Страница:
Клингонские инженеры, которые строили этот город 50 лет назад, не рассчитывали эти временные здания надолго. И не получили этого «надолго».
Внизу на узкой улице суматошно искрились светящиеся неоновые знаки, создавая омут трепещущего красного света.
Чехов помедлил в этом свете, чтобы в последний раз проверить своих «товарищей». Нет, он не был преисполнен оптимизма.
– Пожалуйста, – попросил он, поправляя воротник Маккоя, – постарайся выглядеть более… угрожающим.
– И как я согласился на это? – проворчал Маккой.
– Нахмурься, – сказал Чехов, – ссутуль плечи. Веди себя так, чтобы у них создалось впечатление, что ты доведенный до отчаяния человек, которого ищут власти.
Маккой застегнул воротник и свое длинное темное пальто выше собственной шеи, запихнул руки в карманы. Он бросался в глаза выражением… досады. Чехов вздохнул. Посмотрел на Спока. После секундного колебания тот тоже поднял и застегнул воротник.
– Как вам это? – спросил он.
Он по-прежнему выглядел нейтрально.
– Безупречно, – без энтузиазма откликнулся Чехов. Он надеялся, что Ухуре больше повезло с десантным отрядом на другой стороне космопорта.
– Пошли со мной, – он повел Спока и Маккоя в бар.
Запах серы снаружи пропитывал помещение с низким потолком, в которое они вошли. Так же как и туман.
Чехов вгляделся сквозь него, подсчитывая уши, уже прибитые за стойкой.
– По крайней мере, – шепнул Чехов, – никто из них не обращает на нас внимания.
– В таких местах поначалу всегда так, – бодро откликнулся Маккой, взглянув на Спока.
Чехов прошел к пустому столику и сел, стараясь выглядеть развязным, насколько возможно.
Как только Маккой и Спок присоединились к нему, клингоны, сидевшие за ближайшим столом, демонстративно сменили столик на более дальний, чтобы не чувствовать «ужасной вони землян».
Барменша, отвесная старая клингонка с копной густых белых волос, приблизилась к столику Чехова. Прежде, чем тот мог что-либо заказать, она хлопнула на стол медный кувшин, наполненный чем-то синим и пенящимся. За ним последовали три выщербленных стакана.
– Две кредитки, – прохрипела клингонка.
Ну, поехали, подумал Чехов. Он встретился с ней глазами.
– Кредитки Федерации? За кого вы нас держите? – Чехов бросил на деревянный стол монету клингонской колонии. – Мы имеем дело только с талонами.
Барменша достала из-под своего запятнанного фартука маленький сканер – не больше, чем один из медицинских сенсоров Маккоя. Подержала аппарат над монетой, один конец того осветился оранжевым. Клингонка спрятала и сканер, и монету.
– Что-нибудь еще? – прорычала она. Ее тон стал менее воинственным.
Чехов придвинулся к ней и наклонился ближе:
– Нам нужно некоторое… оборудование.
Барменша хрюкнула:
– Это бар, а не торговый центр.
– Возможно, я не правильно понял совет моего друга, – сказал Чехов.
Клингонка подозрительно смотрела на него:
– Кто твой друг?
– Корт, – Чехов понизил голос, – Из Имперских Прогнозистов.
Чехов был порадован тем процессом, в котором барменша старалась не показать своего удивления.
– Корт! Как там сейчас этот старый пузырь?
– Не слишком хорошо. Жизнь на «Темной Зоне» стала… сложной. Его источникам снабжения угрожала разведка Звездного Флота, и собственные Имперские внутренние миротворческие силы.
– И он послал тебя сюда?
Чехов мог сказать, что она заинтригована, хотя все еще не убеждена. Он выложил финальную карту:
– Тропа дозорного дракона ранга четыре?
Рот барменши раскрылся в изумлении: Чехов цитировал предсмертную поэму Молора.
А Павел даже представить себе не мог всей важности этих слов. Знал только, что они произвели мощный эффект на Корта, когда Джейд произнесла их в грузовом отсеке. Судя по реакции клингонки, они все еще действовали.
– Ну? – подсказал он.
– Светом Праксиса в свой час все же прибудет, – пробормотала она нервно.
– Очень хорошо, – он положил на стол еще 5 талонов и подтолкнул их барменше.
Клингонка села, опустив ладонь на монеты. Они исчезли без единого звяканья. Годы практики, решил Чехов.
Затем клингонка кивнула на Маккоя и Спока. Пряди белых волос упали ей на глаза.
– Кто они?
– Я торговец драгоценными камнями. Кевас и триллиум, – сказал Спок, – Меня зовут Сарин, и я родился…
Чехов пнул Спока по ботинку, прерывая декламацию его легенды, которую они выдумали заранее.
– Мой болтливый друг… заказчик, – объяснил Павел, – они оба.
– Вулканец? В роли заказчика?
Чехов пожал плечами:
– Трудные времена. А заказчик есть заказчик.
Барменша наклонилась, закрывая своим обширным телом стол. Пахла она ужасно.
– Так что ж тебе нужно, друг Корта?
– Космический корабль, – живо ответил Маккой. Затем прочистил горло и неубедительно нахмурился.
– Космический корабль, – повторил он грубоватым тоном.
Чехов почувствовал замешательство и добавил:
– Что-нибудь в разумных пределах.
Клингонка с неодобрением изучила Маккоя:
– Еще один торговец драгоценными камнями?
– Это то, что они пишут на торговых декларациях, – объяснил Павел. – Видишь ли, по большей части, мои заказчики хорошо ведут дела с властями. Они платят… «инспекционные» взносы, и патрули на границах проверяют только декларации.
Барменша взглянула на Спока со слабым проблеском уважения:
– Контрабандист, э? Почетная профессия.
– За исключением того, – сказал Чехов, – что пограничные патрули не единственные, кто интересуется грузами моих клиентов.
– Орионские пираты?
– Не удивляюсь, что ты нравишься Корту, – одобрительно сказал Чехов.
Барменшу явно порадовало это известие.
– Так… ты ищешь что-нибудь, чтобы забить их. «Хищная птица»?
Павел заговорщически понизил голос:
– Фактически, мы думали о чем-то, что может остановить бой до его начала.
Клингонка ждала.
Чехов тоже ждал.
Он смотрел на Маккоя.
Маккой выглядел испуганным. Он забыл свою партию.
– Ох, – доктор запнулся, – звездолет! Звездолет Звездного Флота.
Клингонка откинулась назад, презрительно расхохотавшись. Она не особо старалась понижать голос. Некоторые посетители взглянули на нее с любопытством.
