Ривз-Стивенс Джудит. Прима Мемори

   Вахтенный снова взглянул на экран, а затем потрясеныо произнес:
   – Дилитий весь выгорел, сэр. Все кристаллы показывают нулевую передачу энергии.
   – Спок, – окликнул капитан, – а может случиться, чтобы испортилось защитное поле ускорителя Ла'кары?
   Спок покачал головой.
   – Думаю, нет, капитан. Если бы при движении на ворп-скоростях произошло взаимодействие двух полей временных искажений, то мощная волна образовавшейся тогда энергии полностью уничтожила бы двигатели и палубы силовых установок. Мы бы сейчас оказались дрейфующей в космосе жалкой развалиной.
   – Слабое утешение, но все же… – Кирку вдруг показалось, что командный пункт крейсера стал маленьким и уязвимым. Ему необходимо было сейчас же во что бы то ни стало оказаться там, где произошла авария. И он приказал:
   – Чехов, занимайте командное кресло. Я направляюсь в двигательный отсек к генераторам. Мистер Спок, вы пойдете со мной…
   – Спок пойдет со мной! – раздался ледяной голос Монтаны Вулф, появившейся из турболифта.
   В руке коммодор держала лучевой пистолет, направленный на Спока, а рядом с ней также с ружьями наизготовку стояли еще два сотрудника безопасности.
   Униформа Вулф была местами обгоревшей, лицо покрыто копотью, волосы в беспорядке, а глаза совершенно побелели от ярости. Она прикрывала их одной рукой, подслеповато щурилась и часто-часто моргала, однако лучевой пистолет в другой руке не двигался. Его Вулф держала твердо.
   – Мона, что случилось? – Кирк шагнул вперед и оказался между своим старшим офицером и коммодором прямо на линии прицела.
   Вулф движением оружия приказала ему отойти назад.
   – Я была в генераторном отсеке со Скоттом и другими учеными. Не сомневаюсь, офицер Спок уже сказал вам о том, что случилось.
   – Ну да, Спок сообщил мне показания приборов. Но что это…
   – Показания приборов! – язвительно засмеялась Вулф. – Ему не было нужды в показаниях приборов, потому что он сам все это и организовал, не так ли, Спок?
   – Организовал что, коммодор? – с холодным спокойствием спросил Спок, но Кирк увидел, что глаза старшего офицера внимательно следят за излучателем оружия в руке Вулф.
   – Этот самый «инцидент», офицер Спок. Инцидент, в результате которого чуть не погиб профессор Ла'кара, а наука Федерации чуть не оказалась отброшенной назад на десятилетия!
   – Уверяю вас, коммодор, что…
   – Молчать! – взорвалась Монтана Вулф. – На суде у вас будет возможность поговорить. Вы арестованы!
   Не отводя глаз от Спока, она приказала:
   – Солдаты, отведите арестованного в отсек для заключенных.
   – Можно узнать, в чем меня обвиняют коммодор? – спросил Спок таким тоном, будто спрашивал, какая будет погода.
   – Измена, организация заговора, попытка убийства, бегство из-под стражи, – начала перечислять Вулф, а затем повторила приказ, сказав одному из солдат:
   – Поосторожней с ним, Джексон. Помните, что он сделал с часовыми, охранявшими его каюту.
   – А что с ними случилось? – озадаченно спросил Кирк.
   – Спросите об этом лучше у своего старшего офицера.
   – Но я был убежден, что они отправились на посты, согласно боевому расписанию, как только на корабле произошла авария, – сказал Спок, протягивая руки, чтобы солдат мог одеть ему наручники в намагниченной молекулярной структурой.
   Охранник приложил к запястьям вулканца коротенький прямоугольник из серо-голубого металла и легонько стукнул по активатору на контрольной поверхности. Прямоугольник начал немедленно менять свою форму и за секунду обвился вокруг запястий арестованного, а его края слились друг с другом так, что места слияния не стало видно. Теперь, чтобы нарушить молекулярную связь наручников, требовалось поместить их в специальное разъединяющее поле. Тогда только они приобретут прежнюю форму металлического прямоугольника.
   – Боевые посты, – раздраженно повторила Вулф. Она отступила, давая дорогу Споку и подталкивающим его в спину конвоирам. – Их так избили, что им неделю придется валяться в лазарете.
