Робертс Джон Мэддокс. Отравленные земли

   Анса не задумывался о таких возможностях, и поэтому встревожился.
   — Прошу тебя не делать никаких таких предположений! Я уехал из дома, чтобы быть подальше от подобных забот и немного отвлечься. Последнее, чего я хочу, это стать королем, или даже принцем.
   — Ты скоро узнаешь, что собственные желания человека мало что значат в его судьбе. И простое стремление к наслаждению жизнью может преподнести странные неожиданности. Например открыто отправиться в лагерь врага, .
   — Пока это только моя собственная жизнь, которой я рискую. Мне не хочется ничего упустить!
   — Понимаю. Ну, если ты хочешь придерживаться такого пути, я не стану удерживать тебя. Ты получишь свое письмо. Станет ли королева Лерисса считаться с ним, получив его из моих рук, это другой вопрос.
   — Благодарю тебя. Мне бы хотелось послать письмо отцу и уведомить его о происходящем. Сможешь ли ты выделить гонца для доставки послания? Это длинный путь, и вернется он не скоро.
   — Конечно, у меня много посыльных. Они проводят слишком много времени в безделье, пользуясь королевской щедростью. Но ты не должен упоминать о состоянии короля в твоем письме. Оно может попасть в чужие руки.
   — Согласен, моя госпожа.
 

Глава четырнадцатая

   — Куда ты собираешься? — ужаснулась и рассвирепела Фьяна. — Ты это не всерьез?!
   — Нет, всерьез. Разве не за этим мы приехали сюда? Как еще я смогу лучше узнать замыслы Гассема, чем прямо поехать к нему в гости? Ну, — поправился он, — не совсем к нему, а к королеве Лериссе. Думаю, я смогу многое узнать там. Этот город и его дворец интересны и занимательны, но такой возможности нужно отдать предпочтение.
   — Но мы же собирались путешествовать вместе! — запротестовала она.
   — Однако ты не предполагала заниматься лечением короля Ах'на. А мне нечего здесь делать, пока ты ухаживаешь за ним. Эта поездка всего на несколько дней, а потом я вернусь. — Он похлопал ее по руке, но она сердито уставилась на него.
   — Мне это не нравится. Слишком много всего может случиться. Тебя могут узнать и взять в плен.
   — Кто может узнать меня? Я никогда не видел Гассема или Лериссу. Я был еще ребенком, когда в последний раз к отцу и прибыло соноанское посольство.
   — Королева Масила увидела сходство между тобой и твоим отцом.
   Он пожал плечами.
   — Потому что она больше не видела никого из моего народа. Но я куда больше похож на мать, чем на отца. Что же касается чистокровных шессинов, на них я совсем не похож, ни в каком отношении.
   — Ты просто хочешь найти предлог, чтобы сбежать на поиски приключений.
   — Зачем мне нужен предлог? Если я должен выполнить свой долг, то сделаю это, как сочту наиболее подходящим. Почему я должен спрашивать у тебя разрешения?
   Фьяна пыталась проявить негодование, но у нее на глаза навернулись слезы.
   — Просто… не хочу, чтобы ты оставлял меня здесь одну.
   Его злость улеглась, он сел на постель и обнял ее. Она положила голову ему на грудь, и Анса принялся поглаживать её серебристые волосы.
   — Прости меня, Фьяна. Я веду себя как беззаботный мальчишка, гоняясь удовольствиями и позабыв о том, что оставляю тебя здесь в большой опасности. Но все равно я не могу упустить возможность увидеть врага на близком расстоянии.
   Она вздохнула.
   — Ты не сделаешь какой-нибудь глупости… например, не попытаешься похитить Лериссу или убить Гассема?
   — Ты считаешь меня глупцом? Любая такая попытка даст им великолепный повод напасть на эту страну, и это было бы плохим способом отплатить королеве Масиле за ее доверие.
   — Все правильно. — Фьяна успокоилась, но Анса не хотел, чтобы она сразу же ушла. Они были предусмотрительны и сдержанны по отношению друг к другу, — два молодых человека различной расы и культуры, которых тянуло друг к другу, вопреки им самим. Она была теплой и хрупкой в его объятиях. От нее пахло травами и еще чем-то пряным…
   — Пока меня не будет, королева согласилась удвоить количество твоих охранников-баменов. Они фанатично преданы королю и будут охранять твою жизнь, как самого монарха.