– Вы прибыли в Клингонскую Империю, чтобы купить звездолет Звездного Флота? Это все равно что приехать на Землю, чтобы купить Клхпедж.
Чехов не представлял, что это был за Клхпедж и не испытывал желание узнавать. Он быстро заговорил, чтобы сохранить интерес барменши:
– Я так понимаю, здесь недавно был звездолет Звездного Флота.
Смех барменши внезапно оборвался. Она откинула со лба свои длинные белые волосы неописуемо грязной рукой.
– Что с того, если так?
– Я хотел бы… добыть его.
– Ты и какой космофлот? – ее сотрудничество и уважение, очевидно, имели пределы. Даже для друзей Корта.
Павел вытащил маленький кейс-коробочку и встряхнул его, открывая как коммуникатор. Внутри была кредитка, и сумма на ней была астрономическая. И она могла украсить хранилища неприсоединившихся миров.
Павел обнажил зубы в гримасе, которая, как он надеялся, соответствовала клингонскому стилю улыбаться.
– Корт предупреждал, что ты можешь быть личностью, расположенной к тому, чтобы принять участие.
Клингонка мгновенно проверила, не следят ли за ними чьи-то глаза. Затем потянулась коснуться кредитки, ее глаза расширились от алчности. Чехов подхватил коробочку, закрывая, затем убрал ее обратно в куртку.
Барменша пристально на него посмотрела, очевидно, вычисляя свои шансы на получение заветной коробочки силой.
– Ничего не делай, пожалеешь, – предупредил Павел.
Он ждал, пока Спок сделает свое движение.
Волосатая рука клингонки скользнула через стол назад, будто она собиралась что-то выхватить из-под передника.
Чехов снова пнул ботинок Спока.
– Я сказал: ничего не делай – пожалеешь.
Спок торопливо распахнул плащ, показывая приклад фазера. Рука клингонки остановилась.
– Я тебе доказал, что мы можем заплатить, – констатировал Чехов, – Теперь… можешь ты снабдить нас оборудованием?
Клингонка медленно кивнула.
– Я могу предоставить три корабля. По двадцать солдат в экипаж. Полностью вооруженные. Корабль Звездного Флота недоукомплектован экипажем, неподходяще вооружен. Мы можем захватить его с минимальными потерями, я это гарантирую.
Павел сохранил спокойствие и надеялся, Маккой сообразит делать то же самое.
– Так здесь недавно был корабль Звездного Флота.
– В частных руках, – подтвердила барменша, неприятно осклабившись. Ее запятнанные зубы были не менее неприятны, чем зубы Корта, – зрелый выбор.
– Но только если мы знаем, где он сейчас.
Чехов протянул еще одну пригоршню металлических талонов. Он держал их в кулаке перед клингонкой.
– Космические доки на Дейстине VIII, – медленно сказала она, пристально глядя на кулак Чехова.
– Ты уверена? – спросил Павел.
Барменша кивнула.
– Его хозяин очень не хотел туда лететь.
Она указала на два стола:
– Сел как раз туда со своей женщиной и инженером. Говорили, как трудно было добираться и монтировать оборудование, которое они приобрели. Еще говорили, как они нашли аппаратуру для починки их корабля прежде, чем они могли продолжить свой путь, куда бы там они не направлялись.
Чехов медленно качнул головой.
– Я бы хотел верить тебе. Но люди, как известно, врут, когда на кону столько талонов.
Барменша обнажила свои ужасные зубы. Но это была не улыбка.
– Ты сомневаешься в моей чести?
– Как сказать, – сказал Павел, глубоко благодарный тем шести месяцам стажировки на тайных переговорах, даже если его учителем была Джейд, – опиши мне хозяина корабля.
Ее лицо сморщилось от отвращения:
– Он был… человек. Тестообразный. Розоватый. Нет клыков, достойных упоминания. Позорно гладкий лоб, ни единого рубца истинного воина, – клингонка пожала плечами, отгоняя мысль, – что я могу рассказать вам? Вы все похожи друг на друга.
– Что насчет остальных? – упорствовал Чехов, – Инженер?
Клингонка поджала губы:
– Ах, он был более внушительным. Большой мужчина, более полный сил. Правда, его лоб тоже испытывает нужду в шрамах, но он носил усы воина.
– Похоже на Скотти, – сказал Маккой. Барменша стрельнула на него быстрым подозрительным взглядом:
– Вы знаете людей с корабля?
Чехов потер рукой лицо, весьма нехорошо думая о дилетантах.
Но они наконец получили, что им было нужно. Сейчас все, что они уже нашли, складывалось в один кусок.
– Удачная догадка, – сказал Павел решительно и начал вставать.
Рука барменши резко метнулась вперед и сжала запястье стиснутого кулака Чехова.
– Хозяин этого корабля – лакей Федерации, – прорычала она. – Так же, как и инженер. Так чем же это делает тебя? – она пристально взглянула на Спока и Маккоя, – И твоих клиентов?
– Мы не ищем неприятностей, – спокойно сказал Чехов. Посмотрел на Спока и кивнул.
Спок бесконечно долгий момент соображал, что тот имеет в виду. Затем приоткрыл плащ, чтобы вновь продемонстрировать фазер. Но клингонка руку Чехова не отпустила.
– Сейчас ты мне скажешь, – прошипела она, – какова тропа дозорного дракона пятого ранга?
Павел даже не подозревал, что могут быть еще какие-то коды.
Чем дольше он молчал, тем более искажалось лицо клингонки:
– Отвечай… или умри!
Чехов ничего не мог поделать, кроме как ждать, пока Спок использует фазер. Если припомнит, что по идее должен бы использовать его. Работа под прикрытием не была включена в обширные области компетенции Спока.
Но первым, кто начал, был Маккой.
– Тропа дозорного дракона пятого ранга это… – начал он. Барменша взглянула на него:
– Дааа?
– Дорога из желтого кирпича! – крикнул доктор и подкинул стол в воздух.
Медный кувшин хлопнул клингонку по лбу, взметнув целый взрыв пены, которая сделала ее белые пряди синими.
Монеты из онемевшей руки Чехова со стуком рассыпались по полу возле опрокинутого стола.
По всему бару запереворачивались стулья и завизжали столы, когда покупатели вскакивали на ноги, выхватывая кинжалы и револьверы, и даже несколько мечей.
Барменша все еще не выпустила запястье Чехова. Тогда Павел дернул ее вперед и рубанул ее по плечу.
Клингонка пронзительно заорала на него, почти сбив его с ног своим вонючим дыханием. Стул разлетелся в щепки об ее затылок. Она крутнулась, встретившись лицом к лицу с нападающим.