   У Кирка лопнуло терпение. Он сделал шаг к двери и не терпящим возражения тоном произнес:
   – Я требую, чтобы вы представили доказательства. Все это зашло слишком далеко!
   В ту же секунду Вулф направила в его сторону свой лучевой пистолет.
   – Я предупреждаю вас, капитан Кирк, что при вашем вмешательстве вы будете обвинены как участник заговора! – Голос Монтаны Вулф был холоден и тверд, словно слиток металла. Наряженную обстановку разрядил сам Спок.
   – Благодарю вас, капитан, за заботу, – сказал он так, как будто ничего не происходило. – Но принимая во внимание обстоятельства, думаю, что нам всем прежде всего надо успокоиться.
   Он повернулся и прошел мимо двух вооруженных охранников и коммодора, которая едва сдерживала свою ярость.
   Кирк неохотно отступил назад. В конце концов, «Энтерпрайз» по-прежнему находится в открытом космосе, и у него еще будет время, чтобы разобраться в этой бессмысленной истории.
   – Хорошее решение! – сказала Вулф, опуская оружие. – Вот что я вам скажу, Кирк, хоть мы и находимся сейчас в Квадрате Зеро, так управлять кораблем нельзя. Если это ваша обычная манера управления, то вы просто позорите наш флот!
   Она повернулась, вошла в лифт, и двери с тихим шипением закрылись за нею.

* * *

   Несмотря на то, что ремонтники и очистители работали с двойной нагрузкой, Скотт все еще слышал запах дыма в двигательном отсеке и генераторной станции. И было тихо, очень тихо. Длинная смесительная камера, куда из магнитных емкостей подавалась плазма антивещества и нормальной материи и где они смешивались в сияющем разрушительном безумии, молчала. Всю свою энергию звездолет получал теперь от резервных ядерных реакторов и батареи энергетических накопителей.
   Глядя на это прекрасное современное творение, сейчас разрушенное и бесполезное, Скотт чувствовал глубокую печаль. Он пытался успокоить себя тем, что по крайней мере вообще может видеть, да и корабль можно будет отремонтировать. Инженер двигательных установок вернулся в мыслях к разговору, который состоялся у них с Кирком и Маккоем, когда они собрались втроем в комнате аварийного ручного управления над главной палубой двигательного отсека.
   – Страшно не хочется говорить, Джим, но похоже, что у коммодора Вулф серьезные обвинения, – с грубоватой прямотой сказал Маккой. – У нее есть для этого основания.
   – Как вы можете так говорить, доктор? – Скотт был потрясен словами Маккоя. – Спок один из лучших офицеров, когда-либо служивших на флоте!
   – Успокойся, Скотти, – мягко остановил его Кирк. – Наше мнение о Споке здесь не подвергается сомнению. Мы пытаемся понять, какие обстоятельства настроили коммодора против него. Возможно, мы имеем дело с какой-то роковой цепью случайностей.
   – Вряд ли можно назвать случайным отключение защиты на ускорителе Ла'кары в то самое время, когда это могло привести к гибели профессора. Лицо Маккоя было жестким и суровым, однако Скотт знал, что, несмотря на свой суровый тон, доктор расстроен так же, как и все остальные.
   – Но благодаря Стлуру и Т'Ван и в особенности благодаря этому особому устройству их глаз, – благослови их, Господи! – вулканцы сохранили свое зрение в тот момент, когда мы все ослепли, – честно признался Скотт. – Это они смогли перекрыть визуальную шахту и подтащить нас всех к лифту. Никто не погиб, доктор Маккой.
   – Все закончилось хорошо, как предполагает коммодор, только потому, напомнил Кирк, – что Спок не знал о недоверии Скотта к познаниям Ла'кара в области базовых теорий. В самом деле, кто мог знать, что Скотт решит не доверять защитной системе ускорителя и прошлой ночью вытащит дилитиевые кристаллы из схемы ворп-двигателей. Если бы наш Скотти этого не сделал, то обе гондолы силовых установок улетели бы в гиперпространство, а то, что осталось бы после взрыва от нас, дожидалось бы сейчас буксиров с контейнерами для сбора космического мусора. Зато теперь люди Скотта смогут и сами починить нашу силовую установку к тому времени, когда крейсер с Базы-4 доставит нам запасные кристаллы.
