Страница:
Все остальные подобным же манером поклялись в безупречном поведении. Конан знал, насколько пусты эти уверения. Эти люди были способны контролировать себя еще менее, чем капризные младенцы. Он был бы рад не потерять нескольких еще до исхода ночи. - Я за зрелищами поживее этих! - воскликнул, поднимаясь из-за стола, Чемик. - Кто со мной? - Большинство пылко поддержало его и вскочило с мест. - Он повернулся к Конану: - А что ты, атаман? - Нет, я подожду здесь. Генерал не сводит с нас глаз, и не следует сохранять здравый рассудок. Остальные могут идти. Поаккуратней со своими деньгами. Нам может не хватить этого мешка серебра на весь месяц. В караванных городах цены всегда высоки. - Что с того? - удивился Мамос. - Когда деньги уплывают, ты воруешь еще. - Не здесь, - прорычал Конан. Разбойники с веселым ревом отправились на поиски городских улиц, пользующихся самой дурной репутацией. - Несомненно, ты не считаешь, - проговорила Лейла, когда они скрылись, что генерал поведал тебе все об этом восстании. - Разумеется, нет, - сказал Конан. - Ты что, за дурака меня держишь? - Подожду судить об этом. Не понимаю, как это королевский бастард может надеяться отобрать трон у того, кто занимает его уже семнадцать лет? - Возможно, он просто хочет воцариться в независимой провинции, предположил Конан. - Это обычный путь восставших аристократов. Еще вернее, раз он так молод, что его старшие родственники желают посадить его на здешний трон и управлять через него. - Ты человек от мира сего, Конан, - заметил Волволикус. - И достаточно мудр, чтобы не обжечь себе пальцы в этом деле. - Будь у меня отряд настоящих наемников, - сказал Конан, - я мог бы принять чью-нибудь сторону, ибо в такой ситуации можно половить рыбку. Но требуется хотя бы сотня закаленных профессионалов, отлично вооруженных и с хорошими лошадьми. Что я могу сделать с этой бандой шакалов? Волволикус казался смущенным. - Думаю, мне следует пойти и поискать своих товарищей по ремеслу, если, разумеется, здесь есть хоть кто-нибудь. Дочка, я договорюсь о ночлеге. Возможно, собрат-чародей разделит с нами свое жилище. Ты расположишься на постоялом дворе, Конан? - Нет, места, где обслуживают караванщиков, скорей всего, кишат паразитами. Я разобью лагерь в оазисе, рядом с лошадьми. Ночь обещает быть прекрасной. - Я составлю компанию нашему бравому атаману и отыщу тебя позже, сообщила Лейла отцу. - Тогда доброго вечера. Оставив их наедине, Волволикус побрел прочь. - Он доверчив, раз оставляет свою дочь с таким, как я, - заметил Конан. - Возможно, он полагается на твое рыцарство, - сказала она, сразу же рассмеявшись нелепости подобного предположения.- Нет, варвар, он знает, что я в безопасности. Ни один мужчина не сможет наложить на меня лапу, пока я сама этого не захочу. - И что будет, если ты не пожелаешь? - Его сердце, возможно, не стукнет и пары десятков раз, пока он бьется в ужасной агонии. Недаром я дочь колдуна. - Магия дает тебе нечестное преимущество, - проворчал Конан, наливая себе вина. - Да, а твои огромные размеры и вздувающиеся мускулы не дают? - Она взяла себе чашу. - Скажи мне, варвар, как случилось, что такой воин, как ты, живет, будто заморенный бандюга, в южном Туране или даже в Иранистане? - Военная служба - всегда дело случая, - ответил Конан. - Иногда ты занимаешь не ту сторону и теряешь все в единственной битве, или твой наниматель решит уклониться от платы, вероломно напав на собственных наемников через минуту после окончания войны. Но чаще всего губит нас мир. Последний год, даже дольше, все западные короли и их вассалы покоятся в мире, приходя в себя после недавней вереницы войн. Солдат без работы, если ему некуда вернуться, - это разбойник. Вот так, в поисках доброй войны, я оказался в шайке бандитов и решил на какое-то время остаться с ними. - Дело случая, как ты говоришь. - Ну. Только есть здесь одно утешение. - Какое же? - Мир никогда не воцаряется надолго, - с ухмылкой поведал он. - Когда короли приходят в себя после войн, это лишь означает, что они готовятся к следующим. Мои услуги потребуются вновь, и очень скоро. А как случилось, что ты обитаешь в пустыне, довольствуясь только обществом своего отца? - Что ж, я спросила о твоем прошлом, посему считаю справедливым твое желание узнать о моем. Я - единственное дитя Волволикуса, и это в обычаях Турана, когда дочь остается с овдовевшим отцом, пока он не решит, что ей пора вступать в брак. Конан фыркнул: - С каких это пор чародеи соблюдают обычаи своей земли? - Ты достаточно видел моего отца, чтобы немного узнать его. Похож он на грозного повелителя темных сил? - По мне, так он кажется скорее ученым, нежели колдуном, - признал Конан. - Не следует его недооценивать. Но это правда, он не стремится призывать свирепых духов или обрушивать ужасные заклятия, хотя, как все маги высших рангов, он изучил все эти вещи. Большинство отцов выдают замуж своих дочерей ради богатства или другой выгоды. Мой отец в этом не нуждается. А я не жажду выйти замуж. Пока мне есть чему поучиться у своего отца. - Он учит тебя чародейству? - спросил Конан, которому эта мысль не очень-то пришлась по душе. - Я учусь у него. Он слишком привержен традициям, чтобы дать мне полное обучение, в котором я нуждаюсь, ведь за