рясу и костюм, переодеваясь в запасную униформу, спрятанную здесь заранее, Блейд прокрутил все еще раз. Он не был мастером притворства, но достаточно силен в демагогии, чтобы компенсировать это. Когда "Черное Солнце" явится с вопросами – а они, в конце концов, явятся – и когда они спросят его, что стало с Маталом – а они, в конце концов, обязательно спросят – он сможет пройти тест на правдивость, если достаточно осторожно подберет свои ответы.
"Матал? Он улетел отсюда на своем корабле, но зачем-то полетел в пространство сепаратистов. Они его сбили. Весьма прискорбно, но это в конце концов зона боевых действий, а у Матала не было нужных разрешений…"
И это будет правдой – в некотором смысле.
Останутся записи в корабельных системах, которые подтвердят его слова. Логи диспетчера, сенсорные записи, может, даже двое-трое очевидцев, которые видели пролетающий корабль, явно пилотируемый идиотом, судя по тому, как близко он был к корпусу.
И ничего, показывающего что-то иное.
Разумеется, в лучшем случае это только временная передышка. Рано или поздно "Черное Солнце" напомнит ему о своих требованиях, но тогда и у Блейда будет иной план наготове. Возможно, удастся использовать Фильбу, чтобы выиграть время. В любом случае, он продолжит вывозить боту контрабандой и составлять свой капитал…
Глава 16
Баррисс не искала ссоры с Фоу Джи – джедаи учат разрешать конфликты, а не провоцировать их без особой необходимости. Поступки Джи на поле боя были, по ее мнению, достойны порицания, но в ее задание не входило выполнение работы военной полиции. И не ее дело – требовать расследования смертей наемников.
Но на следующее утро, когда она выбралась на относительно прохладный утренний воздух – выполнить серию упражнений на растяжку, бундукайский боец приблизился нахальной походкой и встал рядом – наблюдать.
– Рано поднялась, а, джедай?
Простая фраза в его устах звучала насмешкой. Девушка не собиралась отвечать на такие банальные замечания и молча продолжала тренировку.
– Похоже, ты в неплохой форме, – прокомментировал он. – Приятно видеть, что ты не полностью полагаешься на свое "колдовство".
Смысла ввязываться в спор не было, тем более что Баррисс была занята. Она сидела на влажной земле, вытянув ноги в стороны – полный шпагат. Она наклонилась к одному колену, прижалась щекой к наружной стороне бедра, затем сделала то же самое с другой стороны, чувствуя, как разогреваются связки и мышцы.
– Я не слыхал, что джедаи дают обет молчания, – заметил Джи. Его голос стал резче, в нем зазвучала скрытая до сих пор сталь.
Баррисс поднялась и вытянула руки над головой.
– Не даем, – ответила она, сгибаясь, чтобы упереться ладонями в землю, удерживая ноги прямыми. – Мы говорим, когда есть что сказать – а не для того, чтобы послушать свой голос.
– Ты сердишься. Я думал, джедаи держат свои эмоции под контролем, – Джи усмехнулся. – Я что-то не так сказал? – в голосе звучала насмешка.
Баррисс выпрямилась, откинула назад прядь потных волос и развернулась к нему.
– Нет. Ты сделал. Ты убил трех наемников.
Если Фоу Джи и удивился, то на лице его это не отразилось. Он улыбнулся ей легкой, вкрадчивой улыбкой.
– И почему ты так думаешь?
– Кое-кто подобрал сломанного камера-дроида. Все было записано.
– В самом деле? Хотелось бы увидеть.
В голосе появился интерес – не требовалось импользовать Силу, чтобы поверить в его искренность.
– Брать трофеи уже недостаточно?
Джи сделал жест, который можно было посчитать возражением.
– Понимаешь, я могу видеть происходящее только со своей стороны. Голозапись была бы полезна для разбора моих движений. Кроме того, у меня вся стена в трофеях. Но голо? Оно может стать первым.
Баррисс мотнула головой.
– Тебе все равно, да?
– Что?
Он провоцировал ее, Баррисс это понимала. Всегда будь отражением живой Силы – так советовал Квай-Гон Джинн. Она была совсем маленькой, когда мастер джедай погиб в битве за Набу, но все еще помнила, как услышала эти слова – одну из первых крупиц джедайской мудрости, заложенной в нее. "Будь выше этого", – сказала она себе.