   Маккой от души удивился:
   – Скотти! Ты вытащил дилитиевые кристаллы из схемы?! Во время движения в искривленном пространстве?!
   – Так во время движения на скорости четыре и восемь дилитий и не нужен, – снисходительно объяснил Скотт. – Конечно, это более эффективно, но вы помните свою историю, доктор? Как все эти путешествия между Вулканом и Землей длились месяцы, а не дни задолго до того, как была открыта четырехмерная структура дилития.
   – И все же факт остается фактом, – продолжил Маккой. – Хотя Скотт, сам того не зная, предотвратил катастрофу, Спок все равно остается главным подозреваемым.
   – Но как он мог в одно и то же время забраться в дилитиевую лабораторию, чтобы выключить защитное поле, и затем сразу оказаться на мостике?! – спросил Кирк. – Вспомни: Спок говорил, что заметил отсутствие охраны, только когда корабль затрясло.
   На лице Маккоя отразились внутрение сомнения:
   – Ты же читал до клады охранников, Джим! Спок мог напасть на них за полчаса до аварии. У него была уйма времени, чтобы лишить их памяти и добраться до лаборатории.
   – Доктор Маккой! – гневно воскликнул Скотт.
   – Я только придираюсь, Скотти, но Споку ведь все равно придется отвечать на подобные вопросы на процессе.
   – Он прав, Скотти, – согласно кивнул Кирк. – Споку придется отвечать на эти вопросы, и мы их должны задать ему сами или помочь ему найти ответы.
   – Да, капитан, но я что-то не вижу подходящего выхода для него.
   – Кто еще мог войти в дилитиевую лабораторию, где была установлена система профессора Ла'кара? – спросил капитан и тут же сам себе ответил: А кто угодно между прочим!
   – Тогда нужно искать того, у кого были какие-то мотивы, – сказал Маккой. – Обычно это помогает при расследовании.
   Кирк на мгновение задумался, – Да! Это интересно! Кто может получить выгоду от гибели профессора Ла'кары?
   – … Или доктора Стлура, или Т'Ван? – напомнил Скотт. – Или от смерти любого участника той экскурсии, включая и меня?
   – Хорошее замечание, – согласился Маккой. – Трудно определить мотивы, если мы не знаем даже, кто должен быть жертвой.
   – А что, если жертва – это Спок? – вдруг предположил Кирк. – Что, если все происходящее задумано только для того, чтобы бросить подозрения на него и на наш корабль?
   – Ну так и опять: какие мотивы? – пожал плечами доктор.
   Не знаю, не знаю, – вздохнул капитан. – Но коммодор Вулф убеждена, что свидетельства, собранные службой безопасности на Прима Мемори, указывают на виновность Спока.
   – Значит, там и нужно искать ответ на все наши вопросы! – решил Маккой. – Да простят меня небеса за это проклятое слово, но это единственно «логичное» решение!
   Скотт посмотрел на Кирка, и они оба согласно кивнули.
   Да! Ответ на все вопросы ждал их на Прима Мемори…

Глава 10

   Альфа Мемори должна была стать гордостью Федерации, ее научных и образовательных учреждений. Практически совершенно бесполезная маленькая планета стала родным домом для широкой сети связанных между собой куполов, в которых размещались компьютерные системы самых последних поколений. По сути дела, вся планета превратилась в центральный банк памяти, где хранились сведения по истории, культуре и науке всех цивилизаций, входящих в Федерацию.
   Для некоторых планет Альфа Мемори представляла собой золотую дверь в светлое будущее, в котором все жители Галактики смогут когда-нибудь объединиться как равные партнеры в достижении единственно стоящей цели поиске взаимопонимания и бесконечном продвижении к знаниям.
   Альфа Мемори могла помочь в осуществлении самых дерзких мечтаний еще и потому, что все ее информационные богатства были доступны любому школьнику Федерации, а сама маленькая планета, безоружная и беззащитная, являла собой прекрасный оазис мира и обширное поле деятельности для совместной работы на общее благо.
   Правда, кое-кто в Федерации, особенно андориане и представители Звездного Флота, приветствовали мечты о светлом будущем, однако на практике отказывались выделять средства для его строительства.