Маккой вытаращился на два маленьких бесполезных кусочка спинки стула, которые он все еще держал. Барменша бросила Чехова в сторону и прыгнула к Маккою.
Доктор отшвырнул обломки стула и отскочил.
Чехов очухался и повис на талии барменши, сбивая ее с ног, пока она не успела дотянуться до Маккоя.
Клингонка дико взбрыкнула, оглушительно визжа, и сбросила его со своей спины.
Чехов приземлился на другой стол с такой силой, что тот обрушился.
Легкие Павла были опустошены, он тяжело дышал, с хрипом глотая воздух. Бесполезно открывал рот, как задыхающаяся рыба.
Барменша маячила над ним. Сунула обе руки под передник и вытащила ножи с разукрашенными рукоятками.
Резко взмахнула рукоятями, и блистающие клинки слегка вскрылись в боевой позиции.
Рука Спока опустилась на ее плечо, большой и указательный пальцы нажали в нужные точки, где были нервные окончания. Барменша взревела и свободной рукой стряхнула руку Спока. Спок приподнял бровь.
Клингонка ударила его в живот, выхватила его фазер и метнула через всю комнату. Спок согнулся от боли. Клингонка обернулась к Чехову, метнув нож.
Тот воткнулся в разбитую крышку стола рядом с его головой. Долей секунды позже к Павлу вернулось его дыхание.
Барменша снова подняла свое оружие для броска.
Спок выпрямился позади нее, потянулся и оторвал полосу от верха ее передника, обнажая кожу брони, которую клингонка носила на плече.
Клингонка обернулась, ее оружие пошло по дуге, проходящей через шею Спока.
Маккой перехватил ее руку, отклоняя от цели, затем судорожно вцепился в нее, пока она трясла его туда-сюда, беспрестанно вопя.
Но доктор не отпустил ее, даже когда терял опору.
Тогда Спок повис на другой ее руке.
Чехов решил, что, если он переживет эту ночь, то будет всегда хохотать, вспоминая картину «Клингонская барменша, драпированная Споком и Маккоем». Это было похоже на выступления некоторых авангардистских танцевальных трупп.
Затем Спок преуспел в окончательном разоружении плеча клингонки и спокойно сжал обнаженное основание ее шеи.
Через секунду барменша хлопнулась на пол, приземлившись прямо на Маккоя.
Чехов силился встать на ноги, дыша уже почти нормально. Маккой пнул и скатил с себя барменшу. Впервые с тех пор, как началась драка, Павел вспомнил об остальных в баре. Он приготовился к новой атаке, но все остальные посетители бара были заняты своими собственными драками. Как Чехов мог заметить, по крайней мере с десяток уже были в отключке. Никто не беспокоился о них или барменше.
В заведении звучали предсмертные вопли клингонов. Монеты уже сменили хозяев, как пить дать. За стойкой бушевала общая драка, и каждый напиток теперь был бесплатный. Целый лес щепок, стекло разбито.
Павел оглянулся на Спока и Маккоя, стоящих над бессознательным телом барменши. Они спорили. Чехов не мог в это поверить.
– Вот зачем у тебя был фазер, Спок!
– Там было слишком много невинных свидетелей, доктор.
– Она хотела убить Чехова!
– Доктор, прошу вас. Было очевидно, что сперва она хочет его искалечить. Его жизни не грозила смертельная опасность.
Павел двинулся к спорящим офицерам, подхватил их под руки и потащил к двери. Они даже не обратили внимания.
– Ты хотел позволить ей сломать его руку?
– Мое нажатие на ее нервные окончания ее остановило.
– С третьей попытки!
Чехов ломанулся через дверь на улицу, глубоко и отчаянно вдохнул свежий воздух.
Но он забыл о серном дожде. И начал кашлять. Спок удержал его на ногах, Маккой хлопнул по спине.
– Хорошая мысль была взять нас с собой, не так ли? – сказал доктор. Павел застонал и потянулся за своим коммуникатором.
– Чехов – «Эксельсиору». Троих на борт.
Эта часть задания была успешна. Наконец-то. Теперь они знали, куда направился капитан Кирк после того, как покинул Престор-5.
Чехов как-то не ожидал, что следовать за капитаном будет так легко.
Если, конечно, Кирк не устраивал все так, чтоб это было легко. Павел решил, что не удивится, если так все и есть.
Но что продолжало его удивлять, так это то, что Спок и Маккой вели спор, даже когда транспортер разложил их на составные части.
«Некоторые вещи никогда не меняются», – подумал Павел. Но кто хотел их менять?
Глава 29
Внизу на узкой улице суматошно искрились светящиеся неоновые знаки, создавая омут трепещущего красного света.
Чехов помедлил в этом свете, чтобы в последний раз проверить своих «товарищей». Нет, он не был преисполнен оптимизма.
– Пожалуйста, – попросил он, поправляя воротник Маккоя, – постарайся выглядеть более… угрожающим.
– И как я согласился на это? – проворчал Маккой.
– Нахмурься, – сказал Чехов, – ссутуль плечи. Веди себя так, чтобы у них создалось впечатление, что ты доведенный до отчаяния человек, которого ищут власти.
Маккой застегнул воротник и свое длинное темное пальто выше собственной шеи, запихнул руки в карманы. Он бросался в глаза выражением… досады. Чехов вздохнул. Посмотрел на Спока. После секундного колебания тот тоже поднял и застегнул воротник.
– Как вам это? – спросил он.
Он по-прежнему выглядел нейтрально.
– Безупречно, – без энтузиазма откликнулся Чехов. Он надеялся, что Ухуре больше повезло с десантным отрядом на другой стороне космопорта.
– Пошли со мной, – он повел Спока и Маккоя в бар.
Запах серы снаружи пропитывал помещение с низким потолком, в которое они вошли. Так же как и туман.
Чехов вгляделся сквозь него, подсчитывая уши, уже прибитые за стойкой.
– По крайней мере, – шепнул Чехов, – никто из них не обращает на нас внимания.
– В таких местах поначалу всегда так, – бодро откликнулся Маккой, взглянув на Спока.
Чехов прошел к пустому столику и сел, стараясь выглядеть развязным, насколько возможно.
Как только Маккой и Спок присоединились к нему, клингоны, сидевшие за ближайшим столом, демонстративно сменили столик на более дальний, чтобы не чувствовать «ужасной вони землян».
Барменша, отвесная старая клингонка с копной густых белых волос, приблизилась к столику Чехова. Прежде, чем тот мог что-либо заказать, она хлопнула на стол медный кувшин, наполненный чем-то синим и пенящимся. За ним последовали три выщербленных стакана.