Но не ответить ему она не могла.
– Что ты забил трех человек до смерти.
На лице инструктора появилось удивление.
– Ты смотришь на это таким образом?
– А каким еще образом на это можно смотреть?
Джи улыбнулся и развел руками, изображая невиновность.
– Я был безоружен, один против троих на поле боя – и на войне, моя дорогая падаван. Я всего лишь использовал умения, за использование которых мне платят. Я солдат. А убийство врага не считается преступлением.
Баррисс забыла про тренировку, сейчас она стояла, сложив руки на груди, гневно глядя на бундукайского инструктора.
– Ты мастер борьбы, твои руки и ноги такое же оружие, как виброклинок или стан-дубинка, – бросила она. – У тех людей шансов было не больше, чем если бы ты расстрелял их из бластера. Утверждать иное – лицемерие.
– Ты называешь меня лжецом, джедай?
Теперь в его тоне явственно звучала угроза. Ты ведешь себя именно так, как он хочет. Игнорируй его. Отвернись.
Она взглянула ему прямо в глаза.
– Да.
Джи усмехнулся жесткой, торжествующей усмешкой.
– Подобное обвинение подразумевает готовность за него ответить. Ты собираешься продемонстрировать превосходство твоей загадочной Силы над моим опытом?
С огромным усилием Баррисс удалось удержать свой гнев и язык под контролем. Она вызвала перед своим мысленным взором образ укоризненного учителя Ундули. Это помогло, хоть и частично. Она же знала, едва заговорив, куда ведет эта дорога, знала, что это неверный путь. И все же ступила на него…
Спустя секунду он рассмеялся.
– Как я и думал. Я побил одного из ваших рыцарей в рукопашной и с моей стороны будет нечестно упражняться на скромном падаване, так? Приятной тренировки, джедай.
Он презрительно отвернулся и направился прочь.
Баррисс не могла удержаться. Она подняла руку, сконцентрировалась и сжала пальцы в кулак.
Джи делал очередной шаг – и время для Баррисс словно остановилось. Левая нога Джи двинулась вперед, и, когда она приближалась к правой, ботинок вывернулся внутрь – не больше чем на несколько градусов – как раз достаточно чтобы задеть пятку переднего ботинка.
Он споткнулся.
Менее ловкий человек растянулся бы плашмя на мокрой земле. И, несмотря на понимание, что это неправильно, Баррисс наслаждалась бы этим зрелищем.
Но Джи сгруппировался, согнул руку, чуть повернул к себе ладонь – и падение превратилось в обдуманное действие: он нырнул, перекатился по руке, плечу и обратно, вскакивая и разворачиваясь четким акробатическим движением, – и вот он твердо стоит на ногах и глядит ей в глаза.
– Осторожно, – предупредила она. – Земля скользкая от густой росы.
Секунду он не шевелился, сверля ее взглядом. Угроза тяжело повисла в воздухе, ее завихрения клубились в Силе черными смерчами. Но даже настолько рассерженный Джи сохранил над собой контроль.
Он повернулся и ушел.
Баррисс тряхнула головой, поражаясь сама себе. О чем она думала? Нельзя использовать Силу для таких дурацких, ребяческих выходок. Это неправильно – делать мелкие подвохи, даже провокаторам вроде Фоу Джи.
Да, это могло быть подходящей демонстрацией, предназначенной для того, чтобы научить, чтобы показать, что Сила действенна, но она-то знала, что сейчас не тот случай. Личная месть, вызванная гневом, – она отлично понимала это с самого начала. Великой мощью должно распоряжаться с великой осторожностью, а если ты вгоняешь в землю раздражающего тебя субъекта потому, что считаешь, что он это заслужил, все остальное – просто жалкая попытка оправдаться. Не лучше, чем охота на жалящих мошек с турболазером.
Учитель будет крайне разочарована.
Ей никогда не стать рыцарем джедаем, поступая таким образом.
Баррисс вздохнула и вернулась к растяжке. Ее дорога и так достаточно тяжела. Почему же она продолжает разбрасывать на ней камни?
Но на следующее утро, когда она выбралась на относительно прохладный утренний воздух – выполнить серию упражнений на растяжку, бундукайский боец приблизился нахальной походкой и встал рядом – наблюдать.