   — Это успокаивает. Если король умрет, я буду первая, кого они убьют.
   Он не подумал и об этом.
   — Он в таком положении, что трудно будет узнать точно, когда он скончался, если уж дойдет до этого. Если он умрет, скажи, что он спит и беги прочь как можно скорее.
   — А-то я беспокоилась о тебе! — воскликнула Фьяна. Затем она подняла голову, и их губы соприкоснулись. Она упала на подушки. Анса крепко обнял девушку, и ее тело подалось ему навстречу. Огонь страсти разгорался все сильнее, они начали стаскивать друг с друга одежду. Юноша ощутил ее упругую молодую грудь в своих ладонях. Лампы догорели, и в тусклом лунном свете ее голубое тело казалось смуглым, с ослепительно-белым треугольничком внизу живота.
   Она ласкала его тело своими тонкими пальцами, пока Анса целовал ее соски, касался языком пупка и лобзал белый холмик между бедер. Затем он снова целовал ее в губы и ее ноги раздвинулись под ним. Рука Фьяны направляла его, и он проскользнул в невероятное восхитительное тепло. Он чувствовал ее изящное, хрупкое тело, вскидывавшееся со страстью и силой, и чувствовал теплое дыхание на своем лице.
   Громче шума в ушах от прилива крови было ее прерывистое дыхание и томные вскрики. И под конец, в яростном стремительном напоре, когда семя изверглось мощным потоком, она выкрикнула его имя.
   Долгое время они лежали, недвижимо, пока не успокоилось их дыхание, и он все еще оставался неизменно внутри нее. Они обнимались, не разговаривая и наслаждаясь близостью.
   — Я не ожидала такого, — прошептала она наконец, — но рада, что это случилось. Теперь я уверена, что ты вернешься ко мне.
   · А ты разве могла сомневаться в этом? — спросил он.
   · Да.
   — Ну, конечно, теперь ты можешь не сомневаться, что я пробью себе дорогу через все войско Гассема, чтобы вернуться обратно к тебе.
   — Просто береги себя и возвращайся. — Она обвила его шею руками и поудобней устроилась, положив голову ему на грудь. Через несколько минут она уже спала.

* * *

   Анса забрал свое оружие у ворот дворца. Он хотел всего лишь прогуляться по городу, но чувствовал себя раздетым без него. С мечом и кинжалом за поясом, с боевым топориком, привязанным ремнем к поясу, он снова почувствовал себя полноценным воином.
   Он хотел ненадолго уйти из дворца. Фьяна снова закрылась с королем, в окружении склянок, горшочков и связок лекарственных трав. Лекарь, ходивший за кабо, и пара крепких слуг оставались при ней, к вящему негодованию всего двора.
   Посольство должно было отбыть через два дня, и Анса сказал королеве, что ему необходимо пополнить свои запасы. Она предложила взять во дворце то, что ему требуется, но он возразил, что суровым полевым условиям дворцовые материалы не могут соответствовать. Поэтому она дала ему кошелек с золотыми ауриками и пожелала приобрести для себя все самое лучшее.
   Его первой остановкой стал квартал лучников. Анса отдал им одну стрелу и заказал сорок точных подобий, которые должны были быть готовы к следующему. Кузнец уверил его, что отложит всю иную работу, чтобы выполнить приказ королевы.
   В квартале торговцев тканями он сменил свой грязный, потрепанный походный плащ на прекрасную накидку из шерсти квилла, одновременно легкую и теплую, защищая от сырости и холода. Кроме того новый плащ мог служить покрывалом и отталкивал воду, как мех ныряющей летучей мыши.
   Кроме того, Анса приобрел великолепную пару новых сапог, по самой последней невванской моде. Ведь ему предстояла встреча с самой грозной в мире королевой, — нужно было соответствовать случаю.
   Юноша увидел, как люди входили в какой-то парк, и из любопытства пошел следом. Оказалось, что это королевский зверинец, который в этот день был открыт для посещения публики. Он таращил глаза на зверей настолько диковинных, что не поверил бы в их существование, если бы услышал, как их описывает незнакомец. Впрочем, Анса забавлялся, видя, как другие люди таращат глаза на животных с северных равнин и холмов, которые для него были совершенно обыденны. Он завершил свой день в винной лавке, расположенной в квартале развлечений. Звуки странной музыки лились из каждого окна, а шуты устраивали представления прямо на улице. В лавке, где он съел скромный обед, три девицы сладострастно танцевали среди столиков. В другое время Анса мог бы счесть их соблазнительными, но сейчас он не интересовался никакими женщинами, кроме Фьяны.
