Робардс Карен. Зеленоглазая леди

   – Ну? – Она не отрывала от него взгляда. Джулиан смотрел на нее еще мгновение.
   – Ты, должно быть, шутишь, – сказал он, заключая ее в объятия. Зачем отказываться от того, что теперь принадлежало ему? От того, что потребовало от него неимоверных усилий?
   Сегодня он узнал, что долгожданная победа вдвойне слаще.
   Он решил вытеснить Пола не только из ее воспоминаний, но и из сердца. Джулиан хотел, чтобы она поверила в его любовь.
   Анна высвободилась из его объятий.
   – Я же не глупец, любовь моя... Надеюсь, что нет. Только глупец отказался бы от такого наследства. Но я рад, что ты готова на эту жертву. Прошу простить меня за то, что произошло у пруда. Когда речь заходит о тебе, я теряю голову.
   – Нет нужды сомневаться во мне, Джулиан. Я люблю тебя любого: богатого или бедного, лорда или цыгана...
   – Да... – Он глубоко вздохнул, потом взял ее за руку и повел к золоченому стулу, чем сильно озадачил ее.
   – В чем дело?
   Он опустился на одно колено и взял ее за руки.
   – Я вел себя так скверно, что должен загладить свою вину. Я умоляю тебя принять мою руку и сердце.
   Анна была удивлена, но чувствовала, что хочет расхохотаться.
   В его лице было что-то плутоватое. Его поведение, когда он театрально прижал ее руку к сердцу, было нелепым и смехотворным, но этот жест ее растрогал.
   – Иными словами, любовь моя, я прошу тебя выйти за меня замуж.
   Она заставила ждать Джулиана несколько секунд, потому что ей на всю жизнь хотелось запечатлеть в памяти это мгновение. У нее было чувство, что ей нечасто придется видеть Джулиана на коленях в качестве просителя. Если он хотел чего-то от жизни или от нее, то скорее был склонен брать это, а не просить.
   – Ну?
   Он ждал ответа, но Анна лишь улыбнулась ему.
   Свободной рукой она дотронулась до его щеки.
   – Конечно, я выйду за тебя, – тихо ответила она.
   – Моя Анна.
   Голос его звучал хрипло, и в его тоне она расслышала собственнические нотки.
   Он прижал ее к себе. Анна таяла в его ббъятиях. Ее руки обвились вокруг его шеи. Когда он поднял ее на руки, чтобы отнести в постель, она не противилась, хотя была еще середина дня. Слуги в это время сновали по всему дому, а Челси могла явиться сюда в поисках матери. Но она хотела убедить Джулиана в том, что любит его всем сердцем.
   Им повезло – никто не нарушил их уединение. Они страстно любили друг друга, бормотали нежные слова, а потом, обессилев, уснули. Было около полуночи, когда они проснулись.
   Джулиан сладко потянулся, обнял ее и стал целовать. Анна беспокойно заворочалась в его объятиях.
   – Джулиан.
   Он расслабил руки и хмуро посмотрел на нее.
   – Что?
   – Я голодна.
   Эти слова походили на жалобный стон. Он хмыкнул, потом сел, расправляя плечи. Анна, не смущаясь своей наготы, тоже села.
   – Хочешь сказать, что предпочитаешь мне еду? Стыдись!.. Ладно, признаюсь, что тоже голоден. Почему бы тебе не подождать меня здесь, пока я совершу набег на кухню?
   – Я пойду с тобой.
   Она встала. Джулиан одобрительно разглядывал ее сзади, пока она собирала свою одежду.
   И вдруг Анна выпрямилась и принюхалась.
   – Ты что-нибудь замечаешь? – тревожно спросила она. Джулиан тоже стал принюхиваться, потом выскочил из постели.
   – Что это? – встревоженно спросила Анна. Джулиан так спешил, что даже не взглянул на нее.
   – Дым.

50

   Дом был охвачен огнем. Когда Анна последовала за Джулианом в холл, то увидела извилистые струйки дыма, которые поднимались вверх. Внизу запах гари чувствовался сильнее, и ей показалось, что она расслышала отдаленное потрескивание.