– Рано поднялась, а, джедай?
Простая фраза в его устах звучала насмешкой. Девушка не собиралась отвечать на такие банальные замечания и молча продолжала тренировку.
– Похоже, ты в неплохой форме, – прокомментировал он. – Приятно видеть, что ты не полностью полагаешься на свое "колдовство".
Смысла ввязываться в спор не было, тем более что Баррисс была занята. Она сидела на влажной земле, вытянув ноги в стороны – полный шпагат. Она наклонилась к одному колену, прижалась щекой к наружной стороне бедра, затем сделала то же самое с другой стороны, чувствуя, как разогреваются связки и мышцы.
– Я не слыхал, что джедаи дают обет молчания, – заметил Джи. Его голос стал резче, в нем зазвучала скрытая до сих пор сталь.
Баррисс поднялась и вытянула руки над головой.
– Не даем, – ответила она, сгибаясь, чтобы упереться ладонями в землю, удерживая ноги прямыми. – Мы говорим, когда есть что сказать – а не для того, чтобы послушать свой голос.
– Ты сердишься. Я думал, джедаи держат свои эмоции под контролем, – Джи усмехнулся. – Я что-то не так сказал? – в голосе звучала насмешка.
Баррисс выпрямилась, откинула назад прядь потных волос и развернулась к нему.
– Нет. Ты сделал. Ты убил трех наемников.
Если Фоу Джи и удивился, то на лице его это не отразилось. Он улыбнулся ей легкой, вкрадчивой улыбкой.
– И почему ты так думаешь?
– Кое-кто подобрал сломанного камера-дроида. Все было записано.
– В самом деле? Хотелось бы увидеть.
В голосе появился интерес – не требовалось импользовать Силу, чтобы поверить в его искренность.
– Брать трофеи уже недостаточно?
Джи сделал жест, который можно было посчитать возражением.
– Понимаешь, я могу видеть происходящее только со своей стороны. Голозапись была бы полезна для разбора моих движений. Кроме того, у меня вся стена в трофеях. Но голо? Оно может стать первым.
Баррисс мотнула головой.
– Тебе все равно, да?
– Что?
Он провоцировал ее, Баррисс это понимала. Всегда будь отражением живой Силы – так советовал Квай-Гон Джинн. Она была совсем маленькой, когда мастер джедай погиб в битве за Набу, но все еще помнила, как услышала эти слова – одну из первых крупиц джедайской мудрости, заложенной в нее. "Будь выше этого", – сказала она себе.
Но не ответить ему она не могла.
– Что ты забил трех человек до смерти.
На лице инструктора появилось удивление.
– Ты смотришь на это таким образом?
– А каким еще образом на это можно смотреть?
Джи улыбнулся и развел руками, изображая невиновность.
– Я был безоружен, один против троих на поле боя – и на войне, моя дорогая падаван. Я всего лишь использовал умения, за использование которых мне платят. Я солдат. А убийство врага не считается преступлением.
Баррисс забыла про тренировку, сейчас она стояла, сложив руки на груди, гневно глядя на бундукайского инструктора.
– Ты мастер борьбы, твои руки и ноги такое же оружие, как виброклинок или стан-дубинка, – бросила она. – У тех людей шансов было не больше, чем если бы ты расстрелял их из бластера. Утверждать иное – лицемерие.
– Ты называешь меня лжецом, джедай?
Теперь в его тоне явственно звучала угроза. Ты ведешь себя именно так, как он хочет. Игнорируй его. Отвернись.
Она взглянула ему прямо в глаза.
– Да.
Джи усмехнулся жесткой, торжествующей усмешкой.
– Подобное обвинение подразумевает готовность за него ответить. Ты собираешься продемонстрировать превосходство твоей загадочной Силы над моим опытом?
С огромным усилием Баррисс удалось удержать свой гнев и язык под контролем. Она вызвала перед своим мысленным взором образ укоризненного учителя Ундули. Это помогло, хоть и частично. Она же знала, едва заговорив, куда ведет эта дорога, знала, что это неверный путь. И все же ступила на него…
Спустя секунду он рассмеялся.