   Когда служители стали зажигать лампы, он понял, что пора возвращаться во дворец. Приятно насытившись едой и вином, юноша вышел наружу. По привычке, он встал у дверного проема, прислонившись спиной к стене, и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Когда он смог различать в темноте предметы, то наконец вышел наружу. Квартал развлечений был переполнен людьми и оставался шумным даже ночью, но как только он покинул его пределы, улицы стали пустыми и тихими.
   Он наслаждался лунным светом и прохладным воздухом, но вскоре встревожился, заслышав позади какие-то звуки. Анса оглянулся, но ничего не увидел. Он пожал плечами и пошел дальше. На открытой местности он мог легко уследить за окружающей обстановкой, но в этом чужом городе уверенности у него не было.
   Пройдя еще несколько улиц, он снова услышал звук крадущихся шагов. На этот раз он не замедлил шаг и не остановился. На следующую боковую улицу он свернул, как бы ничего не подозревая, затем быстро бросился в дверной проем и ступил в темноту. Он поставил сверток с покупками у ног и приготовил оружие. Узкая улица была неподходящим местом для длинного меча, но Анса все же проверил, насколько свободно тот выходит из ножен. Он снял с пояса каменный топорик и держал его в правой руке, а левой вытащил кинжал. Клинок длиной в один фут был слегка изогнутым и острым, как бритва. Его пальцы сжались на костяной рукоятке. Как ни странно, но юноша ждал поединка. Кровь стучала у него в ушах, горло сжалось, но это были славные ощущения, — ощущения близкого боя. Гораздо лучше, чем неопределенность и двусмысленность последних дней. Здесь, на улице, он мог встретить врагов, которые открыто жаждали его крови.
   На повороте появились двое мужчин в неприметной одежде. У одного был короткий меч, у второго — меч и дубинка. Они остановились, когда поняли, что их жертва исчезла. Осторожно они увеличили пространство между ними на один шаг, перед тем как начали крадучись продвигаться дальше по улице. Это были опытные хищники…
   Анса знал, что ему лучше всего атаковать их в тот момент, когда они будут рядом, не давая времени для согласованной атаки. Но он хотел узнать, кто послал их.
   Было маловероятно, что они не заметят его, когда пройдут мимо, и он не хотел, чтобы его загнали в ловушку в дверном проеме. Когда они оказались на расстоянии десяти шагов, он вышел навстречу.
   — Кто вас послал? — воскликнул юноша. — Что вы… — Тут же он понял, что сделал серьезную ошибку. Они и не собирались с ним разговаривать. Убийца с дубинкой сделал ложный выпад в сторону его головы, в то же самое время нацеливаясь в живот коротким мечом. Второй прижимал Ансу сбоку.
   Юноша отскочил назад и нанес удар каменным топориком по руке, в которой была зажата дубинка. Раздался звук раскалывающегося дерева и ломающейся кости, и атакующий упал. Его спутник, которому не удалось нанести удар, вскинул руку. Вместо того, чтобы отскочить назад и уйти от атаки, Анса выступил вперед и нанес удар кинжалом, до кости разрезав предплечье нападающего. Меч загремел по мостовой, когда Анса коротким рубящим ударом наотмашь опустил топорик. Он с хрустом вошел в висок мужчины и тот упал на собственный меч.
   Второй нападающий очнулся от боли в сломанных пальцах и тут же вновь бросился в атаку, держа Ансу в обороне. Юноша отступил, нанес обманный удар топориком сверху, затем со свистом опустил его на колено нападающего. Наемный убийца охнул и попытался перенести свой вес на здоровую ногу, но в этот момент Анса рванулся и всадил кинжал в живот наемника, вспарывая его снизу доверху. Юноша отступил, когда его противник стал падать, и нанес ему сильнейший удар по голове топориком — для пущей уверенности.
   Тяжело дыша и дрожа от волнения, Анса изучал дело своих рук. Оба человека были мертвы, и уже не ответят ни на какие вопросы. Бой был коротким и произвел мало шума. Никто не выглянул из окрестных домов, чтобы полюбопытствовать. Удовлетворенный тем, что за ним никто не наблюдал, юноша вытер свое оружие об одежду убитых, подобрал пожитки и вернулся на широкую улицу, чтобы продолжить путь во дворец.