всю историю было всего несколько женщин-магов. Но когда пробьет час, он увидит, что должен уступить моим чаяниям. Есть вещи поважнее замужества с каким-нибудь назойливым оболтусом и выкармливания щенков. - Все же,- заметил Конан,- той ночью в пруду оазиса твоего отца ты не казалась столь несклонной к мужскому обществу. - Я и не говорила, что избегаю мужчин, - парировала она. - Я лишь не желаю становиться женою одного из них. Они еще посидели, наслаждаясь вечерней прохладой. Когда зажгли факелы, движения плясуний замедлились, приобретя томность, и одежд у них поубавилось. Перед самой полуночью на площадь вылетел всадник, припозднившиеся гуляки разлетались из-под копыт его коня. Человек выпрыгнул из седла прямо перед резиденцией губернатора и взбежал по ступеням, что-то вопя на ходу генералу Кэтчке. Командующий крикнул, и горнист издал серию пронзительных, беспорядочных звуков. Командиры побежали к своим лошадям, а из всевозможных увеселительных заведений повалили солдаты, устремляясь к городским воротам и лагерям, где стояли их кони. Отовсюду доносились проклятия, многие на ходу натягивали свою одежду, но двигались они со сноровкой людей, знающих, что жестокая порка - лучшее, на что они могут надеяться, если забудут свой долг. Несколько минут вся площадь была наполнена криками офицеров и грохотом копыт волнующихся, вздыбленных коней. Затем они во главе с генералом Кэтчкой поскакали к главным воротам. Над городом воцарилась абсолютная тишь. Но сразу же плясуньи и музыканты возобновили свои усилия, а караванщики принялись болтать и смеяться куда громче, чем раньше. Казалось, всеобщее настроение подскочило, будто спал тяжелый, давящий гнет. Только кабатчики да шлюхи выглядели недовольными, ибо лишь им по душе была широкая натура солдат. - В жизни не видела столько пьяниц в седле, - сказала Лейла. Удивительно, что никто из них не был затоптан и не сломал шею. - Они выглядят настоящими профессионалами, - сообщил ей Конан. - Они способны скакать и драться в еще худшем состоянии. - Что произошло, как ты считаешь? - Этот всадник прискакал откуда-то и поднял тревогу. Должно быть, мятежники напали на один из их аванпостов, и королевские солдаты поспешили на подмогу. - Он откинулся на скамье и потянулся. - Наконец-то я могу расслабиться. Этой ночью драк между моими людьми и солдатами не будет. Если повезет, вояки будут отсутствовать несколько дней, гоняясь за мятежниками. - Но ты думаешь, они вернутся? - спросила она. - Несомненно. - Он указал на знамя, что реяло над губернаторским домом вместе с флагом поменьше. - Это королевский штандарт, а рядом личные цвета генерала Кэтчки. Это его штаб-квартира, и ему не найти лучшего города за много дневных переходов отсюда. Они вернутся.
Глава восьмая
Волволикус слегка постучал в дверь, обитую толстыми досками, стянутыми выкованным затейливыми узорами железом. Дом стоял на узенькой улочке в северозападной части города. Как и прочие вокруг, он был двухэтажным, но, в отличие от других, над его плоской крышей еще более чем на четыре этажа возвышалась узкая башня. С обеих сторон к дому примыкали лавки, одна торговала маслом, другая свечами. Воздух благоухал от расположенной поблизости парфюмерной, а еще где-то совсем рядом играла лютня. Когда маг постучал в третий раз, некая древняя карга приоткрыла маленькое смотровое окошко в верхней части двери. - Кто стучит в столь поздний час? - Я, Волволикус, - сказал колдун. - Имя известно твоему хозяину. Старуха заворчала и захлопнула маленькое оконце. Несколько минут спустя массивная дверь со скрипом отворилась, в проеме показался мужчина чуть помоложе своей служанки и поманил туранского колдуна внутрь. - Волволикус? Ты действительно тот, кто собрал Верховный Сбор? - Именно так, - подтвердил, входя, чародей. - Мир дому твоему и всем его обитателям. - Мир и тебе, - скороговоркой пробормотал старик. - Затем: - Только вчера я узнал о твоем поступке. И вот почему: я был столь глубоко погружен в свои магические размышления, когда пришел вызов, что пропустил первую встречу. - Волволикус знал, что человек этот в своем ремесле далек от первого ранга и поэтому не был призван на Сбор. - Прости огрехи моих манер, но я никак не ожидал увидеть тебя здесь. Я - Эльма, чародей Зеленой Воды. - Я понял, что найду здесь товарища по ремеслу, когда заметил твою башню. - Да, в своих исследованиях я иду Путем Звезд и Воды. Но ты, несомненно, забрался далеко от своего жилища. - Я живу всего в нескольких днях пути отсюда, - сказал Волволикус, - и некое дело привело меня сюда. - Ты оказал честь моему дому, - сказал Эльма. - Голоден ли ты? На этой земле даже колдуны соблюдали священные законы гостеприимства. - Я как раз из караван-сарая, отведав тамошней еды со своими спутниками. Кстати, я могу задержаться в этом городе на несколько дней и ищу приют для себя и своей дочери. Эльма поклонился: - Ты оказываешь мне еще большую честь. - Тогда я попрошу еще об одной вещи, и этот вопрос имеет куда более серьезное значение: этой ночью я вновь должен созвать Верховный Сбор. Эльма разинул рот от изумления: - Разумеется, ты можешь использовать мои скудные средства для воплощения подобного замысла. Насколько мне известно, никогда из этой части земли не исходил подобный призыв.
