Ривз-Стивенс Джудит. Пепел Эдема

   – Не с эт'ми сенсорами. Много оборудования, б'льшинство в выключенном состоянии. – Вдруг он нахмурился. – Хитр'й ход.
   – Что?
   – У них поле против транспортеров. Спрятанное в поле генераторов, так чт' оно рассеет любой сигнал, прежде чем оператор сможет что-т' сделать.
   Кирк задумался. На картах внутренних помещений Арсенала, составленных по показаниям сенсоров, не было видно входа. Тейлани подтвердила, что и на Чале тоже его не знали.
   – Кто-т' очень постарался сделать так, чтоб туда никто не смог пройти, – сказал Скотти. Он сделал какие-то вычисления на пульте. – Но модуляции довольно устаревшие.
   – Сорокалетние? – спросил Кирк. Тогда была основана колония.
   – Примерно так, – отсутствующе сказал Скотт. Затем улыбнулся. – Мы прорвались!
   – Нет опасности быть развеянными? – спросил Кирк.
   – Ни малейшей, – гордо заявил Скотти.
   – В таком случае фиксируй наше положение постоянно, и… включай.
   Звук работающего транспортера нарастал, когда вся комната исчезла в разрядах энергии.
   – Естес'нно, – донесся до Кирка ехидный голос Скотти, – когда я говорю 'нет' я имею в виду очень маленькую…
   Прежде чем Кирк сумел ответить, он оказался на новом месте.
   Все было освещено только остаточным эффектом транспортировочного луча.
   Когда он угас, наступила полная темнота.
   – Джеймс? – окликнула его стоящая рядом Тейлани.
   – Я здесь, – отозвался Кирк. – не двигайся. Мы попросим мистера Скотта прислать нам какой-нибудь… – Впереди вспыхнул свет. Далеко впереди. По крайней мере в двух сотнях метров, подсчитал Кирк. Светящиеся узоры приняли форму. Во всем этом было что-то странное. Узоры были знакомые, но покрывали лишь половину огромного потолка.
   Когда света стало достаточно Кирк заметил что-то прямо перед ним: вися в воздухе, оно закрывало от Кирка полпотолка.
   Свечение продолжало нарастать до тех пор, пока не стало светло, как днем. Объект перед ними оказался ромуланской «Хищной Птицей». Причем старой.
   Кирк однажды видел такую же почти тридцать лет назад, когда корабли Федерации впервые увидели ромуланский корабль в маскировочном поле в Нейтральной Зоне.
   Тейлани уставилась на него.
   – Джеймс, что это?
   – Старый ромуланский корабль. Но он даже теоретически не может здесь находится. Скорее всего это какая-то голопроекция.
   Кирк проверил трикодер.
   Корабль был настоящим.
   – Зачем им понадобилось хоронить корабль? – спросил Кирк.
   – Джеймс, посмотри сюда.
   Еще через сотню метров разгорался свет.
   Он, похоже, исходил от нескольких витрин, которые окружали площадку, на которой стояли Кирк и Тейлани. Прямо позади, в верхнем углу витрин Кирк увидел надписи на ромуланском. Мигающие огни, которые освещали скучные серые трубы, означали присутствие главного компьютерного комплекса ромуланцев.
   – Должно быть, это какие-то сенсоры, настроенные на показатели жизни, – сказал Кирк. – Когда они засекли наше присутствие и начался процесс запуска установки. – Кирк нацелил свой трикодер на витрины.
   – Но почему? – спросила Тейлани.
   Трикодер Кирка зафиксировал источник энергии, отличный от компьютеров. Не взрывоопасный. Не ловушка для дураков.
   – Пора это выяснить.
   Пол покрывали черные полированные камни. Такие же Кирк видел на окраинах Чала. Какого бы назначения ни были эти помещения, они были вырезаны в камне.
   Когда Кирк прочитал записи на экранах, назначение этого места начало проясняться.
   – Это музей, – сказал он Тейлани.
   Перед ними, за стеклом, был манекен в ромуланской военной форме, снова сорокалетней давности.