   Кто же они такие? Возможно, просто воры. Весь день он был на виду, легко тратил деньги. И все-таки это казалось маловероятным. Убийцы выглядели знатоками своего дела. И явно желали отнять у Ансы не деньги, а его жизнь.
   Он пошел обратно во дворец, сдал оружие и вернулся в свои покои. Фьяны там не было, и раб сказал ему, что она все еще с королем.
   Юноша обдумывал свой следующий шаг. Нужно ли докладывать о нападении? Если да, то кому? Кто бы ни подослал к нему убийц, этот человек должен быть здесь, во дворце. Он решил, что расскажет об этом лично, королеве, и более никому, кроме Фьяны.
   Фьяна вернулась поздно, выглядела она очень усталой.
   — Он начинает откликаться, — сказала она Ансе. — Я смогла ограничить воздействие яда, и нам удалось дать ему хоть какое-то питание.
   — Он поправится? — спросил юноша.
   — Не могу сказать точно, но сейчас у меня больше надежды. Пройдет еще несколько дней, и он сможет даже разговаривать. Сейчас он моргает, и мышцы лица обрели подвижность. Королева ведет себя так, как будто бы он почти исцелился. Но я боюсь давать ей лишние надежды.
   Когда Фьяна немного отдохнула, Анса рассказал ей о нападении.
   — Какой ужас! — воскликнула она. — Но почему? Только потому, что мы пытаемся помочь королю, или потому, что ты собираешься уехать с посольством… или все вместе?
   — Я сам бы хотел это знать. Мне кажется, что мы мало что можем сделать, не вызвав неприязни у здешних вельмож. Вот еще одна причина, почему я должен следить за ними, когда они встретят Лериссу. А ты должна всегда держать телохранителей при себе, несмотря на то, что они вызывают раздражение и беспокоят тебя. Будь осторожна и с едой. Мы уже знаем, что кто-то здесь владеет искусством использования ядов.
   — А я гораздо более искусна в определении их. Тебе не стоит беспокоиться обо мне. Я гораздо больше беспокоюсь о тебе. В следующий раз они могут послать десять убийц вместо двоих.
   — Я буду чувствовать себя безопаснее вдали от этого места, — сказал он.
   — Но я буду скучать, пока тебя не будет. — Фьяна прильнула к нему, и Анса обнял ее, ощущая усталость девушки, как свою собственную.

* * *

   Королевские посланцы отбыли туманным утром через главные ворота дворца и по главной улице спустилась с холма. Простой народ смотрел в изумлении, как пышная процессия дворян со слугами и охраной проходили мимо. Слухи о войне на западе уже давно ходили по городу.
   Среди всей этой пышности и великолепия вряд ли кто-нибудь обратил внимание на одинокого неприметного всадника с большим луком, который ехал в хвосте процессии.
   Ансе было грустно покидать город, но лишь потому, что здесь он оставлял Фьяну. Во всем остальном этот миг был одним из самых волнующих в его жизни. Он ехал, чтобы встретиться со своим наследственным врагом, — о таком приключении он мечтал еще мальчишкой. Но сейчас радость ему отравляло беспокойство о возлюбленной, и Анса невольно спрашивал себя, всегда ли реальность вторгается таким образом в жизнь героя…
   За стенами города их настиг почетный эскорт короля, казармы которого размещались около Воинского Поля. Воины в роскошных доспехах, на породистых кабо под расшитыми чепраками, окружив кавалькаду, направились вперед по западной дороге.
   Анса, представляющий собственное вымышленное посольство, не имел определенного места в процессии, и это его вполне устраивало. Надменные министры старались игнорировать безродного чужеземца, а юноша тем временем гадал, не мог ли кто из них подослать тех убийц. Он воспользовался преимуществом своего неопределенного статуса, чтобы ехать среди охранников и разговаривать с ними. Они с удовольствием отвечали на его вопросы, и юноша много нового узнал о принятых в этих краях способах ведения войны и о боевых приемах.
   Когда Анса рассказал им о свойствах своего мощного лука, они проявили лишь сдержанный интерес. По их словам, щиты и доспехи были надежны и непроницаемы для любого такого оружия.
   Было ясно, что уже много лет они не видели реальных военных действий. На юношу произвел впечатление их боевой дух, но он знал, что требуется нечто большее, чем гордость и отвага, чтобы выигрывать сражения у воинов, которых вел Гассем. Он надеялся, что пехота Грана лучше оправдает его надежды.