– Две кредитки, – прохрипела клингонка.
Ну, поехали, подумал Чехов. Он встретился с ней глазами.
– Кредитки Федерации? За кого вы нас держите? – Чехов бросил на деревянный стол монету клингонской колонии. – Мы имеем дело только с талонами.
Барменша достала из-под своего запятнанного фартука маленький сканер – не больше, чем один из медицинских сенсоров Маккоя. Подержала аппарат над монетой, один конец того осветился оранжевым. Клингонка спрятала и сканер, и монету.
– Что-нибудь еще? – прорычала она. Ее тон стал менее воинственным.
Чехов придвинулся к ней и наклонился ближе:
– Нам нужно некоторое… оборудование.
Барменша хрюкнула:
– Это бар, а не торговый центр.
– Возможно, я не правильно понял совет моего друга, – сказал Чехов.
Клингонка подозрительно смотрела на него:
– Кто твой друг?
– Корт, – Чехов понизил голос, – Из Имперских Прогнозистов.
Чехов был порадован тем процессом, в котором барменша старалась не показать своего удивления.
– Корт! Как там сейчас этот старый пузырь?
– Не слишком хорошо. Жизнь на «Темной Зоне» стала… сложной. Его источникам снабжения угрожала разведка Звездного Флота, и собственные Имперские внутренние миротворческие силы.
– И он послал тебя сюда?
Чехов мог сказать, что она заинтригована, хотя все еще не убеждена. Он выложил финальную карту:
– Тропа дозорного дракона ранга четыре?
Рот барменши раскрылся в изумлении: Чехов цитировал предсмертную поэму Молора.
А Павел даже представить себе не мог всей важности этих слов. Знал только, что они произвели мощный эффект на Корта, когда Джейд произнесла их в грузовом отсеке. Судя по реакции клингонки, они все еще действовали.
– Ну? – подсказал он.
– Светом Праксиса в свой час все же прибудет, – пробормотала она нервно.
– Очень хорошо, – он положил на стол еще 5 талонов и подтолкнул их барменше.
Клингонка села, опустив ладонь на монеты. Они исчезли без единого звяканья. Годы практики, решил Чехов.
Затем клингонка кивнула на Маккоя и Спока. Пряди белых волос упали ей на глаза.
– Кто они?
– Я торговец драгоценными камнями. Кевас и триллиум, – сказал Спок, – Меня зовут Сарин, и я родился…
Чехов пнул Спока по ботинку, прерывая декламацию его легенды, которую они выдумали заранее.
– Мой болтливый друг… заказчик, – объяснил Павел, – они оба.
– Вулканец? В роли заказчика?
Чехов пожал плечами:
– Трудные времена. А заказчик есть заказчик.
Барменша наклонилась, закрывая своим обширным телом стол. Пахла она ужасно.
– Так что ж тебе нужно, друг Корта?
– Космический корабль, – живо ответил Маккой. Затем прочистил горло и неубедительно нахмурился.
– Космический корабль, – повторил он грубоватым тоном.
Чехов почувствовал замешательство и добавил:
– Что-нибудь в разумных пределах.
Клингонка с неодобрением изучила Маккоя:
– Еще один торговец драгоценными камнями?
– Это то, что они пишут на торговых декларациях, – объяснил Павел. – Видишь ли, по большей части, мои заказчики хорошо ведут дела с властями. Они платят… «инспекционные» взносы, и патрули на границах проверяют только декларации.
Барменша взглянула на Спока со слабым проблеском уважения:
– Контрабандист, э? Почетная профессия.
– За исключением того, – сказал Чехов, – что пограничные патрули не единственные, кто интересуется грузами моих клиентов.
– Орионские пираты?
– Не удивляюсь, что ты нравишься Корту, – одобрительно сказал Чехов.
Барменшу явно порадовало это известие.
– Так… ты ищешь что-нибудь, чтобы забить их. «Хищная птица»?
Павел заговорщически понизил голос:
– Фактически, мы думали о чем-то, что может остановить бой до его начала.
Клингонка ждала.
Чехов тоже ждал.
Он смотрел на Маккоя.
Маккой выглядел испуганным. Он забыл свою партию.
– Ох, – доктор запнулся, – звездолет! Звездолет Звездного Флота.
Клингонка откинулась назад, презрительно расхохотавшись. Она не особо старалась понижать голос. Некоторые посетители взглянули на нее с любопытством.
– Вы прибыли в Клингонскую Империю, чтобы купить звездолет Звездного Флота? Это все равно что приехать на Землю, чтобы купить Клхпедж.
Чехов не представлял, что это был за Клхпедж и не испытывал желание узнавать. Он быстро заговорил, чтобы сохранить интерес барменши:
– Я так понимаю, здесь недавно был звездолет Звездного Флота.
Смех барменши внезапно оборвался. Она откинула со лба свои длинные белые волосы неописуемо грязной рукой.
– Что с того, если так?
– Я хотел бы… добыть его.
– Ты и какой космофлот? – ее сотрудничество и уважение, очевидно, имели пределы. Даже для друзей Корта.
Павел вытащил маленький кейс-коробочку и встряхнул его, открывая как коммуникатор. Внутри была кредитка, и сумма на ней была астрономическая. И она могла украсить хранилища неприсоединившихся миров.
Павел обнажил зубы в гримасе, которая, как он надеялся, соответствовала клингонскому стилю улыбаться.
– Корт предупреждал, что ты можешь быть личностью, расположенной к тому, чтобы принять участие.
Клингонка мгновенно проверила, не следят ли за ними чьи-то глаза. Затем потянулась коснуться кредитки, ее глаза расширились от алчности. Чехов подхватил коробочку, закрывая, затем убрал ее обратно в куртку.
Барменша пристально на него посмотрела, очевидно, вычисляя свои шансы на получение заветной коробочки силой.
– Ничего не делай, пожалеешь, – предупредил Павел.
Он ждал, пока Спок сделает свое движение.
Волосатая рука клингонки скользнула через стол назад, будто она собиралась что-то выхватить из-под передника.
Чехов снова пнул ботинок Спока.
– Я сказал: ничего не делай – пожалеешь.
Спок торопливо распахнул плащ, показывая приклад фазера. Рука клингонки остановилась.
– Я тебе доказал, что мы можем заплатить, – констатировал Чехов, – Теперь… можешь ты снабдить нас оборудованием?
Клингонка медленно кивнула.
– Я могу предоставить три корабля. По двадцать солдат в экипаж. Полностью вооруженные. Корабль Звездного Флота недоукомплектован экипажем, неподходяще вооружен. Мы можем захватить его с минимальными потерями, я это гарантирую.