   За ним были помещены несколько видов личного оружия без энергетических блоков.
   Перед витриной находилась белая плита. Трикодер Кирка идентифицировал механизм под ней, как реагирующий на давление. Тейлани поставила ногу на плиту.
   Раздался голос из динамика над витриной. Одновременно луч света высветил первое оружие: ручной дизраптор.
   – Это голос ромуланца? – спросил Кирк.
   Тейлани кивнула.
   – Он объясняет, как пользоваться оружием.
   – Предполагаю, что основатели колонии не хотели терять свое наследие.
   Голос сделал паузу, луч передвинулся. Затем осветилось второе оружие, и голос продолжил.
   – Необычно, – сказала Тейлани.
   – Что?
   – Последняя фраза, произнесенная голосом. – Она посмотрела на Кирка. – Здесь десять тысяч дизрапторов.
   – Арсенал, – пробормотал Кирк. Все внезапно обрело смысл. – Это не музей, это склад для мятежа.
   – Зачем?
   Кирк пожал плечами. Есть варианты?
   – Война.
   – Против кого?
   Кирк показал на себя.
   – Против меня. Против Федерации.
   Он посмотрел на закругляющуюся стену витрин. Во многих были манекены. Некоторые в защитной форме. Некоторые в камуфляже.
   – Сорок лет назад клингоны и ромуланцы готовились к войне на уничтожение с Федерацией. И они основали Чал как секретную снабженческую базу. Если бы Федерация победила одну или обе империи, то Чал смог бы послать войска с оружием для продолжения войны.
   Тейлани не отрываясь смотрела на оружие.
   Кирк смотрел на ее отражение в стекле.
   Он знал, о чем она думает.
   Что она и ее люди были частью этого Арсенала. Они были оружием.
   Тейлани начала обход всех витрин. Когда она проходила по панели с датчиками, начинался информационный доклад.
   Десятки записанных голосов ромуланцев звучали в Арсенале. Лучи света вспыхивали и сверкали на оружии, медицинском оборудовании, компьютерных консолях, контейнерах с пайками, оборудовании коммуникации и навигации, защитной одежде, тактических бомбах… всем, что может понадобиться армии.
   Кирк посмотрел на «Хищную Птицу». Он видел пилоны, удерживающие ее на месте. Один из дисплеев несомненно содержал информацию о том, как открыть крышу Арсенала и взлететь.
   Он не был бы удивлен, увидев здесь и клингонский крейсер. А возможно, и целую секцию с клингонским вооружением.
   Тейлани ушла вперед, пока он изучал корабль.
   Он увидел ее у первой витрины в ряду.
   Ее руки были прижаты к панели.
   Он подошел к ней.
   Это было доказательством его подозрений.
   Чего Кирк и ожидал.
   В этой витрине манекены выглядели более живыми.
   Ромуланец и клингонка держали ребенка.
   У дитя был морщинистый лоб. И заостренные уши.
   Запустилась голографическая модель. Показывались вращающиеся модели ДНК. Две разные двигались друг к другу.
   Части закрученной молекулы ставились на места быстрыми вспышками автоматически четких лучей.
   Другой дисплей показывал яйцеклетку, которую вскрывали микроскальпелями так, чтобы ее ядро могло быть заменено другим.
   – Нас создали, – произнесла Тейлани. Она посмотрела на свои руки. – Генетической инженерией.
   Кирк положил руки ей на плечи. Вспомнил, как быстро у нее заживали раны. Понял, зачем это было сделано.
   – Тебе нечего стыдиться, Тейлани.
   Он услышал ее вздох.
   Кирк зашел за угол.
   Там был еще ряд витрин, также снабженный огромными банками данных. Тейлани прислонилась к десятому, уперевшись кулаком в стекло и прижавшись к нему щекой.
   Кирк заглянул в ту, мимо которой они проходили.
   Перед ним замелькали голографические сцены.
   Корабли Федерации, опустошающие планеты.
   Города клингонов и ромуланцев в руинах.