   – Челси!
   – Хватай ее и буди остальных!
   Джулиан уже бежал в противоположном направлении, распахивая по пути двери с криком «Пожар!».
   В это время Анна порывисто распахнула дверь в детскую. Ее дочь безмятежно спала в кроватке.
   – Просыпайся, цыпленок! – сказала Анна громко, заворачивая девочку в одеяло. Слава Богу, Челси весила не больше перышка! Анна могла нести девочку без особого труда, хотя сама была миниатюрной.
   – Мама? – Челси недоуменно моргала, пока Анна пыталась разбудить Кирти.
   – Все в порядке, родная. Я не дам тебя в обиду.
   Айя проснулась, села на постели. Глаза ее были широко раскрыты.
   – В доме пожар. Поспеши!
   Анна выбежала из комнаты с Челси на руках. Она знала, что надо разбудить Руби и Джима, хотя и полагала, что Джулиан уже сделал это.
   Запах гари усилился. Времени оставалось мало.
   – Анна! – окликнул ее Джулиан с другого конца коридора.
   – Я здесь!
   Она увидела Джулиана, следом за которым бежала Руби.
   – Слава Богу! – сказал, увидев ее, Джулиан и выхватил у нее Челси. Схватив Анну за руку, он потащил ее к лестнице. Дым становился все гуще.
   – Где Джим? – спросила она, с трудом поспевая за Джулианом. Руби спешила за ней. На ней была скромная ночная рубашка. За ней из детской выбежала Кирти в ночном туалете.
   – Его нет в доме. Я на всякий случай отправил его следить за Грэмом.
   На лестничной площадке он обернулся, чтобы отдать приказ.
   – Анна, возьми за руку Руби. Руби, держись за Кирти. Не отпускай ее. Дым может стать еще гуще, когда мы откроем дверь.
   – Дядя Джули! Мне страшно! – проговорила Челси.
   – Нечего бояться. Просто закрой глаза и прижмись лицом к моему плечу. Через несколько минут мы окажемся снаружи. Вот умница!
   Джулиан оглянулся, желая убедиться, что и остальные следуют за ним. Они шли цепочкой. Он крепче сжал руку Анны.
   – Пошли! – сказал он и двинулся к лестнице.
   В тыльной части дома огонь уже ревел и бушевал. Дым проникал из нижнего холла и тянулся по лестнице как по дымоходу. Когда они добрались до подножия лестницы, воздух сгустился и дышать стало трудно. Анна закашлялась от удушливого дыма. Две другие женщины тоже кашляли. Челси льнула к Джулиану, будто сознавая, что в нем ее спасение. Ее глаза слезились, она ничего не видела, но Джулиан уверенно вел их к парадной двери. Вот он схватился за дверную ручку, резко рванул ее и выругался, потому что раскаленный металл обжег его ладонь. Он сделал новую попытку, обернув руку краем ночной рубашки Челси. На этот раз ему удалось распахнуть дверь. Дым устремился сквозь дверной проем. Анна рванулась на свежий воздух вслед за Джулианом, который резко остановился в шаге от веранды.
   – Боже милосердный!
   В его голосе звучал такой ужас, что Анна попыталась разглядеть то, что так его напугало, хотя ее глаза еще слезились.
   – Ты только погляди!
   – О!
   Руби и Кирти тоже увидели грозные фигуры островитян, которые надвигались на них. Их тут была целая армия. Они шли по газону плечом к плечу, распевая свои монотонные песни. Островитяне направлялись к дому. Их устрашающие костюмы состояли из конических шляп, металлических нагрудных пластин, поясов и многослойных саронгов.
   Десятки серебряных браслетов на запястьях и щиколотках отражали лунный свет. Когда они подошли ближе, Анна смогла разглядеть торчащие из их щек, предплечий и бедер крошечные копья. В руках каждый держал огромное копье с острым наконечником. Они угрожающе встряхивали ими в такт своему пению.
