Страница:
Таня.
Он взглянул на все еще стоявшую перед ним Жаннет. Первым побуждением было рассказать ей все. Да и из банка в Швейцарии он звонил ей с этой же целью. Но Жаннет попросила его тогда не приезжать в клинику. Теперь он понял почему. Она не просто похудела. Она стала другой женщиной. Но, возможно, все к лучшему. Никакой крайней нужды, о которой говорила Таня, не было. И Жаннет теперь желала двигаться в ею самой выбранном направлении.
– И что же ты собираешься делать? – спросил он.
– Я нашла работу, – сказала она. – Устроилась манекенщицей к Иву Сен-Лорану.
Имя показалось ему знакомым, но он не сразу сообразил, о ком именно она говорит.
– Кто он?
– Новый модельер Диора. Он принял дела после его смерти и сейчас работает над своей первой коллекцией. Ему нужны девушки моего типа.
– Хорошо, – сказал Иоганн. Потом внезапно улыбнулся. – Тогда кстати, что я не позволил Жаку уйти.
– Ты был прав. Я поняла, что не гожусь для этой работы. Хочется делать что-то другое.
– Что именно? – спросил Иоганн.
– То, что хотела сделать мама: основать свой собственный Дом моды. Но на это потребуется время. Я еще не совсем готова. – Она подошла к столу и взяла фотографию в рамке. – Твоя жена?
– Да. Хайди.
– Очаровательна. Когда я с ней познакомлюсь?
– Сегодня за ужином, если тебя это устраивает. Она кивнула и поставила портрет на стол.
– Тогда дома, в восемь часов. Попрошу Анри приготовить что-нибудь вкусненькое.
– Договорились.
– Я не стану укладывать Лорен. Она обожает твою жену. Ни о ком другом больше не говорит.
Иоганн улыбнулся.
– Хайди тоже ее очень любит. Жаннет улыбнулась в ответ.
– Тебе повезло. Она, наверное, чудесная женщина. Дети это лучше всех чувствуют. Как животные. Нутром распознают, где добро, где зло. И если Лорен привязалась к ней, значит, она действительно добра.
Все это было больше двух лет назад. С той поры многое изменилось. Через шесть месяцев после возвращения Жаннет из Швейцарии Хайди предложила, чтобы Лорен жила с ними.
– Не уверен, – задумчиво ответил он.
– Почему? – спросила Хайди. – Она живет практически одна в этом огромном доме. Редко видит сестру, вокруг одна прислуга. Ей нужно совсем другое, она имеет право па большее. Лорен очаровательный, добрый, милый ребенок, которого никто не любит.
– Так ты не думаешь, что ей хватает Жаннет?
– Ты же не дурак, Иоганн, – раздраженно бросила Хайди. – И нечего задавать глупые вопросы. Жаннет слишком занята собой. Даже если бы она хотела уделять время ребенку, его у нее нет.
Он взглянул на Хайди.
– Тебе не нравится Жаннет? Она немного помолчала.
– Это не имеет никакого отношения к моему предложению. Не важно, правится она мне или нет. Я беспокоюсь о Лорен.
– А если у нас будут свои дети? – спросил Иоганн.
– Какая разница? Все равно я хочу, чтобы у Лорен был дом. Я ее люблю, и она меня любит.
Иоганн помолчал.
– Если девочка переедет к нам, мы, возможно, не сможем уехать в Америку, как собирались.
– Я уже поняла, что, независимо от того, будет она жить у нас или нет, мы должны остаться тут. Здесь твое дело, здесь тебе и жить. Так что, никакой разницы.
Он кивнул.
– Хорошо. Завтра я поговорю с Жаннет.
Когда он передал Жаннет предложение Хайди, ему показалось, что она вздохнула с облегчением. Хайди нашла квартиру рядом с Булонским лесом, и через два месяца Лорен переехала к ним. Первым делом Хайди уволила няню и стала сама заботиться о девочке. И оказалась права. Лорен расцвела, темные круги под глазами исчезли, она все время была в хорошем настроении и много смеялась.
В тот вечер он взял журнал домой и показал рекламу Хайди. Она посмотрела на фотографию, потом на него.
– Она очаровательна.
– Жак утверждает, что самое время создать Дом моды, где она станет главной.
– А она что говорит? – спросила Хайди.
– Я с ней еще не разговаривал.
– А ты что думаешь?
– Слишком рискованно, – ответил Иоганн. – На Шики мы ничего не зарабатываем. Но, с другой стороны, и убытков не терпим. Жак считает, что Шики исчерпал себя и ничего уже не добьется. Я не уверен. Если мы проиграем, можем потерять сто миллионов франков. Часть этих денег принадлежит Лорен.
– А что с Жаннет?
– Я теперь за ее долю ответственности не несу. Она совершеннолетняя и может сама принимать любые решения.
– Но пока она перепоручила все тебе, верно? Он кивнул.
– Странно, почему? – спросила Хайди.
– Понятия не имею, – ответил Иоганн. – Ей ее права известны.
– Если она начнет сама заниматься своими делами, сможем ли мы уехать в Штаты, как собирались?
– Возможно, если удастся так защитить права Лорен, чтобы она не пострадала ни при каких обстоятельствах.
– Отец говорит, что подумывает об отставке. Он хотел бы, чтобы ты приехал и стал его преемником. Ему кажется, что ты добьешься успеха.
– Твой отец необъективен, – улыбнулся Иоганн. – Кроме того, он хочет, чтобы дочь вернулась домой.
– Все может быть, – согласилась Хайди. – Но я считаю, что отец прав. У тебя там дела пойдут хорошо. – Она немного помолчала. – Как ты думаешь, если мы уедем, Лорен сможет поехать с нами?
– Вполне вероятно. По закону я ее опекун, и, если никто не будет возражать, проблем не возникнет.
– Возражать может только Жаннет, – сказала Хайди.
– А вдруг вмешается Морис? Не знаю. Формально он ее отец. Так ли это на самом деле, большой роли не играет.
– Морису на нее наплевать, – сказала Хайди.
– Если он решит, что на этом можно заработать, будут осложнения. – Иоганн взглянул на жену. – Но мы слишком опережаем события. Пока еще ничего не случилось.
– Но, возможно, беда не за горами, – сказала она и снова задумчиво взглянула на фотографию.
– Жаннет не поступила бы так без дальнего прицела. Он улыбнулся.
– Жак тоже так считает.
– И он прав, – сказала Хайди, снова взглянув на фотографию. – Как ты полагаешь, сколько карат в бриллианте на ее пальце?
– Не имею ни малейшего представления, – ответил Иоганн.
– Не меньше тридцати, – она взглянула на него. – У девицы, согласившейся позировать с бриллиантом в тридцать карат на пальце, наверняка большие планы.
Взволнованная Луиза вошла в раздевалку для манекенщиц, расположенную сразу за ателье. Она прошла прямо к Жаннет, которая сидела за своим туалетным столиком и красила глаза.
– Старик в ярости, – сообщила она – Он только что увидел фотографию.