   Кирк понял, что это сценарии битв, которых боялись, но которых никогда не было.
   Другая витрина – другая демонстрация.
   Тела клингонов и ромуланцев среди руин.
   Кирк взглянул на все это с другой точки зрения. Неужели это и было движущей силой двух империй? Страх полного уничтожения? Не зная, что Федерация никогда не пойдет на подобные разрушения. Не зная, что их страхи безосновательны.
   Среди голографических руин появились чалцы.
   Мужчина и женщина, объединенное наследие своих создателей.
   Изображение вспыхнуло.
   Чалцы работали среди руин. Жили среди руин. Дети играли вокруг них, а руины перестраивались. Опустошенный мир возрождался.
   А голографические чалцы старились.
   Кирк остановился в нескольких метрах от Тейлани.
   – Неужели ты не поняла, – сказал он. – Вы не были генетически запрограммированы на войну. Вас создали для развития в окружающей среде, загрязненной радиацией, биологическим оружием. Вы уцелевшие.
   Спок сказал это на приеме Звездного Флота в Большом Зале. Гибриды генетически забирают лучшие черты своих родителей, становясь исключительными экземплярами.
   Но Тейлани с заплаканным лицом смотрела на него.
   – Нет, Тейлани, – мягко сказал Кирк. Он вытер ее слезы. – Люди, основавшие эту колонию, любили вас. Вы были их надеждой на будущее. Даже если их цивилизация погибла бы в войне, которой не могло быть, ты, твои братья и сестры, продолжили бы их дело. Вы их дети.
   Кирк наконец понял эту клингонскую фразу. Чалчадж ' кмей.
   – Дети Небес, – сказал он. – Все не так уж плохо.
   Но Тейлани покачала головой. Медленно повернулась к витрине, как будто загипнотизированная ее содержимым.
   Кирк подошел к ней и обнял за плечи.
   Посмотрел внутрь.
   И увидел картину, так поразившую ее.
   Он почувствовал тошноту.
   «Простите меня за все, что я собираюсь сказать» – сказал Торл, будучи пленником на «Энтерпрайзе». – «Поймите, что в течение десятилетий нашими людьми манипулировали правители, заставляя их ненавидеть вас. Считать ваш вид животными, не больше.»
   Генетическая инженерия была лишь частью того, что делало чалцев такими приспособляемыми, такими сильными, такими невосприимчивыми к ранам.
   Их еще и оперировали.
   Трансплантаты. Тканей и органов.
   Человеческих.
   Здесь не было голографической симуляции.
   Там были настоящие образы мужчин и женщин, некоторые из которых были в форме Звездного Флота сорокалетней давности.
   Подвергаемые пыткам. Инопланетными хирургами. Для добычи органов, необходимых для создания каждого из Детей Неба.
   Тейлани бросилась к неподвижному Кирку и повисла на нем.
   – Прости меня, – крикнула она, прерываемая рыданиями.
   Торл назвал этот мир «мерзостным».
   «Ради надежды на мир, пусть он умрет. И все его секреты – вместе с ним» – молил он.
   Теперь Кирк понял, почему.
   И Тейлани тоже.
   – Анархисты правы, – с рыданиями сказала она. – Чал должен быть уничтожен.
   Кирк отвел глаза от зверства перед ним.
   Происхождение Чала не может забыться.
   Не может.
   Но невиновные не должны быть обвинены.
   – Нет, – сказал он Тейлани.
   Она шокированно посмотрела на него. Кирк продолжал, понимая, что все, что он говорит ей, он говорит и для себя.
   – Тейлани, мы не несем ответственности за тот мир, в котором родились. Только за тот мир, в котором мы умираем. Мы должны принять то, что было сделано, и работать, чтобы изменить то, что мы изменить в состоянии – будущее.
   Тейлани показала на контейнер.
   – Но как я могу изменить это?
   – Ты не можешь.
   Кирк вспомнил слова Скотти: «Потому что иначе ты сойдешь с ума, пытаясь достичь недостижимого». И вспомнил слова Спока: «Отказом принимать неизбежное ты делаешь первый шаг к старению и угасанию.»