   – Боже мой! – выдохнула Анна.
   Челси зачарованно смотрела на приближающуюся толпу. Потом она оглянулась на мать.
   – Так выглядел кули, который приснился тебе в кошмарном сне?
   – О, это душители! О, грядет великое несчастье! – запричитала Кирти, но осеклась, когда Джулиан резко повернулся, к ней.
   – Душители? Кто, черт возьми, они такие? – спросил он.
   – Я говорила мэм-сахиб, что цветок был предупреждением. Скорее, скорее обратно в дом. Они убьют нас всех! Мы должны спешить §ади маленькой мисси!
   – Мы не можем вернуться в дом. Дом горит! – послышался испуганный голос Руби. Монотонное пение приближающихся островитян заглушало треск огня. Вокруг них струился дым. У Анны прошел мороз по коже, когда она подумала, что островитяне могут их заметить.
   Кирти сказала, что их убьют.
   – Есть проход. Пойдемте, сахиб! Поспешим, мэм-сахиб! Скорее!
   Кирти повернулась, бросив взгляд на горящий дом. Джулиан немного помедлил, но он уже принял решение. Он сжал руку Анны, прижал головку Челси к своему плечу, а потом нырнул назад в дом. Дым был таким густым, что глаза Анны начали слезиться. Она, спотыкаясь, поспешила за Джулианом. За ее спиной кашляла и давилась дымом Руби, но все-таки продолжала идти.
   Дышать становилось все труднее. Анна опасалась, что получит ожоги, когда нырнула туда, в сердце огня. Треск и рев пламени стали такими громкими, что было жутко. Анна попыталась закрыть подолом юбки рот и нос от дыма, но это не помогало.
   Ей представилось, что все они обречены на гибель.
   «Господи, защити нас, Господи, позаботься о Челси!» – молила она. Эти две фразы без конца крутились в ее мозгу. Сгореть заживо казалось ей самой страшной смертью.
   Джулиан остановился и что-то повернул в полу. Анне почудилось, что он приподнял половицу, и Кирти тут же исчезла под ней. Джулиан передал ей рыдающую Челси, и она тоже скрылась под полом. То ли дым, то ли ужас поразил сознание Анны, но она увидела отверстие в полу только после того, как Джулиан потянул ее вперед...
   Помещение, где они очутились, было высотой менее трех футов. Под ногами – земляной пол. И здесь тоже был дым, но воздух в подземелье оказался все-таки свежее. Кирти и Челси уже ползли по проходу друг за другом. Челси оглянулась на Анну и захныкала, но Кирти потянула ее вперед за ночную рубашку. За Анной следовала Руби, а замыкал шествие Джулиан, который задержался только для того, чтобы водрузить на место вынутые половицы. По направлению дыма и гудению пламени было понятно, что они ползли параллельно огню. Но пожар пожирал пространство с неимоверной скоростью.
   В любой момент потолок над их головами мог обрушиться.
   Кирти добралась до глиняной стены, затем молча поползла в сторону и вдруг исчезла. Анна поняла, что она провалилась куда-то сквозь черное неровное отверстие в полу.
   – Мама, я не могу!
   Челси колебалась на краю ямы, которая казалась бездонной бездной.
   – Можешь, цыпленок. Там Кирти, – сказала Анна дочери, но тут потолок над их головами издал угрожающий треск. Она обхватила девочку за талию, спустила ноги в яму и, закрыв глаза, принялась молиться.
   Обе они скользнули по черному, как полночь, колодцу, скользкому и покрытому по краям лишайниками, а потом нырнули в проход, который шел отвесно вниз.
   Челси крепко обхватила мать за шею. Анна держалась из последних сил. Ее дух укрепляла только мысль о дочери. И она старалась настроить себя на то, что им предстояло.