- За последнее тысячелетие не было и времен, подобных этим, - сказал Волволикус.- А сейчас, если ты позволишь, время перейти к делу. - Пожалуйста, следуй за мной. Эльма отдал своей карге распоряжения запереть дом и ожидать у дверей прибытия дочери своего гостя. Затем оба подошли к лестнице и начали подниматься. Два пролета вывели их к просторному саду на крыше. В пустынной ночи здесь царила приятная прохлада. На многих домах с плоскими крышами были разбиты подобные сады, где жители обычно встречались и вели беседы после захода солнца. Эльма направился к башне и отпер ее единственную дверь ключом, пристегнутым к поясу. Отсюда наверх вела узкая винтовая лестница. Два мага поднялись и вышли на значительно меньшую террасу, откуда открывался вид на весь город, оазис и окружающую пустыню. На парапете здесь лежали бронзовые инструменты, а вокруг были расположены бесчисленные изваяния из металла, дерева и камня. В центре террасы находилась каменная чаша с кристально чистой водой. Края чаши были украшены затейливо вырезанными в камне человеческими и звериными фигурами. Волволикус подошел к парапету и исследовал бронзовую подставку, что поддерживала гладкий, полированный кристалл размером с суповую тарелку. Глазом знатока он оценил и кристалл, и замысловато отделанную оправу. Кристалл был установлен в шарнирном гнезде, что позволяло вращать его под любым углом. - Прекрасный звездный кристалл, - заметил Волволикус. - И этой ночью он нам понадобится, - сказал Эльма, регулируя угол наклона. - Смотри, взошла Звезда Пса и с ней Великая Комета - самое могущественное соединение. - Давай приступим, - сказал Волволикус. Оба, скрестив ноги, уселись у чаши и устремили взоры на воду. Поверхность воды отражала звезды, а кристалл сфокусировал свет Звезды Пса в центр чаши. Постепенно вода ушла из их сознания, и они ощутили, будто парят среди этих звезд, которые, в свою очередь, менялись и перемещались, становясь в незнакомый строй и в конце концов образовав загадочный геометрический узор. А потом над каждой звездой появилась голова чародея. Теперь их было куда больше, чем раньше, в доме Волволикуса. Над звездой, что, казалось, сверхъестественным образом мерцает чернотой, возникло лицо Тот-Амона. Он первым подал голос: - Вижу, что на этот раз ты притащил с собой колдуна, такого же ничтожного, как ты сам, - говорил он. - Совсем плохие настают времена, если великие свершения творятся столь мелкими магами. - Придержи язык, стигиец, - холодно произнес Волволикус. - Да, успокойся,- сказал Фенг-Юн из Кхитая.- Боги не выбирают свои орудия по капризу, и то, что изучающий наши искусства не погряз в черном грехе, как ты, вовсе не значит, что он недостоин занять место в высшем ранге среди нас. Пока великий кхитайский маг выговаривал ему, стигиец весь кипел от гнева, но более ничего не сказал. - Что произошло со времени твоего последнего сообщения, Волволикус? спросил кхитаец. - Ты вошел в этот храм Аримана? Ты узрел его крипту? - Я сделал это. Позвольте мне описать для вас события последних нескольких дней. Используя тайный язык чародеев, коим можно сообщать куда больше, чем обычной речью, он выложил им свою историю, которую остальные встретили с восторженным вниманием. - Возмутительно! - воскликнул немедиец, когда Волволикус закончил свое повествование. - Величайшие, космические события принимают форму бандитской авантюры! - Даже бессмертные боги, - сказал вендиец, - обнаруживают чувство юмора. - Та крипта не была обычной брешью, - заявил пиктский чародей. - Воистину это пасть божества. Если те глупцы коснулись стен, не только они обречены на немыслимую смерть, нет, это будто дразнить голодного тигра крошечными кусочками мяса. Теперь он потребует больше и больше. - Тот главарь твоей банды кажется дерзким малым, - молвил колдун из Куша. - Кем он может быть? - Это выдающийся северянин, варвар и авантюрист, - объяснил Волволикус. Я представлю вам его образ. Среди собравшихся медленно возникли голова и могучие плечи киммерийца. - Тот мерзавец! - вскричал раскрашенный и утыканный перьями черный колдун. - Я знал его годы назад, когда он был пиратом Амрой! И другие восклицали, что они тоже сталкивались с варваром. - Ага, это более чем интересно, - сказал Фенг-Юн. Его плотно сомкнутые глаза и рот были абсолютно неподвижны, однако лицо его непостижимым образом оживилось. - Это, должно быть, один из тех исключительных людей, что попирают мир. Ведомые роком, они лишь смутно сознают это, ни в грош не ставя величественные планы королей и чародеев. Известно, что подобные бросают вызов даже богам и живут потом, рассказывая об этом. - Как Рустам Победитель богов! - воскликнул ужасный зингарец. - Вот именно, - подтвердил кхитаец. - Таким был Ма-Тзу, в правление императора Лина, две тысячи лет назад. За этим же мы должны пристально наблюдать, ибо он может стать нашим инструментом спасения, но способен и причинить величайший вред. - Какова ваша воля, господа мои? - спросил Волволикус. - Ты должен держаться поближе к варвару, - сказал кхитаец. - Но тебе также необходимо вернуться в тот храм. Некоторые из нас направят туда свои стопы прямо сейчас, но все требует времени. Много преград лежит на наших путях, и я полагаю это зловещей работой Аримана. Сам бы я в один день смог оказаться там, имей я возможность призвать дракона, чтобы перенести меня, но он впервые за три сотни лет не внимает моему зову. - Дело в том, что мы вскоре вернемся, - сказал Волволикус. - Разбойники собираются оставаться в этом городке полный оборот Луны, но мне известно, что это невозможно. - Очень хорошо, - проговорил Фенг-Юн. - Остальные не имеют большого значения, но от тебя настоятельно требуется вернуться. Я полагаю, то же относится и к киммерийцу. Что до прочих, это простые смертные, и нам нет до них дела. - Будет, как ты пожелаешь, господин, - сказал Волволикус. - Сделаешь это, - добавил кхитаец, - и ты вступишь в Первый Круг. Потерпишь неудачу, и тебе уже не понадобится занимать какой-либо ранг среди подобных. Ибо это может оказаться концом света для каждого из нас.