   Кирк удивился, как мог он столь долгое время игнорировать своих друзей. Не видя сокровища, которые уже стали частью его жизни.
   – Мы должны изменить то, что можем. Оставить вселенную такой, чтобы пришедшие за нами могли сделать ее еще лучше. И не отворачиваться от вызовов судьбы.
   Ему на ум пришли слова Маккоя. «Единственная новая вещь – «Энтерпрайз-Би»".
   На мгновение он увидел кресло капитана нового корабля.
   И в это мгновение он понял, что может противостоять его притяжению.
   Это кресло будет вызовом Гарримана.
   Кирк знал, что для него будут другие.
   Не развлечения. Не побеги.
   Работа.
   Его работа.
   – Как, Джеймс?! Как не отворачиваться? Научи…
   Кирк притянул Тейлани и обнял ее. Без прошлой страсти. С любовью.
   – Ты уже знаешь – как, – мягко сказал он. – Просто спустившись сюда, ты это доказала.
   И Кирк тоже это знал.
   Он пересек световые годы, чтобы открыть то, что он всегда знал, но никогда не понимал.
   Жизнь – ради жизни.
   Не больше. Не меньше.
   И просто ждать ее конца означает потратить ее впустую.
   Его закат был близок.
   Но впервые в жизни он был готов принять это.
   Как и все вызовы судьбы.
   На своих условиях.
   – Я не знаю, как может Чал жить с таким секретом, – сказала она. Она попыталась улыбнуться сквозь слезы. – Но я помогу ему попробовать.
   Кирк обнял Тейлани.
   Ему казалось, что он обнимает ребенка.
   Дитя будущего.
   Будущего, которому он помог выжить.
   – Спасибо, Джеймс. За то, что ты тот герой, в котором мы нуждались. В котором нуждалась я.
   Он поцеловал ее в лоб.
   – Это я должен благодарить тебя, – сказал он. – Я думаю, что мы оба должны…
   – Бросьте оружие и поднимите руки, – сказал кто-то неизвестный.
   Кирк и Тейлани повернулись и посмотрели на женщину-землянку, чей выхваченный фазер был направлен на них.
   Кирк не имел представления о том, как она могла оказаться вместе с ними в Арсенале.
   – Кто ты, черт возьми? – спросил Кирк.
   – Какие подходящие слова, – сказала женщина. – Я Ариадна Дрейк. А к черту отправитесь вы.

Глава 39

   Как только она произнесла имя, Кирк увидел сходство и догадался, кто она.
   – Твой отец сам не в состоянии сам сражаться в собственных битвах? – спросил Кирк.
   Ариадна улыбнулась, так же холодно и бесчувственно, как и Эндровер Дрейк.
   – Ты не битва, Кирк. Просто утренняя разминка.
   Она показала фазером направление. Кирк распознал в нем звездофлотовский образец.
   – Отойдите от витрины, – приказала она.
   Тейлани посмотрела на Кирка. Он покачал головой.
   Тейлани осталась на месте.
   – Как это трогательно, – произнесла Ариадна. – Ты хочешь умереть за него.
   – За свою родину, – вызывающе сказала Тейлани.
   – Какую родину? Чал всего лишь испытательный полигон. А ты всего лишь медицинский эксперимент.
   Кирк знал, что он не сможет достать свой дизраптор достаточно быстро – Ариадна успеет выстрелить. Поэтому он вычислял, сколько потребуется шагов, чтобы достать ее. Когда она начнет стрелять, как он может упасть, чтобы избежать попадания.
   Но если она не попадет в него, то она может попасть в Тейлани.
   Он не хотел идти на подобный риск. Шансы были невелики.
   – Второй раз повторять не буду – отойдите от витрины.
   Кирк остался на месте. Единственная очевидная причина, по которой Ариадна не стреляла – она боялась повредить витрину. Он считал, что это можно использовать против нее.
   – Ты никогда не узнаешь, что там, – сказал он.