   Оказалось, что они приземлились на твердый грунт. Анна ударилась о него ногами и упала. Вспомнив, что за ними следуют Руби и Джулиан, она попыталась отойти с дороги. Челси все еще цеплялась за ее шею, но Анна уже чувствовала, что не боится. Она поняла, что они находятся в некоем подобии тоннеля, выложенного кирпичом. Щели в кирпичной кладке позволяли видеть крошечные блики лунного света. Кирти стояла в тоннеле чуть поодаль и ожидала их. Когда в поле ее зрения появились Анна с Челси, она приложила палец к губам и указала наверх. Челси чуть ослабила хватку, и Анна с облегчением опустила девочку на пол. Потом ее отвлекла растерянная Руби, за которой следовал Джулиан.
   Когда Анна снова посмотрела вперед, Кирти уже скрылась в тоннеле. С ней исчезла и Челси.
   Айя крепко держала девочку за руку.
   – Скорее! – прошептала Кирти, оглянувшись через плечо. Челси посмотрела на мать, и Анна поспешила за ними. На некотором расстоянии от них шли остальные.
   Анне трудно было определить расстояние, но бежали они минут десять. Потом проход внезапно закончился. Кирти и Челси ожидали их возле полусгнивших деревянных перекладин, вделанных в кирпичную кладку стены. Было похоже, что дальше двигаться некуда. Анна снова почувствовала тревогу.
   – Нам надо подняться, – прошептала Кирти, когда подошли остальные. – Здесь проход заканчивается. Но мы еще в опасности. Нынешней ночью душители везде. Они хотят убить вас, а меня за то, что я вам помогаю. Но я не позволю им причинить вред маленькой мисси или вам, мэм. Мы должны быть очень осторожны.
   – Почему они хотят нас убить?
   Джулиан схватил Анну за руку и крепко сжал ее. Когда их пальцы переплелись, она почувствовала успокоение. От него исходила сила.
   – Такова их религия. Они убивают, чтобы угодить богине Кали. Я же говорила вам, мэм-сахиб, что цветок был предостережением, – сказала Кирти и пожала плечами.
   – Но я думала, что это колдовство, которое будет прогонять мои ночные кошмары, – запищала Челси.
   Кирти покачала головой.
   – Все, что они вам наговорили, – ложь. Я боялась сказать вам больше из-за страха, что они убьют меня. Так они и сделают, если поймают нас. Мы должны двигаться быстро и тихо, если хотим спастись. Об этом тоннеле знают немногие. Но эти немногие могут быть и врагами. Недалеко отсюда есть пещера. В пещере еще один тоннель – ведущий в мою деревню. Там мы будем в безопасности до рассвета. При свете дня они нас не тронут. Когда взойдет солнце, вы должны попасть на большой корабль и уплыть. Для вас это единственный путь к спасению.
   – Мы у тебя в долгу, Кирти. В огромном долгу. Кирти посмотрела на Анну влажными глазами.
   – Я люблю маленькую мисси как собственную дочь. Нет речи ни о каком долге. – Она повернулась к Джулиану: – Сахиб, если вы толкнете потолок, то откроется люк.
   Джулиан выпрямился во весь рост и сделал, как она велела. Кирпичи раздвинулись. Анна увидела ночное небо.
   – Помните, очень быстро и очень тихо, – зашептала Кирти, вто время как Джулиан, воспользовавшись жалкой приставной лестницей, высунул голову наружу, а потом подтянул и все тело.
   Руби следовала за ним, а Кирти повернулась к Анне.
   – Мэм-сахиб, доверьте мне малышку. Если они придут, то скорее причинят несчастье вам, чем мне.
   Анна переводила взгляд с Кирти на Челси. Ее личико было совсем белым от страха.
   – Мама, – захныкала малышка.
   – Иди с Кирти. Я пойду за вами, – сказала Анна и двинулась за ними в полную опасностей ночь.

51

   Тоннель отдалил их от заунывного пения, от наступающих рядов островитян, которые окружили дом. Кирти, крепко прижимая к себе Челси, уже бежала по джунглям. Руби следовала за ней, а Джулиан ждал Анну. Как только она появилась, он схватил ее за руку и потащил вслед за остальными. Ноги Анны едва касались земли. Один раз она споткнулась, но не упала, потому что Джулиан успел схватить ее за талию. Они не могли потерять из виду Кирти, только она знала путь к спасению.