   Пространство Федерации в процентном отношении составляло незначительную часть всей Галактики, а факты говорили о том, что эта галактика еще далеко не так добра и готова к сотрудничеству, как этого несомненно всем бы хотелось. Словом, андориане и Звездный Флот выступили против надежды на слепую удачу. Однако Федерация процветала вот уже больше столетия, продолжая исповедовать упрямый оптимизм и веру в будущее.
   Поэтому неудивительно, что в конце концов ассигнования на создание Альфы Мемори были выделены, и даже Звездный Флот дал свое благословение: для тех, чьи души были опалены светом далеких звезд, Альфа Мемори тоже оказалась заманчивым видением.
   И вдруг произошло кошмарное событие. Последние бестелесные мыслящие представители одной древней расы, желая обрести физически видимый облик, убили в течение минуты более трех тысяч мирных ученых и сотрудников и очистили от информации центральные банки данных на Альфе Мемори.
   Лейтенант Мира Ромэйн, служившая на «Энтерпрайзе» во время своей практики, была единственной, кто выжил при прямом телепатическом контакте с этими ужасными существами с планеты Зетериан.
   И все же, когда Мира и прилетевшие на помощь ремонтные бригады еще работали среди руин Альфы Мемори, пытаясь привести хоть в какой-то порядок то, что осталось, военные звездолеты флота совершили первые неофициальные визиты к ученым и своим коллегам со всех планет, чтобы посоветоваться о дальнейшей судьбе проекта, Федерация могла быть оптимистичной мечтательницей время от времени потому, что могла это себе позволить. А могла она себе это позволить потому, что никогда не совершала дважды одну и ту же ошибку.
   Отныне в пространстве Федерации была создана целая огромная сеть планет Мемори, отстоявших друг от друга достаточно далеко, так что уничтожить их все мог теперь только галактический взрыв. Для большей эффективности каждая из планет имела свою специфику. Так, Бета Мемори была центром эксобиологии, корректирующим и связывающим воедино все исследования, посвященные мириадам путей развития жизни на планетах галактики, поскольку ее отсутствие можно было рассматривать, как некое исключение из природных законов…
   Гамма Мемори – специализировалась на развитии экономики и производстве продуктов питания; Дельта Мемори – на изучении путей возникновения и эволюции звезд и планет; Эпсилон Мемори – занималась вопросами мультифизики. Другим отраслям знания тоже должны были принадлежать дополнительные планеты системы Мемори, которые пока не были созданы из-за отсутствия средств. План предусматривал открытие ныне заброшенной Альфы Мемори, как гигантского центра для прослушивания космического пространства с целью перехвата возможных передач из отдаленных галактик от неизвестных пока цивилизаций. Выделение средств на создание этой и других станций пока задерживалось из-за противоречивой природы проекта, который сейчас обсуждался и который его сторонники уже назвали Омега Мемори.
   И все-таки, несмотря на специализацию всех станций и их использование, как хранилищ для самой разнообразной информации, несмотря на сложные и запутанные системы дублирования и передачи данных, у всей этой сети Мемори оставался один порок, одно слабое место, которое нельзя было устранить даже с помощью Звездного Флота. Нужна была командная станция, центральный узел, который будет контролировать и направлять деятельность всех планет Мемори.
   Наученные горьким уроком аварии на Альфе, создатели проекта решили, что должны предусмотреть любую случайность. Общий проект центрального командного узла был разработан по примеру наиболее защищенных полигонов для испытания новых видов вооружений. Семь связанных между собой и в то же время абсолютно независимых вычислительных центров размещались в куполообразных постройках, расположенных полукругом на поверхности почти монолитного железо-никелевого астероида.
   Во времена мира и спокойствия сотрудники компьютерного центра могли гулять на центральных площадях среди деревьев, травы, отдыхать на берегах искусственных водоемов. Однако в случае опасности вся деятельность станции могла уйти под землю, так как помещения для работы были оборудованы и в монолите астероида. Там, в лабиринте подземных служебных коридоров, переходов и галерей, находились прекрасно оснащенные и надежно защищенные системы жизнеобеспечения командной станции.