Жаннет оторвалась от зеркала. Луиза с трудом переводила дыхание.
– Может, она его заведет, – заметила она.
– Я была в кабинете Ива, – сказала Луиза, – когда он влетел и завопил. Бегал взад-вперед перед столом Ива и орал, что тот во всем виноват, не должен был тебе позволять сниматься. Мол, это предательство Дома Диора, всего мира моды, вообще всего этого дела.
– А Ив что сказал?
– Ничего, – ответила Луиза. – Посмотрел на фотографию и улыбнулся.
Жаннет рассмеялась.
– Думаю, ему глубоко наплевать. Он знает, что его ждет армия и Боссак его все равно надует.
– А ты что будешь делать? – спросила Луиза – Ив уезжает на следующей неделе, и старик тебя непременно уволит.
– Ничего у него не выйдет, – сказала Жаннет. – Я уже подала заявление об уходе. Работаю здесь последнюю неделю. В пятницу, после прощальной вечеринки в честь Ива, я ухожу и больше не вернусь.
Луиза от удивления раскрыла рот.
– Правда? – Конечно.
Луиза взглянула на нее.
– Как ты думаешь, Ив уже знает?
– Если и нет, то скоро узнает, – ответила Жаннет. – Я написала заявление в понедельник, два дня назад.
– Ты нашла другую работу? Жаннет отрицательно покачала головой.
– Нет.
– Что же ты будешь делать?
– Во-первых, пойду и наконец как следует поем, не заботясь о весе. Я рассмотрела фотографию и решила, что у меня чересчур тощие бедра. Липший килограмм не повредит. Потом я устрою себе каникулы. Может, поеду на несколько недель в Штаты. Я там никогда не была – Она кончила краситься и встала. – Побегу. У меня свидание.
Луиза с завистью посмотрела на подругу.
– Везет тебе.
– Почему ты так считаешь? – спросила Жаннет.
– Можешь делать, что сама хочешь, – ответила Луиза – А мне придется оставаться во всем этом дерьме. Они уже назначили мне свидание с покупателем из Техаса на пятницу. Сначала он будет меня лапать весь вечер, а когда вернемся в гостиницу, даже не сможет трахнуть, и мне придется ублажать его всяческими способами.
Жаннет рассмеялась.
– Ну и что? Ты что, предпочла бы с ним переспать?
– Неплохо бы для разнообразия, – сказала Луиза. – Но все желают только французским способом.
– Cest la vie,[35] – пожала плечами Жаннет.
– Тебе легко говорить, – сказала Луиза. – Ты богатая.
Жаннет остановилась и задумчиво посмотрела на Луизу.
– Вот тут ты права. Я богата. – Наклонившись, она поцеловала девушку в губы. – Но и ты тоже, Луиза. По-своему.
Луиза молча смотрела, как Жаннет идет к двери.
– Bonsoir, Жаннет.
Стоя в дверях, Жаннет улыбнулась ей.
– Ciao,[36] крошка. – По щекам Луизы текли слезы. Медленно она принялась разгримировываться.
Жаннет остановила свою малолитражку возле серого жилого дома на Иль Сен-Луи. Дом смотрел окнами на Сену.
Старый консьерж прошлепал к двери, открыл ее и выглянул.
– Мадам, вы к кому?
– К мсье Файяру.
Он неодобрительно хмыкнул и открыл дверь пошире.
– Le penthouse, – сказал он, указывая на лестницу.
– А как насчет лифта? – спросила Жаннет. Консьерж безразлично передернул плечами.
– Cest mort.[37]
– Merde, – выругалась девушка и начала подниматься па шестой этаж. На верхней площадке была всего одна дверь. Она нажала кнопку звонка.
Дверь открыл молодой человек со светлыми взлохмаченными волосами, в спортивной рубашке и облегающих джинсах. Он взглянул на нее без всякого удивления.
– Привет, Жаннет, – сказал он по-английски.
– Привет, Марлон, – ответила она, невольно упершись взглядом в ширинку его джинсов.
Парень отступил назад, пропуская ее в квартиру, и закрыл дверь.
– Прицениваешься? – усмехнулся он.
– Да нет, – ответила Жаннет. – Просто любопытно. Это все ты или еще плюс шесть носовых платков?
Марлон засмеялся.
– Все я. Хочешь потрогать, чтобы убедиться?
– Нет уж, спасибо. Верю на слово. – Она огляделась. В гостиной, кроме них, никого не было. – Филипп еще дома?
– С обеда дома сидит, – ответил с беспокойством Марлон. – Не ест. Ушел к себе в комнату и не выходит. Ты не в курсе, у него все в порядке? Он работу не потерял?
– Почему ты спрашиваешь?
– Я спросил его насчет кондиционера для спальни. Когда солнце, там дышать нечем. Он разозлился и сказал, что мы не можем себе такого позволить, что денег вообще ни на что не будет, хорошо, если с голоду не умрем.
Жаннет взглянула на него.
– Ну а если и так, что ты станешь делать?
– Начну собирать вещи, – ответил Марлон. – Не для того я добирался до Парижа, чтобы очутиться на том же уличном перекрестке, что и в Лос-Анджелесе.
Жаннет улыбнулась и покачала головой.
– Ты настоящая шлюха, верно?
– Я никогда и не изображал из себя благородного, – ответил американец, не отводя взгляда. – Кстати, я неплохой специалист по траханью.
Она засмеялась.
– Не сомневаюсь. Но пока дела обстоят не так уж плохо. А теперь проводи-ка меня в спальню.
Он показал на дверь в дальнем конце гостиной и пошел за ней следом. Подняв руку, чтобы постучать, Жаннет повернулась к нему.
– Скажи мне, – спросила она, – тебя действительно зовут Марлон?
Он рассмеялся.
– Нет. Я позаимствовал его у Брандо. Всем парням оно нравится больше, чем Сэм.
Жаннет рассмеялась и тихо постучала. Из-за двери послышался недовольный голос.
– Кто там?
– Жаннет, – ответила она. – Мы договаривались выпить вместе, забыл?
– Уходи, – послышался голос Филиппа из-за двери. – Я плохо себя чувствую.
Она взглянула на Марлона, пожала плечами, потом открыла дверь и вошла в комнату. Немного постояла. Филипп, одетый, валялся на постели. Закрыв дверь, Жаннет подошла к нему.
– Я же сказал, уходи, – пробормотал он, не глядя на нее.
Она остановилась у кровати, разглядывая его.
– Что, черт побери, с тобой происходит?
– Он не любит меня. Никто меня не любит, – пробормотал Филипп, не отрывая головы от подушки.
– Не дури, – сказала она. – Ты же знаешь, Марлон тебя любит.
Внезапно Филипп сел. Тушь вместе со слезами стекала по его щекам.