– Как я и думал. Я побил одного из ваших рыцарей в рукопашной и с моей стороны будет нечестно упражняться на скромном падаване, так? Приятной тренировки, джедай.
Он презрительно отвернулся и направился прочь.
Баррисс не могла удержаться. Она подняла руку, сконцентрировалась и сжала пальцы в кулак.
Джи делал очередной шаг – и время для Баррисс словно остановилось. Левая нога Джи двинулась вперед, и, когда она приближалась к правой, ботинок вывернулся внутрь – не больше чем на несколько градусов – как раз достаточно чтобы задеть пятку переднего ботинка.
Он споткнулся.
Менее ловкий человек растянулся бы плашмя на мокрой земле. И, несмотря на понимание, что это неправильно, Баррисс наслаждалась бы этим зрелищем.
Но Джи сгруппировался, согнул руку, чуть повернул к себе ладонь – и падение превратилось в обдуманное действие: он нырнул, перекатился по руке, плечу и обратно, вскакивая и разворачиваясь четким акробатическим движением, – и вот он твердо стоит на ногах и глядит ей в глаза.
– Осторожно, – предупредила она. – Земля скользкая от густой росы.
Секунду он не шевелился, сверля ее взглядом. Угроза тяжело повисла в воздухе, ее завихрения клубились в Силе черными смерчами. Но даже настолько рассерженный Джи сохранил над собой контроль.
Он повернулся и ушел.
Баррисс тряхнула головой, поражаясь сама себе. О чем она думала? Нельзя использовать Силу для таких дурацких, ребяческих выходок. Это неправильно – делать мелкие подвохи, даже провокаторам вроде Фоу Джи.
Да, это могло быть подходящей демонстрацией, предназначенной для того, чтобы научить, чтобы показать, что Сила действенна, но она-то знала, что сейчас не тот случай. Личная месть, вызванная гневом, – она отлично понимала это с самого начала. Великой мощью должно распоряжаться с великой осторожностью, а если ты вгоняешь в землю раздражающего тебя субъекта потому, что считаешь, что он это заслужил, все остальное – просто жалкая попытка оправдаться. Не лучше, чем охота на жалящих мошек с турболазером.
Учитель будет крайне разочарована.
Ей никогда не стать рыцарем джедаем, поступая таким образом.
Баррисс вздохнула и вернулась к растяжке. Ее дорога и так достаточно тяжела. Почему же она продолжает разбрасывать на ней камни?
Глава 17
Ден Дхур повидал немало необычного за годы своих межзвездных путешествий. Но ему еще не доводилось видеть одиноко сидящего в кантине дроида.
Когда он вошел туда с вязкой, как патока, полуденной жары, то, несмотря на светофильтры, глазам потребовалось несколько секунд, чтоб привыкнуть к полумраку кантины. Когда же зрение прояснилось, Ден увидел, что бар почти вымер. Леемот, специалист-амфибия с Дуро, сидел в дальнем углу, присосавшись к кружке фромийского эля, двое клонов-сержантов торчали у стойки, а за одним из ближних столиков устроился новый протокольный дроид, И-Пять.
"Такое не каждый день встретишь", – решил Ден. Для начала – дроиды вообще редко садятся. Большинство моделей гуманоидного вида способно принять такую позу, но, поскольку они никогда не устают, то и смысла в ней особого нет. Но И-Пять сидел, пусть даже слегка неуклюже. Его фоторецепторы сосредоточено изучали пластик столешницы. Металлическая маска лица, естественно, ничего не выражала, но Ден явственно почувствовал уныние дроида.
Повинуясь импульсу, он пододвинул стул, уселся напротив дроида и привычным жестом ткнул пальцем в сторону бармена.
– Мы здесь не часто видим дроидов, – заметил репортер своему соседу.
– При таких ценах – я не удивлен.
Брови Дена поползли вверх. Дроид с чувством юмора – это что-то совсем необычное. Бармен прислал репортеру заказанную выпивку – джохрианский виски. Ден пригубил напиток, с любопытством разглядывая И-Пять.
– Слышал, ты помогал падавану Оффи в операционной.
– Верно. Это было весьма познавательно.
Ден сделал еще глоток.
– Не в обиду будет сказано – ты выглядишь довольно необычно для дроида. Как случилось, что тебя прислали сюда?