- В Иранистане, так? - сказал Загобал, поглаживая бороду.- Неглупый ход, сознают они это или нет. Определенного рода бунт происходит в тамошней северной провинции, и нам категорически заказано пересекать реку. Командир стражников и его люди расположились лагерем близ деревушки к югу от Шахпура. Они прочесывали всю местность под предлогом погони за ускользнувшими бандитами. Здесь Беритус обнаружил своего нанимателя и представил ему отчет о своих действиях. - Ускользнуло их не более дюжины, - сообщил Беритус. - И у них нет с собой казны? - Во всяком случае, большей ее части, это несомненно. У них лишь усталые кони, на которых они скачут. - Тогда возникает следующий вопрос: добрались ли они до сокровища и спрятали его? Или они по-прежнему ищут золото? Как далеко мог колдун закинуть такую массу? Беритус пожал своими оголенными плечами: - На этот вопрос у меня нет ответа. Мне не доводилось иметь дело с летающими сокровищами, да и с земными не особо. Загобал задумался. - Мог колдун отправить золото в потайное место в Иранистане? Это был бы сложный случай. - Ты говоришь, что жилище мага недалеко отсюда? - спросил Беритус. - Да, именно так. - Не мог он отправить сокровища туда? А бегство в Иранистан - просто хитрость, чтобы избавиться от погони. Они могли вновь перейти реку в другом месте и вернуться в дом колдуна, чтобы поделить добычу. - В этом есть смысл, - сказал Загобал. - Я дам тебе проводника. Отправляйся к жилищу Волволикуса и обшарь там все, затем доложи мне свои выводы. Но если ты обнаружишь сокровища, никому, кроме меня, ни слова. - Как пожелаешь, командир. Нам нужны свежие лошади. - Выбери среди наших запасных. Обращайся к моему интенданту за любым необходимым снаряжением и припасами. То, чего у него нет, - он указал на скопление домов поблизости, - возьмешь в деревне. - А если крестьяне будут против? - спросил Беритус. - Убей всякого, кто помешает тебе. Меня беспокоят дела поважнее жалких деревенщин. Два часа спустя Беритус и его охотники за людьми уже отъехали от деревни верхом на свежих лошадях и снабженные всем необходимым. За собой они оставляли несколько зарубленных крестьян, одни из которых не пожелали расставаться со своим имуществом, а другие отказались предоставить банде убийц своих дочерей. Вел их туранский кавалерист, коротышка с облегченным снаряжением разведчика верхом на резвом скакуне. Без устали они скакали по бесплодной равнине, лишь изредка останавливаясь, чтобы дать отдых животным. Уже ближе к ночи вдалеке перед ними предстал дом Волволикуса. - Вот нужное место, - сообщил, указывая, проводник. - Мой командир приказал не сопровождать вас туда. Я останусь здесь до вашего возвращения. - Вперед, - крикнул Беритус, направляя коня в маленькую долину, где у пруда стоял дом чародея. Дым не поднимался от крыши, и нигде в поле зрения не было ни людей, ни животных. Но они знали, что тишина сия может быть обманчивой, ибо все они и сами не раз сидели в укрытиях, не подавая при этом никаких признаков своего там пребывания. А потому двигались они с осторожностью. Шемит Барка, чуть обогнав остальных, ехал, держа стрелу на тетиве. Он скакал босиком и, оставив стремена, цеплялся за седло скрюченными пальцами ног. Соблюдая предельную осторожность, он внимательно осматривал землю, его взгляд обшаривал каждый камень и каждый куст, где могла притаиться опасность. Ближе к водоему земля была усыпана сухими ветками с растущих вокруг кустов. Когда люди приблизились, ветки эти, казалось, заблестели и задрожали; конь Барки встал на дыбы, когда они обратились в клубок извивающихся, шипящих змей. - Бел и Мардук! - вскричал шемит, пытаясь усмирить своего скакуна. - Жилище колдуна под защитой волшебных чар! - В голосе Урдоса из Кофа был суеверный ужас. - Это не опасно,- сказан Амбула.- Смотри, они вьются, как настоящие змеи, но не оставляют следов на песке. Следи за мной. Человек из Пунта спешился и набрал полную горсть камешков. Оснастившись подобным образом, он бесстрашно подошел к скопищу гадов и начал кидать в них камни. И каждая змея, в которую он попадал, вновь обращалась в безобидный стебель. - Это просто обман. Колдун в моей родной деревне тоже знает такой фокус. - Я так и думал, - сказан Бахдур-гирканиец. - Но у моего коня другое мнение. - Мы оставим лошадей здесь, - распорядился Беритус. - Даже если мы потратим время и уничтожим всех этих змей, животные тут же могут испугаться следующей иллюзии. - Идти пешком? - переспросил Урдос. - Там могут быть враги. - Сомневаюсь, - сказал Беритус. - Стал бы он докучать нам всеми этими ничтожными чарами, если бы сам был здесь с защищающими его разбойниками? Однако будьте начеку. Какие-то его штучки могут оказаться больше чем просто иллюзией. Змеи могли оказаться здесь просто для того, чтобы отбить охоту у местных верблюжатников пользоваться его водой. Сам дом, возможно, защищен понадежнее. С оружием наготове они двинулись к дому. Люди с натянутыми луками ощупывали глазами верхушки пальм, а другие следили за домом и прилегающей территорией. Никто не забывал время от времени настороженно оглянуться. Эти люди знали о засадах - и тех, которые устраивали сами, и тех, которых избежали, - побольше, чем большинство профессиональных солдат, даже специально обученных. В двадцати шагах от места Беритус скомандовал остановиться. - Амбула, Бахдур, обойдите дом. Оба немедленно кинулись исполнять приказ, не сводя глаз со строения, с оружием, готовым немедленно поразить любого противника. Через две минуты они вернулись. - Внутри никаких признаков жизни, - отрапортовал Бахдур. - Есть по окну с каждой стороны, еще два сзади, все закрыты ставнями. Дверь только здесь. Он указал на деревянные двери, изрезанные магическими символами, в центральной части фасада, выходившего на пруд. Крыша была плоской, с чуть возвышающимся парапетом. - Зайдем внутрь, атаман? - спросил Урдос. - Пока нет. Амбула, залезь на дерево и взгляни на крышу. Коричневый человек выбрал величественную пальму, что возвышалась в дюжине шагов от дома. Воткнув свое тонкое копье тупым концом в землю, он развернул чалму и обвил ствол широкой матерчатой полосой. Упершись в ствол своими мозолистыми ступнями, он проворно, как белка, принялся карабкаться по дереву. Забравшись на нужную высоту, он исследовал плоскую крышу, сделанную из плетеного ивняка и залитую битумом. - Ни людей, ни других тварей, - сообщил Амбула. - Теперь можем идти, - сказал Беритус. Они двинулись к дому. - Углак, возьми свою булаву и выбей дверь. Именуемый так головорез, дюжий аргосиец, взял наизготовку оружие, что нес на плече. Булава представляла собой стальную рукоять в три фута длиной, увенчанную сферой с толстыми треугольными шипами. Это оружие, предназначенное вдребезги разбивать латы и кости под