– Я знаю, что Марлон меня любит, – бешено завопил он. – Я говорю не о нем, а об Иве. Я пытался с ним поговорить о том, что мог бы сделать, пока он в армии, но он даже не захотел меня выслушать. У него своих проблем хватает. А Боссак меня ненавидит, он никогда не даст мне место Ива, потому что собирается вызвать из Лондона Марка. Я знаю. Со мной покончено.
– Почему? – поинтересовалась Жаннет. – Марк – человек разумный.
– Ты что, забыла, как мы поссорились, когда я в прошлом году ездил помогать ему с лондонской коллекцией?
Он заявил, что я никогда не пойму, какие нужно сделать изменения, чтобы потрафить британским вкусам и фигурам. Он меня ненавидит. Я пропал! Жаннет немного помолчала.
– Тут ты прав, – согласилась она, поворачиваясь к двери. – Именно поэтому я и хотела с тобой встретиться. Я тебя обожаю и считаю, что ты гений. Куда больший гений, чем они все – и Ив, и Марк. И я в тебя верю. – Она резко повернулась и вышла из спальни, закрыв за собой дверь.
В гостиной ее ждал Марлон.
– Ну как он?
– В порядке, – сказала она, открывая сумку и доставая оттуда две бумажки по пятьсот франков. Она вложила деньги ему в руку. – Теперь ты работаешь на меня. Что бы я ему ни сказала ты будешь считать это самой гениальной идеей на свете.
Деньги исчезли в кармане джинсов.
– Вас понял. Она кивнула.
– Чудненько. Так, глядишь, и кондиционер получишь. Может, еще и машину подбросим, от полноты чувств.
Он улыбнулся.
– Я человек скромный.
У них за спиной открылась дверь. Появился Филипп. Он умылся, следы туши исчезли, волосы были причесаны.
– Ты все это серьезно говорила? – спросил он, не сумев скрыть самодовольства в голосе.
Жаннет посмотрела ему прямо в глаза.
– Иначе я бы этого не говорила. Он удовлетворенно кивнул.
– У тебя что-нибудь на уме?
– Да. Хочешь обсудить?
– Всегда готов послушать, – ответил он. Потом повернулся к Марлону. – Есть хочу. Ты можешь что-нибудь сообразить?
– Бутерброд с ветчиной и сыром? Яичницу с ветчиной? – предложил Марлон.
– Бутерброд. И бутылку пива – Он взглянул на Жаннет. – Тебе что принести?
– Бутылку пива.
– Один момент, – Марлон направился на кухню. Филипп подвел Жаннет к небольшому столику у окна.
Они сели. По Сене плыли bateaux-mouches.[38]
– У тебя из окна самый красивый вид в Париже, – польстила Жаннет.
– Правда? – спросил он возбужденно. – Я его просто обожаю. Жалко, что холодно, а то бы посидели на террасе. Там дивно.
Она улыбнулась.
– Не зря же я карабкалась на шестой этаж.
– Уж извини, – сказал Филипп. – Лифт должны были починить еще на прошлой неделе.
– Бывает, – успокоила его Жаннет. Она посмотрела на него через стол. – В пятницу я ухожу от Диора.
– Но ты же любимая манекенщица Ива, – воскликнул Филипп.
– Да ведь его там не будет, верно? – Она не стала ждать ответа. – Кроме того, мне надоело. Хочу попробовать что-нибудь еще. Мне не нравится работа манекенщицы.
Вернулся Марлон, поставил перед Филиппом тарелку с бутербродом, три стакана с пивом, пододвинул стул и сел рядом с ними.
Филипп надкусил бутерброд.
– Очень вкусно, дорогой, – сказал он Марлону. – Как раз столько горчицы, сколько нужно. – Он снова повернулся к Жаннет. – Что ты собираешься делать? – спросил он ее с набитым ртом.
– Хочу открыть свой собственный Дом моды. Он удивленно взглянул на нее.
– Но у тебя уже есть один, с Шики.
– Он не мой, – сказала Жаннет. – Его открыли еще до меня. И это все вчерашний день. Я хочу что-нибудь новенькое.
– А что будет с Шики?
– Ему придется уйти, – спокойно ответила она. – Дом останется, и я дам ему свое имя. Не то чтобы я имела что-то против имени моей матери – Таня, но от него так и разит прошлым. Меня не интересует вчерашняя мода, только завтрашняя.
Филипп откусил еще кусок бутерброда.
– А какое это имеет отношение ко мне?
– Ты будешь моим Сен-Лораном, я – твоим Боссаком. Он помолчал несколько секунд.
– Почему ты не создаешь свои собственные модели? Я видел твои рисунки в школе модельеров. Очень даже неплохо.
Жаннет отпила пива.
– Неплохо. Но ничего выдающегося. А мне нужен гений. Ты.
Она взглянула на Марлона, и тот тут же подхватил.
– Блестящая идея, лучше не бывает! – Его актерские способности сделали бы честь его тезке. – Ты что, не понимаешь, что все это значит, Филипп? У тебя будет собственное имя, свой имидж. Тебе никому не придется лизать задницу.
– Ты действительно так думаешь? – спросил Филипп.
– Разумеется, – энергично закивал Марлон. – Разве я не говорил тебе, что в одном твоем мизинце больше таланта, чем у всех этих засранцев?
Филипп задумчиво дожевал бутерброд и взглянул на Жаннет.
– А если тебе не удастся избавиться от Шики?
– Избавлюсь, пусть тебя это не волнует, – сказала Жаннет. – Мне только нужно знать, интересует ли тебя мое предложение.
Филипп снова задумался.
– Зависит от многих вещей. Деньги, положение, свобода делать, что хочу.
– Обо всем можно договориться.
– Просто фантастика, – вставил Марлон. Филипп посмотрел на него, потом на Жаннет.
– Да, меня это интересует, – сказал он и быстро добавил: – Но, конечно, все нужно будет обсудить более подробно.
– Конечно, – сказала Жаннет. – Обо всем договоримся, будешь доволен, я уверена.
– Это просто блеск! – воскликнул Марлон и поднял свой стакан. – Предлагаю тост. За Филиппа Файяра и Жаннет-Мари де ла Бовиль!
– Пиво? – возмутился Филипп. – Принеси-ка бутылку Кристалла из холодильника.
Она остановила машину около своего дома, закрыла ее и поднялась по ступенькам к двери. Как обычно, она даже не успела нажать на кнопку, как дверь открылась.
– Bonsoir, Анри, – поздоровалась Жаннет.
– Bonsoir, мадам, – вежливо ответил дворецкий. Жаннет направилась к лестнице. Она устала и чувствовала себя опустошенной. Горячая ванна поможет снять напряжение. Очень важно, что Филипп согласился на ее предложение. Весь ее план строился на нем. Иначе ей пришлось бы все делать самой, а это слишком большой риск. Кроме того, требовался козел отпущения, на которого в случае неудачи можно будет свалить всю вину, сохранив свою репутацию незапятнанной. Надо только утвердиться, и тогда она сможет найти другого модельера, если с Филиппом не получится.
– Вам много раз звонили, мадам, – сообщил Анри. Она остановилась у лестницы.