Поначалу казалось, что дроид не собирается отвечать. Но он все же заговорил:
– Я брошен в ветры пространства и времени, словно семя планеты, вечно кружащее меж солнц…
Вот теперь Ден был потрясен по-настоящему.
– Кай Конник, – пробормотал он. – "Берег Звезд". Лауреат "Галактической Премии" за лучший роман в прошлом году, если я не…
– Два года назад, – поправил И-Пять.
Ден уставился на него.
– У тебя впечатляющее для дроида знание литературы.
– Действительно. В мои банки памяти загружено больше двух сотен тысяч романов, голопостановок, поэм и…
– Я не про память говорил, – отмахнулся Ден. – Большинство протокольных дроидов может запомнить такую информацию. И большинство дроидов, если у них спросить цитату из конкретной работы, могут выдать ее также легко, как и ты. Но, – продолжил он, чуть наклонившись вперед. – Я еще никогда не встречал дроида, который использовал бы этот материал, как метафору. Как это сделал ты.
Тишина еще на секунду; затем дроид издал звук, удивительно похожий на человеческий вздох.
– Временами мне хочется быть существом на углеродной основе, – ответил он. – Концепция опьянения привлекает.
– Здесь есть свои преимущества, – согласился Ден, делая очередной глоток. – Ты не расскажешь мне – почему ты здесь?
И вновь возникло ощущение, что И-Пять не желает говорить.
– Ностальгия, – сказал наконец он.
Ден ждал. Он пришел в кантину с надеждой выкопать еще немного грязи про Фильбу, но наткнулся на нечто куда более интересное. Если бы И-Пять не был дроидом, Ден угощал бы его выпивкой, чтоб развязать язык. Впрочем, похоже, этого не требовалось. Дроид явно хотел излить кому-нибудь душу.
– Я привык проводить много времени в подобных заведениях, – продолжил И-Пять. – Местечки вроде "Таверны у светящегося зеленого камня" и гостиницы "Щечки" в секторе Зи-Кри на…
– Корусканте, – закончил Ден. – Я хорошо знаю обе. Мерзкая часть города; ее еще называют "Кровавым Коридором", – он прикончил выпивку и просигналил насчет добавки. – Я находил там кучу хороших завязок к историям, – несколько секунд он молча смотрел на И-Пятого. – В большинство поилен не любят дроидов – какой-то старый предрассудок, так думаю. Я удивлен, что твой хозяин нарывался, таская тебя с собой.
– Лорн Паван не был моим хозяином, – поправил дроид. – Он был моим другом.
Мускулы на лбу Дена начали ныть от напряженной работы.
– Твоим другом?
– Мы были партнерами по бизнесу. Мы торговали информацией со "дна", проводили туры по саббаку, время от времени вскрывали второстепенные государственные данные – все в таком роде. Не настолько увлекательная жизнь, как показывают в голодрамах, но встряски случались.
– Цветисто, – прокомментировал Ден и, когда дроид не стал продолжать, добавил. – Однако, ты проделал долгий путь от большого города. Почему…?
Он оборвал себя, заметив, что И-Пять его не слушает – внимание дроида было приковано к вошедшей группе хирургов. Ден увидел среди них Зана Янта с кветаррой и подумал, что предстоит очередной концерт, правда попозже, когда в кантине соберется чуть больше народа – так бывало обычно. Он не расстраивался – в основном ему нравились музыкальные предпочтения Янта, хотя композиции талузианского происхождения для него звучали, как две песчаные кошки, сидящие в одной корзине.
Дроид же явно нервничал. "Могу поклясться, что он как-то придает выражение своей металлической маске", – подумал Ден. Мысль была удивительной, но не более, чем сама идея того, что у дроида есть эмоции, достаточные, чтобы их выражать.
Второй стакан возник перед Деном, и он задумчиво поднял его.
– Так, и что же побудило тебя собрать вещи и оставить такое прибыльное существование?
– Понятия не имею, – отозвался И-Пять. – Лорна и меня начал преследовать… – казалось, он тщательно выбирал выражения, -… убийца.
– Забрак, – небрежно бросил Ден, не сводя глаз с лица дроида. Вот оно. Фоторецепторы не стали больше, зато прибавили яркости, выразив удивление ничуть не хуже. Глаза – самый выразительный орган у большинства гуманоидных лиц. Бездна значений таится в их малейшем движении. И-Пятый добивается того же, меняя яркость и угол поворота своих оптических сенсоров.