Павел сохранил спокойствие и надеялся, Маккой сообразит делать то же самое.
– Так здесь недавно был корабль Звездного Флота.
– В частных руках, – подтвердила барменша, неприятно осклабившись. Ее запятнанные зубы были не менее неприятны, чем зубы Корта, – зрелый выбор.
– Но только если мы знаем, где он сейчас.
Чехов протянул еще одну пригоршню металлических талонов. Он держал их в кулаке перед клингонкой.
– Космические доки на Дейстине VIII, – медленно сказала она, пристально глядя на кулак Чехова.
– Ты уверена? – спросил Павел.
Барменша кивнула.
– Его хозяин очень не хотел туда лететь.
Она указала на два стола:
– Сел как раз туда со своей женщиной и инженером. Говорили, как трудно было добираться и монтировать оборудование, которое они приобрели. Еще говорили, как они нашли аппаратуру для починки их корабля прежде, чем они могли продолжить свой путь, куда бы там они не направлялись.
Чехов медленно качнул головой.
– Я бы хотел верить тебе. Но люди, как известно, врут, когда на кону столько талонов.
Барменша обнажила свои ужасные зубы. Но это была не улыбка.
– Ты сомневаешься в моей чести?
– Как сказать, – сказал Павел, глубоко благодарный тем шести месяцам стажировки на тайных переговорах, даже если его учителем была Джейд, – опиши мне хозяина корабля.
Ее лицо сморщилось от отвращения:
– Он был… человек. Тестообразный. Розоватый. Нет клыков, достойных упоминания. Позорно гладкий лоб, ни единого рубца истинного воина, – клингонка пожала плечами, отгоняя мысль, – что я могу рассказать вам? Вы все похожи друг на друга.
– Что насчет остальных? – упорствовал Чехов, – Инженер?
Клингонка поджала губы:
– Ах, он был более внушительным. Большой мужчина, более полный сил. Правда, его лоб тоже испытывает нужду в шрамах, но он носил усы воина.
– Похоже на Скотти, – сказал Маккой. Барменша стрельнула на него быстрым подозрительным взглядом:
– Вы знаете людей с корабля?
Чехов потер рукой лицо, весьма нехорошо думая о дилетантах.
Но они наконец получили, что им было нужно. Сейчас все, что они уже нашли, складывалось в один кусок.
– Удачная догадка, – сказал Павел решительно и начал вставать.
Рука барменши резко метнулась вперед и сжала запястье стиснутого кулака Чехова.
– Хозяин этого корабля – лакей Федерации, – прорычала она. – Так же, как и инженер. Так чем же это делает тебя? – она пристально взглянула на Спока и Маккоя, – И твоих клиентов?
– Мы не ищем неприятностей, – спокойно сказал Чехов. Посмотрел на Спока и кивнул.
Спок бесконечно долгий момент соображал, что тот имеет в виду. Затем приоткрыл плащ, чтобы вновь продемонстрировать фазер. Но клингонка руку Чехова не отпустила.
– Сейчас ты мне скажешь, – прошипела она, – какова тропа дозорного дракона пятого ранга?
Павел даже не подозревал, что могут быть еще какие-то коды.
Чем дольше он молчал, тем более искажалось лицо клингонки:
– Отвечай… или умри!
Чехов ничего не мог поделать, кроме как ждать, пока Спок использует фазер. Если припомнит, что по идее должен бы использовать его. Работа под прикрытием не была включена в обширные области компетенции Спока.
Но первым, кто начал, был Маккой.
– Тропа дозорного дракона пятого ранга это… – начал он. Барменша взглянула на него:
– Дааа?
– Дорога из желтого кирпича! – крикнул доктор и подкинул стол в воздух.
Медный кувшин хлопнул клингонку по лбу, взметнув целый взрыв пены, которая сделала ее белые пряди синими.
Монеты из онемевшей руки Чехова со стуком рассыпались по полу возле опрокинутого стола.
По всему бару запереворачивались стулья и завизжали столы, когда покупатели вскакивали на ноги, выхватывая кинжалы и револьверы, и даже несколько мечей.
Барменша все еще не выпустила запястье Чехова. Тогда Павел дернул ее вперед и рубанул ее по плечу.
Клингонка пронзительно заорала на него, почти сбив его с ног своим вонючим дыханием. Стул разлетелся в щепки об ее затылок. Она крутнулась, встретившись лицом к лицу с нападающим.
Маккой вытаращился на два маленьких бесполезных кусочка спинки стула, которые он все еще держал. Барменша бросила Чехова в сторону и прыгнула к Маккою.
Доктор отшвырнул обломки стула и отскочил.
Чехов очухался и повис на талии барменши, сбивая ее с ног, пока она не успела дотянуться до Маккоя.
Клингонка дико взбрыкнула, оглушительно визжа, и сбросила его со своей спины.
Чехов приземлился на другой стол с такой силой, что тот обрушился.
Легкие Павла были опустошены, он тяжело дышал, с хрипом глотая воздух. Бесполезно открывал рот, как задыхающаяся рыба.
Барменша маячила над ним. Сунула обе руки под передник и вытащила ножи с разукрашенными рукоятками.
Резко взмахнула рукоятями, и блистающие клинки слегка вскрылись в боевой позиции.
Рука Спока опустилась на ее плечо, большой и указательный пальцы нажали в нужные точки, где были нервные окончания. Барменша взревела и свободной рукой стряхнула руку Спока. Спок приподнял бровь.
Клингонка ударила его в живот, выхватила его фазер и метнула через всю комнату. Спок согнулся от боли. Клингонка обернулась к Чехову, метнув нож.
Тот воткнулся в разбитую крышку стола рядом с его головой. Долей секунды позже к Павлу вернулось его дыхание.
Барменша снова подняла свое оружие для броска.
Спок выпрямился позади нее, потянулся и оторвал полосу от верха ее передника, обнажая кожу брони, которую клингонка носила на плече.
Клингонка обернулась, ее оружие пошло по дуге, проходящей через шею Спока.
Маккой перехватил ее руку, отклоняя от цели, затем судорожно вцепился в нее, пока она трясла его туда-сюда, беспрестанно вопя.
Но доктор не отпустил ее, даже когда терял опору.
Тогда Спок повис на другой ее руке.
Чехов решил, что, если он переживет эту ночь, то будет всегда хохотать, вспоминая картину «Клингонская барменша, драпированная Споком и Маккоем». Это было похоже на выступления некоторых авангардистских танцевальных трупп.
Затем Спок преуспел в окончательном разоружении плеча клингонки и спокойно сжал обнаженное основание ее шеи.