– Принеси мне записи в комнату. Разберусь после того, как приму ванну.
– Мадам будет сегодня ужинать дома? – вежливо спросил он.
Она немного подумала, потом кивнула.
– Да, все как обычно. Только сегодня приготовьте мне одну телячью отбивную и маленькую запеченную картофелину. Я уже пила и пиво, и шампанское, так что этого хватит. Подайте через час ко мне в комнату. Я слишком устала, чтобы спускаться вниз.
– Слушаюсь, мадам, – сказал Анри. – Может быть, и телефонные сообщения подождут до ужина?
– Да, конечно, благодарю вас, – сказала Жаннет и направилась по лестнице в свою комнату. Едва войдя в дверь, она начала раздеваться. Одежда казалась теплой и липкой, хотя на улице было прохладно. Голой, она вошла в ванную и открыла крапы, быстро намазала лицо кремом, сняв макияж, и бросилась на постель, дожидаясь, пока наполнится ванна.
Чувствуя напряжение во всем теле, она принялась лениво поглаживать себя. Вот в такие моменты ей очень не хватало Мари-Терезы. Но эта идиотка уехала и забеременела от какого-то студента, когда училась на последнем курсе в Сорбонне. Семья быстренько выдала ее замуж за этого парня. Теперь она живет в Лионе с мужем и годовалым ребенком, как обыкновенная bourgeoise francaise.
Жаннет вспомнила выпуклость в джинсах Марлона. Она могла различить контуры его члена, потому что он носил джинсы прямо на голове тело. Интересно, у него такой же большой член, как у Мориса? Вряд ли такое возможно. Второго такого просто не может быть. Она почувствовала, как по телу разливается тепло.
Неожиданно образ Марлона исчез, и перед ее мысленным взором возникло лицо Луизы в тот момент, когда она поцеловала ее. Жаннет до сих пор чувствовала прохладный медовый вкус ее губ. Прохладный, но одновременно теплый и какой-то беззащитный. Она быстро перевернулась на живот и потянулась к телефону. Какая же она дуреха. Так была занята своими мыслями, что не распознала явного приглашения. Быстро набрала домашний номер Луизы.
– Ты уже ужинала? – спросила она.
– Я сегодня не собиралась есть, – ответила Луиза. – У меня опять вес на пределе.
– Глупо, – заявила Жаннет. – Надо что-то есть. В разумных пределах. Слушай, я сегодня ужинаю дома. Приходи, поужинаем вместе. Гарантирую, ничего сверхкалорийного.
Луиза засмеялась.
– Придется снова одеваться.
– Особенно не трудись, – посоветовала Жаннет. – Натяни брюки – и в такси. Поужинаем у меня в комнате и послушаем музыку.
Она нажала кнопку, отсоединяясь от Луизы, потом позвонила на кухню. Ответил Анри.
– Ко мне придет ужинать подруга, – сказала она. – Приготовьте еще отбивных и одну печеную картошку. Мы будем ужинать у меня в комнате.
– Oui, мадам, – ответил он.
– И вот еще что, Анри, принесите все телефонные сообщения сейчас. – Она вскочила с кровати и залезла в ванну, прежде чем он успел подняться к ней в комнату.
Жаннет не стала задерживаться в ванной. Минут через десять, когда она вышла оттуда, зазвонил телефон. На серебряном подносе лежали телефонные сообщения. Она сняла трубку.
– Я слушаю.
– Прими мои поздравления. – Это был Жак. – Я видел рекламу. Думаю, нам стоит это использовать. Надо поговорить.
– Я тоже хотела с тобой поговорить, – ответила Жаннет.
– Почему бы тебе не прийти ко мне ужинать? Я соображу что-нибудь легкое, и у нас будет вся ночь для разговоров.
– Только не сегодня, Жак, я устала. В салоне был тяжелый день.
– Я звонил раньше, – сказал он. – Тебе передали?
– Только что.
– А Иоганн не звонил? Она просмотрела записки.
– Звонил.
– Он тоже рвется с тобой побеседовать, – сказал Жак. – Мне думается, нам стоит обсудить кое-что, прежде чем ты с ним встретишься.
– Давай, – ответила Жаннет, намеренно не проявляя особой заинтересованности. Жак может быть полезным союзником. Иоганн ценит его мнение, хотя сам очень консервативен и уговорить его будет трудновато. – Давай завтра пообедаем.
– Идет, – согласился он. – За моим столиком, в четверть первого.
– Годится, – сказала она.
– Приходя голой, – засмеялся Жак. Тебе это идет. Она услышала звонок в дверь. Положив трубку, быстро просмотрела телефонные сообщения. Раздался телефонный звонок.
– Пришла мадмуазель Луиза.
– Проводите ее наверх, – Жаннет положила трубку и пошла в ванную, чтобы причесаться. В сообщениях ничего важного не было. Вполне можно ответить на все звонки завтра. Внезапно она почувствовала подъем. Усталости как не бывало. Все будет так, как она хочет.
Войдя в ресторан, она сразу поняла, что все уже видели номер „Vogue». В зале сразу стало тихо, стоило ей появиться в дверях. На ней была мужская рубашка свободного покроя, завязанная узлом на талии, и бесформенные джинсы, полностью скрывающие фигуру. Можно было только догадываться, что скрывает одежда, когда она легкой походкой шла через зал. Волосы свободно падали на плечи, подчеркивая высокие скулы. На лице ни грамма косметики.
Жак встал ей навстречу и расцеловал в обе щеки. В ресторане снова послышался гомон. Они сели.
– Прости, я опоздала, – извинилась Жаннет. – Боссак меня вызвал. Рвал и метал. – Она помолчала и засмеялась. – Уволил меня.
– Идиот, – заметил Жак. – А чего ты веселишься?
– Он еще не знает, но я подала заявление об уходе в прошлый понедельник. Ему никто даже не сказал. – В ресторан вошла Луиза. Жаннет повернулась к Жаку. – Я пригласила с собой подругу. Ты не возражаешь?
– Конечно, нет, – кивнул он, поднимаясь навстречу Луизе. Жаннет познакомила их, Жак поцеловал Луизе руку, а официант поспешил подвинуть ей стул.
– Что вы будете пить?
– Мне бутылку Эвиан, – попросила Луиза.
– Ну, а мне на работу не возвращаться, – сказала Жаннет, – так пошло оно все к черту! Выпью вина.
– Я тоже выпью вина, – сказал Жак. – Что ты собираешься делать?
– Может, мы с Луизой съездим в Штаты. Ни она, ни я там еще не были.
Официант принес выпивку.
– Ваше здоровье, – сказал Жак, поднимая свой бокал. – Мне кажется, ты сделаешь большую ошибку, если уедешь сейчас.
В голосе Жаннет прозвучал вежливый интерес.
– Почему это?
– Самое время для наступления. Куй железо, пока горячо, – объяснил он. – Оглянись. Все не сводят с тебя глаз. Ты в одно мгновение стала знаменитостью. Можешь добиться всего, чего захочешь.