   Это сооружение имело также глубоко расположенные установки искривления пространства для того чтобы снабжать энергией батареи фотонных ракет. Глубоко эшелонированная ракетная оборона была настолько мощной, что могла бы отразить нападение целого флота линейных галактических крейсеров клингонов. Кроме того, вся эта малая планета могла быть накрыта одним защитным полем. Дополнительная безопасность обеспечивалась тем, что астероид, с размещенным на нем командным пунктом, находился в самом безопасном месте пространства Федерации – в Квадрате Зеро и к тому же охранялся постоянно готовым к бою подразделением спецвойск. Так, по горькой иронии судьбы, на этой центральной компьютерной станции под охраной мощных оборонительных рубежей и оружия колоссальной разрушительной силы ученые сотен миров Федерации вели новый поиск к миру и взаимоотношению между цивилизациями.
   Для огромного множества специалистов, действительно понимавших, какое огромное количество невосполнимой, бесценной информации генерируется в центральном вычислительном центре каждый час, неделю или месяц, воспоминания об уроке Альфы Мемори оставались постоянным кошмаром. Любая система с одним центральным пунктом оказывалась слишком уязвимой, а любой военный советник Звездного Флота хорошо запоминал один из первых уроков, усвоенных и Федерацией: нельзя исключать никакую случайность. Несмотря на все, что происходило в прошлом, и несмотря на самые лучшие надежды на будущее, вся научная и культурная сеть, связывавшая различные миры Федерации в единое целое, по-прежнему была под угрозой и подвергалась опасности…
   А назвали центральное сооружение компьютерной сети – Прима Мемори.

Глава 11

   Салман Нэнси поднял руки над головой, потянулся и зевнул так, что чуть челюсть себе не вывихнул.
   Напротив него за столом, изумленная всем только что услышанным, сидела Мира Ромэйн, Точно так же потрясены были и все остальные, кто собрался на ленч в кафетерии центрального терминала станции.
   – Ну и что все это может означать? – спросила наконец Ромэйн, когда Нэнси устало потер лицо ладонями.
   – Это означает, что я могу пока расслабиться, – ответил главный администратор. – Вот уже три дня, как у меня нет никаких звонков от посредников, Он взял с подноса сандвич с капустным салатом и со счастливым выражением лица вонзил в него зубы.
   – Сидят, наверное, бедняги в своем Бункере, – предположила Ромэйн, от души удивляясь тому, сколько пищи за один раз может впихнуть себе в рот ее друг, – и стараются понять, почему это их драгоценные Изыскатели не поддержали их требования. Помнишь, какое выражение лица было у Гарольда?
   Столько разговоров о том, что только специально подготовленные, прошедшие имплантацию сотрудники отряда межпространственной связи могут разобраться в сложностях контактов с Изыскателями, и все оказалось блефом! Было от чего изумиться Гарольду.
   – Ну, будем надеяться, что они просидят там всю церемонию награждения. Тогда я, пожалуй, начал бы даже наслаждаться своим постом, умудрился проговорить с полным ртом Нэнси, пережевывая сандвич. Впрочем, они с Мирой разделяли одну точку зрения на происходящее, не оставлявшую никакого места для наслаждения. Пока они сидели здесь, вдвоем за одним столиком, в лаборатории Миры без устали работал маленький автономный компьютер, снова и снова просчитывая возможные сценарии разговора Нэнси с Изыскателями. Его вывод оставался неизменным: Изыскатели, которые должны были подчиняться Нэнси и Ромэйн, на самом деле явно их обманывали.
   Ромэйн окинула взглядом собравшихся в кафетерии. Они еще никому ничего не говорили, и, наверное, пока лучше всего сохранять вид, будто ничего особенного не происходит.
   Молодая.женщина передала своему старому другу вторую салфетку и, как только тот пустил ее в дело, сказала с шутливой озабоченностью:
   – Ты знаешь, дядюшка Сэл, я начинаю опасаться, что в приличной компании для тебя просто еды не хватит.
   Она с жеманной деликатностью взяла в руки палочки для еды и показала Сэлу, как, по ее мнению, нужно «прилично» есть.
   – Боишься, что я шокирую мистера Скотта на обеде, который ты организуешь в его честь, да?
   – Ха! – засмеялась Ромэйн. – Он прекрасно воспитанный и деликатный человек. Но он столько лет прожил на борту корабля, что боюсь, как бы это он тебя не шокировал.
   Мира улыбнулась, припомнив время своего короткого путешествия на «Энтерпрайзе». Самым лучшим в тех романтических обедах со Скоттом была уж. конечно совсем не еда. Ах, как бы ей хотелось поскорее получить от него новое приглашение на обед вдвоем.
   Нэнси взглянул на свой хронометр.