   За их спинами полыхал Большой дом. Пламя уже почти поглотило его. Теперь над ним стояло огромное оранжевое зарево.
   Даже на таком расстоянии чувствовался жар огня, слышался треск горящего дерева и рев пламени, а также пение островитян. Все сливалось в чудовищную какофонию звуков. Анна была уверена, что этот момент навсегда врежется ей в память.
   Но, по крайней мере, они живы. Анна знала, что должна испытывать за это вечную благодарность судьбе. Если бы они с Джулианом не проснулись вовремя, то превратились бы в пепел в горящем доме. Или до них добрались бы душители и с криком поволокли к смерти.
   И вдруг откуда-то слева недалеко от них послышался душераздирающий крик мужчины. Этот звук так напугал Анну, что она чуть не лишилась чувств.
   – Что случилось?
   – Нет! О Господи, нет! Я на вашей стороне! Вы – чертовы негодяи!
   Вслед за этим послышался новый вопль, полный ужаса и боли. Джулиан, бежавший молча, внезапно замер и повернулся на звук.
   – Это Грэм, – сказал он, напряженно вглядываясь в темноту.
   Анна поняла, что крик принадлежал ее деверю. Каким-то образом он попал в лапы душителей. Господи, неужели им придется стать свидетелями его предсмертных мук?
   – Иди дальше. Иди с Челси и Руби, – сказан Джулиан, выпуская ее руку.
   – А как же ты?
   Ужас придал голосу Анны пронзительность.
   – Это мой, будь он трижды неладен, чертов братец. Я не могу допустить, чтобы они растерзали его, – сказал Джулиан. – Ступай. Уходи отсюда. Сейчас же!
   – Нет, Джулиан!
   – Я должен. Иди!
   Он подтолкнул ее. Как только Анна двинулась вперед, он повернулся и побежал на звук жалобных криков. Анна помедлила, потом остановилась и посмотрела, как он удаляется. Ее разрывали на части противоречивые чувства. Она должна была идти к Челси, но не могла оставить Джулиана.
   Он готов был подвергнуть себя ужасной опасности.
   Анна заметила, что осталась одна, когда посмотрела вокруг. Она больше не видела Руби, Кирти и Челси. Если она пойдет дальше по тропинке, сможет ли найти их? Или наткнется на кого-нибудь еще?
   Анна содрогнулась. Решение было принято. Она повернула обратно и помчалась за Джулианом, стараясь двигаться бесшумно, чтобы остаться незамеченной.
   Она увидела, что он остановился в нерешительности на краю леса, и попыталась разглядеть, что происходит впереди. Грэма рвали на куски и резали ножами стоявшие вокруг него душители. Это было чудовищное зрелище. Он безуспешно пытался отбиться от ударов, скорее предназначенных для того, чтобы мучить, а не убить. Он продолжал кричать в смертельной муке и страхе. Анне, наблюдавшей эту сцену, впору было закричать самой. Ей хотелось бежать от этого ужаса, но там был Джулиан. Господи, неужели он не понял, что ничего нельзя сделать?
   Он даже не был вооружен. У него был всего лишь нож. Как он мог помочь Грэму?
   И почему он это делал, если так презирал его?
   Джулиан двинулся дальше. С громким криком он вырвался из джунглей, пробежал через лужайку и снова скрылся в зарослях. На мгновение ножи замерли, а головы повернулись в его сторону. Потом несколько душителей издали пронзительные крики и бросились его преследовать.
   Те, что окружали рыдающего Грэма, разбежались. Хитрость Джулиана удалась. Это был умный ход с его стороны. Анна в ужасе смотрела, как другая толпа душителей выскочила из джунглей с той стороны, куда бросился Джулиан.