Он взглянул на все еще стоявшую перед ним Жаннет. Первым побуждением было рассказать ей все. Да и из банка в Швейцарии он звонил ей с этой же целью. Но Жаннет попросила его тогда не приезжать в клинику. Теперь он понял почему. Она не просто похудела. Она стала другой женщиной. Но, возможно, все к лучшему. Никакой крайней нужды, о которой говорила Таня, не было. И Жаннет теперь желала двигаться в ею самой выбранном направлении.
– И что же ты собираешься делать? – спросил он.
– Я нашла работу, – сказала она. – Устроилась манекенщицей к Иву Сен-Лорану.
Имя показалось ему знакомым, но он не сразу сообразил, о ком именно она говорит.
– Кто он?
– Новый модельер Диора. Он принял дела после его смерти и сейчас работает над своей первой коллекцией. Ему нужны девушки моего типа.
– Хорошо, – сказал Иоганн. Потом внезапно улыбнулся. – Тогда кстати, что я не позволил Жаку уйти.
– Ты был прав. Я поняла, что не гожусь для этой работы. Хочется делать что-то другое.
– Что именно? – спросил Иоганн.
– То, что хотела сделать мама: основать свой собственный Дом моды. Но на это потребуется время. Я еще не совсем готова. – Она подошла к столу и взяла фотографию в рамке. – Твоя жена?
– Да. Хайди.
– Очаровательна. Когда я с ней познакомлюсь?
– Сегодня за ужином, если тебя это устраивает. Она кивнула и поставила портрет на стол.
– Тогда дома, в восемь часов. Попрошу Анри приготовить что-нибудь вкусненькое.
– Договорились.
– Я не стану укладывать Лорен. Она обожает твою жену. Ни о ком другом больше не говорит.
Иоганн улыбнулся.
– Хайди тоже ее очень любит. Жаннет улыбнулась в ответ.
– Тебе повезло. Она, наверное, чудесная женщина. Дети это лучше всех чувствуют. Как животные. Нутром распознают, где добро, где зло. И если Лорен привязалась к ней, значит, она действительно добра.
Все это было больше двух лет назад. С той поры многое изменилось. Через шесть месяцев после возвращения Жаннет из Швейцарии Хайди предложила, чтобы Лорен жила с ними.
– Не уверен, – задумчиво ответил он.
– Почему? – спросила Хайди. – Она живет практически одна в этом огромном доме. Редко видит сестру, вокруг одна прислуга. Ей нужно совсем другое, она имеет право па большее. Лорен очаровательный, добрый, милый ребенок, которого никто не любит.
– Так ты не думаешь, что ей хватает Жаннет?
– Ты же не дурак, Иоганн, – раздраженно бросила Хайди. – И нечего задавать глупые вопросы. Жаннет слишком занята собой. Даже если бы она хотела уделять время ребенку, его у нее нет.
Он взглянул на Хайди.
– Тебе не нравится Жаннет? Она немного помолчала.
– Это не имеет никакого отношения к моему предложению. Не важно, правится она мне или нет. Я беспокоюсь о Лорен.
– А если у нас будут свои дети? – спросил Иоганн.
– Какая разница? Все равно я хочу, чтобы у Лорен был дом. Я ее люблю, и она меня любит.
Иоганн помолчал.
– Если девочка переедет к нам, мы, возможно, не сможем уехать в Америку, как собирались.
– Я уже поняла, что, независимо от того, будет она жить у нас или нет, мы должны остаться тут. Здесь твое дело, здесь тебе и жить. Так что, никакой разницы.
Он кивнул.
– Хорошо. Завтра я поговорю с Жаннет.
Когда он передал Жаннет предложение Хайди, ему показалось, что она вздохнула с облегчением. Хайди нашла квартиру рядом с Булонским лесом, и через два месяца Лорен переехала к ним. Первым делом Хайди уволила няню и стала сама заботиться о девочке. И оказалась права. Лорен расцвела, темные круги под глазами исчезли, она все время была в хорошем настроении и много смеялась.
В тот вечер он взял журнал домой и показал рекламу Хайди. Она посмотрела на фотографию, потом на него.
– Она очаровательна.
– Жак утверждает, что самое время создать Дом моды, где она станет главной.
– А она что говорит? – спросила Хайди.
– Я с ней еще не разговаривал.
– А ты что думаешь?
– Слишком рискованно, – ответил Иоганн. – На Шики мы ничего не зарабатываем. Но, с другой стороны, и убытков не терпим. Жак считает, что Шики исчерпал себя и ничего уже не добьется. Я не уверен. Если мы проиграем, можем потерять сто миллионов франков. Часть этих денег принадлежит Лорен.
– А что с Жаннет?
– Я теперь за ее долю ответственности не несу. Она совершеннолетняя и может сама принимать любые решения.
– Но пока она перепоручила все тебе, верно? Он кивнул.
– Странно, почему? – спросила Хайди.
– Понятия не имею, – ответил Иоганн. – Ей ее права известны.
– Если она начнет сама заниматься своими делами, сможем ли мы уехать в Штаты, как собирались?
– Возможно, если удастся так защитить права Лорен, чтобы она не пострадала ни при каких обстоятельствах.
– Отец говорит, что подумывает об отставке. Он хотел бы, чтобы ты приехал и стал его преемником. Ему кажется, что ты добьешься успеха.
– Твой отец необъективен, – улыбнулся Иоганн. – Кроме того, он хочет, чтобы дочь вернулась домой.
– Все может быть, – согласилась Хайди. – Но я считаю, что отец прав. У тебя там дела пойдут хорошо. – Она немного помолчала. – Как ты думаешь, если мы уедем, Лорен сможет поехать с нами?
– Вполне вероятно. По закону я ее опекун, и, если никто не будет возражать, проблем не возникнет.
– Возражать может только Жаннет, – сказала Хайди.
– А вдруг вмешается Морис? Не знаю. Формально он ее отец. Так ли это на самом деле, большой роли не играет.
– Морису на нее наплевать, – сказала Хайди.
– Если он решит, что на этом можно заработать, будут осложнения. – Иоганн взглянул на жену. – Но мы слишком опережаем события. Пока еще ничего не случилось.
– Но, возможно, беда не за горами, – сказала она и снова задумчиво взглянула на фотографию.
– Жаннет не поступила бы так без дальнего прицела. Он улыбнулся.
– Жак тоже так считает.
– И он прав, – сказала Хайди, снова взглянув на фотографию. – Как ты полагаешь, сколько карат в бриллианте на ее пальце?
– Не имею ни малейшего представления, – ответил Иоганн.
– Не меньше тридцати, – она взглянула на него. – У девицы, согласившейся позировать с бриллиантом в тридцать карат на пальце, наверняка большие планы.
Взволнованная Луиза вошла в раздевалку для манекенщиц, расположенную сразу за ателье. Она прошла прямо к Жаннет, которая сидела за своим туалетным столиком и красила глаза.
– Старик в ярости, – сообщила она – Он только что увидел фотографию.