   – Я и так знаю, – ответила Ариадна. Она держала в руках трикодер. Еще одна вещь Звездного Флота. – Я смотрела и записывала все с тех пор, как вы попали сюда и активировали дисплеи. Знаешь, они не реагируют на людей. Только на животных, подобных ей.
   – Чалцы не животные, – заметил Кирк.
   Ариадна холодно глянула на него.
   – Ты же видел, как их вывели, как создали. И если ты до сих пор считаешь их людьми, значит, мой отец был прав. Ты и правда уже не тот, что был.
   – По крайней мере я в своем уме, – ответил Кирк.
   – Ты потерял честь.
   Кирк подумал, что уж ей-то странно говорить подобное. Но Тейлани отреагировала гораздо живее.
   Ну естественно, подумал Кирк. Клингонское воспитание. Обвинение в потери чести служило предельным оскорблением.
   Ариадна пыталась разбить узы, связывающие их. Разделяй и властвуй.
   – Это ложь, – предостерегла Тейлани.
   – Это правда, – сказала Ариадна. – Он даже солгал тебе насчет причин, приведших его сюда.
   Невольно Тейлани посмотрела на Кирка. Она не имела опыта таких перепалок.
   – Она пытается тебя спровоцировать, – объяснил Кирк.
   – Давай же, – подколола Ариадна, – спроси его, что ему здесь нужно.
   – Потому что он меня любит, – сказала Тейлани.
   Ариадна засмеялась. Она показала на Кирка фазером.
   – Идиотка. Он воевал с Клингонской Империей – и с ромуланцами – все то время, которое ты прожила на свете.
   – С этим давно покончено, – ответил Кирк. Он посмотрел на Ариадну. – Убери фазер. Здесь тебе ничего не нужно.
   – О, нет. Я знаю, за чем пришла. Мне нужна вечная молодость.
   – Этого здесь ты не найдешь, – сказал Кирк. Сказав это, он наконец принял эту правду и для себя. В мире, неповрежденном войной, Тейлани и ее люди могут оставаться молодыми десятилетиями. Это было заложено в их генетическую структуру. Но ничто на Чале не давало эффекта омоложения.
   Любовь. Возбуждение. Вызов.
   Страсть.
   Спок был прав.
   Тейлани смущенно посмотрела на Кирка.
   – Но Джеймс, ты говорил, что ты чувствуешь себя молодым. Ты выглядишь моложе.
   Кирк не мог не улыбнуться, несмотря на фазер Ариадны.
   – Ты не оставила мне выбора. Общаться с тобой все равно, что готовиться к марафону.
   – Он лжет, – усмехнулась Ариадна. – Он знал о проекте «Дети Небес» с самого начала. И о том, что это может для него означать.
   – Для меня это не значит ничего, – сказал Кирк. – Чалцы были генетически предрасположены к здоровью и молодости. И их тела были усилены трансплантатами.
   – Человеческими трансплантатами, – со страшной улыбкой произнесла Ариадна. – И это работает.
   Кирк немедленно понял, куда клонит Ариадна.
   Но Тейлани не поняла.
   – Вечная молодость – из комбинации клингонского и ромуланского наследия и человеческих тканей, – объяснила Ариадна. – Чтобы это заработало на Чале, их создатели использовали трансплантаты от людей-доноров – ткани, которые невозможно клонировать. Но у людей уже были эти ткани. Так что для того, чтобы мы могли добиться такого результата, нам нужны трансплантаты тканей чалцев.
   Тейлани схватила Кирка за руку.
   – Джеймс, это правда?
   Выражение его лица служило ответом на вопрос.
   – Видишь? – торжествовала Ариадна. – Это все, что нужно от тебя Кирку. Все чалцы всего лишь скот для людей. Выведенные как источник тканей для трансплантации.
   Тейлани посмотрела на Кирка.
   – Ты знал об этом?
   – Нет.
   – Спроси его, хотел ли он помолодеть, – предложила Ариадна.
   Кирк не дожидался вопроса.
   – Я прилетел сюда из-за тебя, Тейлани.