   Он оказался зажатым между двумя толпами убийц. Душители окружили его. Анна увидела блеск их ножей, поднятых высоко в воздух. Потом Джулиан, ее сильный и отважный Джулиан, вскрикнул и упал.
   Анна, забыв в этот момент обо всем на свете, издала нечеловеческий вопль.
   Потом что-то ударило ее по щеке. Боль заставила ее замолчать. Ее рука инстинктивно поднялась, чтобы потрогать щеку. Первой мыслью было, что ее ужалило какое-то ядовитое насекомое. Но тут ее пальцы наткнулись на что-то твердое. Анна вытащила орудие из щеки. Это было крошечное копье с черным наконечником.
   Она подняла глаза на толпу убийц. Участь, от которой Джулиан пытался спасти Грэма, теперь постигла его самого. Анне показалось, что ее сердце сейчас разорвется. Слезы хлынули из глаз. Она хотела бежать к нему, попытаться его спасти, но знала, что не сумеет.
   Господи, почему мужчины, которых она любила, должны были умирать?
   Вдруг все вокруг нее закружилось и поплыло. Она опустилась на колени. Кругом шелестели джунгли. Внезапно ее пронзил ужас. У нее кружилась голова, и она была слишком слаба даже для того, чтобы закричать. Шея отказывалась поддерживать голову. Она почувствовала, что падает...
   Голова Анны еще не успела коснуться земли, как опустилась непроглядная ночь.

52

   Когда Анна очнулась, ее поднимали из тростниковой лодки, насколько она могла судить в своем затуманенном состоянии. Голова закружилась, когда ее понесли на сушу, но она уже была способна кое-что сознавать. Анна поняла, что ночь близилась к рассвету, хотя солнце еще не взошло. Небо было серым, а не черным. Несколько ранних пташек уже проснулись и летали высоко над головой. В ноздри ей ударил странный запах. Она поняла, что он исходит от масла, которым похитители умастили ее. Их было всего несколько человек, а один из них нес ее на руках. Она подняла глаза на устрашающее, утыканное дротиками лицо. О Господи! У этого человека маленькие копья торчали даже из носа и языка! Потом веки ее снова сомкнулись. Жуткое зрелище исчезло. Анна же попыталась оставаться податливой в руках этого монстра.
   Они еще не убили ее. Возможно, ожидали пробуждения. Это было все, что она могла сообразить.
   Ее тошнило, она ощущала слабость и смертельный холод, несмотря на жару. Анна подумала, что это как-то связано с тем самым дротиком, который поразил ее. Яд! Она ощутила ужас.
   Она подумала, что смерть, которую они готовили для нее, будет ужасной и отвратительной.
   Ее похититель остановился. Веки Анны приоткрылись, и она увидела, что ее вносят в хижину. Она почти не отреагировала, когда ее бесцеремонно опустили на жесткий грязный пол. Анна приложила все усилия, чтобы не вскрикнуть, когда ударилась об пол рукой. Вот он склонился над ней, а потом поволок к столбу посреди хижины. Ее руки подняли над головой, причинив нестерпимую боль, и старательно привязали за запястья к столбу.
   Потом ее похититель удалился. Анна вздохнула и открыла глаза. Она находилась в хижине из прутьев с низкими стенами.
   Единственная дверь была завешена тростниковой циновкой. Другого выхода она не видела.
   Снаружи послышался шум. Анна снова закрыла глаза. Через несколько секунд в хижину вошла целая толпа людей. Она не осмелилась открыть глаза полностью и только посмотрела сквозь полусомкнутые веки, когда возле нее оказались другие пленники, которых привязали к тому же столбу.
   На этот раз она с трудом дождалась, когда душители уйдут. Не могло ли среди пленников быть...
   Джулиан! Анна возблагодарила Господа шедшей от самого сердца молитвой. Он жив! Огромная темная ссадина виднелась у него на лбу, куда, по-видимому, его ударили дубинкой. В тело были воткнуты сотни дротиков. Из ран сочилась кровь.
   Он подвергся участи Грэма. На его теле виднелось множество следов от ударов ножом, которые причиняли боль, но не были смертельными. Он жив!