Жаннет оторвалась от зеркала. Луиза с трудом переводила дыхание.
– Может, она его заведет, – заметила она.
– Я была в кабинете Ива, – сказала Луиза, – когда он влетел и завопил. Бегал взад-вперед перед столом Ива и орал, что тот во всем виноват, не должен был тебе позволять сниматься. Мол, это предательство Дома Диора, всего мира моды, вообще всего этого дела.
– А Ив что сказал?
– Ничего, – ответила Луиза. – Посмотрел на фотографию и улыбнулся.
Жаннет рассмеялась.
– Думаю, ему глубоко наплевать. Он знает, что его ждет армия и Боссак его все равно надует.
– А ты что будешь делать? – спросила Луиза – Ив уезжает на следующей неделе, и старик тебя непременно уволит.
– Ничего у него не выйдет, – сказала Жаннет. – Я уже подала заявление об уходе. Работаю здесь последнюю неделю. В пятницу, после прощальной вечеринки в честь Ива, я ухожу и больше не вернусь.
Луиза от удивления раскрыла рот.
– Правда? – Конечно.
Луиза взглянула на нее.
– Как ты думаешь, Ив уже знает?
– Если и нет, то скоро узнает, – ответила Жаннет. – Я написала заявление в понедельник, два дня назад.
– Ты нашла другую работу? Жаннет отрицательно покачала головой.
– Нет.
– Что же ты будешь делать?
– Во-первых, пойду и наконец как следует поем, не заботясь о весе. Я рассмотрела фотографию и решила, что у меня чересчур тощие бедра. Липший килограмм не повредит. Потом я устрою себе каникулы. Может, поеду на несколько недель в Штаты. Я там никогда не была – Она кончила краситься и встала. – Побегу. У меня свидание.
Луиза с завистью посмотрела на подругу.
– Везет тебе.
– Почему ты так считаешь? – спросила Жаннет.
– Можешь делать, что сама хочешь, – ответила Луиза – А мне придется оставаться во всем этом дерьме. Они уже назначили мне свидание с покупателем из Техаса на пятницу. Сначала он будет меня лапать весь вечер, а когда вернемся в гостиницу, даже не сможет трахнуть, и мне придется ублажать его всяческими способами.
Жаннет рассмеялась.
– Ну и что? Ты что, предпочла бы с ним переспать?
– Неплохо бы для разнообразия, – сказала Луиза. – Но все желают только французским способом.
– Cest la vie,[35] – пожала плечами Жаннет.
– Тебе легко говорить, – сказала Луиза. – Ты богатая.
Жаннет остановилась и задумчиво посмотрела на Луизу.
– Вот тут ты права. Я богата. – Наклонившись, она поцеловала девушку в губы. – Но и ты тоже, Луиза. По-своему.
Луиза молча смотрела, как Жаннет идет к двери.
– Bonsoir, Жаннет.
Стоя в дверях, Жаннет улыбнулась ей.
– Ciao,[36] крошка. – По щекам Луизы текли слезы. Медленно она принялась разгримировываться.
Жаннет остановила свою малолитражку возле серого жилого дома на Иль Сен-Луи. Дом смотрел окнами на Сену.
Старый консьерж прошлепал к двери, открыл ее и выглянул.
– Мадам, вы к кому?
– К мсье Файяру.
Он неодобрительно хмыкнул и открыл дверь пошире.
– Le penthouse, – сказал он, указывая на лестницу.
– А как насчет лифта? – спросила Жаннет. Консьерж безразлично передернул плечами.
– Cest mort.[37]
– Merde, – выругалась девушка и начала подниматься па шестой этаж. На верхней площадке была всего одна дверь. Она нажала кнопку звонка.
Дверь открыл молодой человек со светлыми взлохмаченными волосами, в спортивной рубашке и облегающих джинсах. Он взглянул на нее без всякого удивления.
– Привет, Жаннет, – сказал он по-английски.
– Привет, Марлон, – ответила она, невольно упершись взглядом в ширинку его джинсов.
Парень отступил назад, пропуская ее в квартиру, и закрыл дверь.
– Прицениваешься? – усмехнулся он.
– Да нет, – ответила Жаннет. – Просто любопытно. Это все ты или еще плюс шесть носовых платков?
Марлон засмеялся.
– Все я. Хочешь потрогать, чтобы убедиться?
– Нет уж, спасибо. Верю на слово. – Она огляделась. В гостиной, кроме них, никого не было. – Филипп еще дома?
– С обеда дома сидит, – ответил с беспокойством Марлон. – Не ест. Ушел к себе в комнату и не выходит. Ты не в курсе, у него все в порядке? Он работу не потерял?
– Почему ты спрашиваешь?
– Я спросил его насчет кондиционера для спальни. Когда солнце, там дышать нечем. Он разозлился и сказал, что мы не можем себе такого позволить, что денег вообще ни на что не будет, хорошо, если с голоду не умрем.
Жаннет взглянула на него.
– Ну а если и так, что ты станешь делать?
– Начну собирать вещи, – ответил Марлон. – Не для того я добирался до Парижа, чтобы очутиться на том же уличном перекрестке, что и в Лос-Анджелесе.
Жаннет улыбнулась и покачала головой.
– Ты настоящая шлюха, верно?
– Я никогда и не изображал из себя благородного, – ответил американец, не отводя взгляда. – Кстати, я неплохой специалист по траханью.
Она засмеялась.
– Не сомневаюсь. Но пока дела обстоят не так уж плохо. А теперь проводи-ка меня в спальню.
Он показал на дверь в дальнем конце гостиной и пошел за ней следом. Подняв руку, чтобы постучать, Жаннет повернулась к нему.
– Скажи мне, – спросила она, – тебя действительно зовут Марлон?
Он рассмеялся.
– Нет. Я позаимствовал его у Брандо. Всем парням оно нравится больше, чем Сэм.
Жаннет рассмеялась и тихо постучала. Из-за двери послышался недовольный голос.
– Кто там?
– Жаннет, – ответила она. – Мы договаривались выпить вместе, забыл?
– Уходи, – послышался голос Филиппа из-за двери. – Я плохо себя чувствую.
Она взглянула на Марлона, пожала плечами, потом открыла дверь и вошла в комнату. Немного постояла. Филипп, одетый, валялся на постели. Закрыв дверь, Жаннет подошла к нему.
– Я же сказал, уходи, – пробормотал он, не глядя на нее.
Она остановилась у кровати, разглядывая его.
– Что, черт побери, с тобой происходит?
– Он не любит меня. Никто меня не любит, – пробормотал Филипп, не отрывая головы от подушки.
– Не дури, – сказала она. – Ты же знаешь, Марлон тебя любит.
Внезапно Филипп сел. Тушь вместе со слезами стекала по его щекам.
– Я знаю, что Марлон меня любит, – бешено завопил он. – Я говорю не о нем, а об Иве. Я пытался с ним поговорить о том, что мог бы сделать, пока он в армии, но он даже не захотел меня выслушать. У него своих проблем хватает. А Боссак меня ненавидит, он никогда не даст мне место Ива, потому что собирается вызвать из Лондона Марка. Я знаю. Со мной покончено.