ним, равным образом годилось и для пробивания дверей. Углак обрушил на вход мощный удар. Но вместо того чтобы в щепки разбить дверь, булава будто наткнулась на стальную плиту. Она не отскочила, но застыла, а тот шип, что коснулся резного узора, вдруг вспыхнул красным. Сияние сразу распространилось по всей рукояти, и через мгновение Углак был охвачен сверкающей, извивающейся паутиной красного света. Он пронзительно завопил, когда, охваченная огнем и дымом, сгорела его одежда, а опаленная плоть почернела и покрылась пузырями. Последний вопль изошел из его горящих легких вместе с грязными, черными испарениями. Через тридцать или сорок ударов сердца чудовищное красное пламя исчезло, и почерневший скелет Углака упал на землю перед дверью. А рядом ярко-оранжевая булава, постепенно остывая, темнела, меняя цвет на темно-красный. Охотники за людьми в изумлении застыли, онемев от ужаса. Беритус первым обрел дар речи. - Что ж, похоже, этот путь для нас закрыт, - проговорил он. - Ты, конечно, больше не предлагаешь пытаться проникнуть туда, - сказал Урдос. - Это уже не обманчивые призраки змей - чародей повелевает реальными силами! Давайте-ка держаться отсюда подальше! Прочие горячо поддержали его. - Нет, это унизит мое достоинство, позволить какому-то... Его тирада резко оборвалась, ибо внезапно дверь со стуком распахнулась, и нечто огромное и волосатое вынырнуло оттуда, его желто-белые клыки исходили пеной. Не успел кто-либо пошевельнуться, как невероятно длинные лапы этого существа протянулись к охотникам, уродливые пальцы вцепились в шею одного из головорезов и притянули себе. Фантастические, лязгающие челюсти сомкнулись на его лице, размалывая мясо и кости, обнажая трепещущий мозг с одним глазным яблоком, жутким образом висящим на волокнистом нерве. В предсмертной судороге несчастный воткнул свой короткий меч в брюхо чудовищной бестии, кровь и внутренности выплеснулись наружу. При виде крови охотники за людьми сбросили с себя оцепенение. Это было не сверхъестественное пламя, но живое существо, просто необычное. А они знали, как обходиться с живой плотью. Лучники пустили стрелы глубоко в шкуру чудовища, в то время как Амбула и другие с пиками воткнули в него свои острия. Человек с боевым топором обрушил свое оружие на череп существа и прикончил его - острие разрубило крошечный мозг. Несколько ударов сердца они взирали на омерзительный труп. Обезьяноподобная туша с длинным волчьим рылом напоминала бабуина, но была в пять раз больше примата этой породы. Громкий хлопок заставил их повернуться к дому. Дверь захлопнулась вновь. - Хватит этого, атаман, - сказал Урдос. - Согласен, - ответил ему Беритус. - Возвращайтесь к коням, все. Не бегите, шагом. Будьте настороже. Этот колдун куда могущественней и умней, чем я думал. Возможно, он расставил ловушки и для спасающихся бегством. Они рассыпались, и все же находились достаточно близко друг к другу, чтобы в случае чего прийти на помощь, но не настолько, чтобы стать единой легкой мишенью. Когда они шли мимо пруда, вода в центре водоема забурлила и вспенилась белыми хлопьями. Тонкие щупальца появились из воды и взметнулись в воздух, будто длинные плети. Сперва они шарили вслепую, а затем устремились к людям. Тут уж нервы охотников за людьми окончательно сдали, и негодяи, вопя от ужаса, побежали к своим коням. Большинству это удалось, но оседлать напуганных, рвущихся лошадей задача непростая, и один из охотников слишком долго справлялся с нею. Как раз когда он изловчился сунуть ногу в стремя, щупальце обвилось вокруг его тела и потащило его назад. Тут же и другие щупальца обвили его члены и оторвали его от земли. Некоторые из этих тонких лиан были усеяны сосочками, другие - короткими, кривыми зубцами. И каждое щупальце было увенчано зеленым глазом, подобным изумруду. Воющий от ужаса и боли охотник был утащен в пенящуюся воду. Туша этого существа была по-прежнему скрыта. Люди не стали ждать возможности узреть, как выглядит все чудище, а предпочли пришпорить своих коней и пустить их во весь опор. Впрочем, шпоры не требовалось, ибо кони были напуганы еще больше людей. Крики постепенно затихли за ними, а они оставили много миль между собой и жилищем колдуна, прежде чем наконец замедлили бег.
Глава восьмая
Волволикус слегка постучал в дверь, обитую толстыми досками, стянутыми выкованным затейливыми узорами железом. Дом стоял на узенькой улочке в северозападной части города. Как и прочие вокруг, он был двухэтажным, но, в отличие от других, над его плоской крышей еще более чем на четыре этажа возвышалась узкая башня. С обеих сторон к дому примыкали лавки, одна торговала маслом, другая свечами. Воздух благоухал от расположенной поблизости парфюмерной, а еще где-то совсем рядом играла лютня. Когда маг постучал в третий раз, некая древняя карга приоткрыла маленькое смотровое окошко в верхней части двери. - Кто стучит в столь поздний час? - Я, Волволикус, - сказал колдун. - Имя известно твоему хозяину. Старуха заворчала и захлопнула маленькое оконце. Несколько минут спустя массивная дверь со скрипом отворилась, в проеме показался мужчина чуть помоложе своей служанки и поманил туранского колдуна внутрь. - Волволикус? Ты действительно тот, кто собрал Верховный Сбор? - Именно так, - подтвердил, входя, чародей. - Мир дому твоему и всем его обитателям. - Мир и тебе, - скороговоркой пробормотал старик. - Затем: - Только вчера я узнал о твоем поступке. И вот почему: я был столь глубоко погружен в свои магические размышления, когда пришел вызов, что пропустил первую встречу. - Волволикус знал, что человек этот в своем ремесле далек от первого ранга и поэтому не был призван на Сбор. - Прости огрехи моих манер, но я никак не ожидал увидеть тебя здесь. Я - Эльма, чародей Зеленой Воды. - Я понял, что найду здесь товарища по ремеслу, когда заметил твою башню. - Да, в своих исследованиях я иду Путем Звезд и Воды. Но ты, несомненно, забрался далеко от своего жилища. - Я живу всего в нескольких днях пути отсюда, - сказал Волволикус, - и некое дело привело меня сюда. - Ты оказал честь моему дому, - сказал Эльма. - Голоден ли ты? На этой земле даже колдуны соблюдали священные законы гостеприимства. - Я как раз из караван-сарая, отведав тамошней еды со своими спутниками. Кстати, я могу задержаться в этом городе на несколько дней и ищу приют для себя и своей дочери. Эльма поклонился: - Ты оказываешь мне еще большую честь. - Тогда я попрошу еще об одной вещи, и этот вопрос имеет куда более серьезное значение: этой ночью я вновь должен созвать Верховный Сбор. Эльма разинул рот от изумления: - Разумеется, ты можешь использовать мои скудные средства для воплощения подобного замысла. Насколько мне известно, никогда из этой части земли не исходил подобный призыв.