   – А кто привел тебя в Арсенал? – спросила Ариадна. – Кирк. Из-за компьютерной библиотеки. Он знал, что в ней содержаться все медицинские файлы, которые нужны ему для того, чтобы понять процесс твоего создания. И он сможет оставаться молодым вечно.
   У Тейлани не было защиты от ядовитых слов Ариадны.
   А у Кирка была. И Кирк услышал недостающий кусочек информации.
   Компьютер. Ариадна сказала, что ему нужны эти файлы. А это значит, что они нужны ей.
   Поэтому она и не убила их на месте. Фазерная эмиссия могла разрушить цельность потока энергии, питающего дисплеи и контейнеры.
   – Я не собираюсь больше повторять, – сказала Ариадна, – отойдите.
   Кирк обнял Тейлани. Она боролась с ним, но он прошептал ей на ухо вопрос.
   – На сколько ты можешь остановить сердце?
   Этот вопрос ее остановил.
   – Отойди от нее! – предупредила Ариадна.
   – На сколько? – повторил Кирк.
   – Минуты на три – четыре, – ответила Тейлани.
   – Хочешь узнать правду – сделай это, – прошептал Кирк.
   – Сейчас же! – крикнула Ариадна.
   Кирк отошел от Тейлани.
   – Я должен попрощаться.
   Ариадна прицелилась.
   Кирк начал отступать от контейнера.
   – И ты тоже, – приказала Ариадна Тейлани.
   Глаза Тейлани закатились, показались белки.
   Со стоном она опустилась на пол.
   Атакующие на ферме применили ту же тактику, чтобы заставить его думать, что он их убил. Чтобы он бросил их тела, давая им время уйти.
   – Я на это не куплюсь, – сказала Ариадна. – Если ты…
   При отсутствии признаков клингоно-ромуланской жизни весь свет в Арсенале погас.
   Мгновением позже Кирка окутала непроницаемая тьма.
   До него донеслись ругательства Ариадны. И щелчок, когда она отрегулировала фазер.
   Он достал дизраптор и он выстрелил.
   На полной мощности.
   Во вспышках выстрела оружия контейнер взорвался.
   Кирк бросился на пол, и тут же откатился в сторону, пока Ариадна стреляла парализующими зарядами в то место, где он только что стоял. Он снова выстрелил в информационные хранилища.
   Цепная реакция распространилась по серым панелям за рядом контейнеров.
   Ариадна в ярости зарычала.
   Кирк вновь сменил позицию.
   Но на сей раз Ариадна не выстрелила.
   Он услышал, как она пробежала по каменному полу, когда серия взрывов расцвела на связующих точках хранилищ информации.
   Огни Арсенала начали зажигаться.
   Кирк подбежал к Тейлани, начинавшей приходить в себя.
   Она удивленно огляделась и тихо спросила, что произошло.
   – Я уничтожил компьютер.
   Тейлани пристально посмотрела на него, ища правду. Ища честь.
   – Этим ты уничтожил то, что могло сделать тебя вечно молодым.
   Кирк подумал о словах Торла.
   – Но какой ценой?
   Кирк услышал проклятие Ариадны.
   Он бросил Тейлани и побежал к женщине.
   Она разбивала прозрачные панели всех витрин и заходила внутрь. Внутри каждой была консоль компьютера. Ариадна с безумным видом пыталась вытащить из них чипы памяти.
   Но из панелей вырывалось только пламя. Металл был горячим.
   Ее руки были залиты кровью.
   Кирк прошел сквозь пробитую стенку и вытащил оттуда Ариадну.
   Она боролась в его захвате.
   – Идиот! Ты не представляешь, что ты уничтожил!
   – Представляю, – сообщил ей Кирк.
   Он вытащил фазер Ариадны с ее пояса. Он был поставлен на поражение. И прежде чем он смог его настроить, Кирк услышал звук транспортера.
   В пяти метрах от него сформировались четыре колонны света.
   Они были оранжевого цвета, а не синего…
   Клингоны.
   И Эндровер Дрейк вместе с ними.