Через секунду барменша хлопнулась на пол, приземлившись прямо на Маккоя.
Чехов силился встать на ноги, дыша уже почти нормально. Маккой пнул и скатил с себя барменшу. Впервые с тех пор, как началась драка, Павел вспомнил об остальных в баре. Он приготовился к новой атаке, но все остальные посетители бара были заняты своими собственными драками. Как Чехов мог заметить, по крайней мере с десяток уже были в отключке. Никто не беспокоился о них или барменше.
В заведении звучали предсмертные вопли клингонов. Монеты уже сменили хозяев, как пить дать. За стойкой бушевала общая драка, и каждый напиток теперь был бесплатный. Целый лес щепок, стекло разбито.
Павел оглянулся на Спока и Маккоя, стоящих над бессознательным телом барменши. Они спорили. Чехов не мог в это поверить.
– Вот зачем у тебя был фазер, Спок!
– Там было слишком много невинных свидетелей, доктор.
– Она хотела убить Чехова!
– Доктор, прошу вас. Было очевидно, что сперва она хочет его искалечить. Его жизни не грозила смертельная опасность.
Павел двинулся к спорящим офицерам, подхватил их под руки и потащил к двери. Они даже не обратили внимания.
– Ты хотел позволить ей сломать его руку?
– Мое нажатие на ее нервные окончания ее остановило.
– С третьей попытки!
Чехов ломанулся через дверь на улицу, глубоко и отчаянно вдохнул свежий воздух.
Но он забыл о серном дожде. И начал кашлять. Спок удержал его на ногах, Маккой хлопнул по спине.
– Хорошая мысль была взять нас с собой, не так ли? – сказал доктор. Павел застонал и потянулся за своим коммуникатором.
– Чехов – «Эксельсиору». Троих на борт.
Эта часть задания была успешна. Наконец-то. Теперь они знали, куда направился капитан Кирк после того, как покинул Престор-5.
Чехов как-то не ожидал, что следовать за капитаном будет так легко.
Если, конечно, Кирк не устраивал все так, чтоб это было легко. Павел решил, что не удивится, если так все и есть.
Но что продолжало его удивлять, так это то, что Спок и Маккой вели спор, даже когда транспортер разложил их на составные части.
«Некоторые вещи никогда не меняются», – подумал Павел. Но кто хотел их менять?
Глава 29
Кирк поднял ящик с запасными соединениями к экстренному убежищу, развернулся и бросил его на верх грузовой платформы.
Идентификационные модули на дне ящика сцепились с такими же на ящиками под ним, закрепляя оба на месте. Платформа была заполнена.
Кирк провел рукой по лбу, вытирая пот. С таким количеством работы в грузовой транспортерной «Энтерпрайза» воздух становился все жарче.
Но Кирк был не против жары. Она не замедляла его работу.
Кирк повел плечом, поднял руки над головой.
Мышцы и связки не протестовали. Он чувствовал свободу и радость движения.
Он стукнул по стенке одного из ящиков.
– Эти готовы, – сказал он персоналу транспортера.
Молодой клингоно-ромуланец за пультом транспортера активировал перемещение.
Платформа засверкала и исчезла.
Секундой позже с планеты пришло подтверждение получения груза.
Кирк хлопнул в ладоши и оглядел свою команду рабочих – семерых людей Тейлани. Их простая одежда, намокшая от пота, липла к телам. Но никто не выглядел уставшим.
«Вообще-то, – подумал Кирк, – они выглядят так, как я себя чувствую.»
Готовыми к большему.
– Осталось еще две, – сказал он им.
Они с рвением устремились к двери, ведущей в один из грузовых отсеков «Энтерпрайза». Кирк последовал за ними, заряженный их энергией.
Двери открылись.
Скотти вошел и нахмурился.
Кирк сбился с шага.
– Ты искал меня? – спросил он, уже зная ответ.
Скотт бросил на него хмурый взгляд.
– Не, я искал принца Чарльза. Но и ты тож подойдешь.
Кирк велел своей команде заканчивать без него и вышел в коридор вслед за мистером Скоттом. Инженер ждал его.
Кирк почувствовал плохое настроение Скотти и попытался его исправить:
– Скотти, ты выглядишь почти таким же счастливым, как клингон, которому запустили триббла в штаны.
Инженера это не рассмешило.
– Мы больше н' офицеры Звездного Флота, сэр.
– Правильно, – с опаской согласился Кирк.
– Поэт'му я чувствую себя вправе спросить: что ж здесь, черт побери, происходит?
Кирк немного успокоился. Он-то считал, что у Скотти серьезная проблема.
– Скотти, мы спасаем мир.
– Эт' мне и сказала Тейлани, когда предложила эт' работу. Но пока я не вижу никакого спасения мира. Все, чт' я вижу – эт' данные диагностики, которые показывают, чт' несчастные транспортеры перегружены. Кап'тан, у нас вообще-то для таких грузов шаттлы есть. Почему б не использовать их, пока я н' приведу «Энтерпрайз» в норму?
Кирк наклонился над шахтой. Странно было смотреть на коридоры «Энтерпрайза» и не видеть людей в форме Звездного Флота. Корабль казался пустынным, когда на нем находилась всего лишь горстка людей с Чала.
– Город Тейлани в осаде. Шаттл могут сбить.
– А кто осаждающие? – спросил Скотт. – Я думал, чт' мы должны быть частью системы об'роны планеты, которая пытается отстоять свою независимость. Говорю вам, я н' чувствую себя шибко счастливым от превращения «Энтерпрайза» в канонерку просто для т'го, чтоб решить местные политические разногласия. Эт' не правильно.
Кирк понимал Скотта, но тем не менее он начинал злиться.
– Прежде всего, мистер Скотт, «Энтерпрайз» никогда не был и никогда не будет канонеркой. И угроза миру Тейлани вовсе не в «местных политических разногласиях». Они там борются за свои жизни.
– Кто бор'тся, капитан? Я знаю, чт' вы давн' ждете, когда же я транспортируюсь на план'ту и увижу вс' своими глазами, но у м'ня здесь столько работы…
Кирк видел, что Скотти готов принять окончательное решение.
– Капитан, я должен знать, является ли то, чт' мы здесь делаем, правильным.
– Скотти, ты мне не доверяешь?
Инженер выглядел так, словно его ударили.
– Не говорите так. Но все дело в том, что когда вы так ведете себя с этой молодой девушкой…
– Не настолько уж она и молодая.
– …мне начинает казаться, чт' вы не понимаете, чт' творите, – Скотт глубоко вздохнул, как будто то, что он только что сказал, потребовало от него неимоверных усилий. – Вы ведь знаете, как сложно мне было эт' сказать.