- За последнее тысячелетие не было и времен, подобных этим, - сказал Волволикус.- А сейчас, если ты позволишь, время перейти к делу. - Пожалуйста, следуй за мной. Эльма отдал своей карге распоряжения запереть дом и ожидать у дверей прибытия дочери своего гостя. Затем оба подошли к лестнице и начали подниматься. Два пролета вывели их к просторному саду на крыше. В пустынной ночи здесь царила приятная прохлада. На многих домах с плоскими крышами были разбиты подобные сады, где жители обычно встречались и вели беседы после захода солнца. Эльма направился к башне и отпер ее единственную дверь ключом, пристегнутым к поясу. Отсюда наверх вела узкая винтовая лестница. Два мага поднялись и вышли на значительно меньшую террасу, откуда открывался вид на весь город, оазис и окружающую пустыню. На парапете здесь лежали бронзовые инструменты, а вокруг были расположены бесчисленные изваяния из металла, дерева и камня. В центре террасы находилась каменная чаша с кристально чистой водой. Края чаши были украшены затейливо вырезанными в камне человеческими и звериными фигурами. Волволикус подошел к парапету и исследовал бронзовую подставку, что поддерживала гладкий, полированный кристалл размером с суповую тарелку. Глазом знатока он оценил и кристалл, и замысловато отделанную оправу. Кристалл был установлен в шарнирном гнезде, что позволяло вращать его под любым углом. - Прекрасный звездный кристалл, - заметил Волволикус. - И этой ночью он нам понадобится, - сказал Эльма, регулируя угол наклона. - Смотри, взошла Звезда Пса и с ней Великая Комета - самое могущественное соединение. - Давай приступим, - сказал Волволикус. Оба, скрестив ноги, уселись у чаши и устремили взоры на воду. Поверхность воды отражала звезды, а кристалл сфокусировал свет Звезды Пса в центр чаши. Постепенно вода ушла из их сознания, и они ощутили, будто парят среди этих звезд, которые, в свою очередь, менялись и перемещались, становясь в незнакомый строй и в конце концов образовав загадочный геометрический узор. А потом над каждой звездой появилась голова чародея. Теперь их было куда больше, чем раньше, в доме Волволикуса. Над звездой, что, казалось, сверхъестественным образом мерцает чернотой, возникло лицо Тот-Амона. Он первым подал голос: - Вижу, что на этот раз ты притащил с собой колдуна, такого же ничтожного, как ты сам, - говорил он. - Совсем плохие настают времена, если великие свершения творятся столь мелкими магами. - Придержи язык, стигиец, - холодно произнес Волволикус. - Да, успокойся,- сказал Фенг-Юн из Кхитая.- Боги не выбирают свои орудия по капризу, и то, что изучающий наши искусства не погряз в черном грехе, как ты, вовсе не значит, что он недостоин занять место в высшем ранге среди нас. Пока великий кхитайский маг выговаривал ему, стигиец весь кипел от гнева, но более ничего не сказал. - Что произошло со времени твоего последнего сообщения, Волволикус? спросил кхитаец. - Ты вошел в этот храм Аримана? Ты узрел его крипту? - Я сделал это. Позвольте мне описать для вас события последних нескольких дней. Используя тайный язык чародеев, коим можно сообщать куда больше, чем обычной речью, он выложил им свою историю, которую остальные встретили с восторженным вниманием. - Возмутительно! - воскликнул немедиец, когда Волволикус закончил свое повествование. - Величайшие, космические события принимают форму бандитской авантюры! - Даже бессмертные боги, - сказал вендиец, - обнаруживают чувство юмора. - Та крипта не была обычной брешью, - заявил пиктский чародей. - Воистину это пасть божества. Если те глупцы коснулись стен, не только они обречены на немыслимую смерть, нет, это будто дразнить голодного тигра крошечными кусочками мяса. Теперь он потребует больше и больше. - Тот главарь твоей банды кажется дерзким малым, - молвил колдун из Куша. - Кем он может быть? - Это выдающийся северянин, варвар и авантюрист, - объяснил Волволикус. Я представлю вам его образ. Среди собравшихся медленно возникли голова и могучие плечи киммерийца. - Тот мерзавец! - вскричал раскрашенный и утыканный перьями черный колдун. - Я знал его годы назад, когда он был пиратом Амрой! И другие восклицали, что они тоже сталкивались с варваром. - Ага, это более чем интересно, - сказал Фенг-Юн. Его плотно сомкнутые глаза и рот были абсолютно неподвижны, однако лицо его непостижимым образом оживилось. - Это, должно быть, один из тех исключительных людей, что попирают мир. Ведомые роком, они лишь смутно сознают это, ни в грош не ставя величественные планы королей и чародеев. Известно, что подобные бросают вызов даже богам и живут потом, рассказывая об этом. - Как Рустам Победитель богов! - воскликнул ужасный зингарец. - Вот именно, - подтвердил кхитаец. - Таким был Ма-Тзу, в правление императора Лина, две тысячи лет назад. За этим же мы должны пристально наблюдать, ибо он может стать нашим инструментом спасения, но способен и причинить величайший вред. - Какова ваша воля, господа мои? - спросил Волволикус. - Ты должен держаться поближе к варвару, - сказал кхитаец. - Но тебе также необходимо вернуться в тот храм. Некоторые из нас направят туда свои стопы прямо сейчас, но все требует времени. Много преград лежит на наших путях, и я полагаю это зловещей работой Аримана. Сам бы я в один день смог оказаться там, имей я возможность призвать дракона, чтобы перенести меня, но он впервые за три сотни лет не внимает моему зову. - Дело в том, что мы вскоре вернемся, - сказал Волволикус. - Разбойники собираются оставаться в этом городке полный оборот Луны, но мне известно, что это невозможно. - Очень хорошо, - проговорил Фенг-Юн. - Остальные не имеют большого значения, но от тебя настоятельно требуется вернуться. Я полагаю, то же относится и к киммерийцу. Что до прочих, это простые смертные, и нам нет до них дела. - Будет, как ты пожелаешь, господин, - сказал Волволикус. - Сделаешь это, - добавил кхитаец, - и ты вступишь в Первый Круг. Потерпишь неудачу, и тебе уже не понадобится занимать какой-либо ранг среди подобных. Ибо это может оказаться концом света для каждого из нас.