   Другим пленником был Грэм. Он свернулся калачиком, приняв позу зародыша, и казалось, что он в гораздо худшем состоянии, чем Джулиан. Он был в крови с головы до ног, как будто кровь сочилась изо всех его пор.
   Анне не составило труда повернуться так, чтобы коснуться лица Джулиана своим лицом. Щека его была окровавлена, но дышал он ровно.
   – Джулиан! Ты меня слышишь? – зашептала Анна ему на ухо.
   Его ресницы дрогнули, лицо ожило. Услышал он ее или...
   – Джулиан! – сделала она новую попытку.
   На этот раз его лицо исказила гримаса. Он открыл глаза.
   – Анна? – Голос его показался ей слабым.
   – Шш! Тише, дорогой, тише. Не надо, чтобы они нас услышали.
   – Кто?
   – Душители. Это они притащили нас сюда. О, Джулиан, я думала, что они тебя убили.
   – Думаю, они от души постараются, чтобы это сделать. Джулиан закрыл глаза на секунду, потом снова открыл их. Анна с тревогой наблюдала за ним.
   – Какого черта ты не последовала за Кирти?
   – Я не могла оставить тебя, – ответила Анна. – Я ведь сказала, что люблю тебя. Но ты мне не верил. Вот я и решила доказать тебе. Это был единственный способ, который пришел мне в голову.
   Эта попытка свести все к юмору привела только к тому, что губы его исказила усмешка.
   – О Господи, я скорее бы вырезал себе сердце, чем позволил им...
   Их глаза встретились. Он осекся. Было ясно, что он не хотел пугать ее напоминанием о том, какая судьба их ждет.
   – Ты ранена? Они причинили тебе боль?
   – Пожалуй, нет. Не такую, как тебе и Грэму. Они усыпили меня, ранив каким-то дротиком, очевидно, са снотворным.
   – Слава Господу хотя бы за малую толику милосердия. – Он повернул голову. – Как Грэм?
   Анна проследила за взглядом Джулиана.
   – Думаю, в скверном состоянии. Джулиан скривился.
   – Они его серьезно поранили. Черт возьми, мне следовало оставить его. Не знаю, что на меня нашло.
   Анна посмотрела на него печально.
   – Думаю, это был самый отважный поступок, какой мне доводилось видеть.
   – Самое глупое, что, когда я услышал его крик, я не мог думать ни о чем, кроме того, что он мой брат. Я ненавижу его всеми фибрами души, но...
   Грэм застонал и открыл глаза. Оглядевшись, он принялся изо всех сил молотить руками по воздуху. А ноги его беспомощно бились о грязный пол.
   – Грэм! Прекрати! – повелительным тоном сказал Джулиан.
   Должно быть, слова Джулиана дошли до него, потому что он перестал метаться и лежал тихо.
   – Я ранен, ранен, – простонал он.
   Сердце Анны переполнилось жалостью к нему, и она повернулась так, чтобы он мог ее видеть.
   – Мы с тобой, Грэм. Джулиан и я. Ты не один.
   – Чертово цыганское отродье, – пробормотал Грэм. Анна не была уверена, что он воспринял все ее слова.
   Речь Грэма была почти бессвязной, а смотревшие на них глаза казались стеклянными.
   – Он спас тебе жизнь, Грэм.
   Она не могла допустить, чтобы брат чернил и поносил Джулиана, после того как тот стольким пожертвовал ради него.
   – Оставь, Анна. Это не имеет значения, – пробормотал Джулиан.
   Грэм лежал на боку, его голова была повернута так, что он мог их видеть. Выражение его лица было суровым.
   – Нет, имеет! – с яростью возразила Анна.
   Глаза Грэма снова приоткрылись. С минуту он смотрел на Анну, будто не видя ее. Потом его взгляд переместился на Джулиана. Внезапно его взгляд обрел выразительность, оцепенение исчезло. В это мгновение им стало ясно, что он полностью пришел в себя.