Ден так увлекся мыслями о выражении эмоций дроида, что почти пропустил ответ И-Пятого.
– Разве я рылся в ваших банках памяти без разрешения?
– Извини, репортерские инстинкты. Было видно, как ты напрягся при виде Янта, а поскольку я думаю, что ты не ненавистник музыки…
– Поздравляю. Убийца был иридонианским забраком. Чрезвычайно смертоносный: мастер боевых искусств, достаточно умелый, чтобы Фоу Джи показался пьяным джавой. У него были… и другие умения.
Ден кивнул.
– Понимаю. Янт с Талуса, если это имеет значение.
И-Пять на это не ответил.
– Убийца украл у нас ценную вещь и сбежал на орбиту Корусканта. Лорн и я почти нагнали его, а потом… Следующее, что я помню – я служу на грузовике, контрабандой перевозящем наркоту.
– Есть предположения?
– Думаю, Лорн деактивировал меня, чтобы уберечь от опасности. Понимаешь, к тому времени дело стало для него очень личным. Кое-кто, кого он очень ценил, пожертвовал собой, чтобы спасти нас, и…
Когда он вошел туда с вязкой, как патока, полуденной жары, то, несмотря на светофильтры, глазам потребовалось несколько секунд, чтоб привыкнуть к полумраку кантины. Когда же зрение прояснилось, Ден увидел, что бар почти вымер. Леемот, специалист-амфибия с Дуро, сидел в дальнем углу, присосавшись к кружке фромийского эля, двое клонов-сержантов торчали у стойки, а за одним из ближних столиков устроился новый протокольный дроид, И-Пять.
"Такое не каждый день встретишь", – решил Ден. Для начала – дроиды вообще редко садятся. Большинство моделей гуманоидного вида способно принять такую позу, но, поскольку они никогда не устают, то и смысла в ней особого нет. Но И-Пять сидел, пусть даже слегка неуклюже. Его фоторецепторы сосредоточено изучали пластик столешницы. Металлическая маска лица, естественно, ничего не выражала, но Ден явственно почувствовал уныние дроида.
Повинуясь импульсу, он пододвинул стул, уселся напротив дроида и привычным жестом ткнул пальцем в сторону бармена.
– Мы здесь не часто видим дроидов, – заметил репортер своему соседу.
– При таких ценах – я не удивлен.
Брови Дена поползли вверх. Дроид с чувством юмора – это что-то совсем необычное. Бармен прислал репортеру заказанную выпивку – джохрианский виски. Ден пригубил напиток, с любопытством разглядывая И-Пять.
– Слышал, ты помогал падавану Оффи в операционной.
– Верно. Это было весьма познавательно.
Ден сделал еще глоток.
– Не в обиду будет сказано – ты выглядишь довольно необычно для дроида. Как случилось, что тебя прислали сюда?
Поначалу казалось, что дроид не собирается отвечать. Но он все же заговорил:
– Я брошен в ветры пространства и времени, словно семя планеты, вечно кружащее меж солнц…
Вот теперь Ден был потрясен по-настоящему.
– Кай Конник, – пробормотал он. – "Берег Звезд". Лауреат "Галактической Премии" за лучший роман в прошлом году, если я не…
– Два года назад, – поправил И-Пять.
Ден уставился на него.
– У тебя впечатляющее для дроида знание литературы.
– Действительно. В мои банки памяти загружено больше двух сотен тысяч романов, голопостановок, поэм и…
– Я не про память говорил, – отмахнулся Ден. – Большинство протокольных дроидов может запомнить такую информацию. И большинство дроидов, если у них спросить цитату из конкретной работы, могут выдать ее также легко, как и ты. Но, – продолжил он, чуть наклонившись вперед. – Я еще никогда не встречал дроида, который использовал бы этот материал, как метафору. Как это сделал ты.
Тишина еще на секунду; затем дроид издал звук, удивительно похожий на человеческий вздох.
– Временами мне хочется быть существом на углеродной основе, – ответил он. – Концепция опьянения привлекает.
– Здесь есть свои преимущества, – согласился Ден, делая очередной глоток. – Ты не расскажешь мне – почему ты здесь?