   Обустройство лагеря оказалось сложным делом, потому что вельможи и их окружение требовали больших шатров, обставленных со всей роскошью. Анса не относился к этому с презрением, ибо понимал, что любому посольству важнее всего произвести впечатление на другую сторону. Демонстрация богатства означает власть и могущество их сюзерена.
   По мере продвижения на запад, низины понемногу сменились возвышенностью. Как ему и говорили, ночи здесь были холодные и промозглые, с тяжелым туманом, лежавшим на холмах. Колонна шла медленно, и потому Анса воспользовался возможностью и съездил в лес на охоту. Пойманная добыча делала его желанным у любого костра, который он выбирал по вечерам.
   Когда они приблизились к реке, дорогу стали заполнять беженцы из Соно, и число их постоянно увеличивалось. Пограничные заставы были запружены людьми, и некоторые предпочитали переплывать реку, а не заниматься формальностями при переходе границы. Во время остановок Анса и его спутники расспрашивали соноанцев. Они услышали рассказы о грабежах, насилии и опустошении в устрашающем масштабе. Завоеватели захватывали землю, домашний скот и урожаи, насиловали по своему желанию, забирали трудоспособных мужчин для рабского труда на осадных работах. Работорговцы, которые шли вслед за армией, как летучие мыши-падальщики, вели мужчин, женщин и детей, связанными, в длинных скорбных процессиях.
   Все это было достаточно обыденным для любой войны. Больше всего поражала та невероятная скорость, с которой Гассем завершил покорение значительной части Соно. Создавалось впечатление, что его войска повсюду, в то время, как король сидит беспомощно в своей столице, осаждаемой Гассемом.
   Хотя Анса и не общался с ними, он пристально следил за вельможами. Лица их были угрюмы: они сознавали, что Гассем, устами своей королевы, будет проводить переговоры с позиции бесспорной силы. Лишь советники Флорис и Импимис оставались невозмутимы, но потому ли, что они так хорошо владели собой — или они считали, что им нечего опасаться островитян, Анса сказать не мог.
 

Глава пятнадцатая

   Они подъехали к склону холма, полого спускавшемуся к реке. На первый взгляд, река Колль представляла собой поразительное зрелище. Даже в засушливых краях далеко на севере она внушала восхищение, но по пути через джунгли многие притоки сбрасывали в нее свои воды, и Колль разливалась, как настоящее море. Однако, хотя она и была широкой, но не глубокой, ее течение было спокойным, исключая то время, когда река вздувалась от дождевых потоков.
   Остров Печали представлял собой удлиненный овал посреди русла, северная часть которого представляла собой низкий лесистый холм, а южная — низину, поросшую травой. Даже издалека они могли видеть, что там были возведены красочные шатры, и паслось множество животные. Блики слепили глаза — это солнечный свет отражался от клинков и наконечников копий. Прежде чем они начали спускаться к реке, лорд Флорис попросил сделать остановку и по отдельности обратился к дипломатической миссии и охране. Анса прослушал обе речи.
   — Господа, — начал он, — женщина, с которой мы вскоре встретимся, представляет дикаря, запятнанного кровью, который претендует на королевское величие. Однако, как это ни покажется смешно, на нас возложена обязанность вести себя так, как если бы она в самом деле была тем, кем себя провозглашает. Ведите себя со всей торжественностью и учтивостью, которые вы привыкли проявлять по отношению к истинным членам королевской семьи. Нам неизвестны намерения этих разбойников относительно Грана, и именно это мы должны узнать. В настоящий момент наши отношения не враждебные, и мы желаем, чтобы они таковыми и оставались. Если поведение королевы или ее приспешников покажется вам грубым или вызывающим, вы должны помнить, что они варвары, незнакомые с цивилизованными нормами поведения. Не обижайтесь, или по крайней мере, не выказывайте обиды. За оскорбления всегда можно отплатить позднее, в более благоприятное для нас время.