- В Иранистане, так? - сказал Загобал, поглаживая бороду.- Неглупый ход, сознают они это или нет. Определенного рода бунт происходит в тамошней северной провинции, и нам категорически заказано пересекать реку. Командир стражников и его люди расположились лагерем близ деревушки к югу от Шахпура. Они прочесывали всю местность под предлогом погони за ускользнувшими бандитами. Здесь Беритус обнаружил своего нанимателя и представил ему отчет о своих действиях. - Ускользнуло их не более дюжины, - сообщил Беритус. - И у них нет с собой казны? - Во всяком случае, большей ее части, это несомненно. У них лишь усталые кони, на которых они скачут. - Тогда возникает следующий вопрос: добрались ли они до сокровища и спрятали его? Или они по-прежнему ищут золото? Как далеко мог колдун закинуть такую массу? Беритус пожал своими оголенными плечами: - На этот вопрос у меня нет ответа. Мне не доводилось иметь дело с летающими сокровищами, да и с земными не особо. Загобал задумался. - Мог колдун отправить золото в потайное место в Иранистане? Это был бы сложный случай. - Ты говоришь, что жилище мага недалеко отсюда? - спросил Беритус. - Да, именно так. - Не мог он отправить сокровища туда? А бегство в Иранистан - просто хитрость, чтобы избавиться от погони. Они могли вновь перейти реку в другом месте и вернуться в дом колдуна, чтобы поделить добычу. - В этом есть смысл, - сказал Загобал. - Я дам тебе проводника. Отправляйся к жилищу Волволикуса и обшарь там все, затем доложи мне свои выводы. Но если ты обнаружишь сокровища, никому, кроме меня, ни слова. - Как пожелаешь, командир. Нам нужны свежие лошади. - Выбери среди наших запасных. Обращайся к моему интенданту за любым необходимым снаряжением и припасами. То, чего у него нет, - он указал на скопление домов поблизости, - возьмешь в деревне. - А если крестьяне будут против? - спросил Беритус. - Убей всякого, кто помешает тебе. Меня беспокоят дела поважнее жалких деревенщин. Два часа спустя Беритус и его охотники за людьми уже отъехали от деревни верхом на свежих лошадях и снабженные всем необходимым. За собой они оставляли несколько зарубленных крестьян, одни из которых не пожелали расставаться со своим имуществом, а другие отказались предоставить банде убийц своих дочерей. Вел их туранский кавалерист, коротышка с облегченным снаряжением разведчика верхом на резвом скакуне. Без устали они скакали по бесплодной равнине, лишь изредка останавливаясь, чтобы дать отдых животным. Уже ближе к ночи вдалеке перед ними предстал дом Волволикуса. - Вот нужное место, - сообщил, указывая, проводник. - Мой командир приказал не сопровождать вас туда. Я останусь здесь до вашего возвращения. - Вперед, - крикнул Беритус, направляя коня в маленькую долину, где у пруда стоял дом чародея. Дым не поднимался от крыши, и нигде в поле зрения не было ни людей, ни животных. Но они знали, что тишина сия может быть обманчивой, ибо все они и сами не раз сидели в укрытиях, не подавая при этом никаких признаков своего там пребывания. А потому двигались они с осторожностью. Шемит Барка, чуть обогнав остальных, ехал, держа стрелу на тетиве. Он скакал босиком и, оставив стремена, цеплялся за седло скрюченными пальцами ног. Соблюдая предельную осторожность, он внимательно осматривал землю, его взгляд обшаривал каждый камень и каждый куст, где могла притаиться опасность. Ближе к водоему земля была усыпана сухими ветками с растущих вокруг кустов. Когда люди приблизились, ветки эти, казалось, заблестели и задрожали; конь Барки встал на дыбы, когда они обратились в клубок извивающихся, шипящих змей. - Бел и Мардук! - вскричал шемит, пытаясь усмирить своего скакуна. - Жилище колдуна под защитой волшебных чар! - В голосе Урдоса из Кофа был суеверный ужас. - Это не опасно,- сказан Амбула.- Смотри, они вьются, как настоящие змеи, но не оставляют следов на песке. Следи за мной. Человек из Пунта спешился и набрал полную горсть камешков. Оснастившись подобным образом, он бесстрашно подошел к скопищу гадов и начал кидать в них камни. И каждая змея, в которую он попадал, вновь обращалась в безобидный стебель. - Это просто обман. Колдун в моей родной деревне тоже знает такой фокус. - Я так и думал, - сказан Бахдур-гирканиец. - Но у моего коня другое мнение. - Мы оставим лошадей здесь, - распорядился Беритус. - Даже если мы потратим время и уничтожим всех этих змей, животные тут же могут испугаться следующей иллюзии. - Идти пешком? - переспросил Урдос. - Там могут быть враги. - Сомневаюсь, - сказал Беритус. - Стал бы он докучать нам всеми этими ничтожными чарами, если бы сам был здесь с защищающими его разбойниками? Однако будьте начеку. Какие-то его штучки могут оказаться больше чем просто иллюзией. Змеи могли оказаться здесь просто для того, чтобы отбить охоту у местных верблюжатников пользоваться его водой. Сам дом, возможно, защищен понадежнее. С оружием наготове они двинулись к дому. Люди с натянутыми луками ощупывали глазами верхушки пальм, а другие следили за домом и прилегающей территорией. Никто не забывал время от времени настороженно оглянуться. Эти люди знали о засадах - и тех, которые устраивали сами, и тех, которых избежали, - побольше, чем большинство профессиональных солдат, даже специально обученных. В двадцати шагах от места Беритус скомандовал остановиться. - Амбула, Бахдур, обойдите дом. Оба немедленно кинулись исполнять приказ, не сводя глаз со строения, с оружием, готовым немедленно поразить любого противника. Через две минуты они