– Почему? – поинтересовалась Жаннет. – Марк – человек разумный.
– Ты что, забыла, как мы поссорились, когда я в прошлом году ездил помогать ему с лондонской коллекцией?
Он заявил, что я никогда не пойму, какие нужно сделать изменения, чтобы потрафить британским вкусам и фигурам. Он меня ненавидит. Я пропал! Жаннет немного помолчала.
– Тут ты прав, – согласилась она, поворачиваясь к двери. – Именно поэтому я и хотела с тобой встретиться. Я тебя обожаю и считаю, что ты гений. Куда больший гений, чем они все – и Ив, и Марк. И я в тебя верю. – Она резко повернулась и вышла из спальни, закрыв за собой дверь.
В гостиной ее ждал Марлон.
– Ну как он?
– В порядке, – сказала она, открывая сумку и доставая оттуда две бумажки по пятьсот франков. Она вложила деньги ему в руку. – Теперь ты работаешь на меня. Что бы я ему ни сказала ты будешь считать это самой гениальной идеей на свете.
Деньги исчезли в кармане джинсов.
– Вас понял. Она кивнула.
– Чудненько. Так, глядишь, и кондиционер получишь. Может, еще и машину подбросим, от полноты чувств.
Он улыбнулся.
– Я человек скромный.
У них за спиной открылась дверь. Появился Филипп. Он умылся, следы туши исчезли, волосы были причесаны.
– Ты все это серьезно говорила? – спросил он, не сумев скрыть самодовольства в голосе.
Жаннет посмотрела ему прямо в глаза.
– Иначе я бы этого не говорила. Он удовлетворенно кивнул.
– У тебя что-нибудь на уме?
– Да. Хочешь обсудить?
– Всегда готов послушать, – ответил он. Потом повернулся к Марлону. – Есть хочу. Ты можешь что-нибудь сообразить?
– Бутерброд с ветчиной и сыром? Яичницу с ветчиной? – предложил Марлон.
– Бутерброд. И бутылку пива – Он взглянул на Жаннет. – Тебе что принести?
– Бутылку пива.
– Один момент, – Марлон направился на кухню. Филипп подвел Жаннет к небольшому столику у окна.
Они сели. По Сене плыли bateaux-mouches.[38]
– У тебя из окна самый красивый вид в Париже, – польстила Жаннет.
– Правда? – спросил он возбужденно. – Я его просто обожаю. Жалко, что холодно, а то бы посидели на террасе. Там дивно.
Она улыбнулась.
– Не зря же я карабкалась на шестой этаж.
– Уж извини, – сказал Филипп. – Лифт должны были починить еще на прошлой неделе.
– Бывает, – успокоила его Жаннет. Она посмотрела на него через стол. – В пятницу я ухожу от Диора.
– Но ты же любимая манекенщица Ива, – воскликнул Филипп.
– Да ведь его там не будет, верно? – Она не стала ждать ответа. – Кроме того, мне надоело. Хочу попробовать что-нибудь еще. Мне не нравится работа манекенщицы.
Вернулся Марлон, поставил перед Филиппом тарелку с бутербродом, три стакана с пивом, пододвинул стул и сел рядом с ними.
Филипп надкусил бутерброд.
– Очень вкусно, дорогой, – сказал он Марлону. – Как раз столько горчицы, сколько нужно. – Он снова повернулся к Жаннет. – Что ты собираешься делать? – спросил он ее с набитым ртом.
– Хочу открыть свой собственный Дом моды. Он удивленно взглянул на нее.
– Но у тебя уже есть один, с Шики.
– Он не мой, – сказала Жаннет. – Его открыли еще до меня. И это все вчерашний день. Я хочу что-нибудь новенькое.
– А что будет с Шики?
– Ему придется уйти, – спокойно ответила она. – Дом останется, и я дам ему свое имя. Не то чтобы я имела что-то против имени моей матери – Таня, но от него так и разит прошлым. Меня не интересует вчерашняя мода, только завтрашняя.
Филипп откусил еще кусок бутерброда.
– А какое это имеет отношение ко мне?
– Ты будешь моим Сен-Лораном, я – твоим Боссаком. Он помолчал несколько секунд.
– Почему ты не создаешь свои собственные модели? Я видел твои рисунки в школе модельеров. Очень даже неплохо.
Жаннет отпила пива.
– Неплохо. Но ничего выдающегося. А мне нужен гений. Ты.
Она взглянула на Марлона, и тот тут же подхватил.
– Блестящая идея, лучше не бывает! – Его актерские способности сделали бы честь его тезке. – Ты что, не понимаешь, что все это значит, Филипп? У тебя будет собственное имя, свой имидж. Тебе никому не придется лизать задницу.
– Ты действительно так думаешь? – спросил Филипп.
– Разумеется, – энергично закивал Марлон. – Разве я не говорил тебе, что в одном твоем мизинце больше таланта, чем у всех этих засранцев?
Филипп задумчиво дожевал бутерброд и взглянул на Жаннет.
– А если тебе не удастся избавиться от Шики?
– Избавлюсь, пусть тебя это не волнует, – сказала Жаннет. – Мне только нужно знать, интересует ли тебя мое предложение.
Филипп снова задумался.
– Зависит от многих вещей. Деньги, положение, свобода делать, что хочу.
– Обо всем можно договориться.
– Просто фантастика, – вставил Марлон. Филипп посмотрел на него, потом на Жаннет.
– Да, меня это интересует, – сказал он и быстро добавил: – Но, конечно, все нужно будет обсудить более подробно.
– Конечно, – сказала Жаннет. – Обо всем договоримся, будешь доволен, я уверена.
– Это просто блеск! – воскликнул Марлон и поднял свой стакан. – Предлагаю тост. За Филиппа Файяра и Жаннет-Мари де ла Бовиль!
– Пиво? – возмутился Филипп. – Принеси-ка бутылку Кристалла из холодильника.
Она остановила машину около своего дома, закрыла ее и поднялась по ступенькам к двери. Как обычно, она даже не успела нажать на кнопку, как дверь открылась.
– Bonsoir, Анри, – поздоровалась Жаннет.
– Bonsoir, мадам, – вежливо ответил дворецкий. Жаннет направилась к лестнице. Она устала и чувствовала себя опустошенной. Горячая ванна поможет снять напряжение. Очень важно, что Филипп согласился на ее предложение. Весь ее план строился на нем. Иначе ей пришлось бы все делать самой, а это слишком большой риск. Кроме того, требовался козел отпущения, на которого в случае неудачи можно будет свалить всю вину, сохранив свою репутацию незапятнанной. Надо только утвердиться, и тогда она сможет найти другого модельера, если с Филиппом не получится.
– Вам много раз звонили, мадам, – сообщил Анри. Она остановилась у лестницы.