   Он подъехал к собравшимся слугам и охранникам и обратился к ним:
   — Друзья мои, мы находимся среди дикарей, но вы должны помнить, что мы пришли к ним с миром. Варвары, которые там находятся, не являются частью цивилизованной армии, к какой вы привыкли, а представляют собой часть многоязычной орды, отбросы многих народностей, побежденных разбойником Гассемом. Среди них есть воины с островов, которых называют шессинами, известные во всем мире своей гордостью и высокомерием. Вы должны смириться с любым проявлением дерзости и не позволить вовлечь себя в споры. Если представителям короля Гассема не понравится, как пойдут переговоры, они могут велеть своим людям оскорбить вас, пытаясь заставить первыми обнажить оружие. Таким способом они смогут утверждать, что мы сорвали переговоры. Это старый прием, и именно поэтому мы всегда используем элитных солдат для нашего эскорта вместо обычных войск. Вы все люди дисциплинированные и умеете держать себя в руках. Запомните то, что я сказал, и покажите этим дикарям, как ведут себя настоящие солдаты.
   Подготовленные таким образом, они стали спускаться по склону в полном великолепии. Военные музыканты играли на флейтах, трубах и барабанах, торжественно вышагивали знаменосцы… Это было впечатляющее зрелище, но Анса хотел бы знать, вызывает ли оно среди варваров страх, или веселье. Он подозревал последнее.
   Вскоре они подъехали к пограничной заставе, где небольшая группа взволнованных чиновников пали ниц перед королевскими посланцами. Остров был во власти захватчиков, поэтому беженцы более не пытались пересекать границу в этом месте. К широкому причалу, построенному из толстых бревен, был привязан огромный плот, достаточно вместительный для того, чтобы разместить всю дипломатическую миссию без военного эскорта. Анса взошел на паром вместе со всеми посланниками и с интересом наблюдал, как наски поворачивали огромный кабестан, перемещая плот к острову на длинных тросах. Тросы провисали, почти касаясь поверхности воды, и Анса предположил, что движение через реку должно проходить по другой стороне острова, на которой имелся мост, соединяющий остров с дальним берегом.
   После того, как они причалили к острову, их приветствовали люди в длинных серых одеждах и высоких головных уборах в форме усеченного конуса.
   — Добро пожаловать, господа. Ее величество поручили проводить вас в ее присутствие. Прошу вас следовать за мной.
   — Они направились вверх по травянистому склону, туда, где в сотне шагов от берега стоял большой шатер, украшенный разноцветными знаменами. За спиной Анса услышал, как один из членов дипломатического представительства разговаривал со спутником тихим голосом:
   — Это соноанский вельможа. Некоторые из них уже перешли на другую сторону.
   Ансу же более всего заинтересовали воины, которые стояли повсюду, с любопытством и изумлением наблюдая за пришельцами. Он сразу же понял, что это шессины. Они были так похожи на его отца, что это сходство даже пугало. У всех были волосы цвета бронзы, золотистая кожа и голубые глаза. Их даже нельзя было назвать надменными, — они излучали спокойную уверенность в своем превосходстве, которая делала все великолепие королевских посланцем жалким и ничтожным. Их копья, форму которых он знал очень хорошо, были похожи на скипетры. Они были врагами, но Анса чувствовал прилив гордости от сознания того, что в его жилах течет кровь этих людей.
   У входа в огромный шатер, под балдахином, стояла одинокая фигура. Закаленные придворные, которые привыкли сохранять безмятежность, невольно разинули рты.
   Королева Лерисса была столь же красива, как ее описывали в легендах, но даже эти легенды не могли передать всю ее красоту. Несмотря на свою предубежденность, Анса почувствовал, что он онемел от восхищения. Теперь он понял, почему его матушка вспыхивала, как огонь, каждый раз, когда упоминалось имя этой женщины. Ее волосы были почти такие же белые, как у Фьяны, а лицо казалось почти нечеловечески совершенным. На ней была накидка из блестящего золотистого материала и очень мало другой одежды, но много драгоценностей. Она сжимала в руке миниатюрное копье шессинов, сделанное целиком из стали.
   Что бы там ни говорили глупцы из Грана, подумал Анса, но именно так и должна выглядеть королева. Он знал, что их разница в возрасте с его отцом составляла всего один или два года, но это казалось невероятным. Она выглядела чуть старше, чем сам Анса. Возможно, подумал он, это еще одна особенность шессинов.
   — Добро пожаловать, господа, — сказала Лерисса. — Я передаю вам приветствия от моего мужа, короля Гассема, владыки Островов, Чивы, а теперь и Соно. Прошу вас, входите. То жалкое гостеприимство, которое я могу предложить в этих стесненных обстоятельствах, полностью к вашим услугам, без каких-либо ограничений. Давайте устроимся поудобнее, перед тем как приступим к серьезному разговору.