Глава 40

   Кирк приставил фазер к голове Ариадны.
   Но три клингона направили свои дизрапторы на Кирка с таким видом, будто Ариадны не существовало.
   Главнокомандующий Звездного Флота улыбнулся.
   – Давай, Джимбо. Нажми на курок.
   – На таком расстоянии, – предупредил Кирк, – даже парализующий заряд может убить.
   – Такова жизнь, – произнес адмирал. – Не так ли, коммандер Дрейк?
   Ариадна не пыталась освободиться от захвата.
   – Я готова умереть за то, во что верю.
   Адмирал Дрейк сложил руки за спиной.
   – Яблочко от яблоньки, не так ли, Джимбо? – он шагнул вперед.
   Кирк почувствовал жар от разбитой панели за его спиной. Тейлани подбежала к нему.
   Клингонец отслеживал ее перемещение дизраптором с таким видом, будто он управлялся компьютером.
   – Что тебя задерживает, Джимбо? – подколол Дрейк. – Ах да, я и забыл. Ты мошенник Звездного Флота. Знаменитый капитан, который может обмануть даже смерть.
   Кирк показал режим своего фазера и прижал его к виску Ариадны, которая удивленно вздохнула.
   – Я больше не офицер Звездного Флота. Мне нечего терять.
   – Кроме спокойствия и нервов. Не так ли, Джимбо? – Дрейк подошел еще на шаг. – Так же ты колебался и на Тичо IV? И ты думаешь, капитан Гарровик поверил бы тебе сейчас? Поверил бы он, что действительно можешь хоть что-то сделать?
   – Я правильно поступил на Тичо, Дрейк. Ты даже не представляешь себе, как правильно.
   – А что ты ответишь на обвинение в войне, Джимбо?
   Кирк перестал понимать Дрейка. Он посмотрел на клингонов. Один что-то показывал жестами другому. Боевой код, Кирк знал это. Но расшифровать его он был не в состоянии.
   – Какой войне?
   – Войне, – повторил Дрейк. – Великой войне, которой никогда не было. Из-за тебя. И ты этого даже не помнишь, не так ли?
   Кирк покачал головой. Клингоны начали расходиться, держа Кирка, Тейлани и Ариадну под перекрестным огнем.
   Адмирал посмотрел вперед, с восхищением рассматривая «Хищную Птицу».
   – Двадцать семь – двадцать восемь лет назад. Звездная дата 3198.4. Ничего не припоминаешь? Сектор Калинора. Два клингонских крейсера захватили санитарный корабль Звездного Флота. Объявили его шпионом. – Дрейк оглянулся на Кирка. Что-то в нем изменилось. Глаза стали еще холоднее, более пустыми. – Шпионом, Джимбо. На том корабле были женщины и дети. На нем была моя жена.
   Кирк отступил, приближаясь к языкам пламени. Тейлани последовала за ним. Ариадна не противилась. Изгиб витрин гарантировал, что клингоны не смогут их окружить. Но Кирк знал, что если Дрейк решит, что дочерью можно пожертвовать, то они могут напасть в любой момент.
   – Тогда галактика была другой, – сказал Кирк. – Мы были на грани войны.
   – Нет, мы не были на грани войны, Джимбо. Мы воевали. Я преследовал корабли клингонов. – Дрейк провел пальцами по шраму. – Я заработал его, взорвав их к чертовой матери. Доложил Звездному Флоту о случившемся. Прошел сигнал по Первому Коду. Мы были в состоянии войны.
   Кирк вспомнил. Не дату, а объявление Звездным Флотом войны. Это вполне отвечало представлением Кирка о том, что все негативные действия Федерации были спровоцированы Дрейком.
   Кирк усилил захват. Было ясно, что клингоны готовы попытаться одновременно выстрелить в него с разных сторон, надеясь, что он не успеет нажать на курок. Это было весьма рискованно. Разряд дизраптора вызывает судороги. И даже при одновременном залпе Кирк успеет выстрелить.
   – Это ни к чему бы не привело, – сказал Кирк.