Кирк решил, что только горсть людей во всей вселенной могла сказать ему то, что сказал сейчас Скотт. Инженер бывал весьма ехиден, иногда неоправданно груб, но те годы, что они провели вместе, сражаясь на одной стороне, наложили на их дружбу глубокий отпечаток.
Кирк положил руку на плечо Скотта.
– Извини, Скотти. Ты пытался высказать мне свои соображения в баре на Престоре-5, и мне следовало получше слушать тебя. Просто ты настолько хорошо делаешь свое дело, что иногда мне кажется, будто и без меня все останется по-прежнему.
– Вы часть команды, сэр.
Кирк кивнул.
– И я воспринимал это как должное. Слишком долго.
Он оглядел свой прекрасный пустой корабль. Из-за всего, чего он достиг с его помощью, он лишь недавно начал понимать, сколь многое он упустил.
Кирк посмотрел на свою одежду. Ему следовало бы переодеться.
– Пойдем со мной, Скотти. Я расскажу тебе то, что рассказала мне Тейлани.
Капитан и инженер пошли по коридору. Кирк чувствовал себя так, словно он в форме и направляется на совещание.
– Чал был обычной объединенной колонией клингонов и ромуланцев, основанной во время одного из их перемирий.
– Пока вы не прибавили ниче нового к тому, что есть в компьютере.
– Но на планете не было полезных ископаемых, так что когда империи опять поссорились, они обе отказали планете в поддержке.
– Оставив на планете только детей первопоселенцев, – сказал Скотти нетерпеливо. – Я знаю о планете достат'чно, чтоб спросить у Тейлани о ее мире.
Кирк и Скотт подошли к турболифту, подождали, когда приедет кабина и двери откроются.
– Их не оставили. Они сами пожелали остаться, – заметил Кирк. – Для их родителей этот мир был колонией, отличной от их родины. Но для первого же поколения, родившегося там…
– Да, эт' был дом.
Двери турболифта открылись, и Кирк со Скотти вошли.
– Пятая палуба, – сказал Кирк. Турболифт понесся по кораблю, а Кирк продолжил. – В течение сорока лет они жили мирно, игнорируемые остальной Галактикой.
– Прост' потому, чт' никто не знал, чт' там кто-то есть, – заметил Скотт.
Лифт замедлил движение, а затем остановился. Двери открылись. Кирк и Скотти продолжали разговаривать.
– Тейлани не знает, как так получилось, что все упоминания о Чале были изъяты из хранилищ информации обеих империй. Некоторые думают, что это был прощальный подарок первопоселенцев, чтобы они могли быть уверены, что их детей никто не побеспокоит.
– Оптимисты.
– В любом случае – время помогло Чалу. Он стал забытым раем.
– Но тут…
– Я уже подхожу к этому, – сказал Кирк.
Они подошли к дверям каюты Кирка. Дверь открылась. Кирк увидел, что Скотти поджал губы, явно не одобряя такой беспорядок. Но с этим Кирк ничего не мог поделать. Сказать, что они с Тейлани весьма энергично пользовались каютой – значило ничего не сказать.
Скотт оставался у открытых дверей, пока Кирк рылся в шкафу в поисках чистой одежды.
– Вышло так, что у Чала все же оказался один весьма полезный ресурс. И из-за споров по поводу того, что же с ним делать, обитатели планеты разделились на два лагеря. По поколениям.
– И чт' же эт' за сокровище? Пока чт' мои сенсоры н' обнаруживают ниче такого, за чем стоило бы лететь в такую даль.
– Поверь мне, – сказал Кирк. – Это действительно стоящая вещь. И если об этом узнают, то обе империи заявят свои права на планету. Чал будет разорван.
– Ни один секрет такой важности не может долго оставаться тайной, – скептически заметил Скотт.
Кирк обнаружил комплект гражданской одежды, который он привез с Земли. Кирк натянул его. Одежда была довольно свободной.
– Но в этом случае, – сказал Кирк, – даже старшее поколение, ратующее за эксплуатацию планеты, знает, что случится, если об этом узнают. Они хотят сохранить секрет, но немного поэксплуатировать планету. Продавать то, что у них есть, но никому не рассказывать, откуда это берется.
– Но что продавать?
Кирк продолжал игнорировать вопросы Скотти.
– Тейлани принадлежит к молодому поколению – которое против любой эксплуатации Чала. Они боятся, что даже ограниченный допуск к сокровищам их планеты в итоге приведет к тому, что о ней узнают все. И итогом станет все та же возможная война между империями.
Идентификационные модули на дне ящика сцепились с такими же на ящиками под ним, закрепляя оба на месте. Платформа была заполнена.
Кирк провел рукой по лбу, вытирая пот. С таким количеством работы в грузовой транспортерной «Энтерпрайза» воздух становился все жарче.
Но Кирк был не против жары. Она не замедляла его работу.
Кирк повел плечом, поднял руки над головой.
Мышцы и связки не протестовали. Он чувствовал свободу и радость движения.
Он стукнул по стенке одного из ящиков.
– Эти готовы, – сказал он персоналу транспортера.
Молодой клингоно-ромуланец за пультом транспортера активировал перемещение.
Платформа засверкала и исчезла.
Секундой позже с планеты пришло подтверждение получения груза.
Кирк хлопнул в ладоши и оглядел свою команду рабочих – семерых людей Тейлани. Их простая одежда, намокшая от пота, липла к телам. Но никто не выглядел уставшим.
«Вообще-то, – подумал Кирк, – они выглядят так, как я себя чувствую.»
Готовыми к большему.
– Осталось еще две, – сказал он им.
Они с рвением устремились к двери, ведущей в один из грузовых отсеков «Энтерпрайза». Кирк последовал за ними, заряженный их энергией.
Двери открылись.
Скотти вошел и нахмурился.
Кирк сбился с шага.
– Ты искал меня? – спросил он, уже зная ответ.
Скотт бросил на него хмурый взгляд.
– Не, я искал принца Чарльза. Но и ты тож подойдешь.
Кирк велел своей команде заканчивать без него и вышел в коридор вслед за мистером Скоттом. Инженер ждал его.
Кирк почувствовал плохое настроение Скотти и попытался его исправить:
– Скотти, ты выглядишь почти таким же счастливым, как клингон, которому запустили триббла в штаны.
Инженера это не рассмешило.
– Мы больше н' офицеры Звездного Флота, сэр.
– Правильно, – с опаской согласился Кирк.
– Поэт'му я чувствую себя вправе спросить: что ж здесь, черт побери, происходит?
Кирк немного успокоился. Он-то считал, что у Скотти серьезная проблема.