И вновь возникло ощущение, что И-Пять не желает говорить.
– Ностальгия, – сказал наконец он.
Ден ждал. Он пришел в кантину с надеждой выкопать еще немного грязи про Фильбу, но наткнулся на нечто куда более интересное. Если бы И-Пять не был дроидом, Ден угощал бы его выпивкой, чтоб развязать язык. Впрочем, похоже, этого не требовалось. Дроид явно хотел излить кому-нибудь душу.
– Я привык проводить много времени в подобных заведениях, – продолжил И-Пять. – Местечки вроде "Таверны у светящегося зеленого камня" и гостиницы "Щечки" в секторе Зи-Кри на…
– Корусканте, – закончил Ден. – Я хорошо знаю обе. Мерзкая часть города; ее еще называют "Кровавым Коридором", – он прикончил выпивку и просигналил насчет добавки. – Я находил там кучу хороших завязок к историям, – несколько секунд он молча смотрел на И-Пятого. – В большинство поилен не любят дроидов – какой-то старый предрассудок, так думаю. Я удивлен, что твой хозяин нарывался, таская тебя с собой.
– Лорн Паван не был моим хозяином, – поправил дроид. – Он был моим другом.
Мускулы на лбу Дена начали ныть от напряженной работы.
– Твоим другом?
– Мы были партнерами по бизнесу. Мы торговали информацией со "дна", проводили туры по саббаку, время от времени вскрывали второстепенные государственные данные – все в таком роде. Не настолько увлекательная жизнь, как показывают в голодрамах, но встряски случались.
– Цветисто, – прокомментировал Ден и, когда дроид не стал продолжать, добавил. – Однако, ты проделал долгий путь от большого города. Почему…?
Он оборвал себя, заметив, что И-Пять его не слушает – внимание дроида было приковано к вошедшей группе хирургов. Ден увидел среди них Зана Янта с кветаррой и подумал, что предстоит очередной концерт, правда попозже, когда в кантине соберется чуть больше народа – так бывало обычно. Он не расстраивался – в основном ему нравились музыкальные предпочтения Янта, хотя композиции талузианского происхождения для него звучали, как две песчаные кошки, сидящие в одной корзине.
Дроид же явно нервничал. "Могу поклясться, что он как-то придает выражение своей металлической маске", – подумал Ден. Мысль была удивительной, но не более, чем сама идея того, что у дроида есть эмоции, достаточные, чтобы их выражать.
Второй стакан возник перед Деном, и он задумчиво поднял его.
– Так, и что же побудило тебя собрать вещи и оставить такое прибыльное существование?
– Понятия не имею, – отозвался И-Пять. – Лорна и меня начал преследовать… – казалось, он тщательно выбирал выражения, -… убийца.
– Забрак, – небрежно бросил Ден, не сводя глаз с лица дроида. Вот оно. Фоторецепторы не стали больше, зато прибавили яркости, выразив удивление ничуть не хуже. Глаза – самый выразительный орган у большинства гуманоидных лиц. Бездна значений таится в их малейшем движении. И-Пятый добивается того же, меняя яркость и угол поворота своих оптических сенсоров.
Ден так увлекся мыслями о выражении эмоций дроида, что почти пропустил ответ И-Пятого.
– Разве я рылся в ваших банках памяти без разрешения?
– Извини, репортерские инстинкты. Было видно, как ты напрягся при виде Янта, а поскольку я думаю, что ты не ненавистник музыки…
– Поздравляю. Убийца был иридонианским забраком. Чрезвычайно смертоносный: мастер боевых искусств, достаточно умелый, чтобы Фоу Джи показался пьяным джавой. У него были… и другие умения.
Ден кивнул.
– Понимаю. Янт с Талуса, если это имеет значение.
И-Пять на это не ответил.
– Убийца украл у нас ценную вещь и сбежал на орбиту Корусканта. Лорн и я почти нагнали его, а потом… Следующее, что я помню – я служу на грузовике, контрабандой перевозящем наркоту.
– Есть предположения?
– Думаю, Лорн деактивировал меня, чтобы уберечь от опасности. Понимаешь, к тому времени дело стало для него очень личным. Кое-кто, кого он очень ценил, пожертвовал собой, чтобы спасти нас, и…