   – Ну, сколько еще осталось? Двенадцать часов до прибытия твоего инженера, да?
   – Думаю, что-то около этого, – с достаточно рассеянным видом сказала она, а про себя подумала, что встречи со Скоттом осталось ждать ровно тринадцать часов двадцать семь минут. Мира сделала глоток чая и озабоченно добавила:
   – Тут есть нечто, чего мне никогда не понять. «Энтерпрайз» должен лететь сюда со Звездной Базы IV пять дней, правильно? Затем, через два дня полета, что-то у них там происходит, они теряют весь свой запас дилития и оказываются перед перспективой потратить на дорогу к нам года два, двигаясь на импульсных двигателях. После этого с Четвертой Базы к ним посылают легкий крейсер с запасом кристаллов, и на это уходит еще несколько часов. Еще три дня ремонтируют схемы, контуры и настраивают новые кристаллы так, что теперь у них опять есть возможность двигаться в искривленном пространстве. И вот после этой трехдневной задержки «Энтерпрайз» прибывает к нам всего лишь с опозданием на два часа! Воля ваша, но тут есть что-то мистическое.
   – Это все мистика факторов искривленного пространства, – с улыбкой ответил Нэнси. – Больше этого я тебе ничего сказать не могу, потому что и сам не имею ни малейшего представления обо всех этих штуках. Да и признаться, я слишком стар, чтобы думать о них.
   – Но ведь если бы «Энтерпрайз» с самого начала двигался с теперешней скоростью, то он мог бы долететь сюда с Базы всего за сутки, в тот же самый день, как отправился!
   – Ну, тут я тебе кое-что могу объяснить, – сказал Нэнси, жестикулируя рукой с оставшимся в ней куском сандвича. – Видишь ли, ворп-двигатели имеют строго ограниченное время действия, которое зависит от факторов, при которых они работают, а не от дистанции полета. Чем выше коэффициент использования, тем меньше время работы. Более половины стоимости звездолета такого класса, как «Энтерпрайз», как раз составляет стоимость установок искривления пространства. Я более пяти лет провел в Сан-Франциско в отделе финансирования и должен сказать, что там, в департаменте финансов Федерации, есть уйма чиновников, которые были бы только счастливы, если бы весь флот остался с одними импульсными двигателями.
   – Как всегда, дело упирается в кредиты, да? – сказала Ромэйн. – Как, интересно, можно заниматься освоением космоса без приличного финансирования?
   – Смотри, – предупреждающе поднял палец Нэнси, – ты начала говорить точно, как Гарольд и вся его шайка. Чтоб больше никаких разговоров о бюджете не было, пока в моем кабинете не установят панорамный экран видового обзора, ладно?
   – А у тебя еще нет?! – изумилась Мира. – Дядюшка Сэл, ты забываешь, что я управляю отделом Звездного Флота и к тому же я – старший офицер.
   Тебе нужен экран? Ты его получишь!
   Она щелкнула пальцами, как фокусник, собирающийся достать что-то из своей коробки.
   – Ты можешь это устроить? – недоверчиво посмотрел на нее Нэнси. – А я думал, что все дела по Флоту идут через капитана Фарла?
   – Он, конечно, старший по званию, но командует только солдатами охраны. А поскольку это гражданское учреждение, то здесь, до введения чрезвычайного положения, вся власть принадлежит главному техническому специалисту.
   Мира указала пальцем на полоски, пришитые к ее голубому рукаву.
   Вообще-то она знала, что должность, которую она занимала, была строго политической уступкой тем членам Федерации, которые не хотели милитаризации Прима Мемори. Ничего особенного, как руководитель, она не имела, но все-таки то, что она была старшей над двадцатью шестью другими научными сотрудниками Звездного Флота, давало ей определенные привилегии.
   – Я прикажу, чтобы тебе сегодня днем доставили экран. Или закажу его для твоего кабинета, если сейчас у нас нет свободных. Тогда, правда, придется подождать до следующей недели.
   Нэнси действительно выглядел растроганным.
   – Спасибо, Мира, – пробормотал он, – я теперь чувствую себя виноватым за то, что не уплатил за ленч.
   Они стали устанавливать грязную посуду на поднос перед тем, как уходить, и в эту минуту к их столику подкатил служебный робот с нацеленными на них окулярами и горящими огоньками вызова.