– Скотти, мы спасаем мир.
– Эт' мне и сказала Тейлани, когда предложила эт' работу. Но пока я не вижу никакого спасения мира. Все, чт' я вижу – эт' данные диагностики, которые показывают, чт' несчастные транспортеры перегружены. Кап'тан, у нас вообще-то для таких грузов шаттлы есть. Почему б не использовать их, пока я н' приведу «Энтерпрайз» в норму?
Кирк наклонился над шахтой. Странно было смотреть на коридоры «Энтерпрайза» и не видеть людей в форме Звездного Флота. Корабль казался пустынным, когда на нем находилась всего лишь горстка людей с Чала.
– Город Тейлани в осаде. Шаттл могут сбить.
– А кто осаждающие? – спросил Скотт. – Я думал, чт' мы должны быть частью системы об'роны планеты, которая пытается отстоять свою независимость. Говорю вам, я н' чувствую себя шибко счастливым от превращения «Энтерпрайза» в канонерку просто для т'го, чтоб решить местные политические разногласия. Эт' не правильно.
Кирк понимал Скотта, но тем не менее он начинал злиться.
– Прежде всего, мистер Скотт, «Энтерпрайз» никогда не был и никогда не будет канонеркой. И угроза миру Тейлани вовсе не в «местных политических разногласиях». Они там борются за свои жизни.
– Кто бор'тся, капитан? Я знаю, чт' вы давн' ждете, когда же я транспортируюсь на план'ту и увижу вс' своими глазами, но у м'ня здесь столько работы…
Кирк видел, что Скотти готов принять окончательное решение.
– Капитан, я должен знать, является ли то, чт' мы здесь делаем, правильным.
– Скотти, ты мне не доверяешь?
Инженер выглядел так, словно его ударили.
– Не говорите так. Но все дело в том, что когда вы так ведете себя с этой молодой девушкой…
– Не настолько уж она и молодая.
– …мне начинает казаться, чт' вы не понимаете, чт' творите, – Скотт глубоко вздохнул, как будто то, что он только что сказал, потребовало от него неимоверных усилий. – Вы ведь знаете, как сложно мне было эт' сказать.
Кирк решил, что только горсть людей во всей вселенной могла сказать ему то, что сказал сейчас Скотт. Инженер бывал весьма ехиден, иногда неоправданно груб, но те годы, что они провели вместе, сражаясь на одной стороне, наложили на их дружбу глубокий отпечаток.
Кирк положил руку на плечо Скотта.
– Извини, Скотти. Ты пытался высказать мне свои соображения в баре на Престоре-5, и мне следовало получше слушать тебя. Просто ты настолько хорошо делаешь свое дело, что иногда мне кажется, будто и без меня все останется по-прежнему.
– Вы часть команды, сэр.
Кирк кивнул.
– И я воспринимал это как должное. Слишком долго.
Он оглядел свой прекрасный пустой корабль. Из-за всего, чего он достиг с его помощью, он лишь недавно начал понимать, сколь многое он упустил.
Кирк посмотрел на свою одежду. Ему следовало бы переодеться.
– Пойдем со мной, Скотти. Я расскажу тебе то, что рассказала мне Тейлани.
Капитан и инженер пошли по коридору. Кирк чувствовал себя так, словно он в форме и направляется на совещание.
– Чал был обычной объединенной колонией клингонов и ромуланцев, основанной во время одного из их перемирий.
– Пока вы не прибавили ниче нового к тому, что есть в компьютере.
– Но на планете не было полезных ископаемых, так что когда империи опять поссорились, они обе отказали планете в поддержке.
– Оставив на планете только детей первопоселенцев, – сказал Скотти нетерпеливо. – Я знаю о планете достат'чно, чтоб спросить у Тейлани о ее мире.
Кирк и Скотт подошли к турболифту, подождали, когда приедет кабина и двери откроются.
– Их не оставили. Они сами пожелали остаться, – заметил Кирк. – Для их родителей этот мир был колонией, отличной от их родины. Но для первого же поколения, родившегося там…
– Да, эт' был дом.
Двери турболифта открылись, и Кирк со Скотти вошли.
– Пятая палуба, – сказал Кирк. Турболифт понесся по кораблю, а Кирк продолжил. – В течение сорока лет они жили мирно, игнорируемые остальной Галактикой.
– Прост' потому, чт' никто не знал, чт' там кто-то есть, – заметил Скотт.
Лифт замедлил движение, а затем остановился. Двери открылись. Кирк и Скотти продолжали разговаривать.
– Тейлани не знает, как так получилось, что все упоминания о Чале были изъяты из хранилищ информации обеих империй. Некоторые думают, что это был прощальный подарок первопоселенцев, чтобы они могли быть уверены, что их детей никто не побеспокоит.
– Оптимисты.
– В любом случае – время помогло Чалу. Он стал забытым раем.
– Но тут…
– Я уже подхожу к этому, – сказал Кирк.
Они подошли к дверям каюты Кирка. Дверь открылась. Кирк увидел, что Скотти поджал губы, явно не одобряя такой беспорядок. Но с этим Кирк ничего не мог поделать. Сказать, что они с Тейлани весьма энергично пользовались каютой – значило ничего не сказать.
Скотт оставался у открытых дверей, пока Кирк рылся в шкафу в поисках чистой одежды.
– Вышло так, что у Чала все же оказался один весьма полезный ресурс. И из-за споров по поводу того, что же с ним делать, обитатели планеты разделились на два лагеря. По поколениям.
– И чт' же эт' за сокровище? Пока чт' мои сенсоры н' обнаруживают ниче такого, за чем стоило бы лететь в такую даль.
– Поверь мне, – сказал Кирк. – Это действительно стоящая вещь. И если об этом узнают, то обе империи заявят свои права на планету. Чал будет разорван.
– Ни один секрет такой важности не может долго оставаться тайной, – скептически заметил Скотт.
Кирк обнаружил комплект гражданской одежды, который он привез с Земли. Кирк натянул его. Одежда была довольно свободной.
– Но в этом случае, – сказал Кирк, – даже старшее поколение, ратующее за эксплуатацию планеты, знает, что случится, если об этом узнают. Они хотят сохранить секрет, но немного поэксплуатировать планету. Продавать то, что у них есть, но никому не рассказывать, откуда это берется.
– Но что продавать?
Кирк продолжал игнорировать вопросы Скотти.
– Тейлани принадлежит к молодому поколению – которое против любой эксплуатации Чала. Они боятся, что даже ограниченный допуск к сокровищам их планеты в итоге приведет к тому, что о ней узнают все. И итогом станет все та же возможная война между империями.