– Принеси мне записи в комнату. Разберусь после того, как приму ванну.
– Мадам будет сегодня ужинать дома? – вежливо спросил он.
Она немного подумала, потом кивнула.
– Да, все как обычно. Только сегодня приготовьте мне одну телячью отбивную и маленькую запеченную картофелину. Я уже пила и пиво, и шампанское, так что этого хватит. Подайте через час ко мне в комнату. Я слишком устала, чтобы спускаться вниз.
– Слушаюсь, мадам, – сказал Анри. – Может быть, и телефонные сообщения подождут до ужина?
– Да, конечно, благодарю вас, – сказала Жаннет и направилась по лестнице в свою комнату. Едва войдя в дверь, она начала раздеваться. Одежда казалась теплой и липкой, хотя на улице было прохладно. Голой, она вошла в ванную и открыла крапы, быстро намазала лицо кремом, сняв макияж, и бросилась на постель, дожидаясь, пока наполнится ванна.
Чувствуя напряжение во всем теле, она принялась лениво поглаживать себя. Вот в такие моменты ей очень не хватало Мари-Терезы. Но эта идиотка уехала и забеременела от какого-то студента, когда училась на последнем курсе в Сорбонне. Семья быстренько выдала ее замуж за этого парня. Теперь она живет в Лионе с мужем и годовалым ребенком, как обыкновенная bourgeoise francaise.
Жаннет вспомнила выпуклость в джинсах Марлона. Она могла различить контуры его члена, потому что он носил джинсы прямо на голове тело. Интересно, у него такой же большой член, как у Мориса? Вряд ли такое возможно. Второго такого просто не может быть. Она почувствовала, как по телу разливается тепло.
Неожиданно образ Марлона исчез, и перед ее мысленным взором возникло лицо Луизы в тот момент, когда она поцеловала ее. Жаннет до сих пор чувствовала прохладный медовый вкус ее губ. Прохладный, но одновременно теплый и какой-то беззащитный. Она быстро перевернулась на живот и потянулась к телефону. Какая же она дуреха. Так была занята своими мыслями, что не распознала явного приглашения. Быстро набрала домашний номер Луизы.
– Ты уже ужинала? – спросила она.
– Я сегодня не собиралась есть, – ответила Луиза. – У меня опять вес на пределе.
– Глупо, – заявила Жаннет. – Надо что-то есть. В разумных пределах. Слушай, я сегодня ужинаю дома. Приходи, поужинаем вместе. Гарантирую, ничего сверхкалорийного.
Луиза засмеялась.
– Придется снова одеваться.
– Особенно не трудись, – посоветовала Жаннет. – Натяни брюки – и в такси. Поужинаем у меня в комнате и послушаем музыку.
Она нажала кнопку, отсоединяясь от Луизы, потом позвонила на кухню. Ответил Анри.
– Ко мне придет ужинать подруга, – сказала она. – Приготовьте еще отбивных и одну печеную картошку. Мы будем ужинать у меня в комнате.
– Oui, мадам, – ответил он.
– И вот еще что, Анри, принесите все телефонные сообщения сейчас. – Она вскочила с кровати и залезла в ванну, прежде чем он успел подняться к ней в комнату.
Жаннет не стала задерживаться в ванной. Минут через десять, когда она вышла оттуда, зазвонил телефон. На серебряном подносе лежали телефонные сообщения. Она сняла трубку.
– Я слушаю.
– Прими мои поздравления. – Это был Жак. – Я видел рекламу. Думаю, нам стоит это использовать. Надо поговорить.
– Я тоже хотела с тобой поговорить, – ответила Жаннет.
– Почему бы тебе не прийти ко мне ужинать? Я соображу что-нибудь легкое, и у нас будет вся ночь для разговоров.
– Только не сегодня, Жак, я устала. В салоне был тяжелый день.
– Я звонил раньше, – сказал он. – Тебе передали?
– Только что.
– А Иоганн не звонил? Она просмотрела записки.
– Звонил.
– Он тоже рвется с тобой побеседовать, – сказал Жак. – Мне думается, нам стоит обсудить кое-что, прежде чем ты с ним встретишься.
– Давай, – ответила Жаннет, намеренно не проявляя особой заинтересованности. Жак может быть полезным союзником. Иоганн ценит его мнение, хотя сам очень консервативен и уговорить его будет трудновато. – Давай завтра пообедаем.
– Идет, – согласился он. – За моим столиком, в четверть первого.
– Годится, – сказала она.
– Приходя голой, – засмеялся Жак. Тебе это идет. Она услышала звонок в дверь. Положив трубку, быстро просмотрела телефонные сообщения. Раздался телефонный звонок.
– Пришла мадмуазель Луиза.
– Проводите ее наверх, – Жаннет положила трубку и пошла в ванную, чтобы причесаться. В сообщениях ничего важного не было. Вполне можно ответить на все звонки завтра. Внезапно она почувствовала подъем. Усталости как не бывало. Все будет так, как она хочет.
Войдя в ресторан, она сразу поняла, что все уже видели номер „Vogue». В зале сразу стало тихо, стоило ей появиться в дверях. На ней была мужская рубашка свободного покроя, завязанная узлом на талии, и бесформенные джинсы, полностью скрывающие фигуру. Можно было только догадываться, что скрывает одежда, когда она легкой походкой шла через зал. Волосы свободно падали на плечи, подчеркивая высокие скулы. На лице ни грамма косметики.
Жак встал ей навстречу и расцеловал в обе щеки. В ресторане снова послышался гомон. Они сели.
– Прости, я опоздала, – извинилась Жаннет. – Боссак меня вызвал. Рвал и метал. – Она помолчала и засмеялась. – Уволил меня.
– Идиот, – заметил Жак. – А чего ты веселишься?
– Он еще не знает, но я подала заявление об уходе в прошлый понедельник. Ему никто даже не сказал. – В ресторан вошла Луиза. Жаннет повернулась к Жаку. – Я пригласила с собой подругу. Ты не возражаешь?
– Конечно, нет, – кивнул он, поднимаясь навстречу Луизе. Жаннет познакомила их, Жак поцеловал Луизе руку, а официант поспешил подвинуть ей стул.
– Что вы будете пить?
– Мне бутылку Эвиан, – попросила Луиза.
– Ну, а мне на работу не возвращаться, – сказала Жаннет, – так пошло оно все к черту! Выпью вина.
– Я тоже выпью вина, – сказал Жак. – Что ты собираешься делать?
– Может, мы с Луизой съездим в Штаты. Ни она, ни я там еще не были.
Официант принес выпивку.
– Ваше здоровье, – сказал Жак, поднимая свой бокал. – Мне кажется, ты сделаешь большую ошибку, если уедешь сейчас.
В голосе Жаннет прозвучал вежливый интерес.
– Почему это?
– Самое время для наступления. Куй железо, пока горячо, – объяснил он. – Оглянись. Все не сводят с тебя глаз. Ты в одно мгновение стала знаменитостью. Можешь добиться всего, чего захочешь.