вернулись. - Внутри никаких признаков жизни, - отрапортовал Бахдур. - Есть по окну с каждой стороны, еще два сзади, все закрыты ставнями. Дверь только здесь. Он указал на деревянные двери, изрезанные магическими символами, в центральной части фасада, выходившего на пруд. Крыша была плоской, с чуть возвышающимся парапетом. - Зайдем внутрь, атаман? - спросил Урдос. - Пока нет. Амбула, залезь на дерево и взгляни на крышу. Коричневый человек выбрал величественную пальму, что возвышалась в дюжине шагов от дома. Воткнув свое тонкое копье тупым концом в землю, он развернул чалму и обвил ствол широкой матерчатой полосой. Упершись в ствол своими мозолистыми ступнями, он проворно, как белка, принялся карабкаться по дереву. Забравшись на нужную высоту, он исследовал плоскую крышу, сделанную из плетеного ивняка и залитую битумом. - Ни людей, ни других тварей, - сообщил Амбула. - Теперь можем идти, - сказал Беритус. Они двинулись к дому. - Углак, возьми свою булаву и выбей дверь. Именуемый так головорез, дюжий аргосиец, взял наизготовку оружие, что нес на плече. Булава представляла собой стальную рукоять в три фута длиной, увенчанную сферой с толстыми треугольными шипами. Это оружие, предназначенное вдребезги разбивать латы и кости под ним, равным образом годилось и для пробивания дверей. Углак обрушил на вход мощный удар. Но вместо того чтобы в щепки разбить дверь, булава будто наткнулась на стальную плиту. Она не отскочила, но застыла, а тот шип, что коснулся резного узора, вдруг вспыхнул красным. Сияние сразу распространилось по всей рукояти, и через мгновение Углак был охвачен сверкающей, извивающейся паутиной красного света. Он пронзительно завопил, когда, охваченная огнем и дымом, сгорела его одежда, а опаленная плоть почернела и покрылась пузырями. Последний вопль изошел из его горящих легких вместе с грязными, черными испарениями. Через тридцать или сорок ударов сердца чудовищное красное пламя исчезло, и почерневший скелет Углака упал на землю перед дверью. А рядом ярко-оранжевая булава, постепенно остывая, темнела, меняя цвет на темно-красный. Охотники за людьми в изумлении застыли, онемев от ужаса. Беритус первым обрел дар речи. - Что ж, похоже, этот путь для нас закрыт, - проговорил он. - Ты, конечно, больше не предлагаешь пытаться проникнуть туда, - сказал Урдос. - Это уже не обманчивые призраки змей - чародей повелевает реальными силами! Давайте-ка держаться отсюда подальше! Прочие горячо поддержали его. - Нет, это унизит мое достоинство, позволить какому-то... Его тирада резко оборвалась, ибо внезапно дверь со стуком распахнулась, и нечто огромное и волосатое вынырнуло оттуда, его желто-белые клыки исходили пеной. Не успел кто-либо пошевельнуться, как невероятно длинные лапы этого существа протянулись к охотникам, уродливые пальцы вцепились в шею одного из головорезов и притянули себе. Фантастические, лязгающие челюсти сомкнулись на его лице, размалывая мясо и кости, обнажая трепещущий мозг с одним глазным яблоком, жутким образом висящим на волокнистом нерве. В предсмертной судороге несчастный воткнул свой короткий меч в брюхо чудовищной бестии, кровь и внутренности выплеснулись наружу. При виде крови охотники за людьми сбросили с себя оцепенение. Это было не сверхъестественное пламя, но живое существо, просто необычное. А они знали, как обходиться с живой плотью. Лучники пустили стрелы глубоко в шкуру чудовища, в то время как Амбула и другие с пиками воткнули в него свои острия. Человек с боевым топором обрушил свое оружие на череп существа и прикончил его - острие разрубило крошечный мозг. Несколько ударов сердца они взирали на омерзительный труп. Обезьяноподобная туша с длинным волчьим рылом напоминала бабуина, но была в пять раз больше примата этой породы. Громкий хлопок заставил их повернуться к дому. Дверь захлопнулась вновь. - Хватит этого, атаман, - сказал Урдос. - Согласен, - ответил ему Беритус. - Возвращайтесь к коням, все. Не бегите, шагом. Будьте настороже. Этот колдун куда могущественней и умней, чем я думал. Возможно, он расставил ловушки и для спасающихся бегством. Они рассыпались, и все же находились достаточно близко друг к другу, чтобы в случае чего прийти на помощь, но не настолько, чтобы стать единой легкой мишенью. Когда они шли мимо пруда, вода в центре водоема забурлила и вспенилась белыми хлопьями. Тонкие щупальца появились из воды и взметнулись в воздух, будто длинные плети. Сперва они шарили вслепую, а затем устремились к людям. Тут уж нервы охотников за людьми окончательно сдали, и негодяи, вопя от ужаса, побежали к своим коням. Большинству это удалось, но оседлать напуганных, рвущихся лошадей задача непростая, и один из охотников слишком долго справлялся с нею. Как раз когда он изловчился сунуть ногу в стремя, щупальце обвилось вокруг его тела и потащило его назад. Тут же и другие щупальца обвили его члены и оторвали его от земли. Некоторые из этих тонких лиан были усеяны сосочками, другие - короткими, кривыми зубцами. И каждое щупальце было увенчано зеленым глазом, подобным изумруду. Воющий от ужаса и боли охотник был утащен в пенящуюся воду. Туша этого существа была по-прежнему скрыта. Люди не стали ждать возможности узреть, как выглядит все чудище, а предпочли пришпорить своих коней и пустить их во весь опор. Впрочем, шпоры не требовалось, ибо кони были напуганы еще больше людей. Крики постепенно затихли за ними, а они оставили много миль между собой и жилищем колдуна, прежде чем наконец замедлили бег.